Диана Дуэйн, Питер Морвуд

Космическая полиция

Взорванный Разум

Станция смерти

Полнолуние

Автор: Диана Дуэйн. Питер Морвуд

Название: Космическая полиция

Издательство: Русич

ISBN: 5-88590-487-1

Год: 1996

Страниц: 600

Формат: fb2

АННОТАЦИЯ

Настоящий сборник знакомит читателя с увлекательными романами трилогии "Космическая полиция" ("Взорванный разум", "Станция смерти", "Полнолуние"), действие которых происходит в отдаленном будущем. Герои - опытные сотрудники элитного подразделения галактической полиции, охраняющие закон и порядок в глубинах космоса. Расследуя запутанные преступления, они часто попадают в опасные ситуации, из которых всегда с блеском выходят.

Диана Дуэйн, Питер Морвуд

Взорванный разум

Посвящается Колму и всем нашим друзьям из местечка Гроув Бар, что в Уиллоу Гроув, графства Уиклоу, Ирландия. Нам никогда не надоест слышать от них один и тот же вопрос:

— И где же вы пропадали все эти десять тысяч лет?

1

Тяжело дыша, он прислонился к грязной, засаленной стене коридора и прислушался. Оставалось только ждать. Пот щекотливой холодной струйкой сбегал между лопаток, но пошевелиться было нельзя. Любое неверное движение или звук — и можно считать себя покойником. В соседнем коридоре слышались громкие голоса его преследователей.

«Им нечего бояться», — подумалось ему. — Они в своей стихии: привычные к темноте, хорошо знающие все хитросплетения коридоров и переходов «пятерки» — орбитальной станции типа L5. Проклятое любопытство, которое надо было бы отнести к числу семи смертных грехов, все-таки подвело его, — мрачно подумал он. — Был бы здесь Ивен, все было бы гораздо проще".

— Не видать его здесь, — послышался голос.

— Ну, молодчина, нет меня здесь, давай, скажи это еще хоть раз, будь хорошим мальчиком!

Из перехода послышалась какая-то возня. Они явно не заботились о тишине. Да и зачем им о ней заботиться, когда надо всего-навсего раздавить какого-то слизняка.

Он присмотрелся к ближайшему коридору. Картина, типичная для нижних уровней: грязь, обшарпанные стенные панели, в духе абстрактной живописи размалеванные здешними обитателями. Не одну неделю провел он за расшифровкой этих безумных иероглифов, пока не начал понимать, что стоит за ними. Коммерческие предложения, деловая информация — вот что было скрыто на этих засаленных стенах. Поначалу его расследование продвигалось неплохо, и вдруг что-то пошло не так. Похоже, он недооценил противника. Тот явно был в курсе всех его тщательно продуманных действий.

«Вот за это-то тебе и придется платить!» Он с отчаянием всматривался в разноцветные панели: какая-то из них должна прикрывать сквозной проход в стене. Структура «пятерки», как правило, оставляла одну из трех панелей сквозной. За ней не должно было быть ни коммуникаций, ни трубопроводов. Но где она, та панель?

— Может, вниз удрал? — послышался бодрый голос, явно принадлежащий какому-то безусому юнцу. — Дома-то мы его скорей достанем.

Это было бы неплохо. Дома ему ничего не стоило отразить любую атаку. Пусть бы попробовали. А сейчас у него только одно преимущество: он лучше вооружен. Но, опять-таки, ненамного лучше. Да и ненадолго хватит его вооружения. Судя по топоту, раздающемуся в соседнем коридоре, их собралось около двадцати человек. И уйти от них ему пока что не удалось. Интересно, сколько же им за это заплатили?

— Успокойся, не думай об этом. Осмотрись. Выход всегда есть. Это первое, чему вас учат в школе Солнечной Полиции. Темный тупик, разрисованные панели на стене коридора — вот и все твои выходы в настоящий момент.

По виду ни одна панель не подходила ему. Он по опыту знал, что на сквозных панелях всегда видны следы многочисленных взломов, наскоро заделанных ремонтниками: на то, чтобы поставить новые, денег не хватало никогда. Многие панели в этой части «пятерки» были хорошо знакомы с ломиком и фомкой: на черном рынке медный кабель и компьютерные чипы всегда пользовались спросом. Беда была в том, что ни на одной из них не было шифрованных пометок, указывающих любому бродяге, что через эту панель можно куда-то попасть.

— Нет ему отсюда выхода, — сказал кто-то неподалеку. Гнусавый густой голос с акцентом явно выдавал уроженца этих катакомб. Это был тот самый, давно уже знакомый ему голос главаря преследующих его оборванцев.

Неожиданно вдоль коридора ударил разряд лучевого ружья. Вреда он ему не причинил, но панель пятьюдесятью футами правее пошла пузырями и задымила вонючим черным дымом. Он замер. Стреляли явно для подсветки. Не может быть, чтобы они так легко рассчитывали его достать. Он опять начал прикидывать возможные выходы. Пол? Безнадежно — здесь сплошной металл. Ниже были только инженерные уровни, в которых нашли себе убежище банды, подобные той, что преследовала его. Уровни, в которых не было ни окон, ни открытых пространств? Потолок? Тоже пустая трата времени. Массивное монолитное покрытие, отпрессованное на каком-то орбитальном заводе. Не меньше дюйма стали.

— Не тяните резину, — раздался голос гнусавого, — кончайте с ним скорей!

Шаги слышались уже где-то в ближних отсеках. Плевать на них, надо искать выход. Несмотря на весь сумбур последних минут, он ясно помнил, что дальше коридор должен Т-образно разветвиться. Одна сторона — тупик, другая загибается буквой "Г" и ведет в коридор, параллельный этому. Он точно помнил, что там есть сквозные панели, через которые можно попасть в систему трубопроводов. А значит, на что-то уже можно надеяться. По крайней мере, в трубопроводе они не станут нападать на него по одному.

Еще один разряд взвыл и поджарил панель совсем рядом. «Слишком близко», — мелькнуло в голове. Зато по характерному вою выстрела он мог теперь точно оценить их оружие. Слава Богу, разрядник был не армейский — всего лишь «Уэбли» 16-го калибра без автономного питания. Ограниченный радиус действия, ограниченная мощность, да и заряд явно на исходе. Это уже кое-что.

Он прислушался. Судя по звукам, банда сгрудилась в одну кучу. «Похоже, что эти ублюдки боятся оставаться одни», — подумал он, затем быстро шагнул из-за угла, тщательно прицелился и выстрелил. Двоих он уложил сразу. Один, с воплем схватившись за живот, покатился по полу, а у другого в голове появилась аккуратная дырка. Следующим выстрелом он поджег одну из панелей рядом с преследователями. Она задымила густым черным дымом, и, пока сквозь эту завесу доносились проклятья, крики ярости и стоны, он нырнул из-за угла, перекатился через голову, вскочил и рванулся вдоль по коридору. Еще пара разрядов сверкнула сквозь дым, но он с легкостью увернулся от них. В такой темноте они просто не могли хорошо прицелиться!

— Возьмите его, уроды! — заорал гнусавый где-то в дыму.

— Такая неразбериха по мне! — коротко хохотнул он.

Между ним и концом коридора была еще одна ниша в стене. Использовать ее, как укрытие, или бежать дальше? Шаги приближались, и он решил бежать до конца. Над ухом проревел разряд. Он снова упал, затем вскочил на ноги, рванулся в правую сторону Т-образной развилки…

И оказался в тупике.

Нет ему отсюда выхода, так сказал гнусавый. По коридору грохотали башмаки, слышались яростные вопли. Он с отчаянием озирался по сторонам. Стены, потолок, пол — никакого выхода.

«Здесь же должен быть сквозной коридор! — отчаянно билось в мозгу. Но тут пришла другая мысль. — Тебя привели сюда, дружок. Загнали, как бычка в стойло. Все это с самого начала было запланированной ловушкой. Ты связался с кем-то куда более опасным, чем шайка убийц. Сколько же этот некто должен был ждать, пока ты просчитаешься и вляпаешься в эту историю? Более того, кто же на этой станции знает все твои мысли наперед, знает еще до того, как ты сам для себя их продумаешь?»

Времени у него оставалось чуть-чуть, ровно столько, чтобы успеть вспомнить о своих записях, о тщательно отобранной информации, которая так и не попадет по назначению. Кроме него никто не знает, где она спрятана. Пропали все труды последних месяцев.

Из-за угла появилась голова. Он тут же сжег ее и половину следующего визитера. Заряды были на исходе. По коридору засверкали лучи разрядников, но целились явно не в него. Загорелись и задымили панели по стенам, пузырями вспучилась краска, удушливый дым заклубился вокруг. Что они делают? Ведь нельзя дышать этой мерзостью и оставаться в живых! Он забился в мучительном приступе кашля. Легкие горели огнем. В тот момент, когда он инстинктивно прикрыл глаза, кто-то подскочил к нему и выбил из рук Уэбли.

Они стояли над ним угрюмой толпой. Он увидел фильтры и маски и понял, что все было спланировано безупречно, и еще раз подумал о том, что они знают о нем все. Значит, им известно и место, где он прячет свои записи.

Когда они убивали его, он еще успел почувствовать горькую жалость к тем, кто придет ему на смену.

2

Джосс О'Баннион посмотрел на экран коммуникатора со смешанным чувством удовлетворения и раздражения. Он только что признался себе, что ненавидит незапланированный отдых. Однако, как только он обнаружил, что отпуск его закончен, первой его реакцией было раздражение.

Сообщение, появившееся на его коммуникаторе, было похоже на любое другое, полученное из штаба Солнечной Полиции: обычные цифровые коды в верхней части экрана, затем его имя, а потом уже плохие новости. Он обратил внимание на шифр. Странно… С каких это пор сообщения для Луны посылаются через L5? Почему не через обычный спутник? Может, опять ретрансляторы отказали? Чертова экономия!

Он прочитал основное сообщение: НЕМЕДЛЕННО ПРИБЫТЬ КОМИССАРУ. АДРЕС:

ЮЖНОЕ ПОЛУШАРИЕ, МОРЕ СПОКОЙСТВИЯ. ЦЕЛЬ — ИНСТРУКТАЖ И НАЗНАЧЕНИЕ

НАПАРНИКА. — И все. Ни намеков, ни объяснений. «Впрочем, это вполне в их духе», — подумал Джосс. Правда, внизу экрана было частное сообщение от его диспетчера: ПАРШИВЫЕ ДЕЛА, МАЛЫШ. Т.

Джосс вздохнул и нажал кнопку подтверждения. На этой стороне Луны уже несколько дней был полдень. Остроконечные тени, отбрасываемые каждым камнем, резко контрастировали с солнечными участками. Несмотря на отсутствие атмосферы, смягчающей границы света и тени, он каким-то шестым чувством всегда мог отличить лунное утро от лунного вечера. Джоссу вдруг захотелось натянуть скафандр и прогуляться в поисках редких минералов, но времени на это не оставалось. Исследованию влияния компрессионных факторов на лунные минералы придется подождать до следующего отпуска.

Джосс опять вздохнул и задумался. Они же обещали ему не назначать напарника так скоро! Да и отдохнуть бы еще не мешало. Ему причиталось еще добрых две недели в этом уютном коттедже, а сколько он успел здесь пробыть? Три дня? Ладно, хоть не успел заплатить за весь срок.

Новый напарник… Не так уж и много времени прошло с тех пор, как он перестал работать с напарником. Они с Маурой расстались после того, как проработали вместе полгода. Она улетела на Плутон, а он вернулся на Луну — заниматься статистической обработкой характерных лунных преступлений. Джосс скучал по Мауре недолго. Он прекрасно понимал, что настоящего партнерства у них не получилось, и хотя не мог быть уверен на сто процентов в реальных причинах разрыва, все чаще подумывал о том, что кое-кто улетел на Плутон с чувством облегчения.

Скорее всего такой человек как Джосс вообще не годился для партнерства. И хотя начальство не было в этом уверено, вопрос, не ошибается ли оно, оставался открытым. Что ж… Он отодвинул в сторону монитор. Сообщение получено. Диспетчер знает, что он прочитал его и когда он это сделал. Если слишком долго медлить, можно нарваться на неприятности. Нельзя даже сослаться на то, что надо упаковывать вещи. За эти три дня Джосс так и не раскрыл половины своих чемоданов. Единственной вещью, требующей упаковки, была двадцатифунтовая сумка с рассортированными и подписанными камнями, которые он успел за это время собрать.

Джосс встал и отправился к кладовке, встроенной в центральный сервисный модуль купола. Все-таки неприятно уезжать наспех. Только начал привыкать к комфорту и тишине. Жилой отсек здесь был обставлен настоящей антикварной мебелью. Подлинный датский модерн, привезенный с Земли. Его холодные строгие линии хорошо сочетались с молочно-белой матовостью купола и черно-белым лунным пейзажем за стеклом. Джосс подошел к гордости коллекции — подлинному Саариненскому стулу, погладил его рукой — хорош! — и свистнул кладовке, чтобы открывалась.

Брюки, форменная рубашка, башмаки — он посмотрел на себя в зеркало и подумал, что не мешало бы постричься. А впрочем — наплевать. Если они хотят видеть его немедленно, то переживут не только эту пару лишних волосин. Отражение в зеркале и так выглядело достаточно представительно: мужчина около сорока лет, явно смешанных кровей, рыжие отцовские волосы, выдающие недалеких ирландских предков и слегка раскосые материнские глаза, прозрачно намекающие на примеси полинезийской и азиатской кровей. Лицо не очень жесткое, но и не слишком дружелюбное. Он не очень-то похож на полицейского, как, впрочем, и на кого угодно другого. Об этом ему не раз говорила Маура. Он пользовался этим, когда надо было быть осторожным, и не одевал форму на задание. Одному Богу известно, какую службу это сослужит там, куда его отправят на этот раз.

Джосс состроил себе гримасу, вытащил сумку и приказал кладовке закрыться. Потом запихнул камни в самую большую сумку, закрыл ее и втащил обе сумки в шлюзовую камеру, в которой висел скафандр. Он быстро пробежал глазами по оборудованию, проводя традиционную тройную проверку: воздух, регулятор, конструктивное соответствие, состояние материала, поляризатор, вода, аварийный рацион, балласт. Все было в норме, хотя кое-кто был бы удивлен весьма малым количеством балласта, малым — даже для уроженца Луны. Впрочем, пусть удивляются. Какой смысл таскать с собой лишнюю массу и зря напрягать мышцы? Кому охота, пусть льет слезы по поводу того, как ослабло нынешнее поколение. Джосс не был фанатиком спортивных упражнений. Он вполне доверял химическим препаратам, поддерживающим внутримышечный баланс при пониженной гравитации, и любил быть невесомым, или почти невесомым большую часть времени.

Он натянул костюм, поправил застежки, еще раз проверил подачу воздуха и регулятор температуры, и, наконец, включил значок.

Прежде чем надеть шлем, еще раз вытянул шею и убедился, что значок работает. На голограмме сверкали золотая звезда, девять концентрических кругов и его личный номер. Включение этой штуки было не только делом престижа. Любой соп, как уже давно называли офицеров Солнечной Полиции, мог бесплатно путешествовать по всей Солнечной Системе. На этот раз Джосс собирался воспользоваться рейсовым грузовиком. Не очень-то приятно было бы, забравшись в челнок оказаться вышвырнутым оттуда системой безопасности только потому, что ты забыл включить собственный значок.

Он еще раз вздохнул, надел шлем, включил поляризацию и застегнул последние замки. «Новый напарник, — подумал он, закрывая главный вход магнитным ключом. — Неужели надо будет уживаться с очередной Маурой? И куда они собираются нас отправить? По крайней мере не на Плутон, я надеюсь. Терпеть не могу холода».

Джосс погрузил багаж на автоматического носильщика и открыл внешний шлюз. Он увидел привычный лунный пейзаж: тропинку, протоптанную в пыли по направлению к куполам для отпускников и уходящую мимо них к подножию Лунных Апеннин. Прогулки закончились. Осталась последняя пробежка до лунного автобуса и вперед, к стоянке шаттлов. Ладно, хоть эта пробежка не будет слишком утомительной: на градуснике не больше ста градусов Цельсия ниже нуля, то, что надо для легкой разминки в теплый лунный денек.

Джосс улыбнулся и потрусил по тропинке вперед, к остановке лунного автобуса. Автоматический носильщик выдвинул свои антенны и, прощупав пространство, отправился за ним, оставляя позади маленькие, яркие пылевые облачка, подолгу висящие в вакууме.

3

Несмотря на всю свою важность, здание, в котором размещалось командование Патруля, выглядело не очень-то внушительно. По сравнению с музеем Орлиной Базы оно было просто карликом, что страшно раздражало здешних обитателей. Орлиная База считалась общепризнанным архитектурным монстром. Ее голые массивные шпили беспорядочно торчали во все стороны, а множество опор и растяжек, обтянутых зеркальной пластиковой пленкой, бросало вызов даже архитектурной школе конца двадцатых, на века прославившейся своим антифункционализмом. Время от времени возникали предложения накрыть базу в Море Спокойствия куполом, дабы «сохранить ее на века», однако всегда находился кто-нибудь, кто вспоминал, что на Луне, где нет ни эрозии, ни ветра, для сохранения базы вполне хватило бы и силовой ограды, а то и обыкновенного забора. Страсти бушевали, и в один прекрасный день новое лунное правительство все-таки накрыло базу куполом. То, что получилось, просто не поддавалось описанию, хотя кое-кто из весельчаков утверждал, что больше всего это напоминает оргию воздушных пузырей в стакане с газированной водой.

Штаб патруля располагался чуть севернее Орлиной Базы, недалеко от Дворца Правосудия. От штаба ответвлялось множество тоннелей, идущих во всех направлениях. Местные говорили, что на Луне, куда бы ты ни приземлился, все равно попадешь на крышу полицейского участка.

На куполе сверкала эмблема Солнечной Полиции — девять концентрических окружностей, а посередине Солнце в момент затмения. Было и еще кое-что: перед главным входом, выдолбленная на несколько футов в лунном камне и обрамленная сталью, пылала надпись: CEPANTARMATOGAE [перекуем мечи на орала (лат.)].

Сопы редко пользовались этим входом — в основном он служил для туристов и официальных визитеров. В глубине души Джосса всегда смущал тот факт, что когда бы он ни проходил через главный вход, его всегда пробирала дрожь. Он никогда и никому в этом не признался бы, но временами очень сильно подозревал, что многие его товарищи испытывают то же самое.

Наверное, поэтому он прошмыгнул через «черный ход» — небольшой темный шлюз, прилегающий к Орлиной Базе. Толпа туристов, как всегда, бестолково околачивалась вокруг. Пока он прокладывал себе дорогу, ему пришлось пару раз остановиться и подождать носильщика, который не поспевал за ним. Некоторые туристы отпускали недвусмысленные комментарии по поводу его формы. Он не обольщался по поводу их содержания. Как правило, это было что-то надоедающе знакомое и беспомощное, вроде того: «И за что им только деньги платят, если, когда надо, их никогда нет поблизости!»

А впрочем, что-то в этом, конечно было. Только во внутренней части Солнечной Системы нужно было патрулировать миллионы кубических миль пространства, не говоря уже об отдаленных районах за пределами Пояса Астероидов. Сколько людей ни готовь — на каждый камень полицейского не посадишь. Хоть все население Земли пропусти через трехгодичный курс подготовки, все равно не получишь больше одного полицейского на сто тысяч кубических километров.

Джосс наконец пробрался к входному шлюзу. Сработала система опознавания, и дверь со свистом открылась. Джосс вошел внутрь, за ним вскочил автоматический носильщик вместе с облаком пыли. «Тот, кто научил эту штуку прыгать — явно землянин, — с раздражением подумал Джосс. — Нет в ней плавной грации, присущей нашей невесомости!»

Шлюз заполнился воздухом, и, наконец, открылась внутренняя дверь. За ней была обычная раздевалка: подставки для шлемов, вешалки для скафандров, движущаяся лента для транспортировки вещей в кладовую. Джосс выбрался из скафандра, повесил его на крюк, аккуратно сложил остальные вещи на ленту транспортера, включил его и вышел из раздевалки.

Следующей за раздевалкой была диспетчерская. Там было полно компьютеров, мониторов и всякой другой техники, о назначении которой у Джосса не было ни малейшего представления. Все сопы пользовались услугами диспетчеров, а независимые офицеры имели, как правило, постоянного диспетчера, которого знали по голосу, а иногда и в лицо.

Знакомый голос всегда передавал приказы и распоряжения, принимал доклады, подбадривал, а иногда и позволял себе какую-нибудь шутку. Голос, с которым общался Джосс, назывался Телия. Он был жизнерадостным, слегка хрипловатым, с легким акцентом, в котором чувствовалось что-то славянское. Телия всегда подшучивала над Джоссом и передавала ему приказы менторским тоном, в котором явно сквозило недоверие к его хваленым способностям.

Проходя через диспетчерскую по направлению к лифтам, Джосс видел несколько сотен людей в форме, беспрестанно барабанящих по компьютерным клавишам или наговаривающих информацию в приемное устройство коммуникатора. Интересно, где тут Телия? Жаль, у него никогда не было времени, чтобы выяснить это.

Как обычно, один из лифтов стоял открытым. «Четырнадцатый этаж», — входя в него, сказал Джосс. Лифт поприветствовал его вежливым женским голосом, закрыл двери и рванул вниз с такой скоростью, что Джосс оторвался от пола и еле успел ухватиться за поручень, чтобы не врезаться головой в потолок. Уже через несколько секунд лифт стал тормозить. По крайней мере поездка была недолгой, не то что путешествие на девяностый уровень, в кабинеты офицеров. Комиссары так далеко не забирались — они старались расположиться поближе к поверхности.

— Четырнадцатый — сказал лифт и открыл двери. Джосс вышел и оказался в центральной приемной. Он махнул дежурному офицеру, обогнул большой круглый стол и отправился к комиссару.

Дверь была открыта и, прежде чем войти, Джосс заглянул в приемную. Там было пусто. По стенам — длинные стебли каких-то диковинных растений, в горшках — карликовые деревья. Все, как и в прошлый раз, когда они с Маурой выходили отсюда. Комиссар была родом с одного из островов в Карибском море. Наверное, поэтому она так серьезно относилась к уходу за собственными растениями.

Он присел в плетеное кресло и хотел устроиться поудобнее, но дверь кабинета открылась и голос комиссара позвал: «Входите, О'Баннион!» Он со вздохом поднялся с кресла и пошел в кабинет.

— Присаживайтесь, — комиссар указала ему на кресло. — Как ваши камешки?

«Господи, ну откуда она все знает?» — подумал Джосс. Лукреция Эстергази откинулась в кресле и посмотрела на него своим пронзительным взглядом. В штабе ее прозвали «Борджиа» — и это прозвище весьма ей подходило. Что-то в ней было сицилийское: иссиня-черные волосы, бледная кожа, резкие черты лица. Говорили, что она способна узнать все и обо всех сразу. Наверное, это-то и помогло ее молниеносному продвижению по службе: независимый офицер, следователь по особо важным делам, помощник комиссара и, наконец, комиссар, — и все это за неполных шесть лет. Всегда становилось не по себе от мысли о том, что этот острый ум копается в твоем прошлом и настоящем, обнаруживая там то, что известно одному лишь Богу.

— Неплохо, — ответил Джосс, — с гариотитами сложновато, но если бы они валялись под ногами, не было бы никакого интереса их собирать.

Лукреция отвела от него взгляд и посмотрела на один из мониторов. Джосс никогда не видел столько аппаратуры в таком небольшом кабинете. Комиссар Эстергази любила использовать техническое оснащение на полную мощность. Сейчас она набрала что-то на клавиатуре одного из компьютеров и посмотрела на экран с мрачным видом человека, которому явно не нравится то, что он видит, а изменить этого он не в состоянии.

— Я не люблю отзывать моих людей из отпуска, даже если у них нет других занятий, кроме как собирать минералы да пить привозные вина в ресторанах со смехотворно высокими ценами, — усмехнувшись, произнесла она. — Однако случилось непредвиденное.

— Хотите назначить мне напарника?

Лукреция посмотрела на него, вздохнула и отодвинула монитор в сторону.

— Обычно эту работу за меня выполняет компьютер. Его программа позволяет принять вполне квалифицированное решение. А я только утверждаю его. Некоторых людей он надолго оставляет в одиночестве, другим же не дает побыть без напарника и пяти минут.

— И я тот самый, которого он не может оставить в покое?

— Вы тот самый, о ком бы он мог поменьше беспокоиться, — жестко сказала она. — Один из людей нашего комиссариата только что лишился напарника.

Джосс подавил в себе желание вздрогнуть. Слово «лишился» никогда не вызывало у него приятных эмоций. Совсем наоборот, в нем было напоминание о том, что может случиться с каждым из них. Что же произошло сейчас? Взрывная декомпрессия? Пуля? Разряд бластера?

— Его напарник был застрелен на Свободе-2, — сказала Лукреция, как бы отвечая на незаданный вопрос.

Джосс взглянул на нее с удивлением.

— Я жил там какое-то время, когда еще учился в колледже, писал там дипломную работу для Корнельской Школы.

— Я знаю. Похоже, что убийство совершено бандой, хотя офицер не занимался бандами и работал совсем в другом направлении. Его бывшему товарищу необходим напарник.

— А тут как раз я подвернулся, — съязвил Джосс.

Лукреция взглянула на него в упор.

— Видно, что вы весьма высокого мнения о себе. Хотелось бы, чтобы оно соответствовало действительности. Короче, оставшийся в живых офицер — специалист по экзокостюмам высочайшего класса. Компьютер установил, что по всем параметрам вы с ним в высшей степени совместимы.

Комиссар посмотрела на один из экранов и тихо сказала кому-то, видимо, своему диспетчеру:

— Не сейчас, Джордж, у меня болит голова, — и, переведя взгляд на Джосса, нахмурилась: — Команда неплохая, и я хочу, чтобы она работала. Вы поняли меня, Джосс? Я хочу знать, кто убил нашего офицера на Свободе. Это был необычайно талантливый человек, и далеко не беззаботный. Очень умный человек, очень… но, видимо, недостаточно для того, чтобы остаться в живых. Посмотрим, сможете ли вы вдвоем справиться с этим.

Джосс кивнул:

— Кто будет моим напарником?

— Он ждет вас в холле. Скоро вы его увидите.

Она опять нахмурилась и, прикусив губу, добавила:

— Мы не знаем, наверняка, над чем работал его напарник. Он был из тех офицеров, которые проверяли станции типа L5 и орбитальные Лунные колонии, чтобы предотвращать неприятности прежде, чем они возникнут. Предыдущие его рапорты говорили о том, что неприятности есть. Видимо, это касалось фармацевтических компаний, расположенных на Свободе.

— Наркотики? — спросил Джосс.

— Он так не считал, хотя я часто спрашиваю себя, не изменил ли он свое мнение? Вообще-то, он занимался утечкой информации, с которой столкнулись многие фармацевты.

— Промышленный шпионаж? Едва ли это наше дело.

— Оно может стать нашим, если к нам обратится за помощью Департамент Медицины. У этих компаний слишком много связей на Земле, чтобы мы могли так просто их игнорировать. Руководство полиции решило, что лучше самим разобраться в ситуации, чем оставлять это службам безопасности компаний. Вся информация хранится в памяти компьютера, так что постарайтесь внимательно ознакомиться с ней, как только доберетесь до своего коммуникационного устройства. Да, кстати, последние доклады погибшего офицера стали очень редкими и, я бы сказала, не информативными. А одно из сообщений содержало кодовую группу, указывающую на то, что он подозревал перехват своих рапортов.

— Я думал — это невозможно! — удивленно воскликнул Джосс.

— Мы тоже так считали. Необходимо выяснить, в чем тут дело. Засекреченная связь — одно из главных условий эффективности работы полиции. И если кто-то нашел способ проникать в нашу систему, я хочу узнать о нем прежде, чем это сделает Верховный Комиссар. Улавливаете мою мысль?

— Вполне.

Лукреция поглубже уселась в кресло.

— И еще одно. Глиндоуэр — это ваш новый напарник — по вашим стандартам может показаться несколько консервативным, даже слегка медлительным. Пусть это вас не беспокоит. Но не забывайте учитывать это обстоятельство в ваших действиях. Оценку его психики прочитаете в досье.

Джосс улыбнулся. Без сомнения, Глиндоуэр, где бы он сейчас не был, читал в этот момент досье Джосса, если не сделал этого раньше. Джосс знал, что было в его личном деле. Напарникам было разрешено показывать их друг другу, и они с Маурой пользовались этим. Но Бог знает, что там написано сейчас. ЖЕНЩИНА УЛЕТАЕТ НА ПЛУТОН, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НАПАРНИКА!

— Это наше постоянное назначение в пару? — спросил Джосс.

— Не обязательно. Компьютер считает, что всегда есть возможность несовместимости, — она хмыкнула, — как будто это и без него непонятно, особенно, если это касается вас. Посмотрим, как все получится, Джосс. Меня интересует эта конкретная операция. Потом — решайте по-джентльменски. Только найдите убийцу. Этого хочет командование. Этого же хочу я. И не только из любви к искусству.

Джосс кивнул.

— Я полагаю, вы уже достаточно взрослый, чтобы представиться самостоятельно, — сказала Лукреция, — Глиндоуэр сейчас в кабинете 18А, прямо по коридору. Как следует проведите всю подготовку. Когда будете готовы к отправке, скажите мне, что вам необходимо для выполнения задания. Я все улажу со Службой Снабжения. А теперь идите и оставьте меня в покое.

Джосс поднялся с места и отправился к двери.

— О'Баннион! — крикнула она ему вслед.

Он обернулся. Лукреция опять нахмурилась.

— Последите на этот раз за своими расходами. У меня нет ни малейшего желания опять объяснять начальству, за каким чертом вам понадобилось полдюжины бутылок лучшего шампанского 2016 года!

Джосс попытался изобразить святую невинность, но его хватило не больше, чем на секунду.

— А все-таки они ведь сработали, — ухмыляясь, сказал он.

— Поэтому вы до сих пор у меня и работаете, — отрезала Лукреция с таким выражением лица, как будто только что хлебнула уксуса, и добавила: — А теперь идите.

И он поспешил удалиться.

4

Возле двери кабинета 18А Джосс остановился, обнаружив, что у него вспотели ладони. Ну, дожили. Вообще-то, работа независимого офицера предусматривала возможность быть застреленным или здорово избитым. Само собой разумелось, что офицер полиции должен быть достаточно контактен для того, чтобы общаться с другими людьми, не падая в обморок. Джосс усмехнулся. Видно, настала пора вводить в боевую подготовку новый раздел.

Наконец, отдышавшись, он постучал.

— Войдите, — раздался из-за двери густой бас.

18А была стандартной комнатой отдыха, снабженной удобными креслами, экраном информатора, диваном и псевдоокном, показывающим вид Сатурна с одной из его ближайших лун — яркие кольца и припорошенная метановым снегом лиловая поверхность. В кресле у стены, как-то странно согнувшись, сидел человек. Он был так велик, что совершенно не вписывался в мягкий интерьер комнаты. Джосс даже потряс головой. Мужчина оглянулся. В руке у него загудела приемная панель информатора. Усиленная униформа, разработанная специально для тех мест, где не было контроля погоды, говорила о том, что совсем недавно он прилетел из какого-то дальнего уголка.

Да-а… Для этой комнаты он был совершенно откровенно великоват. Хотя существовало всего несколько поколений людей, рожденных в космосе, разница в росте между ними и землянами была очевидной. У пространственников рост был меньше. Рожденные при низкой гравитации, они имели гораздо более тяжелую костную структуру, — ведь костям приходилось вырабатывать гораздо больше красных кровяных телец. Тяжелая кость становилась меньше, а мышечная масса по сравнению с землянами увеличивалась процентов на десять из-за большого количества плазмы крови и других факторов. Но этот человек был не просто землянином. Он был родом из тех мест, где земляне вырастают выше пресловутого среднего роста, даже по стандартам двухсотлетней давности.

Человек взглянул на Джосса. Похоже было, что он побывал во многих переделках. На лице — шрамы, ожоги, нос переломан, по крайней мере, дважды. Да и асимметрия лица была настолько больше обычной, что невольно напрашивался вывод о сломанной когда-то скуле. Что-то в этом лице сразу обескураживало. Скорее всего — ясные серые глаза, совсем не холодные, как могло это показаться с первого взгляда. Их серый цвет был теплым, располагающе дружелюбным. Джосс почувствовал себя заинтригованным. Интересно, что думает этот человек, глядя на него?

В серых глазах загорелся светлый огонек.

— Должно быть, вы — О'Баннион? — Человек привстал и протянул руку размером с хороший окорок.

— Джосс, — ответил тот, удивляясь на самого себя. С Маурой они перешли на «ты» только после трех месяцев знакомства. Им почему-то казалось, что на службе надо быть официальными друг с другом.

— А вы — Глиндоуэр, — после легкой паузы, стараясь попасть в тон, ответил он.

— Прямо в точку, — кивнул тот. — Меня зовут Ивен. Присаживайся, приятель.

Джосс сел на подлокотник кресла.

— Ивен. Надеюсь, я правильно произношу?

Глиндоуэр искоса посмотрел на него.

— Не так плохо, как некоторые. Ну, со временем мастерство придет. У тебя было время посмотреть мое досье?

— Пока нет, — тряхнул головой Джосс. — Лукреция сразу послала меня сюда.

— А-а, — хмыкнул Ивен, — эта не угомонится, пока на нее самосвал кирпичей не вывалят. — Он подошел к экрану информатора и резким движением отключил его. — Я так понимаю, она сказала тебе о Лоне, моем напарнике?

— Только то, что его застрелили.

— Паршивая смерть. — Ивен опустился в кресло возле компьютера, и то протестующе заскрипело.

— Не уверен, что бывают хорошие, — заметил Джосс.

— Бывают лучше, чем эта, я уверен, — сказал Ивен. — Лон был очень осторожен. Слишком осторожен, чтобы быть загнанным в угол кучкой оборванцев, годных только на то, чтобы махать кайлом на одном из внешних рудников.

— Ты бывал в поясе? — заинтересовался Джосс.

— Год в Юпитерианском Патруле, — кивнул Глиндоуэр. — Лон был связным офицером в нашей паре.

Джосс кивнул. «Значит, Лукреция выбрала меня в качестве мозгового центра этого дуэта», — подумал он. Что ж, хотя от этого и попахивает опасностью, зато есть шанс получить продвижение по службе. Он опять посмотрел на Ивена. Боевой костюм — усиленный экзоскелет — мог носить далеко не каждый соп, а только определенные офицеры.

— Я служил в ОВВ, — сказал Ивен, — в Британской части Евросоюза. Специальное подразделение. Ты должен об этом знать.

Джосс кивнул. «Да — это не игрушки», — подумал он. ОВВ — Отделение Вооруженного Воздействия при Министерстве Обороны Великобритании — было создано на базе диверсионных войск и пользовалось суровой репутацией. В нем служили крутые ребята, привыкшие доводить дело до конца. Это было единственное вооруженное формирование, оставшееся в Британской Полиции.

— Почему ты уволился? — спросил Джосс.

— По предельному возрасту, — усмехнулся Ивен. — В сорок лет. Они там ребята старомодные и не верят, что с возрастом приходит опыт, который не заменишь никакими мышечными реакциями и юношескими рефлексами.

Глиндоуэр улыбнулся, и его лицо сразу рассыпалось сетью мелких морщинок, придавших ему странно добрый вид, такой добрый, какого трудно было ожидать от него с первого взгляда.

— Так что я решил податься на другую работу. В ОВВ нас учили быть одиночками. Там говорили: «Вы и ваш костюм не можете позволить себе зависеть от кого-нибудь третьего». Мне понадобилось довольно много времени, чтобы отвыкнуть от этого.

Джосс немного помолчал и спросил:

— Ты когда-нибудь бывал на L5?

— По службе — нет. У меня есть сестра, которая эмигрировала на Фарфлунг десять лет назад. Я навещал ее там пару раз. Не очень-то приятное место, на мой взгляд. Слишком запутанное.

Джосс кивнул. С этим он не мог не согласиться. Пододвинув еще одно кресло к информационному блоку, он открыл крышку верхней панели и вставил пальцы в опознаватель.

— Опять ты! — раздался голос Телии. — Мне тут для тебя такую кучу мусора передали. Уж не собрался ли ты на одну из этих консервных банок?

— Боюсь, ты права.

— Я была там однажды на экскурсии. Меня жутко укачало, а когда я смогла есть, еда оказалась отвратительной.

— Ну что ж, придется попоститься. Ты получила всю информацию для меня?

— Почти. Даже я не могу принимать ее быстрее. Что конкретно тебя интересует?

— Ну, мне не помешала бы карта.

— Это у меня есть. Эй, Ивен, ты нашел то, что искал?

— Да, все в порядке, малышка Ти.

Джосс вытаращил на него глаза.

— Она и с тобой работает? — прошептал он почти беззвучно. Ивен кивнул и слегка запрокинул голову.

Джосс заулыбался, когда экран вспыхнул и на нем появилась карта Свободы-2. Это была одна из старейших колоний типа L5, построенных по старому цилиндрическому образцу — две трети сплошные, одна прозрачная. В центре сверкало искусственное солнце, обеспечивающее ультрафиолетом выращиваемые на внутренних уровнях растения, дальше по цилиндру от оси к краям шли так называемые «нижние» уровни, похожие на административные здания, выгнутые в соответствии с кривизной цилиндра. Вся эта структура была испещрена сервисными уровнями, элеваторами, эскалаторами, лестницами, отмеченными и неотмеченными входами. Не самое лучшее место, чтобы спасаться бегством.

— Мне пришлось немного пожить там, когда я учился в колледже, — сказал Джосс. — Свобода давно уже не лучшая из колоний этого типа. Но на новых станциях все слишком дорого. Только очень богатые люди могут позволить себе жить там, не говоря уж о том, чтобы, открывать какое-либо производство. Это по карману самым крупным компаниям. Сейчас Свобода-2 почти полностью расплатилась с долгами, хотя в прошлом веке переживала тяжелый кризис. Это обычное дело. Слишком много денег тратится на развитие промышленности и слишком мало — на поддержание нормального уровня жизни.

Фармацевтические компании, которые разместились здесь до 2010 года, по-прежнему находятся на Свободе. Все выплаты произведены и им просто нет смысла перебираться куда-то. Остальное делят между собой предприниматели помельче. Кто надеется на быстрые баксы, кто на мелкие налоги.

— Быстрые баксы?

— Краткосрочные кредиты.

Ивен нахмурился.

— Похоже, это место — просто рай для всякого подпольного бизнеса.

— Это верно. Подпольная торговля лекарствами и наркотиками всегда была проблемой для этих мест. Процветал и игорный бизнес, и махинации с налогами. Короче, весь джентльменский набор.

Глиндоуэр пристально посмотрел на карту и тихо спросил:

— Где находится уровень двадцать шесть, коридор А19?

Джосс постучал по клавиатуре, набирая координаты. В глубине хитросплетений «пятерки» запульсировала красная точка.

Ивен уставился на нее. Глаза его посуровели.

— Ну и местечко! — выдохнул Джосс. — На этих станциях чем больше у тебя денег, тем ближе к поверхности ты находишься, а без денег твое место в самом низу. А там — бандитизм, наркомания, проституция. На этих уровнях полно вооруженных банд. Службы безопасности не в состоянии изменить положение. Они просто не дают ему ухудшиться, поддерживая статус-кво, насколько это возможно.

— Ясно, — хмыкнул Ивен. — Пусть они там внизу делают, что хотят, лишь бы не беспокоили добропорядочных граждан на фешенебельных уровнях.

— Что-то вроде того, — отвел глаза Джосс.

Ивен склонился над монитором, мрачно глядя на экран.

— Лон, дружище, — мягко сказал он, — что же привело тебя в эти трущобы?

Риторический вопрос повис в воздухе. Ивен вздохнул, встал, повернулся к Джоссу и посмотрел на него в упор:

— Ну что, пойдем и разберемся с этим делом?

— Пожалуй, — ответил Джосс, — я просмотрю еще кое-какую информацию и, как только буду готов, можем отправляться.

— Как долго ты будешь готовиться?

— До завтра управлюсь. У тебя есть чем заняться?

— Ну раз уж все равно надо ждать до завтра, отнесу свой костюм техникам, пусть кое-что починят, пока есть время.

— Ну что ж, — сказал Джосс. — У меня здесь квартира на другом конце города. Телия знает адрес. Подъезжай завтра к обеду. Я буду готов.

— Договорились, — сказал Глиндоуэр и протянул руку.

Они обменялись рукопожатием, Глиндоуэр был явно силен, хотя и не хотел этого показывать. «Наверное, понимает, что в демонстрации силы нет никакой нужды, — подумал Джосс. — Он и так мог бы сломать меня пополам безо всякого напряжения».

— До завтра, — кивнул Джосс и закрыл за собой дверь.

5

Джосс просидел у экрана информатора всю ночь напролет. В основном шли те же сведения, которые были даны Лону Салоникису перед его отправкой на Свободу-2.

Началась вся эта история, как и говорила ему Лукреция, с обращения двух крупнейших компаний, расположенных на Свободе — БурДжон С.А. и МСД Лимитед. Это были компании, которые по старым законам еще обладали статусом многонациональных. У них были даже представители в ООН, так что в отличие от большинства своих конкурентов они считались элитой фармацевтического мира. Практически в каждом государстве Земли у них были филиалы и представительства, а значит — влиятельные друзья и союзники. Даже Солнечная Полиция, которая всю свою жизнь старалась быть вне политики, прислушивалась к их просьбам.

К тому же у этих компаний имелись немалые заслуги перед человечеством. Результатом тридцатилетней работы ученых МСД стало появление нового ретровируса, с помощью которого удалось разрешить проблему иммунодефицита. БурДжон синтезировал так называемый «генный клей», разрушающий спирали ДНК практически любых раковых клеток. С компаниями, имеющими репутацию спасителей человечества, нельзя было не считаться.

Все началось с БурДжона. Возникло подозрение, что происходит утечка информации о разработке новых лекарств. По идее, эти проблемы должны были решать либо внутренняя служба безопасности самой компании, либо полиция «пятерки», но они не могли справиться с этим. Информация стоимостью в десятки миллионов кредитов стала достоянием публики или, что еще хуже, попала в секретные лаборатории других компаний. БурДжон дал понять всем, что если такая вещь могла случиться с его информационной сетью, то никто другой во вселенной не застрахован от подобных неприятностей. Не исключая и сети спецслужб.

Конечно же, этого хватило для того, чтобы в Солнечную Полицию посыпались петиции из ООН с просьбами расследовать это дело. Расследовать именно в Солнечной Полиции, закрыв глаза на то, что большинство государств Земли, входящих в состав Организации Объединенных Наций, согласившись на общую денежную систему и законодательство (так было в Европе после ЕЭС), продолжало держать собственные разведывательные органы, считая, что уж их-то разведка, конечно, надежнее межгосударственной. Нетрудно понять, насколько невыносимой была для них даже мысль о том, что кто-то может проникнуть в их систему безопасности.

Поэтому и послали Лона Салоникиса разобраться с этим делом. БурДжон настаивал, чтобы миссия Лона была тайной, тайной — по первому разряду, потому и пришлось посылать его без напарника. Долгое время не было никаких результатов. Лон нашел себе работу в Департаменте Связи колонии и поначалу не обнаружил ничего необычного. Через телекоммуникационную сеть Свободы-2 проходило в сутки до восьми тысяч гигабайт информации. Как раз для любителей поискать иголку в стоге сена. Однако Салоникиса не зря отобрали для этой работы. Связь была его коньком, он серьезно занимался ей до прихода в полицию.

Прорыв произошел через несколько месяцев. Салоникис написал и запустил в компьютерную сеть L5 маленькую незаметную подпрограммку, которая производила опознавание каждого пакета информации, проходившего через сеть. С ее помощью можно было сравнить количество единиц информации, указанное в заголовке, с истинным ее количеством в сообщении. Такие программы всегда имеются в коммуникационной сети, поэтому Лону ничего не стоило замаскировать свою ловушку под один из разделов уже действующей системы.

Результат не заставил себя ждать. Лон обнаружил, что примерно раз в две недели среди сообщений, отправляемых на Землю, появляется одно, в котором присутствует неучтенная группа байтов, не больше пятидесяти. Всего четыре или пять букв, но Лон сразу распознал в них кодовые группы. После этого открытия он перестал пользоваться коммуникационной сетью «пятерки» для отправки своих рапортов на базу, потом его доклады совсем прекратились, а вскоре он был убит.

Джосс облокотился на ручку кресла и задумался. Похоже, Лона раскусил кто-то весьма и весьма изощренный. Этот кто-то понял, чем занимается Лон, и тут же убрал его. Причем убрал чисто, не оставляя заметных следов, так, чтобы можно было спокойно продолжать занятия своими делами, каковы бы они ни были. Ясно, что руководство Полиции не могло оставить этого безнаказанным.

Не очень-то вдохновляющая картина. Джоссу пришла в голову мысль, что люди, которые готовы пойти на все, чтобы скрыть свою деятельность, могут где-то переусердствовать и допустить ошибку. «Но, черт побери, я же не специалист по связи! Чего же Лукреция ожидает от меня в этой ситуации? Провести расследование и только? А для чего тогда этот здоровяк в костюме?»

Джосс поднес к губам чашку с чаем, и, обнаружив, что он давно остыл, отправился к кипятильнику за новой порцией. «Наверное, мне должно это невероятно льстить. Ведь я занимался только детективной работой, а теперь вдруг мне доверяют комплексное задание», — подумал он. Как и любой полицейский, Джосс был неплохо подготовлен физически, иначе он просто не был бы полицейским. Ему пришлось пройти полный курс подготовки по различным видам самообороны, владению оружием и приемам рукопашного боя. Однако применять все это на практике он не любил, и подозревал, что командование об этом кое-что знает. Джосс был весьма неплох в решении различных головоломок, на что и рассчитывало его начальство.

«Значит, им нужно решить проблему, поэтому они дали мне в напарники Ивена, чтобы было кому прикрыть спину. Не оставляют без присмотра». Это могло бы разозлить его. Он не любил, когда его недооценивали. Если бы не тот факт, что Лон Салоникис, талантливый опытный полицейский, имевший много наград, не смог дожить до конца своего расследования и далее не смог оставить никаких сообщений о том, до чего ему удалось докопаться. Его квартира была перевернута вверх дном. Не осталось ни одной записи, исчезло все мало-мальски ценное. Ну почему он не отправил информацию по обычным каналам связи?.. Эта мысль неотвязно мучила Джосса. Впрочем, если Салоникис считал, что система связи не защищена — это было достаточно веским основанием. Так что хорошо, что Джосс не один. Человек, который нашел способ проникнуть в компьютерную связь и сломать системы безопасности в самых засекреченных местах, уберет сколько угодно полицейских, чтобы сохранить это в тайне. Для решения этой проблемы понадобятся крепкие мускулы. Весь Ивен вместе со всем своим костюмом. Так что, придется сказать спасибо Лукреции за то, что она снабдила его таким напарником.

Джосс нажал клавишу и снова начал изучать послужной список Глиндоуэра. Детство весьма непримечательное. Родился в Уэльсе, в небогатой семье. Неплохо учился в школе. Заработал стипендию для учебы в университете, однако продолжать обучение не стал. Поступил на службу в полицию. В свободное от работы время занимался социологией. Успешно продвигался по служебной лестнице, пока его не заметили ребята из ОВВ. Там он и нашел свое истинное призвание.

Во время разговора с Джоссом Ивен упомянул свою службу в ОВВ как нечто незначительное. Однако его досье говорило о другом. В нем значились Фолкленды-3, Земля Принца Уиллемса, Мыс Восхода, Бредфорд и добрый десяток других горячих точек, включая Саутуарк, — последнюю трагедию такого рода на Земле.

Эту историю помнили все. Сначала огромное здание, а потом целый город вместе с жителями удерживались в качестве заложников. При освобождении Саутуарка жертвы были только среди террористов. И не просто жертвы. Все они до единого были убиты. Тогда в демократической прессе кое-кто даже пытался поднять шум по этому поводу, но факты свидетельствовали о другом: количество террористов в этом регионе с тех пор сильно поубавилось. Судя по документам, Ивен руководил этой операцией, он был среди тех, кто разработал ее.

«И они уволили его!» — подумал Джосс и тряхнул головой. Он помнил, что после операции в Саутуарке было проведено расследование. Ни один из жителей не сказал ничего плохого о ребятах из ОВВ. Все так: в тот момент никто не решился бы этого сделать. Но через некоторое время Ивен и трое других офицеров были награждены орденами и отправлены в отставку. Конечно, с пенсией и со всеми почестями. Как следовало из тех же документов, некоторые правительственные чины были «обеспокоены» тем, что якобы бойцы ОВВ расправлялись с террористами «с удовольствием»!

— Идиоты! — чертыхнулся Джосс. — А что они должны были делать? Извиняться перед бандитами за то, что помешали убить им море народа? Жалеть их? Когда эти ублюдки собирались шарахнуть в городе атомную бомбу!

Судя по карьере Ивена, нельзя делать работу слишком хорошо. Это может не понравиться твоим хозяевам. В один прекрасный день они решат, что такой герой, как ты, придет и займет их место. В любом случае, для себя Джосс решил, что если ему захочется отпустить какую-нибудь шуточку по поводу «рыцаря в сверкающих доспехах», то вслух он этого делать не будет.

Он продолжил чтение. Так, Солнечная Полиция сразу же приняла Глиндоуэра на службу. Продвижение и здесь было у него весьма быстрым. Такой полицейский способен выполнять любую работу. С такими мозгами и такой подготовкой нельзя прозябать где-нибудь на таможне или за письменным столом. На свете до сих пор оставалось много мест, где требовались жесткость и самостоятельность. Наверное, поэтому Ивен отправился в Пояс Астероидов, где он охотился на наемных убийц, на Уран — разбираться с рэкетом на метановых рудниках, а потом и на Марс — разоблачать банду, грабившую места археологических раскопок. Короче, если уж нужен кто-то для того, чтобы прикрыть спину, то лучшего напарника вряд ли можно желать. Скорее надо подумать, будет ли Джосс полезен в этой команде?

Правда, одно преимущество у Джосса было — он хорошо знал Свободу-2, в том числе и ее психологические особенности. Разобраться с этим не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Ладно. Бог даст — что-нибудь да получится.

Он глубоко вздохнул и вызвал на экран еще одну картинку, которая не давала ему покоя уже несколько часов, постоянно всплывая из недр непокорной памяти: тело Салоникиса, съежившееся у оплавленной стены коридора, после того как убийцы покончили с ним. Что-то в положении тела настораживало. Джосс узнал несколько секретных племенных знаков, о которых слышал еще тогда, когда учился в колледже. Это были ритуальные обозначения, указывающие, что ответственность за убийство лежит на определенной банде. Похоже, эти традиции до сих пор никто не отменил.

Джосс выключил монитор и задумался. Перед ним стояла проблема, о которой предупреждают каждого сопа во время учебы: вы должны четко понимать, что важнее — сам факт убийства или то, что убит ваш товарищ. Ярость, которую вы испытываете, мешает раскрытию преступления. Нельзя заниматься вендеттой, надо делать свою работу. И второе. Нельзя допустить, чтобы мысль о том, что кто-то хочет сделать с вами то же самое, мешала расследованию.

Это не был предмет, в котором Джосс достиг больших успехов. Он очень сильно подозревал, что ему придется практиковаться в нем долго.

6

Ивен прибыл к О'Банниону на следующее утро, и они еще раз все обсудили, пытаясь выработать план действий. Беда была в том, что Салоникис оставил после себя слишком мало информации. Ивен согласился с тем, что им остается только отправиться на Свободу, и там уже начинать осматриваться. В это утро он так охотно соглашался с Джоссом, что тот уже начал подозревать, что что-то не так. «Что же это они ему обо мне наговорили?» — недоумевал он. Но прочитать что-либо в этих светящихся серых глазах было невозможно. Они решили вылететь на Свободу завтра, и Глиндоуэр ушел по своим делам, как показалось Джоссу, весьма поспешно.

Джосс начал паковать вещи. Все-таки Салоникис пробыл там целых три месяца. Надо готовиться к долгой поездке. И потом. Не все же время они будут работать, когда-то надо и отдыхать. Командование поощряло офицеров, имеющих различные хобби. Какую психологическую подготовку ни проводи, никогда нельзя высчитать заранее, что ожидает двух людей, запертых в двухместном корабле, если они не знают, чем им заняться.

Джосс любил старину. У него была большая коллекция видеокристаллов с записями тех старинных развлечений, о которых нынешние поколения почти уже не подозревали, а понять смысл происходящего на них могли только единицы. В чемодан он упаковал около тридцати кристаллов: старые «видео» и «кабельные» развлекательные программы, переписанные прямо с кинопленки или видеокассеты. Завернутый в запасную форменную тунику, лежал плейер — лучший, который можно купить за деньги и слишком дорогой даже для его жалованья. Маура беспощадно высмеивала его хобби и утихомирилась только тогда, когда он резко прошелся по ее вышиванию.

Несколько журналов легло поверх одежды. Еще в колледже Джосс обнаружил тягу к химии, особенно к органике. Собирание лунных камней было данью этому увлечению. Его всегда интересовало, откуда во внеземных объектах появляются следы органических веществ. Даже в отчетах о марсианских археологических раскопках окаменевшие аминокислоты его интересовали гораздо больше, чем загадочные артефакты. Вряд ли на L5 будет возможность заниматься биогеологией, но, может быть, удастся дописать статью?

Вещи были сложены, шаттл уходил завтра в полдень. Джосс рано лег, рано встал, и был уже одет, когда в дверь постучали.

— Глиндоуэр, — объявила дверь жестким механическим голосом.

— Входи! — отозвался он.

Когда Джосс увидел вошедшего в комнату гиганта, чашка выпала у него из рук прямо на приготовленный багаж. Автомат-носильщик едва успел отскочить на фут в сторону. Джосс видел и раньше усиленные боевые костюмы, но такой штуки он даже не мог себе представить. Большинство костюмов оставляли некоторые части тела открытыми, обычно это были голени, бедра, предплечья и плечи. Все это просвечивало через соединенные между собой узлы экзоскелета. Но такого костюма Джосс не видел никогда! Он выглядел как сплошной, гладкий, с матовым блеском панцирь цвета вороненой стали. Росту в нем насчитывалось футов шесть с небольшим. Броня, покрывающая плечи и ноги, повторяла форму мышц Глиндоуэра, что само по себе впечатляло, а грудной панцирь многократно усиливал эффект. На предплечьях металл образовывал массивные утолщения, из которых в сантиметре от запястий выглядывали жерла каких-то орудий. На грудном панцире красовалась эмблема Солнечной Полиции, сделанная из такой же вороненой стали. Шлем безо всяких выступов походил на яйцо из серого зеркального материала. Ничего нельзя было разобрать за этой поверхностью.

Вдруг шлем деполяризовался, и нижняя часть сдвинулась вверх.

Джосс увидел ухмыляющееся лицо Глиндоуэра.

— Что с тобой, — спросил тот, — неужели не нравится моя боевая раскраска?

Джосс засмеялся, собрал осколки разбитой чашки и бросил их в утилизатор.

— Слушай, а правда, что трафларовую броню невозможно разрушить?

— Ну, не совсем так. Если столкнешься с угольным астероидом, может здорово поцарапать. В этих астероидах полно промышленных алмазов. Бывают проблемы с пулями и снарядами. Иногда они здорово портят вид наружного покрытия.

Джосс застегнул лямки форменной куртки и еще раз окинул Ивена взглядом.

— Вчера ты был не настолько высок, — сказал он.

— Это все из-за сенсоров обратной связи — гироскопов и гравитационных компенсаторов.

— «Сапоги-скороходы!» — пробормотал Джосс, укладывая остатки багажа на носильщика.

— Давай, это я возьму, — сказал Глиндоуэр, протягивая руку к багажу.

— Да зачем, он же сам…

Ивен подхватил багаж, весивший по крайней мере восемьдесят килограмм, и сунул его под мышку вместе с носильщиком.

— Сделай что-нибудь, чтобы он не пихался!

Джосс протянул руку и выключил носильщика, беспомощно болтающего в воздухе своими маленькими механическими ножками. Жужжание сервомоторов затихло, и ножки обессиленно повисли в воздухе.

— Ну что, отправляемся?

— Поехали, — ответил Джосс.

Джосс закрыл двери, и они не спеша направились к стоянке шаттлов. Люди, идущие навстречу, удивленно оглядывались на гигантского железного командора, гулко шагающего по коридору. Ивен был похож на великана с детской сумочкой под мышкой, а Джосс рядом с ним чувствовал себя малышом, семенящим на прогулку за собственным папой.

— Возможно, я не прав, — сказал он, — но ведь это же не стандартный полицейский костюм, ведь верно?

— Да нет, — не сбавляя шага, ответил Глиндоуэр. — У полицейских костюмов нет и малой толики нужных качеств, — презрительная улыбка появилась на его лице. — Когда меня увольняли, я постарался хоть что-то вытрясти из них. Слишком много они были мне должны. Я сказал, что хочу оставить себе свой боевой костюм. Для начала они расшумелись, но потом, когда узнали, что полиция берет меня на работу, сказали: «Что вы, что вы, для Ивена — все самое лучшее, пусть обязательно берет свой костюм», — и отдали его мне… предварительно сняв с него все, что можно.

— Сняв все, что можно? — поразился Джосс. — Ты хочешь сказать, что у тебя было вооружения больше, чем сейчас?

Ивен искоса взглянул на Джосса.

— Все, что у меня сейчас есть, — это два силовых ружья и автоматическая пушка. Боеприпасов к ним не так уж много, скажу я тебе по секрету. Они ободрали этот костюм как липку. Знаешь, что у меня было? — он заговорщически понизил голос. — Два тяжелых лучевика усиленной модификации, огнемет, пушка Вулкан-Гатлинг — отличная игрушка… Ты никогда не сталкивался с ней? Ей можно вскрыть бронемашину, как жестянку с ананасовым компотом. Три тысячи выстрелов в минуту, а весу — всего-навсего сто десять килограммов вместе с охлаждающей системой. Отлично?

— Да уж, — согласился Джосс, представив себе человека, таскающего с собой тяжелые лучевики и раскупоривающего ничего не подозревающие танки. Ходили разные слухи, что такие вещи существуют, но полицейского, который говорит о них, как об обычном деле, он видел в первый раз.

— А еще у меня был сканер, — мечтательно продолжал Ивен, — он работал в невидимом спектре. Прямо думать об этом невыносимо — все лучшее поснимали. Сказали, что надо соблюдать договор об ограничении вооружений в межпланетном пространстве… Ба, да что тут говорить…

Джосс невольно улыбнулся: не часто встретишь человека, который может сказать «ба», это слово он встретил лишь однажды, и то в старом видеофильме под названием «Рождественский гимн».

— Так что у меня теперь жалкая пародия на настоящий костюм, — продолжал Ивен. — Впрочем, там, куда мы направляемся, и этого хватит.

— Надеюсь, — ответил Джосс. — Мне сдается, что со своей огневой мощью ты вполне мог бы перевернуть небоскреб.

— На это хватит и мускулов, — засмеялся Ивен. — Все зависит от того, что это за небоскреб.

Джосс кивнул. «Определенно, — подумал он. — Такого парня в трудную минуту рядом с собой иметь неплохо, вот только с рикошетами хлопот не оберешься».

Формальности на стоянке шаттлов заняли не больше минуты. Ивен передал для погрузки багаж вместе с затихшим носильщиком, и им осталось только ждать отправления. Шаттл, на котором они летели, принадлежал к классу стандартных многоцелевых аппаратов, уже не первый десяток лет ходивших по маршруту Луна — Земля — Космическая станция. Химические маневровые и циклонические субсветовые двигатели для дальних перелетов и дельтовидное крыло для посадки в атмосфере едва ли намного изменились со второй половины двадцатого века. Шаттл, громоздкий и медлительный, сверкал серебристыми и красными цветами респектабельной компании ТПА. Из сопл маневровых двигателей вдоль бортов белыми облачками клубился жидкий азот.

Джосс зевнул и с безразличным видом заметил:

— Похоже, ты вызываешь интерес.

— Считаешь, это хорошо? — оглядываясь по сторонам, спросил Ивен.

— Кое-кто все равно знает, что мы прибываем, так что лишняя реклама вреда нам уже не принесет.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Ивен, механически наблюдая за погрузкой.

«Мне тоже», — подумал Джосс.

7

Умирать она начала прямо на работе. Она вообще не заметила бы никаких признаков недомогания, если бы, как всегда, позавтракала с утра. Уровень сахара в крови держался чуть ниже нормы. «Вовремя надо есть», — решила она, но перед перерывом почувствовала легкую усталость. Пошарив в сумке, нашла завалявшуюся конфету в мягкой обертке, рассеянно сунула ее в рот и вернулась к работе.

Ее работа требовала полного сосредоточения. Вот почему она начала принимать эту штуку. Ей страшно не нравилось, что бумажная волокита, пусть и приносящая неплохой доход, отнимает у нее все силы. Кое-кто из друзей намекнул осторожно, что существует в природе такой препарат под названием «гипер». Отличное средство, дающее возможность выполнять свою работу гораздо лучше, чем раньше, и в то же время заниматься совершенно другими делами. Эта штука стоила довольно-таки дорого, но она давно уже перепробовала все, на что можно было истратить деньги на станции.

Средство оказалось лучше, чем можно было предположить. После первой же дозы весь мир вокруг наполнился новым смыслом, и жизнь разделилась на две совершенно отдельные и безупречно работающие половины. Одна половина ее существа работала как бы автоматически, сама по себе, другая же с пристальным интересом наблюдала за всем, происходившим вокруг. Автоматическая часть делала свою работу с поразительной легкостью. Было странно вспоминать, как трудно ей было еще вчера решить такие простые вещи: кому позвонить, как справиться с компьютером, как распределить время на работе. Теперь все текло как бы само по себе, без малейшего участия, она наблюдала за окружающим и наслаждалась.

А наблюдать было за чем. И поводы для восторгов были. Карл, сидящий в другом конце комнаты, разговаривал по коммуникатору, она могла понять значение любого его жеста, и по его ответам абсолютно точно воспроизвести то, о чем говорят на другом конце провода. По одному только подергиванию века в последнее время она догадывалась, о чем думает ее босс Харви, и каждая поганая мысль этой уродливой старой свиньи ввергала ее в безудержный хохот. За несколько минут она могла предсказать, какие файлы появятся на ее терминале, кого из служащих вызовут на ковер, кто получит повышение и почему, в зависимости от того, получилось ли что-нибудь у босса прошлой ночью. Две сплетни, сопоставленные между собой, могли помочь ей понять, как пойдут дела в их отделе в течение месяца. И, что самое главное, никто даже не догадывался об этих ее способностях. Ее гордое "Я", удобно расположившееся в каком-то тайном уголочке мозга, свысока следило за жалкими людьми, с которыми она работала, за их мелочными заботами и глупыми страстями. Иногда ее охватывало искушение расхохотаться вслух, но она преодолевала его. Ей не хотелось выдавать себя.

Иногда эти страсти начинали невероятно утомлять. В такие моменты вся жизнь казалась ей не более, чем пустой тратой времени. Ну как, например, можно серьезно наблюдать, с каким упоением окружающие отдаются своим бредовым эмоциям, совсем при этом не понимая, что каждое их действие, каждое слово определяются предыдущими их собственными словами и действиями, сказанными или произведенными только что. Несомненно, они не догадывались об этом. В такие моменты она увеличивала дозу. Счастье на какое-то время возвращалось к ней: все окружающее опять теплело и приобретало глубину, и наблюдать за ним становилось интересно. Автоматическая часть мозга работала четко и быстро, и свободного времени становилось все больше.

Сегодня, однако, у нее болела голова, что само по себе было необычным. Она успела забыть, что такое болезнь: с этой быстрой реакцией на происходящее ей ничего не стоило скорректировать все возможные недомогания. Тело беспрекословно слушалось ее. Почему же сегодня все было по-другому? Конфета не помогла. Может быть, стоило бы, сославшись на головную боль, попросить выходной, поехать домой, принять дополнительную дозу и вернуться на работу завтра, когда все уже встанет на свои места?

— Джоанна, с тобой все в порядке? — спросил Карл со своего места. Она посмотрела на него с трудом, и отметила для себя, что ей пришлось совершить небольшое усилие. Ее поразило то, что усилие это было сознательным. Обычно она автоматически поддерживала разговор с сослуживцами, второй своей половиной погружаясь в глубинные нюансы происходящего, проясняя значения слов, читая мысли по выражениям лиц и жестам. Но сейчас она беспомощно смотрела на Карла и не могла придумать подходящего ответа.

— Ты в порядке? — еще раз спросил Карл. — Что-то ты побледнела.

Она открыла рот… и ничего не смогла сказать.

Подобное уже случалось. Один раз на нее уже накатывала волна этой липкой беспомощности. Но тогда приступ быстро прошел — она съездила домой и значительно увеличила дозу. Надо было срочно что-то делать. Конечно, лучше всего сказать, что приболела, и отпроситься домой. Она должна продержаться еще хотя бы полчаса.

Но изо рта у нее так и не вылетело ни звука. И это было еще не самое страшное. Она потеряла контроль. Волна ужаса, накатившая на нее, заставила колотиться сердце. Время шло, а ей не делалось лучше. То, что раньше случалось на короткое время, сегодня не имело конца. Она физически чувствовала, как ясность, с которой она привыкла видеть вещи, уходит от нее. Она теряла свое знание навсегда.

С потерей знания Джоанна становилась тем, чем была раньше, до того, как начала принимать препарат. Это было невыносимо. В общем-то, она давно уже успела забыть, какой она была до своего чудесного раздвоения, в те времена, когда она еще не могла знать заранее, кто и что в данную минуту собирается сказать, когда она еще уставала от работы и тратила на нее свое время. А сейчас все летит так быстро… Перепуганный Карл встает со своего места и движется к ней, а она даже представить не может, что нужно сделать или сказать.

Все уходило от нее: всеведение, сила, холодная объективность — все ее великолепное ЗНАНИЕ. Ее разум таял, как снег под ярким солнцем, мысли и воля уплывали куда-то вне, растворяясь в ярком свете люминесцентных ламп. Это не было безболезненным. Она чувствовала, как каждая крупица ее напрягается, испаряясь в огне бушующего в организме пожара. Ушли чувство времени и память. Она не могла вспомнить лица, склонившегося над ней, долго соображала, что случилось и почему она лежит на полу. Из нее ушло все, кроме ужаса. Он рос в ней, заполняя ее существо. Что ей делать? Что ей делать? Где она? Что это за люди рядом с ней? Почему они так кричат?

ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ПЕРЕСТАНУТ КРИЧАТЬ?

Все зазвенело в ушах, крик достиг своего апогея. И вдруг, милосердная тишина, отключившая крики, шум в ушах… и волна мрака.

«Кто я? Что я?» — подумала она. И умерла.

8

Они подходили к Свободе-2 между дневной и ночной ее сторонами. Солнечные лучи, просвечивающие через прозрачный сектор L5, рассыпались на разноцветные спектры и скользили по стеклу мириадами маленьких радуг. Сама станция на первый взгляд выглядела гораздо новее, чем это было на самом деле. В кабине послышались жидкие аплодисменты.

— Счастливые туристы, — тихонько заметил Джосс.

Ивен хмыкнул:

— Скоро они познакомятся с суровой правдой жизни.

Стыковка заняла около десяти минут. После того, как Джосс осмотрел станцию снаружи, дурные предчувствия охватили его с новой силой. Он вспомнил, как прибыл сюда во время учебы в колледже. С того времени прошло всего семь лет, но они укладывались в жизнь. Тогда, с непривычки, ему тоже понравилось, как колония выглядит из космоса: огромная, крепкая, блестящая на солнце холодным металлическим блеском. Теперь он очень сомневался в правдивости этого впечатления. Вблизи было видно, что многие наружные панели ремонтировались не по одному разу. Некоторые прозрачные части были закрыты матовыми пластинами, почему-то напоминающими крышу старомодного провинциального вокзала после плохого ремонта. Все-таки семь лет назад все здесь было не в таком обветшалом состоянии. А может, по молодости он просто не обращал на это внимания.

Стыковка была несложным делом. Шаттл вошел в зону нулевой гравитации на одном из торцов «пятерки», синхронизировал с ней свое вращение и плавно вошел в док. Ивен встал со своего места задолго до того, как по трансляции разрешили отстегнуть ремни. Пробираясь за ним, Джосс сказал вполголоса:

— Не очень-то хороший пример ты подаешь пассажирам, приятель.

— Может, ты покажешь им хороший пример и арестуешь меня? — хмыкнул тот.

Джосс шел за напарником и пытался понять, шутит он или для чего-то издевается над ним. Один из членов экипажа шаттла посмотрел на Ивена, а точнее на его костюм, и поспешил открыть замки выходного люка.

Люк примыкал к туннелю, покрытому изнутри резиной и фибергласом. Огоньки, сверкающие на полу и потолке туннеля, указывали дорогу в порт, как будто этот туннель мог вести еще куда-нибудь. Джосс уцепился за поручень и начал подтягиваться вперед. Ивен следовал за ним. Далеко позади шумели немногочисленные туристы.

— Никогда бы не додумался, что сюда можно ездить развлекаться, — сказал Ивен. — Жить и работать здесь — может быть, хотя я бы не стал этого делать. Но приехать сюда в отпуск? — Он потряс головой.

— Они едут сюда в основном из-за казино, — объяснил Джосс. — Это не более странно, чем поездка в Лас-Вегас, там ведь тоже нечего было делать, кроме как играть.

— А где это?

— Лас-Вегас? Древний город в пустыне на западе Северной Америки. Казино там работали почти так же, как и здесь. Дешевое жилье, доступность входных билетов, азарт — вот и все три кита, на которых держится игорный бизнес. Довольно многие рвутся сюда.

— Только не я, — откликнулся Ивен, открывая дверь в большую сферическую комнату иммиграционного контроля. — Для отпуска есть места получше.

— Уэльс? — спросил Джосс.

— А ты был когда-нибудь там? — поинтересовался Ивен, прокладывая дорогу к одному из столов.

— Нет, я был только в Лондоне и в Шотландии.

Ивен кивнул головой.

— В Шотландии есть похожие места. Но Северный Уэльс, — он мечтательно улыбнулся, — не тот, конечно, что был раньше, но все равно — чудесное место.

— Доброе утро, сэр, — обратился он к погруженному в свои мысли чиновнику. — Или какое тут сейчас время суток?

Иммиграционный офицер, молодой блондин в униформе, с большим носом и грустным взглядом, рассмотрев их значки, сказал:

— У нас уже вторая половина дня. Что ж, рад вас видеть. Вы по делу или отдохнуть?

— Боюсь, что по делу, — ответил Джосс.

— Надеюсь, вы найдете, что ищете, — сказал офицер, подходя к ним с чем-то вроде большой ручки, оказавшейся при ближайшем рассмотрении аппликатором для приклеивания небольших ярлыков. — Это позволит вам без помех проходить через все автоматические двери и открывать любые замки. Будем считать, что это действительно на все время вашего пребывания здесь. Куда вам налепить их?

— На значок, пожалуйста, — сказал Джосс.

Офицер приложил конец аппликатора к значку и сразу же убрал его. На значке осталось маленькое электронное устройство размером с булавочную головку, при помощи электростатического заряда так здорово прилепившееся к поверхности значка, как будто было его неотъемлемой частью.

— А вам куда, сэр? — обратился он к Ивену.

— А он пуленепробиваемый?

— А-а… не знаю, — сказал офицер. Наверное, это был первый случай в его жизни, когда ему задавали такой вопрос.

— Тогда сюда, — Ивен показал на внутреннюю поверхность плеча.

Слегка ошарашенный, офицер все же прилепил туда метку.

— Благодарю покорно. — Ивен торжественно проследовал дальше.

Джосс наградил молодого человека величественной улыбкой и отправился за напарником.

— Ты сделал это специально? — сказал он, еле сдерживая смех.

— Представители закона должны вызывать должное уважение, — с серьезным лицом констатировал Ивен.

В небольшой сферической комнате, в которую они вошли, висела схематическая карта станции.

— Вот мы где, — показал Джосс, дотрагиваясь до истертой тысячами прикосновений точки. — Надо ехать сначала на лифте до шестого уровня, затем через поле на скоростном тротуаре, а потом на эскалаторе вверх на административный уровень.

Они направились к лифту.

— Поле? — удивленно спросил Ивен.

— Сельскохозяйственные угодья. Ты, наверное, заметил, что «пятерка» как бы нарезана на ломти. Каждый поперечный отсек полностью изолирован от других. Когда строили станцию, очень опасались, что вся она подвергнется взрывной декомпрессии. Во внешних секторах довольно шумно, так как рядом находятся лаборатории жизнеобеспечения и машинные отсеки, поэтому-то их и отвели под сельское хозяйство.

— Поля… — задумчиво покачал головой Ивен, — без гравитации?

— С минимальной гравитацией, — поправил Джосс. — При гравитации в одну десятую «же» у них получаются неплохие вещи. Мы с тобой обязательно попробуем кое-что. Например, помидоры. Посмотрел бы ты, какие они выращивают помидоры! Размером с арбуз!

Ивен оглядел Джосса со смешанным выражением отвращения и недоверия.

— По вкусу они, наверное, напоминают резиновые шары?

— Вовсе нет. Они получают столько ультрафиолета, что вызревают не хуже, чем на Земле.

Лифт постепенно выходил из зоны нулевой гравитации и опускался на те уровни, где вращение станции уже оказывало кое-какой эффект.

Ивен все еще качал головой.

— Что бы там ни говорили, а над фермой должно быть небо.

— А над нами здесь и есть небо.

— Все с тобой ясно, приятель. Ты вырос на Луне, поэтому тебе это кажется нормальным.

Джосса удивил странный тон Ивена. Что это, жалость? Неужели Ивен способен на такие чувства? И потом, даже Джосс не был уверен в том, что нуждается в жалости.

— Каждому свое. — Джосс вышел из лифта и направился к ленте тротуара. Народу на улице было немного, и первое, что бросилось в глаза, это легкая, облегающая тело одежда здешнего производства, весьма практичная для мест с постоянно контролируемым климатом. Футболки, шорты, короткие юбочки металлического цвета одновременно были и зеркальными и прозрачными, в соответствии с местной модой. Двое молодых парней с вакуумным мороженым в руках таращили глаза на Ивена.

— Как ты умудрился привыкнуть к этому? — спросил Джосс.

— К чему?

— Да к тому, что на тебя постоянно так глазеют.

Ивен искоса посмотрел на Джосса и снова начал ухмыляться.

— Знаешь, что я тебе скажу? Иногда я не обращаю на это внимания, а иногда поднимаю забрало и смотрю на них. Если после этого они начинают заикаться, то это уже их проблемы.

Джосс коротко хохотнул:

— Понимаю.

Ивен кивнул. Помолчав несколько секунд, он сказал серьезно:

— На тренировках они пытались отучить нас обращать на это внимание, но у них ничего не получилось. По крайней мере со мной. Да я и не думаю, что это нужно. Всякое пристальное рассматривание считается демонстрацией угрозы, пусть даже такое безобидное, как сейчас. Не вижу смысла отключать один из сторожевых центров в мозгу.

Они перебрались на скоростной тротуар и понеслись мимо полей пшеницы, совсем по-настоящему волнующейся на ветру под мощными вентиляторами. Пшеница на разных полях была разного роста и разной спелости — от тридцатисантиметровых побегов до мощных колосьев ростом с человека.

— На Земле такая не вымахала бы, — заметил Ивен.

— Это все гравитация.

Ивен кивнул.

— Как ты, думаешь, что убило моего напарника?

Джосс слегка вздрогнул, осознавая резкость в перемене темы.

— Я думаю, — сказал он, — что Лон слишком близко подобрался к какой-то секретной информации. Или каким-то образом обнаружил, что стоит за ее утечками.

— Что-то, чего он не ожидал, — кивнул Ивен, — что-то, что застало его врасплох. Те, кто убили его, сделали это, скорее всего, от неожиданности. Но теперь они настороже и знают, что мы здесь. У них выигрышная ситуация: они имели много времени для того, чтобы решить, что с нами делать, или хотя бы начать планировать что-то.

Джосс кивнул:

— Не могу с тобой не согласиться, — он со вздохом посмотрел по сторонам. Они проезжали мимо гигантских плантаций кукурузы, растянувшихся на многие мили, и по верхнему ярусу из пятидесяти или шестидесяти полей, на которых кукуруза выращивалась гидропонным способом. — У меня есть искушение немножко поиграть здесь в туповатых солдафонов, чтобы они сочли нас безнадежными, а потом уже приступить к тому, ради чего мы здесь — начать искать источник утечки информации, главное, попытаться найти записи Лона, — сказал Джосс.

— Если они существуют, — раздумчиво произнес Ивен.

Они молча смотрели на проплывающие мимо кукурузные поля.

— Я с тобой, — сказал, наконец, Ивен. — Бог свидетель, были же раньше тупые полицейские, могут побыть и сейчас… хоть какое-то время.

Ивен усмехнулся, но это была не его обычная усмешка. Джосс, увидев ее, растерянно отвел глаза в сторону и точно осознал, что не хотел бы слишком скоро увидеть эту усмешку вновь.

Наконец они сошли с тротуара. Пытаясь сориентироваться, Джосс огляделся по сторонам. Когда он был здесь в прошлый раз, пересадочная зона представляла собой голую площадку, от которой уходили эскалаторы на другие уровни центральной секции. Теперь на этом месте развернулся настоящий базар. Тенты, палатки, столики, прилавки, нагроможденные друг на друга, были завалены бог знает чем. Бижутерия, сувениры, одежда, обувь, старые видеокристаллы, пленки, крепкие напитки, словом, все, могущее привлечь взгляд непритязательного туриста, красовалось здесь. Туристы в слишком уж новой, специально для поездки купленной одежде, бродили тут же между прилавками, лениво переговариваясь между собой.

— Сюда, — указал Джосс, подходя к эскалатору. Ивен посмотрел сверху вниз на скопище тентов и палаток.

— Воровской рынок.

— Точно, — подтвердил Джосс. — Я вижу, по крайней мере, трех карманников.

Ивен хмыкнул:

— Я не это имел в виду. У нас раньше так называли рынки с бросовым товаром, который никто не захочет купить, а если и украдет, так ради беззлобной шутки. Конечно, туристу можно всучить что-нибудь этакое экзотически-бесполезное. Но вообще такой рынок — хороший показатель того, что на станции не производят и малой доли товаров, необходимых населению.

Джосс не задумывался над этим — может быть.

— Здесь есть таможенные льготы для сувениров? Знаешь, такой закон, позволяющий увезти товаров больше нормы, если ты везешь что-либо, произведенное тут?

— Вообще-то, да, — ответил Джосс.

— Что-то вроде этого я видел на кольцах Сатурна. Весьма жалкое зрелище. Старики и старухи — бывшие шахтеры, золотоискатели, пилоты — все торговали на рынке вроде этого в старом куполе на Ио. Той дряни, которая продавалась там, описать абсолютно невозможно. Да никто и не покупал ее. Большую часть времени они просиживали, ожидая туристов: «Налетайте, не упустите!» Дикий, но суровый мир дальних рубежей! — передразнил он крикливый голос, который, похоже, ненавидел до сих пор. — Увезите с собой память о крутых парнях, которые… А-а-а!.. — Ивен махнул рукой. — Да пропади они все пропадом!

Джосс кивнул и осмотрелся по сторонам. Он помнил Свободу совсем другой. У него возникло чувство, что все здесь за последние годы сдало, поддалось гниению, подобно концам сломанной, несрастающейся кости. Он видел кое-как починенные панели пола, грязь, чувствовал в воздухе какой-то странный и неприятный запах, говорящий о плохой работе кондиционеров. Впечатление было удручающим. Тем более, что это было впечатление первых минут пребывания здесь. Нет ничего важнее первого впечатления — учили их на тренировках. Потом, когда мозг привыкает к окружающему, ощущения притупляются. Поэтому не стоит, доверяя логике, отмахиваться от этих первых эмоциональных впечатлений. Вот и сейчас с ним происходило то же самое: логика отступала на задний план и уступала место бессознательному беспокойству.

— Ты не нервничаешь? — неожиданно спросил он Ивена.

— Пардон? Что?

Джосс почувствовал, что краснеет. Это была единственная черта, от которой он хотел избавиться, но никак не мог этого сделать.

— Предчувствия тебя не одолевают? — уточнил он.

Ивен посмотрел на него долгим взглядом, и Джосс уже начал краснеть еще больше, но тот сказал:

— Иногда бывает. В Уэльсе это называют «хиви», и это не столько предчувствие, сколько знание.

— Оно тебе когда-нибудь помогает?

— На скачках — да. На работе — редко. А что тебе говорит твое предчувствие?

Джосс тряхнул головой.

— Я не уверен. Но оно мне не нравится.

— Мне тоже, — покачал головой Ивен. — Сидим в этой чертовой космической жестянке, как кошачьи консервы в ожидании кошки.

Джосс с удивлением посмотрел на него.

— Подумай вот о чем, — продолжил Ивен свою мысль, — если нам вдруг придется уносить ноги, нам нужен будет транспорт, а своего у нас нет. Надо бы, чтобы шаттл поджидал нас в порту, когда начнется большая стрельба.

Они приближались к административному уровню, и на эскалаторе становилось все больше людей.

— Я думал, ты можешь нажать кнопку и прекрасно обойтись без корабля. У тебя же здесь и движки и система жизнеобеспечения.

Ивен навис над ним всей своей серой блестящей махиной.

— Джосс, дружище, — прошептал он дружелюбно. — Ты можешь быть худосочным хлюпиком с птичьими костями, выросшим при пониженной гравитации, но даже тебя я не оставлю здесь с теми, кто мог такое сотворить с Лоном. Даже если бы ты мне нравился гораздо больше, чем на самом деле, я бы все же подумал прежде, чем брать тебя с собой сюда. — Ивен выпрямился и прибавил нормальным голосом. — Так что постарайся не забыть расписание шаттлов.

Через силу улыбнувшись, Джосс кивнул и про себя принялся составлять очередное резкое письмо Лукреции.

— Прибыли? — взглянув на приближающиеся двери, как ни в чем ни бывало хохотнул Ивен.

— Прибыли! — ответил Джосс, спрыгивая с эскалатора.

Административный уровень был, пожалуй, единственным из всех, могущим хоть как-то сгладить впечатление от станции. Здесь было просто шикарно: пол покрыт коврами, стены обтянуты материей, в подсвеченных нишах — совсем недурные картины. По всему видимому пространству располагались открытые рабочие зоны, парящие над другими уровнями, как острова в небе. Весь этот архипелаг составлял две мили в длину и милю в ширину, а маленькие частные офисы, встроенные в него, походили на коттеджи. Над легкой кривизной зоны, восьмьюдесятью этажами выше, мириады звезд, разбросанных на черном бархате пространства, светили через огромное прозрачное стекло.

Джосс остановил какого-то служащего. У того был скучающий откормленный вид человека, имеющего гарантированный заработок. Они спросили у него дорогу к главному администратору станции, после чего Ивен посмотрел на него таким взглядом, что бедняга удалился от них со скоростью по крайней мере превышающей обычную.

— Должен сказать, — протянул Ивен, — что для начала я бы навестил местных полицейских.

Джосс покачал головой.

— Будем двигаться сверху вниз, — он взглянул на Ивена. — Если наши предположения правильны, наш приятель находится где-то в высших эшелонах. Пусть они посмотрят на нас сразу и начнут нервничать.

— Ты хочешь сказать, увидят меня, — уточнил Ивен.

— И твой серый фланелевый костюм, дружище. Покажем им пурпурного всадника.

— Кого-кого?

— Как-нибудь расскажу.

Когда они добрались до офиса Администратора Станции, там царила паника. Офис полностью занимал один из коттеджей, пристроенных к административному острову. Довольно-таки большое помещение, в котором почему-то ни один человек сейчас не работал. Хорошо одетые люди стояли, сгрудившись в небольшие кучки, и тихонько разговаривали между собой взволнованными голосами. Некоторые из них обернулись, когда Джосс с Ивеном вошли. Разговоры начали замолкать, и вскоре над всем помещением нависла напряженная тишина. «Как в морге… — именно так, подумал Джосс, — кто-то умер. И не раньше, чем час назад. Очень интересно».

Молодой рыжеволосый человек в консервативном черном трико подошел к ним.

— Вы по поводу Джоанны Мэлори? — спросил он.

— И по этому поводу тоже, — ответил Джосс. — О'Баннион, Глиндоуэр. Солнечная Полиция.

— Очень рад, офицеры. Пройдите за мной.

Молодой человек повел их к крошечному коттеджику. Публика смотрела напряженно. Провожатый говорил торопливо, что-то о том, что местная Полиция скоро прибудет и окажет всю возможную помощь… Джосс кивал, слушая вполуха, а сам тем временем осматривался по сторонам, пытаясь составить какое-то мнение о присутствующих. Большинство отводило взгляды с видом людей, которые боятся, что их чего доброго обвинят в совершении преступления, которого они не совершали и не могли совершить, но вот, все равно, извините, чувствуют за собой какую-то тягостную вину.

Стеклянная дверь открылась, и они вошли в маленький офис с двумя столиками, компьютерным терминалом и несколькими небольшими шкафами. На взгляд Джосса, все здесь было слишком уж чистым и прибранным. Сам он иногда месяцами не мог добраться до поверхности своего письменного стола. Трое человек стояли в углу, а на полу лежала неподвижная женщина. Невидящие глаза смотрели в потолок, руки и ноги были разбросаны так, что сразу можно было догадаться, что она мертва. Это была привлекательная, хорошо одетая женщина. Но почему-то совсем не хотелось смотреть на ее лицо.

— Понятно, — заявил Джосс, не имея ни малейшего понятия о происходящем. Он давно знал, что такое заявление произведет куда более благоприятное впечатление, нежели сакраментальное «не знаю, что и сказать». Он быстро наклонился и привычно пощупал пульс — всякое бывает на свете, — а потом проверил остальные признаки жизни.

— Она умерла около двадцати минут назад, — сказал он Ивену. Затем выбрал среди трех человек самого старшего — женщину лет сорока пяти с длинными серебристыми волосами и красивым лицом, которое выглядело очень сердитым.

— Наркотики? — спросил он ее.

Лицо сделалось еще более сердитым. Чтобы предупредить вспышку, Джосс встал и подошел к ней с протянутой для пожатия рукой.

— Простите, — сказал он, — негоже забывать приличия. Джосс О'Баннион, Солнечная Полиция. Это мой напарник Ивен Глиндоуэр.

Все посмотрели скорее на костюм, чем на лицо Ивена, с уже знакомой Джоссу нервной реакцией, возникающей при виде пушек соответствующего калибра. Джосс подумал, что если достаточное количество людей будет реагировать на пушки подобным образом, то, может, и стрелять из них не понадобится. И еще он подумал о том, что в Британии не должно было остаться ни одного преступника, если учесть, что там у Ивена пушки были втрое больше и еще страшнее на вид.

— Мы ждали вас, — сказала женщина, пожимая Джоссу руку. «Крепкое пожатие, — отметил он. — Уверенна в себе, но не агрессивна. Сухие ладони». — Я Дорен Орсиерес, — продолжила она. — Глава КСО на Свободе.

— А-а, контроль за неприятностями, — констатировал Джосс.

Она все еще была раздражена, но уже не настолько.

— Боюсь, что это так. То, что произошло сегодня — большая неприятность для нас.

«Еще бы… — подумал он. — Когда один из служащих главного административного офиса умирает от передозировки наркотиком посреди рабочего дня…»

— Мы заинтересованы, — продолжала она, — чтобы расследование было проведено по возможности без шума.

«Чтобы не распугать туристов», — подумал Джосс.

— Конечно, — сказал он. — Мы будем работать в тесном контакте с вами и с полицией. Я не видел ничего, что заставило бы меня пренебречь местными законами и взять дело под юрисдикцию Солнечной Федерации.

Леди вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Джосс отметил про себя ее реакцию. В будущем это могло пригодиться.

— Ваши медики уже были здесь? — спросил он.

— Они скоро должны прибыть. Полиция тоже.

Джосс удивленно поднял брови. С каких это пор медикам нужно было столько времени, чтобы попасть куда-либо в пределах станции? Еще один плохой признак.

— Вы сказали, что ожидали нас, — обратился он к мисс Орсиерес.

— Да, мы получили сообщение от вашего начальства. У вас ведь здесь произошел инцидент. Мы попытаемся сделать все возможное, чтобы помочь вам.

Джосс кивнул с невозмутимым видом, вспомнил скрюченное тело Лона и спросил себя, видела ли она его. Конечно, видела. Она же из комитета по связям с общественностью — КСО. И в то же время она так хладнокровна. У этой женщины недюжинное самообладание.

Дверь в офис открылась, в помещение вошли запыхавшиеся медики: две женщины, молодая и постарше, с шестиконечными Звездами Жизни на рукавах. С ними был молодой мужчина лет тридцати двух с откровенно озабоченным выражением лица. Пока мужчина и молодая женщина разворачивали носилки, женщина постарше опустилась рядом с телом, попробовала пульс, подвижность конечностей, оттянула веко и нахмурилась. Потом еще раз открыла и закрыла глаз покойницы.

— Реакция зрачка на свет сохранена, — сказала она Орсиерес, потом оглядела Джосса и нахмурилась еще больше. — Она принимала гипер.

— Гипер? — спросил Ивен. Басовый рокот голоса внутри его шлема звучал зловеще.

Все оглянулись на него, как бы не веря, что этот робот может говорить, да еще к тому же и обладает разумом.

«Как он это выносит? — подумал Джосс. — Неужели каждый, кто видит костюм, думает, что внутри него сидит какая-то обезьяна?»

Доктор посмотрела на Ивена и сказала:

— 2-гидро-6-пропано-метенпардразин.

Джосс удивленно поднял брови. Разработка новых препаратов — дело обычное, будучи и полицейским и химиком-любителем, он был знаком с большинством из них. Он знал, что препараты пардразиновой группы при постоянном воздействии на рецепторы нейронов коры головного мозга ухудшают их функционирование. Проблемой при применении этого препарата могла бы стать токсичность на поздних стадиях привыкания.

— Ассоциативные рецепторы, — сказал он. — Все воздействие должно быть направлено на них. Как наркоманы называют это средство?

— Мозговорот, бомба, гипер, ускоритель, — доктор взглянула на Джосса с уважением.

— Это эйфорическое средство?

— Нет, оргментативное, — ответила врач. — Оно вызывает понижение сопротивляемости миелинового слоя оболочки нейронов. Поначалу это не опасно, но потом…

— Понятно, — вмешалась Орсиерес, явно раздосадованная этим. — Не пора ли вам забрать тело отсюда, а потом уже заниматься с ним?

Доктор с ассистентами погрузили тело на каталку, с трудом распрямив ему конечности.

— Нетипичное окоченение, — заметил Джосс.

Врач кивнула и протянула ему визитную карточку.

— Если захотите побеседовать, я освобожусь после вскрытия. Оно займет несколько часов.

— Спасибо, — Джосс взглянул на карточку. — Мы свяжемся с вами.

На карточке значилось: «ЛАЙЛА ОРЛОВСКИ, ДМ ЧММК». Что делает здесь доктор медицины, Член Межпланетного Медицинского колледжа? Обычно такие люди работают на более высокооплачиваемых должностях.

Ассистенты увезли тело. Доктор последовала за ними, нарочито оставив дверь открытой. Один из секретарей подскочил и так же демонстративно закрыл ее.

— Прошу прощения, — сказала Орсиерес Джоссу. — Смерть всегда так удручает.

— Понимаю, — ответил Джосс.

— Каковы же ваши планы? — попыталась она продолжить разговор.

— Поначалу надо устроиться. Полагаю, для нас забронированы места в одном из отелей?

— Да, в Хилтоне. Один из моих людей проводит вас. А дальше?

— Осмотримся пару дней, привыкнем к месту, позадаем кое-какие вопросы, побываем на месте происшествия. Ну и все такое. Нам так же хотелось бы переговорить с вашей полицией, может, они что-нибудь смогут рассказать. Затем уже начнем работать более интенсивно.

— Прекрасно, — кивнула головой Орсиерес. — Я — член дирекции станции. Если вам что-либо понадобится, сразу же звоните мне, — и сделала паузу. — Что касается этого, — показала она рукой на пол, где только что лежало мертвое тело…

Джосс успокаивающе замотал головой.

— Можете положиться на нас. Общественные связи — не наш профиль, — и улыбнулся одной из самых очаровательных своих улыбок.

— Спасибо, — кивнула Орсиерес в ответ.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли люди в форме местной полиции — темных трико, облепленных нашивками, знаками отличия и бог знает чем еще. Джосс подавил улыбку. Инструктор по психологии говорил ему, что чем больше декорирована униформа, тем больше тот, кто ее носит, любит применять власть, и тем меньше он уверен в своем праве и в способности применять ее. И еще его учили обращать внимание на шляпы.

«Ну, хоть шляп-то у них, слава Богу, нет», — подумал Джосс. Зато украшений — побольше, чем у латиноамериканских диктаторов в старых видеофильмах. Если бы эти полицейские постояли немного не шевелясь, их можно было бы запросто принять за рождественские елки. А их пушки инструктор описал бы, как «слишком большие, цилиндрические, черные и весьма не эффективные». Считалось, что такое оружие выражает скорее сексуальную агрессивность, чем желание бороться с преступниками.

Трое вошедших офицеров осмотрелись вокруг. Самый раскрашенный из них — седой мужчина лет шестидесяти с маленькими, близко посаженными глазами и опущенными уголками рта неодобрительно окинул взглядом всех присутствующих.

— Где же тело? — спросил он.

— С ним занимаются медики, — ответила Орсиерес. — Это гипер.

На лице полицейского появилась недовольная гримаса.

— И вы вызвали меня из-за какой-то наркоманки?

— Какая-то наркоманка, как вы ее назвали, — голос Орсиерес резко задрожал, — была одной из наших самых ценных служащих. Совету это начинает надоедать, шериф Соренсон. Когда кое-кто перестает выполнять свою работу должным образом, Совет замечает это.

— Поэтому вы вызвали этих чертовых сопов? — он оглядел Джосса и Ивена так, что можно было подумать, что они сами виноваты во всем происходящем.

— Офицеры О'Баннион и Глиндоуэр прибыли сюда, чтобы расследовать дело об убийстве их коллеги, офицера Салоникиса, — сказала Орсиерес, повернувшись к Джоссу и Ивену. — Здесь они случайно, но я окажу вам любезность и представлю их вам здесь, чтобы им не пришлось искать вас по всему вашему Департаменту. Кстати, шериф, нам надо поговорить о взаимодействии полиции с другими службами. Мы находимся в центре станции, а ваши люди добираются за двадцать минут там, где нужно десять…

— А-а, это все проблемы с персоналом, — вздохнул Соренсон, как бы отвечая на давно надоевший ему вопрос. — Пока нам бюджет не урезали…

— Но вы же сами сказали, что можете обойтись меньшим количеством людей.

— Простите, — раздался вдруг голос Ивена. — Может быть, нас все-таки представят?

Все опять уставились на него. Джоссу пришла в голову мысль, что даже если учесть, что игра «тупой полицейский — добрый полицейский» имеет свои преимущества, смотреть на то, как они обходятся с Ивеном — просто невыносимо. Но трое полицейских смотрели на руки Ивена по-другому. По их реакции было ясно, что они ощутили свое оружие не более чем игрушкой в сравнении с грозными, отливающими вороненой сталью предметами, скрещенными на металлической груди. Ивен широко улыбался.

— О, простите, — заторопилась Орсиерес. — Знакомьтесь: шериф Эдвард Соренсон, начальник полиции, а это офицеры О'Баннион и Глиндоуэр.

— Очень рад, — явно солгал Соренсон. — Чем можем — поможем. Рад видеть вас у себя в любое время. Мои люди в вашем распоряжении, — он снова повернулся к Орсиерес. — Кстати, мой доклад о том, что вы вмешиваетесь в дела полиции, завтра же будет в Совете. Всего хорошего… — он тоже вышел, не закрыв за собой дверь.

— Интересные дела здесь творятся! — подумал Джосс. — Пожалуй, мы пойдем, — вслух сказал он. — Думаю, здесь пока делать нечего. Когда мы устроимся, мисс Орсиерес, нам бы хотелось обсудить с вами кое-что. Если это, конечно, возможно.

— Связывайтесь со мною в любое время, — Орсиерес любезно улыбнулась. — Прошу прощения за некоторые неловкости. Недавно у нас перераспределяли фонды, и кое-кому наступили на мозоль.

— Мы постараемся ничего не испортить, — пожал плечами Джосс.

— Мы очень рады, офицер О'Баннион. Заходите в любое время.

Они вышли из комнаты на свежий воздух и медленно побрели к эскалатору.

— Ну-ну, — мягко сказал Джосс. — Хорошей же нам здесь лапши на уши навешали!

Ивен посмотрел на него и негромко произнес:

— Надо будет осмотреться насчет жучков, когда будем в отеле.

Джосс с удивлением взглянул на него.

— Ты серьезно?

— Здесь полно камер. Не удивлюсь, если есть и микрофоны.

Джосс кивнул. Ивен явно становился осмотрительным. Самому ему не хотелось пока делиться своими мыслями.

— Куда сначала, — спросил он, — к доктору?

— Пожалуй. Хочу посмотреть, как проходит вскрытие.

Джосс достал карточку, посмотрел на адрес и подошел к ближайшему справочному автомату.

— Три уровня вниз и полотсека вправо, — произнес он через минуту. — Хорошее место.

— Странное место для морга, — задумчиво протянул Ивен, становясь на эскалатор.

— Я начинаю подозревать, что там у нее частная практика, — откликнулся Джосс.

Так оно и оказалось. Это была жилая зона. Двух уровней над ней не было, и «небом» ей служила обратная сторона административного уровня.

Дома — не такие примитивные, как на нижних уровнях, с двойными дверями и дорогими металлическими табличками с именами владельцев — свободно отстояли друг от друга. На доме, который они искали, висела блестящая анодированная пластина с надписью:

«ВРЕМЯ РАБОТЫ МОРГА: ПОНЕДЕЛЬНИК — ПЯТНИЦА. 8:00 — 17:00.»

— Интересно, а как же с теми, кто умер в субботу? — пробормотал Джосс.

— Может, их сваливают у стены. А может, соседи используют их в качестве удобрения, — ответил Ивен, глядя на садик, росший рядом с домом. Посмотри, какие яблони. В природе таких не бывает. Какая-то генетическая мутация.

— Тихо, — сказал Джосс и нажал на кнопку переговорника.

— Кто там? — раздался раздраженный голос.

— Глиндоуэр и О'Баннион, доктор Орловски.

— О, входите.

Дверь открылась, и они вошли внутрь. За дверью находилась маленькая площадка, покрытая чем-то, на первый взгляд напоминающим камень. Тот, кто придумал этот материал, был мастером своего дела — даже на ощупь он был холодным. Слева располагалась дверь с надписью: «МОРГ», справа — дверь без опознавательных знаков.

— Куда желаете? — спросил Джосс.

— Мрачные у тебя шуточки.

— Ты еще не видел меня мрачным. — Джосс махнул рукой и подошел к моргу.

Большая и чистая медицинская лаборатория сверкала нержавеющей сталью и белым пластиком. В центре стояло несколько столов. На одном из них виднелось тело женщины, умершей наверху. Над телом склонилась доктор Орловски в резиновом фартуке и маске, со скальпелем в руке.

— Не думала, что вы прибудете так быстро, — заметила она, не отрываясь от работы. — Садитесь, джентльмены, я скоро закончу.

Ивен присел на скамью, с интересом рассматривая обрамленное в рамку древнее издание Анатомии Грея.

— Вскрытие центральной нервной системы? — спросил Джосс.

Она взглянула на него:

— Вы парамедик или что-то в этом роде?

— Органический химик, — ответил он.

— Ага, простите, еще раз, ваше имя Джосс?

— Да.

— Очень приятно. А ваш большой друг?

— Ивен.

— Да яун вир, — улыбнулась Орловски. Ивен ошарашенно посмотрел на нее.

— Муж моей сестры из Уэльса, — рассмеялась она в ответ. Вы уже сталкивались с этим наркотиком?

— Нет, — ответили они в один голос.

— Столкнетесь! И не раз пожалеете об этом. По сравнению с этой штукой крэк и героин кажутся содовой водичкой.

— Вы сказали, это называется 2-гидро-6-пропано-метенпардразин?

— Да, — она отложила в сторону какой-то алый сгусток. — Не буду утомлять вас подробностями. После продолжительного применения наркотик делает часть нервной системы человека невосприимчивой к веществам, управляющим функциями коры головного мозга, такими как память и логическое мышление. Такое же действие оказывает на мозолистое тело место, где соединяются правое и левое полушария.

— Химические рецепторы и их синапсы действуют как замки и ключи… — начал объяснять Джосс Ивену.

— Увеличивается скорость передачи нервных импульсов в «белом» веществе мозга, — объяснила доктор, а также временно увеличивается количество межнейронных связей в ассоциативной цепи.

— Эти изменения временны, в чем и состоит проблема. Привыкание вызывает не сам препарат, а его действие, — продолжила Орловски, затем взяла специальную пилу и склонилась над черепом. Звуки, которые за этим последовали, заставили вздрогнуть даже Ивена. — При приеме терапевтической дозы мозг как бы включает все скрытые резервы и начинает работать быстрее и эффективнее, чем когда-либо. Утерянные воспоминания становятся доступными. Логические функции ускоряются. Мозг начинает функционировать в десятки и сотни раз быстрее обычного.

Раздался громкий треск.

— Вам приходилось когда-нибудь проводить анатомические исследования?

— Только самые элементарные, — ответил Джосс.

— Тогда подойдите и посмотрите, — она сняла верхнюю часть черепа, как будто это была крышка от кастрюли. — Эмоции не так усиливаются, как логические функции. Нажмите на эту педаль, пожалуйста.

— А где ваш ассистент? — Джосс оглянулся по сторонам.

— У меня его нет. Финансы не позволяют, — она взяла другой скальпель, сделала несколько разрезов и приподняла лоскут какой-то беловатой ткани. — Вот оно, то самое место, где пересекаются все пути ассоциативной цепи. Эта штука должна быть плотной и упругой, а что мы видим? Все распадается из-за перестимуляции нервных клеток.

— А разве нет физических симптомов? — удивился Джосс. — Дрожания мускулов и так далее?

— Так долго они не живут, — с горечью ответила доктор Орловски. — Этот эффект мог бы наступить при умеренном употреблении препарата, но никто не употребляет его умеренно.

— И не будут, — покачал головой Ивен. — Представьте, каково возвращаться в нормальное состояние после того, как ваш мозг какое-то время работал в десятки раз лучше.

— Я слышала, что для них интеллект нормального человека представляется чем-то вроде интеллекта малолетнего имбецила.

— Потому они и не бросают, — констатировал Джосс.

— Как вы думаете, откуда наркотик попадает сюда? — спросил Ивен.

Орловски скрестила руки на груди.

— Многое бы я отдала, чтобы узнать это. Думаю, его делают где-то здесь. Скорее всего, его разработал прекрасный профессионал. Такие вещи не изобретают случайно.

— А никаких фабрик по производству наркотиков здесь не находили?

— В этой станции больше потайных мест, чем ходов в муравейнике, — отрицательно покачала она головой.

На экране электронного микроскопа появилась картинка с ажурным изображением. Джосс посмотрел на нее с интересом, но ничего не понял.

Орловски цокнула языком:

— Плохо! Очень плохо! Обычно в этих местах нервной ткани бывают повреждения, а здесь их нет.

— Значит, эта леди принимала очень большие дозы за короткий срок, — кивнул Джосс.

— Да, и это пугает. В таких количествах наркотик еще не был доступен.

— Видимо, его стали больше производить, — сказал Джосс.

— Это уже пятая смерть за неделю, — продолжала Орловски, — тогда как обычно было не больше одной. И, судя по вскрытиям, все они — от передозировки.

— Не может ли быть так, — спросил Ивен, — что наркотик сначала ввозился, а потом его начали производить здесь?

Орловски пожала плечами.

— Может быть, но полицию больше интересуют другие вещи.

— То есть? — решил уточнить Джосс.

Ивен предостерегающе поднял палец и показал глазами на потолок и в углу комнаты. Джосс понял и тут же закашлялся. Орловски озадаченно посмотрела на них и спросила:

— Может, принести воды?

— Да, пожалуйста, — пробормотал Джосс.

Не глядя на потолок, она подала ему стакан, Джосс отпил глоток и перестал кашлять.

— Ну что ж, — сказала она. — Я положу тело в холодильник до вынесения окончательного заключения. Чем еще могу помочь, джентльмены?

— Основная причина, по которой мы здесь, — сказал Ивен, — в общем-то, другая. Мы хотели бы узнать результаты вскрытия Лона Салоникиса.

— Нет проблем, куда вам прислать копию заключения?

— В Хилтон.

— О, там есть хорошие рестораны. Особенно мексиканский на нижнем уровне.

— Проверим, — пообещал Джосс. — Всего хорошего.

Они вышли и направились на тот уровень, где находился отель. Джосс переваривал то, что только что услышал.

— Интересный, однако, наркотик! — посвистывая, протянул он.

— Я бы для определения выбрал другое слово, — сказал Ивен мрачно. — Боже всемогущий, как же я ненавижу наркотики!

Джосс кивнул:

— Особенно специально созданные. Эти ублюдки прекрасно сознают, что делают, а люди попадают в зависимость и уже не могут вырваться из нее.

Они добрались до верхнего уровня, и оказались рядом с огромным зданием отеля «Хилтон», окруженным густой растительностью. Когда они подошли к стойке портье, Ивен громко чихнул. Джосс удивленно посмотрел на него.

— Сенная лихорадка, — объяснил тот и чихнул снова.

— Господь со святыми угодниками, только этого не хватало!

Они предъявили свои документы и получили очередную порцию удивленных взглядов. Джосса все больше и больше начинало это раздражать.

— Ваш багаж уже в номерах, джентльмены, — сказал портье, подавая им карточки-ключи. — Четвертый этаж, бизнес-уровень. Опустите ваши карточки в приемное устройство лифта, и он доставит вас прямо на место.

— Спасибо, — ответил Ивен и чихнул еще громче.

У них были большие двойные апартаменты с отдельными спальнями. Багаж уже был на месте, но Ивен даже не посмотрел на него. Он начал очень внимательно осматривать комнату — отдернул занавески, заглянул под кровати, обшарил углы. Джосс смотрел на это с нескрываемым удивленным видом, но ничего не говорил. В одном месте Ивен расчихался не на шутку, сунул руку под угол ковра и достал оттуда какой-то предмет. Другой рукой вытащил из своего костюма что-то, напоминающее микрокристалл для портативного рекордера. По-прежнему чихая, подошел к своему багажу, набрал код, открыл его, вынул оттуда маленькую черную коробку, вставил в нее кристалл и затем показал Джоссу, что у него в правой руке. Оказалось, что это микроминиатюзированное звукозаписывающее устройство, используемое в полиции для слежки.

— Пора принять антигистамин и прилечь, — громко сказал Ивен, положил «жучка» в черную коробку, закрыл крышку и убрал коробку в чемодан. Из коробки донеслось слабое чихание.

Джосс во все глаза смотрел на него. Джосс усмехнулся и, все так же чихая, пошел в ванную, откуда вернулся через несколько минут.

— Думаю, был только один, — сказал он. — У меня в костюме многоцелевой постановщик помех. Если я чего-то и не нашел, уж он-то об этом позаботится. Боюсь только, картина на визоре будет не слишком четкой, пока мы здесь.

Джосс расхохотался и сел на кушетку.

— Переживем. У меня есть свой плейер. Он защищен от помех. Скажи мне лучше, как ты думаешь, что это значит?

— Думаю, скоро мы это узнаем, — голос Ивена был серьезным. — Потому что как только они обнаружат, что их водят за нос, сразу попробуют поставить нам нового «жучка». Меня интересует вот что: все ли номера на этом уровне снабжены подслушивающими устройствами или это ради нас так постарались.

— В любом случае, — подвел итоги Джосс, — у нас будет пара дней в запасе, прежде чем они поймут, что что-то не так. Кстати. А Лон не упоминал о прослушивании в своих первых докладах?

— Да… но только один раз. Видимо, потом он уже боялся выдать себя. Завтра нам придется проверить его апартаменты.

Джосс состроил гримасу:

— Вряд ли мы что-нибудь там найдем. У того, кто убил Лона, была масса времени для того, чтобы убрать оттуда все, что могло бы быть полезным для нас, или то, что он сам считает полезным. Надо ждать, как будут развиваться события.

Ивен поднял со стола меню гостиничного обслуживания и посмотрел его.

— Мама дорогая! — воскликнул он. — Ты только посмотри на цены. Восемь кредитов за апельсиновый сок!

— Тем приятней, что мы на полном обеспечении, — отозвался Джосс, задумчиво глядя в потолок. — Ты заметил, что Орсиерес приказала убрать тело до прибытия полиции?

— Еще бы.

— Странновато, верно?

— Я уже думал об этом, но для того, чтобы им об этом сказать, время было не очень-то подходящее.

Джосс кивнул.

— У тебя здорово выходит. Этакий мистер Молчаливый Здоровяк, — заметил он.

— Для маскировки это очень удобно, — ответил Ивен с легкой иронией. — С другой стороны, отношение к полиции у мисс Орсиерес довольно странное.

— Похоже, если только мисс Орсиерес не очень хотела, чтобы полиция что-то нашла. Что-то типа борьбы за власть, тебе не кажется?

— Возможно. И знаешь, мне не хотелось бы оказываться в эпицентре этой борьбы. Во всяком случае, если мы рассчитываем получить какую-то помощь от этих клоунов.

Джосс позволил себе улыбнуться:

— Обратил внимание на их форму?

— Господи Иисусе! — расхохотался Ивен. — А их пушки? Можно подумать, им сейчас Джека Потрошителя на эшафот вести. Однако завтра нам придется топать прямо к ним, а потом уже домой к Лону. Все-таки они опечатали для нас его комнату.

— Ты прав, — кивнул Джосс, взглянув на маленькую черную коробочку, которая продолжала чихать через неравные промежутки времени.

— Полагаю, ты так и будешь чихать, пока мы здесь? — спросил он.

— Ну, только там, где есть растения. Придется продолжать, как бы ни першило в горле. Этот трюк не раз сослужил мне хорошую службу.

Ивен тронул что-то на своем костюме, раздалось мягкое клацанье, и Джосс с удивлением увидел, что в монолитном металле обнаружились соединения, которых секунду назад не было.

Ивен провел пальцем по шву на предплечье, и панцирь в этом месте раскрылся, как створки раковины. Постепенно он снял всю свою броню, оставшись только в шортах и майке.

— Сколько же это весит? — спросил Джосс, явно впечатленный таким процессом.

— Информация считается государственной тайной и разглашению не подлежит, — торжественным голосом пророкотал Ивен и расхохотался. А вообще-то, он весит сорок килограммов. К этому можно привыкнуть.

— Только не с моими костями, — покачал головой Джосс. Он забросил ноги на стол и выдохнул:

— Все это дело плохо пахнет, вот что я тебе скажу.

— Согласен, — Ивен потряс головой и отодвинул в сторону два наколенника, как будто это были обыкновенные комнатные шлепанцы. — Мне это место совсем не нравится. Слишком на многие вопросы нет ответов. Похоже, здесь никто не рад нас видеть. Ни одна душа.

— А Орловски? Она, по-моему, в порядке.

— Может быть. Ивен удобно развалился в кресле. — Ну-ну. Все станет ясным в свое время.

— У тебя прямо-таки трогательная вера в будущее, — заметил Джосс.

— А-а, каждый может предсказать, когда дела пойдут плохо. А надо уметь предсказывать, когда они пойдут хорошо, тогда тебя и заметят в этом мире.

Джосс засмеялся:

— Твое «хиви» помогает?

Ивен постучал себя пальцем по голове:

— Скорее это.

— Может, научишь как? — сказал Джосс, доставая свой коммуникатор и включая его в сеть.

— На этой работе, — с сомнением покачал головой Ивен, — у тебя не останется для этого времени…

9

Полицейский участок Свободы представлял собой комплекс офисов, расположенных на одном из «островов», центрального отсека станции. Место было тихое, размером с небольшой многоквартирный дом, весь заполненный маленькими кабинетами. Большинство из них вообще не имели окон, чем, по мнению Джосса, не соответствовали современной архитектурной идее замкнутых пространств орбитальных станций, на которых теснота всегда считалась бичом, пагубно влияющим на психологическое состояние людей. Пока они с Ивеном пробирались по тесным коридорам в поисках кабинета шерифа, Джосс заключил, что низкая эффективность местной полиции, должно быть, в немалой степени определяется тем, что она работает в таком крольчатнике.

Офис шерифа был немного больше остальных, но выглядел так же непрезентабельно. Пока они сидели в приемной, Джосс разглядывал убогую обстановку: голые стены, пара пластиковых стульев и столов с обитыми углами и «Полицейский Еженедельник» двухлетней давности на них. Где-то за дверью слышалась ругань. Да и вообще здесь изрядно попахивало казармой.

Ивен сидел молча и в упор смотрел на молодого полицейского, который привел их сюда. Забрало у него было опущено, и офицер мог рассмотреть только сверкающий серый взгляд. Он сначала забеспокоился, потом начал ерзать, и в конце концов вскочил, пробормотав что-то нечленораздельное, и исчез. Ивен поднял забрало и сделал круглые глаза.

— Нервный паренек, — сказал он.

Джосс издал короткий смешок:

— Эффект Рей-Бана.

— Опять ты за свое. Объясни для разнообразия.

— Так назывались щитки, закрывавшие лица полицейских на Земле много лет назад. Их часто показывают в старых видеофильмах. У меня тут есть один…

Дверь кабинета распахнулась, и на них уставилось более чем сердитое лицо начальника полиции.

— А где Льюис? — спросил он.

— Кого-то ищете? — невинно осведомился Джосс. Тот посмотрел на него, как будто Джосс был марсианином, причем жутко уродливым.

— Думаю, он ловит преступников, — так же невинно предположил Ивен. — Как, найдется у вас минутка?

— Входите, — сказал шериф, поворачиваясь к ним спиной.

Кабинет внутри был не лучше приемной. Дешевая мебель, кресла, в которых ни одному человеку не удалось бы устроиться удобно, письменный стол с четырьмя листами бумаги на нем и компьютерным терминалом. Джосс посмотрел на стол с отвращением. «Хорош начальник полиции», — подумал он.

— Вы уже побывали на квартире вашего приятеля? — полюбопытствовал Соренсен.

Ивен отрицательно покачал головой:

— Мы решили сначала побеседовать с вами.

— Пустая трата времени. — Соренсен постучал пальцами по столу. — Все есть в докладе. Вы его читали?

— Читали, но у нас возникли кое-какие вопросы. — Джосс вызвал на экран своего коммуникатора копию доклада. — Первое. Доклад датирован восемнадцатым марта. Смогли ли вы узнать с тех пор, кто это сделал? Произведены ли какие-либо аресты?

— Никаких. — Соренсен посмотрел на них с явным неудовольствием.

— А будут? — спросил Ивен.

— Вы, джентльмены, — ответил Соренсен таким тоном, что было ясно, что ему наплевать на всех джентльменов, а на этих двоих в особенности, — должны понять кое-что. Это вам не одна из привычных простых и ясных проблем, которыми вы привыкли заниматься. «Пятерка» — большой город, который, подобно страусу, сунул голову в песок. Большинству его жителей тоже нет ни до кого дела. Нижние уровни похожи на крысиные норы. Там можно жить месяцами, не высовываясь на поверхность.

Джосс представил себе «простые и ясные проблемы», которые приходилось решать Ивену, и сжал зубы.

— И, конечно, нельзя ожидать, что полиция сама спустится туда, — вежливо констатировал Ивен.

— Конечно, нет, — ответил шериф, явно удивленный тем, что кто-то понимает его проблемы. — С нашими фондами нам пришлось бы обновлять личный состав каждые три месяца. Мы и так делаем все, что в наших силах.

— Понимаем, — кивнул Джосс.

— Что касается вашего друга, то это, конечно, очень печально. Непонятно только, что его понесло туда. Не лучшее место для прогулок.

Шериф сунул руку в ящик стола, вытащил оттуда шоколадку и предложил ее Джоссу с Ивеном. Те отрицательно покачали головами.

— Там, внизу, полно банд, — продолжал он. — Нам приходится с ними сталкиваться, когда они слишком близко подбираются к верхним уровням. Но в основном у них свои территории, и они не рискуют покидать их.

Соренсен задумчиво смотрел на шоколадку.

— Вашего друга, наверное, приняли за одного из жителей верхних уровней, который спустился вниз, чтобы найти что-то, чего наверху не достать.

— Наркотики? — тотчас среагировал Джосс.

— Да, некоторые копы увлекаются этим. Думаю, что некоторые сопы — тоже, — как бы невзначай обронил Соренсен.

Джосс моментально закипел, но сдержался и старался не показать виду.

— Эта Мэлори, что умерла вчера, — спросил Ивен после короткой паузы, — полагаю, это обычный случай?

— Да они мрут, как мухи! — воскликнул Соренсен. — Начальство требует, чтобы мы покончили с этим, но не дает нам ни денег, ни людей, ни оружия. Нам бы парочку вот таких, — он показал глазами на костюм Ивена, — мы бы им нашли применение.

— Могу себе представить, — заметил Ивен. — Впрочем, как бы там ни было, мы хотим осмотреть квартиру нашего напарника, а также те предметы, которые оттуда забрали.

— Ради Бога, — отозвался Соренсен, срывая обертку с шоколадки. — Квартира опечатана, вещи на складе, хотя их немного. Его квартиру хорошо распотрошили.

— Еще мы хотим продолжить расследование по утечке информации. С кем, по-вашему, нам стоит побеседовать?

— С Орсиерес, — видно было, что даже вкус этого имени ему не нравится. — Может быть, с Лассманом, связистом. Он часто помогает нам с системами электронного наблюдения.

— Много прослушиваете? — невинно спросил Джосс.

— Только по постановлению суда, — пожал плечами шериф. Однако, после этого замолчал, явно обдумывая только что услышанное.

— Ну, ладно, — заключил он в конце концов. — Если что-то будет нужно, обращайтесь. На складе вам дадут ключи из квартиры Салоникиса.

Один из офицеров проводил их на склад, который находился несколькими этажами ниже. В тесной складской каморке хозяйничала угрюмая женщина-полицейский. Она жевала резинку и поминутно выдувала из нее пузыри. Пошарив по полкам, нашла и выдала им небольшой пакет, затем пододвинула к Ивену захватанный десятками рук инфопланшет для росписи. Джосс глядел на Ивена и никак не мог понять, почему такой высокообразованный человек пишет так медленно, как будто участвует в соревнованиях по правописанию, не замечая даже того, как у него за спиной все больше и больше раздражается кладовщица.

Наконец они вышли и отправились к лифту, чтобы поскорее убраться отсюда. Когда они были уже наверху, Ивен гулко вздохнул внутри своего шлема.

— Боже, какие идиоты! — сказал Джосс.

— Хуже, — откликнулся Ивен. — Я думал, мы хоть что-то у них выясним. А что мы видим? Продажные полицейские, полицейские — наркоманы. И сам начальник полиции говорит нам это. И даже не пытается скрыть.

— Может, он понимает, что нам все равно это станет известно?

— Вот за что бы я оторвал его тупую башку, — тихо прошептал Ивен, — так это за то, что он намекнул, будто и мы такие же. Особенно насчет Лона. У того брат умер от наркотиков, а эта свинья…

— Успокойся, Ивен.

— Да, верно, тебе-то я что доказывать собираюсь? — улыбнулся тот.

Джосс достал пакет с вещами Лона и передал его Ивену. В пакете была одежда, в которой нашли Лона; вся в крови, изорванная и истрепанная, карточка-ключ от его квартиры, немного денег, имевших хождение на станции и несколько бумажек с адресами и именами.

— Немного, — заметил Джосс.

— И совсем не то, что нас интересует. — Ивен прочитал адрес на карточке: — Дипдейл Корт. Где это?

— Тремя уровнями ниже. Местечко для среднего класса, во всяком случае было таким, когда я был здесь в последний раз. Видимо, Лон выбрал его, чтобы не привлекать внимания.

Дальше они спускались в молчании. Джосс здорово рассердился: отношение к ним здесь было совершенно определенным. Пожалуй, только доктор Орловски выпадала из общей картины. Остальные явно считали, что сопы вообще и они в частности, особенно здесь, на Свободе, тратят время на какую-то ерунду, которая никому никогда не пригодится. В одном можно было быть уверенным наверняка: что бы они здесь ни делали, на помощь им рассчитывать не приходилось, а на сопротивление — пожалуй. Джосс всерьез стал припоминать расписание движения шаттлов, которое просил выучить Ивен.

— Приехали? — Ивен спрыгнул вниз.

— Похоже. Теперь пройдемся.

В вертикальной плоскости уровней блестели специальные небольшие окна, и в этих просветах запросто можно было видеть кусочки звездного неба и искусственное солнце, расположенное в центре станции. Джосс глянул вверх и застыл: над ним мелькнула тень, которую он узнал сразу — широкие крылья и длинный хвост. Наездник на воздушном змее промелькнул где-то в далекой вышине. Сейчас воздушных змеев уже держали немногие, да и то не для передвижения, а для удовольствия. Летали на них в пространстве над верхними уровнями, там, где вращение станции было минимальным, а вес — почти нулевым.

Ивен тоже заметил наездника.

— Видел их на картинках, — сказал он. — Должно быть, это занятно.

Джосс кивнул, облокотившись на поручень движущейся дорожки.

— Если умеешь обращаться с этой штукой, — сказал он. — Я в колледже был в команде наездников. У нас проводились соревнования с командами других «пятерок». Иногда это было даже жестковато. Вместо того, чтобы заниматься обычной акробатикой, кое-кто умудрялся ставить на крылья острые нейлоновые ножи. А потом налетал и старался своими крыльями разрезать поверхность крыльев соперника. Если делать это осторожно, никто не пострадает.

— А если неосторожно?

Джосс тряхнул головой:

— Мы были осторожны. А те, кто был неосторожен, устраивали свои соревнования по ночам, когда солнце выключено и полиции трудней наблюдать за происходящим.

Ивен недоверчиво посмотрел на него:

— Здешняя полиция и пешком-то не пойдет туда, где пахнет неприятностями, а насчет того, чтобы слетать — я очень сомневаюсь.

— Да им и денег никто на это не даст.

Ивен недоверчиво хмыкнул.

— Я серьезно, — ответил Джосс, — с их обеспечением им не потянуть сверхлегких змеев. Хорошие стоят весьма дорого. Многие делают их своими руками, и часто не из самых подходящих материалов. А потом гибнут. Даже опытный наездник может погибнуть из-за плохого аппарата.

— По-моему, мы приехали, — перебил его Ивен.

— Ты прав.

Дипдейл Корт представлял собой скопище домишек, обнесенных общей стеной. По верху ее шла острая как бритва проволока, а боковая поверхность была утыкана битым стеклом. Джоссу осталось в очередной раз удивиться. Раньше в этом районе не было таких мер защиты. Поплутав по дорожке между домами, они вышли на нужное место. Обстановка вокруг была довольно занятной. Мимо домиков тек небольшой ручеек. Вокруг росли какие-то растения, а в маленьком пруду даже спала утка, спрятав голову под крыло. Местность выглядела пустой, все были в это время дня на работе.

Дом 6В, построенный из искусственного кирпича, как и все остальные, был окружен небольшой лужайкой с живой изгородью. Трава была пластиковая, а изгородь настоящая, хотя и подсохшая от недостатка влаги. Дверь дома отличалась от других: вся она была в царапинах и вмятинах, как будто по ней били чем-то тяжелым, причем не для того, чтобы сломать, а для того, чтобы напугать соседей. С одной стороны металл был разодран. По-видимому, здесь применили обычную фомку. Ивен вставил карточку-ключ в приемное отверстие, но ничего не произошло. Он попробовал еще раз, одновременно толкнув дверь. Она со скрипом распахнулась. Наверное, при взломе повредили механизм. За входной дверью располагался холл, заваленный битой мебелью. «Ничего другого», — заметил Джосс. Но видно, что мебель была подобрана со вкусом и выглядела неплохо, пока ее не разломали на куски.

Они аккуратно пробрались между обломками. По квартире прошлись с такой яростью, что ни одного целого предмета найти в ней было нельзя. Подушки стульев, диван, кровать — все было выпотрошено и перемешано между собой. Кругом валялось постельное белье. Ящики стола и бюро были наскоро вскрыты, и их содержимое разлетелось по всей комнате. В последнюю очередь побили стекла. Это было видно по тому, как битые осколки покрывали горы деревяшек и тряпок.

Ивен стоял посреди этого погрома и качал головой.

— Не могу поверить, — наконец произнес он, — что здесь была полиция.

— Они были, — усмехнулся Джосс. — Побыли — и ушли. Увидели то, что видим мы, и не стали ничего осматривать. Тот, кто расколотил все это, ждал от них именно такой реакции.

— Немудрено при таком разгроме, — согласился Ивен.

— Да, но послушай. Для чего они, по-твоему, подожгли тут все? Посмотри на стол, на портьеры, на кровать — Господь Вседержатель! Это было сделано специально, чтобы запугать тех, кто придет сюда. В рапорте сказано, что ничего стоящего не найдено. Какого черта они могли здесь найти, если ничего и не искали. Да тут золотое дно. Давай-ка поищем теперь мы.

Они принялись не спеша осматривать метр за метром. Джосс включил свой коммуникатор в режим визуальной записи, явно перегрузив ограниченный объем машинной памяти. Нельзя было упустить ни одной мелочи. Его разбирала обида, когда он видел, сколько им напортила здесь полиция, уничтожив то, что еще можно было бы попытаться спасти. Особенно это касалось сожженных бумаг, которые полицейские безжалостно разворошили, сделав невозможными попытки восстановить текст. Везде валялись разбитые кристаллы, используемые как накопители информации. Джосс собрал самые большие осколки одного из них и задумался. Осколки были крупные и довольно правильные.

— Ти, послушай, — сказал он в свой коммуникатор.

— Ну? — мгновенно послышался ее усталый голос.

— Помнишь, я спрашивал тебя, можно ли что-нибудь сделать с разбитым видеокристаллом?

— Да, я обещала узнать. Ну, слушай. Это зависит от размера осколков и количества записанной информации. Если размер не меньше определенной величины, то голографические свойства позволяют восстановить всю информацию на основании ее части. В противном случае, ничего не получится. Что у тебя?

— Осколки, но довольно большие. Я бы послал их с курьером… Присмотри, чтобы кто-нибудь с Луны был запланирован сюда в ближайшие пару дней.

— О'кей, — сказала она и отключилась.

— На кухне есть какое-нибудь мусорное ведро? — полюбопытствовал Джосс, рассматривая очередную кучу горелого мусора.

— Сейчас посмотрю, — ответил Ивен.

Джосс прошелся еще раз по комнате, записывая на свой коммуникатор все окружающее, взял ведро и стал аккуратно складывать туда ту горелую бумагу, с которой еще можно было попытаться что-нибудь сделать.

— Послушай, — окликнул его вдруг Ивен, — да у тебя кровь идет!

Джосс посмотрел на свои руки. Верно, кровь. Видимо, все-таки поранился осколками стекла.

— Ладно, давай я, — сердито отстранил его напарник, подбирая обгоревшие остатки.

В холле Джосс остановился, соображая, не упустил ли чего. Вдруг он увидел дыру, пробитую прямо в стене, в которую кто-то напихал туалетной бумаги и разовых полотенец, а затем поджег.

— Что это ты там нашел? — Ивен покачал головой. — У Лона были кое-какие странности, но на туалетной бумаге он обычно не писал.

— Посмотри-ка на эту дыру. Пробита ногой, верно?

— Пожалуй…

— Однако, нога маленькая. И дыра невысоко.

— Ребенок, или женщина.

— Скорее, ребенок. Маловато даже для женщины. Банды здесь часто используют детей. Они ведь беспрекословно подчиняются. Совсем небольших детей — от восьми да двенадцати лет.

— Поганое это дело, использование детей, — нахмурился Ивен.

Джосс покачал головой:

— Многие идут на это сознательно. Такая жизнь им больше нравится. У них сразу появляются деньги и все такое. Подстригая лужайки, столько не заработаешь.

— Не так уж сложно здесь стричь лужайки, — заметил Ивен, глядя на пластиковую траву.

Они еще раз обошли весь дом, чтобы наверняка ничего не упустить. Джосс осмотрел спальню. Рваные простыни, разломанная мебель. Нет, кажется, ничего. Бумаги на столе были сожжены. Он аккуратно поднял их и положил в мусорное ведро, которое нес в руке. Потом отодвинул кровать. Следы, оставленные ножками, говорили о том, что этого, кажется, уже давно никто не делал. Под кроватью — комки пыли, грязь. Неудивительно. Вряд ли у Лона было достаточно времени для уборки. Вдруг он заметил смятый клочок бумаги. Развернув его, протянул к свету и увидел слабые, невооруженным глазом почти незаметные следы. Видимо, этот листок лежал под тем, на котором что-то писали. Джосс положил его в карман.

— Что там у тебя? — послышался голос Ивена из соседней комнаты.

— Вроде ничего, — неуверенно пробормотал Джосс. — А у тебя?

— Ничего. Пойдем.

Они отправились к двери. Ивен внимательно осмотрел, каким образом была вскрыта дверь, и сказал:

— Похоже, это не такая уж и профессиональная работа, как нам говорили. Мы с тобой сделали бы то же самое с помощью кредитной карточки.

— А может, и без нее, — мрачно подтвердил Джосс. — Интересно, насчет чего еще нам здесь врут.

— Я начинаю подозревать, — сказал Ивен, — что насчет всего!

10

Вернувшись в отель, они потребовали самый большой посылочный ящик и аккуратно упаковали туда мусорное ведро со всем содержимым, перевязав его для верности гостиничными полотенцами.

— Неприятностей не оберешься, — вздохнул Джосс, глядя, как Ивен запихивает последнее полотенце в коробку.

— Ты будешь соучастником, — пригрозил Ивен, опечатывая контейнер. — Похитители полотенец! — он довольно хмыкнул. — Надо оставить им уведомление и попросить включить стоимость полотенец в счет. Посмотришь, они будут настолько потрясены этим, что вряд ли возьмут с нас что-нибудь. Зато наша репутация останется безупречной…

Настала очередь Джосса прихмыкнуть. Ивен сделал обиженное лицо.

— Кое-кто из нас, — заметил он, — получил правильное воспитание. Нельзя упускать из виду мелочи.

— Особенно здесь, — согласился Джосс, — где действительно все прогнило до основания.

Ивен кивнул:

— Как можно верить здешним полицейским с их игрушечными пушками, если учесть, что половина из них продажны, — он посмотрел на свой хронометр, встроенный в броню на внутренней стороне запястья. — Они будут мешать нам всеми силами, но мы еще посмотрим, кто кому помешает. Когда у нас встреча с представителем БурДжона?

— В четырнадцать тридцать.

— Отлично, значит, у нас еще есть время взглянуть на то место, где умер Лон.

Джосс кивнул на пушки:

— У тебя все это заряжено?

Ивен улыбнулся странной улыбкой, не похожей на его обычную ухмылку.

— А твои? — спросил он.

Джосс пожал плечами. К оружию он испытывал смешанные чувства. Он всегда готов был восхищаться его силой и мощью, и с отвращением вспоминал те минуты, когда люди, против которых он был вынужден его использовать, с ненавистью смотрели ему в глаза. В своей работе таким грубым инструментом, как оружие, Джосс пользовался редко. Однако он отдавал себе отчет в том, что его мнение — мнение, в общем-то, частное.

— Все заряжено, — сказал он, — и запасные обоймы под рукой. Вряд ли мы будем там, где есть опасность разгерметизации, так что я зарядил и пули.

Ивен широко улыбнулся и посмотрел на свое левое запястье. Черное жерло пушки угрожающе открылось и спряталось снова.

— Мысли у нас сходятся, — констатировал он. — Иногда мне кажется, что в наше время люди слишком доверяют «легкому» вооружению. Они забывают, что такое физический объект, попадающий в человека на большой скорости. Время от времени это напоминание кое-кому просто необходимо.

Джосс посмотрел на Ивена с интересом, затем набрал код на своем коммуникаторе, вызывая одну из схематических карт станции.

— Вот это место, — показал он. — Двадцать уровней вниз. Там нет ни островов, ни сквозных пространств. Это все равно, что дом в тридцать этажей высотой и восемь миль длиной. Закрытые пространства без каких-либо окон. Большая часть уровней отведена под производства, требующие гравитации, близкой к одному "ж". Кое-какие гидропонные фермы тоже расположены здесь. Обитатели этих мест не придают особого значения гравитации. Им, прямо скажем, не до того. Многие — скрываются от полиции. К тому же цены на квартиры в жилых кварталах гораздо выше. Так что многим из них просто не по карману цивилизованный рай.

— В трущобах мне уже приходилось повоевать, и не раз.

— Трущобы, по крайней мере вначале, предназначались для жилья. А здесь была индустриальная зона. Когда местная полиция перестала следить за порядком, практически все предприятия перенесли в другие места. Иногда даже на другие станции. Все это, в общем-то, не нормально. Я хочу выяснить, почему на этой станции так наплевательски относятся к собственной выгоде. Позволить хотя бы маленькой части оборудования бесполезно простаивать — не очень-то это по деловому. Что происходит здесь с людьми?

Ивен тряхнул головой:

— Одному Богу известно, найдем ли мы какие-то ответы. Но для начала пойдем и зададим кое-какие вопросы!

11

За время, которое Джосс с Ивеном пробыли на станции, они уже кое-как адаптировались к обстановке. Для Джосса было большим разочарованием узнавать, как обветшала Свобода всего за несколько лет, но он уже начал свыкаться с этой мыслью. И все-таки то, что они увидели на нижних уровнях, привело их в ужас.

Изменения не происходят мгновенно. Спускаясь на лифте, они могли не спеша наблюдать перемены в обстановке. Первые семь или восемь уровней занимали вполне приличные жилые районы. К пятнадцатому уровню исчезли всякие сквозные пространства, через которые можно было увидеть хоть какую-то иллюзию неба. Позже, несмотря на то, что видимых изменений не происходило, у Джосса появилось явное чувство беспокойства. Потолки становились гораздо ниже, а на голых стенах нельзя было найти и намека на орнамент. Двери с каждым уровнем все теснее прижимались друг к другу. Значит, и квартирки за этими дверьми становились меньше. Потом на стенах стали появляться надписи, сделанные враждующими группировками. Чуть позже эти надписи покрыли все стены, двери и даже потолки. Люди стали попадаться навстречу реже, да и те, которых они встречали, старались куда-то убежать.

Общественных эскалаторов почти не было. Да и оставшиеся, почти не действующие, вид имели разбитый и покореженный. Из некоторых панелей были вырваны пульты управления, другие, разбитые, валялись прямо на полу, попадались и взорванные. Ивен посмотрел на то, что осталось после одного из взрывов, и покачал головой:

— Талантливые любители. Эти бы способности да в мирных целях.

Джосс мрачно переспросил:

— Жалеешь о способностях, потраченных впустую?

— А почему бы и нет? Способные есть везде, а выхода они здесь не находят, так что и применять эти способности им остается только таким образом. К тому же этим людям надо куда-то выплеснуть свою злость. Представь себе, сколько денег этот парень сэкономил на пиве и сандвичах только для того, чтобы сделать эту бомбу, грохнуть ее без всякого смысла и этим показать всем, как он зол.

— Полагаю, — заметил Джосс, — что если уж ты так хочешь быть взрывником, так лучше завербоваться в армию и делать то же самое за деньги. К тому же, я уверен, что есть кто-то, кто хорошо платит этим ребятам, кому-то выгодна дестабилизация обстановки на «пятерке».

Они продолжали спускаться все ниже и ниже то по разбитым лестницам, то по эскалаторам, которые были еще хуже, чем лестницы. Кое-где им приходилось опускаться через пожарные шахты, так как лестницы были забаррикадированы мусором и обломками горелой мебели. Иногда дорогу преграждал частокол стальных прутьев, и им приходилось искать обходной путь. Все пути вели только вниз.

Ивен продекламировал:

Facilis desensus Averni, sed revocare gradum superasgue ad auras,

Hoc opus, hie labor est.

[Легко к вратам спускаться ада,

Но возвращаться снова к свету,

Вот это труд, вот это подвиг (лат.)].

— Что?

Ивен посмотрел на него с удивлением:

— Эй, парень, да ты, вообще-то, где-нибудь учился?

— Да ладно, что это значит?

— Спускаться легко, — усмехнулся Ивен. — Подниматься трудно.

— Замечательно, что у меня есть ты, чтобы рассказать мне об этом, — вздохнул Джосс.

Они продолжили спуск. Жилые кварталы кончились. Кое-где еще попадались работающие фабрики, окруженные защитными стенами, на которых блестели осколки от разбитых систем безопасности, чернели сожженные панели, разноцветными красками рябили непонятные значки и иероглифы. Некоторые фабрики давно были закрыты, взломаны и разграблены. В них кто-то жил, судя по тому, что входы были кое-как укреплены, а стены обмотаны где самодельной, а где и ворованной колючкой. На некоторых дверях они обнаружили ловушки, что напомнило Джоссу об учебниках по истории партизанской войны. Там, где не было дверей, коридоры выглядели длинными и пустынными. Они тянулись на сотни футов. Отвратительное освещение с каждым метром становилось все хуже. Лампы давно уже были разворованы, а те, которые невозможно украсть, попросту безжалостно побиты.

— Зона военных действий, — пораженный увиденным, произнес Джосс.

— Это верно. Поэтому и людей здесь не увидишь.

— Зато их можно услышать. Все эти шорохи, шепоты, отдаленный свист, иногда звук шагов. Они наблюдают за нами.

— Теперь в любую секунду, — спокойно сказал Ивен, глядя по сторонам, — может начаться что-нибудь веселенькое.

Изумительно! У Джосса безумно чесалось между лопатками. Так было всегда, когда он ощущал на себе чей-то взгляд, но не мог видеть того, кто смотрит. Его рука машинально начала поглаживать приклад ремингтона. Только поглаживать, ничего больше. «Хоть бы шлем какой на голову, что ли?» — мелькнула мысль.

Разряд проревел прямо у него над ухом и врезался в стену. Не такой уж и сильный разряд, но чтобы оторвать голову, его бы вполне хватило. Судя по звуку, это не было мощное оружие, значит, стрелок находился поблизости. «Эх, шлем бы», — опять подумал Джосс, бросаясь на пол. Стрелка нигде не было видно.

— Послушай, — шепотом обратился он к Ивену и запнулся, увидев вместо лица матово-блестящую стальную поверхность.

— Около трех целых и четырех десятых метра, — сказала маска, — и прямо за углом. Я вижу его тепловой след.

— Ага, — кивнул Джосс. Ивен поднял одну руку, как бы указывая на что-то, и внезапно загрохотала его пушка. Пули прочертили ровную окружность из дымящихся дыр в стене в трех метрах от них. «И четыре десятых», — пробормотал Джосс, когда наступила тишина. За стеной раздался глухой стук, как будто кто-то мешком свалился на пол.

Джосс внимательно прислушался. Из-за угла доносился тихий шаркающий звук.

— Пойду возьму его, — прошептал он.

— Пока не надо, — качнул головой Ивен. — Они захотят убедиться, что это не несчастный случай. Полагаю, надо сделать еще парочку. Хочешь, следующий будет твой?

— Не то, чтобы очень, но я возьму его, если увижу.

— Нет необходимости, он слева от тебя, в четырех метрах.

Джосс поднял свой ремингтон и прицелился. У него тоже был светочувствительный прицел, но в этих условиях от него не было проку. Стенное покрытие — слишком хороший изолятор, размазывало все тепловые отпечатки.

— Не сюда, — поправил Ивен. — Еще левее, отлично. Чуть вверх. А теперь — максимальную мощность, здесь усиленные панели.

Джосс нажал на спуск. Через секунду раздался вскрик, а затем звук падающего тела.

— Ну вот, — подвел итог Ивен, — двое из четырех готовы. Один из них, по крайней мере, проживет достаточно, чтобы испортить настроение своим приятелям. Надо взять еще одного.

— К тому же я без доспехов, а они, наверняка, не видели ремингтона, так что не смогут понять, что убило второго.

Когда Ивен ответил, Джосс готов был поклясться, что слышит усмешку в его голосе:

— Ничего нет дурного в том, что у тебя есть кое-какая мелочевка для самозащиты, а? Ну ладно, теперь моя очередь.

Ивен медленно поднялся на ноги. В наступившей тишине слышалось только мерное гудение вспомогательных сервомоторов костюма. Поразительно, каким высоким он казался в дымном коридоре. Статуя Командора, да и только. Ивен сделал несколько тяжелых шагов, остановился, затем шагнул вперед и сунул руку в стену, пробив ее одним движением. Мгновение он стоял не шевелясь, затем потянул панель на себя, она с треском обвалилась, и Джосс увидел, что в руке у Ивена бьется человек.

При ближайшем рассмотрении человек оказался молодой женщиной, одетой в рваное трико, украшенное разноцветными ленточками на лодыжках и запястьях. Она была грязной, от нее дурно пахло, ее сальные светлые волосы были здорово сбиты на затылке, а сверху перевязаны для чего-то кожаной тесемкой. Лицо с резкими некрасивыми чертами перекосилось в гримасу от страха и боли, но когда она посмотрела на возвышающегося над ней Ивена — тяжелую серую броню, шлем без лица, дымящуюся пушку в одной руке, — остался только страх.

— Один из них мертв, — обратился к ней Ивен, как бы продолжая разговор, — тот, который стрелял в нас из Хеклера. Но эта штука больше стрелять не будет. Мой напарник расплавил ее прямо на физиономии твоего толстого приятеля. Второй выживет, но вряд ли его правая рука ему еще когда-нибудь пригодится. А что же нам с тобой делать, дорогуша?

Он встряхнул ее добродушно, как встряхнул бы терьер крысу, зная, что она никуда не денется. Ужас на лице девушки сменился яростью.

— Только попробуй, только попробуй сделать что-нибудь со мной! — завизжала она, размахивая руками и тщетно пытаясь найти в броне Ивена место, куда можно было бы ударить изо всех сил. — Я тебе тогда все твои причиндалы откушу! Только тронь!

— Не льсти себе, моя милая, — сказал Ивен, когда она немного утихомирилась. — Даже если бы ты была на десять лет старше, если бы дюжину раз приняла ванну, что тебе совершенно необходимо, и если бы купила себе новые мозги, я бы все равно не стал о тебя мараться. Поэтому уноси отсюда свои ноги и передай своим хозяевам, что у нас есть дела в этих краях. Первый, кто сунется — труп. Никаких разговоров, никаких предупреждений. Просто мертв и поджарен. А если кому захочется бекона, может прийти и получить его. Теперь убирайся.

Небрежным жестом он швырнул ее вдоль коридора так, что она прокувыркалась около десяти метров, прежде чем остановиться.

Потом девушка поднялась на ноги и, глядя на них, стала пятиться по коридору. Ивен спокойно стоял со скрещенными руками и смотрел на нее. Джосс с задумчивым видом поглаживал свой ремингтон. Девушка нырнула за угол и исчезла.

Опустив ремингтон, Джосс взглянул на Ивена:

— А ты ловок с женщинами! — расхохотался он.

— Спиши это на мою потерянную молодость. Однако теперь должно стать интереснее. Куда нам дальше?

— Еще два коридора.

Они пошли вглубь. После короткой паузы Джосс спросил:

— Тот, который убит, это мой?

— Так лучше, — негромко произнес Ивен. — В конце концов, у тебя нет костюма. Так что пусть они думают, что из нас двоих ты самый опасный.

Джосс рассмеялся:

— Мы и с ними будем играть в «плохого копа — хорошего копа?»

— Да, в хорошего сопа и плохого сопа. Ничего плохого в этом, учитывая их количество, нет. Надо использовать все преимущества.

Они свернули за угол. Перед ними уползал в темноту новый коридор. Вдали чувствовалось какое-то движение. Перепуганная банда явно старалась поскорее убраться с их дороги.

— Новости здесь распространяются быстро, — заметил Джосс, — следующая группа будет просто наблюдать за нами.

Ивен замер на мгновение, затем произнес:

— Не более пяти человек, судя по тепловому следу. И у них нет ничего опасного для нас. Как далеко еще?

— Еще сорок метров, и потом за угол.

— Хорошо.

Они медленно шли по коридору, разглядывая знаки, которыми были разрисованы стены. Один повторялся чаще других. Что-то вроде спирали, перечеркнутой ломаной линией. Наконец они повернули за последний угол. Это был тот самый тупик. На правой стене панели сожжены почти дотла. На одной их них яростным резцом выцарапаны слова: «ЗДЕСЬ ПОДЫХАЮТ ПОЛИЦЕЙСКИЕ» — и нарисована та же спираль, перечеркнутая зигзагом. Кровавые пятна на полу и стенах они жирно обвели флюоресцирующей краской. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

— С людьми надо разговаривать на их языке, — спокойно сказал Ивен, оторвал панель от стены, сломал ее пополам, сложил половинки, переломил их еще раз, а то, что осталось, разломал руками и бросил на пол.

Джосс кивнул, поднял свой ремингтон, включил его на полную мощность и поджег остатки панели. Она загорелась мгновенно. При помощи ремингтона можно без труда расплавлять и сталь, просто надо почаще перезаряжать его. Они стояли и смотрели, как догорают обломки, не обращая внимания на дым, который разъедал Джоссу глаза. Но он скорее бы умер, чем показал это.

— Ну что ж, — вздохнул Ивен, — пусть наши намерения станут для них ясными. Пошли отсюда. — Он посмотрел на спираль с зигзагом, поднял руку и крест-накрест провел по ней лазерным лучом. На рисунке мгновенно появился пылающий крест.

— Но это не значит, что мы не вернемся.

Они повернулись спиной к пламени и начали долгий подъем вверх.

12

— Вы опаздываете, — недовольно сказала секретарша в офисе БурДжона.

— Мы здесь по делам, — мягко ответил Джосс, — но, к сожалению, наши дела не таковы, чтобы их можно было решить не выходя из офиса. — На лице у него появилось выражение, которое словами можно было бы передать примерно так: «Кое-кто из нас должен делать настоящую работу». — В прошлом это частенько помогало.

— Надеюсь, мистер Онага нас ждет?

— О да, — только и сказала секретарша, взглянув на шлем Ивена. Забрало было опущено, а она могла рассмотреть лишь суровые серые глаза. — Входите.

Кабинет управляющего отделением БурДжона на Свободе выглядел именно так вызывающе шикарно, как Джосс себе и представлял. Но чего он не мог себе представить, так это человека, сидящего за столом. Мягкое обтягивающее трико, казалось, досталось ему по наследству от прадедушки. Мистер Онага принадлежал к числу людей, которым категорически противопоказано носить обтягивающую одежду, независимо от того, какая на дворе мода. Ему надо было скинуть по крайней мере тридцать килограммов, чтобы сохранить свое здоровье. «С другой стороны, — подумал Джосс, — всегда находятся люди, которые специально ищут себе работу в местах с пониженной гравитацией, чтобы позволить себе быть толстыми без особенных последствий». При земной гравитации Онага давно бы уже умер от сердечной недостаточности.

— Садитесь, — предложил он.

Они уселись в небольшие мягкие кресла, специально приготовленные для них. Ладно, хоть у этого стол не пустой. На нем были видеокристаллы, бумаги, схемы. Валялась груда рекламных проспектов, на которых лекарства были изображены так аппетитно, что страшно хотелось их попробовать. Онага что-то деловито печатал на терминале, выдвинутом к нему на специальной подставке. С таким животом он просто не смог бы пододвинуться ближе к столу.

Джосс посмотрел на Ивена. Забрало поднялось с легким гидравлическим вздохом. Джосс еще не очень хорошо научился разбираться в лице своего напарника, но сейчас было явно, что тот веселится, хотя и старается не показать виду. Джосс подмигнул ему и поглубже уселся в кресло, тут же засомневавшись, было ли это хорошей идеей. Это было одно из тех кресел, которые сразу же начинают снимать электроэнцефалограмму, считать пульс, а потом передавать успокаивающие вибрации во всех возможных диапазонах. А впрочем, успокоиться после недавних событий им не мешало.

Наконец Онага закончил манипуляции со своим терминалом и поднял на них глаза. У него было обиженное выражение человека, которому приходится работать больше, чем надо.

Необычно выглядела седина на его голове. Тем более необычно, что практически любому сейчас было по карману пройти курс лечения, восстанавливающий жизнедеятельность волосяных фолликул. Сеть глубоких морщин вокруг глаз выглядела не характерной для человека с восточной кровью. «Я старый, усталый, раздраженный мужчина», — словно говорил он своим видом. «Очень старый, очень усталый», — подтверждали напряженные глаза.

— Полагаю, вы уже прочитали рапорты, по поводу которых сюда прибыл ваш предшественник? — спросил Онага.

Джосс кивнул:

— Те, что смотрели. Некоторые из них написаны одними химическими терминами… — он не стал говорить, что это для него не проблема. — Остальные… да, сэр, остальные мало чем нам помогли. Те разделы в них, которые описывали природу и использование лекарств, были помечены вашим грифом секретности и вычеркнуты из памяти компьютера.

Онага посмотрел на Джосса с подозрением.

— Офицер, боюсь, вы не понимаете сути проблемы. Вся суть в том, что эта информация была украдена. Наши адвокаты пришли к выводу, что обладание ею никак не может помочь вашему расследованию.

— Не сомневаюсь, что они дали вам такой совет, — ответил Джосс, — как не сомневаюсь, что они рассказали вам про то, что у нас есть право получить любую необходимую информацию, минуя юрисдикцию местных органов. Мне очень бы не хотелось прибегать к тактике, которая не является необходимой среди разумных людей.

Джосс смотрел прямо ему в глаза, ожидая реакции. Даже компания с такими связями и с таким статусом, как БурДжон, вряд ли захотела бы столкнуть местные судебные органы с Солнечной Полицией. В любом случае прерогативы полиции победили бы, суды зря потеряли бы время, и в следующий раз, вздумай БурДжон обратиться к ним с иском, скажем, от недовольного покупателя, результат мог бы стать непредсказуемым. Джосс видел, как все эти мысли проносятся в мозгу Онаги.

— Ну хорошо, — сказал наконец. — Я вас понял. Но вы тоже должны понять, что если я передам вам эту информацию, она не должна пойти дальше вас, пока вы не закончите расследование. Наша система связи по-прежнему небезопасна. Все секретное мы теперь посылаем на Землю с курьером.

Джосс с Ивеном кивнули. Онага со вздохом повернулся к своему терминалу и начал набирать на клавиатуре новые данные. Он подождал несколько секунд, пока на экране появятся нужные записи, затем нажал на кнопку и из углубления в столе выскочило несколько листов бумаги, которые он передал Джоссу.

Ивен взглянул на бумаги с патентованным выражением тупого полицейского. Джосс слегка улыбнулся и принялся за чтение. Это была более полная версия оригинальных рапортов с названиями веществ и молекулярными диаграммами. Некоторые были совершенно незнакомы Джоссу, но сопровождающие их описания позволяли в общих чертах понять, что они из себя представляют. Тут была противовирусная вакцина с таким сложным описанием, что Джосс начал подозревать, что она служит для лечения обычной простуды. Было несколько новых антибактериальных препаратов. Все это, конечно же, могло заинтересовать, но не стоило того, чтобы идти на воровство. Разве что антивирус? Так было бы разумнее, прежде чем воровать его, дать возможность тому, кто это разработал, проверить, действует ли он.

Однако одно описание привлекло внимание Джосса, и он вернулся к нему снова. Что-то здесь было не так с молекулярной диаграммой. Гидроксильные кольца стояли здесь в таком порядке, какой в природе существовать не мог. Да и вся схема выглядела какой-то неестественной.

— Это субстанция 8188? — спросил он.

— Да? — вздрогнул Онага. На этот раз у него на лице отразилась явная паника. «Интересно…» — подумал Джосс и продолжил:

— Где настоящая диаграмма?

Онага смотрел на него во все глаза. Джосс хмыкнул с выражением крайнего недовольства.

— Мистер Онага, — сказал он. — Когда руководство полиции посылает кого-либо расследовать дело, оно посылает квалифицированного специалиста. Мне очень было бы неприятно арестовать вас за введение в заблуждение офицера Солнечной Полиции при исполнении последним служебных обязанностей, а также за помеху следствию. Не говоря уже об огласке.

— Ради Бога, офицер, я не хотел вас обидеть, — Онага побелел как мел и начал быстро печатать что-то на своем терминале. — Поймите меня, это миллионы и миллионы кредитов.

Джосс молча смотрел на него. Пусть попотеет. Помеха в работе Солнечной Полиции могла целую организацию поставить вне закона.

Наконец Онага дрожащей рукой протянул Джоссу листок бумаги. Джосс улыбнулся тщательно рассчитанной улыбкой и начал читать описание. Однако здесь его тоже далеко не все удовлетворяло.

— Давайте-ка уточним, — сказал он. — Это средство для ухода за кожей?

Онага кивнул.

— А этот коллагеново-протеиновый комплекс, это ведь, что-то не синтетическое?

— Свиной жир, — прошептал Онага.

— Значит, это крем от морщин, или один из его ингредиентов, — сделал вывод Джосс.

Ивен бросил на Джосса быстрый взгляд.

— Если я правильно понимаю, — продолжал Джосс, — производство этого препарата требует нулевой гравитации. В то же время, для его изготовления необходим свиной жир. Сомнительно, чтобы на Свободе выращивали достаточное количество свиней, требующееся для удовлетворения ваших нужд. Мне очень хотелось бы верить, что это средство действительно является кремом от морщин, однако я все сильнее и сильнее начинаю подозревать, что все это — часть намеренной кампании по дезинформации, которую вы развернули для того, чтобы ввести в заблуждение конкурентов и их шпионов. Полагаю, введя в заблуждение Солнечную Полицию, вы намеревались убедиться в полной защищенности ваших секретов. Что ж, нам будет несложно предъявить вашей компании обвинение сразу по нескольким статьям. Начнем с ложного вызова.

Онага так затряс головой, что Джосс подумал, что она может оторваться.

— Джентльмены, джентльмены! — закричал он.

— Ага, — отметил Джосс, — вот мы уже и джентльмены!

— Вы не понимаете! Косметическую отрасль БурДжона поддерживают все остальные. Все деньги идут оттуда. Иначе нам не на что было бы проводить исследования. А такой продукт мог бы значительно увеличить наши доходы.

— Ну, хорошо, — сказал Джосс, — полагаю, вы сразу же пришлете нам всю необходимую документацию. Мы остановились в отеле Хилтон. Кроме того, я хотел бы узнать подробнее, как вы сейчас защищаете свою связь.

— Все обычно проходит через коммуникационную сеть Свободы, — заторопился объяснить Онага. — Однако, самые секретные материалы мы теперь посылаем с курьером. Также мы проводим все необходимые мероприятия по безопасности. Часто меняем коды, не позволяем разным людям пользоваться одним кодом и тому подобное.

— Кто начальник вашей коммуникационной сети?

— Тревор Литовински… Я позабочусь, чтобы он дал вам все необходимые объяснения.

«Не терпится от нас избавиться», — подумал Джосс.

— Давно он у вас работает?

— Уже два года.

— Хорошо. Ближе к вечеру мы сможем встретиться с ним. Ну что ж, сэр, до свидания, думаю, у нас скоро будут определенные результаты.

Наконец они вышли из офиса. Броня Ивена, как всегда, вызывала любопытство. Однако даже Джосс сейчас не замечал его. Когда они наконец вышли за территорию БурДжона и пошли под искусственными деревьями, качающимися под искусственным ветром, Ивен с горечью произнес:

— Крем от морщин!

— Да, — сказал Джосс, — это именно то, что привело сюда Лона.

— И что убило его.

— Может быть. Однако, что связанное с кремом от морщин, могло привести его на нижние уровни?

— Не знаю, — мрачно ответил Ивен, — но собираюсь выяснить. Надо будет снова нанести туда визит. Не на самый низ, чуть выше, где банды еще доступны для обнаружения.

— И более продажны?

— Если так, мы должны этим воспользоваться. Пойдешь со мной?

Джосс вздохнул, глядя на пруд, в котором среди водорослей резвились маленькие рыбки.

— Пожалуй, да, — сказал он, — только в этот раз я возьму свои доспехи.

— Лучше, если ты этого не будешь делать. Нынче ты заработал кое-какую репутацию. Поверь моему слову.

— Как бы не заработать репутацию мертвого полицейского, — покачал Джосс головой. — Однако, что-то в этом есть. Я подумаю.

Ивен легонько похлопал Джосса по плечу.

— Отличная работа с этими схемами. Должен признаться, для меня все это — китайская грамота.

Джосс пожал плечами:

— Это мой конек. Так что удивляться нечему. Но крем от морщин? — Он покачал головой.

— Если Лон погиб из-за этого, — сверкнул глазами Ивен, — у меня появится искушение окунуть мистера Онагу головой в этот крем и посмотреть, сколько времени пройдет, прежде чем он начнет пускать пузыри.

— Ты не одинок, напарник, — сказал Джосс. — Ну что, перекусим немного и к связистам?

— Мужчина должен есть, — согласился Ивен.

— Слушай, все хочу тебя спросить. Когда ты долго находишься в своей броне, а тебе срочно понадобилось…

— Ради Бога, только не перед едой!..

13

Начальник коммуникационной службы БурДжона приятно их удивил. Тревор Литовински оказался интеллигентным, образованным и вежливым человеком, явно старающимся быть полезным. Ему было всего лишь шестнадцать лет. Он был занимательным парнишкой с выбритой по последней моде головой. Земная одежда, мешковатый покрой которой полностью скрывал фигуру, делала его косолапым.

— Им ничего не оставалось делать, как нанять меня, — жизнерадостно сообщил он, когда секретарша привела их в его кабинет. В кабинете был такой беспорядок, что это привело Джосса в совершенное восхищение. Они еле нашли два кресла, на которых можно было сидеть. На остальных горами были навалены бумаги, всякие детали, кристаллы.

— Мой отец работал здесь, пока не ушел в отставку пару лет назад, — сказал Тревор. — Я вырос в доме, битком набитом терминалами, связанными с центральной станцией. Папаша предпочитал руководить всей работой из дому. На старости лет он стал приходить на работу, только когда надо было что-нибудь отремонтировать. Зато дома у него была масса дополнительных веток, благодаря которым никто не знал, откуда он руководит работой, из спальни или из туалета.

— У твоего отца был терминал в туалете? — пораженно спросил Ивен.

— Он часто говаривал, что там лучше думается, — пожал плечами Тревор.

— Говаривал?

— О, нет, с ним все в порядке, — засмеялся Тревор. — Он ушел в отставку и уехал на Парадиз. Через несколько лет я сделаю то же самое.

Джосс едва сдержал желание присвистнуть. Чтобы уйти в отставку на Парадиз L5, надо быть весьма богатым человеком. А этот шестнадцатилетний мальчишка думает об отставке, не достигнув и совершеннолетия. Видимо, БурДжон платит немалые деньги на этой должности. Тем меньшей была и вероятность, что служащий с такой зарплатой станет воровать секреты ради денег. Хотя, могут быть и другие причины.

— Короче, — продолжал Тревор, — к двенадцати годам я знал о системе больше, чем те, которых специально этому учили. Я знал о ней столько, что они решили нанять меня, пока этого не сделал кто-нибудь еще. А теперь им от меня не отвязаться: я сделал в сети такие доработки, в которых и за годы не разобраться посторонним.

— Грамотное решение, — сказал Ивен.

Тревор уловил иронию и рассмеялся.

— Я не хотел никому причинить зла. Мой папаша не пережил бы этого. Нет, нет, я честный служащий. В основном, — он снова усмехнулся, — я, действительно, значительно улучшил их систему, особенно передаточные алгоритмы. В первый же год я сэкономил им три четверти миллиона кредитов. Их это весьма впечатлило.

— Как раз о передаче мы и пришли с вами поговорить. Если бы вам надо было украсть информацию и передать ее через коммуникаторную сеть Свободы, как бы вы это сделали?

— Да все это делают, — пожал плечами Тревор. — Есть масса способов.

— Все?!

— Конечно. Я не раз говорил об этом вашему другу. — Тревор запнулся. — Простите, я забыл о происшедшем. Мне действительно очень жаль. Он был приятным человеком.

— Да, — сказал Ивен. — Вы не могли бы повторить нам все, что говорили ему?

При звуках холодного голоса Ивена Тревор утратил большую часть своей веселости.

— Я не сказал ему ничего такого, что могло бы привести к его гибели. Я показал ему нашу систему связи, представил его Джорджу Алессандро — это координатор коммуникационной сети Свободы, и больше его не видел. Мне очень жаль, что с ним произошло несчастье.

— Нам тоже, — кивнул Джосс. — Так вы говорите, каждый переправляет несанкционированную информацию?

— Каждый пытается, — уточнил Тревор. — В мои обязанности входит ловить людей, которые это делают.

— Других?

— Послушайте, — вздохнул Тревор. — У меня подружка по-прежнему на Земле. Знаете, сколько стоит звонок отсюда в Де-Мойн? Нет, вы же привыкли пользоваться всем бесплатно. Должен сказать, что департамент связи на Свободе весьма дорожит своей монополией. Это дает большие доходы. Коммуникационная система Свободы одна из самых дорогих в Федерации. Нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться любой возможностью позвонить на дармовщину.

— И много людей на станции знают, как это сделать?

— Вы не поверите. Большинство связистов умеют это делать. Чтобы удержать их от искушения, администрация дает им право совершать определенное количество бесплатных звонков. Людей не переделать. Если у них есть возможность что-то украсть, они украдут, — Тревор усмехнулся. — Должен сказать, я их понимаю. Короче, способов много. Взять ли телефонные разговоры или передачу кодированной информации. Есть десятки способов добавить несколько байт к любому пакету. Между прочим, мне платят еще и за то, что я изобретаю новые способы обмануть систему, а потом нахожу пути борьбы с ними.

Ивен посмотрел на Тревора из-под нахмуренных бровей.

— Подобное заявление, — заметил он, — делает вас одним из главных подозреваемых.

Тревор грустно улыбнулся:

— То же самое говорил и ваш друг. У меня действительно масса возможностей, но ведь нужен еще и мотив. А у меня его нет. А что вы собираетесь делать со всеми теми, кто работает в системе и знает ее, или с теми, кто просто каким-то образом докопался до некоторых секретов?

— Оставим это на время, — махнул рукой Джосс. — Расскажите нам точно, как, например, телефонный звонок проходит отсюда на Землю?

— Это немногим отличается от обычного звонка. Есть только некоторые особенности. Вы снимаете трубку и набираете нужный вам код. Компьютер проверяет правильность кода и посылает запрос на центральный пост. Оттуда информация о вашем запросе поступает на одну из трех передающих антенн, расположенных в вакууме. Выбирается антенна, которая в данный момент правильнее ориентирована по отношению к Земным Ретрансляционным спутникам. Антенна уже сама выбирает наиболее подходящий спутник, длину волны и частоту, свободную в настоящий момент. Затем уже ваш разговор передается на спутник, оттуда на Землю и так далее. Качество связи проверяется в течение всего разговора с частотой около шестидесяти раз в секунду.

Джосс откинулся на спинку кресла и подвел итог:

— Значит, существует несколько различных мест, где к пакету информации можно добавить свою.

Тревор рассмеялся.

— Несколько? Сотни! Я дал вам только упрощенную версию того, что происходит в системе. Начальный курс, который должен пройти каждый, поступающий к нам на работу, длится четыре недели. Любой пакет информации сопровождается десятками и сотнями групп цифровых кодов, информацией о силе сигнала, навигационными данными и тому подобным. Вы можете вклиниться куда угодно.

— Чудно, — прошептал Джосс.

— Да, — воскликнул Тревор. — Но всегда остаются следы. Нельзя менять размер пакета, не оставляя следов. Эти следы, конечно же, всячески пытаются скрыть, но полностью это сделать почти невозможно. Слишком многое приходится менять в сопровождающих пакетах. Так что, всегда есть способ обнаружить нарушение.

— Но если кто-то другой придумает новый способ, вам не будет известно, что искать, — заметил Ивен.

— Совсем не обязательно, — тряхнул головой Тревор. — Все зависит от того, какой тип информации передается. Например, с речью работать проще.

— У нас речь идет о незаконной передаче документов и компьютерных файлов.

— Графика?

— Да.

— Это несколько упрощает дело. Графическая информация передается медленнее, чем остальная. Все осложняют помехи, особенно во время солнечных бурь.

Тревор забарабанил пальцами по столу:

— Вот что, — сказал он, — если бы вы могли мне дать образец того, что украдено, я бы сказал вам, каким образом его лучше всего передать. Это единственное, чем я могу вам сейчас помочь.

— Прямо сейчас у нас при себе этой информации нет, — ответил Джосс, однако один пример мы можем вам предоставить. Оставьте свой адрес, и я пришлю его вам через станционную сеть.

Тревор попросил Джосса достать его коммуникатор и напечатал на нем комбинацию букв и цифр.

— Это мой секретный код, — сказал он. — Хоть этот парень сверху, — он махнул рукой в сторону кабинета Онаги, — и нанял одного из техников, чтобы присматривать за мной, даже он не имеет понятия об этом коде. Он настолько хорошо замаскирован, что любое ваше сообщение будет в полной безопасности.

Джосс задумчиво кивнул головой. Такое везение бывает нечасто. Потенциальный преступник, который не стал преступником. Такой человек может преуспеть в поимке настоящих преступников гораздо больше, чем любой полицейский.

— Отлично, — сказал он. — Мы не откажемся от помощи.

— Я отведу вас в департамент связи Свободы, — поднимаясь предложил Тревор. — Вам надо познакомиться с Джорджем. Если вы с ним столкуетесь, он может помочь. Он парень со странностями, но это не проблема.

— Со странностями?

— Да, знаете ли, он типичный параноик. — Тревор быстрым шагом продвигался в сторону административного уровня. — Все время оглядывается через плечо, как будто его кто-то преследует. Вам придется подождать, пока" он к вам привыкнет. По моим сведениям, ему не очень нравилось, когда ваш друг подолгу задерживался в департаменте. Надеюсь, вам удастся с ним лучше поладить.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Постараемся договориться с ним, — сказал Ивен, — нам будет нужна его помощь независимо от того, с какой ноги он встал.

— Ну-ну, желаю удачи, — покачал головой Тревор.

Рядом с административным островом был второй, меньшего размера, но весь застроенный сооружениями, похожими на квадратные средневековые башни, покрытые стеклом, хромом и сталью. Сквозь стеклянные окна можно было видеть разноцветные огни.

— Телефонная страна, — хохотнул Тревор. — Им бы надо повесить здесь надпись: «Оставь надежды всяк сюда входящий!»

Джосс вопросительно посмотрел на Тревора, но тот только рассмеялся:

— Скоро сами все поймете. Они здесь, мягко говоря, не слишком организованы. Думаю, вам это несколько облегчит работу.

Они вошли в дверь, на которой не было никаких девизов, и оказались в большом зале. Тревор подошел к одному из служащих и зашептал ему что-то на ухо. Служащий — человек среднего возраста с длинными черными волосами и хмурым лицом — посмотрел на Джосса, затем на Ивена и заискивающе заулыбался.

— Сюда, — Тревор направился к лифту.

Они сгрудились в маленькой душной кабине и стояли там, не говоря ни слова. Казалось, что две трети пространства занимает Ивен в своих доспехах. Джосс ощущал специфический запах стали и графитовой смазки, а также легкий запах дыма — дыма сгоревшей сегодня утром панели. Джосс наморщился и чихнул.

Двери лифта открылись, и они оказались в большой комнате со стеклянным потолком. Потолок находился напротив внешнего окна станции, и сквозь него можно было видеть Солнце и звезды. Самые разные люди ходили взад и вперед между многочисленными яркими колоннообразными сооружениями — периферическими терминалами главного компьютера Департамента Связи. Пока они шли, все больше и больше голов поворачивались им вслед, и в помещении становилось все тише.

Тревор подвел их к боковому терминалу. На нем был всего один экран и одна клавиатура. Рядом с дисплеем стоял высокий, стройный, темнокожий человек с черными курчавыми волосами и резкими, как будто вырезанными ножом, чертами лица. В его глазах так ясно горела едва сдерживаемая ярость, что Джосс засомневался, смогут ли они от него чего-нибудь добиться. Однако, когда человек взглянул на Ивена, выражение его глаз изменилось: в них появилось какое-то любопытство, смешанное с удивлением.

— Офицеры О'Баннион и Глиндоуэр из Солнечного Патруля, — бодро представил их Тревор. — Они по поводу утечки информации с БурДжона, Джордж.

— Полагаю, вы хотите сказать мне, что кто-то из моих сотрудников нечестен, — заявил Джордж Алессандро с видом человека, которого втягивают в спор, исход которого ему и так понятен. — Хотите сказать, что у меня в департаменте есть воры? Что я не умею подбирать себе людей?

— Ничего подобного сэр, — сказал Ивен прежде, чем Джосс успел открыть рот. — Мы здесь для того, чтобы посмотреть, как работает ваша система, чтобы узнать, откуда надо начинать расследование. Мистер Литовински сказал нам, что вы один из самых квалифицированных специалистов фирмы, так что мы надеемся на вашу помощь.

Джосс улыбнулся, не открывая рта. Алессандро с восхищением рассматривал доспехи Ивена. «Синдром технаря, — отметил с удовольствием Джосс. — Может, это и сработает».

— Ну что ж, — сказал Алессандро. — Поскольку я работаю здесь дольше, чем кто-нибудь другой, и сам разработал половину здешних систем, пожалуй, я могу сказать вам, что к чему, — он посмотрел на дисплей и прошел в центр зала. — Идите, я покажу вам нутро этой штуки.

Ивен последовал за Алессандро с выражением вежливого интереса на лице. Тревор на секунду задержал Джосса.

— Как вам это удается? — с восхищением спросил он. — Это самое длинное предложение без ругани, которое я от него слышал за последние пару лет.

Джосс пожал плечами:

— Думаете, у нас с ним все будет в порядке?

— Полагаю, да. Свяжитесь со мной, если чего-нибудь не поймете. Тревор, насвистывая, отправился прочь, а Джосс выключил свой коммуникатор и прошептал:

— Ти, ты на приеме?

— Да, — раздался слабый голос в его ухе.

— Думаю, это будет интересным.

Джосс последовал за Ивеном. Здесь следующий час они разглядывали машины, их внешний вид и внутренности и прочие неимоверно скучные вещи. Алессандро, не переставая, говорил. Ивен кивал и задавал правильные вопросы в правильные моменты. Джосс заметил, что время от времени Ивен касается определенного места на своем костюме. Похоже, он тоже снимал определенные части машин для дальнейшего исследования.

Казалось, конца этому не будет никогда. Джосс молча ходил за ними. Они разглядывали панель за панелью, прибор за прибором. Ивен все время кивал, улыбался и не переставал задавать вопросы о длине волны, частоте, затухании сигналов и тому подобном, а Алессандро становился все более и более говорливым. У окружающих их связистов был совершенно обалдевший вид. Они даже перестали замечать Ивена вместе с его костюмом. «Бог мой, каким же этот человек должен быть в нормальной обстановке?» — подумал Джосс. Когда Ивен заметил, что он хотел бы поговорить с персоналом, Алессандро немного остыл, но не слишком.

— Вам нужны все вместе или по одному? — спросил он. — Знаете, я не могу закрыть департамент из-за одного сопа.

Джосс промолчал.

— По одному нас вполне устроит, — согласился Ивен. — Нам бы не помешала какая-нибудь тихая комнатка. Мы бы не хотели мешать работе ваших сотрудников.

Алессандро был явно удовлетворен.

— Комната для вас найдется. Может, вашему ассистенту принести кофе?

Ивен моргнул:

— Ну, пожалуй.

— Хорошо. Заходите сюда и ждите. Я пришлю вам людей. В алфавитном порядке, или как?

— Давайте в алфавитном.

Дверь небольшой комнаты закрылась за ними. Ивен сел в одно из четырех кресел и задумчиво произнес:

— Интересно, а почему он меня не спросил про кофе!

— Может, он думает, что ты пьешь чай?

Ивен хмыкнул:

— Похоже, он думает, что я робот. Мы тут все технари, дружище.

— Это я заметил.

Им принесли кофе. Одну чашку. На подносе стояли настоящие сливки и сахар. Джосс посмотрел на кофе и пожал плечами:

— Молоко будешь?

— Да, и сахар.

Джосс положил в кофе сахар и сливки и поставил чашку перед Ивеном. Тот отхлебнул, вернул чашку Джоссу, и, покачав головой, сказал:

— Ваш ассистент. Извини, что не поправил его. Не хотелось портить картину.

— Ничего, переживу, — рассмеялся Джосс.

В комнату по одному начали заходить сотрудники Алессандро: Аренсы и Алсопы, Делакруа и Фарухи. Джосс с Ивеном по очереди опрашивали их в зависимости от индивидуальной реакции каждого. Опрос проводили спокойно. В этой стадии расследования было главным успокоить, а не напугать. Пусть все идет своим чередом. Вопросы были простыми: имя, адрес, давно ли работает человек на компанию, что делает, нравится ли работа и так далее. Но Джосс наблюдал не за этим, так же как и Ивен. Замкнутость, нежелание смотреть в глаза, неадекватные жесты с одной стороны, нервозность с другой. Не выглядит ли человек слишком бедным или, наоборот, слишком богатым. И тут приходит время главного вопроса: знает ли он, что в коммуникационной сети происходит несанкционированная передача данных? Знали почти все, однако их реакция была совершенно разной. И эта разница, от вспотевших ладоней до отведенного в сторону взгляда, — имела для Джосса огромное значение. Преподаватели психологии дали ему отличную подготовку. Он знал, что и Ивен подготовлен не хуже, и это радовало его. По крайней мере, можно было точно сказать, что если один из них что-то и упустит, другой не останется в стороне и исправит оплошность.

Они уже опросили Каркаса, Карпуса и Лиза, когда стало появляться хоть что-то интересное. Несколько странной показалась им женщина по фамилии Лоустофт. Она была плоховато одета для своего жалования, но наотрез отказалась объяснить, на что тратит деньги. Затем пришел молодой техник по фамилии Малави. Этот вообще старался не отвечать на вопросы. Правда, было похоже, что он просто теряется в присутствии Ивена. И вот, наконец, появился Прзно.

Как только Джосс увидел его, в мозгу у него тут же зазвонил звонок. Он не мог понять, в чем дело, однако сигнал тревоги не утихал. Это ясное чувство взятого следа появилось ниоткуда и не собиралось отпускать его. «Это он!» — кричало подсознание Джосса, хотя видимых причин для этого не было. Мужчина выглядел совершенно нормально. Флегматичный, сдержанный, он не только не нервничал, а скорее уж скучал, поглядывая на них. Рост — средний, одет — прилично, речь — хорошо поставлена, словом, совершенно обычный мужчина. Когда, наконец, всплыл вопрос об украденной информации, Прзно кивнул, как будто это было наиобычнейшим делом.

— Да, — сказал он, — это случается весьма часто. Представители службы безопасности без конца прибегают сюда. Но они бессильны. Существует масса способов для того, чтобы делать это.

Ивен, который проводил опрос, изобразил вежливое непонимание. Прзно начал рассказывать, как пакеты информации передаются на спутники.

— Это самое слабое звено в цепи, — заключил он, развалясь в кресле. — Те, кто разрабатывал систему, не рассчитывали на несанкционированное ее использование. Добавить сигнал можно практически где угодно. Система полна дыр.

— Понятно, — сказал Ивен. — Тогда скажите, если бы вы хотели поймать кого-то, кто этим занимается, где бы вы смотрели в первую очередь?

— Смотря какая информация передается. Качество передачи зависит от характера информации.

«Это он! Это он!» — в мозгу Джосса гулко пульсировала кровь. Однако никаких объективных причин подозревать этого человека не возникало.

Ивен закончил опрос, поблагодарил Прзно и отпустил его. Неожиданно принесли еще чашку кофе. Ивен с восторгом заявил, что чашка опять одна, размешал сахар и сливки и передал кофе Джоссу.

— Ты тоже? — спросил он.

— А?

— Ради Бога, выражайся членораздельно, ты же образованный полицейский. Мне прекрасно было видно, как ты дергался. Он, к счастью, этого не замечал. Это тот, который нам нужен, я уверен.

— Почему?

Ивен покачал головой и отхлебнул кофе.

— Будь я проклят, если знаю. Но мы постараемся это выяснить. Давай пока спросим остальных. Сколько их там осталось?

— Тринадцать.

— Хорошо. Может, у него есть сообщник? В местечке вроде этого трудно хранить секреты. Я бы не прочь назначить свидание парочке здешних дамочек и попробовать выяснить что-нибудь таким способом.

— Да ты ловелас, Ивен! Никогда б не подумал.

Ивен весело посмотрел на него:

— Странное заявление, напарник. Это может заставить меня задуматься, не стоит ли предложить тебе для сохранения равновесия в природе пригласить на свидание парочку здешних парней.

Джосс расхохотался:

— Ну ты даешь! Ладно, забудь об этом. Давай заканчивать с опросом.

Следующие полтора часа они провели с Розенблюмами, Смитами, Унтермейерами и Вооненсами. Наконец дневная смена начала расходиться, и департамент связи заполнился новыми лицами.

— Этих мы опросим завтра, — предложил Джосс, сминая пластиковую чашку из-под кофе и бросая ее в мусороприемник. — Ночную смену тоже.

— Обязательно, — согласился Ивен. — Но нашего парня мы нашли. Я уверен. Он в смене, во время которой происходит наибольшее количество сеансов связи. На это время попадает и открытие рынков в Токио и закрытие их в Нью-Йорке. Он не случайно работает в эту смену. При таком объеме передаваемой информации можно запрятать что угодно. Ну, а теперь…

— Обед? — с надеждой спросил Джосс. У него уже давно посасывало в желудке.

— Думаю, да. А потом пойдем прогуляться.

14

Куда лучше «прогуляться», Джосс выбрал сам. Еще со времен учебы в колледже он знал, какие районы безопасны для прогулок. В таких местах, как Маленькая Италия, можно было приятно провести время. Длинные широкие коридоры, открытое небо, на котором всегда можно было видеть неподвижные яркие звезды, здорово отличающиеся от земных, маленькие кафе и магазины, ожидающие туристов и местных жителей, мечтающих избавиться от своих денег. Когда-то Джосс очень любил посещать Маленькую Италию. Там всегда можно было вкусно и недорого поесть. На втором году обучения он даже вынужден был прекратить ходить туда, потому что начал катастрофически набирать вес. При пониженной гравитации поправиться просто, а сбросить лишнее — целая проблема.

Джосс знал и о других местах. Об этих местах говорили шепотом. В них продавали не только спагетти и лимонад. Там можно было купить наркотики, поиграть в азартные игры, найти себе девочку на ночь или на час. Можно было в три минуты оказаться ограбленным, если вы были неосторожны, или убитым, если вы были очень неосторожны. У этих мест были названия, передававшиеся по секрету: Гулаг на Двенадцатом, к Северу от Северо-Запада, Аллея Оторванных Плит (из-за трупов, по рассказам, захороненных под обшивкой пола). Джосс, который весьма дорожил своей персоной, постарался точно узнать, где эти места находятся, чтобы случайно не попасть туда. Теперь он рассказал о них Ивену, и тот, задумчиво кивнув, начал снимать свою броню.

— Ты что, с ума сошел? — удивился Джосс.

— Ну, Джосс, мы же не будем пугать детишек, верно? Это информационная пробежка. Их, а не наша. — Он снял последний сегмент своего костюма и отправился к стенному шкафу за обычной одеждой.

— Люди, которые убили Лона, — сказал он, — знают, что мы здесь. Боссы, их начальники, тоже об этом знают. Пусть теперь убедятся в этом и те, что находятся посредине.

Джосс скрестил руки на груди.

— Ты думаешь, люди, которые воруют информацию, используют кого-то из низших слоев? Или из банд?

Ивен взглянул на него с удивлением.

— Нет, я думал о другом. А впрочем, продолжай.

— Хорошо. Давай притворимся, что мы воруем информацию у одной фармацевтической компании и передаем другой. Естественно, за деньги.

— Пока не найдем другого мотива. Да, это подойдет.

— Отлично. Подумаем теперь, как они платят. Перевод денег со счета на счет обязательно оставит или бумажный, или электронный след. А любая из этих компаний предпочтет не оставлять никаких следов. Слишком велики штрафы. Но если есть кто-то третий, через кого можно передать деньги… Кто-то, не связанный с вами, кто-то, кому очень нужны деньги и кто не увидит ничего странного в том, что надо держать рот на замке, кто-то, от кого можно в любой момент избавиться в случае неприятностей…

— Немного натянуто, но что-то в этом есть, — нахмурился Ивен.

— А ты подумай. Банды частенько используют не по прямому назначению. Не всегда они могут заработать много денег на наркотиках и проституции. День на день не приходится. Часто их используют в качестве вышибал и телохранителей, — Джосс усмехнулся. — Одна леди, насколько я помню, наняла половину банды, чтобы они благоустроили ее сад.

Ивен направился в сторону ванны.

— Ну и как?

— Они были неподражаемы. Обожали копать. Полиция откопала после них шесть трупов.

Из ванны раздался плеск.

— Ты прав, надо проверить эту версию.

— А о чем думал ты? — спросил Джосс.

— Ну как я уже сказал, верхушка знает, что мы здесь. Банда, которая убила Лона — тоже. Думаю, самое время кому-то третьему узнать о нас. Тому, кто не прочь подзаработать. Они захотят узнать, что нам с тобой нужно и можно ли этим воспользоваться. Такие люди всегда есть. И от них часто можно узнать много полезного.

Джосс задумался. Похоже, убийство Лона занимает все мысли Ивена. А ведь основное их задание — утечка информации. «Странного в этом, конечно, ничего нет, — решил Джосс. — Остается надеяться, что одно не помешает другому».

— Так куда мы идем? — спросил Ивен, выходя из ванны. На поясе у него висел маленький Джи-и-Люгер — легкое оружие с коротким стволом, которое и в руке-то не очень заметишь. Вряд ли оно кого-нибудь может впечатлить. Джосса оно тоже не впечатлило, учитывая, что он знал, куда они собирались идти.

— В Сент-Поули, — сказал Джосс. — Это шестью уровнями ниже на торце основного отсека. Туда многие ходят ночью. Там проводятся бои на воздушных змеях. А главное — там никто не живет, потому и никто не вызывает полицию.

— Как будто она пришла бы! — буркнул Ивен.

— Могли бы прилететь на аэрокаре, если бы захотели. Но они не хотят. В этой зоне есть несколько баров и таверн, и нет жилья. Что-то вроде деревни вдали от промышленных центров. Некоторые фермеры держат там свои хозяйства, жить же предпочитают в других местах. Иногда, правда, у них воруют свиней на жаркое.

— Свиньи… — задумчиво сказал Ивен. — Наверняка, их жир идет на этот чертов крем.

— Вряд ли здесь выращивают достаточно свиней, чтобы удовлетворить нужды БурДжона. И, потом, в невесомости свиньи почему-то не такие жирные.

— Свинство — везде свинство, — изрек Ивен, причесываясь перед зеркалом. Наконец он с удовольствием осмотрел себя и сказал:

— Пойдем-ка, посидим там, где нас смогут найти и посмотрим, что мы сможем найти сами.

15

Они приехали в Сент-Поули, облюбовали себе столик на улице возле небольшого бара, и, устроившись, огляделись по сторонам. Четырьмя уровнями ниже просветы заканчивались и начиналась «твердая» поверхность — архипелаг фешенебельных, отлично сконструированных островов разного размера. Внизу желтело поле спелой пшеницы, которую вот-вот уже должны были начать убирать, у стены над полем на мощных проводах качались яркие светильники. Сверху они были закрыты чем-то вроде абажуров, чтобы при взгляде с более высоких уровней не слепило глаза.

Ивен выпрямился на своем сиденье, отхлебнул пива и вздохнул:

— Свиньи!

— Что? — Джосс поднял на него взгляд, не понимая, в чем дело. Он настолько ушел в свои мысли, что не заметил, насколько изменилось это место. Пиво стало дороже, а взгляды посетителей — куда раздраженней и злее. Ивен зря старался пустить слушок, что на Свободе появились сопы, Джосс готов был биться об заклад, что половина «пятерки» уже знает об этом. После их прибытия многие стали использовать карманные телефоны, и в воздухе повисли в равных долях и нервозность и враждебность. — Так что ты сказал?

— Свиньи. Разве ты не чувствуешь запах?

— Какой-то запах есть, и даже пиво не отбивает его.

— Это свиной навоз. Они поливают им поле.

— Могли бы поливать каким-нибудь искусственным удобрением.

— Парень, да ты с ума сошел. Ничто не действует так, как натуральный продукт. В течение всего последнего столетия они пытались перейти на химию, а такого результата, как от настоящего навоза, у них так и не получилось.

— В эфире очередной выпуск Международного фермерского журнала, — пробормотал Джосс.

— …который ведут для вас Лонгоро Долой-Овечьих-Блох и Гарри Лекарь-Счастливых-Кроликов, — бодро продолжил Ивен. — Думаешь, я не смотрел этих передач, когда был мальчишкой? Джосс, сынок, еду ведь где-то производят, а я как раз родом из тех мест.

— У вас, наверное, выращивали в основном овец? Вряд ли в Северном Уэльсе можно найти много пахотных земель.

— Это уж точно, — кивнул Ивен, — но овец там было много, а еще выращивали овощи и фрукты. После того, как истощились запасы угля, все только и занимались сельским хозяйством. Позже, когда в силу вошла аэрокосмическая промышленность, многие быстро разбогатели. Настолько быстро, что не знали, что делать со всеми этими деньгами. Таким был мой дядя. «Все эти деньги, — сказал он мне однажды, — достались нам за то, что земля нашего отца наполовину состоит из гранита, а они захотели зарыть там свои изотопы. Груз, который не занял бы и полгрузовика. Они ненормальные, малыш. Но если к тебе приходит ненормальный и начинает мостить дороги золотыми кирпичами, надо брать эти кирпичи и благодарить Господа за то, что он создает сумасшедших!»

Ивен грустно усмехнулся и допил свое вино.

— Еще пива? — спросил Джосс.

— Я ставлю. — Ивен набрал заказ на клавиатуре столика. Это была специальная, защищенная от вандализма клавиатура, но кто-то и над ней успел здорово поработать, пытаясь вывести ее из строя. Вся она светилась множеством царапин, оставленных ножами и алмазными резаками. Какой-то Джон сообщал о своей любви к Дейзи. Чтобы нацарапать это, ему понадобился не один час. Где она, эта Дейзи? На других деталях стола тоже зияли глубокие вмятины и царапины.

— Славные здесь бывают ребята, — заметил Ивен, когда прибыли их стаканы с пивом. Вырез на трико официантки, обслуживающей их, являл такую глубину, что становилось ясно, что продает она отнюдь не только напитки, надо просто уметь правильно сделать заказ. Ивен глянул на нее с выражением, которого Джосс раньше не замечал у него, — не с обычной своей усмешкой, а с особенной, мягкой улыбкой, которая как бы говорила, что они-то оба люди позначительней, чем остальные, присутствующие здесь, и прекрасно понимают, что официантка подрабатывает здесь временно, пока. Ну, скажем, чтобы скоротать время в ожидании роли Порции в грядущей завтра же постановке Венецианского Купца. Она улыбнулась в ответ и вернулась в таверну.

После того, как за официанткой закрылась дверь, Джосс принялся рассматривать эту жуткую графику, которая красовалась на стенах таверны. Стены были сделаны из очень прочного полимера, имитирующего камень, так что никакими ножами на них пописать особенно было нельзя. Оставалось только применять аэрозольные баллончики с краской, что и было проделано с успехом. По всей поверхности красовалась масса символов, принадлежащих различным бандам. Яркие, кричащие, намалеванные во весь размах стенной уличной живописи с ее горлопанящим вкусом, пожалуй, они были по-своему талантливы и могли дать пищу для какого-то нового Дали.

Ивен проследил за взглядом Джосса и кивнул:

— Эмблемы разные.

— Верно, похоже, это нейтральная территория.

— Хорошо.

— Однако того, что мы ищем, пока нет.

— Может, еще и появится.

— Что-то ищете? — произнес мягкий голос за спиной у Джосса.

Он поднял глаза и увидел, что Ивен смотрит куда-то поверх его головы, подперев щеки рукой и не пытаясь потянуться за своим Джи-и-Люгером.

Джосс глянул через плечо, не слишком быстро — это было бы ошибкой, — и увидел лицо, которое могло бы быть частью классической скульптуры, если бы не было практически полностью покрыто искусной татуировкой и декоративными шрамами. Эти шрамы с имплантантами вошли в моду около десяти лет назад. Большинство удовлетворялось небольшими метками на виске или скуле, а чаще — даже на руке, плече или где-нибудь еще. Другие считали, что человеческая плоть — прекрасный материал для скульптора, и всякую умеренность презирали как трусость. Обладатель этого лица, по-видимому, никогда не слышал слова «умеренность». Лоб и щеки его были украшены спиралями ярко-голубого и золотых цветов, на скулах блестели маленькие бриллианты, по всему лицу мерцали разбросанные светодиоды, которые он пока еще не включил на полную мощность. Одет он был во все темное: темное обтягивающее трико и темная же туника, наброшенная сверху. Даже нож у него был весь черный: и лезвие, и рукоятка. Нож был прикреплен к предплечью. Нож скорее декоративный, для показа, а не для применения, в дело явно не годился. Хотя позже Джосс заметил, что на лезвии светилась тончайшая и остро заточенная накладка из серебра.

— Смотря что ты можешь предложить, — ответил Ивен. — Присядешь?

— Спасибо, я постою.

— Что-нибудь выпить? — спросил Джосс, чтобы не оставаться в стороне.

— Черная Смерть подойдет, — сказал молодой человек, отодвигаясь в сторону, чтобы посмотреть на клавиатуру. Он набрал код, не глядя на них.

Теперь, когда этот парень был не за спиной, Джосс мог рассмотреть его повнимательней. Ему было не больше восемнадцати и он явно был уроженцем Свободы. Это было видно по росту — около шести футов четырех дюймов, — и по хрупкости телосложения. «Дитя туннелей», — так они называли этих ребят, когда учились в колледже.

Принесли выпивку. Официантка подала пиво и напиток, который заказал юноша. Они подняли бокалы. Парень одним глотком опорожнил полстакана, и Джосс внутренне содрогнулся: этот напиток, крепкий и жгучий, в определенных кругах называли не иначе как «пантерин пот».

— Познакомимся? — предложил Джосс.

Парень молча пожал плечами.

— О'Баннион, — постучал себя пальцем в грудь Джосс. — А это Глиндоуэр.

— Ай, — сказал парень, — кончай ты эту туфту.

Теперь уже Джосс пожал плечами. Он знал, что в нижних уровнях жестами часто пользовались больше, чем словами. Пожатие плечами могло означать сотню разных вещей, однако основной смысл этого жеста можно было бы перевести так: «Мне плевать». Практически единственными темами, на которые еще кто-то разговаривал в трущобах, были пища, секс, насилие. В употреблении ходило около десятка основных глаголов, и их применение было, как правило, не самым приятным.

— Глиндоуэр, — кивнул парень головой в сторону Ивена. — Это что?

— Валлийское имя, — сказал Ивен. — Глиндоуэр был королем.

— Королем, ха! — презрительно усмехнулся тот.

— Королем, — спокойно подтвердил Ивен. — Давно. Кое-кто пытался захватить его территорию. А он поубивал их. Много, — Ивен отхлебнул еще пива. — Родственник, — закончил он, сдувая пену.

Усмешка начала исчезать с разрисованного лица.

— Ладно, — кивнул парень. — Я — Куч.

Они тоже кивнули ему.

— Еще порцию? — спросил Ивен.

— Угу, — промычал Куч.

— О'кей, — Ивен набрал код напитков. — Присядешь?

— Не-а.

— Шея болит на тебя смотреть, — нахмурился Ивен.

Куч помедлил, затем пододвинул ногой стул и уселся на него — весь сплошные колени и локти.

— Ты сам по себе?

— Нет, с парнями.

— С кем?

Куч беспокойно заерзал:

— Про Эскадрон слышали?

— Мы не местные, — ответил Джосс.

— Только не ты!

— Жил здесь давно. Теперь в другом месте. Никогда не слышал про Эскадрон.

Куч кивнул:

— Они сделали того вашего сопа.

Ивен кивнул, как будто давно знал об этом:

— Ты с ними?

— Моя банда называется Потерянные Мальчики.

Это название было Джоссу знакомо. Многие банды меняли полностью свой состав, но сохраняли «кликуху» и «традиции».

Принесли еще порцию выпивки. Ивен уже допил свой стакан, и Джоссу стало интересно, принял ли тот антиметаболитик, прежде чем покинуть отель. Сам-то он принял, так как не переносил похмелья, особенно в космосе.

— Так что? — спросил Куч, — ищете Эскадрон?

— Уже нашли, может, слышал? — усмехнулся Ивен.

— Нет спешки, — сказал Джосс, глядя на Куча, как на что-то маленькое и безобидное. — Пока нам просто не до них. Есть дела поважнее.

Куч выглядел пораженным.

— Думал, вы здесь из-за них. Думал, вы хотите их сделать.

— Позже, — сказал Ивен с удовлетворенной улыбкой, которую даже не пытался скрыть. Это опять была улыбка, которую Джосс, дай ему на то волю, не захотел бы видеть чаще, чем два раза в год.

— Ищем сейчас кое-что еще, — сказал он.

Куч поднял брови, и все светодиоды на его лице беспорядочно заморгали.

— Нужны контрабандисты, курьеры.

— Знаю, где можно нанять, — кивнул Куч.

— Новые не нужны, — уточнил Ивен. — Только те, которые уже на кого-то работают.

— Перекупка? — подозрительно спросил Куч.

— Может быть. Зависит от курьера.

Некоторое время все молча пили.

— Групп много, — ответил наконец Куч. — Нельзя наверняка сказать, кто чем занимается. Что не так — можно и на нож нарваться.

— Мы не хотим, чтобы кого-нибудь убивали. Нам просто нужны курьеры.

Куч задумался.

— Могу подыскать для вас кое-что, — он посмотрел на Ивена в упор.

— Оплата гарантируется, — кивнул тот.

— И задаток.

— Цена?

— Сотня.

— Слишком много, пока нет результатов, — покачал Ивен головой.

— Пятьдесят сейчас, пятьдесят, когда приведу первого. Потом по десять за каждого.

— По десять за каждого. После десяти — по двадцать за каждого, после двадцати — по тридцать и так далее, — сказал Ивен.

Джосс слушал молча. Ивен был хитрецом. Первые, кого им приведут, вряд ли будут им полезны.

Самые ценные наверняка будут и самыми последними.

— Заметано, — Куч сжал руку в кулак и поднял ее. Ивен повторил жест и они легонько стукнулись кулаками. — Где?

— Здесь. Завтра вечером. Попозже.

Куч кивнул, отхлебнул из своего стакана и задумчиво посмотрел на них.

— Для чего вам это все? — спросил он.

— А ты как думаешь?

— Кто-то переправляет то, что нужно вам, — догадался Куч.

Джосс кивнул.

— Есть другие способы найти этих людей? — Куч посмотрел вопросительно.

— Возможно, — согласился Ивен, внимательно рассматривая свой стакан.

Куч просто сгорал от любопытства.

— Хочу в долю, — выдохнул он.

— Ты в доле, насколько мы тебе это позволили, — произнес Ивен.

— Это деньги? — продолжал выпытывать Куч.

Джосс посмотрел на Ивена. Тот глазами показал ему, мол, продолжай ты.

— Да, — сказал Джосс — деньги.

— Переправляют их?

— Может быть. Мы выясним.

— Этим многие занимаются, — вдруг он посмотрел на них с подозрением. — Покажите-ка денежки.

Настал черед Ивена. Тот полез в карман и достал две бумажки по пятьдесят кредитов. Одну из них он пододвинул к Кучу. Тот схватил бумажку и мгновенно спрятал ее куда-то в складки своей одежды.

— Большие дела делаются, насколько я знаю, — сказал он.

— Давно?

— Год или около того. Этим занимаются Тикеры.

— Тикеры?

Куч показал на один из знаков, нарисованных на стене таверны — стилизованное изображение кота со злобным взглядом.

— Они. Таскают товар какому-то повару внизу.

Поваром на здешнем жаргоне называли человека, который готовит наркотики из компонентов, доставляемых ему из разных мест.

— Каковы же ставки? — спросил Джосс, имея в виду количество передаваемых денег.

Куч несколько раз особым образом взмахнул пятерней. Это означало очень солидную сумму.

— А что таскают? — полюбопытствовал Джосс.

— Не знаю, но могу попробовать узнать, — Куч протянул руку ко второй купюре. Ивен отодвинул ее в сторону.

— Часто ходит курьер? — спросил он.

— Раз в десять дней, — пожал плечами Куч.

Сто пятьдесят тысяч кредитов в месяц! И регулярно.

— Хотелось бы поговорить с ними, — заметил Джосс. — Может, мы бы сделали им более выгодное предложение.

Куч смотрел на него, вытаращив глаза.

— Так дело не пойдет, — выдохнул он. — Я хочу по сотне за каждого курьера.

Ивен оглядел его спокойным взглядом. Такой взгляд мог бы быть у палача, который уговаривает приговоренного к повешению не дергаться, а стоять смирно. Куч осекся, и все его лампочки опять выключились.

— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Завтра. Вечером.

— Хорошо, — отпустил его Ивен. — Будь здоров.

Куч кивнул каждому из них и быстрым шагом удалился. Ивен сделал еще глоток и, когда Куч скрылся из виду, тихо произнес:

— Более выгодное предложение…

— Думаешь, нам не выделят столько? — невинно спросил Джосс.

— Ты сумасшедший, — покачал Ивен головой.

— Ты же хотел взбаламутить здесь все, — удивился Джосс в свою очередь. — Могу тебя уверить, что это нам прекрасно удалось. Каждый, кто хочет подзаработать, будет теперь искать только нас. И я бьюсь об заклад, что любой, кто что-то имеет против Эскадрона, постарается влезть в наш карман и внести предложение покончить с бандой.

— Неплохая идея, — задумчиво согласился Ивен. — Несколько нервных недель — и этот Эскадрон будет готов ко встрече со мной.

— С нами, — поправил Джосс.

Ивен резко взглянул на него, затем его взгляд несколько смягчился.

— Да, — сказал он. — Я забыл.

Джосс молчал. «Это новое партнерство, — уговаривал он себя, — к этому не скоро привыкаешь. Человек, потерявший напарника, не может сразу привыкнуть к новому».

— Извини, — сказал Ивен, — но мысли его по-прежнему витали где-то далеко.

Все это не очень нравилось Джоссу. «Понятно, — думал он, — этот человек гораздо дольше, чем я, работает, и не мне его учить. Но у сопа не должно быть времени на месть или на крестовый поход в его персональном варианте. Желание это может убить самого сопа, если оно ослепит его, либо убить много других людей».

— Извини, — повторил Ивен, вставая. — Будем считать день законченным?

— Хорошая идея, — согласился Джосс. — Можно начинать беспокоиться о завтрашнем, — прибавил он.

16

На следующий день они встали рано и сразу же начали опрос вечерней смены связистов. Довольно-таки большое количество нервных, раздраженных, сконфуженных и заинтересованных людей прошло через их маленькую комнатку. Почти все они, как загипнотизированные, таращились на костюм Ивена. Реакция людей поражала Джосса. Неужели же можно так откровенно таращить глаза? Одни смотрели на костюм с ужасом и восхищением, явно забывая о главной цели своего визита. Одна раздраженная служащая даже обозвала Ивена монстром военно-промышленного комплекса.

— Пока только промышленного, — мягко заметил тот, чем совершенно сконфузил ее. Некоторые задавали по поводу костюма вопросы. Ивен вежливо отвечал и возвращался к прерванной беседе. То, что ни один человек не смог проигнорировать эти доспехи, добило Джосса. «Похоже, этот костюм сам по себе является неплохим оружием», — подумал он. Во всяком случае, по сравнению с ним обычная форма Джосса здорово бледнела.

«Уж не ревную ли я? — одернул он себя. — Не очень-то хорошее чувство по отношению к своему партнеру».

Они окончили опрос и сверили свои заметки. Была пара человек, чьи личные счета стоило проверить, — и ничего конкретного больше.

Джосс задумчиво посмотрел на экран своего коммуникатора.

— Ну ладно, — сказал он. — Мы ведь и не ожидали, что кто-то зайдет в комнату с табличкой на груди: «Я ВОРУЮ ИНФОРМАЦИЮ». Хотя я и надеялся, что будет еще хоть несколько зацепок кроме той одной, что у нас уже есть.

— И в которую ты не очень-то веришь, — слегка улыбнулся Ивен.

— Вовсе нет! Просто мы не нашли ни одной солидной улики против Прзно.

— Пока, — уточнил Ивен. — Дай срок. Кстати, мы еще не видели вечерней смены. Возможно, там будет что-то интересное. Я так понял, что чем меньше народу, тем легче незаметно провернуть свои делишки. Надо ведь работать с аппаратурой.

— Не уверен, — Джосс отрицательно покачал головой. — Если верить Тревору, большую часть грязной работы можно сделать на своем личном терминале.

— Тогда будем выслеживать этот частный терминал. Начнем с контроля над терминалом Прзно. На это мы не сможем получить разрешение так уж просто. Да, собственно, у нас есть на это право и без всякого разрешения. Мы можем контролировать любой терминал, к которому он имеет доступ.

— Ты думаешь, Прзно этого не заметит? Хотя, я думаю, молодой Тревор может оказать нам неплохую услугу.

— Верно, — согласился Ивен. — Так что у нас дальше по плану?

— Можно на некоторое время разделиться, — предложил Джосс. Он вызвал на свой коммуникатор запись беседы с Прзно. На экране появилась надпись: «ПРЗНО, МАЙКЛ», — а за ней текст разговора. — Хочу немного заняться нашим подозреваемым. У тебя, по-моему тоже были какие-то планы?

Ивен с интересом взглянул на него:

— Ты прав. Я как раз собирался немного прошвырнуться. Может, посоветуешь куда?

— Нет проблем, — ответил Джосс, продолжая просматривать параграф за параграфом. — Можешь попробовать одиннадцатый нижний, это прямо… — он вдруг замолчал.

— Прямо где?

— Подожди-ка. — Он еще раз перечитал заинтересовавшую его фразу и покачал головой. — Ивен, посмотри сюда.

Он пододвинул терминал к напарнику. Ивен прочитал вслух: «Сигнал может быть добавлен к пакету информации в любом месте. В момент передачи, при попадании на спутник или шаттл, иногда прямо механически».

Ивен посмотрел на него:

— Шаттл?

— Шаттл. Похоже, надо опять переговорить с Тревором.

— Сделай это, дружище, — с энтузиазмом произнес Ивен. — Похоже, кое о чем он забыл нам рассказать.

— Да, вот только почему?

— Дашь мне знать, когда выяснишь. А сейчас покажи мне дорогу.

Джосс напечатал на терминале адрес и обозначил место на карте «пятерки».

— Будь там повнимательней, — сказал он, — место это считается «крутым», но днем все должно быть нормально.

— Полагаю, я справлюсь, — заметил Ивен.

— Я тоже так полагаю, — улыбнулся Джосс. — Увидимся в отеле.

17

На этот раз в кабинете Тревора был еще больший беспорядок, хотя это и казалось невозможным. Тревор посмотрел на Джосса слегка затуманившимся взглядом, объяснявшимся, скорее всего, тем, что он работал на трех терминаторах одновременно.

— Опять вы? — удивился он. — А где же ваш друг в жестяном пиджаке?

Джосс сел и холодно посмотрел на него.

— Почему вы не сказали нам, что информация передается также и через шаттлы?

Тревор выключил терминал, с которым работал в настоящий момент.

— Начнем с того, что информация через шаттлы посылается редко, — сказал он. — Обычно мы пользуемся этим методом, когда сильные солнечные бури создают помехи, а спутники недостаточно хорошо сориентированы по отношению к станции. Испорченная информация обходится довольно дорого. Дешевле бывает загрузить информацию в компьютер шаттла и передать ее на спутник в момент пролета шаттлом мимо последнего. Это экономит средства.

Джосс внимательно посмотрел на Тревора. Похоже было, что тот немного торопится, стараясь объяснить ему все это. Создавалось и впечатление того, что Тревор не ложился всю ночь.

— Действительно все упирается только в деньги? — переспросил Джосс.

— Вы просто не понимаете всего этого. — Тревор раздвинул кипу бумаг на столе, чтобы ему было куда поставить локти, и потер глаза. — Кстати, сегодня ночью у нас опять произошла утечка. Я как раз собирался позвонить вам.

— Действительно?

— Да. По крайней мере, мне сообщили об этом. Вытащили меня из… а, это не важно. Я как раз проверял файлы и не нашел в них ни малейшего следа того, что кто-то мог влезть в них с момента, когда они вышли из исследовательской лаборатории.

— Что-то серьезное?

— О нет. Все сверхсекретное теперь отправляется с курьером. Но начальство все равно рвет и мечет. У них скоро собрание акционеров, и если поползут слухи… — Тревор улыбнулся. — Между прочим, вы знаете, что даже то, что вы находитесь здесь, является секретной информацией? Они боятся, что акционеры узнают об этом и забеспокоятся. Так что на станции о вас знают все, а на Земле — только особо доверенные лица.

— Если кто-то вздумает позвонить домой и сказать тете Мэйм, что видел на станции сопа в железном костюме, то эта информация сразу же перестанет быть секретной, — заметил Джосс. — Однако, я хочу кое-что выяснить. У экипажа шаттла есть возможность воздействовать на перевозимую информацию?

Тревор на секунду задумался.

— Это непросто. Информация записывается в бортовой компьютер в виде одного единственного файла и защищается всеми существующими способами. На части этот файл разделяется уже на спутнике. Обычно экипажи относятся к этим заданиям, как к лишним хлопотам.

— А если пилот шаттла захочет поработать с этой информацией?

— О, конечно, пилот или офицер мог бы влезть в этот файл, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из них хорошенько знает, как это сделать на практике и как замести следы. Это очень тонкая работа. К тому же в полете всегда мало времени, и кто-то всегда может это заметить.

— Как? — спросил Джосс.

— Подумайте сами, как бы вы это заметили, если бы кто-то занимался подобными вещами рядом с вами?

Джосс пожал плечами.

— Полагаю, пришлось бы заглядывать каждому через плечо в течение всего полета, — сказал он.

— Что я и собираюсь сделать через какое-то время. Эти ребята наверху просто в панике.

Джосс подумал об Онаге.

— Если это будет необходимо, я с удовольствием прикрою вашу спину, — сказал он.

— Нет, — возразил Тревор. — Если утечка действительно происходит в моем департаменте, я должен сам обнаружить ее. Если же нет… — он с надеждой посмотрел на Джосса. — У вас есть какие-нибудь идеи? Вы кого-нибудь подозреваете?

Надо было говорить правду.

— Нет, — сказал он. — Есть что-то подозрительное, но не более того. Пока меня больше всего заинтересовал вопрос с шаттлом.

Тревор опять потер глаза.

— Я-то в это не верю, но если вы думаете, что это возможно, я постараюсь вам помочь.

— Договорились. — Джосс поднялся. — Позвоните мне, если что-то раскопаете.

Он пошел прочь, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды, провожающие его.

18

Джосс решил прогуляться и отыскать хорошее место на воздухе, чтобы посидеть и подумать. На Свободе было несколько парков. Строители этой станции заранее пугались всяческих возможных последствий закрытого пространства. Некоторые из парков Джосс облюбовал давно. Он решил прогуляться в лучший из них, тот, который обитатели «пятерки» называли Волшебной Горой. У парка было еще какое-то официальное название, по имени никому не известного земного политика, но никто и никогда им не пользовался. Этот парк, шевелящейся горой возвышающийся над всеми деловыми платформами, был виден практически из любого места центрального отсека. Любители боя на воздушных змеях частенько приходили туда по ночам, законопослушные же спортсмены предпочитали носиться днем на высоких скоростях, хотя это и было опасным. Бывали случаи, когда кто-то из них натыкался на перекрытия. Тогда пилот чаще всего погибал. И хотя полное отсутствие гравитации создавало иллюзию безопасности — законы массы и инерции продолжали действовать так же сурово, как и на земле.

На Гору можно было попасть, поднявшись на лифте, хотя многие предпочитали летать туда на своих сверхлегких аппаратах. Вообще-то, на настоящую гору это место было совсем не похоже. Оно занимало около пятидесяти акров, большинство из которых представляло собой зеленые лужайки. В середине была «дикая» зона — там росли полевые цветы и находилось несколько маленьких холмиков, покрытых деревьями и кустарником. Все это выглядело очень естественно, хотя Джосс знал, что слой почвы здесь очень тонкий и деревья питаются гидропонным способом. Правда, при свете ближайшего искусственного солнца все это вполне сносно сходило за земной пейзаж.

Именно похожестью на Землю все это и привлекало Джосса. Здесь он снова мог почувствовать себя ребенком и отдохнуть под ближайшим деревом под птичье пенье.

Джосс удобно развалился на скамейке и посмотрел вверх, туда, где разноцветными гирляндами горели яркие звезды. На дереве сидела какая-то птичка и тихо посвистывала. Количество птиц на станции регулировалось строго. Быстро размножающиеся виды, такие, как вездесущие, юркие, взъерошенные воробьи, сюда не допускались. Птицы были необходимы: несмотря на все меры предосторожности, на полях часто появлялись вредители. Держали и хищников, чтобы те охотились уже на птиц. Джосс знал, что в течение последних пятидесяти лет на станции выращивалась небольшая популяция охотничьих соколов. Иногда можно было их видеть — легкие, стремительные, при низкой гравитации они развивали скорость до трехсот километров в час.

Джосс достал свой коммуникатор и снова перечитал запись разговора с Прзно, затем активизировал коммуникационный имплантант и вызвал Телию.

— Я на связи, — сразу же отозвалась она. — Сегодня получила твою посылку.

— Там все в порядке?

— Да, полотенце я отправила обратно.

Джосс рассмеялся:

— Ты всегда оберегаешь меня от неприятностей. Что там с этим кристаллом?

— Я отправила его в лабораторию вместе со всеми бумагами. Посмотрим, смогут ли они что-нибудь сделать.

— Дай мне знать, если что-нибудь получится. Да, кстати, прими с моего коммуникатора файл, обозначенный ПРЗНО.

— Это что, средство для чистки раковин?

— Ти…

— Ладно, ладно, уже приняла. Похоже, это какой-то скучный тип.

— Думаю, это один из тех, кто нам нужен.

— Собрать о нем информацию?

— Постарайся, Ти. Не упусти ничего. Я должен знать о нем все. Даже — как часто ему в детстве меняли пеленки.

— Интересные у тебя вопросы. Я бы сказала — странноватые.

— Ти, ради всего святого…

— Хорошо, не кипятись. Считай, что это уже сделано. Еще что-нибудь?

Джосс на секунду задумался.

— Да, пожалуй. Попробуй собрать информацию о том, сколько раз в неделю для связи с земными спутниками используются шаттлы.

— Это нетрудно.

— Еще. Мне нужен список пилотов, выполняющих рейсы, и график их работы. Нужна информация об их банковских счетах.

После короткого молчания Ти ответила:

— Проверка одного или двух банковских счетов не вызвала бы интереса, но все счета… Представляю, как взбеленится Лукреция.

— Пусть пошумит. Нам нужна эта информация.

— Я скажу ей.

Джосс замолчал и начал просматривать свои записи.

— Послушай, что тебя беспокоит? — спросила вдруг Ти.

Проводив глазами птицу, лениво взмахивающую крыльями, Джосс вздохнул:

— Как давно ты знаешь Ивена?

— Очень давно, — ответила Ти.

— Тебе никогда не казалось, что он… ну… несколько опасен?

Ти засмеялась:

— Ну, Джосс, ты же все прекрасно знаешь. Это уже оценка. А такую информацию мы не можем передавать полевым агентам.

— Просто я беспокоюсь о нем.

— Когда я встречу сопа, который не беспокоится о своем напарнике, я тут же подам в отставку. Тут расписание шаттлов уже поступило, включайся на прием.

— Не увиливай!

— Даже и не собираюсь. Ладно, говори, что тебя беспокоит. Только поконкретнее.

— Мне кажется он так поглощен разгадкой убийства Лона, что может где-нибудь сорваться. Дела здесь запутанные. Из рук в руки переходит огромное количество денег. Те, кто видит Ивена в его костюме, мечтают избавиться от него. Он сильно мешает им проворачивать дела.

— Начинаю передачу графиков, — сказала Ти. Счетчик коммуникатора застучал, отсчитывая принимаемые файлы.

— Джосс, — продолжила она, — подумай сам, может ли быть, чтобы люди, видя такой костюм, радовались ему? Разница небольшая: Ивен привык к этому, ты — нет. Ты просто не желаешь учиться.

— Я должен быть уверен, что то, чему я учусь, мне действительно необходимо.

Он услышал, как Ти вздохнула:

— Тебе надо разобраться с самим собой. Я запланирую для этого время. Если хочешь, прямо сейчас поговори с одним из наших психологов.

— Нет, нет, ты совсем не поняла. Этого мне не нужно!

Ти тихонечко засмеялась.

— Знаешь, когда-то я тоже сомневалась в Ивене. А потом это прошло, — наконец сказала она. — Но хватит об этом. Передачу данных я закончила. Посмотри, тут есть довольно интересные совпадения. Проведи сравнение расписания шаттлов, перевозивших информацию, и схемы утечек.

Джосс дал своему компьютеру команду поработать. Оказалось, что три утечки из семи происходили в момент прохода шаттлом земной орбиты.

— Совпадение выглядит слишком удачным, — покачал он головой, как будто Ти могла его видеть. — Время утечек может быть определено только приблизительно. Задержка в передаче любой информации варьируется в пределах от нескольких минут до трех часов.

— А больше?

— Пожалуй, нет. За более длительную задержку надо платить неустойку, а эти ребята считают каждый грош.

— Это я уже поняла, — согласилась Ти. — Как бы там ни было, от этих совпадений отмахиваться нельзя. Скорее всего, тебе придется поговорить с пилотами шаттлов.

— Договорились. — Джосс просмотрел список с их именами. Там было около пятнадцати фамилий. Все пилоты работали на одну земную компанию и периодически менялись на линиях, обслуживавших другие «пятерки» или Луну. Джосс застучал по клавиатуре, проверяя, не совпадают ли фамилии пилотов с моментами утечки информации.

— Черт побери! — выругался наконец он. — Каждый раз разные фамилии.

— Значит, надо искать в другом месте.

— Но некоторые утечки точно происходят на шаттлах. Я это чую нутром.

— Хорошо, подожди минутку.

— Что?

— Тише!

Джосс замолчал и принялся барабанить пальцами по кожуху своего коммуникатора. На траву рядом с ним села малиновка и, смешно дернувшись, склонила голову, как будто тоже прислушивалась.

— Для тебя сообщение из лаборатории, — раздался, наконец, у него в ухе голос Ти. — Положительные результаты по твоему кристаллу. Они приступают к реконструкции и расшифровке.

— Передай им, что я всех их приглашаю пропустить по стаканчику у Селены, когда вернусь, — обрадованно произнес Джосс.

— Ты собираешься кого-то угощать у Селены? — Ти сардонически рассмеялась. — Ты случайно не на жаловании у мафии?

— Не болтайте лишнего, леди! Некоторые здесь именно так и думают!

— О Боже, Джосс, — только и сказала Ти, — присматривай за Ивеном!

— Именно этим я и занимаюсь, — вздохнул Джосс.

— Хорошо. Пора закругляться. Я свяжусь с тобой, как только появится что-нибудь интересное.

— Счастливо, Ти. Конец связи.

Джосс немного посидел молча, машинально наблюдая за малиновкой. Та как раз вытягивала из земли червяка. Червяк извивался и сопротивлялся, не желая вылезать на свет. Но силы были неравны.

— Ловим с тобой да ловим. Верно, братишка? — Джосс тихонько улыбнулся птице, поднялся и отправился к стоянке шаттлов.

19

На самом-то деле космопорт был гораздо больше, чем это могло показаться снаружи. В этом не было ничего удивительного, особенно если учесть, какой большой объем пассажирских и грузовых перевозок выполнялся здесь ежедневно. Да и сама станция была довольно-таки большой. Население ее составляло четыреста тысяч человек — почти столько же, сколько живет в среднем земном городе. Само собой это предполагало большой импорт продуктов и предметов первой необходимости, несмотря на то, что продукты производились и на самой станции, а так же огромное количество товаров, сделать которые в космосе было просто невозможно. Порт сиял огромными шлюзами для приема шаттлов. Возле них всегда суетились люди, обслуживающие космические аппараты.

Джоссу надо было найти административную часть порта, но для начала он остановился и осмотрелся. Последнее время Джосс редко бывал в закрытых пространствах типа «пятерки» и уютной здешнюю жизнь назвать никак не мог. Даже на верхних уровнях, где до «неба» оставалось меньше мили, оно казалось ему слишком близким. На Луне, где вырос Джосс, купола, накрывающие лунные города, были на порядок больше. К тому же он много времени проводил в открытых местах, собирая свои любимые минералы.

Здесь, в порту, он чувствовал себя лучше, чем в любой другой части станции: тут он мог просматривать пространство по всему диаметру цилиндра. А это давало ощущение свободы… Джосс встряхнулся и отправился к тому месту, где располагались офисы администрации.

Молодая женщина, сидевшая за стойкой в приемной, была просто счастлива видеть его. Она явно относилась к тем дамам, про которых в старых фильмах говорят: «Девочка что надо». И хотя законы на Свободе были чуть-чуть помягче, чем на Земле или Луне, Джосс решил, что все же для него она слишком молода. Леди была весьма аппетитна — этакая смесь африканских и испанских кровей с копной блестящих волос и скулами фотомодели. Довольно вызывающее красное трико подчеркивало бесконечные достоинства ее худенькой фигурки, а природная болтливость превращала ее в буквально обо всем говорящий аппарат. Боже мой! Джоссу даже пришлось записать номер ее коммуникатора!

— Прошу прощения, — все же решился он прервать ее, сильно подозревая, что ей понравился не он сам, а его роскошная форма. — Мне бы надо увидеть мистера Пула.

— Сейчас я его вызову, офицер… — Она вопросительно взглянула на него.

— О'Баннион, — кивнул головой Джосс. — Благодарю вас.

Он присел туда, где ему не нужно было бы смотреть на нее вовсе. Вскоре появился Пул — высокий, начинающий лысеть мужчина с дружелюбным лицом. На нем было что-то вроде пилотской формы без всяких знаков различия.

— Рад видеть вас, офицер, — кивнул он. — Прошу вас ко мне в офис.

В кабинете Пула-одна стена была полностью стеклянной, и через нее можно было наблюдать за портом. Пул предложил Джоссу сесть и спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Простите, — заметил Джосс, — но у меня создалось впечатление, что вы не особенно удивились, увидев меня здесь.

— Я действительно не удивлен, — пожал плечами Пул. — Когда мы узнали о вашем приезде, ни у кого из нас не возникло сомнения, что вскоре вы к нам пожалуете. Офицер, который погиб, тоже заходил сюда. Думаю, что и вы здесь по тому же самому делу. Вас интересует утечка информации.

— Да, мне хотелось бы исключить шаттлы из списка возможных мест, где происходит эта утечка. Видите ли, мы должны проверить все возможности.

— Конечно, — согласился Пул. — Кого бы вы хотели увидеть?

— Пилотов и офицеров связи.

Пул потянулся к клавиатуре и набрал несколько цифр.

— Сейчас на Свободе находятся два пилота и два связиста, — сказал он через секунду. — Двое живут в Хилтоне, а двое снимают квартиры. Вы хотите, чтобы я их вызвал?

— Не стоит. Я сам схожу к ним. Дайте мне адреса.

Джосс записал данные на свой коммуникатор.

— Еще что-нибудь? — вежливо спросил Пул.

— Пока ничего, спасибо. Сообщите, когда появятся другие пилоты. Я хотел бы поговорить со всеми, — он помедлил минуту. — Кстати… скажите, может ли кто-то, кроме пилота и офицера связи, получить доступ к компьютерам шаттла до взлета?

Пул задумался.

— Вы имеете в виду время после того, как данные уже были загружены в компьютер? Только связисты Свободы, дистанционно. Наш обслуживающий персонал получает доступ к компьютерам уже после того, как вся информация стирается, а это происходит после каждого полета.

— Но где-то эти записи хранятся?

— Да, да, все идет в архив. Этого требуют Межпланетные Правила по Производству Полетов. Мы должны хранить информацию о том, что было, в оперативной памяти компьютера на случай катастроф и прочих неприятностей. Обычно мы храним ее в течение двух лет.

— Возможно, мне придется взглянуть на эти записи. Если это будет необходимо, я дам вам знать.

Джосс поблагодарил Пула и вышел, подмигнув по пути красотке в красном. Она широко открыла глаза и с сожалением проводила его взглядом. «Долг превыше всего», — вздохнул про себя Джосс.

Остаток утра он провел, беседуя с пилотами и офицерами связи. Трое из них — капитан Роуз и связисты О'Далай и Кунг были женщинами, что, впрочем, считалось вполне обычным делом. Роуз и О'Далай были уроженцами Луны, а Кунг и капитан Йенсен, мужчина лет сорока, совсем недавно перевелись сюда с Земли. Визитом Джосса все были непритворно удивлены, но проявляли любезность и терпение. О'Далай, к тому же, знала множество ресторанов в Море Спокойствия и даже посоветовала кое-что из того, о чем Джосс не подозревал. Все четверо вели себя совершенно естественно. Оставалось только вернуться в отель и придаться размышлениям: информации накопилось достаточно, пора было упорядочить ее.

Он сел в уголке бара на первом этаже Хилтона, достал свой коммуникатор и начал просматривать записи. Вдруг в уголке экрана замигал алый сигнал экстренного сообщения.

— Ти, это ты? — включил он коммуникатор.

— Тебе тут послание от Лукреции.

— Хорошо, а как там дела в лаборатории?

— Пока ничего нового. А что у тебя?

— Да тоже ничего. Кстати, ты знаешь ресторан под названием «У Гиппократа»?

— Что-то слышала… Кажется, это где-то в глубине Моря Спокойствия?

— Мне сказали, что там замечательно готовят муссаку.

Ти захихикала.

— У тебя был волнующий день, — сказала она. — Чего не скажешь о твоем напарнике.

— Да? А где он сейчас?

— Да где-то внизу, в компании бедолаг, пытающихся споить его. Должна сказать, что они стараются зря.

— Ну, если он принял достаточно антиметаболитика…

— Кто? Ивен? Да он этой дряни в жизни не пробовал.

Джоссу пришлось проглотить и это. Ивен, Ивен, Ивен… Впрочем, он должен был признать, что видел у Ивена только витамины. Никаких антиалкогольных таблеток тот действительно с собой не носил.

— Он сейчас сильно занят? — тяжело вздохнув, спросил Джосс.

— По-моему, да. Когда у него будет свободная минутка, я передам ему, чтобы он связался с тобой.

Джосс отключился от Ти и принялся читать послание Лукреции. Оно гласило:

«БУДУ ЖДАТЬ ОБЪЯСНЕНИЯ НЕОБХОДИМОСТИ МАССИРОВАННОЙ ПРОВЕРКИ БАНКОВСКИХ СЧЕТОВ В ВАШЕМ СЛЕДУЮЩЕМ РАПОРТЕ. РАЗРЕШЕНИЕ ДАЛА, ЭТИ ВЕЩИ МОГУТ СОЗДАТЬ МНОГО ПРОБЛЕМ. ОНИ СТОЯТ ДЕНЕГ. ПРЕДСТАВЬТЕ РАПОРТ О СОСТОЯНИИ ФИНАНСОВ В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ. Л.»

«Великолепно!» — усмехнулся про себя он. Интересно было бы узнать, сколько наших финансов потратил Ивен в данный момент? Лукреция была абсолютно непредсказуема. Когда дела шли хорошо, она могла позволить весьма свободно распоряжаться деньгами Патруля. Но если она считала, что дела идут не так, как нужно, она тотчас затягивала завязки вашего кошелька так туго, что впору было переходить на хлеб и воду.

Теперь он мог просмотреть банковские счета служащих департамента Связи. Его интересовали неожиданные поступления, по времени хоть как-то стыкующиеся с утечками информации.

Таких поступлений Джосс нашел только два. Одно было у техника связи — тот выиграл на тотализаторе сумму 1533 кредита. Выигрыш в тотализаторе подтверждался всеми документами. Второе поступление оказалось наследством, подтвержденным адвокатской конторой Провинции Манитоба. Больше ничего обнаружить не удалось.

Джосс задумался, забарабанил пальцами по столу. Всегда существовала вероятность того, что счет был открыт на другое имя. Если бы знать, откуда поступают деньги, можно было бы вычислить, и куда они поступают. «Но если бы я знал, откуда поступают деньги, то мне не так уж и важно было бы…» — он замер, затем пододвинул к себе пульт, вызвал из памяти личный код Тревора и набрал его.

— ДА? — появился на экране ответ.

— Тревор? — спросил Джосс, следя, чтобы транскриптор переводил его слова на экран.

— ЭТО Я, — поползли по экрану буквы. — ЧТО ЗА ПОЖАР?

Джосс помедлил.

— Вы не смотрите старые телепередачи? — спросил он.

— С ЧЕГО ВЫ ТАК РЕШИЛИ?

— Вы довольно-таки часто говорите старинными идиомами.

— ТАК ЖЕ, КАК И ВЫ, СТАРИНА.

Джосс усмехнулся.

— У меня несколько вопросов.

— ВЫКЛАДЫВАЙТЕ.

— Если бы вы захотели посмотреть бухгалтерские документы БурДжона, вы могли бы это сделать?

— ЭТО ЧАСТЬ МОЕЙ РАБОТЫ.

— А сделать это, не оставляя следа?

— ВЕРОЯТНО. А ЗАЧЕМ?

— Хочу сравнить мои данные с теми, что в компьютерах БурДжона. Даты и время.

— ДУМАЮ, СМОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО ДЛЯ ВАС. МНЕ ПОНАДОБИТСЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.

— Еще кое-что. Можете вы войти в какую-либо из банковских программ?

— НА СВОБОДЕ? — наступила пауза. — ЗДЕСЬ ЗА ТАКИЕ ВЕЩИ ЛЮДЕЙ БРОСАЮТ ЗА РЕШЕТКУ!

— Не тогда, когда вы помогаете Солнечной Полиции.

— МНЕ НУЖНА ПИСЬМЕННАЯ ГАРАНТИЯ, ОФИЦЕР. БАНК СВИЦЕРА И ИХ ДРУЗЬЯ МОГУТ ПРОСТО ОЗВЕРЕТЬ ОТ ЭТОГО.

— Согласен. Мне там тоже нужно кое-что сравнить.

— НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ЭТОГО ПРИЗНАВАТЬ, — появилось на экране, — НО ЭТО ВОЗМОЖНО. Я ЗНАЮ ПАРУ ЧЕЛОВЕК В ЕС И ДРУГИХ БАНКАХ. МЫ МЕНЯЕМСЯ КОМПЬЮТЕРНЫМИ ПРОГРАММАМИ.

— Хорошо. Выберите для этого время. Только не сегодня и не завтра.

— ТОГДА ПОСЛЕЗАВТРА. У НИХ КАК РАЗ ВРЕМЯ СВЯЗИ С ЗЕМНЫМИ ОФИСАМИ. В ЭТО ВРЕМЯ ОНИ ВРЯД ЛИ ЗАМЕТЯТ НАС. ЗАПИСКУ МНЕ ОТПРАВЬТЕ ПО ЭТОМУ КОДУ.

— Спасибо.

Экран погас. Джосс встал и отправился на поиски Ивена.

20

Он обнаружил-напарника в той же самой таверне, но на этот раз уже внутри. Похоже, вечерние сумерки представлялись слишком ярким светом для тех людей, с которыми сегодня решил пообщаться Ивен. Когда Джосс открыл стеклянную дверь и вошел в таверну, там сразу же стало тише децибел на двадцать. Все лица как по команде повернулись к нему, и большинство — отнюдь не с дружелюбным выражением.

Вообще-то, это место строилось для туристов: «каменный» пол, «деревянные» столы и доска для дротиков. Короче, этот бар пытался выглядеть как старый английский паб, но не очень в этом преуспевал. Особенно портили впечатление многочисленные экраны, висевшие там и сям, по которым сейчас передавали бейсбольный матч из Цинциннати. Громкость врубили на полную, и время от времени рев трибун заглушал все остальные звуки.

Джосс пожалел, что у него нет шляпы, чтобы снять ее с традиционным жестом полицейского, который желает показать, что сейчас он не на работе. Через несколько секунд враждебное выражение лиц смягчилось, посетители начали отворачиваться от него, и Джосс подошел к стойке бара. Стойка была стоящая: настоящий антиквариат из натурального дерева пятнадцати футов в длину с резьбой и медными перилами, которые держались на отполированных до блеска слониках. Бармен, перегнувшись через стойку, мирно беседовал с клиенткой — молодой женщиной с гладко выбритой головой, одетой во что-то, напоминавшее Джоссу ленточки для волос, привязанные к телу через равные промежутки. Клиентка осмотрела Джосса с ног до головы, демонстративно фыркнула и отвернулась.

Бармен посмотрел на Джосса, вытер руки о фартук и показал пальцем на заднюю дверь.

— Ваш друг там, — сказал он. — Выпьете чего-нибудь?

— Пива, — ответил Джосс. — Светлого.

Бармен кивнул. Джосс прошел в заднюю дверь, за которой обнаружил Ивена.

Ивен сидел рядом с пятью такими особами, на которых, честное слово, стоило посмотреть. Это были женщины, одетые в невероятные юбки, шорты и какие-то изрезанные на лоскутки трико. Разукрашенные татуировками и шрамами лица смотрели на Джосса с холодным бешенством.

— Мой напарник, — представил его Ивен, пододвигая стул. Джосс кивнул присутствующим и вопросительно глянул на Ивена.

— Мы тут обсуждаем цены, — отозвался тот.

— Понятно, — кашлянул Джосс. — Как раз этим и интересовалась Лукреция.

— С чего бы ей вдруг это могло понадобиться? — непонимающе лукаво округлил глаза Ивен. — Ладно, разберемся с ней позже. Как раз сейчас мы обсуждали, как передается информация на нижних уровнях.

На вечеринку, которая последовала вслед за этим, понадобилось три четверти часа, шесть пинт пива, пять стаканов разнообразных напитков и три тарелки чего-то, что называлось бифштексом, хотя Джосс очень сильно подозревал, что это мясо состоит с соевыми бобами в более близком родстве, чем с коровой. Да и виски, которое они пили, никогда не подлетало к Земле ближе геостационарной орбиты. В заключение этой пирушки около двух тысяч кредитов перешло из рук в руки, и все остались очень довольны друг другом. Одна из барышень даже пожала Джоссу руку и заявила, что с ним приятно иметь дело. Джосс вежливо поблагодарил ее, пытаясь при этом уберечь глаза от длинных шпилек, постоянно вылезающих из ее прически.

После того как половина посетителей разошлась, в таверне стало намного тише. Джосс знал, что сегодня здесь собрались наблюдатели из различных группировок. Всем им хотелось узнать, что затеял Ивен. Он подождал, пока все окончательно не стихнет, и повернулся к напарнику:

— Ну что?

Ивен отхлебнул пива и поставил стакан на стол.

— В настоящий момент здесь около шести крупных группировок. Восемь помельче работают на них. Большинство выполняет курьерские поручения для различных заказчиков. Среди этих банд и та, которой приписывают убийство Лона.

— Приписывают? — удивленно спросил Джосс.

Ивен покачал головой.

— Я не уверен, что это сделали они. Возможно, какая-то другая банда захотела, чтобы подозрение пало на Эскадрон. Кому-то выгодно, чтобы пришли рассерженные полицейские и расправились с ними.

— Все они, видимо, думают, что мы здесь находимся именно из-за этого.

— Вчерашняя демонстрация не оставила никаких сомнений.

— У кого?

— Как у Эскадрона, так и у тех, кто хочет его подставить. Мне сегодня нанесли визиты представители всех групп. — Ивен криво усмехнулся. — Каждый из них пытался натравить меня на своих недругов. Я получил самые разнообразные предложения. Были даже попытки купить нас с тобой за большие кредиты. По крайней мере они думали, что это большие кредиты.

Джосс улыбнулся, а Ивен продолжал:

— Они очень удивились, узнав, что наша цена несколько выше той, за которую можно купить обычного полицейского.

— Значит, ты был все-таки прав, — задумчиво произнес Джосс.

— Да. Наш друг Соренсен, — Ивен сделал такое движение, как будто собирался сплюнуть. — Прекрасно себя чувствует. Банды платят ему, чтобы он держался подальше от их территорий.

Джосс присвистнул. Не очень-то приятно было узнать, что их подозрения оправдались, правда, это полностью объясняло, почему расследование убийства, в котором замешана целая банда, велось спустя рукава.

— Я тут сделал кое-что, — продолжил рассказ Ивен. — Пришлось нанять несколько курьеров. Они будут продолжать свою обычную работу и заодно собирать нам информацию. Пора выяснить, кто, кому и сколько платит.

— Хорошо, теперь посмотри сюда, — Джосс пододвинул свой коммуникатор к Ивену. Тот просмотрел файлы, отмеченные для него Джоссом, и покачал головой:

— Да, парень, ты даром времени не терял.

— Ты прав. Но это еще не все. У нас возникают проблемы.

— Что конкретно?

— Видишь ли, все это на первый взгляд выглядит вроде бы нормально, но у меня есть подозрение, что сведения, которые передала нам Ти, сами могут быть фальсифицированы. Тот, кто знает, как воровать и передавать ворованную информацию, мог вполне поработать и с той, что передается для нас.

— Ты хочешь сказать, что кто-то вскрыл коды полиции?

— Вспомни, Лон тоже подозревал это.

Ивен выглядел обеспокоенным.

— Ты прав, — наконец произнес он. — Бог знает, что они могли подслушать.

— Это так, нам придется проследить за тем, что мы говорим, даже если мы на связи с Ти. А теперь вот о чем… — и он рассказал Ивену о Треворе и банках.

— Не очень-то все это легально, сынок, — покачал головой Ивен. — Во всяком случае, без санкции командования, а мы ее вряд ли получим.

— Можешь предложить более легкий способ докопаться до правды? Давай поработаем вслепую, с мешками на голове. К тому же учти: те, кто стоит против нас, ни на йоту не беспокоятся о том, легальны ли их методы.

Ивен нахмурился. Джосс отхлебнул пива и вопросительно посмотрел на него.

— Подождем немного, — предложил тот. — Все-таки хотелось бы найти другой способ.

— Ну что ж, — согласился Джосс. — Немного — это сколько?

— Хотя бы пару дней. Закончим со связистами и немного понаблюдаем за Прзно. Пойми, если начальство уличит нас в незаконных действиях…

Джосс представил себе лицо Лукреции.

— Да-а… — нехотя протянул он.

Ивен встал, расправил затекшие от многочасового сидения ноги.

— Хотел бы я, чтобы у нас все было просто и ясно, как предположил наш друг Соренсен, — заметил он. — Много бы я сейчас дал, чтобы иметь конкретного противника, в которого можно пострелять.

— Ты не одинок, напарник, — выдохнул Джосс.

Они перекусили и отправились в отель, чтобы хоть немного поспать. У каждого сопа, вынужденного заниматься ночной работой, в аптечке был специальный препарат для снятия усталости, но и Джосс, и Ивен предпочитали не пользоваться ими. Как ни клялись медики, что у этих средств почти нет побочных эффектов, они не могли до конца поверить им. Джосс всегда предпочитал провести сеанс аутогенной тренировки и хоть немного вздремнуть.

И все же было кое-что, заставившее Джосса разулыбаться перед сном: в памяти своего коммуникатора он обнаружил послание от Тревора:

«ЕСТЬ ИДЕЯ. ЗАЙДИТЕ КО МНЕ ПЕРЕД НОЧНОЙ СМЕНОЙ. Т.»

«У этого парнишки хитрый ум. Что он задумал? Надеюсь, что-нибудь более изощренное, чем наш приятель Прзно», — подумал Джосс.

21

Ивен лениво натягивал свои доспехи.

— Зачем они тебе? — спросил Джосс. — Мы будем всю ночь наблюдать за работой связистов.

— Не переживай, — засмеялся Ивен. — Это не так неудобно, как тебе кажется. — Он застегнул замки на спине и стал надевать нагрудник. — Надо только не переедать.

Джосс был поражен.

— Ты что, еще и должен придерживаться диеты?

Ивен развел руками.

— Старик, одному Небу известно, как я мучаюсь. Мне нельзя смотреть даже на пудинги, тартинки и шоколадное мороженое. Это вопиющая несправедливость! Представь себе, что мужчина такой комплекции вынужден питаться преимущественно телятиной и овощами. — Он раскрыл левое предплечье костюма и вложил руку в небольшое углубленьице в пенорезине. Там был контактный узел, реагирующий на каждое сокращение мышц руки. — На какие только жертвы не приходится идти ради правосудия… Я даже не помню, когда последний раз ел что-то со взбитыми сливками…

Джосс с любопытством разглядывал внутренности второго предплечья.

— Занятно, — сказал он. — Я думал, тут полно всяческих проводов…

— Нет, — качнул головой Ивен. — В этом-то и удобство. Основное устройство находится под внешним панцирем. Потом следующим слоем идет система охлаждения, а уж дальше — контактная система. Она очень мягкая, ведь по-другому она не стала бы работать. Датчики фиксируют сокращение мышц, а двигательная система обеспечивает правильное сгибание швов скафандра. Пенорезина должна быть довольно толстой: после больших нагрузок она сильно сжимается и ее надо менять, — он застегнул застежки на второй руке. — Во всяком случае, в этом костюме не замерзнешь.

— Да ты в нем должен быть мокрым, как мышь.

Ивен потянулся за шлемом.

— Так оно и есть, — кивнул он. — А какой запашок у пенорезины, когда она начинает изнашиваться…

У Джосса мелькнула мысль, что резина и так уже нуждается в замене, но он промолчал.

— Готов? — вместо этого спросил он.

— Почти, — ответил тот и подошел к своей черной коробочке, в которой находился жучок. Джосс тоже подошел и прислушался. Чихание прекратилось. Он взглянул на Ивена, тот ухмыльнулся и увлек Джосса к двери.

Когда они приближались к лифту, Ивен негромко прошептал:

— Я-то все жду, когда они наберутся смелости? Помяни мое слово, сегодня будут копаться в наших вещах. У тебя нет чего-нибудь такого, что ты не хотел бы им показывать?

— Разве что грязное белье, — потряс головой Джосс. — Пусть покопаются. Все важное — здесь. — Он похлопал по своему коммуникатору.

Ивен задумчиво посмотрел на него.

— Вспомни Лона. Он не доверял даже нашей закодированной связи. Где ты держишь записи файлов?

— Они под замком в моем багаже.

— А замок-то хоть надежный?

— Ну, при наличии времени и желания вскрыть его, конечно, можно.

— А не послать ли нам посылку на базу? — предложил Ивен, подходя к лифту. — Если с нашими рапортами что-то случится, это будет уже слишком.

— Согласен, — кивнул Джосс.

«Но еще неприятней будет, если что-то случится с нами», — подумал он. Все говорило о том, что Лон был очень умным и осторожным сопом. Где же он допустил ошибку?

Они не могли понять этого. И не могли быть уверены в том, что уже не повторили ее.

«Черт бы все это побрал!» — безнадежно подумал Джосс.

22

Ночь сразу же пошла не так, как надо. Когда они приехали в БурДжон и поднялись в офис Тревора, его там не оказалось, и никто не мог сказать им, куда он ушел и когда вернется. Враждебные взгляды, исподтишка бросаемые на них, более чем ясно говорили о том, что им здесь не рады. Скрестив руки на груди, Ивен молча наблюдал, как Джосс передает Тревору короткую записку о том, что они уже заходили к нему. Когда они вышли из офиса, Ивен сказал Джоссу вполголоса:

— Держу пари, произошла очередная утечка информации.

— Да вроде рановато, — заметил Джосс. — По крайней мере, если придерживаться закономерности, которую мы установили.

Ивен покачал головой и вошел на движущуюся дорожку, ведущую к Департаменту Связи.

— Мне почему-то кажется, — ответил он, — что схемы здесь быть не может. Чем беспорядочней происходят эти утечки, тем сложнее вычислить, кто это делает.

— В этом есть свой смысл, и все-таки одна вещь очень беспокоит меня.

Ивен посмотрел на него с интересом:

— И что же это за вещь?

— Я очень сомневаюсь в том, что мы такие великие специалисты в связи, что сможем поймать нашего приятеля за руку, даже если он что-то и сделает. Мы просто этого не заметим!

— Тут ты прав. — Ивен огляделся по сторонам, как бы ища, на что можно облокотиться. — Но своим присутствием мы заставляем его нервничать. А когда человек нервничает, он всегда выдает себя.

— Короче, пусть сам придет и сдастся? Так, что ли? — улыбнулся Джосс.

— Поживем — увидим. В жизни всякое бывает, — без улыбки сказал Ивен и не проронил больше ни слова, пока они не прибыли к связистам.

Действительно, единственная реальная вещь, которую они могли сделать, это создать у работающих связистов ощущение постоянного наблюдения за ними. Они представились ответственной ночной смены — пухлой молодой женщине по фамилии Мейер — и стали демонстративно бродить между связистами, то заглядывая кому-нибудь через плечо, то с умным видом глядя на экран одного из терминалов. Джосс с удивлением заметил, что связисты относятся к информации, как к чему-то вещественному. Создавалось впечатление, что они имеют дело с кирпичами или с чем-нибудь еще в этом же роде. Их разговоры по этому поводу были довольно-таки любопытны, но понять их было почти невозможно. И Джосс бродил между терминалами, не задерживаясь подолгу ни на одном месте. Точно так же вел себя и Ивен, хотя оба они не имели ни малейшего представления о том, что может в любую минуту произойти прямо под их носом.

В эту смену работал Прзно, и Джоссу стоило немалых усилий не слишком-то докучать ему своим вниманием. Если Прзно действительно был тем, кто им нужен, не стоило пугать его раньше времени. Джосс старался как можно более ненавязчиво посматривать за ним, оказываясь рядом только под благовидными предлогами и задавая ничего не значащие вопросы. Сначала Прзно отвечал несколько напряженно, но потом, похоже, успокоился. Через час работы смены он забыл об их существовании и двигался от терминала к терминалу с уверенностью человека, очень хорошо знающего свою работу. В общем-то, было даже приятно смотреть на него, когда он небрежно касался пальцами то одной, то другой клавиши и при этом часто даже не глядел на них. Когда Прзно вплотную уселся за работу и начал набирать на клавиатуре длинные кодовые группы, Джосс признался себе, что скорость его печатания была одной из самых высоких, какие ему до сих пор доводилось видеть. Сам-то он никак не мог похвастать большой скоростью: Лукреция уже четыре раза заставляла его проходить курс машинописи и была в полном удивлении от того, что такой талантливый молодой человек не может овладеть такой пустяковой профессией.

Джосс вздохнул, потянулся и посмотрел в одно из окон. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как солнце выключили на ночь, а точнее, уменьшили его яркость до минимальной. Совсем выключить его не могли: ученые давно установили, что полная темнота на орбитальной станции — одна из главных причин, вызывающих массовые психозы. Еще некоторое время Джосс позволил себе посидеть, повернувшись спиной к залу. Он был уверен, что Ивен не упустит ничего значительного. К тому же ему очень надо было заработать репутацию беспечного полицейского: это здорово могло пригодиться в тот момент, когда ему придется дежурить здесь одному.

Из окон коммуникационного центра открывался великолепный вид на прозрачный свод станции, но и здесь целостность купола нарушали панели из матового стекла, выглядевшие заплатками на фоне звездного неба. «Странно, — подумал Джосс, — усиленное бронестекло стоит не так уж и дорого». Это были все те же симптомы: все та же неухоженность и ветхость показывала свое лицо. О состоянии станции никто заботиться не хотел.

Позади послышался тихий шепот сервомоторов Ивена, идущего от одного терминала к другому. «Куда же подевался Тревор?» — в который раз забеспокоился Джосс. Предположим, опять произошла утечка информации, по поводу которой Тревора вызвали к начальству. Если Тревор оказался не в состоянии поймать злоумышленника за руку, то какие шансы сделать это есть у них? «Ну, не хватало только пораженческих настроений», — остановил себя Джосс и постарался выбросить все эти мысли из головы. Такому самоконтролю он был обучен на совесть. «Если хочешь победить, отключи все мысли, не приносящие продуктивных результатов», — пожалуй, эти слова можно было считать главным кредо каждого офицера Солнечной Полиции.

Джосс встал и в Бог знает какой по счету раз отправился осматривать помещение, стараясь не упустить из виду Прзно.

Тремя часами позже, когда смена подошла к концу, он понял, что вполне можно было бы и не тратить на это времени: ничего подозрительного он так и не обнаружил, чего, естественно, и добивался тот, за кем велась охота. Когда они с Ивеном направлялись к дверям, Джосс развел руками, как бы говоря напарнику: «Ну вот, я же предупреждал».

Ивен, пожав плечами, сказал: «Пока» — старшему смены и плечом открыл дверь.

— Не позавтракать ли нам? — спросил он.

— Ты о чем-нибудь, кроме еды способен думать? — возмутился Джосс.

Ивен рассмеялся:

— А о чем еще думать, выпив ведро этой дряни, которую они здесь называют чаем, и всю ночь проглядев на твое угрюмое лицо? Ты хотя бы заметил, что они до смерти тебя боятся?

— Что?

— Ну да. Похоже, до них дошли слухи о нашей прогулке по нижним уровням. От костюма-то они ожидают всяческих чудес, но ты со своей игрушкой… — Ивен мягко засмеялся. — Они считают тебя чем-то вроде непревзойденного стрелка. Я чуть не обмочился, пытаясь удержаться от смеха.

— Ну что ты, — съязвил Джосс. — Мне было бы крайне неприятно вызвать кризис в твоей канализационной сети.

Ивен разразился гомерическим хохотом.

— Да, парень, — наконец сказал он. — Тебе явно пора перекусить, а то ты становишься опасным.

Когда они добрались до Хилтона, вовсю светило солнце. Они сели в уголке и заказали завтрак. Джосс пытался побороть раздражение, которое у него вызывали шуточки Ивена, и это ему удалось после первой порции яичницы с беконом. Все стало казаться не таким уж и страшным. Когда они доедали третью порцию, голос за их спиной произнес:

— А вас не так-то легко найти, друзья. Думаю, вы догадываетесь об этом?

Это был Тревор. Выглядел он еще более вымотанным и изможденным, чем во время последней встречи. Ивен взмахнул вилкой.

— Садись, малыш, ради всего святого. На тебя смотреть больно. У тебя такой вид, как будто бы ты участвовал в скачках, причем не в седле, а под ним. Бери мой чай, он весьма неплох.

Тревор плюхнулся в кресло и залпом выпил предложенный чай.

— Они всю ночь продержали меня наверху, — протирая глаза, сказал он. — Извините, что не дождался вас. Как прошла ночь?

— Впустую, — покачал головой Джосс.

Тревор кивнул:

— Так я и думал. Но у меня есть для вас подарочек, который облегчит ваши наблюдения.

— Подожди минутку, — остановил его Ивен. — Сегодняшняя утечка была такой же, как и все остальные?

Тревор кивнул и выпил вторую чашку чая.

— Ничего сверхсекретного, однако, они там на Земле все с ума посходили от ярости. Их бесит уже то, что утечки существуют. Вот-вот пойдут разговоры о том, что надо закрывать филиал на Свободе.

— И они могут себе это позволить? — удивленно спросил Джосс.

— Может быть. У них три филиала на орбитальных станциях. Наш — самый старый. Так что при наличии уважительной причины они вполне могут пойти на это. Я тут посмотрел некоторые отчеты, — Тревор вздохнул. — Доходы нашего филиала изрядно уменьшились за последнее время.

Ивен задумчиво кивнул.

— Значит, наверху паника? — спросил он.

Гримаса, которую сделал Тревор, говорила о том, что такого определения явно недостаточно.

— Понятно, — подвел итог Джосс. — Так что ты для нас приготовил?

Тревор полез в карман и достал какой-то плоский и круглый предмет диаметром не больше сантиметра.

— Это что, жучок?

— Да, но необычный. Он работает в радиодиапазоне.

— Ага, — удовлетворенно кивнул головой Ивен.

Тревор передал вещицу Джоссу.

— Уберите его, — сказал он. — Это противозаконная вещь.

— Серьезно?

— Он ловит радиосигналы, — объяснил Тревор. — Знаете какое большое излучение бывает у связного оборудования при работе на различных частотах?

— Я полагал, что все экранируется, — удивленно заметил Джосс.

— Экранируются только опасные излучения, а вся остальная аппаратура защищена ровно настолько, чтобы не быть незащищенной, ну а точней, чтобы не влиять на передающее устройство рядом. В противном случае, если поставить два аппарата близко друг к другу, они вам такого напередают…

— Понятно, — заговорщически сказал Ивен. — Нельзя экранировать что-либо полностью. Так что, если у вас есть чувствительный приемник…

— И к чему эту штуку цеплять? — улыбнулся Джосс.

— Достаточно, чтобы она находилась поблизости от работающей аппаратуры. Все необходимое она запишет в молекулярную память.

Брови Джосса поползли вверх. Молекулярная память — вещь эффективная и компактная, но очень дорогая.

— Итак, — сказал он — мы помещаем эту штуку на человека, который нас интересует, и она записывает все, что он делает с компьютером или другим электронным устройством. Правильно я говорю?

Тревор кивнул и налил себе третью чашку чая.

— После того, как закончите наблюдение за сменой, снимите устройство и проиграете его на вашем коммуникаторе.

Ивен дожевал свой тост с мармеладом и спросил:

— А почему ты не использовал этого раньше?

Тревор вздохнул:

— Я только неделю назад придумал эту штуку. У меня была мысль использовать ее, но…

— Но наказание за ее использование составляет не менее пяти лет, — уточнил Ивен. Он взял еще кусочек тоста и начал намазывать его маслом. — Хорошая штука, — закончил он. — Правда, разрешения на ее использование мы никогда не получим, так что придется обойтись, без него.

— Аминь, — кивнул Джосс. — Проведу для порядка еще пару ночных смен со связистами, а затем уж пристрою эту штуку на нашего приятеля. — Из осторожности он не стал называть фамилию Прзно. — Посмотрим, что из этого выйдет.

— Это может здорово нам помочь, — Ивен похлопал Тревора по плечу. — А ты умный парень, Тревор. Весьма умный.

Тревор даже порозовел от удовольствия.

— Мне пора идти, — начал подниматься он.

— Сначала съешь это, — приказал Ивен, подавая Тревору тост с таким командирским видом, что тому оставалось только беспомощно улыбнуться и безропотно проглотить его.

— Мармелад лечит все болезни, — резюмировал Ивен. — Ну, а теперь беги.

— Славный паренек! — сказал он, когда Тревор скрылся из виду. — Это очень даже хорошо, что он на нашей стороне.

— По крайней мере, нам кажется, что он на нашей стороне, — уточнил Джосс.

Ивен задумчиво кивнул:

— Верно. Мы не можем себе позволить доверять здесь кому-либо. Какие у нас еще планы на сегодня?

— Поспать. Потом надо встретиться с несколькими пилотами.

— Думаешь, из этого что-нибудь получится?

— Надеюсь, — Джосс на секунду задумался. — У тебя не появилось никаких новых соображений по поводу Прзно?

— Пока нет. Моя интуиция молчит. — Ивен откинулся в кресле и взял еще кусочек тоста. — Но у меня есть чувство, что наша интуиция нас не подводит.

— Ты думаешь, что информация идет по двум каналам?

— Вполне возможно.

Джосс потер руками глаза.

— В таком случае, — сказал он, — после пилотов я побеседую с таможней. Хочу узнать, как они проверяют экипажи шаттлов, если они вообще это делают.

— А-а. Ты думаешь, что кто-то вставляет дополнительные блоки в бортовой компьютер?

— Точно. Я собираюсь обсудить это с Тревором.

— Хитер, — с удовольствием сказал Ивен. — Весьма хитер. Я бы до этого сам не додумался.

— А о чем же ты думал?

— Хотел провести маленькое частное расследование.

— Прзно?

Ивен моргнул.

— Не волнуйся, ничего противозаконного. Просто хочу посмотреть, как он проводит свободное время.

Джосс улыбнулся.

— Я буду весьма рад выяснить это, офицер Глиндоуэр.

На лице Ивена появилось кислое выражение.

— Гландоор, — сказал он.

— А что случилось с «оуэ»?

— Оно скорее читается как «оо».

— А с "и"?

— Это, вообще-то, "а", а точнее — «уа».

— Что?!

Ивен дожевал свой тост и грустно посмотрел на Джосса.

— И чему они только учат вас в этих школах? — вздохнул он.

23

Пятичасовой сон немного освежил Джосса, хотя полностью усталости не снял. Так было всегда, когда расследование шло интенсивно. Он с трудом заставил себя подняться и долго стоял под горячим душем, приходя в норму. Потом обернулся полотенцем и постучал в комнату Ивена. Никто не ответил. Джосс посмотрел по сторонам: нет, никаких записок не было. А впрочем, Ивен был явно не из тех, кто в таких ситуациях оставляет записки.

Джосс вернулся в свою комнату, обследовал ее на предмет подслушивающих и подглядывающих устройств, но детектор инфопланшета его коммуникатора ничего не показывал. Тогда он активизировал свой имплантант и позвал:

— Ти.

— На связи, как всегда, — раздался в ухе знакомый голос.

— Что-нибудь слышно от Ивена?

— Да, он просил передать, что пошел покупать тебе учебник валлийского. Еще он просил передать, что у заливного языка — и то произношение получше.

— Тут он, наверное, прав. Хотя, честно говоря, я вообще не понимаю, как на этом языке можно говорить. Ну а что там в лаборатории?

— Пока дела идет туго, но что-то все же получается.

— Ясно. А что Лукреция?

— Все тихо.

— Хоть чему-то в этой жизни можно порадоваться.

— Ну, ты же еще не прислал ей финансовый отчет.

— Бог с ним, — вздохнул Джосс. — Если я понадоблюсь Ивену, передай, что я опять иду к пилотам, потом в таможню и администрацию. У меня возникли кое-какие вопросы.

— Что конкретно?

— Ну, об этом потом.

— Понятно. А что там с банковскими счетами?

— Над этим надо еще поработать. Знаешь, я ведь не очень быстр с компьютером.

— Тебе пора серьезно заняться программированием.

— Ради Бога, Ти. Только не сейчас. Я не вынесу очередной лекции.

— Но ты можешь хотя бы мне сказать, что ты все-таки ищешь?

— Иголку в стоге сена.

— Что-что? О Господи! Дай мне дожить до того дня, когда какая-нибудь лихачка выйдет замуж за этого человека и заставит его сделать пересадку мозга! Джосс, у тебя в голове все обросло какой-то древней музейной паутиной!

24

Следующая группа летного состава шаттлов оказалась настолько же скучной и бесцветной, насколько интересной была первая. В нее входило три пилота и четверо стюардов из персонала, обслуживающего пассажиров. Двое ребят обитали на Луне, остальные четверо жили на Свободе и на другой ближайшей отсюда «пятерке» — Фарфлунге. Джосс задал им самые провокационные вопросы, какие только мог придумать, но никакой реакции так и не добился.

Неопрошенными оставались всего три экипажа, но они должны были вернуться из рейса не раньше, чем через неделю, и Джосс решил отправиться на таможню. На таможне его встретили на редкость дружелюбно. Объяснялось это довольно-таки просто: большую часть времени таможенники просто скучали. Их безделье прерывалось только изредка, когда попадался какой-нибудь неосторожный контрабандист, после чего жизнь опять возвращала их к бесконечной скуке бумажной работы. Начальника таможни, крупного мужчину с дружелюбным лицом, звали Пэт Хиггинс. Он весьма охотно показал Джоссу все свое немудреное хозяйство — места, где проверяют прибывающих пассажиров, комнаты для опроса, собственный компьютерный центр. Но это ничего не давало.

— Летные экипажи мы вообще не досматриваем, — объяснил он. — Просим проходить через обычный автоконтрольный пункт — вот и все. Оборудование пассивного обнаружения всегда может унюхать любую контрабанду, если только она не настолько экранирована, чтобы задержать любые виды излучений. Но это, к счастью, невозможно. Такой толстый экран не прошел бы мимо рентгеновского аппарата.

Джосс сидел в кабинете Хиггинса, глядя на то, как за окном проверяют очередную группу прибывших туристов.

— Ваши сканеры в состоянии обнаружить небольшие электронные приборы, если они не экранированы? — спросил он.

— Скорее всего, нет. Они просто на это не рассчитаны. Что-нибудь крупное, может быть, а микросхему… вряд ли, — Хиггинс отрицательно покачал головой. — Тем более, что людей, покидающих станцию, мы почти не досматриваем.

— А если бы вас попросили это делать?

Хиггинс рассмеялся:

— Вы с ума сошли. Конечно, мы бы сделали это, но пришлось бы работать сверхурочно. Начались бы задержки. А вы сами знаете, что администрация этого очень не любит. «Это плохая реклама», — говорят они.

— Придется им это пережить.

— Похоже, мы с вами поладим, офицер. — Хиггинсу все это явно не нравилось. — Эти люди обвиняют нас в каждом нарушении таможенных законов, происходящем на станции. Но при этом они не дают нам ни денег, ни людей, ни оборудования. Честно говоря, я не стал бы возражать, если бы они немного понервничали там, в своей башне из слоновой кости.

— Так это и будет, — кивнул головой Джосс. — Насколько я понимаю, незаконный провоз некоторых веществ происходит постоянно.

Хиггинс по-прежнему улыбался, но улыбка его после слов Джосса стала грустной.

— Вы правы, — согласился он. — На станцию постоянно поступают наркотики. Как только мы обнаруживаем один способ их доставки, кто-то умный сразу же придумывает другой. Наверное, это звучит кощунственно, но мне кажется, что станция до определенной степени поощряет этот бизнес. На Свободе полно людей, которые не знают, куда себя девать. Они могут вырваться из серой действительности только при помощи наркотиков. К тому же наркоманы — люди нетребовательные — они не беспокоят никого никакими претензиями и просьбами. Это очень удобно для тех, кто правит здесь бал, — ведь станция в результате этого не теряет денег за счет увеличения иммиграции.

— А-а… — Джосс поднял палец в назидательном жесте. — Опять Злой Телец поднимает голову!

— Как всегда, — Хиггинс пожал плечами. — Послушайте, офицеры, вы это серьезно насчет проверки людей, покидающих станцию?

— Если то расследование, которое я сейчас провожу, не даст новых результатов, я вынужден буду попросить вас об этом.

— Тогда постарайтесь предупредить меня. Некоторым моим людям пора в отпуск, и я хотел бы отправить их до того, как мы начнем это. Остальным я бы успел поровну распределить сверхурочные.

— Нет проблем, мистер Хиггинс. Но имейте в виду, что мне нужен только досмотр экипажей шаттлов.

— Конечно, но нам все равно придется осматривать часть пассажиров, багаж и тому подобное. Никому не нужен скандал с профсоюзами. Начнется крик о гражданских правах, и все ваше расследование пойдет насмарку.

— Верно, — согласился Джосс, — к тому же ваши люди при этом получат гораздо больше сверхурочных.

Хиггинс улыбнулся:

— Приятно с вами иметь дело, офицер О'Баннион.

— Взаимно, инспектор Хиггинс.

25

По пути в администрацию станции он пытался придумать, как бы помягче сообщить им, что он собирается создать серьезные проблемы с туристским бизнесом. «Вообще-то, эти проблемы совсем не должны меня касаться, — заключил Джосс, пока дорожка мчала его по направлению к административному острову. — Они просили помощи, так пусть теперь принимают ее независимо от того, нравится ли им форма, в которой она подается».

— А, офицер О'Баннион, вот и вы, — раздался голос у него за спиной. — И, конечно же, вы идете к нам, чтобы сообщить плохие новости.

Джосс удивленно обернулся. Это была Дорен Орсиерес — раздражительная леди из КСО.

— Ну, пока новости не такие уж плохие. Но только пока. А что, собственно, заставило вас так подумать?

— Ваше лицо, — улыбнулась она. — От него и порошковое молоко могло бы скиснуть. Похоже, ваша работа продвигается не так уж успешно.

— Боюсь, что вы правы. Какие-то кусочки, осколки. Не уверен только, можно ли из них составить полную картину. — Он подал ей руку, они сошли с тротуара и направились в сторону здания Администрации.

— Должна сделать вам комплимент. Вы раскинули свои сети довольно широко. Все эти компьютерные поиски…

Джосс удивленно поднял брови:

— А вы уже и это знаете?

— О да! На счет администрации поступила кругленькая сумма, переведенная командованием Патруля за разрешение доступа к базе данных. Оказывается, джентльмены, иметь с вами дело очень выгодно. — Она жизнерадостно рассмеялась. — Можете проводить любые расследования.

— Буду иметь это в виду. — Они прошли сквозь бесшумно открывшиеся двери и направились в офис Орсиерес. — А что, бухгалтерия всегда снабжает вас сведениями о поступлениях денег на счет администрации?

— Конечно, кроме того сбор любых сплетен тоже входит в круг моих обязанностей. Особенно, если это касается того, кто сколько и за что платит.

— К примерку?

— О, речь может идти обо всем, что угодно: товары, услуги, связь, транспорт. Однажды у нас обнаружился парень, который умудрился слетать на Луну и обратно двенадцать раз за одну неделю.

— Постойте, вы сказали — связь? — Джосс опустился в кресло. — Счета с частных коммуникаторов?

Она слегка покраснела.

— Я понимаю, что это конфиденциально, но люди общаются между собой. Всегда можно что-то узнать. Не думаю, что это так уже страшно.

— Послушайте, мисс Орсиерес…

— Доррен.

Джосс улыбнулся:

— Доррен, послушайте, а если бы мне понадобилось просмотреть счета за частные переговоры в поисках чего-то необычного, как бы вы на это посмотрели?

Она глянула на него из-за стола, пытаясь одновременно найти что-то в ящике.

— Знаете, у нас столько народу… Как вы рассчитываете справиться с этим?

— Ну, мой компьютер сделает это быстро.

— Офицер, вы в самом деле считаете, что информация может передаваться через обычную телефонную сеть?

— Зовите меня Джосс, — он пожал плечами. — Это всего лишь один из возможных вариантов, и он должен быть расследован как и остальные, пока я совсем не погряз в хитросплетениях Департамента Связи.

Дорен нахмурилась:

— Вам придется официально обращаться с запросом в финансовый отдел Департамента.

— Считайте, что это уже сделано. Все — по закону.

— Да, я все время забываю, что у сопов достаточно полномочий. После нашей полиции это как-то непривычно.

— Так мы договорились? Я представлю вам запрос задним числом.

— Спасибо, Доррен, вы мне очень здорово помогли.

Она улыбнулась и тряхнула копной своих серебряных волос.

— Всегда к вашим услугам. Джосс.

— Может, пообедаем вместе? — Джосс с удивлением услышал звук собственного голоса. Такого он от себя не ожидал.

Ее улыбка стала еще более дружелюбной.

— Возможно, — сказала она. — Я проверю свой график. Сегодня, к сожалению, не смогу. Но вообще — позвоните мне.

— Обязательно, — широко улыбнулся ей Джосс и вышел из кабинета.

«Если Ивен культивирует своих панков, — подумал он, — почему бы и мне с кем-нибудь не пообщаться?»

Джосс покинул здание весьма довольный собой и сразу отправился к связистам.

26

— Ты уж совсем ничего не боишься, — заметила ему Телия, когда несколькими часами позже "он сидел за угловым столиком ресторана несколькими уровнями ниже административного. Этот ресторан изо всех сил старался казаться русским, но у него ничего не получалось. В помещении пахло кошками, хотя самих их нигде не было видно. Беф-строганов явно не имел никакого отношения к говядине, но Джосс старался не обращать на это никакого внимания. Планшет его коммуникатора лежал на столе рядом с недоеденной тарелкой блинов. Он барабанил по клавиатуре так быстро, как только мог.

— Лукреция, — констатировала Телия, — просто лопнет от злости, когда увидит этот счет. Не говоря уже о том, что еще надо будет платить за твои официальные запросы.

— Не показывай ей этого хотя бы пару дней, Ти, я очень тебя прошу.

— А ты потом будешь платить мне пенсию, когда меня выгонят?

— Я клянусь тебе — этого не случится. Если мы сможем обнаружить здесь хоть кое-что, мы сэкономим недели.

— А если нет? — Телия вздохнула. — Впрочем, если Ивен может позволить себе потратить на подкуп шесть тысяч триста кредитов в один день, то и ты можешь…

— Что?

— Тише, тише. Все в порядке. Давай, проводи свои подсчеты, а я приму их у тебя.

— Сейчас. — Он включил программу сравнения. Экран на несколько секунд погас. — Сейчас что-то появится.

— Это вместе с теми деньгами, которые ты скормил ему? — хмыкнула Ти. — Лучше бы ты второй обед заказал.

Джосс отхлебнул чая, не отрывая глаз от экрана.

— Сломал я его, что ли? — пробормотал он.

— Да ты просто замучил бедолагу.

Вдруг на экране появился небольшой список имен.

Джосс дважды прочитал его и открыл рот.

— Боже мой! — прошептал он.

— Что там? Да включись ты на передачу!

Он нажал нужную клавишу и так продолжал сидеть, глядя на экран.

— Это то, что ты искал? — зазвучал в ухе голос Ти. — Джосс, проснись! Луна — Джоссу! Эй!

— Сесил Т.Дженсен, — прошептал он. — Ты только посмотри на этот счет!

— Ну и что? — после секундного молчания сказала Телия. — Может, у него подружка на Марсе.

— Он пилот шаттла! Один из тех, с кем я разговаривал недавно. Приятнейший человек.

— Но если он ворует информацию, почему бы ему не пользоваться шаттлом? Станет ли он делать это через обычную телефонную сеть?

— Так ведь на законный канал внимание обратят в последнюю очередь. Это вроде того, как держать то, что хочешь спрятать, на видном месте. Старый знакомый трюк.

Джосс набрал несколько цифр на клавиатуре, давая компьютеру задание уточнить информацию. На экране появился полный отчет о использовании Дженсеном системы связи.

— Посмотри-ка на эти звонки на Луну, — подсказала Те лия.

— И еще — на состояние его кредита за переговоры. Он практически исчерпан. Придется заняться этим поплотнее. Учтем состояние его кредита, и если он попытается опять воспользоваться услугами связистов, у нас будет весьма хороший предлог, чтобы поймать его за руку. Итак, в данный момент ему придется использовать либо компьютер, либо чей-нибудь коммуникатор.

— Либо шаттл, — прибавила Телия. — Посмотри-ка, Джосс, кто прикрыл его счет.

Джосс заглянул в нижний угол экрана. Там было написано: СЧЕТ ВРЕМЕННО ЗАКРЫТ. ПОСЛЕДНИЙ ПЛАТЕЖ ЗАРЕГИСТРИРОВАН. — А дальше шла фамилия служащего — М.ПРЗНО.

Он задумчиво улыбнулся:

— Может, это все-таки совпадение?

— Заключим пари? — предложила Ти.

Джосс отрицательно потряс головой, еще раз передал содержимое памяти коммуникатора Телли и стер его.

— Приняла? — спросил он.

— Конечно. Копию Лукреции посылать?

— Сделай это, будь добра, — от удовольствия у него даже зарозовели щеки. — А где сейчас Ивен?

— Опять где-то внизу. Подожди минутку. Сейчас передам тебе адрес.

На экране появилась карта. Точка указывала место где-то в нейтральной зоне, там, где военные действия между бандами обычно не ведутся.

— Хорошо, — сказал Джосс. — Передай ему, чтобы он подождал меня там, если можешь, конечно.

— Господи! Да перестанешь ли ты когда-нибудь быть занудой?

Джосс ухмыльнулся и потребовал счет.

27

Ивена он обнаружил шестью уровнями ниже, недалеко от пшеничных полей. Тот стоял, прислонившись спиной к наружной стене бара, переходящей в грязный коридор с низким потолком. Кто-то умный раскрасил потолок черным цветом, а затем добавил туда флюоресцентных звезд, что создало неожиданно сильный эффект. Похоже, и внутри бар выглядел так же, хотя наверняка сказать этого было нельзя: уж слишком там было темно. Как в угольной шахте. «Может, это ему и нравится?» — решил Джосс.

Ивен стоял со стаканом в руке в компании пяти человек, совершенно точно повторяющих его позу. По сравнению с любым из этой пятерки Куч показался бы отличником в белом воротничке, важно шествующим в воскресную школу. Одна из особей неопределенного пола больше всего походила на человекообразного тигра, почти полностью покрытого шерстью, включая меховую повязку, болтающуюся на бедрах. Второй человек был черным, но совсем не от природы — он был полностью покрашен черной краской, включая небо и язык. Оставшаяся троица немного больше походила на Куча, но до их шрамов и татуировок ему было не дотянуть. Одна из фигурок, судя по всему, принадлежала женщине, но по лицу определить это было просто невозможно. Глаза ее, как у ящерицы, выглядывали из конических наростов, а голова была гладко выбрита и разукрашена разноцветными спиралями.

— Добрейший вечерок, — шепнул Джосс первое, что пришло ему в голову.

Ивен приветственно поднял стакан.

— Мой напарник, — представил он. — Что будешь пить, Джосс?

— Пиво.

Один из пятерки кивнул и скрылся в темноте бара. Джосс проводил его глазами и спросил Ивена:

— Ти с тобой связывалась?

— Да, но об этом позже. Познакомься, это мои новые друзья: Лала, Краков, Тун, Морри. Сивни пошел за пивом.

— Очень приятно, — кивнул Джосс, прислонясь к стене между Краковом — парнем в тигровой шкуре и Тун — женщиной с глазами ящерицы.

Ивен объяснил:

— Эти леди и джентльмены пришли в связи с нашим, хм, объявлением.

— Курьеры?

— Мы делаем эту работу, — сказала Тун мягким, горловым голосом, очень подходящим к ее виду, — но только тогда, когда нам хорошо платят. — Она с интересом посмотрела на Ивена.

Ивен удивился:

— Я думал, мы уже обо всем договорились?

— Не совсем, — сказала она. Из бара вышел Сивни со стаканом пива для Джосса. Все подождали, пока Джосс выпьет, затем Тун продолжила:

— Мы не вполне уверены в том, что тебе надо… и какие последствия для нас это может иметь.

Ивен отхлебнул из своего стакана.

— Я думал, это мое дело. Особенно при таких ценах.

В разговор неожиданно высоким контральто вмешался Краков:

— Не хотелось бы, чтобы у нас были неприятности после вашего отъезда.

— Мои гарантии уже подтверждены командованием Патруля, — мягко сказал Ивен. — Даже местная полиция не рискнет нам перечить. Вы будете давать мне информацию, которая нас интересует, или людей, которые нам нужны, — и вы не пожалеете об этом.

Наступило молчание, судя по всему обозначающее обоюдное согласие.

— Как много времени вам для этого нужно? — наконец-таки спросил Ивен.

— День, — сказала Тун. — Может быть, два. Премия за скорость будет?

— Будет скорость, будет и премия, — согласился Ивен.

— Хорошо, — все пятеро кивнули Ивену и Джоссу и исчезли в темном коридоре.

Ивен посмотрел им вслед почти с любовью.

— Задерганные ребята, — сказал он.

— Если хочешь увидеть задерганного человека, посмотри на меня, — возразил ему Джосс. — Ти успела тебе что-нибудь сказать?

— Рассказала мне все, что ты ей сообщил, — Ивен улыбнулся своему пиву. — Должен тебе сказать, напарник, ты свое дело знаешь.

Джосс чуть не захлебнулся от неожиданной похвалы, замолчал, стукнул кулаком по коленке, перевел дух и, наконец, спросил:

— Ты, говорят, потратил тут кучу денег?

— Да, продолжаю нанимать рекрутов. Знаешь, кажется, мы вплотную подходим к чему-то интересному. Эти пять человек принадлежат к Тикерам — той самой группе, о которой упоминал Куч. Многие из них используются кем-то, как курьеры. Потом нам придется поставить в известность полицию, не раскрывая, естественно, источники. Пара хороших рейдов в места передачи денег — и уровень преступности здесь можно сократить чуть ли не наполовину. Кстати, — Ивен усмехнулся. — Я взял этого жучка, которого нам принес Тревор, и договорился, что его прилепят нашему приятелю Прзно. Судя по тому, что тебе удалось обнаружить, утречком мы с удовольствием посмотрим запись…

— Нам бы еще второго такого жучка, — вздохнул Джосс. — Для Дженсена.

— Где он находится?

— Сейчас, на Земле. Завтра у него обратный рейс сюда.

— Замечательно, — Ивен поставил пустой стакан на пол у стены. Там уже стояло десятка два таких же. — Ну что ж, нам остается только ждать. Может быть, завтра наш любопытный друг в чем-то проявит себя.

— Посмотрим, — согласился Джосс. — Правда, меня уже тошнит от этого ожидания. И что самое страшное — я тоже хочу в кого-нибудь пострелять.

Ивен расхохотался:

— Ну и дела! А я-то думал, что ты любишь решать все проблемы только за столом. Так что, одолжить тебе свой костюмчик?

— Ради Бога, лучше угости меня ужином.

28

Этой ночью Джосс опять отправился к связистам, чтобы, как и планировалось, создать видимость наблюдения за ними. Сегодня по графику опять работал Прзно. Похоже, он преодолел всю свою нервозность по поводу Джосса и выглядел совершенно спокойным. Джосс лениво бродил между терминалами, побрасывая реплики то одному, то другому и стараясь не подходить к Прзно ближе, чем это было необходимо. Ему опять без конца приходилось пить этот отвратительный здешний чай, но на сей раз он взял с собой достаточный запас пищеварительных пилюль и мог продержаться долго. Практически всю вторую половину смены ему пришлось просидеть, взгромоздив ноги на стол, чтобы у всех в подкорках на сто процентов сложился образ невозможно скучающего полицейского, и для усиления эффекта разгадать парочку кроссвордов на своем коммуникаторе.

Наконец наступило утро. Джосс поспешно распрощался со связистами и отправился обратно в Хилтон. Ивен еще не вставал. Похоже, он способен был спать в любое время и в любом месте. Джосс пожал плечами и отправился в бар завтракать.

Когда сытый и подобревший он проходил мимо конторки портье, его окликнул один из служащих.

— Тут для вас записка, сэр, — клерк на минуту скрылся за дверью офиса и вручил Джоссу небольшой коричневый пластиковый конверт. Джосс поблагодарил его и пошел прочь.

Поднявшись наверх, он сразу же забарабанил в дверь Ивена.

— Давай, просыпайся скорей! — и пошел в свою комнату, включив коммуникатор на обнаружение подслушивающих устройств. Через несколько минут появился потягивающийся Ивен в шикарном кашемировом халате, который Джосс однажды уже видел и которым втайне восхищался.

— А-а, опять твоя шикарная ряса, — сказал он, когда Ивен опустился в кресло.

— Не суй свой нос куда не надо, — ответил Ивен. — Знаешь, как поздно я лег вчера?

— Нет, и меня это не волнует. Посмотри-ка лучше сюда. — Джосс отложил в сторону планшет своего коммуникатора, сломал печать на конверте и достал маленького радиожучка.

— Посмотрим-посмотрим, он ведь должен работать при обычном радиоконтакте?

— Наверное.

Джосс прилепил жучка к маленькой пластине из сплава металла с силиконом, и включил компьютер на связь с Главным Компьютерным Управлением Патруля. Когда он вызвал Ти, она не ответила, что было не удивительным. Он решил связаться с ней попозже и поговорил с одним из ее сменщиков, мужчиной по имени Ивар.

— Как там дела? — спросил он Джосса.

— Дела потихоньку идут. Ивар, у меня нет гарантий, что мы можем надежно хранить информацию здесь.

— Что-нибудь с твоим коммуникатором?

— Да нет, тут другие проблемы. Ти тебе все объяснит. Просто скопируй то, что мы пошлем, и сохрани ненадежней. Готов?

— На приеме.

Джосс включил коммуникатор на передачу и дал ему команду просмотреть содержимое памяти «жучка». Какое-то время ничего не происходило. Ивен заглянул ему через плечо и спросил с подозрением:

— Он что, сломан?

Джосс не отрываясь смотрел на темный экран.

— Может быть, Прзно обнаружил его? — предположил Ивен.

Вдруг Джосс начал быстро набирать на своей клавиатуре какие-то команды. Через несколько секунд на экране в бешеном темпе замелькали целые колонки цифр.

— Ну вот, — сказал Джосс, облегченно вздохнув, — все дело в скорости записи. Я просто дал ему команду выбросить пустые места.

В течение следующих нескольких минут они с Ивеном, не отрываясь, вглядывались в мелькающий перед ними экран.

Прзно работал мастерски. Когда он давал задание компьютеру, скорость его печатания была поразительной.

— Ты только посмотри, — сказал Джосс. — Он выдает не меньше ста двадцати слов в минуту!

Сцена за сценой мелькали у них перед глазами. Иногда возникали помехи. Видимо, в эти моменты Прзно подходил ближе к другому оборудованию коммуникационного центра. Все это выглядело весьма безобидным. И вдруг, без предупреждения, произошло что-то странное. Посреди длинного кодированного сообщения, уходящего на один из земных спутников, они увидели длинный ряд цифр, который сначала показался им лишенным всякого смысла. Ряд заполнил весь экран, и через секунду его уже не было. На экране опять появилось то, что составляло основное меню, а дальше все пошло своим чередом.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Ты что-нибудь понял в этом? — спросил Ивен.

— Абсолютно ничего. Правда, я не сомневаюсь, что Ти или кто-нибудь из ее друзей-шифровальщиков запросто разберется с этим. — На губах у Джосса появилась улыбка. — Ивар, — сказал он, — позаботься, пожалуйста, чтобы в твоем рапорте для Телии была специально подчеркнута эта запись. Она знает, о чем идет речь.

— Будет сделано, босс. Что-нибудь еще?

— Просто не уходи со связи, пока мы не закончим передачу. Я бы очень не хотел лишиться этой информации только потому, что случайно нажал кнопку на этой штуке.

Джосс услышал приглушенный смешок, но дальнейших комментариев не последовало. Ивен посмотрел на него с любопытством.

— Видишь ли, — объяснил Джосс. — Телия считает, что от меня мало проку при работе с аппаратурой сложнее велосипеда.

— Не сказал бы о тебе такого, — засмеялся тот.

Цифры мелькали и мелькали на экране коммуникатора. Был один длинный перерыв, видимо, на ленч, но во время этого перерыва почему-то прошли еще две беспорядочные группы цифр, подобные первой.

— Однако… — Джосс покачал головой, а Ивен вгляделся в экран попристальнее и сказал:

— Не знаю, не знаю, если мы неправильно поймем это, у нас могут быть неприятности, посмотри повнимательнее, видишь, некоторые цифры повторяются в правильной последовательности.

— Поживем — увидим, — ответил Джосс.

Вдруг на экране появился запрос, отличный от всех предыдущих. Это был явно запрос в общественную коммуникационную сеть. Похоже, Прзно проверял свой домашний коммуникатор. Он ввел кодовое слово и просмотрел полученные им на его имя сообщения: счета, письма, извещения о получении развлекательных видеокристаллов. Наконец на экране появились слова, которые показались им странными: ПРОДОЛЖАЙ В ТОМ ЖЕ ДУХЕ.

Джосс с Ивеном переглянулись. На экране опять замелькали стандартные меню. Запись уже подходила к концу, когда зазвонил телефон.

— Да? — спросил Ивен.

— Для вас тут пакет, офицер. Человек, который принес его, ждет ответа.

— Принесите пакет сюда, будьте так любезны, — попросил Ивен. — Я не хотел бы заставлять людей ждать слишком долго.

— Белье из стирки? — хмыкнул Джосс.

— Да нет, я тут попросил одного из моих друзей сделать мне небольшое одолжение: у него отличное миниатюрное видеооборудование. Подозреваю, что он украл его у кого-нибудь, но в настоящий момент меня это не интересует. Я решил, что нам, кроме электронной слежки, не помешает еще и визуальное наблюдение.

— Неплохая идея!

— Стараюсь, — скромно сказал Ивен. — Интересное сообщение вот это, последнее.

Раздался стук, и в дверь вошел один из служащих отеля с пакетом, завернутым в дешевое полотенце из общественного туалета. Служащий нес его так, как будто боялся, что он сейчас же или взорвется, или заразит его какой-нибудь смертельной болезнью.

— Спасибо, — поблагодарил его Ивен. — Пожалуйста, передайте это курьеру, который принес пакет. — Он вручил мужчине пятьдесят кредитов. — А это вам, — протянул он ему такую же бумажку.

Тот рассыпался в благодарностях и поспешил удалиться.

— Хорошо, когда можно денег не жалеть, верно? — съязвил Джосс.

Ивен усмехнулся, разматывая полотенце.

— Будем надеяться, что Лукреция это переживет, — пробормотал он.

В полотенце была замотана маленькая видеокассета, используемая обычно в камерах, предпочитаемых туристами. Ивен глянул на коммуникатор.

— Передача закончена?

— Почти. — Джосс подождал, пока остатки информации пройдут через компьютер коммуникатора. Пока все работало нормально. Затем появилась отметка Прзно об окончании смены, и экран погас.

— Ну вот и все, — облегченно вздохнул Джосс. — Принял, Ивар?

— Все в порядке.

— Не отключайся. — Ивен сел в кресло. — Сейчас будет видеозапись. Формат РСМХ.

— Готов.

Ивен отсоединил радиожучка от коммуникатора, поставил его на место видеокассет и нажал несколько клавишей. На экране появилось изображение, не очень хорошее и зернистое, как будто кристалл использовался уже много раз, — передача цвета всегда была слабым местом коммуникатора. Послышалось какое-то бормотание. У того, кто держал видеокамеру, очевидно, тряслись руки, и изображение немного подрагивало. На экране было видно окно частной квартиры на одном из верхних уровней. Занавесок не было, и можно было хорошо разглядеть внутренность комнаты. Она была обставлена в стиле модерн, хотя и несколько загромождена. На фоне окна виднелся человек, сидящий в кресле у низенького столика, заваленного книгами. Внезапно он выпрямился и поднес что-то к лицу: кажется, это был маленький ингалятор, такой, какие используют астматики. Через секунду человек опустил руку, встал и скрылся из поля зрения камеры. Это был Прзно.

— В его медицинской карте есть что-нибудь о респираторных заболеваниях? — тихо спросил Ивен.

— Ни слова. Ни единого. — Джосс лихорадочно соображал. Если только его догадка окажется правильной…

Камера качнулась, картинка уехала в сторону и экран потемнел. Но не полностью. Через секунду линзы сфокусировались, и перед ними предстала дырявая подкладка потрепанного пиджака.

— Хороший объектив у этой штуки, — констатировал Джосс.

— Будем надеяться, что он таким и останется после того, как побывает за пазухой у этого парня.

Еще несколько минут они вынуждены были наблюдать за пиджаком. Вдруг экран снова посветлел, и они увидели двух мужчин. Один из них только что вышел из дома и явно направлялся к движущемуся тротуару. Он шел через небольшой садик, а за ним, едва поспевая, бежал другой человек, торопливо говорящий что-то негромким голосом. Камера была слишком далеко, и разговора нельзя было расслышать. Тот, кто все это снимал, видимо, не хотел подходить слишком близко. Иногда, правда, можно было расслышать слово или два. Ивен с Джоссом напряженно вслушивались в обрывки разговора. Кричал тот, который шел сзади: «…проклят!.. не в состоянии… нужно сейчас… я не могу!» — Видимо, он кричал достаточно громко. Первый человек, Прзно, ускорив шаги, пытался уйти. Второй догнал его и вцепился в рукав. Тот стряхнул руку, «…все испортишь!» — услышали они голос второго. Он схватил Прзно за воротник и притянул его к себе. На этот раз Прзно не смог освободиться. Второй человек что-то тихо сказал ему. Прзно так же тихо ответил. Второй, как бы приняв какое-то решение, опустил воротник. Камера последовала за Прзно, и второй человек пропал из поля зрения.

— Будь я проклят! — прошептал Джосс. — Разрази меня гром!

— В чем дело? — с интересом посмотрел на него Ивен.

— Этот человек — Сесил. Пилот шаттла. Ох, сюда бы вторую камеру…

Глаза Ивена загорелись.

— Однако, — протянул он, глядя, как Прзно идет к тротуару. — Впрочем, прямо сейчас мы все равно ничего не можем сделать.

«Юный друг» Ивена продолжал следовать за Прзно, и они увидели, как тот вошел в здание коммуникационного центра. Камера вновь оказалась за пазухой.

— Надеюсь, — сказал Ивен, — что мой приятель потратит часть денег, которые я ему дал, на то, чтобы купить себе новый пиджак. Этот уже совсем износился.

— А он и есть новый, — усмехнулся Джосс. — В этом году такая мода.

Ивен вздохнул:

— Упаси меня Бог от того, чтобы следовать моде.

На экране несколько минут было темно. Наконец, камеру опять вытащили на свет божий. Наблюдатель теперь находился в близлежащем парке и следил за окном, в котором виднелась фигура Прзно. Тот склонился над терминалом, печатая все быстрее и быстрее.

Наконец, кассета закончилась и экран потемнел.

Джосс посмотрел на Ивена.

— На сколько будем спорить, что этот парень — наркоман?

Ивен медленно кивнул:

— Вопрос теперь в том, — сказал он, — часто ли он принимает наркотик и не стоит ли за этим что-то еще?

— Что-то, из-за чего убили Лона?.. Может быть. Вот, только, что? В своем расследовании мы зашли несколько дальше, чем Лон, — обронил Ивен. — Он беседовал с пилотами, он был у связистов. Вопрос в том, видел ли он то, что мы видим сейчас? На правильном ли мы пути?

— Если на правильном, — мрачно сказал Джосс, — значит, мы уже созрели для того, чтобы нас попытались убить. Что касается меня, так я начинаю носить свой защитный костюм, и тебе советую сделать то же самое. В конце-то концов наплевать, какое это будет производить впечатление.

Ивен задумчиво кивнул.

— Послушай-ка, — сказал он. — Вот тебе интересная мысль. А не может ли быть, что наш друг ворует информацию, чтобы иметь возможность оплачивать наркотик?

— Ты слышал, что я сказал насчет костюмов?

— Да, мамочка! — в голосе Ивена засквозило легкое раздражение. — Я хочу знать, как сюда вписывается этот пилот? Может быть, те группы непонятных сигналов были просто отвлекающим маневром? А вдруг настоящая информация передается все-таки через шаттл?

Мысли в голове Джосса неслись одна за другой.

— Послушай, — повернулся он к Ивену, — а что, если за всем этим стоит что-то еще более серьезное? Например, контрабанда наркотиков?

Ивен вынул кассету и покрутил ее в руках.

— Нужно знать, откуда и куда идет эта контрабанда. На Земле об этом наркотике мало кто слышал. Значит, это производится где-то еще.

— На Луне? На орбите?

Ивен кивнул:

— Вот именно, скорее всего, на орбите. Насколько мне известно, этот наркотик уже был замечен на Луце. Мы должны искать каналы не ввоза, а вывоза. Я не сомневаюсь, что это проклятое зелье предназначено для массированного ввоза на Землю в скором будущем. Если Лон смог подобраться к тем, кто занимается этим… Здесь замешаны такие сумасшедшие деньги, что вполне понятно, почему эти люди не остановились ни перед чем. Именно поэтому они с такой легкостью решились на убийство полицейского, — он нахмурился. — Эти деньги куда больше тех, которые можно заработать на промышленном шпионаже.

— Думаю, — сказал Джосс, — надо поговорить с таможенниками. Естественно, очень осторожно.

Ивен состроил печальную мину.

— Неохота заканчивать свою карьеру крематорием, — сказал он. — Мамочка строго-настрого наказывала мне умереть в собственной постели.

— Проблема в том, — продолжал между тем Джосс, — что кто-то из таможенников тоже может быть в это замешан.

— Черт возьми, все может быть, но пока лучше об этом не думать. Сам-то ты что-нибудь чувствуешь?

— Могу быть уверен в одном, — твердо сказал Джосс. — Это не Пэт Хиггинс. Но у него работает много людей. И за весьма невысокую плату.

Ивен встал и поплотнее запахнул полы своего кашемирового халата.

— Забудь об этом на время, — сказал он. — Повышенная кислотность и пониженный уровень сахара в крови снова вызывают у тебя приступ паранойи. Иди и выспись.

— А что собираешься делать ты?

— Нанесу пару визитов вежливости. Обещаю, не будет ничего опасного.

— Это я уже слышал раньше, — сказал Джосс, и обнаружил, что у него нет никаких сил спорить. Он почувствовал смертельную усталость. Махнув рукой, Джосс молча встал и отправился в свою комнату, свистнул двери, чтобы она закрылась, и мгновенно заснул.

29

Несколько часов спустя его разбудил писк телефона. Джосс открыл глаза, посмотрел на хронометр и увидел, что все равно уже подошло время вставать. Он тихонько выругался и ответил:

— О'Баннион слушает.

— Пора вставать, — послышался голос Ивена.

— Уже встаю, — он сел в кровати и потер глаза. — Мне же опять идти в ночную смену.

— Уже не надо.

— Что?

— Лучше поторопись сюда. Четырнадцатый остров.

Это был жилой уровень, где находилась квартира Прзно.

— Тревога. Спеши, Бэтмен, — тихо сказал Джосс. — Лечу!

— Что-что? — переспросил Ивен, потом вздохнул и отключился.

Джосс одел форму, посмотрел на защитный костюм, вздохнул и не стал его надевать. «Чертовы связи с общественностью!» — подумал он, в глубине души прекрасно осознавая, что уж это-то здесь совсем ни при чем: полицейский, который выглядит напуганным, работает с эффективностью на порядок ниже обычной, независимо от того, что он сам об этом думает. Джосс сграбастал свой коммуникатор и вышел.

В дверную щель снаружи была вставлена записка. Когда дверь открылась, она упала к ногам. Джосс осторожно развернул ее. «ПОГОВОРИМ» — было написано печатными буквами на листке бумаги нетвердым почерком, похожим на детский. Под словом красовался какой-то значок, в котором Джосс узнал татуировку, замеченную им раньше на запястье Куча. Он положил записку в карман и отправился к Ивену.

Четырнадцатый остров кишел людьми: тут были и праздные зеваки, и озабоченная станционная полиция со своими глупыми пушками. Все они сновали взад-вперед, стараясь держать марку, и создавали при этом неимоверную неразбериху. Ивен возвышался над ними, как бронированная башня. Полиция пыталась поддерживать порядок и не подпускать любопытных.

Джосс подошел к Ивену. Все до единого полицейские посмотрели на него. Он вежливо улыбнулся и кивнул им, затем повернулся к напарнику:

— Насколько я понимаю, здесь что-то произошло?

— О, да, — сказал тот, поворачиваясь к двери. Вместе они вошли внутрь.

Футах в двадцати от дверей на полу террасы лежало скорченное тело. Это был Прзно. В него стреляли из игольчатого ружья, и не один раз. По крайней мере сотня игл, длиной в дюйм и толщиной чуть больше волоса, вонзились в его лицо и грудь. Нейротоксин, которым они были обработаны, сделал свое дело. Ни одна кобра не могла убить человека так быстро. И ни одна кобра не заставила бы его перед смертью почувствовать, как кровь вместе со стекловидным телом сочится через множество крошечных дырок в глазных яблоках.

Никаких других ран, на первый взгляд, видно не было. Рядом с телом на полу лежал пустой бумажник и небольшая сумка с продуктами.

По-видимому, он возвращался из магазина.

Джосс посмотрел на тело и покачал головой.

— Кто-нибудь видел, как это произошло? — спросил он, поворачиваясь к полицейским.

Четверо стоявших поблизости офицеров заговорили одновременно, толкаясь и громко перебивая друг друга. В конце концов Джоссу удалось выяснить, что следствие обнаружило четыре или пять свидетелей. Точного описания убийцы никто из них дать не смог, а как все это произошло, рассказывали довольно подробно. Прзно вошел в дверь и направился к лифтам. Убийца выскользнул из-за небольшого киоска, расположенного рядом. Киоск в это время был закрыт. Он подскочил к Прзно и потребовал кошелек. Нападающий был одет в черный плащ с капюшоном — это все вразумительное, что могли сказать свидетели о его внешности. Прзно выронил сумку с продуктами. Он был явно поражен случившимся. Потом достал бумажник и отдал нападавшему деньги — всего несколько кредитов. Грабитель взял деньги и выстрелил в Прзно несколько раз. Свидетели упали на землю и не видели, куда скрылся нападающий.

— Где сейчас свидетели? — спросил Джосс ближайшего полицейского.

— Их допрашивают.

— Когда вы закончите, мы тоже побеседуем с ними. Сообщите, если это будет возможно. — Он вежливо кивнул присутствующим и вместе с Ивеном покинул здание.

Забрало Ивена было опущено, и, когда он повернул голову к Джоссу, тот увидел только блестящую поверхность шлема.

— У меня такое чувство, — сказал Ивен, — что события теперь начнут развиваться побыстрее.

— Думаю, ты прав, — согласился Джосс, доставая из кармана записку Куча. — Посмотри-ка сюда.

Ивен взглянул на записку и удовлетворенно заворчал:

— Никак наш юный друг Куч?

— Похоже.

Они направились к тротуару. Джосс сказал:

— Кстати, я думаю, нам сначала надо поговорить с Сесилом, пилотом шаттла.

Из шлема раздался тихий смех.

— Думаешь, он имеет к этому отношение?

— Может, не прямое, но проверить надо. Он ведь мог нанять кого-нибудь. Думаю, здесь это несложно.

— Все это выглядит, как ограбление, — заметил Ивен. — Вопрос в том, было ли это на самом деле ограбление, или кто-то просто хотел убрать Прзно.

— Рискнул бы ты поставить на ограбление? Особенно после того, как мы начали расследование?

Они вышли на тротуар, и забрало Ивена поднялось, открыв несколько озадаченное лицо.

— Пожалуй, ставить бы я не стал. Но послушай, Джосс, какой же здесь мотив? Только то, что мы занялись им, не может являться причиной для убийства.

— А если кто-то боялся, что в случае ареста он сможет рассказать нам что-то важное?

— Ты имеешь в виду кого-то, связанного с утечкой информации?

— Или с контрабандой наркотиков.

Ивен скрестил руки на груди.

— Последнее более вероятно, — кивнул он.

Джосс молчал, пока они не выехали к сельскохозяйственной зоне. Вокруг золотились пшеничные поля, шумящие под искусственным ветром.

— А что ты скажешь насчет оружия? — спросил он. — Это вещь, которую может раздобыть далеко не каждый.

Пшеница уступила место винограду. Над этими плантациями висели дополнительные источники света, и ягоды созревали довольно быстро. Ивен облокотился на поручень и произнес:

— Тот, кто послал этого человека — не обычный уличный торговец наркотиками. Такие решения принимают боссы.

— Мы выясним, кто это, — тряхнул головой Джосс.

Они проехали еще несколько миль, затем сменили тротуар и отправились к таверне, в которой в первый раз встретили Куча. Когда они добрались до нее, там было тихо. Снаружи никого не было видно.

— Рановато для посетителей, — предположил Джосс.

— Возможно.

Ивен толкнул дверь, и они вошли в бар. В баре было всего несколько человек. Костюм Ивена, как всегда, привел публику в полное замешательство, если не сказать — в панику. Кое-кто инстинктивно съежился, стараясь казаться меньше и незаметнее.

— Два пива, — взглянув на Ивена, заказал выпивку Джосс. Бармен обслужил их с невозмутимым выражением лица, но было видно, что он очень беспокоится.

Они вышли из бара и сели за столик у двери, спиной к стене.

— Похоже, хозяин нервничает, — прихлебывая пиво, заметил Джосс.

— Не вини его. Если бы в мой бар въехал кто-то на танке, я бы стал молить Бога, чтобы он поскорей убрался. Дело в том, что танки привлекают к себе такие вещи, как…

Стакан с пивом, который Ивен поднес ко рту, взорвался в его руках тысячью осколков.

Джосс тут же нырнул под ближайший стол, выхватывая свой ремингтон. Ивен отшвырнул стол ногой, шлем его захлопнулся, и он плавно развернулся в сторону выстрелов, поднимая одновременно обе руки. Опять раздались выстрелы. Это были резкие звуки огнестрельного оружия. Джосс проклинал себя на чем свет стоит и клялся отныне наплевать на все связи с общественностью и не снимать своей брони никогда в жизни. Он крутил головой во все стороны, пытаясь поточней определить, откуда раздаются выстрелы.

Наверняка сказать этого было нельзя. Просматривалось только пространство перед таверной. А стреляли, похоже, из разных мест, и выстрелы раздавались и справа, и слева. Пространство справа было не так загромождено столами, и Джосс, устроившись между ножек одного из них, выстрелил туда, где, как ему показалось, кто-то двигался.

По левую руку от него Ивен уже нашел себе цель. Видимо, он решил отвечать по всем правилам. Джосс услышал, как с мягким завыванием раскручиваются ствольные барабаны обоих его пулеметов. Вой перешел в визг и затих, когда роторы достигли заданной скорости вращения. То, что последовало за этим, больше всего походило на мощную грозу с градом, барабанящую по жестяной крыше. Спаренные пулеметы выплюнули воющую струю металла и разнесли ближайшую стену в клочки. Какая-то фигурка выскочила из-за стены и большими прыжками стала пробираться к ближайшему углу. Оси ствольных барабанов Ивена были смещены друг относительно друга и линия огня была не линией, а, скорее, эллипсом. Бегущая фигурка попала-таки в границы этого эллипса и взорвалась. Точно так же, как взорвался стакан Ивена несколькими секундами раньше. На том месте, где только что находился человек, оседало облако, состоящее из волокон тканей и крови. Не превратилось в месиво только то, что не попало в границы смертоносного эллипса — ступня и кусок черепа.

Ивен повернулся, высматривая следующую мишень, но Джосс обнаружил ее первым. Пригнувшийся человек в конце коридора выпустил по ним короткую очередь. «Ага, — подумал Джосс. — У него там, наверное, и электронный прицел имеется. А как ему это понравится?» — он тщательно прицелился и выстрелил. Разряд прошел точно через правое плечо нападавшего, тот дернулся и попытался перехватить свое оружие другой рукой. «А как насчет этого?» — второй заряд пробил левое плечо. Раздался крик, и стрелок скрылся за углом, оставив оружие на полу.

Наступила тишина. Ивен огляделся по сторонам, как бы приглашая всех желающих попробовать еще раз. Вдалеке кто-то с воем и всхлипываниями уползал подальше от таверны.

Джосс вылез из-под своего стола и попытался отряхнуться, что оказалось практически невозможным: ему пришлось лежать прямо в пивной луже, и теперь от него пахло, как из пивоварни. Джосс почувствовал боль в бедре и с удивлением увидел торчащий из ноги осколок стекла. К счастью, тот вонзился неглубоко. Он выдернул осколок и с отвращением отбросил его в сторону. Рядом Ивен поднимал перевернутый стол.

— Так что ты там говорил? — поинтересовался Джосс, делая еще одну тщетную попытку отряхнуться. — Места, где собираются танки, привлекают штуки, которые стреляют по этим танкам?

— Видно, надо мне проследить за своими словами. Уж больно быстро воплощаются они в жизнь, — покачал головой Ивен. Он уселся за стол и крикнул в глубь таверны:

— Еще пару пива, пожалуйста!

Отдуваясь, Джосс присел рядом и посмотрел в глаза Ивену. Тот выглядел спокойным и безмятежным.

— Ты хоть когда-нибудь потеешь? — спросил Джосс.

— Стараюсь избежать этого, хотя сейчас, думаю, пульс у меня несколько участился. Неплохая получилась стрельба.

— Он же разбил твой стакан. Или его приятель. Согласись, это раздражает. Я, по крайней мере, был возмущен.

— Да, я заметил. Решил в будущем поостеречься и твои стаканы не разбивать.

Пиво прибыло без задержки.

— Шумные тут у вас соседи, — заметил Ивен, когда бармен подошел к их столику.

Тот что-то проворчал и поспешил прочь, не забыв посмотреть на то, что осталось от стены в сотне ярдов от них. Обломки были густо залиты красным. Только кое-где еще сохранились пятна серого и белого цветов, а невдалеке валялась ступня в черном башмаке.

Ивен покачал головой, глядя на эту картину, и поднес к губам стакан с пивом, но сразу пить не стал, а демонстративно подождал пару секунд. Ничего не случилось, и он с удовольствием сделал большой глоток.

— Не рой другому яму… — задумчиво произнес он.

— Что?

Ивен довольно улыбнулся:

— Хоть иногда мне удается тебя озадачить. Ты мне вот что скажи: что за чертовщина этот «бэтмен»? Я слышал, что так называли в старину тех, кто служил в Королевских ВВС, но уверен, что ты не это имел в виду.

Пока Джосс объяснял Ивену, кто такой бэтмен, из дверей таверны выглянули испуганные физиономии. Убедившись, что сопы все еще здесь, любопытные тут же скрылись внутри.

— Эй, все в порядке, выходите, — крикнул Джосс, но никто так и не рискнул воспользоваться его предложением.

— Нервничают, — заметил Ивен после очередного глотка. — Интересно, что они знают из того, что неизвестно нам. — Вдруг он насторожился. — Слышишь, кто-то идет!

— Ничего не слышу, — удивился Джосс.

— Я пока не выключил кое-какое оборудование. Решил, что оно не помешает.

Шаги стали слышны яснее, и через какое-то время из-за угла показался Куч. Он был одет так же, как и в первый раз. «Одежды у него другой нет, что ли?» — подумал Джосс и обнаружил, что держит руку на рукоятке ремингтона.

Руки Ивена лежали на столе в положении, которое могло бы показаться мирным для того, кто не знал, какие пушки находятся у него в рукавах. Глаза Куча расширились при виде обломков стены с кровавым украшением из того, что только что было человеком. Куч медленно опустился на стул и с опаской поглядел на Ивена.

— Мне бы очень не хотелось думать, — с ледяным спокойствием проговорил Ивен, — что нас подставили.

Несмотря на все шрамы и татуировки, резкая бледность на лице Куча была явно заметна.

— Нет, я здесь ни при чем, — протестующе замахал он руками.

— Постарайся выглядеть поубедительнее, — посоветовал ему Ивен. — Хотел говорить? Говори!

— Я, ну-у… — Куч окончательно растерялся. Джосс повернулся к открытой двери в бар и крикнул:

— Еще одно пиво, пожалуйста, — он повернулся к Кучу. — Или, может, бренневин?

— Что угодно… пиво… что хотите!

Принесли пиво, и Куч одним махом опорожнил свой стакан. Его трясло, он был страшно перепуган.

— Ну, давай! — подбодрил его Ивен. — Здесь они тебя не услышат. Они слишком боятся. Просто не говори громко. Ну, в чем дело?

Куч что-то пробормотал.

— Давай, давай! — сказал Джосс. — Мистер Радарные Уши способен расслышать тебя, а я нет.

— Я не все рассказал вам в прошлый раз, — не поднимая глаз, произнес Куч.

— Неудивительно, — Ивен откинулся на спинку стула. — Хотел сорвать куш побольше.

— Нет, не это.

— Не хотел?!

— Ну, не то, чтобы… Короче, дело не в этом.

— А в чем?

— В этом покойнике.

— А, в этом, — Ивен сквозь полуопущенные веки посмотрел на стену. — Мы тут соревновались в стрельбе по мишеням. Такое и раньше случалось.

— Не этот покойник. Другой.

Брови Ивена поползли вверх в притворном удивлении.

— На Четырнадцатом острове? — спросил Джосс.

Куч кивнул:

— Я знал его.

— Однако… — протянул Ивен.

Вдруг Куч резко встал.

— Я и так слишком много сказал, — зашептал он. — Если они узнают…

Ивен протянул руку и заставил его снова сесть.

— Поздно волноваться, — сказал он. — Ты уже здесь. Слухи все равно пойдут, так что лучше говори, зачем пришел. Впустую-то зачем помирать?

— Это верно, — с трудом выдавил из себя Куч. — Им плевать. Они любого пришьют ни за что.

— Или за что-то, — предположил Джосс. — За наркотики, например.

Когда Куч поднял голову и посмотрел на Джосса, тому стало даже не по себе — такой ужас был в его глазах. За татуированной маской на этот раз Джосс ясно увидел до смерти перепуганного мальчишку.

— Парень, — прошептал Куч, — они сумасшедшие. Неверное действие, неверное слово, и ты превращаешься в кусок мяса.

— Иногда и мясники спотыкаются, — показал Джосс на развороченную стену. — Именно для этого мы и находимся здесь.

— Так ты узнал Прзно? — спросил Ивен.

Куч слегка кивнул:

— Таскал ему товар. Имен не знаю, только лица.

— От него тоже таскал, — утвердительно сказал Джосс.

Куч опять кивнул.

— Никаких имен, только лица? — произнес Ивен.

Еще кивок.

— Похоже, ты на многих работал. — Джосс старался говорить как можно спокойнее. Наверное, так уговаривают самоубийцу, собирающегося спрыгнуть с небоскреба. Такого важного информатора нельзя было спугнуть.

— На многих, но подолгу на одного — никогда, — Куч криво улыбнулся. — Они не любят, когда знаешь слишком много.

— Они — это поставщики?

Кивок.

— А Прзно, ты доставлял ему много товара или мало?

— Много. Он перепродавал.

Почему-то Джосс подумал: «Интересно, а была ли среди тех, кому Прзно продавал наркотики, женщина, умершая в день их приезда на станцию?..»

— Прзно давал тебе деньги, а потом?

— Я передавал их другому курьеру.

Куч молча смотрел на свое пиво.

— Мне это перестало нравиться, — сказал он наконец. — Сначала было хорошо. Полно денег, выпивки, Тикеры уважают. А теперь… — Он нервно оглянулся. — Он, Прзно, умер. Может, это значит, что я следующий… Не хочу!

— Понятное желание, — сухо резюмировал Ивен. — Посмотрим, что тут можно сделать. Кто снабжает тебя?

Куч затряс головой.

— Ну, не бойся, давай! — подбадривал его Джосс.

— Да не знаю я! Он все время ходит в форме мусорщика: колпак, комбинезон, защитные очки. Я никогда не видел его лица.

— А ты сам-то не на гипере сидишь? — спросил Ивен.

— Пробовал один раз. Эта штука убивает слишком быстро. И после нее хреновато. Ой, сопы, как же после нее хреново! Ты только что был гением, и вот ты снова тупица. И ты ходишь и постоянно вспоминаешь, что был же гением, был. Как же это хреново! Но лучше все же быть тупым, но живым.

— Откуда приходит поставщик? — спросил Джосс. — Может, у вас ходят какие-то слухи?

— Ни слова. Никто ничего не знает. Он просто приходит, и все.

— Хорошо бы узнать, откуда он приходит. Мы находим того, кто его посылает — мы забираем их! — Джосс пожал плечами. — И никого не убивают.

Куч с сомнением посмотрел на него:

— Вас же только двое.

— У тебя полно друзей, — сказал Ивен. — Передай им кое-что. Они приходят ко мне и говорят, откуда поступает зелье. Я плачу им большие деньги. Очень большие. В десять раз больше, чем поставщик платит за месяц работы.

«О Боже! Бедная Лукреция!» — подумал Джосс, но был вынужден признать, что это мудро. Те гонцы, которые, передав Ивену информацию, останутся без работы, получат достаточную компенсацию.

— В ДЕСЯТЬ РАЗ! — выдохнул Куч.

Ивен растопырил пальцы обеих рук:

— Пересчитай-ка их!

Куч встал. На этот раз Ивен не сделал попытки остановить его.

— Посмотрим, — буркнул Куч и ушел тем же путем, каким явился.

Джосс прислонился к стене и сказал:

— Итак?

— Ты был прав, — Ивен торжествующе кивнул. — Кланяюсь Мастеру.

Джосс рассмеялся:

— Спасибо. Но у нас еще слишком мало информации. Хочу поговорить с пилотом шаттла.

— Ну так давай займемся этим. — Ивен встал и посмотрел на развороченную стену. — Кстати, может, вызовем полицию?

— Ты что, думаешь, у них хватит духу сюда сунуться?

— Ну тогда пусть хоть уборщики приедут, — вздохнул Ивен.

30

Они прибыли в порт и прошли в служебную зону. Давешняя красотка в красном трико с восхищением вытаращила глаза на Ивена и так же, как и Джоссу, выпалила ему с разбегу свой номер коммуникатора. Джосс с удовольствием отметил, что Ивен покраснел.

— Мистер Пул здесь? — спросил Джосс.

— У себя. Я позову его.

— Спасибо.

Через несколько секунд появился мистер Пул, сердечно поприветствовал Джосса и пожал руку Ивену, ровно никакого внимания не обратив на его костюм.

— Мы ищем капитана Дженсена, — сказал Джосс. — Мы хотели бы задать ему несколько вопросов.

— Боюсь, его сейчас нет, — ответил Пул. — Мы вынуждены были отправить его в рейс два часа назад. Такого наплыва туристов не было уже давно. Сами понимаете — пол-Европы на каникулах, пришлось открыть дополнительные рейсы. Он должен вернуться либо завтра вечером, либо послезавтра утром.

— Но два часа назад он еще был здесь? — спросил Ивен.

— О да. Пришлось поднять его с постели. Можете представить, как ему это понравилось. Впрочем, и любой другой был бы не в восторге.

— Вы сами подняли его или позвонили ему? — поинтересовался Джосс.

Пул с удивлением посмотрел на него:

— Конечно, позвонил. К сожалению, в моем офисе слишком много дел, чтобы я мог ездить за пилотами домой.

— Да, конечно, — кивнул Ивен. — Кстати, когда он вернется, дайте нам об этом знать. И, пожалуйста, ничего ему об этом не говорите.

— Конечно, конечно, — закивал Пул. — Никаких проблем, джентльмены.

Они прошли через летное поле, на котором не было ни одного шаттла.

— Что теперь? — спросил Джосс.

Ивен вздохнул:

— Будем работать над тем, что есть, пока Дженсен не вернется. Должен тебе признаться: мне кажется, что Дженсен — это ложный след.

Эта мысль уже приходила Джоссу в голову. Предчувствия предчувствиями, а фактов маловато.

— Ладно, — сказал он, — посмотрим. Давай-ка сообщим местным копам о нашей маленькой заварушке у таверны.

Ивен заулыбался:

— Ты прав. Небольшое развлечение нам не помешает.

31

Следующие два дня им ничего не оставалось делать, как только развлекаться. Ивен во всю катушку набирал в рекруты курьеров и пытался выяснить, кто организовал нападение на таверну. По слухам, это были Тикеры — банда, которая убила Лона, но Ивен окончательные выводы делать пока не спешил. Он часами просиживал со своими информаторами, по крупицам выуживая из них самые невероятные сведения. Джосс по инерции продолжал наблюдение за связистами, правда, уже не за ночной, а за дневной сменой. Он не думал, что из этого выйдет какой-либо прок, но и вреда от того, что поползут слухи, будто они с Ивеном зашли в тупик, — тоже не будет.

«Да мы и в самом деле в тупике», — подумал он.

Единственным светлым пятном было сообщение, которое он получил от Тревора. Оно гласило:

БЫЛ ОЧЕНЬ ЗАНЯТ, ОДНАКО НАШЕЛ СВИДЕТЕЛЬСТВО АКТИВНОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ БАНКОВСКИХ КОМПЬЮТЕРОВ ЗА ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. МНОГИЕ ФАЙЛЫ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ СВОИМ РЕЗЕРВНЫМ КОПИЯМ. НЕ МОГУ ДОБРАТЬСЯ ДО СОДЕРЖАНИЯ. СЛИШКОМ ХОРОШО ЗАЩИЩЕНЫ.

Прочитав сообщение, Джосс усмехнулся. Не тот Тревор человек, чтобы не решить такую проблему. Наверняка он найдет способ незаметно подобраться к этим файлам.

Все было тихо, пока за завтраком не зазвонил коммуникатор Джосса.

— О'Баннион, — проглотив кусок тоста, ответил Джосс.

— Это Пэт Хиггинс с таможни. Офицер, не могли бы вы со своим напарником прибыть сюда. Думаю, это вас заинтересует.

— Идем, — сказал Джосс, отодвигая чашку.

В полусферическом зале таможни было полно пассажиров. Хиггинс уже ждал их. Сегодня он был рассержен и в то же время явно удовлетворен.

— Вы нашли наркотик, — с уверенностью сказал Джосс.

— Более того! Наркотик пытался провезти Дженсен!

— Что?!

Хиггинс провел их в маленькую желтую комнатку, от пола до потолка буквально заваленную разными приспособлениями. Здесь же был небольшой туалет. Джосс понял, что это помещение предназначено для проверки тех, кого подозревают в провозе контрабанды внутри человеческого организма. Посреди комнаты, у квадратного железного стола, четверо таможенников рассматривали содержимое чего-то, что на первый взгляд напоминало целлофановый пакет с детскими конфетами.

— О нет! — прошептал Джосс.

— О да! — сказал Хиггинс. Он взял с соседнего столика небольшую тарелочку и протянул ее Ивену. На тарелочке лежала твердая конфета, разрезанная надвое. Внутри нее был какой-то белый порошок.

— Такого я давненько не видел, — покачал головой Хиггинс. — Они поместили наркотик в жаропрочную оболочку и окунули все это в кипящий сахарный сироп. — Он поставил тарелочку на место. — Бортовой журнал говорит, что Дженсен покидал шаттл только на Земле.

— Где он сейчас? — спросил Ивен.

— Он в комнате для допросов. Наркотик обнаружили прямо в его саквояже. А он все еще утверждает, что ничего не знает и что пакет ему подкинули. И очень твердо стоит на этом. Ну что ж, посмотрим, что он скажет после полного обследования.

— Ультразвук не дал результатов?

— Нет, но иногда это случается. Мы должны убедиться наверняка. Вы даже не поверите, как иногда освежает память хорошая клизма.

Джоссу не понравилась его улыбка. Он дал себе слово быть поосторожней, если увидит в руках Хиггинса клизму.

Ивен подошел к столу и взял одну из конфет. Она была завернута в целлофан. Целлофановый фантик был, несомненно, земного происхождения.

— А если бы какой-нибудь ребенок съел такую конфетку? — спросил он, вертя ее в пальцах.

Хиггинс мрачно посмотрел на него:

— В течение получаса это был бы самый умный ребенок в Солнечной системе. А потом это был бы просто мертвый ребенок. Дозы, содержащиеся в одной таблетке, хватило бы, чтобы отправить на тот свет пятьдесят человек. Гипер — очень сильный наркотик. Его обязательно надо разводить в каком-то нейтральном веществе, иначе разовую дозу просто невозможно принять, так она мала. Здесь перед нами чистое вещество. Я никогда не видел чище. И не желаю видеть!

— Мы можем взять образец? — спросил Джосс.

— Угощайтесь, — Хиггинс с отвращением посмотрел на пакет. — Тут их много.

— Как, по-вашему, когда вы закончите с Дженсеном? — поинтересовался Ивен.

— Свяжитесь со мной после обеда. Надеюсь, к этому времени желудок Дженсена уже передаст свое содержимое дальше. — На его лице опять появилась улыбка, которая так впечатлила Джосса.

Они распрощались и вышли из комнаты. На таможне по-прежнему толпились пассажиры.

— А ведь кто-то из них мог подсунуть Дженсену пакет, — задумчиво произнес Ивен.

— Сомнительно. Команда почти не общается с пассажирами.

— И все же… Я был бы не прочь посмотреть список летевших.

Джосс кивнул. Вреда от этого не будет.

— Пошли, — сказал он. — Поговорим с мисс Орсиерес.

32

Орсиерес в офисе, конечно, не было.

— Обедает, — ответил симпатичный молодой человек в темном трико. — У нее правило: «Работа — работой, а обед — обедом». Она утверждает, что это единственный способ не сойти с ума. Кстати, мне поручено оказать вам любую помощь, какая потребуется.

— Мы тут подумали… — помялся Джосс. — Не могли бы вы порекомендовать нам специалиста-химика для консультации? Желательно, чтобы он работал не на Бур Джон.

Помощник задумался.

— Вообще-то, здесь полно ученых, работающих на различные компании по контракту. В компаниях они числятся консультантами, а на самом деле подчиняются Земле.

Молодой человек напечатал что-то на своем компьютере, посмотрел на экран и повернулся к ним:

— Вот этот, думаю, вам подойдет. Доктор Лоренц. Выполняет работу для службы здоровья и гигиены, — он нажал на кнопку, и из принтера вылетел листок с адресом и картой. — Пожалуйста, — протянул он листок Джоссу.

Тот взглянул на карту. Похоже, ученый работал дома — в богатом жилом районе неподалеку от административного уровня.

— Спасибо, — попрощался Джосс. — Передайте Доррен, что нам очень жаль, что мы ее не застали.

— Думаю, это взаимно, — сказал молодой человек и вернулся к своим бумагам.

Когда они вышли из офиса, Ивен весело посмотрел на него:

— Кого ты тут охмуряешь, пока я торчу в трущобах?

— Ну, видишь ли, иногда надо иметь друзей не только среди панков. Не волнуйся, между нами пока ничего не было. Времени маловато.

— Что же она тогда своим служащим наговорила?

— Будем надеяться, что ничего, кроме хорошего, — рассмеялся Джосс.

Дорожка несла их по направлению к оси станции. Там они еще не были.

— Вот здесь когда-то был лес, — озираясь, припоминал Джосс. — Тут даже выращивались мягкие сорта древесины, а потом полностью перешли на импорт. Смотри-ка, вот он.

Лес был таким, каким он его помнил: стройные, довольно правильные ряды деревьев и легкая дымка над ними.

Повторяя кривизну станции, лес уходил вверх, к звездному небу. Ивена это зрелище впечатлило. Он покачал головой и сказал:

— Неплохо для орбиты. Чем-то даже напоминает Шотландию, хотя это, конечно, совсем не лес, а плантация: в лесу деревья не стоят как солдаты на строевом смотре.

— Здесь по-другому нельзя, — вступился Джосс за одно из самых любимых своих мест, хотя в глубине души был согласен с напарником. Это был действительно не тот лес со мхами и юркими тропинками, по которому хотелось бы вволю побродить, собирая крепкоголовые грибы.

Наконец дорожка вывезла их к жилым зонам. Жилые зоны для богатых людей выглядели совсем неплохо. Чем-то, пожалуй, они напоминали административный блок: такие же плывущие в небе острова, но к тому же еще с садами и парками. Тот остров, который они искали, был, скорее, среднего размера. На нем находилась штаб-квартира одной из небольших фармацевтических компаний, часть ее лабораторий и жилые блоки для персонала. Рядом светили черепичными крышами «загородные» коттеджи, в которые «выезжали» на уик-энды состоятельные обитатели Свободы. Над игрушечными башнями коттеджей лениво покачивались деревья невероятного размера и возраста.

— Каких же денег стоило привезти их сюда? — покачал головой Ивен.

— Скорее всего, их подвергли стимуляции роста. Здешние садовники при низкой гравитации творят чудеса.

— Ну, как бы там ни было, а место приятное.

Они прошли к служебному входу компании Уиллис, чьи лаборатории находились перед ними. Охрана, увидев полицейские значки, беспрекословно пропустила их.

— Неплохая здесь канавка, — хмыкнул Ивен, входя на мост, соединяющий тротуар с островом. Дном «канавки» был остров, лежащий четырьмястами футами ниже. Джосс представил, сколько времени занял бы полет до этого самого «дна», и поспешил перейти мост.

Судя по карте, доктор Лоренц жил неподалеку в одном из небольших двухэтажных домиков. Пока они пробирались туда сквозь цепочку миниатюрных садиков и полянок, Ивен не переставал крутить головой, постоянно удивляясь тому, как естественно выглядит тут зелень.

Район коттеджей был именно таким, каким его помнил Джосс, — безмятежным и тихим. Лучи искусственного солнца падали сквозь листву кленов и дубов на аккуратно постриженную траву, на которой без устали возилась вечная детвора. Молодые мамаши катали в колясках своих малышей, с безмятежной улыбкой кивая Джоссу и слегка опасливо — Ивену. С детьми было все в порядке: они смотрели на Ивена во все глаза. Тот даже заулыбался, видя их восхищенные мордашки.

Сами коттеджи были настолько сахарными, что могли вызвать приступ диабета. Они как будто сошли с пасхальной открытки. Окончательно Джосса добили то там то здесь виднеющиеся соломенные крыши. И главное, сразу было видно, что солома настоящая.

— Я не знаю, кто проектировал это место, — засмеялся Джосс, — но могу поклясться, что он был родом из Калифорнии.

Дом, который они искали, оказался двухэтажным коттеджем все с той же идиллической соломенной крышей и «кирпичным» фасадом. Никакого сигнального устройства не было видно, поэтому Джосс просто постучал в дверь и встал в классической позе полицейского из старых фильмов, сложив на груди руки.

Дверь открылась. Она была старомодна до безвкусицы: у нее были даже железные петли, несмазанные и скрипящие. В дверях стояла девочка лет двенадцати-тринадцати в легком красном комбинезоне в горошек, запачканном местами какой-то темной краской. У нее был квадратный подбородок, несколько тяжеловатый по сравнению с остальными чертами лица. А в остальном она была очень даже хорошенькой — смуглая, с большими карими глазами и широкой улыбкой, которая с каждой минутой становилась все шире.

— Доброе утро, — улыбнулся Джосс. — Мы ищем доктора Лоренца. Он дома?

— Привет! — сказала девочка, продолжая улыбаться.

— Привет! — несколько обескураженный, повторил Джосс.

Она посмотрела на Ивена, улыбнулась еще шире, хотя казалось, что это уже невозможно, и повторила:

— Привет!

— Привет, юная леди, — ответил Ивен, искоса взглянув на Джосса.

— Иду-иду! — послышался вдруг голос из глубины дома. — Прости, Бивел. — В дверях показался хозяин дома — мужчина лет пятидесяти с коротко стриженными седыми волосами и бородой. Одет он был так же небрежно, как и девочка. Хозяин с удивлением посмотрел на Джосса, с еще большим — на Ивена. Брови его поползли вверх.

— Чем я могу помочь вам, джентльмены? Вы ведь из Солнечной Полиции?

— Да, сэр, — ответил Ивен. — Офицеры Глиндоуэр и О'Баннион. В администрации станции нам посоветовали обратиться к вам. Вы можете помочь нам в нашей работе.

— Конечно, конечно, очень рад. Входите, джентльмены. Я Харал Лоренц, а это моя дочь Бивел.

— Красивое имя, — улыбнулся Ивен девочке. Та разулыбалась в ответ и снова сказала: «Привет!» Было ясно, что она совершенно не понимает того, что происходит.

У Джосса дрогнуло сердце. Так было всегда, когда он встречал умственно неполноценного человека. Ему казалось высочайшей несправедливостью, что кто-то рядом не в состоянии понять такие простые, такие понятные вещи, однозначно доступные большинству.

— У моей дочери задержка развития, как вы уже догадались, — сказал Лоренц. — Она находится на уровне трехлетнего ребенка, поэтому-то я и работаю дома.

Он провел их в гостиную, довольно-таки уютно обставленную в современном стиле, с тремя глубокими мягкими креслами вокруг большого стола и электронным камином.

— Бивел, ты рисовала? Не хочешь еще порисовать? — обратился он к девочке.

— Хорошо, — та улыбнулась и вышла из комнаты.

— Присаживайтесь, джентльмены, — предложил Лоренц. — Что будем пить? Кофе, чай?

— Спасибо, ничего не надо, — покачал головой Джосс.

— В таком случае, чем я могу вам помочь?

Джосс полез в карман и достал «конфету», завернутую в целлофан.

— Это образец наркотика, ввезенного на станцию, — сказал он. — Его называют гипер.

Лоренц с любопытством покрутил в руках «конфетку».

— Внутри этого? Под сахарной оболочкой?

— Да. Мы очень хотели бы узнать, можно ли по каким-нибудь признакам определить, где это производится.

— Это довольно-таки сложная задача, офицер, — покачал головой Лоренц. — Впрочем, что ж, как бы чисто ни был приготовлен препарат, примеси всегда имеются. Посмотрим, даст ли нам это что-нибудь. Идите за мной, — сказал он, вставая и направляясь к другой двери.

Дверь вела к лестнице на второй этаж. Они поднялись наверх и вошли в большой холл с лохматым ковром на полу и просто-таки бесчисленными для небольшого домика дверями. За одной из них оказалась комната, оборудованная под лабораторию. Джосс сразу же увидел свою голубую мечту — электронный микроскоп последнего образца, и одобрительно вздохнул: о такой лаборатории только и мог мечтать химик. Лоренц глянул на него через плечо.

— Похоже, мы с вами коллеги? — улыбнулся он.

— Да, да, о такой лаборатории я мечтал всю жизнь. — Джосс еще раз ошарашенно оглянулся.

— Для специалиста здесь всегда есть заработок. Компании частенько просят провести для них какие-либо исследования. И, конечно, как всегда, неофициально. Мы ведь независимые специалисты, — он рассмеялся. — А то еще скажут, что мы взятки берем.

— Упаси Боже! — всплеснул руками Джосс.

Доктор Лоренц расколол «конфету» маленьким молоточком и взял одну крупинку вещества.

— Посмотрим, что тут у нас. — Он направился к электронному микроскопу и положил образец в вакуумную камеру. Раздалось тихое шипение откачиваемого воздуха.

— Скажите, — спросил Лоренц, — это как-то связано с той женщиной, которая приняла слишком большую дозу?

— Косвенно, — ответил Ивен. — Мы просто хотели бы побольше знать об этом веществе.

Лоренц покрутил ручки настройки и включил экран.

— Он еще и цветной! — восхищенно прошептал Джосс.

— Это псевдоцветность, — покачал головой Лоренц. — Ну что ж, на первую половину вашего вопроса можно дать ответ. — На экране стали видны белые ажурные кристаллы, похожие на огромные снежинки. — Это вещество было получено при низкой гравитации, не более одной десятой от стандартной. Посмотрите на кристаллическую структуру. Такую трилатеральную симметрию можно получить только на орбитальной станции.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Значит, это сделано на одной из «пятерок», — произнес Джосс.

— А Луну вы исключаете полностью? — уточнил Ивен.

— Да, — покачал головой Лоренц. — Там слишком большая гравитация. Боюсь, что точнее место производства я определить не возьмусь. Вещество довольно-таки чистое. И все-таки я проведу анализ, и если смогу что-нибудь выяснить, сообщу вам.

— Будем весьма признательны, — улыбнулся Джосс. — Мы остановились в Хилтоне.

— Ну что ж, разрешите проводить вас, джентльмены, пока я слишком не увлекся работой, — улыбнулся Лоренц в ответ. — Я всегда любил детективные романы, но никогда не думал, что придется быть героем одного из них.

Внизу они наткнулись на Бивел с настоящей беличьей кисточкой в руке.

— Порисуем? — подбежала она к ним.

— Не сейчас, золотце, — погладил ее Ивен по голове. — Может, как-нибудь в следующий раз.

— Серый, красивый, — произнесла Бивел, глядя на Ивена.

— Точно, — улыбнулся он. — Ну, до свидания, будь умницей, — он обернулся к Лоренцу. — Доктор, сообщите, если что-нибудь найдете. Мы очень рассчитываем на вас!

— Договорились, — кивнул Лоренц, открывая дверь.

Они помахали Бивел и вышли.

— Славная девчушка, — сказал Джосс. — Жаль, что ей так не повезло.

— Верно.

— Она тебе спину разрисовала, заметил?

— Возможно, она решила, что серый — не мой цвет, — от души засмеялся Ивен.

Они перешли через мост и огляделись. Над головами пронеслась ласточка с сумасшедшей скоростью около тридцати узлов. Она едва взмахивала крыльями, но при низкой гравитации и этого было много.

— У меня такое ощущение, что кто-то на Земле здорово привык к тому, что дядюшку Ивена можно разрисовывать как угодно, — беззлобно пошутил Джосс.

— Это точно, — хохотнул Ивен. — Тройня моей сестры обожает, когда я приезжаю в отпуск. Они постоянно хвастаются мной перед другими детьми: наш дядя Ивен самый большой, наш дядя Ивен самый сильный. Один из них однажды заявил своему приятелю: «Если ты не дашь мне поиграть со своим космическим кораблем, я скажу дяде Ивену, чтобы он сбил его из своей пушки!»

— Фамильная угроза, — рассмеялся Джосс.

— Вроде того, — Ивен повернулся к нему. — У тебя нет семьи?

— Нет, — потряс Джосс головой. — Мои родители умерли рано. У меня ни братьев, ни сестер. Есть пара двоюродных, но мы никогда не были близки.

— Не могу себе этого представить. Я без конца получаю письма от родственников, в которых они уговаривают меня бросить работу и вернуться на Землю. Как можно жить, когда на тебя никто не давит собственным авторитетом?

— Як этому привык, — сказал Джосс. — Мне было бы странно жить иначе.

Ивен кивнул, глядя на лес, который они снова проезжали.

— Слушай, дружище, ну так что мы теперь будем делать?

— Если порошок изготавливают на другой «пятерке», возникает вопрос: кто передал его Дженсену?

— Или подсунул.

— Думаешь, он говорит правду?

— Покуда мы не доказали, что он лжет, вопрос должен оставаться открытым, — сухо произнес Ивен.

— Ты прав, — вздохнул Джосс, включая свой коммуникатор. — Надо поговорить с ним. — Он увидел, что на экране планшета мигает сигнал. — Почта поступила.

— От кого?

— От Доррен Орсиерес.

— Ага, — понимающе протянул Ивен. — Полагаю, это не мое дело?

— Отчего же. Это просто приглашение на обед.

— Приглашают тебя одного?

— Думаю, да, хотя тебе передают привет.

— Очень мило с ее стороны.

— Ага, — Джосс стер сообщение, и на его месте появилось другое. — Хм, а это что? Похоже, отправлено с общественного терминала. Странно, да тут одни цифры. Постой-ка!

— Что там? — спросил Ивен, заглядывая ему через плечо.

— Слушай, да это же банковские счета. Так-так, ну-ка сравним. Уверен — это от Тревора. Я узнаю тут кое-какие цифры. Вот оно, нашел. Сейчас придет дядюшка Скрудж и подарит вам сотню долларов.

— Послушай, опять ты…

— Тише, не мешай. Посмотри внимательно.

Ивен внимательно всмотрелся в цифры на экране. Там было две колонки. С одной стороны — поступления на банковский счет, с другой — то же самое, но с добавлением довольно-таки крупных сумм, не менее четырехзначных.

— Так-так, — сказал он. — Похоже, это неотредактированная версия банковского счета покойного Прзно.

Джосс утвердительно кивнул.

— Посмотри теперь сюда. Каждый раз, когда в системе была утечка информации, на счет нашего покойного приятеля поступала кругленькая сумма. Иногда он связывался с центральным компьютером прямо на службе, а иногда занимался этим дома. Посмотри-ка, платежи поступали регулярно, без единого опоздания. Деньги переводились наличными. Поэтому мы не сможем узнать, кто положил их, мы знаем только, кто их снял.

Он очистил экран от цифр и напечатал коротенькую записку Тревору, поблагодарив его за помощь.

— Послушай, — сказал он, — из этого можно было бы сделать определенные выводы. Кое-кто вот так и закрыл бы дело. Вроде бы все просто: Прзно посылал ворованную информацию, получал деньги, покупал наркотик, устраивал себе хороший «мозговорот» и потом отдыхал. Видишь, у него после каждого поступления денег следует выходной.

— Все это очень здорово, правда, у нас нет ответа еще на один вопрос: Прзно не принимал наркотик на работе. Наверное, он боялся, что кто-нибудь это заметит. Так почему же он был под гипером в последний день, когда ты присутствовал на ночной смене? И почему он был под гипером в тот день, когда мы дежурили вдвоем?

— Ты прав. Это не укладывается в схему. Он перешел за грань. Ты помнишь, доктор Орловски объясняла нам, что переход за грань, за которой начинается полная зависимость от наркотика, происходит очень быстро.

— Да, да. Достаточно превысить дозу пару раз, и изменения в рецепторах становятся необратимыми. Интересно, сколько бы еще прожил Прзно, если бы его не застрелили?

— Кто-то был заинтересован в немедленной смерти Прзно.

— Что конкретно ты имеешь в виду? — озадаченно спросил Джосс.

— Представь себе, что у Прзно была нужная кому-то информация. Эту информацию они хотели получить у него до того, как он сделает из своих мозгов омлет. — Ивен нахмурился. — А может быть, кто-то боялся, что Прзно так близок к коллапсу, что в случае резкого ухудшения самочувствия выдаст перед смертью что-то очень важное. Поэтому-то они и не стали ждать, когда он умрет сам, инсценировав это ограбление с убийством на улице.

— Красивая версия, но насколько она соответствует действительности?

— Пока не знаю, но я уверен: у Прзно что-то пошло не так. Знать бы, что? — он задумчиво потеребил подбородок и спросил: — А как там насчет Дженсена?

Джосс сунул планшет своего коммуникатора под мышку.

— Не думаю, что Дженсен связан с информационными проблемами, — ответил он. — Скорее, здесь только наркотики.

— Между наркотиками и кражей информации есть связь. Всегда была! — Ивен нахмурился. — Вот, правда, никто не рассчитывал, что мы сможем эту связь обнаружить.

— Точно так же они не хотели, чтобы эту связь обнаружил Лон, — сказал Джосс, и по спине у него забегали неприятные мурашки: они знали о происходящем на станции гораздо больше, чем знал Лон… значит… значит, они были самыми подходящими кандидатами в покойники.

— Твоя правда, — вздохнул Ивен. — Слушай, а мы не проехали нашу остановку?

Джосс удивленно оглянулся по сторонам. Они проехали половину длины «пятерки» и подъезжали уже к сельскохозяйственным уровням.

— Похоже на то, — покрутил он головой. — А куда мы собирались?

— Может, перекусим? А уже потом отправимся на таможню.

— Неплохая идея. У меня есть желание немного побеседовать с капитаном Дженсеном.

— Я составлю тебе компанию. А теперь объясни, что ты там говорил насчет какого-то дядюшки Скруджа?

33

К вечеру на таможне стало намного тише. Пассажиры шаттлов уже разъехались по отелям, и таможенникам осталось заняться бумажной работой. Пэт Хиггинс, стоявший прислонясь спиной к стене, увидев их, кивнул и подошел поближе.

— Что-нибудь новое? — поинтересовался Джосс.

Хиггинс отрицательно покачал головой.

— Дженсен продолжает петь все ту же песню, — сказал он. — Он клянется, что никогда не видел этих конфет и не отходил от шаттла. Вообще-то, это похоже на правду. Мы навели кое-какие справки. Он выходил из шаттла только для того, чтобы перекурить. На другое у него едва ли хватило бы времени.

— За то время, пока выкуривается сигарета, может произойти очень много событий, — возразил Ивен. — Кстати, а как вы с ним работаете?

— По обычной схеме: плохой коп — хороший коп. — Хиггинс кивнул в сторону светловолосого молодого человека, находившегося неподалеку. — Куволик сегодня был плохим полицейским, потому что подошла его очередь проводить полный личный досмотр.

Услышав свое имя, Куволик поднял голову. Джосс подумал, что роль плохого копа здорово ему подходила. Лицо его вроде бы было спокойным, но что-то в нем имелось такое, что сразу становилось ясно: это лицо может быть просто сатанинским, если его хозяин этого захочет.

— Сэр? — спросил Куволик.

— Все в порядке, К-Мак, заканчивай свою работу. Может быть, скоро ты нам понадобишься. — Хиггинс повернулся к Джоссу и Ивену. — Желаете сменить нас, джентльмены?

— Пожалуй, — усмехнулся Джосс.

Хиггинс провел их в небольшую комнатку, где находился Дженсен. Одна из ее стен снаружи была прозрачна. Сквозь нее было видно, как Дженсен устало отвечает на вопросы еще одного офицера — молодой, симпатичной женщины. Видимо, это и был тот самый «хороший коп», сменивший Куволика. Эта комната тоже была напичкана всякими приспособлениями для проверки внутренних органов. Здесь же был и туалет, которым, судя по всему, недавно пользовались.

— Это Мег Дэвис, — показал на женщину Хиггинс. — Она только начала, и, если не возражаете, я хотел бы дать ей еще несколько минут. Она хорошо знает свое дело.

— Тут вы начальник, — кивнул Ивен.

Они уселись в кресла в холле и стали ждать окончания допроса. Мег вышла через пятнадцать минут. Она закрыла за собой дверь, заперла ее на ключ и прислонилась к стене, глядя на Джосса и Ивена.

— Пэт, — сказала она, — он стоит на своем и в точности повторяет то, что говорил К-Маку и Джоди.

Хиггинс пожал плечами.

— Ваша очередь, джентльмены. Ознакомитесь с тем, что он уже сказал, или попробуете сами?

Они ответили одновременно.

— Попробуем сами, — пробубнил Джосс.

— Нет, спасибо, — пробурчал Ивен.

Хиггинс расхохотался:

— Ох уж эти ваши соповские команды! Правду про вас говорят…

— А что говорят-то? — крикнул вслед ему Джосс, но тот уже скрылся за дверью.

— Держите, сэр, — сказала Дэвис и протянула Джоссу карточку-ключ. — Если меня не будет, когда вы закончите, отдайте это Пэту.

— Так что все-таки про нас говорят? — обернулся Джосс к Ивену.

Тот рассмеялся:

— Пойдем!

Они вошли в комнату. Дженсен выглядел усталым, но при виде Джосса в глазах у него мелькнуло что-то вроде радости. Зато когда в комнату вошел Ивен, он побледнел. Дженсен принадлежал к тому типу жестких седовласых мужчин, которых космические компании охотно используют в своей рекламе, но сейчас он выглядел просто старым, взмокшим и испуганным.

— Капитан Дженсен, — обратился к нему Джосс, — я уверен, вы не будете возражать, если мы зададим вам несколько вопросов.

— Офицер, мы ведь уже беседовали с вами раньше, — тихо сказал Дженсен. — Вы должны понимать, что я не настолько глуп, чтобы заниматься контрабандой наркотиков. Я профессионал, и до пенсии мне осталось всего шесть месяцев.

— Может быть, вы расскажете нам, — раздался из шлема гулкий голос Ивена, — что вы делали с того момента, как вылетели вчера со станции.

Дженсен вздохнул вздохом человека, которому в двадцатый раз безо всякого результата приходится повторять одно и то же, и начал свой рассказ. Джосс записывал, предоставив Ивену возможность задавать вопросы.

Дженсен сказал, что его разбудил звонок Пула, который срочно вызвал его на службу. Он оделся, отправился прямо в порт и занялся обычной предполетной подготовкой: проверял заправку топливом, загрузку, полетные документы и тому подобное. Когда загрузка была наполовину завершена, он еще раз провел внешний осмотр корабля, затем поднялся на борт и продолжил предполетные процедуры вместе со своим помощником, прибывшим незадолго до этого. Они закончили за пятнадцать минут до назначенного времени, после чего на борт были допущены пассажиры. Затем запустили двигатели, и шаттл произвел взлет. Первым пунктом назначения была Луна, куда они и прибыли без происшествий. Стоянка длилась около часа. За это время сменилась часть персонала, обслуживающего пассажиров, а также и часть самих пассажиров. Потом шаттл отправился на Землю. В космопорте они удачно приземлились, и Дженсен вышел размять ноги и дать отдых глазам.

— Вы брали с собой свой саквояж? — спросил Ивен.

— Нет! — ответил Дженсен тоном человека, которому уже до смерти опротивели одни и те же вопросы. — Саквояж был в кладовой на борту.

— Он был с вами до того момента, как вы вылетели со Свободы?

— Да!

— И никто до него не дотрагивался?

— Нет. Он находился под замком, как я уже сто раз говорил вашим друзьям.

— Вы сами закрывали замок?

— Да, своей собственной комбинацией. У меня никогда никто ничего не воровал, но предосторожность не помешает.

— Кто-нибудь еще знает эту комбинацию?

— Конечно, нет, иначе какой бы в этом был смысл?

— Значит, саквояж был с вами или под замком с того самого момента, как вы сели в шаттл, и до вашего возвращения на Свободу.

— Да!

— А все ли время он был при вас с того момента, как вы вышли из своей квартиры, до посадки в шаттл?

— Да! — сказал Дженсен раздраженно. Вдруг он осекся и, вспомнив что-то, быстро поправился:

— Нет!

— Нет?

— Точно, нет, — еще раз подумав, произнес Дженсен. — Я оставлял его на столе в кабинете, когда проверял предполетные параметры.

— Вы не выпускали его из виду? — спросил Джосс.

— Не выпускал.

— Вы что же, не спускали с него глаз ни на секунду? Далее когда смотрели на экран или разговаривали с кем-то?

— Нет, ну, конечно, когда разговаривал с персоналом, глаза отводил… — Дженсен внезапно замолчал.

— Прекрасно, — сказал Ивен. — После этого вы вернулись на шаттл, а затем?

— А после этого открылись шлюзы, и нас выпустили на орбиту.

— И после полета упаковка «торпед» была найдена в вашем багаже, не правда ли?

— Да, — тихо ответил Дженсен.

— Ну что ж, благодарю вас, сэр, — улыбнулся Джосс. — Позже мы побеседуем с вами о счетах за переговоры, — он сделал вид, что не заметил, как Дженсен побледнел. Они с Ивеном встали и вышли из комнаты.

Хиггинс ожидал их у дверей.

— По словам Дженсена, — обратился к нему Ивен, — была, по крайней мере, одна возможность подсунуть ему наркотики.

Хиггинс кивнул:

— Да, да…

— Эта штука изготовлена на орбите, — заметил Джосс. — Вы знали об этом?

— Наши химики пришли к такому выводу, — утвердительно кивнул Хиггинс.

Джосс нахмурился.

— Кому-то очень хочется, чтобы мы думали, будто эту штуку привезли с Земли, — сказал он. — Или откуда-нибудь еще.

Хиггинс сложил руки на груди и покачал головой:

— У нас давно ходят слухи о том, что на Свободе есть несколько подпольных фабрик по производству наркотиков. Их называют пекарнями. Проблема в том, что это не в нашей юрисдикции. Ими должна заниматься полиция.

— А что касается полиции… — Джосс развел руками. Хиггинс невозмутимо смотрел в потолок.

— Итак, — подвел итог Ивен, — я полагаю, любая пекарня должна быть спрятана на нижних уровнях.

— Человека могут убить там, — мягко сказал Джосс, — если он начнет подозревать что-то и слишком близко подберется к ним.

Ивен и Хиггинс внимательно посмотрели на него. Выражение лица Ивена было слишком спокойным, чтобы на нем можно было что-нибудь прочесть. Хиггинс медленно кивнул:

— Дневников вашего товарища так никто и не нашел?

Ивен покачал головой:

— Только какие-то отрывки. Он думал, что кто-то контролирует его связь с базой.

Хиггинс снова кивнул:

— Ну что ж, джентльмены, в настоящий момент я должен отпустить Дженсена. Одного подозрения недостаточно для того, чтобы задержать человека с безупречной репутацией. Я думаю, что наркотик ему действительно подсунули. Если он не против, я отпущу его под подписку о невыезде.

— Не возражаем, — сказал Ивен. — Правда, считаю необходимым провести проверку служащих таможни.

— Я тоже хочу этого, — Хиггинс задумался. — Будете проводить расследование сами, или этим заняться мне?

— Лучше начать вам, — предложил Джосс. — Это ваша вотчина, и вы скорее заметите что-нибудь подозрительное. Да и нам после вас будет гораздо легче работать.

— Прекрасно, — откланялся Хиггинс. — Мы немедленно дадим вам знать, если наткнемся хоть на что-то интересное.

Ивен стоял на дорожке, ведущей к отелю, и хмуро молчал. Потом, наконец, произнес:

— Чем дальше в лес, тем больше дров. Чем больше мы узнаем, тем меньше понимаем, что происходит на станции.

— Пора пострелять в кого-нибудь, — весело предложил Джосс. — Мне уже захотелось.

Ивен немного расслабился, и на лице у него появилась улыбка.

— Думаю, скоро нам представится такая возможность. Сегодня я собираюсь сходить вниз. Не хочешь пройтись со мной и проверить свой костюмчик?

— Офицер, я был бы в восторге!

— Офицер — кто?

— Офицер, сэр!

Оба засмеялись.

— Твой проклятый акцент… — начал было Ивен.

— Гландооооооор! — перебил его Джосс.

— Да вы расист, офицер О'БуЛЬОн, — хлопнул его Ивен по плечу.

— Ну, ну, — улыбнулся Джосс. — Похоже, у тебя сахар в крови понизился.

— Это все проклятый обед. Придется съесть еще один.

— Отлично, а я пока угощу обедом Доррен Орсиерес.

Ивен грозно посмотрел на него:

— Смотри, парень, не подведи Патруль!

Джосс улыбнулся и не стал ничего отвечать.

34

Сопу совсем не обязательно носить форму, если он не на службе, но Джосс решил произвести впечатление. Надо сказать, парадная форма Патруля действительно впечатляла: черная, с серебряными галунами, белым жабо и черными же мокасинами. Выйдя из отеля, он заметил, как вслед ему оборачиваются люди, и наконец-таки смог получить удовольствие от того, что они смотрят на него, а не на Ивена.

Доррен предложила встретиться в баре на одном из «развлекательных» островов, предназначенных исключительно для отдыха. Туда можно было добраться на специальном лифте, проходящем внутри колонны, поддерживающей остров. Когда двери лифта открылись, Джоссу даже почудилось, что он вышел на одном из тропических островов с джунглями, легкой дымкой, стоящей в воздухе, небольшими водопадиками среди цветов и зелени и со столиками, над которыми плавали китайские фонарики из бамбука.

«Чудесно! — подумал Джосс. — Волшебная страна во плоти!» Он быстро пробрался через джунгли к бару. Бар находился прямо под открытым небом — мощные пальмы росли между столиками, а стойка, похоже, была вырезана в довольно мощном баобабе.

Доррен уже сидела за столиком и посасывала что-то из половинки кокосового ореха. Эффектное золотистое трико на ней при ближайшем рассмотрении оказалось нанесенным из распылителя.

— Единственное, чего не хватает в этой картине, — рассмеялся Джосс, — так это бумажного зонтика.

Доррен улыбнулась и жестом предложила ему сесть.

— Это для того, чтобы дождь не попал в мой напиток? — уточнила она.

Джосс засмеялся еще сильней, повернулся к барменше и заказал себе фирменный коктейль под названием «Лягушачий мех». Пока напиток готовили, он еще раз огляделся по сторонам и заметил:

— Никогда бы не подумал, что вы пригласите меня на место, которое выглядит настолько…

— Туристским? Показушным?

— Вроде того. Вы популист?

— Похоже, в полиции вас учат дипломатии… — она отхлебнула глоток коктейля.

Вдруг Джосс боковым зрением заметил какое-то движение. Он повернул голову и увидел огромную трехфутовую игуану, направлявшуюся в его сторону.

— Ух ты! — только и сумел сказать он.

Доррен расхохоталась:

— Это Горго, любимец хозяина этого заведения. Он тут следит за порядком.

— Да-а, нарушать порядок желание у меня отпало. И все-таки пусть-ка лучше он ловит «ночных бабочек».

— Эй, Горго! — позвала Доррен. — Пойди-ка попробуй манго. — Она протянула ему кусочек.

Игуана не спеша подошла и взяла манго из руки Доррен.

— Имя «Горго» что-нибудь значит? — спросила она.

— Да, оно из старого видеофильма… Ваше здоровье! — поднял он поданный ему барменшей напиток.

— A votre sante [ваше здоровье (франц.)].

— Так фамилия Орсиерес — французская? — удивился Джосс.

— Да, в моих предках были канадские французы и ирландцы. Крутая смесь.

— Во всяком случае, интересная. — Джосс опять огляделся по сторонам. Вдали сквозь искусственную дымку мерцал административный остров.

— С того дня, как мы встретились, обстановка у вас стала спокойнее? — спросил он.

Доррен устало кивнула.

— Все это непросто. Довольно трудно остаться равнодушной, когда один из твоих товарищей замертво падает на пол, — она сокрушенно покачала головой. — Бедная Джоанна. Она всегда держалась особняком. Теперь многие мучаются вопросом, не они ли довели ее до этого. — Доррен сделала большой глоток.

— Мне очень жаль, — сказал Джосс.

— Да нет, все в порядке. — Она поставила пустой орех на стол.

— Еще один?

— Да, пожалуйста.

Джосс кивнул и заказал еще один коктейль.

— Послушайте, — повернулась она к нему, — случилось так, что вы не застали меня в офисе. Надеюсь, Ричи сделал все, о чем вы его просили?

— Конечно. Доктор Лоренц нам очень помог.

— Видели его дочь? Бедное дитя!..

— Довольно-таки грустное зрелище, — согласился Джосс.

— Ее отец с ума по ней сходит. Фармацевтические компании неоднократно предлагали ему выгоднейшие сделки, но он с поразительным постоянством отвергает их: они его не устраивают, так как усложняют его уход за дочерью.

— Зато, — улыбнулся Джосс, — такие ученые — неплохая реклама для станции.

— Вы правы. — Доррен опустила свой орех, и к нему тут же начал подкрадываться Горго, надеясь получить еще кусочек манго. — Мы не упускаем таких возможностей.

— Еще бы, — кивнул Джосс. — Я бы сказал, на Свободе сейчас не очень-то оживленно.

— Оживленно, как после кораблекрушения. — Доррен нахмурилась, явно пожалев о сказанном.

— Это не для записи, — успокоил ее Джосс.

— Да что там, если вы бывали здесь раньше, то не могли не заметить изменений. Последние несколько лет происходит утечка капитала. Многие компании получают выгодные предложения от других «пятерок» и сворачивают свои производства: на Парадизе и Фарфлунге установили свободные экономические зоны, — она вздохнула. — Те крупные компании, которые еще остаются здесь, делают это только потому, что сами испытывают финансовые трудности. Для того, чтобы привлечь сюда людей, мы предлагаем им разнообразные финансовые льготы. Свобода стала раем для наемников. Возьмите Лоренца. Он здесь по направлению и на обеспечении Бернского института, который финансирует исследования по задержкам развития.

— Вполне подходящая тема.

— Да, но тех средств, которые они выделяют, явно недостаточно. Не знаю, где, кроме Свободы, Харал мог бы жить так обеспеченно и так хорошо заботиться о своей дочери. А здесь он работает на институт и, кроме того, выполняет наши заказы, что позволяет ему существовать вполне безбедно. Таким образом, никто не внакладе.

— Однако на нижних уровнях…

Доррен согласно кивнула.

— Да, это не лучшее место на Свободе. Вы себе и представить не можете, каких трудов стоит держать туристов подальше оттуда, — она хмыкнула. — Один ненормальный с Земли даже предлагал на полном серьезе устраивать на нижних уровнях что-то вроде сафари. Сафари — на людей! Вы только представьте себе это! Если бы я не вышвырнула его вон, он через пять минут предложил бы отвозить домой трофеи, имея в виду чьи-нибудь кровавые лохмотья.

— Звучит странновато…

— Вы и половины всего не знаете, — вздохнула Доррен и подперла голову рукой. — Иногда мне хочется отделить все, что южнее восемнадцатого уровня, — и запустить в пространство.

— Параграф шестьдесят четыре Объединенного Кодекса, — грустно сказал Джосс. — Любой, кто сознательно отделит часть населения L5 или допустит такое отделение…

Доррен рассмеялась:

— Вы прошли специальные курсы по обучению чувству юмора, или выработали его сами?

— Не знаю, есть ли для юмора статья в бюджете Полиции, хотя некоторые его статьи весьма веселые.

— Все мы, — покачала головой Доррен, — слишком много работаем и слишком мало получаем. А ваш друг в железном костюме еще и радикулит может заработать, таская его повсюду. Он на самом деле так крут, как кажется?

— Ивен? Да он безобиден, как котенок, — улыбнулся Джосс и подумал: «Слава Богу, такого котенка не очень-то потаскаешь за хвост. Особенно учитывая, что в лапках у него парочка пушек».

— Трудно в это поверить, глядя на его нахмуренный вид.

— Это у него просто манера такая, — пожал плечами Джосс. — Он может быть очень смешным.

— А вы?

Джосс изобразил скромную невинность.

— Мне говорили, — сказал он, — что во мне есть некоторая развлекательная ценность.

Доррен приподняла брови.

— Выпьем еще? — предложила она. — Теперь я угощаю.

Джосс широко улыбнулся.

35

Когда Джосс вернулся в гостиницу, было уже поздно. На коммуникаторе тихо мерцал огонек поступившего сообщения. У него появилось нехорошее предчувствие. Ему просто физически не хотелось читать то, что ему прислали, но он вздохнул и нажал на кнопку. На экране появилась надпись:

«СВЯЖИСЬ СО МНОЙ НЕМЕДЛЕННО. Л.».

Нехорошие предчувствия опять охватили Джосса. «Не иначе как прочитала отчет о расходах», — подумал он, переключил коммуникатор на телефонный режим и стал ждать.

— Эстергази, — послышался через полминуты резкий голос. Изображения не было. Лукреция частенько желала, чтобы абонемент не видел ее лица, и чаще всего это было не очень хорошим признаком. — Хорошее же время вы выбираете для связи, О'Баннион.

— У нас тут полно дел, мэм, — ответил он официальным тоном.

— У меня тоже. Верховный комиссар получил сообщение от БурДжона и их друзей на Свободе, что ваше расследование не дает никаких результатов. Там по-прежнему происходят утечки информации. Для того, чтобы комиссар убедился в этом, я показала ему ваш отчет о расходах.

«Боже, нет!» — подумал Джосс.

— Он был довольно-таки удивлен, — продолжила Лукреция. — Теперь передо мной стоит весьма сложная задача. Я должна объяснить ему, на каком основании я позволила вам двоим истратить большую часть бюджета Патруля на следующий год. «Мы, знаете ли, собирались космический корабль покупать», — сказал он мне, а я не знала, что ему на это ответить. Не очень-то приятная ситуация, а, О'Баннион?

— Ну-у, в общем, да, конечно, — промямлил Джосс. — Понимаете, тут Ивен провел кое-какую работу.

— Джосс, меня не волнует, кого он подкупает. Я не сомневаюсь, что это необходимо, но он обязан быть посдержаннее, и ты должен вдолбить это в его крупную башку.

— А-а, да, конечно, мэм.

— Вы — команда! Запомните это. На тебе лежит ответственность такая же, как и на нем. Я понимаю, как он переживает из-за Лона, но работа есть работа, и ты обязан удерживать его от неразумного поведения. Понятно?

— Понятно.

— Теперь о тебе. Ты закончил со всей этой неразберихой с банковскими счетами? Представляешь, что будет, если об этом узнают всякие там борцы за гражданские права? У тебя должны быть результаты до того, как они пронюхают об этом. Понимаешь?

— Да, конечно.

— Тогда поторопись, сынок, иначе наши задницы будут жариться на одной сковородке, а она ох какая горячая.

— О да!

Наступила тишина, затем послышался тихий смешок.

— Черт бы тебя побрал, — сказала Лукреция, — вместе с твоим разгильдяйством и способностью к языкам. Впрочем, не бери в голову. У тебя есть что добавить к докладу?

— Пока ничего, — ответил Джосс.

— Вообще-то, дела у вас идут неплохо. Вы там хорошо всех взбаламутили. Насчет пилота шаттла есть новости?

— Нет. По крайней мере, по тому, что касается утечек информации. Тут кое-что другое выплыло.

На другом конце линии наступила тишина, затем Лукреция произнесла:

— Думаю, ты прав насчет связи между этими вещами. У меня тоже есть для тебя новости с Земли. Большое количество этого товара за последние два дня появилось в Нью-Йорке, Москве, Лондоне, не говоря уже о более мелких городах. Похоже, был большой завоз, и если он поступил со Свободы, то вывезли это оттуда прямо перед вашим носом. И перед носом у таможни.

— Господи Иисусе! — только и смог произнести Джосс.

— Вот именно. Ситуация осложняется, и вы обязаны что-нибудь найти до того, как мне прикажут послать на Свободу еще парочку сопов для параллельного расследования.

— Боже мой, Лукреция, не делайте этого! — Джосс даже вскочил. — Это же значит собаке под хвост пустить всю нашу работу!

— Тогда шевелись, дружок. Сковородка не ждет. Я хочу, чтобы твоя нержавеющая репутация Лучшего-Кого-Может-Предложить-Патруль осталась неподмоченной. Так же, как и моя! — тон ее стал сардоническим, и Джосс подумал, что, кажется, гроза миновала. — Вы почти все делаете правильно, — продолжала она. — Постарайтесь же делать правильно абсолютно все!

— Сделаем все, чтобы вы гордились нами! — торжествующе прокричал Джосс.

— Не умничайте, О'Баннион. Делайте свою работу! — тон был по-прежнему сардоническим.

«Все в порядке», — подумал Джосс.

— Да, мэм, — вслух сказал он.

— И возвращайтесь домой пораньше, а то совсем исхудаете. Конец связи.

Джосс с облегчением выключил коммуникатор. Через несколько секунд в его дверь постучали.

— Войдите, — сказал он.

Дверь открылась, и на пороге появился Ивен.

— Оставила хоть клочок от шкуры? — поинтересовался он.

— Ровно столько, чтобы ее отсутствие не было заметно, когда я одет, — ответил Джосс, отстегивая жабо. К его удивлению, оно было насквозь мокрым.

— Умеет она это делать, — заметил Ивен, усаживаясь в кресло.

— Во многом она права.

— Права? Да она просто невыносима. — Ивен потер глаза и зевнул. — Я собираюсь завтра же нажать на моих приятелей внизу. И начинаю перераспределять фонды.

— Это было бы интересно.

Ивен усмехнулся:

— А у тебя на завтра какие планы?

— Все, как обычно. Сначала к Тревору, потом к связистам. Надо же создавать видимость нашего замешательства.

— Хорошо, и что же ты рассчитываешь обнаружить?

Джосс пожал плечами и плюхнулся в кресло.

— Может быть, и ничего, но у меня нет другого выхода. Люди должны видеть, что соп чем-то занимается.

— Наверное, — Ивен почесал в затылке. — Кстати, как твой вечер?

— Милая болтовня и кормление игуаны, — вздохнул Джосс. — Она приятная леди, но слишком уж предана своей работе. Совсем не умеет расслабляться.

— Не то, что ты, напарник?

— Конечно! — настала очередь Джосса протереть глаза. — Боже Правый, когда же я в последний раз смотрел видео?

— Кстати, ты так и не дорассказал мне про эту летучую мышь. И про этого, как его? Кинг-Канга.

— Конга. Как это соп может иметь такую плохую память на имена?

— Ну, человеческие-то я запоминаю, а вот что касается гигантских обезьян…

— Приматов.

— Да ладно. Достань-ка лучше свою машину и покажи мне один из твоих шедевров.

— Посмотри в чемодане. Плейер там, — Джосс кивнул на чемодан, который так и не был распакован. — Кстати, у нас есть что-нибудь выпить?

— Можем заказать, — Ивен достал коробку с видеокристаллами. — Ну-ка, что тут у тебя? Бог ты мой! «Я люблю Люси», «Моя мамочка — автомобиль». Классика. А это что? «Побол и Коум»? Ну что ж, кое-какой вкус у тебя есть. Но вот это? «Галактическая битва». Зачем она здесь?

— Очень познавательная штука. Очень, — Джосс взял кристалл в руку. — Давай закажи-ка что-нибудь выпить, и мы посвятим ночь образованию, прежде чем приступить к битве с темными силами зла.

— Образование… — сомнительно покачал головой Ивен, подвинул свое кресло к экрану и заказал выпивку.

— Ну, смотри, — торжественно сказал Джосс и включил плейер. Через несколько секунд Ивен не выдержал:

— Послушай, эта лошадь поет, а мы еще не начинали пить. Это несправедливо!

— Подожди! То ли еще будет! — засмеялся Джосс.

36

На следующее утро Джосс отправился в Департамент Связи. Прошлой ночью они с Ивеном долго не ложились спать. Вдоволь насмотрелись старых фильмов, а потом пришли к выводу, что по части утечек информации в настоящий момент они находятся в тупике.

— Если учесть, как они расплатились с Прзно, и те деньги, которые я потратил на информаторов, могут пропасть впустую, — сокрушался Ивен.

— Нет, нет, только не это, — тряс головой Джосс. — Особенно после разговора с Лукрецией. Сейчас меня волнует вот что. Нам надо выяснить, где конкретно они подтасовывают результаты проверки банковских счетов. Господи, и почему я не пошел в программисты?

— Ну, ну, не плачь. Пусть этим займется Тревор. Ты лучше вот о чем подумай: если большое количество наркотика было переправлено на Землю, значит, какой-то человек или группа людей перевезли его. А если здесь есть фабрика по производству гипера, то она явно находится на нижних уровнях.

Джосс посмотрел на дно стакана со скотчем.

— Если бы я был нарковоротилой, — сказал он, — я бы не стал убирать фабрику слишком далеко от места оптовой торговли. Очень уж увеличиваются шансы быть обнаруженными при перевозке.

— Логично.

— Таким образом, я бы поставил фабрику как можно ближе к транспортным узлам, но там, куда полиция никогда не сунется.

Ивен вызвал на экран своего коммуникатора карту Свободы и начал поворачивать ее вокруг оси в поисках нужной точки.

— Вот, — сказал наконец он, указывая на точку в нижней трети цилиндра, напротив порта шаттлов. Это был большой грузовой отсек с нулевой гравитацией. — Смотри: гравитация здесь — нулевая, вокруг — индустриальные уровни, вверху через один уровень порт шаттлов, а внизу — только криминальные нижние уровни. Вполне подходящее место.

Джосс кивнул:

— Неплохо. Возможно, часть работников погрузочной службы давно подкуплена. Так что оттуда переправлять наркотик было бы довольно удобно. Подожди, а где был убит Лон?

Ивен нажал кнопку. На экране загорелась еще одна точка. Она была расположена довольно близко от того места, которое они только что рассматривали.

— Возможно, это все-таки совпадение… — пробормотал Джосс неуверенно.

— Может быть. Тикеры, банда, которая убила Лона, контролируют вот эту территорию. — Ивен нажал несколько клавиш, и на экране появилась территория Тикеров. Она вплотную подступала к тому месту, где, по их предположению, располагалась фабрика по производству наркотиков.

Оба замолчали, разглядывая карту.

— Не маленькая территория, — заметил Джосс.

— Там без стрельбы не обойдешься. Придется повоевать.

Джосс кивнул:

— Думаю, ты прав. В общем, я проведу свое обычное наблюдение за связистами, а затем одолжу у таможенников приборчик, унюхивающий наркотики, и мы прогуляемся по нижним уровням. Ты не против?

— Обязательно надень свою броню, — нахмурился Ивен.

— Нет вопросов. Но перед этим я навещу Лоренца. Может, он что-нибудь выяснил.

— Можно и позвонить ему.

Джосс цокнул языком.

— Ну, ну, — сказал он. — Вспомни-ка, чему нас учили: «Никакое общение посредством связной аппаратуры не может сравниться по эффективности с личной беседой. Нюансы, которые теряются на видеоэкране, при личном контакте гораздо легче уловить. К тому же объект не имеет возможности скрыться, если…»

— Черт возьми, парень, ты что, наизусть весь учебник выучил? Или тебе больше не о чем подумать?

— А о чем? О поющих лошадях?

— О Боже! Только не это.

37

Наблюдение за ночной сменой, как и ожидал Джосс, не дало никаких результатов. Персонал почти не обращал на него внимания, что само по себе было достижением, но и не делал ничего такого, что можно было бы квалифицировать как противозаконное. Жучок лежал у Джосса в кармане, но он так и не придумал, на кого бы его прицепить. Самое лучшее, что можно было сделать, — это подносить его время от времени то к одному, то к другому терминалу: а вдруг да запишется что-нибудь интересное! Наконец смена закончилась, и он с облегчением отправился к доктору Лоренцу.

Джосс уже стоял на движущемся тротуаре, когда на его коммуникатор поступил сигнал вызова.

— О'Баннион, — ответил он.

— А? Ага-га… — послышался голос. Джосс в первую секунду не узнал его.

— Куч? — неуверенно переспросил он.

— Да. Слушай, мне нужен второй соп.

— Я не знаю, где он сейчас. Может быть, я смог бы тебе помочь?

— Не думаю, парень, — извиняющимся тоном сказал Куч. — Нет времени для разговоров. Нужно что-то покруче.

Джосс усмехнулся:

— Как хочешь. Передать что-нибудь Ивену?

— Слушай, мне нужна помощь. Тут у меня большие неприятности.

— Короче, — сказал Джосс, — давай встретимся. Знаешь, где Восемнадцатый остров? Там, где компания Уиллис?

— Добраться туда займет какое-то время.

— Хорошо, у меня тоже есть дела. На острове два моста. У моста на южной стороне — парк. Жди меня там.

— Долго ждать, соп? — слышно было, что Куч все больше нервничает.

— Нет, я не задержусь.

— Хорошо, — связь прервалась.

Джосс, поразмыслив, решил, что Лоренц может подождать, и отправился прямо к Кучу.

Он сменил несколько дорожек и добрался до парка, минуя Восемнадцатый остров. Парк располагался на собственном маленьком островке, проехать на который можно было с разных уровней. Это было тихое, спокойное место, заросшее мощными старыми деревьями. Скамейки из неструганных досок с позеленевшей корой, как большие лодки, лежали в тени. Края острова были обнесены живой изгородью — чтобы беспечный турист не свалился и не упал в пропасть. Народу было совсем мало. Группа из десяти или пятнадцати детишек возилась в большой песочнице. Две пожилых прилично одетых леди тихо наблюдали за ними со стороны. Несколько человек прогуливались, спокойно глядя по сторонам.

Джосс осмотрелся в поисках Куча. Парк был спланирован таким образом, что все выходы одновременно увидеть было невозможно. Он нашел точку, из которой просматривалось три выхода, уселся на скамейку под деревом и стал ждать.

Минут через пять за его спиной послышались шаги. Это был Куч.

— У меня неприятности, — сказал он сразу.

— Какого рода?

— Кто-то меня заложил. Вы должны сделать что-то. Они…

Звук выстрела раздался совсем близко. Джосс мгновенно бросился на землю, увлекая за собой парня. Вокруг раздались крики. Джосс увидел темную фигурку, пробирающуюся сквозь заросли рододендронов в сотне ярдов от него. Слышался треск ломающихся веток. «Не умеет тихо вести себя в лесу», — подумал Джосс, достал ремингтон, прицелился и выстрелил. Сзади кричали, но он не обращал на это внимания. Фигурка выскочила из кустов и рванулась в сторону ближайшего выхода.

«Ну нет, — подумал Джосс, — у меня еще есть к тебе парочка вопросов». Он прицелился и прострелил нападавшему руку выше локтя. Тот упал, но снова вскочил на ноги.

Часть людей с криком разбежалась во все стороны, другая часть в остолбенении застыла на месте.

— Прочь с дороги! — закричал им Джосс изо всех сил. И затем, еще громче, бегущему:

— Ни с места! Солнечная Полиция!

Стрелявший бежал прямо к песочнице. «Господи, только не это!» — вытер пот со лба Джосс. Расстояние между ними было около сотни футов. Бандит схватил застывшую девочку и крикнул:

— Стой, соп, иначе я пристрелю ее!

Джосс увидел, что тот приставил оружие к голове девочки, и замер. Это было самым правильным в данный момент. Пока преступник требовал, чтобы Джосс бросил оружие, он представил себе, что находится на стрельбище, быстро и тщательно прицелился в глаз мишени и выстрелил.

Глаза на мишенях всегда были черными. У этой мишени глаза были какого-то другого цвета, но вдруг они потемнели, а затем вспыхнули. Мишень конвульсивно дернулась и упала. Раздался треск, и черепная коробка, распираемая изнутри жаром и давлением взорвавшегося мозга, лопнула.

Со всех сторон по-прежнему доносились крики. Джосс опустил ремингтон и почувствовал, что с него ручьями течет пот, как будто кто-то включил систему пожаротушения. Он обернулся и посмотрел на Куча. Тот все еще лежал возле скамейки, глядя на Джосса. Его всего трясло.

— Уходи отсюда! — крикнул ему Джосс. — Иди в Хилтон. Жди меня там. Скажешь, что это я велел. Я предупрежу их.

Куч вскочил на ноги и побежал. Джосс засунул ремингтон обратно в кобуру и подошел к девочке, стоявшей рядом с мертвым бандитом. Она стояла как-то странно, глядя не на тело, а на него.

— С тобой все в порядке? — спросил ее Джосс и осекся.

— Привет! — произнесла девочка и улыбнулась.

Это была Бивел Лоренц.

— Привет, дорогуша, — ответил он и искоса взглянул на труп. Нападавшей оказалась женщина. Это было заметно, хотя половина лица сгорела. Он повернулся спиной к телу и потянул Бивел за собой.

— Ты еще помнишь меня? — спросил он.

— Хорошие сопы, — засмеялась Бивел.

— Это верно, — вздохнул Джосс, — меня зовут О'Баннион.

— Ммммбанннин, — с удовольствием произнесла она.

— Почти правильно, — Джосс включил коммуникатор. — Ти?

— На связи.

— Вызови Хилтон. Скажи, что скоро к ним придет молодой человек. Они мне очень помогут, если подержат его в офисе менеджера до моего прихода. И пусть проверят собственную систему безопасности. Возможны неприятности. Да… и еще… Мне очень нужен Ивен.

— Хорошо. Послушай, лаборатория…

— Позже, — сказал Джосс и отключился.

К нему подбежала одна из женщин, присматривавших за детьми, и остановилась футах в шести.

— Что тут произошло, офицер?

— О'Баннион, мэм. Сожалею, что нарушил ваш покой. Вы присматриваете за дочерью доктора Лоренца?

— О да, она гуляет с нашей группой дважды в неделю, — вдруг она побледнела при мысли о том, что ее могут обвинить в плохом присмотре за ребенком. — О, офицер, я не знала, что здесь такое может произойти.

— Мадам, здесь нет вашей вины, — успокоил он ее. — Я просто хотел сказать, что сам доставлю девочку домой, как только сюда прибудет полиция.

— Спасибо, — ответила она и поспешила вернуться к другим детям.

— Пойдем, Бивел, — Джосс взял девочку за руку и повел к скамейке. Она подняла его коммуникатор и пробормотала:

— Папочка.

— У твоего папы такой же? Подержишь его для меня? Подержи, чтобы я мог печатать на нем. Умница. — Джосс набрал код станционной полиции.

— Полиция. Сержант Редпасс, — послышался ответ.

— Сержант, на связи офицер О'Баннион, Солнечная Полиция. Я нахожусь в парке южнее Башни Уиллиса. У нас тут покойник. Вооруженное нападение, попытка захвата заложников. Не могли бы вы прислать наряд?

— Понял, сэр. Наряд будет через четыре минуты.

Наряд прибыл через девять. В ожидании его Джосс сидел вместе с Бивел на лавочке, посматривая на обгоревший труп и всем видом давая понять не в меру любопытным зевакам, чтобы они держались подальше. Увидев троих полицейских, бегущих в их сторону с оружием наперевес, Джосс встал и набрал на клавиатуре комбинацию, запирающую коммуникатор.

— Солнышко, — сказал он, — посиди здесь и подожди немного. Мелеешь нажимать на что хочешь. Поиграй.

Девочка радостно улыбнулась и начала барабанить по клавишам. Джосс повернулся и подошел к телу, возле которого уже стояли полицейские. Он посмотрел на их пушки и сказал:

— Спасибо. Но нападавший был только один.

Они послушно спрятали оружие. Даже слишком послушно, как показалось Джоссу.

— Что случилось? — спросила женщина в сержантских нашивках. Видимо, старшая наряда.

— Я встречался с одним из своих информаторов, помогающим мне в расследовании, когда эта женщина напала на нас. Она попыталась убежать, затем схватила девочку и пригрозила, что убьет ее. Эта девочка — дочь профессора Лоренца. Но я сомневаюсь, что нападавшая знала об этом. Ей просто нужно было прикрытие. — Джосс вздохнул. — Я не дал ей такой возможности.

Полицейские осмотрели тело, затем сержант спросила:

— С какого расстояния вы стреляли?

— Около сотни ярдов.

Молодые копы переглянулись.

— Ничего не оставалось делать, — развел Джосс руками. — Вам что-нибудь от меня нужно? Оформленное заявление или, может, еще что-то в этом роде? Пожалуйста, попозже: сейчас меня ждут дела.

— Нет, нам ничего не нужно. — Сержант пнула тело носком своего ботинка. — Отличный выстрел, офицер.

— Что касается меня, я бы лучше повалялся в постели, — сказал Джосс. — Но все равно спасибо.

Он вернулся к Бивел, которая с энтузиазмом колотила его коммуникатором по скамейке, напевая что-то без мелодии и ритма.

— Пойдем, солнышко, — потянулся он к ней. — Пойдем к папе.

— Папочка! — Бивел вскочила и взяла Джосса за руку.

38

Дверь Лоренц открыл довольно-таки быстро. Доктор с удивлением посмотрел на Джосса, потом увидел девочку, и брови его еще больше поползли вверх.

— Офицер… а в чем, собственно… Бивел, где миссис Меллони?

— Тут в парке была стрельба, доктор, — сказал Джосс. — К счастью, никто не пострадал. Кроме стрелявшего. А поскольку я находился там, решил отвести вашу дочь домой.

— Спасибо, офицер. У меня есть кое-что для вас. Ради Бога, только расскажите мне, что произошло! Входите.

Джосс вошел и уселся поудобнее. Ему это было необходимо: он почувствовал, что у него уже начали дрожать колени. По опыту он знал, что эта реакция на происшедшее не закончится до тех пор, пока он не съест чего-нибудь. К тому времени, когда он закончил свой рассказ, дрожь била уже самого доктора Лоренца.

— Боже мой! — шептал он. — Боже мой! Как ты допускаешь, чтобы такое происходило? — Он взглянул на Бивел, которая опять с наслаждением барабанила по коммуникатору Джосса. — Подумать только, из-за того, что у меня нет времени гулять с ней, мою дочь чуть не застрелили!

— Это не ваша вина, сэр. Девочка просто немного отошла в сторону от своей группы.

Лоренц, похоже, не слышал его, продолжая бормотать что-то о том, как трудно одновременно работать и воспитывать ребенка.

— Она же должна общаться с другими детьми, — повторял он.

— Конечно, — успокаивал его Джосс. — Ведь все обошлось. В том, что произошло, нет вашей вины, сэр.

— Ее мать сказала бы, что я виноват, — со вздохом произнес Лоренц. — И она была бы права. Я являюсь носителем рецессивного гена синдрома Кретнаца-Виггена.

Джосс покачал головой:

— К сожалению, в этом деле я не специалист.

— Это долго объяснять. В ассоциативной цепи мозга нарушаются связи между элементами. Мозг растет, и физически он вроде бы в порядке, но большие участки мозга как бы не общаются между собой. Слава Богу, это не касается моторных функций. А вот интеллект… — он замолчал.

— Очень жаль, — вежливо сказал Джосс.

— Что ж, — Лоренц вздохнул. — Может, она не развита, зато жива. Я ваш должник, офицер.

Джоссу стало жарко, когда он услышал, с каким чувством это было сказано.

— Спасибо, сэр. Хотя я сделал бы это для любого.

— Понимаю, — Лоренц помолчал. — Грустно смотреть на то, что происходит с колонией. Когда я прибыл сюда, о таких преступлениях здесь и не слыхивали. Теперь же… — он потряс головой. — Чего здесь только не происходит! Грабежи, убийства, шпионаж и Бог знает что еще. Только на прошлой неделе компания Уиллиса уволила начальника производства за промышленный шпионаж. И вы представляете, что оказалось? За последний год он был уволен дважды и умудрился подделать свое личное дело, чтобы его приняли на работу здесь! Как можно такое делать? — он вопросительно посмотрел на Джосса.

— Некоторые люди очень изобретательны, — ответил тот. — Поэтому нам необходимо быть еще более изобретательными.

— Вы правы, и это возвращает нас к тому, для чего вы пришли. Офицер, я провел всевозможные исследования. Есть слабые следы углерода и углеводорода. Бензольные структуры вызывают ассоциацию…

— С жидким топливом, — закончил Джосс, — вроде того, что используется в маневровых двигателях шаттла.

— Верно. Вы ведь химик?

— Был им когда-то. — Джосс задумался. — Похоже, это нам ничего не дает. — Про себя же он подумал, что эти примеси явно указывают на то, что наркотик был произведен недалеко от того места, где паркуются шаттлы или другие космические аппараты.

Джосс вздохнул и поднялся с кресла.

— Ну что ж, сэр, — протянул он руку. — Спасибо за помощь, хотя, к сожалению, ваш анализ не дал ожидаемых результатов.

Он повернулся к Бивел:

— Мне пора, золотце.

— Пока, — запела девочка, стуча коммуникатором по столу, — пока, пока, пока…

— Боже мой! — всплеснул руками Лоренц, но Джосс только засмеялся.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Мой коммуникатор не так уж легко испортить, — и взял его у девочки, которая что-то пела, не сводя с полицейского глаз.

— Спасибо еще раз, доктор, — повторил Джосс. — Если у нас возникнут еще вопросы, мы свяжемся с вами.

— В любое время. И вам еще раз спасибо, — ответил Лоренц, провожая Джосса к дверям.

Джосс помахал на прощание Бивел и поспешил закрыть за собой дверь.

39

Когда он вернулся в Хилтон, Ивен уже ждал его в холле. Вид у него был очень обеспокоенный.

— У тебя все в порядке? — спросил Джосс, когда они шли в кабинет управляющего. — Вид у тебя неважный.

— Интересный сегодня денек, — усмехнулся Ивен. — Кое-кто из моих друзей внизу превратился в удобрение.

— Что?

— Они мертвы.

— Это сделал ты?

— В том-то и дело, что нет. Это сделал кто-то другой, точнее — другие.

Управляющий ожидал их в кабинете. Это был человек старого типа. Подтянутому, аккуратному, для полной картины ему не хватало только смокинга.

— Сэр, — обратился к нему Джосс, — мой диспетчер связывался с вами?

— Да, она говорила со мной. Этот джентльмен, — он слегка подчеркнул это слово, давая понять, что джентльменство Куча вызывает довольно большое сомнение, — у меня в кабинете. Он долго будет там находиться?

— Не очень, — успокоил его Ивен. — У вас в отеле есть места, куда посторонним нет доступа? Этот джентльмен оказал нам большую помощь, и было бы несправедливым сажать его в тюрьму только для того, чтобы защитить.

Управляющий кивнул:

— У нас есть административный этаж. Я могу предоставить ему место там.

— Отлично. Включите это в наш счет. И еще: я прошу вас, проследите, чтобы этому молодому человеку было удобно. Его только что пытались убить.

Глаза управляющего расширились.

— Конечно, офицер. Он долго будет оставаться у нас?

— Недолго, — еще раз повторил Ивен. — Скоро мы завершим дело.

«Кажется, Ивен хочет ускорить события, — подумал Джосс. — Что ж, может быть, так оно и лучше». Он постучал в дверь соседнего кабинета, и она открылась изнутри. Там находились Куч и один из охранников отеля.

— Добрался нормально? — спросил Джосс. — За тобой никто не следил?

Куч потряс головой. Он весь дрожал.

— Ходят слухи, — сказал он, — вас приговорили… Любой, кто с вами разговаривал, — тоже покойник.

— Ага, — спокойно произнес Ивен. — Это уже интересно, а, Джосс?

Джосс кивнул.

— Послушай, Куч, — сказал он, — ты ведь не хочешь умереть? Мы тоже не хотим. Но если у нас не будет необходимой нам информации, мы будем так же мертвы, как и первый соп. А после нас придет твоя очередь. Нам нужна твоя помощь. Тебя отведут в безопасное место и оставят тебе коммуникатор. Я хочу, чтобы ты рассказал этой машине абсолютно все, что знаешь о происходящем на нижних уровнях. Как передаются наркотики, кто это делает, короче — все! Ты понял? Если тебе что-то понадобится, вызывай менеджера. Запомни, только его! Сиди спокойно и не паникуй.

— Да я уже весь в панике.

Ивен усмехнулся:

— Это долго не продлится.

— О'кей, — сказал Куч. По его голосу было понятно, что он не очень-то в это верит.

Джосс махнул рукой и сказал охраннику:

— Этого джентльмена должны поселить в одну из охраняемых комнат. Проводите его туда и передайте охране. Пусть она постоянно присматривает за ним. Он не опасен. Мы просто не хотим, чтобы до него добрались бандиты.

Охранник кивнул, и Джосс с Ивеном отправились дальше.

— Сколько раз тебя пытались достать, когда ты был внизу? — спросил Джосс.

— Четыре.

— Похоже, мы крепко наступили кому-то на мозоль.

— Да уж. А у тебя как?

Джосс рассказал о происшествии в парке и о последующем разговоре с Лоренцем.

— Что мне показалось странным, — сказал он, — так это то, что на этот раз доктор был очень уж общительным. Как будто пытался внушить мне что-то, и, кажется, это касалось лаборатории Уиллиса.

— Значит, надо присмотреть за ним, — кивнул Ивен. — Хотя до этого он был вне подозрений. И я еще хочу поговорить с Дженсеном по поводу его дел с Прзно.

Джосс вздохнул:

— Мы могли бы разделиться, но у меня есть ощущение, что по отдельности нас пристрелить проще. Ты как думаешь?

— Думаю, что пора тебе надеть свои доспехи. А что касается разделения, то, пожалуй, не стоит оставлять тебя без присмотра, а то ты их тут всех перестреляешь.

— Хорошо. Тогда пойдем в администрацию и попробуем выяснить, что они думают о ситуации.

40

У администрации их встретила валящая домой толпа. Рабочий день уже закончился.

— Черт возьми! — выругался Джосс. — Они уже закрылись!

— Ты же охмуряешь девушек из КСО, — вздохнул Ивен, — так сделай что-нибудь!

Джосс задумчиво кивнул и отправился к административному зданию. На Плутоне или Деймосе в такой момент наверняка было бы больше народу, чем в офисах администрации. Люди здесь явно не стремились перерабатывать. За столом у входа сидел скучающий охранник, жующий жвачку и не поднимающий глаз от какого-то журнала.

Джосс спросил:

— Доррен Орсиерес у себя?

— Нет, — ответил охранник, не поднимая головы.

— Если не считать, что она у тебя за спиной, — сказал Ивен, показывая на одно из окон, за которыми Доррен беседовала с каким-то лысоватым мужчиной лет сорока.

— У нас закрыто, — ответил охранник, по-прежнему не поднимая головы.

— Сынок, — спокойно сказал Ивен. — Хочешь посмотреть, как у вас сейчас будет закрыто? Тогда посиди. Мы из Солнечной Полиции и можем закрыть к чертовой матери всю вашу станцию, а после того, как это случится и люди узнают, почему мы это сделали, единственное место, где ты сможешь найти работу, — это фабрика удобрений на Тритоне. И если тебя туда возьмут, то, боюсь, только в качестве удобрения, — он улыбнулся. — Я слышал, для молодого человека, богатого нитритами, в той части Солнечной системы может найтись достойное применение.

Охранник поднял глаза, увидел костюм Ивена и форму Джосса и, побледнев, бросился к дверям кабинета Доррен.

— Боже, где ты взял этот акцент? — изумленно уставился на Ивена Джосс.

— Ты же сам показывал мне фильм. Там был этот, Клинт Вествуд, или как его?

— Иствуд. Впрочем, это не важно.

Охранник открыл перед ними дверь и что-то быстро произнес. Доррен посмотрела в их сторону, мужчина — тоже, и выражение их лиц в эту минуту резко изменилось. Что это было? Раздражение? Может быть, шок? Доррен повернулась к мужчине и что-то сказала ему. Мужчина вздохнул и прошел из офиса мимо Джосса и Ивена, стараясь не встречаться с ними глазами. Это было хорошо знакомое Джоссу выражение лица, как бы говорившее: «Я не виновен», хотя на самом деле все обычно бывало наоборот.

Доррен вышла к ним.

— Вы, джентльмены, работаете допоздна, — сказала она.

— В космосе не бывает вечеров, — перефразировал Джосс один из девизов Патруля. — Нам хотелось бы посмотреть кое-какие административные записи и файлы.

Доррен пожала плечами:

— Связисты уже ушли, так что, джентльмены, простите. Сама я не очень разбираюсь во всех этих системах, да если бы и разбиралась — у меня нет кодовых ключей. Они у шефа компьютерной службы.

— Что ж, — сказал Джосс, — это может подождать и до завтра. Кстати, Ян Моэн часто заходит к вам поболтать в конце рабочего дня?

Доррен удивленно посмотрела на него.

— Мы видимся время от времени, — ответила она. — У него проблемы с бизнесом, но это не причина, чтобы перестать появляться на людях.

— А вы близко знакомы?

Было видно, что Доррен еле сдерживает гнев.

— А разве это ваше дело? — спросила она. — Впрочем, да, мы были знакомы. Ни для кого это не секрет. Сейчас у нас бывают общие дела.

— Во внеурочное время? — уточнил Ивен.

— Офицер, — холодно посмотрела Доррен на него, — есть вещи, которыми лучше заниматься не на публике, и вам это хорошо известно, — она вздохнула и добавила: — У нас с Яном ребенок по контракту, и видимся мы с ним сейчас только при соответствующих обстоятельствах. Короче, джентльмены, должна я вызвать на службу весь департамент, или вы подождете до утра?

— Не нужно вызывать департамент, — успокоил ее Ивен. — Хватит одного человека, который может войти в компьютер. Мы бы не хотели вас задерживать.

Доррен с раздражением посмотрела на него, но броня Ивена защищала его и от более сильных ударов.

— Хорошо, — сказала Доррен. — Я вызову ее. — Она сняла трубку переговорного устройства. — Ну что ж, нужный вам человек сейчас кормит грудью своего ребенка, но через пятнадцать минут будет здесь. — Доррен кивнула и вышла.

— Нахальная пташка, — сказал Ивен, искоса глядя на Джосса. — О чем это тут был разговор?

— Этот Ян Моэн, — сказал Джосс, — тот самый парень, которого уволили из компании Уиллиса за промышленный шпионаж.

Ивен присвистнул:

— Интересная встреча.

— Посмотрим, насколько это интересно, когда доберемся до всей информации.

Они уселись в холле и стали ждать. Откуда-то из-за кулис опять появился охранник и уселся на свое место, время от времени встревоженно поглядывая на Ивена.

Минут через пятнадцать в дверях появилась молодая блондинка с ребенком на руках.

— Добрый вечер, — сказала она.

Это была первая женщина в платье, которую Джосс увидел на Свободе. Она выглядела старомодной и очень милой.

— Меня зовут Каролина Смит. Вы хотите войти в систему?

— Да, мэм. — Джосс встал ей навстречу. — Если вы будете настолько добры, что поможете нам в этом.

Она улыбнулась ему:

— Хорошо, что конкретно вам нужно?

— Досье на Яна Моэна.

Каролина уселась в кресло возле одного из терминалов, и ее пальцы с легкостью забегали по клавишам. Компьютер проглотил информацию, и на экране замигала какая-то надпись.

— Извините, — сказала Каролина, — но эта информация недоступна.

— Почему?

— Взгляните сюда, — она показала на экран. Там была надпись:

«ДОПУСК ОГРАНИЧЕН. ТОЛЬКО ДЛЯ АДМИНИСТРАТИВНОГО ПЕРСОНАЛА НЕ НИЖЕ 8 УРОВНЯ И ДЛЯ НАЧАЛЬНИКОВ ДЕПАРТАМЕНТОВ. Д.ОРСИЕРЕС».

— Чтоб я провалился! — прошептал Ивен.

— Вы ничего не можете сделать, Каролина? — спросил Джосс.

— Извините, джентльмены. Это все? — она выключила терминал. — Джейсону пора спать, иначе мы нарушим режим. — Каролина улыбнулась Ивену.

Ивен рассмеялся:

— Спасибо за то, что пришли, мадам, — сказал он.

— Спокойной ночи, джентльмены, — ответила она и поспешила к выходу.

Когда дверь за ней закрылась, Джосс сказал:

— Ай да Доррен. Ловко она нас!

Ивен засмеялся:

— Если хочешь, я поймаю ее.

— Нет, я сам.

— Не стоит, — успокоил его Ивен. — Возможно, нам опять захочется поиграть в плохого и хорошего полицейских, а ты ведь у нас по сценарию хороший. Так что пусть уж я буду плохим.

Джосс вздохнул:

— Хорошо, но что ты будешь делать с ней, когда ее отыщешь?

Ивен улыбнулся недоброй улыбкой:

— Приведу ее сюда, и нашу подружку Каролину тоже.

— Хорошо, — кивнул Джосс. — Я буду в отеле. Позови меня, когда будет нужно.

— «Иди, и больше не греши!» — процитировал Ивен.

— Как я могу больше не грешить, если не грешил вообще? — ничего не понял Джосс.

41

Джосс вышел из административного здания и направился к тротуару. Настроение у него было отвратительным. «Что-то вот-вот должно случиться, — думал он. — Ивен прав, этот пузырь скоро лопнет. Только бы он не прибил при этом нас обоих». Тротуар был почти пустым, час пик уже прошел, хотя в те дни, когда Джосс учился в колледже, он вообще не помнил такого столпотворения, какое они застали сегодня у административного острова. А может быть, просто изменился график.

Джосс сменил тротуар и проехал несколько уровней в сторону университетского городка. Университет Свободы был техническим филиалом Кембриджского университета. Он выпускал техников, электронных инженеров, пилотов и химиков довольно высокой квалификации. Островки, на которых располагался университетский городок, были довольно-таки маленькими, а здания, стоявшие на них, довольно-таки уродливыми.

Джосс улыбнулся, когда тротуар провез его мимо главного моста, ведущего на центральный остров, и мимо высоких серых стальных структур с большими просветами. Где-то сейчас его однокашники? Он едва ли смог бы вспомнить все их имена, но знакомые лица замелькали перед глазами.

Джосс осмотрелся по сторонам. Здесь никогда не было многолюдно, а островки располагались все дальше друг от друга по мере приближения к следующему отсеку станции. Там, в следующем отсеке, была сельскохозяйственная зона, которую он уже показывал Ивену. Вверху проходила транзитная система, придуманная весьма оригинально. Длинные нейлоновые кабели ползли в разных направлениях. Достаточно было взяться за один из них, как он доставлял тебя туда, куда тебе нужно. Когда Джосс был молодым, они часто устраивали вечеринки в грузовых отсеках. Туда и вели эти нейлоновые тросы. Джосс задрал голову. «А почему бы и нет? — подумал он. — Ненадолго. Только взглянуть, прежде чем возвращаться домой». Он нашел маленькую подвесную кабинку, на которой можно было добраться до центральной оси станции. Кабинка была похожа на витаминную капсулу на тоненьких нитках. Большая капсула, та, в которой возили грузы, висела на другом конце троса. Джосс сел в маленькую капсулу и коснулся панели управления. Дверь тотчас же закрылась.

Он взялся за поручни. Его желудок тотчас же отозвался спазмами на стремительно нахлынувшую невесомость. Остановилась кабина в зоне нулевой гравитации. Джосс подтянулся и взялся за ближайший трос.

Здесь было очень тихо. Просто удивительно, как здесь было тихо! Особенно если учесть, что четвертью милями ниже проживает четверть миллиона человек. Небольшой искусственный ветер сносил все звуки в другие районы «пятерки». Здесь же царил покой.

Подъехав на нейлоновом тросе к блочной развязке, он отпустил трос и схватился за другой, тот, который уходил к внутренней поверхности большого полого цилиндра. Мимо него поплыли пустые грузовые контейнеры. «А вот в этом, — вспомнил он, — у нас была вечеринка накануне моего отъезда».

Сверху донесся шуршащий звук. Джосс начал отпускать кабель, который тянул его, и полетел рядом в невесомости. Совсем близко опять раздался какой-то звук. Похоже, что шуршит через одну секцию от того места, где он находится. Что делать? Вцепиться во встречный трос — или подождать? Раздался еще один звук, тоном выше. Либо там кто-то двигался, либо там затаилось несколько человек. «Черт с ним», — решил он, вцепился в трос и начал подтягиваться быстрее. Ремингтон лежал наготове в его кобуре. Когда Джосс оказался на траверзе интересующего его контейнера, он отпустил кабель и полетел по плавной кривой, сгруппировавшись для сохранения большей инерции. Во входное отверстие контейнера он влетел, как пушечное ядро.

Джосс растопырил руки и ноги, чтобы замедлить скорость, и вцепился в одну из металлических бочек, стоявших внутри. Где-то рядом опять раздалось шуршание и какой-то стук. Джосс прислушался и попытался обнаружить источник звука. Он доносился из-за бочек, стоявших вдалеке. «Отлично», — подумал он и начал тихо продвигаться в ту сторону. Обогнув несколько бочек, он не нашел ничьих следов, но уловил легкий запах, явно принадлежавший давно не мывшемуся человеку. «Он здесь, — понял Джосс. — На их месте я бы заманил меня в пространство между двумя большими бочками, а потом уже напал». Слева, метрах в десяти, опять раздалось шуршание. Джосс подтянулся и уцепился за верхний край одной из бочек. Сверху он увидел, что один небольшой кубический контейнер движется в его сторону.

Джосс рванулся вниз и врезался в двух человек, оказавшихся за контейнером. Они разлетелись в разные стороны, так и не успев схватить его. Джосс успел только рассмотреть темную одежду да рваные лохмотья, как что-то резануло его по руке и она стала влажной и красной.

Нападавших было трое. У первого был нож, у второго — кусок металлической трубы. Более серьезного оружия он не заметил. «Отлично», — подумал Джосс, выхватил ремингтон и прострелил колено тому, у которого была труба. Колено взорвалось кипящей кровью. Парень выронил трубу, и та полетела, крутясь в невесомости. Джосс прыгнул, оттолкнулся от контейнера и сжег руку второго нападавшего вместе с ножом. Нападавшей оказалась девушка. Она мгновенно потеряла сознание. Запахло паленой кожей. Джосс схватился за рукоятку, торчавшую сбоку одного из контейнеров, и прислушался. Опять раздался шуршащий звук. Джосс замер.

На дальнем углу контейнера, около которого он находился, что-то зашевелилось. Показалась рука. Джосс прицелился туда, где, по его мнению, должен был появиться глаз. Вслед за головой вылезла рука с огромным револьвером. Джосс нажал на спуск ремингтона, и револьвер взорвался в руке своего владельца. Раздался крик. Джосс прислушался. Вроде бы шуршания больше не было слышно. Тогда он нырнул из-за контейнера и осмотрелся. Двое, в которых он стрелял вначале, извивались в воздухе, как черви, и постанывали от боли. У третьего хлестала кровь из того места, где раньше была рука, и дрожащие кровавые шары разлетались от него во все стороны, расплескиваясь по пути о бочки и контейнеры. Джосс подобрался к нему. Это был пепельный блондин с искаженным от боли лицом.

— Постой-ка, — сказал Джосс. Он сорвал с парня пояс и затянул его на культе. — А теперь скажи мне, чья это была идея?

— Отвали! Ты все равно покойник! — парень пытался оттолкнуть Джосса.

— Только после тебя, — спокойно сказал Джосс, поднимая ремингтон. — Кто заплатил вам?

— Отвали!

— У тебя здорово кровь идет, — задумчиво сказал Джосс, глядя на культю. — Надо бы прижечь.

— Нет!

— Кто вам заплатил?

— Нет!

— Слушай, правда, надо прижечь. — Джосс прицелился в обрубок руки.

— Это леди! Это она! — завопил парень.

— Какая леди?

— Леди со станции. Сказала проследить за тобой и убить. Сделать вид, будто это несчастный случай.

— Как ее зовут, сынок?

— Орсерс… Дорн… или как ее там…

— Спасибо, дружок, — кашлянул Джосс и оттолкнул его.

Он включил свой коммуникатор и связался с Телией.

— Как у тебя там дела, приятель? — спросила она.

— Я был здорово занят. Вызови станционных медиков. Тут у меня трое раненых, все ранения третьей степени. Меня чуть-чуть царапнуло, но уже все в порядке. Пусть приедет полиция и арестует этих троих за вооруженное нападение. А у меня сейчас другие дела.

— Погоди, а как насчет результатов из лаборатории? Они уже давно тебя ждут.

— Расскажи вкратце.

— На кристалле, что ты прислал, была карта.

— Боже мой, — только и сказал Джосс.

— А на том клочке бумаги, что ты подобрал под кроватью, они смогли разобрать одно слово: четырнадцать.

— Отлично, — сказал Джосс. — Быстро перегрузи карту на мой коммуникатор. Скажи Ивену, что я возвращаюсь. И у меня есть сюрприз для него.

— Хорошо. Он просил передать, чтобы ты встретился с ним у БурДжона. Он там беседует с Тревором.

— Я уже иду.

«Четырнадцать», — подумал он, цепляясь за трос, ведущий вниз.

42

Офис Тревора был почти пуст. Кроме самого Тревора и Ивена, там никого не было.

— А, — сказал Ивен, — похоже, у тебя опять были какие-то проблемы.

— Да, просто хоть из дому не выходи без папочки Ивена, — вздохнул Джосс. — Чем это вы тут занимаетесь?

— Я обнаружил попытку властей препятствовать расследованию, — отчеканил Ивен формальную формулировку. — Поэтому я принял меры, позволяющие продолжить расследование должным образом.

— Короче, ты решил влезть в компьютер администрации? Звучит неплохо. И как, получается, Тревор?

Юноша усмехнулся:

— Если бы я не боялся, что меня поймают, я бы уже давно сделал это. Это довольно-таки весело.

— Все получилось? — Джосс пододвинул к себе стул.

— Конечно. Ничего сложного. — Тревор засмеялся. — Я ведь сам разработал систему их безопасности.

— И что же вы обнаружили?

— Ну, — сложив руки на груди, начал Ивен, — сначала мы посмотрели материалы по поводу Яна Моэна. Это гадкий мальчишка. — Ивен даже зацокал языком. — В его досье восемь попыток промышленного шпионажа. Причем в компьютер заложено два досье на него: одно доступное и одно засекреченное.

— Наверное, второе служило для шантажа? — предположил Джосс.

— Возможно. Теперь то, что касается грузовых отсеков. На нижних уровнях, о которых мы с тобой говорили.

— Не забудь и об отсеках на оси.

— Точно. Тревор, проверь, пожалуйста, и осевые отсеки. Джосс, мы нашли кое-что интересное. На нижних уровнях есть грузовые зоны, не относящиеся ни к одному из предприятий. Как ты думаешь, кто платит за их аренду?

— Просвети меня.

— Администрация станции. И чье, по-твоему, имя стоит на счетах об оплате?

— Доррен Орсиерес, — сказал Джосс и улыбнулся.

— Ну, ты силен! — восхитился Ивен. — Думаю, нам надо повидать эту леди, — он взглянул на Тревора. — Как там у нас дела?

— Я в сети. Ваш приятель Прзно оставил мне лазейку. Что теперь делать?

Ивен задумчиво прикрыл глаза:

— Отключи коммуникационную сеть Доррен Орсиерес.

— Это запросто.

Тревор начал быстро печатать на клавиатуре. Через несколько минут он поднял голову и с удовольствием сказал:

— Готово!

— Отлично. Что там насчет осевых отсеков? То же самое, что и на нижних уровнях? Ну, вот и ответ. Они производят наркотик в зоне нулевой гравитации на оси, а хранят его внизу. — Ивен широко улыбнулся и набрал номер на планшете своего коммуникатора.

— Да? — послышался женский голос.

— Доктор Орловски? — спросил Ивен. — Это офицер Глиндоуэр. Вы не могли бы одолжить нам на время вакуумный инъектор?

— Пожалуйста. Приезжайте и возьмите его.

— Нам нужен большой.

— У меня есть один для крупного рогатого скота.

— Это подойдет. Мы сейчас будем.

Они заехали к Орловски и взяли инъектор. Та с удивлением посмотрела, с каким довольным видом Ивен крутит его в руках.

— Вам к нему что-нибудь нужно? — спросила она.

— Нормальный солевой раствор, пожалуйста, — сказал Джосс.

Она посмотрела на них с еще большим удивлением, но инъектор раствором наполнила.

— Надеюсь, это для доброго дела?

— Не сомневайтесь, — ответил Ивен.

43

Квартира Доррен Орсиерес находилась в большом здании, построенном специально для высших работников администрации. Дом находился на отдельном острове и был окружен парком. Охранница у дверей пропустила их без разговоров, дружески кивнув Джоссу.

Ивен бросил на него косой взгляд, но Джосс только рассмеялся:

— Ну и подозрительный же ты, напарник!

— Потому и живой, — ответил тот.

Они вошли в здание и набрали номер Орсиерес на коммуникаторе. Ответа не последовало.

— Наверное, нет дома, — предположил Джосс с невинным видом.

— Проходите, проходите, — сказал охранник. — Я знаю ваши полномочия.

— Спасибо, — кивнул Ивен.

Они поднялись на шестой этаж и постучали в дверь квартиры Орсиерес. Дверь открылась, и на пороге показалась Доррен. Она потрясенно посмотрела на них.

— О нет!

— О да! — сказал Ивен, и одна из его стальных перчаток сомкнулась на его запястье. Это была хватка, которой вряд ли могла сопротивляться человеческая плоть. Он оттеснил ее в холл и усадил на одну из мягких кушеток, обтянутых настоящей замшей. Ивен встал за ее спиной, положил руки в стальных перчатках ей на плечи, а Джосс опустился на кушетку.

— Так это вы отключили мою связь? — в ее голосе звучала отчаянная злость. — Это нарушение гражданских прав. Я буду… — она замолчала, кровь внезапно отхлынула от ее лица, когда она увидела инъектор в руке Джосса. Увидела его размер и прозрачную жидкость, которой была наполнена ампула.

— Да, да, — сказал Джосс. — Мы нашли много этой штуки у бедного Дженсена. Он не без греха, но в этом… — Джосс посмотрел Доррен прямо в глаза, — он не замешан.

Ее лицо перекосилось от страха и застыло, превратившись в какую-то маску.

— Проблема в том, — спокойно сказал Ивен, — что наркотик делает вас умным, очень умным, но на какое-то время. Он не делает вас совершенством. Всегда случаются ошибки. Как с квартирой Лона Салоникиса, например. Хорошего разгрома достаточно, чтобы люди подумали, что ничего ценного не осталось. И действительно, после того как вы с вашими ручными уголовниками разнесли квартиру в клочки, полиция там ничего не нашла. Если бы вы им лучше платили, они не были бы сборищем продажных бездельников. Вы посчитали, что мы настолько же примитивны.

— Что ж, — Джосс задумчиво посмотрел на инъектор, — мы здесь, чтобы вершить правосудие. Это наше основное предназначение. Вы скажете нам все, что мы хотим узнать. В противном случае вы умрете от того же самого, что убило бедную Джоанну Мэлори и множество других людей. И никто даже не спросит, что случилось с вами, если мы скажем, что это было необходимо.

В глазах Доррен что-то мелькнуло.

— Я доверяла тебе, — сказала она.

— Если бы вам самой можно было доверять, такого бы не произошло.

— Мы хотим знать, — сказал Ивен, — где находится фабрика по производству гипера. Где склады, на которых он хранится. Мы хотим знать, каким образом гипер вывозится под носом у таможни. И мы хотим все это знать прямо сейчас.

— Черта с два я скажу вам хоть слово! — прокричала Доррен, пытаясь вырваться из железных лап Ивена.

— Это ваше личное дело, — заявил Джосс и протянул к ней руку с инъектором. Она попыталась увернуться, но Джосс прижал инъектор к ее предплечью и нажал на кнопку. Хлопок аппарата и крик ужаса раздались одновременно.

Джосс посмотрел на ампулу. Уровень жидкости в ней уменьшился почти наполовину.

— Вспомните, как работают ваши спасательные службы, — сказал он, — и подумайте, насколько ограничено ваше время. Если они не начнут промывать вас минут через десять…

— Слушайте, это не моя вина, — быстро проговорила она. — Меня втянули. Это было очень легко. Я не хотела…

— Адрес! — перебил ее Джосс. — Говорите, пока мы согласны вас выслушать. Человек, который стоит за вашей спиной, потерял лучшего друга из-за вас и ваших ублюдков. Сейчас он спокоен, но я не думаю, что он будет возражать против того, чтобы посмотреть, как взорвутся ваши мозги, если вы будете продолжать упрямиться.

Доррен тяжело дышала, ее лицо покрылось красными пятнами. Джосс знал, что это — реакция на инъекцию большой дозы соляного раствора, но для того, кто принимал гипер лишь эпизодически, это могло сойти за первые признаки передозировки.

— Четырнадцатый уровень радиус шесть, — выкрикнула она.

— А на оси?

— Один, радиус три, со стороны порта.

Джосс глянул на Ивена и кивнул. Это было недалеко от компании Уиллиса, где работали химики, не упускающие случая нарушить закон.

Вдруг Доррен перестала задыхаться. Она посмотрела на Джосса с почти триумфальным видом:

— Это не наркотик. Вы обманули меня. Я вам больше ничего не скажу. Вам придется или арестовать меня, или отпустить.

— В таком случае, — кивнул Ивен, — мы арестуем вас. Правами, данными мне Солнечным Патрулем, я арестовываю вас. Вы будете находиться под стражей столько, сколько необходимо, — он поднял ее, как куклу, и спросил Джосса: — Куда нам поместить ее?

— В местный полицейский участок, — ответил Джосс. — Они вряд ли помогут ей скрыться… при их-то зарплате…

44

В полиции были поражены, увидев Доррен в сопровождении Джосса и Ивена. Правда, вскоре почти на каждом лице появилось нескрываемое удовольствие. Джосс подписал бумагу, обязывающую полицейских содержать Доррен в изоляции и не допускать каких-либо контактов ее с другими людьми, и они отправились в Хилтон, посовещаться.

Джосс по пути вызвал на связь Телию.

— А я уже стала думать, что меня игнорируют, — сказала она.

— Передай Лукреции, что мы произвели первый арест. Дело пошло.

Он услышал приглушенный звук аплодисментов, раздавшихся в кабинке Телии за несколько сотен тысяч километров от него.

— Многовато же времени у вас ушло на это! — воскликнула она.

— Это еще не все. Последнее действие будет самым тяжелым.

— Что ж, зовите меня всегда, когда будет нужно. Информация с кристалла Лона на ваших коммуникаторах.

— Спасибо, Ти!

В отеле Джосс сразу же включил свой коммуникатор. Он обозначил на карте то место, которое указала Доррен, и то, где погиб Лон. Они были очень близко друг от друга.

— Ну что, напарник, — сказал Ивен, — я думаю, прошвырнуться туда будет интересно. Оба этих места сейчас хорошо охраняются.

— Посмотрим, насколько хорошо, — ответил Джосс и посмотрел на броню Ивена. Тот засмеялся и вернулся к экрану.

— Послушай, — сказал он. — Я думаю, к этому делу нужно подключить полицию. Бог свидетель, они заслужили право хоть что-нибудь сделать. По крайней мере, те, которые не куплены. Пусть немножечко постреляют.

Джосс кивнул и стал просматривать информацию, уцелевшую на кристалле Лона. Там было несколько упоминаний Прзно. Лон был уверен, что Прзно причастен к утечкам информации и проникновению в коммуникационную сеть Солнечной Полиции. Джосс не знал, что, с этим делать. Если у Лона и были точные доказательства, так он их все равно не записал.

— Видимо, под действием наркотика Прзно сумел докопаться до секретных частот Патруля, — сказал Джосс.

— Будем надеяться, что он унес этот секрет с собой в могилу, — кивнул Ивен.

— Хорошо бы.

Джосс продолжал просматривать материалы. Лон проверил каждого химика, работающего на Свободе. По всей видимости, это расследование заняло у него несколько месяцев, пока он не остановился на Лоренце. В информации о докторе было сказано:

"ЛОРЕНЦ В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТИ ЛЕТ РАБОТАЛ НАД СПЕЦИАЛЬНЫМИ ПРЕПАРАТАМИ ДЛЯ МОЗОЛИСТОГО ТЕЛА. НА ЗЕМЛЕ ЭТИ ИССЛЕДОВАНИЯ СЕЙЧАС ЗАПРЕЩЕНЫ. ВОЗМОЖНО, ЭТО ПОСЛУЖИЛО ПРИЧИНОЙ ДЛЯ ПЕРЕЕЗДА ЛОРЕНЦА СЮДА.

ДЕНЕГ, ЗАРАБАТЫВАЕМЫХ ИМ ЗДЕСЬ, ВПОЛНЕ МОЖЕТ ХВАТИТЬ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО ТЕРАПИИ МОЗОЛИСТОГО ТЕЛА".

Джосс сидел, глядя то на экран, то на Ивена. Ивен поднял глаза и нахмурился.

— Чувствую себя дураком, — сказал он. — Мы тут ищем подпольного наркокороля, битком набитого кредитами…

— А вместо этого, — продолжил Джосс, — находим человека, который пытается найти препарат для лечения своей дочери.

— Он прилетает сюда, работает на химические компании и испытывает на себе новые препараты.

— И изобретает гипер, — сказал Джосс. — Но он понимает, что дочери этот препарат не поможет из-за разрушительного действия на мозг.

— Зато на него будет спрос, люди станут платить большие деньги и можно будет продолжать свои исследования.

— Бьюсь об заклад, — сказал Джосс, — его банковский счет подтвердит наши предположения. После ареста мы все это проверим. Но, Ивен, послушай, нам еще надо узнать, как наркотик переправляется со станции. Если он не признается, мы никогда этого так и не узнаем. Эта работа у них отлажена великолепно.

— Если все это правда, — сказал Ивен, — этот человек крайне опасен. У него комплекс вины. Видимо, из-за этого его бросила жена. Этот самый, как его называют… ген. Он любит дочь и пойдет на все, чтобы попытаться вылечить ее.

— Даже на убийство других людей. Он готов убить кого угодно, только бы получить деньги на свои исследования.

Ивен встал.

— Пойдем проверим, правда ли это, — сказал он.

— А если да? Что будет с его дочерью?

Ивен не ответил.

45

У коттеджей на ветвях деревьев вовсю пели птицы. На лужайке играли дети. Среди них была и Бивел. Вместе с другим, совсем крошечным малышом она стучала камнем по камню.

— Сопы! — увидев их, радостно закричала Бивел и побежала навстречу.

— Привет, Бивел! — сказал Джосс. — А где твой папа?

— Порисуем! — с восторгом глядя на Ивена, прокричала она.

— Не сегодня, — погладил он ее по голове. — Где папа?

Она показала пальцем в сторону дома. Джосс подошел к двери и постучал. Дверь открылась не сразу. На них с удивлением смотрел Лоренц.

— Джентльмены? Входите.

Он провел их в гостиную и сказал:

— Я надеялся, что вы зайдете. Проведя окончательный анализ, я обнаружил очень слабые следы иридиевого сплава. Думаю, теперь даже можно предположить, где все это находится.

— Уровень один, радиус три? — спокойно спросил Ивен.

Наступила длинная пауза, во время которой Лоренц переводил взгляд с одного на другого.

— Простите? — наконец произнес он.

— Мы знаем, где находится фабрика, доктор, — сказал Джосс. — Мы знаем, что вы помогаете производству гипера и получаете за это большие деньги от тех, кто перепродает наркотик здесь и на Земле. Мы пришли арестовать вас. Но сначала мы бы хотели, чтобы вы рассказали нам, каким образом наркотик переправляется со станции. Ваше сотрудничество может повлиять впоследствии на решение суда.

Лицо Лоренца превратилось в безжизненную маску.

— Вы имеете в виду… — начал он.

— Сэр, нам известно почти все, — сказал Ивен. — Было бы лучше, если бы вы рассказали нам о том, чего мы не знаем.

— А кто расскажет мне то, что я хочу знать? — Лоренц потер лицо. — Кто расскажет мне, как вылечить моего ребенка?

Джосс с Ивеном переглянулись. Лоренц продолжал:

— Она — это все, что имеет какое-либо значение. Вы что, не понимаете? Я не мог сидеть и смотреть на нее. Надо было что-то делать. Это моя вина, что она родилась такой.

— Сэр, — перебил его Джосс, — ген, который вы несете в себе, передается в одном случае из шестисот… Только тогда, когда мать является носителем такого же гена. Вы оба виноваты в том, что случилось, если слово «виноваты» здесь уместно.

— Определять, кто виноват, это ведь ваша работа? — на губах Лоренца появилась горькая усмешка. — Думаю, вы понимаете, что бывают случаи, когда человек сам определяет, виноват он или нет. Я уже несколько лет бьюсь над проблемой и скоро разрешу ее. Я знаю, что близок к разгадке, — он слегка оживился. — Я уже понял, как удержать нервные клетки от разрушения. Осталось только найти химический препарат.

— Доктор, — перебил его Ивен еще раз, — вы должны нам все рассказать, иначе вашей участи не позавидуешь. Скажите нам, как наркотик переправляется со станции?

— Вы не понимаете, у меня нет времени на ваши проблемы. Я решаю свои задачи, я шесть лет иду к разгадке.

Ивен встал со своего места, Джосс последовал его примеру.

— Доктор, — сказал Ивен, — простите, но мы вынуждены вас арестовать. Есть у вас на станции родственники или кто-либо еще, кому бы вы могли доверить уход за дочерью, пока ей не будет официально назначен опекун?

Лоренц побелел:

— Нет, она должна остаться со мной, вы не понимаете!

Джосс почувствовал жалость. Было ясно, что доктор отказывается признать происходящее правдой. Не было никакого смысла пытаться что-то у него выяснить.

— Ну что ж, — сказал он, — если вы отказываетесь говорить, мы решим эту проблему сами, — он повернулся к Ивену. — Может, Орловски?

Ивен кивнул.

— Доктор, — сказал он Лоренцу, — соберите вещи, мы отправляемся в полицейский участок.

Лоренц съежился:

— Значит, это все? Все кончено?

— Боюсь, что да, — кивнул Ивен. — Собирайтесь, сэр.

Лоренц замер, затем повернулся к стенному шкафу. За спиной у них открылась дверь. Джосс взглянул через плечо и увидел Бивел, которая крикнула:

— Папочка, раскрась сопов!

Джосс начал поворачиваться обратно, но вдруг стальная перчатка Ивена врезалась в него, сбила с ног и отшвырнула в сторону от потока игл, которых хватило бы, чтобы раз двадцать покончить с ним.

С пола Джосс увидел, как Ивен бросился к Лоренцу. Тот успел выстрелить еще раз, и иглы застучали по броне Ивена. Ивен схватил доктора, вырвал у него пистолет и встряхнул Лоренца, как крысу.

— Нет, не надо! — раздался сразу крик Бивел. Джосс медленно поднялся на ноги, стараясь не зацепиться за валяющиеся на полу ядовитые иглы.

— Пойдемте, доктор, — сказал Ивен.

— Я отведу девочку к Орловски, — кивнул ему Джосс. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Они поймали тех, за кем охотились. Но он не испытывал никакого удовлетворения. Одну только грусть. Джосс взял Бивел за руку и сказал:

— Пойдем погуляем, золотце. Я хочу, чтобы ты познакомилась с очень красивой тетей доктором. У нее столько цветов в саду!

— Хорошо, — сказала девочка. — До свиданья, папочка.

Джосс услышал, как Лоренц разрыдался, и поспешил выйти вместе с девочкой из дому.

46

В полиции были поражены, когда увидели следующего задержанного, и стали с интересом прислушиваться к его показаниям. У Ивена не было никаких проблем с допросом. Похоже, Лоренц потерял весь свой пыл и теперь говорил не переставая. В деле оказались замешаны многие жители Свободы, но особенно Лоренц выделил Доррен Орсиерес. Она узнала о производстве наркотиков в самом начале и решила, что ей не помешает какая-то часть прибылей. Благодаря ее положению дело долго оставалось в тайне, пока Лон Салоникис не обнаружил его, занимаясь проблемами утечки информации. Доррен смогла подкупить много официальных лиц в различных подразделениях станции. Прзно был ее главным представителем в Департаменте Связи.

Дженсен, как выяснилось, был невиновен. Конфеты с наркотиками ему подсунул один из людей Доррен. То, что его связывало с Прзно, было не более, чем случайностью, но Доррен это устраивало — появлялся еще один подозреваемый после того, как она приказала убрать Прзно. Сам Прзно к тому моменту был уже неуправляем, и она боялась, что он может их выдать.

Промышленный шпионаж стал для них одним из способов добывания денег для вкладывания их в производство наркотиков. Люди вроде Моэна добывали информацию, а Прзно переправлял ее. С уничтожением наркобизнеса все это должно было прекратиться. Джосс с облегчением вздохнул, подумав, что если они раскрыли дело, для которого прилетели сюда, то Лукреция уже не станет придираться к тому, сколько денег они на это потратили.

Правда, самым интересным оказался способ, которым наркотик переправляли на Землю и на другие станции. После рассказа Лоренца Джосс с Ивеном сразу отправились на таможню и нашли Пэта Хиггинса.

Тот был занят приемкой пассажиров с только что прибывшего шаттла, но все же согласился уделить им минутку.

— Давайте осмотрим любой грузовой контейнер! — предложил Джосс.

— Пожалуйста.

В грузовом отсеке шаттла они подошли к большому опечатанному контейнеру.

— Откроем его! — попросил Ивен.

— Хорошо. — Хиггинс был явно озадачен. Он подошел к контейнеру и вскрыл его. Внутри лежало множество упаковок в полимерной пене. В упаковки были насыпаны изолирующие полимерные чипы.

Джосс взял пригоршню чипов и сказал:

— Теперь нам нужна микроволновая печь. У вас она найдется?

Хиггинс выглядел совершенно ошарашенным.

— Конечно, — сказал он. — Пойдемте.

Он провел их в небольшое помещение, где варили кофе и стояла микроволновая печь.

Джосс высыпал чипы в полотенце, засунул все это вместе в печь и включил ее на несколько секунд.

— Вы знаете, что такое клатрат? — спросил он Хиггинса.

Тот отрицательно покачал головой.

— Это такая химическая структура, — объяснил Джосс. — Она похожа на клетку, состоящую из атомов. Существуют различные минералы, которые способны заключать молекулы другого вещества в такие клетки из своих атомов. В результате получается субстанция, не похожая ни на то вещество, из которого сделана клетка, ни на то, которое в эту клетку заключено.

Прозвучал сигнал, и дверца печи открылась. Джосс вытащил полотенце. Внутри него не было ничего, кроме пригоршни белого порошка.

— Лоренц получил клатрат из искусственного полимера, — объяснил Джосс. — На конечной стадии производства каждая молекула наркотика окружалась полимерной клеткой. Вы это видели только сейчас: при нагревании полимер сублимируется, и остается чистый продукт.

Хиггинс начал улыбаться.

— И когда контейнер попадает на Землю, приходит кто-то, забирает изолирующие чипы и уносит их.

— А через пару часов продает их по пятьдесят кредитов за грамм, — кивнул Ивен.

Хиггинс был похож на человека, готового вот-вот пуститься в пляс.

— Бог ты мой! — прошептал он. — Похоже, на этой неделе нам не миновать проработки! — он всплеснул руками и помчался сообщать эту новость своим подчиненным. Джосс с Ивеном улыбнулись и вышли.

47

Подготовка к докладу для Лукреции заняла у них некоторое время. Сначала они навестили Куча, который все еще трясся от страха в Хилтоне. Ивен предложил ему значительную сумму в качестве премии за оказанные услуги. Оставаться на Свободе ему теперь было небезопасно, а оставлять тех, кто оказывал тебе помощь, на произвол судьбы, было не в традициях Патруля. Куч получил деньги и ближайшим шаттлом отправился на Фарфлунг.

Когда доклад был готов, они вызвали Лукрецию и формально доложили ей о результатах своей работы. Прошло немного времени, пока информация по коммуникационной сети передавалась Лукреции.

— Я что, должна прочитать все это, пока вы ждете? — раздался ее раздраженный голос. — Да тут на неделю работы! Ну вот что, пару дней можете отдохнуть, и сразу же возвращайтесь на базу. Для вас двоих найдется кое-какая работа. Нелегальная торговля недвижимостью на болотах Тритона, или что-нибудь еще в том же роде, там посмотрим.

— Да, мэм, — сказал Джосс и глянул на Ивена.

— Вы раскрыли дело и уберегли свои задницы от раскаленной сковородки, так что я не буду требовать с вас отчета о расходах, хотя не воображайте, что я о них не знаю.

Джосс с Ивеном откашлялись, но не сказали ни слова.

— Ну ладно, увидимся через пару дней, — экран погас.

Ивен потянулся и начал не спеша снимать свои доспехи.

— Целых два дня! — сказал он мечтательно. — Чем же мы будем заниматься?

Джосс пожал плечами:

— У меня большая коллекция видеофильмов. Я тебе не рассказывал о «Свиньях в Космосе»?

— Звучит заманчиво. — Ивен сбросил последнюю железку. — Давай-ка мы с тобой покайфуем.

Джосс даже застонал, услышав жаргонное слово, сказанное таким лирическим тоном.

— Ладно, — сказал он. — Проверю-ка я лучше расписание шаттлов.

— Ты что, так и не выучил его? — изумился Ивен. — Ты безнадежен. Чтобы тебя хоть чему-то научить, потребуются годы и годы.

Джосс рассмеялся и стал упаковывать свой чемодан.

Станция смерти

Второй роман трилогии«Космическая полиция», действие которой происходит в отдаленном будущем. Герои — опытные сотрудники элитного подразделения галактической полиции, охраняющие закон и порядок в глубинах космоса. Расследуя запутанные преступления, они часто попадают в опасные ситуации, из которых всегда с блеском выходят.

Космическая полиция - 2

Сокровищница боевой фантастики и приключений - 0

Диана Дуэйн, Питер Морвуд

Станция смерти

Солнечный патруль — борцы за справедливость в просторах необъятной галактики, где правит свой кровавый бал беспредельное беззаконие.

Законы, они как паутина, в которую попадаются лишь мелкие мухи, но шершни и осы легко ее прорывают.

Свифт. Критический очерк о способностях разума

Молю о прохладе покоя.

Шекспир. «Король Иоанн»

1

Прошло уже два часа, как они пролетели Юпитер, направляясь к Внешнему Поясу. Ивен ел макароны, приготовленные по собственному рецепту, и, все более раздражаясь, читал текст, мерцавший на мониторе. Это было послание начальника экспедиции. «Интересно, — думал он, — от чего раньше у меня произойдет расстройство желудка: от моего соуса или от таких посланий?»

— Ради Бога! — взмолился Джосс. — Не ставь это сюда, ты же испортишь обивку!

«…Или, пожалуй, от моего напарника…» — додумал Ивен свою мысль.

— Да чего ты так волнуешься? «Это» — всего-навсего макароны.

— В томатном соусе содержится кислота! Ты можешь испортить обивку.

— М-да… — Ивен вздохнул и передвинул миску с правого сиденья на приборную панель между ними. — Знаешь, моя мама души бы в тебе не чаяла…

— И отсюда убери.

— Ну ты даешь! — Ивен даже икнул от расстройства. Его желудок тоже что-то недовольно пробормотал, и, кажется… по той же причине.

Внутри корабля, действительно, было очень уж чисто. И не мудрено — ведь с того момента, как они покинули Землю, Джосс уже шесть раз успел сделать уборку. Ивен, столкнувшись с этой пугающей опрятностью напарника, чувствовал себя не в своей тарелке. Но чего, скажите, можно ожидать от молодого, совсем еще неопытного полицейского, которому доверили первый патрульный корабль…

— Здесь, наоборот, не помешало бы немного того… намусорить, — проворчал Ивен, чувствуя быстро растущее давление в животе. — Ну что мы, с Земли что ли свалились? Ты, верно, хочешь, чтобы все, кто нас увидит, подумали, будто мы первый раз в полете и рвемся в бой. Но я, черт возьми, этого не хочу! Когда слишком много блеска, это привлекает внимание…

Джосс спокойно подошел к сиденью Ивена, наклонился и с многозначительным видом убрал с панели плоскую пластмассовую тарелку с недоеденными макаронами.

— Тогда кого же это я лично видел ахающим и охающим, умоляющим грузчиков ничего не ставить на кожаные кресла, а? Лицемер!

— Эй! Эй! Стой! Вернись! — крикнул Ивен вслед Джоссу, удаляющемуся с его замечательными спагетти-болоньезе, но было поздно: тот уже гудел пылесосом, ничего не слыша, а макароны обрели покой в мусорном баке.

Да и пункт назначения должен был показаться с минуты на минуту. Ивен откинулся на спинку кресла, вздохнул и стал смотреть в иллюминатор на знакомую с детства, но всегда завораживающую, величественную и кажущуюся неподвижной россыпь звезд в гигантском темном пространстве…

Конечно, это большая удача, что им дали свой корабль. Да еще какой! Не какой-нибудь там простой двухместный челнок, а настоящий полицейский корабль с двумя отдельными каютами, с небольшой камерой для задержанных и отличным компьютерным центром. А без компьютеров им было бы никак не обойтись в том месте, куда они направлялись. Ведь самые современные информационные сигналы распространялись все-таки медленнее, чем световые волны, а будучи за Марсом, они находились бы за 2-2,5 световых часа от компьютерного центра на Луне. Какая тут может быть оперативность! В шесть часов спросишь по рации: «Сколько времени?» И в полночь раздастся: «Девять вечера!» Не попросишь же преступника не совершать своих преступлений или не убегать, пока они не пошлют запрос в центр и не дождутся через полдня ответа. Теперь же они сами имели всю информацию и могли себе позволить еще и ежедневно передавать и принимать информацию дополнительно, с помощью своего компьютера. И в первый раз за долгие месяцы в их наушниках не зудел знакомый до боли голос диспетчера Телии!

Как старший в команде, Ивен настоял, и успешно, на установке дополнительного вооружения, чего на обычных полицейских кораблях не делалось. Тут, конечно же, помогло и то, что с предыдущим своим заданием они справились блестяще, — это признали все. Им даже удалось завоевать хорошее расположение к себе в штабе патруля Солнечной Системы. Но вот увеличения зарплаты они так и не добились: их руководитель, Лукреция, на материальную сторону дела смотрела по-своему…

«Пункт 3, — высветилось на экране у Ивена. — Затраты. Я понимаю, что для выполнения задания на Свободе требовались большие средства. Но комиссар уполномочил меня довести до вашего сведения, что неуместные расходы, типа траты годового жалованья в барах и на наркотики, не будут более поощряться. На выполнение задания вам выделяются крайне ограниченные средства. Также вы не должны думать, что раз вам дали свой корабль, то вы можете обращаться с ним как заблагорассудится. Использовать его, например, в незапланированных увеселительных прогулках, всячески портить его, изнашивать. Конечно, было бы неправильно с нашей стороны отправить двух офицеров на астероиды на обычном полицейском корабле, но…»

Ивен покачал головой и нажал на кнопку, прокручивая послание вперед. У Лукреции не нашлось времени самой увидеться с ними перед отлетом. Она, видите ли, была занята более важным делом — отвечала за безопасность на Открытии новой планеты L5 — «символа межпланетного сотрудничества, миллиардных вложений, совместных усилий тысяч исследователей и ученых, работающих на благо человечества» и т.д. и т.п. Средства массовой информации трубили об Открытии уже несколько месяцев. Ивену же вся эта канитель не нравилась с самого начала, еще даже до того, как «Открытие» стало главным развлечением их шефа и сделало ее еще более щепетильной и деловой. Ивен был уверен, что уж после задания на Свободе у Лукреции найдется хоть пара слов для похвалы, но не тут-то было. Она была «чрезвычайно занята». И даже если б у нее и нашлось время, Ивен подозревал, что она просто спросила бы: «Чего еще они хотят, чтобы за нормальное выполнение своего задания их вознесли до небес?» Он тяжело вздохнул и стал читать дальше.

— Не знаю, что ты такое добавляешь в соус, — раздался за его спиной голос Джосса, — но после еды тарелки отмыть невозможно. Тебе следовало бы запатентовать его как универсальный клей. Ну что, все читаешь «билль о правах»? — спросил он, усаживаясь в соседнее кресло.

— Цени те права, что есть, — пробурчал Ивен, взглянув искоса на напарника. Джосс О'Баннион был ниже ростом, чем обычный, «средний» полицейский, но Ивен, столь долгое время являясь специалистом по защитным костюмам, умел судить о способностях человека по всему, чему угодно, только не по росту. Темные, коротко подстриженные волосы и добродушное, спокойное лицо Джосса не производили какого-нибудь особенного впечатления. Было в нем что-то восточное, с примесью чего-то европейского — французского или финского, или бог знает чего. Он был хорошо сложен, всегда в отличной форме и в случае необходимости быстро и ловко обращался с оружием. Все эти качества своего напарника Ивен высоко ценил, но особенно ему импонировали ум Джосса, его умение общаться с техникой, с компьютерами и, главное, — его способность распутывать дела, в которых нет ни капли логики.

Этого было вполне достаточно, чтобы Ивен простил ему его чертову опрятность. Все с той же иронией, но уже добрее, он взглянул на Джосса.

— Ты что же, никогда не снимаешь форму? Даже когда готовишь?

— Что? Пачкать гражданскую одежду?

— Смотри, там, куда мы направляемся, чистка будет стоить дорого.

— А что там будет дешевле? — Джосс потянулся за пультом и включил экран с тем же посланием, которое читал Ивен: «…Ограничивайте затраты. Комиссар так и не увеличил плату…»

— Вот так всегда: либо все, либо ничего, — проворчал Ивен.

— М-да, но мы-то все равно справимся. Я только не понимаю, зачем нужно давать взятки, чтобы там работать? — сказал Джосс. — Ведь есть же всегда прибыльный бизнес, те же наркотики, где высокие ставки, где люди откупаются по-крупному. А на этих астероидах быстрых денег не бывает, одна только волокита…

— А скала Славы? — Ивен намекал на ходившие слухи о том, что после столкновения двух астероидов на одном из них в месте удара было найдено золото. Но вроде бы то, что от него осталось после уплаты одним из добытчиков всех своих долгов местным поставщикам и налогосборщикам, значительно уменьшило славу знаменитой скалы.

— Так ты думаешь, нас поэтому туда послали? — спросил Джосс. — По-твоему, кто-то требует миллиарды у добытчиков и держит их как заложников?

Ивен засмеялся:

— Опять ты насмотрелся своих глупых фильмов. Шахтеры на ослах, маленькие старые людишки с длиннющими бородами и смешными акцентами… Как же он назывался?.. «Сказки о Долине Смерти»?

— «Дни в Долине Смерти», — пробурчал недовольно Джосс.

Ивен ухмыльнулся и притворился увлеченным чтением текста на экране, боясь, как бы Джосс опять не начал свои бесконечные рассказы о нелепых историях из фильмов. Вот ведь парадокс: когда речь шла о конкретном деле, Джосс был краток, правдив и точен до мелочей, но как только разговор касался старинных видеофильмов, он готов был часами взахлеб рассказывать самые явные небылицы.

— Я думаю, — наконец изрек Ивен, — там происходит нечто посерьезнее, чем просто захват заложников.

— Да, пожалуй, ты прав…

Ивен взглянул в иллюминатор и вернулся к своим мыслям. Эти Пояса были странным местом, не похожим ни на какие другие из тех, что начал осваивать человек. На всех планетах власть принадлежала местным правительствам. Их полномочия заканчивались там, где заканчивалась атмосфера и начиналась тьма… И здесь за соблюдением законности следил уже патруль Солнечной Системы.

На Поясах же атмосферы не было — кроме той, разумеется, что была образована в куполах старых и новых, недавно вырытых поселений. На каждом астероиде было свое управление. Ни одно государство — член Объединенных Планет — даже не пыталось претендовать на владение каким-либо астероидом. Это и понятно, ведь такие большие расстояния и необходимые при этом затраты делали попросту невозможным никакое управление или хотя бы контроль за соблюдением здесь порядка и законности. Правда, Солнечный Патруль имел целую сеть маленьких станций, разбросанных по наиболее крупным астероидам, но в основном он проводил политику невмешательства. А причина проста: на каждого полицейского приходилось в среднем около 1000 астероидов. Закон здесь превращался в понятие неопределенное. Полномочия одного правительства распространялись только лишь на поверхность астероида, или до вершины самого высокого купола, и никаких «правовых норм» до следующего астероида не существовало. Солнечный Патруль был единственным представителем закона в этих темных и запутанных пространствах между бесчисленными, населенными неизвестно кем клочками тверди небесной. Теоретически он, конечно, мог рассчитывать на помощь местных властей, но только теоретически. Если время от времени какое-либо из правительств и демонстрировало вдруг готовность сотрудничать с полицией, то только потому, что никто не хотел быть объявленным «белым пятном», где правоохранительные органы не действуют вообще… Короче говоря, полицейским приходилось здесь учиться работать самостоятельно, не рассчитывая на помощь местных властей. И если учесть теперь все эти обстоятельства, а также и то, что с баз космической полиции на Марсе и орбите Юпитера достичь ближайшего астероида можно было, в лучшем случае, за неделю, то вывод напрашивается сам собой: эти Пояса — превосходнейшее место для всевозможного нелегального бизнеса, а значит, чрезвычайно опасны!

В новом послании говорилось просто: "Ситуация: штаб космической полиции получает многочисленные сведения о пропажах граждан и персонала. За последние 3 стандартных месяца количество таких сообщений увеличилось на 29 процентов. Статистики перестают относить это к разряду случайностей, так как цифры непредсказуемо растут.

Диспозиция: на прилагаемой карте обозначены участки, из которых поступали доклады об исчезновениях. Около 80 процентов всех случаев произошло в районе, центром которого является станция Уилланс на Малом Сересе. Космические силы, патрулирующие местность, не докладывают ни о каких особых опасностях для навигации, ни о новых исчезновениях".

— Ха! — усмехнулся Ивен. У него было свое мнение насчет Космических Сил, и причем не слишком лестное. Он считал попросту, что они много получали и мало работали и вообще были наростом на теле общества. Ивен отлично знал, что у них такое же примерно представление о полиции, но его это не волновало. Он был уверен, что космические солдаты не смогли бы обнаружить свинью в мешке, если бы даже были там внутри прикованы к ней наручниками.

— Что? — спросил Джосс со своего кресла. — А-а, наши друзья в голубом…

— Опасности для навигации! — презрительно проворчал Ивен. — Их интересует только то, что можно взорвать. А ну их к чертям…

— Точно так же они пошлют и нас, и нам самим придется разбираться, что к чему, — весело заметил Джосс.

— Это, я тебе скажу, даже к лучшему.

— Ну, что касается тебя, то ты, я думаю, просто завидуешь. У них ведь есть полные военные костюмы, а у тебя нет…

Ивен промолчал. Вероятно, в этом была доля правды. Когда он работал в полиции на Земле, в месте, некогда называвшемся Соединенным Королевством, он сотрудничал в отделе разработки и усовершенствования вооружений и проходил подготовку в лучшем костюме из когда-либо созданных. Отличный скафандр, позволяющий уверенно проникать сквозь кирпичные стены, оказывать сопротивление противнику, превосходящему числом, но чуть хуже вооруженному, появляться внутри банка в момент ограбления и так далее. При уходе из отдела, работа в котором приносила ему столько нравственного и физического удовлетворения, форму и вооружение у него забрали, так как они были засекречены. «Извини, старина Ивен, — военная тайна!» Он выругался по-уэльсски и… смирился. На Луне, при прохождении оперативной полицейской подготовки, у него был опять-таки лучший костюм, о котором нормальный полисмен может только мечтать, но все равно он чувствовал себя просто раздетым, вспоминая о секретных скафандрах. Ему так недоставало его плазменной пушки, лазера и ядерного пистолета! Особенно этого ядерного пистолета!

Хотя Ивену, честно говоря, и не пришлось им воспользоваться. Просто он внушал ему чувство уверенности в себе.

— Может быть, и так, — вздохнув, промолвил он наконец.

— Что? А-а, ну они все равно не умеют ими пользоваться… Безмозглые, — Джосс не сразу вспомнил, о чем речь, и, чтобы не засмеяться, стал покашливать.

— Может быть, может быть, — Ивен нахмурился и отвернулся к монитору.

«Задание: вам надлежит проследовать в обозначенное место, провести расследование и выяснить причины исчезновений. Запросы о дополнительном оборудовании и персонале будут рассмотрены. Время, отведенное на выполнение задания, — 1 (один) стандартный месяц».

— Да они с ума сошли! — вскипел Джосс.

— Тише! — Ивен многозначительно посмотрел на него.

— Ты только взгляни: они выделяют нам средства на один месяц! А на что мы будем есть?

— Это уже твоя вина, — возразил Ивен. — Не надо было так рваться в бой. Надо было убедить их, что задание трудное, требует больших затрат.

— Но ведь и так ясно, что там, куда нас отправляют, нет хороших ресторанов!

— А вот в справочнике Мичеллин говорится обратное…

Джосс разразился смехом:

— Да-а, для тебя самый изысканный деликатес — это поджаренный сыр!

— Ничего не могу поделать. — Тут Ивен был непробиваем, как в своем любимом скафандре. — Проклятый дух национализма никогда во мне не уснет. Это впитано с молоком матери!

— Подаваемым к «уэльсскому кролику»… — сострил Джосс.

— Заткнись ты, поедатель восточных сла…

Внезапно их перепалку прервал сигнал тревоги, раздавшийся с передней панели.

— О! Неужели уже станция Уилланс? — засуетился Джосс возле приборов. — Да, видимо, так…

Ивен подозрительно взглянул на панель.

— Ты разве ничего не должен делать?

— Нет, все производится автоматически. — Джосс склонился над приборами и внимательно изучал показания. — Я послежу за данными, а ты давай-ка посмотри, видно ли что-нибудь.

Ивен прильнул к иллюминатору, но кроме мерцающих, как обычно, звезд не увидел никаких огней. Надо сказать, что еще одной неприятной особенностью работы в дальнем космосе, вдали от больших, ярких планет было то, что ты часто не видишь, куда летишь, пока чуть ли не втыкаешься носом в астероид. Случались даже аварии из-за неисправностей направляющих систем, внезапных изменений траекторий астероидов и по причине невнимательности, ошибок пилотов. Так что простим нашим бравым полисменам несколько повышенное беспокойство, которое они проявили в этот момент, — для их жизни он был поистине решающим!

— Ну где же, где же их опознавательные знаки?

— Ради Бога, смотри не врежься! У меня нет никакого желания лежать на астероиде лепешкой, даже рядом с крекером… — попытался сострить Ивен.

Они довольно долго напряженно всматривались в темноту, но ничего не видели.

— Ты же был здесь когда-то! — вспомнил Джосс.

— Ну да, пару лет назад, еще до того, как работал на Луне. Но, во-первых, это было совсем на другой стороне Поясов, на станциях Хайлайт и Крукс. А, во-вторых, там ведь в основном большие поселения — не то, что здесь. Эти места они называли деревней, где не водятся большие деньги.

— Наверное, мы должны быть весьма благодарны…

— Ты имеешь в виду, что если в нас тут начнут стрелять, то дело будет совсем не в деньгах? — опять попытался сострить Ивен. Но Джосса пока это не волновало.

— Давай лучше смотреть, а то, боюсь, грохнемся сейчас сами, за бесплатно…

Он некоторое время молчал и вдруг облегченно вздохнул:

— Наконец! Вон, видишь?

— Нет.

— В левом нижнем углу.

Ивен еще несколько секунд вглядывался в иллюминатор.

— А-а, это что-то вроде красного огонька?

— Точно.

— Но если это маяк, то ведь он должен быть зеленым!

Джосс быстро достал прибор увеличения.

— Похоже… — проговорил он, припав к глазку, — похоже, что маяк у них перегорел. А действующая посадочная площадка на другом конце…

— Отлично… Просто превосходно! — процедил Ивен, откидываясь назад и нащупывая ремни безопасности. Джосс тоже начал пристегиваться.

Станция Уилланс быстро увеличивалась в иллюминаторе, и Ивену становилось все ясней, почему добытчики и жители с другого конца Пояса были невысокого мнения о ней. Астероид, на котором она расположена, довольно большой — около 8 км в длину и около 5 в ширину, и вся-вся его поверхность испещрена куполами, как кожа прыщиками. Судя по внешнему виду, станция весьма старая, и никто не делал попыток ее модернизировать. Это было вполне объяснимо: материал стоит здесь дорого, рабочих найти трудно, тем более — удержать их.

— Они здесь никогда не производили горных работ, — заметил Ивен.

— Не имеет смысла. По оценкам геологов, этот астероид из пустой породы и камня и ничего не стоит. Есть, правда, немного никеля… Впрочем, достаточно, чтобы превратить станцию в торговую базу и привлечь вложения. Нужен только толковый управляющий…

— Я бы взялся здесь управлять… — сказал Ивен, глядя на центральный купол. Автоматический диспетчер станции вел их корабль к посадочному месту. Главный купол был весь в заплатах, что навевало Ивену сомнения в полной безопасности там, внутри…

— Они начали строительство во время выборов, — проговорил Джосс, глядя в увеличитель. В его голосе Ивен услышал знакомые нотки: они означали, что Джосс почему-то нервничает. — Двадцать лет спустя претендент на титул стал сам управлять астероидом…

— Он разорился? — спросил Ивен, с надеждой глядя на купол. Вдруг он понял причину тревоги напарника: двери, ведущие на посадочную площадку, были до сих пор закрыты! А приближались они довольно быстро. Джосс выглядел раздраженным.

— Уилланс-контроль. Уилланс-контроль, — проговорил он в передатчик. — Это Солнечный Патруль CDZ-8064! Иду на посадку. Проверь компьютер. Конец.

В ответ не раздалось ни звука! Ивен в недоумении посмотрел на Джосса.

— Уилланс-контроль! Уилланс-контроль! — Джосс говорил взволнованно, быстро переключая рычажки и кнопки на приборной доске. — Уилланс-контроль! Уилланс-контроль! Вызывает корабль Патруля Солнечной Системы CDZ-8064, ответьте!

Мертвая тишина!

Джосс выругался, схватил ручной пульт и начал колотить по кнопкам, чтобы замедлить движение. Ивен сжал зубы, потом, вспомнив, что этого как раз лучше не делать, разжал их. Он бы закрыл глаза, но подумал, что нет смысла умирать, не видя, как это происходит, и поэтому просто сидел и смотрел на стремительно приближающиеся двери.

— Ну, давайте же, черт вас возьми! — орал Джосс в передатчик. — Открывайте, идиоты!

Он уже просто кулаками колотил по кнопкам. Ивен потихоньку покрывался потом. Он не понимал, на кого ругается Джосс: на людей с астероида или на оборудование корабля? В любом случае он ничем помочь не мог — кораблем управлял Джосс.

— Если я разобью свой корабль, — продолжал тот орать уже куда-то в потолок, — я из вас… Я из вас отбивную сделаю! Гамбургер! И скормлю первой же собаке…

«Вечер кулинарных острот продолжается…» — тупо подумал Ивен.

Джосс закрыл все крылья корабля и бухнулся в кресло. Ничего больше сделать он уже не мог.

— Так ты говоришь «твой корабль»? — выдавил из себя Ивен, глядя на все приближающиеся, все растущие, плотно закрытые двери. Он даже подумал: почему его жизнь не прокручивается перед глазами в этот момент?

— О Боже! Работает! — радостно воскликнул Джосс.

— Работает? — переспросил Ивен, но в ту же секунду сам почувствовал, что корабль действительно начал снижаться медленнее.

— А мы… вообще, остановимся?

— Хороший вопрос, — заметил Джосс. Ивена бросило в холодный пот.

Они двигались все медленнее и медленнее, до дверей оставалось 400 метров, 300, 200…

— Когда корабль «наш», он все-таки умнее. — Ивен отчаянно пытался не впадать в панику.

— Ну давайте же, давайте, идиоты! Шевелитесь! Что, никого нет дома?

Скорость продолжала падать, но продолжали падать и они. 15 метров в секунду, 10… Не отрывая взгляда от приборов, Ивен лихорадочно прикидывал: «Если грохнуться об эти плиты на скорости 10 метров в секунду, то, если даже не примешь смерть от удара, наверняка треснет корпус, выйдет атмосфера… Ой! Взрывная декомпрессия… Давление 1000 тонн на квадратный сантиметр…»

Джосс все чертыхался, но уже с некоторой надеждой в голосе: они опускались со скоростью 5 метров в секунду и до дверей оставалось 70 метров. Ниже, ниже… Два метра в секунду, полтора… Массивные плиты, наглухо закрывшие вход, были прямо перед ними, прямо перед лобовым стеклом…

Округлый нос корабля гулко и увесисто ударил в запертую дверь станции. «Прямо в цель!» — мелькнуло вместо искр в голове Ивена. На секунду все замерло. Вытаращив глаза, они смотрели друг на друга и зрительно представляли себе действие некоторых законов физики. Тишина была неестественная.

— Мы уже взорвались, или это еще предстоит? — сглотнув, промямлил Ивен.

И вдруг они увидели, что корабль медленно движется назад. Полтора метра в секунду, два — скорость росла.

— А-ха-ха! Ну как? — заорал Джосс. — Звонок, значит, не работает, а как насчет стука? Эй вы, просыпайтесь! А то мы забьем вас в черную дыру, как биллиардный шар!

— Фу-у! — Ивен стер пот со лба: прямо перед ними двери платформы начали открываться…

Потребовалось еще пять минут, чтобы остановить задний ход, включить передний и, наконец, сесть. Посадочная платформа оказалась небольшой металлической коробкой со сторонами в 50 метров. Внутри было очень темно, так как половина ламп не горела вообще, остальные еле мерцали, работая лишь на треть своей мощности. Но и этот тусклый свет не скрывал многочисленных царапин на куполе: очевидно, не их первых постигла такая судьба при посадке и при взлете пилоты здесь не особенно аккуратны.

Двери за ними закрылись, и Джосс начал глушить двигатели.

— Если это происходит тут каждый раз, когда кто-то хочет сюда попасть, то понятно, почему люди улетают отсюда куда глаза глядят, — произнес Ивен.

— А ты уверен, что это случайность?

— По-твоему, нас хотели… — Ивен нахмурил брови. — Но почему?

— Просто классный вопрос! Надеюсь, это ты обратился ко всем людям, ненавидящим полицейских?

— Но почему тогда после они сразу же открыли?

— Нам и не нужно было пытаться выходить с ними на связь, — сказал Джосс. — Их радарный компьютер наверняка был на связи с нашим черным ящиком последние полтора часа, если не больше.

— Это сужает список подозреваемых, — подхватил Ивен. — Люди в радарной уж, конечно, придумали бы лучший способ избавиться от нас, не привлекая к себе внимания.

Джосс покачал головой.

— У нас, кажется, начинается паранойя. Рановато!

— Ну все, все… Просто я не люблю эти «неожиданности и случайности», — проворчал Ивен.

— Да, кстати, нам нужно как-нибудь назвать свой корабль! — Джосс вспомнил, что у его «красавца» до сих пор не было имени.

— Например, «Эй, ты!»? — спросил Ивен.

— Вот еще! Нет, это должно быть имя собственное. Настоящее, понимаешь? Хотя бы чтоб легче было на него ругаться.

— Ха! Мне не показалось, что тебе требовалась какая-то помощь, когда ты матерился десять минут назад.

— Все-таки настоящее, хорошее ругательство должно быть личным…

— У тебя, кажется, появился шанс в этом попрактиковаться, — заметил Ивен: в ангаре из какого-то купола появились двое мужчин и женщина. Одеты они были в костюмы из материала, напоминающего кожу, которые были популярны в местах типа этого, где даже не в каждой комнате имелось центральное отопление!

— Не надо спешить, — спокойно сказал Джосс, глуша последний реактивный двигатель. — Ты будешь надевать форму?

— Да. Прямо сейчас и надену. Я думаю, тебе не терпится посмотреть на нее, — ответил Ивен и направился в каюту. Достав из гардероба свой полицейский костюм, он с видимым удовольствием стал облачаться. О, эта черная с серебряным отливом форма! Какое наслаждение доставляло ему носить ее в первые годы службы! Увеличительные приборы, вмонтированные в шлем, позволяли видеть на милю сквозь дым, туман и тьму. Встроенная в костюм аппаратура помогала поднимать вес в тонну и больше, пробиваться сквозь стены, имела массу возможностей. Она наводила ужас на преступников. А испуганные нарушители — Ивен это знал точно — допускают много ошибок. Проверив, в порядке ли его щит, он, наконец, достал свой лучевой винчестер. Очень полезная вещь! Хотя, конечно, не такая крутая, как лучевое ружье Хеклера и Коха, бывшее у него во время работы в отделе. Но и винчестер выглядел внушительно, что было главным достоинством любой винтовки, — он легко пробивал камни и металл, не говоря уже о людях… Ивен ухмыльнулся, вложил его в чехол и направился к выходу.

Когда они с Джоссом вышли из корабля, те люди как раз проходили мимо, почему-то уже вдвоем, причем явно куда-то спешили. Мужчина лет тридцати с изуродованным шрамами и ожогами лицом, высокий и худощавый, и женщина, седеющая блондинка лет сорока, в меру полная. Они взглянули на него, не останавливаясь.

— Извините… — начал Ивен.

— Мы не работаем здесь, — перебил его мужчина, а женщина добавила: — Убирайте-ка свою штуковину с площадки, дайте людям спокойно взлетать и садиться!

И, не сказав больше ни слова, они быстро удалились.

Ивен хмыкнул и пошел к передней части, где стоял Джосс и с удрученным видом гладил округлый нос корабля.

— Совсем ведь новый был! — причитал он. — Покрытию всего несколько часов! А теперь, только посмотри! Идиоты!

На носу корабля красовалась небольшая вмятина и в одном месте была чуть-чуть содрана краска.

— Похоже, нам еще повезло, что мы не разбились, — сказал Ивен. — А краска — это ерунда. Если что, скажем — просто тернулись бортом.

Джосс недовольно хмыкнул, отвернулся и увидел третьего — мужчину лет двадцати, очень маленького. Он пробегал мимо, догоняя своих.

— Извините, — Джосс обратился как можно вежливей, — не могли бы вы нам сказать…

Молодой человек взглянул на них, смачно сплюнул и не остановился. Джосс с отвращением посмотрел на пол, потом на Ивена.

— Не очень-то любезно!

— Они просили передвинуть корабль, чтобы он никому не мешал, — спокойным, но твердым голосом сказал Ивен, направляясь к кораблю и беря напарника за плечо.

— К черту! — выругался Джосс. — Но, вообще-то, конечно же, лучше местных нам не злить… — подумав, добавил он уже спокойнее.

Потребовалось несколько минут, чтобы убрать с дороги корабль. Как только освободилось место, колымага тех троих включила двигатели. Как и все корабли в ангаре, она была уродлива, неповоротлива и вся в царапинах. И вообще походила на множество прикрученных друг к другу металлических коробок. Старая, покрытая некогда черной матовой краской, теперь почти полностью облезшей и ободранной, она явно держалась на одном честном слове.

Глядя с брезгливым сожалением на это ископаемое, Ивен вспомнил о шахтерах на ослах и о прочих комических образах из старых видеофильмов Джосса. Он думал о причинах, заставлявших людей жить на Поясах. Быть может, им так сильно нравилась эта свобода — никаких удостоверений личности! Главное, чтобы у тебя был банковский счет, а кто ты и какая у тебя репутация — здесь это никого не волнует.

Подошел Джосс и, взглянув на улетающий корабль, сказал:

— Я сам построил почти такой же, когда мне стукнуло шесть лет. Только коробки у меня были картонные и летал он гораздо лучше!

— Ах, он еще и летал? — засмеялся Ивен.

— Ну да, когда мы столкнули его с крыши гаража!

— Я надеюсь, пилот выжил?

— Как видишь. Но теперь я не могу спокойно смотреть на крупные предметы, надвигающиеся на меня с большой скоростью. Например, Земля, или двери ангара…

Смеясь, они вошли в соседний купол. Двери со светоэлементами не то чтобы распахнулись перед ними или вовсе не открылись, — они застряли полуоткрытыми. Протиснувшись в них боком, Джосс посмотрел на контрольную панель. Она была в таких страшных трещинах, что казалось, будто в нее палили из пушки.

— Да-а, похоже, тут не очень-то заботятся об атмосфере внутри.

— Что за безалаберность?! — Ивен покачал головой. Это был верх халатности, но после их «чудесной» посадки удивляться было нечему.

— И никто нас не встречает. Даже те типы, из-за которых мы чуть не разбились…

— Ух, я бы их, будь моя воля! — Ивен погрозил пустоте кулаками. — Но, по всей видимости, это не первые фокусы, которые нас тут ожидают. Здесь все не так, как у людей, — ни тебе таможен, ни иммиграционных служб, а если даже и есть, то работают они весьма оригинально. Даже твои данные в компьютер тут не вносятся, и, наверное, специально: если ты платишь, — а деваться тебе некуда, — то никого не интересует, откуда ты взялся.

Джосс ничего не сказал, только поморщился и передернул плечами. Ивен догадывался, что его напарник все понимает, только сам с этим ни разу еще не встречался. Он знал, что щепетильному и сверхаккуратному Джоссу, столкнувшись с таким беспорядком, будет особенно не по себе. Ведь он был воспитан на Луне, в образцовом порядке…

Небольшой купол, куда они вошли, оказался мастерской, заваленной космическими кораблями на различных стадиях ремонта. В основном это были одноместные и двухместные челноки. Некоторые с небольшими поломками внутренних систем, с повреждениями обшивки или просто без шасси. Некоторые же были явно собраны из пяти-шести разных кораблей и выглядели весьма ненадежно.

Компании — производители космических кораблей и техники, — чтобы уменьшить затраты, с определенного момента стали выпускать дешевые корабли, которые можно легко и ремонтировать, и заменить. Такие гиганты, как «Фольксваген», «Шкода» и другие, создавали идентичные машины, схожие даже по дизайну, так что части со «Шкоды» легко можно было поставить на «Фольксваген» и наоборот. Но зато с такими заменами никаких гарантий на безопасность не было.

Джосс окинул взглядом мастерскую.

— Я бы ни за что не позволил ни одному специалисту отсюда даже прикоснуться к нашему кораблю. Уж лучше бы своей же рукой его взорвал!

— Ты, кстати, закрыл его? — спохватился Ивен.

— А как же! Включил замок, реагирующий на голосовую команду.

— Смотри, не говори ничего, что похоже на открывающий код, — улыбнулся Ивен.

— Шутишь! Наш замок проверяет пульс и энцефалограмму.

— А он успеет все это проверить, если, скажем, за нами будет погоня и нам понадобится как можно скорее попасть на корабль?

— Успеет, успеет, можешь сам пойти проверить. А сейчас не плохо бы, для начала, узнать местное время.

— 22:00, — сказал Ивен. — Я видел хронометры у тех троих в ангаре.

— А если они приезжие и у них свое время? И сейчас уже три часа дня или восемь утра?

Ивен улыбнулся и показал рукой на табло, горевшее над дверью в следующий купол-пузырь. Действительно, было 22:00.

— Тоже мне, умник. Ну ладно, значит, у нас еще есть время нанести приятный визит в радарную!

— С горячим нетерпением жду этого знакомства!

— А в полицию уже поздно. Завтра сходим, — сказал Джосс. — Значит, план на вечер такой: сейчас в радарную, разомнем ноги пинками, руки подзатыльниками, потом надо будет где-то поесть.

— Точно! — радостно подхватил Ивен.

— И выпить! — со смаком заключил Джосс. На всех патрульных кораблях, и на их, естественно, тоже, спиртное было строго запрещено, даже пиво.

Они направились к следующему куполу, двери которого также застряли в полураскрытом положении.

…И все время их беседы, скрючившись за одним из этих недоделанных кораблей, за ними, нащупывая рукоятку пистолета, следил длинный сутулый человек. Дождавшись, когда они уберутся из мастерской, сутулый вылез и, прохрипев какое-то ругательство, быстро побежал в другую сторону.

К большому разочарованию обоих приятелей, в радарной оказалось некого и не за что стирать в порошок. Там сидел один насмерть перепуганный молодой техник, которого старшие, уходя, оставили караулить аппаратуру, приказав ничего не трогать. Но и караулить-то было нечего — автосистема пребывала в состоянии хронической неисправности, все время ремонтировалась, и теперь ее детали валялись, разбросанные по всему полу. В общем, старшие техники ушли на обед, парню сказали, чтобы не волновался, так как никаких новых прибытий в ближайшие дни не ожидалось, и вдруг — вызов Джосса. Он слышал все его ругательства и отчаянные вопли, но ничего не предпринял, потому что все равно не знал, что нужно делать и на что нажимать. Он метался в ужасе по радарной рубке и так был потрясен, что хотел уже бежать открывать дверь руками.

Джосс и Ивен попытались успокоить парня и, пообещав зайти в другой раз, ушли. Бесполезно было ждать возвращения старших техников с обеда, раз уж давно пора ужинать. Первым делом они отправились искать место, где можно остановиться. Горе-техник, оправившись немного от испуга, порекомендовал им пару таких заведений. Отелей, как таковых, на станции не было, как почти не было и приезжих. Парень объяснил им дорогу примерно так: «Третий поворот налево, четвертый направо, повернете возле бара Мерфи…» и т.д. И у Джосса, когда они отправились в глубь станции, почему-то возникли дурные предчувствия.

Их путь был долгим, они шли по бесконечным грязным коридорам, переходя из купола в купол. Здесь не было даже роботов-уборщиков — люди, с трудом зарабатывающие на хлеб, не могли себе это позволить. Но худшим во всем этом запустении являлось то, что на стенах не было никаких надписей. Ведь везде, во всех местах проживания, где царят подобные нищета и беспорядок, стены и двери испещрены надписями, рисунками и царапинами. Джосс знал, что таким образом люди выражают свои эмоции, свое недовольство. Здесь же как будто у людей уже не было сил жаловаться, или еще хуже — царили полное равнодушие и апатия. Те редкие прохожие, которых они встречали, выглядели какими-то скрытными и обеспокоенными. Джосс догадывался, что это частью из-за их устрашающей полицейской формы. Как радушно они с Ивеном ни улыбались, люди шарахались, горбились и ускоряли шаг.

— Ничего, скоро они к нам привыкнут, — сказал Джосс, когда они подходили к месту, где сдавались комнаты.

— М-да… — задумчиво проронил Ивен. По дороге он больше внимания уделял самим людям, чем окружающему пейзажу. Джосс уже не раз отмечал, сколь его напарник был наблюдателен и прозорлив, и, самое поразительное, сколько сострадания светилось подчас в его больших и строгих голубых глазах. Честно говоря, Ивен, на первый взгляд, походил на тупого, вооруженного до зубов головореза, но на самом деле он был добр и чуток.

Хотя правда и то, что многие преступники поплатились жизнью, однажды встав у него на пути. «Люди, не задумываясь, стреляют в полицейского в форме, — размышлял Джосс, — и очень удивляются, когда тот стреляет в ответ. Стреляет и не промахивается…»

За столиком в куполе-гостинице сидел маленький лысый человечек с тощим вытянутым лицом. Джосс поклялся бы, что перед ними скупердяй-ростовщик XVIII века.

Он посмотрел на вошедших, как на необычных, редких жуков, из которых тем не менее нужно вытянуть побольше денег, прежде чем раздавить.

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — спросил он тоном, сразу дающим понять, что ничем никому помогать не собирается.

— Да, — вежливо ответил Джосс. — Мы бы хотели снять две комнаты.

— На какое время?

— Трудно сказать, — подключился Ивен, — у нас задание. Ну, где-то на пару недель.

— Пожалуйста. Тысяча восемьсот кредитов.

Приятели в недоумении переглянулись. Это было еще хуже, чем они ожидали. С приезжих, конечно, принято драть в три-четыре раза дороже, но в пять — это уж слишком.

— Э-э, вы ведь все равно на обеспечении, — поспешил вставить «ростовщик», — а лучше и дешевле апартаментов вам здесь никто не предложит.

Особенный блеск в его глазах ясно говорил, что он в считанные минуты свяжется со всеми подобными заведениями, опишет ситуацию, и лучших вариантов у них действительно не появится.

— Хорошо, — согласился Ивен.

— Плюс коммунальные услуги. За воздух вы еще не заплатили.

Вопрос, откуда он это узнал, даже и не возникал у них: в таких местах, как это, новости распространялись со скоростью света.

— Ладно, — пришлось согласиться Джоссу. — Можно посмотреть комнаты?

Хмурясь, человек вывел их через дверь за своим столом в длинный коридор с дверями по обе стороны. Он открыл одну из них, затем еще одну рядом с первой и пригласил войти. Джосс вошел и огляделся. В комнате стоял один пластиковый стул на металлической ножке, довольно шаткий, кровать с бельем грязновато-серого цвета и матрацем, по которому, казалось, пробежало стадо слонов, умывальник со счетчиком воды, на который приходилось смотреть во время бритья, и стол с пластиковым верхом, прожженным в нескольких местах сигаретами. Джосс переглянулся с Ивеном, пришедшим из своей комнаты. Другого выбора у них не было…

— Хорошо, — сказал Джосс. — Ключи, пожалуйста.

Человек с недовольной гримасой протянул им карточки с магнитными полосками. Джосс вежливо поблагодарил, пряча свою в карман.

— А завтрак включен в оплату? — осведомился Ивен.

Взгляд владельца не заставил ждать ответа.

— Ну ладно. С этим мы сами справимся.

Они вежливо попрощались и вышли. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы их никто не слышал, — если, конечно, были такие места на этой станции, — Джосс спросил:

— Ты хотел завтрака?

— Там, где я обычно останавливался, всегда подавали приличные завтраки.

За стеной послышался шорох, и явно не мышиный.

Пока они кружили по коридорам, Ивен так аппетитно рассказывал о сосисках, сырах и других замечательных вещах, что у Джосса заворчало в желудке.

— Я — странствующий сурок, могу питаться… А-а, вот и бар!

Бар находился в небольшом куполе, еще меньшем, чем тот, в котором они сняли комнаты. Приятели вошли в круглое, сумрачное помещение, освещенное лишь несколькими маленькими лампами на столиках и стенах. Повсюду сидели и стояли люди. Другие детали обстановки скрывала темнота. В нос им сразу ударил тяжелый, кислый запах пролитого пива, дешевого джина, самодельной картофельной водки и чуть более приятные запахи готовящейся пищи. Джосс вошел первым, так как в темноте он ориентировался лучше и потому еще, что не любил, когда люди думали, что он прячется за спину силача Ивена. По мере того как их глаза привыкали к темноте, Джосс начинал жалеть, что они вообще сюда явились. Во-первых, все сразу замолчали — совсем как в старых вестернах, когда шериф заходил в салун. Даже перестали двигаться, одни только руки потянулись куда-то за пазухи. В баре воцарилась гробовая тишина.

Ивен и Джосс подошли к стойке, за которой командовала молодая женщина с длинными темными волосами и продолговатым, несколько мрачным лицом, вполне симпатичная, но слишком уж серьезно выглядящая. Джосс удивился: что она делала в таком месте, как это?

— Пиво, пожалуйста, — вежливо попросил он. Ивен тоже заказал пиво, протягивая кредитную карточку. Девушка кивнула и ушла в другой конец стойки, где находились краники с пивом. Приятели стояли посреди умолкнувшего бара как на сцене. Вдруг Джосс спокойным голосом начал:

— Что ты думаешь насчет следующего матча?

Ивен взглянул на него как на сумасшедшего, но, заметив, что разговоры в баре стали возобновляться, подхватил:

— У «Метов» нет никаких шансов, «Токио» выиграет.

— Не думаю. Судя по последним трем матчам… — возразил Джосс.

Принесли пиво и кредитную карточку Ивена. Когда шум в баре достиг обычного уровня, Джосс сказал:

— Хуже всего то, что у нас нет шляп, чтобы мы смогли их снять…

Полицейские не на службе, заходя в бар выпить, всегда снимали шляпы. Следовательно, полицейский, не снявший шляпу, находился на службе и зашел в бар наверняка чтобы задавать неприятные вопросы. Неснятые шляпы всегда портили настроение посетителям. Ивен улыбнулся.

— Наверное, нам лучше иметь светящиеся таблички с надписями: «Мы здесь, чтобы выпить».

Они принялись за пиво, но дурные предчувствия у Джосса усиливались. Темные силуэты за столиками явно пристально следили за ними, только глаза сверкали во тьме. Но никто никаких резких движений пока не делал.

— Если бы нам и пришлось задавать вопросы, вряд ли эти люди оказались бы хоть сколько-нибудь полезными, — заметил Джосс.

— Ну, не будь таким пессимистом, — возразил Ивен. — Мы ведь только что появились здесь, люди не знают пока, зачем. А когда узнают, что мы ищем их пропавших товарищей, я думаю, отнесутся к нам гораздо приветливей и даже помогут.

— Если, конечно, сами они эти исчезновения не устраивают…

Ивен отпил еще, поставил бокал и потянулся за тарелкой, на которой, как ему показалось, были чипсы с солью. Он пододвинул ее и…

— О Боже! Что это такое? — удивился он, достав кусочек из тарелки.

— Да это же свиные хвостики! — взглянув на содержимое тарелки, сказал Джосс с улыбкой.

— Это что же, новый вид крекеров!

— Да нет, это обыкновенные хвостики свиней, поджаренные. Смотри, а вот и ухо.

— Уши?! И ты собираешься их есть?

— Конечно. Последний раз я их пробовал во Франции года два назад. Попробуй, они соленые. Отличный способ заставить людей больше пить.

Ивен улыбнулся.

— А ты серьезно насчет «Метов»?

Джосс перестал хрустеть и взглянул на него. Заметив, что Ивен смотрит поверх его плеча, он медленно повернулся… Первое, что он увидел, была огромная борода темно-рыжего цвета, которая закрывала некое испитое лицо вплоть до самых бровей, кроме маленьких мест по краям носа, крошечного и курносого. На вид подошедшему было больше сорока, белая с грязными пятнами рубашка, костюм под цвет человеческой кожи, усталые глаза, настолько узкие, что их цвет различить невозможно; рост под два метра — потому-то Джосс, оглянувшись, первым делом увидел бороду.

— Добрый вечер, — сказал Джосс приветливо и пододвинул мужчине тарелку с хрустящими хвостиками. — Угощайтесь.

Тот взял тарелку, но есть не стал. Усмехнувшись, он покачал головой.

— Когда такое едят полицейские, это похоже на каннибализм, — медленно проговорил он скрипучим голосом.

Его улыбка сразу же не понравилась Джоссу, но он пока не торопился делать выводы.

— Не часто встретишь здесь полицейских, — продолжал рыжебородый.

Какие-то темные фигуры подошли и стали за спиной Джосса, но он не повернулся. Ивен был рядом, и это его успокаивало.

— Дела у нас здесь, — сказал Джосс. — Но они подождут до завтра.

— Что за дела?

— Здесь исчезают люди, — подключился Ивен, — и слишком часто. И мы прибыли для того, чтобы выяснить причину. Но это будет завтра, мистер, э-э…

— Смит, — ответил мужчина. В баре раздались смешки, видно, посчитали такой ответ остроумным. Ивен понял, что незнакомца звали как угодно, только не Смитом.

— Глиндоуэр, — представился он в свою очередь. — А это мой напарник О'Баннион.

Джосс вежливо кивнул и спросил:

— Что пьете?

— Только не эту мочу, — с отвращением проскрипел «Смит». — Бэш, налей-ка мне «Столичной».

Джосс взял еще один хвостик и стал медленно жевать, глядя на Ивена. У того выражение лица было спокойным.

— А я все равно считаю, что ты зря споришь, — сказал Ивен.

— Кто тебе сказал, что я спорю? — не понял Джосс.

— Да ладно, ты наверняка высчитывал результат на компьютере, пока мы сюда летели.

«Смиту» в это время принесли стакан. Как бы он сам это ни называл, но водка в его стакане никогда не была ближе к Москве, чем этот астероид. Он откинул голову и отпил больше половины, не останавливаясь, затем поставил стакан и смачно отрыгнул. Джосс, жевавший хвостик, от комментариев отказался.

— Вы что, ставите на лошадей? — резко спросил «Смит» у Джосса.

— Нет, на бейсбол, — ответил тот.

«Смит» засмеялся.

— Детский спор, — сказал он вполголоса, потом повторил громче, чтобы все в баре услышали: — Детский спор! Господин полицейский спорит как ребенок!

Джосс пытался держаться спокойно.

— На что же спорите вы? — спросил он.

— На лошадей, на бои, на того, кто вернется, — ответил «Смит».

Джосс кивнул. Он знал, что каждый год определенный процент добытчиков не возвращался. Он знал также, что люди, которые делали ставки, в ряду подозреваемых стояли первыми. Но не стал об этом напоминать.

— Ну и как, успешно? — поинтересовался он только.

— Глупый вопрос, — сказал «Смит», — люди теряют друзей…

— Кто-то теряет друзей, а кто-то не любит проигрывать, — заметил Джосс.

«Смит» усмехнулся в бороду.

— Да. Я выигрывал иногда. Это несложно.

— Конечно, несложно, — сказал Джосс. — Только глупые люди не делают ставок, тем более в космосе.

«Смит» повернулся налево, к только что подошедшему высокому, тощему человеку с острыми, неприятными чертами лица. Глаза его так близко были посажены к носу, что казалось, их вообще нет. А длинный кривой нос наверняка не влез бы в шлем, если бы ему пришлось его надеть.

— Ты слышал, Дэн? — обратился к нему «Смит». — Мистер полицейский считает нас умными.

Дэн промолчал, но взглянул на Джосса с такой ненавистью, что тот моргнул.

«Смит» тоже повернулся к Джоссу, и его губы скривились в жестокую ухмылку.

— Мы все очень умные, прилетели сюда на новеньких, блестящих кораблях с кучей денег в кармане, — процедил он.

Перед Джоссом из темноты материализовалась третья фигура угрожающих размеров, даже больше Ивена. Джосс не стал поворачиваться к нему: в этот момент самым разумным было следить за «Смитом» и его тощим другом. Вдруг тощий резко размахнулся и попытался ударить Джосса в лицо. На мгновение у того промелькнула мысль: «За что?», но тут же сработала и реакция. Он быстро убрал голову, уклоняясь от удара, но попал к стоящему сзади громиле, который тут же обхватил его своими здоровенными ручищами. «Смит» бросился на Джосса, стремясь нанести удар ногой в живот, причем не слегка, чтобы отключить на время, а чтобы пробить насквозь. Но Джосс изловчился и, переместив точку опоры, перебросил здоровяка через голову прямо на «Смита». Они свалились на пол.

Тут уже все, кто был в баре, бросились к ним. Джосс уже несколько лет не был в потасовках такого масштаба, когда ломались столы, стулья и т.д. Он далее удивился, как быстро ему пришло на память все, что надо делать: разбить об пол все бутылки и стаканы, чтобы ими никто не воспользовался как оружием; держаться подальше от железных стульев, которыми тебе могут размозжить голову; не бить зеркала, так как в них отражаются нападающие на тебя сзади; не оказываться между пятью-шестью людьми, или тебе придется совсем туго. Его также удивило, как сложно эти правила оказалось выполнять. Оружием он не мог воспользоваться, иначе позже он не чувствовал бы себя профессионалом, справившимся умом и голыми руками, и потому еще, что если понадобилось бы потом задать несколько вопросов, то получить какую-либо информацию оказалось бы невозможно. Конечно, воспользуйся он сейчас пистолетом, и все стало бы гораздо проще. Но времени на раздумья больше не было — на него несся человек. Джосс попытался уклониться, но неудачно, и попал прямо под удар. Защитные блоки всегда были его слабым местом, это ему говорил еще его тренер. Но тут Джосс, рассвирепев, поставил такой блок, что даже послышался треск костей. Еще один удар просвистел мимо.

— Получи! — приговаривал он, сбивая еще одного нападавшего с ног и переворачивая на него стол. На секунду он взглянул на Ивена: тот справлялся превосходно, он бил «Смита» и еще кого-то головами друг об друга. Звук от ударов лбов, правду сказать, был не очень музыкальным. «Слишком слабо», — подумал Джосс. Тут кто-то схватил его за руку. Не разбираясь, Джосс всем телом развернулся и нанес тому сильный удар… Схватившая его женщина, чуть подлетев, грохнулась на пол.

— О, черт! — вскрикнул Джосс, и тут же на него разом навалились трое. Последнее, что он успел сделать, пока в глазах не помутнело и ему не сели на голову, — он нанес удар в пах одному из нападавших, причем так сильно, что бедняга и думать в ближайшем будущем не мог о занятиях сексом.

Через несколько смутных мгновений Джосс различил голос Ивена, помогающего ему подняться на ноги:

— Ну, давай же, старина!

— Подожди, мы еще не закончили, — промычал Джосс, окидывая взглядом толпу и подсчитывая головы. — А-а, да их всего тридцать!

— Зачем ты, скажи мне, начинаешь, когда я не в защитном костюме? — недовольно спросил Ивен, таща его к выходу.

— Что ты имеешь в виду под словами «ты начинаешь»?

— Я бы их всех положил! — с печалью в голосе произнес Ивен. — А теперь нас выкинули из бара.

— Нас не выкинули! Мы сами уходим! — крикнул назад Джосс, уволакиваемый приятелем.

Человек пятнадцать довели их до дверей, хотя и на довольно безопасном расстоянии.

— Лучше уж помолчи, — успокоил его Ивен.

— Ладно, зато теперь очень многие захотят поговорить с нами, дабы закончить начатое… А пока пойдем все-таки поедим.

2

Полицейский участок на Уиллансе также размещался в куполе. Ивен был крайне раздражен этим обстоятельством. Отделение требовалось вкопать в астероид ради элементарной безопасности. За это утро Ивен раздражался уже не в первый раз и начинал потихоньку привыкать к такому состоянию. Ему довольно долго пришлось сражаться с оборудованием в ванной, почти полностью неисправным. Но только он почистил зубы и собирался побриться, как оно совсем вышло из строя. Вдобавок вечером предыдущего дня владелец включил в счет услуги, которые, по сути дела, вовсе не существовали. Огромного роста Ивен подошел к столику тщедушного владельца, угрожающе наклонился над ним и стал с выражением читать ему правила содержания гостиниц. Испуганно моргая и корчась, тот исчез в своем кабинете, что-то бормоча об изменениях в правилах и устранении неполадок. Ивен был удовлетворен. Джосс тоже был удовлетворен своим визитом в радарную.

— Владелец напуган? Наверное, уже наслышан о вчерашнем, — сказал Джосс, когда они выходили из купола-гостиницы. Ивен засмеялся:

— Я уверен, все уже знают. Здесь ничего больше и делать не остается, только работать и сплетничать. А ты бы что предпочел?

Джосс промолчал.

— А, кстати, как твой визит к техникам в радарную?

— Довольно печально, — сказал Джосс, вздохнув. — Никто из них ничьей смерти не желал. У них просто не хватает персонала, и работают они с таким оборудованием, с каким я не сталкивался ни разу после школы. Конечно, я покричал на них для приличия, может, они и станут поосмотрительнее. Но с такой техникой вряд ли что-либо изменится к лучшему… — он скорчил недовольную гримасу.

— А голова как, не болит? — поинтересовался Ивен.

— Да нет, я в порядке. Но похоже, что сегодня утром все выглядит отвратительнее, чем вчера.

— Согласен, — сказал Ивен, вспомнив, что он обнаружил в кране своего умывальника и сколько пришлось провозиться, вытаскивая это, чтобы из крана пошла вода. — Ты прав, люди здесь настолько заняты, что у них не хватает времени на уборку…

— Да, и на другие вещи в том числе, — добавил Джосс. — Я сегодня хорошенько взглянул на породу астероида.

— Ты что, отодрал пол? — добродушно пошутил Ивен, знавший, что среди многих увлечений Джосса была и геология.

— Наш купол стоит на скале и крепится к ней старыми силиконовыми креплениями.

— Ого! — удивился Ивен. Известно, что такое крепление было немногим лучше, чем просто купол, прикрепленный к скале резиновым цементом.

— И ты знаешь, что? Порода тут не такая уж пустая! Это целое скопление железа и его оксидов. Даже без приборов я определил один процент железа. Конечно, это не высококачественная руда, и если бы они начали ее разрабатывать, то вряд ли их расходы бы окупились.

Ивен покачал головой. Полная неразбериха! Залатанные купола, грязь, потрепанные люди. Все, кого они видели вчера вечером в баре, выглядели как поношенные вещи. Никто, казалось, не вел здесь прибыльное дело, ни одного шахтера, праздновавшего успешную добычу. Даже дрались здесь, похоже, не из-за злости, а от скуки. Все это действовало подавляюще. Ивен вспомнил фильмы об Уэльсе в годы кризиса, когда все население жило на пособия, когда дух людей был сломлен долгими годами нужды и бедствий. Он ужаснулся от такого сравнения.

— Ты же говорил, что на астероиде все нормально с добычей железа и никеля, — сказал он.

Джосс кивнул.

— По крайней мере, так сказано в сводках. Теперь мне хотелось бы самому все это проверить, если будет время.

Ивен согласился. Между тем, они уже входили в купол полицейского управления. Официально он принадлежал Космической Полиции Солнечной Системы, но служил и местным полицейским участком. Проходя двери, они заметили, что те исправны и аккуратно открываются и закрываются. Когда вошли внутрь, у Ивена перехватило дыхание — так его поразили крохотность и убогость помещения. И это отделение полиции Солнечной Системы?! Это даже не походило на обычный офис на Луне. Купол, весь в заплатах снизу доверху, был завален различными модулями, аппаратурой и стопками бумаг. Стол начальника заметить во всем этом беспорядке не представлялось возможным. Молодой офицер в форме встал, чтобы поприветствовать их, но на лице его изобразилось крайнее удивление, почти шок. Парень, на редкость рыжий, весь в веснушках, выглядел лет на двадцать с чем-то. Глядя, как он вскочил приветствовать их, Ивен подумал: не выглядел ли он сам так же, когда был молодым?

— Входите, джентльмены. Я, вообще-то, никого не ожидал, мне ведь не сообщили… — начал молодой полицейский, подходя к ним.

— Видимо, не хотели сообщать, — сказал Джосс, протягивая для приветствия руку. — Джосс О'Баннион, а это мой напарник, Ивен Глиндоуэр.

— Ноэл Хэйден, — представился парень, крепко пожимая руку Джосса. Джосс сразу подумал, что если что-нибудь случится, то у этого парня не будет неприятностей. Вот поэтому-то его и послал Солнечный Патруль сюда одного.

— Проходите, садитесь, — сказал Хэйден, подводя их к своему столу и освобождая из-под груды бумаг стулья. — Не думал, что они пришлют вас так быстро. Честно говоря, я не был уверен, что они вообще кого-нибудь пришлют.

Ивен сел и достал свой диктофон записывать информацию. На диктофоне горела маленькая лампочка, это означало, что компьютер на борту корабля получил какую-то информацию из Штаба нынешней ночью. Но с этим можно было и подождать.

— Так именно вы докладывали об исчезновениях? — спросил Джосс.

— Да. Это происходит уже довольно долго. Люди начинают волноваться, нервничать.

— Даже больше, чем просто нервничать, — заметил Ивен.

Ноэл дружески улыбнулся.

— Да, вчера вы прошли свою квалификацию здесь. Я наслышан. Тут со всеми полицейскими так поступают. Может быть, вам досталось чуть больше. Это все нервы… Вы что-нибудь будете, чай, кофе?

— Нет, спасибо, — сказал Джосс. Ивен тоже отрицательно покачал головой.

— Ну ладно, — сказал Ноэл и начал искать что-то на своем столе. Поиск этот обещал проходить довольно интересно, так как на столе, казалось, бумаги достаточно для склеивания всего купола изнутри. «Неплохая идея! — подумал Ивен. — По крайней мере, не было бы видно заплат».

— Началось это все, насколько я знаю, три месяца назад, — начал Ноэл. — Хотя в центре считают, что исчезновения длятся всего два месяца. Они не учитывают мое чутье. Когда пробудешь здесь годы, то поневоле научишься отличать обыкновенные аварии и несчастные случаи от подстроенных.

— А сколько вы уже здесь? — немного удивленно спросил Джосс.

— Восемь лет. Это я просто так молодо выгляжу, — улыбнулся Ноэл. — А мне уже тридцать восемь.

Ивен засмеялся:

— У вас что, где-нибудь спрятан ваш стареющий портрет?

— Да уж. А, кстати, одно из моих прозвищ здесь — «маска». Так что, кто знает, может быть. — Ноэл помолчал, потом с довольной улыбкой проговорил: — Все, кто сюда прилетает, делают почему-то одну и ту же ошибку. В баре, например…

Джосс хмыкнул.

— Так вот, — продолжал Ноэл, копаясь в бумагах, — начались эти исчезновения месяца три назад. Не то, чтобы люди прежде здесь никогда не исчезали. Профессия шахтера, вообще, ведь не безопасная — тебя может убить твоя же техника, или костюм подведет, или корабль сломается. Вполне возможно, что кто-то поможет ему сломаться. Бывает и такое, когда люди убивают друг друга, чтобы никто не знал, где находятся их делянки…

— Нам бы хотелось взглянуть, как здесь происходит регистрация делянок, — сказал Джосс.

— Разумеется. Это мы устроим. — Ноэл все продолжал свои поиски. — Хуже всего во всем этом то, что я не могу найти никакой связи между исчезновениями. Конечно, первым моим подозрением был незаконный захват делянок. Но это слишком уж просто. Здесь столько ходит всяких сплетен, что особо и прислушиваться не надо, чтобы узнать, кому повезло, кому завидно и так далее.

— А что у вас с населением, я имею в виду национальный состав? — спросил Джосс.

— Население смешанное. В основном русские, японцы, очень много выходцев из Прибалтики и центральной Европы… Да, кстати, насчет бара — я могу порекомендовать вам одно приличное заведение в главном куполе, где можно превосходно перекусить. Называется оно «Сатра».

— Здесь что, еще и ресторан есть? — брови Джосса от удивления полезли вверх.

— Ну, мы хоть и далеко от Земли, но все-таки не на краю света. А, вот он! — Ноэл, наконец-то, нашел нужный ему лист и протянул его Джоссу. — Вот первый, кого я подозреваю: Юрий Брунов на корабле «Вастап». Он не из тех, кто позволит незаконно присвоить свой участок. Вообще-то, приятный, спокойный человек, только вот пристрелил нескольких…

— А за что? — спросил Ивен.

Ноэл откинулся в своем кресле и вздохнул.

— Вы когда-нибудь расследовали убийства? — спросил он.

— Во всяком случае, — покачал головой Ивен, — из-за незаконного использования делянок пока не доводилось. Вот из-за наркотиков — сколько угодно.

— Проблема тут вот в чем, — начал объяснять Ноэл. — Допустим, человека, претендующего на чужую делянку, убивают. Убийца — законный владелец — докладывает о вторжении и объясняет убийство целями самообороны. Свидетелей, как правило, не бывает. Доказать, что это была вовсе не самооборона, трудно: пробитые пулей разгерметизированные скафандры уносят тела в открытый космос. А кто захочет несколько часов догонять труп нападавшего на тебя? Даже если тело и удастся догнать, то, чтобы предъявить его как доказательство, нужно освободить для него место в корабле, а это значит — высыпать руду, столькими трудами добытую. Люди на это не идут. Да и в судах отказываются рассматривать подобные случаи. Закон и справедливость вершат здесь сами люди. Ты учишься просто не вмешиваться… Теперь о Юрии. Его пятидесятитонный корабль «Вастап» имел на борту процессор для переработки руды, что было очень удобно и экономно: не надо было тащить с собой 90 процентов пустой породы. Несколько лет назад Юрий женился. Полгода он работал, полгода отдыхал с женой в летнем домике на станции Дача недалеко от Юпитера. Так вот, вернувшись с очередного отдыха, он приступил к работе и вдруг неожиданно исчез. Что могло случиться? Непонятно. Пилот Брунов был очень аккуратным…

— Да-да, — сухо произнес Ивен, — аккуратным пилотам здесь хорошо.

— Ну, я слышал о вашей вчерашней проблеме, сразу же после завтрака зашел в радарную и отругал их. Но их тоже можно понять — работать с таким оборудованием просто невозможно. Одним словом, мы все здесь с этим сталкиваемся… — Ноэл откашлялся. — Давайте лучше вернемся к Юрию. Он работал на территории за тридцать километров отсюда, где всем хватило бы места. Порода там богата никелем, но еще больше железом отличного качества. И заметьте — он всегда следовал одному четко выработанному курсу и никогда не отклонялся от него.

— И что, не было никакого сигнала бедствия? — спросил Джосс.

— Нет. Люди работают, в основном, так далеко, что пока ты долетишь, ничем помочь уже не сможешь. Да люди и сами-то не очень заботятся о своей безопасности. Зачем, дескать, волноваться о том, что может никогда не случиться. По этому поводу можно лишь сказать, что естественный отбор все еще работает. И таким людям мы, действительно, ничем помочь не можем. Тех же, которые подают сигналы о помощи, мы доставляем сюда за 10-14 часов, без особых трудностей. У меня тут есть пара добровольцев, которые помогают мне на своих кораблях. Если я занят, то вылетают они.

— Ну и как, довольны вы их работой? — поинтересовался Джосс.

— О да! Дэйв Меннес и Джоан Сельвино — главы самых больших здешних семейств. И, вероятно, единственных здесь больших семейств. В основном-то люди стараются вывести отсюда свои семьи, туда, где условия более благоприятные. Например, на Марс, или Юпитер. — Ноэл вздохнул. — Наше место превращается в какой-то город призраков. Очень печально… Мне так не хватает детей.

Ивен начал понимать, почему все здесь выглядело так безрадостно.

— Значит, Юрий исчез без следа? А как же его черный ящик? — спросил он.

— Ни-че-го… Обычно мы находим останки корабля, даже если он за пределами Пояса. Здесь же мы ничего не обнаружили. А это говорит о том, что корабль его был уничтожен полностью.

— Значит, его взорвали?

— Или он сбился с курса, чему лично я верю с трудом. Ведь он всегда летал в одно и то же место.

— А вы уверены, что никто не попытался захватить его участок? — спросил Джосс.

— Видите ли, такое происходит только тогда, когда кто-нибудь думает, что у другого очень богатое месторождение. Но такие места здесь почти не найти. Последний раз что-то похожее на это было лет шесть назад, когда были найдены бриллианты. Кстати, их тоже обнаружил Юрий. Но месторождение было не очень большим — всего лишь на пять тысяч кредитов.

Ноэл еще порылся в бумагах.

— Затем последовали следующие исчезновения: Бьянко на «Лоднере», Баленберг на «Хэфмуне», Фиссо на «Копернике», Ролл на «Люси» — почти все пропали бесследно. С промежутками в 50 дней. И никаких сведений ни во времени, ни в месте, ни в чем. Судя по их курсам, все они направлялись в разные места. Никто в срок не вернулся. Мы все-таки нашли один корабль — «Коперник», да и то случайно. Кто-то по пути к нам наткнулся на него. Но ни следа от Фиссо. В фюзеляже была огромная пробоина, отсек с горючим поврежден. Такое иногда случается. Корабль был старый, еще с атомным топливом. Не знаю, почему люди до сих пор их используют. Может, потому, что дешево?

Ивен старался не смотреть на потолок купола. Находиться здесь было явно небезопасно.

— А как регистрируют заявления на делянки? — спросил он.

— Контора находится в главном куполе. Все подобные конторы на соседних станциях постоянно обмениваются информацией. Мы выдаем принесшему заявку специальный прибор, такой, как вот… этот. — Ноэл порылся в ящиках стола и достал оттуда стальную трубку, длиной около 30 см и диаметром в 5 см. — Его нужно просто-напросто вставить в поверхность. Он передает номер и имя того, кому принадлежит данная территория. Вытащить его без бомб или лазера практически невозможно. Но даже если и вынешь его, то обязательно останется след.

— Но я так понимаю, что были и исключения? — спросил Джосс.

— О да. То, что наука создала, наука же может и преодолеть. Были подделки, и очень даже интересные. Но и их можно легко вычислить, ведь у нас все учтено, подделки не соответствуют номерам, имеющимся в наших списках.

— Так, давайте пока оставим исчезновения, — сказал Джосс. — Были ли у вас случаи незаконного захвата участков в последнее время?

— Пару раз такое было. — Ноэл опять стал копаться в стопках и горах бумаги. — Тут у нас компьютер сломался, ждем не дождемся, когда пришлют комплектующие части, чтобы отремонтировать его. Поэтому у меня пока все вот так вот…

— Скоро будет такая аппаратура, которая вообще освободит нас от бумаг, — вставил Ивен. — Интересно только, увидим ли мы ее?

— А, вот нашел! — Ноэл подал Ивену листы, тот просмотрел их и передал дальше Джоссу. — На очень многообещающем астероиде это произошло. Большое содержание железа. Хек Ваведа подала заявку и начала разрабатывать его пару месяцев назад. И тоже не вернулась. Я полетел искать, но ни ее, ни корабль не нашел. Очень жаль, хорошая была женщина.

— Я бы хотел взглянуть на это место. Да и на остальные тоже, — сказал Джосс, шелестя бумагами.

— Да, я покажу их вам.

— Конечно, если у вас нет более важных дел, — вставил Ивен.

— Есть. Но отвлечься всегда приятно, — сказал Ноэл, вставая, и добавил: — Я бы давно все это поджег, но, к сожалению, я же здесь отвечаю и за пожарную охрану. Одну минуту, мне надо надеть свой костюм…

Они вышли и направились к тому куполу, в котором находился ангар. Войдя, Ноэл вдруг резко остановился и уставился на их корабль:

— Я такой видел в кино! Не знал, что они действительно существуют…

— Еще как существуют, — усмехнулся Джосс. — И столько топлива жрут, что не напасешься! Открывайся! — приказал он тоном, не терпящим возражений. Замок щелкнул и открылся, и коллеги любезно пригласили восхищенного Ноэла пройти внутрь корабля.

— Еще пахнет новым! — произнес он, озираясь по сторонам.

— Ну, это ненадолго. Вот подождите, сейчас мой напарник начнет жарить фирменного цыпленка с сорока головками чеснока…

— Сорока головками чего? — удивился Ноэл.

— Пахнет это вполне прилично, — произнес Джосс тоном знатока, — а для многих людей такое блюдо — шанс узнать, что чеснок — это овощ.

— Просто замечательный овощ, — мрачно пробубнил Ивен, — от которого начинают говорить те части тела, каким лучше помалкивать…

Ноэл только удивленно поморгал и от комментариев отказался.

— Ого! — восхищенно воскликнул он, заглянув в кабину Ивена. — За чем же вы, черт побери, остановились у Морри?

Этот вопрос уже несколько раз приходил в голову и Ивену.

— Наверное, для связи с общественностью, — сказал он, подумав, — чтобы не выглядеть зазнавшимися фараонами, которые отсиживаются в своем корабле и которым нет дела до местных проблем.

Они пристегнулись, Джосс включил двигатели и проговорил в радиопередатчик:

— Уилланс-контроль! Это корабль Солнечного Патруля CDZ-8064. Вы должны помнить: это тот самый, с испорченной покраской, — сострил Джосс.

— А, CDZ-8064, — послышался в ответ сонный женский голос. — Какая у вас была краска?

— Новая! — сказал Джосс, улыбаясь.

— Я очень сожалею. У меня есть немного лака для ногтей. Как подойдет?

Джосс засмеялся:

— Ну, ладно. Мадам, увидимся после работы в «Астории»…

Он никогда не упускал шанс приударить за женщинами. Выглядело это часто забавно, особенно с точки зрения Ивена. Вот и сейчас он назначил свидание в том самом баре, в котором они так шикарно вчера посидели.

На другом конце связи тоже послышался смех:

— Вы куда-нибудь направляетесь?

— Да, прогуляться. Ноэл, у тебя есть координаты места, куда мы летим, для этой красивой леди?

Ноэл, давя улыбку, наклонился к радиопередатчику:

— Сесил, мы направляемся в Осаско Пойнт 600.

— Понятно, Ноэл. В той стороне только Влад Маришал с друзьями. Опознавательный номер 1,443.

— Все ясно, Сесил, — начал опять Джосс, улыбаясь, — а насчет утра…

— Ничего страшного не случилось, конечности скоро заживут. Мы не обиделись.

— Спасибо… — хихикнул Джосс.

— Все в порядке, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша. Счастливой охоты! Открываю двери, конец связи…

Джосс вопросительно посмотрел на Ноэла:

— «Мистер полицейский О'Баннион, дорогуша!». Как вам это нравится?

— Похоже, что некоторым понравилось ваше вчерашнее выступление. Я слышал, что коллега вас буквально вынес из бара… э-э… чтобы вы, действительно, не сделали кому-нибудь больно.

Ивен широко улыбнулся.

В это время двери ангара открылись, и Джосс включил «взлет». Когда они вылетели из купола и наружные двери закрылись за ними, Ноэл вздохнул и сказал:

— Вот, еще сотня кредитов на ветер.

— Не может быть! — удивился Ивен. — В этих дверях воздуха всего-то кредитов на двадцать.

Ноэл грустно улыбнулся:

— Если бы его не приходилось привозить издалека. На Уиллансе ведь нет воды, и мы не можем добывать кислород здесь, на месте. Мы, как и другие станции на Поясе, покупаем его у поставщиков с Юпитера…

Они летели в бесконечной тьме. По довольному лицу Джосса видно было, как он любит свой корабль, его совершенство, его формы, мощь и эту простоту управления. Уяснив из объяснений Ноэла, на какую частоту необходимо настроиться, он уютно потянулся, хлопнул руками и пошел приготовить Ивену чай, а себе и Ноэлу кофе. Он был на своем корабле и чувствовал себя прекрасно. Хотя нельзя сказать, что путешествовать в этих местах Вселенной было очень уж приятно. Обычно это превращалось в долгое и тоскливое ожидание…

Что-то странно стукнуло в ионных двигателях.

— Что это было? — удивился Ноэл.

— Это? Двигатели. — Джосс довольно улыбался. В этот момент он было похож на кота, который перед тем, как съесть канарейку, поливает ее сметаной. — До цели… э-э… еще около семи минут, — добавил он для эффекта.

— Семи минут?! Что же это у вас за двигатели такие?

Тут Джосса понесло, и остановить его было невозможно. Ивену все эти подробные объяснения процессов, устройства систем и так далее уже действовали на нервы: он слышал их десятки раз с небольшими вариациями.

— А что это мигает? — спросил он громко.

— Где? — Джосс с готовностью повернулся.

— А-а, это сигнал тревоги. Ну, значит, уже почти прилетели.

— Так быстро?! — опять удивился Ноэл. — Тогда нам лучше замедлить ход.

— Нет проблем!

Ивен прислонился к иллюминатору и прищурился. На Земле люди имели представление об астероидах, полученное от изображений на рекламных снимках, как говорится, «в увеличенном виде»: все в ярком, ослепительно белом свете. Но на самом деле здесь не было так уж светло. Ивен сравнивал это освещение с тусклым зимним вечером в Уэльсе. Да и что тут удивительного, ведь Пояс астероидов находится так далеко от Солнца, что его лучи добираются до них в самую последнюю очередь, успевая почти все раздать по пути. А так как при этом все астероиды располагаются очень близко друг к другу, то приходилось постоянно быть начеку, чтобы не врезаться. Особенно имея такой скоростной корабль, как у них. Ивен подумал о другом конце Пояса, где скученность астероидов была еще больше, и передернул плечами. Там, стоя на одном из них, можно рассматривать соседний невооруженным глазом!

Этот небольшой астероид, к которому они подлетели, имел форму приплюснутого ботинка длиной всего в полкилометра. Вся его поверхность была испещрена воронками. Судя по их гладким краям, можно было с определенностью сказать, что причиной их возникновения было энергетическое оружие, а не простая взрывчатка. Джосс медленно опускал корабль.

— Ты что, прямо здесь его посадишь? — спросил Ивен.

— Так будет безопаснее. Здесь ведь проводились геологические работы, и еще неизвестно, как он после этого двигается. А я лично больше не хочу портить свою краску.

— Твою краску! — хмыкнув, заметил Ивен и ушел к себе в каюту переодеться.

Уже несколько дней он не надевал свой костюм и теперь был очень рад этой возможности. Быстро раздевшись до трусов, он стал медленно облачаться. Мягкий звон застежек звучал для него как самая приятная, романтическая музыка… Костюм недавно был обновлен: перезаряжен блок питания, настроены оптика и электроника шлема. Обновлять их полагалось пару раз в год… Верхнюю часть надевать особенно приятно: костюм так устроен, что делает мышечные усилия в несколько раз мощнее… Обновлять их требовалось и потому, что ведь не сдавать же космический скафандр полицейского со всем оборудованием и вооружением в химчистку, а поработав в нем несколько месяцев не снимая, нарушителей уже начинаешь отпугивать своей вонью. Но этот нюанс касался, конечно же, только работы в атмосфере, в вакууме, сами понимаете, никакие запахи не чувствуешь… Проверив оружие, Ивен надел перчатки и тщательно застегнул их. Затем он достал шлем и несколько минут смотрел в свое отражение на его прохладной, серебристой поверхности. Он знал, что многим такой шлем внушал ужас, в нем видели источник слепой опасности, ни глаз, ни лица, действительно, в нем не было видно. Но Ивен и не возражал: это оружие, и он пользуется им так же, как и своим штатным пистолетом, — со спокойной совестью! Ивен надел шлем, щелкнул застежками и вышел к остальным.

В кабине Джосс и Ноэл стояли в своих скафандрах, держа шлемы под мышками. Джосс, как обычно, был спокоен, лицо же Ноэла выражало изумление и даже испуг, но Ивен к этому уже привык.

— Готовы? — спросил он бодро.

— Все в порядке, — ответил Джосс, надевая шлем. Ивен молча последовал его примеру. Они вместе вышли из корабля, и Джосс закрыл замок.

Гравитация почти полностью отсутствовала на астероиде, и они двигались с помощью персональных реактивных мини-двигателей. Джосс шел впереди всех и пристально вглядывался в поверхность грунта. Ноэл следовал за ним на небольшом расстоянии. Вдруг он окликнул Джосса:

— Вот это самая большая дыра здесь, — он указал в сторону. — Не хочешь спуститься вниз?

— Конечно!

Ивен остановился на краю огромной ямы и взглянул на небо… Он никогда не смотрел на него с такого маленького астероида. Конечно же, оно не было таким ярким, как на Земле, выглядело не столь уютно, зато можно было разглядеть другие астероиды Поясов. Причем те, что находились дальше, виднелись более отчетливо, чем ближние. То тут, то там большие астероиды светились как звезды в молочном блеске миллионов других, более мелких. Цепочка астероидов вела прямо к Солнцу и таяла в его свете. «Все-таки слишком ярком для невооруженного глаза», — подумал Ивен. Он подвигал челюстями, и в шлеме опустились световые фильтры. Через них он еще несколько секунд смотрел на Солнце, пока не разглядел несколько темных пятен на его поверхности. «Ну что ж, спокойная солнечная погода, как говорится, ветра нет, беспокоиться не о чем. И это прекрасно!»

Внимание Ивена переключилось на яму. Несомненно, она возникла от использования энергетического оружия. Это было странно, ведь взрывчатка была гораздо дешевле. Но, если кто-нибудь вел добычу на чужом участке, тогда, конечно, так было быстрее и удобнее. Он нагнулся и осмотрел края. Кто-то очень хорошо экипированный здесь был. С помощью своего реактивного двигателя Ивен начал медленно спускаться вниз, иначе это сделать было невозможно: притяжение полностью отсутствовало. На дне было жутко темно, и Ноэл с Джоссом включили фонари. Джосс провел рукой в перчатке по стене.

— Лучами резали, — сказал он подошедшему Ивену, — высокой мощности! Разрез прямой сверху вниз, судя по оплавленности.

Ивен кивнул и обратился к Ноэлу:

— А кто у вас имеет такое оборудование?

— Немногие… И у всех у них есть алиби. Только у десяти процентов от всех зарегистрированных добытчиков есть лазеры на кораблях, которыми они пользуются. Когда мы вернемся, я смогу дать вам точные сведения.

— Будет полезно взглянуть, — согласился Ивен. Видя, что Джосс то и дело поднимает и рассматривает камни, он окликнул его: — Ну как, нашел что-нибудь?

— Не уверен, — ответил Джосс таким голосом, который ясно давал понять, что на самом деле он уверен, но пытается быть вежливым. — Ноэл, вы когда-нибудь снимали пробу со здешней породы?

— Нет, вообще-то. Не было необходимости. — Ноэл был удивлен.

— А вот я займусь этим, если вы не возражаете, — Джосс вытащил из сумки трубку для снятия пробы. — Если, конечно, я с ней справлюсь. В последнее время что-то случилось с дрелью, но я вставил туда новое кольцо с алмазами, может, поможет.

Дрель работала бесшумно, но Ивен видел, что Джосс прикладывает значительные усилия, чтобы удерживать трубку во время работы внутреннего сверла. А ведь Джосс мог бы спокойно проанализировать какой-нибудь образец, просто подняв его из-под ног. Но он, казалось, хотел еще снять пробы на хрупкость и на плотность породы. Ивен вздохнул. Такие чрезмерные заинтересованность и рвение частенько выпирали наружу в самые неподходящие моменты. Но если это не затягивалось слишком надолго, он научился уже не протестовать. Ему даже нравилось наблюдать, как работает мозг Джосса, ища решение.

— Порядок! — произнес тот, наконец-то, и что-то сделал со своей трубкой. Ноэл все еще удивленно смотрел на все происходящее.

— И когда же будет результат? — спросил он.

— Надо немного подождать, — сказал Джосс, отталкиваясь от стены и направляясь в другое место. — Я же не Спок.

— А кто такой Спок? — спросил Ноэл.

— Детский доктор, — вставил Ивен. — У него что-то такое было с ушами, не так ли?

— Ха! — усмехнулся Джосс, намекая на непросвещенность Ивена в старых фильмах. — Это для его же блага! Так как он был недостаточно культурно образован! — Сказал и с деловым видом приставил свою трубку к другому месту в яме. Ивен вздохнул и огляделся по сторонам: везде одна и та же серо-коричневая порода, только кое-где поблескивали кусочки железа и никеля. Их было совсем мало, и немудрено — если сюда вторглись незаконно, то все, что здесь было, уже вывезли. Причем поработали на славу: вывезли девять десятых от массы всего астероида, так что он стал похож на дыню без сердцевины. Только зачем было делать такие огромные дыры, грозившие расколоть астероид? — спрашивал себя Ивен. Чего этим добивались? Он уже собирался задать эти вопросы Джоссу…

— Вот еще! — воскликнул тот, переходя на новое, уже третье место. Он, наконец-таки, не стал здесь сверлить, а просто отколол кусочек от поверхности, что пришлось по душе Ивену, который не мог больше спокойно оставаться на этом астероиде. Мысль о том, что кто-то убил работавшего здесь добытчика с уверенностью, что его (или ее) никогда не найдут, была ему омерзительна.

— Все! — сказал наконец Джосс. — Надо уходить отсюда.

— Что ты обнаружил? — спросил Ноэл.

— Давайте поднимемся наверх. Я хочу кое-что посмотреть.

Они поднялись на поверхность с помощью своих мини-ракет.

— Теперь взгляните вот сюда. — Джосс повернул свою трубку к свету так, чтобы Ивен и Ноэл могли ее видеть. — Видите этот маленький индикатор? Он показывает соотношение металла к пустой породе.

Ивен посмотрел через плечо Джосса на прибор. На индикаторе высвечивались три разного размера полоски и одна красная над ними.

— И что это значит? — спросил он, взглянув Джоссу в лицо, на котором изобразилось выражение крайней заинтересованности…

— Это значит, что здесь всего лишь один процент металла и девяносто девять — пустой породы! Работать здесь было незачем.

Ноэл в который раз изумленно посмотрел на Джосса.

— Не может быть! — возразил он. — Результаты анализа дали показания о содержании металла выше, по крайней мере, процентов на пять! Никто бы не стал захватывать участок, в котором всего один процент металла!

— Верно, — сказал Джосс, явно довольный собой. — Давайте-ка взглянем на регистрационный маркер.

Просто так найти его здесь было невозможно, но у Ноэла в скафандре был встроен передатчик, настроенный на нужную частоту. Он и привел их к месту. По дороге им то и дело приходилось перепрыгивать провалы и расщелины, пересекающие поверхность. Вскоре показался металлический цилиндр, торчащий из грунта всего на несколько сантиметров.

— О! Похоже, это самый большой кусок металла здесь, — сострил Джосс.

— Но его не трогали, — заметил Ноэл. — Он такой же, каким я передал его Хек пару месяцев назад. Та же частота, тот же код.

Джон кивнул, достал свой аппарат и попробовал почву на поверхности.

— Хм… — произнес он. — Ивен, ты не мог бы проделать здесь дырку? Хотя бы полметра глубиной.

— А диаметр? Сантиметров тридцать достаточно?

— Конечно.

Ивен достал свой лазер и привел его в готовность.

— Берегите глаза! — предупредил он, направляя аппарат в землю и включая луч. Джосс и Ноэл отвернулись. Через две секунды уже все было готово. Ивен включил лазер, и в полумраке стало видно, что испарения от скалы, вызванные нагревом, кристаллизовались в вакууме и теперь сыпались, поблескивая, вниз в виде снега.

— Ну как? — спросил Ивен с бравым видом.

— Показуха, — пробубнил Джосс и опустил свою трубку в дыру. Достав экземпляр породы, он тут же провел анализ: все три линии на индикаторе зашкаливали за красную полосу.

— М-да…

Ивен и Ноэл посмотрели через плечо Джосса на индикатор.

— Не может быть, — проговорил Ноэл. — Неправильно проведенный анализ? Значит, только поверхность богата железом, а внутри его нет…

— Я не совсем в этом уверен, — медленно проговорил Джосс, глядя на Ивена. Тот недоуменно нахмурился и спросил:

— Не понимаю, зачем нужно было захватывать делянку, если результаты официального анализа были плохими? А если они сами провели анализ? Зачем тогда понадобилось выдалбливать все внутри, если там была пустая порода?

Все трое стояли некоторое время молча, в тяжелом раздумье. Наконец Джосс сказал:

— Мне нужно еще на кое-что взглянуть… — и небольшими прыжками удалился. Ноэл в недоумении посмотрел на Ивена, тот тоже ничего не понял. Стоя на месте, они вдвоем следили за странными передвижениями Джосса, который то удалялся, то приближался, проводя какие-то таинственные исследования поверхности. Через некоторое время он вернулся и спросил Ивена:

— Послушай, сколько ты в своем костюме можешь поднять? Максимум?

Ивен удивленно поднял брови.

— Девять тонн, может быть, меньше, после обновления…

— Хм-м, — промычал Джосс и стал потихоньку прыгать вокруг встроенного цилиндра. Он то вставал на колени, исследуя породу, то опять поднимался.

— Это уже похоже на визит к доктору, черт побери! — начал нервничать Ивен. — Что ты еще придумал?

Джосс все теми же забавными прыжками подлетел к ним и сказал:

— Думаю, при здешнем притяжении ты сможешь поднять тридцать или… — он оглянулся, — или сорок тонн.

Ивен быстро посчитал в уме.

— Может быть. А что поднять?

Джосс отошел метров на пять влево и показал на землю.

— Как насчет этого?

Ивен подошел к нему.

— Что тут поднимать?

— Да вот этот камешек, — Джосс окинул рукой часть грунта, в которую был встроен цилиндрический передатчик.

— Ты что, спятил? — возмутился Ивен, но тут же заметил трещины вокруг указанного места. Он включил подсветку на шлеме и нагнулся, чтобы взглянуть поближе. — О, черт!

Вокруг большого куска грунта с передатчиком вилась тонкая, но совершенно отчетливая трещина. Он расставил ноги, согнул колени и, просунув поглубже внутрь нее руки, стал с силой тянуть. Под его перчатками начали крошиться камни. Тянуть было неудобно. Попробовал было ухватиться за что-нибудь пониже, да не за что. Глыба сама по себе тяжелая, да еще, видимо, застряла. Поддаваться никак не хотела. Ивен упирался изо всех сил и уже слышал, как похрустывал и поскрипывал его скафандр, пытаясь справиться с неимоверной тяжестью. Он даже побаивался за блок питания, который может из строя выйти, если пытаешься поднять что-нибудь очень уж тяжелое. В шлеме загорелись уже лампочки перегрузки, но Ивен продолжал героически тянуть, и наконец кусок в 50 футов диаметром начал поддаваться: ближний к нему край поднялся на полтора фута, а дальний опустился.

— Ну все, молодец, достаточно, — остановил его Джосс.

При почти полном отсутствии притяжения кусок астероида по инерции продолжал еще несколько секунд подниматься, потом завис и медленно опустился, поднимая небольшое облако пыли.

— Да-а! Жаль, что ты не надел свой костюм вчера на вечер в баре, — сказал Джосс. Ивен искоса глянул на выражение лица Ноэла. — Мы бы им показали… — мечтательно произнес Джосс.

Ивен тоже был доволен собой, хотя уже начинал подумывать, как-то будут себя чувствовать его бицепсы и другие мышцы на следующий день…

— Стало быть, кто-то аккуратно вырезал передатчик из другого астероида и перенес его сюда вместе с целым куском породы, предварительно сделав здесь необходимое углубление, — отдышавшись, подвел черту Ивен.

Они оба посмотрели на Ноэла. Тот был просто поражен этим открытием:

— Значит, астероид, на который Хек подала заявку, где-то совсем в другом месте, с большущей ямой на поверхности?

— И надо его поискать, — закончил Джосс, направляясь к кораблю. — Это, должно быть, совсем рядом. Если бы я тащил такой кусок и боялся, что меня вот-вот могут поймать, я бы не удалялся более чем на пару минут полета. Пойдемте.

Ивен и Ноэл быстро двинулись за ним.

Тем не менее им потребовалось три часа, чтобы найти нужный астероид, — их поблизости оказалось целых восемнадцать, и чтобы обследовать все, пришлось повозиться. Джосс уже ругался на корабль за его «неманевренность» (полная несправедливость!), на сканеры и компьютеры за их «глупость» (и те, и другие были просто превосходны), пока они лихорадочно прочесывали местность.

Наконец пятнадцатый астероид оказался именно тем, который они искали. Это был небольшой, вытянутый, словно огурец, камень в космосе. На одном конце его чернело округлое отверстие. Джосс принялся за работу.

— Конечно, мой прибор не совсем тут годится, но я могу сказать наверняка, что руда здесь очень похожа на ту, которая возле передатчика.

— Если бы у меня была такая техника… — сказал Ноэл и прикусил губу. — Да побольше времени…

— Ничего, ничего, у вас и так работы хватает, — успокоил его Ивен. Затем, взглянув на Джосса, деловитым тоном сказал: — Нам нужно аккуратно здесь все проверить.

Джосс кивнул и начал облет астероида по спирали. Судя по обилию скважин, он был полностью выработан, причем с отменным старанием. Когда они уже пролетали над дальним концом астероида, Джосс грустно покачал головой:

— Да, хитрый нарушитель…

— Или, может быть, некто, пожелавший, чтобы мы его приняли за нарушителя, — добавил Ивен.

— У меня тоже мелькнула такая мысль, но не хотелось бы волноваться на этот счет раньше времени. Может, мы еще что-нибудь здесь обнаружим.

Ивен наклонился и взглянул на экран, затем на Джосса, что-то с этим экраном сотворившего, после чего на нем ничего не стало видно, кроме неясного светового пятна слева.

— Ты что сделал с экраном?

— Ничего особенного, — спокойно ответил Джосс. — Я его так настроил. Нужно установить на радаре… Впрочем, я лучше в следующий раз тебе все объясню. Здесь слишком много камня и руды, это ослабляет сигнал. — Джосс покрутил еще ручку настройки и добавил: — Кстати, это ты в прошлый раз что-то сделал с экраном.

— Я?! — возмутился Ивен. — Это из-за компьютера все!

— Ну, тише, тише, — успокоил его Джосс.

Ивен слегка улыбнулся и замолчал. Двигатели загудели громче. Джосс направил корабль к следующему астероиду, находившемуся километрах в двадцати от того, из которого вырезали передающий стержень. Послышался хлопок в реактивных двигателях, затем еще и еще, с интервалом в две секунды, и так некоторое время. Затем наступила тишина…

Корабль медленно подлетел к соседнему астероиду. Он уже был отчетливо виден на экране: сначала появилась маленькая точка света, затем она все увеличивалась, стали обозначаться контуры причудливой формы. Похоже было, что он состоял из нескольких кусков скалы, прилепившихся друг к другу.

— Черт… — в голосе Джосса послышались досада и разочарование. Световой силуэт на экране увеличивался и становился ярче в центре.

— Что, — спросил Ивен, — это не тот астероид, который нам нужен?

— Нет. Нам еще лететь километров двадцать в том же направлении. — Это был ответ больше себе, чем Ивену.

И опять загудели двигатели, и опять они летели в тишине. Миновав эту причудливую громаду, корабль двинулся дальше во тьму.

— Это недалеко, — бормотал Джосс, — с нашими-то движками! Даже если их выключить и так лететь, и то не долго… Если, конечно, это астероид, а не какой-нибудь обломок.

— Здесь обломков не бывает, — включился Ноэл, — здесь не то, что на орбите Земли, где есть достаточно более простых способов заработать деньги. На Поясе металлолом стоит гораздо дороже, чем необработанный металл.

— Прекрасно, — заметил Джосс.

Некоторое время они летели молча и с выключенными двигателями. Звезды медленно ползли в черных иллюминаторах, и… ничего нового. Джон сидел, наклонившись над экраном, и не сводил с него глаз.

— Ну-ка, ну-ка… — вдруг пробормотал он про себя и включил двигатели. Корабль стал быстро набирать скорость. Световая точка, появившаяся на экране радара, становилась все ярче и больше.

— Вы только посмотрите! — заторжествовал Джосс.

— Что такое? — спросил Ивен.

Джосс откинулся на спинку кресла и выдохнул:

— Это металл под камнем! Металл под поврежденной каменной поверхностью. Наши радар и спектроскопический сканер засекли значительный контраст между плотностью поверхности и тем, что под ней. 90 процентов разница! Там что-то сделанное из стали или какого-то сплава. И оно находится под камнями. Вот, смотрите, — Джосс показал на экран.

Они приближались к астероиду, похожему на двойную картофелину. Джосс замедлил ход и начал «ее» облетать.

— Сейчас посмотрим, — сказал он.

Ивен с интересом разглядывал поверхность астероида. С виду — обычный беспорядок: вмятины от столкновений, обломки камня, трещины, пыль. Но что-то все-таки было, что возбуждало его внимание.

— Джосс, — позвал он, — что-то здесь не так!

— Да, — отозвался тот. — Он слишком подвижен, заметь. И наверняка не от простого столкновения. Кто-то увеличил его массу и даже не удосужился при этом стабилизировать его на орбите. И это было совсем недавно…

— Ну, теперь им ничто не поможет — за работу взялся сам Шерлок Холмс!

Джосс улыбнулся.

— Да, неаккуратные здесь люди. Можно подумать, что они никогда не слышали о физике.

Он что-то сделал на пульте и глянул в иллюминатор.

— Вот!

— Что вот?

Джосс опять потянулся к пульту:

— Уже пролетели. Сейчас я замедлю ход.

Пришлось довольно долго ждать, пока корабль облетел астероид. Ивен мысленно успокаивал себя и набирался терпения. Джосс как можно ниже опустил корабль и еще сильней замедлил ход. Когда, наконец, снова пролетали над тем местом, он указал рукой:

— Вот это. Как ты думаешь, что это может быть?

Ивен посмотрел вниз и мрачно усмехнулся. Ошибиться было невозможно — он видел это и раньше на противоположной стороне Поясов. Так обычно прятали наркотики.

— Я бы сказал, — начал он, — что кто-то вырыл большую яму, свалил туда что-то значительных размеров и все засыпал.

— И это «что-то» сделано из металла, — добавил Джосс, глядя на свои приборы. — А весит это около 30 тонн. А, Ноэл?

Тот кивнул:

— Это как раз вес оборудования, которое зарегистрировала за собой Хек. Во всяком случае, очень близко.

— Ну, стало быть, — сказал Джосс и потянулся к пульту управления оружием корабля, — давайте посмотрим, удастся ли нам не уничтожить вещественные доказательства.

— А может, лучше мне самому это сделать? — спросил Ивен. Он начинал злиться и сам с удовольствием посмотрел бы, как этот астероид разнесет на куски.

Джосс взглянул на него, как бы давая понять, что он вроде бы и не против, но сказал все-таки: — Нет, лучше уж позволь мне.

Он нажал еще на несколько кнопок и произнес:

— Средний уровень дисперсии. Это снесет верхние три метра. Три секунды…

Ивен шумно вдохнул и выдохнул. Через минуту все в окне стало белым и астероид осветился ослепительной вспышкой огня. Поднялись пыль и пар, и осколки скалы забарабанили по корпусу корабля. Когда все улеглось, Джосс прислонился к иллюминатору и недовольно проворчал:

— Черт, надо было посильнее настроить. Едва ли первый метр сошел. Придется пальнуть еще раз.

И опять ослепительный свет наполнил кабину и осколки застучали по кораблю. Ивен видел, как Ноэл при сильных ударах вздрагивает и морщится. Эти чувства и ему были знакомы — он сам терпеть не мог, когда что-либо бьется об корпус и возможны пробоины.

— Вот так! — довольно сказал Джосс, осматривая свою работу.

Ивен взглянул вниз. Блеска металла он не увидел (да блеска и быть не могло после такой температуры), а увидел он нечто темное, покрытое рубцами, что-то такое, что не могло оказаться в недрах астероида естественным образом. Пыль все больше рассеивалась, и можно было уже ясно различить угол грузового модуля, хотя от взрыва он немного сплавился.

— Знакомо вам это?

Ноэл был потрясен.

— Это корабль Хек, точно, — кивнул он.

— Ну что ж, нам надо его вытащить. И при этом понадобится чья-то помощь, — сказал Джосс.

Ноэл слабо улыбнулся.

— Конечно. Только средств они мне ни черта не выделят.

— Обычное дело. Надо крутиться. Нам еще понадобятся ваши сведения о других пропавших, и, может быть, мы еще не раз столкнемся с этой работой. Возможно, будет и что-то общее, — сказал Джосс и начал медленно поворачивать корабль. — Пусть я буду чересчур подозрительным, — добавил он, нажимая кнопки на приборной доске, — но я все-таки заброшу здесь одну из наших хоккейных шайб.

— Хоккейных шайб? — удивленно переспросил Ноэл.

— Его лучше не спрашивай, — добродушно улыбаясь, вмешался Ивен, — а то опять пустится в свои объяснения. Это просто такая двигающаяся штука с маленькой телекамерой. Да? Ведь так, Джосс?

В кабине почувствовалось вдруг, как что-то отделилось от корабля в районе хвоста.

— Вот так, — сказал Джосс, глядя на приборы. — Она прочно закрепится на поверхности, и, если кто-нибудь здесь появится после нас, мы сразу же об этом узнаем. А то, мало ли, вдруг кто-то проследил за нами, начнет тут крутиться. — Он заговорщически улыбнулся.

Ноэл покачал головой:

— Да, если бы у меня была такая техника… Но нам присылают сюда только то, что они сами посчитают необходимым.

Джосс включил двигатели.

— Вот они и прислали к вам нас. Может быть, мы действительно сможем тут чем-нибудь помочь? А пока, пора возвращаться…

Несколько часов спустя, когда Ивен уже собирался уходить из корабля, Джосс все еще не вставал из-за компьютера, внося сведения Ноэла.

— Ты что же, остаешься здесь? — спросил Ивен. — Не хочешь пойти что-нибудь перекусить? Уже столько времени прошло с той седой древности, когда мы ели в последний раз!

— Не хочу, — отрезал Джосс. Казалось, что кроме собственного компьютера ему больше ничего от жизни не надо. — Черт! — выругался он, допустив ошибку, скомкал лист и бросил его на пол.

— Почему ты просто не прочитаешь все и не запишешь?

Джосс покачал головой:

— Это помогает мне думать. Кстати, ты что-то там напутал, пытаясь настроить алгоритм распознания моего голоса, и теперь компьютер допускает ошибки. Да мне это и не надо, я и так справлюсь. А ты можешь идти. Я хочу сегодня как можно больше данных ввести в программу. Плохо, что не попросил в свое время, чтобы они встроили сюда оптический сканер, но кто же знал, что придется столько работать с бумагами?!

— Ты прав, — согласился Ивен. — Пойду пока все-таки перекушу чего-нибудь и скоро вернусь.

— Да, кстати! — Джосс порылся в бумагах, нашел дискету и подбросил ее Ивену. — Ты ведь не читал свою почту утром?

— Нет, был занят сантехникой, — сострил тот, ловя ее. — Чертовски не хочется спать там снова.

Он вставил диск в компьютер и вызвал на экране, как он это называл, «почтовое меню». «О, черт!» — подумал Ивен, видя перед собой послание Лукреции: «О ВАШЕМ ТОПЛИВЕ: ваш компьютер показывает, что вчера вы израсходовали почти все горючее, рассчитанное на целые сутки, за пятнадцать минут. Я предупреждала вас, что необходимо экономно расходовать топливо».

— Что?! — возмутился Ивен. — Это маленькое жадное животное! Она вырвала бы соску-пустышку у младенца, если б подумала, что тот получает слишком много удовольствий.

— Очень нежно, — сказал Джосс, комкая еще один лист и бросая его на пол. — А если она вставила здесь какие-нибудь подслушивающие жучки перед тем, как мы улетели?

— Я надеюсь, что она это сделала! Лукреция, ты — дрянь! — Ивен специально громко выругался в потолок и бросил дискету Джоссу. — На что же, она думает, мы тратим горючее? Мы бы оба были сейчас замороженными сухими бифштексами…

— Ха! — перебил его Джосс. — Я просто хочу тебе напомнить, что следует из всего этого. Э-э-э… если ты собираешься выпить, то заказывай маленькое пиво!

Ивен сразу выпустил пар.

— М-да. Так ты уверен, что остаешься?

— Точно. Принеси мне чего-нибудь, если захочешь, и не попадай в неприятности, — улыбаясь, сказал Джосс, все так же не отрывая глаз от компьютера.

Ивен добродушно усмехнулся и вышел. Джосс всегда волновался, когда это вовсе было не обязательно. И была в его поведении какая-то перевернутость: он вдруг полностью переставал волноваться, когда случалось что-нибудь действительно ужасное. Не то, чтобы он был неосторожен. Его просто переставало заботить все то, о чем заботиться становилось бесполезно.

Но Ивен уже привык к этой особенности своего напарника. Он вышел из ангара и пошел по коридорам станции. Джосс был прав, здесь чересчур грязно. Но, по словам Ноэла, на станции есть места и почище. И одно из них — это бар, который он рекомендовал Ивену и Джоссу. Хоть Ноэл объяснил дорогу достаточно сложно и запутанно, но Ивен был уверен, что идет в правильном направлении. Чутье подсказывало, что ли?

Люди, которых он встречал по дороге, смотрели на него натурально как на инопланетянина, но вместе с тем большинство все-таки кивали ему дружелюбно. Ивен кивал и улыбался в ответ. Все были одеты, в основном, в старомодные костюмы, очень многие даже с заплатками. Создавалось впечатление, что вещи либо вовсе не попадали сюда, либо стоили слишком дорого для подавляющего большинства населения. И действительно, ведь Пояс астероидов слишком далек от центров, и импортировать сюда что-либо чрезвычайно накладно.

«По крайней мере, выпивку им импортировать не приходится», — думал Ивен, принюхиваясь к воздуху. Или, можно даже сказать, не совсем к воздуху. Где-то поблизости был винный завод. «Картошка», — подумал он, поворачивая за угол. Резкий запах густой волной так ударил ему в нос, что чуть не сбил с ног. «А где завод, там и бар», — сообразил он, пошмыгав носом, и тут же увидел открытую дверь в маленький купол неподалеку. Над дверью красовалась металлическая пластинка со словами: "Салун «Последний шанс». У кого-то здесь еще присутствовало чувство юмора. Пластинка вдобавок была покрашена под старую древесину. Кое-где, правда, краска поотлетала, но впечатления это не портило.

Ивен медленно вошел, оглядывая помещение в поисках стойки. Свет падал с невысокого потолка. Бар, как ни странно, напоминал старые бары на Земле: желтые металлические перила (не из настоящей меди, конечно), обтянутые кожей стулья и скамьи (конечно, пластиковые); сама стойка бара находилась в конце купола и тоже оказалась сделанной из пластика, покрашенного в коричневый цвет. Салун был похож на старинные викторианские салоны в Белфасте или Ливерпуле. Удивительное место, если учесть, что находился этот кабачок между Марсом и Юпитером!

Ивен подошел к стойке и поймал взглядом глаза бармена — высокого, с черной бородой мужчины, с совершенно равнодушным выражением лица. Для начала попросил пива.

— Четверть или пол-литра?

— Пол-литра, пожалуйста.

Бармен потянулся за кружкой. Ивен прислонился к стойке и окинул взглядом посетителей. Они ему напомнили посетителей во вчерашнем баре: те же сгорбленные позы, тихие, чуть громче шепота беседы, явно недружелюбные взгляды…

«Ну уж нет! — подумал Ивен. — Я не собираюсь уходить и в неприятности тоже попадать не собираюсь. Сначала спокойно выпью, а потом пообедаю…»

Кто-то подошел и стал рядом с ним. Ивен повернулся, улыбаясь.

— А-а, мистер «Смит», как вы чувствуете себя сегодня? — бодро спросил он.

«Смит» некоторое время молчал. Да и, действительно, не стоило отвечать: Ивен прекрасно мог разглядеть ответ на лице «Смита», которое так опухло, что стало шире на целую треть. Тут поработал мастер, и Ивен отлично его знал. Ему даже стало как-то неловко.

— Нормально, — выдавил наконец-то опухший «Смит», и тут же Ивену в ребра ткнулось что-то твердое. — Сейчас будет гораздо лучше.

Люди стали подниматься со своих мест. Ивен понял, что неприятностей не избежать, и проклинал себя, что так обманулся внешним видом этого заведения. Здесь было еще больше народу, чем вчера, а Джосса с ним не было и позвать его никак невозможно. А в бок все сильней упирался бластер, Ивен чувствовал отверстие дула при вдохе. «По крайней мере, сантиметра полтора… — думал он. — Во мне сейчас проделают такую дыру, что туда можно будет провести железнодорожный тоннель. Но все-таки это не нож…»

Ивена все ближе и плотней окружали эти недовольные лица. Насколько он понимал, ни у кого оружия здесь больше не было, но они с удовольствием применили бы его, окажись оно под рукой. Ивен смотрел на их щербатые рты, облученные и изуродованные носы и губы, лысые и лысеющие головы, — такого он не видел с тех пор, как покинул другой конец (не конец, конечно же, но слово подходит) Поясов, где люди так легкомысленно подвергали себя воздействию космической радиации, заболевали и вскоре умирали от рака… Но сегодняшних его «приятелей», Ивен чувствовал, все это не волновало. А волновала их в данный момент одна только его, бравого Ивена, смерть…

— Вы, полицейские, — скалился «Смит», — думаете, что можете вести себя где и как вам угодно, оскорблять честных рабочих людей и драться безнаказанно в барах. Но вы не такие уж крутые оказываетесь, когда остаетесь одни! — Он засмеялся, и Ивен почувствовал густой запах дешевой водки с какими-то побочными продуктами. — А сейчас мы проделаем в тебе несколько аккуратных дырочек, чтобы ты больше никогда и ни во что не вмешивался…

На втором или третьем предложении торжественной речи «Смита» Ивен понял, что пора уже что-то предпринимать. Не отрывая взгляд от оратора, он схватил его за руку, в которой тот держал бластер, и резким, молниеносным движением вывернул ее в противоположную сторону, воткнув дуло прямо ему в живот. Глаза «Смита» округлились.

— Ну, а теперь давай, жми на курок, — мягко сказал Ивен. — Давай же, мистер «Смит», или тебе помочь? — Нащупав его палец на курке, Ивен почувствовал, что испуганный «Смит» пытается снять его с крючка, и сдавил ему руку еще сильнее. — Тебя можно отправить в тюрьму за нападение на полицейского, но ты не доживешь до этого момента, так как я сейчас продырявлю тебя и твоих дружков следом…

Люди вышли из-за спины «Смита».

«Нужно что-то предпринимать, — думал Ивен, — так долго продолжаться это не может. Арестовывать кого-либо не имеет смысла. И зачем же я снял свой костюм!»

— …Но я не хочу понапрасну тратить деньги налогоплательщиков на заполнение множества бумаг, в том случае, если я тебя убью. Тем более, что… вы меня просто все раздражаете…

Сказав это, он сильно ударил по ногам «Смита», при этом крепко держась за бластер. «Смит» покачнулся и выпустил его из рук. Моментально к Ивену подскочили еще трое, но стрелять он не решился. Быстро вытащив обойму, он швырнул ее в одну сторону, пистолет в другую и принялся руками и ногами колотить нападавших.

Дальше было все так, как бывает обычно в подобных ситуациях: удары руками, ногами, промахи, попадания, треск костей. Ивена схватили за руки, и едва он успел скинуть нападавших, его схватили снова, нанося удары по голове, животу, спине и куда попало…

Вдруг он почувствовал, что кто-то скинул одного из повисших на нем. Ивен быстро развернулся и сбросил второго. В открывшемся поле зрения по чьей-то доброй воле пролетел еще один лысеющий здоровяк. «Джосс появился», — подумал он с облегчением и повернулся, чтобы взглянуть на него. Там кто-то держал одного из нападавших в горизонтальном положении, причем не прикладывая почти никаких усилий, затем, выбросив горемыку за дверь, спокойно направился в сторону трех или четырех мрачных фигур, оставшихся в центре бара. Получив небольшую передышку, Ивен успел с удивлением заметить, что этим «кто-то» оказалась очень даже стройная, высокая женщина (сразу скажем: около 60 килограммов при росте в 2 метра), с темными, почти до пояса, волосами. Одета она была в грязный костюм серого цвета и, поверх него, черную куртку. Ее тяжелые ботинки пристегивались к брюкам — это он заметил как раз в тот момент, когда она увесисто приложилась одним из них к грудной клетке какого-то громилы.

Но все это зрелище длилось две секунды — к Ивену уже приближался следующий радушный посетитель заведения, похожий больше на медведя, чем на человека. Ивен не стал терять времени на приветствие и изо всей силы ударил нападавшего ладонью по горлу. Затем стремительно ринулся на высокого, сухощавого типа, отчаянно пытавшегося собрать пистолет. Обойма и бластер опять полетели вверх, а тощий опустился на пол. Тут же на него сверху полетел здоровяк, пытавшийся ударить Ивена стулом. Быстро развернувшись, Ивен увидел ту женщину: она стояла перед ним, отряхивая рукава куртки.

— Ну, кто-нибудь еще? — заорал Ивен на присутствующих. Но те, кто оставался на своих местах, покачали головами, опустили глаза и занялись своими напитками.

— Вот и отлично, — сказал Ивен и повернулся к бармену. — Позови Ноэла Хэйдена, пусть он тут разберется с этими индюками и выкинет их в открытый космос в подштанниках… И узнайте, пожалуйста, что будет пить эта леди.

Леди кивнула и, улыбнувшись ему, подошла к бару. Подняв два стула, на один села сама, на другой показала Ивену.

Вот так он и познакомился с Мэлл Фонтеней.

3

Джосс, наконец, бросил на пол последний лист бумаги, потянулся и стал разминать пальцы. «Лучшее из того, что у меня было, — подумал он, — это моя учеба на курсах печатания…»

Побарабанив пальцами по ручкам кресла, он сел поудобнее и задумался. Информации было очень уж много, и требовалось время, чтобы во всем этом разобраться. Пока ясно было одно: люди здесь начали пропадать еще раньше, чем думал Ноэл. По крайней мере, уже месяца четыре прошло, как некоторые корабли стали улетать, не возвращаясь домой. Происходило это в среднем раз в три дня, но бывало, что и через день. Введя все данные в компьютер, Джосс мог выяснить теперь детали и подробности, характерные для всех этих случаев вместе взятых.

Он откинулся еще глубже в кресло и улыбнулся сам себе. Обычно дурные предчувствия возникали сначала у Ивена, а Джосс только посмеивался над ним, но, постепенно вникая в ситуацию, и сам он начинал понимать, что ситуация не такая уж веселая. Просто особенность у него была такая. Джосс имел склонность вести дела медленно, шаг за шагом, не отвлекаясь на эмоции и предчувствия, — по всем законам логики.

«Человеку все время необходимо узнавать что-нибудь новое…» — закончив такой сентенцией свои размышления, Джосс встал и подошел к коммуникационному передатчику.

— Уилланс! Это патрульный корабль CDZ-8064. Есть кто-нибудь дома? — спросил он, нажав на кнопку.

— Конечно, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, — ответил знакомый веселый голос. — Мы ведь с вами, кажется, собирались выпить, не так ли?

— О, черт!

— Приятно слышать энтузиазм в ответе.

— Извини, Сесил! Я тут разбирался в бумагах… — Джосс окинул взглядом пол кабины, и эти горы бумаги напомнили ему Транс-Монтану под Рождество. — А ты так поздно работаешь? Я-то думал, что ты ушла давным-давно. Ты что, никогда не спишь?

— Жизнь слишком коротка, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, — отшутилась Сесил. — Мне еще несколько часов работать. Моя сменщица заболела.

— Надеюсь, чем-нибудь незаразным?

— Да нет, она отравилась каким-то венгерским блюдом в «Сатре».

— У вас что здесь, всего один ресторан?

— Шутить изволите? У нас тут около пяти приличных ресторанов! И мои дети, кстати, управляют двумя из них.

Джосс удивленно покачал головой:

— Ну-у! Я обещаю пообедать с тобой в каждом!

В динамике послышался смех:

— Могу поспорить, вы говорите это всем встречным девушкам, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша.

— И иногда это срабатывает. Да, насчет выпивки! Мне тут надо слетать, осмотреть одну кучу металлолома, это займет час-полтора. Я надеюсь, к этому времени ты еще не передумаешь…

— Звучит заманчиво. Сообщи, когда вернешься. Ты теперь знаешь, как открываются двери ангара?

— Это было первым, что я проверил, — ответил Джосс. — И не так уж все здесь оказалось хорошо. Мне обещали славу и отличную зарплату. Я бы гораздо больше заработал, если б устроился секретарем! И не надо было бы таскать на себе все это оружие…

— А я думала, все мужчины любят оружие, — раздалось в динамике.

— Его чистить нужно все время, и оно синяки на ногах оставляет. Ну ладно, мне пора.

— Хорошо, конец связи.

Джосс вздохнул, поднял с пола бумаги и свалил их на свою кровать, так как делать уборку времени не было, и закрыл каюту. Вернувшись в кабину, он сразу сел за пульт управления, открыл внутренние двери ангара и стал включать двигатели…

Неожиданно послышался странный шум, похожий на жалобное завывание. Джосс думал, что знает любой звук, который может издать корабль. Но все-таки не стоило быть столь самоуверенным, ведь эта сложнейшая машина была в их распоряжении всего несколько недель.

— Хм… — промычал он озадаченно и выключил векторный двигатель.

Шум прекратился.

— Хм, — опять хмыкнул Джосс и отключил ионный нагреватель тоже. Несколько секунд он просто сидел молча и глядел на приборную доску, потом стал думать о странных заплатах на куполах и о нелепо собранных кораблях, тех, что пылились рядом в ангаре. И, наконец, добрался до мысли о той работе, которую ему предстояло теперь выполнить и как туго ему придется, если ремонт двигателей затянется дня на два…

Он потянулся к пульту.

— Уилланс, это CDZ-8064.

— Что, уже справился, мистер полицейский О'Баннион, доро…

— Нет, Сесил! — перебил Джосс. — У вас есть тут хороший механик? Я имею в виду, хоть один действительно хороший механик?

— Нет. Хорошие от нас быстро улетают, — спокойно ответила Сесил.

— Прекрасно… Тогда мне нужен хоть какой-нибудь.

— Я могу его прислать, но только чуть позже. Сейчас перерыв.

— Понятно. Нет проблем! Только мне придется теперь идти пешком…

— Это очень полезно. Особенно если вы собираетесь провести меня по всем ресторанам! — Сесил явно подшучивала над ним.

Джосс улыбнулся.

— Сесил, послушай, — спросил он, — а как ты выглядишь?

— Я очень высокая, у меня нет шеи, воняет изо рта и… у меня шесть внуков.

— О-о! Значит, ты опытная женщина!

Сесил засмеялась.

— Ладно, приятной прогулки. И будь осторожен, там очень много дыр.

— Хорошо, бабуля!

— Конец связи, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша!

Джосс усмехнулся и пошел к себе в каюту надевать свой скафандр.

Прогулка получилась приятная, но довольно долгая. Свалка находилась вдали от заселенной части станции и представляла собой просто огромную яму (чуть больше обычного карьера), в которую сбрасывались старые корабли. Яма была такой глубокой для того, чтобы новые корабли не выталкивали из нее старые, давно выброшенные. По словам Ноэла, там всегда было минимум четыре-пять кораблей. Каждый месяц приезжали оценщики, высчитывали стоимость только что прибывших и забирали на переработку старые, уже оцененные. Джосс забрел сюда потому, что ему не терпелось взглянуть на обломки: мало ли что, а вдруг среди них окажется какая-нибудь деталь корабля, объявленного пропавшим! Ноэл здесь обнаружить ничего не смог, но Джосс знал, как тот занят и загружен, и подозревал, что он в спешке вполне мог чего-нибудь и не заметить.

«На свалке четыре корабля…» — думал про себя Джосс, прыжками продвигаясь по скалистой поверхности астероида. Солнце было в этот момент с другой стороны, и вокруг стояла тьма такая же, как на обратной стороне Луны. Координаты свалки он ввел в компьютер и теперь шел с выключенным на шлеме светом — маршрут высвечивался у него внутри шлема. Джосс видел даже, как поднимается пыль в тех местах, куда он ставил ботинки. Конечно, это была не настоящая пыль, а осколки от микростолкновений крошечных метеоритов. «Слишком мало людей здесь живет, чтобы следить за порядком, — думал Джосс. — Бедный Ноэл, он отвечает один за 16 миллионов кубических километров, и при этом у него почти нет средств. Что это за полиция…»

Он остановился на секунду и сверился с маршрутом. Даже на таком маленьком астероиде можно было легко заблудиться. На Луне, где Джосс вырос, он сам был свидетелем несколько раз, как его друзья, 12-13-летние ребята, выходили прогуляться и никогда больше не возвращались. Иногда не могли даже найти их тела. «Наверняка упали на дно какого-нибудь кратера, или завалило лунной пылью», — думал Джосс. Сам он был в таких случаях всегда предельно осторожен.

Опять сверившись с координатами, Джосс повернул немного налево, «на север», и увидел свалку.

«Ну и беспорядок!» — подумал он. В яме громоздилась целая гора покореженного металла: коробки, подпорки, стойки и другие отслужившие свой век детали, торчавшие, как ножки какого-то гигантского насекомого. Или, скорее, яма походила на ящик с разбитыми игрушками ребенка великанов-разрушителей. «Да, сложновато будет посмотреть, что там внизу…» — сказал сам себе Джосс.

Он двинулся к яме. На глаз ее диаметр достигал метров двести, а глубина — около тридцати метров. Коснувшись прибора на рукаве скафандра, чтобы вызвать с компьютера на своем корабле регистрационные номера всех пропавших без вести кораблей, он спрыгнул в яму…

Три четверти часа Джосс прогуливался вокруг кучи обломков, поминутно останавливаясь, чтобы получше что-нибудь рассмотреть. В данный момент, как он понял, здесь было около тридцати кораблей. По словам Ноэла, прошло уже почти два месяца после того, как сюда в последний раз приезжали сборщики лома. Где-то дальше на Поясах была еще одна большая свалка металлолома, так что экспертам-оценщикам работы хватало. И чего здесь только не было! И «Фольксвагены», прослужившие лет сорок, и «Лады», которые выглядели на все пятьдесят. «Один Бог знает, как они столько прослужили!» — покачал головой Джосс и вспомнил, сколько шуток появилось на свет благодаря этой замечательной модели кораблей. «Вот этот, наверняка, сломался лет полета назад», — подумал он, осматривая один, особенно выдающийся экземпляр, и, скорее всего, был прав. На корабле не осталось ни одного живого места. Джосс записал его номер и направился к следующему, размышляя, как могла компания просуществовать так долго, выпуская столь отвратительные корабли. И еще продолжает выпускать их до сих пор! Но, впрочем, и сам он прекрасно знал, что есть много людей, которые всегда хотят купить что-нибудь подешевле, а потом с этим мучаются…

Когда он прошел половину пути вокруг свалки, внезапно выглянуло солнце, и все предметы пустили длинные тени. На какой-то момент это сбило его с правильного направления. Но Джосс знал, что наступивший «день» продлится совсем недолго, просто астероид немного отклонился от своей орбиты. «Этим, кстати, можно будет воспользоваться», — подумал он.

Остановившись возле старой «Шкоды», небольшого грузового корабля, Джосс заметил, что двигатели у него отсутствовали. И неудивительно, ведь это самая легко адаптируемая деталь, их можно поставить почти на любой другой корабль. От этой «Шкоды» только и осталось, что один исцарапанный квадратный кузов. Под приваленным сверху «Шевроле», с треснувшим, как скорлупа, корпусом, были сломаны наземные стойки. Все кабели и провода торчали наружу. Джосс нагнулся, стер пыль с металлического кузова и увидел царапины и следы от столкновений, из-за которых корабль, видимо, и треснул.

Тут он вспомнил, что среди пропавших кораблей тоже есть «Шкода» и примерно того же года выпуска, пошел взглянуть на переднюю часть, где должен был находиться ее номер, и… Вся носовая часть оказалась начисто срезанной!

«Но нет, — подумал Джосс, стараясь не увлекаться подозрениями, — в принципе, в этом нет ничего странного. Люди, которые собирают разбитые корабли, знают, что те попадают на свалку не всегда из-за случайных аварий, и, во избежание лишних неприятностей, уничтожают их регистрационные номера…»

Он еще раз взглянул на сведения о пропавшей «Шкоде». Ну надо же! Точно та же, что и эта: модель N_38, грузовой модуль…

— М-да… — озадаченно промычал Джосс. Но, конечно же, доказать, что это именно та «Шкода», было невозможно. «И, кроме того, если даже это она, — быстро подбирал он контраргументы, — то ее, значит, приволокли сюда чуть ли не с середины Поясов! Кто потащил так далеко груду металлолома? Не имеет смысла…»

Он постоял еще несколько минут, глядя в глубину кучи. Разглядеть что-нибудь с одним только фонарем на шлеме было трудно. «Да, придется сюда вернуться и все переворошить», — подумал Джосс, продолжая ходить вокруг обломков. Он заметил еще «Фольксвагены» и даже «Роллс-Ройс». Последнее его несколько удивило. «Добили, наверное, до последней степени, и гарантия кончилась… — думал Джосс, перелезая через поломанные стойки и касаясь покореженного борта корабля, — а когда-то он был гладким…»

«Роллс-Ройс» был единственным производителем, не изготовлявшим корабли по модулям (то есть по частям), а делавшим их цельными, с вытянутыми грациозными очертаниями. Даже и теперь на этот грузовой корабль приятно было посмотреть, хотя в его корпусе зияли три большие дыры. Джосс внимательно осмотрел отверстия. «От снарядов, причем не малых… У кого здесь может быть такое оружие? И зачем понадобилось его применять против грузового корабля?» — мысленно задавал он себе вопросы. Догадки, подозрения и приступы любопытства овладевали им все сильнее. Протиснувшись мимо «Роллса», он увидел сильно разбитый «Фольксваген», на передней части которого красной краской был написан регистрационный номер. Джосс нагнулся и сверил его со своим списком… Совпало! Корабль числился среди пропавших. Причем тоже где-то в середине Поясов, там же, где пропала и «Шкода». Теперь сомнений у него больше не было! Джосс аккуратно, стараясь не повредить скафандр, начал протискиваться дальше к отсекам с двигателями. На первый взгляд движки «Фольксвагена» все еще были на месте, и это его удивило. Но, добравшись, наконец, и посветив через отверстие в корпусе, он увидел, что их там нет. Двигатели словно выдолбили: кто-то применил мощное энергетическое оружие, и внутри остались одни обугленные провода.

«У добытчиков не может быть доступа к такому оружию, оно есть только у военных. Это еще мощнее, чем наше, и, вероятно, даже лучше, чем у Космических Сил. У кого может быть такое оружие?» — думал Джосс, облокотясь на борт «Фольксвагена».

Наконец он осторожно развернулся и начал выбираться из темноты на поверхность. И тут он заметил, что освещение стало меняться. Все было по-прежнему тихо, но Джосс насторожился: свет двигался не от того, что Солнце стало опускаться, хотя это и должно было скоро случиться, — это сама куча обломков начала меняться в форме!

«Ну и дурак же я… — мелькнуло в голове Джосса. — Пришел сюда один, да еще передал по радио на открытом канале, куда собираюсь! Следующий раз буду все кодировать…»

Он посмотрел на свет. Гора значительно изменилась. Кто-то явно занял отличную позицию и толкал на него обломки. Джосс чувствовал злость и досаду, страха пока не было. «Они ведь не знают точно, где я. Хоть это успокаивает. Надо попробовать выкарабкаться отсюда и… удивить их», — думал он, приникнув к корпусу «Роллса».

И тут Джосс действительно что-то услышал. Не ушами, а, скорее, рукой, которой он держался за «Роллс-Ройс»: долгий, низкий, как бы стонущий грохот. И где-то совсем неподалеку! Теперь уж его охватила паника. Выбравшись из-за «Роллса», он увидел, что Солнце село. Причем в самый неподходящий момент… Джосс стал трясти головой, чтобы скорее выключить свет на шлеме: пока они его не видят и не слышат, они беспомощны. Правда, и он также становился беспомощен в этом лабиринте из покореженного металла. «Выбраться, выбраться отсюда во что бы то ни стало, пока не попался!» — пульсировала в его голове единственная мысль. Вдруг «Шкода» и «Роллс», между которыми он стоял, начали заметно двигаться. Джосс повернулся и успел быстро убрать руки. И как раз вовремя: на «Роллс» с треском натолкнулся «Фольксваген». Он услышал грохот и визг металла и содрогнулся: если бы он не убрал руку и ее сдавило б, еще неизвестно, от чего бы ему раньше настал каюк — от потери крови или от недостатка кислорода…

Ситуация становилась критической. Джосс попытался протиснуться возле «Шкоды», но прохода уже не было. Он уже чувствовал, как что-то острое впивается ему в спину. «О, пожалуйста, выдержи!» — молил он свой скафандр и В.Ф.Гудрича — его изготовителя. К выходу Джосс все-таки пробирался. Но, когда до открытого пространства оставалось всего около метра, он понял, что застрял. Его крепко прижало и сзади, и спереди, металл впился в грудную часть, где было чувствительное электронное оборудование, и в спину, где помещался блок питания. Острый угол спереди давил ему прямо в солнечное сплетение так, что Джосс еле дышал и с трудом сдерживал тошноту. Положение стало просто отчаянным, теперь малейшее движение с его стороны привело бы к разрыву оболочки защитного костюма. И вдруг… Давление на спину ослабло! Хотя что-то продолжало упираться ему сзади в шлем, Джосс смог отстраниться от давившего в грудь предмета. И все так же, не имея возможности развернуться, изо всех сил двинулся, не глядя назад, наудачу. К счастью, становилось все свободней, наконец он смог развернуться и в какую-то долю секунды увидел, что стоит на крохотном, закрытом со всех сторон участке, что вокруг все ходит ходуном и что за обломками вроде бы есть свободное место. Долго не раздумывая, он прыгнул, находясь в крайне неудобном положении для этого смертельного трюка, и в полете еще попытался перевернуться так, чтобы не «приастероидиться» на лобовое стекло шлема. Грохнулся он все-таки некрасиво — на бок, но зато на ровное, чистое от обломков место, подлетел еще раз и покатился от кучи в сторону. После пары переворотов ему удалось остановиться и взглянуть назад: в том месте, где он только что находился, многотонные куски кораблей уже плотно сошлись и со скрежетом сдавились, поднимая облака пыли. Достигнув лучей спрятавшегося за горизонт солнца, она заискрилась высоко в черном небе…

«Прекрасно! — подумал Джосс, свирепея. — Еще секунда, и там же заблестели бы мои кишки». Он вскочил на ноги и стал крадучись обходить груду. Расстегнув по пути кобуру, достал оттуда свой ремингтон и снял его с предохранителя. Обычно Джосс не любил стрелять в людей, но сейчас он уже готов был полюбить это занятие. Подойдя к месту, где один корабль чуть-чуть выдавался из общей кучи, он остановился и стал ждать. «Ну, давай же, — мысленно подгонял он события. — Неужели вам не любопытно посмотреть, кого вы задавили?» Ни единого движения. И все-таки ему показалось, что облачко пыли поднялось в стороне от неестественной причины. Джосс подошел поближе к кораблю, но ничего не увидел, хотя его глаза и привыкли к темноте…

И вдруг — свет! Он явственно увидел вспышку света!

«О Боже, спасибо тебе за то, что послал таких глупых преступников!» Джосс благодарил Бога точно так же, как до этого В.Ф.Гудрича. Он продвинулся еще немного вперед. Свет исчез, затем появился опять и вновь исчез. Это был довольно мощный ручной фонарь. «Идиот! — думал Джосс. — Ну, что мне лучше сделать? Обойти и напасть спереди? Или достать сзади?» Иногда им овладевали романтические настроения — отголосок прошлых времен, особенно по поводу чести. Но и дураком он не был. «Нет, лучше сзади…» — решил он и пошел за светом, стараясь двигаться очень тихо.

Свет опять появился и пробежал по верху кучи. «Правильно. Кого-то ищете…» — подумал Джосс. И тут же увидел, кого сам искал: это был человек в хорошо залатанном скафандре и в темном шлеме. Хотя цвет заплат трудно было различить при таком освещении, но их расположение Джосс сразу бы вспомнил, если б увидел их снова.

— Ну, давай же… — шептал он, осторожно двигаясь следом) — Давай… Я хочу хорошенько рассмотреть того, в кого собираюсь палить…

Убивать он не хотел, прострелить ногу или руку человеку, чуть его не задавившему, было с него вполне достаточно.

Внезапно свет исчез, и фигура стала на время невидимой. Джосс закусил губу и продолжал двигаться наугад. Фигура появилась снова уже метрах в ста. Решив не искать более удобного случая, Джосс поднял ремингтон, но включать радарную наводку не стал: мало ли что, а вдруг у того в скафандре есть пассивная система тревоги…

«В ногу… — думал он, прицеливаясь. — Ноги лучше, чем руки, безопаснее. Руки слишком близко расположены к важным органам…»

Курок мягко подался, и тонкий белый луч прошел возле колена человека. Увидев, что промахнулся, Джосс хотел уже выстрелить еще раз, но его противник, чисто случайно взглянув в это время вниз, увидел мелькнувший луч, резко отпрыгнул, развернулся и стал лихорадочно светить фонарем во все стороны. Джосс спрятался за изуродованный борт «Фольксвагена». Когда свет фонаря направился в другую сторону, он выскочил и выстрелил еще раз. Но фигура удалялась резкими скачками, и он вновь промахнулся. Тогда, поставив ремингтон на «Фольксваген», он увеличил силу луча и выстрелил третий раз. Человек неестественно высоко подпрыгнул и тяжело опустился на грунт. Устояв каким-то образом на ногах, он продолжал убегать. Джосс понял, что попал, и думал уже, что дело сделано, но у бегуна были свои планы: поджав ногу, он продолжал прыгать с такой скоростью, что скоро скрылся за горизонтом. Правда, горизонт на этом крошечном астероиде был всего в двухстах метрах.

— Черт! — выругался Джосс. Когда он сам достиг того места, где скрылся убегавший, там уже никого не было. Наверняка он скрылся в одном из тоннелей. Джосс знал об их существовании, но проверить еще не успел. Он был раздосадован… Но вместе с тем и доволен собой: узнать этот скафандр из всех, бывших на станции, для него не составит труда. Это даже можно было и отложить.

Теперь ситуация изменилась коренным образом: они с Ивеном расследовали дело, которое заставило кого-то совершить на него покушение, как раз в тот момент, когда Джосс уже начинал нащупывать реальные следы. Слава Богу, обошлось без дырок; он получил пару синяков, но это сущие пустяки. Больше всего на свете он хотел сейчас добраться до корабля и связаться со штабом на Луне. Может, его новое послание заставит Лукрецию не так сильно волноваться об их затратах горючего!

Ивен откинулся на спинку стула и спросил:

— Вы часто сюда приходите?

Она засмеялась:

— Наверняка этот вопрос вы задаете всем встречаемым в барах девушкам. Придумайте какое-нибудь другое клише.

Ивен покраснел. Но как раз от того, что на самом деле такое случалось крайне редко. Девушка с независимым видом откинулась на спинку и хорошенько отпила из своего стакана.

— Слишком слабый, — сказала она, поморщившись, и обратилась к бармену: — Вы что, делаете его из картофеля, который остается после обеда?

Тот дружески улыбнулся и слегка покраснел, но ничего не ответил, а отошел в другой конец стойки и стал протирать стаканы. Мэлл повернулась к Ивену и добавила:

— Мне, честно говоря, не стоило жаловаться. В прошлом месяце они пытались делать водку из соевых бобов, так запах от нее только недавно выветрился.

Ивен покачал головой:

— Звучит и то отвратительно.

— Ты себе даже не представляешь!

Ивен изо всех сил старался показать, что он спокоен и даже равнодушен к происходящему. Но ему это не удавалось — сидящая рядом Мэлл Фонтеней была еще прекраснее, чем во время своего шоу с разбрасыванием напившихся хулиганов. Он ловил себя на том, что украдкой любуется ее большими темно-зелеными глазами, их постоянно меняющимся выражением раздумья, легкой иронии, живого интереса и искренней радости. При этом их выражение не всегда соответствовало именно тому, о чем шел разговор. Такая манера сбивала собеседника с толку, заставляла напрягаться, сильней концентрировать на ней свое внимание и… попадать под ее чары.

— Э-э, вы собирались мне сказать, зачем вы вмешались все-таки в нашу дружелюбную беседу?

— Я вмешалась? — проговорила Мэлл тоном несказанного удивления, равнодушными глазами глядя в стакан. Выпив все содержимое одним махом, она поставила его на стойку и пододвинула к бармену. — Еще того же, пожалуйста. — И, повернувшись к Ивену, сказала почему-то с восторгом: — У нас тут мало людей, поэтому каждый приезжий привлекает к себе больше внимания, чем ему хотелось бы.

— Заметно, — проговорил Ивен и потрогал слегка опухшую скулу.

— А вам внимания еще больше. Вы же представляете правительство.

— Не-ет, мы не…

— Конечно же, да, — перебила она. — Для нас. Точнее, для них.

— А вы что, к «ним» не принадлежите? — удивился Ивен.

— О нет! Я независимая подрядчица. Спасибо, Майк. — Мэлл сделала большой глоток из принесенного ей стакана.

Ивен засмеялся:

— А я думал, что вы все здесь независимые подрядчики, за исключением разве что бедного Ноэла…

— Бедняга Ноэл… — повторила она и улыбнулась. — Да-а, мы к нему тут привыкли.

— Да уж пора, восемь лет как никак!

— Во всех маленьких сообществах так. Можно родиться здесь и прожить всю жизнь бок о бок с одними и теми же людьми, но так и не стать никогда для них своим. Ноэла приняли. Не потому, что его сюда назначили, а потому, что ему не наплевать. А вот что касается вас с другом… — она сделала еще глоток, — то мы ведь для вас просто очередное задание.

— Не совсем так… — попробовал возразить Ивен.

— Люди вообще не знают, зачем вы приехали, — проговорила Мэлл с напором, глядя прямо ему в глаза.

— Да? Я думал, что всем это известно, — искренне удивился Ивен. — Исчезновения…

— Ах, да. Но многие здесь не уверены, что расследование не выльется потом во что-нибудь другое, более общее… Ну, скажем так, у нас много людей, занимающихся распределением участков, и…

— Извиняюсь, легальным распределением?

Она кивнула и откинула назад свои красивые длинные волосы. Ивен заметил, что она очень часто это делала, даже когда они ей и не мешали.

— Вполне легальным. — Ивену показалось, что Мэлл посмеивается над его акцентом. — Вообще, люди, прилетевшие сюда на своих маленьких кораблях, чтобы жить, ведут свои разного рода нехитрые, маленькие дела и очень не хотят, чтобы кто-либо в них вмешивался. Понимаете? Здесь никто не жаждет изменения существующего положения вещей. А вы, даже идя по коридорам, наводите ужас на прохожих…

Ивен вздохнул и надолго приложился к своему стакану.

— Но я ведь не особенно-то и заинтересован что-либо здесь менять. Да и те, кто нас сюда прислал, платят нам за то, чтобы мы занимались одним делом — выполнением своего задания, а не разными там… мелочами… — Он чувствовал, что готов оправдываться. — Слишком мало денег!

— На проживание в гостинице, однако, хватает, — с издевкой сказала Мэлл.

— А-а, у того жулика. — Ивен поморщился. — Как только ему не стыдно сдавать комнаты в таком состоянии?

— А вы что тут ожидали? Отель «Хилтон» и серебряные подносы?

Ивен начинал злиться.

— Леди, — начал он, — я прожил пять месяцев на станции Хайлайт, где заплаты на потолках были еще страшнее, чем здесь, и если воду давали хотя бы пару раз в месяц, то это воспринималось как царская щедрость. Но зато уж если давали, то она шла кристально чистая и тебе не приходилось полдня возиться с сантехникой, вытаскивая из кранов всякую гадость! — Он отпил из своего стакана этой отвратительной водки, чтобы успокоиться, но его раздражение только переключилось, как говорится, с воды на водку. Ивену показалось, что у него во рту перегнившая с грязью картофельная жижа. — Тьфу! Хозяин гостиницы просто ворюга! Но я его не арестую… У меня здесь другие дела.

— Ты уже говорил, — сказала Мэлл и задумалась. — Вам надо дать шанс проявить себя и хорошо зарекомендовать в глазах публики…

— Надо же, какие вы, оказывается, снисходительные! — пошутил Ивен.

— Ох! — Мэлл откинулась на спинку стула и засмеялась. — Ну теперь, надеюсь, мы квиты?

— Ладно. — Он улыбнулся. — Так вы, мадам, так и не сказали, почему же вы вмешались?

— Решайте сами. Жалость? Любопытство? Минутная потеря рассудка?

— Наверное, все-таки из-за любопытства, — предположил Ивен.

— А, кстати, у вас очень интересная техника, — сказала Мэлл. — Но бьете вы слишком уж высоко. Я бью пониже.

— Да? Это любопытно. Но мне бы не хотелось, чтобы еще раз пришлось нам демонстрировать нашу технику. Вы же знаете правило: один полицейский, одна драка…

— Но вас же двое…

— Так уже и было две драки. Может быть, теперь мы можем приступить, наконец, к работе?

— Третий раз, обычно, самый важный! — со значительным видом сказала Мэлл, и глаза ее заблестели. Что они выражали на сей раз? Ивен понять этого не мог. Настроение девушки менялось быстрее, чем он успевал обдумать и понять предыдущее.

— Ты имеешь в виду, что мне предстоит еще одна беседа с мистером «Смитом»?

— С кем?

— Ну, с парнем, который все это начал.

— А-а, так это же Лайф Турок.

— Как-как?

— Лайф Турок. — Мэлл начала смеяться.

— Не очень-то он похож на турка! — заметил Ивен.

— Не очень, но его тут все так зовут. Я думаю, он полуфинн, полурусский, или что-то в этом роде. Но родился он на Луне.

— А что же в нем от турок?

— Ходили слухи, что он убил какого-то турка, — сказала Мэлл. — Вроде бы тот пытался залезть на его участок…

Ивен опустошил свой стакан и подвинул его бармену, чтобы тот налил еще.

— Похоже, здесь это происходит чаще, чем в других частях Поясов… Даже слишком часто.

Мэлл глубоко вздохнула.

— Все было бы нормально, если бы богатые рудой астероиды располагались на Поясах равномерно. Но ведь взрыв, из-за которого они образовались, произошел совсем недавно, и пройдут еще тысячи лет, прежде чем их расположение выровняется. Но к тому времени давно ничего не останется. Поэтому-то люди и вырывают друг у друга богатые участки. Все крупные, преуспевающие компании находятся на другой стороне Поясов. У них отличное оборудование, которого здесь не найти. Потому-то там и с вашей любимой сантехникой все в порядке, — Мэлл говорила, вертя в руке стакан. — И когда наши люди узнают, что прилетели двое полицейских на блестящем корабле расследовать захват участков, им, понятное дело, становится не по себе. Даже тем, кто ни в чем не замешан. А кто замешан, начинает понемногу сомневаться, что у него и у этих полицейских одинаковые взгляды на справедливость.

Ивен задумчиво посмотрел на Мэлл.

— Кроме того, — добавила она, откидывая назад волосы, — люди на этой станции стараются любыми путями скрыть свои участки. Многих ведь только секретность месторождения их делянок и сохраняет от банкротства…

— Но мы же никого не собираемся разорять! — перебил ее Ивен. — Мы просто хотим узнать: почему за последние месяцы пропало столько людей и почему некоторые здесь хотят, чтобы обыкновенные убийства выглядели как самооборона, защита якобы от вторжения на чьи-то делянки. Думаю, мы имеем на это полное право! А ты разве так не думаешь?

Она взглянула на него из-под вновь упавшей на глаза пряди волос и не ответила.

— М-да… — вздохнул он, не дождавшись ответа. — А что ты делаешь с волосами, когда ты в скафандре?

— Я завязываю их сзади, — улыбнулась Мэлл. — Скажи, что ты имел в виду, говоря: одна драка — один полицейский?

Ивену не нравилось, когда его отвлекали от темы, но он все-таки улыбнулся и стал объяснять:

— Ну, это старая история. Была когда-то на Земле особая группа блюстителей порядка, называли их — рейнджеры. Территории, на которых они несли свою нелегкую, но почетную службу, были, как правило, весьма дикие. Повсюду, знаете ли, стрельба, грабежи, угон скота. Ну вот, а эти ребята считались неимоверно крутыми. И, вправду сказать, некоторые такой эпитет действительно заслуживали. Один пример. Как-то раз у человека, который делал седла — это такие кожаные сиденья, пристегивавшиеся сверху к животному под названием «лошадь», для того, чтобы мягче на ней было ездить, — так вот, бедняга обратился к этим рейнджерам. Они поскакали по своим диким техасским прериям и, не углубляясь в тонкости дедукции, где только видели эти седла, тут же, без разговоров, выстрелами сносили все, что на них и под ними, и таким образом вернули всю пропажу… — Ивен с некоторым удовольствием следил за впечатлением, которое производил на Мэлл своим нехитрым рассказом. — Седельщик даже быстро пошел в гору, ведь ему вернули гораздо больше, чем у него пропало.

— Очень… эффективный метод… — проговорила слегка шокированная Мэлл.

— Так вот. В одном из городов Техаса начались как-то беспорядки. Дело обычное, но и надоело тоже изрядно, тем более, что унять на сей раз никак не могли. Послали письмо к этим рейнджерам. И получили такой ответ: один беспорядок — один рейнджер. — Ивен улыбнулся. Это была одна из самых любимых историй Джосса, он рассказывал ее регулярно и с выражением.

— И вы, стало быть, такие вот рейнджеры?

— Ну, что-то похожее есть… — Ивен испытал некоторое чувство гордости. — Только мы стараемся стрелять в людей как можно реже. Давай все-таки поговорим о Лайфе Турке, так чем он там недоволен?

— Недоволен? Не будь наивным. У него просто что-то с головой. Он в свое время ко всем здесь приставал. Но вы уж точно его разозлили… Я даже не знаю, где он достал пистолет, здесь ведь оружие очень трудно найти.

— Значит, пока о нем хватит. Нам с напарником скоро придется задавать некоторые вопросы людям, как только закончим предварительную работу. Ты ведь уже знаешь, наверное, что мы обнаружили?

— Корабль Хек? Знаю, — сказала Мэлл. — Завтра начинаете выкапывать.

— Да, быстро тут новости распространяются… Только нам нужны помощники.

— Я бы могла порекомендовать вам некоторых. Я ведь работаю на строительстве.

Ивен кивнул и подумал про себя: «Строительстве? Значит, она — одна из тех, кто здесь ремонтирует, или, лучше сказать, не ремонтирует. О, черт…»

— Мне нужны хорошие специалисты. И те, кто будет предельно аккуратен с тем, что найдет. Так что я бы хотел посоветоваться с Ноэлом насчет твоих рекомендаций.

— Как хочешь, — сказала Мэлл спокойно. — Увидимся завтра в офисе Ноэла, там все и проверишь. Я знаю почти всех, кто работает с тяжелым шахтерским оборудованием.

— Отлично, — заключил Ивен и выпил еще. — Так если у Лайфа Турка не все в порядке с головой, почему вы не отправите его туда, где ему окажут помощь?

— Да потому, что он еще больше одуреет, — серьезно ответила Мэлл. — Здешний доктор назначает ему лекарства более-менее успокаивающие, и ладно… У этого человека очень нелегкая, трагическая судьба: постоянный тяжелый труд, потеря жены и детей в транспортной катастрофе… Ну куда его можно сослать? Пусть лучше уж здесь живет, где он все и всех знает и где его все знают и могут о нем позаботиться.

С этим трудно было не согласиться. Ивен с чувством покачал головой.

— А что насчет тебя? — спросил он. — Ты почему… такая?

— Ах… — вздохнула Мэлл. — Теперь мы перешли друг на друга. Майк, — повернулась она к бармену, — ты помнишь того человека, с которым я в последний раз перешла на личности?

— Ты, как мне помнится, вышла за него замуж, — ответил тот, продолжая протирать стаканы.

— И ты меня предостерегаешь? Ну ладно, это я так, для поддержания разговора. — Ивен отпил еще.

Она вновь откинула волосы.

— Правда, что ли? А я думала, это все для твоего расследования.

— Ну, и для расследования тоже… Хотя, вообще-то, я иногда и просто с людьми разговариваю, — улыбнулся Ивен. — А ты? Ты всегда так провоцируешь, оскорбляешь слегка, уклоняешься?

Мэлл засмеялась.

— Мы квиты.

Некоторое время они сидели молча, держа в руках стаканы.

— Я родилась на Марсе, — неожиданно начала Мэлл, — в маленьком подводном поселении. Занималась добычей кислорода из воды, была шахтером, археологом и т.д. У моих родителей имелся гараж. — Мэлл улыбнулась. — Они научили меня ремонтировать корабли. Начинала я с водных, затем перешла к космическим. Одно время продавала «Опели». Когда умер мой отец, я была уже слишком стара для того, чтобы начинать принимать решения самой. Так я и попала сюда… И с тех пор никуда не вылетала.

Ивен понимающе кивнул.

— Ну, а ты? Тебя ведь не за просто так комиссар назначил офицером.

Ивен засмеялся и заказал еще выпивку. Вспомнив о комиссаре, он подумал об урезанных им средствах. Он уселся поудобнее и стал рассказывать: об Уэльсе, где он вырос, о том, как его все время подгоняли в семье, чтобы он скорее шел работать, кем-нибудь становился, о безработице и нищете, потом об армии, о том, как стал полицейским. Рассказал он о своем первом напарнике, погибшем в бою с наркомафией, о своем новом напарнике — Джоссе… Несмотря на то, что его жизнь вся была смочена кровью, слезами и выпивкой, история получилась довольно сухой и короткой.

Заканчивая свой рассказ, он не был даже уверен, что Мэлл его слушает. Она потягивала из стакана и выглядела утомленной и отстраненной.

— Я, наверное, надоел уже тебе?

— Конечно, нет, — ответила Мэлл, хотя по ее голосу с полной уверенностью этого нельзя было сказать. — Знаешь, существует тенденция думать о таких полицейских, как ты, что вы не люди, а тупые, бездушные куски мяса, — добавила она мрачно.

— Лично я никого не стараюсь в этом переубеждать. Иногда это даже помогает… — Ивен улыбнулся как можно любезнее.

Мэлл взглянула на него так, что он даже немного вздрогнул. «О, это очень интересная женщина! — подумал он. — Даже больше; чем очень интересная. И драться-то она умеет, и… И этот интерес к ней у меня явно не профессиональный».

— А где ты научилась так драться? — спросил Ивен. — Нет, я серьезно.

— Мои детство и юность на Марсе были не очень-то счастливыми, но весьма поучительными. Мужчины там привыкли непременно получать то, что хотят. А уступать без хорошей драки не имеет смысла, — она усмехнулась. — Иногда и здесь случается попрактиковаться.

— Гораздо чаще, чем иногда… — Ивен закашлялся. Вот уже несколько минут он пытался отогнать от себя разные… мысли. Мэлл откусила бы ему голову, если б смогла сейчас в нее заглянуть. Но эти мысли Ивену явно нравились. «Черт побери, в конце концов, я могу думать, о чем хочу!» — решил он, наконец, и дал волю своему воображению.

— Да Бог с ним, — сказала Мэлл.

— Мы что-то заговорили о слишком уж личных вещах. Я пока не могу жениться, — засмеялся Ивен.

Ее глаза сверкнули в полумраке.

— Как ни странно, я тоже.

— Я тут подумал, — решил он поправиться после небольшой паузы, — что как-нибудь в другое время, в другом месте было бы очень приятно провести с вами вечер.

— В другое время — это когда ты выполнишь задание, а другое место — это там, где есть ресторан получше?

Ивен вдруг подумал: «А не прослушиваются ли наши комнаты?»

— Ну, приблизительно так… — ответил он серьезно.

Мэлл выразительно на него взглянула. «Удивительно, — подумал он, — какие у нее зеленые глаза! Прямо как у кошки».

— Могу сказать, у нас тоже есть приличные рестораны. Несмотря на то, что написано в справочнике Мичеллин. Они там просто зазнавшиеся снобы.

— А, ну тогда, когда мы закончим… — начал Ивен.

— Один китайский повар в «Моуссаке» отлично готовит «свинину по-тандорски».

— Свинину? — удивился Ивен. Он хотел еще что-нибудь добавить остроумное, но только просто открыл рот и не смог выдавить ни слова.

— О, черт! Свободный вечер кончился, меня вызывают. — Мэлл соскочила со стула и улыбнулась Ивену. У того даже пот выступил за ушами.

— Спокойной ночи, Ивен, — сказала она и направилась к двери.

Ивен еще несколько минут смотрел на свой стакан, потом, не отрывая от него взгляда, поднял и одним махом допил оставшееся. Отдавая его бармену, он заметил, что тот смотрит на него как-то задумчиво.

— Очень хорошая женщина… — сказал Ивен. Он уже ни о чем другом ни думать, ни говорить не мог.

— М-да… — произнес бармен и отвернулся.

Ивен слез со стула и направился к выходу, насвистывая веселую песенку.

Джосс провел целых двадцать минут в ванной и только потом почувствовал себя готовым к новым действиям. Когда в него стреляли, он почему-то постоянно потел, причем пот этот был особенно противен, вонюч и резок. Он въедался в кожу, волосы, одежду, и требовалось много горячей воды и мыла, чтобы от него избавиться. Джосс как раз заказал баки с водой и без минуты колебания заплатил за них самую высокую цену. Пусть Лукреция думает что хочет. В нее никто не стрелял.

Он вышел и направился в бар, где они были вчера, — в «Асторию». Причем направился туда, ни минуты не раздумывая. Он был в форме, кобура от его ремингтона была открыта, на лице написано «не подходить!». Когда он вошел, все подняли глаза и уставились на него. Джосс уставился на них все с тем же выражением лица. Глаза их сразу стали опускаться, головы отвернулись, причем так же быстро, как поворачивались к нему.

Он подошел к стойке бара, где сидел всего лишь один человек, и громко сказал:

— Я собираюсь выпить с Сесил, самой красивой женщиной, и кто мне помешает, будет убит! — и, помолчав, добавил: — Затем брошен в тюрьму за нарушение общественного порядка. Так что если вы что-то затеваете, то давайте скорее, чтобы честные люди не ждали.

Наступило молчание, но молчание не мертвое, а живое, не такое, как в последний раз. Затем послышались приглушенные смешки. Человек возле стойки обернулся и сказал:

— А, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, я уж думала вы не придете.

— Мадам! — Джосс-взял ее руку и поклонился. — Я не мог вас не встретить. К сожалению, — тут он стал говорить тише, чтобы только она могла слышать, — один идиот пытался меня убить, но я уже обо всем позаботился и теперь могу расслабиться. Что вы пьете? — спросил он уже нормальным голосом.

— Джин с тоником, — ответила Сесил, вытаскивая стул для него. Джосс улыбнулся. Сесил была около 170 см ростом, слегка полновата, что называется «приятно пухлая». Волосы ее можно было назвать розовыми, так как когда-то они были рыжими, а теперь становились серебряными. Лицо у нее было все в еле заметных морщинках, в основном от улыбок. Невозможно было сказать, сколько было ей лет, да и Джоссу было все равно. Глаза ее были молодыми, почти озорными. Что еще надо?

— Твой механик скоро подойдет, — сказала Сесил, беря свой стакан. — Извини за задержку, но трудно найти здесь механика, который бы взялся, во-первых, и опытного, какой тебе нужен, во-вторых.

— Ничего страшного, — Джосс отпил из своего стакана. — Какой-то странный этот джин… — заметил он.

— Это экстракт можжевельника. Он синтетический. Мы не можем выращивать можжевельник здесь.

Джосс пожал плечами:

— Мне все равно, главное — вы выращиваете свиней, — он потянулся за тарелкой со свиными хвостиками.

Сесил удивленно, но с одобрением посмотрела на него.

— А откуда ты знаешь, что мы выращиваем свиней?

— Простое исследование, мадам. Импортировать сравнительно бедную протеинами пищу дорого. А раз у вас есть ушки и хвостики, значит, у вас свои свиньи. И они такие вкусные. — Джосс вытащил один хвостик и с хрустом перекусил его. — Кроме того, я проходил возле купола, где их выращивают. Их кормят молоком, с которого процессор снимает сливки. Разумно!

— Один из моих внуков делает сыр, другой выращивает зерновые, которыми мы кормим коров. Десять процентов от наших доходов мы тратим на еду.

— Да, я знаю, я был в компьютерном центре сегодня.

Сесил подняла брови.

— А я-то думала, что за передача протоколов такая!

— Ты заметила? — спросил Джосс, улыбаясь. Ему действительно это было интересно.

— Да, около трех часов назад. Как только чей-либо компьютер принимает информацию с нашего, это сразу видно.

— Не думаю, — возразил Джосс. — Но я был удивлен, насколько легко влезть в ваш банк данных! Кстати, какая информация хранится в твоем центре?

Сесил засмеялась.

— Да вся. Ты думаешь, у нас есть на все отдельные компьютеры? Нет. Зато если что-нибудь случится, то легче будет починить. У нас как раз была поломка, когда вы прилетели. И чуть из-за этого не разбились в лепешку. Вам нужно было раньше сообщить.

— Мы хотели сделать сюрприз. Ну да ладно, не будем об этом.

Несколько минут они шли молча. Наконец Джосс спросил:

— Что мне хотелось бы знать: кто может прослушивать связь между нашим кораблем и вашим центром в ангаре?

Сесил удивленно взглянула на него.

— Да кто угодно! Кто настроится на нужную частоту. У людей здесь все передатчики старые, дешевые, и мы должны их слышать.

Джосс кивнул.

— Понятно, — сказал он, раздумывая. — Сесил, ты хранишь записи ежедневных передач?

— Да, три месяца, — ответила она. — Так положено. Хотя никто про них ни разу не спрашивал за пятнадцать лет, пока я работаю.

— Значит, ты записываешь переговоры кораблей с центром. А связь корабля с кораблем?

— Если на частоте станции, то да.

— А связь в скафандрах?

— Дорогой полицейский… В скафандрах от 18 до 20 различных каналов! Люди сейчас всегда хитрят с частотой, стараются, чтобы их никто не подслушал. У каждого в скафандре — рация, и они болтают друг с другом днями. Тут никак не запишешь…

Джосс вздохнул. Этого он и боялся. Его компьютер тоже не мог с этим справиться.

— А вы где-нибудь отмечаете, когда люди выходят в скафандрах?

Сесил грустно покачала головой.

— Джосс, — сказала она, — у нас не тот уровень организации. Если бы ты думал о нас, как о Юконе во времена золотой лихорадки или какой-нибудь Монголии, ты был бы прав. Из мира нам посылают немного денег и готовых продуктов, мы же отсылаем им сырье. Причем экспортируем больше, чем импортируем. У нас нет даже того, к чему на других планетах давно привыкли.

Сесил откинулась, взяла стакан обеими руками и стала крутить в нем кусочек льда.

— Я сюда прилетела, — начала она, — уже довольно давно, после убийства… — глаза ее заморгали, когда она увидела его реакцию. — О да! — продолжила она. — Мой первый муж. Когда он меня впервые ударил, я сказала, что второго раза не потерплю… Когда я освободилась, это был какой-то кошмар. Я не могла найти работу из-за судимости, несмотря на то, что отбыла свое наказание. Не могла взять в кредит, не могла найти приличное жилье. Кто угодно мог узнать все о моей жизни, стоило ему нажать несколько клавиш. На Луне было не лучше, да и на Марсе тоже. Пришлось прилететь сюда. Здесь, если я покупаю что-нибудь в кредит, то просто подписываюсь, и моей подписи достаточно. Если заключаю контракт, то достаточно одного моего слова. И никто не знает обо мне того, чего я сама им не рассказывала. Теперь ты знаешь. Но мне все равно. У тебя честное лицо.

— Не говори, я стараюсь выглядеть крутым.

— Заметно. Ну и как, помогает? Да ладно, я все вижу, у меня уже внуки. Ты думаешь, я не понимаю?

— Я и не думал такого, — возразил Джосс.

— Ладно… — она стала говорить тише. — Ты спрашивал про скафандры. Узнать, кто выходит и входит невозможно. Здесь около восьмидесяти выходов, если не больше. Когда надо, люди проделывают новые. Значит, ты говоришь, что кто-то подслушал наш разговор, потом проследил за тобой и пытался тебя убить?

— Наверное, так, — сказал Джосс. — Сесил, кто бы хотел, чтобы я был мертв? Я ведь пробыл здесь всего-то два дня и ничего не сделал. Разве что подрался в баре.

— Иногда и этого достаточно. Но я не думаю, что это так в твоем случае. Ты просто столкнулся с Лайфом Турком. Такое происходит частенько.

— Лайф Турок?

— Вы вдобавок полицейские, а им здесь достается, как только они приезжают. Просто, чтобы напомнить вам, что это не за столом работать.

— Я понял все с первой секунды, как прилетел сюда, поверь мне. — Долгая работа с компьютером начинала давать о себе знать — у Джосса болела спина.

— В любом случае этого, конечно, недостаточно, чтобы хотеть убить вас. Кстати, слухи уже ходят, зачем вы прилетели сюда, да ты и сам это рассказал в баре. Так что, вообще, случилось?

Джосс рассказал ей все вкратце. Сесил некоторое время сидела молча, затем проговорила:

— Глупо, мистер полицейский, дорогуша. Если бы даже никто не хотел тебе ничего плохого, туда не стоило соваться. Движение астероида нестабильно, и иногда вещи двигаются сами…

— Дело в том, что кто-то помог им двинуться. Но я их перехитрил. В следующий раз они будут поосторожнее.

— И опаснее! — добавила Сесил. — Значит, ты сможешь узнать скафандр?

— Сразу же.

— Отлично! Слушай, большинство людей не забирают скафандры домой, так как там обычно мало места, а оставляют прямо у выхода. Если ты обойдешь все входы и выходы, то, может быть, сможешь найти именно тот скафандр. Я могла бы примерно сказать, чей он и из какой части станции.

Джосс немного подумал и сказал:

— Много ходить придется. Мне, конечно, все равно, но подумай, как мы найдем человека, которому он принадлежит? Если бы я пытался кого-нибудь убить и у меня это сорвалось, то я спрятал бы после свой скафандр как можно дальше. Человек тот наверняка понимает, что если я в него стрелял, значит, целился, и, стало быть, видел…

Сесил кивнула.

— Думаю, ты прав. Но я очень сомневаюсь, что кто-то здесь может позволить себе выбросить скафандр. Он обязательно появится, пусть даже в измененном виде.

Джосс согласился.

— А пока я не буду выходить один. Если б только знать причины этого нападения. Меня лично раздражают ничем не обоснованные преступления.

Сесил взглянула на него с грустной иронией.

— Знаешь, — сказала она, — ты олицетворяешь то, от чего именно люди сюда бежали. Организации, бюрократия, налоги, полиция и так далее. Это не твоя вина, безусловно. Но многие люди здесь этого не понимают. И не хотят понимать. Вот если бы ты застрелил нападавшего, это бы отбило охоту у других.

Джосс вздохнул, немного подумал о том, что вообще можно сказать по этому поводу, и, наконец, спросил:

— Ты ведь можешь как-нибудь случайно услышать, кому внезапно понадобилась медицинская помощь, кто неожиданно захромал и тому подобное…

— Могу, конечно, услышать и такое… И если смогу, то постараюсь сообщить тебе, мистер полицейский, дорогуша. Но только в том случае, если моей безопасности ничто не будет угрожать. Ведь людям, которые стучат, то есть, извиняюсь, доносят, здесь приходится очень плохо.

— Понятно, — сказал Джосс с благодарностью. — Кстати, ты что будешь пить?

— То же самое. Мне двойной, пожалуйста.

— Та-ак, еще одна вспышка ярого национализма! — сказал Джосс, когда Ивен вошел.

— Что? — не понял тот.

— Ты опять поешь свою песню про сыр. Слава Богу, ты еще не поешь ничего пока про Уэльс!

— Я никогда не пою…

— Ты все время поешь, особенно в заведениях с буквой "М" на дверях.

— И все, наверное, про заведения с буквой "Ж"? — отшутился Ивен.

— Ну, ладно, пошутили и хватит. Иди-ка лучше сюда и посмотри, — сказал Джосс, подзывая его к компьютеру.

Ивен подошел и взглянул через плечо Джосса на экран.

— И что же сие означает? Вижу различные регистрационные номера, но мне это ни о чем не говорит. Ну, не тяни, ты ведь наверняка хочешь что-то мне объяснить.

— Мне интересно узнать, кто пытался не так давно меня убить.

— Ты что, опять был в баре? — спросил Ивен.

Джосс рассказал ему о своей экскурсии на свалку.

— Ты просто идиот, — проговорил Ивен, когда он закончил. — Почему ты не подождал меня?

— А кто мог знать, когда ты вернешься?

Ивен покраснел опять. «О Боже, что это с ним сегодня?» — подумал про себя Джосс и добавил:

— И откуда я мог знать, что кто-то попытается убрать меня? Сдвинуть такую кучу металла — это ведь очень сложно. — Джосс на мгновение замолчал, обдумывая свои последние слова. — И, кроме того, как мог человек все это сделать? Голыми руками, никакой техники! Когда я выбрался, то увидел только следы ног.

Ивен задумался.

— Наверное, кто-то заранее подрезал части кораблей, чтобы никто так близко не подходил.

— И этого никто не заметил?

— А как можно заметить одного человека на свалке, ночью, с режущей лампой? Здесь люди работают и в ночную смену.

Джосс кивнул.

— И если далее кто-то и заметил, то все равно промолчит.

— Надо будет как-нибудь сходить туда еще раз, — сказал Ивен.

— Я как раз собирался тебе это предложить. Стоит посмотреть, сколько и какие из пропавших кораблей находятся на этой свалке. Наверняка немного. Было бы просто глупо, в конце концов. — Джосс вызвал на экране какое-то графическое изображение. — Теперь посмотри на это.

Ивен нагнулся и стал рассматривать снимок пробоины в корпусе «Фольксвагена».

— Что за черт! — воскликнул он.

— Вот именно, — подхватил Джосс. — Отчего может возникнуть такая дыра?

— Похоже, что-то армейское.

— И причем не стандартное, а какое-то совсем уж новое. Что-то типа новейшего газового лазера, о котором, помнишь, ты все страдал в магазине Джейн в прошлом месяце…

— Я никогда не страдаю по оружию… — перебил его Ивен, краснея.

— Ага… — Джосс только усмехнулся по этому поводу. — Ну ладно, дело не в этом. Так, значит, кто-то здесь использует оружие, которого нет даже у Космических Сил, раз оно окончательно еще не проверено и не одобрено. Да вдобавок и цена весьма высока. Для нас это совсем плохие новости… Стало быть, здесь есть люди, которые вооружены гораздо лучше нас. И даже лучше, чем эти чертовы Космические Силы! И этих основательно вооруженных людей очень злит то, что кто-то хочет их поймать. Я уверен, они имеют самое непосредственное отношение к исчезновениям, и еще больше уверен, что кое-кто из них уже пытался избавиться от одного из нас, пока другой развлекается с женщинами в баре.

Ивен побагровел сильнее прежнего.

— А я-то подумал, что ты вступился за честь полиции… Кто она?

— Мэлл Фонтеней, — ответил Ивен. — Она из ремонтной бригады.

Джосс уселся в кресло и выслушал подробный отчет о приключении в баре. Рассказ Ивена уже с третьего предложения обрел все признаки романтической баллады о рыцаре и даме его сердца, но некоторые моменты взволновали Джосса не на шутку.

— А ты уверен, что она выдает себя за ту, кто есть на самом деле? — спросил он после некоторой паузы.

— Что-о?!

— А может, она и этот Турок сообщники? Слишком уж эта леди добра к тому, кто хотел тебя убить. Да и появилась она как-то подозрительно вовремя.

— И слава Богу, что появилась!

— Послушай, — сказал Джосс, — я не спорю, что она тебе помогла, но я не вполне уверен в случайности происшедшего! Как не уверен в случайности происшедшего со мной там, на этой проклятой свалке! Хотя чувствую, кто-то желает, чтобы все это выглядело именно так.

— Постой…

— Эта женщина, конечно же, могла бы нам помочь найти шахтеров для работы с нами, — перебил Джосс, — но посмотрим, что завтра скажет о ней Ноэл! Понятно? Ну, а что касается всего остального… твое дело. Давай, действуй! Кстати, Сесил ведь тоже ничего, но я-то, в отличие от тебя, осторожен, я-то ей до конца ведь не доверяю… И вообще, я доверяю здесь, может быть, одному Ноалу, но и тут приходится помнить, что он слишком занят и очень многого не замечает из того, что творится вокруг.

Ивен посмотрел на Джосса, как на законченного параноика, но тот уже и сам думал, что с ним тут, на Уиллансе, быстро стали происходить какие-то странные метаморфозы.

— М-да… — произнес он наконец, слегка очнувшись от своего приступа тотальной подозрительности. — Ну ладно. Ничего страшного, скоро мы все уладим. А пока нам нужно разобраться с тем, что мы уже здесь обнаружили. Так? И, кстати, выспаться…

Снаружи послышался какой-то приглушенный шум. Джосс потянулся к экрану, включил и тут же выключил его.

— А, это техники со станции. Пришли взглянуть на двигатель. Я оставил открытым наружный доступ к отсеку с движками. Кто останется спать на корабле, ты или я?

Ивен промолчал, но скорчил такую мину, что Джосса передернуло, — он вспомнил, что именно таким было лицо Ивена при первом взгляде на свой гостиничный номер.

— Да, ну тогда давай останемся здесь вдвоем, — решил Джосс. — И к черту связи с общественностью! Нам завтра предстоит много поработать.

— Точно, — согласился Ивен, встал, пошел в свою каюту и закрыл дверь.

Джосс улыбнулся, вздохнул, откинулся в кресле и положил ноги на пульт. Через несколько минут он уже спал…

4

Они проснулись поздно. Джосс, правда, и на этот раз, как обычно, встал чуть раньше. В их команде он был «жаворонком», а Ивен — «совой». Уж тот никогда не вставал раньше 10:00, если, конечно, ничто этому не мешало. А сегодня Ивен вообще собирался встать в три часа дня — для Джосса это уже было за пределом понимания. Но он ведь просто не знал, сколько Ивен вчера выпил.

Обычно завтраки готовил Джосс, а Ивен всегда жаловался, говорил, что его мама готовила лучше, но тем не менее съедал все до последней крошки. Джосс уже привык к этому.

Он сидел возле компьютера с чашкой кофе, когда Ивен, сопя и фыркая, как медведь, вылез из своей каюты. Он был уже одет и причесан, но выглядел все-таки весьма непрезентабельно.

— Доброе утро, — сказал Джосс.

— М-м-ф… — прозвучало в ответ.

— Твой завтрак в «ядерном ящике», чай в термосе.

— М-м-н-н… — промычал Ивен.

Джосс улыбнулся и погрузился в изучение данных о пропавших кораблях. Снаружи все еще доносилось приглушенное бряцание инструментов. Под этот звук они засыпали, под него же и проснулись.

— Они все еще там? — проговорил, наконец, Ивен.

— Похоже…

— Тоже мне специалисты… Сколько они еще будут там копаться?!

— Ты выпей сначала свой чай, — сказал Джосс, но Ивен уже направлялся к выходу, чтобы высказать техникам свои не совсем еще проснувшиеся и неуспевшие сформироваться мысли. Джосс вздохнул и вышел следом, посмотреть, что из этого получится.

Ивен спрыгнул на пол ангара и, сопя, уставился на чьи-то ноги, торчавшие из-под их корабля в том месте, где находились двигатели.

— Вы, конечно, меня извините, — начал он раздраженно, — но сколько же можно возиться с такой пустяковой поломкой?! Этот грохот…

И тут голос его просто застрял у него в горле: механик медленно выкатился на тележке из-под корабля и… посмотрела на Ивена с ненавистью.

— Я тут всю ночь торчу, как проклятая, пытаясь разобраться, что, черт возьми, случилось с вашим чертовым кораблем, а ты мне еще смеешь задавать такие идиотские вопросы!

Джосс видел, как бедняга Ивен обмяк и покраснел аж до корней волос. «Ага!» — подумал он, злорадно улыбаясь.

— Ну что же ты, Ивен, может быть, представишь меня, наконец, этой красивой леди?

Ивен что-то промычал, потом закашлялся и, глядя под ноги, проговорил:

— Это Джосс О'Баннион, а это Мэлл Фонтеней…

— Очень приятно, мадам! — затараторил Джосс. — Спасибо, что пришли. Да еще в такой поздний час! Я видел, как вы начали работать вчера ночью, но не хотел вас беспокоить. Ну как, нашли что-нибудь?

Она взглянула на Джосса своими прохладно-равнодушными зелеными глазами.

— Да, я обнаружила неполадки в одном векторном двигателе, но хотела проверить и остальные системы.

— Ого! — воскликнул Джосс и, хлопая по плечу Ивена, почти пропел: — Старик, чай-то твой остывает!

Но его бравый напарник и думать забыл о чае, он напряженно шевелил мозгами, пытаясь придумать, как бы загладить свою вину.

— Давайте посмотрим вместе… — предложил он заискивающим, робким голосом.

Мэлл поднялась со своей тележки и подошла к коробке с инструментами. Достав оттуда тяжелый бумажный сверток, она подала его Джоссу. Внутри свертка оказался средних размеров предмет, покрытый пластиком, с прикрепленной сверху микросхемой и с торчащими во все стороны зловещими проводками.

— О Боже! — воскликнул Джосс, передавая предмет Ивену.

— Я сразу же перерезала провода, как только нашла это… торчащим у вас в вентиляции вектора. Взрывчатка. Такой у нас пользуются шахтеры. Но такой микросхемы я никогда не видела. Думаю, она реагирует на давление, или… еще что-нибудь.

Джосс посмотрел вопросительно на Ивена, затем на Мэлл.

— Очень интересно. Что-нибудь еще нашли, мисс Фонтеней?

— Пока нет. Но хотелось бы проверить все: может оказаться, что это не единственный сюрприз. Кроме того… — она смущенно улыбнулась, — здесь у нас таких кораблей почти не бывает. Мне интересно в нем покопаться…

— Ну, раз вам это приятно, то наслаждайтесь, — сказал Джосс и, повернувшись к Ивену, похлопал его по плечу. — Эй, напарник, проснись! Нам надо поговорить.

Ивен кивнул и направился ко входу в корабль. Он все еще не мог отойти от смущения. Джосс вежливо улыбнулся Мэлл и последовал вслед за ним. Войдя, Ивен сразу же налил себе чаю, а Джосс, проверив, закрылся ли воздушный замок, подошел к нему и проговорил тоном этакого прожженного интригана:

— Ну, старик, я впечатлен. Она выглядит просто прекрасно.

Ивен, прищурившись, посмотрел на него поверх чашки с чаем и сказал:

— Прекрасно, прекрасно… А особенно прекрасен у нее боковой удар правой. Так что на твоем месте я бы держался подальше.

— Спасибо. В таком случае место возле ее руки и сердца я великодушно оставляю тебе.

Ивен нахмурился и вновь покраснел. «О-о… — подумал Джосс, — лучше мне его не доводить».

— Ну… ну просто мне не нравится, что она копается в моем корабле, — проговорил он, как бы оправдываясь.

— В нашем корабле, — спокойно поправил Ивен. Джосс слегка улыбнулся.

— Я… просто подумал, ведь она сама могла нам это сунуть, дабы показать, что без ее помощи и бдительности мы бы взлетели и вернулись на родину по частям…

— Не могла, — сказал Ивен уже с раздражением.

— Она ведь механик. У нее свободный доступ в ангар.

— Сюда может зайти кто угодно! Ты просто параноик.

— Как знаешь…

Джосс взял предмет у Ивена и оторвал микросхему.

— Сейчас мы ее проверим.

Положив ее на специальный прибор, он включил на компьютере нужную программу. На экране появилось графическое изображение диаграммы. Джосс смотрел на нее с большим интересом.

— Да-а, эта штучка не простой часовой механизм. Она реагирует на эмиссию в ионном двигателе. Значит, только мы вылетаем, радостно набираем скорость, и тут неожиданно — бабах! И все это выглядело бы как обычный несчастный случай. Вот что любопытно-то! Новый корабль, ошибки в конструкции, неправильное использование незнакомого оборудования… Печально. И никто никогда не узнал бы истинной причины. Те обломки, что удалось бы собрать, конечно, отвезли бы на свалку и переработали в считанное часы. Остальные улетели бы, страшно далее подумать, куда…

— Это мог подложить кто угодно, — спокойным голосом ответил Ивен.

Джосс вздохнул.

— Тут ты, конечно, прав. А пока надо что-нибудь придумать, чтоб никто и ничего с нашим кораблем больше сотворить не мог. Хотя вряд ли будут еще попытки. Они ведь не совсем дураки и наверняка догадываются, что мы примем надлежащие меры. А эта штуковина… — он кивнул на микросхему. — Слишком она хороша, чтоб мне понравиться. Очень уж крупных денег она стоит для этих мест!

Ивен согласно покачал головой и ничего не ответил. «Куда он все так тоскливо смотрит? — подумал Джосс. — Ах, на наш воздушный замок. Он явно хочет взглядом пробуравить дверь. Да-а, сколько волка ни корми, он все в лес…»

— Послушай, тебе лучше все-таки закончить свой завтрак. Если не хочешь, конечно, потерять потенцию…

Ивен взвизгнул и запустил в стервеца чашкой. Джосс ловко поймал ее и, давя хохот, с притворным сожалением проговорил:

— Опять, значит, чай ему мой не нравится. Да-а, ну придется как-нибудь получше заваривать. Ивен, думаю, твои яйца еще горячие, — говоря эти гадости, Джосс потихоньку высматривал пути отступления, чувствуя, что еще слово, и разъяренный Ивен бросится его душить. — Э-э, нет-нет, ну как ты мог такое подумать?! А впрочем, сейчас у тебя все мысли об одном. Я имел в виду те яйца, что я сделал тебе всмятку… Ай! Ай! Ты что? Я пошутил…

Приблизительно через час они отправились в контору Ноэла. Ему, действительно, удалось навести порядок в бумагах и получить пару дополнительных стульев. Когда приятели вошли, Мэлл Фонтеней уже сидела на одном из них. Ивен кивнул, потупился и сел в самый дальний угол от нее. На другом стуле восседало еще одно двухметровое создание — мужчина лет тридцати пяти, смуглый, кареглазый, с копной коричневых волос, приветливый на вид, с лицом этакого дружелюбного щенка.

— Офицер Глиндоуэр, офицер О'Баннион, — представил их Ноэл. — А это мой помощник Джордж Клостерс, мы вместе разбираемся с участками. Он поможет вам копать сегодня.

— Очень приятно, — сказал Ивен и пожал руку мужчине вслед за Джоссом. Рукопожатие Джорджа было крепким и сильным, как у человека уверенного, которому не о чем беспокоиться, но взгляд, которым он окинул Ивена, был немного настороженным. «Это все из-за костюма», — подумал Ивен. Но к такой реакции он уже привык.

— Ноэл рассказал мне о вашей находке, — сказал Джордж. — Вам предстоит больше поработать с лазерами, а не со взрывчаткой.

— Точнее даже, совсем без взрывчатки, — ответил Джосс. — Не хотелось бы повредить остатки кораблей. А это тем более нелегко из-за груды металлолома вокруг. Если же мы повредим поверхности кораблей, у нас в руках не будет уже никаких улик.

— Мне кажется, — Мэлл обратилась к Ноэлу, — им в помощники нужны аккуратные люди. Джо Сиглер, я думаю, подошел бы. И Ваня Ростропович.

Ноэл подхватил:

— Да, верно. Ты как думаешь, Джордж?

Тот кивнул в знак согласия и, подумав, добавил:

— Кроме них, я могу порекомендовать еще и Лару Видкис. У нее есть отличное лазерное оборудование. Она с отцом несколько лет назад работала с драгоценными камнями, так они с тех пор хранят отлично настроенные лазеры. На всякий случай!

— Прекрасно, — проговорил Ноэл. — А как скоро нам удастся их всех собрать?

— Два-три часа, не больше, — ответил Джордж своим грубым, хриплым голосом. — Я прямо сейчас их вызову.

— Ну и отлично. — Ноэл взглянул на Джосса. — Я слышал, вы нашли у себя на корабле небольшой подарок сегодня утром?

— Да, нашли. — Джосс вкратце рассказал, как и где была обнаружена бомба. — И что интересно, технологический уровень этой вещицы просто удивительный. Очень изящная. Гораздо миниатюрнее тех, о которых я когда-либо слышал. И очень дорогая. Удивительно, как она попала сюда? Откуда она взялась? Скажите, у вас на станции хранится регистрация экспорта и импорта?

— Да, — Ноэл кивнул. — В центре обработки данных. Не беспокойтесь.

— Спасибо. Хотя я не уверен, что обнаружу там что-нибудь. Наверняка это контрабанда. Но все же проверкой регистрации я займусь. И прямо сейчас, пока все не соберутся. Кто-то очень хочет нам помешать! — Джосс повернулся к Мэлл и добавил: — Как по-вашему, наш корабль в данный момент чист?

— Не могу поручиться за каюты, — ответила Мэлл, — но двигатели и все внешние системы я проверила тщательно. Ничего больше нет. Кстати, ионный генератор у вас слегка барахлил. Я уже починила, — она улыбнулась. — Это отличный корабль. К некоторым заводским пломбам еще никто даже не прикасался. А я привыкла к двигателям, на которых прилеплена жевательная резинка и все сплошь замотано изолентой. Поработать с вашим кораблем было для меня приятным разнообразием.

— Рад, что вам это понравилось, — давя любезностью сложное чувство ревности и гордости, проговорил Джосс. — Может, вы придете взглянуть на него еще раз завтра утром? Просто на счастье. И убедиться заодно, что никто в него не залезал.

— Нет проблем! — с готовностью откликнулась Мэлл. — График моих работ пока довольно свободный. А вот недели через две, с новым потоком приезжих, у меня будет гораздо больше работы.

— Ну, вот и отлично, — сказал Джосс. — Спасибо. Ивен, ты чем сейчас займешься?

— Я бы хотел поговорить с теми, которые последними видели Хек, — ответил Ивен. Мысль, что она как-нибудь кому-нибудь могла намекнуть на то, что происходит, не давала ему покоя. — С друзьями, или с семьей…

— Я дам вам их имена и адреса, — сказал Ноэл. — Но многих сейчас не застать. Кстати, ее родственники, ну, или что-то в этом роде, только что вылетели. Как раз когда вы входили. Думаю, вы их видели.

— Да уж… — проговорил Ивен, вспоминая молодого человека, выразительно сплюнувшего в его сторону, когда он выходил. — И как скоро они вернутся?

— Если ты имеешь в виду — подали ли они сведения о своем полете, то, не думаю. Ведь здесь большинство не утруждают себя «такими пустяками»…

Ивен вздохнул. Он, правда, ко всему этому привык, пребывая еще на станции Хайлайт.

— Хорошо, — сказал он. — Посмотрим, что я могу узнать здесь.

— Ну, тогда если это все, то давайте займемся делом.

После этого все встали и отправились по своим делам. Ивен, не спускавший с Мэлл глаз, заметил, как Джордж дружески похлопал ее по плечу, когда они, идя к выходу, оказались рядом.

— Твой друг? — спросил он ее, когда Джордж вышел.

— Думаю, что так, — ответила она. — Это мой бывший…

— Бывший муж?

— Правильно! Увидимся позже, — сказала Мэлл и вышла.

Ивен некоторое время стоял как вкопанный, внезапно поняв, почему Джордж смотрел на него так неприветливо. «О Боже», — подумал он, вновь краснея от смущения. Джосс стоял позади и улыбался. Ивен не счел нужным обращать на него внимание. Он направился к Ноэлу за списком имен, который тот уже писал для них.

— Многие живут здесь же, неподалеку, — сказал Ноэл. — Это самая старая часть станции, и в ней очень много тоннелей и переходов, ты можешь заблудиться. Там все сбиваются с маршрута. Но пусть тебя это не беспокоит: любой укажет дорогу.

Он передал список Ивену. В нем было всего четыре или пять имен.

— Вот эта женщина, — сказал он, подчеркивая ногтем первое имя, — и этот мужчина, — указывая на второе, — они могут рассказать тебе кое-что интересное. Да! К слову сказать, они частенько выпивали с Хек вместе. Ты их как раз сейчас сможешь застать.

— Отлично! — бравым голосом подхватил Ивен. — Ну, спасибо. Пока, Ноэл! Пока… Джосс…

Не глядя в сторону все еще ухмылявшегося напарника, он махнул рукой и быстро вышел, боясь покраснеть при всех от какого-нибудь замечания Джосса. Его чувства к «кое-кому» явно вышли из-под контроля. Он стал уязвим, ситуация все более становилась непредсказуемой. Но приходилось мириться с ходом вещей, ничего поделать он уже не мог…

Идя большими шагами по коридорам, он часто начинал порывисто тереть себе лоб и отмахиваться, точно от мухи, от чего-то невидимого перед лицом, но… все равно отчетливо видел прямо перед собой огромные, сияющие темно-зеленым светом, как поднявшиеся бесшумно океанские волны, ее глаза…

— Сесил! — проговорил Джосс, включив передатчик. — Как слышно? Прием.

— Слышу тебя прекрасно. Интересно даже — мы никогда не связывались на этой частоте.

— Пора начать.

Первое, что Джосс сделал, вернувшись на корабль, — он начал составлять новые коммуникационные программы для отдела обработки информации. Он пришел в ужас, когда увидел, чем здесь пользовались. Но иметь собственные программы было слишком дорогим удовольствием для такого крохотного места, как это. Поэтому Джосс размножил свои более простые программы и адаптировал их для нужд станции. И сделал все, чтоб об этом никто никогда не узнал. Теперь он мог быть уверен, что та информация, которую он получит из банка данных станции, не будет искажена и что его связь не прослушивается. Джосс очень надеялся, что кто-то будет весьма расстроен из-за этого.

— Пока не забыл! — спохватился он. — Нет ли каких-либо сведений о скафандрах возле входов?

— К сожалению, нет. И никто из врачей не видел никого с ожогом ноги.

— Ну, не все сразу. Не все сегодня. Сесил, я хочу найти лист торговой декларации. Вот это не он? — Джосс вывел на экране определенные данные.

— Да, это он, — подтвердила Сесил.

— Отлично! — Джосс быстренько ввел это в память своего компьютера. Пока информация записывалась, он спросил:

— Скажи-ка, бабуля, вот если бы ты хотела ввести в заблуждение кого-нибудь насчет того, куда ты собираешься направиться, как бы ты это сделала?

— Я бы просто сказала, что собираюсь в другое место, — ответила она, понизив голос. — Здесь это часто происходит.

Джосс усмехнулся.

— Нет, я имею в виду, если бы ты была шахтером…

— Боже упаси! Это ужасно, — она несколько секунд помолчала. — Ты хочешь знать, как люди прячут свои участки?

— Да, именно об этом я и подумал.

Сесил засмеялась.

— Ну-у, мистер полицейский, дорогуша, для этого существует, вероятно, очень много способов. Пожалуй, даже больше, чем для пролезания сквозь игольное ушко. Те, кого я знаю, не пролезут. Хотя, у нас на станции много крыс — отвратительные существа… Ну, конечно, если ты приблизишься к чьему-либо участку на совсем уж интимное расстояние, передатчик владельца сообщит, чья это собственность. Но ведь никто не хочет, чтобы к его владению кто-то так близко подлезал, верно? И все старается любыми способами избежать неприятностей. Ты заметил, что люди стараются не регистрировать планы полетов?

— Да, — ответил Джосс недовольным голосом. — Только 500 миллионов кубических километров спасают их от столкновений!

Сесил опять засмеялась.

— Дорогой полицейский! Планы полетов придуманы на планетах. А здесь никому нет никакого дела, куда отправляется другой.

— Но если кто-то не возвращается?! И, кроме того, электроника на большинстве здешних кораблей не позволила бы засечь другой корабль, даже если бы тот начал палить из ядерного оружия! Для многих развалюх, что я видел в ангаре, элементарная навигационная система кажется необязательной роскошью!

— Для многих, да, — согласилась Сесил. — Они не могут это себе позволить. Дрели, взрывчатка им нужны больше, чем аппаратура для связи с другими кораблями. В любом случае видеть близко другие корабли они не хотят.

— Значит, необходимой аппаратуры у них нет… Но все равно, даже для наименее общительных добытчиков есть правила регистрации!

— Да, — ответила Сесил. — И они отправляют нам сигналы раз в неделю. Или около этого. Все они работают вокруг станции, так что это достаточно эффективно.

— Понятно, — сказал Джосс, видя, что ввод данных в память закончен. Он очистил экран и потянулся за своим электронным карандашом. — Значит, смотри: здесь станция, — он поставил точку, — а добытчик летает где-то здесь, — он провел вокруг точки окружность. — И из разных мест на этом круге его корабль посылает сигнал.

— Правильно.

— И сам сигнал имеет направление, конечно же.

— Если корабль движется по одному кругу, то да. Мы можем узнать более или менее точно его расположение, если нам понадобится. У нас есть приемные мачты на обоих концах астероида. Но все же измерить погрешность очень трудно. В большинстве случаев мы этого вообще не делаем.

— Ну, потому что вам это не надо. Но кто-то, находящийся в 50 или 100 километрах от станции и кому это надо, может перехватить эти сигналы и легко определить местонахождение другого корабля в трех измерениях.

— Конечно, может, — Сесил задумалась. — И потом, проделав это несколько раз, он легко может выйти на его участок.

— Это вполне осуществимо, требуется только время, — сказал Джосс, рассеянно чирикая карандашом по экрану. — Я вот думаю, как это можно предотвратить?

Наступила пауза.

— Ты знаешь, — сказала наконец Сесил, — я бы ухитрилась отправить сигнал оттуда, где на самом деле меня нет и не было.

— Ну, ты, вообще, очень хитрая, бабуля, — засмеялся Джосс. — Я бы тоже смог. Отправил бы какой-нибудь передатчик на другую орбиту, а сам преспокойно потягивал бы пиво в сторонке.

— А где? — спросила Сесил.

— Да просто где-нибудь в любом другом направлении, участке… Если бы, конечно, я был упрям, эгоистичен, или что-нибудь в этом роде.

— Многие бы здесь так и поступили — я думаю, ты ведь хотел сказать: «Если бы у меня был скверный характер?» Не так ли?

— Точно. — Джосс засмеялся и подумал, что стоило бы еще разок посмотреть эти «Дни в Долине Смерти». — К сожалению, в этом случае остается еще около 400 кубических километров, где тебя стоит искать.

— Но уже легче, мне кажется…

— В этом есть некоторый смысл. — Джосс уставился на экран. Он думал, что если бы искомый корабль имел только одну траекторию, то обнаружение его таким способом было бы большой проблемой, но если же траекторий было б несколько, то засечь передатчик, или даже передатчики, и вычислить их точное местонахождение уже стало бы возможным. А ведь их вполне могло быть несколько.

— Ах Боже! — воскликнул Джосс. — Все это бесполезно! Ну что бы ты сделала затем? — спросил он, очищая экран и вызывая все сведения о связи с Уиллансом за последние три месяца, причем так, чтобы Сесил не заметила.

— Я? Пошла бы пообедать. Я, кстати, знаю один прекрасный итальянский ресторанчик.

— Одного из твоих внуков?

— Ну, понятно, почему ты в полиции, дорогуша. Ты любишь каламари? [блюдо итальянской кухни]

— У вас что, выращивают здесь каламари? — удивился Джосс.

— Нет, — ответила Сесил. — Но мой внук неплохо делает их из соевого протеина.

Компьютер закончил введение информации в память.

— Вы очень интересная мадам! — потянувшись, проговорил Джосс. — Может, сегодня вечером и сходим?

— Зависит от работы. Я с тобой свяжусь, если можно?

— Да, конечно. Ну, значит, увидимся позже. Конец связи.

— Пока, мистер полицейский, дорогуша.

Джосс начал нажимать на различные кнопки, выводя данные о сигналах со всех кораблей за последние три месяца на экран и определяя на голографической схеме их положение. На это ему понадобилось около двух часов. Но он знал, что потом его ждут более приятные занятия. К тому же если повезет, то и Ивен разузнает что-нибудь любопытное.

Судя по рисункам на голограмме, многие уже пользовались этой техникой. Джосс внимательно смотрел на кривые и параболы на экране. Сейчас больше всего им нужны были подробные показания.

«Никто лучше него с этим не справится, — весело подумал Джосс об Иве не. — Люди слышат его глупый акцент и тут же выкладывают все, что знают. Где-то он сейчас?»

Пинта Ивена опрокинулась, заливая стойку бара, за которой он стоял. Ивен вздохнул, развернулся и ударил кулаком человека, который опрокинул его кружку…

Это была не такая большая и шумная драка, как последние две, но у этой толпы были ножи, а Ивен ножи ненавидел. Их было сложней отобрать, чем другое оружие, и если на них наступить, то они ломались вовсе не так легко. «Опять я без костюма», — подумал он и ударил еще одного, налетевшего из-за стола.

— А, черт! — услышал Ивен. Послышался треск и ворчание: кого-то сзади него отшвырнули через всю комнату. Еще один, находящийся рядом, получил удар в лицо, и Ивен узнал тонкое запястье и кулак, наносящий удары.

— Твои навыки общения не подходят для маленьких обществ, — сказала Мэлл и ударила ногой в живот огромного мужчину. — Что ты им сказал?

— Просто: «Привет», — ответил Ивен и заломал руку маленькому человеку, нападавшему с ножом. На него одновременно наседало человек десять, и он всерьез подумал, а не воспользоваться ли ему оружием, независимо от каких бы то ни было общественных отношений. — По крайней мере, здесь нет Лайфа Турка, — добавил он, сбивая с ног нападавшего на него сбоку.

— Эй, вы все, ну-ка прекратите! — пронзительно закричала Мэлл. В закрытом помещении это прозвучало особенно громко, и многие побросали стаканы, бутылки и ножи просто от шока. — Ивен не хочет вам ничего плохого, вы, идиоты! Он просто хочет найти того, кто убил Хек, вот и все! А теперь заткнитесь и садитесь, или у вас вскоре начнутся проблемы с вашими кораблями!

Ивен оперся на стол и устало смотрел на толпу. Все смотрели на него. Те, кто все еще держал бутылки и ножи, положили их. Выражение лиц стало немного менее озлобленным. «Возможно, — подумал он, — раздраженный механик действует на них сильнее, чем хороший удар».

— Оставьте этих людей в покое! — кричала Мэлл. — Они на нашей стороне. Как насчет твоего дружка, Люк? Сорок лет он проработал и вдруг исчез. Думаешь, это случайность? А Мэри Ла Бланка и ее двое сыновей? У нее был лучший корабль здесь. Вы думаете, он просто сломался? А Дил Маригни и Лео Баллингер?

Лица вокруг помрачнели.

— А теперь подойдите к Ивену и расскажите ему, кто последний раз видел людей, которые пропали. Ему наплевать, где ваши участки. Он хочет узнать, кто убивает наших людей. А вы ему суете свое дерьмо! Лучше прекратите, а то я начну посылать вам счета для оплаты того, что вы мне должны. Понятно?!

По толпе пробежала заметная дрожь. Последний раз он видел такое, когда людям вокруг осажденного здания объявили, что у террориста ядерная бомба. Эффект ему понравился.

— Вот здесь, — Мэлл показала Ивену на стол, на котором не было битого стекла. Он был мокрым, но Ивену было все равно. Он сел на него, стараясь не казаться слишком самодовольным или успокоенным.

— Что будешь пить? — спросила она, в то время как люди стали поднимать и расставлять стулья.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ивен.

Мэлл посмотрела на толпу и сказала:

— Закажи «Свилл».

Ивен удивленно взглянул в зеленые цвета морской волны глаза и сказал бармену, который подошел с сухой тряпкой, чтобы протереть их столик:

— Мне «Свилл», пожалуйста…

Бармен кивнул и удалился. Люди стали подтаскивать поближе стулья и усаживаться. Они все смотрели на Ивена. И он не был уверен, что ситуация стала лучше, чем тогда, когда его били. Взгляды людей выражали любопытство, подозрение, недоверие, смешанные с интересом, страхом и отвращением. Ивену было даже страшнее сейчас, чем когда на него направляли оружие, но ничего поделать он не мог, не мог он и защитить себя скафандром. «Нужно справиться», — сказал он себе, как в тот день возле здания с атомной бомбой. Он глубоко вздохнул и попытался успокоиться.

— Вава, подойди-ка сюда, — Мэлл подозвала невысокую женщину с серебристыми волосами, которая совсем недавно нападала на Ивена с ножом. Ивен был рад, что ему не пришлось бросить в нее стулом. Он почувствовал какую-то неловкость: эта женщина напомнила ему его мать. Вава — было одним из имен в списке, который дал ему Ноэл. Мэлл усадила ее рядом и сказала: — Расскажи ему, когда ты видела Хек в последний раз. И что она говорила.

Наступила пауза. Бармен принес высокий стакан со льдом. Ивен с тревогой посмотрел на него. В армии ему много раз давали стаканы, которые выглядели безобидными снаружи, но их содержимое было огромной неприятностью. Но этот стакан он взял, поблагодарил бармена и посмотрел на людей вокруг себя.

— Спасибо, — сказал он всем сразу. Они смотрели на него, как будто в ожидании чего-то. Ивен взглянул на бармена и спросил:

— А они разве не будут пить?

Все вокруг стола отрицательно покачали головами.

— Ну, давайте же, выпейте! — вдруг сказал Ивен. Он опять вспомнил маму и как его заставляли съесть еще одно пирожное, а он не хотел.

Головы опять отрицательно закачались.

— Ну, а теперь вам придется! — сказал он всем сидящим за столом и улыбнулся, вспоминая, как в детстве его пичкали едой до тех пор, пока он уже с трудом не начинал двигаться.

— За меня хотя бы. Кто что будет?

Тут же послышался гул голосов, и около шести человек схватили бармена за рукав, крича заказы, некоторые были довольно сложными. Ивен подождал, пока у всех в руках будут стаканы. Из его стакана шел такой аромат, которого даже смелому человеку следовало опасаться. Но он был уже не в колледже, и опасаться было не к лицу.

Ивен не осмеливался смотреть на Мэлл, которая сидела сбоку и держала в руке напиток, такой же как у него самого. Когда у всех уже были стаканы, Ивен сказал:

— Ну, с богом! — и залпом выпил свой «Свилл».

Он знал, что все смотрят на него, и пил, не стараясь почувствовать вкус того, что пьет. Несколько следующих мгновений Ивен вообще не дышал.

«Полицейскому и не надо дышать», — подумал он, пытаясь не задохнуться. Его голосовые связки как будто парализовало, а по глазным яблокам будто кто-то стучал изнутри маленьким острым молоточком. Казалось, в горло ему бросили гранату и подожгли фитиль на конце позвоночника. Ивен думал: сколько еще он будет находиться в таком состоянии?

Через некоторое время он обнаружил, что может дышать. Вокруг него люди аплодировали. С трудом выдавив из себя улыбку, Ивен посмотрел на свой стакан, чтобы узнать, выпил он его или просто опрокинул. Каким-то чудом стакан оказался целым и, слава Богу, пустым.

Ивен сдерживал желание встряхивать головой, тяжело дышать и все такое в этом роде. Он старался общаться с окружающими и не был уверен, хорошо ли это у него получается, но его успокаивало то, что многие пили то же самое. Он повернулся к Мэлл и, когда люди, с которыми он говорил, отвлеклись, спросил:

— Что в нем было?

Она улыбнулась.

— Технический спирт и кое-что другое.

— О Боже, — Ивен вздохнул, потом поднял взгляд на бармена и сказал: — Мне еще один «Свилл», пожалуйста.

Все вокруг посмотрели на него с восторгом. «Позже, наверное, будет еще хуже, чем если бы меня избили, но, к черту, полицейский должен выполнять свой долг…»

Ивен плохо помнил, сколько времени пробыл там. Он долго разговаривал с людьми, которые собрались вокруг него, особенно с маленькой женщиной с серебристыми волосами по имени Вава, Она совсем немного смогла ему рассказать. Только о том, что Хек часто повторяла: «Мой участок надежно спрятан», но Вава не знала, как. Сама она, к сожалению, добытчицей не была и не имела никакого понятия о технологии.

— Но Хек говорила еще, — добавила она, — что ее участок когда-нибудь все-таки обнаружат. Что кто-нибудь просто натолкнется на него. И повторяла: «Все это чушь!» — Вава печально покачала головой. — «Просто чушь!». И она была права…

Женщина вздохнула и выпила. Взглянув на Мэлл, Ивен заметил, что она чем-то обеспокоена.

— Чушь? — переспросила она. — Вава, она говорила «чушь», или «Лангтонс Чуш»?

Вава нахмурилась и проговорила:

— Может быть. Это было давно уже. Она все время повторяла это — «чушь». Или «Чуш»?

— Это старая станция, — сказала Мэлл Ивену. — Она обанкротилась около пятнадцати лет назад и была слишком маленькой, чтобы начинать там все сначала. Оттуда все вывезли. Там теперь только маяк, предупреждающий людей, что она закрыта.

Ивен кивнул, зафиксировал у себя эту информацию и повернулся к другим. Лишь немногие из присутствующих смогли рассказать ему о своих пропавших друзьях, и опять — ни координат, ничего конкретного. Ивен был несколько расстроен, но, несмотря на всю скудность информации, чувствовал, что хотя бы добился более дружеского расположения к себе среди местных. Теперь, по крайней мере, не будут всякий раз избивать, когда ему приспичит зайти в бар. И если ничего не случится, то его общественные связи станут со временем еще лучше.

Он взглянул на Мэлл, которая сидела напротив, откинувшись на спинку стула и также со «Свиллом» в стакане. Ее холодные зеленые глаза рассматривали его как-то задумчиво…

— А ты отличный гид по этим местам, — сказал Ивен, пока болтовня окружающих переключилась на другие темы.

Мэлл наклонила голову набок и проговорила:

— Я знала, что он будет тебе необходим.

Ивен сначала смутился и не хотел признать, что она права, но его смущение быстро прошло, и наверняка благодаря выпивке.

— Может, ты и права, — сказал он. — Хорошо, теперь я твой должник.

Она подняла брови.

— Осторожней, я могу и поверить.

— А я и не боюсь, — ответил он, уже спокойно глядя ей в глаза.

— Ты? — Она усмехнулась. — Если б и боялся, то никогда бы этого не показал.

— Ну, тогда… — остальное Ивен «договорил» своей чарующей улыбкой.

Она протянула ему руку. Он взял ее весьма элегантно. Они молча встали и вышли, оставляя за собой все более оживлявшуюся болтовню…

— Я думаю, Ивен сейчас сильно занят, — сказал Джосс Джорджу. — Нам лучше отправляться.

— Ну, мы все готовы, — отозвался тот из своего корабля в другом конце ангара. — Давайте отправляться.

— Сесил, — позвал Джосс. — Мы отправляемся. Если Ивен будет искать меня, скажи, что мы вернемся через пару часов.

— Последнее, что я о нем слышала, это что он был в старой части станции, в баре под названием «Дыра в стене». Там даже было что-то вроде драки, — сказала Сесил усталым голосом.

— Не может быть! Хотя, может. Он в порядке?

— Кажется, да. Он там еще пил как-то геройски — это уже самое последнее, что я слышала.

Джосс засмеялся:

— Ну, значит, он действительно занят делом. Ладно, нет проблем. Мы и без него прекрасно справимся. До встречи, Сесил!

— Добрый путь, мистер полицейский, дорогуша.

Джосс уже довольно долго разогревал двигатели, внимательно прислушиваясь к шуму. Проверил предварительно все системы, как будто бы все было в порядке. Но Джосс не знал: радоваться этому или нет. Так как теперь, если бы кто-то захотел испортить его корабль, он наверняка придумал бы что-нибудь еще более изощренное, чем в первый раз. «Есть, конечно, некоторое утешение в том, чтобы умереть неожиданно, — думал Джосс, поднимая корабль, — но… все-таки маловато…»

Он прошел атмосферный шлюз, подождал, пока двери — аккуратно на сей раз — откроются перед ним и закроются уже сзади, и плавно пошел на ускорение. Сейчас Джоссу еще больше удовольствия доставляло управление кораблем, чем в первые две недели. Он легче маневрировал и стал даже лучше набирать скорость. «Обкатка подходит к концу, — подумал Джосс. — Или подружка Ивена действительно исправила какие-то недостатки».

Подруга Ивена! Джосс даже засмеялся. Ивен всегда был консервативен и неуклюж в отношениях с женщинами, он боялся взглянуть на них! Хотя мог быть и галантным. А теперь вот краснеет от смущения. Это смешно! Джосс пожалел о том, что подозревал эту женщину. «Хотя в такой дыре, как эта, все могут быть причастны ко всему — или напрямую, или чуть-чуть, косвенно, — оправдывался он мысленно. — И никакой помощи! Значит, нам придется просеять информации больше, чем здешним шахтерам их пустой породы!»

Увидев сзади корабль Джорджа, вылетающий из дверей, он обратился ко всем трем кораблям:

— Так. У всех есть координаты? Тогда летим.

— Понятно, — ответил Джордж.

— Летим, — отозвался второй.

Из третьего корабля раздался голос с сильным восточно-европейским акцентом:

— Эй, полицейский, дорогуша, а как называется твой корабль?

Джосс добродушно фыркнул. Он понял, что это прозвище закрепилось за ним, и что-либо делать уже бесполезно.

— У него, в отличие от меня, клички пока еще нет.

— Нехорошо! — вмешался другой голос. — Не годится управлять кораблем без названия, дорогуша. Это может обернуться и против тебя.

— Так что же делать, пока названия нет? — спросил Джосс. Восточно-европейский голос усмехнулся:

— Прозвище… Но ты не можешь дать его сам. Должен кто-то другой. Когда дают настоящее имя, это делают с вином, как положено. Тот, кто дает прозвище, дает и настоящее имя.

— Хороший предлог для всех, чтобы сходить куда-нибудь и напиться, — ухмыльнулся Джосс.

— А за что же еще пить? Вот за забастовки, свадьбы, рождения детей, похороны и наименование корабля…

— В этом есть смысл, — согласился Джосс. Он включил ионные ускорители и скомандовал, чтоб следовали за ним. — Ну, так какое же придумать прозвище?

Наступило короткое молчание.

— Ты просишь меня дать это прозвище?

Джосс помедлил и сказал:

— Да, мадам, прошу.

Последовала еще одна пауза, и голос сказал:

— Мы тут уже зовем его… «Носатый». У него там вмятина.

Джосс засмеялся. Это как раз было то, к чему не мог он остаться равнодушен.

— Отлично! — подхватил он. — Отметим это официально, когда вернемся.

На двух других кораблях тоже засмеялись.

— Мистер полицейский, — сказал один из пилотов, — у вас еще не все потеряно…

— Надеюсь, — скромно ответил Джосс.

Они набирали скорость минут двадцать, потом начали замедляться. Астероид Хек, с его отрезанным концом и торчащим из него кораблем, вскоре начал появляться перед ними. Джосс подождал, пока все подлетят, и сказал:

— Вот и он. Нам предстоит это откопать. Леди и джентльмены, мы должны быть очень аккуратны. Ни в коем случае нельзя повредить остатки ее корабля. Любая деталь может быть уликой.

— Мы будем осторожными, — заверил восточноевропейский голос.

Они приземлились на дальнем конце астероида, и через несколько минут пилоты начали вытаскивать инструменты. Джосс посадил своего «Носатого» рядом с кораблем Джорджа, надел скафандр и вышел…

На астероиде они пробыли в целом около шести часов. Откопать корабль Хек оказалось непросто: на него было навалено много породы. Сверля набросанные сверху глыбы, Джосс столкнулся с трудностями: стекло его шлема покрывалось царапинами. Он завидовал горнякам, стекла шлемов которых были специально изготовлены из более прочных материалов. Ему тут же пришло на ум потребовать, чтобы и Космическая Полиция использовала такие материалы.

Корабль Хек медленно появлялся из-под груды обломков. Джосс попросил рабочих не трогать пока дверь, его интересовал отсек с двигателями. Джордж спросил:

— Что ты ожидаешь увидеть?

Джосс наклонился к нему так близко, что их шлемы коснулись.

— Послушай, — сказал он, — ты когда-нибудь слышал о военных кораблях в этих местах?

Джордж взглянул на него настороженно.

— Иногда. Бывало, наши корабли терпели катастрофы, и мы слышали, что как раз в это же время неподалеку проходят учебные маневры Космических Сил. Мы требовали объяснений, но ответа никогда не получали. Такое случалось уже очень давно, много лет назад. Но все-таки, прежде чем все здесь более-менее наладилось, это было частенько.

Джосс вспомнил старые истории о рыбацких баркасах, чьи сети рвали крейсерные подводные лодки. В лучшем случае рыбаков тащили десятки или сотни миль по морю, в худшем… их больше не видели никогда. Об их судьбах ничего нельзя было узнать, так как служба безопасности запрещала признавать, что подводные лодки вообще там бывали. Понемногу Джосс начинал подозревать, что и в том деле, по которому их сюда направили, существует политическая подоплека…

Поверхность корабля Хек, медленно, но верно освобождаемого от грунта, была покрыта вся теперь толстым слоем пыли от сверления. Длинная, явно выкопанная дорожка вела к той стороне, где корабль сидел наиболее далеко. Там работала Лара, «восточная европейка». Согнувшись в три погибели, она маленькой дрелью тщательно очищала породу с его поверхности. Джосс подошел к ней и помог очистить от пыли и обломков участок борта, затем остановил ее и, коснувшись руки, показал:

— Вон там, видишь ту кромку?

Это был острый, изогнутый кусок металла, выступавший на 45 градусов от корпуса корабля. Джосс не видел выражения лица Лары, которое скрывало стекло шлема, но понял, что она поражена. Наконец она сказала:

— Дыра от взрыва, не так ли?

— Похоже на то, — ответил Джосс. — Давай посмотрим поближе.

Они вместе исследовали края пробоины. Когда все стало ясно, перешли к передней части. Дыра в боку оказалась шириной около метра, металл по краям свернулся. Лара с грустью смотрела на взорванные батареи внутри и скрученный, обгоревший кабель.

— Топливный бак, — проговорила она. — Они часто взрываются. Их делают неправильно. Нет достаточной защиты, я думаю…

Джосс помолчал, затем похлопал Лару по плечу и сказал бодрым голосом:

— Продолжайте работать. Я сейчас приду.

Он подошел к передней части, где работали Джордж, Джо и Ваня — тот возился с передней частью люка.

— Посмотрим, сможем ли мы проникнуть внутрь, — сказал Джосс и начал ему помогать.

У них ушло около получаса на то, чтобы очистить дверь от обломков и осколков породы. Когда дверь была свободна, Ваня и Джосс ломами и дрелью попытались открыть ее.

Внутри было темно, пыльно. И полнейший беспорядок. Несмотря на то, что корабль был довольно маленький, в нем было достаточно места для многих вещей Хек: книг, инструментов, запасного скафандра, тарелок, одеял, лакированного подноса для чая. Все это валялось на полу, испачканное, черное от копоти. Чашки от чая были разбиты вдребезги. На верху всего лежало тело Хек в скафандре…

Сначала все оцепенели. Затем Джосс сделал шаг вперед, медленно и осторожно перевернул тело. Оно окаменело. Неудивительно, если учесть, сколько оно лежало в вакууме. Трещины, как паутина, расходились по стеклу шлема. Маленькая дырочка прошла стекло шлема насквозь.

Лицо было похоже на маску мумии с замерзшей и ссохшейся кровью. Джосс крепко сжал зубы и подумал: «Когда-то она была привлекательной…»

Он осторожно опустил тело и направился в заднюю часть корабля. Вход в машинное отделение оказался помятым, и Джоссу пришлось повозиться, чтобы расправить его и войти. Он вполз внутрь и был удивлен тому, что предстало его взору…

В баке с топливом была маленькая дырочка. Джосс дотронулся до нее своей перчаткой и очистил. Края были почти не обуглены. Кто-то очень мощным оружием пробил бак, и он взорвался. Джосс стоял и размышлял. Что же могло произойти? Кто-то взорвал корабль и спрятал, чтобы его не нашли?

Джоссу нужны были доказательства, что здесь причастны военные: теперь они у него были. Но проблема была в том, что пока даже у военных такого оружия не было. Конечно, оно производилось и покупалось, и, естественно, использовалось. Но здесь!

Он подошел к стоящим возле тела Хек.

— Давайте вытащим корабль до конца, — сказал он. — Отвезем все домой и похороним эту женщину как полагается.

— Это из-за топливного бака? — спросила Лара.

— Кто-то хотел, чтобы все выглядело именно так, — сказал Джосс. — Взрыв произошел изнутри. Кто-то прилетел сюда, убил эту женщину и взорвал ее корабль, чтобы все выглядело как несчастный случай. Затем ее корабль зарыли. Скажите своим друзьям обо всем этом, пусть ходят слухи, сплетни, мне все равно. Я хочу знать, откуда здесь такое оружие. Пусть ваши знакомые помогут мне. Надо выяснить, кто и зачем убил Хек. Вечером я буду в «Астории».

Наступило молчание. Все кивали головами.

— Давайте заканчивать. Пора домой.

Прошло еще около двух часов, прежде чем они были готовы взять корабль на буксир. Джосс вспомнил о лучевых тягачах, которые он видел в фильмах, но современная технология еще не дошла до этого. Им приходилось пользоваться обыкновенными тросами, что было очень неудобно, но Лара и Дью с этим отлично справились. «Они это сделали лучше, чем сделал бы я», — думал Джосс по пути домой.

Они оставили корабль Хек недалеко от свалки металлолома. Джосс поставил свой корабль неподалеку, чтобы Присматривать за ним, пока не прислали кого-нибудь из службы безопасности Уилланса…

Итак, Джосс поставил своего «Носатого» в ангарном куполе и отправился искать Ивена. Он столкнулся с ним в одном из коридоров.

— Ну как, повезло? — спросил Джосс. Ивен покраснел. — Да не в этом смысле. — Джосс дружески похлопал его по плечу. — Пойдем, похоже, ты хочешь кофе. Ты даже пахнешь как будто хочешь кофе. Что ты пил? — спросил Джосс.

— «Свилл», — Ивен моргал глазами, будто свет был очень ярким.

— Верно… — сказал Джосс, и они вместе пошли к своему кораблю. Когда они вошли и воздушный замок закрылся, Джосс сказал: — Мы только что закончили выкапывать корабль.

— Ну и…

— Кто-то с лазером, почти как у тебя, прорезал корабль Хек и вытащил все детали.

Ивен сидел насупив брови.

— Чай? — спросил Джосс.

— Да, пожалуйста. Я не могу понять только, зачем, если корабль уже притащили на свалку, было закапывать бак на астероиде. Никто бы все равно ничего не заметил.

— Я тоже об этом думал. Может быть, поступили другие указания?

Ивен вздохнул.

— Мы узнаем это только тогда, когда найдем того, кто это сделал.

— Но сначала его надо выследить, — сказал Джосс. — Я собираюсь связаться с Лукрецией и попытаюсь получить у нее всю информацию о Действиях Космических Сил в этом районе.

— Я не думаю, что у нее есть такая информация.

Джосс пожал плечами.

— Все равно стоит попробовать. Да, кстати, как твоя встреча с местными?

— Я подрался, — сказал Ивен, сдерживая улыбку.

— А еще что? — спросил Джосс. Ивен сразу покраснел. — Послушай, — продолжал Джосс, — если тебя можно поздравить, то поздравляю. Похоже, что она приятная женщина. Но все равно, не говори ей ничего лишнего.

— Джосс, она мне очень помогла. Если бы не она, со мной никто не стал бы разговаривать, — сказал Ивен таким нежным голосом, какого никто никогда не слышал от него.

— Все это хорошо. Но все равно, здесь ни в ком нельзя быть уверенным. Пока нельзя. Здесь происходит что-то важное, и кто подходит слишком близко, того убивают. Не хотелось бы, чтобы это случилось с нами…

Джосс сел за компьютер и вывел на экран графики, которые он рассматривал, пока разговаривал с Сесил.

— Взгляни-ка вот на это, — сказал он. — Может, ты что-нибудь придумаешь. Я проставил названия кораблей.

Ивен сел рядом с Джоссом и уставился на круги и эллипсы на экране, откуда люди посылали сигналы.

— Я не знаю, — сказал он наконец. — Мне сегодня много рассказали, но никаких точных координат, куда пропавшие корабли направлялись.

Кто-то постучал снаружи. Джосс свистнул, и замок открылся. Вошел Джордж. Джосс кивнул ему.

— Все в порядке?

— Да, — ответил тот, глядя на Ивена. — Возле корабля поставлена охрана. Хотя я не думаю, что что-нибудь случится.

— Я тоже не думаю, — сказал Джосс, глядя, как Ивен и Джордж обмениваются взглядами. «Довольно прохладные, оценивающие взгляды, — думал Джосс. — Надо будет поговорить с Сесил». — Джордж, — сказал Джосс, вставая, — я разговаривал с Сесил о регистрации полетов и подачи сигналов. Ты знаком с номерами и числами, когда пропадали корабли?

— Чертовски хорошо знаком, — ответил Джордж. — Я начинал заниматься этим, когда Ноэл начал что-то подозревать.

— Прекрасно. Давай я тебе покажу все на голографическом дисплее. Может, ты поможешь нам разобраться.

В воздухе появились X, Y и Z — оси координат и различные круги, кривые и гиперболы. Все это было похоже на сплетенный из линий шар.

— Вот официальные сведения подачи сигналов с кораблей. Красными линиями обозначены пропавшие корабли. Они все двигались вокруг станции, но это нам дает очень мало. Это оставляет нам почти половину поясов, чтобы искать их.

Джордж уставился на дисплей.

— У нас такой техники никогда не было! Если бы и была, то мы бы все равно с ней не справились. С числами я вам помочь, боюсь, не смогу. Но со слухами… Например, вот этот, — он указал на узкий красный эллипс. — Это Катти Сарк. Ник говорил мне, еще задолго до того, как он исчез, что он работает на координатах 5-50, 9-20, 9-20, то есть, где-то здесь, — Джордж ткнул пальцем в свободное место на голограмме. Джосс быстро отметил его точкой. — А его сигналы поступали вот отсюда, но не оттуда, где он сказал.

Ивен вдруг встрепенулся.

— Где Лангтонс Чуш? — спросил он. — Вава сказала, что Хек там работала.

Джордж с удивлением посмотрел на него.

— Вот здесь, — он пальцем показал на другое место, где-то в 500 километрах от первого.

Джосс отметил и его точкой.

— Это, — сказал он, — статистически очень важно. Что общего у этих двух мест?

— Не знаю, — хором сказали Ивен и Джордж, затем посмотрели друг на друга со слабым раздражением.

— Если между ними провести линию, — сказал Джосс, — то это будет максимальным расстоянием между сигналами с этих кораблей. Эти две точки, возможно, фокусы эллипса. Но в этой форме остается слишком много неохваченного пространства. Давайте же, вы, двое, выкладывайте все слухи, что слышали, считаете ли вы их важными или нет?

За этим они провели еще час, рисуя точки и окружности, где люди должны были находиться соответственно их расчетам или просто куда собирались, по слухам.

Когда они заканчивали, начальное изображение было почти скрыто различными точками и шариками. Но одно место было особенно усеяно ими и находилось чуть в стороне от других. И посередине этого пятна проходила линия между двумя точками, которую нарисовал Джосс.

— Она перемещалась, — сказал Джосс, когда они сидели в своих креслах и пили чай и кофе. — Здесь фальшивые передатчики, которые используют люди, чтобы подавать сигналы и скрыть свое настоящее местонахождение. Это где-то здесь, — он указал на место, которое было все в точках и шариках. — Не много пространства осталось проверить. Где-то 300 кубических миль.

— Задача для ребенка, — сухо, с иронией произнес Джордж.

— Точно. Джордж, а что здесь находится?

— Вообще, ничего. Пустое место. Я бы удивился, если бы там было больше 15-20 астероидов размером в кубический километр. Очень низкий уровень концентрации.

— Отличное место для поддельных передатчиков. Никто на них не наткнется, так как там мало летают. Добытчики, по крайней мере.

Они посмотрели друг на друга.

— Когда отправляемся? — спросил Джордж.

Джосс посмотрел на Ивена.

— Я бы оставил вечер на дезинтоксикацию, после такого утра, — сказал тот.

Джосс кивнул.

— Значит, завтра утром?

— Отлично.

— Джордж, тебя Ноэл отпустит?

— Думаю, да. Я узнаю и сообщу вам.

— Прекрасно.

Джосс заметил, как Ивен и Джордж смотрят друг на друга.

— Мне надо сходить к Ноэлу и отдать ему копии этого, — сказал он, копируя бумаги. Через несколько секунд все было готово, копии выскочили из автомата. — Я скоро вернусь.

Джосс вышел из воздушного замка, посвистывая. Он отлично усвоил одну вещь за годы работы вместе — в некоторые вещи вмешиваться не стоит…

Даже если ты умираешь от любопытства.

— Я просто хотел сказать тебе: будь с ней поосторожней, — говорил Джордж.

Ивен прохладно смотрел на него, стараясь не выдать себя.

— Как это понимать? — спросил он.

— Она очень особенная, очень. — Джордж с каждой секундой все больше хмурился.

— Согласен, — сказал Ивен. Все это сводило его с ума. Он очень хотел возненавидеть Джорджа. «Он слишком привлекателен, умен, очень опасен», — думал Ивен. И это было правдой: Мэлл его любила, Мэлл его и оставила…

— Она о тебе хорошо отзывается, — сказал Ивен. Это было все, что он смог придумать. «Черт! Что такое в этой женщине заставляет меня сходить с ума?»

— Уже поздно, — сказал Джордж. Было ли это сожалением? Ивен надеялся, что да. Мэлл не вдавалась в детали, почему они расстались, кроме того, что расставались противно, но Ивена это не касалось. Но в то же время Ивена злила сама мысль, что кто-то мог обидеть ее, даже если и была причина. А этот человек ее обидел.

Он пожелал быть сейчас в своем скафандре и где угодно, только не здесь.

— У вас просто репутация и все, — сказал Джордж мрачно. — Вы прилетаете и улетаете, вы… — он оборвался. — Я просто не хочу, чтобы ее обижали.

Ивен чуть не рассмеялся, но сдержался. Лицо Джорджа было искривлено, как у преступника на признании, старающегося придерживаться своей версии и не сорваться.

— Я тоже не хочу ей вреда, — сказал он. Это было все, что он смог придумать в ответ.

— Постарайся не делать этого, — сказал Джордж, и в его глазах показалась злость, но всего на несколько секунд. Ивен не привык к таким взглядам. Руки его были пусты, костюм висел в каюте, а Джордж держался уверенно.

«К черту это все!»

— Я сам разберусь, — сказал Ивен вслух. Он старался держаться естественно. В конце концов, кто знал, как к нему относится Джордж на самом деле? Великолепная карьера полицейского, на отличном корабле, прямо рыцарь на белом коне. Он хотел дать понять, что не собирается отгонять людей от Мэлл, — но ее зеленые глаза, мягкий голос… «Как я могу быть уверен?»

— Послушай, — начал он почти отчаянно в знак примирения. Но Джордж встал, кивнул натянуто и вышел.

Ивен откинулся и чуть было не взвыл, даже сам удивился. Затем он встал и пошел в санитарный отсек готовиться к вечеру. И к ней…

Джосс проснулся рано. Ивен еще не вернулся, и не удивительно, судя по обстоятельствам. Джосс оставил включенным магнитофон вчера вечером и записал разговор Ивена и Джорджа. Запись он прослушал со смешанными чувствами и уничтожил. Было не очень этично делать такое. Но и обстоятельства были непростыми.

Послышался шум снаружи. «Это Мэлл пришла проверить, — подумал Джосс. — Значит, скоро появится Ивен». Он настроил пульт на проверку всех систем после того, как уйдет Мэлл. Сделал он это не потому, что не доверял Мэлл, а просто…

Он высунул голову из воздушного замка.

— Доброе утро, мадам, — и резко остановился, когда понял, что это не Мэлл, а высокий, тощий мужчина в рваном черном скафандре, который делал что-то с двигателем.

— Эй! — закричал Джосс. Мужчина взглянул на него. Лицо его было все в шрамах от радиации, трудно было сказать, где у него нос. Только глаза были оживленные. На секунду человек был просто в шоке. Он бросил то, что было у него в руках, — металлический прут с закругленным концом, — и бросился убегать.

Убегая, он прихрамывал.

— А, так это мой друг со свалки! — Джосс выпрыгнул из корабля, голосом закрыл замок, мельком взглянул на двигатель, увидел, что из него торчит металлическая замазка, и помчался вдогонку.

— Стой, Космическая Полиция! — кричал он, как требовалось по инструкции, но бесполезно: человек убегал, хромая, но все же быстро, выбежал из ангара, по коридору, свернул направо в основное пересечение коридоров.

«О, черт!» — подумал Джосс. В этом пересечении была стоянка каров, которые использовались для перевозки грузов, а когда ленились или просто для удовольствия, и себя. «Хоть бежать не придется. Но, ради Бога, пусть мне попадется заправленный кар».

Он бросился по коридору, добежал до стоянки на пересечении коридоров. Там было около пятнадцати розовых каров, и человек уже сидел в одном из них, набирая скорость и сворачивая за угол. За несколько дней Джосс немного узнал маршруты здесь и сразу понял, что человек направляется в старую часть станции. Там, в запутанных тоннелях, Джосс мог гоняться за ним целую неделю и не поймать, если, конечно, тот сам не захотел бы, чтобы его поймали. Но надо было попытаться. Джосс впрыгнул в кар, повернул ключ и помчался за ним со всей скоростью.

Ситуация была не из лучших. У беглеца были преимущества: он раньше стартовал и знал местность. Джосс мог попробовать прострелить ему шины. Поддержки никакой не было, Ноэл не мог никак ему помочь. Джосс, фыркнув, увернулся, чтобы не сбить выходящую из-за угла женщину.

— Извините, — крикнул он, управляя одной рукой и размахивая пистолетом в другой. Впереди он едва мог различать человека в каре, за которым гнался. Джосс слышал крики людей в карах и пешеходов, которые едва успевали увернуться от него. «Мне нужна сирена», — думал он, вписываясь в повороты — направо, налево. Человек опять появился впереди. Видеть его было невозможно с таким количеством поворотов. Джосс двигался на звук. Человек был метрах в сорока от него. Они ехали по прямому, без поворотов, коридору довольно долго.

«Ага!» — подумал Джосс и прибавил газу. Судьба была милостива к нему на сей раз — его кар был мощнее. Джосс все ближе и ближе подбирался к беглецу. Они приближались к перекрестку. Кар впереди него повернул налево. Джосс — за ним.

Тут слева и справа выехали другие. Точнее — два справа и три слева. Джосс ударил по тормозам, стараясь увидеть лица и справиться с управлением. Но бесполезно — его крутануло, кар заскользил в сторону и ударился в стену. Несколько секунд он сидел ошарашенный.

Не успел он ничего сделать, как все кары исчезли в разных направлениях по коридорам.

Джосс некоторое время посидел, тяжело дыша, и убрал пистолет.

«Черт!» — подумал он и слегка улыбнулся. Теперь у него была улика, которой недоставало. Это были не просто случайности, а организованный саботаж! Его специально вели по этому коридору, а человека, который пытался его убить, выручили его друзья. Их было пять. И они позаботились о том, чтобы все выглядело так, как будто это Мэлл проверяет двигатели. Они наверняка знали про это.

Или даже позаботились о том, чтобы она знала. Была ли Мэлл на их стороне?

Джосс отправился назад к «Носатому». Ему понадобилось на это полчаса — совсем заблудился в этих коридорах! Вернувшись, он проверил все снаружи — ничего… И посмотрел на испорченный двигатель. Если бы он ничего не заметил, то при взлете двигатель бы взорвался.

«Бух!» — подумал он, поднял брошенный прут и стал выковыривать замазку, пока она не затвердела. Когда он закончил, то вошел внутрь и включил диагностику всех систем. Через некоторое время он уже точно знал: что-то не так в ионном драйвере.

Джосс вспомнил количество людей, подстроивших все это. Пока он гонялся на каре, кто-то что-то сделал еще.

«Интересно, — подумал он, выходя наружу, чтобы снять чехол с двигателя, — заметит ли Мэлл неполадки?»

Он вернулся и сделал себе чашку кофе.

— Похоже, что не хватает микросхемы в лучевом генераторе, — сказала Мэлл, ее голос звучал приглушенно — она была под кораблем на своей тележке.

— Ты можешь заменить ее?

— У нас таких нет на складе. Вы прилетаете сюда на новейшей технике, и отсюда у вас проблемы. Если бы у вас был «Фольксваген», я бы смогла что-нибудь сделать.

— «Носатый» уж точно не «Фольксваген», — сказал Джосс, вылезая из корабля.

— «Носатый»? — удивился Ивен.

— Надо же как-то его назвать, а то это дурная примета. Вот, Мэлл, это правильный номер. — Джосс вынул пластиковый пакет с антистатиковой лентой вокруг.

Она высунула руку, взяла микросхему и убрала опять под корабль.

— Отлично. Я надеялась, что у вас есть запасной.

— У нас по три комплекта запчастей, — сказал Джосс вежливо. — Кроме мозгов, конечно. Не хочешь ли чаю?

— Да, спасибо, я еще не завтракала.

— Ты плохо обращаешься с женщиной, — сказал Джосс Ивену. — Пойдемте.

Ивен был не уверен, понимать ли это в буквальном смысле. Он пошел за Джоссом и спросил:

— Что-нибудь не так?

— Я бы не хотел при ней, — сказал Джосс. Ивен сел, Джосс закрыл дверь и рассказал ему об утренней погоне.

— Значит, они все-таки организованы, — сказал Ивен.

— Да, и они нервничают!

— Ты тоже нервничаешь.

— У меня есть причина, я думаю, — сказал Джосс. — Нам надо быть предельно осторожными, Ивен. Я не хочу, чтобы мне продырявили бок лазером.

— Мне придется с тобой согласиться. А где Джордж?

— Он ждет нас на маяке. Когда Мэлл закончит, мы можем вылетать. — Джосс посмотрел на Ивена с сожалением. — Ты в порядке?

Ивен громко засмеялся. Несмотря на все неприятности и осложнения вокруг него, он был в порядке как никогда в своей жизни. Но как ему было объяснить это Джоссу?

— Я так понимаю, что да, — сказал Джосс.

«Как мне ему сказать? — думал Ивен. — Я никогда в жизни не влюблялся. Я не знаю, что делать, и, о Боже, мне все равно».

— Конечно, да, — сказал он наконец. — Не волнуйся.

«Он будет волноваться», — подумал Ивен.

— А я буду волноваться! — тут же сказал Джосс, и они оба засмеялись. Но смех Джосса был не таким радостным, как обычно.

— Я знаю, что будешь. Так что беспокойся. Нам еще предстоит поработать.

Джосс кивнул.

— Пойдем посмотрим, как там она, и потом полетим искать передатчики сигналов.

5

Они летели в холодной тьме. Им потребовалось довольно много времени, чтобы добраться до нужного места. Не то, чтобы это было одно место, — нужно было прочесать огромное пространство, прислушиваясь к передатчикам, которые, может быть, все еще передавали сигналы. Джосс настроил рацию на частоту, по которой они передавались. Пока ничего слышно не было.

А Ивену с трудом удавалось думать о работе.

— Тебе надо знать обо всем, — сказал он в темноте.

Она засмеялась.

— Меня, как в старом видеофильме, соблазнил полицейский, и я расскажу ему все мои секреты. Где спрятано золото… Теперь я шпионю на правительство! — Она засмеялась сильней. — Из шкафа выходит вооруженный человек. Но у меня нет шкафа. Подожди-ка, есть. Тут заходят фотографы со старыми фотоаппаратами и вспышками. Потом тебя шантажируют: присылают домой фотографии и записку: «Не суй свой нос, куда не следует, не то снимки попадут в местные газеты».

Ивен тоже засмеялся. Он пощекотал ее, она запищала и ударила его подушкой.

— Теперь серьезно. Ты ведь знаешь всех здесь. Мне кажется, ты знаешь что-то такое, что очень нам поможет.

— Может быть, — сказала она.

— Ну давай же, Мэлл…

— Ивен, ты здоровенное тупое бревно. Ты пытаешься меня перехитрить? Конечно, я знаю о некоторых нелегальных вещах. Люди всегда предлагают механикам такое, от чего, они думают, механики не откажутся. Кроме…

— Кроме?

— Кроме того, что у меня нет на это времени. Я предпочитаю спокойную жизнь.

— Всегда?

— Что, я выгляжу как Дева Мария?

— Честно говоря, у меня не было такого впечатления. Нет, — он усмехнулся.

Мэлл опять стукнула его, уже сильней.

— Подумай, — сказала она, когда Ивен успокоился. — Здесь много разных людей. Некоторые машут деньгами, другие делают то, что от них хотят первые, потому что… черт, все дело в деньгах! У многих добытчиков есть семьи, о которых надо заботиться. Остальные это понимают и не вмешиваются. А если случается что-нибудь плохое, то люди ничего не знают об этом. Все кажется безобидным…

Его голос ослаб.

— Значит, ты тоже делала что-нибудь «невинное»?

Она спокойно взглянула на него.

— Ты что, думаешь, что я замешана в чем-нибудь плохом? Правда?

Он смотрел на нее: волосы как вуаль, глаза прохладные и немного грустные.

— Нет, — сказал он. — Конечно, нет. Я просто спросил.

Она понимающе кивнула, но глаза были все еще грустные.

— Ты бы мне все равно не сказала.

— Сказала бы, — Мэлл помолчала минутку и добавила: — Я думаю, скажу.

Ивен обнял ее крепче и поцеловал.

— Не тот сигнал, — сказал Джосс Джорджу. — Это живой корабль. Посмотри у себя на экране, я пометил его.

— Мой экран не принимает твоих крупных пометок, — сказал Джордж с иронией. — Он у меня не графический.

— О Боже! — воскликнул Джосс. — Ну, да ладно. Тогда возьми свой карандаш, или что там у тебя есть и отметь его: 2, 6, 8-9, 4. Но это действующий корабль, он нам не нужен.

— О'кей, понял, — ответил Джордж.

Джосс вздохнул, откинулся на спинку и потянулся.

— Не могу терпеть волнение, — сказал он Ивену. — Ты ведь тоже чем-то взволнован?

Ивен взглянул на Джосса, не в силах сдержать улыбку. Несмотря на всю старательность, аккуратность и терпение, Джосс действительно выглядел измотанным разными погонями и долгим ожиданием чего-то важного.

— Тебе надо посмотреть какой-нибудь фильм, — сказал Ивен.

Джосс улыбнулся.

— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь посмотрел? Первый раз слышу от тебя такое. Что бы мне посмотреть?

Ивен подумал и сказал:

— Хотя бы тот, про мышь.

— Тебе надо менять вкусы.

— Что, все вкусы?

Джосс поднял брови:

— Некоторые из них как будто в порядке.

Что-то запищало на пульте; Джосс повернулся, нажал на кнопку и сказал:

— Опять не то, Джордж. Еще один живой корабль.

— Понял.

— Никаких мышей, — сказал Джосс Ивену. — Мы это позже обсудим. Тебе самому необходимо отвлечься.

— Не надо, — сказал Ивен, хотя знал, что это было бесполезно. Джосс был довольно долго с Ивеном, чтобы знать его настроение.

— Кажется, Джордж для тебя что-то вроде проблемы?

— Хоть мы и напарники, не думаю, что стоит обсуждать это.

— Я думаю, что стоит, так как это влияет на твою работоспособность. Причем заметно влияет — ты стал рассеянным.

Ивен вздохнул:

— Ничего не поделаешь…

— Ты же сам говорил, что с тобой никогда такого не было.

— Я сказал, неважно!

— Ну хорошо, — сказал Джосс мягко; на его пульте опять что-то запищало. — Оставим это пока. — Он посмотрел на экран и резко выпрямился.

— Джордж, — позвал он, — что у тебя на 0, 0, 6-1, 9?

Последовала пауза.

— Сигнал корабля, — ответил Джордж. — Не очень сильный.

— Неудивительно, если я прав, то этот корабль чуть не придавил меня на свалке.

— О черт… — сказал Джордж, хотя в голосе его послышалась радость.

— Да, — произнес Джосс.

Ивен быстро подошел к нему и взглянул через плечо на экран. Точка то загоралась, то погасала, сигнал был то сильнее, то слабее.

— Ты посмотри, сигнал идет с астероида километров за сто от нас. Как будто его посылают кому-то на Уиллансе. Интересно, есть ли там еще один передатчик? Или просто рефлектор? — он начал настраивать что-то на пульте. — Джордж, ты видишь направление сигнала?

— Да, хотя он слабый, я вижу, что их два!

— Вторичное усиливающее отражение, отлично! Более сильный нас интересует. Здесь мы их улавливаем отчетливо, а на Уиллансе не очень-то. Там они слышат первичный сигнал с передатчика вообще. Вот это система! Ну и работает же у кого-то мозг!

— Надеюсь, что он у него еще цел, — вставил Ивен.

— Трудно сказать. Нам надо это срочно выяснить. Джордж, ты направляешься к первому передатчику.

— Точно.

— Мы — ко второму. Только близко друг к другу не приближаться, там слишком мало места, можно столкнуться. Ивен, приготовь свой скафандр, тебе придется взглянуть на это поближе.

Ивен кивнул и отправился в свой отсек.

— Я могу притащить его сюда, если хочешь.

Джосс задумался.

— Хм. Не знаю. Ты думаешь, стоит? А если кто-то заметит, что мы включаемся в передатчик?

— Нет. Я понял тебя. Лучше его не трогать, — сказал Ивен, надевая скафандр. — Сколько нам лететь туда?

— Точно сказать сложно, но, я думаю, не больше получаса.

— Вероятно, около двадцати минут, — вставил Джордж. — Я принимаю сигнал более отчетливо.

Они подлетели ближе. Постоянные мягкие" гудки продолжали звучать в кабине. Через некоторое время в кабину вернулся Ивен и взглянул на экран.

— Ты так громко топаешь в своем скафандре, — сказал Джосс. — Хорошо, что здесь никто не спит. Ты бы сразу всех разбудил.

Ивен усмехнулся.

— Да, он не был сделан, чтобы ходить на цыпочках за людьми. Это верно. Сколько еще осталось?

— Я вижу, ты очень хочешь выйти. Около десяти минут, не так ли, Джордж?

— Около восьми, — ответил тот. — Я сбрасываю скорость.

— Тогда мы тоже, — сказал Джосс и потянулся к пульту.

Ивен прислонился к стене, чтобы не покачнуться.

— Как, думаешь, эта штука выглядит? — спросил он.

Джосс покачал головой.

— Подозреваю, что состоит она из батарей, раз подает такой сильный сигнал. Вряд ли это солнечные батареи, наверняка ядерные или химические, не знаю, какие именно. Должна быть массивной.

— Понятно, — сказал Ивен. Он был рад, что его предупредили. Тяжелые вещи сохраняли свою массу в невесомости, несмотря на то, что теряли вес, и любое неосторожное движение могло превратить его в лепешку.

— Когда мы посмотрим на этот передатчик поближе, то сможем сказать, как он передает сигналы, и, возможно, узнаем, куда они посылаются, если, конечно, я разберусь с его начинкой.

— Думаешь, ты справишься? — спросил Ивен, надевая шлем.

Джосс многозначительно сжал пальцы в кулак.

— Попробую.

— Ты стал не тем, кем надо было: тебе лучше быть взломщиком сейфов или шпионом.

Джосс улыбнулся и повернулся к пульту.

Ивен закончил стягивать застежки на скафандре, подошел к окну и стал смотреть.

— Уже скоро, — сказал Джосс, нажимая на кнопки. — Смотри, а вот и Джордж.

Ивен увидел отблеск солнечного света на корабле Джорджа, который был, как и все корабли на станции, коробка и шар, «приклеенные» друг к другу, и ножки-подставки, чтобы стоял. Его было трудно не заметить: по причине, известной только ему самому, Джордж покрасил его в черный с желтыми полосами, как у шмеля. Ивен подумал, что выглядел он, как божье проклятие…

— Трудно не заметить, — пробурчал Ивен. — Уже три минуты осталось. Ты что-нибудь видишь? У меня на экране небольшой предмет прямо перед нами. Судя по сигналу, мы можем быть прямо над ним.

Ивен тряхнул головой и включил увеличительные приборы внутри шлема.

— Что-то есть. Примерно полтора метра длиной. Трудно сказать…

Джосс кивнул и включил тормозящие двигатели.

— Вот так, — проговорил он. — Джордж, у тебя есть видимость?

— Вас я вижу, больше ничего.

— Ивен говорит, что оно ниже нас на тысяча восемьсот метров.

Через несколько секунд Джордж ответил:

— Понятно. Встретимся там. Еще одна минута.

Джосс что-то делал на пульте.

Ивен смотрел в иллюминатор и видел, как это приближалось все ближе. Джосс замедлил ход, и они пролетели мимо этого предмета. Он был похож на две пивные банки, приклеенные друг к другу, третья банка была приклеена сверху первых двух. Джосс выключил двигатели и остановил корабль. Корабль Джорджа остановился рядом.

— Вот он, — сказал Джосс Ивену. — Знаешь кабель, который лежит, свернутый возле воздушного замка?

— С наконечниками? Конечно, знаю.

— Прикрепи один конец к носу корабля. Если мне не удастся выпотрошить этот передатчик на дистанции, придется с ним повозиться.

— Физическое прикосновение примитивно, — высказал свое мнение Джордж, хотя его никто об этом не просил.

— Я не шучу, — сказал Джосс Ивену, который направился к выходу. — Будь осторожен.

Ивен улыбнулся.

— Постараюсь.

Он вышел через воздушный замок, взял кабель и закрыл внутреннюю дверь.

— Ты что, будешь втягивать воздух? — спросил Ивен Джосса.

— Конечно, мы за него столько платим на Уиллансе.

Воздух зашумел в воздушном замке.

Ивен снял кабель, намотал его на руку и, придерживаясь за ручки на корпусе корабля снаружи, двинулся к носовой части. Джосс прожектором осветил передатчик.

— Я думаю, ты был прав насчет батарей, — сказал Джордж. — Видишь эти две штуки снизу?

— Да, — ответил Джосс. Ивен слышал в своих наушниках, как тот нажимал на кнопки.

— Что, не поддается? — спросил Ивен.

— Ага. У этой штуки какой-то код. Отвратительно…

— Не можешь проникнуть?

— Потребуется несколько минут. Терпение.

Ивен двинулся к передатчику, отпуская руки с корабля и включил свой персональный двигатель. Подлетев совсем близко, он остановился и включил фонарь, чтобы получше разглядеть его. Черная поверхность передатчика была вся в царапинах от микростолкновений с метеоритами.

— А в нем может быть что-то вроде мины? — спросил он Джосса.

— Не думаю, но лучше проверить. Протяни к нему руку, но не прикасайся.

Ивен сделал, как ему сказали.

— Теперь убери руку. Не реагирует.

— Это хорошо?

— Это штука не взорвалась от приближения, может она реагирует на прикосновение?

— Прекрасно, может мне ее пнуть и посмотреть, что будет?

— Как у тебя с защитой? — спросил Джордж обеспокоенно.

— Если там атомная мина, то мне пришлось бы плохо, — сказал Ивен, оглядывая передатчик. — Но не думаю, что она там может быть. Передатчик слишком маленький. Надо попробовать.

Он протянул указательный палец правой руки и ткнул им в передатчик. Этим прикосновением можно было пробить дыру в кирпичной стене.

Ничего не случилось.

— Иногда ты бываешь просто идиотом! Тебе надо было отойти и бросить в него какой-нибудь предмет, — сказал Джосс, переводя дыхание.

— Ерунда. А как там у тебя? Проник в программу?

— Тот, кто создал эту штуку, ничего не понимал в электронике. Тупая система.

— Зато дешевле… — сказал Джордж. Он явно хотел чем-нибудь помочь, хотя прекрасно знал, что ничем помочь не может.

— Хм, — пробурчал Джосс. Он всегда думал, что может разобраться с любой техникой.

— Ну что, попробовать кабелем? — спросил Ивен.

— Давай, черт побери! — в голосе Джосса звучала досада.

Ивен аккуратно осматривал передатчик в поисках места, к которому прикрепить кабель. Верхняя часть была гладкой. Он включил двигатели и направился осматривать низ.

— Хм. И здесь не к чему прикрепить. Посмотрю на дне.

— Джордж, ты видишь? — спросил Джосс.

— Вижу что? — переспросил Джордж. Ивен осматривал дно, но и там не было ни одного отверстия.

— Что-то непонятное на 1-0-1-5 и выше?

На некоторое время наступила тишина.

— Джосс, — позвал Ивен. — Эта штука, как банка джема «Энт Эми». Ни одного отверстия.

Джосс заворчал. Ивен чуть было не засмеялся вслух, но сдержался.

— Ничего не вижу, — сказал Джордж.

— Ну ладно. Может это просто отражение. Ивен, сделай дыру.

— Где? — спросил Ивен, оглядывая передатчик.

— Лучше сверху. — Джосс помолчал и добавил: — Потом возьмешь конец кабеля с крюком и зацепишь.

Теперь замолчал Ивен.

— Понятно, — наконец произнес он.

— Прицепишь как угодно. Может, через отверстие мне удастся проникнуть внутрь.

Ивен улыбнулся, включил свой реактивный мини-двигатель и через несколько секунд был уже наверху. «Теперь не очень глубоко», — подумал он и повернул запястье, готовя лучевой лазер на правой руке к действию. Он опустил темное стекло в шлеме и три секунды его луч прожигал передатчик. Металл начал плавиться. Когда пар рассеялся, Ивен взглянул внутрь и увидел разные провода. Он вставил свой кабель и прикрепил его.

— Все в порядке, — сказал он Джоссу.

— Отлично.

— Теперь и я вижу, — удивленно заметил Джордж. — Это вовсе не отражение.

— А, черт! — Джосс начинал нервничать. — Посмотри за ним вместо меня, Джордж. Ну, давай же, консервная банка.

Ивен слышал ругань Джосса и то, как он колотил по клавишам, судя по шуму, даже ногами.

— Никак? — спросил он.

Ответ был многословный, но полезной информации не нес.

— Сигнал все сильнее, — сказал Джордж. — Кто бы это ни был, они с большой скоростью приближаются к нам. Мне послать им наш опознавательный знак-сигнал?

— Лучше не надо. — Джосс вдруг перестал ругаться, на несколько секунд замолчал и затем резко сказал: — О черт! Ивен, давай быстрей назад!

Ивен не стал переспрашивать, зачем. По голосу Джосса можно было понять все. Он включил свои двигатели и сам стал ругаться на них. Ему всегда казалось, что они слишком уж медленные. Через несколько секунд, которые, ему казалось, тянулись так долго, он был уже возле корпуса своего корабля, взялся за нижние ручки, и, перебирая руками, двинулся к воздушному замку. Джосс начал поворачивать корабль, и Ивен болтался как нитка на ветру.

— Да что, черт возьми, случилось? — спросил он, хватаясь за последнюю перед входом ручку.

Ответ он увидел сам. Линия бледно-голубого пламени прошла прямо возле них! Она была метра три в толщину, и как бы сплетена из горячих, бледных энергетических волокон.

Ивен открыл воздушный замок, нырнул в него и захлопнул за собой. Через несколько секунд, когда замок наполнился воздухом, перед ним открылась внутренняя дверь. Джосс резко развернул корабль.

— Вот нам, миленький, сюрприз на сегодня, — сказал он. — Черт! Черт! Я был почти готов!

Еще одна линия огня мелькнула перед ними. Она была еще шире, сплетения линий были отчетливо видны.

— Зачем они стреляют? — спросил Ивен.

— Откуда я знаю. Не нравимся мы им. Джордж, давай скорей отсюда! — закричал он. — Нас не жди, не отвечай! Давай!

На экранах не было видно, что делает Джордж. На всех было увеличенное изображение приближающегося корабля. Из пятна он начал обретать форму. Коробка, шар, подставки.

— Что-то знакомое, — сказал Джосс.

— Обыкновенный шахтерский корабль, — ответил Ивен, не веря своим глазам. — У кого из шахтеров может быть такое оружие?

— Ни у кого. — Джосс резко повернул корабль в сторону, так что попадали вещи. — Когда все закончится, уберешь свой чайник, — добавил он.

— Это явно не шахтер. Но кто-то, кто очень хочет, чтобы думали, что он шахтер.

— Ты только посмотри на их оружие! — сказал Джосс. — И посмотри на двигатель. У них не может быть хорошего двигателя. Это бы их сразу выдало. Но они напичкали свой корабль оружием, лучшим в Солнечной системе. И теперь следят за людьми и убивают их! Как Хек… О Боже, Джордж, давай скорей!

— Он уже улетел? — спросил Ивен, начиная нервничать. Ему бы пришлось ответить на многие вопросы Мэлл, если бы Джордж не вернулся целым и невредимым.

— Не знаю. Ну, давай же, ржавое корыто, давай же «Носатый»!

Корабль резко двинулся в другую сторону. Линия пламени прошла в двадцати метрах возле носа. Джосс включил ионные ускорители и корабль прыгнул вперед. Ивен подтянул себя к нему и попытался застегнуть ремни, но не смог, так как лоно не было предназначено для скафандра, и в нем можно было сидеть только в форме.

— Ну ладно, — сказал Джосс и нажал на кнопку: — Неопознанное судно! Прекратите огонь! Иначе мы откроем огонь. Вы сейчас подвергнетесь досмотру.

Ответа не последовало. Джосс пожал плечами.

— Ладно. У них был шанс…

Ивен кивнул. Он усердно молился. Удивительно, как только он помнил эти молитвы, когда его трясло в разные стороны, по нему стреляли, и он ничего поделать не мог? Джосс был весь в поту. На его лице было выражение сосредоточенности и злости. Ивен никогда не видел его таким. Джосс не смотрел в иллюминатор, а только на экраны радара, как будто его жизнь зависела от него. И действительно, зависела! Он усмехнулся, видя еще одну линию огня, которая прошла мимо.

— Мы кружим вокруг друг друга. Эта штука не движется.

— Что?

— Не движется. Она закреплена и не ворочается. Иначе мы бы разлетелись на куски в разные стороны. — Он улыбнулся. Ивену не понравилась эта улыбка и он вздрогнул. — Они могут стрелять только прямо вперед.

— Ну, а мы, конечно…

— Смотри! — сказал Джосс, его пальцы бегали по кнопкам. — Он очень медленный.

— Правда?

— Медленней, чем мы. Давай же, «Носатый»! Давай!

Корабль начал вибрировать.

— Хорошо, что Мэлл налила ту штуку, — сказал Джосс, стараясь казаться спокойным. — Сейчас мы были бы уже трупами. Мы, наверное, уже близки к цели, Ивен-дружище, раз кто-то упорно пытался нас убить.

— Не трудно догадаться, — заметил Ивен, пытаясь пристегнуться в то время, как Джосс повернул корабль совсем в другом направлении.

Джосс улыбнулся и начал что-то напевать, но слова Ивен разобрать не мог.

— На-на, на-на-наа…

— Что ты напеваешь? — спросил Ивен.

— То же, что и ты, когда едешь по Холму Мертвых, и твои колеса грозят отвалиться, — сказал Джосс весело. — На-на-наа…

Он фальшиво пел версию увертюры Уильяма Телля. Ивен вздохнул и подумал: «Это помогает ему так же, как мне молитвы».

Корабль опять резко дернулся, ионные ускорители заработали сильней.

— Давай же… — приговаривал Джосс, — давай же, сукин сын.

Корабль опять дернулся, но на этот раз совсем по-другому, как будто что-то сильно ударилось в бок.

— Ракета отошла. Пять секунд, — сказал Джосс и еще раз повернул корабль. Опять вспышка голубого цвета прямо перед иллюминатором и опять так близко, что можно было различить тонкие нити света.

«Вообще-то, это выглядит красиво», — подумал Ивен.

Лицо Джосса засияло.

— Прямо в отсек с двигателями! — воскликнул он. — Отличный, просто хирургический выстрел. Посмотрим, что случится.

Гул двигателей «Носатого» стал тише.

— Неопознанное судно, прекратите огонь, иначе мы примем наказывающие меры! — сказал Джосс, поворачивая корабль.

Ивен озабоченно посмотрел на Джосса.

— Ты ведь не взорвешь их?

— А ты бы предпочел их отшлепать? — Джосс засмеялся.

— Конечно, нет, идиот. Эти люди — наши улики, кто бы они ни были.

Ослепительная вспышка света перед иллюминатором. Хоть стекло и было затемненным, им пришлось отвернуться. Через несколько секунд они увидели яркое пылающее облако.

— Черт! — сказал Джосс, глядя на свои приборы. — У них было еще и ядерное оружие, поэтому они и взорвались. По крайней мере, я этого не делал.

— Как наша защита? — спросил Ивен.

— В порядке. Но, черт побери! — выругался Джосс, глядя на экран, и лицо его покривилось. — Своим последним выстрелом они уничтожили передатчик. Дерьмо!

— Ты так ничего и не смог понять в ней?

— Нисколечко. Черт их всех возьми!

Ивен сидел и покачивал головой.

— Зато теперь мы точно знаем, что мы двигаемся в правильном направлении.

— Да, — согласился Джосс. — А ты знаешь, во что мне обошелся тот кабель?

На это Ивен не знал, что ответить.

— Ладно, — сказал Джосс после некоторой паузы. — Поворачиваем назад. Я хочу составить рапорт, немного подумать и задать кой-какие вопросы.

— Какие, например?

— Кто знал, что мы направляемся сюда? Я Сесил ничего не говорил.

— Джордж знал.

— Да. И он улетел, — сказал Джосс, откидываясь на спинку кресла.

Ивен начинал злиться.

— Ты же сам ему сказал!

— Но он даже ни разу не выстрелил. Когда мы вернемся, пусть лучше окажется, что у него не было ничего, из чего можно было стрелять, или я начну злиться. А кто еще знал?

— Мэлл, конечно. — Ивен посмотрел на Джосса многозначительно.

— Конечно…

— Джосс, ты сошел с ума! Что ты имеешь в виду?

— Кто-то на станции сообщает, куда мы направляемся. Ивен, мы не пробыли здесь и пяти минут, как появились эти субъекты. Это что, тебе ничего не говорит?

Ивен сидел не двигаясь, пытаясь сдерживаться.

— Говорит, — сказал он наконец очень спокойно. — Но все равно, у тебя нет доказательств.

Джосс знал этот тон Ивена и поэтому успокоился сам.

— Хорошо, — сказал он. — Но, тем не менее, с этим нужно считаться. Тебе лучше задать своей даме несколько вопросов.

Ивен помолчал и сказал:

— Я считаю это необязательным. Если ты хочешь ее о чем-то спросить, то спроси сам, офицер.

— Я так и сделаю. Но позже. А сейчас летим обратно на Уилланс и проверим, все ли там в порядке.

Путь назад, на Уилланс, был долгим и спокойным. Никто не хотел ничего говорить друг другу. Такая натянутость на борту была необычной. Первым нарушил тишину Джосс:

— Ты пойдешь со мной, — сказал он спокойно. Это не было ни просьбой, ни приказом. Он просто подумал, что его друг согласится, не требуя лишних объяснений. Но он был не прав.

— Куда? — спросил Ивен. Что-то было в его голосе и во взгляде вызывающее, какая-то настороженность. Он знал куда, зачем и к кому они собирались, но хотел, чтобы Джосс сам сказал об этом.

— К Мэлл, — Джосс нажал на несколько клавиш с видом, как будто это было очень важно. Он посмотрел Ивену прямо в глаза. — Я хочу быть абсолютно уверен насчет твоей подружки. А сейчас я не уверен.

Ивен почувствовал прилив крови, адреналина и воздуха в легкие. Обычно это означало неприятности для кого-либо. Скафандр скрыл это. Ивен попытался сохранить лицо спокойным, так что Джосс ничего не заметил, лишь какую-то неуверенность в голосе. Ивен, пытаясь казаться спокойным, спросил:

— Зачем?

— Ну ладно, офицер Глиндоуэр! — на этот раз Джосс специально произнес фамилию правильно. — Нас только что атаковал корабль. Команда которого не сможет ответить на вопросы. Что делал этот корабль там, где были мы, и зачем им такое оружие? Так как у нас совсем мало подозреваемых, думаю начать с того, кто к нам ближе.

— Мне это не нравится, О'Баннион! — сказал Ивен. Ему это действительно не нравилось. Обычно он был всегда уверен в своей правоте, но на сей раз не был. Поэтому скрыть свою неуверенность он пытался за официальными именами и показным недовольством вместо того, чтобы согласиться с Джоссом.

Казалось, они вдвоем это понимают.

Понимая и то, к чему приведет этот диалог, оба замолчали. Внезапное молчание было еще глупее, чем вежливое повышение тонов. Они посмотрели друг на друга, не зная, как их следующие слова будут восприняты.

— О'кей, — сказал Ивен. — Кстати, наш корабль хоть как-то пострадал?

Джосс покачал головой:

— Нет. Но диагностическая система не может определить те недостатки, за которые я волнуюсь. Ты знаешь температуру того луча?

— Достаточная, чтобы обжечь нам задницы.

Джосс фыркнул.

— Около пятисот тысяч градусов Цельсия, или около этого. Правда, сенсоры на корпусе не предназначены для таких измерений, и оценка может быть занижена.

— Занижена! — выдохнул Ивен. — Это горячей, чем внутренности многих звезд.

— Всех звезд, — добавил Джосс. — Малейший контакт расплавил бы нам корпус. Вакуум, конечно, отличный изолятор, но никогда не позволяй такой штуке касаться тебя.

Ивен покачал головой:

— Ого!

— Космические Силы полюбили бы такие вещи.

— Не уверен, что правительство позволило бы им. Это подбросило им идей, — мягко сказал Ивен.

— У кого-то уже есть идеи. Ивен, кто эти люди?

Ивен отрицательно покачал головой:

— Дело явно не в наркотиках, — начал Джосс. — Вряд ли здесь кто-нибудь станет вкладывать в это деньги. Кто еще может позволить себе купить такое оружие здесь? И сколько еще кораблей с таким оружием может быть на этой станции?

Ивен взглянул на Джосса.

— Можно выяснить в полиции, какие крупные компании продавали такое оружие и кому за последнее время?

Джосс вздохнул:

— Вряд ли мы получим эти сведения. Большинство компаний находятся на Земле, вне нашей юрисдикции.

— Но у них есть филиалы, — сказал Ивен, его глаза блестели. — На Луне. Может у них сведения такого плана внесены в компьютеры. Джосс, надо же начинать как-то, а не только задавать вопросы… — он нахмурился. — К тому же это вряд ли поможет.

Джосс тоже нахмурился, затем его лицо посветлело.

— Я дал Лукреции задание. Пусть она тоже поработает, а не только шлет нам жалобы насчет затрат.

Ивен вдруг вспомнил, что не смотрел на свой экран уже пару дней. Он был в шоке. «Неужели Джосс прав? — подумал он. — Она влияет на мою работу? Но, о Боже, как я могу работать без нее?»

— И вот еще что, — продолжал Джосс. — Если у производителей на Луне есть данные, которые нам нужны, то наверняка эти сертификаты поддельные. То есть мы не узнаем, кому именно эти лазеры были проданы и куда были отправлены. Они уничтожили все следы.

— Но это было хотя бы началом. Мы уже знаем, что здесь происходит что-то, во что вовлечены большие деньги. Но зачем им такое оружие?

Джосс нажал на несколько кнопок, на экране появилась точка света — маяк Уилланса.

— Да, нам надо поторопиться. Они уже знают, что мы здесь и вплотную подошли к ним. Кто-то постарается скрыть все.

— Или спрятать нас. Метра на три.

Джосс кивнул.

— И чем быстрей попытаются, тем лучше, — он нажал на клавишу связи. — Уилланс, это судно Космической полиции «Носатый». Воздушный замок свободен?

— Свободен, мистер полицейский, дорогуша, — сказала Сесил. — Залетай же.

— Сесил, ты когда-нибудь спишь? — спросил Джосс.

— Зависит от того, кто позовет.

— Позже, Сесил, у нас сейчас дела. Джордж вернулся?

— Да, причем он очень торопился.

— Представляю себе, — Джосс попытался говорить естественно. Ивен, видя его лицо, не был уверен, что когда тот увидит Джорджа, то будет таким же спокойным. — Ладно, передай, пожалуйста, Ноэлу, что мы будем у него через десять минут.

— Хорошо. Конец связи.

Они нашли Ноэла у себя. Он был очень взволнован. Ивена это устраивало, так как он и сам был взволнован.

— С вами все в порядке? — спросил Ноэл, прекращая перекладывать бумаги и вставая им навстречу. — Только что здесь был Джордж, он очень перепуган.

— Не сомневаюсь, — сказал Джосс. — Кто-то с ядерным лазером пытался обжечь его и нас тоже.

— Что?!

Джосс рассказал ему все. Ноэл даже не заметил, как опустился на кучу бумаг у себя на столе.

— О Боже, Джосс, ведь его корабль не вооружен!

— Я надеюсь на это. Ты знаешь, Ноэл, кто-то на станции информирует людей, которые являются причинами исчезновений.

— Что?!

— Я собрал сигналы кораблей, которые объявлены исчезнувшими. Они занесены у вас в компьютер. Так вот, корабль, который нас атаковал, объявлен пропавшим около полутора месяцев назад, и его нет на свалке. Так что вычеркни его, Ноэл. Я тоже вычеркну из своего списка корабли, о которых нечего беспокоиться. Потому что скоро они появятся и будут преследовать нас.

Ноэл кивнул.

— Сейчас же этим займусь.

— И еще. Необходимо найти, кто сообщает о нас тем, которые в нас стреляют, и почему. И мне надо найти одного типа, — он описал тощего в шрамах человека, который ковырялся в их корабле. — Этот парень пытался убить меня на свалке. У него около пяти друзей, которые и помогли ему скрыться сегодня. Саботаж был спланирован и хорошо организован. Они хотели нас убить, тем самым решить все свои проблемы. А мне нравится быть проблемой. — Джосс ухмыльнулся, и Ивен подумал, что его напарник не одна проблема. — В любом случае, этого парня надо поймать и арестовать. Пусти слух, что за его поимку полагается награда в пять тысяч кредитов, которая будет выплачена немедленно. — Джосс улыбнулся, видя как Ивен поморщился от мысли о Лукреции.

Ноэл вытаращил глаза.

— Пять тысяч?

— Я думаю, это вызовет какие-нибудь действия, — сказал Ивен. — А это то, что нам нужно.

— Правильно! — добавил Джосс. — И тысяча кредитов за то, чтобы его доставили сюда до 18:00 сегодня. Нас, может, здесь и не будет в это время, но мы придем как только сможем. Ты поза с ним поработай. Объясни, что мы с ним сами разберемся. — Ивен одобрительно посмотрел на него. Джосс имел в виду, что они будут являться судьями, присяжными и сами приведут в исполнение приговор. Это происходило не часто, во избежание беспорядков. Никакой другой суд не мог оспаривать правильность действий полиции.

— Посмотрим, что же еще… — он подумал минуту. — Пока все. Хотя еще вопрос, Ноэл. Почему все кары покрашены в розовый?

Ноэл посмотрел на Джосса и засмеялся.

— Это традиция. Уилланс — это швейцарское название. Семья, которая основала станцию, была из Бэйзел-Сити. А в Бэйзел-Сити были велосипеды, которыми мог пользоваться кто угодно; брать их прямо на улице и оставлять, где хочешь. Они все были розовыми. Когда сюда приехали Уиллансы, они сделали то же самое с карами, вот и все.

Джосс покачал головой:

— Понятно, Ивен?

— Нам пора идти, — сказал Ивен Ноэлу. — Если увидишь Мэлл Фонтэней, не мог бы ты передать, что мы ее ищем.

— Конечно! — ответил Ноэл.

Ивен показывал дорогу, к этому времени он уже разбирался в запутанных коридорах, которые вели в старую часть станции, где потолки становились ниже, проходы — уже. Воздух становился холодней, они опускались все ниже. Старый город был всего лишь около километра в диаметре, но тоннелей было много, они извивались и им, казалось, нет конца.

— Туда, — сказал Ивен. — За углом.

Джосс кивнул, его лицо было неподвижным. Они подошли к двери Мэлл. Дверь была старой, с ручкой и металлическим замком. Ивен уже собирался постучать, но без надобности: дверь была открыта.

— Мэлл? — позвал Ивен и заглянул внутрь.

— Где она? — закричал кто-то изнутри, выскочил из двери и ударил прямо в грудь Ивена. Ивен точно бы упал, не будь он в своем скафандре. Эффект был такой, что кто-то наскочил на кирпичную стену. Это был Джордж. Он отскочил, покачался несколько секунд и снова бросился на Ивена. На этот раз Ивен поймал его так аккуратно, как мог. Джордж попытался вырваться, но это было бесполезно.

— Черт! — заорал Джордж. — Это вы виноваты! Где она?

Ивен не сильно потряс Джорджа. Поставил его на землю. Неудобно было держать такого здорового и злого мужчину беспомощным, как ребенка.

— Успокойся, Джордж. Мы тоже не знаем, где она. Мы сами ее ищем. Что здесь случилось?

Джордж с ненавистью взглянул на Ивена, показал в сторону на комнаты и отвернулся. Ивен вошел и огляделся.

— О Боже, — произнес он и глубоко вздохнул. Еще вчера здесь все было в порядке. Такие комнаты можно было только пожелать. Мебель и вся обстановка были элегантными и простыми, с преобладанием белого цвета. Античная датская мебель обошлась Мэлл довольно дорого, и очень подходила к каменным стенам. Сейчас вся мебель в зале была перевернута, поломана, шкафы открыты, их содержимое: книги, тарелки, одежда — все валялось на полу. То же самое было и в спальне. Как спокойно" все выглядело здесь вчера при мягком тусклом свете свечи. Сейчас кремовые, оранжевые и коричневые тканевые обои были оборваны, покрывала с кроватей сорваны.

— Признаков взлома нет, — заметил Джосс, пытаясь успокоить Ивена. — Она сама впустила их, кто бы там ни был.

Ивен и Джордж переглянулись.

— Вы двое, прекратите сейчас же, — строго сказал Джосс. — Ни у кого из вас не было ни возможности, ни времени. Ивен был со мной, что касается тебя, Джордж, я следил за тобой по радару, и ты приземлился всего лишь за пять минут до нас. Кто бы мог это сделать?

Джордж покачал головой.

— Никто! — закричал он. — Если бы она не встречалась с тобой!

Ивен побледнел.

— Даже если и так, то это нам не поможет, — сказал Джосс. — И, Джордж, мы столкнулись здесь с вещами посерьезнее, чем одно исчезновение, хотя они, конечно, взаимосвязаны. Раскроем одно, раскроем и другие. А теперь послушай, — он тряхнул Джорджа. — Ты подумай пока, кто здесь может тратить такие деньги на оружие, которым тебе чуть не обожгли задницу. Когда что-нибудь придумаешь, приди к нам и расскажи. Мы пока будем здесь. Но ради Бога, не связывайся с нами по открытому каналу.

Джосс пошел в спальню и посмотрел вокруг.

— Все поломано, — сказал он, покачивая головой. — Здесь не стреляли, и крови я не вижу.

Ивен настроил специальный прибор в стене, чтобы провести химический анализ и выявить инфракрасные следы, но ничего не обнаружил.

— Была борьба, — сказал он. — Их было несколько, иначе они не справились бы с Мэлл.

Джосс кивнул:

— Может быть, это мои утренние друзья… Черт, я хочу, чтобы того человека нашли. — Он еще раз прошел по комнате. — Кто-то, кого она знала, — добавил он мягко. — Хотя она наверняка знала всех здесь.

Джордж кивнул:

— Да, почти всех.

— Отлично! — сказал Ивен. — Значит нам надо опросить всех на станции.

— Но у нас есть кое-какие зацепки, — сказал Джосс. Джордж посмотрел на него безучастно. — И вен, пошли к «Носатому», нам нужно кое-что выяснить. А ты, Джордж, пока никуда не уходи.

Джосс направился к выходу, Ивен за ним, с сочувствием глядя на Джорджа, но тот оскалился и отвернулся.

Ивен чувствовал злость и страх, но пытался не показывать этого. Он был на работе.

— Два с половиной часа, черт побери, — выругался Джосс, снова сидя за компьютером. — Кто знает, сколько еще им понадобится времени, чтобы получить информацию с военных фирм. Если они вообще ее получат. Может со мной не все в порядке?

— Получи информацию любым способом и не волнуйся, с тобой все в порядке. Мы готовы?

— Готовы, — сказал Джосс и вздохнул. — Ты уверен, что тебе здесь больше ничего не надо? А то мы надолго.

— Уверен, — ответил Ивен спокойно.

— Уилланс, это «Носатый».

— Слушаю тебя, мистер полицейский, дорогуша.

— Мы вылетаем, вернемся не скоро. Незапланированный вылет. Если мы кому-нибудь понадобимся, скажи, что мы будем позже.

— Хорошо. Удачной вам охоты.

— Слышал бы тебя Бог, Сесил, Конец связи. — Джосс отключил канал связи. — Она точно никогда не спит, — добавил он, поднимая корабль и набирая код для открытия дверей воздушного замка. — Либо у нее есть…

Ивен сидел рядом и смотрел в окно.

— В любом случае, — сказал Джосс, — никто не знает, куда мы летим, хотя сам Джордж им сказал. Но они могут догадываться, или кто-нибудь другой сказал. Поэтому мы сделаем круг, побудем там день-другой и посмотрим, кто появится.

— Если вообще кто-нибудь появится, — сказал Ивен.

— Кто-то уж точно появится. Слишком многое поставлено на карту. Мы там уже были и видели то, что нам не следовало. Поэтому кто-то другой будет там, чтобы проследить, чтобы это не повторилось. Никто не знает, что мы делали на Уиллансе сегодня и поэтому должно что-то произойти, что-то более важное, чем обычно. Я рассчитываю на это. Так что мы отправляемся… спокойно… и ждем.

Они стали ждать.

В половине второго дня Джосс понял, что ожидание сводит Ивена с ума. Но наблюдение проводилось компьютером и им не нужно было следить за радаром и сканером, так как компьютер видел все гораздо лучше. Они остановились недалеко от того места, где был передатчик, затемнили стекла и отключили радио, чтобы принимать сигналы только по одному каналу.

Джосс посматривал иногда на мониторы, но ничего пока не было. Остальное время он готовил еду, смотрел старые видеофильмы и разгадывал кроссворды на своем персональном компьютере. Иногда он засыпал. Ивен старался сосредоточиться на чтении, но это ему не удавалось; он постоянно ходил в свою каюту чистить скафандр. Джосс подозревал что-то символичное. Но что? Он не был уверен. Когда Ивен начал чистить его в четвертый или пятый раз, Джосс пожал плечами и занялся отчетом Ноэла о радарных знаках кораблей со свалки, который передан был не прямо им (из-за опасности, что кто-то на станции обнаружит их местонахождение), а сначала на Луну, затем уже на компьютер «Носатого». Они не обнаружили ничего; там не было других пропавших кораблей, но Джосс заносил их знаки я свой компьютер, на случай, если кто-то продал их части тому, кто был заинтересован в частях более-менее хорошего качества, и потом поставил на них лазеры.

Поступали и другие сведения, и они отвлекали Ивена, хотя только временно.

«НАСЧЕТ ВАШИХ РАСХОДОВ: вы оба клялись, положа руку на сердце, что это не будет дорогостоящим заданием с огромными подкупами и пожертвованиями. Молитесь, чтобы ваш отчет (что по вам стреляли), произвел такое же впечатление на комиссара, как и на меня. И премия, которую вы назначили за поимку… У меня будут неприятности при объяснении всего этого в верхах. Это вовсе не игра. Меня также беспокоят ваши счета из баров. Иногда, конечно, необходимо „подмазать“ местных каким-то образом. Но не так, как это делаете вы. Комиссар может подумать, что это умная уловка, чтобы скрыть то, что вы просто непросто кабинетные алкоголики».

Джосс фыркнул.

— У нас нет кабинета, — сказал он и отбросил свой электронный блокнот. — Что еще хочет мисс Дешевка сказать?

Ивен странно взглянул на него и сказал:

— Ничего особенного, только то, что информация от военных производителей будет получена не скоро и так далее, и так далее.

Джосс вздохнул:

— Обычное дело. Какой смысл в том, что ты полицейский и не можешь… — он оборвался.

— Неважно. Я до сих пор не пойму, в чем их проблема. Пять тысяч мне казались таким прекрасным, круглым числом.

На панели что-то запищало. Это случалось раз по двадцать или тридцать в день. Это всегда были отдаленные радарные сигналы, не представлявшие для них никакого интереса. Но надежда оставалась. Джосс подошел взглянуть на экран.

— Хм, — промычал он.

— Не начинай, — сказал Ивен. — В чем дело?

— Трудно сказать. Что-то движется в нашем направлении.

— Тебе нужен «хи-сигнал»? — спросил Ивен, подходя, чтобы взглянуть на галографический экран дисплея. Он мало понимал в светящейся отметке, которая была бледно-оранжевого цвета, была выше местного Пояса и находилась в нескольких сотнях километров от них, судя по осям X-Y-Z в центре голограммы.

— Нет, — сказал Джосс. — Направляются в другом направлении, — он вздохнул, плюхнулся опять в свое кресло за пультом и потянулся за электронным блокнотом.

Ивен сел рядом и уставился в окно.

— Интересно, где она? — спросил он.

Джосс покачал головой:

— Мне бы тоже хотелось узнать, дружище. Не похоже на нее, чтобы она исчезла так внезапно, — он вздохнул и положил свой блокнот. — Если, конечно, это все не подставка, и она не работает на них. Они спрятали ее и сделали вне подозрения.

Ивен нахмурился. Джосс сдержал улыбку.

— Почему ты всегда думаешь о людях худшее? — спросил Ивен.

— Потому что, если я оказываюсь не прав, я бываю приятно удивлен.

Радар запищат снова.

— Черт! — выругался Джосс, отбрасывая свой блокнот, и встал, чтобы посмотреть на экран. — Думаю, мне надо его перенастроить. Он слишком чувствителен.

Ивен поднял блокнот Джосса.

— Слово из пяти букв, обозначающее скуку, — сказал он задумчиво.

— Я думаю, ты можешь мне его назвать, — сказал Джосс. — Хм.

Ивен замахнулся на него электронным блокнотом.

— О нет. Действительно, «хм»! Интересно…

— Что?

— Ты видел тот последний корабль. Мы видели его сегодня утром, он описывал большой круг. Взгляни на него сейчас.

Ивен взглянул на голограмму. Джосс вывел на ней старый и новый курсы корабля.

— Ну как? — спросил Ивен.

— Да, он повернул в обратном направлении, направляясь сюда. — Джосс показал на красную точку, которая обозначала их, потом на линию между ними и подозреваемым кораблем. Она указы — вала как раз то направление, откуда появился корабль с ядерными лазерами.

— Полетим к нему? — спросил Ивен.

— Нет, останемся здесь. Пусть он пролетит мимо нас легко и свободно. Ну что, придумал?

— Что?

— Я имею в виду слово из пяти букв, обозначающее скуку. Куда исчезло классическое образование.

— Отец всегда говорил, что разгадывание кроссвордов — развлечение для недалеких людей.

— Он не читал «Таймс», не так ли, Эннуи? Впиши туда. Тогда можно отгадать 54 по вертикали.

Они сидели, блокнот был между ними, они иногда посматривали на голограмму.

Точка, за которой они следили, приближалась все ближе и ближе к ним. Она была уже не более десяти километров от них. Она замедлила движение и повернула к Солнцу, отклоняясь от линии.

— Черт возьми, — сказал Ивен. Он опять смотрел на цифру 23 по горизонтали.

В течение нескольких секунд Джосс пытался успокоиться и найти слово из восьми букв, обозначающее атаку, где третья и четвертая буквы были "К" и "Л".

Радар запищал снова.

— Я таю и знал, — выдохнул Джосс.

— Эскалада, — сказал Ивен.

— Я так и знал, я так и знал. — Джосс подскочил к голограмме. — Ты посмотри на него!

Корабль опять изменил курс. Он опять вернулся на линию, которая интересовала их.

— Вот он! — Джосс едва не танцевал от восторга. — Они думают, что нас здесь нет. Они выжидают время: последуем ли мы за ними! А мы не последовали. И теперь они направляются…

— К чему? — спросил Ивен.

Джосс покачал головой:

— Ты понял, напарник? К месту, где они хранят оружие, чтобы никто из любопытных не знал, и куда они привозят разбитые ими корабли.

Ивен покачал головой:

— Астероид в стороне от проложенного маршрута?

— Вероятно. Я бы сделал именно так. Но кто бы это мог быть? Кто?

— Полетели за ними?

— Не сейчас, еще рано.

Они прождали еще три часа. Время от времени корабль, за которым они следили, отклонялся от линии и возвращался на нее снова. Джосс следил за ним, потирая руки. Он снова стал думать над словом на 36 по горизонтали, которое означало итальянское блюдо из казеина с буквой "О" в середине. Ивен опять почистил свой скафандр, но Джосс не стал подтрунивать над ним на сей раз.

Наконец они двинулись за кораблем, пока он совсем не исчез из вида.

Они следовали за ним полтора дня на очень тихой скорости, двигаясь так медленно, чтобы их не заметили. Они были тенью для преследуемых, а не он для них. И только аппаратура, установленная на «Носатом» по настоянию Джосса перед вылетом с Луны, позволяла вообще видеть преследуемый корабль. Сначала Ивен думал, что Джосс просто рисовался, когда старался удивить всех оборудованием, пристроенным к компьютеру. Теперь он так не думал.

В половине второго дня что-то случилось со следом, он становился нечетким, как будто другие физические объекты защищали его сигнал.

— Посмотри на это, — сказал Джосс Ивену, глядя на галс-грамму. — Что ты думаешь об этом?

Ивен взглянул на голограмму.

— Мы находимся над Поясом. Но и здесь могут быть негодяи.

— Конечно, — сказал Джосс. — Отключаем радио и подлетаем.

Ивен кивнул:

— Если бы только Лукреция достала эту чертову информацию об оружии.

— Да. Но сейчас нас волнует другое. Здесь нет поселений. Мы точно обнаружим какую-то тайную операцию. Думаю, стоит взглянуть поближе и разобраться, что происходит, перед тем как докладывать.

Джосс взглянул на Ивена в ожидании.

Ивен кивнул:

— Я согласен.

— Так мы и сделаем.

На это у них ушел еще один день. Они двигались в темноте. Ивен реже чистил свой скафандр и отгадал то слово на 36 по горизонтали «горгонзола». Джосс возился с аппаратурой и ругался про себя. Ему очень хотелось включить ионные ускорители и помчаться по линии за преследуемым кораблем, но это был неплохой способ уничтожить и себя. При приближении он полностью полагался на компьютер. Он понимал, что им не стоит двигаться прямо за кораблем. Он лежал и пытался понять что-нибудь в книге Ивена «Гордость и предрассудки»…

К вечеру они обнаружили астероид и приблизились к кораблю. Джосс подготовил список радарных знаков. Когда они облетали отдаленный корабль, резко уменьшая скорость, компьютер уловил ряд знаков, которые они узнали. Джосс оторвался от экрана и искоса посмотрел на Ивена.

— Узнаешь, кто это?

— Кто?

— Это еще один корабль, изготовленный из частей пропавших кораблей. Странная мощность, насколько я вижу. Не ахти какой двигатель, но отлично вооружен. Как его приятель вчера.

— Его послали узнать, что случилось с тем другим кораблем.

Джосс кивнул задумчиво:

— Похоже на то. И чтобы убить того, кто уничтожил его приятеля. Но он не нашел, что искал, я имею в виду нас. И теперь отправляется домой. И это — дом!

Он показал на большое, неясное пятно на голограмме. Постепенно стали появляться и другие следы кораблей в этом районе. Некоторые двигались довольно быстро. На голографе двигались красные и голубые точки.

— Это база, — сказал Джосс.

— И довольно большая, для больших кораблей, — произнес Ивен, смотря данные о размерах и массах кораблей, которые становились видимыми.

— Да, но маленьких больше. У некоторых довольно мощные двигатели. Посмотри вон на тот. Что за двигатель они засунули в эту маленькую ракушку? И еще, — добавил Джосс: — Что в ней за оружие? Наводит на размышления…

— Бесспорно, — сказал Ивен угрюмо.

Джосс кивнул:

— Будет интересно. Ну что, приблизимся?

— Думаю, это лучшее, что мы можем сделать.

Впервые за это долгое время Джосс сам сел за пульт управления корабля и стал управлять им, перенимая управление у компьютера.

— Теперь мы подкрадываемся.

Они еще шесть часов медленно подбирались все ближе и ближе к базе. Когда у людей были деньги, они тратили их на оружие. Какие радары были у них, сказать было трудно. Но еще не была изобретена такая система радаров, которая могла была засечь корабль, который почти не двигался. Они двигались почти шагом, приближаясь все ближе и ближе, хотя это и сводило Джосса с ума от ожидания.

На семидесяти километрах он полностью остановил «Носатого», оставляя в работе один двигатель, и обратился к Ивену:

— Это неплохое место для рассмотрения наших возможностей.

Ивен кивнул и сел рядом. Они оба изучали голограмму. В середине находился астероид, довольно большой, размеры его были 10 км, 5 км, 5 км. На радаре было видно, что в нем были дыры. Это говорило о том, что он полностью выработан. На нем находилось много разных кораблей. Временами контур астероида менялся, когда корабль вылетал из него. Вокруг всегда находилось пять-шесть кораблей.

— Патрули? — Джосс спросил Ивена. — Они на расстоянии десяти километров друг от друга.

— Возможно. А может быть это какие-то учения?

Джосс кивнул.

— Немного кораблей прилетает сейчас, больше улетают. Корабли, которые побольше — грузовые, наверное?

Ивен запрокинул голову, размышляя:

— Вероятно…

— А наш новый знакомый, — сказал Джосс, — только что приземлился. Ты видел? Скорее всего для технического осмотра. Проверить оборудование, заправиться, затем снова вылететь и разобраться с полицейскими, которые уничтожили их корабль. Любой, кто посмотрит на корабль, не интересуясь его специфическими радарными данными, подумает, что это всего навсего шахтерский челнок. Пока он не взорвет их на кусочки.

Ивен посмотрел на Джосса.

— Неплохой способ прятать небольшой космический флот. Кто станет присматриваться к старому кораблю с регистрацией на Поясах? Бедный родственник, прилетевший взглянуть на огни большого города.

— И с таким оружием! — добавил Джосс. — Как бы мне хотелось взорвать там все. Но, думаю, они превосходят нас числом. Как ты думаешь, офицер О'Баннион?

— Офицер Глиндоуэр, я думаю, нам стоит сидеть тихо и изо всех сил звать на помощь.

Он отправился за своим электронным блокнотом, чтобы написать послание Лукреции.

6

Прошло еще два с половиной часа. Они длились бесконечно долго.

— Слово из шести букв, означающее диатрибу?

— Резкая критика, — сказал Ивен.

Джосс отрицательно покачал головой, внимательно глядя на голограмму. Ивен вздохнул и откинулся на спинку. Он оставался в такой позе довольно долго, не желая разговаривать совсем. Бабушка Ивена сказала бы про него, что он выглядел «обреченно», что означало: мрачный и опасный для большинства людей. Но у бабушки Ивена это слово подходило для любого выражения, которое ей не нравилось. Как правило, она била любого с таким выражением лица с такой силой, которую она считала подходящей для их возраста и спрашивала: «Что у тебя на хвосте?»

Ивен не возражал, если бы она оказалась рядом в этот момент. Но был еще один человек, с кем он хотел бы быть еще больше сейчас.

— Грош им цена, — сказал он Джоссу.

— А?

— Я сказал, грош цена твоим размышлениям.

Джосс потянулся, притворяясь раздраженным.

— Я бы дал за них больше.

Ивен скорчил гримасу:

— Некоторые люди могли бы подумать так. Но те ли это люди, кто знают тебя?

— От тебя никакой помощи, — сказал Джосс. — Какого черта молчит Лукреция? Вот о чем я думаю.

— Я тоже подумывал об этом.

Воцарилось глубокое молчание.

— Знаешь, — сказал Джосс, — если они даже и отправят все чертовы Космические Силы в поддержку, сколько времени понадобится им, чтобы добраться сюда?

— В этом-то и проблема. И как они доберутся сюда незамеченными? И чтобы их не разнесли вдребезги?

Джосс кивнул. Этого вывода трудно было избежать. Космические Силы славились скоростью своих кораблей, о которых большинство полицейских говорили: «девять скоростей в обратном направлении». Также славились они своими огромными размерами и устаревшим оружием, которое скудно и медленно приобреталось для них отделом снабжения; там считали, что все, более усовершенствованное, чем резиновые дубинки, было излишне сложным и плохо функционирующим в сражении. Правда же была в том, что Космическим Силам особенно нечего было делать, так как планеты объединились на федеративных началах. Народы жили мирно, в целом, что касалось самих планет, то войны между ними были невозможны с экономической точки зрения. Каждая из планет имела необходимые ресурсы для других, и любой, кто пытался напасть и вернуться на чужую территорию, в течение месяца поплатился бы за это полным крахом своей экономики. Путешествие по космосу стоило недешево пока, и грозило оставаться дорогим еще многие века. Космические Силы все еще существовали потому, что как только кто-то предлагал их роспуск, поднимался спор, как много лет назад, когда предлагали демонтаж Швейцарской армии. Космические Силы считались силой, поддерживающей мир в широком масштабе, подобной войскам Объединенных Наций. Люди полюбили их, то есть привыкли думать, что мир зависел от Космических Сил, а не от них самих.

Но Космические Силы были почти бесполезны, когда дело доходило до быстрой мобилизации или любого военного вмешательства, которое не было связано с планеторазрушительными бомбами.

— Когда они появятся, — сказал мрачно Джосс, — эти маленькие корабли просто уничтожат их. И все. Их здоровые корабли обладают той же маневренностью, что и огромный кит в раковине умывальника.

Ивен кивнул, затем взглянул на Джосса с выражением ужаса, которое росло в нем.

— Ты не думаешь…

— Что?

— Ты не думаешь, что они тянут с ответом, чтобы мы отправились туда и разобрались во всем сами.

Джосс грустно взглянул на него.

— Один рейнджер — один бой.

— Я иногда тебя не выношу, — сказал Ивен.

— Не так сильно, как стоило бы, но, к счастью, все это временно.

Несколько минут они смотрели друг на друга.

— В худшие времена у меня бывает паралич конечностей. Это выше наших возможностей, старина. Мы одни против пяти больших кораблей.

Ивен покачал головой:

— Давай ждать.

Они несколько секунд вслушивались в тишину.

— А что, если они вообще не ответят? — спросил Джосс. — Ну, предположим в течение нескольких дней.

Ивен поднял брови:

— К тому времени кто-нибудь обязательно заметит нас. Мы ведь не так далеко от них.

— Если мы не будем двигаться, с нами все будет в порядке.

— Но рано или поздно они все же наткнутся на нас, Джосс. Нам нужно что-то делать.

— Отвратительная мысль, — сказал Джосс и демонстративно взял снова книгу «Гордость и предрассудки», и стал читать.

Ивен вернулся к кроссворду Джосса и принялся складывать слово из шести букв.

— Ивен, — позвал Джосс, — скажи мне что-нибудь?

Ивен снова поднял брови.

— Ты действительно думаешь, что любишь ее?

У Ивена челюсть отвисла. Он закрыл рот и задумался.

— Думаю, что это любовь. — Он отложил электронный блокнот Джосса и сложил руки. — Кажется, что она со мной, где бы я ни был. Я постоянно хочу говорить с ней, даже когда это выглядит глупо. Я не хочу верить ничему плохому о ней, даже когда знаю, что возможно это и правда. Я чувствую, что мне чего-то не хватает, — он вздохнул. — Я не знаю, как назвать это.

Джосс посмотрел на него с сочувствием, так, по крайней мере, показалось Ивену. Если бы кто-то посмотрел на него так, он бы не стерпел. Но это был Джосс, и Ивен смирился и даже нашел это слегка забавным.

— И что ты собираешься делать? — спросил Джосс. — Твой образ жизни, если это слово подходит к тому, что мы ведем, не совсем подойдет для женатого человека. Если ты имеешь в виду это. Тебе необязательно жениться. Конечно, есть и женатые полицейские…

— Никогда не подумал бы, что ты даешь советы, — сказал Ивен сухо.

Джосс замахал руками в знак протеста.

— Не будь идиотом, — сказал он и замолчал.

Ивен взглянул на него и покачал головой.

— Джосс, — сказал он, — я не знаю, что делать. Действительно не знаю. — Я только хочу знать, где она. Я хочу…

Джосс кивнул и снова взял книгу.

— Все правильно, — сказал он и пожалел, что вообще завел об этом разговор.

Раздался сигнал тревоги. Джосс подскочил к экрану радара. Он настроил радар и сканеры на приближающиеся предметы. Хотя они и были над Поясом, не исключена возможность, что случайный метеорит мог столкнуться с ними. Была и другая непосредственная опасность: их могли найти, продырявить ракетами или даже чем-нибудь поразрушительней.

Джосс стоял и смотрел на голограф. Он настроил аппаратуру так, чтобы самим видеть и при этом оставаться незамеченными для радаров других.

— Еще пара кораблей вылетают из астероида, — сказал он. — Вероятно, еще один патруль.

— Не кажется ли тебе, что они стали поактивней? — спросил Ивен.

Джосс пожал плечами:

— Трудно сказать. У нас нет точных статистических данных.

— Что еще новенького, — спросил Ивен, глядя на голограмму. — Это что, еще один?

— Да, — сказал Джосс. — Еще одна яркая точка отделилась от астероида — еще корабль. И еще один.

— Слишком много сразу! — сказал Ивен.

— А вот и еще несколько. Что это? — спросил Джосс.

Они наблюдали за кораблями, один за одним поднимающихся с астероида.

— Уже десять, — сказал Ивен. — Посмотри только. У них целое формирование.

На несколько минут движение приостановилось. Затем появился одиннадцатый корабль, занял свое место впереди первых десяти, и все медленно двинулись в направлении Солнца. Джосс и Ивен переглянулись.

— Сколько же всего мы насчитали? — спросил Ивен.

— Около пятнадцати, — ответил Джосс. — По крайней мере, пятнадцать, которые я вижу, пять из которых считаются пропавшими.

Он сел за компьютер и стал нажимать на клавиши.

— Это как раз то, на что мне хотелось взглянуть. Посмотри за голограммой вместо меня.

— Хорошо, — сказал Ивен. Но изменений пока не было. Корабли просто удалялись от астероида. — Куда они двинутся?

— Через минуту скажу, — ответил Джосс. — Меня сейчас интересует кое-что другое. Они пока еще вместе?

— Да.

— Хорошо.

Несколько минут они молчали, пока Джосс работал с пультом.

— Вот смотри, — сказал он наконец. — На дисплее появились номера черных ящиков, идентификационные знаки и названия кораблей.

— Они разлетаются, — сказал Ивен.

— Я так и думал. Следи за ними. — Джосс нажал еще на несколько кнопок. На голограмме появился курс всей группы — длинная линия, слегка изогнутая. Джосс увеличил масштаб. Линия над Поясом направлялась внутрь. — Смотри, — сказал Джосс. — Я думал, что они так поступят. Посмотри на знаки. — Они изменялись один за другим, буквы и цифры менялись на новые. — Украденные! Взгляни на них!

Ивен взглянул на примечание, которое вывел Джосс внизу экрана.

— Некоторые из них, — сказал он подумав, — не с Уилланса.

Джосс кивнул:

— Некоторых из них нет в числе пропавших. Видишь, тот слева? «Ларк»? Это корабль, который пролетал мимо нас, когда мы летели сюда впервые. Помнишь тех, кто плюнул в нашу сторону и попросил убрать «Носатого» с дороги. — Он помрачнел. — Могу поспорить, что пилоты мертвы.

— Не буду с тобой спорить, — сказал Ивен тихо, глядя, как один за другим менялись номера. Теперь они направляются во внутреннюю систему. — Сельские родственники вылетают посмотреть яркие огни! И летят они не к Марсу: они летели бы в другую сторону. Эта группа летит на Землю, — он посмотрел на Джосса. — Что же будет происходить возле Земли через несколько дней?

Ивен не мог понять выражение лица Джосса.

— Ты на самом деле не помнишь? Может быть мы были очень заняты.

Ивен пристально посмотрел на Джосса.

— Я что, общественный календарь? — спросил он. Затем он успокоился. — О Боже, ведь скоро открытие Хайлэндз L5, не так ли? Там будет столько важных персон, все эти вложения и так далее. Это прекрасная мишень для террориста. Требовать выкуп… — у него перехватило дыхание. — Или взорвать.

— Похоже на то, — сказал Джосс. — Только Бог знает почему? У нас мало времени, чтобы узнать это. Они не могут двигаться быстро, иначе у них не выдержат покрытия. В лучшем случае они окажутся на земной орбите часов через тридцать шесть. Если б только достать Лукрецию из ее норы.

Но Ивен думал о другом.

— Послушай меня, — сказал он. — В данный момент меня волнует другое. Вся их сила только что пролетела перед нами.

Джосс посмотрел на Ивена с ужасом.

— О чем ты думаешь? Не говори мне. Ты смотришь слишком много моих видео. В этом вся проблема. Ты думаешь о проклятой героической смерти.

— Смерть пока не входит в мои планы, а славу обычно преувеличивают, по твоим же словам. Тише, Джосс. Все их корабли вылетели! И зачем нам Космические Силы?

— Вопрос содержит в себе ответ, — заметил Джосс. — Но есть и другие «но», ты глупый валлиец. Мы не можем быть абсолютно уверены в том, что те парни отправились на Землю. Курс может измениться. Эти ребята занимаются этим уже не один день. Это просто патруль.

— Это не был патруль, — сказал Ивен, — и ты прекрасно знаешь! Это боевой вылет. Я знаю, ты предложишь следовать за ними, но это бесполезно! Если они заметят нас — чем дальше мы будем следовать за ними, тем вероятность быть замеченными выше — тогда мы трупы. Они разотрут нас, как чеснок в соусе для спагетти. Что же нам предпринять? Они разделились, думаю, по гиперболическим орбитам. Надо что-то придумать.

— Ты, — начал Джосс, — хочешь надеть свой скафандр и разгромить эту базу?

— Конечно, нет, — сказал Ивен и широко улыбнулся.

Джосс в упор посмотрел на него.

— А что я буду делать, пока ты играешь в солдатики.

Ивен вздохнул, осторожно подбирая слова:

— Нейтрализацию!

Джосс пристально посмотрел на него. Ивен ликовал: по этому пристальному взгляду он понял, что ему удалось привлечь внимание Джосса.

— Я не могу отправиться туда без надежного прикрытия, — сказал Ивен. — Тебе тоже придется разбомбить кое-что. Мы ведь можем за минутку разнести все это место, уничтожить радары, разрушить воздушные замки, завалить находящихся там людей. Затем я разберусь с ними.

— Об этом не может быть и речи, — сказал Джосс, но Ивен знал, что он сомневается. — Должен сказать, что преследовать их бесполезно.

— Пойду одену свой скафандр, — сказал Ивен.

— Подожди хоть минуту, ты, тупой валлиец! — крикнул Джосс ему вслед. — Что ты придумал?

— Что?

— Если люди, которые только что вылетели, — сказал Джосс, проявляя терпение человека, который объясняет про радугу слепому, — узнают, что мы делаем, они вернуться и уничтожат нас, и всему конец: и твоей романтической жизни, и моим кроссвордам, и великому роману, который я еще не закончил.

— Я прочел первую главу, он не так уж хорош.

— Что?!

— Да. И я нашел подслушивающего зверька, который ты нацепил на меня четыре дня назад.

Джосс был поражен.

— У нас нет шкафа. Так что не будем лучше об этом, ты, чертов ирландский извращенец, подсматривающий в замочные скважины! — ругался Ивен.

Джосс понурил голову. Ивену нравилось видеть это.

— Если ты, умник, сможешь сразу разрушить их коммуникацию, то никто ничего не узнает. Если ты не сможешь сделать это своей умной техникой, то я могу это просто взорвать, — добавил он.

— Мой кабель, — сказал Джосс грустно, но глаза его радостью светились.

Ивен продолжал наступать:

— Не ты ли мне говорил недавно, как легко можно поразить цель с близкого расстояния? Ты и твой жаргон, и все прочее. Так сделай же что-нибудь! Найди их частоту передачи и искази ее. Затем я найду их передающие антенны и уничтожу. Или ты уничтожишь. Они не успеют и крикнуть о помощи, как три пятых их сил будут уничтожены.

— И я останусь один против пяти кораблей?

— На-на-на-на-наа, — Ивен передразнил песню Джосса.

Джосс посмотрел на него, уже на восемь десятых согласный, его глаза говорили «да», рот — «нет».

— Ты даже не знаешь, кто такой Билл Козби! — сказал он.

— Мне бы очень хотелось узнать. Но если мы останемся здесь дольше, и появятся ребята из их патруля, то у меня не будет и шанса. Решайся же, Джосс.

Джосс нахмурил брови, затем резко расправил их.

— Удача сопутствует смелым. Или что-то вроде этого. Мы не можем ждать, пока в штабе пошевелят своими задницами, — сказал Джосс. — Что там у них случилось?

— Если повезет, мы разберемся здесь и узнаем, что там в штабе. А пока давай готовиться. Подумай.

— Да, — сказал Джосс, глядя на изображение астероида на экране. — Середины почти нет. Выработан, и внутренняя часть используется, как укрытие.

— Укрытие для кораблей.

— Население его невелико.

— Согласен. В основном, члены экипажей и обслуживающий персонал. Здесь и не может быть много людей, так как готовится военная операция. Вопрос даже не в деньгах. Дело в безопасности и секретности.

Джосс кивнул.

— Хорошо. Значит, там не будет двенадцати миллионов вооруженных штурмовиков. Сколько времени потребуется тебе, чтобы добраться до основных частей? Ты хочешь лишить их главной силы и радарной установки, если я правильно понимаю? Я смогу уничтожить антенны, но радар должен остаться, иначе поднимут тревогу и наши друзья вернутся.

— Пока трудно судить, я думаю, нам нужно подлететь поближе, — сказал Ивен, — километров на двадцать. Проверить все наши радары твоим детекторам радиочастоты. Только потом я прыгну туда.

— Прыгнешь? — спросил Джосс.

— Конечно, прыгну. Неужели ты думал, что я попрошу тебя приземлиться на астероид, дурак? Ты будешь неподалеку и разрушай, сколько сможешь, и будешь прикрывать меня сверху. Я же сам прыгну и спущусь. Только тебе придется опуститься пониже.

— Согласен, — сказал Джосс. — Иначе ты будешь опускаться целую неделю на своих маленьких реактивных двигателях.

— Я делаю около сорока километров в чае, когда я в хорошем настроении.

— Это все ерунда, — сказал Джосс. — Ну, ладно, я пока подготовлю все к разведке. А тебе лучше написать послание Лукреции на своем электронном блокноте, чтобы никто ничего не перехватил. Я не хочу, чтобы те клоуны со своими лазерами что-нибудь услышали. И мы не начнем операцию раньше, чем часа через три. Я хочу, чтобы они были от нас на безопасном расстоянии.

— Справедливо, — заметил Ивен. С этим было трудно не согласиться.

Джоссу понадобилось время, чтобы настроить аппаратуру для разведывательного полета, и они опять стали ждать. Ивену было очень трудно сидеть и ждать, хотя и его скафандр был готов, и он мог бы заняться кроссвордом. Но постоянно вспоминал о Мэлли… Он отправил послание Лукреции, описывая, что они собирались предпринять и приблизительно когда. Он проверял свой скафандр снова и снова, уделяя особое внимание оружию. Его лазеры были заряжены, маленькие ракеты были в порядке. Это устраивало его. Вся электроника была в полной исправности.

Оставалось только ждать.

Прошло два часа. От Лукреции не было никаких сведений. Джосс взглянул на Ивена и сказал:

— Время!

Ивен пошел одевать скафандр. Его слегка передергивало, пока он делал это. Скафандр был отличный. Но в то же время, как и другие более плохие скафандры, он был уязвим. Его можно было пробить, так же как и другие. Насколько он знал, скафандр был в отличном состоянии и скоро ему предстояло это проверить.

Джосс нажимал кнопки на пульте управления.

— Все правильно, — сказал он. — Начинаем опускаться. Тебе лучше пристегнуться. Мы полетим очень быстро. Я узнал частоту, на которой они передают. Я ее запишу, когда мы облетим астероид в первый раз, остальное сделаю, когда будем облетать во второй раз. Чем меньше шансов быть замеченными, тем лучше. Готов?

Ивен сел в сиденье рядом с Джоссом. Он уже удлинил ремни.

— Полетели, — сказал он.

Джосс включил ионные ускорители.

Это был сумасшедший полет, еще быстрей, чем даже когда они убегали от шахтерского корабля с лазерами. Джосс как будто не знал, какую скорость может выдержать человеческий желудок. Ивен начал жалеть, что съел утром столько спагетти-карбонари, и высказался по этому поводу.

— Не надо есть пищу, которая легко выходит назад, — сказал Джосс и улыбнулся.

Ивен закатил глаза, они были на повороте, на высочайшей точке гиперболы. Он посмотрел на голограмму, на которой появились новые детали астероида. Он видел мачты на обоих его концах, точно такие же, как на Уиллансе, тарелки-антенны и купола, в которых находились электростанции.

— Это для тебя, я думаю, — сказал Джосс. — А вот это для меня. — Он показал на три огромные искусственные отверстия в поверхности астероида. — Воздушные замки и входы там. Если я правильно высчитал расстояние между радаром, то в каждом отверстии есть ангар. Если взорвать двери, то эти люди не в скором будущем починят их. Если у них вообще есть будущее. У кораблей будущего нет, это уж точно, если у меня все получится. В то же время, там должны быть двери, закрывающиеся при изменении давления. Так что мы можем рассчитывать на то, что не все погибнут от взрывной декомпрессии.

— Хорошо, я тоже постараюсь все сделать побыстрей.

— Тебе лучше поторопиться, а то мне будет сложно подобрать тебя, если у тебя будут неприятности. Если я задену кораблем астероид, Лукреция не выплатит нам жалованье.

— Она просто дешевка, — сказал Ивен, отпуская ручки кресла, так как корабль летел плавнее.

— И еще. Пока ты будешь там, посмотри, есть ли там компьютеры. Если есть, возьми вот это. — Джосс поискал на пульте и передал Ивену маленькую черную квадратную коробочку со сторонами в шесть сантиметров, с блестящей металлической пластинкой на одной из сторон. — Это что-то вроде отмычки для аппаратуры. Я получу доступ к их компьютерам, если ты присоединишь ее к проводам. Если потребуется, проделай отверстие. Если бы у меня был мой кабель…

— Тебе нужен подлиннее кабель, — заметил Ивен, засовывая коробку в карман на рукаве скафандра, где лежали гранаты.

— Это правда, но мне все равно его жалко. Он был такой полезный. Если ты правильно поставишь эту штуку, то я получу доступ к памяти их компьютеров. Тогда мы получим объяснение, куда наши друзья так спешно отправились и зачем. Может там будет еще какая-нибудь важная информация. Сделай это сразу же. Затем разберись с людьми и с остальным.

— Постараюсь.

— Верю. Отлично, — сказал Джосс. — Посмотри на голограмму, ты не будешь заносить ее на свой электронный блокнот?

— Я уже сделал это.

— Хорошо. Тогда крикнешь, когда тебя забрать. — И держись подальше от входов и воздушных замков, пока я с ними не покончил.

— Понятно.

— Ну что, Ивен. — Джосс смущенно протянул руку. Ивен пожал ее. — Не переломай ноги, тупой валлиец! — сказал он.

— Тебе тоже удачи, — сказал Ивен и направился к выходу. Он чувствовал, как Джосс идет на второй круг.

— Я буду стрелять, не попадись под линию огня! — крикнул Джосс ему вслед.

— Меня этому учили! — ответил Ивен, застегивая шлем.

— А еще чему тебя учили?

Ивен ответил так, что Джосс чуть не подавился от смеха. Когда он перестал смеяться, то спросил:

— Связь в порядке?

— В порядке.

— Никогда не мешает проверить. Пятнадцать секунд.

И вен открыл внутреннюю дверь воздушного замка, подождал, пока выйдет воздух, и открыл наружную дверь. Звезды мелькнули в проходе. Джосс круто поворачивал.

— Десять секунд налево, — сказал Джосс. — Там длинный конец астероида и первая антенна.

— Понятно.

— 5 секунд, 4, 3, 2, 1, прыгай!

Ивен вытолкнул себя из замка, включил двигатели, и вниз, и налево. Корабль бесшумно скользнул за ним. Ивен только видел отблеск света на серебристом покрытии. Ивен сжался, еще раз ускорил двигатели на ногах и полетел вниз к астероиду.

Справа он видел, как «Носатый» опускается к первому отверстию-входу, не опускаясь внутрь, а просто пролетая близко, как с него вылетели две яркие полосы прямо в воздушный замок. Через секунду из замка вылетело облако голубого пламени и пыли. Огонь быстро исчез, но пыль продолжала подниматься из того места, куда упали ракеты. Облако было уже размером с четверть километра и продолжало расти. Ивен отыскал глазами свою первую цель-мачту на узком конце астероида. Ждать не было смысла. Он мог и отсюда выстрелить точно. Он поднял одну руку, направил ее на основание мачты, пальцем нажал на кнопку спуска на ладони. Ракета выскочила из его руки, отдача немного толкнула его назад. Не думая, он на всякий случай выпустил еще одну ракету, выпрямляя падение двигателями на ногах. «Никогда не знаешь, насколько крепкие эти штуки».

Он начал считать про себя. На счет пять мачта разлетелась осколками металла и камня. Вторая ракета попала в то место, где стояла мачта, проделав дыру в метра два и оголив толстый кабель, который теперь торчал наружу.

«Отлично», — подумал Ивен и стал приземляться. До поверхности астероида было еще метров триста, и он быстро опускался. Приземлиться в невесомости не составляло проблемы, — не больше, чем спрыгнуть со ступенек. Полицейских долго этому обучали. Он приземлился, подпрыгнул: первый прыжок был, по крайней мере, метров пятьдесят длиной и он оказался почти рядом возле антенны.

«Разве можно все антенны ставить рядом?» — подумал Джосс и направил ракету прямо в середину скопления.

«Так, конечно, проще, но ведь ночью могут придти люди и сделать вот так…» Тарелки антенны подлетели в воздух и разлетелись во всех направлениях. «С этим покончено, теперь дальше…» Он запрыгал быстрее, удивляясь, что в него еще ни разу не выстрелили. Что они тут делают? В карты играют?

Тут астероид затрясся. «А вот и Джосс», — подумал Ивен и секунд через тридцать увидел пролетавшего над ним «Носатого», на этот раз еще ниже, метрах в пятидесяти от поверхности, который отправлялся к следующему отверстию с воздушным замком. Ивен видел, как вылетели ракеты, как огонь и пыль поднялись из входа. Джосс скрылся за астероидом.

«Он отлично летает», — подумал Ивен восхищенно, направляясь ко второй мачте, прыгая по серо-коричневой поверхности астероида. Он уже подготовил еще одну ракету. Внутри станции ракеты ему были не нужны. Для стен и дверей у него были гранаты, для всего остального — его лучевой лазер.

— Новости от Лукреции, — сказал голос в наушниках его шлема. — И они тебе не понравятся. Подробности позже. А пока я разбомбил третий вход, и пять курочек как раз были в гнездышке.

— Хорошо, — ответил Ивен и пустил ракету во вторую мачту. Она попала прямо в основание, и мачта свалилась. Ивен подпрыгнул к ней, чтобы проверить. Кабель оказался еще не оборванным. Ивен направил на него луч своего лазера: посыпались искры и кабель перерезался. Ивен повернул к одному из разбомбленных воздушных замков-входов. Само отверстие осталось целым. Ивен прыгнул вниз, включая свои двигатели. Двери входа были массивными полукругами. Теперь они были разрушены: толстый металл прогнулся вниз. Ивен опускался вниз через внутренние двери, которые Джосс тоже вынес, и еще ниже, туда, где раньше был ангар.

Ангар был полукруглым помещением, выдолбленным в скале. Разбитые корабли валялись на полу. Их сжег Джосс. Как он это сделал, Ивен не знал. В ангаре были двери в стенах. Ивен выбрал среднюю, открыл ее и вошел.

Внутри все еще был свет, значит и электричество. Джосс еще не нашел электростанцию, и это было даже на руку Ивену. Везде гудели сигналы тревоги. Этого было не избежать, ведь Джосс пробил все двери и взорвал все корабли в ангаре. Ивен опустил светорадиационный фильтр в своем шлеме. Он искал компьютеры, которые интересовали Джосса. Слева был виден тусклый свет.

Ивен и направился в том направлении, подпрыгивая и оглядываясь по сторонам. Здесь было все, чего на Уиллансе не было. Станция была чистой и новой, удивительно новой: этим коридорам не могло быть больше года.

Тут он увидел человека с оружием, который появился перед ним. Человек выстрелил.

«Пули?» — подумал Ивен с удивлением, и на него посыпался град пуль. Обычно пулями не пользовались в воздушном пространстве, предпочитая лучевое оружие. В любом случае, защита скафандра взяла на себя этот град пуль. Он слегка покачнулся и двинулся дальше. Человек посмотрел на него с ужасом, неожиданно у него кончилась обойма с патронами. Он бросился убегать, чтобы поменять ее.

Ивен поднял правую руку и открыл огонь из вмонтированного пулемета. Человек упал, судорожно дергаясь в луже крови. Ивен прошел мимо него и взглянул на указатель на стене угла коридора. Он был на японском языке:

«КАНЬИ И КАТАКАНА».

«Вот тебе и классическое образование», — подумал Ивен грустно. Он не понимал японского. Ивен посмотрел на свой детектор радиочастот: тот указывал налево. Чтобы убедиться, он поднял голову вверх, затем наклонил вниз. «Немного выше, — подумал он. — Все в порядке, мне нужен лифт».

Он двинулся дальше по коридору, осторожно наблюдая за дверными проемами, но никто не выходил из них, и это его слегка удивляло. «Здесь, действительно, никого нет», — подумал Ивен. Но это его устраивало тоже.

Вдруг из-за угла прямо перед ним выскочили вооруженные люди. Ивен заметил, что они были в какой-то одинаковой униформе: на рукавах у них были нашивки с указанием ранга, а может, даже имен. Но ему некогда было об этом думать, так как они открыли по нему огонь. На сей раз это были и пули, и лучи, причем относительно мощные. Вот поэтому-то Ивен и начищал свой скафандр до блеска! Блеск служил такой же защитой, как и сам скафандр. Пули отскакивали от него, отраженные лучи скользили и не причиняли вреда. «Хорошо, посмотрим, останется кто-нибудь из этих парней в живых». Он начал стрелять, внимательно и решительно, стараясь целиться в головы, и перестрелял их один за другим короткими очередями из пулемета, стараясь сэкономить свои собственные боеприпасы. Наконец на ногах остался только один человек. Во взгляде его были паника и ужас. Ивен прекрасно понимал этот взгляд. Один лишь вид его неуязвимого скафандра действовал как оружие, наводил ужас. Человек стрелял в Ивена, пока у него не кончились патроны, затем повернулся и бросился убегать. Ивен аккуратно направил свой луч по ногам и срезал его. Со страшным криком человек упал. Ивен прыжками подскочил к нему, схватил за спину и резким движением поставил на ноги. Ивен тряхнул его, чтобы тот не впал в шоковое состояние.

— Где основные компьютеры? — спросил он.

Человек с ужасом таращился на него.

— Где компьютеры? — повторил Ивен, схватив для пущей убедительности его за горло и начал сдавливать.

Это действовало на людей безотказно, особенно если они чуть-чуть понимали в мощности скафандра. Никому не хотелось, чтобы ему открутили голову, как цыпленку.

— У-у-один вверх, — произнес тот, — в дальнем конце.

— Спасибо! — сказал Ивен. Он сильно ударил человека по голове, чтобы тот мог спать целый день. Приятно было осознавать, что твое снаряжение добывало тебе информацию.

Он повернул и пошел по самому большому, видимо, главному коридору. Здесь он натолкнулся еще на нескольких человек, на этот раз их было около десяти. У всех были мощные лазеры. Ивен пошел на них стреляя, не желая, чтобы в него стреляли слишком много и ему было жарко внутри. «Я все-таки разберусь с вами», — думал Ивен. Один за другим они падали на землю, не в состоянии противостоять лучам его «винчестера», как он мог противостоять их оружию.

Пробираясь через трупы, он остановился и поднял оружие, которое вызвало его любопытство. Оно было прекрасно сделано, похоже на «Тошибу», хотя на дуле не было марки. «Частное производство, — подумал Ивен. — Очень, очень интересно. Если бы я раньше не знал, что во всем этом огромные деньги, то я бы догадался сейчас».

Он подошел к лифту. Обычно Ивен предпочитал лестницы, но в данный момент его устраивал и лифт. Лифт был на этом этаже, видимо, в нем и спускались люди, которые только что напали на него. Ивен вошел, посмотрел на кнопки, надписи на них опять были на японском, но на этот раз на них были и арабские цифры. Лифт был на шестом этаже, судя по цифре, которая горела на табло. Он нажал на кнопку с цифрой "7" и стал ждать. Двери закрылись и лифт тихонько загудел. Затем остановился и двери открылись. Кто-то бросил внутрь гранату…

«Это не гуманно», — подумал Ивен. Он поднял гранату и вышел из лифта.

Там стояла небольшая группа людей в униформе и глядела с ужасом на появившегося Ивена. И еще с большим ужасом, когда тот швырнул в них их же гранатой. Она взорвалась.

Когда рассеялся дым, он проверил свой детектор радиочастот и пошел дальше, поворачивая направо и перемахивая через искромсанные куски мяса. Ивен приостановился, взглянул вниз на то, что ему напоминало одно из тел. Это было туловище и рука, прикрепленная одной мышцей. На плече была петлица, которую он видел раньше, а ниже значок. Ивен наклонился, чтобы получше разглядеть его. Это был голубой дракон!

Ивен выпрямился, лицо его стало хмурым. Он видел этот знак, эту эмблему много раз, как и все, кто жил на Земле. Его можно было увидеть на упаковках сотен изделий, от машин до продуктов питания. С минуту Ивен копался в своей памяти, затем он вспомнил название компании, производящей зонты: ТКВ Интернэйшнл. Это была многонациональная корпорация, управляемая японцами.

Он вспомнил об указателях на стенах на японском, нахмурился и пошел дальше.

Некоторое время Ивен не встречал никого и это его устраивало. «Однако, я думал, здесь меньше людей, — думал он. — Это объясняет наличие здесь таких сил. Но что же они здесь еще производили, кроме оружия? И к чему они готовились? Вооружены они отлично…»

Только он свернул в другой коридор, как на него опять посыпались пули. «Это уже начинает надоедать», — подумал Ивен, пытаясь удержаться на ногах и стоять прямо. Это уже был стационарный, закрепленный пулемет, а не легкие переносные автоматы, из которых в него уже стреляли. Он с трудом пробился под потоком пуль к пулемету. Это была штука, которая выпускала из себя шестьсот пуль в секунду, и на ней был щит для защиты того, кто из нее стрелял.

«Должно быть, я пробираюсь к чему-то стоящему», — думал Ивен, подходя спереди к пулемету. Пули рикошетом отлетали от него в самые невероятные стороны. Ивен взял пулемет за дуло и поднял его.

Человек, находящийся с другой стороны щита, отскочил назад. Ивен пристрелил его и двинулся дальше, но сначала взглянул на его униформу. На ней тоже был знак голубого дракона. Ивен снова посмотрел на свой радиочастотный детектор. Действие волн становилось все сильнее.

Он продолжал идти, не видя и не слыша никого. «Они довольно быстро мобилизовались, когда мы приехали. Определенно, какая-то военная организация. Клерки, работающие с бумагами, вряд ли бы отреагировали так быстро на вооруженное вторжение. Хотя и это им не поможет», — думал Ивен.

Он остановился у перекрестка, проверил направление по детектору и пошел направо. Когда проходил возле одной двери, детектор пискнул, и сигнал стал спадать.

«Ага», — подумал Ивен и попробовал войти. Дверь была заперта. Но это можно было легко исправить. Он прислонился к ней и толкнул. Дверь не открылась. «Укреплена, — подумал Ивен. — Отлично, значит там что-то важное. Надо ее аккуратно открыть, чтобы не испортить аппаратуру внутри, а то Джосс мне голову оторвет».

Ивен широко расставил ноги и двумя руками сильно толкнул ее. Дверь скрипнула, но не поддалась. «Укрепленные петли, — подумал он, — справа». Он нанес несколько ударов по правой средней части двери и толкнул снова. Его скафандр протестовал, показывая перегрузку. Но Ивен не обращал внимания и продолжал толкать. Наконец дверь слетела с петель и Ивен ввалился внутрь вместе с ней.

Он быстро вскочил на ноги, ожидая стрельбы, хотя такая перспектива и раздражала его: ему было жалко скафандра. Но в комнате никого не было. «Отлично», — подумал он и огляделся. Комната была такой же опрятной и стерильно чистой, какими компьютерные центры были века назад: много пустого места, столы с компьютерами стояли вдоль стен, в центре стоял стол с главным компьютером.

Ивен подошел к стене, нащупал вентиляционную панель и аккуратно снял ее. Затем он достал черную коробку Джосса и стал думать, куда ее прикрепить. К счастью, на коробке было что-то вроде вилки, и он спокойно вставил ее в отверстие. Затем вызвал Джосса.

— Проверка связи.

Последовала пауза.

— Слышу тебя отлично, — ответил Джосс. — Могу хоть дважды подтвердить это. Не волнуйся, ты позаботься обо всем у себя, а я позабочусь у себя.

— Хорошо, — сказал Ивен и поставил обратно вентиляционную крышку на компьютер точь-в-точь как было, вышел и пошел дальше. У него было какое-то предчувствие, что что-то ему обязательно надо сделать. Ивен всегда доверял своим предчувствиям. За дверью он остановился и сказал предчувствию:

— Хорошо, веди меня, куда ты хочешь, чтобы я пошел?

Несколько секунд ответа не было. Затем Ивен подумал, что можно пройти еще дальше направо.

Джосс сидел и потел за своим компьютером. Он получал шесть разных сигналов тревоги: повышенная радиация, движение поблизости корабля и другие. Но в этот момент он просто не обращал на них внимания.

Маленькая коробка, которую он дал Ивену, была на месте и уже делала свое дело, или, по крайней мере, собиралась, как только Джосс узнал, с чего начать. Ивен ухитрился вставить ее прямо в процессорное устройство.

«Или ему повезло? Узнаю позже», — подумал Джосс. Тем временем он видел на экране какие-то непонятные знаки. Его компьютер выполнял какую-то программу, но что это было, Джосс сразу понять не мог.

Он настраивал свою логическую пробу, пытаясь что-нибудь выяснить, но память его компьютера ничего не находила. Джоссу нужны были просто файлы информации, а не программы. Он попытался вытянуть их из маленькой черной коробочки.

Его поиск закончился появлением на экране еще каких-то непонятных знаков. Не было ни единого понятного знака, который бы его компьютер узнал.

«Четыреста, — думал Джосс. — Кто будет кодировать такую информацию? Здесь все перемешано, чтобы никто не мог ничего понять. Нужно много времени».

Он начал просто переписывать все с компьютера на этой станции на компьютер на «Носатом». Когда все было готово, он включил криптоанализирующую раскодирующую программу, над которой работал столько месяцев на Луне. Кодирование было хобби Джосса с тех пор, когда отец подарил ему головоломку, когда ему исполнилось восемь лет. Это хобби в последствии оказалось очень полезным. Может это поможет ему и сейчас?

Компьютер работал тихо. Иногда Джосс жалел об этом: он хотел, чтобы вертелась лента, вспыхивали лампочки и все гудело. Это бы добавило эффекта. Но на самом деле это не имело значения. Джосс предпочитал быстрое действие свету и звуку. Особенно сегодня.

Ничего не прояснялось довольно долгое время. Джосс потел. Без сведений и доказательств о том, что здесь происходит, которые можно было достать из компьютера, он и Ивен оказались бы по уши в дерьме, и их сразу же выкинули бы из полиции.

— Давай же, машина! — приговаривал Джосс. — Думай!

Компьютер сидел и думал, но ничего не говорил.

— Давай же! Давай!

Ивен продолжал двигаться вперед.

Он ходил по коридорам этажом ниже, где были компьютеры, медленно подходя к перекрестку, который был метров сто от него. Услышав шаги, он спрятался в дверном проеме. Там он постоял несколько секунд.

Дальше по коридору на перекрестке остановился человек с большим свертком под мышкой, посмотрел по сторонам и быстро пошел вперед.

Ивена охватило любопытство. Подождав еще три секунды, он двинулся следом и едва успел спрятаться в другом дверном проеме: прямо за первым человеком прошел второй в униформе и бейсбольной кепке.

Ивен подождал еще секунду и быстро пошел дальше по коридору, чтобы узнать, куда пойдут первые двое. Они пошли вниз. Ивен осторожно, бесшумно следовал сзади. Они не воспользовались лифтом и начали спускаться по лестнице: сначала высокий человек со свертком, за ним — маленький в кепке. Ивен мягко начал спускаться следом.

Они спустились на четыре этажа. Ивен закладывал в память шлема план местности и увидел, что люди, которых он преследует, движутся в сторону воздушного замка, откуда он сам вышел. Это было хорошей новостью, то есть: если ему пришлось бы быстро выбраться отсюда, он смог бы легко это сделать.

Неожиданно двумя этажами ниже звук этих шагов прекратился. Ивен тихо поспешил вниз, убирая радиочастотный детектор и устанавливая в шлеме информационный. Он увидел следы тел в пространстве и убедился, что не потерял их.

Внизу никого не было, и поэтому следы были отчетливо видны. Один выше — менее яркий, другой ниже — более, — они оба выходили из двери. Ивен подошел, тихонько приоткрыл дверь и выглянул. Следы повернули направо. Невооруженным глазом увидеть их было нельзя, так как они уже свернули за угол. Ивен пошел за ними.

Он знал, что приближается к чему-то опасному, когда увидел желтый знак и стрелку, указывающую дальше по коридору. «Реактор», — подумал Ивен.

Он начал торопиться. В голову ему пришла мысль: что могло быть под мышкой у того парня?

На углу он остановился. Он увидел открытую дверь и входящего в нее маленького человека. Ивен тряхнул рукой: автоматический второй магазин вскочил в его пулемет. Он шагнул вперед.

Из комнаты раздался мужской крик.

Ивен вбежал в открытую дверь с автоматом наготове и увидел двоих людей в униформе, барахтающихся по полу. Сверток валялся в стороне. Бейсбольная шапка слетела с человека, пытавшегося встать на ноги. Из-под этой кепки выпали длинные, длинные темные волосы… Мэлл!

У Ивена перехватило дыхание и сильнее забилось сердце. Он подскочил, схватил сверток и выбросил в коридор с такой силой, что можно было пробить стену. Послышался приглушенный взрыв, и в комнату залетели осколки стены. Затем Ивен подошел к человеку, державшему Мэлл, схватил его за перед комбинезона и сбоку так ударил по голове, что она отскочила и со стуком ударилась о пульт в другом конце комнаты.

Ивен повернулся, поднял стекло шлема на минуту.

— Мэлл, — сказал он.

Она в шоке смотрела на него, затем подскочила и обняла его руками. Ивен попытался быстрей освободиться.

— Где, черт возьми, ты была? — спросил он. — Что ты здесь делаешь?

— Они меня привезли. Это люди с Уилланса, Ивен, люди, которых я знаю! Они пришли ко мне и сказали, что надо кое-что отремонтировать, но не сказали, что именно. Я заподозрила неладное и сказала, что занята. Они обещали хорошо заплатить. — Мэлл передернула плечами. — Я люблю деньги, но не настолько, чтобы делать то, что мне не нравится. Тогда они меня схватили, притащили сюда и заставили из старых частей собирать корабли. — Она знакомым жестом откинула волосы. — Думаю, они еще что-то потом устанавливали на них.

— Знаю, что устанавливали. Послушай, у нас мало времени. Надо найти тебе скафандр и убираться отсюда. — Ивен посмотрел вокруг взволнованно и добавил: — Они собирались взорвать реактор? Взорвалась бы вся станция.

— Это чтобы уничтожить улики. Я знала, что кто-то бомбил станцию и думала, что вы. Мне хотелось вам помочь и сохранить улики. Ивен, эти люди сумасшедшие. Они хотят расколоть мир, расколоть планеты, чтобы все было как раньше, до Союза.

— Разъединить страны? — переспросил Ивен с отвращением. — Чтобы опять были войны?! Ты с ума сошла!

— Они этого хотят. На их стороне производители оружия, но в основном они безумцы, фанатики. Просто фанатики. Я слышала, о чем они все время говорят: все о победе или смерти.

— Отлично, — сказал Ивен. — Пошли.

Вместе они вышли в коридор. Он был весь в осколках от взрыва, и в стене была огромная дыра.

— Отлично, — сказал Ивен и схватился за железные прутья, которые торчали из стены. — Отойди в сторону, Мэлл.

Она отошла с недоумением глядя на него. Ивен схватился за укрепляющие прутья и отодвинул целый кусок стены.

— Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил он.

Мэлл опустила железные защелки. Ивен достал свой луч и надежно запаял их. Затем он придвинул большой кусок стены к самой двери.

— Это помешает тем, кто остался жив, попытаться повторить этот трюк, пока Джосс не получит, что ему нужно. А потом — все равно. Хотя я не думаю, что здесь кто-нибудь остался в живых. В любом случае, пошли найдем тебе скафандр, я оттащу тебя на корабль. Я не хочу здесь больше оставаться.

Джосс сидел за своим компьютером, что-то бормоча под нос. Шифрующая программа работала, но ничего нового не было.

— Давай же, тупая техника! — ругался Джосс.

Ничего. Программа завыла. Она ведь была для личного пользования.

Но вдруг на экране начали появляться названия файлов.

— Ага, — сказал Джосс с облегчением, — вот что я хотел увидеть!

Джосс не имел представления, что означают все файлы, на изучение этого ушли бы часы, даже дни. Он начал просматривать их.

«Все равно разберусь», — усмехнулся Джосс и нажал на несколько клавиш. На астероиде его черная коробка все еще считывала файлы с процессора главного компьютера. Вопрос был в том, сколько на это уйдет времени. Джосс думал, что начинает узнавать систему этой программы, но все равно разобраться не мог. Пока он полагался на свою аппаратуру. Было ясно, что на станции работал умный программист.

«Было бы гораздо быстрее, если бы у меня был мой кабель», — с сожалением думал Джосс.

Послышался шум в воздушном замке на входе. Джосс даже не пошевелился, замок был с голосовым кодом, и он прекрасно знал, кто там мог быть. Хотя Ивен не должен был так рано вернуться по его расчетам.

— У нас компания! — сказал Ивен весело.

— О? — Джосс увидел Мэлл, которая вошла вслед за Ивеном. — Так, так! Вот ты значит где!

— Я застал ее, когда она пыталась убить парня, который хотел взорвать станцию, чтобы мы не узнали, что там происходит.

Джосс слегка улыбнулся.

— Мэлл, — сказал он, — я плохо о тебе подумал, извини. Просто бывает похоже, что мы на другой стороне.

— Ну, а как твои дела? — спросил Ивен.

Джосс недовольно взглянул на экран.

— Пока ничего. Я пока заношу все на наш компьютер. Пытаюсь, по крайней мере. Но уже знаю все файлы, что мне нужны. В основном, они текстовые.

— Отлично, — сказал Ивен. — Там все были прекрасно вооружены, хотя без скафандров. Это военная группировка, хорошо финансируемая, по крайней мере, одной японской корпорацией…

— ТКВ, говорили они, — сказала Мэлл. — Ивен, они гордились этим, они даже хвастались этим! Я видела даже некоторых из них. Они прилетали сюда, когда меня привезли чинить их несчастные корабли, — она посмотрела на Ивена, — некоторые принадлежали людям, которых я знаю, или, вернее, знала!

— Я знаю, — сказал Ивен.

— Ага! — почти пропел Джосс торжественно. — Все!

— Прекрасно, — сказал Ивен. — Тогда усаживайтесь и убираемся отсюда. Кстати, что говорит Лукреция?

Джосс скривил лицо.

— Она понимает, что мы чувствуем и соглашается с нами. Но есть одна проблема. Сейчас общественность, мир и братство, и «наверху» считают, что вводить сюда Космические Силы будет неподходящим решением. Так что помощи от них нам не стоит ожидать. Лукреция говорит, что поступил приказ от комиссара, этого медного идиота, чтобы все оставалось как есть.

— Значит, мы здесь должны сами разбираться, — с отвращением Сказал Ивен. — Джосс, нам с тобой мало платят!

— Как всегда, — спокойно произнес Джосс. — Но Лукреция считает, что все в порядке. Если нам и помогут, то все будет скрытым. И никакой крупной силы.

Ивен вздохнул.

— Что же, Мэлл, у тебя есть выбор: либо летишь с нами, либо остаешься. Я думаю, тебе лучше остаться.

Она прохладно взглянула на Ивена.

— Ты думаешь, я боюсь.

— Я бы предпочел, чтобы ты была в месте, где меньше шансов, что тебя убьют. То есть, не с нами, — сказал Ивен.

— Конечно, ты бы предпочел.

— Мэлл, я тебя знаю…

— Ты думаешь, что знаешь.

— Мэлл, тебе лучше остаться, — сказал Джосс.

Ивен и Мэлл повернулись к нему. Джосс пожал плечами, смотря и на экран компьютера и на радар.

— Мне просто кажется, — начал Джосс, — что на станции никого в живых не осталось. Не так ли?

Ивен и Мэлл переглянулись.

— Мои сенсоры показывают, что по поверхности никто не двигается. Тебе, Ивен, лучше знать, как там внутри.

— Там было максимум человек пятьдесят или шестьдесят, — сказала Мэлл.

— Я сам прикончил человек двадцать пять, — сказал Ивен.

— Тогда, Мэлл, ты можешь вернуться, починить один из оставшихся кораблей там и улететь. Я сам видел пару кораблей, которые, очевидно, требуют ремонта.

— Я не тороплюсь их чинить, — сказала Мэлл и слегка улыбнулась. — Не люблю работать без контракта.

— Сейчас на станции никого нет, — сказал Джосс. — Первый, кто появится на ней, будет ее владельцем.

Мэлл взглянула на Ивена. Он поднял глаза на Мэлл.

— Хорошо, — сказала она. — Когда вы улетаете?

— Подожди… — начал Ивен обиженно.

— Я спросила.

— Нам надо убраться отсюда в течение двух часов, — сказал Джосс. — Отправлю послание Лукреции, объясню, что происходит, и сразу улетаем. Здесь нам больше ничего не надо. Когда ты доберешься туда, Мэлл, если сможешь, закрой комнату с компьютерами. Они могут понадобиться как улики.

— Нет проблем! — сказала она.

— А пока не останешься с нами пообедать? — сказал Ивен и посмотрел на Джосса. — Мой напарник готовит отличные спагетти-карбонари.

Джосс закатил глаза и сказал:

— К сожалению, не можем предложить вам вина…

— Я могу принести бутылочку, — сказала Мэлл. — Здесь у них полно, — она улыбнулась и добавила: — У меня его полно!

— О Боже! — Джосс посмотрел на Ивена. — У них очень много денег! Импортировать вино на Пояса!

— Я не буду жаловаться, — сказал Ивен.

— А как же мы будем пить на службе? — спросил Джосс.

Ивен многозначительно снял шлем и швырнул его на кресло.

— Отлично! — сказала Мэлл. — Я сейчас принесу пару бутылочек.

— Одной хватит, — сказал Джосс. — Нам завтра утром спасать Вселенную…

— Джосс!

— Ну ладно, две, — согласился Джосс, глядя на выражение лица Ивена.

— Не задерживайся, — сказал Ивен Мэлл, когда она застегивала шлем.

Это было отличное красное вино. После обеда Джосс нежно держал стакан и просматривал файлы с базы. «Они точно сумасшедшие», — думал он.

Послышался щелчок, и дверь каюты Ивена открылась. Оттуда вышли Ивен и Мэлл, — они выглядели слегка взъерошенными. Ивен улыбнулся Джоссу. «Абсолютно нераскаивающийся взгляд», — думал Джосс Он подмигнул ему и сказал:

— Почему бы вам не открыть вторую бутылочку, вы двое, и не взять по электронному блокноту. Я вам покажу кое-что интересное.

Ивен открыл вино и наполнил стаканы, пока Джосс искал электронный блокнот для Мэлл. Она посмотрела и пощупала кнопки, пока не разобралась, что к чему.

— О Боже! Все это? — спросила она.

— Материала много, но я выбрал для вас самое интересное.

Ивен сел рядом с Мэлл и взял свой блокнот. Воцарилась тишина, они стали читать.

— ТКВ, — сказал Ивен через некоторое время.

— Да. И другие. Но я думаю, что дирекция ТКВ и один человек оттуда, в особенности, — главные фигуры. Здесь много и другого: персонал — все незначительное. Материалы о Земле с номерами маршрутов. Много полезного для нас, — сказал Джосс.

Мэлл тоже читала.

— Оружие, ракеты. Не просто продажа, а использование их! — сказала она.

— ТКВ понесло потери после образования Союза, — сказал Ивен. — Они были более могущественными, чем многие правительства на Земле. Вдруг расстановка их изменилась, у них не оказалось больше такого влияния.

Мэлл кивнула:

— Меньше стало войн. Они делали огромные деньги на вооружении.

— Не только на вооружении, конечно, — сказал Джосс. — Они не были глупыми. Но все равно, после формирования Союза семья, которая владела компанией, понесла убытки. И причиной был Союз. И они не собирались сидеть слегка руки. Здесь есть интересные файлы о грязных махинациях почти вековой давности!

Рот Мэлл приоткрылся, она нашла что-то.

— Посмотрите на это, — сказала она. — Прибыль их в этом году ниже, чем в прошлом. Дестабилизация политических структур послужит причиной нормализации дел компании на бирже. — Мэлл удивленно посмотрела на Джосса.

Джосс вздохнул.

— Да, это девиз биржевых маклеров. Люди вкладывают деньги либо из жадности, либо из страха. Когда дела политически нестабильны, на биржах подъем, когда стабильны — упадок.

Она покачала головой:

— Это ужасно, хотя и по-рационализаторски. Но это не то, о чем я слышала на станции. Они все больше говорили о расизме, — ее лицо поморщилось от отвращения, — национализме, о разъединении стран, когда одна страна лучше, чем другие.

Джосс кивнул.

— Это здесь тоже есть. Правление ТКВ — члены одной семьи. Они очень заинтересованы в восстановлении японской нации, чтобы другие страны подчинялись Японии.

— Точно спятили, — сказал Ивен.

— Они ненавидят мир, какой он сейчас, и обвиняют его в своих проблемах. И хотят, чтобы все было как раньше. То есть так, как они думают было раньше или должно было быть. Они сумасшедшие, но у них много денег, чтобы делать безумные вещи в огромном масштабе. Например, «дестабилизация» Союза. Можете себе представить, если эти безумцы взорвут Хайлэндз? Войны, я думаю, не будет, но доверие, которое так долго завоевывали, будет потеряно. Иными словами, «дестабилизировано». А я почти уверен, что на биржах будет подъем. Не могу даже выносить мысль, что эти ублюдки наживаются терроризмом. Хотя, как вы видели, они старательно заметают следы.

— Они могут себе это позволить, — сказал Ивен. — Вот еще. Большие деньги тратят на Поясах. Шахтерам платят за то, чтобы они не работали в определенных местах. Тех, кто не повинуется, убивают. Откупаются от персонала станции, чтобы смотрели на вещи сквозь пальцы. Деньги отмывают через различные счета. Через счета членов управления ТКВ. Такавабара — один из членов семьи.

Джосс кивнул.

— Вот еще интересное. Посмотрите на следующий лист. Нет, на следующий. Посылки за последнее время.

Ивен взглянул, и у него перехватило дыхание.

— О Боже! Кому-то доставили скафандр и совсем не дешевый, фирмы «Крупп-Тонагава».

— Хороший? — спросила Мэлл.

Ивен засмеялся.

— Почти лучший. Такие продают только военные на Земной орбите: даже Космические Силы не могут позволить себе скафандры «Крупп-Тонагава». Отличные костюмы.

— А ты заметил, кто его получил?

Ивен кивнул.

— Такавабара, — сказал он и нахмурился.

Джосс вздохнул и отложил свой блокнот.

— Я послал все это Лукреции, — сказал он. — Но не думаю, что она изменит решение. Даже если она и передумает, то нет никакой гарантии, что передумает комиссар. Мы не должны рассчитывать на помощь. По крайней мере, у нас есть план их действий. Это нам поможет. На Хайлэндз уже есть бомбы, на случай, если вооруженная атака провалится. Лукреции придется что-нибудь предпринять.

Ивен скривил лицо.

— Пожалуйста, Ивен и Джосс, — сказал он. — Взорвите одиннадцать кораблей, которые вооружены лучше, чем вы, судя по всему у них есть ядерное оружие. Не волнуйтесь и сделайте так, чтобы никто об этом не знал. Вот вам трубочка, чтобы стрелять из гороха.

— У нас есть кое-что получше трубочек, — сказал Джосс, похлопывая по пульту управления «Носатого», как бы извиняясь. — Хотя ситуация… не из лучших.

Ивен усмехнулся, вздохнул и повернулся к Мэлл:

— Нам пора.

Она посмотрела на него недолго и сказала:

— Пойду, надену скафандр.

Джосс занялся другими вещами специально, чтобы не мешать Ивену и Мэлл. Скоро они вышли, Мэлл была в скафандре.

— Тебе не нужно его зарядить? — спросил Джосс.

— Нет, он в хорошей форме.

— Тогда будь осторожнее, — сказал Джосс. — И ради Бога, не выпей все вино! Нам оно тоже понадобится, когда мы вернемся.

Она кивнула. Не говоря ни слова, она схватила Ивена и поцеловала его так, что у любого другого отвалилась бы голова. Ивен справился с этим наилучшим образом.

— Девять целых четыре десятых! — пошутил Джосс.

Мэлл засмеялась:

— Пока, Ивен, береги Джосса…

— Постараюсь. Эта работа на всю жизнь.

Мэлл улыбнулась, застегнулась и исчезла в замке. Ивен закрыл его за ней и помахал в маленький иллюминатор. Через несколько секунд она исчезла, и Ивен закрыл наружные двери замка.

Джосс потянулся к пульту управления и включил ионные ускорители.

— Мы проводим ее, чтобы ничего не случилось, потом — к черту отсюда. Мы полетим домой по другому курсу и разобьем тех ребят на Земной орбите.

— А сможем? — спросил Ивен.

— Посмотрим, — ответил Джосс и занялся пультом.

7

— Вот так вот! — сказал Джосс.

— Прекрати жаловаться, — ответил голос. — Приятно слышать тебя! Прошло столько дней.

— Было очень спокойно, — сказал Джосс Телии. Они снова были на орбите Земли, и снова Телия и Лукреция, и остальная Космическая полиция были в секундах от них. К сожалению, помощи от них не было.

— Послушай, — сказал Джосс, — я тебе показал около пяти мест на Хайлэндз L5, где могут находиться эти чертовы бомбы. Мы не можем начать операцию, пока их не обезвредят.

— Последнее, что я слышала, — говорила Телия, — они обнаружили бомбы во всех тех местах. Сейчас они прочесывают остальную часть станции. Никто не должен знать об этом, вы же понимаете.

Джосс забарабанил пальцами. Ивен тем временем одевал скафандр в своей каюте.

— Когда мы будем знать?

— Они говорят через двадцать минут.

Джосс тяжело вздохнул:

— Ведь церемония начинается через двадцать минут?

— Я знаю.

— Джосс, — сказал Ивен, выходя из своей каюты, — прекрати жаловаться. С твоими игрушками мы не оставим им шансов против нас.

— Ты думаешь, ты самый умный? — мрачно проворчал Джосс. Это Джосс придумал план операции, но как и все, что пробуешь в первый раз, это заставляло его нервничать.

Ивен вынес небольшой пакет с черными коробками. Их было всего одиннадцать, каждая была с магнитом.

— Послушай, — сказал Ивен, — я могу набрать скорость до сорока километров в час.

— Будем надеяться, что этого будет достаточно, — сказал Джосс. В каждой из коробок было по два прибора. Один мог подслушивать связь корабля через корпус, другой заносил вирус в компьютер корабля, который мог сбить курс, систему управления вооружением и так далее. Пролетающее патрульное судно могло спокойно прострелить двигатели такому кораблю. Но и здесь были осложнения.

— А если один из этих сукиных сынов уже выпустил дистанционно-управляемую ракету? Она ведь все равно будет лететь, — сказал Джосс.

— Не давай им стрелять. Придумай что-нибудь.

— Я это уже слышал.

— Не надо так беспокоиться, — спокойно сказал Ивен. — Я взорву все, что будет рядом. Ты постарайся, чтобы в меня не попали лазером.

Джосс загрустил. Это можно было сделать, только если привлечь огонь на себя. Но если на корабль прикрепить его черную коробку, то он не смог бы стрелять, так как лазер направлялся компьютером. Оставалось только прикрепить к ним коробки.

Ивен направился к выходу, Джосс смотрел на голограмму, на которой были видны корабли противника. Они уже вышли на исходную позицию и двигались очень медленно.

— Ты уверен, что все будет в порядке? — спросил Джосс.

— Все будет отлично.

Ивен входил в воздушный замок.

— Ты знаешь курс?

Джосс кивнул.

— Сначала пролечу возле первых двух парней. Ты должен прикрепить к ним коробки, или взорвать. Но не подходи к ним спереди, а то тебя засекут их радары.

— Постараюсь. — Дверь закрылась за Ивеном.

— Постарайся, — сказал Джосс и медленно включил ионные ускорители. Он должен был быть похожим на обыкновенный патруль. Джоссу для этого пришлось сменить регистрационные номера и индентификационный радиосигнал: он не хотел, чтобы его узнали. Эти люди были отнюдь не дураками.

Один из экранов на пульте показывал процесс и установление черных коробок. На нем горело одиннадцать столбиков.

Больше всего сейчас хотелось Джоссу, чтобы Ивен незаметно их установил. Затем он бы сразу их включил все вместе. На кораблях сразу бы пропала связь, отказали компьютеры, вышли из-под контроля двигатели, но самое важное — не работали бы их лазеры.

— Телия, что нового о бомбах?

— Ничего пока. Если что-нибудь будет, то сразу же сообщу. Кстати, как там рестораны? — спросила Телия.

Джосс засмеялся.

— Потом расскажу. В справочнике Мичелин многое не указано.

На экране загорелась информация, что одна черная коробка была установлена.

«Отлично, — думал Джосс. — С какой же скоростью он движется?»

Джосс ждал в тишине. Из окна была видна станция Хайлэндз L5, она блестела в солнечном свете. Это была очень красивая станция, вся из стекла и металла. Она как будто плыла над голубой атмосферой Земли. И если все вышло бы как надо, она не превратилась бы в осколки. Загорелся третий столбик, поколебался и установился.

«Отличный, прочный контакт, — думал Джосс. — Другие будут посложней, так как они дальше».

— На отмеченной частоте идет какая-то связь, — сказала Телия.

— Надеюсь, они не подозревают, — ответил Джосс мягко.

Загорелся еще один столбик на экране, подергался и остановился.

— Уже четыре, — сказал Джосс. — Телия, я не знаю, как он делает это. Он, наверное, шутил насчет сорока километров в час.

Загорелся пятый столбик. Вдруг на голограмме началось быстрое движение.

— О нет, — сказал Джосс. — Что это, Ивен?

— Давай! — сказал Ивен.

Ивен нажал на кнопку на пульте и включил пять черных коробок, прикрепленных к кораблям. Столбики начали мигать, на кораблях стала отказывать аппаратура. Пять кораблей на дисплее начали менять скорость.

Остальные начали ускоряться.

— Проблемы, Ивен, — сказал Джосс. — Они знают. Самый главный корабль номер одиннадцать направляется назад. Другие приближаются.

— Вижу, — отозвался Ивен. Он висел в космосе с сумкой с коробками, раздав только половину. Недалеко от Хайлэндз он видел отблески шахтерских кораблей. Внутри шлема он видел их курсы. Они должны были облететь станцию поблизости и, если нужно, разбомбить ее.

Один из них был от него всего в километре и должен был пролететь мимо метрах в трехстах. Ивен включил двигатели. Он подлетел к кораблю снизу. Это был «Фольксваген», ионный ускоритель был отличной мишенью. Ивен достал гранату. Она полетела, как птица летит в гнездо, с той лишь разницей, что птицы не взрываются.

Половина корабля просто отлетела, другая взорвалась от декомпрессии. Часть трупа пролетела метрах в двадцати от Ивена, оторванная рука помахала ему на прощание. Ивен не обращал внимания. Его больше интересовало то, как развалился корабль.

«Не мудрено, что им нужна была Мэлл», — подумал он.

Недалеко от него еще один корабль изменил курс и направился к нему. Ивен не думал, что он виден, но на всякий случай поднял ноги, становясь меньше. Корабль быстро приближался к нему.

Ивен не двигался. Он подумал, что таким способом сможет обмануть их, и прикинулся куском метеорита. Он так и висел, поджав ноги и думая о прекрасном. О Мэлл…

— Мы были не правы по отношению друг к другу. Ты и сейчас не прав.

— Да, — сказал он.

— Что же мы будем делать?

— Не знаю. Ни ты, ни я не хотим жениться, или жить по-другому. Но мы и не хотим терять друг друга.

— Да.

— Так что же делать?

— Пока делай свою работу. Позже…

— Позже.

Второй корабль приближался все ближе.

«Пять парализовано, — думал Ивен, — один взорван. Значит о шести не надо волноваться. Еще пять таких, как этот».

Корабль был в двухстах метрах. Он медленно облетал обломки первого. Ивен видел отверстие пушки, когда корабль пролетел над ним, и очень не хотел, чтобы оно было направлено на него. Ивен выпрямился, дал сильный толчок своим двигателям и взлетел вверх.

Через десять секунд он наконец схватился за выступ на корабле. Это была «Лада». Он начал подбираться к кабине, не особенно заботясь о том, что его могут услышать внутри, схватился за крепление между кабиной и грузовым отсеком и сильно рванул, так, что пальцы в перчатке вонзились в сталь. Он начал тянуть сильнее и сильнее.

Корабль разорвался прямо в середине. Но даже скафандр Ивена не мог устоять перед взрывом от декомпрессии. Его отшвырнуло от корабля как пробку из бутылки шампанского. Он летел кувырком секунд тридцать, пока не обрел контроль и начал замедляться. Остановившись, он увидел, как куски корабля разлетаются в разные стороны.

Вдруг полоса голубого пламени пролетела так близко, что чуть не задела его руку. Хотя это было и невозможно в вакууме, он почувствовал жару.

Стреляли сзади. Ивен быстро повернулся, включил двигатели и бросился в сторону. Корабль пролетел метрах в ста от него, все еще стреляя, но бесполезно. Как Джосс и говорил, орудие было закреплено и не двигалось. Ивен отправился за ним, молясь, чтобы он успел его достать прежде, чем тот повернется.

Так даже было удобно, что они за ним гонятся, а не наоборот. Таким образом он экономил топливо. Ивен вспомнил о Лукреции. Корабль поворачивался, но Ивен был проворней. Он зашел снизу, где были подставки. Это был еще один «Фольксваген», но более новый, — тягач для руды. Он был крепче сделан. Ивен вздохнул, достал еще гранату, бросил ее в ионный двигатель и быстро оттолкнулся.

Корабль взорвался за его спиной. Ивен сжался, чтобы в него не попали осколки и не снесло взрывной волной. Затем повернулся и посмотрел.

За станцией тихо вспыхнул взрыв.

— Это ты? — спросил Джосс.

— Нет, я был занят другим.

— Я прикончил одного парализованного. У них, наверное, много бомб, — сказал Джосс улыбаясь. — А ты скольких сделал?

— Троих. Возле меня пока больше никого нет.

— Завидую тебе, — сказал Джосс.

«Давай же „Носатый“. Мы сделаем это. А если нет, то мы трупы», — думал он про себя.

У Джосса на хвосте было два корабля. Главного не было. Но и эти два были отлично вооружены и стреляли в Джосса. Они были очень сердиты на него.

Их можно было рассердить еще больше, но нужно было и остаться в живых, так как если бы его корабль повредили, то и остальные пять парализованных кораблей вышли бы из-под контроля, и Ивену пришлось бы совсем худо.

Два корабля были совсем близко, но хоть у них двигатели в два раза больше, чем у «Носатого», они были менее маневренными. Джосс уклонялся от выстрелов, и это выводило их из себя. Каждый раз, когда они промахивались, они были уверены, что попадут в следующий раз.

Один корабль опять выстрелил в Джосса, но тот уже успел увернуться. Другой стал поворачивать, чтобы поймать «Носатого» в перекрестном огне. Джоссу этого совсем не хотелось. Он колотил по пульту, опускаясь ниже к Земле. Официально этого делать было нельзя, но он хотел увести бандитов как можно дальше от Хайлэндз. Хотя и бандитам было бы правильней и логичней держаться оттуда подальше, ведь пять их кораблей были недееспособны, другие были металлоломом. Они должны были понять, что кто-то знает о их планах. «Если бы я был сущим фанатиком, что бы я делал?» — думал Джосс, все ниже опускаясь к Земле и замедляя ход. Они тоже замедлили, но продолжали преследовать его. Если бы он мог показать им, что у него неполадки с двигателем или что-то в этом роде.

Они подбирались все ближе.

— Ну, давай же, «Носатый»! — Он резко повернулся в сторону, еще круче, чем когда-либо пробовал. Корабль взвыл, Джосс никогда не слышал такого звука. Корабли за ним тоже повернули, но не так круто, как он. Джосс еще раз круто повернул «Носатого», развернулся и выпустил ракету.

Она попала в корабль, который был ближе к нему. Другой, пролетая через обломки, попытался свернуть.

«О нет, не выйдет», — подумал Джосс и повернул за ним. Он бы предпочел, чтобы маньяк гнался за ним, а не в направлении Хайлэндз. Была еще одна проблема: там был одиннадцатый корабль, лидер группы. «Тот парень ждет меня, — думал Джосс. — Лукреция, ты что думаешь, что мы будем одни спасать твои пятимиллиардные вложения в пропаганду мира?».

Отсутствие других полицейских кораблей дало ответ на его вопрос. Джосс матерился.

— Извини, «Носатый», это я не на тебя, — сказал он, преследуя второго бандита.

Тот удирал, и удирал быстро, не пытаясь повернуться к Джоссу. И вдруг стал опускаться к Земле. «Знает, что я не могу следовать туда». Джосс улыбнулся.

Он сделал то, что всегда хотел: с силой вдавил ионные ускорители до упора. Они, оказалось, были еще быстрее, чем он думал. «Мэлл постаралась», — подумал Джосс и улыбнулся шире. Он все ближе подбирался к бандиту. Стекло перед ним начало мутнеть от тепла снаружи.

«Атмосфера», — подумал Джосс и добавил скорости. Стрелять он не мог: в атмосфере его орудия заклинивало. Он уже был метрах в пятидесяти, даже тридцати.

Бандит дальше так не мог. Он опустил хвост и стал подниматься от атмосферы обратно в космос, причем еще быстрее.

«Хорошие двигатели, — подумал Джосс. — Но у меня лучше».

— Давай «Носатый», быстрее! — кричал он, нажимая на кнопки, как будто это помогает. Он уже собирался выпустить ракеты, как корабль впереди сделал резкий рывок и начал отрываться. Джосс не мог быстрее, а маневренность была здесь ни к чему. «Давай, „Носатый“, давай!» — он умолял. Его скорость вдруг увеличилась, незначительно, но достаточно, чтобы приблизиться. Джосс ударил по кнопке пуска ракеты и резко повернул «Носатого», так круто, насколько у него хватило смелости.

Корабль бандитов взорвался: взрыва было три. Два других взрыва были от бомб, которые он нес.

Джосс тяжело дышал, как будто долго и быстро бегал.

— Все! — сказал он Ивену. — Остался один главарь.

Ответа не было.

— Ивен? — позвал Джосс.

Опять ничего.

— Ивен?!

— Не кричи на него, — сказала Телия. — Он занят.

Шлем Ивена говорил ему о состоянии скафандра, но у него не было времени обращать на это внимание.

Он смотрел прямо в дуло пушки последнего корабля, который не был шахтерским судном, а был новеньким, блестящим военным кораблем.

«Наверняка стоит денег», — думал Ивен.

Он подлетел к этому кораблю, чтобы посмотреть, что с ним можно сделать. К его удивлению, его заметили, хотя он подбирался очень аккуратно. Корабль не стрелял в него, просто стоял на месте и ждал.

Ивен устал ждать. Лазер смотрел прямо на него. Ивен взглянул через окно в кабину, настроил радио шлема на общую частоту и сказал:

— Это Солнечная полиция. Сдавайтесь немедленно, это повлияет впоследствии на решение суда.

Последовала пауза, затем послышался смех.

— Офицер, — сказал голос. — В такой поздний час мы не можем воспринимать все серьезно.

— Можете оказать мне услугу, — сказал Ивен. — Я ведь вам уже все сказал.

Еще одна пауза.

— Офицер, как ваше имя?

— Глиндоуэр. Оуэн Глиндоуэр.

— Офицер Глиндоуэр, вам придется понять, что мы выполним нашу операцию, если даже вы попытаетесь нам мешать.

— А вам придется понять, что я вам не дам сдвинуться с места. Вы ведь главарь, господин Такавабара, не так ли? Вы ведь — нынешняя глава семьи? От вас я ожидал лучшего.

Последовала пауза. Ивен чувствовал, как у него по лбу катится пот и капает на указатель, который говорил, как мало топлива у него осталось.

— Вы удивительно хорошо информированы, офицер Глиндоуэр.

Ивен улыбнулся и попытался говорить тверже:

— Да. Но я ничего не могу понять, если вы так верите в то, за что боретесь, то почему бы вам не выйти и не сразиться самому?

— Мудрым генералом руководят не страсти, а логика и правила сражения.

— Так сказал Лао Тзу. Но он еще сказал: «Вкус победы не так сладок, если она достигнута за счет других».

— Офицер, ты не можешь знать…

— Я знаю, что ты хочешь затеять убийства не из-за экономической стороны дела! Ты можешь дурачить своих подчиненных, но не меня. Мне даже не обязательно было просматривать файлы на базе, чтобы узнать старомодного ярого националиста.

— Глиндоуэр, — сказал голос, размышляя. — Может и так.

— Точно так, — продолжал Ивен. — Но я знаю, что в национализме плохо. Ненависть, страх. Можно быть валлийцем, или японцем, но не обязательно убивать друг друга из-за старых предрассудков и вражды, экономической или какой бы там ни было. Ты же предпочитаешь национализм целиком, со старой ненавистью и гордостью.

— Почему бы нет? — равнодушие в голосе исчезло. — Мы всегда были лучшими и знаем, что были лучшими. Наша продукция всегда была лучшей в мире уже много столетий. А кто мы сейчас? Мы даже не страна.

— Первые среди равных.

— Кто хочет быть первым среди таких равных? — сказал голос с презрением. — Нация брокеров, крестьян, которые думают, что они лучше всех. Выцветший мир. Лучше бы они занимались тем, чем раньше: трепетали перед властью. Это бы устраивало и их, и нас.

— Ты настолько горд и тщеславен, а выйти драться боишься. У тебя нет чести!

— Ты ничего не понимаешь в этом.

— Я-то понимаю. Я был на вашей базе, и у меня есть доказательства того, что вы убиваете людей. Я всех там убил, забрал того, кого вы притащили туда силой, и разобрал два твоих корабля голыми руками! Я — «выцветший» мир, жалкая имитация, новый порядок — все то, что ты ненавидишь. Ты сидишь внутри и не можешь доказать мне, что прав. Ты не лучше, чем те придурки, которых я сегодня убил, которые верили тебе и умерли за веру. Ты ничтожество. Если бы ты был здесь передо мной, я бы взял из твоих рук меч и сломал бы его у тебя на глазах! — закончил Ивен голосом, полным презрения.

— Ты попробуешь, — спокойно произнес голос.

— Спроси тех, кого я убил, как я пробую.

— А когда я тебя убью, чего ты добьешься?

— Когда мы будем драться, мы оба поймем, у кого сила.

— Если ты столько знаешь обо мне, то ты знаешь и как я вооружен.

— Я знаю, что на тебе, но как ты вооружен — это совсем другое дело.

— Если ты даже как-нибудь случайно и убьешь меня, что мало вероятно, мои люди не прекратят борьбу. Они разрушат вашу драгоценную станцию и ваши смешные Союзы вместе с ней.

— Мы позаботимся о твоих людях, — сказал Ивен спокойно, хотя он не знал, что происходит на станции, но он не стал выдавать свою неуверенность. — Ничего не осталось, только этот корабль и человек, который прячется за большой пушкой. Ну, что? Человек с голубым драконом будет ставить на красное? Или ты собираешься меня убить? Но тогда тебя прикончит мой напарник. Он человек чести, не то что ты. Он убьет тебя, а потом будет сожалеть.

Последовала долгая пауза.

— Офицер Глиндоуэр, я скоро выйду.

Ивену не пришлось долго ждать.

Он вышел из воздушного замка, в котором был даже лифт. На его ботинках были магниты, и он спустился как волшебник, или даже, как Бог. Его скафандр был черным и блестел от света станции Хайлэндз. Ранец за его спиной был огромным: Ивен знал, что там ядерное оружие, причем раза в два больше того, что было у него. «По крайней мере, он не сможет воспользоваться им в ближнем бою, — думал Ивен. — Постараюсь, чтобы он не выстрелил в станцию. Хотя, кто знает, что у него там». В рукавах были два пулемета производства Круппа, два лучевых лазера и огнемет, может даже два. И, конечно, ракеты, по четыре в каждой руке, две ракеты теплового наведения, которые нельзя было использовать на человека!

Ивен проверил оптику шлема и другое снаряжение, посмотрел на Такавабару и вздохнул.

«Я сам его раздразнил. Что теперь делать? Ударить его палкой или попытаться успокоить?» — думал Ивен.

Тактически, ситуация была отвратительной: справиться было трудно. Предотвратить использование оружия долгого радиуса действия, сделать так, чтобы он использовал оружие короткого радиуса… на тебя. Всегда легче сказать, чем сделать.

И Джосс был где-то занят и не мог помочь. «Нет, Ивен, дружище, тебе самому придется разбираться».

Ивен опять проверил аппаратуру. У него было мало топлива, но это было не важно в данный момент. «Сомневаюсь, что мне долго придется гоняться за этим парнем», — думал он. Ивен включил все системы защиты и тревоги, включил двигатели и подлетел к Такавабаре, прислушиваясь, что скажут его системы. Он слышал гул мощности, который исходил от его скафандра. «Неудивительно, глава компании может позволить себе такой костюм. Но какая же должна быть батарея, чтобы производить такую энергию».

Времени на раздумья не было. Надо было начинать и проверить слабые места противника. «Если такие есть», — сказала трусливая, предательская часть в голове Ивена. От одного вида такого скафандра враги разбегались. Это был психологический эффект. Такавабара был как монстр, который мог оторвать голову и с хрустом разжевать ее. Ивен перед ним был как карлик, как Давид, идущий на Галиафа…

Он был метрах в пятидесяти от противника. Такавабара изучал его, одна рука его пошевелилась. Что-то маленькое и темное соскочило с этой руки. Ивен отреагировал не раздумывая, достал свой пулемет, который он перезарядил на Уиллансе. Его пули попали в мини-ракету, которая взорвалась на полпути.

Шлем Ивена потемнел и посветлел снова, оберегая его глаза от вспышки. Но звук тревоги подсказал ему, что в него летят еще две ракеты. Ивен видел траекторию их приближения. Он поднял обе руки и выстрелил из пулеметов, как стреляет охотник, чтобы сразу убить нескольких птиц. Обе ракеты взорвались.

Затем горячий луч лазера прошел прямо возле его левой ноги, Ивен едва успел уклониться. Системы тревоги зазвенели в ушах, показывая огромный выпуск энергии. Луч лазера был гораздо шире обычного. Шлем Ивена посветлел, и он увидел, что Такавабара опять целится в него. Ивен опустил голову, луч лазера прошел прямо над ней.

— Возьми этот меч, — сказал Такавабара, — если сможешь! — Он спустился с лестницы и повис в невесомости.

«Невозможно», — подумал Ивен, рот его пересох. «Черт с ним! — решился он. — Пора начинать».

Он подготовил свои ракеты, поднял левую руку, прицелился и выпустил сразу три.

Такавабара поднял руку и лазером срезал сначала первую, затем вторую ракеты. Третья чуть не снесла ему руку. Ивен улыбнулся. «Вот и все, что нужно, одна маленькая ошибка». Такавабара был тяжело вооружен, что делало его не таким подвижным.

Тут на Ивена посыпались пули, переворачивая его снова и снова. Все системы скафандра звенели от такого града пуль. Ивен пытался включить свои двигатели, чтобы выбраться из этого потока, но они стали очень медленными. В это время система тревоги предупредила Ивена еще об одном резком выходе энергии. Он подготовил ракету, реагирующую на тепло, настроил ее на довольно низкую температуру и выстрелил.

Ракета вылетела, но взрыва не было. Ивен все еще болтался в потоке пуль. Возле него опять прошел луч лазера.

«Специально? — подумал Ивен. — Или слишком взбешен и не может попасть».

Наконец, ракета Ивена нашла цель. Он видел взрыв, резко отвернул лицо, не доверяя даже затемнению стекла, и весь сжался в комок. Через секунду появилась вспышка, похожая на солнце. «Около килотонны», — подумал он с профессиональным интересом. Поток пуль вдруг прекратился. Ивен продолжал висеть, подняв колени. Кругом распространялся розовый туман. Они были недалеко от Земли и вакуум не был абсолютным. «Интересно, как его скафандр реагирует на радиацию?» — думал Ивен. Он сам собирался проверить свой дозиметр по возвращении домой. Если Лукреция думала, что все будет тихо, то напрасно. Наверняка пол станции смотрело сейчас из окон, гадая, что же происходит.

Вдруг что-то сильно ударило ему в спину, его системы не предупредили его. Ивен выпрямился от шока, он не был уверен: пробит ли скафандр сзади или нет. Было похоже, что нет. Ивена кто-то схватил. «Что за двигатели у него?» — думал он, чувствуя руки Такавабары вокруг себя. Ядерная вспышка ослепила его детектор, поэтому он и не заметил приближение противника. «Надо будет сказать механикам, когда вернусь», — подумал Ивен. Если бы было притяжение, он перебросил бы противника через голову, но в невесомости это было невозможно. «Надо повернуться», — думал он, отчаянно пытаясь высвободиться. У него было меньше реактивных двигателей, чем у Такавабары, и меньше топлива. «Надо повернуться к нему лицом». Не видя противника, нельзя было сказать, куда направлен его лазер. А с такого расстояния промахнуться было трудно.

«Я тоже не промахнусь», — подумал Ивен и посмотрел вниз. У каждого скафандра была Ахиллесова пята. Никому не удавалось убедить производителей, что защита ног так же важна. Ноги были отличной мишенью, но Ивен не мог высвободиться: его держал человек, скафандр которого был мощней в несколько раз. Его сдавливали все сильнее. «Может мне не стоило хвастаться, что я разорвал его корабли голыми руками», — думал Ивен и напряг ноги и руки. Вдруг Такавабара отпустил его.

У противника было мало опыта борьбы в невесомости, он не знал, как удержаться. «Отлично», — подумал Ивен и направил пулемет на левой руке на ногу Такавабары. Ивен излил поток пуль и увеличил их скорость. Струя была как будто из сплошного металла со скоростью пятьсот километров в час. С таким же успехом кто-то мог схватить Такавабару за ногу и стащить его со спины Ивена. Он отпустил руки, струя из пуль потянула его вниз. Ивен резко повернулся и схватил противника за руку, чтобы тот не успел выстрелить. «Теперь он не выстрелит», — подумал Ивен. В этот момент лазер мелькнул прямо перед носом Ивена. Его шлем сразу же потемнел. Он даже почувствовал тепло и удивился, как можно было его почувствовать через скафандр. Он быстро ударил по другой руке противника с надеждой что-нибудь сломать, затем ногой в живот. «А он все равно стреляет». Ивен держал руку Такавабары, на которой был лазер и боялся его отпустить. «Это несправедливо. У него такой скафандр и остальное…»

Тут в голову ему пришла идея. Но в этот же момент свободная рука Такавабары схватила Ивена за переднюю часть скафандра и начала отдирать передний ранец.

«О нет», — подумал Ивен и схватил другую руку. Ситуация была не из приятных. Из руки, в которой не было лазера, посыпались пули, стуча по шлему и груди Ивена. Он даже не слышал, что думает, если вообще можно было слышать мысли. Он молился, чтобы шлем и грудная пластина выдержали стрельбу с такого близкого расстояния.

Они не были рассчитаны на такие удары, но пока держались.

Что-то ударило ему в голень, но он не обращал внимания на боль, стараясь удержать передний ранец. Он пытался разжать пальцы Такавабары, сжимающие материал. Это был кевлон, теоретически нервущийся материал, но, казалось, Такавабару об этом не предупредили. Сумка начинала рваться. «Он, наверное, знает, что там, — подумал Ивен. — Значит, я прав».

Он резко отпустил руку Такавабары, запустил свою в сумку, где лежали черные коробки Джосса, и попытался вытащить две сразу. Оставалось только не дать противнику воспользоваться лазером, хотя бы на несколько секунд, всего на несколько.

Он все еще держал руку Такавабары, на которой был лазер. Тот стрелял пару раз в пустоту, но Ивен уже не боялся. «Пока в меня не попадет, все нормально». Он ногой ударил по свободной руке противника, затем по шлему два раза, и еще раз на удачу. Затем оттолкнулся, попытался включить двигатели, чтобы добраться до корабля, и…

Безрезультатно. Индикаторы в шлеме показывали, что топлива не осталось. Он нервно оглянулся на Такавабару, тот медленно двигался либо из-за удара, либо из-за собственной тяжести, — сказать было трудно. Даже самый лучший шлем не мог полностью защитить от близких, тяжелых механических ударов. Защита скафандра Такавабары не была рассчитана на то, что к нему подойдут близко и просто ударят.

Ивен направил свой пулемет назад и дал несколько коротких очередей. Они толкнули его в нужную ему сторону, даже быстрее, чем двигатели. Он не стал делать движений, имитирующих бег. Так обычно делали все, когда были напуганы, и сзади был кто-то страшный. Ивен слышал свое тяжелое дыхание. Он посмотрел на индикатор кислорода. Его почти не осталось. Он включил дополнительный кислород, надеясь, что все это не затянется надолго. Запаса хватало только на полчаса.

Ивен опять оглянулся. Такавабара слабо шевелился. «Слабо я его, — с сожалением подумал Ивен. — Слишком уж я забочусь о живом доказательстве. Я — воин, а они сделали из меня полицейского, — он усмехнулся. — Может случится так, что нечего будет класть в мою могилу».

До корабля оставалось метров десять. Ивен приближался к нему снизу. Без сомнений, Такавабара дал приказ своим людям не стрелять. Он был уверен, что сам покончит с Ивеном.

«Не тут-то было», — подумал Ивен, когда добрался до корабля. Он подтянулся до служебного люка, отодрал его и прикрутил игрушку Джосса к контактам.

В своем шлеме он услышал сигнал тревоги, повернулся и посмотрел на Такавабару. Тот направлял лазер на свой корабль и на Ивена. Ивен не сомневался, что тот выстрелит. Он и там, у себя, легко жертвовал своими людьми.

Сигнал тревоги все нарастал и нарастал. Ивен смотрел на Такавабару. Сигнал был уже совсем оглушающим.

Вдруг он оборвался.

Ничего не случилось. Ни жары, ни вспышки голубого цвета. Такавабара целился, но безрезультатно.

Ивен улыбнулся. «Значит его скафандр связан с бортовым компьютером». Он стал взбираться, держась за ручки на корпусе. Такавабара подлетал к нему. Он либо не понял, что случилось с его оружием, либо считал, что справится и так.

«Никогда не делайте из человека шута в скафандре», — думал Ивен, подбираясь к лифту. Он двигался в обратную сторону. Люди хоть и не стреляли в него, зато понимали, что он может войти. Хоть это и не входило в планы Ивена. Он схватил лифт за платформу и стал тянуть, пока тот не поравнялся с полом. Он чувствовал, как лифт гудит и сопротивляется. Ивен улыбнулся и стал тянуть сильнее. Гул прекратился. Затем с треском платформа лифта обломалась и осталась в руках у Ивена. Он некоторое время держал ее, глядя на приближающегося Такавабару, который попытался остановиться, видя, что назад в корабль не войти и что остался снаружи вместе с Ивеном.

Ивен держал платформу и размышлял. Он хорошо метал диски в университете и думал: слетит ли шлем, если он бросит ее, или шлем останется, а шея сломается? Желание провести этот эксперимент было огромным.

Но Лукреция взбесилась бы. Она уже была в бешенстве от ядерного взрыва и всего остального. Убить того, кого следовало допросить, было не по душе Ивену. Он отшвырнул платформу в сторону.

Тут произошел взрыв. Ивена больно ударило. Взрыв был очень сильный. Ивену даже показалось, что он несколько раз подряд теряет зрение: Земля мелькала под ним, свет станции, ослепительная вспышка, черный дым и все такое. Когда к нему вернулось сознание, он почувствовал, что стоял на том, что взорвалось, то есть взрыв подействовал на ноги, а не на все остальное тело. Ивен продолжал лететь. Неподалеку стоял «Носатый»!

— Тебе надо прекращать стрелять во все, что видишь! — сказал Ивен.

— Извини, — голос Джосса был очень тонким из-за того, что были повреждены наушники. — Спасибо, что прикрепил мою штуковину. Они уже собирались выпустить ракеты, а потом взорвать себя, тебя и своего босса. Он, очевидно, им приказал.

— Не удивительно. Но ты все равно мог бы меня предупредить.

— Они бы могли услышать. Кроме того, я целился так, чтобы не все бомбы взорвались. Ты бы ведь не хотел там быть, и чтобы весь их заряд взорвался.

— А где Такавабара?

— Ищу его, получаю слабые сигналы.

— А что Лукреция? Очень злится на нас? Надо было бы мне самому с ним разобраться.

— Ты мне больше нравишься целиком, — сказал Джосс.

— Мне тоже, — сказала Телия. — Ты был великолепен.

Ивен улыбнулся.

— Женщина, которая знает, когда помолчать, дороже золота.

— Спасибо.

— Вот он! — вдруг сказал Джосс. — Цел и еще жив. Я подберу его. А ты давай домой, или не хочешь?

— С удовольствием. Ноги очень болят.

— А у кого из полицейских не болят? — спросил Джосс.

Брифинг на Луне проходил два дня. Джосс и Ивен теперь были уверены в том, что шахтеры и их корабли не будут больше так часто исчезать. Информацию, которую они доставили, обработали лучшие специалисты со многих стран на Земле. Националистические террористические группировки, основанные и финансируемые Такавабарой и другими, были обезврежены. О махинациях Такавабары подозревали и раньше, но не было никаких доказательств. Теперь их было больше, чем нужно. Сам он был под арестом в госпитале, по иронии судьбы, на Хайлэйндзе, в лучшем госпитале, в котором было оборудование, чтобы спасти жизнь человеку, страдающему гипоксией с повреждениями головного мозга, многочисленными ушибами и повреждениями, как будто его кто-то сильно ударил ногой по голове и по другим местам, очень сильно.

Пиратская база была зарегистрирована как собственность Мэлл. И, к огромному удивлению Ивена, о затратах и о взрывах вблизи Земли не было сказано ни слова. Но и медалей им тоже не дали, хотя они думали, что заслужили…

Лукреция подошла к ним в конце последнего совещания и сказала:

— Что вы о себе думаете? Что вы особенные? Вас послали на задание, вы его выполнили. Что, вам теперь за это медали давать?

Джосс и Ивен переглянулись.

— Мы выполнили почти невыполнимое задание! — возмутился Джосс. — Без всякой помощи, в которой мы так нуждались. И это ничего по-твоему?!

Лукреция нежно посмотрела на них. Ивен подозревал, что она так смотрела только на хронических больных.

— Вы очень умные и хорошие, — сказала она. — Хоть вы даже и губите клетки мозга, употребляя такое, что нельзя даже признать алкоголем. Вы сделали то, что я от вас ожидала. Если вы действительно меня удивите, то я дам вам медали. А пока убирайтесь к черту! Пока я не передумала о двухнедельном отпуске. И мне нужны ваши письменные отчеты завтра к полудню! — она начала искать что-то у себя на столе, как будто искала, чем в них швырнуть…

Поэтому они поступили мудро, и убрались.

— Никакой благодарности! — сказал Джосс. — Никакой. Нам стоит обидеться…

— О чем ты думаешь? — спросил Ивен.

— Можно выпить того, что нельзя назвать алкоголем.

Ивен слегка улыбнулся, и они направились в ангар.

Через четыре дня они были на Уиллансе. Семь дней прошло, — они все еще были на станции, и вечеринка, которую они начали, не кончалась. Они меняли бары, и Ивен даже сбился со счета, во скольких заведениях он был.

Джосс делал заметки для справочника-путеводителя Мичелин. Тайская пища была великолепной. На Уиллансе!

Отношение к ним резко изменилось, когда дошли слухи о том, что Джосс и Ивен обнаружили, и что затевали бандиты. Все, даже Турок, встречая их, покупали им выпить. Хотя Лайф и попытался затеять драку с Ивеном просто по старой памяти, но его усадили почти все посетители бара, а кто остался, принесли извинения за него. Потом Лайф подпевал Ивену его любимую «Уэльсскую песню» с чистым уэльсским акцентом. Ивен долго удивлялся, но потом перестал, когда кто-то показал ему бутылку домашнего эля. Он перестал удивляться вообще.

На седьмой день праздновали за имя «Носатого», и его покраску проверили выливанием на него огромного количества спиртного, причем на каждый сантиметр корпуса! Имя «Носатый» произносили на всех языках, на которых только говорили на Уиллансе.

Мэлл и Ивен стояли в стороне и наблюдали. Джосс во главе компании с бутылкой в руке кричал:

— Чтобы на нашем корабле не было ни одного слабого места!

Они обходили его и поливали.

Ивен улыбнулся и сказал:

— Наконец.

— Что? — спросила Мэлл.

— Наконец, он сказал — «наш корабль».

Мэлл кивнула и тоже улыбнулась.

— Так оно и есть.

Ивен взглянул на нее. Вместе они отошли подальше к внутренним дверям ангара.

— Так как насчет тебя? Ты теперь богатая дама, владеющая целой станцией?

— Теперь мне приходится за ней следить, — сказала Мэлл и слегка улыбнулась. — Никто, конечно, не попытается у меня ее отнять. Но кто-то где-нибудь подумает, что она мне слишком легко досталась, — она грустно посмотрела на Ивена. — Но вы, ребята, так постарались! Придется потратить миллион, чтобы все восстановить.

— Но компьютеры целы?

Она кивнула.

— Я наняла агента на Марсе, он уже нашел несколько контрактов. Мне и полиция платит за то, что я сохранила информацию Такавабары. Но все равно, потребуется, как минимум год, чтобы станция стала функционировать. А как насчет тебя? — спросила она. — Ты теперь знаменит. Ты раскрыл заговор националистов!

Ивен засмеялся, но смех его не был полностью счастливым.

— Знаменит. Вся слава идет полиции. А через неделю нам опять на работу. И Бог знает куда…

— А можно узнать заранее, если вас пошлют сюда? — спросила Мэлл.

Ивен грустно взглянул на нее.

— А нужно ли?

Она вздохнула.

— Я даже не знаю. Сейчас все перемешалось.

— Да. Но несмотря ни на что, ты должна знать… это было прекрасно.

Она взглянула на него и улыбнулась. От этой улыбки у Ивена раньше перехватывало дыхание. Так было и сейчас. Но скоро это прошло и он улыбнулся ей.

— Для меня тоже, — сказала она. — Может, когда-нибудь…

— Может быть, — сказал Ивен. И это было так. В огромной Вселенной слова «невозможно» и «никогда» не существовали.

Они посмотрели на веселую компанию, поливавшую корабль.

— Я думаю, — сказал Ивен, — что если мы не выпьем, то сойдем с ума от ароматов.

— Точно.

Она посмотрела вокруг, затем вниз и подняла что-то, что лежало возле тела, похожего на Лайфа Турка.

— Польем? — спросила она.

— Конечно! — сказал Ивен и взял бутылку.

Вместе они подошли к кораблю и стали его обливать.

Полнолуние

Третий роман трилогии «Космическая полиция», действие которой происходит в отдаленном будущем. Герои — опытные сотрудники элитного подразделения галактической полиции, охраняющие закон и порядок в глубинах космоса. Расследуя запутанные преступления, они часто попадают в опасные ситуации, из которых всегда с блеском выходят.

Космическая полиция - 3

Сокровищница боевой фантастики и приключений - 0

Диана Дуэйн, Питер Морвуд

Полнолуние

1

Джосс О'Баннион опять пел. А найдется ли в черных просторах космоса, да еще в наше, развращенное циническим рационализмом время, что-нибудь более прекрасное, чем простая, пропахшая речкой и травой человеческая песня? Совсем недавно Ивен Глиндоуэр определенно ответил бы — нет. Но это пение страшно раздражало его. Джосс О'Баннион опять пел тем диким ревущим голосом, который вряд ли может выжать из себя нормальное человеческое существо. Содержимое их маленького корабля давно уже тряслось от этих звуков. Ивен подумал с тоской, что если бы у компьютеров были уши, они бы спятили от ужаса. Ему оставалось надеяться только на то, что компьютеры этого не слышат. А также на то, что сам он однажды тоже перестанет слушать это. Песни, которые пел Джосс, были, как бы это сказать, не совсем теми, к каким привык Ивен, обучаясь музыке в детстве. А если уж говорить начистоту, это были совсем не те песни.

Тебя бьют и крушат, твое тело в огне,

Главный бой впереди.

Ты вернешься ко мне.

Чтобы снова жить — капитан!

Больше терпеть не было сил.

— Да замолчи же ты хоть на минуту! — не выдержав, крикнул Ивен. — Эй, слышишь, замолчи пожалуйста, Джосс!

Джосс высунулся из кабины и посмотрел на Ивена, сидящего в командном кресле «Ноузи».

— Чего тебе?

— Может, все-таки чуть-чуть попутешествуем в тишине? Что за кошачьи визги ты издаешь?

— Это на тему капитана Скарлета. Только не говори мне, что ты никогда не слышал о капитане Скарлете! Это был…

— Есть вещи, о которых совсем не обязательно знать, — прервал его Ивен. — И вообще, это звучало так, будто ты душил бедного цыпленка. Хорошо еще, что канал связи был отключен: ребята из службы управления полетами на Марсе точно решили бы, что произошло убийство.

Джосс ухмыльнулся и вытащил какой-то тяжелый предмет.

— А у меня еще кое-что есть.

— Что это?

— В космосе вечном твой писк не услышит никто, — пробурчал он еще одну из своих невразумительных цитат и снова исчез в кабине.

— Господи, лишь бы никто не услышал твоего пения! — хохотнул Ивен.

Сверху раздался дьявольский смех и оглушающе-победоносный припев из «Проклятого Капитана».

Ивен вздохнул и откинулся на спинку штурманского кресла.

«Ну и подарочек же получил ты в качестве напарника, Глиндоуэр», — подумал он и поморщился.

Конечно, Джоссу, приехавшему участвовать в трехпланетном Слете Коллекционеров, не так нужны были эти каникулы, как Ивену, который сто лет мечтал о встрече с друзьями из Штурмового Дивизиона Сайденхейма. Теперь он снова увидит Хатли и Лейкера и еще многих парней, с которыми когда-то проходил тренировки на сборах! Им будет что вспомнить пять лет спустя. Выпивка тоже, наверное, будет хорошая, и песни что надо. Хотя, по правде сказать, певцы в Штурмовом Дивизионе не намного лучше Джосса. Конечно, больше всего Ивен ждал разговоров о новых боевых костюмах. В этом он был здорово похож на своего напарника, у которого тряслись руки, когда он покупал или продавал антикварные видеоролики и прочее барахло. Впрочем Джоссу тоже, наверное, казалось диким безумство Ивена по поводу новых боевых костюмов. Все так. О вкусах не спорят.

Резкий сигнал тревоги прервал его размышления. Ивен щелкнул переключателем на пульте управления и заставил его замолчать. Затем включил цепь канала связи и передал:

— МАРС! СОЛНЕЧНЫЙ ПАТРУЛЬ — КОРАБЛЬ CDZ-8064 НОУЗИ. ПОДХОДИМ К НОУЗИ ДЛЯ ПРЕДСТЫКОВКИ.

— СП CDZ-8064, ПОДТВЕРДИТЕ РЕГИСТРАЦИЮ И ВЫПОЛНЯЙТЕ ПРЕДСТЫКОВКУ.

Ивен набрал коды полета и посадки и передал их компьютеру сближения для выдачи подтверждающего сигнала. Через секунду на экране загорелась надпись «ОК», пробежали колонки цифр и символов, и с «Фобоса» ответили:

— АВТОМАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ. ГОТОВНОСТЬ ШЕСТЬ МИНУТ.

— ФОБОС, СИГНАЛ ПРИНЯЛИ. ПОТОМ ОТМЕТИМСЯ. — Ивен отключил переговорное устройство, крутанулся в командирском кресле и крикнул Джоссу:

— Эй, приятель, у тебя в запасе шесть минут! Скоро будешь нужен мне наверху.

Пение прервалось.

— Я буду готов раньше, — бодро ответил Джосс. — Только вот соберу сливки своей коллекции.

Ивен удивился: какие сливки могут быть в коллекции старинного хлама, состоящей из резиновой поющей мыши да макета космического корабля, похожего на испорченный электроутюг, шипящий искрами и дымом? Эти предметы, когда-то считавшиеся увеселительными, попросту шокировали Ивена своей нелепостью, зато Джосс сходил от них с ума.

Тяжелая сумка грохнулась в проход, ведущий к передней рубке.

— Здесь на кругленькую сумму! — сообщил Джосс сияя.

— Неужели продашь что-нибудь из своих сокровищ?

Джосс показал на один из кубиков:

— Это пойдет на аукцион. Подлинный «Мистер Эд».

— О Боже! — застонал Ивен, стараясь скрыть глубокое облегчение от того, что Джосс наконец-то продает эту дрянь.

Джосс широко улыбнулся и нырнул обратно в кабину.

— А как твои приятели? — спросил он. — Наверное, ты собираешься все три недели примерять боевые костюмчики и слушать всякую чушь о лазерных системах с обратной связью?

— Ну, не все три… — мягко ответил Ивен.

Джосс фыркнул, явно недовольный тем, что ему приходится отвлекаться от приятной возни, вышел в переднюю рубку и посмотрел на экран.

Марс был уже совсем рядом. Он занимал почти весь иллюминатор: красновато-коричневый и бугристый, выразительно испещренный сетью каналов, с ледяной, подернутой дымкой шапкой северного полюса, уже начинающей уменьшаться от возгонки углекислого газа в атмосферу.

— Весенняя пора на Марсе романтична, не правда ли? — спросил Джосс, откидываясь на спинку кресла.

— Лично я предпочитаю Париж, — отозвался Ивен. — Там теплее.

— Ну, на каких-то пятнадцать градусов.

— По Цельсию. К тому же на бульваре Сен-Жермен, слава Богу, не нужны дыхательные маски.

— Неженка! — хмыкнул Джосс.

— А с каких это пор ты стал романтиком, Мистер Спокойствие и Хладнокровие?

Джосс взглянул на него искоса.

— Даже у сопа бывает в жизни всякое. Я, например, помню, как ты…

— Да-да, а я вот припоминаю, как ты напичкал подслушивающими устройствами весь мой кубрик, дорогая Ирландская Грязнуля!

— Я делал это для безопасности! — попытался оправдаться Джосс и густо покраснел.

Ивен улыбнулся. В последнее время подкалывать Джосса было легко: тот, как мальчишка, клевал на каждую удочку.

Гудок стыковочной тревоги смолк. Джосс шустро выпрыгнул из кресла.

— Выметайся-ка с моего места, ты вечно недовольный и завистливый валлийский выкормыш!

Ивен, посмеиваясь, привстал, и они поменялись местами.

— Пристегни ремни! — сам пристегиваясь, напомнил ему Джосс.

— Зачем? Ты, никак, надумал устроить нам еще одну маленькую аварию, как тогда на Виллансе? — Ивен пристегнулся.

— Ну вот, ударился в воспоминания, — проворчал Джосс.

И тут же Ивен почувствовал толчок, вызванный временным отключением ионных двигателей. Вступила в действие система торможения.

— ЕСТЬ СТЫКОВКА! — доложил Джосс службам сближения.

— ВЕЛЕС, ПЛОЩАДКА 23, — ответила со станции какая-то скучающая молодая женщина. — РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ.

— Пока, Фобос! Счастливо оставаться! — помахал рукой Джосс.

Они смотрели, как планета надвигалась и росла, заполняя своей громадой весь передний иллюминатор.

— Похоже на песчаные бури. — Джосс показал на один из ураганов, растянувшийся на десятки тысяч квадратных миль вдоль экватора.

— Сейчас для них сезон, — пожал плечами Ивен.

— Нас это мало волнует! — отрезал Джосс. — До конца следующей недели лично я не покину Хилтон.

Ивен очень сомневался в этом. Джосса вряд ли заинтересуют местные рестораны. Пройдет каких-нибудь пара часов, и он обязательно куда-нибудь отправится, забыв про песчаные бури. Ивен хмыкнул и принялся ждать, когда под ними появится Белее.

Белее был самым крупным городом на Марсе. Самым крупным и самым старым, и самым причудливым. Его архитектура включала в себя все, начиная величественными административными зданиями, кончая изолированными герметичными бетонно-блочными конструкциями. Короче, все — от стеклянных небоскребов до тщательно скрытых подземных сооружений, — в самых ярких красках и странных формах было собрано здесь. Вообще-то Велес был похож на место кладки яиц какого-то марсианского чудовища: из взъерошенного гнезда, как вылупившиеся змеи, во все стороны расползались по равнине высохшие русла рек, оставшиеся от тех времен, когда на Марсе еще были реки, или, точнее, потоки.

— Вон там космопорт, — с удовольствием показал Джосс в сторону приближающегося города. — Мы прибыли!

— Ты хочешь сказать, что сегодня не будешь ни во что врезаться?

Джосс глянул на Ивена, и глаза его сузились от злости.

— Тогда это случилось не по моей вине! — рявкнул он. — Но предупреждаю, если ты будешь продолжать в том же духе, я сейчас же устрою тебе маленькую аварию.

Ивен закусил губу и постарался смеяться не очень громко. Тишина, в которой они опускались, переросла в тонкий писк — лучшее, что могла представить местная атмосфера даже после пятидесяти лет ее формирования.

Марс все еще был гол. На почве произрастал лишай; он чувствовал себя здесь прекрасно, да простейшие виды мха и плауна, генетически приспособленные для производства кислорода из минимального количества углекислоты и импортированные на Марс за смехотворную цену. Ближе к экватору в пластиковых теплицах разводили лесной хвощ. Его избаловали до состояния нежных тропических растений. Огромные плантации зеленели только летом, выпуская за это время огромную массу кислорода. Потом хвощ срезался и отправлялся на переработку как овощной продукт. Пройдет еще очень много времени, прежде чем Марс станет местом, где можно спокойно пройтись без дыхательного аппарата, и еще очень нескоро здесь станет так же тепло, как на родине Ивена, в Уэльсе.

«Ноузи» сделал вираж вправо, потом опять выправил курс. Джосс глянул на пульт управления, но кнопки нажимать не стал: он положился на автопилот. Площадка приземления в Виллансе, воспоминаниями о которой поддразнивал его Ивен, была маленькой самостоятельно управляемой станцией без средств к существованию с массой поломок в приборах и проблем в обслуживании.

Сейчас они приземлились в столице одной из крупнейших Федеральных Планет. Здешняя Служба Безопасности Полетов явно рассчитывала на адекватную стыковку. Ивен тоже старался надеяться на это.

— Садимся! — сказал Джосс. — Смотри-ка, вот и Хилтон.

— Это вон то непонятное сооружение, похожее на пару яиц и…

— Твое воображение убого и порочно, и ты сам знаешь об этом, — с мстительным злорадством произнес Джосс. — Да, это то самое сооружение, похожее на… Внимание! Приготовиться к посадке! Контакт через тридцать секунд!

— Готово, — сказал Ивен.

Корабль выправил свое положение, опустившись на специальные башмаки, выдвинутые из-под реактивных двигателей. В иллюминаторе укрупнился и оброс деталями велесский пейзаж. Компьютер чертил на экране схему приземления в вертикальной проекции. Площадка приземления отлично вписалась в ориентационную сеть корабля. «Ноузи» зажег сигнальные огни. Со всех сторон повалили клубы липкой розовой пыли. Наконец они сели на почву под фиолетовым, усеянным звездами, неземным небом.

— Добро пожаловать на Марс, — тихо произнес Ивен.

— Пока! — махнул ему рукой Джосс, выпрыгнув из кресла так быстро, как это могла позволить процедура расстегивания ремней безопасности, и направился к трапу за свертками.

— Пока! — улыбнулся Ивен и пошел надевать свой боевой патрульный бронескафандр.

Они посмотрели, как «Ноузи» оттранспортировали в один из подземных «парковочных гаражей», соединенных с летным полем удобной сетью эскалаторов, поставили корабль на звуковую блокировку, вместе со служащими ангара проверили его исправность и, отказавшись от таможенного досмотра, стали пробираться через те добрых полмили подземных переходов, которые были составной частью иммиграционной службы Велеса.

Проверка документов была простой формальностью для людей со значками Солнечной Полиции, и они прошли ее очень быстро, привлекая к себе обычные взгляды зевак-туристов, толпящихся у трех пропускных пунктов маленького обшарпанного здания. Ивен специально надел свой боевой костюм: он позволял ему избавиться от проблем, связанных с проносом багажа. К тому же костюм нужен был на встрече. У стола регистрации они дружно показали скучающему служащему иммиграционного отдела свои соповские значки. Ивен — гордо хлопнув себя по металлическому плечу костюма, Джосс — воровато порывшись в кармане и что-то вытащив из его недр.

«Я очень рассчитываю на их приличие. Они не должны смеяться над нами», — невольно подумал Ивен. Туристы таращили глаза, явно подозревая в них инопланетян. Рассказы о начиненных энергией боевых костюмах и людях, их носивших, давно уже стали легендой в Солнечной системе. Большинство зевак сейчас припоминало эти россказни о ядерных штучках снаружи и психоневрологических изнутри.

— Ну что ж, — решил Ивен, — пусть вспоминают. С этим все равно ничего нельзя сделать.

Таможенный досмотр был немного интереснее проверки документов. Ивена попросили представить для досмотра свой боевой костюм — он прибыл на Марс вне службы. Он выгрузил таможеннику заблаговременно приготовленные документы с исчерпывающей информацией и с интересом посмотрел в сторону Джосса и обслуживающей его таможенницы.

Джосс с удовольствием заглядывал в свою раскрытую сумку, помогая невысокой темноволосой девушке разобраться с ее содержимым, а та, еле-еле сдерживая отвращение от вида резиновых мышей, отворачивала нос.

— Есть что-нибудь непристойное? — наконец спросила она.

У Джосса глаза раскрылись от удивления.

— Мадам! Это нарушало бы шестнадцать различных законодательных положений четырех планет и девяти административных округов, которые я не стану перечислять, поскольку вам они известны лучше, чем мне. Могу предложить оригинального «Одинокого Рейнджера», записи концертов конкурса Евровидения за восемнадцатилетний период, но непристойщину!.. — он помедлил, задумавшись. — Может быть, вы подумали, что конкурс песен Евровидения…

— Проходите, — сказала девушка и подтолкнула Джоссу его сумку.

Он застегнул ее и в два прыжка догнал Ивена.

Ивен весело смеялся.

— Я думал, ты вытащишь из сумки какого-нибудь котенка…

Джосс покосился на него.

— Да, конечно, — сказал он. — Скажи спасибо, что я еще не прихватил с собой свой кристалл с документальной записью уличных шествий времен Второй Русской Революции. И прекрати смотреть на меня так.

Ивен остановился.

— Слушай, парень, да ведь это слишком ценная штука, чтобы продавать ее здесь!

— Ивен, — прервал его Джосс, — таможенные правила…

Ивен фыркнул.

— Пошли дальше, — сказал он, — и ничего мне не говори, если ты не хочешь исчерпать мою доверчивость.

Хилтон был старшим из отелей Велеса. Старая половина здания располагалась под землей, новая часть — небоскреб в стиле Ван дер Роя — представляла собой безвкусную бетонную коробку, мутными стеклами отражающую пестроту разбросанных вокруг строений. Они добрались до гостиницы в маленьком открытом автобусе, бегущем по рельсам, впаянным в пластиковый пол подземного коридора.

— Это место напоминает ферму для разведения кроликов, — сказал Джосс, осмотрев многочисленные подходы к другим переходам и туннелям.

Ивен кивнул.

— Да, у них было время порыться в земле, — сказал он. — А грунт под Велесом все же стабильнее, чем в других местах. Никаких беспокойств по поводу землетрясений. Они окопались вглубь на двадцать или тридцать этажей, но, кажется, решили остановиться, когда расходы на надземное строительство снизились. Даже на Марсе люди хотят видеть небо.

— Ну — приехали.

Они нерешительно остановились перед огромной застекленной норой, которая называлась входом в гранд-отель, и еще раз спросили себя, можно ли привыкнуть к тому, что это гостиница, а не самая глубокая могила.

Снаружи Хилтон выглядел аскетически. Но архитектор, проектировавший холл, явно работал в стиле Позднего Декаданса: широкие ступени, выложенные пушистым красным ковром, прикрепленным к ним медными прутьями, начинались сразу же у стоянки автобуса. Псевдокоринфские колонны белели на фоне полированной меди, а напротив выложенной фальшивыми алмазами стеклянной двери стоял швейцар с таким количеством нашивок и медалей, какое встречалось разве что у очень старых генералов.

Джосс осмотрелся и решил сохранять спокойствие.

«А все-таки хорошо, что я взял свой костюм, — подумал Ивен. — Когда я в нем, никто на таможне и в гостинице не пытается забрать у меня личный багаж — они попросту боятся, что что-нибудь отправят не туда, куда нужно, или вовсе потеряют и наживут себе кучу неприятностей».

Приемная выглядела куда более привычно: белые мраморные полы, античные статуи на пьедесталах, резной тик и гравированное стекло. Они зарегистрировались, получили ключевые карточки и направились к лифту — неудачной выдумке из нагроможденных друг на друга стекла и меди.

— Ты уверен, что нам надо было останавливаться здесь, а не в «Мариот»? — спросил Ивен, когда дверь лифта захлопнулась.

— Здесь мы получим скидку, как участники слета, — ответил Джосс.

Ивен вздохнул. Они с Джоссом хорошо зарабатывали, но все-таки не настолько хорошо, чтобы прожигать свои деньги на каникулах.

— Они, наверное, здорово потратились на свои интерьеры. Что-нибудь по тысяче кредитов за фунт.

Джосс засмеялся:

— Когда начиналось строительство, думали, что этот комплекс будет культурным и промышленным центром Марса. Но этого не случилось. И вообще, это место стоит посмотреть ради изучения искусства градостроительства. Такого больше нигде не увидишь. Ты представляешь, сколько труда ушло хотя бы на резьбу по дереву?

Лифт остановился. Они вышли в коридор, отделанный слоновой костью и золотом, и уложенный таким пушистым темно-красным ковром, что он, казалось, шевелился при мягком, щадящем глаза освещении. Ивен даже опустил защитные экраны на шлеме.

— Какая у нас комната?

— Совмещенная. На две персоны. Номер семьсот двадцать три.

Они отыскали комнату и открыли ее. Ивен шагнул внутрь, поставил свой саквояж и ахнул:

— Только не это!

— Заходи, заходи, Ивен, — подтолкнул его Джосс.

Гостиная напоминала один из староголливудских борделей: со стен свисали изумрудно-зеленые парчовые занавески, на полу лежали бесчисленные пледы и коврики с дюйм толщиной, мебель из всех сил старалась воспроизвести стиль Людовика Четырнадцатого. Ивен еще раз вздохнул и огляделся.

— И что, все комнаты в том же духе?

— Я думаю, некоторые еще хуже.

Ивен не знал, сможет ли он представить что-нибудь хуже, чем это.

— Ладно, — сказал он, потом заглянул в одну из спален и поморщился. — Никогда в жизни не спал на четырехспальной постели. Даже страшно. Неужели придется начинать сегодня?

Джосс заглянул в другую комнату.

— Не думаю, что у тебя будет большой выбор.

— Ох, ну хорошо, хорошо. — Ивен снял шлем и стал осматривать все вокруг. В общем-то местечко было не так уж и плохо оборудовано: настоящий бар, несколько видов коммуникационного оборудования, повар-автомат для подачи пищи. Парочку недель здесь можно было протянуть, но ведь он, черт побери, хотел позвать в гости своих старых друзей из Сайденхейма.

— Слушай, а тут зачем-то две ванны, — услышал он удивленный голос Джосса из ванной комнаты.

Ивен зашел в свою ванную и тоже удивился.

— У меня тоже две. Интересно, а зачем вторая? Для стирки белья?

Джосс вышел из ванной и с одобрением посмотрел на кровать, растянувшуюся на половину спальной комнаты. Пожалуй, на ней мог бы поместиться маленький крестьянский домик. Во всяком случае, размеры ее были достаточны для того, чтобы прикрепить ей на спинку почтовый индекс. Наконец-то догадались выпустить кровати, в которых может спокойно разместиться человек шести футов ростом и не свешивать при этом ноги за края!

В гостиной стояло множество коммуникаторов и еще один небольшой бар.

— Прекрасные большие шкафы! — окликнул Ивена Джосс. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Да, подожди минутку, — ответил Ивен, отключая внутренние кодовые замки на скафандре. Сообщение о шкафах здорово обрадовало его. Ничто так не раздражает в гостинице, как то, что тебе нужно оставлять на целый день свой костюм прямо на стуле или еще где-нибудь, потому что некуда его положить. На шкафах была звуковая защита.

— Очень, оч-чень хорошо. Просто-таки прекрасно, — сказал он. — Сделай-ка мне виски с содовой!

— Что-что? Какое виски? С какой содовой?

Ивен засмеялся и вышел взглянуть на содержимое бара. Впечатление от этой гостиницы явно стоило пересмотреть. Бар был оснащен, мягко говоря, неплохо. Сюда-то он мог безо всякого смущения пригласить своих приятелей, позабыв об убранстве других апартаментов.

— Давай, — сказал Джосс, — снимай свои доспехи, нам пора посмотреть, что там находится внизу.

— Тебе так и не терпится затянуть меня в ресторан, — заметил Ивен, сняв защитные наколенники. — Обжора. Ладно, подожди, мне надо сделать пару звонков. А ты вообще-то не собираешься связаться с центром и дать знать Лукреции, что мы на месте и все нормально?

Джосс заворчал, но все же вытащил коммуникатор и набрал кодовую комбинацию Главного Управления Солнечных Патрулей.

— Да брось ты, им в любом случае на нас наплевать. Во всяком случае, на эту пару недель.

— Мы страшно завидуем вам, — услышал он через секунду голос из крошечного имплантанта, который недавно вживили в его кожу как раз под левым ухом.

— Ти, нам не позавидуешь! — крикнул Ивен. — В этом отеле такие четырехместные кровати, которые с трудом влезают в Солнечную систему. Мы вышлем открытку с их изображением, если они на ней поместятся!

— Вы собирались выслать открытку еще с Вилланса. И ничего не прислали. Обманщики!

Пока слова с земной орбиты доносились до Марса, проходило около трех секунд, но больших проблем это все же не создавало. Телия дежурила на связи между ними и их начальством в центре, и еще была ассистентом-исследователем, экспертом-связистом и гофрировщиком. По штатному расписанию она значилась «экспедитором», но с успехом могла бы называться профессором, да и вообще — волшебницей всех времен и народов.

В сущности, она была незаменимым третьим членом их команды. Ивен удивлялся: для скольких еще патрульных двоек Телия умудрялась быть третьим членом экипажа; но ей об этом говорить запрещалось, и Ивен подозревал, что она никогда не проговорится.

— Хорошо, Ти, а что нам было присылать? Почтовые карточки с археологических раскопок? Фотографии встреченных горных пород? — Ивен оглянулся и кивнул на комнату. — Или эпизоды из жизни туземцев?

Наступила маленькая пауза.

— Эпизод из жизни туземцев я вижу на коммуникаторе Джосса. Боже мой, теперь мне понятно, почему вы получили скидку. Джосс, а тебе выдали светонепроницаемые очки, когда ты проходил регистрацию? — На Луне прыснули от смеха.

Джосс, уже несколько минут сидевший на небольшом диванчике в стиле Людовика, пропустил половину разговора, и поэтому был в небольшом замешательстве.

Ивен не смог удержаться от смеха.

— Дай ему передохнуть, Ти, — сказал он. — Ты знаешь, например, сколько времени ушло на резьбу по дереву хотя бы вот здесь, в баре?

— Да ладно вам, — ответил Джосс. — Дешевка тут порядочная. Для нас есть что-нибудь?

— Да. Лукреция, как всегда, говорит, что вы оба — прекрасные ребята. Она передает вам привет и желает приятно провести время.

— А-а, как обычно!

Ответа не последовало.

— Ну вот, — сказал Джосс, закрывая панель связи, — теперь они знают, что мы здесь. Пойдем перехватим чего-нибудь.

Ивен поднял брови:

— Ты вообще умеешь думать о чем-нибудь, кроме еды?

— Умею, — ответил Джосс. — Но ты же сам говоришь, что устал слушать лекции про мои коллекции. И вообще — здесь внизу есть потрясающий китайский ресторан.

— Подожди немного, — попросил Ивен, — мне нужно позвонить.

Он уже снял свою амуницию, открыл саквояж, вынул оттуда портативный стеллаж и аккуратно все развесил.

— Да, твоя матушка здорово тебя воспитывала! — прокомментировал Джосс из соседней комнаты.

— Да, — откликнулся Ивен, — она с самого раннего детства заставляла меня снимать все оружие перед обедом.

Он аккуратно снял шлем, проверил питание, положил его на верхнюю полку, затем сел на кровать, достал свой собственный коммуникатор и набрал код связи.

Через мгновение на маленьком экране появилась приятная молодая дама в униформе.

— Офис комендора Хантли.

— Говорит Ивен Глиндоуэр, — отрапортовал Ивен. — Крис здесь?

— Одну минутку, сэр, — экран потух, потом зажегся снова.

— Ивен! Что-то ты рановато, — лицо, глядевшее на него, светилось доброй улыбкой, но Ивен заметил, что левая щека испачкана какой-то сажей.

Крис Хантли смахнула прядь волос с лица и засмеялась:

— Ты поймал меня в магазине.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Да нет, обычный техосмотр, — сказала она. — Занимает больше времени, чем обычно. Вожусь с новым боевым костюмом. Нам недавно прислали партию.

Ивен загорелся:

— Я страшно хочу посмотреть на него!

Крис покачала головой:

— Ну, подожди немножко. Чем же я буду хвалиться при встрече? Представляю, какое будет у тебя лицо, когда ты прикоснешься к новейшему плазменному пистолету…

Ивен вздохнул:

— Жаль, что нельзя прихватить такую игрушку домой. Ну, когда встретимся?

— Сегодня почти все дежурят. Завтра было бы удобнее.

— Тогда завтра. Завтрак?

— Завтрак, а потом можно прогуляться куда-нибудь. Пообедаем тоже все вместе.

— Отлично. Увидимся завтра.

— Конец связи, — сказала Крис, и экран потух.

— Ну что ж, — потянулся Ивен, поднимаясь. — Пять минут на переодевание, и мы можем пойти на обед.

— Ай-яй-яй! Ты же говорил, что собираешься встретиться с парнями, — произнес Джосс укоризненно. — Ну и парнишка!

— А ты опять суешь нос не в свое дело. Кто тебя просил подключаться к моему каналу?

— Успокойся, Ивен, успокойся, сынок. Ты сам оставил связь открытой. Я думал, ты решил немного похвастаться. Если бы я знал, что армейские офицеры из Штурмового Дивизиона такие хорошенькие, я бы давно уже переменил место работы.

Ивен хихикнул и пошел переодеваться. Он был очень доволен перспективой завтра же увидеть своих парней, мысленно уже перебирал в голове предстоящие разговоры и думал о том, насколько же должны быть хороши их новые военные костюмы по сравнению с той низкопробщиной, которую выпускают для офицеров Гражданского Космофлота.

— Так ты можешь сказать, что появишься на люди без костюма в этой гостинице, битком набитой такими же уродцами-роботами, как и ты?

— Замолчи наконец-то! Я хочу есть!

С обедом было не так-то просто. Джосс надумал спуститься вниз и зарегистрироваться как участник слета коллекционеров. Сейчас, после открытого аукциона, там проходили частные торги. Самые заядлые торгаши шумно обсуждали цены.

Джоссу непременно нужно было удостовериться в том, что кое-кто из них знает о его присутствии. Он не придумал ничего лучшего, как затащить Ивена в одно из подвальных помещений гостиницы и там, в накуренной комнате, заставил его смеяться и аплодировать абсолютно невразумительным представлениям. Ивен смирился с этим, как с тяжелым уроком истории. Да в сущности, это и был еще один пример тех скучных и нелепых занятий, которыми в давние и погруженные во мрак времена почему-то занимались богатые люди.

Наконец они освободились. Джосса испугала угроза Ивена пойти в какой-нибудь другой ресторан — такой перспективы тот не мог допустить. Вымощенными туннелями отеля, затем по эскалатору до здания парковки кораблей, потом несколькими разными лифтами они наконец-таки выбрались из гостиничной ямы и достигли поверхности.

— Ну, слава Богу, — выдохнул Ивен, когда за ним закрылись двери последнего лифта. — Это здесь.

Он направился через переход ко входу в ресторан. Это строение, к счастью, было вполне традиционным: остроконечная китайская арка светила темно-зеленым и малиновым цветами и сусальным золотом. Многочисленных китайских иероглифов не было видно, лишь одно слово — Сихуан — сложенное из маленьких аккуратных букв, сияло красным неоновым светом. Все это мало отличалось от других китайских ресторанов, которые они посещали раньше, даже от ресторана на станции Виллане — хотя там колонны были подчеркнуто стальными и составляли неотъемлемую часть станции.

Джосс бросил быстрый взгляд на Ивена:

— Ну-ка, постой. Ты говоришь — это здесь? Насколько я понимаю, ты уже бывал в этом месте? — Джосс выглядел явно обиженным. — А я-то думал, сейчас познакомлю тебя с хорошим рестораном!

— Человеку нужно где-то есть, — ухмыляясь, сказал Ивен. — А когда я проводил дежурства, ползая в пыли среди археологических раскопок, которых полно на этой планете, мне с особенной силой хотелось принять внутрь достойную пищу и заглушить вкус марсианских булыжников во рту.

— Ты же был в скафандре, — возразил ему Джосс, — никакой пыли и в помине не долетало до твоего рта.

— Тьфу! После тех увеселений, которые ты мне только что устроил, ты еще читаешь нотации, Джосс!

Дверь открылась. Из ресторана выпорхнули две влюбленные парочки. Они болтали, смеялись и выглядели хорошо накормленными и счастливыми. Ивен с победоносным видом посмотрел на Джосса. У дверей, после того как они вдохнули немного того аппетитного запаха, который вылетал наружу, Ивен принял абсолютно самодовольный вид. «Сихуан», как и все в прилегающих окрестностях, был оборудован высокоэффективными атмосферными очистителями, но все же слабый дурманящий аромат, пропитанный чесноком и имбирем, кунжутовым маслом и бобовой пастой, умудрялся проникнуть на улицу.

Ивен взглянул на оскалившегося Джосса.

— Что, есть еще какие-нибудь предложения? Может быть, итальянский, ресторан? Или русский — Ярослава Всеволодовича?

— Нет-нет. В русский сходим в другой раз.

Ивен прыснул:

— Ей-богу, это лучше, чем твои проклятые кукольные шоу! Итак, голодный холостяк Джосс, у тебя нет никаких идей по этому поводу. А значит, и возражений. Этот китайский ресторан предлагает такие блюда, которые возвышают вилку над разумом и чувством, точнее не вилку, а палочки, ведь здесь положено есть палочками!

— Я полагаю, у них и саке есть?

— Конечно, дружок. И шаокинг. Да, и еще моу-тай и каолианг, если, конечно, найдется идиот, который ест эту дрянь.

— Ладно, пошли, приятель, не стоять же здесь вечно и не трепать языком, когда твой живот поет о том, что уже давно пора есть!

Интерьер ресторана освещался тусклыми подсветками встроенных в стену светильников и огромным шаром, висящим посередине зала над фонтаном в виде квадрата. В бассейне плавали рыбы — карпы и невообразимых размеров золотистые караси. Они сгрудились и, высунув носы из воды, наблюдали, как мимо них невозмутимо идут Джосс и Ивен. Скорее всего это означало, что периодически рыбкам перепадает такая вот живая пища. Когда Джосс и Ивен прошли мимо, рыбы погрузились в воду, а одна из них даже выдохнула целый каскад выразительных пузырьков неодобрения.

Как это обычно бывает в больших ресторанах, никто не обратил внимания на вошедших сопов. В первый момент их даже не заметили снующие вокруг официанты. Впрочем, это только радовало: оба они, и в особенности Ивен, достаточно привыкли к вытянутым лицам зевак и неловкому молчанию, которое устанавливалось, когда входили парни в униформе патрульных. Сейчас униформы на них не было, и анонимность была приятным исключением из правил. Правда, длилась она недолго.

Тощий китаец в рубашке с закатанными рукавами оторвал глаза от кассы и посмотрел внимательно на новых посетителей. Взгляд его был так пронзителен, что на какое-то мгновение Джосс ощутил сильную дрожь в кистях рук: Ивен не раз бывал на Марсе по делам патрульной службы. Не исключено, что у него остались здесь враги.

— Здравствуй, Дэвид, все стряпаешь, все обновляешь поваренные книги? — весело пророкотал у него за спиной Ивен.

Китаец широко разулыбался и сразу же рассеял все опасения Джосса по поводу своей враждебной загадочности.

— Ивен! Ивен Глиндоуэр! — воскликнул он, подчеркнуто четко произнося слова. — Добро пожаловать на Марс!

Затем были улыбки, рукопожатия, смех и представления друг другу. Джосс осторожно взглянул на Ивена, и тот сразу понял, что Дэвид Ли явно не по вкусу его напарнику. Возможно Джосса оскорбило то, что этот китаец имел нахальство не обращаться к Чвену официально — «Офицер Глиндоуэр». Хотя какое-то маленькое колебание у Дэвида все же было, наверное, его смущала гражданская одежда сопа. Но Ивен заметил и другое: Дэвид окинул Джосса быстрым оценивающим взглядом и, кажется, поместил в ранг благонадежных.

Пожав Дэвиду руку, Джосс как-то тоскливо вздохнул. Ивен хмыкнул: заметил-таки, боец, твердые мозоли на маленькой, даже изящной руке китайца.

— Кунг-фу, айкидо и немного джит-кун-до, — засмеялся Дэвид, предвосхищая по крайней мере один из вопросов, витающих в голове у Джосса. Он улыбнулся, рот его немного дернулся, и это гораздо больше пошло его лицу, чем предыдущая широкая улыбка. — Это поддерживает меня в форме.

«А так же делает тебя очень хорошо вооруженным», — подумал Ивен, когда Дэвид подал им меню.

Подошел один из официантов и сообщил, что столик готов. Дэвид посмотрел на него укоризненно и покачал головой.

— Я думаю, нам понадобится столик большего размера, — сказал он, затем вопросительно кивнул Ивену: — То есть, если, конечно, та в состоянии справиться с большим количеством блюд?

— В этот раз даже с еще большим, чем раньше, — засмеялся Ивен. — Джосс любил китайскую пищу, а вот Лон никогда не любил. — Ивен осекся и краем глаза заметил удивленный взгляд, появившийся на лице Джосса.

Впрочем, он и сам удивился тому, что упомянул в разговоре имя своего погибшего напарника. Лон Салоникис погиб не так уж давно, во время довольно опасного рейда по наркотическим притонам станции Свобода-2, и Ивен долго проклинал себя за то, что не оказался рядом в нужную минуту. Дэвид помнил Лона — они познакомились во время одного из последних прилетов на Марс, и его теперешняя молчаливость была довольно-таки понятна и прозрачна.

Они остановились на столике довольно больших размеров — на четыре или, может быть, далее на шесть персон. Когда Дэвид отошел в сторону, чтобы отдать кое-какие распоряжения, Джосс как-то странно посмотрел на свежую белую скатерть на столе, сделал неопределенный жест и выразительно откашлялся.

— Я знавал одного человека, который говорил мне, что даже не взглянул бы на шоколадное пирожное, если бы знал, что оно в малейшей степени затронет его осанку, — сообщил он. — Так что у нас сегодня? Низкокалорийная телятина? Обезжиренная утка?

— Сегодня у нас отпуск, — устало усмехнулся Ивен. — Трехнедельный. Никакая тетушка Гвиннет не в состоянии запихать в меня за две недели так много жира, чтобы я не смог его выжечь за оставшуюся неделю. К тому же здесь, в «Сихуане», у тебя не будет никаких проблем с ожирением, и твоя фигура не пострадает. Дело в том, что все закуски здесь подаются на многочисленных отдельных тарелках, но каждая порция довольно-таки невелика, так что в результате получается как раз то, что нужно.

— Вот ваша талия, офицер Глиндоуэр. А вот костюм, который после этого обеда уже не обойдется без эластичных вставок, чтобы вы могли вместить в него свое брюхо.

— Тронут вашими заботами, офицер О'Баннион. А теперь попробуйте вон тех маринованных огурчиков, пока я их сам не скушал.

Когда им стали подносить еду, необходимость в большом столе тотчас же стала очевидной. Что касается маленьких тарелочек, кувшинчиков и крошечных розеток с соусами, излучающих спектр невообразимых запахов, от умеренных до смертоносных, описать их было просто нельзя. Ивен работал за двоих и поглощал все с удивительным аппетитом. А ведь это были пока еще только закуски! Попозже им стали подносить супы и все те же привычно хрустящие соленые овощи, которые подавались и в самом начале.

— Чувствуется, что на Марсе полицейские умирают от ожирения, — заметил Джосс после того, как первая партия тарелок была опустошена и готовилось место для следующей.

— Не беспокойся, дружок. Наслаждайся покоем и тишиной. — Ивен поднял свой бокал. — Приятно вот так посидеть иногда, никому при этом не мешая.

— Поддерживаю! — кивнул Джосс и потянулся к бутылке, скорее не к бутылке, а к целому набору маленьких фляг в серебряном ведре с кипящей водой. Вода испускала сердитые клубы пара и привлекала внимание посетителей не меньше, чем это мог бы сделать Ивенов энергобронекостюм. Официант вынес ее из кухни и поставил на край стола. За бокалом Ивена Джосс наполнил и свой бокал.

— За всех преступников, которые не знают, где мы сейчас находимся!

Серебряное ведро издало громкое «ббам», вода плеснула через край и обжигающими струйками потекла через два аккуратных отверстия, образовавшихся на противоположных стенках ведра.

«Мелкокалиберное ультраскоростное пулевое оружие, — пронеслось у Ивена в голове. — Установка на одиночную стрельбу…»

Это было очевидно. А они были совершенно безоружны. На них не было даже униформы. К тому же даже в таком респектабельном ресторане как «Сихуан» возникала проблема с полами. Они были чертовски твердыми. Когда Ивен, оттолкнувшись, скользнул вниз, одновременно уворачиваясь от возможной пули, удар об пол выбил большую часть воздуха из его легких. Вторая пуля, тотчас же вонзившаяся в деревянную обшивку напротив его солнечного сплетения, окончательно опустошила легкие, и он покатился в сторону в поисках надежного твердого укрытия, делая при этом отчаянные попытки вдохнуть.

Со всех сторон уже доносились крики посетителей, пытающихся спрятаться в кабинках, или, что еще хуже, под столами, которые в этой ситуации защищали не больше, чем яичная скорлупа.

Пока все, кажется, были целы. Стреляющий пытался вести прицельный огонь. Ивен услышал еще два выстрела, направленных в сторону Джосса, который укрылся за каменным фонтаном. Ясные, звонкие удары пуль, выпущенных из пистолета с глушителем. Но если бы время «для работы» у террориста закончилось, он скорее всего перешел бы на автоматический огонь и превратил все вокруг в кровавое месиво.

«Пожалуй, у него это единственный способ поразить нас наверняка», — мысль Ивена, отчетливая и ясная, словно бы перекинулась Джоссу. Послышался глухой звук. Нет, это был не выстрел. Скорее всего, это был удар обо что-то мягкое. Звон падающего пистолета раздался секундой позже — тот стукнулся о парапет фонтана и упал в бассейн, наделав море переполоха у плавающих там рыб. Кажется, опасность миновала. Ивен нагнулся и стал ощупывать дно бассейна в поисках оружия, стоя по колено в воде среди двух дюжин перепуганных карасей. Потом он решил взглянуть, что делает Джосс.

Джосс не делал ничего. Правда, его мужественный взгляд из-под перевернутого стола, вокруг которого был размазан так хорошо начатый ими обед, красноречиво свидетельствовал о его полной готовности к немедленным действиям. В руках он вертел палочки для еды и, видимо, сию минуту готов был пустить их в дело.

Стрелок находился все еще там, у прохода. Правда, теперь его уже нельзя было назвать стрелком. Дэвид Ли выбил пистолет из его руки и, вероятнее всего, сломал ему при этом кисть. К сожалению, это не остановило неизвестного от последующих необдуманных действий. Вместо того, чтобы убежать, он стал в боевую стойку и согнул здоровую руку в кулак.

Дэвид тоже мог использовать только одну руку. В другой он держал кувшин с дан-данмианом, специально приготовленным для Джосса и Ивена. Повернуться и поставить кувшин было слишком опасно, а использовать его в качестве оружия — излишне: опыт нескольких школ боевых искусств и без того позволял дать хороший отпор.

Ивен Глиндоуэр поблагодарил Дэвида взглядом, посмотрел на неизвестного наемного убийцу и пробормотал:

— Ты арестован, приятель!

Тот сделал незаметное движение, и в его левой руке блеснуло лезвие ножа. Оно остановилось на секунду, пока террорист намечал место для удара, но тут же Дэвид Ли сделал полуоборот на левой ступне и произвел молниеносный выпад правой. Удар пришелся в область между верхней губой и переносицей неизвестного и был таким сильным, что тело подскочило вверх. Когда террорист упал, Дэвид сделал еще один удар.

Дэвид Ли знал, что позже вскрытие определит: смерть наступила уже после первого удара. Но он совсем не хотел, чтобы сопы узнали об этом прямо сейчас.

Некоторое время выражение лица у управляющего «Сихуана» было отсутствующим. Но самообладание вернулось к нему быстро. Ресторан тоже оправился от паники. Правда, посетители еще долго не могли перевести дыхание. Только когда все ушли, Дэвид выпрямился и расправил плечи. Он повернулся к Ивену и покачал головой:

— Мне здорово не хватает практики, — сказал он извинительным тоном. — А этот парень был слишком тяжелым и высоким.

— Но довольно расторопным, — вставил Джосс. — Ты сделал все как нужно. Большое спасибо.

— Вдвойне, — кивнул Ивен.

Дэвид пожал плечами. Он снова выглядел спокойным как истинный китаец, умело скрывая свои чувства за маской безмятежности.

— Он пытался причинить вред моим друзьям, — ответил он. — И посмотрите, что он наделал в ресторане.

— Это старая история, — вздохнул Ивен. — Когда-то давно мы разворошили банду археологических гангстеров. Мы и тогда не были уверены, что во время последнего налета взяли всех. Теперь это становится абсолютно ясным.

— Я понимаю, — если в голосе у Дэвида и были осуждение или гнев, то заметить этого было совершенно нельзя. — Макароны совсем остыли, — продолжил он, намеренно сменяя тему разговора, — а остальная еда вообще разбросана.

Действительно, пища, мебель и столовые приборы были беспорядочно перемешаны между собой и годились разве что в экспонаты на выставку футуристического искусства.

— Давайте-ка я закрою двери до приезда полиции и мы пока продолжим обед. Ивен, сейчас самое время выпить по стаканчику моу-тай. В другой раз я не стал бы напрашиваться, но сейчас… может быть, составишь компанию?

Они обедали не спеша, но все-таки старались не очень затягивать время. Местная полиция прибыла довольно-таки скоро. Эксперты осмотрели место происшествия и взяли показания у Джосса и Ивена. Больше — сказали им — никто из них не потребуется. По выражению лиц полицейских было ясно, что они бы предпочли вообще не иметь дел с людьми, на которых совершаются такие налеты. Ивен пока держал свои догадки при себе. Он мысленно сочинял начало своего собственного отчета Лукреции и проклинал идею приезда ради приятного отдыха на Марс.

«Джосс был прав, — подумал он, — нам надо было остаться на Луне, — потом выбросил эту досадную мысль из головы. — Ничего страшного. Это событие не сможет омрачить остаток нашего отпуска. Во всяком случае, мы постараемся этого не допустить».

На прощание Дэвид протянул Ивену и Джоссу завернутого в салфетку дан-дан-миана.

— Ну вот, вам никогда не сопутствуют мир и тишина, — произнес он сокрушенно. — Как долго вы еще собираетесь пробыть на Марсе?

Ивен покачал головой:

— Если все будет продолжаться в том же духе, то мой напарник скоро задаст мне тот же вопрос.

— Две недели, — засмеялся Джосс. — Слышишь, приятель, не унывай!

— Приходите к нам снова после того, как мы уберем тут все, — предложил Дэвид. — Я ведь еще не накормил вас тем блюдом из настоящей горячей рыбы, которое обещал.

— О, тогда, конечно, обязательно зайдем! — выдавил из себя улыбку Ивен: половину своей слизистой оболочки он уже спалил красным перцем до начала этой стрельбы. Впереди маячила перспектива сжечь вторую половину.

Они пожелали Дэвиду доброй ночи и направились обратно в гостиницу.

— Ты никогда не рассказывал мне, что во время твоего пребывания здесь тебя пытались убить, — сказал Джосс, когда рядом не стало посторонних.

Ивен пожал плечами.

— В жизни бывают малоприятные моменты.

— Но тогда оставшуюся часть отпуска тебе придется провести в бронекостюме.

— Я же собирался на встречу с ребятами из Сайденхейма! — возразил Ивен. — Там у каждого бронежилет вместо нижнего белья. Поэтому, дружок, любой, кому взбредет в голову стрелять в меня там, будет оскорблен, если продырявят меня на самом деле. Никто из террористов туда не сунется. Все будет хорошо. Сейчас я больше беспокоюсь о тебе, Джосс. Проживаешь в том же отеле, что и я, без униформы, без оружия. К тому же нас уже видели вместе.

— Не волнуйся. Никто не сможет без приглашения пробраться на наш слет коллекционеров…

— Неужели? Ну, если не учитывать неприметных зевак, шатающихся повсюду.

— Проклятье! — раздраженно воскликнул Джосс. — Это все твои светлые идеи о беззаботном отдыхе на Марсе!

— Джо-ос! — мягко пропел Ивен. — Джоо-ос, заткнись!

Они вошли в свой номер, и Ивен поспешил вытащить коммуникатор и приступил было к составлению сообщения для Лукреции. Но с противоположного конца комнаты донесся голос Джосса:

— О Боже!

— Что такое?

— Ну-ка взгляни на свой пульт!

Ивен, извлек коммуникатор из выдвижного ящика. Панель светилась, выла, издавала гудки и разве что не подпрыгивала. На экране сверкала надпись:

СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ.

Ивен тяжело вздохнул и щелкнул выключателем.

Экран неожиданно заработал, выдавая цепочку начальных кодов, потом загорелась строка АКТИВАЦИЯ, и вслед за кодом Солнечной Полиции на Луне появился текст сообщения:

НА ОРБИТЕ МАРСА ПРОПАЛ ПАТРУЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ CDZ-9093. ПЛАНОМ ПОЛЕТА ЗАРЕГИСТРИРОВАНО ПРИБЫТИЕ НА ПАТРУЛЬНУЮ БАЗУ ОЛИМПУС МОНС. НЕ ОТВЕЧАЕТ НА ПОЗЫВНЫЕ. ПРОВЕРЬТЕ НАЛИЧИЕ ГРУППИРОВОК КРАСНОГО РАССВЕТА. СООБЩИТЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ. КРАТКАЯ СВОДКА ПРИЛАГАЕТСЯ.

Ивен еще раз вздохнул. Он был явно озадачен.

— Какого черта! — наконец взорвался он, тряхнув головой. — С каких это пор мы занимаемся поиском пропавшего межпланетного транспорта?

— С тех пор, как этот транспорт оборудован полноспектральным прототипом кодера-декодера Солнечных Патрулей, — ответил из гостиной Джосс.

Ивен побледнел и выругался, потеряв всякий интерес к остаткам дан-дан-миана.

2

Отпуска не получилось. Сводка Солнечной Полиции уже была у них на экранах. Само собой становилось ясно, что если в ближайшее время им не удастся обнаружить пропавший корабль, дело примет серьезный оборот.

Средства коммуникации связывали воедино всю систему Солнечных Патрулей. Если бы не эта точная и надежная связь, полиция попросту не смогла бы работать на огромном пространстве четырех планет и девяти административных округов. На разработку нового коммуникационного оборудования и программного обеспечения Центр ежегодно затрачивал намного больше средств, чем на зарплату персонала и сами летательные аппараты.

В прошлом году их управление потеряло многое из своего оборудования. Что делать! То, что изобрел один ученый, может проанализировать и воссоздать другой. Преступные группировки, выполнившие этот анализ, были особенно заинтересованы в расшифровке кодов закрытых каналов связи, по которым патрульная служба пропускала секретную информацию. В результате так называемая Кодовая Пакетная Система Информационного Обмена, которой Главное Управление пользовалось последние восемь лет, вышла из строя. В общем-то, это не было крушением. Специалисты-криптографы давно предсказали подобный конец и разработали новую, более совершенную систему, которая пришла на смену устаревшей пакетной технологии.

Эта система уже работала. Джосс увидел длинную цепочку букв, горящих в колонке: НАЗВАНИЕ, и вздохнул. Технари в Управлении были помешаны на составлении впечатляющих аббревиатур ничуть не меньше, чем друзья Ивена на своих боевых костюмах. Новая система называлась:

— ОЭМСКУР — ОПРОСНО-ЭКСПЕРТНАЯ МАТРИЧНО-УЗЛОВАЯ СИСТЕМА УСЛОВНОЙ

КОДОВОЙ РЕГИСТРАЦИИ.

Из этого Джосс не мог понять ровным счетом ничего. Но из того, что было написано в сводке, становилось ясно, что новая система — подлинный шедевр связи для больших расстояний. Шедевр практически неуязвимый. К сводке, там же, на компьютерной панели Джосса прилагалась статья, в которой давалось подробное описание технических характеристик.

Ради любопытства он открыл еще одно информационное окно на экране и загрузил в него текст статьи. В глаза бросилось бессмысленное нагромождение слов типа «несфокусированные пучки», «кратчайший маршрут наведения», «контроль сканирования предварительных сообщений», «антирежим», «маски поведения Ж-частиц» и множество таких же и еще более простых и понятных терминов.

К чтению сводки Джосс вернулся с гораздо большим удовольствием. Суть состояла вот в чем. Аппаратный пакет декодера с новой системой, встроенный в небольшой межпланетный корабль, должен был быть доставлен с Луны для испытаний на Марсе и около него. Но космический корабль с грузом бесследно исчез. Дополнительных данных практически не было. Крейсер не зафиксировал время прибытия. Не проинформировал Службу Управления Полетами о возможных неполадках. Он просто испарился.

Ивен вышел из комнаты и заглянул напарнику через плечо.

— Посмотрим, может быть, ничего страшного не произошло, — сказал он. — Какая-нибудь неполадка в системе или что-нибудь еще в том же роде.

Джосс криво улыбнулся.

— Ты же знаешь, что это не так!

— Ты хочешь сказать, что корабль был захвачен?

Джосс вздохнул.

— Если система связи была рассекречена, — сказал он, — становится весьма вероятно, что кто-то, знающий о декодере, летящем на корабле, решил перехватить и его, и корабль. Я бы так и сделал, если бы был мошенником. По крайней мере, я постарался бы продать эту штуку подороже. В лучшем случае я бы нашел специалиста, который смог бы разобраться в аппарате и подключиться к нашей системе коммуникаций. А ведь все исследования не остановят только потому, что отсутствует один прототип!

— Из чего вовсе не следует, что его не нужно искать, — резюмировал Ивен. — Мы располагаем навигационным планом пропавшего корабля?

— Кажется, да. — Джосс набрал код и вывел на экран секционную карту Марса. — Вот дополнение к маршруту от Службы Управления Полетами Марса. Корабль должен был выйти на орбиту здесь, — он указал на светящуюся точку. — Потом перейти на маршрут от Рексама до Родоновой Щели возле Олимпус Монс. Один раз они выходили на связь со станцией Рексама. Проверяли маршрут следования. После этого о них ничего не было слышно.

— Значит, они должны были лететь вдоль этой линии… — Ивен провел рукой линию между Рексамом и Олимпус Монс.

— Да, где-то здесь. Ничего, кроме археологических лагерей и горнодобывающих поселений. И еще вот это.

Ивен взглянул на секционную карту и изумился.

— Томстоун? «Могильный камень»? Там что, похоронен кто-нибудь очень знаменитый?

Джосс покачал головой.

— Твое классическое образование вызывает острые приступы сострадания, — печально произнес он. — Это всего лишь название городка и навигационного маяка.

Ивен зевнул и направился в свою половину гостиничного номера.

— Я еще не все успел распаковать, — сказал он. — Кстати, по местному времени скоро уже будет утро. Если бы я был на твоем месте, дружок, я бы поспал немножко, — произнес он по-валлийски.

Джосс недоуменно взглянул на него и прищурился:

— Будь так добр, изъясняйся, пожалуйста, по-английски.

— Вынужден уступить под давлением грубой силы! — выкрикнул Ивен из соседней комнаты под скрипы и писки своего изрядно потертого вооружения. — Дружок, я сказал, что тебе не мешало бы поспать.

Да, Джосс совсем недавно планировал как следует выспаться. И ни о чем не заботиться при этом. Завтрак — в постель, потом — медленный подъем и продажа своих сокровищ из коллекции. «Мечты, тщетные мечты», — подумал он, окинув кровать, и на всякий случай предложил Ивену:

— Не хочешь посмотреть видеоклип перед сном?

Из соседней комнаты раздалось сердитое ворчание. Там опять говорили не на английском. Скрежет, скрип, электронные писки относились, скорее, к механической речи машинной цивилизации.

Джосс улыбнулся, покопался у себя в сумке, достал видеокристалл, вставил его в плейер, убавив громкость почти до минимума. В полутьме экрана знакомое изображение запело до боли знакомые строчки:

Тебя бьют и крушат, твое тело в огне,

Главный бой впереди, ты вернешься ко мне…

В соседней комнате тихо и ласково заворчали по-валлийски.

— Я сам поведу корабль, — сказал Джосс.

Ивен не стал возражать. Курс «Ноузи» от космопорта Велеса до района Родоновой Щели представлял из себя простую баллистическую дугу, едва выходящую за пределы атмосферного слоя.

— Вон твой город, я имею в виду Томстоун, — сказал Джосс, глядя в иллюминатор.

Ивен, занимавший второе кресло у пульта управления, вытянул шею.

— Разве это город? — спросил он удивленно. — Это просто десяток ангаров и площадка для приземления.

Джосс засмеялся.

— Но ведь ты жил в поселениях поменьше этого, так чем же ты удивлен?

— Да, там была всего одна пивнушка и одна заправочная станция. Но мы не величали это городом. Деревушка, милый мой, это называется деревушка.

Джосс пожал плечами.

— Поговорим об этом позже. Смотри, вот интересующий нас маршрут. Он проходит здесь.

Ивен поднял забрало шлема и включился в усиленный режим просмотра. Джосс занялся компьютером. Он программировал датчики корабля на стандартные радиочастоты позывных СОС Солнечных Патрулей, и одновременно настраивал их на максимальную чувствительность: если пропавший корабль разбился, эти сигналы будут почти не слышны.

— Я собираюсь наложить стандартный радиошаблон на пути отсюда до Олимпус Монс, — сказал Джосс, включая экран автопилота и зажигая на нем координатную сетку.

— Это лучшее, что мы можем сделать, пока не прибудет помощь.

— Все правильно, — кивнул Ивен.

В следующие два часа Джосс не сказал ни одного слова. «Ноузи» вдоль и поперек бороздил фиолетово-черное небо над розовым марсианским ландшафтом. Слава Богу, погода была идеальной для поисковых работ: день только начался, и ветер пока еще не успел набрать силу, так что пыли в атмосфере было немного. Но время шло, почва разогревалась, и погода становилась хуже.

Джосс пытался добиться от приборов еще большей чувствительности. Но это было бесполезно. Ивен, глядевший в иллюминатор, мог гораздо быстрее, чем Джосс, обнаружить что-то на поверхности планеты. Что касается приборов, так им, судя по всему, попросту нечего было искать.

Джосс расстроился. Идентификационный транспортер — импульсный излучатель патрульного корабля — было почти невозможно разрушить. Все его детали были прекрасно защищены от механических повреждений. Их надо было стереть в порошок, чтобы прекратить излучение радиоволн.

«И этого мало. Мы наверняка обнаружили бы даже пылинки, — подумал Джосс. — Прекратить подачу сигналов можно только одним способом — для этого нужно транспортер выключить!»

Джосс помрачнел. Такие случаи с гражданскими транспортерами он помнил. Но как это можно сделать с декодером военного крейсера? Кто из гражданских лиц смог бы разобраться в этом? «Нет, что ты, Джосс, у них нет необходимых приспособлений, да и вообще, они не знают этого, как ты…»

Он вздохнул и отправился посмотреть, как автопилот выводит корабль на очередной вираж.

— Который час? — спросил Ивен.

— Два часа десять минут.

Ивен покачал головой:

— Там ничего нет. Только красные скалы. А потом красные хребты. А потом опять красные скалы, — сказал он. — А так же пыль и гравий. Черт побери, Джосс, мы можем хотя бы быть уверенными, что находимся там, где нужно? У нас в активе ничего, кроме догадок. И до сих пор никакого следа от транспордера.

Он оглянулся и с надеждой посмотрел на экран.

— Так мы ничего не обнаружим. Думаю, нам необходима помощь.

Ивен вздохнул и опять поднял забрало.

— Все же этот район более вероятен. Нам нужна подробная информация об этой местности.

Джосс угрюмо кивнул. Он не переносил, когда машина оказывалась некомпетентной в каком-то вопросе.

— Тогда полетим обратно к тому городишке?

Ивен фыркнул:

— Городишке! Да-да, поворачивай. Послушаем, о чем нам расскажут местные жители.

— Эти песчаные черви скорее всего не очень разбираются в технике.

— Да, но они знают эти места гораздо лучше нас с тобой и могут заметить малейшие изменения. Какая-то кучка камней или песка, которая не привлечет нашего внимания, для них будет приметой. Они покажут тебе на нее пальцем и объяснят, что вчера здесь этого не было. В этой бесплодной пустыне, где на протяжении многих миль нет ничего, кроме бесконечного песка, гравия и скал, местные жители примечают буквально все. Поехали.

Ивен сел за пульт сам, поскольку он имел особое мнение о системе слепой посадки на станции Томстоун, и полагал, что лучше Джосса справится с управлением, если возникнет непредвиденная ситуация. Ему не хотелось попадать в аварию, как на Вилансе. К тому же Ивен был полностью экипирован, и потом, в любой ситуации, в которой участвовали Марс и летящее на него тело, Марс всегда выходил победителем.

Когда они приблизились к этим десяти сараям, Джосс включил канал связи.

— Служба сближения Томстоун, на связи корабль CDZ-8064. Просим разрешения на посадку.

Им ответило еле слышное статическое шипение в динамиках.

Ивен удивленно поднял брови.

— Может быть, ушли на поиски упавшего корабля?

Джосс сощурил глаза.

— Что, весь персонал станции? Не оставив даже дежурного?

— Не знаю. Да чего ты волнуешься? Такое случалось, когда я прилетал сюда раньше.

— Прекрасно. Просто великолепно. Ты только подумай…

На экране запрыгали быстрые буквы:

ПРИБЫВАЮЩИЙ КОРАБЛЬ, ПРОСЛУШАЙТЕ ИНФОРМАЦИЮ. СИСТЕМА ПОСАДКИ ПО ПРИБОРАМ СООБЩАЕТ, ЧТО В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ В РАЙОНЕ ОТСУТСТВУЮТ ДРУГИЕ СРЕДСТВА АВТОМАТИЧЕСКОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ И ПЕРЕМЕЩЕНИЯ. ОСУЩЕСТВИТЕ РУЧНОЕ ПРИЗЕМЛЕНИЕ НА ПЛОЩАДКУ И ОТПАРКУЙТЕ КОРАБЛЬ К ПЛАТФОРМЕ НОМЕР ТРИ. КОНЕЦ СВЯЗИ.

— А это еще что за информация? — недоверчиво переспросил Джосс. — Контрольная вышка превращена в автоответчик?

— Какие молодцы! Они уже перестроились! — успокоил его Ивен. — А то ведь на некоторых станциях, на которых я бывал в последнее время, не беспокоились даже о таком.

— Мне это местечко нравится все меньше и меньше, — сказал Джосс. — И ты заметь, я ведь еще там не побывал!

— Послушай, дружок, не надо судить о книге только по ее обложке! — Ивен улыбался еще шире, чем прежде.

Джосс поднял руки вверх и тоже улыбнулся.

— Но у этой книги вообще нет переплета, — сказал он. — Его сорвали и выбросили неизвестно куда.

— Джосс, не говори красиво!

— Я хочу показать тебе, как много ты упустил в школе, не читая вместе с нами комиксы.

Он снова обратил внимание на датчики корабля. Судя по поступающей на них информации, паршивая транспортная служба Томстоуна сообщила правду, но Джосс все же решил сохранить осторожность, полагаясь на экран и свое собственное зрение, а не на какой-то записанный компьютером текст. Кстати, чем-то он был чертовски неправилен. Он сразу не понравился Джоссу.

«Ноузи» снизился, почти вплотную коснувшись одинокой и затасканной посадочной площадки. Реактивные двигатели образовали водоворот привычной марсианской пыли. Джосс выпустил запасные гусеницы-краулеры вместо привычных опорно-тормозных башмаков.

В последнее время приземлившемуся космическому аппарату редко случалось перемещаться куда-нибудь своим ходом. Многие пилоты практически разучились снижать огромную силу тяги в десятки килотонн так, чтобы продвигать корабль вперед по поверхности, а не взлетать и приземляться по методу кузнечика, забывая о том, что происходит при этом с реактивными насадками.

А вообще после приземления использовались либо специальный транспортер с электромагнитным отталкивателем, либо тягач, либо слайдеры, встроенные в бетонное основание площадки. Пытаясь представить, что может ждать их в этом городишке, Джосс вспоминал подобные ситуации, но ничего путного придумать не мог. А впрочем, так бывает всегда, когда ждешь неизвестного.

Кажется, о них здесь немного побеспокоились: площадка приземления и полдюжины отсеков, окружающих ее, были оборудованы мощными воздухоотводными приборами для отбрасывания взрывной волны вверх. Это могло удержать рыскающих по Марсу пилотов от пользования скудными техническими услугами станции, на которой явно увлекались использованием самотяги.

С другой стороны, это все же позволяло избежать плачевных последствий посещения станции воздушными пиратами; привыкшими пользоваться автоответчиком. И все-таки Джосс сразу же связался бы с Главным Контролером, конечно, если таковой вообще имелся в этих местах.

Гусеницы коснулись поверхности Марса с оглушительным треском. В последний момент Джосс успел заметить отсек номер три, но под напором инерции крейсер вкатился в него излишне быстро и резко наклонился влево.

— Тшик! — сказал Ивен. — Ты посмотри! Они даже не оставили служащего для припарковки аппарата.

— Было бы хуже, если бы они его оставили. Это наверняка оказался бы жалкий, грязный, неряшливый…

— Ну, а если здоровый, подтянутый, очаровательный?

— Ивен, нам давно пора соскребать очарование Марса со своих ботинок. Чем мостить улицу подковами, не лучше ли подковать лошадь?

— Я давно не встречал на Марсе лошадей.

— Тебе прекрасно известно, о чем я говорю. Давай-ка попробуем побыстрей найти этот чертов декодер. В конце концов у нас с тобой отпуск!

Атмосферу на Марсе формировали уже пятьдесят лет. Кое-что это дало. Уже не было необходимости, покидая корабль, надевать на себя тяжелые космические скафандры. Первые астронавты, передвигавшиеся по марсианской поверхности как завернутые в фольгу малоподвижные африканские истуканы, наверное, позавидовали бы легкости и подвижности ЗСЖ — Защитного Снаряжения Жизнеобеспечения. Тяжелы в этих костюмах были только блок питания и дыхательная система; в остальном они выглядели как пневмокостюмы пилотов конца двадцатого столетия: герметичные, слегка упрочненные комбинезоны со множеством карманов, дыхательных шлангов и проводов.

ЗСЖ сопа были еще лучше. Начальство не пожалело денег на мощные коммуникационные приспособления и легкое вооружение, вмонтированное в костюм так, что его почти нельзя было рассмотреть. Правда, как и гражданский, военный ЗСЖ костюм был предназначен для светлого времени суток. Придется потерпеть еще лет сто, пока здешняя атмосфера как следует уплотнится и проявит гостеприимство не только к лишаям и мхам, в обилии произрастающих здесь.

И все же полицейскому было легче. Так было во все времена — технический прогресс сначала служил власти, а уже потом его бесчисленные достижения доходили до бедной, пыльной, повседневной жизни.

При ближайшем рассмотрении Томстоун выглядел более привлекательно, чем с высоты, и Джоссу чудилось здесь что-то дикое, напоминающее период Старого Запада на планете Земля. Пожалуй, все здесь, за исключением цвета пыли и формы строений, походило на то, что они видели на старых видеопленках. Вот уж действительно, не хватало только лошадиных подков в уличной пыли. Да еще ковбоев с пистолетами.

Мысль о ковбоях подействовала на Джосса как-то странно. Он решил получше зашифровать замки, закрывая корабль. А потом, ничего не объяснив недоумевающему Ивену, подключил к защитной системе корабля программный электронный Сторож. Если Ивен считал необходимым, он мог бы вмешаться. Однако никаких внятных возражений не последовало. Впрочем, эта система была достаточно безопасной: при тревоге она не взорвала бы обслуживающий персонал станции, даже если бы таковой имелся. Конечно, только в том случае, если бы персонал не перепутал обслуживание корабля с попыткой его угона. Такая история с ними уже была. Тогда Джосс, Ивен, да и сам «Ноузи» только по счастливой случайности не взлетели на воздух вместе с бандой налетчиков.

— На этой планете в нас уже стреляли, — объяснил Джосс свои действия. — Я бы предпочел пореже испытывать судьбу.

— Никаких возражений, дружок, — кивнул Ивен. — Только непонятно, почему же ты тогда не дал мне надеть мой боевой костюм?

— Достаточно и этих легких скафандров. Я не думаю, что при поисках декодера нам понадобится твой уровень огневой мощи.

— Да, но ведь в нас уже стреляли, как ты сам только что изволил отметить. И кроме того, ты подключил Сторож. — Ивен хмыкнул и склонил голову набок, ожидая, как же Джосс будет выпутываться, объясняя ему свою нелогичность.

Но Джосс выпутываться и не думал. Он усмехнулся и сказал:

— Нам нужна помощь добрых обитателей Томстоуна, которые знают эту часть Марса получше нас. Почему-то мне кажется, что у них будет больше желания помочь нам, если кое-кто не прибудет в город, неся на плечах передвижной танк.

— А-а, — кивнул Ивен, — кажется, «выяснить настроения и намерения местного населения, войти в контакт…» Короче, устав ты выучил наизусть.

Они отошли от посадочной площадки и направились к городскому центру. Даже если бы путь до города был в три раза длиннее, им все равно пришлось бы идти пешком. Томстоун не мог похвастаться наличием слайдеров или таксослужбой доставки. Джосс смотрел на пыльные улицы города со странным чувством нереальности происходящего: ему опять казалось, что он оказался действующим лицом одного из своих антикварных видеофильмов. На улице, подобной этой, вместо геодезических куполов должны были стоять дощатые дома с высокими фронтонами и привязанными рядом лошадьми. Если у первого же попавшегося им встречного в кармане ЗСЖ окажется ржавый древний револьвер, в этом не будет ничего удивительного.

— Хорошенькое название у этого местечка! — послышался позади голос Ивена. — Проклятый город призраков!

Джосс обернулся с удивлением, думая, что его напарнику пришли в голову те же образы в стиле ретро, и он решил состряпать что-то вроде видеолюбительской шутки.

В этот момент впереди мелькнула вспышка.

Это была не пуля. Узкая полоска света, вспыхивающая искрами в тех местах, где лазерный луч сталкивался со случайными частицами пыли, ударила рядом. Луч прошел так быстро, что Джосс почти ощутил его шипение. Они с Ивеном уже бросились на землю, выхватывая пистолеты. Правда, стрелять было не в кого. Как только ремингтон покинул кобуру, на шлеме Джосса автоматически заработал окуляр ночного видения, но его тепловые датчики не обнаружили ни одной цели. В трехстах футах от них угас след разрядной вспышки излучателя, и на этом все кончилось.

Джосс вскочил с земли с диким желанием кого-нибудь стукнуть.

— Мне, — внушительно произнес он, — уже надоело, что в меня постоянно стреляют. Сначала пули, потом лазер. Рано или поздно в меня попадут.

— Может быть, — ответил Ивен. — Похоже, что это была предупредительная вспышка, — он тоже отряхнулся, встал, сунул пистолет в кобуру, автоматически отключая прицел.

— Тот, кто пульнул в нас этот луч, был достаточно близко для того, чтобы убить любого. Если у него было желание убивать.

Джосс кивнул. Это было похоже на правду. Для любого вида лучеиспускателя три сотни ярдов — это практически стрельба в упор.

— Пожалуй, но если это предупреждение, то о чем? О том, что они уже знают, что мы здесь? С Велеса им могли сообщить об этом часа два назад. А если нет? Приглашают убираться из города? Опять не выходит. Они ведь уже знают, что это открытая поисково-спасательная миссия. Не приехали же мы сюда, как на курорт, любоваться местным ландшафтом!

— Люблю я твои умственные упражнения! — тяжело улыбнулся Ивен, и если его улыбка была кислой, то это относилось только к возникшей ситуации. — Я бы сказал так: это было маленькое приветствие прибывшим полицейским, а также напоминание о том, что у поселенцев этого самого Томстоуна есть кое-что получше, чем кольт «писмейкер» 4 калибра. Нам сказали: «Ребята, все в порядке», — а с помощью лучеиспускателя сообщение получилось ясным и доходчивым.

— О'кей, я вижу, ты посмотрел гораздо больше видеофильмов, чем я предполагал. Вопрос в другом: кто пускал луч?

— Мы можем никогда этого не узнать, дружок. Это тот самый Марс, каким я его помню со времени последнего посещения. Археологические участки — не набитый кондиционерами подвал Хилтона. Это захолустье. И здесь ты можешь разговаривать с человеком только тогда, когда знаешь, какой длины дуло его пистолета.

— Чертовски интересно! Я ведь чувствовал, что мне не понравится это место.

— И даже здешний бар?

Этого Джосс не ожидал. Прошедшие несколько минут не располагали к осмотру достопримечательностей. К тому же здешние строения обладали такой же ярко выраженной индивидуальностью, как куриные яйца в корзинке. Но надпись на втором домике слева действительно гласила: «Бар и Салун». Буквы были довольно большими, и их нельзя было не заметить.

Тот, кто мастерил эту вывеску, писать умел плохо. Джосс насчитал сразу две орфографические ошибки. Но значение этой надписи оставалось вполне доходчивым.

Это была их первая остановка. Джосс тяжело вздохнул. Он точно знал: в начале их расследований всегда возникал какой-нибудь страшный скандал. Униформа полицейского и габариты Ивена явно располагали к этому. Сейчас вероятность скандала была больше, чем когда-либо. Здешние аборигены явно были начеку, по крайней мере, кто-то из них уже стрелял из лазера.

И все-таки бар был самым лучшим местом для получения информации.

— Для бара я пока сделаю исключение, — сказал Джосс. — Но только в том случае, если он окажется полезным.

— Ваши доводы должным образом рассмотрены, офицер О'Баннион.

Ивен еще раз смахнул пыль и поправил магнитные перемычки, немного перекосившиеся от быстрого падения.

— Тогда пойдем, посмотрим на здешнюю публику?

Они остановились между внешним и внутренним шлюзами бара, чтобы по привычке снять дыхательные аппараты. В здешних местах это считалось хорошей манерой поведения. Оставлять на себе маски даже здесь, снаружи, у входа в бар, явно не рекомендовалось. Местная публика поняла бы это как проявление невежливости, скрытое оскорбление и даже вызов хозяину заведения. Джосс остановился. Ему показалось, что в глазах у Ивена он прочел ту же самую мысль: как просто избавиться от непрошенных посетителей, организовав случайное удушье на переходе. Несчастный случай, господа! Это Ивен мог себе позволить не обратить внимания на лазерный луч. Джосс никогда не забывал о том, что в него стреляли. А последний выстрел говорил ясно, что посетители в униформе сопов весьма нежелательны здесь.

«Чертовы манеры, будь они прокляты!» — подумал Джосс и стукнул ребром ладони по циклической заглушке.

Они не сняли дыхательные аппараты, пока за спиной не захлопнулся внутренний замок.

Было ли это вызвано оскорблением, которое они нанесли, не сняв свои аппараты, или присутствие двух незнакомцев в городке, который не привлекает к себе случайных посетителей, вызвало повышенный интерес, — но головы всех присутствующих, как по команде, повернулись в их сторону. Разговоры стихли. Только пианино бренчало еще несколько секунд.

Джосс почти не удивился: произошло то, что и должно было произойти в таком баре, — незнакомец переступил порог. Если бы на них не обратили внимания, он бы встревожился сильней. Тогда бы он спросил себя: что скрывалось за этим притворным спокойствием? Открытая враждебная тишина была нормой. К тому же у него за спиной маячила огромная фигура Ивена, а его появление всегда вызывало подобный эффект.

Джосс отключил дыхательную систему и пристегнул ее на плечо ЗСЖ-костюма. Он намеренно не стал снимать шлем: на протяжении веков сложилось так, что любой полицейский, входивший в пивнушку в головном уборе, как бы объявлял присутствующим, что он здесь по делам службы. Снятый шлем означал, что его владелец свободен от дежурства и желает выпить. История полиции помнила много случаев, когда какой-нибудь новичок в униформе напивался, разбалтывал много лишнего и уходил в крупных синяках.

Джосс отметил, что никто в баре не стал пробираться к выходу, и это успокоило его. Они с Ивеном прошли к стойке. Множество глаз с интересом посмотрело на их оружие и увидело, что им пользовались недавно. Джосс застегнул кобуру. Застегнутая кобура вовсе не означала, что Джосс расслабился — он давно уже сменил обычную застежку на автоматическую, та совершенно не мешала мгновенно извлекать оружие. Хотя докладывать об этом здешнему собранию было явно преждевременно.

Взгляд механически пробежал по длинному ряду бутылок. Этикетки и названия были знакомые, а вот содержимое как-то странно контрастировало с ними. Розовый джин обычно смешивали с ангостурской горькой настойкой, но смесь «деварс» получалась обычно другого цвета. Совсем непонятный оттенок был у жидкости, налитой в бутылку с этикеткой «Танкеррей».

— Странно, «деварс» ведь всегда одного цвета, — сказал Ивен, подойдя поближе. — Почему же он тут голубой?

— Понятия не имею, — ответил Джосс. — Я сам здесь в первый раз.

Бармен старательно занимался своими традиционными делами: вытирал стаканы и ставил их на чистый поднос, убирал на прилавке и за стойкой. Выглядело это не очень естественно. При такой бурной деятельности на обслуживание посетителей у него просто не осталось бы времени.

«Если он еще пять минут в том же темпе повытирает свой стакан — от стакана останутся рожки да ножки», — подумал Джосс.

Бармен наблюдал за сопами с тем выражением лица, которое им было до боли знакомо. Нет, в нем не было враждебности. Скорее, это был тупой и непробиваемый взгляд человека, который уверен, что если он не заметит клиента, тот, которого он не желает видеть, сразу повернется и уйдет. Может быть, с кем-нибудь из местных этот номер и сработал бы, но офицеры Солнечного Патруля привыкли иметь дело с преступниками, которые не только не отличались гостеприимностью, но и разговаривать-то без стрельбы почти не умели.

Ивен стукнул костяшками пальцев по стойке. Не особенно сильно. Он не хотел переборщить. Но в тишине, которая прочно установилась в помещении, эти три щелчка прозвучали так, будто рядом стукнули тяжелым прикладом. Бармен вздрогнул от неожиданности и подскочил к стойке. Джосс вздохнул про себя: похоже, Томстоун был одним из местечек, где уважения заслуживали только насилие и угроза. Эх, побывать бы им хоть разок там, где самой страшной бедой сочли бы обещание не давать чаевые!

— Доброе утро, — сказал Ивен тоном, который давал понять, что «доброта» этого утра полностью зависит от услужливости буфетчика.

— Доброе! — почти выругался бармен.

— Прошлой ночью где-то в этом районе пропал патрульный корабль, — сказал Ивен. — Мне необходимо поговорить с местным офицером полиции. Где его можно найти?

— Пятое строение направо при выходе отсюда, — выпалил бармен.

— Спасибо, — поблагодарил Ивен. Он оглянулся на Джосса и спросил его взглядом: кто пойдет?

— Иди ты, — ответил Джосс. — Солнце уже высоко. А я пока пропущу стаканчик, — и снял шлем.

— Ладно, пока.

Ивен пошел к воздушному переходу, а Джосс к прилавку. Он хотел получше рассмотреть выставленную выпивку. Трудно было сказать, чего ему хочется: причудливые оттенки напитков явно не соответствовали этикеткам на бутылках. Это сбивало жажду. Да и атмосфера в баре была слегка накаленной.

Джосс вздохнул.

— Эй, приятель, посоветуй, чем мне здесь лучше отравиться?

Лучше было начинать разговор с шутки. Хотя, если ты решил поболтать с людьми на их языке, не обижайся на ответный выпад.

— Ну, сопы обычно пьют цианистый калий, — чеканя слова, произнес бармен.

— Прямо здесь, или где-нибудь у скал, на свежем воздухе? — дружелюбно уточнил Джосс.

Бармен засмеялся. По крайней мере он растянул рот и выдавил сквозь гнилые зубы три невнятных писка — «Хе-хе-хе!»

— Неплохо, офицер, надо будет запомнить это! Хе-хе-хе!

Это прозвучало неискренне и довольно-таки зловеще.

— Как бы то ни было, — сказал Джосс, — мне еще сегодня лететь, так что дай что-нибудь помягче. Эль на имбире или что там еще есть? Мой напарник, когда придет, скорее всего закажет чего-нибудь крепенькое. Виски с содовой, что ли?

— Шотландский, ирландский или бурбон?

— Ирландский. Вон та зеленая бутылка на краю полки.

Бармен снял указанную бутылку, посмотрел на название, покачал головой и поставил на место.

— Сожалею, сэр, — сказал он, — но это водка. Наш ирландский виски здесь.

— Оранжевый?

— Да, сэр. Бушмил. Из Северной Ирландии.

Джосс с сомнением посмотрел на жидкость. Она светилась чем-то ядовито-флюоресцентным, но самым удивительным было то, что от нее шел запах виски.

— Так ты говоришь, из Северной Ирландии? — переспросил Джосс. — Папа этого напитка действительно, был оттуда, а вот сынок явно сменил прописку, — он качнул головой и пожал плечами: — Ладно, порядок. Только не забудь содовой. И побольше.

Бармен принес напитки и удалился в дальний конец бара, подыскивая себе там неотложное занятие. Джосс проводил его взглядом, поднял стакан Ивена и осторожно понюхал его содержимое.

«Никто никогда не платил за это таможенную пошлину, — подумал он. — А для такого бедного поселения слишком много алкогольных напитков на полках. Их цвет, скорее всего, местная шутка. Все тут, от виски до бренди, в результате окажется простым белым спиртом».

Джосс осторожно потягивал свой эль и рассматривал посетителей.

«Тот, кто стрелял в нас утром, будет очень встревожен нашим безразличием».

Наверное, почувствовав, что их с Ивеном не слишком интересуют спокойные люди, посетители бара чуть-чуть расслабились. Джосс чувствовал это. И еще он чувствовал, что кто-то знает про пропавший корабль.

Бармен снова принялся вытирать прилавок. Джосс решил поговорить о погоде. Сейчас стоило завести разговор на любую тему и подождать — а вдруг бармен скажет что-нибудь важное. Разговоры о погоде здесь были более чем уместны. Если бы внезапно разразилась песчаная буря, она превратила бы поиски в настоящую муку.

Метеоспутники давно осуществляли электронное наблюдение за изменениями марсианского климата, но они могли только отражать на дисплее собранную информацию. Управлять стихией пока не научился никто. Джосс опасался, что за пару часов шторм занесет песком все дороги и проходы и изменит топографию района так, что никто, кроме старожилов, не сможет найти дорогу.

— У вас есть люди, которые согласились бы работать проводниками? — спросил, помедлив, Джосс. — Нам понадобится пара человек.

— Есть, — ответил бармен. — Они обычно целыми днями пропадают на рудниках, сюда заходят редко… Если кто-нибудь не вызовет их от Скотта.

Джосс проглотил полученную информацию, немного повернулся и посмотрел на завсегдатаев. Половина из них все еще глазела на Джосса, другая половина давно опустила глаза на дно собственных стаканов. Джосс поймал взгляд лысого толстяка с черными поднимающимися до ушей усами и, приподняв стакан, поприветствовал его. Тот ответил взглядом, который лучше всего было бы назвать вежливым пожеланием скорейшей смерти. Но от стакана с выпивкой не оторвался.

— Для него еще раз то же самое. За мой счет, — сказал Джосс и подождал, пока буфетчик нальет стакан. Ему подали какой-то голубой напиток со льдом. Джосс взял стаканы и подошел к столику толстяка.

— Хорошенькая погодка у нас сегодня! — провозгласил Джосс, подсаживаясь.

— Что ты хочешь сказать этим «у нас», кемо сабе? — спросил толстяк.

Джосс вздрогнул от неожиданности.

— Вы что, смотрели этот ролик?

Лицо человека прояснилось.

— А ты, значит, знаешь, что это слова из ролика? — в его голосе слышалось удивление.

— Я имею полную коллекцию оригиналов… — с достоинством произнес Джосс, — а также все шесть сборников пародий. О'Баннион, — представился он и протянул руку.

— Фислер, — ответил тот. — Лоренц Фислер. — Он взял руку Джосса и смущенно пожал ее.

— И чем же вы, мистер Фислер, занимаетесь кроме того, что смотрите развлекательные видеопрограммы, которые большинство людей в наше время считают по меньшей мере странным увлечением?

Фислер посмеялся немного.

— В основном я работаю на разработках лишаев.

— Это что-то вроде «рудниковой влаги?» — спросил Джосс.

Фислер смеялся громко и долго.

— Да-да, я слышал об этом. Мне показывала это мать, когда я был маленьким. — Он сделал длинный глоток. — Нет. Вы ведь на Марсе раньше никогда не были?

— Да, я здесь в первый раз.

— Так вот, это что-то вроде плауна. Здешний лишай того же вида, что растет на Земле, он только немного более морозоустойчив. Любит скалы. Растет, тесно прижимаясь к поверхности. Единственный способ отделить лишай от скалы — это отбить куски камней и измельчить их.

— При этом довольно трудно не повредить растениям.

— Да, это так, — согласился Фислер. — Процесс обработки довольно сложен. За ультразвуковой обработкой идет механическая компрессия, а потом еще перемешивание. Для этого нужна куча оборудования. Потом следует промывание, снова компрессия, и уже под конец — упаковка. Лишай выпускают большими кирпичами, вроде коробок для обуви. И отправляют на плауновые фермы.

Джосс прищурился.

— Господи, а им-то он зачем?

— Как удобрение. — Увидев, что Джосс удивился еще больше, Фислер засмеялся. — Эх, мистер, а знаете ли вы, сколько стоит доставка удобрений с Земли? Это просто экономически невыгодно. За исключением человеческих отходов да остатков мяса и овощей, это единственное органическое вещество на планете. Здесь его полно. Он богат нитритами. Кроме того, лишай растет на глазах. Однажды мы проходили заново по тем районам, где работали раньше. Там уже все заросло.

— Ну что ж, в этом есть смысл, — подумав, сказал Джосс. — А что вы делаете с остатками породы?

— С отбросами? Продаем пласкритовым компаниям в Велесе. Им это выгодно. Они экономят большие деньги: не нужно никуда выезжать и размельчать породу самим.

— Я смотрю, у вас неплохой источник доходов, — заметил Джосс.

Фислер глянул на него из-под лохматых и толстых, как усы, бровей и прошептал вполголоса:

— Есть источник получше этого.

Джосс постарался скрыть свою заинтересованность.

— Да?

Фислер допил стакан, украдкой взглянул в сторону двери и добавил:

— Кое-кому в нашем городе не нравится ваш приезд сюда. А некоторые — не против.

Джосс почувствовал в его словах напряжение и страх, но решил помолчать и подождать, что последует. Фислер не сказал больше ничего. Зато Джосс заметил много глаз, обращенных к его столику.

Он отхлебнул немного эля и спросил:

— В вашем районе производится много горных разработок?

Фислер покачал головой:

— Не так много, как было несколько лет назад. Когда в первый раз обнаружили металл, все чересчур переволновались. Я, например, почти уверен, что это был просто обман. Не думаю, что ученые отдают себе отчет в болтовне по этому поводу.

Джосс кивнул. Ему не хотелось спорить. Это была история восьмилетней давности. Кто-то, раскапывая приповерхностный лед, обнаружил слой оксидов железа. Вроде ничего особенного. Но проведенный анализ показал, что оксиды являлись вовсе не естественным месторождением железа. Следы углерода в них говорили о том, что эти оксиды-были остатками проржавевшего слоя твердой стали в полдюйма толщиной.

К тому времени не прошло и шестидесяти лет, как люди обосновались на Марсе, а открытие было сделано вдали от всех поселений. Многие говорили, что это отлично продуманная мистификация. Другие спорили. Казалось абсолютно неестественным и невероятным, что кто-то шутки ради притащил сюда и закопал в почву стальной лист размером в полдюйма толщиной, полкилометра шириной и восемь с половиной километров длинной. К тому же вкрапления углерода указывали еще и на то, что полоса лежала и ржавела здесь уже несколько тысячелетий. И действительно, учитывая сухость марсианского климата, это походило на правду.

За этим открытием последовал бум: бешеный наплыв копателей, натиск рекламы, появление всяких таинственных «находок». Накатила волна взаимных недовольств, обвинений, вражды — но копание продолжалось. Джосса изумляло это явление. Марс вызывал у жителей Земли какие-то странные чувства, схожие с легким помешательством. Он заставлял верить в сказки о марсианских каналах, принцессах-чужестранках, высушенных морях, камнях, повторяющих человеческие очертания и в другой бесконечный вздор. Что ж, это было просто одно из проявлений желания найти подобных себе — тех, кто когда-то жил вместе с нами в Солнечной системе. Какое-то время Джосс думал, что теперь, когда люди живут на Марсе, проблема решится сама собой. Но стало еще хуже. Продолжались археологические раскопки по всей поверхности планеты. Но на вопрос — как полоса очутилась там, где ее нашли — вразумительного ответа так и не было, а это не удовлетворяло старателей. Как это часто случается там, где люди копаются в поисках уникальных материалов, раздавались выстрелы, процветали воровство, рэкет, шантаж. Убийство было здесь самым обычным делом. Одно из таких преступлений и привело когда-то на Марс Ивена и Лона. Тогда они провернули дело так энергично, что только несколько негодяев дошли до суда.

Джосс отвлекся от размышлений.

— А вы работаете недалеко от этого района, мистер Фислер? — спросил он.

Фислер покачал головой.

— Я — нет. Я приехал сделать кое-какие закупки. Сегодня погрузка. Мои буровые стоят на юго-запад от здешних мест. Эти породы уже все выбраны. Только через несколько лет сюда можно будет снова приезжать на разработки.

Джосс понимающе кивнул. Если так, вряд ли Фислер заметил что-нибудь необычное в пустыне.

— Ну, а раньше вы здесь работали?

— Пару лет назад.

— И заметили бы, если бы что-то изменилось в округе?

— Вероятно, да. Худшее, что здесь есть — это пыль, она постоянно разносится ветром. Но главное, что она может сделать — это изменить грунт, и то не слишком быстро. Иногда случаются землетрясения. Но кругом абсолютная равнина, так что сверху ничего не упадет. Трещины — да, это бывает. И все, пожалуй.

Джосс кивнул в сторону горного массива Олимпус Монс, настороженно прислушался к звуку поворачивающегося воздушного замка и сказал:

— Не понимаю, как можно называть равниной местность, где находится это.

Фислер широко улыбнулся.

— Через некоторое время вы ко всему привыкнете.

— Привыкнуть и считать равниной гору в двенадцать километров высотой?

Внутренняя дверь с шумом открылась настежь. В бар вошел Ивен.

Он поднял забрало. Джосс взглянул на выражение его лица.

Это было совсем не то выражение, которое он видел часом раньше. Тайком, чтобы никто не заметил, Джосс извлек пистолет из кобуры.

Ивен окинул взглядом помещение и проревел:

— Пусть кто-нибудь немедленно позвонит в Управление Полиции Велеса.

В баре стихло.

— Мне очень жаль, — медленно чеканя слова, сказал Ивен, — но кто-то застрелил вашего шерифа.

На сером неприметном зданьице в дальнем конце почти единственной улицы Томстоуна не было ни знака Солнечной Полиции, ни знака полиции Марса. Сразу над внешним замком красовалась серебряная звезда, а поперек надпись — ШЕРИФ.

Кто-то пытался уничтожить и то, и другое выстрелами из крупнокалиберного ультраскоростного пистолета.

Первым желанием Джосса при виде этого зрелища было желание повернуться к Ивену и спросить: «Ведь это же шутка?» Но то, что лежало перед зданием в пыльной колее, ни к каким шуткам не располагало.

Верхней половины тела просто не было. Не то что бы его не было совсем: куски, серые или мертвенно-белые, с запекшимися сгустками крови, валялись буквально повсюду. Вон там — раздробленная кость, а вон там — клочки легких и мозгов. Вся стена была залита кровью, уже заледеневшей на морозе. Старинная электропила могла бы справиться с такой работой, но не так чисто, если это слово уместно здесь. Другая часть тела, изогнутая и скрюченная, лежала на улице. Мороз и засуха превратили труп в некий разобранный манекен из магазина. Неаккуратные обрывки красно-черной кожи висели в тех местах, где должна была быть «присоединена» остальная часть тела.

— Они подождали, пока он выйдет наружу, застрелили его и скрылись, — сказал Ивен. — Насколько я могу судить, попыток сломать наружную дверь не было.

— То есть, они знали его, а он знал их, и выходил по собственной воле, без принуждения, — подтвердил Джосс.

— Похоже на то. Надо проследить, чтобы никто не трогал пульт связи… хотя шансы найти там отпечатки пальцев почти отсутствуют — в такой холод никто не выйдет наружу с голыми руками. А если и выйдет, так останется без кожи. — Ивен не скрывал своего раздражения. — Скорее всего, они показали какое-нибудь удостоверение.

— Какое удостоверение? Зачем они это сделали? И кто «они», черт побери?

— А вот это, дружок, вопрос номер один. Эта грязная история совершенно меняет дело. Мы — свидетели преступления со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Не в этом случае. Да, мы обнаружили тело, но мы не обязаны брать на себя расследование. Это в Томстоуне… — Джосс сделал паузу, увидев, как кто-то из собравшейся толпы протянул переданное откуда-то сзади грязное покрывало. Он взял его и накрыл останки шерифа.

— Наверное, местный представитель власти был избран шерифом под юрисдикцией Управления Полиции Велеса. Наше дело — подождать, пока оттуда не прибудет криминальная бригада, а затем продолжить поиски. У нас полно забот.

Несколько минут Ивен Глиндоуэр очень сердился от мысли о том, что некоторое время придется сидеть сложа руки. Но выучка взяла верх над эмоциями.

— Ты, конечно же, прав. Мы и так слишком наследили. А то, чем предстоит заниматься нам, обычной полиции не под силу. Они не подготовлены и не снаряжены для этого.

Он сказал это достаточно спокойно, но было заметно, что каждое слово доставляет ему почти физическую боль. Джосс чувствовал то же, что и Ивен. Под маской напускного спокойствия в нем полыхал тот же самый огонь ярости. Но приказ есть приказ. К тому же все это должно было пройти через формальную полицейскую процедуру, пренебречь которой было нельзя, тем более голубоглазым ребятам из Солнечного Патруля. Не будь на лице Джосса дыхательной маски, он бы наверняка выплеснул наружу часть своего раздражения. Но маску снять было нельзя, и пришлось удовлетвориться долгим глубоким вздохом.

— Пошли, Ивен. Вернемся на «Ноузи» и доложим об этом.

— А потом прокондиционируем воздух, — откликнулся Ивен, взглянул на покрытый простыней полутруп, и его кисти сжались в кулаки. — Потому что, если я не избавлюсь от запаха крови, который пропитал это проклятое место, я за себя не отвечаю!

Вскоре прибыла экспертная группа из полицейского управления: трое угрюмого вида полицейских в темно-красных ЗСЖ. Они зашли в департамент шерифа и приступили к снятию отпечатков пальцев. Ивен с Джоссом пошли к себе на корабль проводить кондиционирование, а когда вернулись, застали копов из Велеса на том же месте. Ничего не изменилось, за исключением того, что труп исчез с улицы. Кто-то положил его во флиттер, завернув в черный мешок.

Настроение у Джосса было скверное. Поиски, которыми они до сих пор занимались, были безнадежны. Никаких вестей от группы поддержки, которая должна была быть послана из Велеса им на помощь, не было. И в ближайшее время, скорее всего, не будет. Это сообщила им Ти. Она сказала, что только три патрульных крейсера, базирующихся на Марсе, могут участвовать в поисках. Но два из них сейчас ищут частный корабль, а третий находится на дежурстве и сможет помочь им лишь в конце недели.

— Чертовы бюджетные сокращения, — пробормотал Ивен. — Как же мы справимся со всем этим?

— Это все твоя вина, — сказал Джосс. — Ты из тех, которые всегда добиваются невозможного. У тебя репутация человека, который думает о том, что завтра один спасет Галактику.

— Не я, Джосс, дружище. Это ты со своими птичьими мозгами втянул нас сюда.

Джосс повертел глазами и направился к самому старшему по званию полицейскому — небольшому человеку с вытянутым смуглым лицом.

— Офицер Лэтэм, — спросил он, — обнаружили что-нибудь?

Лэтэм устало оглянулся на Джосса.

— Офицер О'Баннион, — ответил он, — эти люди не заинтересованы в том, чтобы мы узнали хоть что-нибудь. Окружной суд Велеса мог бы вызвать их по повесткам, но не думаю, что это принесет пользу. Пройдут месяцы, а может быть, целый год, пока обработают все документы. И они не скажут нам больше, чем уже сказали, — он перегнулся через флиттер. — Все, что мы можем сейчас сделать, — так это отправить беднягу в морг и сообщить в Отдел Завещаний, чтобы они выполнили его последнюю волю, если она была.

Подошел Ивен и взглянул на флиттер, затем на Лэтэма.

— Немного от него осталось, а жаль, — сказал он.

Лэтэм посмотрел на Ивена без тени той нервозности, с которой большинство реагирует на людей в костюмах.

— Если бы этого не произошло, было бы лучше. Это место официально даже не числится поселением. Здесь нет властей, городского совета, местного устава. Ничего, кроме живущих людей. Единственным священным писанием для этих мест является закон планеты. Но соблюсти его местных жителей заставит лишь дьявол. Здесь не соблюдают его просто для того, чтобы не нарушить сложившийся уклад. К тому же большинство приезжает сюда, чтобы избавиться от закона, наставлений, надзора. А если у них и был шериф… — он беззвучно рассмеялся, — так это только потому, что они боялись, что, когда в них будут стрелять, не окажется свидетеля, который смог бы оправдать их ответную стрельбу. Бедный старина Джо… Он заслуживал лучшего, — закончил Лэтэм. — Я никогда не понимал, зачем он остался на этой работе.

Джосс кивнул.

— Ну что ж, — сказал он, — не будем вам мешать. У нас тут свои дела. Если понадобится наша помощь…

— Мы сообщим вам, — ответил Лэтэм.

Пора было возвращаться к кораблю. Надвигалась короткая марсианская ночь. Небо совсем почернело, и на нем не было видно ничего, кроме тонкой фиолетовой полосы на горизонте да облако пыли, поднявшейся в воздух от порыва ветра и совершенно закрывшей заходящее солнце.

— Нам следует заночевать на корабле, — сказал Джосс и с тоской подумал о Хилтоне. — Если вдруг прибудет помощь…

— Да, — ответил Ивен, — а завтра утром, если помощи не будет, мы сами найдем способ сделать нашу работу.

Джосс выкатил глаза:

— Боже мой, вечный долг! — проговорил он. — Невероятное мы делаем вероятным за три минуты… невозможное занимает чуть больше времени.

— Кстати, поиски можно ускорить, если начать их пораньше, — сказал Ивен и быстро пошел вперед.

Джосс улыбнулся и нырнул за ним в темноту.

3

Ивен проснулся еще более раздраженным, чем вчера. Он давно привык к враждебному отношению к сопам населения малых городков. Но на этот раз угрозы были более серьезными и подготовленными, чем обычно. Ивену это не нравилось. Он чувствовал, что что-то должно произойти.

«Обязательно что-то должно произойти», — подумал он с сожалением.

Он все время попадал в историю во время выполнения миссии Солнечного Патруля. Но так уж получилось. От Томстоуна за версту веяло жульничеством и рэкетом, но это не могло быть причиной чрезмерного раздражения, а тем более страха. Даже то, что случилось с шерифом, не должно было оставлять такого глубокого следа в душе. Ивен знал, что в маленьких городках есть свой уровень приоритетов. Возможно, убитый был чуть тяжелее на руку, чем его предшественник. Кому-то это не понравилось, и он решил возразить. Решил возразить, выбрал способ спора по своему вкусу, пошел и убил шерифа. В конце концов, вчерашнюю пальбу из лазера по нему и Джоссу нельзя было назвать слишком коварной.

Ивен вздохнул, поднялся и пошел готовить чай. Джосс все еще спал. Он поздно лег, провозившись с отчетом для центра. У него это в крови: он обязательно будет сознательным и пунктуальным именно в тот день, в который в него стреляют, а других буквально разрывают на куски лазерным лучом.

— Ну вот, опять, — сам себя прервал Ивен, — опять я привязался к нему! Это просто его образ мышления, его манера поведения. Каждый из нас по-своему реагирует на происшедшее. Я, например, готовлю чай.

Их маленький камбуз был самым тщательным образом убран. Кажется, здесь тоже поработал Джосс. Пока они жили в гостинице, Джосс только посмеивался и отпускал шутки по поводу порядка в комнатах, но когда они перебрались на корабль, он опять стал совершенно невыносим и взялся наводить запредельную чистоту.

«Вероятно, это потому, что „Ноузи“ — его первый корабль, — подумал Ивен и рассмеялся про себя: — У него тоже других пока не было».

Он налил в кружку кипяток, вытащил из коробки два пакетика с чаем, остановился, потом вытащил третий и опустил все в воду.

Сегодня они должны были сделать тщательный облет местности. Вчера слишком много времени ушло на убитого шерифа. Наверное, эту потерю времени Джосс скрупулезно отразил в своем отчете. Ивен решил заглянуть в коммуникатор Джосса чуть-чуть попозже.

Пока заваривался чай, можно было почитать информацию на его собственном коммуникаторе. Он перенес его из каюты в камбуз и проверил часы. На Луне сейчас было раннее-раннее утро. А здесь этим еще не пахло: тот же зверский холод стоял снаружи. Ивен активизировал свой имплантант.

— Ти?

Прошла обычная трехсекундная пауза.

— Чего тебе не спится в такую рань?

— Трудный денек, Ти. Скажи-ка мне лучше вот что: какой доступ на спутники наблюдения мы сможем получить в ближайшее время?

Опять последовала пауза, потом вздох.

— Не намного больший, чем установлено. Кроме того, произошла смена руководства. Теперь разведывательные спутники принадлежат Космическим Силам. Для большей безопасности.

— Потрясающе, — сказал Ивен. — Что ж. Мне нужны любые фотографии фарватера Родонового Коридора. — Он перевернул пульт, принес карты, которые давал ему Джосс, ввел команду, переводящую коммуникатор в режим работы светового пера, и очертил на карте интересующий его район. — Вот этот кусок. Можем ли мы получить снимки? За последние сорок восемь часов с максимально возможным увеличением.

— Я сделаю все, что в моих силах. Ты ведь знаешь, какие они.

— Я думаю, они с нами играют в одну игру, — сказал Ивен.

Это было верно. Но так же верно было и то, что Космические Силы рассматривали Солнечный Патруль как участковую полицию, которую совсем не следует посвящать в секреты, а руководство патрулей, в свою очередь, считало, что Космические Силы напускают на себя слишком много важности, хотя на самом деле они не более, чем вышедшие из употребления войска «для поддержания порядка».

— Так или иначе, скажи им, что наши жизни под угрозой. Посмотри, может быть можно их расшевелить. А если не получится, натрави на них Лукрецию. Уж она-то им покажет.

— Не знаю, возьмется ли она за это дело, — хихикнула Ти, даже не стараясь скрыть свое ликование: Лукреция больше чем кто-либо ненавидела Космические Силы.

— Еще передать что-нибудь?

Ивен хотел упомянуть об убийстве шерифа в Томстоуне, но подумал и отказался от этой мысли. Он хорошо знал Джосса. Эта информация уже давно отражена в отчете за последнюю ночь. Мимолетное сообщение, не более, поскольку зверское злодеяние, которое там произошло, не связано напрямую с их теперешней миссией.

— Это место — просто куча дерьма, — сказал он Ти. — Все нас ненавидят просто потому, что не знают. И никто не имеет ни малейшего желания что-нибудь рассказать или помочь.

— Обычно так и бывает.

— Ты скажи мне вот что. Почему нас всегда посылают в какую-то страшную дыру? Нет бы предложить чем-нибудь заняться в одной из крупных столиц, где можно приятно провести время.

— Я не знаю… хотя погоди, а как же Хилтон?

— Хватит. Не сыпь мне соль на рану. Лучше достань эти снимки со спутников.

— Договорились.

Чай уже приобрел нежный цвет. Ивен налил себе чашку и, забыв о сахаре и молоке, стал просматривать видеокристаллы, находящиеся в оперативной памяти коммуникатора. Среди них был один новый.

Копия отчета, составленного Джоссом о прошедшей ночи? Ивен нажал кнопку, посмотрел на экран, увидел тщательное отвратительно-пунктуальное изложение событий прошедшего дня.

Он немного задержался на описании разговоров в баре и их оценке Джоссом:

БРОСАЮТСЯ В ГЛАЗА МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ЧАСТНЫЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ, ПОДАВЛЯЮЩЕЕ БОЛЬШИНСТВО КОТОРЫХ ЗАНИМАЕТСЯ НЕЛЕГАЛЬНЫМ ИЛИ ПОЧТИ НЕЛЕГАЛЬНЫМ БИЗНЕСОМ.

ОДНАКО ИМЕЮТСЯ НАМЕКИ НА ЧЬЕ-ТО БОЛЕЕ МОЩНОЕ ВЛИЯНИЕ В ОКРУГЕ, КОНТРОЛИРУЮЩЕЕ, ЛИБО ПЫТАЮЩЕЕСЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ МЕСТНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СФЕРЫ. ТРУДНО СКАЗАТЬ, НАСКОЛЬКО ВСЕ ЭТО ОПРАВДЫВАЕТ НАШЕ ПРЕБЫВАНИЕ ЗДЕСЬ. ЛЮДЕЙ, ДО СИХ ПОР ВСТРЕЧЕННЫХ НАМИ, ОТЛИЧАЕТ НЕСВОЙСТВЕННАЯ ПОВЫШЕННАЯ НЕРВОЗНОСТЬ, НО ЭТО, ВЕРОЯТНО, СВЯЗАНО С НЕДАВНЕЙ НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ МЕСТНОГО ОФИЦЕРА ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ.

Стиль сообщения действовал Ивену на нервы. Зачем писать намеками? То, что они видели, было самым настоящим убийством. Но Джосс любит заниматься правильным построением фраз. Он никогда не назовет убийство убийством, не получив на это санкции судебных властей.

То, что на месте происшествия первыми оказались офицеры Солнечной Полиции, а не офицеры Межпланетной Полицейской Службы, могло скорее обострить ситуацию, чем облегчить ее.

Ивен пил чай и думал. Нормальные люди, только что потеряв своего единственного полицейского, были бы рады появлению любого другого. Особенно в таком удаленном и уединенном городке, как Томстоун. Но реакцию местных жителей на их появление трудно было назвать гостеприимством.

— Может быть, они боятся, что то, что произошло с их копом, может случиться и с нами? Это, по крайней мере, можно было бы понять. — Ивен утвердительно покачал головой и помешал чай.

Люди, живущие в таком захолустном местечке, по идее должны были желать как можно больше стрельбы и убийств, что могло бы привлечь сюда много полиции и внимания и навлекло бы на кое-кого крупные неприятности. А может быть, как это следовало из отчета Джосса, они как раз боялись того, что это внимание оказано и неприятности уже начались?

«Что ж, я не думаю, что меня застрелят, — подумал Ивен, покончив с чаем. — По крайней мере, не сегодня утром. Пора отложить в сторону ЗСЖ и показать кое-кому, какие неприятности сюда приехали», — Ивен думал о своем боевом костюме.

Он прополоскал рот, осушил кружку, отставил ее в сторону и принялся приводить себя в порядок.

Получасом позже он был в полном боевом снаряжении. На коммуникаторе Джосса он решил оставить сообщение:

«ПОШЕЛ СОБИРАТЬ МАТЕРИАЛ ДЛЯ УТРЕННЕГО ОТЧЕТА. СКОРО БУДУ».

Свой коммуникатор Ивен на всякий случай захватил с собой. Он вышел из корабля, закрыл вход и направился к поселку.

На улице никого не было. Те редкие прохожие, которые попадались навстречу, оглядывали его с опасением и переходили на другую сторону, чтобы избежать встречи. Ивену было наплевать. Здесь, на Марсе, у него нет времени расхаживать вокруг да около и щелкать забралом во все стороны. Он хорошо знал, что сейчас представляет собой вполне осязаемую силу, и безликая, серебряно-стальная поверхность его бронекостюма не покажет постороннему наблюдателю ничего, кроме искаженного отражения его собственного лица. Вот такой рикошет. Так пусть они подумают и об этом. О том, что теперь его подстрелить труднее, чем шерифа. Это обстоятельство здорово облегчит их с Джоссом работу.

Ивен подошел к строению, мимо которого они уже проходили вчера. Судя по всему, это был местный магазин. Ивен вспомнил о своей матери, которая в детстве говаривала ему: «Если ты хочешь что-нибудь узнать, зайди в магазинчик на углу, купи пинту молока и буханку хлеба и не спеши. Скоро ты узнаешь обо всем».

Он подошел к зданию, нажал на рычаг и стал ждать, когда откроется внешний шлюз. Послышался механический скрежет, потом все стихло, но дверь осталась на месте. Ивен вздохнул, отложил в сторону коммуникатор, примерился к массивной металлической поверхности и толкнул. Дверь заскрипела и подалась. Ивен шагнул внутрь, убедился, что запор щелкнул, и стал ждать, пока установится нужное давление в воздушном коридоре. Ничего не произошло. Он снова вздохнул и сделал то, что он проделывал на Марсе часто: развернулся и ударил по внешней двери. Ударил сильно.

Воздух, шипя, начал поступать в шлюз. Ивен тряхнул головой. Всегда надо было изворачиваться, когда встречались эти старые герметизаторы. На самом-то деле проблема была в том, что этим пломбирующим механизмам нащелкало уже без малого пятьдесят лет, но ни у кого не было ни денег, ни времени для того, чтобы заменить их.

Давление установилось. Как только открылась внутренняя дверь, раздался электронный перезвон, зазывающий покупателей в магазин. Ивен слабо улыбнулся знакомым звукам, вошел внутрь и огляделся вокруг.

Магазинчик был не такой уж и обтрепанный. Товаров в нем собралось гораздо больше, чем обычно. Большую часть пространства занимали стеллажи примерно пятнадцати футов в высоту. На полках было все, что только могло понадобиться в поселении горнорабочих: дрели — пневматические и лазерные, новые и бывшие в употреблении; запчасти для скиммеров и песчаных саней — в основном поношенные; ЗСЖ и домашняя одежда, свернутая в тюки на полках, наборы инструментов и приборы, опять же уже бывшие в употреблении. Немного в стороне стояли стеллажи с мукой, сахаром, крупой, маленькие предметы роскоши в довольно потрепанных упаковках. Стершиеся надписи на разных языках говорили о том, что вещи эти проделали немалый путь.

Ивен улыбнулся и поднял забрало. Это место было явно из ряда тех, где можно найти все, что угодно, если у тебя в запасе год и тебя не смущает, что нужная тебе вещь сменила как минимум пятерых владельцев.

— Я могу вам помочь?

Голос, который произнес эти слова, к приятному удивлению Ивена, был с британским акцентом. Скорее всего, он принадлежал выходцу из Средней Англии. Ивен обернулся и встретился взглядом с большим смуглым человеком в воздухонепроницаемом комбинезоне. Дыхательный аппарат вяло свисал с его плеча. Человек смотрел на него с любопытством, но враждебности не было.

— Конечно, можете, — сказал Ивен. — Меня интересует, откуда в городе посылаются частные сообщения.

— Вы можете это сделать отсюда, — ответил владелец магазина с заметным удовольствием. — Пройдите, пожалуйста, сюда. Могу я узнать, откуда у вас этот акцент?

— Конечно, — ответил Ивен и прошел в другую половину помещения.

Здесь был еще один воздушный шлюз. Он вел в соседнее помещение, так же как и первое, загроможденное стеллажами с товарами. Чуть-чуть в стороне стояли кассовый аппарат, кредитный терминал, старинный арифмометр начала 1900-х годов и еще много всякого барахла.

— Я из Уэльса. Ивен Глиндоуэр. Солнечная Полиция.

Владелец магазина улыбнулся.

— Рад познакомиться, офицер Глиндоуэр. Скотт Вирендра, из Бирмингема, Англия, — представился он и протянул руку. Ивен аккуратно, с большой опаской пожал ее — в его костюме сломать руку ничего не стоило.

— А что вы хотите передать?

— У меня все с собой, — Ивен похлопал по коммуникатору. — Если, конечно, у вас есть стандартный интерфейс ЛР-12.

— Конечно, вот здесь. — Человек согнулся, вытащил запачканную пластиковую коробку, полную диодов и проволоки, и начал в ней рыться. — Где-нибудь здесь. Да, да, вот. — Он вынул прибор, отсоединил от него три кабеля и подключил один конец к передающему трансмиттеру — древнему аппарату, который по размерам и весу в два раза превышал книжную полку с полудюжиной руководств по ремонту скиммеров.

— Текст или графику?

— И то, и другое.

— А как вы собираетесь платить за это?

— Наличными.

Вирендра взглянул на Ивена довольно скептично, но все-таки добродушно.

— А в этой штуке есть карманы?

Ивен рассмеялся и расстегнул одну из застежек на предплечье, извлекая оттуда небольшую пачку кредитов.

— Не в самых привычных местах, — ответил он.

— Тогда сюда, пожалуйста. — Вирендра вставил кабель в разъем коммуникатора. — Передайте свое сообщение на мой аппарат, и мы посмотрим, сможет ли он работать.

Ивен кивнул и наклонился над компьютером. Он принес с собой изрядно отредактированную версию отчета Джосса, которую решил отправить в центр. Лукреция будет страшно злиться на это разгильдяйство, пока не поймет, в чем дело и не получит исчерпывающих объяснений.

В документе, который он посылал, ничего секретного не было, наоборот, он вставил в текст парочку небылиц про корабль, за которым они охотились. Его интересовало, где и когда всплывет эта ложь.

Пока трансмиттер передавал сообщение, Ивен внимательно посмотрел по сторонам и спросил:

— В этом городишке есть своя газета? Я бы купил номер.

— Здесь выпускают только листовки. Там немного новостей. У нас есть отдел по сбору газетных вырезок. Оттуда мы получаем краткие сводки. А так в основном — реклама.

— Да, местные газеты немногое меняют в мире, — сказал Ивен с улыбкой. — Точно так же, как и наша старушка в Ланголлене.

— Я как раз и был в Ланголлене, — откликнулся Вирендра, и стал припоминать все, что было связано с этим городом.

У него была явная склонность к болтовне. Ивен задумался и подсчитал: в принципе, достаточно было пятнадцати минут, чтобы любые земные сплетни достигли Марса.

Вирендра был не просто болтуном, он был болтуном увлеченным, и в этом была существенная разница. С полицейской точки зрения он был редкостным источником информации. Конечно, его рассказы были здорово приукрашены, но в их основе лежали самые мелочные и тщательные наблюдения.

Ивен никогда не любил длинных вступлений и предисловий. Вымыслы наскучили ему. Полицейским часто приходилось сталкиваться с откровенной ложью. Но то, что сейчас с упоением рассказывал Вирендра, можно было назвать чем угодно, но только не ложью. Хотя тот, кто назвал бы это правдой, еще долго ходил бы в должниках у истины.

В словесных блужданиях вокруг Уэльса и Средней Англии Вирендра часто упоминал места и события, о которых Ивен знал — и делал это достаточно точно, так, что если бы кто-то попытался убрать из его речи все архитектурные излишества, его утверждения выдержали бы процедуру перекрестного допроса на суде.

Ивен задумался. Люди, подобные Скотту Вирендре, часто бывали чертовски надоедливы. Особенно, когда подсаживались к тебе в баре со своей болтовней. Но так же часто они оказывались находкой для полиции. Единственной этому помехой в таком маленьком местечке, как Томстоун, была реальная опасность того, что разговор с Ивеном или Джоссом роковым образом повлияет на жизнь его родных.

В чем-то его надо было убедить… А может быть, его и не нужно было ни в чем убеждать. Ивен даже улыбнулся от этой мысли: остановить Вирендру было невозможно. Он говорил с такой скоростью, что, наверное, сам не заметил, как успел десять раз соврать. Этого с лихвой хватило бы для того, чтобы доставить его в ближайший полицейский участок для «оказания помощи в расследовании».

— Кто там у нас, папа? — послышался незнакомый голос из дальнего дверного проема.

Кажется, там находился еще один склад. Видимо, заодно этот склад использовали как жилое помещение; тот, кто говорил, вышел оттуда без ЗСЖ и рабочего комбинезона.

— Пап, я говорю… Ой!

Так, или примерно так, большинство людей реагировало на бронекостюм Ивена. Он давно знал наизусть все возможные восклицания и высказывания. Но на этот раз в реакции было что-то новое. Во-первых, это было сказано довольно хорошенькой молодой женщиной. Во-вторых, в самом тоне высказывания было больше приятного удивления, чем он привык слышать до сих пор.

Дочка была такой же высокой и смуглой, как ее отец, но намного стройней и элегантней. Свои волосы она заплетала в толстую черную косу, что считалось традиционным индийским обычаем. Правда, по мнению Ивена, это здорово мешало носить защитный шлем.

— А, Кэтти. Позвольте вам представить, офицер Глиндоуэр, моего бухгалтера, торгового менеджера и дочь, Кэтрин.

— Звучит так, как будто ты перечислил мои достоинства в порядке возрастания приоритета, дорогой папочка, — сказала Кэтти, но улыбнулась при этом. — Доброе утро, офицер Глиндоуэр. Рада видеть вас здесь.

Ивену снова пришлось протягивать свою малоподвижную кисть для рукопожатия. Правда, Кэтти, не смущаясь, схватила его за предплечье и потрясла. Первый порыв удивления прошел, и стало ясно, что она действительно рада видеть его. Даже в таком устрашающем облике. Ни ее реакция, ни ее чувства не походили на то, с чем Ивен столкнулся вчера в баре. И его это устраивало.

— Я полагаю, — проговорила Кэтти, проводя по его костюму долгим взглядом, — что вы здесь в этом ходячем танке для того, чтобы накрыть ублюдков, которые застрелили Джозефа?

— Кэтти! — голос Вирендры звенел возмущением. Будто кто-то, забывшись, нанес ему незаслуженное оскорбление. Ивену показалось, что когда Кэтрин давала волю своему языку, она вела себя очень грубо, и отец уже давно отчаялся обуздать ее пыл. В таких местах, как Томстоун, дети росли быстро, и первым, что они узнавали, был красочный набор слов, неупотребимых в приличном обществе. Хотя если «ублюдок» было худшее, что она могла прокричать, чтобы отвязаться от какого-нибудь наглого паренька, ее можно было понять.

Ивен чуть было не улыбнулся, но скрыл это. Он подумал о том, что даже школьные площадки сильнее загрязняют язык, чем лагеря для новобранцев. Нет, Кэтти не походила на школьницу. Она была далека от этого. Скорее, ей было за двадцать пять: молода и вспыльчива, но уже достаточно опытна для того, чтобы взрыв чувств не выглядел по-детски.

— На этот раз нет. Мы с напарником посланы сюда по другому делу. Скорее всего, мы были в полете, когда убили вашего шерифа. Нам пришлось сообщить об этом в МПУ в Велесе, и их уголовная бригада прибыла вчера днем.

— МПУ… — Кэтти Вирендра поморщилась так, как будто аббревиатура относилась к болезни, а не к организации.

— Да, видела я эту компанию ни на что не годных придурков. Они не смогут найти собственную задницу, если кто-то свяжет им руки.

— Кэтрин! — закричал отец. В этот раз его гнев был совершенно очевиден. — Смягчите язык, леди…

— Что за чушь ты несешь — «леди»? Отец, тебе не хуже меня известно, что произошло здесь. Зачем прикидываться, будто ничего не произошло? Я видела, что осталось от Джо. И никто, даже дорогая мамочка, не могла бы спокойно смотреть на это!

— Вы говорите, что видели убитого шерифа?

Ивен был удивлен. Хотя в другой обстановке это удивило бы его гораздо больше. Жизнь в неустроенных районах Марса учила детей не только армейским выходкам: уродливая смерть была частой гостьей в этих краях. К этому привыкали быстро.

— Молодой женщине не стоило смотреть на это.

Кэтти бросила на него негодующий пристальный взгляд и, уперев руки в бока, сказала:

— Офицер Глиндоуэр, со мной давно уже никто так не разговаривал. Я принимаю это как комплимент, а не как оскорбление. Здесь у нас не вестибюль Хилтона. И поэтому даже самый мелкий инцидент смотрится грязнее, чем в городе. А меня вы там не заметили по простой причине — в ЗСЖ-масках люди не отличаются друг от друга. Поймите, Джозеф Чернявин был моим другом. Нашим другом.

Ивен склонил голову в почтительном извинении. Вроде бы ничего неуместного он не сказал. Раньше ему казалось, что он может оценить эффект, который произведут сказанные слова. С этой леди все было не так.

— Очень сожалею, — вымолвил он и наконец невнятно улыбнулся. — Похоже, я провел слишком много времени со старой матерью в Мэрионете. Такая, знаете ли, старомодная дама. Ей совсем не понравился бы Марс.

Кэтти и ее отец с интересом наблюдали за ним. Ивен слабо кивнул и нерешительно, как будто открывая большую тайну, продолжил:

— Здесь слишком пыльно, а с ее неприязнью к уборке…

Вирендра хмыкнул, отлично понимая, что имел в виду Ивен, а Кэтт только повращала глазами. Из предыдущей болтовни Ивен почерпнул достаточно сведений о жене Скотта и составил представление о том, почему здесь, на Марсе, не было миссис Вирендры.

Насколько он понял, их развод был дружеским, но, тем не менее, неизбежным. Правда, было не совсем понятно, почему отпрыск этого брака не остался с матерью. Удивительно было и то, что Кэтти так долго жила с отцом. Она определенно была из тех детей, о которых мать Ивена говорила: «птенцы, сидящие вокруг ястреба». Но вслух об этом рассуждать не стоило.

— Ну, мистер полицейский Глиндоуэр, я не думаю, что вы прибыли сюда заниматься уборкой. Разрешите спросить, что, если не охота за убийцами, привело вас сюда? Местный пейзаж? Погода? Или это большой секрет? — Кэтти сидела на краю прилавка, болтая одной ногой, и явно подзадоривала его сделать скидку на ее дерзкий тон.

Ивен ограничился взглядом на ее отца. Он как бы спрашивал, что бы он, Ивен, делал с этой нахальной маленькой бестией, если бы она была его дочерью? Кроме того, даже если он и переоценил ее возраст лет на десять, все же она была слишком взрослой, чтобы играть в ребячьи игры. Или, по крайней мере, для того, чтобы играть в них искренне.

— Ну, это теперь уже не секрет. Если, конечно, кто-нибудь побеспокоился проверить ваш автоответчик, который претендует на роль системы транспортного контроля для межпланетных кораблей, — сказал он. — Центральный пункт в Велесе зафиксировал план полета, запросил время прибытия и цель миссии, чтобы знать, какая помощь нам нужна на поверхности.

— Это по поводу потерпевшего аварию корабля? Так значит, это правда?

— Конечно, правда! Зачем бы мы тогда…

Ивен вдруг начал что-то понимать и запнулся.

— А вы подумали, что мы раздули эту тревогу по поводу разбившегося корабля как прикрытие?

Девушка снова уставилась на него. Он с удовлетворением отметил ее замешательство и впервые в этом разговоре почувствовал, что выиграл очко.

— Мистер Вирендра, — сказал он, не глядя на Кэтти, — сколько бы вы и ваша дочь ни прожили здесь, для нее это было слишком долгим пребыванием.

Вирендра выразительно пожал плечами, без слов говоря, что то же самое он повторял сто раз и уже давно устал повторяться.

— Тем не менее, нам не слишком повезло. Приходится рассчитывать на офицеров межпланетного Полицейского управления. Хотя я и предпочел бы, чтобы Кэтти несколько умерила свой пыл, все же я и другие жители разделяем ее невысокое мнение о полиции. Они не станут заботиться о поимке настоящих преступников, а просто расшевелят осиное гнездо своими расследованиями и уберутся от греха подальше, когда начнется облава.

Ивен позволил себе чуть-чуть расслабиться. Кажется, если начать их подталкивать, конечно, не так безыскусно и грубо, как на допросе, это может привести ко многим интересным открытиям. Правда, Вирендра сам проявил инициативу. К тому же он сделал это с такой искренностью, в которую Ивен Глиндоуэр почти не поверил.

— Вы и ваш компаньон были вчера в баре, — сказал Вирендра. Ивен кивнул. Наверное, об этом узнал весь Томстоун еще до того, как он заказал свою первую выпивку.

— И на вас, без сомнения, произвело впечатление то разнообразие алкогольных напитков, которое такое небольшое поселение может предложить посетителям.

Ивен опять кивнул. Но на этот раз он слушал Вирендру с куда большим вниманием, чем это можно было понять по его взгляду.

— Должен сказать, офицер Глиндоуэр, что не все эти напитки прибыли в Томстоун на легальном основании.

Услышать это сказанным во весь голос одним из местных жителей было удивительно. А в сопровождении такой витиеватой учтивой речи это выглядело просто смешно. Ивен чуть не расхохотался, но вовремя сдержал себя и сорвался на кашель.

— Ради Бога, простите, — сказал он, кашлянул снова, вытер глаза, а потом кашлянул еще раз. — Ох, извините меня… когда у меня начинает щекотать в горле, как сейчас, я обычно не сдерживаю себя. Это все из-за здешней пыли… Кстати, если сломать лицевую пластину у этой штуки, — он показал на свой шлем, — то я останусь почти беззащитен.

— В таком случае, офицер, — сказала Кэтти Вирендра, долго наблюдавшая за представлением Ивена и явно похолодевшая к нему от того, что признание ее отца встретило едва скрываемый смех, — я надеюсь, что никто не сможет сломать ее, и вы останетесь невредимы.

— Я выпью за это, — ответил Ивен, удивляясь самому себе. — Мистер Вирендра, — осторожно продолжил он: — Я предполагаю, что вы взвесили все возможные последствия вашего сообщения. Я не стану лишний раз обращать на это ваше внимание. Будем считать, что этот разговор был строго между нами. — Ивен понимал, что этим заявлением он несколько преувеличил свои полномочия. Но устав Солнечной Полиции разрешал своим офицерам некоторые вольности в трактовке законов. Каждый соп знал, что поймать нарушителя — хорошо, но очень плохо — упустить при этом более крупного преступника. Ивен почувствовал, что в Томстоуне таилось нечто гораздо большее, чем контрабанда или незаконная торговля спиртным. И не просто чувствовал, он знал это.

Он еще раз пристально посмотрел на Вирендру и сказал через несколько секунд:

— Мы уже размышляли по поводу напитков с моим напарником. Надеюсь, что это не введет нас в полное заблуждение. Мы прикинули процентное содержание спиртного: сколько незаконно ввезено, сколько произведено на месте. В маленьком поселении нет возможности сбыть большое количество контрабандного алкоголя. Поэтому я скажу так: единственным напитком, не произведенным здесь, был тот, который когда-то заполнял все эти бутылки и который, судя по всему, поступает в Томстоун на вполне законных основаниях. Скажем, по бутылке с каждым прибывшим кораблем? Пока что я прав?

Вирендра побледнел, но все же согласно кивнул и выдавил из себя легкую улыбку:

— Да, наверное, одна бутылка с кораблем, — сказал он. — Моя семья управляла магазинами с середины двадцатого века, поэтому я хорошо знаю: чем дальше пункт продажи товара, тем выше цена, которую устанавливают при его получении на месте. Инструменты, которые вы видели у меня на складе, очень ценные, жизненно необходимые для этих мест, офицер Глиндоуэр! Но посмотрите: большинство этих вещей уже по два или по три раза было в употреблении, а затем восстанавливалось, чинилось, укомплектовывалось запчастями.

— Я в курсе.

— Если уж предметы первой необходимости здесь многократно используются — вы представляете, каковы цены на предметы роскоши? Если все накрутки прибавить к стоимости тех же напитков, окажется, что только самые состоятельные люди смогут позволить себе купить их. Они так и делают, офицер Глиндоуэр! И не потому, что напиток хорош. Потому, что он иностранный, потому, что он дорог и не по карману людям вроде нас! Так вот, я могу с гордостью сказать, что виски, джин и бренди, которые мы здесь производим, не хуже импортных. И наши горнорабочие могут себе позволить эти напитки. Они пьют их гордо, потому что они — собственного приготовления. А больше всего потому, что они ничем никому не обязаны!

— Именно так, — мягко ответил Ивен. — Что ж, уборка произведена, марсианская пыль из подушек выбита.

— Что? — Вирендра выглядел озадаченным. Кажется, он сказал что-то не то.

— Так обычно говорят проповедники в Уэльсе, когда торгуются по поводу оплаты. «За один соверен я прочту тебе прекрасную проповедь. За два соверена я заставлю плакать твоих женщин. За три соверена я сумею выбить пыль из твоих подушек!» — он усмехнулся. — Так когда вам заплатить ваши три соверена? Сейчас, или немного попозже?

— Вы просто смеетесь над моим отцом! — сказала Кэтти. Ее голос дрожал от раздражения. Ивен подумал, что эта резкость отточена во многих куда более хлестких ситуациях. Вступиться в споре за себя и за свою семью обязан каждый. Ивен сам часто поступал так, но у Кэтти это выливалось в странную нервозность. Ее выпады очень быстро переходили за грань оскорбления и переставали быть простой реакцией на услышанное. Несмотря на весьма привлекательную внешность, Кэтти была одним из самых неприятных собеседников, которых до сих пор приходилось встречать Ивену.

— Я ни над кем не смеялся, — ответил он. Его голос прозвучал утомленно. Он уже начал уставать от общения с ней. — На меня произвела впечатление страстная речь вашего отца. Ничего нет предосудительного в том, что человек гордится своими достижениями. Вам, Кэтти, лучше успокоиться.

Кэтти пристально посмотрела на него. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, глотнула воздух, но затем, сдержавшись, опустилась в кресло, стоящее рядом с отцовским столом.

Ивен перевел взгляд на ее отца. Скотт Вирендра поглядывал на него с нескрываемой осторожностью. Сейчас он явно перебирал в памяти их разговор и каялся, что наговорил много лишнего. Лишнего он наговорил. Это была правдой. Но изменить они уже ничего не могли. Несколько секунд Ивен молча смотрел на него, а потом спросил:

— А что это за осиное гнездо, о котором вы только что говорили?

— Ты уже начал, отец! — негодующе произнесла Кэтти. — Так что можешь заканчивать в том же духе. Я думаю, офицер Глиндоуэр все же более симпатичная аудитория, чем люди из МПУ. По крайней мере, — она окинула Ивена обжигающим взглядом кофейных глаз, — я надеюсь на это.

— В таких случаях решение обычно выносит суд, — сказал Ивен, стараясь придать голосу как можно более формальный тон. Ему были не нужны эти намеки на взаимную расположенность. Чаще всего из них вырастали неправильные выводы об отношениях офицера полиции и свидетеля. — Но я еще раз заверяю вас, что никому не передам этот разговор. Я весь внимание. Начнем с шерифа. Он был местным. Настолько местным, что имел друзей в Томстоуне. Как он был связан с незаконным производством спиртного? Брал взятки? Или ему полагалась часть прибыли после реализации?

— Да нет, ничего такого.

— Я в это не верю. Должно было быть что-то, связывающее его с преступным миром.

— Ну хорошо, а что вы скажете на то, что он мог, когда ему заблагорассудится, бесплатно заказать напиток?

Ивен хмыкнул.

— Придумайте что-нибудь получше, мистер Вирендра. Это слишком примитивно. Спиртные напитки не так уж дороги.

— В Велесе — может быть, офицер. Но здесь — совсем другое дело. Все, что у нас есть — атмосферная подушка да лишаи на скалах. Остальное поступает сюда через Велес или Нершель. И хотя на предметы первой необходимости, которые я держу на этом складе, больших дополнительных налогов не устанавливают, когда дело доходит до предметов роскоши — каждый желает поживиться. Мы платим столько, сколько запрашивают. Не торгуясь. Или обходимся без нужной вещи.

— Или делаете свою собственную.

— Теперь вы понимаете?

— Думаю да. Но разве ваш шериф не говорил вам, что одно из акцизных положений разрешает самостоятельно производить пиво и вино?

Ивен пересказал своими словами содержание документа. Во-первых, точно наизусть он его не помнил. Во-вторых, не хотел сотрясать воздух жуткими юридическими терминами и выглядеть бюрократической крысой.

— Все это так, офицер Глиндоуэр. Но там не говорится о перегонке. Я это знаю. Шериф Чернявин просматривал для нас все положения.

— Но закрыл на это глаза, — добавила Кэтти. — Потому что это продукт местного производства и для местного потребления. Он все понимал, но молчал. А ему и не нужно было говорить: это никого не затрагивало. Разве что перекупщиков в крупных городах.

— Никого не затрагивало, говорите? А потом самого шерифа разнесло в клочки напротив его собственного офиса? У меня большой опыт. Я встречал отважных бизнесменов, торгующих с головорезами. Но разве ситуация уже не перешла за грань, мистер Вирендра?

Скотт Вирендра широко раскрыл глаза. Он очень хорошо понял, куда клонит Ивен.

— Но это не перекупщики, офицер Глиндоуэр! — забормотал он и замахал руками. — Я вам клянусь, я совсем другое имел в виду!

— Кто же тогда? — резко перебил Ивен. — Если вы так уверены, что это не они, значит, вы определенно догадываетесь, кто это сделал? Ну?

— Это были… — торговец запнулся, краем глаза взглянул на дочь. Кэтти не заметила этот взгляд. Она застыла, уставившись на Ивена и пытаясь прочитать его мысли так же, как сам он только что прочитал мысли ее отца. Моральной поддержки Скотт Вирендра не получил. Он откашлялся, как будто то, что он собирался произнести, вставало комом у него в горле, тяжело вздохнул и сказал:

— Это были люди Гарри Смита.

— Люди Гарри Смита… — медленно повторил Ивен. Он как будто попробовал эти слова на вкус и нашел, что в них мало аромата. А еще меньше в них было убедительности. Разговоры о злодеях в масках и черных шляпах никогда не впечатляли его. А для Томстоуна они были даже странноваты. Люди Гарри Смита. Ну и что? В следующий раз они будут жаловаться на сутенеров. Ни один уважающий свой значок полицейский не станет рассматривать болтовню Вирендры как свидетельские показания. Он скажет, что это выдумка, и закроет дело. Да и то только в том случае, если ему не придет в голову обвинить Вирендру в намеренном вовлечении полиции в ненужные дискуссии. И все же…

Ивен вспомнил, как они с Джоссом расследовали дело о незаконном вторжении на чужую территорию. Владельцы одного из рудников, как это часто бывает, пытались обнаружить золото, но ничего, кроме обломков астероидов, не нашли. Тот, кто проводил тестирование пород и грунта, понял, что труды напрасны. И тут же вмешались люди с пистолетами. Одни отказались от сопротивления и ушли. Другие — сопротивлялись и были убиты. Совсем как шериф Чернявин. «Но чему же сопротивлялся он?» — подумал Ивен. Он не засмеялся и не выбросил из головы ненужную информацию. Его голос прозвучал намного мягче и доброжелательней, чем минуту назад:

— Хорошо. Мы имеем банду Гарри Смита. Но зачем им убивать городского шерифа?

Вирендра покачал головой:

— Я их не знаю. Их не часто видят в округе. Что же касается Джо, то все, что я могу предположить, это… — он вздохнул и уныло махнул головой. — Я думаю, может быть, местная продукция стала слишком популярна. Вы, должно быть, видели ее в Велесе. Она очень яркой расцветки. Ее трудно не заметить. В крупных городах есть люди, которые считают, что престижнее пить местное варево, чем импортированные напитки.

Ивен хорошо знал все то, о чем рассказывал Вирендра. Он видел самогон в фальшивых банках в Северной Америке, пойнт в глинобитных кувшинах в Ирландии, коричневый виски в белых стеклянных флягах в Исландии и разу в глиняных бутылках в Турции. «Попробуйте возбуждающее, грубое, неочищенное питье местного производства! Вас ждет настоящее похмелье!» — Так всегда кричали голоса грязных уличных торговцев.

— Короче, — сказал Ивен, — Гарри Смит нашел способ извлечь быструю прибыль из чего-то запрещенного местным законом. Когда это было?

— Десять месяцев назад. Ну, может быть, год. Поначалу он на многое не рассчитывал. У него не оставалось денег на эту побочную работу.

— Побочную? Побочную от чего? Какой у него был основной бизнес? — резко переспросил Ивен, уцепившись за оброненные вскользь слова, чтобы Вирендра уже не смог от них отказаться. Обычная практика допросов на низшем уровне! Может, Вирендра и чисто случайно использовал в разговоре слово «побочный». А может быть, он знает гораздо больше, чем желает сообщить.

— Наверное, он занимается горными разработками.

Ивен повел бровью и ничего не ответил.

— Он должен быть местным, офицер! Иначе он не знал бы, где оказать давление. Но если он местный, значит, он разработчик. Других здесь нет. Кроме меня.

— Вот так, значит. А где я могу найти этого Гарри Смита?

— Я не знаю.

— Мистер Вирендра, если бы на моем месте был терпеливый представитель власти, он давно не выдержал бы и арестовал вас. Вы слишком многого не знаете.

— Но я действительно не знаю! Торговцы контрабандой говорят, что люди приходят к ним с угрозами и упоминают только одно имя: Гарри Смит. Правда, в округе Томстоуна человек с таким именем документально не зафиксирован.

— Это около двенадцати тысяч квадратных километров, офицер Глиндоуэр, — услужливо объяснила Кэтти. — Долгий путь для обхода. Даже для тех полицейских, у которых самоходные костюмы!

Ивен даже не взглянул на нее.

— Замечательно, — сказал он. — Ну, а теперь я попробую дополнить: в герметичных дыхательных аппаратах все выглядят одинаково. К тому же лицевые маски были поляризованы.

— Боюсь, что да.

— О Боже! Что мы имеем? Небольшое местное предприятие. Контроль над ним ради собственной наживы осуществляет безымянный негодяй со своими дружками. Как же это называется?

— Дизайнер дренкс, — просто ответил Вирендра. — Местный алкоголь из модного превратился в популярный. Спрос на него увеличился. Цены и, соответственно, прибыли, поползли вверх. Естественно, этот бизнес перестал быть побочным.

Ивену еще нужно было выяснить у Вирендры кое-какие детали. Но все же общая картина вырисовывалась довольно-таки ясно. В Солнечной Системе давно уже не совершалось каких-то оригинальных преступлений. Все они были простым видоизменением прошлого. Ивен вспомнил подготовку в тренировочном центре. История занимала в ней немаловажную часть. Нынешнее поколение должно было знать опыт предыдущих, успехи прошлого и его провалы. Закону о запрете производства алкоголя, как особенно глупому и недальновидному, уделяли большое внимание. Этот закон в свое время вызвал большой всплеск преступности в Соединенных Штатах. Понадобилось больше века напряженных усилий, чтобы привести страну в норму. Ивен подумал об оружии, из которого убили шерифа Чернявина: скорострельный пулемет-гранатомет. Ну, а возьмем хотя бы — Ивен покопался в памяти — пистолет-пулемет Томми.

Авангардна или примитивна технология — эффект одинаков: алчность и насилие не изменяются со временем.

— И шерифу понадобился почти целый год, чтобы понять, что на его участке процветает рэкет?

— Они держали это в секрете долго, — ответил Вирендра. — Люди, которые работают на разработках мха вокруг Томстоуна, достаточно несговорчивы, даже упрямы. Такими их сделала жизнь в этих пустынных местах. Но упрямство — еще не защита от людей с оружием. Проявлять упрямство и противостоять им — более опасно, чем делать то, что тебе приказано. Ну, а когда нашлось несколько недовольных, стали происходить «несчастные случаи»! Вы знаете, офицер Глиндоуэр, какой несчастный случай может произойти с горнорабочим? Он может упасть со скалы. На него может свалиться камень. Его может застигнуть песчаная буря. Может отказать дыхательный аппарат. Может разгерметизироваться комбинезон… Наконец, он может просто бесследно, пропасть в пустыне.

Ивен подумал об ультразвуковых пульверизаторах, которые использовались для отделения мха от породы. О хрупкости и ненадежности ЗСЖ-костюмов. О нежности и хрупкости биологической массы, которую тот призван защищать, и кивнул.

— Я бывал на Марсе и раньше, — сказал он. — Я знаю.

— Тогда вы поймете, почему большинство людей держало свои рты на замке, боясь, что кто-то прикроет их навсегда. Потом Джо обнаружил это.

— Обнаружил парочку убийств и не доложил об этом высшим властям? Какого же черта он этого не сделал?

— По двум причинам, мистер офицер, — вмешалась Кэтти Вирендра. — Во-первых, ни о каких убийствах речи вести было нельзя. Это были несчастные случаи, понимаете? А улики были косвенными. Кажется, вы называете их так? Во-вторых, Джо понимал, что любое расследование обернется против него, потому что он целый год «ничего не видел».

— Я все-таки думаю, что ему кое-что предложили, чтобы он остался так же слеп к происходящему, как и раньше, — сказал Скотт Вирендра. — Наличными или может еще как-то. Банда Смита всегда работала так. Лишь бы ничто не мешало ходу их незаконного бизнеса! Лишь бы ничто не нарушало их спокойную жизнь!

— А он отказался! — продолжил Ивен. — Это было бы благородно. Либо он отказался, либо принял деньги, и это усыпило его бдительность. Но они решили не искушать судьбу и вернулись с «Томми» в руках. И заставили его замолчать навсегда. Ублюдки.

— Я точно не знаю, — сказал Вирендра, — но он ведь мог и забрать свою долю прибыли за этот год…

Из внешнего шлюза донесся перезвон. Как только стала открываться дверь, Скотт Вирендра проглотил язык. Он выглядел очень испуганным. На какую-то секунду Ивен удивился, почему? Но потом вспомнил, что люди Гарри Смита скрывают свои лица. Если все, что можно рассмотреть, — глухая темнота поляризованной маски, остается ждать чего угодно от кого угодно. Это может быть твой сосед. Или покупатель, зашедший в магазин.

Ивен довольно отчетливо слышал звуки в коридоре. Шаги не были крадущимися. Вошедший не спеша прохаживался по лабиринту проходов торгового зала. После того, что он услышал сегодня, после того, что он увидел вчера, Ивен Глиндоуэр автоматически опустил руку и сжал пальцы на спусковом крючке.

— Так, — тихо сказал он, — вы не собираетесь выйти и предложить свои услуги?

Несколько секунд торговец не двигался с места. Потом тяжело и, как показалось Ивену, неохотно поднялся с кресла и отправился к двери. Даже сквозь ЗСЖ-комбинезон Ивен смог различить: у Вирендры облегченно расправились плечи, когда он увидел человека, вошедшего в магазин.

Внешность вошедшего действительно не была угрожающей. Хотя из собственного опыта Ивен знал, что это ничего не значило, когда дело доходило до оружия. Но все-таки расслабился и он. Скорее — автоматически, вслед за переменившим настроение Вирендрой.

Посетителем оказалась девушка где-то пяти футов и двух дюймов роста. Рыжеволосая, с бледным, усыпанным веснушками лицом. Посмотрев на ее лицо, Ивен не удивился, услышав вслед имя Элен Мэри Камерон, когда она представилась ему. Ее происхождение не оставляло сомнений — в голосе явно сквозил шотландский акцент.

— Я никак не ожидала увидеть вас в такой компании, мистер Вирендра! — сказала она, явно захваченная врасплох грозным видом Ивена в боевом костюме. — А вы, сэр… я не ожидала, что вы будете отсиживаться здесь, когда так много дел там, на улице!

— Критика при первом знакомстве — вещь хорошая, но рискованная. Впрочем, все зависит от побудительной причины, — ответил Ивен. — Какова же она в данном случае?

— Если застрелен шериф, а эти люди из МПУ роются в его офисе, я считаю этот вопрос неуместным, офицер Глиндоуэр.

— У МПУ своя работа, мисс Камерон, а у меня — своя. И они совершенно различны.

— Будь осторожна, Элен Мэри, — посоветовала Кэтти Вирендра. Она энергично раскапывала бухгалтерские книги на столе, но эта симуляция бурной деятельности не произвела на Ивена ни малейшего впечатления. — Не вступай в разговор с офицером Глиндоуэром. Ты можешь сделать это только в том случае, если будешь знать наверняка, где ты была позавчера в десять часов вечера.

Шутка получилась довольно плоской. К тому же Ивен был сыт по горло замечаниями Кэтти. Элен Мэри Камерон посмотрела на Кэтти и шумно вздохнула.

— Ух, я завалена работой на нашем упаковочном прессе, — сказала она. — Скотт, главный флаттерный гидроклапан опять вылетел. На этот раз, кажется, совсем. У тебя не осталась где-нибудь модель ВВ-220 в разобранном виде?

— Возможно-возможно. Но почему Эндрю никак не купит новый упаковочный пресс? Он потратил столько денег на запчасти, что их с лихвой хватило бы на новый аппарат?

— Ремонт и запчасти стоят дешево, а новое оборудование — очень дорого. Вот почему…

Разговаривая, они направились к стеллажам со снаряжением. Вирендра пытался что-то объяснить Мэри, но она бормотала свое.

У Ивена этот разговор не вызвал интереса. Ничего ценного из него почерпнуть было нельзя. Правда, тон и сам строй речи Скотта Вирендры странно контрастировали с теми, как он вел себя пару минут назад. Нервозность улетучилась без следа. Это не вязалось с тем, что он говорил раньше: если он не знает людей Смита в лицо… Да нет, вероятно, они с дочерью хорошо знали эту рыжеволосую молодую женщину. Знали уже долгое время. Может быть даже такое же долгое, какое шериф Чернявин знал людей, убивших его.

Ивен отбросил свои угрюмые мысли и прикинул, где сейчас может находиться Джосс? Ответ не заставил себя ждать. Раздался знакомый перезвон шлюза, и потом он услышал, как Джосс зовет его из первой комнаты.

— Заходи сюда, — ответил Ивен, а затем, припомнив, как выглядит этот склад, уточнил: — Увидишь муку с сахаром, и сразу направо в офис.

Объяснить, где находится мука, а где — сахар, Ивен бы вряд ли смог. А склад Вирендры изобиловал не только пищевыми продуктами. Джоссу пришлось около минуты искать нужный проход. Наконец он появился.

— Значит, ты пошел за утренней газетой? Ну, и что за новости в местной прессе?

— Ничего интересного для нас нет, — ответил Ивен. Он чувствовал: Кэтти выглянула из-под кипы бухгалтерских книг, напоминая ему, что он обещал сохранить разговор с ее отцом в тайне.

— Все это в любом случае забота парней из МПУ. Ты знаешь, как они относятся к людям со стороны, когда те вмешиваются в их дела.

Кэтти опять наклонила голову и сделала вид, что погружена в работу. Потом вдруг выпрямилась, и на ее лице отразился ужас: это Элен Мэри Камерон, незаметно подошедшая к ним, спросила:

— Что же они рассказали вам про банду Смита?

— Банду Смита? — Джосс удивленно раскрыл рот и уставился на Ивена. Тот жестом успокоил его.

— Не больше того, что известно всему городу. Контрабанда, вымогательства, убийства. Интересная картинка. Но к нашему делу она не относится.

— Что? Но ведь вы же полицейские! Тогда для чего вы здесь?

— Поисково-спасательная миссия. В этом районе пропал патрульный корабль. Мы должны разыскать его и вернуть команду. А что касается того, что мы — полиция, мисс Камерон, — это так, но криминальные преступления, происходящие в Томстоуне, находятся вне нашей юрисдикции. Сожалею, но на Марсе есть МПУ. Вот они и должны…

— …делать то, что они всегда делали! То есть ничего! — к удивлению и неловкости сопов, у нее выступили слезы на глазах.

— Вы хорошо знали шерифа? — спросил Джосс, пытаясь проявить как можно более дипломатичности по поводу возможных взаимоотношений ее и погибшего.

— Мне наплевать на шерифа! — вырвалось у нее. Затем она взяла себя в руки и покачала головой: — О Боже! Что я говорю! Конечно, я сожалею, что он мертв. Но меня гораздо больше волнует мой собственный отец!

Она сбивчиво рассказала о том, как ее отец выехал три дня назад в большегрузном скиммере и направился на север от Томстоуна в места, называемые Бесплодными Землями.

Многие говорили, что банда Смита скрывается именно там. Эндрю Камерон не верил в эти рассказы. Каждый камень в этой местности был знаком ему, и малейшее изменение сразу бросилось бы в глаза. Скорее всего, люди из шайки поддерживали эти слухи для своих целей. Эндрю надеялся найти большие запасы мха, который давно стоял нетронутым из-за страха разработчиков перед бандой.

— И я не слышала от него никаких вестей уже почти три дня, — закончила она.

— Может быть, проблемы с перевозкой? Или поломка скиммера? — Ради Мэри Ивен пытался придать голосу побольше оптимизма. На душе было тревожно. На самом деле, что могло случиться с ее отцом? Если старатель случайно наталкивался в пустыне на то, что ему не положено было видеть… Да, судя по репутации, Гарри Смит и его последователи предпочтут, чтобы он никогда не смог сообщить об увиденном. И сделают это самым быстрым и привычным способом.

— В конце концов, горнорудная экипировка вашего отца постоянно требует ремонта во время эксплуатации!

— Да, но он не допустил бы поломки приемопередатчика!

— Но если у скиммера внезапно отказал подъемный привод, в результате встряски мог свалиться и приемопередатчик. Здесь вашего отца винить трудно. Вполне может быть, что он сидит там и дожидается, пока вы соберете поисковую партию.

— Как будто кого-то можно вытащить из этого города в Бесплодные Земли! Все трясутся за собственные шкуры!

Джосс легонько хлопнул Ивена по затылку, хлопать по другим местам, надежно спрятанным под толстой амуницией, было бесполезно.

— Мы отправляемся в Бесплодные Земли. Будем проводить поиск пропавшего корабля. Мы могли бы заодно поискать и ее отца. — Он помедлил, затем изучающе посмотрел на молодую женщину и добавил: — Нам нужен проводник для обоих поисков. Элен Мэри, вы хорошо знаете этот район?

— Достаточно хорошо, — она глубоко вздохнула, как бы прогоняя страх: в Бесплодных Землях могло случиться все, и улыбнулась. — Считайте, что у вас есть проводник.

— Но почему эти поиски проводит Солнечная Полиция, а не Межпланетное Полицейское Управление? — спросила Кэтти. — Не вы ли все время повторяли, что не можете вмешиваться в то, что здесь происходит. Здесь действуют местные законы. Здесь не ваш участок.

— Но пропавший корабль — наш, — ответил Джосс. Этим утром он еще не испытал всех прелестей комментариев Кэтти, и поэтому был гораздо дружелюбнее Ивена.

— Юрисдикция соблюдается в обоих случаях. Просто мы оказались на месте происшествия и знаем о случившемся. Солнечный Патруль выполняет свою работу. Но если соп стал очевидцем какого-то преступления, он обязан сделать все для своих приятелей-полицейских. Ведь они поступили бы также!

— Даже в отпуске, — вздохнул Ивен.

— Зачем же ты брал в отпуск свою амуницию?

— Куда я, туда и она. Почти как швейцарский нож. Только побольше.

Он повернулся кругом под слабое жужжание сервопривода, поднял вверх руку в знак прощания со Скоттом Вирендрой и опустил забрало.

— Что ж, идемте, Элен Мэри, офицер О'Баннион! Слетаем и посмотрим, сможем ли мы что-нибудь обнаружить.

Они направили «Ноузи» на север. Джосс усадил Элен Мэри в кресло Ивена, а тот примостился на сидении для пассажира. Оно было не слишком приспособлено для его доспехов. Ивен спустил стропы и коммуникационный кабель, пытаясь предохраниться от падения в случае непредвиденных обстоятельств. Время от времени падения случались, если кораблем управлял Джосс.

Джосс завел с Элен Мэри какую-то бессмысленную беседу. Он всегда поступал так, когда хотел успокоить нервы гражданским лицам. Ивен усмехнулся про себя, зная по опыту, что этот способ безотказно действует на женщин. Джосс обычно быстро входил в роль, а потом поддавался очарованию собеседницы, и наблюдать за его поведением становилось забавно.

Через первый иллюминатор Ивен увидел огромную каменную глыбу с искромсанными краями. Серебристая поверхность ее медленно выплывала из-за фиолетовой дымки Марса.

— А-а, толкающиеся луны! — сказал Джосс.

Элен Мэри недоверчиво поглядела на него.

— Что-что?

Джосс уныло посмотрел в сторону.

— Они всегда сталкиваются неудачно. Жизнь не может угодить искусству.

Элен Мэри ничего не понимая взглянула на Ивена. Ивен подмигнул ей.

— Он хочет сказать: «О, взгляните, Фобос встает!»

— Кстати, а который из них Фобос? — спросил Джосс. — Святой Будда, посмотрите на его очертания! В него опять что-то врезалось?

— Этот — Фобос, а Деймос немного дальше, — ответил Ивен. — Сейчас он выглядит как Венера с Земли. Ты смотри, действительно что-то здорово стукнулось о Фобос. Интересно, что? Наверное, какой-то осколок из Пояса Астероидов, как сказали бы боффины.

Элен в недоумении уставилась на Ивена.

— Боффины?

— Он имеет в виду ученых, — подсказал Джосс. — У Ивена странные манеры изъясняться по-английски. Пусть это вас не пугает: несмотря на варварскую речь он джентльмен до мозга костей.

Джосс на секунду сосредоточился на пульте управления, установил курс и включил автопилот.

— Паника! Ужас! — сказал он. — Драчливые вассалы Бога войны Марса — вот они кто. Даже когда не сталкиваются.

— Решил провести факультатив классического образования? — спросил Ивен.

Джосс не обратил на него внимания. Он отвернулся к компьютеру и некоторое время поработал с ним.

— Вот что, Элен Мэри, мне необходимо знать, какие позывные у скиммера вашего отца? Что за модель импульсного излучателя там использована?

— Модель Хайек-ГЕЦ, — ответила она. — А позывные — ЛМНР-1807-РКЛ.

— Спасибо. — Джосс набрал еще что-то на клавиатуре, затем уточнил:

— Какой у него радиус действия? Обычный пятисоткилометровый?

— Да, точно.

— Готово! — Джосс ввел последние комбинации на компьютер. — Теперь приборы будут отлавливать позывные вашего отца одновременно с позывными пропавшего корабля.

Он очистил переднее окно и вывел на экран план местности, которую они исследовали днем раньше.

— А есть ли какая-нибудь вероятность того, что ваш отец находится в районе, над которым мы сейчас пролетаем? Дело в том, что мы уже были здесь, и нам не хотелось бы терять время зря.

Элен наклонилась поближе и стала рассматривать изображение на экране, отслеживая пальцем отдельные участки.

— Нет, — сказала она, — я не думаю. Но ведь никогда наверняка не скажешь…

Джосс оглянулся на Ивена.

— Ты опять погружен в предчувствия! — сказал он. — Как ты думаешь, стоит нам искать в этом районе?

Ивен прервал свои размышления. Подозревать худшее, еще не увидев ничего толком, было бы пагубно.

— Я думаю, стоит опять пролететь над этим участком. Я понимаю, это похоже на пустую трату времени. Но ты спросил, а я ответил.

— Ты прав, — сказал Джосс и повернулся к экрану. Поисковая координатная сеть покрывала карту района к западу от Олимпус Монс. Зеленым цветом светились районы, где они еще не были, красным — районы вторичного прохода.

— Элен Мэри, облет всей территории займет около шести часов. Вы сможете все это время осуществлять визуальный поиск? Если нет, скажите об этом. Мы сделаем перерыв где-нибудь в середине пути.

Она улыбнулась ему.

— Офицер, а вы не представляете, как долго и напряженно ведутся поиски плантации мха в горах! Конечно, шестичасовое наблюдение — не подарок, но оно никому здесь не в диковинку, тем более мне. Если после шести часов работы я могу определить возраст мха с высоты триста футов, то, поверьте, я замечу отцовский скиммер.

«Даже если его обломки разбросаны по площади в полгектара?» — мысленно спросил Ивен, но не решился высказать это вслух.

Мысль о поломке скиммера зародилась после того, как он насмотрелся на огромное количество запчастей на складе у Вирендры. Приходит время, когда даже самые бережные детали в конце концов выходят из строя. Но здесь люди пытаются растянуть срок службы оборудования до невообразимого. Ведь стоимость нового непозволительно высока. Конечно, они полагают, что знают все, что необходимо для поддержания их аппаратов. Но редко у кого есть приборы, способные бороться со старением металла. А что касается скиммера, то стоит только клапану пневмораспределителя попасть в гидромонитор, и камера сгорания дает микротрещину. Взрыв разносит вас вместе с машиной в клочья и раскидывает по пустыне так, что уже никто не в состоянии выяснить, что же произошло.

Джосс занимался компьютером.

— Вот, — сказал он, — обращаясь к Элен. — Это список распознавания. Найдите здесь профиль скиммера вашего отца. Здесь есть почти все модели. Он его сильно переделал?

— Нет, не сильно. Он что-то делал с двигателем: вытяжные устройства в нем слишком малы.

— Так вот, Элен, возьмите графический манипулятор и попробуйте нарисовать мне на экране скиммер вашего отца. В трех видах — так, как требуют приведенные здесь инструкции. Для получения вида сбоку и спереди нажмите эту клавишу, — указал он и, помедлив, добавил: — В систему слежения нашего крейсера встроен радар бокового вида. Он создает в памяти трехмерный образ и использует его при поиске наземных объектов.

Ивен удивленно посмотрел на Джосса.

— А когда это ты успел купить это?

Джосс хитро улыбнулся.

— Я провернул дельце с одним парнем из Отдела Закупок Оборудования в Серенитатисе, — сказал он. — Ему нужно было…

— Ради Бога, только не говори мне сейчас, что ему было нужно! Я не хочу этого знать! — замахал руками Ивен.

У Джосса проявлялись иногда довольно пиратские наклонности, особенно в вопросах купли-продажи. Ивен полагал, что это плохо согласуется с его положением полицейского-патрульного. Конечно, это был результат переизбытка творческой энергии, которая выгодно отличала Джосса от многих других сопов, которых знал Ивен. Он закрывал глаза на многие плутовские привычки Джосса. Но все-таки интересно, что же он предложил этому парню из отдела закупок? Эх, если бы с его помощью раздобыть несколько новых деталей для костюма…

Ивен вздохнул. Затем придвинулся поближе к переднему иллюминатору и отбросил остатки мыслей о неудавшейся поездке в Сайденхейм. Он облокотился, и, устроившись поудобнее, стал внимательно вглядываться в проносившуюся под ними местность.

Через шесть часов поиска Джосс попросил сделать перерыв. Элен Мэри выглядела на удивление бодро. Она то и дело обращала внимание Джосса и Ивена на тот или иной обломок металла на поверхности, который они оба просмотрели. Марс был не самым удобным местом для визуального поиска. Здесь не было никакого разнообразия. Ну, хотя бы равнины, внезапно прорезаемой трещиной кратера, как на Луне. Однообразные нагромождения горных развалин перемешивались с кратерами и долинами.

Эрозия изменила ландшафт быстро — всего за несколько сот лет. Некоторые из этих впадин еще недавно звенели потоками воды. А впрочем, это было давно. Ветер и резкие колебания температур быстро разрушали камни. Днища долин испещрили трещины, кратера осыпались, а кое-где почти сравнялись с землей. Песчаные бури стирали в порошок породу, выравнивали горные вершины и пики, и сам намек на острую привлекательность древнего ландшафта уходил в прошлое. Немного разнообразили пейзаж одинокие утесы и скалы, ободранные разработчиками мхов. Но пыльный ветер и здесь делал свою разрушительную работу. Это округлое красное однообразие туманило взор и утомляло мозг. Радар, конечно, не уставал. Но и он не заметил ничего за шесть часов поисков.

Они почти завершили облет территории, которую обследовали днем раньше. Джосс немного снизился и взял курс на небольшой участок, покрытый огромными валунами, пятьюдесятью километрами западнее от границы Олимпус Монс. Ивен заварил чай и распаковал несколько кубиков супа, вполуха слушая, как Джосс что-то врет Элен о мертвых морях и таинственных принцессах в пышных одеждах.

Элен Мэри, откинувшись в кресле для второго пилота, удивленно слушала, улыбалась, качала головой и смотрела на Джосса так, будто он был пришельцем из другого мира.

— И они откладывали яйца, — говорил Джосс, — и скакали на соутах. Представьте себе саблезубого тигра со множеством ног…

— Не может быть!

— Да. И у них были радиевые пистолеты и…

Ивен принес чай.

— Вы видите теперь, — обратился он к Элен Мэри, — с чем мне приходится мириться. Ты не собираешься еще рассказать ей про военные машины инопланетян?

— Позже. Я еще не разогрелся.

Ивен покачал головой и вернулся на свое место. Он еще раз взглянул на унылую пустоту планеты из иллюминатора.

— Камни, горы, — проговорил он, — и еще раз камни. Что за место! Я начинаю понимать, почему люди раньше фотографировались на фоне гор. Им просто хотелось видеть что-то отличное от окружающего ничто.

Джосс засмеялся.

— Верно. Здесь случалось кое-что интересное.

Ивен вопросительно посмотрел на него.

— В этом районе с помощью аэрофотосъемки со спутника обнаружили выход какой-то породы на поверхность и решили взять пробы. А когда прибыла первая группа исследователей, оказалось, что породу кто-то убрал.

— Как это — убрал?

— А так. Она исчезла.

Элен Мэри кивнула.

— Я помню. Я читала об этом, когда училась в школе. Она исчезла, и невозможно было представить, что это сделал кто-то из исследователей. Ветер тоже не мог ее выдуть. Залежи были слишком велики…

Ивен кивнул.

— Чья-то злая шутка…

— Создается впечатление, что сам Марс что-то внушает людям.

Старые предания умирают с трудом. Даже ученые, кажется, мечтают найти здесь признаки другой цивилизации. А что, даже Мершель делал «открытия», которые потом оказались мистификацией. Говорят, на это его подбила одна из лондонских газет!

Ивен вспомнил о лондонской прессе, которая даже сейчас публиковала статьи с заголовками вроде: «НА ЛУНЕ ОБНАРУЖЕН БОМБАРДИРОВЩИК ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ», — и улыбнулся.

— Вон та скала, — сказал он, поглядывая в иллюминатор, — выглядит, как голова. Смотрите, какой длинный нос…

Джосс усмехнулся и резко переменил тему:

— Я чувствую запах супа! Давайте-ка поедим, пока он не остыл! А потом продолжим поиск. Нам сегодня еще надо облететь довольно большой район.

Они съели суп и вернулись на свои места. Джосс увеличил высоту полета. Крейсер немного качало на подъеме.

— Ночь наступает очень быстро, — заметил он. — Кажется, перепад температур будет резок.

Ивен проворчал и попытался удержаться в кресле. Стропы заскрипели под его тяжелой массой, но выдержали.

— Сколько же будет продолжаться эта тряска?

— Уже почти закончилась.

Качание и вибрация крейсера прекратились, и «Ноузи» пошел вверх более плавно. Джосс хлопнул по панели управления и снова уселся в кресло. Именно в это время суток контраст между теплым и холодным слоями атмосферы был очень велик, отрицательный градиент температуры высок, но место, где воздух больше всего изменял плотность, находилось много ниже, у самой поверхности.

— Ладно, на один радар не рассчитывайте. Осматривайте местность сами.

Прошел еще час. Солнечный свет потускнел, хотя плотность атмосферы была не слишком велика и пропускала его. Тени от каменных глыб вытянулись в длину, темные и светлые пятна перемешались и затруднили видимость. Больше всего это походило на большой маскировочный халат конца XX века. Ивен то перестраивал систему обзора на своем шлеме, то щурил глаза: так лучше можно было рассмотреть мелкие детали на поверхности. Один или два раза он замечал куски металла, более или менее свежие, или ржавые, которых не заметили ни Джосс, ни Эллен.

Это было слабым утешением. На обломки патрульного корабля, который они безуспешно разыскивали уже два дня, осколки совсем не походили.

Да еще эта разреженная атмосфера без кислорода кругом, да еще марсианская ночь… На датчике за бортом уже давно — 70 градусов. Какой же шанс выжить остается у людей, если их корабль поврежден настолько, что выведен из строя даже импульсный излучатель?

Резкий сигнал тревоги прервал его размышления.

— Черт побери! — воскликнул Джосс и застучал клавишами на компьютере.

На экране мелькало странное изображение. Сначала Ивен не мог разобрать, что это такое, но потом всмотрелся и понял, что это — часть гондолы реактивного двигателя. Двигателя большого корабля, а не маленького скиммера. Элен Мэри посмотрела на экран и помрачнела.

— Это не скиммер, — сказал Джосс с сожалением. Его голос задрожал от волнения. — Опознан корабль Солнечного Патруля. Или часть его.

— Часть?

— Ты придержи свои железные штаны. Не волнуйся, — буркнул Джосс и отвернулся, чтобы набрать несколько команд на бортовом компьютере. «Ноузи» стал выполнять правый вираж. Трехмерный контур на экране дернулся, немного увеличился и изменил положение.

— Обрывочный сигнал, — проговорил Джосс. — Наш артефакт входит в непосредственную близость, — его руки работали на клавиатуре так быстро, что Ивен даже удивился. Изображение еще раз изменило форму. — Так. Теперь еще несколько секунд…

Один из приборов издал отрывистый треск.

— Есть момент инерции! — сообщил Джосс с триумфом. — Положение и координаты корабля зафиксированы. Готовность около… — он посмотрел на цифры на экране. — Около пятнадцати минут. Но не будем спешить. Там такой ветер, что снесет с ног.

Ивен кивнул. Ускорение и быстрая посадка при заходе солнца были бы слишком опасны. Он хорошо знал это из собственного опыта. Надо набраться терпения и подождать, пока солнечный диск сядет. Ветер бывает капризен и даже смертелен, когда кружит в пыльном холодном смерче.

— Это то, что мы ищем?

Джосс кивнул и нажал другую клавишу. Экран потух. Потом на нем вспыхнуло изображение корабля, которое зафиксировал радар. Это был патрульный крейсер немного большего размера, чем «Ноузи», но с гораздо более мощными двигателями. Ивен почувствовал, как на него накатывает легкая дрожь. Нет, ребята, погода просто не способна была что-нибудь сделать с такими двигателями… даже марсианская погода.

— Транспордера нет, — растерянно произнес Джосс. — Никаких передач в эфире. Никаких признаков работы излучателя. Ни несущей частоты, ни питания. Ничего.

Элен Мэри покачала головой, помедлила секунду и вытерла глаза.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она.

— Вам жаль? — От неожиданности Джосс даже оторвался на секунду от пульта управления, взял ее за руку и поцеловал: — Спасибо.

Она судорожно глотнула воздух и кивнула. Джосс еще раз взглянул в ее сторону и возобновил работу.

— Так, с ветром будет меньше проблем, чем я предполагал, — сказал он. — До посадки осталось десять минут.

Снижение проходило в молчании, изредка прерываемой криками Джосса: он ругался с приборами на панели управления. Ивен не мог скрыть улыбку.

Джосс всю жизнь разговаривал с бортовой аппаратурой как с любимой женщиной. На этот раз явно пахло разводом. Если приборы «услышат», как он орет, они сразу перестанут работать.

Ивен знал, что ему надо пристегнуться при посадке. Но вместо этого он покрепче схватился за поручень и стал всматриваться в надвигающуюся ночь. Местность, над которой они находились, была интереснее, чем все осмотренные до этого районы. Да, как раз здесь они еще не были. Стоило им с Джоссом пролететь чуть дальше, и они бы обнаружили крейсер еще вчера. Ивен с трудом поборол раздражение. Он втиснулся лбом в стекло иллюминатора. Вокруг были навалены каменные глыбы. Но не так равномерно, как раньше. Встречались и пустынные островки, усыпанные мелким красным гравием. Клубы пыли, поднимаемые ночным ветром, кружились в невообразимом танце, перескакивая с камня на камень. Там, на дальнем конце большой площадки серебрился длинный глубокий рубец, на краю которого лежало что-то очень большое. Глаз схватил очертания этой громады. Никаких сомнений не осталось. Гондола двигателя, один из тормозных башмаков, странно выступающий наружу, а посреди гравия и пыли — глубокие следы от колес и гусениц…

— Оч-чень интересно, — сказал Джосс и склонился над пультом для настройки сканеров.

— Следы проходят очень далеко от корабля, — смутилась Элен Мэри. — Это не его следы. Он не мог их оставить.

— Вы правы, — ответил Ивен и нахмурился. — Кто-то побывал здесь раньше нас…

— Эй, недалеко отсюда есть еще одна чистая площадка. Я посажу корабль там. Зачем нам портить эти следы нашими толкателями? Ивен, присядь-ка. Мне не нравится этот ветер.

— Да, мэм, — сказал Ивен и послушно сел в кресло.

И правильно сделал. Секунд за пятнадцать до посадки «Ноузи» стало заносить, трясти и кидать из стороны в сторону. Ивен успел затянуть ремни и не упал. Тормозные башмаки вонзились в неровный грунт. Крейсер тяжело опустился на поверхность и выпрямился.

Секунду или две стояла оглушительная тишина. Потом Элен Мэри спросила:

— Вы всегда так летаете?

— Иногда бывает, — захохотал Ивен и встал.

Джосс тоже встал и пошел к фиксаторам, на которых крепился ЗСЖ-комбинезон.

— Ты, бестолковый валлиец! — проворчал он. — Я посмотрел бы, как бы сделал это ты. На таком ветру и среди скал…

— Ну что ж! — откликнулся Ивен. — Нам пора выходить. Вы, Элен Мэри, оставайтесь здесь…

Она посмотрела на него таким взглядом, будто он сказал ей что-то непристойное.

— Офицер, — Элен еще раз гневно посмотрела на него, — я живу здесь. Я могу идти на ветру и не падать. А вы можете?

Секунду Ивен молчал. Когда он попал на Марс впервые, он несколько недель учился не падать на ветру. И постоянно замазывал жирные синяки от падений.

Он улыбнулся Элен Мэри, как бы извиняясь за свою бестактность, и перед тем, как опустить забрало, сказал:

— Ну, если у меня не получится, вы ведь поможете мне подняться?

Она улыбнулась в ответ и застегнула комбинезон.

4

Они вышли из «Ноузи» на ветер.

«Странно, — подумал Ивен, — какой резкий и пронзительный свист!»

Такой эффект создавала маленькая плотность атмосферы. Давление воздуха здесь было ниже, чем на вершине Эвереста. Ветер становился сильней, и Ивен с трудом сохранял равновесие.

Плохо было и то, что ветер внезапно менял направление. Он мог резко толкнуть вас сбоку, хотя перед этим летел в лицо. Получалось так: сначала человек, шатаясь, шел в одну сторону, потом, как пьяница, заплутавший между огромных валунов, резко поворачивал в другую.

Джосс посматривал на скалы. Их края были не такими уж гладкими и безобидными, как могло показаться с высоты. Он погладил лобовое стекло на своем шлеме и подумал о том, что любая из этих скал может сотворить с ним, если он оступится. Пластина была ударостойкой, он знал об этом. Это был самый прочный безосколочный пластик, известный человеку.

— Вопрос только в том, — заключил Джосс, хватаясь за большой валун и стараясь не нарушить темп дыхания, — известно ли это скалам?

Если сломается лобовое стекло, никто не сможет помочь ему. Даже если захочет разделить с ним собственный дыхательный аппарат, как в старых фильмах о подводных приключениях: ЗСЖ-комбинезоны выполнялись по индивидуальному заказу, тщательно подгонялись под размер владельца и были рассчитаны на работу только при положительном давлении и хорошей герметизации. Поэтому ни Ивен, ни Элен Мэри ничего не смогли бы сделать в критической ситуации.

— Остается надеяться, что мои легкие замерзнут гораздо быстрее, чем глаза, — решительно сказал он.

Джосс медленно карабкался по скале, внимательно высматривая каждый уступ, на который можно было поставить ногу. Ивен шел впереди широкими шагами, как будто бы и не заботясь о ветре. Но Джосс ясно слышал напряженный скрежет сервомеханизмов, сражающихся с окружающей стихией. В канале связи послышались щелчки. А потом голос Ивена произнес:

— Я совсем разучился держать равновесие.

— А я и не хочу этому учиться, — ответил Джосс, резко качнулся и чуть не упал со скалы.

— Веселей, приятель, идти осталось немного.

Джосс не расслышал последней фразы из-за ветра, прикинул, что можно сделать, чтобы стало хоть чуть-чуть веселей, но переспрашивать не стал: Ивен, скорее всего, ответит каким-нибудь жутким каламбуром, чтобы отомстить ему за те, которыми он частенько мучил напарника в камбузе «Ноузи». Джосс решил обойти возникшую на его пути скалу. Она была вполне преодолима напрямик, но его очень беспокоила сохранность шлема. Обогнув скалу справа, он заметил впереди нечто отличное от камней. Это был остов двигателя крейсера. Рядом стоял Ивен, но выражение его глаз надежно скрывало лобовое стекло.

Гондола была разломлена пополам при падении корабля. Так бьют о горячие тарелки шоколадные пасхальные яйца.

Джосс остановился, посмотрел на гондолу, провел рукой по поверхности разлома и произнес:

— Ивен, но ведь она не отвалилась. Посмотри на сечение.

— Отрезана, — подтвердил Ивен. — С помощью чего-то исключительно мощного. Импульсного лазера, например…

— Не думаю, — сказал Джосс. Элен Мэри подошла сзади и стала рядом. — Посмотри на края. Они идеально ровные, почти отшлифованные. Нет, скорее, это одна из моделей атомного лучевого слайсера.

— Невозможно. Слайсер не смог бы отрезать так чисто.

— Но ты ведь, кажется, рассказывал, что на одном из твоих костюмов слайсеры делали и не такое. Я имею в виду твой военный энергокостюм.

Ивен долго молчал.

— Да, говорил. Но радиус их действия не настолько велик, чтобы сбить летящий космический аппарат. И вообще, откуда такая уверенность, что срез идеален? Ты же не рассмотрела…

Джосс не дослушал и, сопротивляясь ветру, рванулся к корпусу упавшего корабля. Новая часть выглядела на удивление целой. Конечно, если не считать того, что кто-то отрубил один из двигателей, как ногу у сваренной курицы. Двигатель упал совсем рядом.

— Кто-то отделил двигатель от корабля во время его падения? Но если корабль падал, зачем было стрелять по нему? — еще раз удивился Джосс. — Или его подстрелили гораздо раньше?

Ветер стал еще крепче. Его порывы швыряли Джосса все сильнее, а пыль с песком уже шипела и хлестала по лобовому стеклу. Джосс зашатался, потерял равновесие, но кто-то сзади удержал его от падения. Он с трудом оглянулся через плечо. Там стояла Элен Мэри. Она держала его за руку, пока он не нашел площадку для соскользнувшей ноги. Джосс выпрямился, еще раз попробовал почву под ногами и хлопнул ее по руке в знак благодарности.

Корабль чем-то был похож на «Ноузи». Вернее, когда-то был похож. Он был постарше и побольше, но не боевой крейсер, а исследовательский. Вытянутой формы, как старые ракеты на видеопленках — с боковыми направляющими, огромным экраном фронтального обзора, гладким заостренным носом. На этом сходство заканчивалось… потому что половина корпуса отсутствовала. Много металла и пластика было выброшено при падении наружу. Все камни вокруг были усыпаны мусором. Ветер поднимал его и быстро уносил прочь.

Джосс выругался, и, спотыкаясь, подошел к борту корабля вслед за Элен. За ними мрачно следовал Ивен. Джосс протянул руку и дотронулся до зачерненного листа стали, бесформенным куском свисающего с корпуса. Без сомнения, после падения произошел взрыв, потом — пожар. Джосс отстегнул от пояса небольшой фонарик и посветил в огромный рваный провал. Внутри все было покрыто копотью и оплавлено огнем.

Ивен прошел мимо них и шагнул внутрь. Джосс не возражал: если сверху на напарника и свалится что-то тяжелое, то все же не причинит тому особо больших хлопот. Ивен исчез в темноте. Джосс посветил еще и увидел разбитый вдребезги пульт управления и командирское кресло с выгоревшей обшивкой.

— Ну что, есть что-нибудь? — спросил он через несколько секунд.

В имплантанте за ухом раздалось только прерывистое дыхание Ивена. Но это хотя бы успокаивало. Послышался металлический скрежет, заглушивший резкий свист ветра. Что-то внутри с отборной бранью отбросили в сторону. Потом, судя по звуку, Ивен опять оттащил с пути какой-то массивный предмет и стал энергично растаскивать обломки и рыться в них. Вдруг раздался страшный грохот, потрясший изнутри весь корабль.

— Ивен! — закричал Джосс.

Ответа не последовало.

— Ивен! — Он хотел подняться в пробоину, но увидел свет на внутреннем проходе и остановился. Навстречу ему двигалась огромная, как кашалот, серебряно-серая туша Ивена.

— Все в порядке, — сказал Ивен голосом, не оставляющим никаких сомнений в том, что на самом деле никакого порядка не было.

Джосс был потрясен.

— Неужели нет тел? Взрывная декомпрессия?

Ивен выбрался из пробоины. Его сверкающий комбинезон был заляпан пятнами сажи.

— Никаких тел, — подтвердил он. — А ты думаешь, от корабля вообще осталось бы что-нибудь, если бы они грохнулись с приличной высоты?

Джосс кивнул, потом снова заглянул внутрь.

— Тел нет, но их нет здесь, — задумчиво проговорил он, — а может быть…

— В заднем отсеке тоже. Я проверил. И более того… — его голос сурово загудел, — отсутствует прототип декодера.

Джосс уставился на него. Элен Мэри тихо сжала его руку.

— А те следы от машин дальше?

— Кто-то был здесь, — мрачно проговорил Ивен, — и произвел маленький сбор трофеев.

Джосс покачал головой. Он был потрясен услышанным. Из-за непрекращающегося рычания ветра и грохота, бьющего о шлем песка с пылью, становилось все труднее слышать.

Элен Мэри опять дернула его за руку.

— Офицер, — сказала она, — нам надо поскорее выбираться отсюда. Идет пылевая буря!

— О, только не это! — пробормотал Джосс, выпрыгнул с корабля на поверхность и, шатаясь от ветра, пошел к неизвестным следам, оставленным совсем рядом на песке с гравием. Элен Мэри шагнула за ним. Джосс вытащил на ходу портативную видеокамеру «Шика», которую он всегда использовал для съемки мест происшествий.

Совсем стемнело. Ветер дул без устали. Красный гравий поднимался и кружился в воздухе, как пыль, заполняя следы на поверхности и стирая их прямо на глазах. Джосс суетливо бегал вокруг, делая снимок за снимком, но очертания следов были уже нарушены. Еще пять, десять минут — и все исчезнет.

Элен Мэри трясла его за руку.

— Осторожно, не наступите на них! — крикнул Джосс, делая очередной снимок.

— Офицер!

Вдруг чья-то массивная рука схватила его бицепс и сжала. Она была не сильнее, чем металлические тиски.

— Пошли быстро, ты, идиот, — прогремел голос Ивена в его ухе. — Ты что, хочешь, чтобы мы потеряли «Ноузи» в этом кошмаре?

Джосс сделал два последних отчаянных снимка и побежал за Ивеном к крейсеру. Выбора у него не было: стальная перчатка крепко держала его руку. Видимость все ухудшалась. Солнце зашло. Воздух был полон пыли. Ее треск — скорее, не сам звук, а его ощущение — был похож на жужжание роя разозленных, наседающих отовсюду пчел. А злились эти пчелки на то, что не могут ужалить его сквозь защитную одежду. Джосс ощущал, как их постепенно поглощала огромная красная стена — облако пыли и гравия.

Он вытянул руку и уперся в спину Элен Мэри. Спотыкаясь, они пошли за Ивеном к «Ноузи». По крайней мере, Джосс надеялся, что они движутся в этом направлении. Сам он уже не видел ничего. А Ивен шел уверенно, значит, еще мог рассмотреть дорогу. Кажется, в его шлеме вмонитрован какой-то прибор экстремального видения.

«Интересно, что же это за техника? — думал Джосс, пока Ивен вел их сквозь бурю, петляя среди валунов. — Инфракрасный луч здесь не поможет, он будет поглощаться бушующими пылью и песком. К тому же, „Ноузи“ излучает мало тепловой энергии наружу, так что инфракрасный приемник тут не поможет тоже…»

Он споткнулся и несколько раз больно стукнулся голенью о камни. Ругаясь, перепрыгнул через них и стал продираться дальше сквозь черно-красную мглу. Ивен не останавливался, безжалостно пропихивая их вперед. Джосс поднял голову, пытаясь рассмотреть небо, — хотя бы пару звезд, но не смог увидеть ничего, кроме того же самого коричневого тумана, рассеивающего тусклый свет зашедшего солнца в смутный далекий отблеск. Это выглядело так, будто они находились внутри замерзшего стеклянного кувшина, наполненного дымом цвета охры. Песок и гравий били уже ощутимо — дорогие пчелки научились кусаться сквозь комбинезон. Забрало шлема сотрясалось от их бесчисленных острых ударов. Наверное, так стреляли из какого-нибудь античного пистолета. Он вдруг вспомнил о пулях, которые разрушили знак на здании полицейского участка в Томстоуне и подумал: «Это что — по сравнению с песчаной бурей…»

Джосс испугался, уткнувшись во что-то твердое. Он не мог освободить руки, чтобы предотвратить удар. Боже мой, это был их «Ноузи»! Джосс пробирался вдоль корпуса, все еще держа Элен Мэри за руку. Он нашел внешнюю дверь шлюза. Ее уже открывал Ивен. Они ввалились внутрь, и проход мягко закрылся за ними.

Внезапная тишина оглушила. В ушах все еще гремели гравий и песок. Джосс с трудом выпрямился, снял шлем с дыхательной маской, прошел в кабину экипажа и плюхнулся в кресло. Ивен тяжело оперся о перегородку, провозился с фиксаторами своего шлема и отшвырнул его в сторону. Он выглядел измученным. Элен Мэри медленно, словно чего-то боясь, вышла из воздушного шлюза, уселась в кресло пассажира и трясущимися руками стала снимать ЗСЖ-комбинезон. Закончив, она взглянула на обоих и сказала:

— Мы были на волоске от гибели.

— Я бы мог сказать, что бывал в переделках похуже, но это было бы неправдой, — ответил Ивен.

Джосс тряхнул головой.

— С каждым днем, Ивен, я проникаюсь все большим уважением к твоей дурацкой жестянке. Кстати, а как тебе удавалось видеть дорогу?

Ивен изумленно посмотрел на него.

— Ты что, рехнулся? Я ни черта не видел. Инфракрасный луч просто затирало в этой кромешной пыли.

— Тогда как же вы нашли дорогу назад? — спросила пораженная Элен.

— Я просто запомнил ее, пока мы шли к разбитому крейсеру, — ответил он. — Это нетрудно и постепенно входит в привычку. Нас обучали этому в центре подготовки. В конце концов, что делать, если твои навигационные приборы вышли из строя, а видимость затруднена? А вдруг перестрелка или что-то еще? Тогда ты неминуемо погибнешь, — он грустно усмехнулся. — Слишком много времени и средств угрохали на наше обучение, чтобы дать нам возможность умереть так легко. Это ведь деньги налогоплательщиков!

— Тогда есть смысл выпить за них! — захохотал Джосс.

Корабль слегка качнуло. Ивен и Элен Мэри с оттенком паники посмотрели на Джосса.

Тот отрицательно покачал головой.

— Даже и не думайте об этом. Сейчас лететь невозможно. Нам придется остаться и ждать. Вы, надеюсь, представляете, какие там, над песчаным штормом, потоки воздуха?

— Но мы же перевернемся! — воскликнула Элен Мэри.

Джосс пожал плечами.

— В принципе, это не исключено. Мы ведь не привязаны к поверхности. Если порывы ветра будут слишком сильны… Но здесь мы бессильны. — Он встал и с удивлением заметил, что весь дрожит. — Лично я собираюсь перекусить, а может быть и выпить. У меня сильные подозрения, что мы здесь застряли надолго. Кто со мной?

Джосс шумно протопал в камбуз.

Через два часа они все еще сидели в камбузе за маленьким столиком, рассчитанным на двух человек.

Ивен заставил Джосса убрать и вычистить пищевые контейнеры сразу после еды, но потом обнаружил на одном из стеллажей наполовину пустую бутылку вина. Все трое посмотрели на нее со сложным выражением интереса и озабоченности.

— Однажды у меня тоже было настоящее вино, — задумчиво проговорила Элен Мэри. — Около четырех лет назад. На вечеринке по случаю дня рождения подруги.

— Какое? — спросил Джосс.

— Какое-то красное, под названием порт…вейн?.. Не помню даже, — сказала она и улыбнулась, увидев его недоверчивый взгляд. — На бутылке была только одна коричневая этикетка с названием. Это нам привозили с Земли. — Она немного вспыхнула при виде ухмыляющегося лица Джосса. — Не знаю, нам оно показалось очень хорошим. — Элен помолчала и взглянула на бутылку, которую Ивен поставил на стол. -…Хотя, наверное, не такое хорошее, как это.

— Я тоже так думаю, — сказал Ивен. Он с любопытством присмотрелся к этикетке. — Так что же написано на этой благородной бутылке? Гм… По-французски.

— Ладно, не трудись, — нетерпеливо прервал его Джосс. — Это мне подарили в свое время.

— Не та ли прелестная леди из Вилланса? Конечно, ведь она выращивала свой собственный виноград в теплице! Леди, внучкам которой ты назначал свидания…

— Вы назначали свидания ее внучкам? — спросила пораженно Элен Мэри.

— Не верьте во все то, что говорит вам этот человек, — сказал Джосс. Я не назначал свиданий ничьим внучкам. — Он быстро взглянул на Ивен. — Я вообще никогда не ходил на свидания.

Элен Мэри тряхнула головой и протянула руку к бутылке с вином.

— Разрешите, я сам, — отстранил ее руку Ивен. Он откупорил бутылку и разлил содержимое по стаканам. Все выпили.

— Джосс, минутку внимания!

— Слушаю и повинуюсь, о, Жестяная Глыба!

— Я думаю о гондоле разбившегося крейсера. Ведь она была отрезана от основного корпуса.

— Без всякого сомнения. И потом, следы…

— Довольно глубокие, — подтвердил Ивен.

— От какого-то массивного средства передвижения. У нас в Уэльсе я бы сказал, что это танк. Но здесь…

Они посмотрели на Элен Мэри. Она кивнула.

— Все, что долго используется здесь, требует высокопрочной или просто толстой обшивки. Большинство выбирает толстую — она дешевле, даже при большом расходе горючего. Доставлять с Земли высокопрочные сплавы мало кому по карману.

— Разработчики мхов имеют такие чомперы, — сказал Джосс.

Она утвердительно кивнула:

— Они удобны. Большая часть работы состоит в перепахивании мха. Постоянно приходится покупать новые запчасти для манипуляторов чомпера.

— Проблема состоит в том, — перебил ее Ивен, — что эти чомперы движутся очень-очень медленно из-за собственного чрезмерного веса. Правда, им некуда особенно спешить. Если бы здесь побывал разработчик мхов на таком чомпере, мы даже через двое суток заметили бы его на пути сюда.

— Ну, это если он не двинулся в сторону Монс или в другое место, над которым мы еще не пролетали.

— Завтра продолжим поиск, — заключил Ивен, — и заодно посмотрим, сможем ли мы найти хоть какой-то след ее отца. Я не думаю, что следы у корабля оставил старатель.

Джосс выбрался из своего кресла, встал и прошелся по камбузу, потом заскочил в рубку и вернулся со своей микровидеокамерой и портативным экраном. Он соединил кабелем экран и камеру, настроил их на режим воспроизведения и стал рассматривать снимки, сделанные на месте катастрофы. Ивен и Элен склонились к экрану.

— Будь проклят этот ветер! Он все испортил! — выругался Джосс. Крейсер тут же дернулся от страшного всплеска бури, все еще бушевавшей снаружи.

— Взгляните, — Джосс указал на пятый по счету снимок. — Я имею в виду основание колес. Оно ведь поменьше, чем у машин для разработки мхов? Элен Мэри?

Она внимательно посмотрела на снимок и согласно кивнула. — Где-то вдвое меньше его. Скиммер с такими колесами не вместил бы и половины снаряжения, которое берет с собой разработчик. А все размеры стандартизированы.

Джосс посмотрел на Ивена.

— Так что же это в таком случае? Какое средство передвижения на Марсе оставляет следы, подобные этим, и так много весит?

Ивен медленно покачал головой.

— Ничего подобного лично я не встречал.

— Элен Мэри?

Она тоже отрицательно качнула головой.

Все трое еще раз изучили последний снимок. Джосс прокрутил и другие, но они были совсем нечеткими, — в тот момент ветер уже засыпал следы от колес гравием и песком.

Ивен сидел нахмурившись.

— В любом случае именно на этой штуке и увезли прототип декодера. Его вынесли из грузового отсека. Втулки остались там, на месте, неотсоединенные и совершенно невредимые.

— И никаких тел, — вставила Элен Мэри.

— Ни кусочка, — ну, просто ничего, — вздохнул Ивен. А ведь на крейсере произошли взрыв и пожар. Нет, я думаю, после приземления экипаж был жив. Хотя непонятно, где они находятся сейчас. Он замолчал и отвернулся.

— Лукреции, — сказал Джосс, — обычно нужны шесть степеней соответствия. Если у нее есть сомнения по поводу того, что отказала связь на корабле, мы их развеем.

Ивен хмуро кивнул.

— Сегодня вечером необходимо выслать отчет, — сказал он. — Лучше — в устной форме: информация, которая идет через имплантант, не проходит по параллельным каналам, как при передаче по компьютерной сети.

Джосс хотел было издать глубокий стон, но сдержался. Разговор с Лукрецией не входил в его планы. Лукреция относилась к разряду тех инспекторов, которые, даже если ты раскроешь убийство за три минуты, все равно дадут тебе почувствовать, что все это произошло случайно, благодаря удачному расположению звезд.

— Что же мы будем включать в сообщение? — спросил он. — Кроме голых фактов? Что нам неизвестно, куда подевалась команда и кто забрал этот прототип? Что мы не знаем, как корабль упал и что заставило его это сделать?

— Да, но ведь был отстрелен двигатель, — заметила Элен Мэри с некоторым удивлением.

— Этот корабль мог лететь и на одном двигателе, — ответил Джосс.

— А вот что касается стрельбы… — он взглянул на Ивена.

— Если буря к утру стихнет, — сказал тот, — стоит пойти и еще раз взглянуть на крейсер, на этот раз более внимательно.

— Если мы хорошо поработаем завтра утром, Лукреция, может быть, пожалеет нас. Но вообще-то она наверняка будет недовольна, что мы потратили такую уйму времени на поиски.

Элен Мэри сидела, откинувшись в кресле, и задумчиво вертела стакан в руках.

— А кто мог узнать об этом вашем спутнике? — спросила она. — Кому он мог понадобиться? И для чего?

Ивен с Джоссом переглянулись. Джосс пожал плечами.

— Новейшая технология всегда заслуживает внимания… даже если люди, похищающие ее, не знают, для чего она предназначена. Но они могут выйти на тех, кто это знает, забрать деньги и скрыться.

— Я все же думаю, — сказал Ивен, — что тот, кто захватил спутник с декодером, отлично знал, за чем он охотится. Место падения крейсера было утоптано чьими-то следами.

— И двигатель, — как бы для себя самого добавил Джосс. — Он лежал так близко от места катастрофы…

— Да.

Оба погрузились в задумчивое молчание.

— А вы можете предположить, что… — начала было Элен Мэри, но запнулась на полуслове.

— Что? — спросил Ивен.

— Да нет, это довольно скверная мысль.

— Если у вас появилась какая-то идея, — ободрил ее Джосс, — не держите ее в себе. В настоящий момент нам необходимо собрать всю полезную информацию.

Элен Мэри помолчала и несколько раз глубоко вздохнула. Наконец она сказала:

— Ведь на этом корабле все были полицейскими?

— Все — из персонала Солнечной Полиции. Не обязательно офицеры, как мы, но коллеги.

— А что, если один из них сообщил кому-то о грузе, который готовился к испытаниям?

За столом наступила холодная тишина.

— Я же говорила вам, что эта мысль скверная, — извиняясь, проговорила Элен.

— Послушайте, Элен, наша присяга не допускает… — прервал ее Ивен.

Джосс попытался успокоить его.

— Не кипятись. Даже мы имеем свою цену. И наши коллеги не исключение. Это только в уставе пишется, что мы «являемся справедливой и неподкупной силой». Слишком много разных людей работает в нашей организации, — он хмуро улыбнулся. — Вероятность того, что имела в виду Элен Мэри, не может быть исключена до тех пор, пока не доказано противоположное. Нам как раз-таки предстоит собрать факты, подтверждающие, что ни один из членов экипажа в преступлении не замешан, — он поразмыслил еще немного и добавил: — Непонятно, правда, как они могли допустить, чтобы их сбили и похитили прототип декодера. Все это связано с огромным риском…

Ивен кивнул и отставил в сторону пустую бутылку.

— Ты прав. Факты собирать надо, — сказал он. — Результата не будет, пока мы не выясним, с кем имеем дело. Кстати, банды Красного Рассвета вполне могут наведаться в эти места, — он замолчал, а потом повернулся к Элен Мэри и добавил: — Вы можете располагаться в моем кубрике.

— Лучше в моем, — предложил Джосс. — Там чище и опрятнее.

Ивен гневно взглянул на напарника. Джосс улыбался.

По правде говоря, разница между его кубриком и кубриком Ивена заключалась только в том, что одеяла на кровати были другого цвета, а на стене висела картина с красным крылатым драконом.

Элен Мэри посмотрела сначала на одного, потом на другого, и засмеялась:

— Лучше бросить монетку, — предложила она.

Джосс засунул руку в один из отсеков на кухонной стойке и извлек монету достоинством в один кредит. Он протянул ее Элен Мэри, и та взглянула на нее с удивлением.

— Я даже не думала, что еще остались такие.

— Этот собиратель, — сухо кашлянул Ивен, — вообще-то говоря, предпочитает деньги, которые шелестят в руках. Если бы я был на вашем месте, я бы не стал спать на его матрасе. Скорее всего, он набит долларовыми банкнотами времен Конфедерации.

Элен Мэри рассмеялась и подбросила монетку в воздух.

— Загадайте! — сказала она Джоссу.

— Орел, — отозвался тот.

Монета упала, и, покрутившись, легла на стол.

— Решка! — с сожалением протянул Джосс. — Да, я хочу предупредить вас, Элен, что у Ивена под матрасом — обоймы для лазерных пистолетов.

Элен опять рассмеялась и ушла в кубрик.

Джосс отправил пустую бутылку в контейнер, убрал столик и последовал за Ивеном в помещение для пилотов. Когда дверь в кубрик захлопнулась, Ивен повернулся в кресле и сказал Джоссу:

— Ты бы видел со стороны свою физиономию!

— Не понял.

Ивен ухмыльнулся, протянул руку к зажиму у стены и извлек коммуникатор.

— Она действительно очень привлекательная. Желаю удачи.

— Что? Да я вовсе… — Джосс вскочил и попытался было что-то сказать, но ничего вразумительного не придумал. Тогда он закрыл рот и сел.

— Ладно, все это пустяки. Нам еще нужно связаться с Лукрецией.

— Не напоминай мне об этом, — поежился Джосс.

— Увы, надо как-то собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

К утру ветер еще не совсем утих, но песчаная буря закончилась. Исчезли и последние следы на песке у места катастрофы. Поверхность была гладкой, как будто кто-то заровнял ее бульдозером.

— Только взгляни, — воскликнул Джосс, когда они с Ивеном и Элен вышли из воздушного шлюза «Ноузи». Джосс огорченно провел рукой по обшивке. — Нам ведь совсем недавно отполировали ее! Я сам платил за эту работу.

— Дружок, — ответил Ивен, — я думаю, что тебе надо благодарить Бога за то, что вчерашняя буря не размазала нас по скалам. А жаловаться, что песок слегка поцарапал обшивку?..

— Слегка! — возмутился Джосс.

Еще вчера вечером обшивка крейсера блестела как зеркало на закате солнца. К утру она приобрела матовый оттенок. Знаки маркировки, вкрапленные в металл, уцелели, но все остальное было покрыто вмятинами от ударов солидных, величиной с кулак, "камней.

— Ивен, посмотри-ка сюда! Если бы мы сейчас были на Луне, корабль не допустили бы к вылету. Его бы не выпустили из ангара.

— Хорошо было бы, если бы мы были там. Послушай-ка, Джосс. У нас есть немного побитый, зато целый корабль, а не блестящие отполированные обломки, разбросанные по ущельям.

— Гм… да, — поперхнулся Джосс, представив себе мрачную перспективу. Рано утром они провели сеанс связи с Луной. Лукреция, конечно же, сразу высказала пару острых замечаний по поводу присутствия у них на борту гражданского лица, да еще и противоположного пола. Но Элен была их проводником, они не могли отказаться от ее услуг, Лукреция недвусмысленно намекнула на недовольство Центра их медлительностью при проведении поисков, а также остановкой в Томстоуне, которую Центр считал едва ли необходимой.

Закончив разговор, они направились к расчлененной гондоле двигателя.

Идти пришлось около получаса. Джосс опять вытащил микровидеокамеру и начал съемку.

— Все это нужно было сделать еще прошлой ночью, — проворчал он. — Посмотри, какие зазубрины оставил гравий.

Ивен покачал головой:

— Этому ты помочь никак не мог.

— Да. Ну ладно, отметины, по крайней мере, хорошо различимы. — Он выпрямился и легонько пихнул ногой корпус двигателя.

— Ты можешь его немного приподнять? Я хочу посмотреть, насколько изломано дно. Может быть, найдем что-нибудь интересное?

Ивен шагнул к гондоле, осмотрел ее и нагнулся.

— Согни колени, когда будешь поднимать, а то сорвешь спину, — посоветовал Джосс.

Ивен выпрямился и посмотрел на него. Шлем был еще располяризован, и Джосс увидел недоверчивый взгляд напарника. Садиться на корточки Ивен не стал. Он нагнулся, подхватил корпус за обломанный край и плавно приподнял его. Другим концом гондола упиралась в землю. Джосс стал кружить вокруг, делая снимки, и вдруг остановился.

— Со счастливым рождеством. Приехали! — он был явно чем-то поражен.

Ивен и Элен Мэри вопросительно посмотрели на него.

— Ивен, — попросил Джосс, — ну-ка, перейди на другой край и стань немного в сторону, чтобы лучше было видно.

Тот выполнил его просьбу. Джосс вздохнул и молча указал на дно гондолы. Ивен наклонился, вытянул шею, проследил взглядом за взглядом напарника и увидел огромную, аккуратную круглую дыру. Это было место влета реактивного снаряда. Лазерный луч здесь явно был ни при чем. Куски металла вогнулись внутрь по всей окружности. Другая часть гондолы, откуда должен был вылететь снаряд, просто отсутствовала: она была расплавлена тем же лазерным лучом, которым отделили гондолу от корпуса разбившегося крейсера.

— Снаряд был очень мощным, — сказал Джосс, проводя рукой по краям пробоины.

Элен Мэри ошеломленно посмотрела на него.

— Что это могло быть?

Джосс пожал плечами.

— Ивен?

Ивен просунул руку в металлической перчатке внутрь пробоины и поводил там, ощупав стенки и края.

— Ни о чем подобном я никогда не слышал, — сказал он и взглянул на Джосса, — действительно очень любопытно.

— Посмотри, что произошло с металлом. — Джосс указал на края пробоины. — Он просто порван. И совсем не так, как основной корпус после взрыва изнутри. — Он покачал головой. — Что-то выстрелило в корабль во время его полета, и снаряд был очень массивным и идеально-круглым. Что ты думаешь об этом?

Ивен не ответил.

— Не сможешь ты отломить мне кусочек этой вогнутой вовнутрь обшивки? — попросил Джосс. — Хочу посмотреть кристаллическую структуру металла. А я тут пока…

Он направился к остову крейсера. Ивен и Элен Мэри потянулись за ним.

— Это больше всего походит на пушечное ядро, — подумал Джосс. — Вот так загадка: что может летать и стрелять пушечными ядрами? — Ничего подобного он не мог себе представить. Пушка на космическом корабле всегда была большой проблемой. Старый как мир, закон Ньютона, до сих пор никем не отмененный, по-прежнему говорил, что всякому действию существует противодействие. Короче, если корабль производит выстрел из пушки, он должен был быть отброшен назад в результате отдачи с импульсом, равным импульсу вылетевшего снаряда. Кое-какие способы решения проблемы нашлись, но оказались очень дорогими и громоздкими. Поэтому космические аппараты чаще всего оснащали лучевым оружием или, в крайнем случае, легкими пушками со статическими механизмами, способными компенсировать отдачу при стрельбе.

На красные камни крейсер отбрасывал длинную синюю тень. Джосс поснимал еще немного разбитую махину, потом аккуратно пробрался через боковую пробоину внутрь. Все выгорело дотла и было покрыто густым слоем жирноватой копоти. Он сфотографировал и пол, и потолок, стены, разбитое оборудование, и стал пробираться в грузовой отсек. Со стен спокойно свисали зажимы и амортизаторы. Они были ослаблены, как и говорил Ивен, но ничем не повреждены и не затронуты огнем.

Джосс осмотрел стены маленького грузового отсека. Как и все на корабле, они закоптели от пожара, но их пластические и металлические покрытия совсем не подгорели и не деформировались. Джосс сделал снимок и потер пальцем по стенке. Действительно, под сажей была совершенно чистая и неповрежденная поверхность.

Джосс тихонько вернулся на нос корабля к командному пульту, скрупулезно снимая все на ходу. Но мог позволить себе некоторое расточительство: его камера обладала памятью в двести мегабайт. Когда Джосс убедился, что заснял каждый квадратный дюйм интерьера, он отложил камеру в сторону и отстегнул от пояса набор судебно-экспертных принадлежностей.

Надо было взять кисточками пробы копоти со стен, пола, потолка, потом — соскоблить образцы выгоревшего пластика и остатки тканей. Да и мало ли что могло ему еще пригодиться?

Пробы раскладывались по маленьким целлофановым пакетикам. Это работа длилась примерно полчаса. Когда Джосс почувствовал, что материала для экспертизы достаточно, он выпрыгнул через пробоину наружу и присоединился к Ивену и Элен Мэри.

— Ну вот, внутри меня больше ничего не интересует. Займемся тем, что снаружи.

— Неужели вам все еще нужны снимки? — раздраженно спросила Элен Мэри.

— Снимков уже достаточно. Теперь мне нужно выполнить одну работу, для которой требуется грубая мужская сила, — он многозначительно взглянул на Ивена. — Офицер?

— Надеюсь, тебе не слишком много нужно? — заворчал Ивен, но голос звучал дружелюбно. Он подошел вплотную к корпусу разбитого крейсера и начал его осматривать.

Джосс хмыкнул.

— Учитывая, что однажды ты поднял приличный осколок астероида, эта штука вполне тебе по силам.

— Так это была скала! — сказал Ивен, шагая к дальнему концу корабля и скрываясь из вида. — А это совсем другое дело. Порода всегда ломается по-своему, но все-таки довольно предсказуемо. А корпус этой штуки был изрядно попорчен огнем, да еще и ударом о поверхность, так что трудно сказать, как она поведет себя. Может, разломится надвое. Тебе это вряд ли понравится.

Ивен замолчал. Через пару минут крейсер качнулся. Потом еще раз. Элен Мэри замерла от изумления. Нос корабля стал медленно, дюйм за дюймом, отрываться от земли. Фут, два, три. Вскоре показались серебристые башмаки Ивена на противоположной стороне, а нос поднимался все выше и выше.

Джосс подождал, пока Ивен не встал в полный рост и с вытянутыми руками не застыл под кораблем, как древний Атлас, держащий на плечах мир.

— Не урони! — на всякий случай крикнул Джосс и нырнул, согнувшись, под корпус, начав еще одну съемку.

Сервомеханизмы на скафандре Ивена как-то странно скрипнули.

— Я припоминаю, как ты сказал то же самое бедной официантке в пиццерии в Серенти, — сказал он. — То, что произошло потом, было ужасно.

Джосс показал:

— Смотри сюда. Здесь должен находиться стабилизационный обтекатель. А его нет. Кто-то оторвал его. Как и все остальное, он начисто срезан.

— Еще один след того, что проделало дырку в двигателе? — спросил Ивен, нагибая шею, чтобы посмотреть.

— Хороший вопрос. Никаких признаков лучевого оружия. Фантазировать мы пока не будем. Я не удивлюсь, если это то же самое оружие, которое разрезало гондолу. Гм… — Джосс замолчал и стал отрывать небольшой изогнутый кусочек металла, свисающий с искореженного металлического купола, оставшегося от обтекателя.

— Хоп! — резко крикнул Ивен.

Джосс тут же отпрыгнул в сторону из-под нависшей над ним громады и, споткнувшись, неуклюже растянулся на земле, не думая даже о сохранности лобового стекла на шлеме. Сейчас гондола упадет — и раздастся страшный грохот.

Но грохота не последовало. Через пару секунд Джосс вскочил на ноги. Ивен стоял все там же, удерживая остов корабля и дружелюбно ухмыляясь Джоссу.

— Ты знаешь, я забыл согнуть коленки, приятель!

— Ты, тупоумный громила! — в сердцах выругался Джосс и обиженно отошел в сторону.

Элен Мэри, — обратился он к девушке, — что бы вы ни делали, никогда не проявляйте энтузиазм, если работаете с этим человеком. У него извращенное чувство юмора.

— Ты закончил осмотр? — спросил Ивен. — Было бы неплохо опустить эту штуку, хотя весит она всего-то тонн восемь-девять.

— Девять с половиной, — уточнил Джосс. — Ну ладно, опускай, если ты так уж устал…

Ивен отступил в сторону, и нос крейсера плавно опустился на то место, где лежал раньше.

— Теперь чего изволите?

— Мне надо быстро провести тестирование собранных материалов, — сказал Джосс. — А затем мы можем заняться поисками отца Элен Мэри. Дайте мне десять минут.

— Хорошо. А мы пока выпьем по чашечке кофе.

Они пошли к «Ноузи». Джосс забаррикадировался в маленькой лаборатории в передней части грузового отсека. Его интересовало поведение огня при пожаре на упавшем корабле. Дверь-перегородка, разделяющая передние и задние помещения крейсера, была открыта, если судить по тому, как копоть покрыла стены. Но задний отсек почти не был поврежден огнем. Он знал, что этому были свои причины. Недостаток кислорода не позволил огню распространяться дальше. В конце концов в атмосфере Марса содержание кислорода в пятьдесят раз ниже, чем в атмосфере Земли. Так что все окислительные процессы проходят чрезвычайно медленно. Но все же…

Он вытащил пробы и стал их перебирать. Наконец выбрал один из пакетиков с копотью и повернулся к небольшому стеллажу с аналитическим оборудованием.

Это была суперновая универсальная установка, позволяющая проводить гравитационный, химический и спектральный анализы, с мощным электронным микроскопом и каунтоскопом видимого света; в случае необходимости он позволял проводить генный биосинтез.

Джосс снял небольшую пробирку со стоящего рядом штатива, наполнил ее жидким реагентом и вставил в специальное гнездо. Затем бросил туда несколько пылинок сажи и установил приборы на режим химического и спектрального анализов. Работа занимала немного времени — около тридцати секунд. Прибор щелкнул, и на маленьком светодиодном экране загорелась строка цифр, а ниже — набор спектральных линий.

Джосс внимательно изучал выходные данные.

— О, даже так! — пробормотал он и на всякий случай сверился с кодировочной таблицей. Нет, память не обманывала его.

— Черт возьми! — пробурчал он, и, сорвавшись с места, направился в кабину пилотов. Элен Мэри и Ивен окликнули его из камбуза, удивившись такой спешке.

— Ладно, можете не пристегиваться, — крикнул им Джосс, усаживаясь в командирское кресло. — Я собираюсь взлететь и снова опуститься.

— Ищешь что-нибудь? — поинтересовался Ивен, подходя к пульту управления.

— Скорее, уже нашел кое-что. Там посуда на кухне не побьется?

— Я все сложила в мойку, — отозвалась Элен Мэри и подошла к ним.

— Что же вы обнаружили?

Джосс усмехнулся и посмотрел на них с видом победителя.

— Тот пожар в кабине крейсера не был случайностью, — сказал он.

— Конечно, не был, — подтвердила Элен. — Ведь в них кто-то стрелял.

— Я не то имею в виду. Пожар не был следствием взрыва. — Он отвлекся и занялся пультом управления. Двигатели патрульного крейсера переключились на рабочий режим.

— Так это был целенаправленный поджог? — удивился Ивен.

— Можно сказать и так, — ответил Джосс. — В саже содержится огромное количество фульмината оксидированной ртути. — А сейчас держитесь. — Он резко вывел корабль вверх и начал кружить над местом катастрофы.

— Ну, тогда это бомба, которая взорвалась во время полета, — заключил Ивен.

— Причем не слишком искусно сделанная.

— Да, скорее всего, ручного изготовления. Сложенная из нескольких зарядов. К счастью, это довольно просто обнаруживается. Элен Мэри, а кто добывает ртуть на Марсе?

Она моргнула и засмущалась:

— Понятия не имею.

— Ну что ж… Придется проверить источники ртути, натрия и йода и средства для их переработки. Ладно, с этим позже.

Он настроил сканер на поиск твердых объектов, обладающих специфической силой тяжести, либо одной из трех плотностей. Существовало очень маленькое число способов, которыми можно было удержать фульминат ртути от взрыва, — либо гель, либо клатрат с тяжелой жидкостью, либо плотные кирпичики с воздушной прослойкой для предохранения от самовоспламенения. Направленный ультразвук отражался эхосигналом, а их патрульный крейсер «Ноузи» был оснащен ультразвуковым излучателем. Лукреция, конечно, подписывая разрешение на установку излучателя, лежащее у нее на столе, громко утверждала, что Джосс использует прибор не иначе, как для проигрывания классической музыки.

— Моцарт в ультразвуковой интеграции. Оригинально, — усмехнулся про себя Джосс.

Довольно скоро прозвучал предупредительный сигнал обнаружения.

— Ну вот, пожалуйста, — сказал Джосс и усмехнулся. — Люблю оказываться правым.

Он сбросил скорость и посадил корабль точно на то же место, откуда они взлетели. На экране компьютера светились координаты — дистанция сто девяносто метров. Под углом примерно в десять градусов от большой пробоины в корпусе. Там лежало около килограмма фульмината ртути.

Ивен посмотрел на него нахмурившись.

— Надеюсь, ты не хочешь сделать очередную глупость — притащить все это сюда?

Джосс покосился на Ивена и подумал, что хорошо бы шутки ради убедить его, что именно это он и хотел сделать, но времени тратить не стал.

— Нет, конечно. Мне нужно сделать снимки, и еще я хочу посмотреть, как эта штука изготовлена. Я сейчас выскочу ненадолго. А потом мы сможем заняться поисками вашего отца, Элен.

— Спасибо, — тихо сказала она, и в голосе ее послышалось большое облегчение. Было похоже, что Элен Мэри долго сдерживала себя и не напоминала им про отца.

Джосс сочувственно посмотрел на нее.

— Я вернусь через минуту, — сказал он.

Он отсутствовал десять минут, не больше. Пришлось задержаться, чтобы установить на месте катастрофы флаг-передатчик, предупреждающий, что этот участок находится под юрисдикцией Солнечной Полиции, и несанкционированный доступ на него влечет за собой штрафы и другие наказания. Маленькая установка имела следящую камеру и была неплохим сторожем в подобной ситуации. Она громко предупредит всякого любопытного, подошедшего слишком близко, и сообщит о нем на крейсер.

«Ноузи» взлетел. Они решили продолжить намеченные день назад поиски. Элен уселась в кресло Ивена, Джосс — в свое собственное, а Ивен — в то же самое кресло пассажира. Снова потекли утомительные часы ожидания.

— Не знаю, как мы сумеем отчитаться перед Лукрецией, — проговорил Ивен после двух часов полета. — Все, что мы имеем, — только догадка.

Джосс растянулся в кресле и бросил ленивый взгляд на дисплей. Там помигивало изображение скиммера.

— Да, веских доказательств и свидетелей пока нет, — сказал он. — Реконструкция происшедших событий довольно нечеткая. Но мы хотя бы знаем, что крейсер подвергся нападению и обстрелу со стороны того, кто очень хорошо знал, куда надо целиться.

— Вот в чем дело, — добавила Элен Мэри, не отрывая глаз от местности, которую они пересекали, — в том, что стреляли слишком точно. В оба двигателя. И крейсер не смог продолжить полет.

— Ну, это зависит от того, когда был сделан первый выстрел, и когда второй, — объяснил Джосс. — Давайте представим это таким образом. — Он скрестил руки на груди, откинулся в кресле и поглядел в иллюминатор на бескрайнюю пустыню красных скал, песка и пыли. — Пусть кому-то известно время прибытия спутника с прототипом и приблизительный маршрут следования. У бандитов есть оружие. Оно стреляет чем-то, похожим на пушечные ядра, и установлено на пути следования крейсера. Корабль пролетает над районом обстрела, они стреляют и выводят из строя матрицу стабилизации. Крейсер теряет балансировку. Пилот думает, что неприятность все же не очень велика, и можно благополучно приземлиться. Он не посылает сигнал SOS, рассчитывая на собственные силы. Когда крейсер подходит близко к поверхности, те бандиты стреляют еще раз. И поражают снарядом двигатель. Потом кому-то приходит в голову разрезать гондолу пополам и скрыть входное отверстие ядра. Впрочем, может быть, что это было сделано по какой-то другой, еще более нелепой причине. Корабль садится (а это произошло бы в любом случае), но ему уже не взлететь.

Джосс посмотрел на реакцию Ивена. Великан-валлиец согласно кивал.

— Обычно при полете этих кораблей бывает так: если один из двигателей отказывает, на другом можно вытянуть, изменив балансировку. Но если система балансировки выведена из строя, у самой земли корабль легко попадает в ловушку. К тому же — корабль невооруженный.

— Потом эти люди проникли внутрь и забрали все, что им нужно, — сказала Элен Мэри, все еще не отрываясь от иллюминатора. — Может быть, они сказали вашим коллегам, что собираются взорвать крейсер, если те не выйдут. Поэтому экипаж и покинул корабль.

— Я бы так и сделал на их месте, — подтвердил Ивен. — Никакая груда оборудования не стоит того, чтобы ради нее жертвовать собственной жизнью. Сколько бы за это не было заплачено.

— Пожалуй, я тоже сделал бы так, — сказал Джосс. — Смотрите: они вышли… их забрали с собой. Прототип декодера разблокировали, внутрь корабля заложили взрывные устройства и имитировали внезапный взрыв и пожар. Один из зарядов не разорвался и упал неподалеку, но люди, ободравшие крейсер, в спешке не заметили этого и скрылись с декодером и нашими коллегами.

— Но куда? — спросила Элен Мэри.

Джосс покачал головой.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — сказал он. — По крайней мере, это лучшее из всего, что сейчас можно предпринять. Ивен! Я что-нибудь упустил?

Ивен задумался.

— Пожалуй, да. А зачем им было забирать с собой экипаж? Прошу прощения за нехорошую мысль. Но почему бы им было не взорвать его вместе с крейсером так, чтобы вся картина была абсолютно естественна?

Джосс немного подумал.

— Плохо согласовали операцию? — предположил он. — Не все хорошо продумали: что место падения будет обнаружено, что будут искать останки тел и что возникнут подозрения по поводу их отсутствия. Хотя они могли рассчитывать, что ко времени обнаружения корабля никаких компрометирующих следов не останется. Так и было бы, если бы поисковая группа прибыла через месяц. Или… — от этой страшной мысли у Джосса волосы встали дыбом. — Или Элен Мэри права: кто-то из экипажа был связан с бандитами, и те решили, что если обнаружат отсутствие одного из тел, это будет еще подозрительнее. Поэтому-то они и забрали всех с собой.

— А может быть, — предположила Элен Мэри, — налетчики подумали, что члены экипажа помогут им запустить декодер, или что-то вроде этого…

— В составе экипажа был один только человек из технического персонала, — возразил Ивен. — Тогда бы они убили остальных.

Джосс расслабился и вздохнул.

— Плохи наши дела, ребятки, — сказал он. — Мы должны бы выяснить, куда они делись… а я не представляю, как это сделать.

Ивен выглядел угрюмо.

— Они вряд ли зарегистрируют план полета с конечной целью «несанкционированной кражи оборудования», — сказал он, — и все же, когда мы вернемся в Белее, мы сможем сделать заявку на просмотр всех планов полетов за этот отрезок времени и просмотреть интересующие нас сведения по перемещениям в данном районе.

Джосс кивнул.

— Я все же хочу посмотреть, — сказал он, — из чего они выпускали эти ядра…

На сканере прозвенел сигнал. Элен Мэри подпрыгнула в кресле, как будто в нее выстрелили, и стала напряженно смотреть в иллюминатор. Потом опять погрузилась в кресло и слабо улыбнулась.

— Не стоит волноваться, — проговорила она. — Это всего лишь пара буровых установок для разработки мха.

Джосс выглянул в иллюминатор. Буровые были передвижными продолговатыми машинами на гусеничном ходу, каждая размером с небольшой дом, — с огромными ковшами спереди, которые захватывали громадные глыбы породы и отправляли по транспортерам внутрь на переработку.

Ивен подошел к иллюминатору и тоже взглянул.

— Да, это они, — сказал он. — Слушай, Джосс, а зачем ты на них настраивал сканер? Мы же ищем скиммеры.

— Да, это так, — ответил Джосс. Он проверил настройку сканеров по компьютеру, вывел на дисплей выходные параметры текущего режима и несколько мгновений просматривал их.

— А, понятно. Это была тревога по поводу географической аномалии. — Он вывел карту местности на экран дисплея. — Смотри, мы пролетаем над краем Полосы.

Ивен посмотрел на экран, потом на работающие внизу буровые, потом снова на экран.

— А я-то думаю, что в этом месте такой странный цвет мха, — сказал он, — да и грунт намного темнее, чем следовало. Концентрация оксидов…

Глаза у Элен Мэри расширились и она снова взглянула вниз.

— А ведь вы правы…

Ивен перегнулся через плечо Джосса и попытался вспомнить, какие клавиши надо нажимать на пульте управления.

— Вот как, — подсказал Джосс и набрал код, который вывел на экран отсканированный участок грунта. Побежали цифры.

Ивен шумно выдохнул.

— Так это же, — сердито проговорил Джосс, — это же, друзья мои, охраняемая территория. А она вдруг превращается в место раскопок! Какого же черта они здесь роют?

Он отключил автопилот.

— Лучше пристегнитесь, мы не можем допустить, чтобы они тут копались!

Ивен нырнул в свое кресло. Джосс направил «Ноузи» вниз под углом в двадцать градусов, и корабль понесся прямо на работающие внизу буровые.

Полоса простиралась отсюда еще на восемьдесят километров, почти до Валлис Маринерис. Но охранялся весь артефакт, и сердце Джосса просто разрывалось от ярости при виде такого наглого нарушения закона.

— Эти люди могут и не догадываться, что они делают, — сказал он Ивену и Элен Мэри, — но мы, черт возьми, догадываемся и обязаны их остановить.

Не долетев двухсот метров до земли, Джосс включил тормозные генераторы и осторожно выправил положение корабля, зафиксировав его над одной из буровых установок. Комбайны продолжали свою работу. Никаких признаков того, что подошедший крейсер замечен, не было.

Это ничего не значило. Ивен вспомнил, что машины могут работать на автоматике несколько дней. Оператор может только иногда заходить на пульт управления и проверять объем добытого мха, а так же решать, что лучше: остаться в этом районе или переехать в другой.

Но вдруг справа, рядом с иллюминатором, вспыхнул горячий ярко-белый лазерный луч.

Джосс рефлективно отбросил крейсер влево.

— Это тоже автоматически? — заорал он. — Дьяволы!

— Почему они стреляют в нас? — встревоженно спросила Элен Мэри.

— Не знаю. Попытаемся остановить их, — крикнул Джосс. Он направил крейсер по большому кругу в сторону от лазерных пушек первого бурового комбайна и начал быстро программировать компьютер на отслеживание оружия и считывание его характеристик. На экране появились силуэты буровых комбайнов с отметками пушек, их типов и характеристик.

— У них только энергетическое оружие, — пробормотал Джосс.

Он включил мощную систему внешнего оповещения, настроил ее на чудовищную громкость в пару сотен децибел и сердито прокричал в микрофон:

— ГОВОРИТ СОЛНЕЧНАЯ ПОЛИЦИЯ! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЕ ОГОНЬ!

Молчание длилось долго. Потом еще несколько лазерных вспышек полоснули совсем близко.

— Я могу помочь? — озабоченно спросил Ивен.

— Только когда приземлимся, — ответил Джосс, не отрываясь от клавиатуры. — Там ты можешь разбить головы этим идиотам, а я буду стоять рядом и аплодировать.

Стрельба продолжалась. Но все-таки лазерные лучи с большой задержкой били по кораблю. Вторая установка не стреляла.

— А, черт, — сглазил, — подумал Джосс, когда и та озарилась лучами выстрелов. Он вывел корабль на высоту около пятисот метров и дал резкий крен в сторону. У Джосса не было никакого желания попасть под перекрестный огонь. К счастью, это было маловероятно: буровые комбайны двигались очень медленно, а их маневренность, судя по всему, оставляла желать лучшего.

Крейсер описал полукруг и стал заходить с тыла к первой буровой машине. Ее орудия медленно поворачивались, не прекращая беспорядочной стрельбы.

— Видит Бог, я не хотел этого, — компьютер точно определил положение лазерных пушек. Джосс сжал рычаг наведения и нажал на пусковую кнопку. Ослепительный белый лазерный луч выплеснул с крейсера, и пушки одна за другой озарились красными вспышками разрывов.

— Так. Один нейтрализован, — крикнул Джосс.

Тут же еще один луч, так же плохо наведенный, прошел возле носа крейсера.

«Интересно: они знают, куда надо стрелять, чтобы убить, но не умеют правильно наводить на цель, у них нет никакого опыта», — подумал Джосс.

Правда, обогащать их опыт Джосс не собирался. Он сменил курс, запрограммировал выполнение фигуры номер восемь, предоставил компьютеру возможность провести наведение на пушки второй буровой. Затем он нажал на спуск и уничтожил сначала одну пушку, а потом вторую.

Джосс снизил скорость и стал ждать.

Ничего не происходило. Обе буровые замедлили ход и остановились.

— Что теперь? — спросил Джосс. — Слышишь, Ивен?

— Кажется, ты хотел, чтобы я разбил им головы, — ответил тот и отправился надевать свое боевое снаряжение.

Через пять минут он уже стоял перед воздушным шлюзом.

— Как мы будем с ними разбираться? — спросил Джосс. — Мне пойти с тобой? Или лучше остаться на корабле?

— Лучше оставайся, — сказал Ивен. — Он помедлил и ухмыльнулся, ожидая, что Джосс жарко возразит или отпустит одну из своих шуточек, а потом добавил: — Ты можешь нанести им больший урон с воздуха. Лично я почти уверен, что эти лазерные пушки — лучшее, что у них есть. А уж их-то мой костюм выдержит.

— Хорошо, — сказал Джосс. Он все-таки нервничал, отпуская Ивена одного к этим угрюмым жестяным посудинам. Правда, его успокаивало то, что Ивен никогда не рисковал зря. — Я спущусь вниз и высажу тебя, а потом опять взлечу и буду наготове.

— Давай.

Джосс осторожно посадил крейсер в пятидесяти метрах от буровой установки и открыл воздушный шлюз.

— Связь у тебя в порядке? Проверил бы лишний разок! — посоветовал он.

— Да, мэм, — весело ответил Ивен.

— Ладно, если что понадобится, крикнешь.

— Договорились. А ты пока вынеси ящик с вином из камеры для арестованных. Кажется, нам придется использовать ее по назначению, — ответил Ивен и направился к выходу. Шлюз бесшумно закрылся за ним.

— Ах, черт, я ведь совсем позабыл об этом! — забеспокоился Джосс. — Элен Мэри, я сейчас не могу покинуть свое место. Не сочтите за труд, перенесите тот ящик. Пихните его ко мне в кубрик или на камбуз.

— Хорошо, — ответила она и вышла.

Джосс аккуратно поднял корабль в воздух и увеличил громкость в канале связи.

— Как дела, Ивен? — спросил он.

— Здесь полно булыжников! — раздраженно ответил Ивен. — Придется не идти, а подпрыгивать.

Джосс вышел на вираж, чтобы держать Ивена в поле зрения. Было даже интересно, сколько еще тот сможет прыгать в своем танкокостюме при низкой гравитации.

Ивен наконец допрыгал до первой буровой установки.

— Ну что? — спросил его Джосс.

— Начинай.

Джосс поднес ко рту микрофон.

— ГОВОРИТ СОЛНЕЧНЫЙ ПАТРУЛЬ! — проорал он, доведя выходную мощность до 200 децибел. — ВСЕМ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ СВОИ МАШИНЫ!

Секунду или две ничего не происходило. Потом со стороны Ивена неожиданно послышался устрашающий грохот, похожий на стук града по железной крыше. Джосс даже подскочил в кресле.

— Что случилось? Ты испортился?

Ивен засмеялся:

— Да нет же, это пулеметы.

— Пулеметы?

— Расслабься. Всего лишь парочка пулеметов. Кстати, изрядно устаревшей модели, — сказал Ивен. — Вроде тех, которые использовали для расправы с шерифом в Томстоуне. На этот счет мы еще возьмем здесь интервью.

— Что ты собираешься делать? — крикнул Джосс и выглянул в иллюминатор. — Чем я могу помочь? Тебе нужно, чтобы я куда-нибудь выстрелил?

— Нет необходимости. Я как раз собираюсь тут прогуляться. Пулеметы мне не мешают. Это что-то типа вчерашнего ветерка. Даже полегче.

Вернулась Элен Мэри.

— Пристегнитесь, — сказал ей Джосс. — Я буду быстро маневрировать.

Внизу «ливень с градом» застучал еще сильнее.

— Боже праведный, что же это такое? — закричала Элен Мэри и ее лицо побелело.

— Пулеметы, — мрачно сказал Джосс. — Они палят по Ивену. Смотрите, вон он.

Наконец они вышли на нужный угол и могли хорошо видеть с высоты маленькую серебристую фигурку, приближающуюся к открытому шлюзу одной из буровых установок.

— Прекрасно, — сказал самому себе Ивен через канал связи и начал взбираться по лестнице, ведущей во входной шлюз.

Послышались удары, потом треск, который слился в совершенно невообразимый металлический гул, как если бы огромная горилла атаковала ударную установку в симфоническом оркестре. Фигура Ивена исчезла в воздушном шлюзе.

Послышался грохот падения. Потом глухой удар.

— Что за идиот! — услышали они голос Ивена, и кто-то вылетел из шлюзовой камеры наружу и шлепнулся на землю.

— Так, — сказал Ивен. — А теперь я прикрою за собой эту дверь. Только не паникуй, мэм!

— Я спокоен, — ответил Джосс и еле сдержался от того, чтобы не закрыть глаза.

Донеслось слабое шипение и звук закрывающегося внешнего шлюза, потом стал открываться внутренний. Возобновилась возня, и снова послышались удары.

— Ну-ка дай это сюда, кретин! — сказал кому-то Ивен, и снова — грохот, стрельба и глухие удары.

Кажется, пока Ивен «успокаивал» противника своими кулаками, послышались чьи-то жалобные стоны. Они перешли в звуки, очень напоминающие работу отбойного молотка.

— А теперь брось пистолет, приятель! — опять услышал Джосс голос напарника. — Пока я не сделал из тебя паштет. Вот эта штука стреляет в десять раз быстрее, чем твой пугач. Вот так. И вы тоже, сэр, если вас не затруднит. Сюда, сюда. Благодарю вас. Какого черта…

Джосс заволновался и стукнул костяшкой пальца по иллюминатору.

— Чертов ублюдок! — рычал где-то внизу Ивен. — Только не прикидывайся. Я ведь слегка тебя стукнул, а могу и посильнее, если ты не выбросишь эту штуку. Быстро!

Наступила пауза.

— Так-то лучше, — опять прорычал Ивен. — Вставай. Поднимай своего приятеля. И этого тоже. Перевяжи ему голову чем-нибудь и одень комбинезон. Вас это тоже касается, сэр. Так, что у нас со второй посудиной? А, понимаю, она подчинена вашей и работает в авторежиме. Хорошо. Мы ее взорвем. Теперь быстро все одевайте свои ЗСЖ. Чтобы через тридцать секунд все были в шлюзе, а если не успеете…

Голос Ивена прервался. Джосс вывел крейсер из виража и стал приземляться рядом с буровой установкой. Площадка была слишком каменистой. Он вынужден был дважды поднимать корабль в поисках оптимального положения.

Посадив крейсер, Джосс увидел в иллюминатор, как две фигурки выскочили как ошпаренные из воздушного шлюза, за ними еще две, потом — еще. В дверях показался Ивен. Он выглядел вполне довольным.

— Ну вот и мы, — загудел его голос в канале связи. — Все хорошо. Сегодня удачный денек.

Джосс покосился на Элен Мэри.

— Он, наверное, вкладывает какой-то свой смысл в это «хорошо». Раньше я такого не слышал, — сказал он, расстегнул кобуру с ремингтоном, нажал пару клавиш и запер двери в кубрике.

— Элен Мэри, не желаете ненадолго удалиться? Мы должны запереть этих людей в надежном месте. Это для вашего же блага.

Она подумала немного и ответила:

— Хорошо. Если вы так хотите.

Тогда, пожалуйста, в кубрик Ивена. А я запру дверь отсюда с помощью компьютера. Если что-то понадобится, пульт связи на стене.

Она встала и пошла в кубрик. Джосс запер дверь, убедился, что все остальные помещения, за исключением камеры для арестованных, тоже надежно загерметизированы, и прошел к внутреннему шлюзу.

Послышалось шипение. Задвижка внешнего шлюза открылась. Джосс снял ремингтон с предохранителя и стал ждать. Когда внешний шлюз закрылся, Джосс нажал на переключатель и открыл внутреннюю дверь. Один за другим шесть человек вошли в крейсер.

— Сюда, — показал Джосс. — До конца коридора. И вниз, господа, вниз. Благодарю вас.

Когда последний арестованный зашел в камеру, Джосс надавил на кнопку рядом. Дверь поползла и мягко закрылась. Воздушный шлюз открылся снова. Это возвращался Ивен.

— Говоришь, все хорошо? — спросил его Джосс.

Ивен пожал плечами и снял шлем.

— Всего несколько царапин. Обработаем полирующим составом, и костюм будет как новенький. А где Элен Мэри?

— В твоем кубрике. Я сомневаюсь, стоит ли ей встречаться с нашей веселой компанией.

— Отлично. Пусть думают, что с ними здесь только два озверевших сопа.

— Что теперь будем делать? — спросил Джосс, направляясь к своему командирскому креслу.

— Вернемся в Томстоун. И выясним, почему все, кому мы представляемся, начинают в нас стрелять!

5

Ивен Глиндоуэр закрыл дверь и посмотрел на полдюжины арестованных, запертых в камере одной из пристроек департамента шерифа. Уже не в первый раз они с Джоссом играли перед подозреваемыми в «доброго» и «злого» сопов, и ему всегда выпадала роль злого. Этому не стоило удивляться. Большинство людей относились к специалистам в энергетических костюмах весьма экстравагантно: как в роботам снаружи и психам внутри. Такого понятия, как мягкий и добродушный житель энергокостюма, попросту не существовало. Это было известно всем. Вот почему, когда по прибытии в Томстоун арестованных отправили в камеру, Ивен снял с них пластиковые зажимы и заменил их старыми добрыми наручниками из никелированной стали.

Последний из шерифов Томстоуна — Джос Чернявин — судя по всему, был человеком, близким по духу к Ивену: он хранил у себя в шкафу довольно-таки примечательный набор металлических приспособлений для заковывания арестованных.

Новейшие пластические материалы во много раз превосходили сталь по прочности. Но холодные и тяжелые металлические браслеты, надетые на запястье, обладали какой-то магической силой, заставлявшей человека чувствовать себя преступником. Пластиковые наручники такого эффекта не давали. Джо Чернявин, вероятно, хорошо знал представителей местного уголовного мира: крутых, самоуверенных и редко трезвеющих негодяев, которые, правда, очень неуютно себя чувствовали, когда попадали в каталажку. Железные браслеты делали свое дело, сбивая спесь с самых отъявленных негодяев.

Правда, это была теория. Сработает ли она в этот раз, сделав подозреваемых более сговорчивыми на допросе, — предстояло еще увидеть.

У Ивена было горячее желание «обработать» этих ребят еще на пути в Томстоун, но это могло привести к негативным результатам. Когда на корабле находится шесть подозреваемых, каждый получает моральную поддержку от присутствия товарищей и может отказаться давать показания из простого упрямства.

— Так, хорошо, — усаживаясь, кашлянул Ивен. — Офицер О'Баннион, зачитайте арестованным, какие у них есть права.

— У вас есть право сохранять молчание, — начал зачитывать Джосс с экрана коммуникатора. — Все, сказанное вами, будет регистрироваться и рассматриваться как свидетельские показания. В соответствии с положениями Устава Солнечной Полиции (Раздел Ограничений Юрисдикции, версия 1.03 от 18 мая 2080 года) и по усмотрению офицеров, произведших задержание и предъявляющих вам обвинение (Статья три вышеупомянутого Устава), вам отказано в праве на законное опротестование, как предписано Статьей два настоящего Устава, — он посмотрел на шесть вопросительных и испуганных лиц. — Вы осознаете значение сказанного? Хотите что-то спросить? Нет? О'кей. — Он вставил панель в микросхему с данными, набрал цифровой код и взглянул на Ивена. — Заказывай, дружок.

Ивен непонимающе посмотрел на него из-за зеркального забрала, чувствуя, что его непроницаемая поверхность стала еще более матовой. Джосс весело подмигнул. Это значило, что его шутка попала прямо в цель. Джосс вздохнул и передал ему коммуникатор с информацией.

— Зачитайте им обвинительное заключение.

Ивен быстро пробежал глазами по тексту на экране, убеждаясь, что никаких изменений в том, что они с Джоссом составили на борту «Ноузи», не вносилось. Старатели беспокойно шептались в маленьком отсеке для арестованных. Формулировки были стандартны. Безошибочно сухой, педантичный стиль, выработанный юристами за многие столетия, превращал текст в малопонятное нагромождение слов и фраз. Но Ивен хорошо знал, что эти слова, произнесенные семифунтовым бронированным человеческим танком, возымеют должное действие.

— Мы, офицеры Ивен Гув Глиндоуэр и Джосс Дэвид О'Баннион, как представители Солнечной Полиции Федеральных Планет, обладаем полномочиями органов предварительного следствия, предоставляемыми нам вышеупомянутым Уставом Солнечной Полиции (переработанная версия 1.03 от 18 мая 2080). При этом мы, как обвинительная сторона, обладая презумпцией доказательства виновности, в соответствии со Статьей три настоящего Устава, выносим заключение по этому делу, которое вытесняет и отметает все права и привилегии, обозначенные Статьей два Устава, и в соответствии с которым обвиняетесь в тайном провозе контрабанды, что является грубым нарушением Раздела шесть Марсианского Уголовного Кодекса; нанесении материального ущерба и акте вандализма, отраженных Разделами четыре и пять, нелегальном производстве алкогольных напитков, (Разделы четыре и семь); неправомочном применении огнестрельного оружия, (Раздел семь); нарушении мира (Раздел шесть); разбойном нападении и оказании сопротивления при аресте (Раздел девять); и в вооруженном нападении на офицеров правосудия, находящихся при исполнении служебных обязанностей, (Статьи девять и десять).

Дочитав, он закрыл коммуникатор и отдал его Джоссу. Потом сделал два шага вперед. Его огромная серебристо-серая металлическая туша приняла угрожающие очертания.

— И до тех пор пока у нас не будет свидетельских показаний, опровергающих это, — продолжал греметь его монотонный неумолимый голос из-за непроницаемого забрала, — я намерен считать вас виновными в преднамеренном убийстве шерифа Джозефа Чернявина. В 220-й день координационного Марсианского года 2068 вы совершили убийство этого человека, нарушили мир в регионе и выступили против существующего закона.

Он не потрудился перечислить грозящие им наказания. Их знали все. Убийство полицейского наказывалось тем способом, после которого наложение штрафа и заключение в колонию уже теряло смысл. А он, как полицейский, был уполномочен не только выносить приговор, но и исполнять его. За всю свою карьеру Ивен ни разу никого не казнил. Но он мог побиться об заклад, что никто из старателей не знал об этом.

Человек Ивен Глиндоуэр оставался для них тайной. Они видели только непроницаемую черноту пушечных портов металлического костюма, и не собирались спрашивать, сколько у него на счету трупов.

— Их довольно много — даже трудно сосчитать, сколько — убитых в той или иной перестрелке, — подумал он. — Но ни одного с пулей в затылке.

Старатели были потрясены. Такого они явно не ожидали. Часто сухое изложение перечня преступлений у нарушителей закона вызывало самодовольный смех. Они раздувались от собственной важности, отпускали непристойные шутки в адрес офицера. Но Ивен еще не слышал смеха, если обвинение в убийстве формулировал офицер Солнечной Полиции. Слишком многим был известен Устав — он делал любого офицера судьей, присяжным заседателем и исполнителем приговора сразу. Немногие, правда, знали о том, как редко выносилась исключительная мера наказания и, конечно, не в интересах Солнечной Полиции было разглашать это. Патрульные, в частности, носители энергокостюмов, внешне казались суровыми и безжалостными людьми, но на самом деле в их характере было много мягких черт. Гораздо больше, чем это мог уловить глаз. Психологическая оценка личного состава проводилась довольно часто, и могла эффективно отсеивать людей с отклонениями. А Ивен, переведенный из Отдела вооруженного давления Британского Министерства обороны с репутацией человека, чересчур склонного к применению силы, уже неоднократно подтверждал правильность своей характеристики.

Конечно, когда надо было развязать небольшую войну, за ним дело никогда не вставало.

Джосс не обращал внимания на задержанных. Им сейчас полезно было поволноваться как следует. Он так упорно возился с коммуникатором, что создавалось впечатление, будто именно здесь скрыты все вопросы жизни и смерти. Только Ивен понимал, что его напарник сейчас попросту играет в одну из компьютерных игр, к тому же — бешено проигрывает.

— Составим ордер на арест сейчас или подождем? — спросил он довольно тихо, так, что это прозвучало как личное обращение, но все же достаточно громко для того, чтобы рабочие расслышали его.

Джосс прервал игру и посмотрел на шесть встревоженных лиц.

— Я думаю, подождем пока, — ответил он таким же тихим голосом." — Может быть, кто-то передумает и не станет упрямиться, как осел, да и в любом случае, нам нужен врач, чтобы подписать потом свидетельство о смерти. Заодно он выступит как наш независимый свидетель. Других местных лиц я бы не стал привлекать. К чему большая огласка?

— Думаю, ты прав. Зачем беспокоиться о большем количестве бумажной работы, чем требуется? — сервомеханизмы энергокостюма слабо скрипнули.

Ивен повернулся к двери.

— После того страха, который я нагнал, этим ребятам нужен капитальный ремонт. Ладно, пойдем, Джосс. Нечего нам здесь делать. Предстоит еще выполнить уйму работы, прежде чем… Когда?

— Обычно на рассвете. Но в это время мы будем заняты. Грязное дело. Надо покончить с ним побыстрее. Как раз к тому времени, когда придет доктор. — Джосс взглянул на хронометр, поджал губы и кивнул, как бы ставя точку.

— Замечательно, — Ивен открыл дверь, но не вышел. С сожалением он прикинул, сколько же им с Джоссом еще придется блефовать.

Прошло секунды полторы. Джосс поднялся, чтобы уйти. Но вдруг один из арестованных крикнул и соскочил со скамейки, на которой они жались друг к другу, как цыплята, завернутые в фольгу, на плите у мясника. Он бил себя кулаками в грудь и выкрикивал что-то нечленораздельное. Этого оказалось достаточно, чтобы вывести из-под контроля остальных. Минуты две Ивен не мог сосредоточиться из-за шума. Какой дурак проектировал эти помещения с такой акустикой? Что ж, это вполне соответствует характеру человека, который предпочитает использовать стальные наручники вместо пластических.

Обернувшись, Ивен еще раз посмотрел на разыгравшуюся драму. Она напомнила ему причудливое творение Иеронима Босха: бесчисленные грешники корчатся в аду от душевных мук. Он облегченно улыбнулся. Ему уже надоела маска бездушия и жестокости.

— Я полагаю, — прогремел из его шлема голос с металлическим оттенком, — что вам всем есть что сказать?

Заключенные притихли. После этого шторма в двенадцать баллов казалось странным, что еще не рухнула часть потолка. Джосс затряс головой и бросил на Ивена укоризненный взгляд, потом отступил в сторону, чтобы арестованные еще разок могли насладиться видом надвигающейся на них металлической громады. Они прижались к стене, но Ивен все продолжал двигаться. Размеры камеры позволяли ему сделать шесть больших шагов к двери. После этого он натолкнулся бы на стену и расплющил все, что стояло на пути. Ивен сделал пять шагов и остановился. Арестованные втиснулись в мизерное пространство у стены. Смотреть на огромную бесформенную металлическую маску было страшно, бежать — некуда, и они еще крепче прижимались к стене.

Ивен досчитал до десяти, деполяризовал шлем, позаботившись о том, чтобы ставшее теперь видимым выражение лица не уступало холодной и непроницаемой черноте забрала. В этом были свои преимущества: никто не задавал лишних вопросов и не интересовался душевными качествами обладателя энергокостюма.

— Я предлагаю вам, — сказал он, — выбрать представителя для переговоров. Имейте ввиду — у нас с напарником много других дел. Поэтому советую быть сговорчивыми.

Заключенные закричали наперебой. Страшный гвалт стоял несколько минут. Ивен разобрал сквозь шум какие-то выкрики:

— Ты! Нет, ты! Расскажи ему про туристов! — и еще яростные ругательства и споры, отказы давать показания.

Он старался не смотреть на Джосса: у того подрагивали губы и раздувались ноздри от смеха. Ивен сам еле сдерживался. Судороги безудержного хохота от только что сыгранной роли «плохого сопа» сводили низ живота.

— Ха-ха-ха! Ивен, держись!

В крайнем случае, если произойдет худшее и он не сможет сдержаться, можно будет поляризовать шлем и выключить микрофоны-громкоговорители. Но что делать с Джоссом?

Наконец из толпы выступил один рабочий. Ярко-рыжий, небритый, с почти что красной щетиной на ввалившихся щеках, своим обликом он просто являл образец арестованного за раскопки ржавого железа на Марсе.

— Меня зовут Вим де Куиперс, — хрипло произнес он. — Они хотят, чтобы я проводил переговоры.

— Хорошо, — ответил Джосс. — Подождите минутку, — он извлек небольшой микрофонный штатив, подсоединил его к синтезатору голоса в верхней части коммуникатора и настроил на аудиозапись и снятие твердой копии.

— 1735 часов, день 223, координационный марсианский год 2068. Данное заявление записывается: я, офицер Солнечной Полиции 2464301 О'Баннион Д.Д. Присутствует еще один офицер. Назовите, пожалуйста, свое имя и звание.

— Я, офицер Солнечной Полиции 4629337 Глиндоуэр Э.Г.

Джосс кивнул и повернул штатив микрофона к Куиперсу.

— Назовите ваше полное имя и дату рождения, затем переходите к заявлению.

— Гм… — человек уставился на маленький микрофон, как на наведенный на него пистолет, и откашлялся. — Гм. Э-э… мое имя де Куиперс, Вим Пьет де Куиперс…

— Произнесите по буквам, пожалуйста, просто для протокола, — попросил Ивен, зная слишком хорошо, что могла сотворить транскрипционная программа.

Де Куиперс выполнил просьбу, затем снова откашлялся.

— Родился в Лейдене, Нидерланды. Европа. 20 августа 2092. Это просто для протокола.

— Нам нужны факты, приятель, — прорычал Ивен. — Просто факты. Того, что не требуется, сообщать не нужно.

Джосс очень странно посмотрел на него. Ивен не понял — почему. Это был один из тех взглядов, значение которых разъяснялось «позднее», если для этого было время.

— Род ваших занятий?

— Я работаю на переработке мхов. Все мы занимаемся этим. Полтора года назад мы решили объединиться — вложили наши деньги в общее дело и смогли приобрести хорошее оборудование.

— Да, я понимаю. Оборудование типа лучевого оружия. К этому мы еще вернемся. Почему вы занимались раскопками в запретной зоне?

— Мы не делали этого. По крайней мере, не хотели. Наверное, автоматика плохо сработала, и нас занесло на край Полосы.

— Вы говорите — автоматика? — спросил Джосс. — Но ведь это и есть то лучшее оборудование, о котором вы только что говорили. Выходит, не намного оно лучше.

— Произошел сбой. Это происходит постоянно. Сегодня — система автонавигации, завтра, — де Куиперс картинно пожал плечами, — кто знает, что еще? Может быть, камбуз, как это произошло в прошлом месяце. Тогда нам снова придется есть холодные пайки, пока не найдется неисправность.

— Я и говорю, мистер де Куиперс, — если это то самое улучшенное оборудование, которое обеспечили ваши совместные пожертвования, стоит всерьез задуматься о значительном повышении взносов. Конечно, если вы не слишком полюбили холодные пайки.

Ивен усмехнулся. Они с Джоссом хорошо знали, что из себя представляют пайковые наборы: в холодном ли, в горячем ли виде они вряд ли могли заслужить похвалу гурманов.

— А теперь перейдем к оружию, мистер де Куиперс. Не собираетесь ли вы рассказать мне, старому вояке, что без оружия, которое было у вас, на буровых невозможно заниматься разработкой мхов?

Рабочий замялся. Кажется, он вспомнил, с какой легкостью Ивен раскроил им стенку краулера. Пожалуй, так очищают от панциря крабов.

— Нет, сэр, — угрюмо ответил он.

— Но вы ведь собираетесь сообщить нам, для чего на самом деле вам было необходимо такое вооружение? Не так ли?

— Для самообороны. Да нет, вы не поверите, но честное слово! Здесь, за Томстоуном, орудует одна банда…

— Шайка Гарри Смита. Да, мы наслышаны о них.

— Уже?

— Трудно было не услышать об этом, зная, что произошло с местным шерифом. Он был разрезан пополам из пулемета вроде тех, из которых вы палили по моему напарнику, — сказал Джосс.

— Но мы не убивали…

— Я никогда не говорил, что вы это сделали! — прогремел Ивен. — Он все еще не снял шлем и не поднял забрало, так что легко мог включить громкоговоритель, когда это требовалось. — У меня пока нет доказательств. Продолжайте!

Де Куиперс помедлил, стараясь увязать все, что он видел и слышал до сих пор, с процедурой военно-полевого суда. Потом взглянул на Ивена и решил выполнять его указания.

— Оружие было для самозащиты. Люди Смита давили на всех, у кого были перегонные аппараты… Я думаю, кроме всего прочего они занимаются продажей спиртного…

— В баре Томстоуна алкогольных напитков мало… Ну, а поскольку мы сами немного перегоняем…

— Я заметил, — сказал Ивен, — поэтому и обвинил вас.

— Да… О'кей. Гм… Ах, да. Смит. Так вот, мы узнали, что они делают так. Заказывают перегнать столько-то алкоголя. Если ты запрашиваешь больше денег, чем они дают, с тобой происходит несчастный случай. Внезапная поломка ЗСЖ — и ты падаешь в камнедробилку чомпера. Это случается очень часто, мистер Полицейский. Но пока это происходило только с теми, кто говорил представителям Смита убираться подальше. А мы решили постоять за себя и отбить у Смита охоту лезть в наши дела.

Де Куиперс махнул рукой на пятерых товарищей, неподвижно, как истуканы, сидящих на скамье.

Ивен удостоил их свирепым взглядом. Он подумал, что если им в рот положить масла, оно не только не растает, но еще даже и замерзнет. Не хватало только ореолов мучеников у них над головами.

— У меня и моих друзей общее кроме Чомпера только одно — наши семьи. Они сейчас не в Томстоуне. Гарри Смит большой негодяй, но он не сможет… — де Куиперс многозначительно посмотрел на красную лампочку индикации на коммуникаторе Джосса, — но он не сможет шантажировать нас, используя наши семьи.

Закончив, он посмотрел на полицейских, как бы подзадоривая их поспорить с его ответом.

Но никто из них этого не сделал. Семьи старателей не играли в этом деле никакой роли, даже если они получали дополнительный доход от продажи незаконно произведенного алкоголя. Ивен чувствовал, что их с Джоссом ждет куда более крупный улов.

— Так почему же вы стреляли в нас? — спросил он. — Ведь через матрицу прицела хорошо видна маркировка нашего крейсера. Кроме того, мы сделали устное предупреждение, подлетая к вам. А вы все же продолжали вести огонь. Как же вы объясните это?

— Лазерными пушками управлял Диего, — один из заключенных издал протестующий возглас. — Но все, что он видел, было только грязным подобием патрульного корабля.

Ивен услышал приглушенный рев ярости, вырвавшийся у Джосса. Вспомнив, как выглядит корабль после каменного шторма и как это задевает Джосса, Ивен положил руку на плечо напарнику. Он сумел немного охладить его пыл, пока де Куиперс продолжал свои объяснения.

— Мы все знаем, что у Патруля нет дел на Марсе. Здесь есть Межпланетное Полицейское Управление, — сказал де Куиперс. — Вот вы, мистер полицейский, скажите: если вы знаете, как выглядит знак местной МПУ, а знак прилетевшего к вам корабля выглядит совсем по-другому, так что же вы подумаете?

— Я подумаю, что хочу выяснить, почему вы не прекратили стрельбу, когда увидели мой энергокостюм.

Потому что мы прикинули: если Смит захватил корабль и оборудовал его снаружи так, чтобы придать сходство с патрульным крейсером, так он может и своего человека одеть как патрульного полицейского. — Де Куиперс выдавил кислую улыбку. — Нам надо было понять нашу ошибку тогда, когда пули и снаряды стали отскакивать от вашей амуниции. Если бы это был макет, его бы сразу разнесло в клочья.

— Кто такой Гарри Смит? — спросил Джосс. — Откуда он появляется? И куда исчезает?

— Не знаю. Никто не знает. Никто из тех, кто жив. Попробуй кто-нибудь проследовать за его людьми, когда те приходят покупать ликер, — и сразу станешь хорошим удобрением. Так говорят. А в районе разработок нет никого с именем Смит. Есть парочка Шмитов. Вот и все. Есть, правда, еще и Ян Смитт. Он тоже, как и я, родом из Голландии. Вы спрашивали мое мнение? Так вот, я думаю, что здесь вы не найдете человека по имени Гарри Смит. Это имя просто используется бандой. Оно у всех на устах, а не в справочниках и адресных книгах.

Ивен выслушал его. И тихо выругался про себя: никаких проблесков в разрешении загадки этого неуловимого Гарри Смита до сих пор не появилось. Все, что они с Джоссом сумели сделать, — так это с большим опозданием найти пропавший корабль и арестовать кучку дрожащих от страха старателей, готовых палить из лазерных пушек по всем, кто к ним приближается. Хотя первое впечатление могло быть обманчивым.

Ивен усмехнулся от этой мысли.

— Забавные истории вы рассказываете. Особенно — про внезапные отказы в вашей системе навигации, — сказал он, обращаясь к де Куиперсу. — Но пока вы выходили из вашего, как его, чомпера, я проверил ваш компьютер и считал данные по навигации на свой коммуникатор. И что же? Навигационная ошибка, из-за которой якобы вас занесло на край Полосы, была предварительно запрограммирована. Я никогда не сталкивался с такого рода отказами оборудования! Но сегодня я слышал людей, которые пытались свалить ответственность за свои действия на тупую и безмозглую машину. Что теперь скажете, джентльмены? — улыбка Ивена становилась шире. — А впрочем, нужно ли спрашивать?

Побочным бизнесом де Куиперса была не только перегонка спиртного. Положение обеспеченной группы разработчиков давало им возможность втихомолку делать то, что Гарри Смит мог позволить себе делать открыто: они сбывали произведенный алкоголь как контрабандный товар, а затем делили прибыли между собой. Такой бизнес, проводимый тайком от Гарри Смита, вполне объяснил их нервозность. Что осталось бы от них, если бы главарь банды поймал их на этом? Гарри, как явствовало из многочисленных рассказов о нем, совсем не был похож на добрую маму, которая, поверив обещаниям своего сыночка «больше не делать такого», лезет в семейный комод за рождественским пряником. Он, они, или, наконец, она, наверняка захотели бы убедиться, что эти ребята уже никогда в жизни не сделают вообще ничего.

А надо всем этим, как сахарная глазурь над пирожным вычурной формы, витала причина, по которой и они и их чомперы с диким грохотом копались в запретной зоне Полосы. Оказывается, они искали, находили, похищали, а затем и продавали предметы древности.

По крайней мере, так следовало из слов де Куиперса.

— Постой-ка, — прервал его Джосс. — Там в приповерхностном слое примерно на восемьдесят километров в длину залегает сталь, но ничего другого там нет. Так что же вы изволите называть предметом древности?

— Археологические находки, — просто ответил де Куиперс и бесстыдно улыбнулся. — Плита Древнего Марсианского Металла. Более половины ее пребывает в Первозданном виде, открыта Бесстрашными Исследователями Красной планеты, в отполированном до Зеркального Блеска виде. Установлена она на Камнях, срезанных со склонов самого Олимпус Монс.

Ему удалось интонацией придать заглавным буквам их полный вес и добиться удивительной схожести со стилем витиеватых и рекламных полос воскресных газет.

— Такой безвкусицы, — произнес Ивен, — мне еще не доводилось слышать.

— Почему же вы тогда улыбаетесь, мистер полицейский Глиндоуэр?

Ивен опять ухмыльнулся:

— Я просто подумал, что если вашим дружкам не хватало денег, так они могли бы продать вашу шею по стоимости металлолома. Металлоломом я бы обеспечил их бесплатно. Чего не сделаешь, чтобы помочь людям!

— Ну что ж, спасибо, сэр, — ответил старатель.

— Я не сказал, что одобряю то, что вы делали. Просто… а, черт с этим. Вы же знаете, что я имею в виду.

— Думаю, что да, офицер Глиндоуэр. Но все равно спасибо. — Сутулость де Куиперса исчезла, он распрямил спину и отвесил Ивену легкий поклон. В эту секунду де Куиперс выглядел достойно, даже величественно. И Ивен спросил у себя, что заставило этого человека покинуть Голландию — страну дамб, низин, сыра и ветряных мельниц, и отправиться сюда, в скалистые и бесплодные марсианские пустыни за несуществующими сокровищами.

— А я совершенно не одобряю, — сказал Джосс. Ивен различил в его голосе острые нотки. Его самолюбие ученого было явно задето. — Эта Полоса наверняка представляет огромную историческую ценность, а ваша варварская шайка раздирает ее своими чомперами на части, чтобы изготовить глупые фигурки из папье-маше.

— Не папье-маше, сэр, — впервые вмешался в разговор один из заключенных. Де Куиперс называл его Диего. — Они слишком велики для этого. Мы собираем из кусков металла большие вещи! Сверху — толстый лист стекла, снизу — ножки. Чем не столик? А ведь он в буквальном смысле слова вышел на свет из марсианской древности. Он будет стоять у кого-то дома и радовать глаз, если не видом, так своей ценностью.

Ивену давно уже хотелось зевнуть. Этот допрос превратился в интервью, а интервью — в упражнение по надувательству. Все выглядело так, будто, убедившись, что самые серьезные обвинения против них не имеют серьезных оснований, де Куиперс да и остальные совершенно утратили всякое чувство вины. Ивена все же интересовало, что это за публика: безрассудные глупцы, низкие аморальные типы, или же люди, твердо стоящие на ногах и не упускающие своего шанса. По крайней мере, они совершенно не походили на тех мошенников, с которыми раньше он имел дело. До тех пор, пока их с Лоном Салоникисом не послали на Марс, Ивен никогда не поверил бы, что такой сухой предмет, как археология, может дать повод одному уравновешенному и трезвомыслящему ученому убить другого. Но только не полоса ржавого металла, пусть даже непредставимой длины, зарытая где-то в песке марсианской пустыни. Золото — да. С золотом было бы совсем другое дело.

Он вспомнил, как довольно давно заходил в музей в Кардифе посмотреть на экспонаты эпохи Тутанхамона. Похоронная утварь! Все это золотое великолепие было сделано только для того, чтобы помочь уйти в землю мертвому фараону-подростку. А он за свою жизнь не заслужил даже пирамиды. Так, только дыры, прорубленной в скалах…

Но здесь никаким золотом не пахло. Не было и остатков материальной культуры, тем более — биологических останков — извечного содержимого великолепных саркофагов. А значит не могло быть и устрашающего блеска громадных золотых масок. Конечно, если бы кто-то не сделал таковую.

— Вы хотите сказать мне, — протянул Джосс, успокаивая бушевавшую ярость, — что люди действительно будут покупать эти вещи? Но ведь их никто никогда не купит, если не услышит, что они являлись частью чего-то очень древнего и ценного? И даже в этом случае… Нет, это сомнительно.

Де Куиперс развел руками.

— Всегда есть люди, которые, скорее, купят по сходной цене, чем станут устанавливать подлинность. А другие покупают, прекрасно все понимая. Возьмем нашу полосу. Вы говорите, что мы делаем из нее папье-маше? Но это не так. Мы делаем вещи на Марсе и из марсианского материала. Когда ваши археологи закончат с Полосой и она будет вырыта, проанализирована, измерена и в результате всего этого уничтожена, они, возможно, обратят внимание на наши декоративные изделия, чтобы узнать, как когда-то на самом деле выглядела Полоса.

— Гм… — уныло хмыкнул Джосс. Он не был убежден в добрых намерениях разработчиков. — И это все?

— Да, — ответил де Куиперс и засмеялся от пришедшей ему в голову мысли. — Конечно, за исключением мечей и остатков боевых машин…

— МЕЧЕЙ?

Старатель испуганно заморгал. Джосс не использовал звуковых усилителей. Но даже без них гром его голоса перекрывал громкость динамиков в энергокостюме Ивена.

— Да, — сказал де Куиперс, но уже не так самоуверенно. — Специальный меч Джона Картера по проекту Фразетты.

— О Боже! — Джосс тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Ивен не мог определить, плачет он или смеется. Себя он старался держать в форме. Неведение помогает хранить самообладание.

Правда, в тот день, когда они собирались в эту увеселительную поездку на Марс, эксперт по археологии показал Ивену какие-то книги. Красивые иллюстрации, но… Ивен не мог вспомнить имя художника, а вот фрагменты его работ отчетливо стояли перед глазами.

— Я просто надеюсь, что эта кучка антрепренеров не претендует хотя бы на изготовление одежды для пикантных частей тела из этой самой железной полосы. В противном случае, я здесь лишний.

— Не принимай этого близко к сердцу, Джосс, — хмыкнул Ивен, и повернулся к де Куиперсу. — Теперь очень подробно расскажите о ваших перемещениях за последние семьдесят два часа. Слушаем.

— Вот и все, офицер Глиндоуэр.

Ивен посмотрел на Джосса. Тот стукнул по микрофону своего коммуникатора.

— Порядок. Все записал.

— Хорошо. — Ивен снова повернулся к арестованным. — Надеюсь, вы осознаете, что ты, что вы только что сообщили офицеру О'Банниону и мне, может дополнить список обвинений в мошенничестве, обмане и неверном истолковании закона, который и без того полон? Не говоря уже о разграблении археологических участков и незаконном проникновении на заповедную территорию планеты!

Де Куиперс кивнул, и на лице его появилось подобие улыбки.

— Может быть и так, — сказал он. — Но ни одно из этих преступлений не карается смертной казнью.

— Правильно. Только вы до сих пор не предоставили нам доказательств того, что вы работали на Полосе в интересующее нас время.

— Черт возьми, Глиндоуэр, дайте же передохнуть!

— Хорошо. Только поищите себе алиби.

Де Куиперс покачал головой.

— Если вы видели наши компьютеры на чомпере, — сказал он, — вы прекрасно знаете, где мы были. Я так и говорил вам: мы были примерно в двенадцати километрах от Планития Ариетис и в тридцати километрах к западу от Монс, а туда, где вы нас застали, мы приехали, двигаясь по прямой на юг. Особых причин петлять по этой планете у нас не было.

— Ваш навигационный отчет может быть поддельным, — сказал Джосс. — Раньше мы встречались с такого рода штучками.

— Если офицер использует наш навигационный отчет как доказательство того, что мы были на Полосе, — сказал де Куиперс, улыбаясь, — он не может заявить, что отчет фальшивый.

Джосс покосился на Ивена.

— Что ж, — сказал тот, — это верно. Оставим это. Есть другие способы проверить место вашего пребывания два или три дня назад. Мы займемся этим. А вы тем временем посидите в камере. Думаю, те ребята, которых прислало сюда Межпланетное Полицейское Управление, создадут вам все удобства.

Джосс кивнул.

— Конец записи, — сказал он в микрофон. — До скорого свидания, джентльмены.

Они вышли из камеры, пошли по коридору и остановились у стола, за которым сидела раздраженная молодая женщина в голубой форме МПУ. Она внимательно посмотрела на них и сказала:

— Вы, конечно, не подготовили отчетный документ по этому делу, не так ли?

Очень скоро мы его сделаем, — ответил Джосс, изобразив одну из своих самых очаровательных улыбок.

Ивен с любопытством заметил, что она ответила ему взглядом, абсолютно ясно говорящим, что с таким же успехом он мог бы очаровать кусок скалы.

— У нас временная передышка, — не сдавался Джосс и продолжал улыбаться. — Но к утру отчет будет уже готов. Хотите копию списка обвинений?

Она поставила перед собой собственный коммуникатор, открыла крышку, отмотала полтора фута кабеля и протянула свободный конец Джоссу. Он присоединил кабель к разъему своего компьютера и передал данные. Потом вручил кабель обратно.

Она уставилась на свой коммуникатор и стала сматывать кабель.

— Ну посмотрите же теперь! — воскликнула она негодующе. — Вы же забыли запарковать компьютер!

— Я не мог, — весело сказал Джосс. — Ведь сегодня воскресенье. Увидимся завтра, мэм!

Джосс включил приборы на своем ЗСЖ и вышел с Ивеном из помещения.

— Парковать им нужно, видите ли! — пробормотал он. — Черт, почему у нас нет этих новых компьютеров с передачей данных по ИК-каналу? Мне уже начинает надоедать это. Старье. Кабели. Тьфу.

— Ты изрядно переволновался. Это, наверное, потому, что леди посчитала тебя правительственным служакой, который всюду сует свой нос и которому изрядно переплачивают, — сказал Ивен с ухмылкой. — И она тебе даже не улыбнулась, что напомнило мне об Элен Мэри. Где бы она могла быть сейчас?

Джосс тяжело вздохнул. Это страшно развеселило Ивена, но смеяться он не стал.

Она пошла пообедать, — Джосс опять вздохнул. — Тогда завтра — снова на поиски ее отца? Очень хотелось бы ей помочь. Она ведь оказала нам очень большую услугу.

— Да, это так, — согласился Ивен.

Они пошли к «Ноузи», и Ивен тоже повздыхал, но по другой причине.

— Надо приступать к действиям. Конечно, в ближайшие полстолетия мы не полюбим МПУ, но, может быть, получим от них хоть какую-то поддержку?

Ивен ненавидел такие ситуации. Поймать горнорабочих за раскатыванием Полосы было неплохо, они не могли не заметить это. Но люди из МПУ обязательно воспримут как личное оскорбление то, что арест нарушителей произвели патрульные из СП. Ведь это говорит о плохом исполнении обязанностей самим МПУ! Короче говоря, их отношения с Ивеном и Джоссом могут дать большую марсианскую трещину. И так выходило всегда, когда действительно надо было поработать.

— А ты выглядишь довольно спокойным, — ответил Джосс.

— Ты тоже. О чем ты думаешь?

Они подошли к крейсеру, и Джосс дотронулся рукой до поцарапанного корпуса.

— До чего же неряшливый вид! — сказал он, и в его голосе послышалось раздражение.

Ивен хмыкнул.

— Послушай, дружок, это не страшно. Мы отполируем его, когда вернемся домой. Могло бы быть хуже. Еще один песчаный шторм, и вид корабля был бы окончательно испорчен.

Они вошли внутрь. Ивен снял и разложил на стеллажах и штативах свой костюм, потом заглянул в камбуз и поставил чайник. Пока заваривался чай, он прокрутил на коммуникаторе содержимое памяти за последние несколько дней. Сообщений с Луны не было. Он подключил имплантант.

— Ти, — спросил Ивен. — Ты на месте?

Трехсекундная пауза.

— Я не сплю.

— Ладно, не сочиняй.

Она озорно засмеялась.

— Внутрь меня вживлен биологический эквивалент с системой усиления. Он обеспечивает мгновенный сон тогда, когда это требуется. У меня три часа обязательного сна в течение суток. Но я отдыхаю не хуже, чем вы за свои шесть часов. Кроме того, никто не в состоянии украсть у меня отпуск.

Ивен покачал головой. Действительно, он не слышал, чтобы Телия позволила себе хоть раз поговорить с ними как-то устало или отвлеченно. Она всегда была бодра и жизнерадостна. А что касается отпуска, так с ним им действительно не повезло.

— Так чего же вы хотели? — спросила она. — А то у меня много дел.

— Ты уже нашла опознавательные признаки спутника с декодером, о которых я просил?

— Работаю над этим, босс. Ты не представляешь, какие тугодумы эти придурки из Космических Сил.

— Хорошо. Но мне нужны другие координаты.

— Совсем другие? Или дополнительные?

— Дополнительные, — он считал с компьютера ряд координат на участке между Планития Ариетис и концом Полосы. — Нужно обработать эти данные максимум за неделю. Скажи идиотам, что мы попутно расследуем дело об убийстве.

— Я уже говорила. Думаю, нужно нечто большее, чтобы привлечь их внимание. Вы уверены, что не можете, к примеру, предоставить доказательства присутствия в этом районе какого-то неизвестного военного корабля или чего-нибудь еще в этом же роде?

Ивен вздохнул.

— Мы были бы рады, если бы могли это сделать. Но мы обнаружили море других нарушений. В этом месте преступления клубятся, как змеи. Но ни одно из них не связано с тем, что мы ищем.

— Ну что ж, я сделаю все, что в моих силах. Думаю, вам стоит поторопиться с декодером.

— Неужели?

— Ивен, Лукреция считает, что вы слишком долго копаетесь. А ее торопит комиссар и руководство Центра.

— Черт побери! — проговорил Ивен. — Ей всегда нравится подгонять. Нам нужна полная свобода действий, и немедленно. Скоро из Велеса начнут слать всякие приказы людям из МПУ. А это нам большой радости не доставит: мы уже пару раз подмочили им репутацию.

— А вы покруче с ними, — сказала Телия. — Об этом я позабочусь. Лукреция знает, что вы делаете все, что нужно. В конце концов, ради этого вас и отозвали из отпуска.

— Отпуска? — Ивен почти позабыл об отпуске. Надо хотя бы позвонить в Сайденхем. А то они, наверное, подумали, что он попросту свалился с планеты.

— Ладно, так или иначе, завтра утром мы продолжим поиски. Мне нужны дополнительные санкции.

— Считайте, что они уже есть, — ответила Ти. — Я подпишу их у Лукреции и вышлю в Велес через пять минут. Подтверждающее сообщение получите через свои компьютеры.

Наступила маленькая пауза.

— Только, пожалуйста, не ломайте того, что не требуется, — добавила Ти. — Здесь снова вспоминали о ваших расходах.

Ивен был взбешен.

— Ради чего? Мы ничего лишнего не тратим.

— Именно поэтому. Они обеспокоены тем, что вы экономите кредиты, чтобы провернуть какое-то крупное дельце без ведома Центра.

— Замечательно, — произнес Ивен. — Будем послушными ровно настолько, насколько мы это сумеем.

— Хорошо. Чуть-чуть попозже вышлю подтверждение на получение дополнительных санкций.

— Спасибо, Ти. Что бы мы без тебя делали!

— Ясно, что: всю бумажную работу.

Вошел Джосс и взглянул мельком на заварочный чайник.

— Как можно пить это в таком виде?

— Как видишь. Налить?

— Давай! Только без молока!

Ивен протянул ему кружку.

— Не теряю надежды приобщить тебя к цивилизации. Только тогда я рискну познакомить тебя с моей мамочкой.

— Боже праведный! Какие пойдут разговоры!

— Заткнись, О'Баннион. У нас впереди важное мероприятие. Что будем делать с арестованными?

Джосс отхлебнул чая и пожал плечами.

— У них нет ни малейшего понятия о патрульном крейсере и его содержимом. Иначе они проговорились бы. Один маленький ящичек с декодером принес бы им большие прибыли, чем годовая продажа сувениров. И потом, они все равно попытались бы выйти на кого-то, кому можно было бы сбыть украденный прототип.

— На Смита?

Джосс неопределенно пожал плечами.

— Может быть. Хотя бы для того, чтобы «купить» немножко его благосклонности. — Их разговоры о семьях, сидящих в надежном месте, явно говорят, что нервишки у ребят пошаливают. Хотя они могли бы продать этот прототип и кому-то другому. Неважно. Но, как бы то ни было, я все же не думаю, что эти парни должны нас здорово интересовать.

Ивен удивленно поднял брови.

— Мне странно это слышать. А как же твой благородный гнев по поводу Полосы?

— Конечно, они должны прекратить это делать. — Джосс прищурился. — А Межпланетному Полицейскому управлению придется пошевелиться и принять ужесточенные меры по охране Полосы. Правда, я подозреваю, что есть и другие залежи железа, которые можно использовать, как поддельный материал с Полосы. Фактически, — глаза Джосса загорелись, — если использовать состав с изотоксическим окислением, как, скажем…

— Только избавь меня от химии! Что ты конкретно предлагаешь?

— Так вот. Если положить эти химикаты на стальную пластину и закопать в землю, естественная скорость окисления увеличится на шестьдесят процентов, и тогда можно будет взять эту ржавую сталь и…

— Я посажу тебя в камеру к тем шестерым! — сказал Ивен. — Ты самый настоящий мошенник, покруче любого из здешних! Это хорошо еще, что ты работаешь в органах правосудия!

Джосс выглядел печально.

— Но я не могу не думать о таких вещах. Я творческий человек. Мой мозг созидает.

— Слишком творческий. Ладно, черт с тобой. Так ты хотел, чтобы мы их отпустили?

— Ну, в общем, если мы не можем получить подтверждение, что они были в Томстоуне в день убийства шерифа и не были поблизости от места падения крейсера…

— Я уже работаю над этим. Нам понадобится пара дней. Ти сама свяжется с нами.

— Да, я не думаю, что они виновны. Их следует отпустить.

— Я тоже, — признался Ивен. — Но я все же предпочел бы собрать о них побольше свидетельств.

— Ты действительно видел их навигационный отчет? — спросил Джосс.

— Да, на самом деле. Бели бы я его не видел, я бы не знал, что он искажен. Мне нужно одно маленькое подтверждение.

— Ну, а если ты ничего не получишь?

Ивен вздохнул.

— Честно говоря, нам совсем не помешала бы помощь от местного населения. Может быть, даже этих арестованных. Помощь других знакомых почему-то всегда либо откладывается по уважительным причинам, либо носит такой противоречивый характер, что я готов возбуждать следствие.

— Ты о Вирендре?

— Да.

Они посмотрели друг на друга.

— Еще несколько пар ушей и глаз нам не помешают, — сказал Джосс. — Мы можем освободить их. Но сначала я поработаю с их чомперами.

— Установишь систему слежения?

— Нет ничего проще. Эти машины — их дом и транспорт. Без них они не обойдутся. Их жизнь полностью зависит от этих сооружений. Сегодня вечером мы быстренько слетаем туда и поставим приборы.

Ивен кивнул.

— А теперь, — сказал он, — я хотел бы узнать, как ты объяснишь все это Лукреции?

— Как есть. Мы же находимся на месте событий, а не она. Так что и принимать решение — нам. Лукреция посчитается с этим. Ситуация серьезная. Мы должны действовать с осторожностью.

— Я бы хорошо подумал над этим, — вздохнул Ивен. — Кажется, ты прав. Впрочем, посмотрим, что принесет нам утро, — он замолчал. Ему в голову пришла ужасная мысль. — Так что же, получается, что ты сам занимаешься обманом и поощряешь мошенничество?

— Но если мы отпустим их просто так, то мы будем содействовать разрушению бесценного археологического участка! — Джосс отхлебнул еще чая и посмотрел на Ивена. — А так мы убедимся, что люди, покупающие у них бесценные сувениры, на самом деле приобретают фальшивки, а не часть марсианской истории.

Утром началась еще одна песчаная буря. Правда, довольно слабая, с силой ветра не более шестидесяти километров в час. Новостей от Телии почему-то не было. Ивен облачился в энергокостюм. Настроение было неважным.

— Готов? — спросил Джосс и вышел из кубрика, уже одетый в свой ЗСЖ.

— Почти. — Ивен пристегнул шлем и сделал обычную проверку энергосистем. — Куда сначала?

— В тюрьму, я думаю, а потом…

— Потом куда угодно. Мест полно. Должен признаться, что поиски никогда не были любимой частью моей работы.

— Серьезно? — спросил Джосс. Они выбрались из крейсера и закрыли за собой шлюз.

— Не знаю, что касается меня, то…

Вдруг он остановился. На обшивке крейсера большими красными буквами было выведено: «КОПЫ, УБИРАЙТЕСЬ ДОМОЙ». Ивен взял себя в руки.

— Да-а, — медленно проговорил Джосс.

— Это совсем не походит на нашу маркировку.

— Боюсь, что так.

Ивен подождал еще немного. Он думал, что Джосс сорвется. Но взрыва эмоций не последовало.

— Довольно бестактно с их стороны, — сказал Джосс и пошел в направлении департамента шерифа.

— Точно, — кивнул Ивен и последовал за ним.

В департаменте сидела та же молодая дама — офицер МПУ.

— Доброе утро, мадам, — поздоровался Джосс. — Как вели себя наши заключенные?

Офицер взглянул на Ивена и Джосса с выражением, из которого им сразу стало ясно, что она даже не потрудилась посмотреть на эту кучку запертых под замок людей.

— Шумят сильно, — ответила она, смахнула с глаз прядь волос и вернулась к работе над своей компьютерной панелью. — Очевидно, они не побеспокоились о завтраке.

— А-а, вот оно что. Я полагаю, вы посоветовали им обратиться в службу заказов?

Она уставилась на Джосса.

— Я сказала им, офицер, что пришла в полицию не для того, чтобы практиковаться в приготовлении соуса Беарнез. А если бы они попытались мне ответить, я стушила бы им на завтрак их собственные сапоги. Я могу чем-то помочь, или вам просто нечем заняться?

Джосс слабо улыбнулся:

— Сегодня утром мы отправляемся на поиски. Хотите принять участие? Мы приглашаем.

— Если это — приглашение, — проговорила офицер, — спасибо. Но вынуждена отказаться. Мне поручено расследование убийства здесь, и мой инспектор явно не одобрит наклонности к путешествиям, если узнает, что я занимаюсь осмотром прилегающего к Томстоуну ландшафта.

— Ну хорошо, — сказал Джосс. — Офицер, э-э, Штек, не так ли? Так вот, офицер Штек, тем не менее, вы всегда — желанная гостья на нашем крейсере. А сейчас мы хотели бы поговорить с арестованными. Мы скоро избавим вас от них.

— Тем лучше! — ответила Штек. Это было единственное, что она произнесла с удовольствием. — Как вам будет угодно, — она передала Джоссу карточку доступа.

Они с Ивеном направились к камерам для арестованных. Джосс открыл дверь и пропустил Ивена вперед. Тот сразу заметил, что «джентльмены» выглядят гораздо хуже после этой ночи за решеткой. Не то, что с ними плохо обращались, нет, просто у них появился беспокойный блуждающий взгляд людей с нечистой совестью. В общем-то, и понятно: у них было добрых двенадцать часов для раздумий.

Ивен сдержал улыбку. Они с Джоссом были сейчас в отличном расположении духа.

— У нас есть кое-какие новости, — сказал Джосс. — К тому же, мы должны решить, как поступить с вами дальше.

Шестеро заключенных переглянулись между собой, затем все сразу посмотрели на де Куиперса. Джосс откашлялся и сказал:

— У нас к вам предложение.

Де Куиперс подозрительно посмотрел на Джосса.

— Здешняя община довольно замкнутая, сказал тот. — И довольно трудно без посторонней помощи узнать, что происходит по соседству. Предложение будет таким: мы снимаем с вас наиболее серьезные обвинения… но взамен попросим кое-какую помощь.

— Какие именно обвинения? — насторожился де Куиперс.

— Мы можем закрыть глаза, — сказал Ивен, — на контрабанду, перегонку спиртного, вандализм и нарушение мира. А обвинение в вооруженном нападении, — продолжал он, и арестованные начали тревожно переглядываться — пока что останется. Я прерву вынесение приговора и наказание, если то, о чем мы попросим вас, будет выполнено.

— А это законно? — спросил де Куиперс нахмурившись. Джосса это позабавило.

— Ну конечно, за это даже положено вознаграждение. Естественно, если сумеете справиться. В общем… кое-что было похищено… и мы хотим это кое-что вернуть.

Горнорабочие снова посмотрели друг на друга.

— Вот, — сказал Джосс и вручил им лист с фотографией спутника с прототипом декодера. — Я не собираюсь объяснять вам, что это такое, — сказал Джосс. — Это не играет роли. Нечто электронное и чрезвычайно сложное. Но нам нужно срочно вернуть этот прибор сюда, а не создавать новый.

Они передавали лист бумаги друг другу, внимательно разглядывая его.

— Мы бы советовали вам ни с кем не обсуждать предмет ваших поисков, — предупредил Джосс, — однако, если вы посчитаете это необходимым — действуйте. Только никому не говорите, кто вас на эти поиски направил. Обычно за спасение собственности Солнечной Полиции полагается вознаграждение около десяти тысяч кредитов. Я уполномочен в данной ситуации предложить двадцать пять тысяч.

Глаза у арестованных расширились. Ивен подумал:

— Боже! Что за дела! Ти была права. Может быть, нам и не нужно было проявлять инициативу самим.

— Вот еще что, — добавил Джосс. — Я дам вам небольшой совет перед тем, как вы уйдете. Не пытайтесь передать прибор кому-то третьему. Мы проследим за вами. Запомните, что все обвинения могут быть повешены на вас по нашему усмотрению. Даже если нас самих не будет здесь… — люди из Межпланетного Полицейского Управления будут действовать соответственно. Правда, суд и вынесение приговора займут гораздо больше времени. Но это, пожалуй, единственная разница.

Горнорабочие напряженно молчали.

— Вы согласны? — спросил Джосс. — Все?

Большинство закивало в ответ.

— Мне нужно, чтобы вы произнесли это. Я зафиксирую, — сказал Джосс. — Де Куиперс…

— Со мной полный порядок, офицер.

— Вальдес?

— Да, сэр?

Джосс записал на магнитофон показания всех шестерых и наконец сказал:

— Отлично. В соответствии со специальным соглашением, заключенным между нами, вы освобождаетесь из-под стражи. Но вам предстоит повторная явка. Он захлопнул панель компьютера.

— Офицер…

— Мистер де Куиперс?

— Еще кое-что. Если вы не против.

— Что?

Де Куиперс оглядел энергокостюм Ивена.

— Мы видели, что эта штука может делать, — сказал он. — И ваш крейсер тоже. Могли бы мы вас кое о чем попросить?

— Что у вас на уме, де Куиперс? — спросил Ивен.

— Смит, — почти шепотом ответил де Куиперс. — И его банда. Вы можете остановить их?

Ивен с Джоссом переглянулись. Ивен задумался. Вообще-то, это дело МПУ. А у них и без этого по горло работы. Но и то, что МПУ испытывает явную нехватку личного состава и не оснащено огневой мощью для операций по поимке банд, было ясно. Уйти в сторону и ответить — нет, сожалеем, но мы очень заняты — было бы очень легко. Но когда сталкиваешься с подобным во время исполнения служебного долга…

Он посмотрел на Джосса и слабо кивнул. Джосс думал.

— Вам ведь известно, мистер де Куиперс, что в нашей ситуации офицеру нужно какое-то оправдание для того, чтобы выполнить вашу просьбу? — сказал он. — Намек на специфические события в этом районе, ну, скажем, имена, даты. — Джосс подчеркнул слово «имена».

Ивен молчал. Он ожидал, что же произойдет дальше. Но ничего не произошло. Горнорабочие посмотрели друг на друга, а затем снова на Джосса, с выражением ангельской невинности на лицах.

Джосс кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Вообще-то я не вижу причин, по которым мы не могли бы сделать это дело. Но… помните — услуга за услугу.

Все шесть голов, как по мановению руки хорошего кукольника, наклонились в знак согласия.

— Так, — Джосс повернулся к Ивену. — Что, господин тюремщик, производим амнистию?

Де Куиперс и его товарищи улыбнулись. Ивен распахнул дверь.

— Мы можем отвести вас к вашим буровым установкам, но несколько позднее, — сказал Джосс. — Сейчас мы заняты. Почему бы вам не сходить в местный бар и не перекусить? Попробуйте жаркое! — прокричал он вслед, глядя, как шестеро освобожденных нетерпеливо толкаются у выхода из департамента, требуя обратно свои ЗСЖ-комбинезоны. — Там готовят поистине прекрасный соус Беарнез!

Последний из них выбегал из полиции в такой спешке, что натолкнулся на Джосса и ухватился за дверной косяк, чтобы сохранить равновесие. Джосс покачал головой, блаженно улыбаясь.

— Неплохие ребята, — сказал он.

— Я смотрю, твое отношение к ним слегка изменилось со вчерашнего дня, — заметил Ивен. — С чего бы это вдруг?

Джосс хмыкнул.

— Прости и забудь об этом.

Ивен чуть не поперхнулся от неожиданности, но внешнее спокойствие сохранил. Штек, сидевшая за секретарским столиком, посмотрела на них насмешливо:

— Так вы отпускаете их?

— Джосс мягко ответил:

— Нет никакого смысла держать их дольше. Спасибо за помощь, офицер.

Она смущенно кивнула:

— Всегда рада.

Когда Джосс привел в порядок скафандр, они вышли наружу.

Мир интересен, — сказал он Ивену, и они направились к «Ноузи».

— В каком смысле?

— Тот бедняга, который наскочил на меня при входе… — Ты знаешь, что он сказал мне?

— Думаю, попросил извинения.

— Ничего подобного. Он сказал: «Поищите на северном конце».

Ивен поднял брови:

— На северной окраине города?

— Да, насколько мне позволяют сделать вывод мои недюжинные дедуктивные способности.

— Эти люди очень напуганы, — тихо сказал Ивен. — Если к концу этой недели мы оставим людей Смита не у дел, они расценят это как подвиг.

— Да, тогда мы заслужим доброе отношение населения, а значит — найдем то, что ищем.

— Ну что ж, офицер. Пожалуй, пора приступить к поискам. Мы все с собой взяли? Или стоит вернуться на корабль?

— Да нет… Я вооружен. Костюм в порядке. Посмотрим строения на северном конце города?

— Гм… — Ивен помолчал несколько секунд. — Ты знаешь, я бы начал с южной окраины.

— Зачем?

— Пойми: кого-то видели в нашей компании, мы прямиком отправились к тому месту, где что-то тщательно скрывается от полицейского взора. Люди Смита поймут, кто дал нам информацию?

Джосс покосился на Ивена.

— Иногда ты хочешь казаться слишком умным, но на этот раз это тебе удалось.

Ивен усмехнулся:

— Так что, на южную окраину?

— Только после вас, офицер.

Совершенно напрасно Ивен назвал это место «десятью сараями с площадкой для приземления». Томстоун оказался немного больше, чем им это показалось с воздуха. В большинстве своем «сараи» были только входами в туннели, прорубленными внутри скал. Эта часть Марса сейсмически была более спокойной, чем остальные. Подземные сооружения здесь были достаточно крепки. А поскольку надземное строительство стоило гораздо дороже, местные жители упорно забирались вглубь.

Из первого же купола, который они решили осмотреть, вел ход в два жилых и два складских блока. Судя по всему, они принадлежали разным людям. В жилом отсеке их встретила симпатичная молодая женщина с двумя детьми. Дети с изумлением уставились на энергокостюм Ивена, а женщина нахмурилась. Ивен оставил Джосса очаровывать молодую леди, а сам решил проверить разделительную дверь. Она была заперта, но для сопа это не было проблемой: их стандартное снаряжение хорошо справлялось с любыми программными замками, да, впрочем, и с теми, в которых еще использовались металлические ключи, если кто-то не может войти в собственный дом, пусть обратится к сопу, и проблема будет решена.

Как только Ивен проник внутрь, ему захотелось громко рассмеяться.

— Так вот ради чего они пытались направить нас на другой конец города! — подумал Ивен.

Старые прогнившие полки были заставлены плитами из красноватой породы и рыхлого старого железа. Были тут и обшарпанные камни, и небольшие металлические изделия, которые старательно покрывали ржавчиной, и бог знает что еще. Так вот где люди, добывающие мох и лишай, держали запасы своих «сувениров»!

Он долго шагал между ящиков, поднимая с пола то «марсианское яйцо», то ржавый набор древних «воинских доспехов».

Дверь шлюза скрипнула, и он увидел вошедшего Джосса.

— Джосс, взгляни-ка сюда!

Он поднял руку, а в ней — саблю с эфесом в виде кубка, таким просторным, что даже в своих металлических перчатках он мог легко и удобно держать его.

Джосс рассмеялся:

— Каор! — крикнул он.

— А это еще что?

— Это значит «привет» по-марсиански.

Ивен хотел положить вещь на место, но, помедлив, взглянул на лезвие.

— Смотри-ка, — произнес он. — Заточка по методу Уилкинса. — Усмехнувшись, он отложил клинок в сторону. — Должно быть, по спецзаказу.

Джосс прохаживался вокруг и рассматривал «сувениры» с видом утонченного художественного критика на бульварной распродаже.

— Я бы не удивился, — сказал он, — ничего более интересного не нашел?

— Ничего. Я просмотрел все с ультразвуком. Пол абсолютно твердый. Ни потайных отсеков, ни кусков обогащенного металла. А там, за дверью, где ты был, — ничего?

Джосс отрицательно покачал головой.

— Ты готовишь чай лучше, чем эта леди, — хмыкнул он. А дети, кстати, очень интересуются твоим энергокостюмом. Ивен засмеялся.

— Понятно. Пойдем-ка проверим еще один дом.

Они поднялись по лестнице вверх и отправились к следующему куполу. Дверь снова оказалась закрытой, но Ивен повозился с ней недолго. Они спустились по каменным ступеням вниз и опять оказались в помещении склада. Края купола выступали над поверхностью земли, а глубина подземного пространства составляла фунтов восемь. Внизу была еще одна герметичная дверь. Ивен открыл и ее.

За дверью стояла пара скиммеров и невероятное количество коробок и ящиков, нагроможденных в беспорядочную кучу у левой стены.

— Выглядит, как гараж моего отца.

Ивен включил видеокамеру: он прервал съемку, пока они пробирались между постройками. Склад выглядел очень захламленным и неряшливым.

— И кто же хозяин всего этого?

Джосс сделал запрос на коммуникаторе.

— Здесь говорится — Георгий Ярузельский, — ответил он.

Ивен прошел в сторону скиммеров. Он хотел рассмотреть их получше.

— И чем же он занимается?

— Механик. Ремонтирует скиммеры и другое горное оборудование. Живет в восточной части города.

Ивен еще раз осмотрел помещение и включил ультразвуковой излучатель. Он последовательно осматривал все детали обстановки, в основном изучая сигналы, отражаемые от металла. Его внимание задержали скиммеры. Что-то странное было в отраженном от одного из них эхосигнале. Ивен нагнулся и толкнул аппарат. Полозья заскрипели, хлюпнула жидкость. Но детектор определил, что хлюпанье носит неоднородный характер. Значит, два топливных бака…

— Джосс, — позвал Ивен. — Судя по всему, это одно из детищ наших друзей-контрабандистов.

— Серьезно? — удивился Джосс, перестал рассматривать содержимое ящиков и торопливо пробрался к скиммеру.

— Там в основном запчасти, — сказал он и сел на корточки рядом с Ивеном. — Совершенно новые. А что у нас здесь?

— Два топливных бака.

— Ага, — проворчал Джосс. — Старый контрабандистский фокус! Давай-ка выясним, есть ли доступ ко второму баку. Как ты думаешь, надо искать обычную заглушку?

— Во всяком случае, так всегда делали, — ответил Ивен и прошел к другому концу скиммера.

Эта модель вместо одного бака была оснащена несколькими емкостями по всей длине машины. При полете система балансирования обычно прокачивала горючее взад-вперед, чтобы сохранить равновесие. Ивен вынул заглушку и проверил всасывающее устройство. Внутренний бак для провоза контрабанды обычно легко обнаруживался ультразвуком. Ивен сразу же услышал отчетливый эхосигнал.

— Ну вот, — сказал он. — Чисто сработано. Горючее поступает вниз в гондолу, а контрабандный алкоголь стекает в средний бак. — Он повернулся. — Интересно, а как это влияет на летные характеристики?

— Я вовсе не намерен взлетать на скиммере, чтобы выяснить этот вопрос, — хмыкнул Джосс, оглядывая наваленные рядом коробки. — А второй скиммер не проверял?

— Еще нет. Сейчас посмотрю. — Ивен отошел, чтобы качнуть второй скиммер и зафиксировать эхолотом всплески жидкости, но не успел.

Джосс выпрямился, и в руках у него вместе с крышкой от ящика сверкнуло что-то необычное.

— Ивен…

Глаза Ивена расширились.

— Не может быть! — прохрипел он. — «Хеклер и Кох» Г-40, не так ли?

Это был пулемет огромной мощности, ультраскоростной, малого калибра, один из самых современных и редких образцов.

— Да-а, таким оружием можно разрезать кого-то пополам, — произнес он.

Внезапно раздались выстрелы, прервавшие его мысли. Ивен крикнул:

— Ложись!

Но Джоссу не нужно было кричать. Он уже прыгнул на пол, разбрасывая по сторонам пустые коробки.

Снаряды отскакивали от энергокостюма. Ивен выглядел спокойным: единственным желанием его было поскорее выяснить, кто стрелял в них, откуда, зачем, и остановить его. Прогремел второй залп. Ослепительная вспышка озарила темные своды помещения. На этот раз стреляли из более крупного калибра. «Военный гранатомет», — мелькнуло у Ивена в голове. Модель «Хеклер и Кох», которую только что держал Джосс, вылетела из-под ящиков и методично обстреливалась на поражение. Вслед за разрушенным гранатометом показался Джосс, проворно катающийся между ящиков.

— Дьявол! Я остался без боеприпасов! — крикнул он, вытаскивая из кобуры свой ремингтон.

— Забудь об этом, — прокричал сквозь грохот Ивен и почувствовал глухой удар в спину. Одной рукой он подхватил Джосса, а другую, с пистолетом, наставил в сторону двери.

Выстрелы со свистом разрезали воздух, и снаряды стали с грохотом разрываться о дверь, оставляя в ней рваный сквозной след.

Вдруг раздался страшный взрыв. Он вынес наружу всю стену вместе с дверью. Ивен приподнял Джосса, согнул ноги в колесах, резко выпрямился и выбросил его наружу через образовавшуюся дыру.

Канонада смолкла.

Джосс, сжавшись, упал на землю: он пытался предохранить забрало своего шлема от удара. Потом ему удалось встать на колени. Купол помещения медленно оседал после взрыва. Из-за маленькой гравитации это было похоже на срезанную макушку сваренного яйца. Пыль, водоворотом закружившаяся в воздухе, опускалась вниз. Она неожиданно озарилась короткой вспышкой пламени, выбившегося из-под обломков здания. Джосс закрыл голову руками, но несколько небольших осколков все же задели его. Секундой позже он был на ногах, с трудом пытаясь продвинуться к куполу.

— Ивен!

Ничего — ни движения, ни звуков.

— Джосс всмотрелся в клубы дыма, бушевавшего внизу. Да, конечно, огонь долго не продержится: в атмосфере слишком мало кислорода. Но это было слабым утешением.

Вдруг прямо под его ногами земля слабо шевельнулась.

Из-под грунта высунулась стальная перчатка и ощупала острые края близлежащих обломков. Пальцы перчатки сложились в какое-то подобие щелчка. Джосс радостно вскрикнул и дотянулся до второй руки Ивена.

— Спасибо, но я могу сломать твою руку, — прогремел голос из-под обломков. Ивен, раскидывая камни, стал протискиваться на поверхность. Выглядел он ужасно. Сажа, копоть, страшные вмятины покрывали весь энергокостюм.

Он перехватил сочувствующий взгляд Джосса и оглядел себя. Возглас разочарования и по-детски беспомощный жест все-таки заставили Джосса улыбнуться.

— Ты только посмотри, что от меня осталось! — уныло произнес Ивен.

Джосс засмеялся:

— Теперь ты знаешь, что чувствовал я, когда смотрел на «Ноузи». Бедняга Ивен!

Они обернулись и посмотрели, что осталось от купола и подземных помещений.

— Кажется, мы были на правильном пути.

Джосс кивнул и подумал: а как бы они выглядели, если бы были на неправильном?

6

В условиях ослабленной на две трети марсианской невесомости пыль опускалась на землю намного медленнее, чем обычно. Но все-таки дым рассеялся быстро, а после первого взрыва исчез и огонь. Разреженной атмосферы хватало лишь на короткие вспышки — о бушующем огненном смерче, которым обычно сопровождаются такие взрывы, на Земле не могло быть и речи.

Кроме того, гореть было нечему. Не было и улик.

— Черт бы их побрал! — сказал Джосс, оглядывая обломки. — Черт бы их побрал! Если бы они подождали еще часок!

— Тогда бы они устроили нам настоящую западню, — добавил Ивен, хладнокровно осматриваясь, — и никто из нас не был бы здесь и не бранился бы по поводу того, как поспешно они все это взорвали.

— Да, это правильно, я согласен. Но посмотри на этот хаос! На «Ноузи» достаточно хорошая судебноэкспертная лаборатория, но такая работа — не для нее. По крайней мере, — поправил он себя, не желая ронять достоинство любимого крейсера, — обработка займет гораздо больше времени…

— Которого у нас нет, — закончил Ивен.

Он посмотрел на небо и попытался представить себе Лукрецию, нетерпеливо ждущую результатов. Она точно уже барабанит пальцами по столу и выходит из себя.

— Да, — уныло усмехнулся Джосс, — Лукреция не любит повторять свое «поторопитесь». А скоро она начнет обдумывать мое предложение о вознаграждении. На этот раз, по крайней мере, она не сможет пожаловаться на то, что мы палили на огне кредиты. Ну, за исключением последнего случая.

— Я как-то вообще не вижу необходимости оправдываться. Проблема в другом, дружок. Чем больше мы будем гоняться за этим чертовым декодером, тем вероятнее, что он, в конце концов, исчезнет навсегда.

— Ух… верно, — вздохнул Джосс. — Ты думаешь, за всем этим стоит наш любимый Гарри?

— Скорее всего он прикрыл бизнес в Томстоуне, и, судя по всему, — надолго. МПУ может отправляться на его поиски. Его люди уже проверили перепись населения Томстоуна и вычислили тех, кто по каким-то причинам здесь не работает.

Джосс недовольно заворчал. После этого взрыва найдется еще много семей, желающих выехать в более спокойные районы. Ивен разглядывал пустынную улицу. Люди в Томстоуне, кажется, предпочитали не высовываться из дома, особенно при звуках стрельбы или взрывов.

— Но я все равно собираюсь осмотреть каждое здание. — Джосс настроил аппаратуру на инфракрасную и термографическую съемку. — Если у них осталась хоть капля здравого смысла, они не положат все куриные яйца в одну корзину.

— В отличие от тебя я не уверен в этом. Да, мы должны завершить поиск. Но ведь других взрывов, кроме этого, мы не слышали. Тот, кто стрелял, скорее всего убедился, что мы не выберемся оттуда. Они приложили море усилий к тому, чтобы именно эта корзинка вместе с парой этих закатившихся в нее яиц была разнесена вдребезги. А мы ведь вылезли целыми и невредимыми, даже комбинезоны не испортили, — сказал Ивен и, рассмеявшись, добавил: — Правда, в этом огненном аду яйца совсем необязательно бить. Они попросту могут свариться вкрутую. Детективы вкрутую — крутые детективы, Джосс!

Джосс уставился на напарника и стал, дергаясь, издавать неопределенные гогочущие звуки. Ивен тоже не выдержал…

Насмеявшись, они продолжили осмотр, но ничего примечательного не обнаружили. Фактически, они не нашли ничего такого, что можно было бы напрямую связать с преступной деятельностью. Для Томстоуна, в котором закон нарушался на каждом шагу, это было по меньшей мере странно.

— Пунктуальные полицейские уже давно бы заявили, что это довольно подозрительно, — подумал про себя Джосс. — Совершенно ясно, что кто-то побывал здесь раньше и убрал все лишнее.

Ивен думал так же.

— Послушай-ка, весь этот городишко выглядит так же, как дом моей старой тетушки Гвинет, — сказал он. — Чересчур уж чисто и опрятно для такой дыры, как Томстоун. В этой чистоте не чувствуется комфорта. Не знаю, Гарри Смит или домашняя хозяйка, но кто-то явно прошелся здесь с пылесосом и тряпкой.

— Да, но они упустили пакгауз, — заметил Джосс. Ему в голову тотчас же пришла неприятная мысль. — Если, конечно, то, что мы обнаружили, не было оставлено в качестве приманки, чтобы на время попридержать нас там. Ивен, ведь твой костюм снаряжен микровидеокамерой? Есть запись происшедшего?

— Так точно, дружок. Думаешь, нам стоит на нее взглянуть?

— И очень тщательно разобрать каждый эпизод.

Идея подробного изучения микропленки, которую предложил Джосс, состояла в том, чтобы пропустить оцифрованное изображение через цепи усиленного разрешения бортсистем корабля. Эта процедура заняла меньше времени, чем ожидалось: длительность полезного изображения до момента, когда произошел взрыв, составляла около девяноста секунд. Плохо было то, что съемка проводилась автоматически и чаще всего фиксировались не те участки помещения.

— Вот, — сказал Джосс и нажал на кнопку «пуск» на считывающем устройстве. Он долго манипулировал с каркасной моделью на фоне зрительного изображения. За секунду до того, как электроника вошла в режим установки, главный экран представлял собой беспорядочную вереницу цветных полос.

— Сейчас прогоним разок, — сказал он, — а ты тем временем убедишься, что модель дает точное представление о вещах, которые упустила видеокамера. Потом я наложу данные сканирования и инфракрасного облучения, и еще — нейтронного радиографа, а затем уже термальной и ультразвуковой коррекций. Такой способ легче реализовать на модели. Но он здорово облегчает дальнейшее наблюдение.

Ивен придвинулся к экрану и решил получше рассмотреть все то, что несколько часов назад он видел собственными глазами.

Джосс довольно точно провел анализ модели. Экран стал заполняться причудливыми графическими образами, в сотни раз усиленными аппаратурой. Это оказалось трудным для восприятия. Но было и преимущество: в памяти создавалась и фиксировалась трехмерная модель, а ею можно было управлять гораздо эффективнее, чем одномерной. Они молча наблюдали за происходящим на экране.

Вдруг первые залпы ультраскоростного огня выбили искры и покрыли разрывами корпуса скиммеров. Ивен откинулся в кресле и стал смотреть, как Джосс проводит анализ. Этот анализ, пожалуй, поможет им кое-что выяснить. Оказывается, баки с алкоголем и горючим в скиммерах были почти пусты. Пусты, но не до конца. Картинка, полученная в результате инфракрасного просвечивания и нейтронной радиографии, ясно показывала, что в каждом танке оставалось литров десять жидкости, — количество, явно недостаточное для использования в ближайшем будущем, но все-таки довольно значительное для того, чтобы оставить его без внимания.

— Это было сделано намеренно! — возбужденно проговорил Джосс. — Зачем тратить больше, чем нужно? Не лучше ли оставить достаточное количество жидкости для формирования парообразной горючей смеси? Любая искра… — Джосс усмехнулся при мысли о мрачной перспективе. — Господи, да если она попадет в чистый кислород под давлением, последует взрыв.

— Откуда у тебя такая уверенность? — спросил Ивен. — У меня не было времени взять образцы на пробу. Тем более — провести спектрографический анализ.

— Я делаю вывод по характеру взрыва. В атмосфере Марса слишком мало кислорода для того, чтобы взрывоопасная смесь в баке с парами создалась стихийно, — сказал Джосс, отслеживая на экране контуры толстых труб, входящих в баки для топлива и в баки для спиртного. — Но если даже было бы наоборот, так все равно их меры были оснащены системами подачи инертных газов.

— Но подкачивать кислород вместо азота специально ради нас? — Тогда попробуем решить задачу: как сделать смесь из топлива и воздуха взрывоопасной, если концентрация воздуха очень мала? — задал себе вопрос Джосс.

Инертная оснастка на топливных баках была предназначена для замены использованного горючего атмосферным азотом и, таким образом, для предотвращения возможных взрывов. Кто бы ни стоял за этим грязным трюком, но он сумел поставить систему безопасности с ног на голову и превратить оба скиммера в мощные бомбы. Если бы они с Ивеном чуть-чуть задержались, то в каждую из этих бомб точно вставили бы детонатор. Что было бы потом? Ивену взрыв не причинил бы вреда, а вот ему…

Эта мысль вызвала у Джосса легкую тошноту.

— Вон, смотри, внезапно произнес Ивен, указывая пальцем на экран. Джосс автоматически прервал воспроизведение и посмотрел в указанном направлении. — Вот здесь, дай-ка мне трассер.

Ивен быстро прочертил световым пером по экрану и отдал его обратно Джоссу.

— Выдай изображение в неувеличенном виде, как было раньше, — сказал он. — И затем скажи, заметил ты что-нибудь или нет?

Джосс набрал кодовую комбинацию на клавишах ввода и несколько минут сидел, напряженно вглядываясь в диаграмму, потом мотнул головой.

— Ничего? — спросил Ивен. — Хорошо. Снова провожу трассером. Теперь видишь? Смотри внимательней. Коклер лежит там, — на экране появилось несколько меток. А этот маленький прибор уже знает, где ты стоишь в тот момент. Переверни изображение под свой угол зрения, но не теряй метки.

Картинка медленно повернулась. Джосс отрегулировал изображение, чтобы видеть на экране то, что он уже пережил, находясь в пакгаузе с Ивеном. Гранатометы исчезли из вида. Джосс шумно выдохнул и произнес:

— А, теперь я вижу.

— Ты был прав, дружок. Гранатометы были только приманкой. И не для того, чтобы просто задержать нас в пакгаузе, а чтобы привлечь наше внимание к определенному его отсеку. — Ивен провел кончиком пальца по опорной стойке. — Они расставили кругом скрытые датчики и хорошо знали, когда именно мы оказались в нужном месте. Гранатометы поджарили бы тебя, бомбы — меня. Малыш Гарри — сторонник жесткой игры.

— Похоже на то. — Джосс несколько секунд смотрел невидящим взором мимо экрана. Он полностью отключился. — За время службы я не раз попадал в серьезные переделки. На этот раз, кажется, нам особенно повезло. Может быть, в конце концов, следовало подать рапорт о переходе в дивизион энергокопов?

— С тобой все в порядке, Джосс?

— Размышления о бренности жизни, — очнулся Джосс. — Но пока не более, чем размышления. — Он преодолел охватившую его дрожь и снова взялся за ручку управления. — Давай-ка поближе взглянем на эти… как ты их назвал?

— Коклеры. Служебное прозвище для оружия фирмы «Хеклер и Кох». Оно уже давненько бродит среди специалистов.

— Мне раньше следовало догадаться. Ну вот, значит, «Хеклер и Кох» Г-40. Жалко, что камера так плохо снимала это, — мы даже не можем дать увеличение и рассмотреть серийный номер оружия.

— Задержись, задержись на минутку! — сказал Ивен, подавшись вперед и напряженно уставившись на экран. — Извини, дружок, я ошибся. Это коклер-42, а не 40, черт меня побери!

— А какая разница? — спросил Джосс и посмотрел на экран. В форме этого тусклого предмета чувствовался хороший дизайн. Он был глаже и массивнее, чем те, которые они конфисковали у Куиперса и его веселых друзей. От него дышало смертью точно так же, как и от любого другого огнестрельного оружия, которое Джосс встречал на своем веку. Он вспомнил неприятный инцидент в ресторане Сихуан в Велесе. Из чего-то, похожего на это, уже стреляли в них.

— Я вот что подумал. Ты ведь говорил, что та стрельба в ресторане как-то связана с твоим последним делом на Марсе, которое ты расследовал в паре с Лоном Салоникисом?

— Теперь очевидно, что нет.

— Ивен, позволь задать тебе пару занятных вопросов. Если это оружие контрабандистов, почему из него стреляли в нас в отеле «Хилтон»? Откуда оно там взялось? Или, может быть, оружие такого класса повсеместно распространено на Марсе?

— Нет, конечно. До этого еще далеко, — лицо Ивена помрачнело. — Коклер Г-40 еще нигде не распространен.

— Неужели? А ты ведь всю жизнь жалуешься, что негодяям слишком легко удается завладеть излишками военного снаряжения.

— Излишками — да. Глиндоуэр выглядел мрачно и серьезно, как и при первой их встрече. — Только другое никак не вяжется с этим. Видишь ли, эти гранатометы не могут быть излишками. Они либо уже использовались, либо были проданы для покрытия расходов. Но это никоим образом не касается оружия этой серии, ведь оно еще не поступило на вооружение.

Джосс взглянул еще раз на исковерканный гранатомет на экране и спросил себя, сколько же этого оружия было вынесено из пакгауза, прежде чем он взорвался?

— О, черт, — сказал он и, как обычно, решил, что это ругательство совсем не соответствует тому, что он на самом деле чувствует.

Несколько месяцев назад они получили сообщение о подпольной торговле военным снаряжением. Как было известно, группа служащих, работавших в лабораториях над исследованием и разработкой новых видов оружия, была арестована за получение крупных денежных сумм. Кредиты платились в обмен за информацию. Руководство корпорации на судебном процессе заявило, что оно ограничило доступ только к обычным видам оружия. Они умудрялись даже извлекать прибыль из незаконных присвоений в этой области. Читать это было невыносимо. Подробные объяснения, даваемые на таких процессах, постоянно застревали в горле, как непрожеванный кусок хлеба. Фактически сейчас он столкнулся с последствиями такого рода «исследований».

— Ты сейчас — темная лошадка, — подумал он. — Это глупо. Но главное заключается в том, что не ты, а в тебя стреляют из такого оружия.

— Ты о том отчете, — проговорил Ивен, оглядываясь на Джосса. — Припоминаю. Великие умы мыслят одинаково.

— Дураки тоже мало отличаются друг от друга. Ты знаешь, если бы мы перешли на другую сторону там, в пакгаузе, нас бы здесь не было.

— Логично.

— Помни об этом постоянно. Если у меня созреют планы посетить что-то интересное во время отпуска, я надеюсь, что ты отговоришь меня вовремя, — Джосс рассмеялся. — Кстати, если нужно, прибегай к силе. А теперь о том отчете. Наверное, очень много денег должно было пройти через различные руки, чтобы экземпляры такого оружия, как эти коклеры, покинули лабораторию. Интересно, сколько за это заплатили?

Ивен прищурился.

— Да, действительно. Сколько же денег зарабатывает шайка Смита на алкоголе, если она может позволить себе покупать оружие, предназначенное только для военных целей?

— Если ты дашь мне полчаса поработать с карандашом и листом бумаги, — предложил Джосс, — я смогу выяснить кое-что. Ты ведь знаешь, какой я асе в вопросах подытоживания и вынесения заключений.

Карандашом служила клавиатура со световым пером, а куском бумаги — экран дисплея. Джосс провозился часа два. Закончив работу, он распечатал пару копий. Испещренные рядами цифр желтые страницы если бы и могли порадовать в этом мире хоть кого-то, так только какого-нибудь писаку — бухгалтера из заготконторы по засолке лесных шишек.

— Я вышел на Белее и сделал запрос в расходноакциозную систему, — сказал Джосс Ивену и небрежно бросил лист бумаги на стол.

Ивен посмотрел на него одним из тех благоговейных взглядов, которые постоянно приберегал на случай, если вдруг увидит рядом с собой барана с Орденом Подвязки.

— И что же?

— Они предоставили мне данные для компьютерной обработки обращения денежных средств отеля в Томстоуне за последние двадцать месяцев. Доходы, расходы, закупки, запасы, продажи, поток наличности…

— Да, да, большое спасибо, дружок. Что бы мы делали без тебя! Я думаю, теперь картина прояснится немедленно.

— Слушай дальше. Наши контрабандисты вынуждены продавать свой самогон по ценам ниже среднерыночной, чтобы вообще хоть как-то его сплавить. Конечно, они не в состоянии заработать столько денег, сколько требуется, чтобы хоть как-то оправдать свой разбой, которым они здесь занимаются. То есть, на оружие им явно не хватает.

— Разве это так? — Ивен выпрямился и наконец проявил интерес к распечатке с цифрами. Он пробежал взглядом по кредитно-дебитной колонке цифр, подсчитал и нахмурился. — Да, действительно. Для таких дел Томстоун должен был бы работать без выходных. — Он вложил листок в пачку и аккуратно выровнял края. — Но всего этого на самом деле не происходит, а Гарри Смит со своей шайкой кое-когда сидит на голодном пайке.

— Так почему же тогда эти чертовы ублюдки творят столько зла? — раздраженно спросил Джосс.

— Да потому, что это развлечение. Понукание людьми доставляет им удовольствие, тем более, что они получают еще и кое-какие деньги при этом. Другой причины не вижу.

— А оружие?

— Я думал об этом. Я сам военный и мыслю по-военному. Меня гораздо больше удивляет не стоимость оружия, а стоимость резервного оборудования.

— Резервного оборудования? — Джосс удивленно заморгал, потом ослабил застежку на кобуре, вытащил свой ремингтон и изучающе посмотрел на него. Он увидел пистолет, который раньше использовал, чтобы убивать людей, пытающихся убить его, и который, скорее всего, прослужит ему до пенсии.

Этот тяжелый кусок из формованного металла и пластика действительно требовал большого ухода за собой, конечно, если именно это имел в виду Ивен. Энергетические пакеты и запасные кристаллы, смазывание и чистка. Уход за младенцем, несущим смерть…

— Я имею ввиду запасные части, сказал Ивен. Они им нужны точно так же, как и мне для винчестера. А еще — стандартные заряды и масло для Уэбли.

— И для Смит и Вессон, а также сделанного по индивидуальному заказу Холланд и Холланд.

— Вот-вот. Но это не относится к мини-пулеметам. Они слишком современны, дружок. Они лет на девяносто опережают свое время. И коклер тоже. Вот почему странно и глупо видеть их в этой чертовой дыре.

— Собираешься прочесть мне лекцию об оружии?

— Лекция — вещь скучная. Но ты посмотри хоть раз на ее положительную сторону: я сохранял спокойствие и не прерывал тебя, когда ты показывал мне старый видеофильм о парне, который путешествовал по космосу, не выходя из общественного туалета.

— Ладно. С этим мы потом разберемся.

Ивен усмехнулся и извлек из-под стола бутылку вина и пару стаканов.

— Денек был примечательный, Джосс. Я думаю, что в ближайшее время для пополнения запаса улик и свидетельских показаний нам никто не потребуется. Давай выпьем, расслабимся на минутку и спокойно поговорим.

Джосс поглядел на бутылку, потом на стаканы, а потом уже на своего напарника. Раньше он никогда не видел Ивена таким. Как, собственно, никогда не видел офицера, выпивающего на службе. Более привычным было бы видеть в Ивене сопа, постоянно пресекающего попытки Джосса отклониться от Устава. Но выпить?

Джосс присел, налил себе в стакан Шатенеф-дю-Пап-Бланш — вино, которое проделало путь куда более далекий, чем могли себе представить все вместе взятые миссионеры римских пап, и откинулся в кресле.

— Резервное оборудование — это то, что необходимо огнестрельному оружию для поддержания боеготовности. Необходим еще пусть даже не очень дорогой и не очень изящный приклад, — сказал Ивен. — Более того, чем современнее оружие, тем сложнее резервное оборудование. Это для старых ружей резервное оборудование спокойно точится на любом металлорежущем станке.

— Отделение Межпланетного Полицейского Управления в прошлом году арестовало в Испании человека за убийство из кремниевого пистолета, — сказал Джосс. Он хорошо помнил этот случай еще и потому, что оружие нападавшего дало осечку, и из ствола выкатился металлический шар, настолько массивный, что им запросто можно было раздробить ребра. В это время сторона, подвергшаяся нападению, короче говоря, его собственный двоюродный брат выхватил пистолет и шмякнул его прикладом по макушке нападавшего, оставив тому хорошее напоминание о собственном спасении.

— Я помню этот случай, — сказал Ивен. Преступник не подсыпал пороху на полку. Я расскажу тебе об этом позже, — добродушно сказал он. — Когда ты будешь в настроении. Но это хорошо показывает, как используется резервное оборудование. Если бы тот парень не знал, как возводить курок и как заряжать, его кремень даже и не щелкнул бы. Де Куиперс и его парни, наверное, делали то же самое со своими пулеметами. Правда, количество дыма от этой стрельбы говорит об использовании черного пороха. Хотя я никогда не подумал бы, что в этом случае отдача достаточна для ведения автоматического огня. К тому же, перед перезарядкой они должны были бы собрать потраченные гильзы.

— Для этого у них сбоку металлические полости?

— Да. Это осталось еще от эпохи Глобальных войн. Тогда очень старались сохранить и оружие, и стрелка от попадания в них гильз и латунных звеньев. Довольно-таки просто наполнить заново контейнер газовытеснителем, если, конечно, знаешь, как это сделать. Да и отливка пуль — дело нетрудное. Зато оружие, используемое де Куиперсом, стоит раз в шесть дешевле, чем коклер, а резервное оборудование — намного проще.

Ивен сунул руку в один из своих многочисленных карманов и вытащил оттуда маленький цилиндр из темного блестящего металла с серым наконечником. Предмет был не длиннее мизинца.

— Вот чем стреляет старинное оружие, сказал он. — Перенаполнить гильзы, насадить пули, загрузить их в обойму, вставить обойму и стрелять, — он помолчал. — А вот мое новое вооружение, равно как и коклер-42, требует вот этого, — он извлек предмет, похожий на пластический кубик, сцепленный с латунным картриджем, и осторожно положил его на ладонь. — Безгильзовые боеприпасы. В этом блоке содержится сразу газовытеснитель и пуля из тяжелого металла, окруженная полнокалиберной спецоболочкой. Оболочка отлита из истощенного урана. Никакого радиоактивного облучения, зато — тяжесть!.. Заряд очень сложен. Такой никому не под силу изготовить дома в мастерской.

— Крупнокалиберное вооружение давно ушло вперед. Жидкие газовытеснители, электромагнитные рельсовые пушки… Насколько я знаю, люди в белых халатах просто помешались на том, чтобы уменьшить все эти штуки до размеров поясного оружия. — Ивен презрительно усмехнулся.

— А как насчет утечки оружия? Может быть, Гарри Смит и его банда вовсе не получали этот товар?

Ивен внимательно посмотрел на два боевых патрона, лежащих на столе, а потом на Джосса.

— Интересный вопрос. Он давно уже не дает мне покоя. Надо срочно составить отчет. Это хоть как-то прикроет нас от нападок Лукреции. Она ведь обязательно захочет узнать, так ли уж усердно мы с тобой работаем.

Ивен нажал кнопку записи на своем коммуникаторе, потом приподнял толстую кипу бумаг по доходам и акцизам и покопался в ней. Бланки легко шелестели при перелистывании.

Первое: «Хеклер и Кох» Г-42 — оружие, выпускаемое исключительно для военного персонала, настолько новое, что его нет даже у самих военных, несмотря на то, что, по крайней мере, одна единица оружия обнаружена нами здесь.

Второе. Это наиболее распространенное оружие на окраинах планеты Марс, которое, несмотря на свою репутацию, не вызывает тревоги у Солнечного Патруля, — устаревший полнонарезной полуавтоматический пистолет-автомат, о чем свидетельствуют вмятины на моем энергокостюме и полдюжины единиц этого оружия, закрытых в нашем сейфе.

Третье. Представленные доходно-акцизные бланки указывают на то, что орудующая здесь шайка бандитов не выручает много прибыли из своих злодеяний.

И четвертое. Отчет, название которого не могу припомнить.

— Бета-тестирование вооружений. Запрещенные методы, — подсказал Джосс, который только что посмотрел библиотечный файл в картотеке.

— Именно. Так вот, этот отчет говорит о том, что на приобретение передовых военных технологий выделялись очень значительные материальные средства. Есть свидетельства тому, что некий Гарри Смит и его преступная группировка не обладают такими денежными суммами. Отсюда можно сделать вывод, что банда Смита либо с риском для себя покупает и перепродает излишки военной амуниции и самых передовых технологий, либо она субсидируется из какого-то внешнего источника и служит ширмой для такого рода преступных групп. Внешний источник, если таковой вообще существует, остается пока неизвестным. Так же как и доступ к нему, и система сообщения. Конец рапорта. Передавай.

— Передам, передам, но позднее. — Джосс положил локти на стол и внимательно посмотрел на напарника. — Есть одна вещь, о которой я бы не стал упоминать прямо сейчас.

— О том, что мы понятия не имеем, где находится декодер? Да уж точно, это не то, что хотела бы услышать от нас мадам Борджия.

— Это, Ивен, и, к сожалению, не только это. Я не перестаю думать об этой банде. Они могли просто накапливать у себя украденное оборудование, в том числе и военное, откуда бы оно ни появилось у них. Придерживали его на некоторое время, а потом сбывали покупателю, предложившему хорошую цену. Может быть, для этого им и понадобился прототип декодера Солнечного Патруля. Короче говоря, это могут быть парни, которых даже нельзя назвать большими мошенниками, они просто поставщики товара большим мошенникам. Во всяком случае, я не вижу другой причины для появления в этой глуши оружия «Хеклер и Кох». А что касается банды Смита, так она могла обойтись более старым оружием и не привлекать к себе лишний раз ничьего внимания.

— Если дело в этом, мы должны срочно найти пропавший декодер. И боюсь, что даже наша многоуважаемая Лукреция не может представить, как это важно. Дело даже не в том, что декодер может исчезнуть через подпольные каналы. Чего вообще можно ждать от этой банды и во вред кому собираются они применить декодер?

— Что касается меня, то я гораздо больше озабочен тем, из чего в нас стреляют с того момента, как мы ступили на поверхность Марса, — сказал Джосс и выдавил кислую улыбку. — С каждым разом ситуация становится все более опасной, и я бы не стал дожидаться, пока дело дойдет до ядерных снарядов. А ведь один Бог знает, что еще у них припрятано, — его голос дрогнул, а глаза неподвижно уставились в одну точку. Через пару минут Джосс успокоился и взглянул на Ивена.

— Как может та штука, пуляющая ядрами, сбить патрульный корабль, — он судорожно глотнул. — А что используют в новейших гранатометах? Ты говорил, очень большие снаряды?

Ивен Глиндоуэр встретил взгляд напарника и моргнул, вспомнив сказанные раньше слова.

— Электромагнитные рельсовые пушки, — мягко произнес он. — С линейными электродвигателями. Твердые заряды супербольшой мощности. Называй их ядрами, если тебе нравится. Это достаточно точное определение.

— О какой мощности мы говорим?

— Последние образцы, о которых я читал, обеспечивали сто кликов в секунду и шестьдесят раундов в секунду.

Джосс тихо присвистнул. При такой мощности твердотельный снаряд летит по траектории почти такой же прямолинейной, как луч лазера. Но с гораздо более слабыми тепловыми характеристиками.

И приносит с собой удар адской силы.

— Ивен, я думаю, за этим что-то кроется.

Несколько секунд они сидели, молча, потом Ивен сказал:

— Послушай, но сначала нам нужно найти хотя бы намеки на то, что это оружие здесь есть. Пока мы имеем только догадки. А ведь оружие надо еще и спрятать… Хотя, это можно устроить.

— У них наверняка есть помещение, в котором они укрывают подобные вещи, — сказал Джосс. — Вот в чем проблема, — он вздохнул и потянулся, — я думаю, что сегодня вечером займусь поиском кое-каких летательных аппаратов.

— Для чего?

— Ну, просто для того, чтобы снабдить их маленькими электронными схемами, — он улыбнулся. — Ты заметил, что с утра в Томстоуне как-то очень уж шумно? Посмотрю, на сколько кораблей я смогу подвесить устройства слежения. Нам ведь надо побольше знать, что творится в этом районе.

— Просто ты не в меру любопытный, — заметил Ивен.

Джосс покраснел.

— Но, послушай…

— Ради Бога, только ничего мне не доказывай. Делай то, что считаешь нужным. Нам, конечно, как следует нужно прощупать этот район. А вдруг да обнаружатся скрытые тайники первоклассного оружия? Оно есть. То, как сбит патрульный крейсер, не оставляет в этом никаких сомнений. Дальше. У нас есть сильные подозрения, что имеется какая-то связь между пулеметами, из которых нас едва не убили этим утром, и продажей контрабандного алкоголя. Надеюсь, даже Лукреции по этому поводу будет нечего добавить.

Джосс покосился на Ивена.

— Надейся, — проговорил он, хорошо зная, что Лукреция добавляет обычно по поводу их работы.

— Ладно. Я лучше соберу свое снаряжение. А ты?

Ивен выглядел задумчивым.

— Я подумал, что было бы не лишним поделиться этими соображениями с нашими друзьями-старателями, — сказал он.

— Не сейчас, позже. Может быть вечером, когда ты закончишь со своей работой по установке датчиков слежения. Нет смысла встречаться с ними очень часто, чтобы не навлечь на них подозрений. Тебе будет нужна помощь?

— В идеале — нет. Я бы предпочел, чтобы ты помаячил в городе, в каком-нибудь людном месте. Этот твой энергокостюм действительно привлекает внимание, черт бы его побрал. Так пусть он послужит для того, чтобы отвести внимание от меня.

Ивен несколько озабоченно посмотрел на него.

— А тебя не беспокоит то, что мы будем разделены? — спросил он. — Этим утром ставки были высоки. На карту поставили нашу жизнь. Я не хотел бы потерять еще одного напарника после того, как окончательно втянул его в свое дело.

Джосс улыбнулся:

— Очень ценю твою заботу обо мне. Но, полагаю, все пройдет отлично.

Ивен кивнул.

— Хорошо. Тогда я закончу работу над рапортом и отошлю его Лукреции. Ну, а ты выстраивай своих уток в ряд, а потом дай знать, когда тебя можно будет отвлечь.

Джосс изумленно уставился на Ивена.

— Каких уток? — тупо спросил он.

Ивен засмеялся и отвернулся к компьютеру.

Джосс потратил около часа на обработку изображений и еще час на подготовку датчиков. Некоторые из них давно не использовались и требовали ремонта, а набор запасных микросхем подходил к концу. «Может быть, следовало бы зайти на склад Вирендры и посмотреть, что у них есть из электроники?» — подумал он. Но нет: что бы он ни купил там, это породит массу вопросов. А жалко.

Он слегка перекусил, потом передал свой коммуникатор Ивену. За пультом управления они собрали воедино все, относящееся к делу, включая аккуратно составленный отчет с выводами о применении оружия, найденного в Томстоуне, для поражения патрульного крейсера.

Ивен окинул взглядом документ на экране.

— Я заметил, что ты не передаешь Лукреции ровным счетом ничего о том вознаграждении, которое я предложил тому, кто найдет спутник, — сказал он.

Джосс откашлялся.

— А зачем, если он еще не найден? Здесь Лукреция возражать не будет. Разработка прототипа декодера стоит тридцать пять миллионов кредитов. Не думаю, что она пожалеет каких-нибудь двадцать пять тысяч.

Ивен скептически поднял брови.

— Не переживай об этом, — сказал он. — Давай, наконец, пошлем это, а потом выйдем в город и дадим знать о своем присутствии.

— Может, остановиться у Вирендры? — предложил Джосс.

— У нас уже кончается чай.

— Неужели я так много пью?

Джосс ухмыльнулся:

— Да, особенно, когда много размышляешь. Так что нужно пополнить запасы.

— И заодно поболтать с Вирендрой.

— Эта мысль мне уже приходила в голову.

Они облачились в комбинезоны и вышли из корабля. Томстоун приобрел вид вооруженного, охваченного волнением города, в котором произошло что-то интересное и одновременно неприятное. Людей на улице было больше, чем обычно. Собрались в основном вокруг разрушенного взрывом купола. Кое-кто кучковался на улице и приглушенно разговаривал. Все, как по команде, повернулись к Джоссу и Ивену. Разговоры стихли.

— Иди дальше, а я останусь здесь, — сказал Джосс, открывая сумку с судебно-экспертными принадлежностями.

Ивен кивнул и направился к дому Скотта Вирендры. Несколько человек оглянулось, но большинство все-таки смотрело на Джосса, пробирающегося сквозь толпу зевак поближе к развалинам.

— Всем доброе утро! — поприветствовал Джосс. — Небольшой беспорядочек, не так ли? Разрешите, я пройду, — он опустился по ступенькам в отсек складирования и осмотрелся.

«Беспорядком» назвать это было трудно. Все вокруг лежало перевернутое, оплавленное, разбитое на куски. Ветер раздувал пепел от картонных коробок, поднимал вверх тучу маленьких черных пылинок и опускал на бесформенные груды металла и пластика.

Джосс занялся сбором проб. Больше для того, чтобы дать людям как следует поглазеть на них. Вид полицейского, который не боялся, — по крайней мере, так им должно было казаться, — лазить между развалин, чуть было не ставших его могилой, мог кое-кого привести в крупное замешательство. «Во всяком случае, будем надеяться на это», — подумал Джосс. Он коснулся рукой какой-то картонки, и она мгновенно рассыпалась в пыль.

— Похоже на то, что я был прав и насчет кислорода тоже, — промелькнуло у него в голове. — Воспламенение произошло по всей площади одновременно.

Прошло около двадцати минут. Джосс собрал достаточно проб, чтобы хоть чем-то подкрепить свой рапорт в Центр. Он выбрался из груды обломков наверх и увидел в конце улицы Ивена с бумажным пакетом в руке; непринужденно болтающего с несколькими детьми в ЗСЖ-комбинезонах. Их родители стояли поодаль и почему-то не торопились уводить детей от этого страшного человека, тем более, что этот человек был полицейским.

— А все мы знаем, что полицейский — наш друг, — подумал Джосс, улыбнувшись про себя.

Ивен тряхнул головой, немного приподнял пакет, и, сделав прощальный кивок родителям, зашагал по улице к Джоссу.

Тот с интересом посмотрел на пакет:

— Ты думаешь, нам нужно так много чая?

— Я купил еще кое-что. Сахар, например, у нас тоже кончается.

— Хочешь испортить себе зубы?

— Ты его употребляешь больше, чем я. Я, как цивилизованная личность, использую молоко…

— Ладно, пошли, — они направились к крейсеру. — Перекинулся словом с поклонниками? — спросил Джосс.

Ивен тихо рассмеялся.

— Да. Они хотели, чтобы я выстрелил хоть во что-нибудь. Видел бы ты их простодушные лица!

Джосс хмыкнул.

— А как насчет Вирендры?

— Ничего нового, — ответил Ивен. — Сегодня он выглядит изрядно подавленным. Думаю, опасается, что бандиты могут повторить нападение. Мы ведь не были убиты, как намечалось.

— Тогда следует быть поосторожнее.

Дверь шлюза полицейского департамента, мимо которого они проходили, открылась, и кто-то высунул голову наружу. Судя по размерам комбинезона, это была Штек. Она помахала им рукой.

Они подошли ближе.

— Доброе утро, офицер, — сказал Джосс и изобразил полупоклон. — Как вам нравится этот чудесный денек?

— Чудесный? — переспросила она, украдкой выглядывая на улицу. — Выходит, у вам еще не было здесь плохих деньков. Послушайте, один из бывших ваших арестованных вернулся спустя некоторое время. От него сильно несло джином. — Она взглянула на пакет, который держал в руке Ивен. Он протянул его ей и она, взяв за один край, приоткрыла и заглянула внутрь. — Очень мило.

— Чай в этих пакетиках похож на мусор, выметенный в конце рабочего дня. А на вкус он — не лучше ржавчины.

Джосс чуть не упустил из вида маленький кусочек бумаги, который она сжимала в ладони. Теперь он упал внутрь пакета.

— Один из них оставил это, — очень тихо произнесла она. — Он сказал, что это важно, но боялся передать сам. Он сделал вид, что забыл свой пояс, чтобы был повод для возвращения.

— Хорошо, большое спасибо, — так же тихо сказал Джосс, — обращайтесь за помощью всегда, когда мы понадобимся. — Он еще раз благодарно кивнул, и они с Ивеном отправились прочь.

Чтобы не прочитать записку до того, как они вошли в крейсер, понадобилось много самообладания. Ивен прошел в камбуз и бросил пакет с покупками на стол, а Джосс отыскал листок и торопливо развернул его.

Записка была короткой: «Люди Смита здесь. Парковочный номер ХИ3396. Проследите за ними. Д.К.»

Джосс протянул записку Ивену. Тот прочитал и нахмурился.

— Так, так, — сказал он, — просят проследить. Намек на то, что этот корабль или скиммер может вывести нас на что-то крупное.

— На парковочной площадке я видел два или три летательных аппарата с таким регистрационным префиксом, — сказал Джосс. — Пойду, взгляну на них, — он усмехнулся и похлопал по карману с датчиками слежения. Что ж, все сделано, осталось только раздать парковочные талоны.

— Сколько кораблей ты сможешь отследить?

— Столько, сколько у меня датчиков. Вообще, трекинг — программа, которая может обеспечить до пятисот целей, конечно, в пределах установленного радиуса действия. А если цели удаляются на большое расстояние, — гораздо меньше.

Ивен был удивлен.

— Как бы то ни было, — продолжал Джосс, — если уж взрыв этого купола привлекает так много внимания, может быть, эта идея не так уж и плоха.

Ивен бросил тусклый взгляд в сторону его потрепанного энергокостюма и заставил Джосса засомневаться в целесообразности большинства собственных идей.

— Это очень интересно, — медленно произнес Ивен. — Как только ловушка не сработала, сразу же обнаружились люди Смита.

— В этом что-то есть, — откликнулся Джосс. — Когда выйдем наружу, постарайся смешаться с толпой. Я не хочу привлекать к парковочным площадкам ничьего внимания.

Они пробыли на «Ноузи» долго. Джосс успел сделать несколько заметок и рассортировал только что взятые образцы проб. Кое-какие из них он загрузил на автоматический штатив анализатора и включил тот на автоматический режим работы.

Джосс отправился к парковочной площадке, а Ивен пошел в город. На площадке было как-то странно много людей. Там Джосс увидел и пару большегрузных скиммеров. Один из них уже разгружали. В основном — пищевые скоропортящиеся продукты, предназначенные для магазина Скотта Вирендры. Джосс дружелюбно кивнул людям, работающим на разгрузке, незаметным движением хлопнул по корпусу скиммера, затем снова — и прикрепил в одном из пазов обшивки едва различимый кристалл микросхемы — датчик слежения. Кристалл был почти прозрачен и прирастал к металлу так прочно, что оторвать его теперь можно было бы только вместе с куском обшивки.

Проходя от одного летательного аппарата к другому, Джосс делал вид, что тщательно сверяет регистрационные номера. Никто бы не удивился этому: произошло убийство, за ним — взрыв бомбы. Разговоры по этому поводу ходили повсюду, в том числе и за пределами Томстоуна. Джосс и Ивеном не собирались никого успокаивать. Пусть думают, что полиция фиксирует все отбывающие и прибывающие корабли. К тому же зачем бояться, если ты невиновен? А если виновен, то какое отношение к этому имеет твое присутствие здесь? Поэтому если Джосс и привлек поначалу чье-то внимание, то оно быстро улетучилось, и он был абсолютно уверен в том, что его похлопывания по обшивкам кораблей вряд ли вызвали подозрения. Фактически он дотронулся до всех, но сумел в шести случаях из десяти скрыть это.

Скиммер с регистрационным номером ХИ3396 был примерно пятым по счету. Он был той же модификации, как и те два, исковерканные остатки которых остались сегодня под обломками разрушенного взрыва пакгауза.

Джосс подавил жгучее желание открутить заглушку топливного бака. Он обошел скиммер, свернул его регистрационный номер, потом незаметно поставил датчик и активизировал систему сканирования на своей компьютерной панели. Потом покинул парковочную площадку и отправился на поиски Ивена.

На улице Ивена не было видно. Джосс решил заглянуть на склад к Вирендре, сделав вид, что его партнер утром забыл купить еще что-то очень важное.

Скотта Вирендры в магазине не оказалось. На шум открывающегося шлюза вышла Кэтти.

— Доброе утро, — поприветствовал ее Джосс. — Мисс Вирендра, у вас случайно нет соли? Мой друг, как всегда, забыл ее купить, а наши запасы подходят к концу.

— Есть, только развесная, — ответила Кэтти. — Сколько вам?

— Думаю, полкилограмма хватит.

Он прошелся взад-вперед, пока она взвешивала соль, затем взял пакет, расплатился и поблагодарил ее. Джосс заметил, что Кэтти как-то странно посмотрела на него.

— Что-то не так, мэм? — спросил он.

— Вы выглядите чертовски спокойным для человека, которого едва не разнесли на куски несколько часов назад, — сказала она.

Джосс пожал плечами, посмотрел на нее искоса, затем подмигнул.

— Что было, то было. Потерпели небольшую аварию.

Она удивленно подняла брови:

— Но по вас этого не скажешь.

— Просто те, кто сделал это, — ответил Джосс, — привыкли, что люди боятся смерти. Поэтому они и не могут остановиться.

Кэтти кивнула и задумалась:

— Ну что ж, — сказала она наконец. — Берегите себя впредь. Будьте осторожнее.

— Я думаю сделать все, что в моих силах, — бодро ответил Джосс. — Счастливо оставаться.

Он надел шлем и вышел через шлюз наружу. Никаких признаков Ивена.

Джосс заглянул в бар. Слава Богу, Ивен был там. Бар все еще выглядел как норка, в которой кот только что закусил парочкой мышей и теперь, мурлыча, отводил душу. Ивен сидел за угловым столиком и отдыхал, если, конечно, такой энергокостюм вообще мог позволить человеку расслабиться. Перед ним стоял стакан, наполненный каким-то розовым напитком с кусочком льда.

Публика тоже пила. Некоторые разговаривали, но довольно-таки тихо. За столиками то и дело вспыхивал возбужденный шепот. Головы всех присутствующих то и дело оборачивались на Ивена.

— Всем добрый день, — сказал Джосс, снимая дыхательный аппарат и шлем. — Насколько я понимаю, здесь уже день. Привет, трактирщик.

Бармен первый, кого они увидели в городе несколько дней назад, взглянул на Джосса так, будто тот был смертельно болен туберкулезом, но стойку для полицейского протер и подставку для стакана вынул.

— Сэр?

— То же, что и моему приятелю, — коротко бросил Джосс.

Бармен что-то проворчал и пошел выполнять заказ. Джосс подождал, пока он вернется, заплатил за напиток, затем осторожно понюхал содержимое стакана. По запаху было похоже на джин.

— Дьявольское питье! — подумал он про себя.

Он поблагодарил бармена, взял стакан и направился к столику Ивена.

Несколько минут они болтали о всяких пустяках, прикладываясь к стаканам и пытаясь, глотая жуткое пойло, изобразить удовольствие на лицах.

— Что он мне налил сюда?

— Розовый джин?

— Ты, помнится, говорил, что краситель не влияет на привкус!

— Но только не для такого сорта розового джина. Я говорил о джине с ангостурской горечью.

— Фи, — поморщился Джосс, — странные у тебя понятия.

— Не более странные, чем у того, кто заказывает напиток, не зная, что он из себя представляет. — Ивен улыбнулся и осушил остатки своей порции розового джина. — Ты закончил? У нас еще полно дел.

— Я готов, — сказал Джосс. Они встали, и, надев снаряжение, покинули бар.

Когда дверь воздушного шлюза захлопнулась, Джоссу показалось, что разговор посетителей бара не затих. Он вопросительно постучал пальцем по шлему. Ему все так же явственно слышались голоса, хотя их внутреннее помещение сейчас разделяла сверхгерметичная перегородка.

— Ах ты, мошенник! — наконец воскликнул Джосс, посмотрев на Ивена. — Почему ты ничего не сказал мне?

— Я подумал об этом позже. Пока ты пил и давился, я запрограммировал твою систему подслушивания на запись всех разговоров. Диапазон — один км, время — двадцать четыре часа. Потом сделаем распечатку текста и отсканируем на совпадение с шаблонными фразами.

Ивен усмехнулся.

— Иногда, — заметил Джосс, — мне кажется, что ты даже больше разбираешься в технике, чем я. Что теперь?

— Подождем вечера.

— Ну что ж, так и сделаем.

— Бинго! — крикнул Джосс семь с половиной часов спустя.

Опускалась ночь. Воздух в закатных лучах заворачивался в маленькие прозрачные спирали. На чернеющем небе все ярче загорались звезды. Джосс сидел, рассеянно глядя в иллюминатор. И вдруг услышал сигнал оповещения с бортового компьютера.

— Это, наверное, ребята, за которыми мы установили слежку? — спросонья спросил Ивен.

— Точно. Взлетают и отправляются. — Джосс нажал пару клавиш. — На северо-восток. Интересно.

— Почему? — спросил Ивен. — Что у нас в той стороне?

Джосс вызвал на экран карту нужного участка и стал внимательно изучать ее.

Ивен выглянул из-за его плеча.

— Ничего, — сказал Джосс и указал на едва заметные точки на карте, — за исключением маленьких независимых поселений, еще меньших, чем Томстоун. Некоторые состоят всего из одной постройки.

Ивен покачал головой.

— Одни, в такой глуши! Как там живут люди? А если внезапно понадобится помощь врача?

— Они вызывают его в надежде на скорое прибытие. — Джосс пожал плечами. — И, судя по всему, ошибаются. Это та цена, которую веками платят за уединенность.

— Раз те ребята уже вылетели, — сказал Ивен, взглянув на ночное небо, — наверное, и нам пора отправляться.

Джосс рассмеялся:

— Ты совсем, как ребенок! Ты знаешь, каков радиус действия этих датчиков? Мы можем позволить им отлететь на пятьсот километров, а потом уже беспокоиться. Правда, — добавил Джосс, поднимаясь, — лучше мы вылетим, когда их корабль удалится от нас километров на сто. Я осмотрел их скиммер довольно бегло, но готов поспорить, что ничего более чувствительного, чем наш датчик, у них нет.

Джосс вышел, чтобы сделать необходимые приготовления к отлету. Камбуз был чист: Ивен убрал остатки чая. Оба кубрика тоже были в порядке. Джосс задержался ненадолго, перетащил ящик с вином из кубрика Ивена обратно в камеру для арестованных, а потом заглянул в лабораторию. Образцы проб все еще лежали на штативе анализатора, но сам анализ уже был завершен. Джосс вытащил образцы и закрыл их в сейф, потом включил анализирующее устройство в режим передачи результатов на головной компьютер. Это заняло несколько секунд.

— Гм, странно… — подумал Джосс. — Не так уж много данных было в этот раз для анализа. Хотя, пожар всегда доставляет море неприятностей. Отсюда, видимо, и взялись эти непонятные соединения углерода, получившиеся в результате сложного взаимодействия с пластиком. Плюс необычайно высокая концентрация кислорода в первый момент, которая потом вдруг резко падает… нет, непонятно.

Ивен как раз пристегивал ремни безопасности, когда вошел Джосс.

— Какие мы нетерпеливые! — хмыкнул он. — Мы все еще никуда не едем!

Ивен бросил на Джосса беспокойный взгляд:

— Тогда разбуди меня, когда прилетим на место, — сказал он. — Я плохо выспался. День вчера был трудный.

— Хорошо, — ответил Джосс.

Не прошло и тридцати секунд, как Ивен погрузился в сон. Он умел быстро отключаться и засыпать где угодно. Джосс проследил за светящимся следом помеченного скиммера на экране, затем обратился к головному компьютеру и ненадолго принял контроль за функциями корабля в свои руки. Потом, подумав, подал команду на передачу сводной информации из анализатора на свой персональный коммуникатор. Компьютер выполнил команду и подал звуковой сигнал, предупреждающий о нехватке оперативной памяти для трассировки маршрута скиммера. Джосс недовольно хмыкнул и немного повозился с клавиатурой, освободив недостающий объем памяти от ненужной информации, а потом обратился к своему пульту.

Просмотр результатов тестирования проб, взятых с места взрыва, занял минут десять. Данные анализа говорили о мгновенном возгорании при нестабильных концентрациях кислорода: горели огромные массы бумаги, картона и металла с совершенно разрушенной кристаллической структурой. И еще — довольно специфичные соединения углерода, образовавшиеся в результате сплавления различных видов пластика. На одной из формул Джосс задержал свое внимание. Из результатов анализа получалось, что какой-то неизвестный кольцевой сплав практически избежал теплового разрушения и не спрессовался с другими молекулярными соединениями.

— Неплохой материал! — подумал Джосс. — Пожалуй, он может быть отличным огнеупорным изолятором.

Компьютер снова издал прерывистый сигнал, скиммер на критическое расстояние оторвался от «Ноузи».

— Ладно, ладно, — мягко произнес Джосс и включил двигатели крейсера на прогрев.

Он мягко и почти бесшумно поднял корабль в воздух. Это было нетрудно: новые крейсера наконец-то снабдили атмосферными глушителями. Да и зачем всей округе знать о прибытиях и отлетах патрульных крейсеров? Кто-нибудь, конечно, смог бы обнаружить их отсутствие, но далеко не сразу. Потому-то красавец «Ноузи» и создавал при взлетах и посадках не больше шума, чем простой скиммер. Это вполне удовлетворяло Джосса. Он не спешил и больше не набирал высоты, но, выровняв курс, направил крейсер в северо-восточном направлении. Лучшее, на что был способен идущий впереди скиммер, — это километров двести в час, а в данный момент — и того меньше — не более ста шестидесяти. Джосс установил такую же скорость и проинструктировал навигационный компьютер о способе сопровождения и режиме наблюдения за объектом. Потом вернулся к своему коммуникатору и минут десять — пятнадцать покрутил информацию на экране.

Кажется, ничего интересного в результатах химического анализа больше не было. Наконец он покончил с делами и, отложив коммуникатор в сторону, откинулся в кресле, наблюдая через иллюминатор ночное марсианское небо. Ему открывался прекрасный вид на Пояс Астероидов — цепочку звезд, медленно уплывающих за горизонт. За ними, сверкая, как огромный алмаз, вставал огромный полумесяц Юпитера. Полностью был виден только Фобос. Он восходил пять или шесть раз в сутки. Джосс усмехнулся, вспомнив о старом космическом боевике Уилкинсона под названием «Спецотряд Джона Картера». Может быть, когда все это закончится, он и приобретет копию в отделе сувениров.

Полет длился уже около часа. Вдруг компьютер издал предупреждающий сигнал, сообщив Джоссу о том, что отслеживаемый объект остановился.

— Отлично! — сказал Джосс. — Ивен!

Ответа не последовало.

— Ивен!

— Что? — очнулся тот и сразу же сел в кресле.

— Они остановились. Сколько ты им дашь времени, чтобы отдышаться прежде, чем мы нагрянем?

Ивен задумался.

— Десять минут или около того… хватит? Да, конечно, хватит. Этого вполне достаточно для того, чтобы выйти из скиммера и приступить к работе.

Джосс указал на экран. На нем горела электронная карта местности. Собственно, на нем не было видно ничего, кроме координатной сетки и двух крошечных световых пятен.

— Одно из них — жилая постройка, — объяснил Джосс, — которая называется, веришь ли, «Розовый коттедж». А другая — место прибытия наших ребят.

Ивен усмехнулся и потянулся к своему шлему.

— Замечательно. Держи свой коммуникатор, — он мельком взглянул на экран. — Что у тебя здесь?

— Результаты тестирования проб с места утреннего взрыва.

— Есть что-нибудь интересное?

Джосс покачал головой.

— Ничего. Все сгорело, — он снова пролистал на экране отчет с результатами. — Кроме вот этого вещества, — указал Джосс. — Его огнеупорные свойства впечатляют.

Он все еще пытался вспомнить, что же это были за кольцевые структуры? Они не давали ему покоя.

— Ну хватит. Когда-нибудь до меня дойдет, — наконец подумал он.

Безо всякого интереса Ивен прочитал информацию, отмеченную Джоссом.

— А у этого материала есть имя? Я имею ввиду, кроме 1-этил, 2-гамма и прочей чепухи.

— Думаю, есть, — ответил Джосс. Он набрал химическую формулу и запросил неформальное прозвище интересующего его материала.

— Лексан, — сказал Ивен, прочитав название, и нахмурился. — Лек-сан… Нет, ерунда какая-то.

Джосс пожал плечами и повесил пульт на фиксатор.

— Так, ладно. Расчетное время прибытия — восемь минут. Все взял с собой? Пули? Энергопакеты?

Ивен сердито посмотрел на Джосса.

— Естественно, еще перед тем, как пошел спать.

Джосс хмыкнул и ослабил ремни настолько, что можно было дотянуться до бронежилета на стеллаже.

Через пять минут Джосс, выключив весь внутренний свет, направил крейсер к каменистой поверхности планеты, стараясь вести корабль как можно ниже.

Ивен озабоченно посмотрел в иллюминатор.

— Ты думаешь, это безопасно?

— Так же, как и раньше, — бодро ответил Джосс и весело подмигнул. — Раньше ты, вроде бы, не так боялся?

— Раньше было не так опасно!

— Внимание! Готовность две минуты!

Джосс медленно снизил крейсер, стараясь не шуметь при посадке. Он включил на секунду коммуникатор и убедился, что преследуемый скиммер все еще находится на том же месте, а потом перешел в режим инфракрасного наблюдения.

Впереди красноватым пятном светилась обычная куполообразная постройка. Рядом подрагивало более яркое пятно-двигатель скиммера. Полоска тусклого света чуть подальше вероятнее всего отмечала дверь в воздушный шлюз.

— Ага, — произнес Джосс и мягко отвернул корабль влево, стараясь подойти с тыла к часовому у входа. Конечно, если бы такой там оказался.

— Тридцать секунд, — сказал он Ивену. — Полной посадки делать не будем. Я просто подлечу и выброшу тебя на перекрытие.

Ивен кивнул, опустил забрало на шлеме, вошел в воздушный шлюз и закрыл за собой внутреннюю дверь. Ноузи сделал легкий крен. Джосс выровнял корабль и замедлил движение. Пятьдесят метров… уже совсем близко. Он резко отпустил рычаг управления, мгновенно снизив корабль до высоты пяти метров. Часовой, конечно, мог расслышать шум приближающегося крейсера, но времени, чтобы предпринять хоть какие-то действия, у него уже не оставалось.

Джосс все-таки ощутил легкий толчок, когда Ивен выпрыгнул из шлюза на крышу купола. Потом коротко полыхнул лазерный луч.

Невесело усмехнувшись, Джосс мягко посадил Ноузи. На всякий случай он оставил все системы в состоянии боевой готовности, сам направился к шлюзу. По сигналу «ОК» он быстро выпрыгнул наружу.

Ивен стоял у входа в шлюзовую камеру купола, и его энергокостюм слабо мерцал под тусклым сиянием Фобоса. Около его ног лежал убитый человек.

— Стрелял в меня, — начал оправдываться Ивен, — но я не думаю, что он успел подать сигнал тревоги. Внутри, кажется, все спокойно.

Сопы набрали код на консоли здания. Внешняя перегородка воздушного шлюза открылась, они шагнули внутрь и притаились у стенок. Ивен осторожно выглянул в иллюминатор.

— Их четверо. Трое в ЗСЖ. Вперед!

Он с силой навалился на внутреннюю дверь. Она ввалилась внутрь помещения, и воздух со свистом стал вырываться наружу. Ивен шагнул сквозь пролом, стреляя на ходу.

Джосс последовал за ним и распластался на полу, успев за долю секунды рассмотреть все подробно: множество разбросанных медных и пластмассовых трубок, большие стеклянные и металлические контейнеры, трое людей, вооруженных тяжелыми гранатометами, и четвертый, корчащийся на земле, истекая кровью и держась руками за горло. Трое, услышав шум ломающейся двери, еще поворачивались в их с Ивеном сторону. Один из них поднял оружие.

Серебристо-серая масса Ивена, появившаяся в проеме, шла на них под градом снарядов, но не падала. Джосс выстрелил в третьего бандита и перекатился по полу к стеллажам, где висел подвешенный ЗСЖ. Он умудрился сдернуть его вниз до того, как целая река разрывов покрыла место, где только что находилась его рука, и разорвала в клочья полки и стеллажи.

Послышались стоны. Джосс слушал их со смешанным чувством ужаса и удовлетворения.

— Боже, оставь хоть одного из них в живых, — подумал он, и перекатываясь, стал пробираться к раненому.

Пули снова засвистели у него над головой.

Затем стрельба прервалась. Стреляющий в Джосса разлетелся пополам. Во все стороны брызнули фонтаны крови и из-за низкого давления повисли в воздухе кровавым туманом. Джосс подтянулся на локтях к лежащему на полу человеку, кое-как нацепил на него ЗСЖ, пристегнул его и опустил забрало.

Воздух снова наполнился треском, и второй стреляющий с размозженной головой откатился в сторону. Наступило неожиданное затишье.

— Ну-ка брось! — проревел Ивен третьему.

Бандит, судя по всему, подчиняться не собирался. Он снова открыл огонь. Снаряды пролетели у Джосса над головой. Джосс распластался на полу, потерял ориентацию и не мог выстрелить в ответ. Как мог, он пытался заслонить раненого.

— Идиот! — услышал он голос Ивена.

Он увидел, как тот пересек комнату и под градом пуль одной рукой выхватил гранатомет из рук бандита. Другой рукой он схватил его за плечо. Даже в этом грохоте Джосс расслышал звук ломающейся кости. Бандит подлетел вверх, ударился о кучу трубок и стеклянных контейнеров и остался лежать неподвижно.

Наступила тишина.

Джосс, хромая, подошел к человеку, на которого раньше надел шлем. На лице раненого появился румянец, но уверенности в полной герметичности ЗСЖ не было. Ивен сквозь пролом пробрался к Джоссу.

— Жив? — спросил он.

— Да, пошли. Ему требуется неотложная помощь. Ты там позаботься о своих ребятах.

— Хорошо.

Джосс сумел поднять раненого и помог ему перебраться через шлюз. Ивен взвалил своего подопечного на плечо, как мешок муки, и последовал за Джоссом.

На втором плече Ивена висел еще один раненый, тот, которого он обезвредил в самом начале, еще при выходе из «Ноузи».

7

Ивен отнес своих подопечных в камеру для арестованных и положил на пол. Он решил подождать, пока подойдет Джосс с комплектом медицинских принадлежностей. Кажется, одному из раненых лечение уже может не понадобиться. В темноте и неразберихе Ивен пару раз шарахнул бандита как следует — на левой половине его ЗСЖ была пугающе-глубокая вмятина.

— По меньшей мере — перелом черепа, — подумал Ивен с сожалением и вздохнул. — Точно так же я ударил и другого парня, но в грудь, а не по голове.

Пару минут назад он был еще по-настоящему зол. Да и как можно было не злиться, видя, как его партнера кто-то пытается пристрелить? И уже почти пристрелил того безоружного человека на полу? Тогда он не мог сдержаться, теперь — сожалел.

Через пять секунд вошел Джосс с приготовленным медкомплектом.

— Вот, — сказал он и запнулся, увидев размозженную окровавленную голову. — Тяжелый случай, — вздохнул он. — Того, с поломанной рукой, можно пока отложить. Хочешь, я сам проведу интубацию?

— Не надо, я управлюсь. Как твой подопечный?

— У него сотрясение мозга, дегидрация и легкая гипоксия, но опасности для жизни нет. Я подключил его к дыхательному стимулятору. Рана на ноге не слишком опасна… — Джосс поморщился. — Перелом коленной чашечки. Поставят новую, когда возвратимся в Белее.

— Хорошо, — ответил Ивен. Он склонился над человеком с размозженным черепом, пытаясь побыстрее заинтубировать его. Но челюсти сжимались, а трубка никак не хотела влезать в дыхательное горло.

Джосс поддержал голову бандита, и кое-как трубка стала на место. Постепенно синюшно-красный цвет лица у раненого исчез, и щеки залила резкая бледность.

— Как тебе это удается? — спросил Ивен.

Джосс встал и тряхнул головой.

— Однажды мне пришлось проделать эту операцию на бейсбольном матче, — ответил он. — Такое, пожалуй, не забудешь и в страшном сне.

Джосс кивнул и пошел назад, в свой кубрик, проведать раненого со сломанным коленом.

Ивен аккуратно перевязал голову первого раненого и подошел к стрелку со сломанной рукой. Рука была повреждена как следует. Кажется, это был сложный перелом. Ивен опустил забрало и включил ультразвуковое прослушивание. Действительно, в том месте, куда пришелся удар металлической перчаткой, кисть была раздроблена; один осколок, прорвав кожу, вылез наружу, другой впился острым концом в мышцу.

Ивен пожал плечами, порылся в медкомплекте и достал шину. Все, что он мог сделать, так это наложить ее на поврежденную руку. Вводить обезболивающие лекарства он не хотел, ну уж в крайнем случае — самую минимальную дозу. Ему нужны были показания. А боль делала разговорчивыми и не таких, как этот, молчаливо кусающий свои синие губы.

Ивен не спеша наложил шину, потом, приподняв, усадил раненого у стены и еще раз просветил ультразвуком его руку. Больше никаких переломов не было. Не было и внутренних кровотечений.

Ивен встал, запер за собой дверь камеры, на всякий случай оставив ее прозрачной, и пошел взглянуть на подопечного Джосса.

Тот запачкал кровью всю постель в кубрике. Джосс только что снял с него ЗСЖ-скафандр и пытался добраться до поврежденной ноги, вытерев предварительно кровь с лица. Надо было выяснить, насколько серьезны раны на голове.

Все лицо раненого чернело отвратительными кровоподтеками, кожа в нескольких местах была надорвана. В Велесе придется срочно вызывать хирурга. На колено был наложен бандаж. Ивен подозревал, что и здесь понадобится хороший травматолог. Джосс работал лихорадочно. Он уже успел поставить капельницу и теперь делал переливание крови. У раненого была IV группа.

Через какое-то время раненому стало легче. Он приоткрыл глаза, увидел глядящего на него Ивена и дернулся от неожиданности.

Джосс легонько похлопал его по плечу.

— Не беспокойтесь, сэр, — сказал он. — Это мой напарник, тот, который разрушил дверь в ваше жилище.

— Все же лучше разрушить дверь, чем позволить этим парням разрушать вас, — добавил Ивен, прислоняясь к двери.

Лежащий на кровати осторожно взглянул сначала на одного, потом на другого, и вздохнул. Около получаса назад он, вероятно, был довольно приятной наружности. На вид ему было лет тридцать. Лицо его уже покрылось первыми морщинами, как у всех, кто живет на Марсе и не пользуется забралом на шлеме с ультрафиолетовыми отражателями. Раненый попробовал вытянуться, но лицо его сразу же перекосилось от боли.

— Постарайтесь сохранить спокойствие, — сказал Джосс, кладя ему руку на грудь. — Я догадываюсь, о чем вы думаете. Ваш склад был полон перегонных аппаратов, и вы решили, что мы собираемся задержать вас. Не волнуйтесь. Нам это не нужно.

Человек удивленно моргнул.

— Как вас зовут, сэр? — спросил Джосс.

Тот с трудом откашлялся и тихо ответил:

— Лев Сакарьян.

Ивен на секунду вышел и снял с фиксатора коммуникатор Джосса в соседнем кубрике.

— Правильно сделал, — сказал ему Джосс, нажимая на кнопки записи информации. — Кстати, не забудь мне позже напомнить о Лексане.

Ивен удивленно поднял брови, потом кивнул. У Джосса была странная привычка заниматься наукой в самое неподходящее для этого время, но, впрочем, если это помогало сохранять работоспособность и хладнокровие при виде таких вот раненых, Ивен мог это понять.

— Лев Сакарьян, — проговорил Джосс. — Отлично, сэр. Разрешите представиться. Я — офицер О'Баннион, а это мой напарник Ивен Глиндоуэр. Скажите нам, пожалуйста, что за люди напали на вас и почему?

Сакарьян с сомнением посмотрел на Джосса и Ивена и остановил взгляд на первом из них.

— Я уполномочен сообщить вам, — подбодрил его Джосс, — что мы не собираемся выдвигать никаких обвинений по незаконной перегонке спиртного. Те трое в соседней камере представляют для вас гораздо больший интерес.

Несколько секунд Сакарьян молчал, потом медленно и сокрушенно покачал головой.

— Там, откуда они пришли, их гораздо больше. Если я скажу, меня…

— Не волнуйтесь, мы многое знаем, по крайней мере, кое-кого подозреваем, — сказал Ивен. — Имя Гарри Смит вам что-нибудь говорит?

Сакарьян дернулся и тут же застонал от боли.

— Пожалуйста, старайтесь не двигаться, — попросил его Джосс. — Неофин скоро начнет действовать, и вам станет полегче. С ногой еще придется повозиться. Сэр, вы должны понять, мы сами заинтересованы в сохранении нашего разговора в тайне. Так для чего же приходили к вам эти люди?

Сакарьян с тревогой посмотрел на Джосса.

— Вы пьете? — спросил он.

У Джосса расширились зрачки от удивления.

— Ну, бывает, — сказал он.

— Вы видели напитки в местном баре?

— Если вы имеете в виду Томстоун, то видел. И даже пробовал.

Сквозь жуткую боль Сакарьян выдавил кислую улыбку.

— Так вот, то, что вы там видели, — чепуха, гнилье. Я могу производить алкогольные напитки куда лучшего качества.

— Итак, вы начали работать на стороне, не по найму.

Сакарьян едва заметно кивнул.

— Я не знал, что необходимо было получить разрешение.

— Да, — кивнул в ответ Джосс, — от банды Смита.

— Именно. Пару недель назад ко мне пришли его люди. Они расхвалили мои напитки и заявили, что я обязан все продавать им, а не в бар Томстоуна. — Лицо Сакарьяна покраснело от негодования. — Я крикнул им, чтобы они убирались подальше! Это свободная планета! По крайней мере, она должна быть свободной! И я могу продавать свой товар где хочу и кому хочу! Вот что я сказал им, — он засмеялся тихим болезненным смехом. — Кажется, я плохо подумал о том, что наговорил, — продолжил он. — Они вернулись сегодня ночью. Разлили все мои запасы, разбили оборудование и сказали, что если я вновь захочу заняться перегонкой спиртного, так мне придется закупить оборудование у них… а потом продавать им весь товар… по такой смехотворной цене… Да они вообще не собирались платить. Я не мог вынести этого.

— И вас подстрелили, — тихо закончил Ивен.

Сакарьян мучительно рассмеялся.

— Да, господин офицер. В упор. Видимо, сначала не хотели убивать. А что теперь со мной будет?

— Теперь — сказал Джосс, — мы отправляемся в Белее. Вас отвезут в госпиталь и поместят в отдельную охраняемую палату. Думаю, так будет лучше. Мы не будем выдвигать против вас обвинения. Но позже, если, конечно, вы не возражаете, зададим еще несколько вопросов.

— О чем-нибудь, что поможет избавиться от этих ублюдков? — спросил Сакарьян. — А ведь когда-то это был прекрасный уголок нашего мира. Тихий и прекрасный. Пока они не стали появляться везде, где живут люди, и превращать их жизнь в ужас.

Он медленно отключился. Неофин действительно начал действовать.

— Ладно, — сказал Джосс. — Теперь надо доставить вас по назначению. Мы скоро вылетаем отсюда. Вам нужно что-нибудь еще перед отлетом?

Сакарьян осторожно покачал головой.

— Тогда пошли, — сказал Джосс Ивену.

Они вышли к центральному пульту, сели в кресла и пристегнулись.

— Полегче. Будь готов в любую минуту отстегнуться, — предупредил напарник Ивена. — Тех двоих на полу я не связывал.

— Надо будет придумать что-нибудь для таких случаев, — сказал Джосс, включая двигатели на полную мощность. — Ну, может, установить дополнительные фиксаторы и зажимы в камеру. Но это позже, когда вернемся на Луну.