Книга: Весь остров имени Блерио

«Остров имени Блерио, или дер грюне пункт, твою мать»

 

История эта началась в 1919 году, когда в России бушевала гражданская война. В небольшом городишке Куротове назревала паника. Надвигались красные орды, а белых в городе практически не было. Отстоять город не было ни сил, ни смысла. У всех на уме  было только одно – бежать! Бежать! Бежать. Но все  пути и дороги были перерезаны этими гнусными  большевиками, а самолет в городе был один на всех. Это был старый биплан Блерио. Авиатор в городе также был один – поручик Петр Иванович Крофт (друзья называли его по фамилии – Крофт, и мы  последуем их примеру), ему  и пришла в голову идея сбежать из города на аэроплане. Идеей он поделился с друзьями – штаб-с  капитаном инженерных войск Семеном Семеновичем Шмидтом (для друзей – Сим-Сим, так мы и будем его называть в дальнейшем), и прапорщиком Гаврилой Гавриловичем Шапиро (для друзей – Га-Гав), писарем здешнего штаба. Друзьям идея понравилась, только Сим-Сим сказал, что без своего денщика Бани-Бано он не сможет (негр Бани-Бано, неведомо как очутившийся в России был нянькой Сим-Сима, когда его еще звали Сенечкой, без него штаб-с капитан был как без рук). В последний момент к друзьям присоединился молодой юнкер Гриня. Фамилию свою он забыл во всей этой революционной кутерьме. Ему не очень то доверяли, но пришлось взять, так как он достал керосин. Промозглым, дождливым утром, в самую, что ни на есть, нелетную погоду наши друзья поднялись в небо. И тут природа словно взбесилась. Внезапно налетевший ураган вырвал с корнем все деревья города Куротова, большая часть крыш и лачуги были сметены, но если такое творилось на земле, то представьте, в какой переплет попали наши беглецы. Все нехитрые приборы биплана прекратили свою работу, а мотор вместе с бензобаком оторвались и унеслись неведома куда (возможно этому поспособствовало то, что П. И. Крофт незадолго до побега разбирал двигатель, а до конца, по своей рассеянности, так и не собрал). Аэроплан, вместе со своей командой попал под волю урагана. Наши друзья перекрестились, выпили весь запас спиртного и отдались на волю стихии, а аэроплан несло неведомо куда…

Очутилась наша горе–команда на каком то острове, которого не было ни на одной карте.

  - Твою мать, и где - же  это мы оказались,  - прохрипел Сим-Сим. Едва заслышав голос хозяина, Бани-Бано тут – же подал ему воды умыться, но Сим-Сим с жадностью выпил воду. Тут очнулись и остальные, и, заметив неподалеку ручеек, дружно стали лакать воду. После вчерашних потрясений у них было дикое обезвоживание организма (попросту – сушняк). Пока Сим-Сим, Га-Гав, Крофт и Гриня удовлетворяли свою жажду и умывались, верный Бани-Бано успел трением получить огонь, и наши путешественники сумели обогреться после водных процедур.

  - Дер грюне пункт, хорошо то как,  - произнес Крофт без обычного своего добавления (обычно горе-авиатор приговаривал «Дер грюне пункт, твою мать»), а Гриня добавил:

  - А что, неплохо было бы и пожевать чего-нибудь, а. Сим-Сим кивком головы подтвердил это, и Бани-Бано бросился в лес на поиски пропитания. Га-Гав в это время набрел на какую-то нору, из которой вылез кугуар,  бывший писарь в страхе побежал назад, а зверь бросился за ним, да споткнулся, и рухнул в костер, от чего издох. Костер от этого потух, но Бани-Бано ждать не пришлось, так как бывший (надо думать, они на этом острове все стали бывшими) авиатор вспомнил про зажигалку, с которой не расставался никогда, поэтому, когда нагруженный дичью труженик вернулся с охоты, костер уже пылал. Наевшись до отвала жареной крольчатиной (добычу верного Бани-Бано составила дюжина кроликов), сонная компания заползла в бывшую звериную нору, причем, уже засыпая, Гриня произнес:

  - А что, неплохие трущобы на первое – то время.

Так с легкой руки юного юнкера жилище получило свое имя. Проснувшись, Крофт сладко потянулся и, ударившись об потолок норы своею головой, грязно выругался:

  - Дер грюне пункт, вашу мамашу, верфлюшин кист, ядрена вошь! Нас не должны удивлять эти странные ругательства, так как и П.И.Крофт, и С.С.Шмидт были обрусевшими немцами, чьи предки приехали в Россию еще при Алексее Михайловиче, Г.Г.Шапиро тоже считал себя обрусевшим немцем, хотя скорее был обрусевшим евреем. Услышав громкие ругательства поручика, проснулись все остальные и направились к ручью умываться, а Бани-Бано стал готовить завтрак. Подкрепившись, Сим-Сим, Га-Гав и Крофт решили побродить по острову, Гриня присоединился к ним, а Бани-Бано получил строгий приказ Сим-Сима, подкрепленный хорошим тумаком: - чтоб к нашему возвращению был построен аппарат. Отдав распоряжение, экспедиция отправилась исследовать окрестности, а Бани-Бано, почесывая головушку, направился к обломкам аэроплана…

Тем временем наши экпедиционеры, изучая природу острова, наткнулись на речушку. Сим-Сим, приплясывая от радости, заявил:

 -Река – это здорово! Вот у нее мы и поставим дом!

Га-Гав же решил пощупать, какова водица, и сунул в реку палец, но тут же с ужасающем воплем вынул его обратно. В палец бедного писаря вцепилась пиранья, и если бы не быстрый удар камнем по гнусной рыбине, который совершил Крофт, она сожрала бы палец. Правда, после этого удара палец распух и еще сильнее заболел, но, по крайней мере, он был. Пиранью поджарили на мощной зажигалке Крофта, и отдали на съедение Га-Гаву. Доев рыбу, он сказал:

  - Да, река, это, конечно, хорошо, но мост здесь поставить надо будет. Посмотрев на распухший палец писаря, все решительно согласились, и пошли дальше осваивать пространство. Меду тем, Бани-Бано из осколков аэроплана соорудил – таки аппарат, а поскольку сахарного тростника здесь было вдоволь, то аппарат вовсю заработал. Находчивый рубероид выкопал рядом с агрегатом яму и выложил ее пальмовыми листьями, которые для крепости смазал липким соком алоэ, после чего, с радостью стал смотреть, как в яму течет живительная жидкость. Да-да, аппарат был самогонный, а вы что думали? В это время в лесу юный юнкер жарил лягушек, а вся остальная компания в ожидании еды пыталась соорудить шалаш, причем Сим-Сим с Крофтом (именно они и пытались) постоянно переругивались. Га-Гав в это время лежа стонал, а его палец распух как шар. Совершенно случайно Петр Иванович наступил на палец несчастного, тот взвыл от боли, и остатки сознания покинули его, когда - же Га-Гав пришел в себя, его палец уже не болел, да и выглядел нормально. Лягушки к этому времени были готовы, все их поели и полезли в шалаш спать. Поутру, когда вся компания проснулась от холода и полезла из шалаша, он развалился, от чего Крофт разразился целой тирадой:

  - Дер грюне пункт, ядрена Матрена, какой к чему всех вашу мать, строители чертовы, - забыв, что сам и строил это ненадежное творение.

Посовещавшись, все решили прекратить экспедицию и идти к своим трущобам. По возвращении их ждала накрытая поляна с нехитрыми яствами и … самогоном. От такого Га-Гав обалдел, и радостно произнес:

  - Ну, дер грюне твою в пункт, ты и молодец, Бани Бано!

Услышав свое ругательство в такой компоновке, бывший поручик рассмеялся  и сказал:

  - Нуда, лихо это у тебя получилось. Естественно, друзья налились до краев самогоном и тихо выпали из своего сознания. Когда Га-Гав утром проснулся, то обнаружил, что он в норе один. Выбравшись наружу, он узрел всю компанию за завтраком и присоединился к ней. На завтрак у наших островитян была яичница из яиц неведомой птицы, здешние бананы и самогон. Все были счастливы, кроме Петра Ивановича, который сетовал, что укропчику не хватает, на что Гриня сказал: - ну дерода ни города, тебе всегда чего-то да не хватает. Крофт на это сказал: - зачем такие глупые ругательства произносить, когда есть дер грюне пункт. Все согласились, и приняли единогласно, что отныне «Дер Грюне Пункт» будет их девизом, ругательством и позывным. Один только Бани-Бано не мог правильно выговорить его, у него получалось -  дем руммин бунт, но на него не сердились. Месяц прошел в легкой, запойной жизни, после чего Сим-Сим предложил отправиться пошляться на другую сторону острова, ради интереса, да и отойти надо немного, а то сопьемся. На сей раз собрались идти все, в том числе и Бани-Бано. Сим-Сим и Крофт помнили свой, не самый удачный опыт строительства шалаша, да и должен – же был кто–то нести самогонный аппарат. Собрав припасы, все отправились во вторую экспедицию. После трех дней пути  команда набрела на большой ручей с кристально – чистой водой, позади которого возвышался … греческий храм. Как он оказался на этом острове, где не видно было других творений человеческих рук, неизвестно. Да наших островитян это и не интересовало. Га-Гав подмигнул Крофту, а тот сказал Сим-Симу:

  - Ну, вот нам и дом, даже строить не надо. Вся команда пошла осматривать мраморный храм.  Оглядев храм, друзья решили, что после небольшого ремонта здесь будет отличное жилье, им понравиться жить в этом мраморном замке. В это время Крофт заметил люк в подвал и, вместе с Гриней, полез в него. В подвале оказалась великолепная лаборатория со всеми необходимыми реактивами, посудой и оборудованием, из лаборатории дверь вела в оружейную, в которой была масса оружия. Там были ящики с револьверами, карабинами, несколько ящиков с патронами и пять станковых пулеметов системы Максим. Засунув пару револьверов в карман, Крофт зычно позвал Сим-Сима. Когда Сим-Сим увидал такие богатства, он был вне себя от радости, да, к тому же Гриня обнаружил кладовку с новехонькими инструментами. Счастью наших колонистов не было предела. Жизнь налаживалась, Бани-Бано к осени привел мраморный замок в жилой вид, попутно обнаружив подполье с разнообразными консервами, а так – же винный погребок. В тоже время  Сим-Сим и Крофт понастроили мостов и мостиков через реку и ручьи, между делом находя месторождения нефти, алмазов и прочих полезных ископаемых, также забавляясь охотой на различных съедобных зверей (для Петра Ивановича, впрочем, несъедобных не существовало, но это так, к слову). К зиме все перебрались окончательно в мраморный замок, у которого даже было центральное отопление, замок отапливался с помощью самогонного аппарата, змеевик которого проходил сквозь все жилые помещения мраморного замка. Припасов хватало для безбедной жизни, можно было спокойно, ничего не делая отдыхать, чем все и занимались, сидя за стаканчиком горячительного и смотря на вид из окна. Только Га-Гав похаживал на зимнюю рыбалку, ловил пираний на свой палец.  Это было так: Гаврила Гаврилыч пробуравливал во льду  реки лунку, совал в нее свой указательный палец, тут же вытаскивая его, следом за пальцем выпрыгивала голодная пиранья, падала на лед и замерзала. В хороший день бывший писарь приносил два – три десятка рыбин, и тогда обитатели замка вкушали на обед уху, а ужинали заливной пираньей. Так, за легкими и необременительными делами прошла зима…

 По весне Петру Ивановичу захотелось какого ни - будь дела, что было понятно. Всю зиму он самым беспощадным образом бездельничал, тогда, как остальные находили себе, пусть не обременительные, но дела. Так, Сим-Сим с Гриней занимались в лаборатории, Га-Гав поставлял к столу рыбу, а на бедном Бани-Бано была вся работа по дому. Взяв себе в помощники бывших  юнкера и прапорщика (Семен Семеныч занялся бурением нефтяных скважин, а у Бани-Бано и без бывшего авиатора хватало дел), Крофт занялся постройкой большого плота. Гриня ежечасно проклинал Крофта, а Га-Гав кричал, как минимум три раза на дню:

  - Ну, на кой тебе этот плот, на кой, на что Петр Иванович степенно отвечал:

  - Это, дер грюне пункт, вашу мамашу, не вашего ума дела.

Впрочем, за ужином, он признался, что его стало манить морское пространство, а потом, разразился целой тирадой:

  - Ну, разве плохо, друзья, когда у нас будет посудинка, пусть для небольших, но путешествий, а? Может проход какой – ни-то удастся открыть, да и дать ему свое имя.

  - Ну, дела, воскликнул Сим-Сим, а мы ведь так и не дали  нашему острову имени, да и вообще, запустили мы это дело.

  - А почему бы нам, дер грюне пункт,  - отозвался Крофт на слова Сим-Сима,  - не назвать наш остров именем Блерио, ведь мы попали сюда именно на биплане Блерио. Никто ни сказал слова против. И, с общего согласия, земля, приютившая их, стала называться – остров имени Блерио. Большой ручей назвали водопойным, реку, в которой  обитала пиранья, назвали Пиратской, мраморный замок так и оставили мраморным замком, а трущобы снова были переименованы в Нору кугуара, в память о бедном животном, которое так напугало Га-Гава в первый день, ну и так далее.

На следующий день было продолжено строительство плота. В паузах на перекур некурящий Гриня набрел на полянку, на которой росло пахучее растение.

  - Да это же укроп,  - обрадовано воскликнул бывший юнкер. Ну, уж когда он принес охапку укропа, Крофт радостно прорычал:

 - Дер грюне пункт, ну наконец – то, и где же ты его нашел, твою мамашу…

Впрочем, рады были все. К осени плот был готов. Увидев этот плот, Ной, наверное, позавидовал бы бывшему авиатору, так плот был огромен. На строительство плота Петр Иванович потратил целую уйму леса, освободив место для пашни и огородов. За торжественным обедом  Крофт заявил:

  - Ну вот, плот нами построен. И теперь нам просто необходимо устроить морскую экспедицию, дабы проверить, нет ли поблизости каких островов.

Гаврила Гаврилович и бывший юнкер с радостью поддержали эту идею. Сим-Сим же сказал:

  - Идея эта, конечно хороша, но и начинающее производство бросать нельзя, так что вам, любезный Петр Иванович, хватит одного помощника, например, Га-Гава, а я и Гриня будем работать над нефтяными вышками, ну и прочими делами.

 На следующий день, плот, с Крофтом и бывшем писарем на борту, отправился в путь. Сим-Сим и Гриня, помахав им с берега, отправились на строительство нефтяных вышек. После нудного, трехдневного плаванья, Крофт и Га-Гав увидели островок. Этот островок был не просто маленьким, он был миниатюрным, даже по сравнению с островом имени Блерио, который так же был не очень то большой. На крохотном островке росли три кокосовые и две банановые пальмы, под одной из которых был старый, обтрепанный, но еще достаточно крепкий шалаш, из которого, при виде плота, выбежал заросший и исхудалый мужчина с криками на чистом русском языке:

  - Слава господу богу, теперь я не одинок. Этим исхудалым человеком был мичман, впрочем, теперь уже, наверно бывший, Артур Агеевич Брысь-Благоразумный. Двадцать лет назад его корабль потерпел крушение, он чудом спасся, и жил на острове. Из живности у него была только ящерица, которую он прозвал Ицкой. Когда ему надоедала фруктовая диета, он отрывал у Ицки хвост и сырком съедал. Так он и жил. Когда Петр Иванович и бывший писарь сошли на берег, он бросился их обнимать. Услышав от мичмана рассказ о его жизни, Крофт решительно сказал: - а ну, Брысь, брысь на наш плот. Брысь, так теперь его и будут по-дружески звать, подхватив под мышку свою ящерицу и радостно взошел на плот, после чего плот отчалил от островка.

Тем временем, Сим-Сим и Гриня, понаставив нефтяных вышек, занялись постройкой сталелитейного завода, и уже через день они получили сталь. А наши морские путешественники, на обратном пути, встретили еще одного человека. На небольшом рифе сидел дрожащий человек в мокром кожаном обмундировании. Это был старый революционер, Буян Буянович Зуйковский. Он десять лет назад бежал из Российской Империи на самодельной мини-субмарине. Те запасы, которые были найдены в греческом храме, были именно его. А с ним самим случилась вот какая беда. Накануне появления на острове Крофта, Сим-Сима, Га-Гава и Бани-Бано, он отправился в небольшое путешествие, хотел по подводному кабелю узнать мировые новости.  Но во время пути шторм так растряс его субмарину, что ему пришлось долго ее латать, когда же он уже почти вернулся, она таки развалилась. И вот, он уже целых три дня кукует на этом рифе. Крофт сурово его спросил:

  - Не собираетесь  ли вы и на острове устраивать революции, на что Буян отвечал:

  - Ну что вы, за десять лет одиночества я успел забыть про все социальные революции, и уж конечно, ради общения с людьми я о них вспоминать и не собираюсь.

Буяна также взяли в команду. Когда наши мореходы бросили якорь у острова имени Блерио, они были ошеломлены – крыша мраморного замка была покрыта стальными листами, окна забраны стальными жалюзи, а Гриня горделиво на них поглядывал, в то время как Сим-Сим рассказывал:

 - Вот, полюбуйтесь-ка! Не ерундой какой маялись, а кроме нефти еще и заводик сталелитейный соорудили.

И Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, далее просто Брысь, и Буян Буянович Зуйковский, далее Зуек, были с радостью приняты  в семью колонистов. После бани было богатое пиршество, затянувшееся до утра, так как Брысь и Зуек заново рассказывали свои истории, Сим-Сим  рассказывал о строительстве завода, ну и так далее. На следующий день Брысь примкнул к Крофту, ради общего дела – флота, Зуек к Сим-Симу – изобретать и работать на заводе, Га-Гав и Гриня взяли на себя заботу о пропитание – охоту, поля, разведение животных, а Бани-Бано остался на домашнем хозяйстве, ни на что другое не отвлекаясь. Поздней осенью Брысь и Крофт, совершая прогулку на плоту, спасли семь феминисток, которые уже неделю мотались по морским далям. Когда наши флотоводцы их спасли, то женщины, забыв про свой феминизм, бросились спасателям на шею. Несчастных путешественниц доставили на остров. Так у наших островитян появилась надежда на семейную жизнь. Путешественниц звали: - Энни Квик, Сара Брик, Маура Штынк, Дульсинея Лайкот, Лизи Руль, Паула Друль, и Абу-Дурья, последняя, к радости Бани-Бано была негритянкой.

К зиме состоялись свадьбы. Крофт взял в жены Дульсинею, Сим-Сим – Мауру, Га-Гав протянул свою руку Пауле, Зуек обнялся с Лизи, Брысь предложил свое сердце Саре, юнкеру досталась Энни, ну а Бани-Бано, конечно, женился на Абу-Дурье. Жизнь пошла великолепная. К осени у всех пар народились дети. Таким образом, островитян стало намного больше. Все жили счастливо и хорошо, всего на острове хватало, а теперь стало гораздо больше рук, для того, что бы жизнь была еще лучше. Зуек с Сим-Симом и Крофтом задумали интересное дело – создание субмарины – самолета. Задумали, и со временем воплотили и эту, и множество других задумок. Остров имени Блерио стал маленькой державой для его обитателей, на этом мы и кончим наш рассказ.

КОНЕЦ.

«Крушение»

^{(Рассказ о том, что же произошло с кораблем, на котором служил мичман А.А. Брысь-Благоразумный, и почему Б.Б. Зуйковский был вынужден  бежать из Российской Империи)}

 

Артур Агеевич, впрочем, в те далекие года мало кто называл его по отчеству, Брысь-Благоразумный службу нес на крейсере «Князь Клотский», командиром которого был капитан первого ранга Виссарион Витальевич Грозновзорский, который был отличным капитаном. Про таких говорили - слуга царю - отец матросам. Офицеры на корабле так же были, в основной массе, довольно славными людьми, за редким исключением, да и матросы, вроде бы все были в порядке, присутствовал в них, конечно, и нехороший элемент (вроде скрытых бунтовщиков - социал-демократов), да куда уж без них, ведь шел 1900 год, новый век, так сказать. Все было бы на крейсере нормально, но. …  На нем держал свой флаг, и, соответственно находился, контр - адмирал Александрий Вольдемарович Дурай-Кречинский, известнейший самодур, мерзавец и негодяй. Он и к офицерам то, за исключением капитана, обращался так, будто они низшие чины, а уж матросов - то, вообще презирал и ни во что не ставил, относясь к ним как к бессловесному скоту…

За глаза контр адмирала все, капитан не исключение, называли - дурак-кретинский. А так, вроде все шло нормально. По морским законам на кораблях не должно было бы быть женщин, но на этом была, хотя ее, конечно, скрывали, и, например, контр - адмирал понятия не имел о ее нахождении на корабле, а все остальные очень даже были в курсе…

Этой женщиной была некая мадмуазель Анжелина, проститутка. С матросов она за сеанс любви брала по две копейки, с офицеров же, когда как. Такие, как наш мичман, больше двугривенного дать не могли, некоторые давали по полтиннику, богачи, вроде капитана третьего ранга Карла Карловича фон Каруда, платили рубль за сеанс. Деньги Анжелка, как ее называли матросы, копила на то, чтобы вырастить своих детей - мальчика Федю, да доченьку Машу. На еду ей тратиться не приходилось, она получала прекрасное питание, за что кок получал свою порцию ласок бесплатно. Ну а ежели вдруг она «залетала», ей делал аборт корабельный врач, которого тоже, естественно, приходилось потчевать бесплатно. В общем, за поход она зарабатывала достаточно, чтобы ее дети не знали лишений…

В общем, и у офицеров, и у матросов развлечений хватало, это помогало им нести тяжелую службу и терпеть наглость и грубость «дурака-кретинского». Кстати, на этом же корабле матросом - мотористом служил Буян Зуйковский, скрытый социал-демократ и самоучка, но, об этом позже. Все шло своим ходом, вскоре должны были начаться учения.

Случилось так, что однажды контр - адмирал Дурай-Кречинский все же увидел Анжелину. Да - да, как ни скрывай, со временем все скрытое выходит наружу. Увидел… и просто остолбенел от бешенства. Придя в себя, Александрий Вольдемарович приказал схватить « эту бесстыжую девку, этот позор корабля». Несчастную мадмуазель схватили. Всем офицерам и матросам было приказано собраться на палубе, где «дурак-кретинский» произнес дикую и ненормальную речь, в которой он обвинил офицеров и матросов в неуемной страстности, которая довела их до того, что они прятали на корабле Российского военного флота портовую шлюху, получая от нее эти поганые ласки. В конце речи контр - адмирал так распалился, что самолично выбросил за борт несчастную Анжелину…

Сутки после этого грустного события прошли в тишине. Все оплакивали «бедную девочку», и жалели себя…

А в следующие сутки матросы взбунтовались, и, ведомые лидером восстания - Буяном Зуйковским, бросились на контр - адмирала Дурай-Кречинского и выбросили его за борт. А потом, в ликующем  азарте убили и капитана. Офицеры сначала впали в панику, во время которой наш мичман, Артур Агеевич Брысь-Благоразумный прыгнул в шлюпку и был таков, а потом стали давать отпор негодяям. Кроме того, радировали соседним кораблям, те направили пушки на «Князя Клотского», и матросы сдались, выдав зачинщиков беспорядка, главным из которых был Буян Зуйковский. Матросов, пожурив, простили, а зачинщиков, после скорого суда - отправили на каторгу. А шлюпку, в которой плакал от страха мичман Брысь-Благоразумный, все дальше и дальше уносило волнами… и в конечном итоге, прибило к маленькому островку, на котором и было то всего ничего - две банановые пальмы, да одна кокосовая.  Этому острову и суждено было стать домом нашему мичману на долгих двадцать лет…

А Буян Зуйковский после пяти лет тяжелых, изнурительных, каторжных работ, с каторги бежал… бежал, да и прибежал в город Владивосток, где и осел, перейдя на нелегальное положение. Где-то с полгода он приходил в себя от страшных лет каторги, а потом  сумел в течение нескольких лет соорудить из разных запчастей, подобранных им на свалках, и украденных на складах, маленькую подводную лодку, на которой и бежал, захватив с собой некоторое количество оружия и инструмента, да и химикаты как-то попались ему. Их он тоже, вместе с ящиком химической посуды, прихватил, не говоря уже о продовольственном запасе. Бедная его подлодка была так нагружена, что сам он практически не мог развернуться в ней. Долгой и трудной была дорога Буяна Буяновича. Мотало его по морям - океанам долго, уж думал он, что не выживет, однако у его пути был другой конец. Принесла его подлодка на остров, остров этот был необитаемый. На этом острове он и зажил, устроившись в греческом храме, непонятно, откуда взявшемся на этом острове. Изредка он выходил в море на своей подлодке, но с каждым годом все реже и реже…

В последствии на этом острове оказались другие беглецы из России, уже революционной. Они и дали острову его нынешнее имя - остров имени Блерио…

 

КОНЕЦ

«Сочельник на острове имени Блерио»

Потянувшись, Гаврила Гаврилыч  встал. Внутренний будильник, как всегда, его не подвел, проснулся он ровно в четыре утра по островному времени. Быстро одевшись, посмотрел в окно, судя по всему, морозец был небольшим.  Затопил печку, благо дрова были принесены с вечера. Павла, с рождения звали ее Паула, но… после замужества она быстро привыкла к  тому, что муж, а за ним и все остальные обитатели острова стали звать ее Павла, еще спала крепким сном. Рядом с их широкой кроватью стояла  кроватка, на которой спали, посапывая, близнецы Ян и Гаврюша. Выпив горячего чаю, Гаврила Гаврилыч, собрав рыбацкие снасти, вышел из дому и отправился на рыбалку. Была третья зима острова имени Блерио. Прошлым летом жены колонистов (если вы читали остров имени Блерио, то помните, что вся компания из четырех друзей, а вместе с ними и еще двое новых членов колонии, поженились), вынудили мужей построить отдельные дома, раньше все они проживали в мраморном замке, но… каждой женщине хочется быть хозяйкой собственного дома, хотя… дома все равно построили спаренными, один дом на две семьи, с разными входами, конечно, а мраморный замок использовался теперь как место для совместных праздников, впрочем, Бани-Бано со своей семьею остался жить там, дабы поддерживать порядок.

Придя на речку и высверлив лунку, Га-Гав принялся рыбачить. Достав палец (так с легкой руки друзей и он сам стал называть свою наживку, которая представляла собой кусок ветки, примерно с палец величиной, выпаренный и вымоченный в крови), насадив его на крючок и закинув удочку в лунку, он принялся ждать. Ждать, впрочем, долго не пришлось, голодная пиранья клюнула довольно быстро, и тут же была ловко вытащена бывшим писарем. Когда рядом с лункой было уже штук семь рыбин, причем из них только три пираньи, а остальные – нормальная рыба, на речку пришел еще один заядлый рыбак – Метью Лимен, его яхту, на которой он путешествовал с женой, Норой, прошлым летом прибило к острову, им здесь понравилось, и они остались. Поглядев на успехи Гаврила Гаврилыча,  Метью также принялся за дело. К полудню они уже наловили так много рыбы, что с трудом унесли ее. Отнеся приличную часть рыбы в мраморный замок, как - никак дело было 24 декабря 1921 года, стоял третий сочельник на острове, и вечером, конечно, все соберутся на общий пир, рыбаки отправились по домам. Да, кстати сказать, на острове уже жили по григорианскому календарю, как и почти весь мир, но, так как догматиков веры среди обитателей не было, на 7 января рождество никто не переносил, так и праздновали – 25 декабря.

Придя домой, Гаврила позавтракал яичницей,  после чего отправился чистить рыбу на крыльцо, Павла, тем временем, варила обед и занималась детьми. В поселке, примыкающем к мраморному замку, стояло шесть домов, население острова увеличилось прошлой весной, когда Петру Ивановичу Крофту, совместно с Артуром Агеичем

Брысь-Благоразумным,   удалось спасти несколько человек из потонувшего корабля. Это оказались русские беженцы, которые пытались уехать в Америку. Спасено было двадцать человек, из них оказалось четыре семейных пары, у каждой оказалось по два ребенка, молодой человек, девушка, и мальчик двенадцати лет, с восьмилетней сестрою, родители которых потонули. Осенью Олег Силаский, тот самый молодой человек, женился на Ирине Владимирской, спасенной девушке. Андрея и Тоню, брата и сестру, они усыновили. Остров имени Блерио теперь, можно сказать, процветал. У островитян было радио, сконструированное Буян Буянычем Зуйковским, так что мировые новости  они знали. Каждый нашел себе занятия по интересам. Да, совместные праздники теперь были многолюдными.

На обед Павла подала своему Гэ-Гэбу, так она называла своего мужа, кроличий бульон и обжаренную крольчатину. По случаю сочельника была также выставлена и  бутылочка самогона, впрочем, после двух рюмок, Павла бутылочку убрала.

В мраморном замке все готовилось к вечернему празднеству. Бани-Бано священнодействовал в кухне, приготовляя разнообразные блюда, а его верная Абу-Дурья празднично украшала главную залу замка, впрочем, в этом ей помогали Андрей с Тоней и другие дети, для которых эта работа была радостной игрой.  Вечером, за праздничным столом собралось все население острова. По одну сторону огромного стола сидели отцы – основатели с супругами – Петр Иванович и Дульсинея Крофты, Семен Семенович и Маура Шмидты,  Гаврила Гаврилыч и Павла Шапиро, Григорий и Анна (так Гриня звал свою Энни) Непомнящие. Рядом с ними сидели Артур Агеевич и Сара Брысь-Благоразумные и Буян Буянович Зуйковский со своей супругой Лизаветой. По другую сторону стола сидели все остальные, за исключением детей, которые сидели за отдельным столиком. Совсем маленькие дети были так же в мраморном замке, в отдельной комнате, за ними присматривали по очереди женщины. До полуночи было еще далеко, когда Петр Иванович Крофт провозгласил первый тост, и этот тост был за остров имени Блерио, который всем собравшимся стал родным домом. Все без исключения поддержали этот славный тост, выпив до дна, после чего Григорий предложил выпить за старый биплан, донесших их (отцов-основателей) до острова, выпили и за биплан, и за нору кугуара, за греческий храм, за многое. Пили за здоровье Петра Иваныча и Артура Агеича (тост был провозглашен Сергеем Антоновичем  Байкальским, одним из спасенных), за техническую смекалку Семен Семеныча и  Буяна Буяныча, за нескончаемую борьбу Гаврила Гаврилыча с пираньями, да за что только не пили. Хоть раз, да каждый житель острова был упомянут в тостах. Когда часы пробили двенадцать, выпили и за рождество христово. Разошлись островитяне, когда уже начинался рассвет. Легкий снежок падал на землю, укрывая остров в рождество.

Двадцать шестого декабря, ранним утром, Гаврила Гаврилыч и Метью Лимен снова сидели на реке…

КОНЕЦ

«Остров имени Блерио….  Двадцать лет спустя»

 

В конце сорокового года японская военщина готовилась к нападению на Соединенные Штаты Америки. Эскадра из трех эсминцев и одного крейсера, под командованием адмирала Ниччина, рыскала по атлантическому океану в поисках острова, который бы подошел под базу для флота. На их пути показался остров. Адмирал Агуяки Ниччин, глядя в свой мощный бинокль, тихо радовался.  Похоже, остров подходил. Правда, судя по дыму и прочим следам цивилизации, он был обитаем, но это ничуть не расстраивало адмирала, население можно покорить, или истребить, тем более что ни на одной карте этого острова не было. Адмирал уже отдавал распоряжение командиру крейсера «Нифуяку» капитану Токанава, как вдруг все увидели, как над эскадрой пролетел самолет странной конструкции. Конечно, его попытались сбить, но этот странный самолет, складывая крылья, буквально влетел под воду…

Конечно же, это был один из аппаратов, созданных гением С.С. Шмидта, П.И. Крофта и Б.Б. Зуйковского, а остров, к которому приближалась японская эскадра, был Остров имени Блерио. К сороковому году остров неузнаваемо изменился. Народу на острове стало намного больше, и объяснялось это не только хорошей рождаемостью, но и тем, что люди, попавшие на остров в результате кораблекрушений, или других каких напастей, оставались на острове, вливаясь  крепкий и дружный коллектив. Естественно, когда людей много, надо, чтобы кто-то управлял ими, и в правители острова, путем тайного голосования был выдвинут известный нам Сим-Сим,  конечно, так его теперь звали только старые друзья и дети друзей, остальные величали его по имени отчеству – Семен Семенович. Он взял себе в помощники Гаврилу Гавриловича Шапиро, который вернулся к своему старому делу – опять стал писарем. Петра Ивановича Крофта назначили командующим флотом и дали чин адмирала, к этому времени остров имел дюжину субмариносамолетов, десяток фрегатов и два крейсера. Надо ли говорить, что все это было построено на стапелях острова. Помощником Крофта стал А.А. Брысь-Благоразумный, ставший контр-адмиралом. Буян Буянович был главным изобретателем и руководил заводами острова…

Когда  капитан-лейтенант Иван Петрович Крофт  вернулся с задания, это именно его субмариносамолет пролетел над японской эскадрой, и рассказал о неприятельской эскадре, надо сказать, что на острове все слушали радио, и все душой были за антигитлеровскую коалицию, было решено уничтожить ее. Три субмариносамолета пошли на эскадру под водой, три полетели, пошел и единственный крейсер, названный, как и остров – «Блерио» …

Японские матросы уже были готовы к высадке, уже садились в шлюпке, как вдруг все корабли эскадры почувствовали удары торпед. Это субмариносамолеты,  находящиеся под водой,  подошли, каждый к своей цели, и атаковали ее. Как ни орал адмирал Ниччин, японцы, не ожидающие атаки, впали в панику, а в это время на расстояние стрельбы подошел крейсер «Блерио» и начал расстреливать крейсер «Нифуяку», а подлетевшие субмариносамолеты стали бомбить эсминцы. Через некоторое время с японской эскадрой было покончено, почти все японцы погибли, десяток попал в плен. Но и островитян были потери, два субмариносамолета было сбито, погиб капитан-лейтенант Иван Петрович Крофт и его команда…

Когда в начале 1941 года островитяне по радио услышали о нападении японцев на Пирл-Харбор, они поняли, что война рядом. Сразу же решили увеличить свой флот, быстрыми темпами стали строить субмариносамолеты, фрегаты, так же решено было построить плавучую базу для субмариносамолетов. Жители острова имени Блерио в едином порыве решили, что это и их война.

Пришлось даже строить тюрьму на острове, надо же было где-то держать пленных японцев. Через полгода флот острова увеличился, субмариносамолетов стало две дюжины, фрегатов теперь стало тридцать штук, была построена и плавучая база, причем субмариносамолеты с нее могли, как взлетать, так и заходить под воду. На базу было поставлено десять субмариносамолетов, командование над ней получил  контр-адмирал Брысь-Благоразумный, и база отправилась на поиски врага…

Вокруг острова на постоянном дежурстве кружило четыре субмариносамолета, поэтому появление еще одной японской эскадры было вовремя замечено. Это была уже более мощная эскадра -  авианосец, два крейсера и пять эсминцев. Но мощь врага не испугала островитян, и они атаковали. Это уже был более серьезный бой, но неожиданность и непредвиденность -  японцы просто ошалели, когда из-под воды вылетали самолеты странной конструкции -  взяла свое – японская эскадра была наголову разбита. Тем временем Артур Агеевич Брысь-Благоразумный сумел связаться с военно-морским флотом Соединенных Штатов, Америка узнала, что у нее появился еще один, пусть маленький, да союзник. Между островом  имени Блерио и США начали налаживаться контакты. К концу сорок второго года уже четыре плавучих базы под флагом острова имени Блерио бороздили океан, досаждая японскому флоту. Япония, естественно, хотела подавить этот очаг сопротивления, но… ни одна попытка захватить остров не увенчалась успехом. Островитяне успешно отбивали все атаки врага и сами по мере сил нападали на японцев.

Нигде в послевоенной истории, конечно, кроме истории острова имени Блерио, не было отмечено участие острова в битвах второй мировой, разве что в некоторых, ничего не значащих документах ВМФ США, но наши островитяне все же участвовали, пусть малыми силами, но.…   По крайней мере, японцам так и не удалось оккупировать остров имени Блерио. Америка все же отплатила острову за малую помощь в войне. Соединенные Штаты признали остров имени Блерио свободным государством и начали дипломатические отношения. После США остров был признан Австралией, Филиппинами, а впоследствии и другими государствами западного мира. Остров теперь официально именовался так – «Свободное государство «Остров Имени Блерио». Да, остров объявил о своем нейтралитете, и так и не поделился ни с кем технологией субмариносамолетов, как островитян не упрашивали различные государства. Остров так и не был включен в состав ООН из-за вето, наложенного СССР, который так и не признал остров. После войны на острове поменялось руководство, вместо Семена Семеновича Шмидта, который подал прошение об отставке по состоянию здоровья, в правители выбрали Петра Ивановича Крофта.

Командующим силами обороны стал адмирал Григорий Григорьевич Безымянный, так теперь звали того, кого когда-то звали юным юнкером Гриней. Г.Г. Безымянный был заместителем Артура Агеевича Брысь-Благоразумного, который погиб во время войны. Его заместителем стал капитан первого ранга Блерий Буянович Зуйковский, который был  назван в честь острова. Сам Буян Буянович погиб, когда прорвавшийся к острову японский самолет стал бомбить завод. Самолету не дали возможности похозяйничать на острове, но две бомбы он успел сбросить.   Бани-Бано тоже погиб во время войны, двое его сыновей были командирами на фрегатах, они тоже погибли. У несчастной Абу-Дурьи остался только один сын и три дочки, ее оставшийся в живых сын, Аббан-Бано, стал  завхозом мраморного замка, а дочери – Крила–Бана и  Фра-Бана, эмигрировали в Гвинею. На острове появилась и своя валюта – Блерий, по простому – блерики. Валюта обеспечивалась алмазным фондом острова.

Остров,  как и многие государства, тоже заинтересовался возможностями атомной энергетики, и усилиями Якова Семеновича Шмидта, младшего сына Сим-Сима, в начале шестидесятых на острове была построена небольшая атомная электростанция. Оказалось, что и плутоний с ураном на острове есть….

В 1991 году, после развала СССР, Россия признала Остров Имени Блерио и начала с ним дип. отношения. В девяностые годы остров вошел в ООН…. На этом я кончаю свой рассказ об острове имени Блерио.

КОНЕЦ

«Остров имени Блерио… на Луне»

В пятидесятых – шестидесятых годах двадцатого века многие стремились в космос. Особенно преуспевали в этом СССР и США, но и на острове имени Блерио не теряли даром время. Наши островитяне тоже устремили свои помыслы в космос, и сразу поставили перед собой цель – Луну. Чего уж там, разве создателям субмариносамолета не под силу создать корабль, который долетит до луны и вернется обратно? Под силу, решили островитяне! И стали создавать, особенно не афишируя это дело. Зачем ввязываться в гонку между СССР и США? Лучше потихоньку делать свое дело. И сделали таки ракету! Первым космонавтом острова имени Блерио стал Семен Иванович Крофт, внук Петра Ивановича Крофта. И задание свое он выполнил блестяще.  Ракета облетела Луну, сделав снимки спутника.

В дальнейшем островитяне создали лунную базу, а поскольку робототехника также отлично развилась на острове, на базе работало совсем немного человек, основную работу выполняли роботы…

В последствии создали островитяне базы и на Марсе, и на Венере…

Иногда говорят, что американцы прекратили свою лунную программу, потому что увидели базу инопланетян…

Это были не инопланетяне, а островитяне! С острова имени Блерио!

КОНЕЦ

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть первая.

За накрытым к ужину столом сидели хозяин квартиры штабс-капитан Семен Семенович Шмидт, для друзей Сим-Сим и прапорщик Гаврила Гаврилович Шапиро, среди друзей – Га-Гав. Денщик штабс-капитана темнокожий Бани-Бано, показавшись в дверном проеме, спросил:

   - Подавать уже горячее, или как? На что Сим-Сим нервно ответил:

  - Нет, конечно! Ты же видишь сам, Бани, что Петра Ивановича еще нет, так зачем спрашиваешь?

  - Ну, нет, так нет – покачивая головой ответствовал Бани-Бано, уходя на кухню.

В это время в двери вошел долгожданный поручик Петр Иванович Крофт, да не один, а в компании с каким то неизвестным юнкером.

  - Вот, прошу любить и жаловать – юнкер Григорий – обратился поручик к друзьям

Сим-Сим тем временем крикнул денщику:

  - Ну давай, Бани, подавай скорей горячее, да неси еще прибор! – и, обращаясь уже к Петру Ивановичу Крофту, коего друзья чаще звали лишь по фамилии, сказал: - заждались уж мы тебя.

Выпив стопку водки, Крофт ответил:

  - Да давно бы пришел, кабы не визит полковника Дурилло.

  - И что же понадобилась от тебя Ипполиту Юргеновичу? – живо заинтересовался Га-Гав.

  - Что-что, аэроплан мой, вот что! – сказал Крофт, и продолжил: - слинять решил полковник, да не подфартило ему – горючего то в Куротове днем с огнем не сыщешь, да и мотор у своего «Блерио» я разобрал, для мелкого ремонта. В общем, велел мне Дурилло к послезавтрашнему дню мотор привести в рабочий вид, а он сам займется поисками горючего.

После такого длинного монолога, Петр Иванович, крякнув, выпил еще водочки, и уж затем набросился на бефстроганов, умело приготовленный Бани-Бано.

Надо сказать, что шел уже 1919 год, город Куротов, пока еще занятый белыми, был уже практически окружен красной армией…

Основательно подзакусив, друзья от стола перешли на диван и закурили.

Сим-Сим, кивая на юнкера, спросил Крофта:

  - Ты нам хоть поподробней представь юношу, а то ведь даже фамилии не назвал,  - на что Петр Иванович ответил:

  - Да у него и нету фамилии, а вернее, забыл он ее во всей этой кутерьме. Главное ведь не в фамилии, главное в другом!

  - И в чем же главное? – поинтересовался Гаврила Гаврилович, на что Крофт без промедления ответил:

  - Главное в том, что Гриня керосин достал, во как! Как раз, после визитации Дурилло, подошел он ко мне и сказал, что керосин у него имеется, но даст он его, только если я его с собой возьму.

  - Интересные дела получаются, -проговорил Сим-Сим: - что же это, ты с Дурилло и этим юнкером улетишь, а мы тут останемся, красных дожидаться?

  - Наоборот! – крикнул Крофт: - это Дурилло туточки останется, а мы всей компанией с завтрашним рассветом дадим ходу, во как!

  - А влезем ли мы? – недоверчиво поинтересовался Га-Гав: - нас ведь теперь четверо получается.

  - Не четверо, а пятеро, - встрял Сим-Сим: - я Бани-Бано не брошу! Влезем, бог не выдаст, свинья не съест!

  - Ну, значит, решили, дер грюне пункт, вашу мать! – подытожил Крофт, и добавил: - пусть тогда твой Бани собирает провиант, а нам, друзья, надо бы отоспаться.

Так и поступили…

Утром, глядя в окно, Га-Гав беспокойно сказал:

  - А погодка-то, похоже, нелетная, глядите, как ветер разгулялся.

  - Бог не выдаст, свинья не съест, прорвемся – живо отозвался Сим-Сим, а Крофт выдал привычное: - дер грюне пункт, твою мать, небось пронесет, вырвемся!

С трудом друзья добрались до биплана. Ветер все крепчал и крепчал. С трудом и уместились в аэроплане.

  - Ну что, поехали! – зычно крикнул Крофт!

Самолет с трудом, но все же оторвался от земли. И тут началось такое… И без этого сильный ветер, переродился в настоящий ураган, срывающий крыши домов и ломающий деревья.

Что уж тогда говорить про аэроплан, в котором пыталась улететь наша компания. Самолет потерял управление. Да, собственно, он и мотор потерял, видимо, не только с помощью урагана, но и благодаря халатности Петра Ивановича Крофта.

  - Да, попали мы, однако – пугливо сказанул Га-Гав, а Сим-Сим, выдав свое обычное:

  - Бог не выдаст, свинья не съест, - предложил: - а не выпить ли нам за успех нашего безнадежного дела?

Никто не отказался, даже Бани-Бано налили…

Друзья, впав в пьяное веселье, добивали  остатки спиртного, а биплан Блерио несся неизвестно куда, доверяясь на милость урагана…

Конец 1 части

«Остров имени Блерио. Версия»

 Часть вторая

На неизвестном пока острове, неподалеку от океанского берега лежали без чувств пятеро человек. Неподалеку валялись обломки самолета, который, видимо, и принес этих людей на остров…

  - Кой черт, дер грюне пункт, твою мать, и приснится же такое – спросонок выдал очухавшийся первым Сим-Сим (штабс-капитан Семен Семенович Шмидт). Впрочем, полностью придя в себя, он сообразил, что это не сон, а реальность, и принялся будить своего верного Бани-Бано. Во время побудки Бани-Бано проснулся и Крофт(поручик Петр Иванович Крофт, авиатор), и зычным голосом привычно ругнулся:

  - Дер грюне пункт, твою мать, куда же это нас занесло – разбудив своею руганью Га-Гава (прапорщика Гаврилу Гавриловича Шапиро) и Гриню (юнкера Григория, не помнящего фамилию). Ругнувшись, увидел обломки своего лучшего друга – биплана Блерио, и от души расплакался, выдавив из себя со слезами пополам этакую речь:

  - Эх. Дружище, дружище, славный ты мой Блерио. Нас от красных спас, а сам то как? – и еще раз всплакнул…

Гриня, тем временем, обнаружил совсем неподалеку ручей, и, напившись прежде сам, зычно позвал друзей:

  - Эгей, господа офицеры, неужто глотки не пересохли у вас.

Услышав юного юнкера, все бросились к ручью и с жадностью стали пить воду.

  - Эх, водица, чудо как хороша – утолив жажду высказал общее мнение Сим-Сим, его поддержал Крофт:

  - Да, вода – что надо, дер грюне пункт, твою мать.

Напившись, стали оглядывать место, гадая, куда же их занесло.

 - Хм, судя по пальмам и климату, это тропики какие-то – высказался Га-Гав, на что Гриня, со смехом, ответил:

  - Ну, если тропики, так хоть шуб нам не понадобится. Вся компания расхохоталась он души, а Гриня продолжил:

  - Кстати, а давно ли мы ели, а? Лично я бы не отказался сейчас перекусить чего-нибудь.

Сим-Сим в ответ сказал:

  - Я уже послал Бани на поиски съестного, а вот о костре нам надо думать. Тут же встрял Крофт:

  - И чего тут думать, как никак зажигалка моя американская при мне, так что дело за дровами. Вот пусть Гриня и топает.

Делать нечего, Гриня потопал за дровами, правда, не один, Га-Гав составил ему компанию.

Не прошло и получаса, как дрова были принесены. Правда, дровишки были сыроваты, но у Петра Ивановича, помимо его мощной зажигалки была и миниатюрная канистрочка с керосином, часть которого он и пожертвовал костру. Тот отдал должное и запылал отменно. К этому времени вернулся и Бани-Бано с дюжиной кроликов и связкой бананов.

  - Ура Бани-Бано, кормильцу нашему, ура! – вскричал Крофт и предложил качать сына Африки.

  - Не, некогда его качать, пусть ужином сперва займется, да и не привычно ему – чтоб его качали – остудил пыл Крофта Сим-Сим.

Но ужин вскоре был приготовлен, и не только приготовлен, а и съеден с большим аппетитом, и встала другая проблема, которую озвучил Га-Гав:

  - Ну, спасибо Бани-Бано, поели со вкусом, пора бы и о крове подумать, темнеет ведь уже.

Крофт остался при костре, а Гриня, Сим-Сим и Га-Гав занялись поисками, а то и действительно, темнело…

Вдруг неподалеку послышался испуганный голос Га-Гава: - ой, мамоньки мои, и следом глухое рычание. Га-Гав набрел на какую то толи нору, толи пещеру и сунулся туда, а оттуда – кугуар! Естественно, Гаврила Гаврилович спешно ретировался, но кугуар то его преследовал.

Га-Гав, с быстротой, которую он за собой и не подозревал, прибежал к костру, но туда же заявился и кугуар. По счастью, зверь споткнулся и рухнул прямо в костер, отчего и издох. Костру, конечно, тоже не поздоровилось, он потух. Но что костер, нора была свободна от хищника, и ее решили обследовать…

  - Да, маловата норка, дер грюне ее в пункт – дал характеристику помещению Петр Иванович.

  - Ничего, вповалку то мы поместимся, а в тесноте – не в обиде – ответил Сим-Сим, а юный юнкер, наносив в качестве постели пальмовых листьев, сказал:

  - Да ладно, неплохие трущобы, на первое-то время.

Наконец, все устроились как могли, и, пошептавшись еще некоторое время, уснули…

Конец второй части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть третья

В небольшой пещерке, которая еще недавно была норой кугуара раздавался могучий храп четырех человек. Один из них , просыпаясь, сладко потянулся и ударился головой о потолок пещеры:

  - Дер грюне пункт, вашу мамашу, верфлюшин кист, ядрена вошь – ругнулся Крофт, потирая затылок. Естественно, от его крика проснулись и остальные, которых также подвел низкий потолок. Так, с руганью, все и вылезли из норы на белый свет, где окончательно и проснулись. Пока друзья шумно умывались у ручья, Бани-Бано вернул к жизни костер, на котором и разогрел оставшихся с ужина печеных кроликов. Также он быстренько сбегал за бананами. Так что к завтраку все было готово – и крольчатина, и бананы, и кристально чистая вода.

Приступая к завтраку Сим-Сим произнес следующую речь:

  - А что, вроде и хорошо устроились, а? Кров есть, пища тоже, но вот чего-то явно не хватает. Крофт, тщательно переживав кусок крольчатины, ответил:

  - Да ясно, чего не хватает! И пояснил: - укропчика не хватает, и других прочих специй. С укропчиком, да перчиком, да лаврушечкой – сей кролик куда повкусней был бы! Но Сим-Сим другу возразил:

  - Не о том, Петр Иванович, ты думаешь, не о том. И специи, конечно, не помешали бы, но главная у нас нехватка – это хмельного у нас нету!

  - И точно! Точно сказал! Именно хмельного и не хватает! И чего я в укроп ударился – признал свою ошибку Крофт, а Га-Гав пояснил:

  - Уж очень ты, Петр Иванович, укроп этот любишь, вот и вспомнил о нем, а про главное-то, про главное и забыл.

Так, за разговорами и умяли завтрак…

После завтрака Гриня вдруг предложил:

  - А чего мы сидим-то, без дела, а? может, прогуляемся, разведаем обстановку, так сказать, да и разомнемся.  Может, того, и местечко получше этого сыщем?

  - А что, это идея, и хорошая – поддержал юного юнкера Сим-Сим, да и остальные не отказались размять ноги.

Впрочем, решили не торопиться, а дождаться обеда. Бани-Бано соорудил лук и пострелял птиц.  Хватило и на обед, и с собой взять.

Ну, наконец, все были готовы, Бани-Бано приготовил мешок с продовольствием, и тут Сим-Сим проговорил:

  - Вообще то, не дело всем идти, кого-то надо и оставить на стоянке. И, обращаясь уже к одному Бани-Бано: - Бани, тебе и оставаться, видимо. Ну, а чтобы не скучал, попробуй аппарат соорудить, авось обломки аэроплана нашего и сгодятся.

Сразу после речи Сим-Сима экспедиция пошла в путь, а Бани-Бано, почесывая свою головушку, отправился к обломкам самолета…

Примерно часа через два, путешественники вышли к довольно таки приличной реке. Сим-Сим тут же разразился речью:

  - Друзья мои! Река! Это ж как нам повезло то, а? не ручеек какой ни будь, а река! Вот тут, на берегу реки, и стоит построить нам дом!

Пока Сим-Сим распространялся о преимуществе реки, Га-Гав  решил испробовать, теплая ли водица, и сунул в нее свой палец.

  - А-а-а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-у-у-у-у-уй, как больно – кричал со слезами Гаврила Гаврилович, мотая рукой. В палец бедного Га-Гава вцепилась пиранья. Крофт, быстро подобрав острый камень, одним ударом кончил с пираньей. Правда, удар задел и палец пострадавшего, от чего на берегу реки послышалось:

  - А-а-у-й, дер грюне твою мать, что ж ты делаешь, а? – кричал бывший прапорщик Крофту.

  - Что – что, рыбину эту чертову убил, не то она бы живо твой палец откусила – не остался без ответа бывший авиатор.

Рыбину, поджарив, на мощной зажигалка Петра Ивановича, предложили Га-Гаву в качестве компенсации. Тот, все еще стеная и скуля, пиранью все же съел, после чего сказал, глядя на реку:

  - Река, это без сомнений, конечно же, хорошо. Но хорошо бы еще на этой речке мост поставить, а то вброд то, затруднительно будет. Поглядев на распухший палец Гаврилы Гаврилыча, никто и слова ни сказал против.  Не задерживаясь у реки, наши экпедиционеры отправились дальше…

А в это время Бани-Бано, постоянно напевая: - «аппарат, аппарат, будет, будет агрегат» - выудив из обломков биплана необходимые ему детали, соорудил таки аппарат…

Тем временем наши путешественники, набредя на небольшую, симпатичную полянку, решили передохнуть. Впрочем, бедному Га-Гаву было не до отдыха, ибо палец у него разболелся так сильно, что Гаврила Гаврилович, лежа, стонал, временами впадая в беспамятство.

  - Так, здесь и переночуем – начал Сим-Сим и продолжил: - Григорий, ты займись, дружок, ужином. А мы с Петром Ивановичем шалашик, какой-никакой соорудить попытаемся.

Так и поступили. Сим-Сим с Крофтом, отчаянно переругиваясь, сооружали место для ночлега, а Гриня, вдруг принялся ловить лягушек.

  - Петр Иванович, да что ж ты вытворяешь, дер грюне тебя в пункт – слышался голос Сим-Сима, на что Крофт отвечал:

  - Семен Семенович, да на себя то погляди сперва! Можно подумать, сам знаток по строительству шалашей, дер грюне пункт, твою мамашу… - тут Крофт заметил гору лягушек, коих юный юнкер нанизывал уже на прутики, и обрушился уже на него:

  - Гриня, верфлюшин твою в кист, ты чес это кормить нас собрался! Лягушками, что ли?

  - А что ж тут такого, лягушки, они ведь того, очень даже питательны – крикнул строителям Гриня, и добавил: - да я к ним еще и яиц спеку.

Увидев немалое количество яиц, Крофт успокоился, хотя, честно говоря, и не мог сообразить, чьих же птиц эти яйца.

Ну вот, шалаш был почти готов. Неся последнюю партию пальмовых листьев, Крофт случайно насупил на раздувшийся палец Га-Гава, тот мгновенно пришел в себя, завопив от боли:

  - У-уйй, ну Петр Иванович, ну дер грюне твою  в мать, ты что ж вытворяешь то, а?

  - Да, ладно, ладно уж, извини, не специально же я.  Да и палец твой, глянь – вроде нормальным стал – ответил, оправдываясь, Крофт.

И верно, успокоившись, Га-Гав обнаружил, что палец и не болит уже, хотя и кровавит немного. Сим-Сим, завязав другу палец относительно чистой тряпицей, сказал:

  - Вот и ладно. И шалаш мы с Петром Ивановичем соорудили, и палец у тебя, Гаврила Гаврилович, не болит боле. Да и смотрю, Григорий ужин уже приготовил.

  - Да-да, готово уже все – подтвердил Гриня, и вся компания принялась за ужин.

  - А ничего, съедобные вроде – уминая пятую лягушку проговорил Крофт, все в ответ только рассмеялись. А у Грини, оказывается, и чаек был подготовлен, разнообразными травами заваренный. Поев, попили и чаю, а затем забрались в шалаш и довольно таки быстро уснули.

Поутру, когда друзья вылезали из шалаша, тот возьми и развались.

  - Дер грюне пункт, ядрена Матрена, строители чертовы – ругнулся Крофт, на что Сим-Сим, с хохотком ответил:

  - Ха-ха-ха, ты ж его и строил, однако!

  - Вместе ведь и строили – продолжил Крофт.

  - Ну я то и не ругаюсь, в отличие от некоторых – не отставал Сим-Сим, а Га-Гав вдруг высказался:

  - А может, того, пойдем уже отсюда, а? и Бани-Бано там скучает, наверное. Все с радостью поддержали Га-Гава и отправились домой. Да-да, нору кугуара они уже начинали считать своим домом.

А дома их ждал пьяный Бани-Бано.… Да, соорудив таки самогонный аппарат, денщик Сим-Сима тут же принялся его испытывать, а так как сахарного тростника на острове была прорва, то аппарат заработал, и естественно, верный

Бани-Бано  снял первую пробу…

Впрочем, Сим-Сим, вовсе не ругал пьяного Бани.  Нет, наоборот, он его похвалил и отправил отсыпаться. И даже Крофт с улыбкой смотрел на все это безобразие, хотя ему и пришлось заняться обедом. Никто не ругал Бани-Бано, ибо все были рады самогону…

Га-Гав, поднимая половинку скорлупы кокосового ореха, служившие нашим друзьям кружками, произнес первый тост на этом острове;

  - Ну, Бани, ну молодец, за тебя! – и хотя герой тоста отсыпался в норе кугуара, все с радостью выпили под этот тост, за которым последовал сразу и другой, от Крофта:

  - Ну, Бани, ну, Бано, ну дер грюне твою в пункт!  За тебя, кормилец ты наш и поилец! – и все опять же поддержали.

Так, за обедом, за тостами, друзья так напились, что тихо выпали из сознания, уснув там, где и пили…

Конец 3 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть четвертая

  - Эх, ну и ночка, дер грюне ее в пункт, ни черта не выспался – выругался, просыпаясь, Гриня.

  - Ты, и не выспался? Вот это номер – раздался со смехом голос Крофта: - да ты дрых больше всех! Мы то – уж давно встали, и похмелиться успели, и позавтракать. Так что давай уж, вставай.

Наскоро сполоснувшись водой из ручья, Гриня принял из рук Сим-Сима порцию самогона. Лихо выпив, юный юнкер шумно вздохнул и сказал:

  - Ну, теперь и поесть можно, давай, Бани, что там есть, мечи! – и, получив добрый кус жареной птицы, с аппетитом принялся за завтрак.

Дождавшись, пока Гриня позавтракает, друзья решили расширить как–то свое жилище, бывшее ранее норой кугуара.

  - Да, трудновато нам будет расширять внутрь нору, трудновато – задумчиво проговорил

Сим-Сим, с ним согласился и Га-Гав:

  - Ну да, инструментов особо нет, трудная задача.

  - Задача трудная, да – вступил в разговор Крофт: - но зачем же нам углублять нору внутрь? Давайте наоборот, расширим ее наружу! Расширим, и сделаем еще легкую пристройку, а?

  - А ведь это идея! – воскликнул Сим-Сим: - отлично придумано. Петр Иванович, отлично!

Бани-Бано, присутствующий при разговоре, молча закивал головой в знак поддержки идеи Крофта, так как больше всего работать, ясно, придется ему.  А уж известно – легкую пристройку с крышей из пальмовых листьев сделать легче, чем расширять нору.

Целый день колонисты, а думаю, наших друзей вполне можно назвать колонистами, а остров, осваиваемый ими – колонией, радовались отличному предложению Крофта.

Радовались и за обедом, и за ужином…

Утром, проснувшись, Гриня в который раз уже ударившись об низкий потолок норы, выругался:

  - Ну дерода ни дорода, чтоб вас всех – разбудил сразу всех. Впрочем, верный Бани-Бано встал уж давно, и уже пек в углях целую кучу яиц.

  - Дер грюне пункт, тебя, Гриня! – привычно ругнулся Крофт: - и где ты только выдумал это дурное ругательство – «ну дерода ни дорода»!  Ведь есть же наше, проверенное – «дер грюне пункт», с различными его вариациями, да нет, свое надо вставить.

  - Ну, извини уж, Петр Иванович, извини – стал извиняться Гриня: - ну, хочешь, так не буду больше выдумывать, хочешь? Так и буду вашим излюбленным пользоваться, дер грюне тебя в пункт.

  - Вот это другое дело, так держать, Григорий, так держать! – обрадовано ответил Крофт.

Все с удовольствием принялись за печеные яйца, запивая их чаем. Ввиду намечающихся работ по укрупнению жилища решили обойтись без алкоголя.

  - Вот сделаем дело, тогда и погуляем – выразил общее мнение Сим-Сим. Никто особо и не возражал.

Крофт и Га-Гав, в компании с Бани-Бано, принесли несколько стволов пальм, Гриня все таскал и таскал листья и ветки тех же пальм, а Сим-Сим рисовал на песке план пристройки прутиком…

Общими усилиями, к исходу второго дня, строительство все же закончилось. Усталые, но довольные колонисты, ожидая пока Бани-Бано приготовит ужин, расслаблялись самогоном, закусывая его бананами.

Ну вот, наконец, ужин был готов, и все сели за стол. Да-да, за самый настоящий стол, сооруженный Крофтом из остатков от строительства и обломков биплана.

Первым взял слово Сим-Сим:

 - Первый тост я хочу сказать не за Петра Ивановича, не за Григория и даже не за Гаврилу Гавриловича, нет! Первый тост – за верного нашего Бани-Бано, ведь без него, чего уж там, без него – ничего бы мы не построили!

Все, в том числе и смущающийся герой тоста, с удовольствием выпили, после чего Крофт тоже взял слово:

  - Я предлагаю выпить за тебя, Семен Семенович, ведь хоть и идея была моя, насчет  расширения наружу, но план пристройки то – ты нарисовал, и рассчитал даже, сколько всего потребуется. За тебя, Семен, за тебя! Не зря все-таки ты в инженерных войсках служил, не зря.

Выпили и за Сим-Сима, причем он явно был доволен дифирамбами в его честь, и, конечно, не мог не ответить Крофту:

  - Позволь поднять тост за тебя, Петр Иванович! Не твоя бы идея, сколько бы мы прокопались еще, углубляя нору. И сколько бы не углубили – нора оставалась бы норой! А теперь – приятно же посмотреть! Будем надеяться, что и жить будет приятно. За тебя. Петр, за тебя!

Довольный Крофт с удовольствием поддержал тост в свою честь!

Гулянье кончилось за полночь.  Усталые колонисты устроились спать в построенной ими же пристройке.

  - Хорошо, просторно – сонно пробормотал Гриня, но его уже никто не слышал. Все уже крепко спали.

Месяц друзья приятно проводили время, практически ничего не делая и попивая самогон и за завтраками, и за обедами, и за ужинами, пока, однажды, вечером, за ужином Сим-Сим не заявил:

  - Друзья мои, не надоело ли вам бездельничать? Так ведь и спиться можно! Нужно заняться делом!

  - Каким делом, Семен – ответствовал Крофт: - подскажи, будь добр, но Крофту ответил Гриня:

  - А мы ведь еще не весь остров обследовали, а? так может, этим и займемся, а?

  - Вот! – довольно сказал Сим-Сим, и продолжил: - вот Гриня дело предложил, нужное дело, по-моему!

  - Ладно, ладно, убедили – согласился Крофт: - действительно, сходим, проведаем остров, а то уж действительно, засиделись мы, загулялись.

  - Ну вот и ладно, договорились – подвел итог Сим-Сим: - завтра с утра и пойдем. Все пойдем, и ты, Бани с нами.

Конец 4 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть пятая.

Утром,  Сим-Сим, проснувшись раньше всех, зычно крикнув:

  - Подъем! Подъем! Хватит спать, лежебоки! – естественно, всех разбудил.

Пока Бани-Бано в спешке готовил на костре нехитрый завтрак, Крофт и Га-Гав собирали сухой паек из остатков ужина, а Гриня, под руководством Сим-Сима готовил к транспортировке самогонный аппарат. Ну вот, необходимые для разведки по острову вещи были собраны, да и завтрак уже был готов. Все уселись завтракать.

  - Так – начал Сим-Сим,  - наливая всем по чуть-чуть – напиваться мы не будем, но за успех нашей экспедиции немного выпьем, ну, и для того, дабы взбодриться с утра.

Все быстро выпили, причем Крофт высказался:

  - Да, маловато, конечно, ну да ладно, дело ждет  - и принялся за завтрак. Все последовали его примеру, и скоро с завтраком было покончено, после чего стали собираться. Гриня вместе с Бани-Бано понесли аппарат, Га-Гав нес собранный сухой паек,  а Крофт с Сим-Симом пошли налегке…

На второй день пути, Крофт, ушедший далеко вперед от друзей, вдруг, по мальчишески свистнул, а потом и крикнул:

  - Эгей, все сюда! Естественно, все поспешили на зов Крофта, и, ошеломленные,  остановились. Их взору предстал мраморный храм, стоящий за быстро бегущим ручьем. Первым опомнился Гриня:

  - Ну, ничего себе! Это же храм, греческий храм! Ну, дела! Кто же это его построил?

  - Ну, какая тебе разница, Григорий, кто его построил, да когда его построили – ответствовал довольный Крофт: -  Главное, что? Главное – это большое, и довольно просторное жилье, вот!

  - Да, тут, действительно, попросторней будет, чем в наших трущобах – согласился Сим-Сим и добавил: - вот только подремонтировать его немного, и будет жилище. Храм греческий, ишь ты!

Быстро перейдя ручей, все устремились в  храм. Внутри храм уже не был похож на храм. Высоко над мраморным, потрескавшимся уже полом, была сооружена надстройка из  пальмовых бревен, на настройку вела корявая лестница.

  - Да, тут явно кто то жил – высказался Га-Гав, Крофт тотчас обернулся, но ответить не успел, так как ответил Сим-Сим:

  - Да ладно тебе переживать, Гаврила Гаврилович. Ну жил тут кто –то, ну построил что то, причем, совершенно неудачное, но нам то что. Эй, есть здесь кто? Никого нету! А значит, этот храм – наш!

Крофт в это время, заметил люк в настройке, и позвав Гриню, вместе с ним  туда спустился. А там, в подвале, было сооружено несколько кладовок, в первой оказалось оружие – ящики с винтовками, револьверами, патронами к ним и даже пяток пулеметов «Максим». В других кладовках оказались разнообразнейшие инструменты и приборы, а также химические реактивы и оборудование.  Засунув пару револьверов в карман, Крофт зычно позвал:

  - Семен Семенович, иди ка дружище сюда. Сим-Сим, а вместе с ним и Бани-Бано поспешили в подвал

  - Вот это да! – воскликнул с восторгом Сим-Сим – вот это я понимаю! Ну, заживем теперь! Если уж без инструментов мы сумели из норы кугуара соорудить приличные трущобы, то с инструментами мы из этого храма соорудим отменный дом.

  - Не дом – возразил Крофт – не дом. А настоящий замок! Мраморный замок, где всем нам будет славно жить!

  - Согласен, полностью согласен с тобой, Петр Иванович! – согласился Сим-Сим и добавил: - на этом острове немало полезных ископаемых, а с помощью химических реактивов мы сумеем их извлечь.

Га-Гав, присоединившись к друзьям, оглядывал с изумлением здешние богатства. Бани-Бано, тем временем, выбрался наверх и вышел из храма. Время подходило обеденное, и он, прихватив винтовку, пошел на охоту…

Когда верный Бани вернулся с охоты, таща на плечах подстреленного им кабана, костер уже весело горел…

Утром следующего дня Гриня с трудом продрал глаза – посидели вчера хорошо. На костре уже грелся большой чайник, и такая нужная вещь отыскалась, а Сим-Сим носился по храму с метром, что-то измеряя и записывая при этом в свою книжицу. Наконец раздался голос Бани-Бано:

  - Чай согрелся, завтракать пора – и вся компания уселась за стол завтракать.

  - Эх, и хорошо то как. Давненько мы за настоящим столом не сидели – выпив чаю, обмолвился Га-Гав.

  - Хорошо, хорошо – согласился с Га-Гавом Крофт, и продолжил: - и стол настоящий, и дом. Не дом – замок! В порядок приведем – и красота! Ты чего. Кстати, Семен Семенович, с утра измерял то, чего посчитывал?

  - Того и подсчитывал, Петр Иванович – отозвался Сим-Сим – сколько примерно материалу понадобится для приведения сего замка в порядок. Инструментов много, может, позавтракавши, и начнем? – все дружно согласились…

Долгонько работали над приведением храма, или вернее, замка – все согласились с Крофтом величать жилище не греческим храмом, а мраморным замком – долгонько, отвлекаясь, впрочем, на охоту, строительство моста через ту самую реку, в которой водились пираньи переделкой трущоб, но все же к поздней осени ремонтные работы были закончены и наши колонисты перебрались таки жить в свой мраморный замок. У замка, кстати, было даже центральное, так сказать, отопление – замок отапливался с помощью самогонного аппарата, змеевик которого проходил сквозь все жилые помещения. Естественно, первый же обед в замке превратился в славную пирушку.

  - Славно! Славно! Славно! – вскричал Сим-Сим, поднимая уже не половинку кокосового ореха, а настоящий граненый стакан, наполненный доверху самогоном. Я славлю всех, всех нас, приведших этот славный замок в полный порядок! Я славлю тебя, Петр Иванович! Ведь ты не только славно трудился на ремонте нашего общего дома, но и обеспечивал нам продовольствие, находя время и на охоту, и на копчение дичи! Я славлю и тебя, Гаврила Гаврилович, ведь это ты вспомнил про речку и убедил нас урвать время и построить мост! Я славлю и тебя, верный Бани, без тебя вообще мало бы что получилось, а ты еще не забывал готовить еду, не говоря уже о самогоне!

  - Уймись, уймись, Семен Семенович, выпей ка лучше, глотка то  небось пересохла. А я подниму тост в твою честь – начал Крофт и продолжил: - кто как не ты, Семен Семенович, рассчитал, сколько чего для ремонта нужно! Да и руководил всеми нами тоже ты! Так что – славься, славься, Семен Семенович! От имени всех говорю тебе!

Еще долго продолжались тосты и речи, и самогон лился рекой. Обед медленно перетек в ужин и закончился глубокой ночью. Осень подходила к концу, а наших островитян ждала на удивление суровая зима…

Конец 5 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть шестая

Зима на острове, приютившем наших друзей, выдалась  суровой, даже река покрылась толстым слоем льда. Хорошо еще, что среди инструментов нашелся и ледоруб…

Позевывая, Крофт проснулся, и, вставая, поинтересовался у Бани-Бано:

  - Бани, а чай уже есть?

  - Сейчас уже закипит – отозвался тот и добавил: - и завтрак на подходе. Петр Иванович, уж вы сходите в лабораторию, позовите к столу Семена Семеновича и Григория, с раннего утра там засели.

Крофт, почесываясь, отправился в лабораторию. Да, в мраморном замке и лаборатория была сооружена, там Сим-Сим и Гриня исследовали найденные еще по осени камни и минералы.

  - Господа ученые – с юморком крикнул Крофт, заходя в лабораторию – пожалуйте к столу, а то чай простынет. Наверное, весь керосин скоро сожжете, с вас станется.

  - И если даже сожжем, так что – новый сделаем! – ответил Сим-Сим: - у нас на острове нефть есть! Я и по осени подозревал, а нынче твердо в этом уверен – нефть есть! По весне вышку поставим – и будет нефть. А перегоним ее – и керосин у нас будет!

  - Ладно вам ругаться – примиряюще сказал Бани-Бано, заглядывая в лабораторию: - завтрак готов уже, и чай заварен. Послушав Бани, все пошли к столу. Не хватало только Га-Гава.

  - А что, Гаврил Гаврилыч не вернулся еще со своей рыбалки – спросил Гриня, ему ответил Крофт, глядя в окно:

  - Да вон он идет, рыбак наш, кормилец. И в самом деле, не успели друзья выпить по первому стакану чаю, как Га-Гав, быстрым шагом подошел к столу, где Бани уже живо наливал ему чай.

  - Много рыбы то поймал, рыбак – поинтересовался Сим-Сим, на что Га-Гав ответил:

  - Двадцать восемь штук, из них пираний – семнадцать, а девять – нормальная рыба. На уху хватит.

Надо сказать, что Га-Гав редко упускал случая с утра пораньше уйти на рыбалку. Когда друзья спрашивали его, на что же он ловит, он шутил – на палец. Конечно же, Гаврила Иванович не опускал в лунку свой палец, нет. Пальцем он называл придуманную им же наживку, которая представляла собой распаренный в крови обрубок ветки, величиной как раз с палец. На эту самую наживку он и ловил пираний.

После быстрого завтрака Сим-Сим с Гриней снова пошли в лабораторию, Га-Гав направился в кухню, чистить рыбу, так как считал, что Бани-Бано не очень то справляется с этой работой, а Крофт, побродив немного вокруг замка, снова завалился спать. Бани-Бано, уже в который раз пытался соорудить лыжи, которые у него – ну никак не получались.  В конце – концов, он плюнул на лыжи и соорудил пять пар снегоступов, благо, они у него, на удивление, получились.

Проходила зима, дни которой были похожи один на другой. Сим-Сим с Гриней практически не вылезали из лаборатории, за исключением приема пищи и редких совместных вылазок на природу, Га-Гав каждый божий день начинал с рыбалки, Бани-Бано готовил еду и шуршал по хозяйству, а Крофт – тот так ничего и не делал, зато уж весной…

Наконец то кончилась зима, быстро сошел снег, речка и ручьи избавились ото льда, и однажды, весенним утром, Крофт вышел вдруг из своей зимней спячки:

  - Друзья мои – воскликнул он, выпив пятую кружку чаю – друзья мои, меня озарило!

  - И чем же это тебя озарило, дорогой ты наш Петр Иванович – спросил Сим-Сим. Крофт не преминул ответить:

  - А вот чем, Семен ты наш Семенович! Мы же на острове живем! - опомнился – тихонько рассмеялся Гриня, но Крофт, не слыша его, продолжал:

  - Мы живем на острове, и не знаем, есть ли поблизости еще острова? А как же это нам узнать, не знаете? – победоносно усмехаясь, Крофт кончил:

 - А я знаю! Нам надо обязательно построить плот! Не простой плот, не ребячью забаву, а плот, который бы выдержал океанское плаванье! Большой! Крепкий! Устойчивый плот! Вот что нам надо! И я предлагаю завтра же начать строительство!

  - Ну ты даешь – завтра же строить – усмехнулся Сим-Сим, Крофт тут же ввернул:

  - А чего ждать? Зимой, слава богу, отдыхали… - хохот всей честной компании не дал договорить Петру Ивановичу.

  - Это ты, Петр Иваныч, спал зимой подолгу, и ни шиша не делал – после того, как все отсмеялись, сказал Сим-Сим: Гаврил Гаврилыч на рыбалку каждое утро хаживал, мы с Гриней тоже, без дела не сидели в лаборатории, про Бани и говорить не стоит, один ты Ваньку валял. Снова все расхохотались.

Долго веселились, посмеиваясь над бывшим авиатором, возжелавшем стать мореплавателем, однако за обедом решили таки строить плот. Довольный Крофт, развивая свои планы, говорил так:

  - Плот построим, круг острова поплаваем, поглядим, нет ли каких островов поблизости, а может и вдруг – пролив какой откроем, или залив, это все равно, и имя ему дадим!

  - Ах ты, господи, дер грюне пункт твою мать – воскликнул Сим-Сим, перебивая Крофта: - пролив, залив! Имя дать! Мы же еще своему острову имя то – и не дали! Вот простофили, вот дураки… долго бы еще переживал Сим-Сим, если бы не Крофт:

  - Предлагаю назвать наш остров – островом имени Блерио! Ведь если бы не он, биплан Блерио, то есть, где бы мы сейчас были, а?

  - На том свете, наверное, были бы – ответил на вопрос Крофта Га-Гав, и продолжил: - целиком и полностью поддерживаю идею Петра Ивановича – дать острову имя Блерио!

Все с готовностью согласились, и принялись наперебой давать названия.

  - Предлагаю реку, в которой водится пиранья, назвать Пиратской – крикнул Га-Гав! – приняли на ура!

  - Давайте трущобы переименуем в нору кугуара, в память о бедном животном – предложил Гриня – и это приняли!

Ручей, снабжающий их водой, назвали водопойным, мраморный замок так и оставили – мраморным замком. Последние остатки, оставшиеся от биплана Блерио, было решено зарыть, и назвать это место – могилой аэроплана. Хотели даже переименовать Бани-Бано, но тот воспротивился.

А за ужином оказалось, что помощников у Крофта будет не так много. Сим-Сим заявил:

  - Я целиком и полностью за постройку плота, но сам, увы, буду занят. Надо попробовать нефть бурить, а значит, вышку строить. Петр Иванович, тебе будут помогать Гаврила Гаврилович и Гриня, а Бани-Бано я беру себе в помощники.

  - Интересный разговор – встрял Гриня: - а еду то кто будет варить, а?

  - Завтраки и ужины – Бани, а обед уж сами придумывайте – ответил Сим-Сим.

Утром закипела работа. Сим-Сим, вместе с Бани-Бано ушли  только в им известном направлении, а Га-Гав и Гриня принялись терпеливо ждать – Крофт начал высчитывать, сколько чего ему для плота понадобится…

Вычисления эти продолжались довольно долго…  Глянув на солнце, Крофт сказал своим помощникам:

  - Пока я тут думаю, занялись бы обедом, что - ли, а то что то уже и есть захотелось.

Когда был готов обед, прибежали и Сим-Сим с верным Бани, вымазанные чем-то маслянистым. Наскоро умывшись и быстренько пообедав, Сим-Сим сказал:

  - Нефть точно есть, но много работы. Друзья, отложим пока плот, займемся сегодня вышкой.

Куда деваться, все, кроме Крофта, который продолжал вычислять,  пошли по зову Сим-Сима. Работы над вышкой заняли почти неделю, так как надо было еще и большие емкости из глины делать, под нефть. Когда усталые, измученные нефтедобытчики наконец – то вернулись домой, Крофт, радостно потирая руки, сказал:

  - Ну, вот и отлично, завтра сможем все заняться таки плотом. Ответом ему был дружный стон…

……………………………………………………………………

Лишь только к осени завершилась грандиозная стройка плота. Ной, увидев этот плот, удавился бы от зависти, так он был огромен. Сколько лесу было загублено – уйма, впрочем, появилось место для пашни. И вот, все собрались на праздничный ужин, по поводу окончания этого безумного строительства. Слово взял Сим-Сим:

  - Ну, даже и не знаю, поздравлять нас всех с постройкой этого чуда, или как. Тебя, Петр Иванович, конечно, можно поздравить – довел – таки до совершенства свое творение, довел! Да и нас всех, чего уж там, поздравляю – завершились наши мучения. Ура!

Ура! Ура! Ура! – дружно прокричали друзья, а Крофт сказал:

  - Ура! Наш плот теперь построен, значит, надо какое ни будь путешествие совершить!

  - Ну, не мешало бы сначала подумать, под каким флагом будет ходить сей плот? – сунулся Гриня.

  - Как это под каким – возмутился Крофт: - под флагом острова имени Блерио! Ну, правда, его еще создать нужно, но мы это быстро соорудим.

  - Биплан наш был красным, так? – быстро влез со своей идеей Сим-Сим: - а вокруг нас что? – море – океан! Флаг должен быть синим, а по нему три красные полосы. Две по диагонали – символизируя крылья, одна, перекрещиваясь с ними – тулово самолета! Вот так!

  - Ну, Семен Семенович, ты голова! Как быстро придумал нам флаг – восхитился Крофт, а Сим-Сим ему в ответ:

  - Да я, знаешь ли, как мы остров свой назвали, так о флаге и думал.

  - Да он не только думал – не выдержал Гриня: - он и флаг то уже приготовил!

От Сим-Сима потребовали показать флаг, он прошел в свою комнату и вынес полотнище.

Естественно, за флаг пили до полуночи, и на следующий день никто пока не собирался в плаванье. Но прошла неделя, и Крофт, все таки настоял на своем. За ужином он заявил:

  - Нет, нет, тянуть с походом больше никак нельзя! Завтра на рассвете мы, я и Гаврила Гаврилович проведем наш плот вокруг острова и отправимся в путь. Для начала ненадолго – дня на три – четыре. Я понимаю, Семен Семенович, что ты не только с нефтью маешься, но и железо нашел, поэтому Гриню тебе оставляю, но с Гаврилою мы отправимся. Провиант уже на плоту, я приготовил.

  - Ну что ж, все правильно – ответил Сим-Сим: -  и плот надо опробовать, и производство начинающие бросать нельзя. Значит, решили…

Ранним утром Сим-Сим, Гриня и Бани-Бано долго махали руками отходящему в неизвестность плоту с Крофтом и Га-Гавом на борту.

Конец 6 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть седьмая

Плот, с Крофтом и Га-Гавом уже растворился в горизонте, а Сим-Сим с Гриней и Бани-Бано все смотрели и смотрели ему в след. Наконец, Гриня, словно очнувшись, спросил:

  - Ну что, Семен Семенович, еще одну нефтяную вышку поставим? – на что Сим-Сим ему ответил так:

  - Нет, юноша, нефтью мы сегодня заниматься не будем. Мы пойдем к нашему старому жилищу, трущобам, или как там мы их обозвали – к норе кугуара. Наш Бани там, с помощью имеющихся инструментов и остатков обломков самолета попробует соорудить аппарат для перегонки нефти, а у нас там другая задача. Там как раз, неподалеку от трущоб железной руды – завались. Вот мы и попробуем выплавить железо, а то и до стали дело доведем.

С этими словами Сим-Сим, Бани-Бано и Гриня отправились к трущобам…

Тем временем, наши флотоводцы – плотоводы старательно обошли вокруг острова, причем Га-Гав старательно зарисовывал и записывал все, что считал нужным. Надо сказать, что у Гаврилы Гаврилыча был отменный, каллиграфический почерк, из-за которого он и служил в свое время при штабе писарем, да и рисовальщик он был тоже недурной. Обойдя кругом остров, Крофт направил плот строго на северо-запад. Пару дней пути плот прошел скучно, ничего особенного не попадалось, ну, кроме рыбы на крючок. Зато на третий день Крофт и Га-Гав увидели маленький островок, к которому решили пристать.

  - Ну вот, и первое открытие, а, Гаврил Гаврилыч? – пританцовывая на берегу от восторга, сказал Крофт, и продолжил: - и как же нам его назвать, вот вопрос?

  - Ну, уж и вопрос –  отозвался Га-Гав: - думаю я, Петр Иванович, что острову этому твое надо имя дать, а именно – Крофт! Остов Крофта – разве не звучит?

  - Звучит, звучит – с довольным выражением лица ответил Крофт. Может, он и дальше бы повел свою речь, но тут вдруг на берег выбежал заросший и исхудалый мужчина и бросился обнимать Крофта и Га-Гава. Обнимая и плача, неизвестный бормотал сквозь слезы на чистейшем русском языке:

  - Слава господу богу, теперь я не одинок, спасибо, тебе, господи, спаси и сохрани. Наконец, успокоившись, он отвесил поясной поклон Крофту и Га-Гаву и представился:

  - Господа, имею честь! Меня зовут Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, я мичман Российского императорского флота, впрочем, давно это было, так что, теперь, наверное, бывший.

  - Ну это ничего, что бывший. Мы все тут бывшие, так сказать – взял слово Крофт: - честь имею представиться – Петр Иванович Крофт, поручик и авиатор, естественно, бывший. А это – Гаврила Гаврилович Шапиро, бывший прапорщик и писарь, так сказать.  Тут встрял и Га-Гав:

  - Тут,  в трех днях ходу, есть остров, наш остров – остров имени Блерио. Помимо нас с Петром Ивановичем там обитают наши друзья – Семен Семенович Шмидт, штабс-капитан инженерных войск, юнкер Григорий Непомнящий и Бани-Бано, денщик Семен Семеныча, мастер – на все руки.

  - Мы на нашем Блерио уж год, перезимовали – это снова влез Крофт: - а ты то, Артур Агеевич, давно кукуешь?

Тут бывшего мичмана снова пробило на слезы. Успокоившись немного, он сказал:

  - Эх, я то тут долгонько, уж двадцать лет на этом островке. Как выжил – не знаю. Из съестного тут только кокосы и бананы, и их то – мало. Сами поглядите – три кокосовых пальмы, да две банановых. Изредка, правда, бывают крабы, так их ловлю – в это время из кармана прохудившегося мундира Артура Агеевича вылезла на плечо бесхвостая ящерица. Погладив ее указательным пальцем по голове, Артур Агеевич представил животинку друзьям: - а это Ицка, ящерка моя. Спасала меня иногда. Иной раз хвост я у ней отрывал, покушать, она убегала, но всегда возвращалась. Иной раз с ней долгие беседы вел, больше то не с кем.

  - Ишь ты, какая животинка интересная – сказал, протягивая палец к Ицке Га-Гав. Ящерка, недолго думая, палец бывшего писаря куснула. Крофт расхохотался:

  - Ну, Гаврила, везет тебе. В реку палец сунул – пиранья чуть не откусила, и тут животинка набросилась.

Га-Гав и Брысь, будем так, для краткости, называть Артура Агеевича, рассмеялись вместе с Крофтом. Украдкой Га-Гав глянул палец – вроде ничего, на сей раз пронесло. А Брысь, вздохнув, сказал:

  - Друзья, хотите узнать мою историю, как я оказался здесь?

  - Да не торопись, Артур Агеевич,  - перебил того Крофт: - вот на наш остров имени Блерио приедем, в баньке попаримся, там сразу всем и расскажешь. А сейчас ушицу сварим, перекусим, и в обратный путь.

Так и поступили. Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, со своей Ицкой, конечно, вслед за Га-Гавом и Крофтом вступил на плот, и уже с плота попрощался с островом:

  - Прощай, островок! Ты был моим домом долгие двадцать лет, а сейчас я тебя покидаю. – перекрестив и себя, и остров, он глубоко вздохнул, а Га-Гав вспомнил:

  - Петр Иванович, а имя-то острову, имя-то, забыли дать, - на что Крофт отозвался:

  - Гаврил, ну понятно же, какое имя. Кто первооткрыватель острова? Артур Агеевич, значит остров этот – остров Брысь-Благоразумный!

  - А может, просто – Брысь? – предложил бывший мичман, на что Крофт ответствовал:

  - Ну, значит остров Брысь! Слово первооткрывателя – закон! Запиши, запиши Гаврила Гаврилыч в книжицу.

  - Уже! Уже записал, и зарисовал островок, на память – откликнулся Га-Гав. Плот, отойдя от острова Брысь взял курс на остров имени Блерио…

Конец 7 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Часть восьмая

На небольшом рифе, продуваемом всеми возможными ветрами сидел продрогший, периодически чихающий, человек в кожаном обмундировании. Сидел он на этой голой скале уже третий день, с тоскливой надеждой осматривающийся вокруг. Вдруг, он увидел плывущий вдалеке плот под странным, невиданным ранее флагом.  Со всевозрастающей надеждой он закричал хриплым голосом:

  - СОС! СОС! Спасите! Спасите, люди добрые, помогите!

Крик неизвестного на плоту услышали. Конечно, это был плот наших друзей. Крофт, Га-Гав возвращались на остров имени Блерио, да не одни, а с Брысем, то бишь с Артуром Агеевичем Брысь – Благоразумным, коего нашли на совсем малюсеньком островке. Крик услышали и поспешили на помощь. И вот уже неизвестный, сидя на плоту и выпивая стакан самогону, поднесенный ему Крофтом для сугреву, рассказывал вкратце о себе:

  - Как меня зовут? Зовут меня Буян Буянович Зуйковский, я уж десять лет, как сбежал из Российской Империи на самодельной мини – подводной лодке.

  - Отчего же сбежали-то? – поинтересовался Га-Гав, перебивая рассказ Буян Буяныча.

  - Так я на каторге лет пять отсидел, да потом и бежал с нее. Лет пять на дальнем востоке прятался, да подлодку свою собирал, на ней и укатил. Вот уже лет десять я на остове живу, тут неподалеку. – теперь уже Крофт не утерпел и перебил:

  - Это, на каком острове? Уж, не на том ли, где храм греческий стоит?

  - На том, на том – обрадовано подтвердил мысль Крофта Зуек (будем для краткости иногда так называть Б.Б.Зуйковского) и продолжил: - я же в храме этом и обустроился.

  - Ну, теперь вы, дружище, храма этого и не узнаете, изнутри, конечно – это снова Крофт: -  Мы там все кардинально перестроили и по-своему обустроили. Впрочем, места там много, всем хватит. Да и остров теперь имя имеет – остров имени Блерио он теперь.

  - Да, Буян Буяныч – вдруг спросил Га-Гав: -  а за что вы на каторгу-то попали, вот вопрос?

  - Да долгая это будет история – ответил Зуек: - давно это было, служил я матросом на крейсере «Князь Клотский»…

Крофт перебил рассказчика, сказав, не замечая взволнованного лица Брыся:

  - Буян Буяныч, долгая история, так не спеши. На остров вернемся, там всей компании все и расскажете. И ты, и Артур Агеич тоже. Зуек согласился.

На этом плот продолжил свой путь домой, к острову имени Блерио, а Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, глядя вдаль, предался воспоминаниям…

Ну вот, настал момент, когда плот пришвартовался к своей родной пристани. Никто их, естественно, не встречал, да и откуда Сим-Сим с Гриней могли знать, что плот придет именно сейчас. Крофт, Га-Гав, Зуек и Брысь направились по тропинке к мраморному замку.

  - О! Семен Семенович нас, все - же, поджидает – прервал долгое молчание Га-Гав. И, указывая на дым из трубы небольшого строения, стоящего неподалеку от храма – замка, добавил: - баньку то, того, уже затопили.

В это время из бани вышел Бани, и, увидев подходящих Крофта, Га-Гава и двух неизвестных, всплеснул руками и закричал:

  - Семен Семеныч! Флотоводцы наши прибыли, да не одни! – на крик Бани-Бано из дверей замка вышел Сим-Сим, и Крофт тут - же заявил:

  - Семен Семенович, экспедиция завершилась удачно. Позволь представить тебе – и, указывая на Брыся, продолжил: - вот Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, мичман, в прошлом. Мы его на островке небольшом обнаружили, который так и назвали, в честь мичмана – Брысь. А это – указывая уже на Зуйка – Буян Буянович Зуйковский, снят нами с рифа. Кстати, Семен Семенович, первый житель замка нашего – он и есть. Его оружие, его и инструменты.

Во время этого монолога из замка в баню пару раз проходил Гриня. Вот и сейчас – он вышел из бани и сказал:

  - Предлагаю все разговоры и воспоминания оставить на потом. Банка готова! Помоемся, попаримся, ну а потом, за ужином – все разговоры!

  - Банька! – с восторгом, чуть не шепотом, сказал Брысь: - Банька, давненько же я не парился, давненько.

  - Да, баня – это самое то, что надо – поддержал Брыся Зуек. Не откладывая, семеро мужчин направились в баню…

Только через пару часов вышли они в предбанник, раскрасневшиеся и расслабленные. В предбаннике были две длинных лавки, по обе стороны длинного стола. Стол был уставлен неким подобием глиняных кринок, или кружек, явно, ручной и не очень умелой работы.

  - Хм – ворчливо пробурчал Крофт: - веселая  посудинка получилась, только вот – не шибко ли большая, для самогону.

Ему ответил Гриня:

  - Ну, для самогона, она, конечно, большая будет. А вот для пива – в самый раз!

Как раз под слова Грини Бани-Бано поднял на стол глиняную же посудину побольше, снял деревянную пробку и принялся разливать пенный напиток.

  - Нет, вы подумайте, пиво! – воскликнул Га-Гав и осушив кружку, добавил: - и отменное пиво, надо сказать!

  - Хорошее пиво – поддержал Га-Гава Крофт, подставляя свою кружку для второй порции: - Семен Семенович, так вы что же, плюнули на нефть и занялись пивом? Полностью поддерживаю!

  - И вовсе вы Петр Иванович, не правы – откликнулся Сим-Сим: - и на нефть мы не плюнули, больше того, Бани соорудил еще один аппарат, и мы, имеющуюся уже у нас нефть перегнали. За чистоту перегонки трудно ручаться, но что то вроде керосина мы получили. Может, даже лучше, ибо горит почти без копоти, и хорошо горит. Этим, перегонкой, то есть, Бани занимался, а мы с Гриней – отличное железо из руды выплавили. Так что – растет производство. А пиво – пиво это случайно. И это – всецелая заслуга нашего юного друга – Григория. Видите ли друзья, еще во время строительства плота – в это время в глотке Сим-Сима пересохло, и он глотнул пивка, продолжая: - Григорий нашел полянку, заросшую ячменем. Ну, и собрал ячмень, и солод из него получил, причем все в тайне от нас.

Тут разговорную эстафету от Сим-Сима перенял Гриня:

  - Я сюрприз хотел сделать! Уж так я обрадовался, найдя ячмень. Мамонька то моя, славное пиво варила, и я с малых лет при деле был, так что пиво варить – умею. Ну, и решил нашу славную компанию порадовать. Пока зерна прорастали, я и на хмель наткнулся, тоже в дело пошло.

  - Ну, спасибо тебе, пивовар ты наш – встрял Крофт: - отменное пиво вышло! А ну-ка, Бани, налей еще кружечку.

Бани разлил всем пиво, уже из третьей посудины, и вышел из бани. Бани-Бано еще предстояло приготовить ужин…

Конец 8 части

«Остров имени Блерио. Версия»

Глава девятая

Бани-Бано приготовил ужин, накрыл стол, и собрался звать всех к ужину. Но звать не пришлось, так как открылись двери, впустив Сим-Сима, Крофта, Га-Гава и Гриню. Следом вошли новые островитяне – Брысь и Зуек. Все тут же уселись за стол и налили по первой дозе самогона.

  - Ну, выпьем за нас, хороших, и откушаем, чего там нам Бани сготовил – сказал первый тост Гриня.

Все изрядно проголодались, поэтому с Гриней никто не поспорил, наоборот, все с удовольствием последовали его совету и набросились на еду. Ну вот, наконец-то, все наелись, и Сим-Сим вдруг вспомнил:

  - Кто-то ведь нам обещал рассказать о себе? И Буян Буянович, и Артур Агеевич – чего молчите, а? кто начнет?

  - Начну, пожалуй, я – глотнув самогону, сказал Брысь: - эх, история моя давнишняя, да помнится хорошо. Слушайте, друзья – служил я молоденьким мичманом на крейсере «Князь Клотский».  Служилось на крейсере хорошо, командиром корабля был славный офицер, про таких еще говорили – слуга царю, отец матросам. Капитан первого ранга Виссарион Витальевич Грозновзорский – отличный был командир, отличный.

  - Да-да – кивал, поддакивая Брысю, Зуек: - капитан был славный, я ж сам матросом  на «Князе Клотском» служил.

А Брысь продолжал свое повествование:

  - Офицеры на корабле – тоже были все славные, да и матросы, за редким исключением – тут Буян глянул на Зуйка, и снова полилась его речь: все было на крейсере хорошо, за исключением одного но – на нем держал свой флаг, и, соответственно, находился контр-адмирал Александрий Вольдемарович Дурай-Кречинский. Надо вам сказать, что второго такого самодура – это еще поискать надо. Сей контр-адмирал презирал всех, с офицерами обращался так, словно они низшие чины, а матросов – вообще ни во что не ставил.

  - Истинная правда – снова влез Зуек: - дурак-кретинский был известной сволочью.

  - Дурак-кретинский? – переспросил Сим-Сим, Брысь подтвердил:

  - Да-да, за глаза контр-адмирала все так и называли – дурак-кретинский. Всем на корабле жизнь портил. Хорошо, что у команды была отдушина – Анжелина.

  - Чего-чего – не поверил Крофт: - женщина на корабле?

  - Ну да, женщина – ответил на вопрос Крофта Брысь: - ох, и хорошая женщина была, хоть и проститутка.

  - Уж да, Анжелка была – женщина, приятная во всех отношениях – сунулся Зуек: - и брала за сеанс любви недорого – по две копейки с матросов.

  - Ну, с офицеров то она побольше брала – это уже Брысь вернул повествование в свои руки: - хотя тоже, по божески. Я больше двугривенного дать не мог, так она больше и не просила. А с капитана третьего ранга Карла Карловича фон Каруда – так по рублю брала, знала, что богат. В общем, спасала она корабли от дурака-кретинского. Да только он и не знал, что женщина на крейсере. Не знал, да узнал. Как мы не скрывали Анжелину, узрел таки контр-адмирал. Узрел, поймал ее, и такой хай поднял, просто ужас. Велел всей команде выстроится шеренгой, и орал, орал, орал. Так взбесился, что самолично Анжелину за борт бросил. Тут мы все и оторопели. А на следующее утро матросы взбунтовались, причем, лидером у них был – Буян Буянович! Да, взбунтовались матросы, дурака-кретинского за борт выбросили, капитана убили. Испугался я, запаниковал, и в шлюпку сиганул. Как уж я ее спускал – не помню. Помню только, что долго греб. До того догреб, что на остров свой попал, и двадцать лет куковал, пока меня Петр Иванович с Гаврилой Гавриловичем не нашли.

  - Теперь позвольте, я продолжу – начал Зуек: - да. Все было так, как Артур Агеевич описал. Офицеры то, конечно, сперва запаниковали, а потом очухались, отпор стали давать. Заняли радиорубку и соседним кораблям радировали. Корабли соседние пушечки свои на нас направили, тут бунт и спекся. Сдались мы. Зачинщиков после скорого суда – на каторгу, с той каторги я и сбежал, а потом и сюда попал.

Тут Крофт, пошептавшись о чем-то с Га-Гавом, спросил:

  - Буян Буянович, скажи, уж очень нам интересно, что ты на рифе-то делал, а? и где подлодка твоя?

  - Петр Иванович, на рифе я сидел как раз потому, что подлодка моя, того, подвела меня. Я же не только на острове сидел, а иногда на подлодке своей долгие прогулки устраивал. Вот и в тот раз, уже возвращался я с прогулки, а подлодка возьми и сломайся. Починил ее кое-как, продолжил путь, а она и вовсе развалилась. Так я на рифе и оказался.

  - Буян Буянович, надеюсь, мы можем надеяться, что на острове имени Блерио Вы бунтов устраивать не будете? – спросил Зуйка Сим-Сим, тот не преминул ответить:

  - Ну что вы, за десять лет одиночества я многое передумал о мире и о себе. Можете быть во мне уверены – бунтов и восстаний с моей стороны – не будет!

  - Ну вот и славненько! А Ваш технический опыт очень нам пригодится! – подытожил Сим-Сим…

И Артур Агеевич Брысь-Благоразумный, и Буян Буянович Зуйковский с радостью включились в будни острова имени Блерио. Артур Агеевич присоединился к Петру Ивановичу Крофту, составив вместе с ним команду плота, которому, кстати, решено было дать имя – «Спасатель». Буян Буянович стал верным помощником Семена Семеновича Шмидта, и так довел до ума литейный заводик, что этот заводик стал выпускать листовую сталь. Гаврила Гаврилович Шапиро, вместе с Григорием Непомнящим решили заняться заботой о пропитании – охотой, полями, разведением животных, а Бани-Бано осталось только домашнее хозяйство, ну и помощь всем, кто попросит…

………………………………………………………………………………………………

Вскоре после описываемых событий, Петр Иванович Крофт решил устроить еще одну экспедицию на плоту. Промозглым утром, осень была уже поздняя, «Спасатель», с Крофтом и Брысем на борту отправились в путь…

Яхта, уже без парусов, и со следами разрушений, вызванных штормом, болталась, беспомощная, по волнам океана. На яхте находилось семь женщин, и ни одного мужчины. В изможденных, усталых женщинах невозможно было узнать самых крутых членов Сиднейского клуба феминисток. Самоуверенные, презирающие мужчин, они были уверены, что легко справятся с яхтой во время небольшой прогулки. Как они теперь раскаивались! Вместо легкой прогулки, они попали в крепкую заваруху. Женщин звали: Энни Квик, Сара Брик, Маура Штынк, Дульсинея Лайкот, Лизи Руль и Паула Друль. Седьмой была Абу-Дурья, юная дочь африканского континента. Абу-Дурья, конечно, не была феминисткой. Нет, она была нанятой кухаркой, для приготовления обеда на борту. Абу-Дурья первая и увидела вдали плот, и тут же закричала:

  - Хелп, хелп! Спасите нас, умоляю. Затем послышались и другие голоса. Все женщины кричали: - хелп! И на плоту их услышали!

Быстренько пришвартовавшись к полу разбитой яхте, Крофт и Брысь пригласили женщин на плот:

  - Леди и дамочки, сударыни и гражданочки – с юморком обратился Крофт: - пожалуйте на наш плот! И через мгновение все семь женщин оказались на плоту, обнимая поочередно своих спасателей. Дульсинея Лайкот, глядя на Крофта влюбленными глазами, произнесла следующую речь:

  - Господа, поверьте, мы все благодарим вас за спасение! И хоть вас двое, мы все, всемером готовы стать вашим гаремом!

Брысь не преминул откликнуться:

  - Милые дамы! Да, на плоту «Спасатель» нас всего двое. Но на острове имени Блерио, где мы имеем счастье жить, нас ждут еще пятеро друзей! А в итоге – нас семеро! Как и вас.

Надо думать, эта речь успокоила женщин. А плот направился назад, к острову имени Блерио…

Прибытие женщин на остров имени Блерио подняло настроение всему населению острова. Практически сразу определилась первая пара. Как только Абу-Дурья увидела Бани-Бано, так сразу засияла! И праздничный ужин, по поводу спасения дам, они уже готовили вместе, так как Бани-Бано появление Абу-Дурьи тоже несказанно обрадовало.

Обеденный стол пришлось срочно удлинять, но Гриня успел до ужина справиться с этой задачей, и ужин удался на славу. Первый тост в честь спасенных дам поднял, естественно, Сим-Сим:

  - Прекрасные дамы! Рад поздравить вас всех с благополучным спасением и прибытием на наш славный остров. Надеюсь, вам у нас понравится!

Пока Сим-Сим толкал свою речь, на него с восторгом смотрела Маура Штынк и вполголоса говорила Дульсинее Лайкот:

  - Нет, Дульсинея, ты только погляди – какой красавец это Семен Семенович, и умный какой. Дульсинея отвечала:

  -  А мне больше наш спаситель приглянулся, Петр Иванович Крофт. Сразу видно – серьезный мужчина, и с юмором у него все в порядке.

  - Не, мне лично, больше Артур Агеевич приглянулся – влезла в разговор Паула Друль…

Так, за столом, женщины приглядывались к мужчинам, а те – к женщинам. А после ужина была баня, которая не смогла сразу всех впустить, и кавалеры уступили право помыться первыми женщинам…

 Дамам постелили в зале, стараясь устроить все лучшим образом.  Абу-Дурья, впрочем, уже поселилась не только в сердце Бани-Бано, но и в его каморке.

Не прошло и недели, как состоялись свадьбы. Сим-Симу пришлось взять на себя почетную обязанность главы острова, дабы он мог оженить всех желающих. Для того, чтобы ему самому жениться, он назначил своим заместителем Крофта, и свадьбы состоялись. Дульсинея стала супругою Крофта, Сим-Сим женился на Мауре, Паула стала женой Га-Гава. Гриня выбрал Энни, Лизи стала супругой Зуйка, а Брысь предложил руку и сердце Саре. Ну и, конечно, Абу-Дурья соединилась с Бани-Бано! Ох, и свадьба же была на острове!!! А к следующей осени у всех пар появились дети. Остров имени Блерио – процветал. Буян Буянович, с Семеном Семеновичем и Петром Ивановичем задумали интересное дело – скрестить самолет с подводной лодкой. Задумали, и обязательно воплотят и эту, и множество других задумок. Население острова будет расти, ибо каждый, потерпевший ли кораблекрушение, или просто, случайно оказавшийся на острове имени Блерио, с удовольствием оставался на нем, пополняя ряды граждан острова имени Блерио.

Остров стал маленькой державой для своих обитателей, на этом мы и кончим эту историю.

Хотя, конечно, история острова имени Блерио не кончается этими строками…

Конец 9 части. Конец.

«Спасительный остров»

  - Земля! Земля! – вскричал вперед смотрящий, и это слово наполнило жизнью всех, находящихся на корабле – от последнего раба до купца, хозяина судна. Не один месяц суденышко болталось в море – океане, не осталось ни еды, ни сил, и земля, показавшаяся на горизонте, была спасением для всех. Ветер, достаточно наигравшись с кораблем за последнее время, сменил гнев на милость и теперь надувал уцелевшие паруса, подгоняя судно к долгожданной земле…

Увы, в последний момент ветер передумал, и швырнул корабль на скалы, но хвала богам – олимпийцам, команда, за исключением двух – трех рабов, спаслась. И остров приютил моряков,  дав им в пищу разнообразные плоды и мясо диких животных. Спасенные приняли решение – отблагодарить Олимпийских Богов строительством храма, благо мрамор на острове был. Долго продолжалось строительство, все спасенные принимали в нем участие, и за год храм был построен. Многих строителей не было уже в живых, а оставшиеся стали жрецами…

Было это давно, еще во времена Александра Великого…

А в двадцатом веке остров приютил других поселенцев, которые стали жить в том самом храме, построенном древнегреческими мореходами. Поселенцы назвали остров именем Блерио, так как аэроплан, на котором они прилетели, звался бипланом Блерио…

КОНЕЦ