Книга: Твой волшебный поцелуй



Твой волшебный поцелуй

Кэролайн Андерсон

Твой волшебный поцелуй

ПРОЛОГ

Ночью произошел кризис. Пожалуйста, свяжитесь с нами как можно скорее.

Гарри Кавено уставился на записку, переданную ему портье. У него по спине пробежал холодок. Нет, только не сейчас. Он еще не готов.

Он никогда не будет к этому готов.

Перечитывая содержимое записки, он запустил руку в волосы, взъерошив мокрые от пота пряди. И что теперь? Гарри перевернул листок в надежде получить больше информации, но на обратной стороне ничего не было.

– Когда они звонили? – спросил он.

– Сегодня утром, сэр. Сразу после того, как вы вышли.

Гарри поднялся к себе и дрожащими пальцами набрал номер. Пять минут спустя он уже ехал в аэропорт.

Он не мог поверить, что это действительно произошло, хотя идея принадлежала именно ему. Врачи еще несколько недель назад хотели отключить аппараты, но Гарри за свою жизнь повидал много смертей. Слишком много. Поэтому он уговорил медиков подождать еще немного.

Они выполнили свою часть сделки. Теперь ему предстоит выполнить свою.

Сглотнув, Гарри уставился в окно, не обращая внимания на разрушенные здания вокруг. Все это внезапно начало казаться ему каким-то далеким и посторонним, потому что через несколько часов его жизнь изменится навсегда.


Она была такой маленькой, такой хрупкой, ее пальчики такими крошечными, что казались почти прозрачными под светом больничной лампы. Она нуждалась в специальном свете, потому что ее кожа имела желтый оттенок. Такое часто бывает у недоношенных детей. Не о чем беспокоиться.

Но Гарри беспокоился. Как, черт побери, он будет о ней заботиться? Она ведь не больше куклы! По словам врачей, она слишком маленькая даже для недоношенной, что неудивительно при сложившихся обстоятельствах.

Гарри не хотел об этом думать, как и том, что не уберег ее мать. Он привез ее сюда, в Лондон, чтобы защитить, но все равно не уберег…

– Как дела?

Гарри поднял глаза и попытался улыбнуться медсестре.

– Хорошо. Минуту назад она хныкала. Наверное, мокрая.

– Хотите поменять подгузник?

У него внутри все похолодело. Нет. Его руки слишком большие. Он сделает ей больно.

– Не бойтесь, она не сломается, – добродушно поддразнила его медсестра. – Все будет хорошо. Я вам помогу.

Итак, Гарри с горем пополам поменял подгузник новорожденной и к концу дня даже научился осторожно зажимать между пальцами ее крошечные икры, чтобы вытереть крошечную попку.

Какая нежная кожа! Ноготки на миниатюрных пальчиках были такими маленькими, что он едва их видел. Она казалась маленьким чудом, и он испытывал перед ней благоговейный страх.

Сестра, которую, судя по табличке на груди, звали Сью, принесла ему бутылочку, чтобы покормить малышку. Когда он по неосторожности облился молоком, его вновь охватила паника, но Сью рассмеялась и помогла ему отряхнуться.

– Она слишком быстро ест. Немного приподнимите бутылочку, чтобы малышка не наглоталась воздуха, затем дайте ей отрыгнуть.

Дать ей отрыгнуть? Как? Он никогда прежде не кормил ребенка и не знал, как это делается.

Гарри чувствовал, что у него вот-вот начнется истерика, но причиной этого, возможно, было потрясение и недостаток сна.

Что, черт побери, он наделал?

На ум пришла китайская пословица «Если ты спас чью-то жизнь, она принадлежит тебе».

Он пристально посмотрел на нее, эту крошечную девочку. Ее миниатюрные пальчики с такой силой вцепились в его мизинец, что паника сменилась изумлением.

Она была такая удивительная. Такая красивая.

И его.

Официально зарегистрированная сегодня утром как его дочь. Одновременно Гарри засвидетельствовал смерть ее матери, а затем вернулся в больницу, чтобы взглянуть на Кармен, такую молодую и хрупкую, наконец обретшую покой. Он сказал ей о ребенке и пообещал сделать для него то, чего не смог сделать для нее.

– Одумайся, пока не поздно, Кавено, – пробормотал Гарри. Но, как ни странно, ему совсем не хотелось отказываться от девочки. Одна лишь мысль о том, чтобы бросить ее на произвол судьбы, напугала его.

Как и все остальное сегодня.

Господи, он был полностью измотан! Что, если он положит малышку себе на грудь и откинется на спинку кресла…

– Гарри?

Приоткрыв глаза, он увидел лицо Сью.

– Почему бы вам не прилечь? У нас есть комната для родителей, где вы смогли бы немного поспать.

Поспать. О да. Она права. С тех пор как он в последний раз нормально спал, прошло уже несколько недель. Причем постоянные бомбежки и взрывы утомили его гораздо меньше, чем то, что происходило в его личной жизни.

Гарри кивнул, передав девочку медсестре.

– С ней все будет в порядке? – спросил он, желая убедиться в этом еще раз.

Сью улыбнулась.

– Конечно. Я позабочусь о малышке. Мое дежурство заканчивается в девять. После этого за ней будет присматривать ночная смена. Пойдемте я покажу вам комнату для родителей.

Кровать. Накрахмаленные белые простыни, мягкая подушка – и он мгновенно отключился.

* * *

– У вас все получится.

Гарри пристально посмотрел на Сью, отчаянно желая, чтобы та оказалась права. Последние несколько дней медсестра учила его менять малышке подгузники, кормить ее из бутылочки, купать и одевать, и он начал верить в то, что действительно справится. До этого момента.

Она была такой крошечной, его маленькая куколка, но сильной, как ее мать. Для хрупкой недоношенной малышки она слишком громко кричала. В обстановке специальной палаты для новорожденных с самым современным оборудованием он чувствовал уверенность, но сейчас…

– Если у вас возникнут какие-то проблемы, мы всегда к вашим услугам. Можете звонить в любое время. Вы справитесь, Гарри, – повторила Сью, затем приподнялась на носках, поцеловала его в щеку и ушла.

Итак, он стоял один у входа в больницу с ребенком на руках. Что ему делать? Куда идти? В свою квартиру? Она скорее напоминала ночлежку, и он не мог отвезти туда новорожденного ребенка. Но в таком случае куда?

Гарри посмотрел на свою крошечную девочку, лежащую в специальной корзине для ребенка, и его сердце сжалось. Малышка уставилась на него своими черными глазками, и от этого ему внезапно стало спокойнее.

Он вдруг понял, что должен делать. Ему следовало это сделать еще много лет назад.

– Поехали, моя маленькая Киззи, – мягко произнес он. – Мы возвращаемся домой.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кто-то вселялся в соседний дом. С тех пор как его покинули последние жильцы, прошло уже несколько недель, но сейчас в окнах горел свет, а на подъездной аллее стоял автомобиль.

Вытянув шею, Эмили попыталась разглядеть людей, но ей мешали деревья, качающиеся на ветру.

С каких это пор она начала подглядывать за соседями?

Задернув шторы, Эмили отошла от окна и уложила спать Фредди. Он такой славный. Ей хотелось взять его на руки и прижать к себе, но она не стала этого делать, иначе утром он проснется в плохом настроении и превратится в настоящего маленького тирана.

Улыбаясь, Эмили послала ему воздушный поцелуй и, прежде чем покинуть детскую, взглянула на его старшую сестру. Бесс лежала на спине, свесив одну ногу с кровати. Взъерошенные волосы падали ей на лицо.

Убрав с глаз девочки темную прядь, Эмили поцеловала ее в лоб и вышла из комнаты. Через несколько минут начинался фильм, который она собиралась посмотреть. Ей нужно загрузить посудомоечную машину, и она как раз успеет к началу.

Или нет?..

Не успела Эмили сойти с лестницы, как перед входной дверью промелькнула тень и кто-то легонько постучал по стеклу.

Ее новые соседи?

Вздохнув, женщина потянулась к замку. Придется быть любезной. Эмили всегда была такой, но сегодня хотелось просто свернуться калачиком перед телевизором и немного побаловать себя. Для этого она даже купила свое любимое шоколадное мороженое.

– Эм?

– Гарри?

Эмили закрыла рот ладонью, подавив удивленный возглас, затем отвела взгляд и увидела… Ребенок?

Она присмотрелась повнимательнее. Действительно, к своей широкой груди – груди, на которую она так часто клала голову много лет назад, – он прижимал крошечного младенца, похожего на недоношенного.

– О Гарри! – Эмили заключила его в объятия и поцеловала в щеку. При этом она с трудом сдержала слезы. Раз у него есть ребенок, значит, есть и женщина, а если у него женщина…

Она отпустила его, прежде чем совершила какую-нибудь глупость.

– Черт возьми! Мы не виделись целую вечность! Как дела? – спросила Эмили, изучая его лицо.

– Ты же знаешь…

Нет, она не знала, несмотря на то что почти каждый день видела его по телевизору. На его губах появилось жалкое подобие улыбки, он выглядел изможденным.

Но усталость нисколько не умаляла его привлекательности. Высокий, широкоплечий и загорелый, он выглядел просто фантастически. В уголках его изумительных бледно-голубых глаз залегли морщинки, щеки и подбородок покрывала щетина, непослушные темные волосы нуждались в стрижке. Ей так хотелось коснуться их, узнать, остались ли они такими же мягкими на ощупь, как раньше. Но она не могла этого сделать. Не имела права. Очевидно, он отдал это право другой женщине.

Гарри повернулся, и Эмили больше не могла видеть его глаза, поэтому опустила взгляд. Ее сердце подпрыгнуло. Крошечный младенец в его больших сильных руках казался не таким уж беззащитным.

Какой мощный образ! Рекламодатели успешно использовали его на протяжении нескольких десятилетий, но, несмотря на это, Эмили чувствовала, как у нее подкашиваются ноги.

– Ты появился, – наконец произнесла она, когда к ней вернулся дар речи. – Я видела свет в окнах, но не ожидала увидеть тебя. – Особенно после их последней встречи много лет назад… – Ты приехал один?

– Да, только я и ребенок.

Только? Эмили едва удержалась от смеха. Разве можно с такой беспечностью говорить о младенце, особенно таком крошечном. Наверное, скоро к нему присоединится его жена и спасет их обоих. Эмили не знала, был ли Гарри женат, поскольку он не общался ни с ней, ни с ее братом Дэном. Она никогда не интересовалась частной жизнью других людей.

Лжешь! – кричала ее совесть. Ты каждую неделю бродишь по Интернету и не пропускаешь ни одного выпуска вечерних новостей. Цепляешься за каждое слово из его репортажей.

– А где мать ребенка? Она тебе доверяет? – спросила Эмили, прервав напряженную тишину.

Его губы дернулись, в глазах промелькнуло что-то, похожее на панику.

– У нее нет матери, – сухо произнес он. – Нас только двое – я и малышка.

В ее сердце поселилась робкая надежда, но она безжалостно ее подавила. Еще одна неудачная попытка построить отношения с Гарри Кавено – это последнее, чего она хотела. Эмили слишком дорожила своим душевным спокойствием. Слова Гарри выдали ей истинную причину его приезда, но она не собиралась на это поддаваться. Он и сам отлично справится со своим ребенком!

Эмили отпрянула, желая отделаться от соблазна, но затем малышка захныкала, и в его глазах снова промелькнула паника.

– Что я могу для тебя сделать? – произнесла она, стараясь говорить не очень грубо, но в то же время излишне не поощрять его.

Гарри выглядел немного смущенным. Его плечи приподнялись, и на лице появилась усталая улыбка.

– Ничего. Я останусь здесь ненадолго. Я зашел сюда, чтобы посмотреть, кто здесь живет, поздороваться с твоими родителями. Я не был уверен…

– Мои родители сейчас в Португалии. В это время года они всегда там живут. Мама очень тосковала по дому, а бабушке нездоровилось.

– Значит, ты присматриваешь за домом?

– Нет, я здесь живу, – ответила Эмили и тут же пожалела, что не сказала «мы», чтобы не казаться доступной и беззащитной.

Малышка заплакала громче, и Гарри принялся ее покачивать, но делал это неумело. Эмили так и подмывало взять у него крошку и прижать к своей груди, но это было нелепо. Ей следует избавиться от незваного гостя, прежде чем она совершит какую-нибудь глупость. Эмили подошла к двери.

– Кажется, она проголодалась. Тебе лучше пойти и накормить ее.

Гарри кивнул.

– Да.

Женщина открыла дверь и улыбнулась, при этом не глядя ему в глаза.

– Надеюсь, вы хорошо устроитесь. Если вам что-нибудь понадобится, звони.

Он снова кивнул, улыбнулся, затем вышел в темноту.

Черт побери! Ее охватило чувство вины.

Эмили прошла на кухню, достала из холодильника мороженое, затем вернулась в гостиную и устроилась на диване перед телевизором.

Она пропустила начало фильма и никак не могла понять его суть. К тому же все ее мысли были о Гарри и его малышке. Ее продолжало мучить чувство вины.

Чувство вины и миллион вопросов.

Почему он один с новорожденным ребенком? Это его дочь или сирота, которую он спас во время очередной бомбежки?

Нет, это глупо. Девочке всего несколько дней от роду, а улаживание формальностей заняло бы гораздо больше времени. К тому же всякий раз, когда какая-нибудь знаменитость усыновляет ребенка, пресса делает из этого настоящую сенсацию. А Гарри Кавено довольно известный человек.

А что, если он ее похитил?

Нет, он не был похож на похитителя. Скорее на человека, которому навязала ребенка одна из его подружек, уставшая от его безрассудных поступков, от того, что он отказывается менять интересный мир, в котором живет, на унылые, однообразные будни. Может, она подумала, что его необходимо вернуть к реальности хотя бы таким способом?

А может, она умерла при родах?

– О, ради бога!

Эмили отнесла нетронутое мороженое обратно в холодильник и, подойдя к окну, уставилась на дверь соседнего дома.

Эмили слышала плач ребенка, и материнский инстинкт побуждал ее броситься на выручку к Гарри. К счастью, здравый смысл победил, и она осталась на месте.

Налив себе чаю, женщина вернулась в гостиную и вновь включила телевизор. Возможно, какая-нибудь развлекательная программа поможет ей скоротать остаток вечера. Взяв пульт, она принялась переключать каналы.

Кулинарная программа, очередное ток-шоу, мыльная опера, которую она ни разу не смотрела… и документальный фильм о кровавых войнах, распространяющихся, казалось, по всему миру.

Это заставило ее снова вернуться в мыслях к Гарри Кавено и его дочке…


– Тише, маленькая, – успокаивал Гарри девочку. – Попей молочка, дорогая. Должно быть, ты проголодалась. Оно слишком холодное или слишком горячее?

Откуда ему было это знать? Гарри любил обжигающий кофе и ледяное пиво. Нечто среднее он не признавал.

Он уставился в отчаянии на дверь соседнего дома, в окнах которого все еще горел свет.

Нет. Он не может туда пойти. Эмили вряд ли будет рада снова его видеть.

– А чего ты, черт побери, ожидал? – пробормотал он, наклонив бутылочку под другим углом. – Ты на долгие годы исчез из ее жизни, а затем возвращаешься с ребенком на руках. Наверное, она думает, что ты хочешь навязать ей ребенка!

Гарри крепче прижал девочку к себе, и та заплакала еще громче. Тогда он немедленно ослабил хватку и, покачивая ее, начал ходить взад-вперед по комнате, время от времени поглядывая на дом Эмили.

Теперь в нем было темно. Свет горел лишь в окошке лестничного пролета. Странно. Он не помнил, чтобы Эмили боялась темноты. Возможно, все дело в том, что она одна…

– Перестань о ней думать, – проворчал Гарри.

Разбуженная его резким голосом, малышка снова заплакала.

– Тсс, – принялся успокаивать он малютку, поглаживая ее по спинке. – Как насчет теплой ванны?

Когда он наполнил ванну и опустил туда девочку, она покакала, и ему пришлось менять воду и чистить ванну, при этом держа одной рукой ребенка. Затем вода показалась ему слишком горячей, и он добавил холодной. Когда Гарри снова окунул девочку в ванну, она заплакала, и он окончательно сдался.

На глаза навернулись слезы отчаяния и беспомощности. Черт побери, он не привык чувствовать себя беспомощным!

– О бабушка, где ты? – тяжело вздохнул Гарри. – Как ты сейчас мне нужна! Ты всегда знала, что делать.

Мужчина вытер девочку, переодел и положил в корзину, но она еще громче начала плакать и успокоилась, лишь когда он снова взял ее на руки и начал качать.

Накинув себе на плечи плед и, закутав в его края малышку, Гарри вышел на улицу. Была теплая летняя ночь. Он добрался до вершины утеса, затем спустился вниз и побрел вдоль пляжа, прислушиваясь к шуму волн. Девочка мирно спала у него на руках. Устав ходить, он отнес ее домой, опустился в дурацкое кресло, оставленное жильцами, и уснул.

Но ненадолго.

Киззи проснулась и захныкала. К тому времени, когда он достал из холодильника ее бутылочку, чересчур сильно нагрел и охладил под краном, ее плач превратился в душераздирающий вопль. Последней каплей стало то, что она отказалась есть.

Гарри в отчаянии уставился на нее, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы бессилия.

– О Киззи, пожалуйста, возьми ее! – взмолился он, и малышка наконец это сделала, не переставая икать и всхлипывать. Из-за чего наглоталась воздуха и еще сильнее расплакалась.

С чего я взял, что справлюсь? – подумал Гарри. Наверное, я сошел с ума. Неудивительно, что у женщин бывает послеродовая депрессия.

Способны ли мужчины вообще с этим справиться? Неуклюжие, неподготовленные отцы, которые никогда не думали, что им придется быть своим детям одновременно отцом и матерью? Мужчины, чьи жены погибли во время бомбежки или землетрясения? Или вдовцы, чьи жены умерли при родах? Или даже мужчины, которые по доброй воле согласились вести домашнее хозяйство и воспитывать детей?



Как они с этим справлялись?

Поменяв Киззи подгузник, Гарри снова попытался дать ей бутылочку, затем положил малышку в корзину и, закрыв дверь, чтобы не слышать ее плач, поднялся в комнату, которая когда-то была его детской.

Ему нужно немного поспать, если он хочет быть полезным малышке.

Но единственной спальной принадлежностью в комнате был грязный матрас, и Гарри не смог себя заставить на него лечь.

Окинув критическим взглядом комнату, он осознал, что, если собирается здесь поселиться, ему придется сделать ремонт и купить хоть какую-то мебель.

А пока он будет жить здесь с ребенком?

Наверное, он сошел с ума.

Может быть, следовало позволить докторам отключить аппараты несколько недель назад?

Нет. Ему претила одна мысль об этом.

Как бы ему сейчас ни было тяжело, он знал, что принял верное решение. Единственно верное. Со временем все образуется. Он научится справляться. А прямо сейчас он вернется вниз, вытащит Киззи из корзины, сядет в кресло и будет ее баюкать, пока они оба не заснут. Утро вечера мудренее.

* * *

– Я сейчас тебя догоню! – Эмили побежала по саду за своим смеющимся сыном. Поймав его, она выпрямилась и обнаружила, что по ту сторону забора стоит Гарри и изумленно смотрит на нее и Фредди.

– Э-э… привет, – произнес он.

Эмили улыбнулась.

– Привет. Как ты?

Фредди посмотрел на ребенка у него на руках, воскликнул: «Малыш!» – и радостно захлопал в ладоши.

Но Эмили была слишком занята изучением изможденного лица Гарри, чтобы думать о ребенке. Под его глазами залегли темные круги, волосы были взъерошены. Ей отчаянно хотелось поцеловать его усталые глаза, потереться щекой о его небритую щеку.

– У тебя все в порядке? – спросила она, переходя к сути дела.

Гарри устало улыбнулся.

– Не уверен. Я так устал, что не могу трезво соображать. Ночью у нас были проблемы.

– Я слышала, – сказала Эмили, все еще чувствуя себя виноватой за то, что вчера оказала ему такой холодный прием. – Послушай, почему бы тебе не заглянуть к нам и не выпить кофе? Ведь нам все равно нечего делать, правда, Фредди? У нас есть час, прежде чем мы поедем забирать Бесс.

– Бесс? – переспросил он.

– Моя дочь.

Интересно, заметил ли он, что она сказала «моя» а не «наша»? Возможно. Не то чтобы это имело значение. Если он собирается жить с ней по соседству, ему не составит труда выяснить, что она одинока. В любом случае Эмили не думала, что в данный момент его это беспокоило. Интересно, выглядела ли она такой же ошеломленной вчера, когда впервые увидела его ребенка?

Возможно. Эмили была потрясена, потому что, когда они встречались в последний раз, оба были свободны и одиноки, а сейчас Гарри, очевидно, не один. Что касается ее, она снова одинока, но далеко не свободна. Наверное, он тоже будет потрясен, когда узнает, что она мать-одиночка и у нее двое детей.

Гарри осторожно улыбнулся.

– С удовольствием. Спасибо.

– Пойдем. Здесь до сих пор есть калитка.

Эмили толкнула дверцу, и та со скрипом отворилась.

– Старая добрая калитка, – произнес он, затем добавил с озорной улыбкой: – Помнится, раньше она тоже скрипела. Я знал, насколько ее открыть, чтобы она меня не выдала.

Эмили почувствовала, как ее лицо залила краска. Она тоже помнила, как он поздно ночью проникал через калитку к ней в сад и они обнимались и целовались в беседке. Помнила, как испытывала сильное, но непонятное томление.

– Мы были детьми, – сказала она, не в силах встретиться с ним взглядом.

Гарри мягко рассмеялся.

– Правда? Мне так никогда не казалось. А в последний раз…

Он прервался, и Эмили, воспользовавшись его молчанием, направилась к дому. Фредди вертелся рядом с ней и весело повторял: «Малыш! Малыш!»

Женщина не хотела думать о последнем разе! Этого не должно было произойти, и она не допустит повторения той роковой ошибки.

Поднявшись на заднее крыльцо, Эмили толкнула дверь и вошла внутрь.

– Добро пожаловать, – произнесла она из вежливости, но очень обрадовалась, обнаружив, что усталость в его глазах сменилась чем-то приятным, напомнившим ей о днях их беззаботного детства.

– Спасибо. – Протянув руку, он взъерошил светлые кудряшки Фредди. – Я не знал, что у тебя есть дети.

В его тоне что-то послышалось. Может, сожаление?

Мельком взглянув на него, Эмили поставила на плиту чайник.

– Двое. Бесс почти четыре, а Фредди девятнадцать месяцев. Ты будешь чай или кофе?

– Чай. Я боюсь употреблять слишком много кофеина. В последнее время и так слишком мало сплю.

– Милый, принеси свою чашку, – сказала она Фредди, и тот удалился, весело напевая себе под нос.

– Он просто прелесть.

– Да, но иногда может быть сущим наказанием, если это ему выгодно. – Эмили улыбнулась. – Кстати, как зовут твою малышку?

– Ее полное имя Кармен Грейс, но я называю ее Киззи.

– Как необычно.

– Грейс – это в честь моей бабушки.

– А Кармен?

Его лицо побледнело.

– В честь ее матери, – неохотно ответил Гарри, и его тон снова показался ей каким-то странным. Возможно, он все расскажет ей позже. Она надеялась на это, потому что не осмеливалась спросить сама.

Много лет назад, в дни своей беспечной юности, она сделала бы это, но тогда они делились друг с другом всеми своими секретами.

Сейчас Эмили совсем его не знала и не имела ни малейшего понятия о том, сколько он собирается ей дать и сколько она хочет ему вернуть.

Поэтому она ничего не сказала, лишь заварила чай и выложила на тарелку шоколадное печенье. Тем временем Фредди вернулся со своей чашкой, из которой текла на пол струйка апельсинового сока. Наполнив ее заново, Эми вытерла пол и обняла сынишку, которого безумно любила.

Он захихикал, вырвался из ее объятий и побежал в сад. Взяв поднос, Эмили повела Гарри к качелям под яблоней.

– Те самые качели? – удивился он, но она рассмеялась и покачала головой.

– Нет, те развалились. Несколько лет назад отец купил новые, так что тебе больше не придется так осторожно на них садиться.

Рассмеявшись, Гарри опустился на сиденье и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Какое блаженство!

– Небольшое разнообразие тебе не повредит, – ответила Эмили, не подумав. Открыв один глаз, он издал мрачный смешок.

– Можно сказать и так. – Немного помолчав, Гарри вздохнул, затем открыл второй глаз и повернулся к ней лицом. – Мне надо заново к этому привыкать – к тишине, пению птиц, шуму газонокосилки, – к тому, на что большинство людей не обращают внимания. – Его губы изогнулись в печальной улыбке.

Улыбаясь ему в ответ, Эмили почувствовала, как внутри нее назревает любопытство. Нет. Она не станет этого делать…

– Что произошло, Гарри? – мягко спросила она, не удержавшись.

Его улыбка поблекла. Сначала ей показалось, что он не собирается ей отвечать, но затем она услышала его голос, немного хриплый от переживаний.

– Я нашел ее, Кармен, сидящую у обочины и просящую милостыню. Проходя мимо нее каждый день, я давал ей деньги. Через четыре дня она исчезла. Когда я увидел ее в следующий раз, она была сильно избита. Ее глаза были полны боли и отчаяния. Она ничего от меня не ждала, кроме пары монет, но я отвел ее в кафе, накормил завтраком и поговорил с ней. Только тогда я обнаружил, что она беременна.

Эмили сочувственно пощелкала языком.

– Бедная девочка.

Он кивнул.

– Кармен сказала, что ее изнасиловала группа солдат. Она не знала, кто отец ее ребенка и на чьей стороне воевали эти солдаты. Кармен была цыганкой. В странах Восточной Европы цыгане не пользуются уважением. Их считают обманщиками, ворами и бездельниками. Она была еще совсем ребенком, Эмили. Она потеряла всю свою семью и была ужасно напугана.

– И ты взял ее под свое крылышко, – предположила Эмили. Это было так на него похоже!

Он снова издал короткий смешок.

– Можно сказать и так. Я привел ее к себе в отель, накормил, вызвал для нее врача. Затем, пока я был в душе, она стащила у меня кошелек и сбежала. Я выследил ее и спросил, почему она это сделала. В конце концов она призналась мне, что боялась, что я ее изнасилую.

– И что ты сделал?

– Женился на ней, – тихо ответил он. – Ради ее безопасности. Какая ирония судьбы, не правда ли? Забрал ее с собой в Лондон и поселил в своей квартире. Выделял ей ежемесячное содержание, оплачивал все ее счета, виделся с ней так часто, как только мог. Постепенно Кармен научилась мне доверять, но она была одинока. Затем она стала встречаться с представителями своего народа и заметно повеселела. Начала изучать английский на вечерних курсах и заводить друзей.

Гарри внезапно замолчал, и Эмили терпеливо ждала продолжения. Наконец он подобрал нужные слова.

– Кармен была на восьмом месяце, когда однажды вечером по пути из колледжа ее сбила машина. Тяжелая черепно-мозговая травма… К тому времени, когда врачи связались со мной, она находилась на искусственном поддержании жизнедеятельности. Вот тебе и уберег от опасности.

Эмили в смятении накрыла рот ладонью.

– О, Гарри, мне так жаль! – прошептала она.

– Да. – Он сглотнул. – Врачи сделали ей УЗИ.

С ребенком все было в порядке. Они не знали, что я тогда испытывал. Я только что вернулся из горячей точки, не спал несколько дней подряд и был измотан. Я не знал, что сказать, знал лишь то, что не должен дать умереть ребенку после того, что нам всем пришлось пережить. Младенец не сделал ничего плохого. Я повидал так много детских смертей, Эм, что не мог допустить еще одной. Поэтому попросил медиков продлить ей жизнь, насколько возможно, чтобы дать шанс ребенку. Это случилось на прошлой неделе. Когда ее внутренние органы начали отказывать, они сделали ей кесарево сечение и отключили аппараты. Я даже не успел с ней попрощаться.

Гарри посмотрел на малышку у себя на коленях. Ее ротик приоткрылся во сне, длинные черные ресницы отбрасывали тени на смуглые щечки. Эмили почувствовала, как слезы застилают ей глаза. Подняв руку, она вытерла их.

– Гарри, мне очень жаль, – повторила она. Он поднял глаза, затем снова уставился на драгоценный сверток у себя на коленях. Его взгляд был полон тревоги.

– Не надо меня жалеть. Да, сейчас мне нелегко, и я ощущаю себя полным идиотом. Я не привык чувствовать себя таким бессильным и некомпетентным, но уверен, что обязательно всему научусь. Она такая милая, такая удивительная. Настоящая награда за тот кошмар, который мне пришлось пережить. Я все, что у нее есть.

Эмили хотелось плакать. Забиться в укромный уголок и пролить слезы о нем, о бедняжке Кармен, которая умерла такой молодой, о ее дочке, осиротевшей до своего рождения…

– У нас все, – произнес он неестественно легким тоном. – А как насчет тебя?

– Меня? – удивилась она. – У меня все хорошо. Я воспитываю двоих детей и между делом работаю ландшафтным дизайнером. Иногда бывает трудно, но я справляюсь. К тому же в данный момент мне не нужно платить за жилье.

Впрочем, если бы ее родители продали этот дом, как собирались, разумеется, все бы изменилось.

– А где отец твоих детей? Эмили насмешливо фыркнула.

– Здесь его нет. Он не хотел, чтобы я оставляла Бесс. Фредди стал последней каплей.

Гарри нахмурился.

– Значит, вы расстались?

– Он ушел, точнее, сбежал. Я была тогда на четвертом месяце.

– Как давно это произошло?

– Два года назад.

Два тяжелых мучительных года, в течение которых она вела отчаянную борьбу за выживание без помощи родителей и друзей. Зато сейчас она жила лучше, чем когда-либо.

– Мне жаль.

Она улыбнулась.

– Не о чем жалеть. Все хорошо. Держись, Гарри. У тебя все получится.

Посмотрев на ребенка, он тоже улыбнулся.

– Надеюсь, что все будет именно так, как ты сказала.

– Вот увидишь, – пообещала Эмили, сама искренне на это надеясь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Чашка Фредди приземлилась на колени Эмили, и женщина рассеянно смахнула капли апельсинового сока.

– Ты уже уладил формальности, связанные с удочерением и получением гражданства? – спросила она.

– Этого не понадобилось. Я был мужем Кармен. В свидетельстве о рождении малышки я записан как ее отец. Это делает ее гражданкой Британии.

– Но ведь ты ей не родной отец. У тебя не возникнет проблем, если об этом узнают чиновники?

– Как они могут узнать? Я не собираюсь ничего им рассказывать. Надеюсь, ты тоже. Знаю, мне придется нелегко, но я буду не первым отцом, воспитывающим ребенка в одиночку, и не последним. Если не я ее воспитаю, тогда кто? Бюрократические формальности беспокоят меня меньше всего. Это самое малое, что я могу для нее сделать.

Самое малое, что он может сделать? Посвятить ей всю свою жизнь. Он был даже еще более удивительным, чем она помнила.

Безрассудный авантюрист, так любя называл Гарри его дед. Но добрый, бесконечно добрый.

Когда Гарри потянулся за своей чашкой, голова малышки немного наклонилась, и она снова заплакала.

– Позволь мне ее подержать, пока ты пьешь чай, – сказала Эмили и взяла у него ребенка. – Ой, какая крошечная! Я и забыла, какими бывают новорожденные. Дети так быстро растут. Впрочем, Фредди никогда не был таким маленьким. Бесс родилась слабенькой, но даже она…

Малышка заплакала еще громче, и Эмили инстинктивно прижала ее к груди. Киззи уткнулась в нее носом и перестала плакать. Бедняжка! Она так нуждалась в матери!

– Она проголодалась, – сказала Эмили. Гарри хотел взять дочку на руки, но женщина покачала головой. Странно, но ей не захотелось ее отдавать.

– Принеси молоко. Я пока ее подержу.

Немного помедлив, он отправился к себе домой и вскоре вернулся с бутылочкой.

– Я не знаю, какой температуры должно быть молоко.

Взяв у него бутылочку, Эмили приложила ее к запястью.

– Слишком холодное. Пойду подогрею его. Присмотри, пожалуйста, за Фредди.

С младенцем на руках она прошла на кухню, поставила бутылочку на несколько секунд в микроволновку, встряхнула, потрогала, затем дала Киззи соску. Девочка зачмокала и перестала плакать.

Хорошо.

Вернувшись в сад, Эмили обнаружила, что Гарри играет в песочнице с Фредди. Заметив ее, мужчина облегченно улыбнулся.

– Кажется, она угомонилась.

Улыбнувшись в ответ, Эмили села на скамейку и стала наблюдать за ними.

– Ты ее любил? – спросила она и сразу пожалела об этом.

Гарри посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.

– Кармен была совсем ребенком, Эм. Я женился на ней, чтобы защитить ее. Да, я любил ее, но как младшую сестру. Наш брак был всего лишь формальностью. Я никогда до нее не дотрагивался.

Эмили испытала огромное облегчение, но сразу же устыдилась этого. Поэтому она переключила внимание на крошечный сверток у нее на руках. Бутылочка почти опустела. Покачивая малышку, Эмили смотрела, как Гарри помогает Фредди делать куличики.

– Мама, замок! – крикнул мальчик, и Эмили почувствовала, как Киззи дернулась у нее в руках. Гладя малышку по спинке, она улыбнулась Фредди.

– Вижу.

– Может, выроем ров?

– Что такое ров? – спросил Фредди, и Гарри засмеялся.

– Это большая канава, наполненная водой. Вот как эта. – Он сделал углубление вокруг куличика.

– Ты же делал такой на пляже с Диконом и Майей на прошлой неделе, – заметила Эмили.

– Мама, вода! – потребовал Фредди, подбежав к ней с кружкой. Поднявшись, Гарри улыбнулся мальчику и взъерошил его волосы.

– Дай маме посидеть. Мы сами принесем воды. Пойдем покажешь мне, где у вас кран, – сказал он, протянув мальчику руку.

Как ни странно, Фредди, обычно не позволявший таких фамильярностей, доверчиво сунул свою ладошку в руку Гарри, и они, весело болтая, зашагали к дому.

Эмили посмотрела на малышку, которая сладко спала, уткнувшись носом ей в плечо.

– Бедняжка, – прошептала она, покачивая Киззи. – Не беспокойся, дорогая. Мы о тебе позаботимся.

Эмили произнесла эти слова, не подумав. Они исходили от сердца, минуя рассудок, и она, баюкая малышку, чувствовала, что так и должно быть. Ей следовало испытывать чувство тревоги, но что-то усыпило ее бдительность, и предупреждение прошло незамеченным.


Фредди был само очарование. Его волосы, такие же непослушные, как и у самого Гарри, были мягкими на ощупь.

– Наливать? – спросил Фредди, и Гарри кивнул, глядя на кувшин.

– Давай.

Разумеется, кувшин упал и разбился, вода разлилась, и радость Фредди сменилась разочарованием.

– Мама! – заплакал он, бросившись к Эмили. Гарри испытывал чувство вины, поскольку предполагал, что все закончится именно так, но не предотвратил этого. Черт побери, неужели нельзя ничего исправить?

Эмили посмотрела на него с извиняющейся улыбкой.

– В шкафчике над плитой есть форма для пирога, – сказала она ему. – Если в нее набрать воды, этого хватит для рва.

Итак, они снова прошли на кухню, нашли форму для пирога, налили в нее воды, затем вернулись в сад и наполнили ров водой. Они даже сделали мост из палочки и лодку из листика.

Радость на лице Фредди была бесценной наградой.

– Лодка! – воскликнул он и снова побежал к матери. Его глазки горели. – Мама, лодка!

Посмотрев на их совместное творение, Эмили похвалила строителей, благодарно улыбнулась Гарри, после чего поднялась.

– Мне нужно забрать Бесс, – сказала она. – Думаю, малышка нуждается во внимании своего папочки.

Увидев расползающееся пятно на ползунках Киззи, Гарри расстроился. Он не знал, есть ли у него в доме стиральная машина. У малышки было всего несколько комплектов одежды. Если она будет пачкать ее с такой скоростью, ему придется скупить полмагазина детской одежды.



– Можно мы составим вам компанию? Я только быстро поменяю ей подгузник. Заодно ты мне скажешь, где здесь ближайший супермаркет и магазин детских товаров.

– Конечно. Я собиралась идти пешком, но мы можем поехать на машине. Только позвоню Джорджи и предупрежу ее, что мы можем опоздать.

Кивнув, Гарри осторожно взял у нее ребенка и направился к калитке. Поменяв Киззи подгузник, он положил ее в корзину и встретился с Эмили на подъездной аллее в тот момент, когда она усаживала Фредди в машину.

– Это поместится?

– Это? – Смеясь, она взяла у него корзину. – Бедняжка Киззи! Разве можно так говорить о ребенке, папаша?

Поставив корзину на заднее сиденье и пристегнув ее ремнями, Эмили проскользнула за руль. Гарри сел рядом с ней.

– И куда мы едем?

– К моей подруге, Джорджи Колдуэлл. Ты ее помнишь? Ее отец строитель. Мы втроем любили лазить по стройкам, когда были детьми.

Гарри кивнул.

– Я ее помню. Она была маленькой, но очень вспыльчивой. Каштановые волосы, зеленые глаза и сильный характер.

Эмили искоса посмотрела на него.

– Еще бы тебе ее не помнить. Ведь ты был к ней неравнодушен.

Он мягко рассмеялся.

– Это вряд ли. Мне хватало проблем с тобой одной. Как у нее дела?

– Вышла замуж за богатого парня из столицы. Он просто золото. Они вместе воспитывают троих детей его сестры, оставшихся сиротами после того, как их родители погибли в автокатастрофе. Это было ужасно! В общем, они их усыновили, и в их многодетном семействе скоро ожидается прибавление. Именно поэтому они и купили такой большой дом.

Подъехав к огромной вилле с видом на море, Эмили заглушила мотор. Навстречу им выбежали два мальчика и девочка, в которой Гарри без труда узнал Бесс. С темными мягкими кудрями, падающими на плечи, и блестящими озорными глазами она напомнила ему Эмили в день их первой встречи.

Вслед за ними вышла Джорджи с ребенком на руках. Несмотря на то, что она стала старше, Гарри сразу же ее узнал. Когда он вышел из машины и поздоровался с ней, она, приветливо улыбаясь, обняла его свободной рукой.

– Гарри! Эмили сказала, что ты вернулся. О, я так рада тебя видеть! Добро пожаловать назад в Йоксбург. Проходи и познакомься с Ником… Ой, а это малышка! – добавила Джорджи, заглядывая в машину. – Какая она прелестная!

Девочка у нее на руках тоже была прелестной. Когда она сначала зарылась носом в плечо матери, а затем посмотрела на Гарри и засмеялась, он не смог удержаться от улыбки.

– Как зовут это очаровательное создание? – спросил он.

– Майя, – сказала Джорджи, затем обратилась к малышке: – Ты сама могла бы назвать свое имя. Скажи Гарри, как тебя зовут.

– Гарри, – произнесла девочка. Указав на что-то за спиной у матери, она снова зарылась носом в ее плечо.

По-прежнему улыбаясь, Гарри посмотрел в ту сторону, куда она указала, и встретился с дерзким взглядом.

– У тебя мое имя, – произнес мальчик, наклонив голову набок. – Я Гарри.

Гарри улыбнулся.

– Правда?

Тот самоуверенно кивнул.

– В таком случае это у тебя мое имя, поскольку я получил его на тридцать с лишним лет раньше, чем оно понадобилось тебе. Но я не возражаю делить его с тобой. Это хорошее имя. Я был бы жадиной, если бы оставил его только для себя.

Они обменялись улыбками, а затем его представили Дикону, младшему брату Гарри, и Бесс.

Как много детей… Теперь настала его очередь. Достав из машины корзину, Гарри гордо произнес:

– Это Киззи, моя дочь.

– А Эмили ее мама? – озадаченно спросил Дикон, но Гарри покачал головой.

Должен ли он это говорить? Черт побери, эти дети год назад потеряли родителей! Разве справедливо по отношению к ним напоминать им о том кошмаре?

Да. Потому что жизнь не была справедливой, и Гарри был уверен, что правда все равно выйдет наружу. Поэтому он покачал головой и мягко произнес:

– Ее мама умерла.

– Наша мама тоже умерла, – произнес Дикон со знанием дела. – Джорджи – наша новая мама. А Эмили станет новой мамой Киззи?

Эмили рассмеялась и направилась к дому. Почему-то этот смех больно резанул Гарри.

– Слава богу, нет! Мне хватает Бесс и Фредди, не так ли, дорогая?

Бесс взяла мать за руку и прижалась к ней.

– Малыши такие милые. У Джорджи будет малыш.

– А у меня не будет, – твердо сказала Эм. Слишком твердо? Он не знал.

Он знал лишь то, что был бы не против, если бы Эмили стала матерью Киззи.

Внезапно эта мысль показалась ему очень заманчивой…


– Красивый дом.

Оглядевшись, Ник довольно улыбнулся.

– Еще бы. Для нас его построил отец Джорджи, и мы очень его любим. Сначала он казался мне слишком большим, но теперь, когда у нас столько детей и с нами живет моя мама, я так уже не считаю.

Для мужчины, который еще год назад был холостяком, Ник казался невероятно счастливым. Они сидели в тени большого старого дерева, и каждые несколько секунд взор хозяина дома обращался к его семье, а на губах играла мягкая улыбка.

Гарри мог это понять. Он сам постоянно смотрел на Эм и ее детей. Ее слова об их отце до сих пор звенели у него в ушах.

Он не хотел, чтобы я оставляла Бесс. Фредди стал последней каплей. Он ушел, точнее, сбежал. Я тогда была на четвертом месяце.

Ублюдок. Как он мог их бросить! Впрочем, возможно, даже лучше, что они растут без отца, чем с таким, который заставлял бы их чувствовать себя нелюбимыми и нежеланными.

– Где ты остановился? Джорджи что-то говорила про дом твоей бабушки.

Вернувшись к реальности, Гарри печально улыбнулся.

– Я сначала предполагал там поселиться, но после смерти бабушки десять лет назад я сдал его жильцам и не возвращался туда. По правде говоря, я был потрясен, когда увидел дом. Мне говорили, что ему нужен косметический ремонт, но это было большим преуменьшением. Полагаю, придется подыскивать другое жилье.

Нахмурившись Джорджи посмотрела на него.

– Неужели все настолько плохо?

– Да, дом нуждается в капитальном ремонте, и если я собираюсь надолго здесь задержаться, мне по меньшей мере понадобится отделать кухню и ванную. У твоего отца случайно нет надежных людей?

Джорджи посмотрела на своего мужа.

– Мы могли бы прислать «Команду А»[1].

Ник рассмеялся.

– Да, эту бригаду не зря так прозвали. Мастера на все руки, – пояснил он. – Они привыкли работать вместе, их цены разумны, и в данный момент они свободны. Итак, если хочешь, мы можем прислать их к тебе.

– Это было бы замечательно.

Если они не будут затягивать с ремонтом, он может остаться там. В конце концов, сейчас лето и они с Киззи могут проводить большую часть дня в саду.

Гарри не стал размышлять над тем, почему ему казалось столь важным жить рядом с Эм. В конце концов, она ясно дала ему понять, что у нее нет ни малейшего желания становиться новой матерью для Киззи.

Если в нем есть хоть капля здравого смысла, ему не следует вмешиваться в ее жизнь и предаваться глупым мечтам о том, что они могли бы быть так же счастливы, как Джорджи и Ник…


Эмили была ошеломлена.

Если я собираюсь надолго здесь задержаться…

Неужели он действительно намерен здесь поселиться?

Она думала, что Гарри приехал сюда на несколько дней, чтобы подготовить дом к приезду новых жильцов. Ей и в голову не приходило, что он может остаться здесь надолго или даже навсегда.

Нет, она не может себе позволять об этом думать, иначе ее сердце больше не выдержит. Когда-то она потеряла голову от Гарри Кавено и не собирается допускать этого снова.


– Итак, когда вы можете приступить?

– Завтра. Мы сдерем со стен обои и снимем с пола старое покрытие. Весь ремонт займет максимум неделю.

– Неделю?

– Да. Некоторые рамы прогнили. Вы не собираетесь менять окна?

– Вообще-то не собирался. Я намерен здесь жить, пока вы будете заниматься ремонтом.

– С ребенком? – Бригадир покачал головой. – Простите, но я бы вам не советовал. Все дело в старых свинцовых белилах. Если их не трогать, они безвредны. Но мы собираемся их сдирать, и малышке незачем дышать этой гадостью.

Гарри посмотрел на девочку, которая уставилась на него своими черными глазками.

– Вы правы, – ответил он, не зная, что делать дальше. – Приходите завтра. Я найду какое-нибудь жилье, а заодно куплю ковры и мебель.

Отпустив бригадира, он немного постоял на ступенях, а затем направился к дому Эмили.


– О, это ты, – произнесла она. Интересно, перестанет когда-нибудь ее сердце подпрыгивать при виде Гарри. – Я думала, что ты будешь приходить через калитку в заборе.

Он неловко улыбнулся.

– Не хочу злоупотреблять твоим доверием.

Эмили открыла дверь шире.

– Входи. Я собиралась пить кофе. Составишь мне компанию.

– Спасибо. – Он проследовал за ней через холл на кухню и неловко опустился на стул, прижав к груди Киззи.

– Ты до сих пор не пьешь кофе? – с улыбкой спросила она.

– Сегодня мне просто необходим кофеин. Ко мне приходил бригадир рабочих. Он сказал, что они будут делать ремонт сразу во всем доме. Нам с Киззи придется неделю жить в отеле. Ты можешь мне что-нибудь порекомендовать?

– В отеле? – удивилась она и, не успев подумать, добавила: – Не глупи. Вы можете остаться здесь. Это всего лишь на неделю. Никаких проблем не возникнет.

Никаких проблем? Она с ума сошла? Что значит, всего лишь на неделю? Это же целых семь ночей! К тому же понадобится несколько дней на доставку и установку мебели. Сегодня понедельник. В лучшем случае он сможет вернуться домой в следующую среду. К счастью, в доме Эмили три ванные, и они не будут натыкаться друг на друга. Кроме того, ему было неудобно отказывать женщине, с которой они в течение многих лет были близкими друзьями.

– Я нашла свою старую переноску, – сказала она, поставила перед ним на стол чашку кофе и сняла с крючка нечто напоминающее пояс.

– Что это?

Улыбаясь, она протянула ему «пояс».

– Надевается на плечи и закрепляется сзади.

Таким образом, ребенок прижат к тебе спереди, и твои руки будут свободны.

Гарри с интересом изучал незнакомое приспособление.

– Я видел нечто похожее в развивающихся странах. Женщины привязывают новорожденных детей к себе спереди или сзади, чтобы можно было работать.

Эмили кивнула.

– Очень удобная штука, поэтому я и хочу ее тебе одолжить.

– Спасибо. Только тебе придется дать мне несколько уроков, – сказал он, смеясь. – Для меня это пока что просто тряпка с ремнями.

– Вот так. Смотри.

Поскольку было легче показать наглядно, чем объяснить, Эмили взяла у него Киззи, затем надела переноску и закрепила девочку в ней. Малышка пошевелилась во сне, вздохнула и уютно устроилась у нее на груди.

– Видишь? Теперь мои руки свободны.

Гарри криво ухмыльнулся.

– Я доверяю тебе ее носить. Похоже, ты настоящий эксперт в этом деле.

Рассмеявшись, Эмили села и сделала глоток кофе. Ощущение теплого маленького тельца, прижимающегося к ней, было очень приятным и обнадеживающим. Нет. Она не должна позволять себе привыкать к младенцу. Слишком опасно. Этот мужчина один раз уже разбил ей сердце, и она не допустит, чтобы его дочь сделала то же самое.

– Ты не хочешь поехать со мной выбирать ковры?

Эмили встретилась с ним взглядом.

– Ты что, сам не справишься? – спросила она, отчаянно пытаясь создать небольшую дистанцию между ними, затем мысленно обругала себя. Ей очень хотелось поехать с ним за коврами.

Гарри небрежно пожал плечами.

– Разумеется, справлюсь. Я просто подумал, что вместе будет веселее.

– С Бесс, Фредди и этой маленькой крикуньей? Не думаю.

– Киззи сейчас не плачет. Возможно, больше и не будет.

Вот наивный!

Не успел он произнести эти слова, как Киззи проснулась и завопила во все горло.

– Я принесу ее бутылочку, – сказал Гарри, вставая, но Эмили тоже поднялась, сняла переноску и передала ему Киззи.

– У меня есть идея получше. Ты займешься малюткой, а затем поедешь вместе с ней покупать ковры. А я вернусь к работе.

На мгновение его лицо омрачилось.

– Прости. Я забыл, что тебе нужно работать. Мы не будем тебе мешать своим присутствием. Я сниму для нас номер в отеле.

– Гарри, нет! – сказала Эмили, злясь на себя за то, что расстроила его.

– Нет, правда, – хрипло произнес он. – Прости. Я не могу вернуться сюда через столько лет и ожидать, что ты встретишь меня с распростертыми объятиями.

О, Гарри, если бы ты только знал, подумала она, взяв его за запястье.

– Я совсем не это имела в виду. Просто мне действительно нужно работать. Пока Фредди спит, это моя единственная возможность. Пожалуйста, приходи и оставайся. Я не могу позволить, чтобы ты жил в отеле. Тем более с ребенком. В любом случае Фредди и Бесс будут очень рады вам с Киззи.

Он долго смотрел на нее серьезными глазами, затем отрывисто кивнул.

– Хорошо. Но мы постараемся не попадаться тебе на глаза, когда ты будешь работать.

Эмили почувствовала, как напряжение уходит.

– Предложение поехать за коврами еще в силе? – с улыбкой спросила она.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Он и не подозревал, насколько это хлопотно – ездить за покупками с тремя детьми.

С одной только Киззи было достаточно проблем. Когда он накормил ее и поменял ей подгузник, проснулся Фредди, а Бесс вернулась от подруги.

Поскольку Киззи хотела есть каждые десять минут, ему пришлось взять для нее еду и несколько подгузников. А так как у него не всегда получалось правильно надевать на нее подгузники, он добавил к этому еще и сменный комплект одежды.

Гарри был готов поспорить, что в экспедицию на северный полюс и то берут меньше вещей.

– Вы готовы? – спросила Эмили.

Изобразив на лице улыбку, он кивнул.

– Думаю, я все взял.

Она с сомнением посмотрела на набитую сумку у него в руке. В другой он держал корзину с Киззи.

– А влажные салфетки? Вот черт!..

Сходив за ними, он положил их в сумку.

– Мне понадобится переноска? Я все еще не понимаю, как она надевается.

– Я тебе помогу, – сказала Эмили, и он проследовал за ней к ее машине, оборудованной двумя детскими сиденьями. Бесс и Фредди уже были пристегнуты. Озорно хихикая, они толкались и пихались. Увидев его с Киззи, они просияли, и на мгновение ему показалось, что он стал частью их семьи. Что его место теперь рядом с ними.

Когда он осознал свою ошибку, его сердце пронзила острая боль. Гарри глубоко вдохнул.

– Привет, – сказал он, наклонившись, чтобы поставить корзину между Фредди и Бесс.

Приподнявшись в своем кресле, Фредди потянулся к нему и чмокнул его в щеку.

– Гарри! – весело произнес он.

Выпрямившись, Гарри погладил его по голове и тяжело сглотнул.

Нет. Они не были его детьми. Он не собирался становиться частью их жизни. Он хорошо помнил, что произошло, когда он в последний раз принял участие в судьбе другого человека…

– Все готово?

Пристегнув ремень безопасности, Гарри кивнул. Эмили завела мотор и направилась в сторону города.


Хорошо, что он взял меня с собой, подумала Эмили.

Гарри с задумчивым видом трогал светлый шерстяной ковер.

– Представь себе, во что он превратится, если ребенок что-нибудь на него прольет, – произнесла она, и он, наморщив нос, тяжело вздохнул.

– И что ты предлагаешь?

– Может, что-нибудь потемнее и попрактичнее? Здесь есть такие, на которые можно даже наливать отбеливатель. Можно взять пестрый. Он не будет казаться таким скучным, как однотонный.

Похоже, Гарри находился в полной растерянности. Бедняга! Впервые в жизни ему пришлось полагаться на что-то помимо собственного вкуса. Очевидно, ему это не очень нравилось.

– Все же я хочу этот шерстяной. Я собираюсь заменить старый пол на дубовый. У меня такой в квартире. Он красиво смотрится, и его легко мыть.

– Зато на него больно падать, и он холодный. В любом случае за такой короткий срок хороший пол сделать невозможно.

– Вот черт. – Проведя рукой по волосам, Гарри печально улыбнулся. – Я разрешаю тебе выбрать самой. У тебя в таких делах больше опыта, чем у меня. Главное, чтобы он покрывал пол.

Итак, она остановилась на мягком, но практичном светло-коричневом ковре.

– Теперь куда?

– За мебелью. У меня в доме голые стены.

Эмили отвезла его в магазин, где можно было купить качественные и относительно недорогие кровати и столовые гарнитуры. После того, как он сделал заказ на доставку мебели, Киззи проснулась, Фредди начал вырываться из своего кресла, а Бесс захотела в туалет.

– Может, перекусим? – предложила Эмили. – Затем съездим за шторами и постельными принадлежностями.

Гарри закатил глаза.

– Только не в этой жизни, – ответил он. – Но перекусить я не прочь.

Бедный Гарри!

Эмили едва удержалась от смеха.


– Все прошло безболезненно.

– Безболезненно? – Он посмотрел на нее так, словно она сошла с ума. – Я уж начал думать, что они никогда не угомонятся. Я так устал.

– Привыкнешь, – пообещала Эмили. – Я же привыкла.

– Ты женщина. У тебя это в генах.

Они сидели в ее гостиной. Все трое детей уже крепко спали. Гарри перенес свои вещи в спальню Дэна, которая находилась рядом с ее спальней. К несчастью… Нет, он не может об этом думать, когда впервые за долгие годы оказался с ней наедине. Играла спокойная музыка, и все, чего он хотел, – это заключить ее в объятия и наверстать упущенное за все это время…

– С тобой все в порядке?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Ты хмуришься.

Он вымученно улыбнулся.

– Прости. Спасибо за сегодняшнее. Не думаю, что тебе это доставило больше удовольствия, чем мне, – сказал он и тут же осознал, что это было ложью. Как ни странно, ему понравилась поездка за покупками с Эм и ее детьми. Он никогда ей не лгал, поэтому покачал головой. – На самом деле мне было хорошо с вами.

Эмили улыбнулась в ответ. Ее глаза светились пониманием.

– Пройдет какое-то время, и ты привыкнешь, Гарри. Все не так уж плохо.

– Ты так говоришь, поскольку уже давно не делала ничего только для себя и уже забыла, что это такое? – предположил Гарри, и она засмеялась.

– Дети – это подарок судьбы. Они сполна вознаграждают тебя за твою любовь к ним.

Гарри внимательно изучал ее, спрашивая себя, распространяется ли ее любовь только на детей, или у нее есть мужчина.

– Ты опять хмуришься.

Он рассмеялся.

– Прости. Расскажи мне о своей работе. Это ты создала такой красивый сад? Раньше он выглядел намного хуже.

– Тебе нравится? Это один из моих первых проектов. Отец попросил меня им заняться, когда я заканчивала курсы. Он настоял на том, чтобы заплатить мне. Сказал, что я честно заработала эти деньги и они мне не помешают.

Гарри улыбнулся, вспомнив ее ворчливого, заботливого отца и великодушную мать, которая была так похожа на его бабушку Грейс.

– Тебе очень повезло с родителями, – произнес он.

Кивнув, Эмили принялась внимательно изучать его лицо, и он, зная, что от нее ничего не скроешь, отвернулся.

– И как сейчас обстоят дела с твоим бизнесом?

– Хорошо, – ответила она. – Я спроектировала сад для Ника и Джорджи, затем Ник порекомендовал меня своим знакомым, те – своим и так далее.

– На жизнь хватает?

– Справляюсь, – ответила она, но он услышал в ее тоне некоторую натянутость. Помогал ли ей материально тот мерзавец, который был отцом ее детей?

– Нет, не помогал, – ответила Эмили, и Гарри резко вздернул голову.

– Я произнес это вслух? – виновато спросил он, но она с улыбкой покачала головой.

– Нет. Тебе было не нужно этого делать. Ты опять хмурился.

– А-а. – Гарри плотно сжал губы, но слова вырвались сами собой. – Расскажи мне о нем.

Она пожала плечами.

– Нечего рассказывать. Мы познакомились на вечеринке. Он был любителем всевозможных тусовок. Прожили вместе год, затем я забеременела. Он захотел, чтобы я избавилась от ребенка, но я не стала этого делать. Сказала ему, что уже слишком поздно. Надеялась, что Пит полюбит ребенка, но он был равнодушен к Бесс.

– Тогда почему ты его не оставила?

Эмили издала горький смешок.

– Мне не на что было жить. Я считала, что возвращаться домой к родителям было бы несправедливо по отношению к ним. Они наслаждались своей свободой и много путешествовали, чего не могли себе позволить, когда мы с Дэном жили вместе с ними. Поэтому я осталась с Питом и два года спустя снова забеременела.

– И он тебя бросил.

– Я сказала ему о ребенке утром, а днем он собрал вещи и ушел, пока я ходила в супермаркет. Мне нужно было платить ренту, а у меня не было денег даже на еду. Он приостановил действие моей кредитки, и когда я вернулась домой, ничего не купив, его и след простыл.

– И что ты сделала?

– Вернулась домой. Моя мать присматривала за Бесс, пока я была еще в состоянии работать, затем родился Фредди. Мои родители поняли и поддержали меня. Не знаю, что бы я без них делала.

Ее голос был мягким, но за этим внешним спокойствием пряталась боль, и Гарри сочувствовал ей. 6н знал, что это такое – быть нежеланным ребенком, и, выслушав ее историю, убедился, что Бесс и Фредди лучше без их отца.

– Вы в нем не нуждаетесь, – заявил он, и Эмили улыбнулась.

– Я знаю, но не нужно так злиться. В действительности Пит оказал мне большую услугу. Если бы не он, у меня бы не было детей. По крайней мере он спокойно ушел, вместо того чтобы мозолить мне глаза и издеваться.

Гарри поднялся.

– Он тебя бил?

Рассмеявшись, Эмили покачала головой и толкнула его обратно на диван.

– Расслабься. Есть другие способы издеваться над человеком.

О да. В свое время Гарри испытал их все на себе. Облокотившись на спинку дивана, он вздохнул и жестом пригласил ее сесть рядом.

Немного помедлив, она уютно устроилась рядом с ним, как часто делала прежде.

– Я по тебе скучала, – мягко сказала она. – Всякий раз, видя тебя по телевизору, я думала о том, вернешься ли ты когда-нибудь в Саффолк.

– И я вернулся.

– Ммм. С Киззи. Меня нисколько не удивило, что ты нашел несчастную сироту и спас ее. Ты всегда был очень благородным.

Он вспомнил, как выглядела Кармен после того несчастного случая, каким безмятежным было ее юное лицо, когда она лежала в гробу в часовне.

– Не думаю, что я оказал ей услугу, – отрезал он. – Возможно, если бы я ее оставил или передал в центр оказания помощи…

– И что тогда? После рождения ребенка у нее не осталось бы иного выбора, кроме как заниматься проституцией. Ты бы хотел этого для нее?

Гарри покачал головой.

– Но она не заслужила смерти.

– Конечно, нет, но жизнь жестокая штука, Гарри. Ты дал ей надежду, крышу над головой, подарил дом, отца и счастливое будущее ее ребенку.

– Пока еще рано об этом говорить, – сухо ответил он. – Время покажет.

– У тебя непременно все получится. – Эмили коснулась пальцами его подбородка. – Ты будешь замечательным отцом, Гарри. Дай себе время.

Гарри кивнул, не зная, верить ли ей. Но разве он мог об этом думать, когда ее взгляд был таким нежным, а губы такими полными и мягкими? Не давая себе времени на размышления и сомнения, он наклонился и коснулся губами ее губ.

О боже, у нее был все тот же вкус. Все эти годы Гарри помнил ее вкус, ее запах, мягкость губ, тепло дыхания на своей щеке, биение сердца под своей ладонью. Ее формы стали более округлыми и женственными, полная грудь была словно создана для его ласк.

Он хотел ее, как никогда раньше. Как опытный взрослый мужчина, познавший все радости плотских отношений, а не любопытный подросток, которого манила неизвестность. Этого открытия было достаточно, чтобы лишить его самообладания.

Его язык стремительно проник в глубь ее рта, ладони скользнули вниз по ее телу. Но вдруг в тот момент, когда он запустил руку ей под блузку, Эмили отстранилась и, смущенно глядя на него, пробормотала:

– Киззи.

Киззи? При чем здесь Киззи?

Тогда он услышал плач малышки, который с каждой секундой становился все громче.

Он соскочил с дивана и бросился к лестнице. Его сердце бешено колотилось, а тело требовало вернуться и продолжить начатое…


Откинувшись на спинку дивана, Эмили поднесла руку к губам. Неужели это всегда было так великолепно? Если так, то как им всякий раз удавалось остановиться?

Закрыв глаза, она прислушалась к шагам Гарри. Он вместе с Киззи спустился вниз. В руках у отца малышка перестала плакать.

Эмили усмехнулась. В отличие от Киззи ее объятия Гарри не успокоили. Она хотела большего, намного большего, но довести эту ситуацию до логического завершения было бы безумием. Судя по тому, что ей известно о Гарри, Йоксбург не мог удовлетворить его честолюбивые устремления.

Он всегда мечтал объездить весь мир. Причиной этому было то, что его бесшабашные родители постоянно таскали его с собой. Они были слишком заняты, чтобы думать о своем маленьком сыне. Гарри никогда не чувствовал их любви, зато благодаря им получил массу незабываемых впечатлений. От своего отца он унаследовал страсть к путешествиям.

Он уедет. Возможно, не в ближайшее время, но однажды ему обязательно станет скучно, и мир снова поманит его. А она опять останется одна с разбитым сердцем. Но на этот раз ей будет гораздо больнее. Эмили была уверена, что роман с Гарри принесет ей больше радости и, следовательно, больше печали при расставании. Она любила Пита, но ему никогда не удавалось затронуть ее душу.

Поэтому будет лучше оставить все как есть. Да, они с Гарри впервые стали близки в ночь после похорон его бабушки, но этого больше не случится. Это слишком опасно.

Она слышала, как он гремит посудой на кухне. Киззи снова заплакала. Тогда Эмили встала с дивана и пошла к ним.

– Тебе помочь?

– У меня все в порядке, – ответил он, стоя к ней спиной. Его голос был напряженным.

Черт побери.

– Тогда я пойду поработаю, – ответила она, затем прошла в кабинет и плотно закрыла дверь.

* * *

– О Киззи, что же я наделал! – пробормотал Гарри, с сожалением глядя на дочку. – У нас все так хорошо начиналось, а затем я ушел и все испортил. А мне так хотелось снова ее поцеловать. Какой же твой отец болван!

Когда Киззи поела, он поменял ей подгузник. Девочка быстро уснула, и ему ничего не оставалось, кроме как спуститься вниз и ждать Эмили.

Гарри остановился в дверях детской и посмотрел на спящего Фредди. По сравнению с Киззи он был огромным, но его шагам еще не хватало твердости, а подбородок дрожал, когда ему что-то не нравилось. Бесс была не намного старше своего брата. Ее глаза блестели так же, как у Эм…

Бесс лежала на самом краю кровати, и Гарри слегка подвинул ее, чтобы она не упала, затем спустился вниз поступью человека, идущего на эшафот.

Он должен был извиниться перед Эм, поэтому, собираясь с духом, прошел на кухню, заварил чай и лишь затем постучал в дверь ее кабинета.

– Эм?

– Входи, – ответила женщина и настороженно посмотрела на Гарри, когда тот вошел с подносом в руках.

– Я принес тебе чай.

– Спасибо.

Гарри все еще держал поднос, поскольку, пока его руки будут заняты, он не сможет делать ими ничего опасного.

– Не за что. Мы не ужинали. Хочешь, я что-нибудь приготовлю?

Эмили протянула руку и взяла с подноса чашку.

– Что ты будешь готовить?

Он рассмеялся.

– Это зависит от содержимого твоего холодильника.

– Об этом не беспокойся. На днях я пополнила запасы продуктов. Можешь идти на кухню. Я сейчас кое-что доделаю и помогу тебе.

Выйдя из кабинета, Гарри облегченно вздохнул. Кажется, неловкость прошла, и они могут вновь стать друзьями.

Если только он ее не отравит! Открыв холодильник, он изучил его содержимое. Сладкий перец, куриные грудки, лук, помидоры черри и салат. На полке справа от плиты оказался набор специй.

Отлично.


– Пахнет аппетитно.

Гарри вздрогнул, обернулся и чуть не выронил нож.

– Обязательно было вот так подкрадываться? – проворчал он, но его глаза улыбались.

– Прости. – Эмили села на стул у стойки. – Ты нашел все, что нужно?

– Думаю, да. А ты закончила свой эскиз?

– Да, я просто внесла в него кое-какие изменения. Что ты готовишь?

– Цыпленка по-мароккански и кускус[2]. Я не знал, любишь ли ты острое, поэтому не стал класть много специй. Попробуй.

Он взял вилкой немного кускуса и протянул ей. Эмили наклонилась и сняла губами содержимое вилки. Интересно, касались ли его губы зубцов этой вилки, пробовал ли он…

– Ммм. Великолепно! – похвалила она, сконцентрировавшись на еде.

– Не слишком остро?

Эмили покачала головой.

– Нет, то, что надо.

– Хорошо. Сейчас я разделаюсь с цыпленком, и все будет готово.

– Хочешь я тебе помогу?

– Нет, но останься здесь и составь мне компанию.

Она сидела рядом и, словно завороженная, наблюдала за тем, как его мышцы напрягаются и расслабляются, когда он мешает салат, переворачивает кусочки цыпленка, приседает, чтобы достать сковородку из духовки.

Черт побери. Сейчас у нее потекут слюнки.

Он положил кусочки цыпленка в кускус, тщательно все перемешал, разложил в две чаши, поставил их на стойку, затем взял стул и сел напротив Эмили.

Их колени соприкоснулись, и они оба отпрянули. Машинально извинившись, он встретился с ней взглядом и виновато улыбнулся.

– В действительности я прощу прощения за все это. За то, как толкнул тебя, за тот поцелуй. – Затем он покачал головой и мягко рассмеялся. – Нет, это ложь. Мне совсем не жаль. Я не собирался тебя целовать, и мне не следовало этого делать, но я нисколько об этом не жалею. Если только это не скажется отрицательно на нашей дружбе, которой я слишком дорожу, чтобы рисковать ею. Черт побери, это самая запутанная речь в моей жизни, но, полагаю, ты поняла, что я хотел сказать. Ты простишь меня?

Простить его? За то, что он так нежно ее поцеловал?

– Мне нечего тебе прощать, – произнесла Эмили слегка дрожащим голосом. Затем взяла вилку и переключилась на еду, пока не сказала или не сделала что-нибудь такое, о чем потом жалела бы…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ты не могла бы оказать мне одну большую услугу?

Эмили перевела взгляд с лица Киззи на Гарри. Его ясные голубые глаза умоляюще смотрели на нее. Возможно, когда-нибудь она будет спокойно наблюдать за тем, как Гарри кормит малышку, но это время настанет еще не скоро.

– Конечно, – ответила она, даже не подозревая, как хрипло прозвучал ее голос.

– Мне нужно съездить в Лондон. Я не предупредил начальство, что собираюсь взять отпуск. Я поеду на поезде и буду отсутствовать самое большее шесть часов. Еда для Киззи в холодильнике. Нужно только перелить ее в бутылочку и подогреть. С этим даже я справляюсь. Уверен, она большую часть времени проспит и не будет доставлять тебе хлопот. Мне очень нужно поговорить с боссом, но я не могу взять ее с собой.

– Почему? – удивилась Эмили. – Это может оказаться весьма полезно. Она такая крошечная, и твой босс сжалится над тобой.

Гарри криво усмехнулся.

– Мой босс – женщина. Причем такая, что на нее это не произведет никакого впечатления. Забота о ребенке не является для нее уважительной причиной, и она не сделает исключения для меня. Обещаю, что это не войдет у меня в привычку. Послушай, я обязательно тебя отблагодарю. Например, присмотрю за твоими детьми, пока ты будешь работать. Ты могла бы уделить немного времени себе, сходить на массаж. С ними ничего не случится, пока я рядом.

– Договорились. Ты посидишь с ними, пока я буду работать, и я обязательно схожу на массаж. Если ты заплатишь, – в шутку добавила она.

Вопреки ее ожиданиям, Гарри не стал возражать.

– Спасибо, Эм. Я твой должник.

– Я знаю. Счетчик включен.

Рассмеявшись, он приподнял Киззи, чтобы та отрыгнула. У него отлично получалось. Его большие сильные руки держали малышку с такой нежностью, что у Эмили на глаза наворачивались слезы. Она даже завидовала Киззи. Она многое отдала бы за то, чтобы он смотрел на нее с таким же обожанием. Эмили встала.

– Еще чаю?

Гарри покачал головой.

– Нет, пойду спать. Я ужасно устал. Значит, насчет завтра мы договорились?

– Завтра? – удивилась она.

Гарри кивнул.

– Разве я об этом не сказал? Ты не можешь завтра?

– Могу, – ответила Эмили, прокрутив в голове свои планы на следующий день. – Но ведь завтра к тебе придут рабочие.

– Вот черт, – пробормотал он. – Ты не могла бы проследить и за ними? Убедиться, что они специалисты и им можно доверить отделку дома.

– Вы уже договорились о цветах?

– Цветах? – Он выглядел ошеломленным, и ей стало жаль его. У него был тяжелый день.

– Не беспокойся. Думаю, пару дней они будут сдирать старую краску. Я попрошу у них образцы красок, и ты выберешь, какие тебе понравятся. Или я сама выберу, но пеняй на себя, когда обнаружишь стены поросячьего розового цвета.

– Ты этого не сделаешь, – испуганно произнес Гарри, и она рассмеялась.

– И не надейся. Иди спать. Об остальном поговорим завтра.

Кивнув, Гарри поднялся и, остановившись рядом с Эмили, посмотрел ей в глаза. Он стоял против света, поэтому она не смогла разглядеть выражения его лица. Но его голос был хриплым.

– Ты золото, Эм. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Неожиданно он наклонился и коснулся губами ее губ, затем пожелал ей спокойной ночи и пошел наверх, оставив ее трепетать от его поцелуя и мечтать о большем.


На железной дороге произошел разрыв кабеля.

Это было последней каплей. День не задался с самого начала. Начальница в грубой форме напомнила ему условия контракта и пообещала содрать с него три шкуры, когда он сможет вернуться к работе. Его мобильник разрядился, а теперь еще и это.

Поезд остановился между станциями, и у него не осталось выбора, кроме как ждать, когда починят кабель. Из-за остановки поезда отключился кондиционер, проводники начали разносить бутылки с водой, а пассажиры звонить домой.

Все, кроме него, потому что его телефон разрядился. Он мог бы позаимствовать у кого-нибудь телефон, но не помнил наизусть номера Эмили. Как назло, одна женщина узнала его и начала с ним кокетничать. Он сидел, изнывая от жары, и делал вид, будто слушает ее болтовню, а сам думал, как там Киззи и Эм.


Где он?

Эмили снова посмотрела на часы и позвонила ему на мобильный, но он либо отключил телефон, либо у него разрядился аккумулятор.

А Киззи отказывалась есть. Ее тошнило, и большую часть времени она плакала и сучила ножками. Когда Фредди и Бесс наконец заснули, Эмили взяла малышку на руки и прижала к себе, чтобы успокоить. Киззи хныкала и икала, и у женщины разрывалось сердце.

Когда у Эмили свело руку, она переложила девочку на другую сторону. При этом она задела грудью щеку Киззи, и малышка повернула голову, инстинктивно ища сосок.

Неожиданно соски Эмили затвердели, и из них начало сочиться молоко, хотя она уже давно перестала кормить Фредди. Но ее тело отреагировало так, словно это произошло только вчера. Эмили закусила губу, чтобы не заплакать.

Ей так хотелось накормить Киззи, и малышка это чувствовала. Она тыкалась носом в ее грудь и всхлипывала. Это было невыносимо.

Почему она медлит? На протяжении многих веков женщины, которые по различным причинам не могли или не хотели кормить грудью своих детей, пользовались услугами кормилиц. Только сейчас, когда искусственное вскармливание стало нормой, это стало казаться странным.

Расстегнув блузку и сняв бюстгальтер, Эмили провела соском по щеке девочки. Киззи повернула голову, нашла ртом сосок и зачмокала.

Наконец малютка успокоилась и перестала икать. Бедная кроха. Ей следовало уже давно это сделать, но она ждала возвращения Гарри.

Она обеспокоенно взглянула на часы. Половина девятого. Рабочие уже ушли, оставив ей образцы красок. Играя в саду с детьми, она болтала с ними через забор, а затем напоила их чаем.

Начало темнеть, и Эмили уже было собралась снова позвонить Гарри, как вдруг услышала скрежет ключа в замке. Взглянув на Киззи, она запаниковала. Что, если он разозлится? Она хотела отнять ребенка от груди и поправить одежду, но было уже поздно. В любом случае она не имеет права ему лгать. Ей придется все рассказать, и она очень надеялась, что Гарри ее поймет.


– Эм, мне так жаль… на железной дороге лопнул кабель…

Гарри резко остановился и застыл в изумлении. Эмили кормила Киззи грудью, как если бы это было в порядке вещей. Гарри почувствовал, как к горлу подступил комок.

Немного придя в себя, он сел рядом с ними, погладил Киззи по голове и заглянул в испуганные глаза Эм.

– Ты ее кормишь, – хрипло произнес он.

– Извини… Просто она целый день плакала, и это показалось мне единственным способом ее успокоить. Мне жаль. Этого больше не повторится.

– Жаль? – Гарри изумленно посмотрел на нее. – Ты сожалеешь о том, что дала ей то, чего не смогла ей дать ее несчастная мать? Нет, Эмили. Не извиняйся. В больнице ей давали донорское молоко, чтобы поддержать ее. Я бы его купил, но для его хранения необходимо специальное оборудование. – Он робко улыбнулся, затем нахмурился. – Это… это единственное, чего я не мог ей дать. Я даже и не мечтал о таком…

Гарри прервался и провел дрожащими пальцами по голове Киззи, наблюдая за тем, как она сосет грудь Эмили. При этом его охватило такое сильное чувство, что, если бы он стоял, у него бы подкосились ноги.

– Ты не мог бы принести мне попить? – попросила Эмили.

Гарри прокашлялся.

– Конечно. Тебе сока или чая?

– Чая. От сока может испортиться молоко.

Поднявшись, Гарри на дрожащих ногах поплелся на кухню. Поставив на плиту чайник, он прижался лбом к буфету.

Он мечтал об этом.

Всякий раз, когда Эмили держала на руках Киззи, он мечтал об этом. Эм не принадлежала ему, но это не мешало ему мечтать.

Пусть даже это произошло всего один раз. Возможно, она не захочет, чтобы это повторилось. Киззи не имела к ней никакого отношения. Другая женщина на ее месте заперла бы Киззи в спальне, чтобы не слышать ее плач.

Но не Эм. Его Эмили всегда защищала детей. Когда ей было всего десять лет, она мирила ссорящихся малышей и отводила потерявшихся на пляже карапузов к их взволнованным родителям. Он не мог припомнить ни одного случая, когда она не помогла бы ребенку или животному.

Гарри впервые побывал у нее в беседке, когда Эм показала ему ежа с поврежденной лапкой. Она поместила его в коробку и кормила кошачьим кормом, купленным на свои карманные деньги. Он помогал ей заботиться о зверьке, и в конце концов у них обоих завелись блохи.

При воспоминании об этом он засмеялся, и голос Эм у него за спиной застал его врасплох.

– Над чем смеешься?

Он обернулся.

– Вспомнил блохастого ежа, которого ты спасла. А это еще один маленький беспризорник.

– К счастью, у нее нет блох. – Улыбаясь, Эмили протянула ему малышку. – В любом случае это твоя подопечная, и ей нужно поменять подгузник. Я заварю чай. Или, может, ты хочешь чего-нибудь покрепче?

Большую бутылку шотландского виски? Она бы сняла напряжение после тяжелого дня… если бы не трогательная сцена, свидетелем которой он стал.

– Я бы с удовольствием выпил чаю, – произнес Гарри внезапно охрипшим голосом, затем отнес Киззи наверх, поменял ей подгузник и уложил ее в кроватку. Заглянув к Фредди и Бесс, он вернулся в гостиную, где его уже ждала Эм с горячим чаем.

На мгновение ему захотелось вытащить ее из кресла и усадить себе на колени, но здравый смысл победил, и он сел на край дивана.

– У тебя был тяжелый день?

– Почти такой же, как у тебя, – криво усмехнулся Гарри.

– Как тебя встретила твоя начальница?

Он невесело рассмеялся.

– Скажем, она могла бы быть со мной немного полюбезнее. Я взял месячный отпуск за свой счет, чтобы решить все свои проблемы. Будем надеяться, что мне хватит этого времени. – Он взял чашку, откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. – Блаженство. Как хорошо быть дома.

Внезапно у него перехватило дыхание. Он действительно чувствовал себя так, словно вернулся домой.

Впервые за все годы его взрослой жизни.

– Как обстоят дела с ремонтом? – поспешно спросил Гарри, чтобы Эмили не заметила его волнения.

– Хорошо. Рабочие сняли старые ковровые покрытия и приступили к замене окон. Вот образцы красок.

Эмили протянула ему колерные книжки, и он, листая одну из них, спросил:

– А что бы ты мне посоветовала?

Она пожала плечами.

– Я не знаю твоих вкусов, Гарри. Мы не виделись с похорон твоей бабушки. Но тогда мы как-то не думали об отделке интерьера.

Тогда у них на уме были совсем другие вещи. Уж лучше бы она об этом не упоминала! Ее слова вернули его на десять лет назад, в беседку, залитую лунным светом, где они тайком совершали маленькие открытия, которые сейчас казались ему такими невинными, а тогда – дерзкими и смелыми. За исключением ночи после похорон его бабушки, когда они стали близки…

– Я предпочел бы что-нибудь нейтральное, – сказал он, чтобы отвлечься от опасных мыслей. – Или для того, чтобы стимулировать развитие ребенка, нужны определенные цвета?

Эмили пожала плечами.

– Не знаю. Я прислушиваюсь к своей интуиции, хотя предпочитаю спокойные, естественные цвета.

Кивнув, Гарри попытался переключить свое внимание на колерные книжки, но воспоминания об их вчерашнем поцелуе были еще слишком свежи. Он мог думать только об одном.

Об Эмили. Ее губах и руках. О том, как она кормила грудью его дочь. Этот образ было невозможно выкинуть из головы.

Он отложил колерные книжки.

– Просмотрю их завтра. Я даже не помню, какого цвета диваны выбрал.

Рассмеявшись, Эмили сделала глоток чая и снова уютно устроилась в кресле, поджав под себя ноги.

– Коричневые, – напомнила она ему. – Итак, что сказала тебе твоя начальница?

– Она была тверда как кремень. Другого я и не ожидал. Но не беспокойся, я обо всем договорился. А вот обратная дорога была ужасной. Какая-то женщина в поезде узнала меня, и я был вынужден несколько часов слушать ее подобострастную болтовню. Я был готов ее придушить. Боюсь, если бы кабель не починили дотемна, она бы на меня набросилась.

Эмили расхохоталась.

– Наверное, она к тебе неравнодушна.

– Или у нее паранойя.

– Или у тебя завышенное самомнение.

– Или у меня завышенное самомнение, – повторил он, ухмыляясь. – Возможно, это была милая женщина, которая так устала от своих проблем, что, узнав меня, захотела поделиться со мной историей своей жизни. Так бывает, когда ты по вечерам приходишь в каждый дом. Они думают, что знают тебя. Полагаю, это действительно так до определенной степени. Зависит от того, насколько ты себя раскрываешь при работе с камерой.

Эмили пристально посмотрела на него.

– И насколько ты себя раскрываешь?

В ответ Гарри небрежно пожал плечами, хотя знал, что вкладывает в работу всю свою душу.

– Стараюсь как можно меньше, но иногда бывают ситуации, требующие особого участия. Землетрясения, оползни, наводнения. Ни одна живая душа не может оставаться равнодушной к подобным катастрофам. Но бывают удивительные моменты, например, когда через несколько дней из-под завалов извлекают живого ребенка. Я не могу рассказывать об этом с невозмутимым видом, но нельзя забывать, что ты делаешь репортаж с места событий, а не сообщение на социальную тему. Это не моя работа, и если я испытываю какие-то чувства, мне приходится их игнорировать. Я должен оставаться беспристрастным и сообщать людям факты. Я стараюсь сдерживать свои чувства, но иногда мне это не удается. – Гарри мягко рассмеялся и поставил чашку на стол. – Прости, что утомил. Лучше расскажи, как прошел твой день.

Эмили улыбнулась, позволив ему сменить тему.

– Не намного лучше, чем твой. Фредди был невыносим, Бесс ходила за мной по пятам, требуя к себе внимания. Киззи полдня проплакала, а твои рабочие захотели чаю.

– Значит, все было как всегда.

Эмили рассмеялась.

– Точно.

– Значит, тебе так и не удалось поработать.

– Угадал.

Кивнув, он в тысячный раз за сегодняшний день испытал чувство вины.

– Прости. Это я во всем виноват. Как ты смотришь на то, чтобы я завтра присмотрел за твоими детьми?

– Это было бы замечательно. Мне как раз нужно завтра встретиться с Джорджи и Ником, чтобы обсудить с ними проект их зимнего сада.

– Тогда договорились. Уверен, у тебя все получится.


Вот черт.

Киззи опять плакала, Фредди хотел построить новый замок со рвом, но не смог из-за того, что песок был слишком сухим. Бесс отказалась принести ему воды, потому что просила его, Гарри, помочь ей наклеить переводные картинки. Он был готов рвать на себе волосы.

Как Эм со всем этим справлялась?

Глубоко вдохнув, Гарри помчался на кухню, нагрел бутылочку с молоком, набрал в пластиковый кувшин воды и отнес его Фредди. Затем помог наклеить Бесс две картинки и вернулся на кухню за бутылочкой.

Отличная работа, подумал он. Но не тут-то было. Киззи отказалась есть, Фредди разлил воду, а Бесс захотела сама накормить Киззи.

Лучше не придумаешь. Где, черт побери, Эмили? Посмотрев на часы, он удивился: она уехала всего три четверти часа назад!


Похоже, она вовремя вернулась.

Подъезжая к дому, Эмили услышала плач Киззи, и ее грудь снова начала набухать. Потерев выступающие соски, женщина вбежала в сад и обнаружила там плачущего Фредди, который бросался песком, хмурую Бесс и Гарри, маячащего туда-сюда с орущим ребенком на руках.

Выражение облегчения на его лице было комичным.

– Ты вернулась.

Не сказав ни слова, Эмили взяла у него Киззи и бутылочку и, сев на скамейку, попыталась ее накормить. Это было нелегко, поскольку Фредди лез к ней на колени, Бесс висла у нее на шее, а Киззи выплевывала соску.

– Эй, ребята, как насчет сока и печенья? – предложила она, красноречиво посмотрев на Гарри.

– Отличная идея, – отозвался тот, поняв намек. – Пойдемте на кухню и посмотрим, чем там можно поживиться. Но сначала нужно помыть руки, – добавил Гарри, снимая с ее колен Фредди и следуя вместе с ним за Бесс.

Эмили снова попыталась дать бутылочку Киззи, но у нее ничего не вышло. Тогда она задрала топ, спустила бюстгальтер и приложила малышку к груди. Та мгновенно успокоилась и зачмокала.

Эмили надеялась, что она наестся, прежде чем вернутся дети. В этом не было никакой тайны, просто она не хотела, чтобы так продолжалось постоянно.

Для этого ей всего лишь нужно убедить Киззи есть из бутылочки.

Эмили приложила к губам малышки соску, но Киззи оказалось не так-то просто провести. Она ее выплюнула, предпочтя естественное питание.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Был вечер. В течение дня Эмили всякий раз пряталась от своих детей, когда нужно было накормить Киззи. Тем временем Гарри развлекал Фредди и Бесс.

Это, надо отдать ему должное, у него неплохо получалось, но ситуация становилась абсурдной.

– О чем задумалась? – спросил Гарри.

– О кормлении Киззи. Это не может долго продолжаться. Я сама во всем виновата, мне не следовало начинать, но я нашла выход.

– И что ты предлагаешь? – взволнованно спросил он.

– Приобрести молокоотсасыватель. Я пользовалась им, когда кормила Фредди. У меня было очень много молока, и я сдавала его в отделение интенсивной терапии для новорожденных.

Гари кивнул, и она поняла, что он знал об этом не понаслышке. Его слова подтвердили это:

– Такая штука была в нашей больнице. Первое время Киззи получала донорское молоко.

– Завтра я поговорю с патронажной сестрой. Я хорошо ее знаю. Она нам поможет. Когда твой дом отремонтируют, ты вернешься в него, и у нас будут проблемы, если Киззи по-прежнему будет просить грудь. Нам придется отлучить ее от меня – как можно быстрее.

Гарри нахмурился.

– И что ты предлагаешь? Давать ей бутылочки с твоим молоком, пока она снова не привыкнет к обычному молоку?

– Да.

Плотно сжав губы, он провел рукой по волосам, затем кивнул.

– Да. Это имеет смысл. Я не могу рассчитывать на то, что ты будешь это делать всегда.

Эмили напряглась. Было очевидно, что Гарри чего-то недоговаривает, но она не стала его расспрашивать, боясь, что он может ее отговорить.

– Можно мне воспользоваться твоим компьютером? – сухо спросил он.

– Конечно.

Когда Гарри вышел из комнаты, Эмили откинула назад голову и разочарованно вздохнула. И угораздило же ее в это впутаться!

Через пять минут он вернулся.

– Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.

Эмили встала с дивана и проследовала за ним в свой кабинет.

– Молокоотсасыватели, – произнес он тоном коммивояжера. – Ручные, электрические, одинарные, двойные – на любой вкус. Бюстгальтеры, удерживающие их, чтобы тебе не приходилось отрываться от работы. Заказывай любой, и его завтра же доставят. Я оплачу покупку. Это самое малое, что я могу сделать.


Прибор привезли на следующее утро, и Эмили ушла в дом, чтобы поэкспериментировать с ним. Гарри старался об этом не думать. Он почему-то расстроился.

– Эй, Фредди, иди сюда, парень. Давай я намажу тебя кремом для загара и надену тебе на голову панаму.

– Нет! – закричал малыш. – Не надо! Уходи!

Наверху отворилось окно, и в нем показалась Эмили, прижимающая к груди полотенце.

– У вас все в порядке?

– Похоже, Фредди захотел получить солнечный удар.

– Подкупи его, – посоветовала она, закрывая окно.

Подкупить его? Но чем? Ему ведь всего девятнадцать месяцев!

– Он любит бананы, – прошептала ему на ухо Бесс и захихикала. – Я тоже: И еще печенье. Особенно шоколадное.

– Правда? – произнес Гарри, обнимая девочку за худенькие плечи. – Полагаю, ты тоже хочешь?

– Конечно, – ответила Бесс, освободившись и взяв его за руку. – Фредди, пойдем есть печенье.

– Нет! Хочу маму! – заревел Фредди, и Бесс, пожав плечами, направилась к черному ходу, увлекая за собой Гарри.

– Ты не получишь печенья и бананов, если не пойдешь с нами. Мы с Гарри устроим чаепитие и позовем маму.

Гарри ничего не оставалось, как последовать за Бесс. Они заварили чай и разложили на тарелки печенье и фрукты. Между делом он посматривал в окно на Фредди, дабы убедиться, что с ним все в порядке.

Мальчик перекатился на живот. Он все еще плакал, но, по крайней мере, перелег в тень.

– Что делает мама? – спросила Бесс, в четвертый раз отправляя печенье в рот.

– Э-э… думаю, кормит Киззи, – ответил Гарри, надеясь, что девочка не пойдет наверх к матери.

– Может быть, отнесем все в сад и будем ждать маму?

– Отличная идея, – сказал он. – У вас есть одеяло для пикника?

Глаза девочки загорелись.

– Мы устроим пикник под деревом! У мамы есть одеяло. Оно наверху. Я принесу. – Бесс убежала, прежде чем он успел ее остановить.

Гарри застонал про себя. Он не мог последовать за ней, поскольку ему нужно было присматривать за Фредди. Оставалось надеяться, что Эмили уже закончила.


– Мам, что ты делаешь?

Резко подняв голову, Эмили посмотрела на Бесс, стоящую в дверях. Отпираться было бессмысленно.

– Киззи нужно молоко, но она не хочет молоко из магазина, а у нее нет мамы.

– Поэтому ты даешь ей свое молоко?

– Да. Помнишь, как я кормила Фредди, когда он был совсем маленьким, и отвозила лишнее молоко в больницу для грудных детей?

– Киззи тоже грудная?

– Да.

– Тогда почему ты не кормишь ее, как Фредди? – удивилась девочка.

Действительно почему? Потому что Киззи не была ее дочерью и ей будет тяжело с ней расставаться, когда Гарри ее заберет?

– Потому что не могу. Когда у Гарри закончится ремонт, он вернется к себе домой. Мне нужно будет много работать, а я не хочу, усталая, вскакивать среди ночи.

– А Киззи не будет возражать?

– С ней все будет в порядке, – твердо сказала Эмили, надеясь, что это окажется правдой. – Зачем ты пришла?

– Взять одеяло для пикника. Мы с Гарри приготовили печенье, чай, бананы и сок… и еще клубнику. Устраиваем пикник в саду. Ты придешь, мам?

– Да, конечно, – ответила она, глядя на наполняющийся резервуар. Хватит ли этого Киззи? – Бери одеяло, я скоро спущусь.

Но получилось не очень скоро. Она наполнила бутылочку, затем вымыла аппарат и положила его в дезинфицирующий раствор. В этот момент Киззи заплакала.

Взяв на руки девочку, Эмили дала ей бутылочку и выдавила немного молока, но Киззи выплюнула соску.

Вот черт!..

Эмили не знала, что делать. Может, у Гарри получится?

Спустившись вниз вместе с Киззи, она передала ее и бутылочку Гарри.

– Кажется, это твое, – криво усмехнулась она и, подхватив на руки Фредди, принялась целовать его испачканное шоколадом лицо. – Привет, мой сладкий.

Фредди уткнулся носом ей в плечо и вытер шоколад о ее топ. Но Эмили было все равно. Сейчас для нее имело значение лишь одно: чтобы Гарри удалось накормить Киззи.

– Это мой чай? – спросила она, и Бесс кивнула.

– Он не очень горячий, – сказала девочка.

– То, что надо, – твердо произнесла женщина и, повернувшись спиной к Гарри, взяла печенье и постаралась не обращать внимания на хныканье Киззи.

Вдруг плач у нее за спиной сменился чмоканьем, и Эмили облегченно вздохнула.

Наконец-то.


– Спасибо.

Подняв голову, Эмили улыбнулась Гарри. Он стоял в дверях и, неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрел на аппарат.

– Как он работает?

Внезапно засмущавшись, она протянула ему инструкцию и показала, как набирается молоко. Гарри нахмурился.

– Я понятия не имел, что все так сложно, – сказал он. – Прости, что взвалил на тебя это бремя.

– Не бери в голову, – ответила она, помня, что Гарри никогда ее об этом не просил.

– Но это занимает так много времени.

– Поэтому ты будешь сам мыть и стерилизовать аппарат, – сказала Эмили, ухмыляясь.

Лицо Гарри вытянулось.

– Я? Ты хочешь, чтобы этим занимался я?

– А почему нет? Она твоя дочь. Я же просто дойная корова.

– А я тогда кто? Зоотехник?

Рассмеявшись, Эмили встала и, схватив подушку, швырнула в него. Он увернулся, и подушка ударилась о стену. Гарри выбежал в коридор и через несколько минут вернулся с чашкой чая для нее.

– Дети спят. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Утром после кормления Киззи Эмили заснула в кресле, и у нее до сих пор ныла шея. Ей бы не помешал массаж…

Она покачала головой.

– Нет, спасибо. Я в порядке.

– Ты выглядишь напряженной. – Развернув ее кресло, он положил свои большие ладони ей на плечи и принялся их массировать. – Напряжена, как тетива лука.

Какое блаженство! Но было бы еще лучше, если бы они вместе легли на диван и его руки скользнули бы вниз по ее спине, ягодицам, ногам. Затем он перевернул бы ее на спину и начал снова…

– С тобой все в порядке? – спросил Гарри, остановившись.

О боже, неужели она застонала вслух?

– Да. Просто немного устала.

Его руки снова пришли в движение, и Эмили тихо вздохнула.

– Так лучше?

Его голос стал немного хриплым, или ей показалось? Но когда она повернулась, чтобы благодарно улыбнуться ему, их взгляды встретились.

В его глазах она увидела едва сдерживаемое желание.

Она знала, что это такое, не понаслышке. В присутствии Гарри она постоянно испытывала волнение. Особенно после того поцелуя…

Черт побери.

Эмили снова повернулась лицом к столу.

– Я лучше выпью чаю, – смущенно произнесла она, – а то он остынет. Спасибо за массаж. Теперь я смогу еще пару часов поработать.

Немного помедлив, Гарри пробормотал «увидимся позже», затем вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Эмили положила голову на стол. Зачем, черт побери, он вернулся и мучает ее? Почему все так сложно?

Женщина снова выпрямилась, взяла папку с проектом Ника. Она не должна думать сейчас о Гарри. Ей нужно работать, зарабатывать себе на жизнь. А Гарри Кавено лишь отвлекает ее внимание.


Ему не следовало до нее дотрагиваться.

Одно прикосновение к ее телу – и он пропал.

Немного устала? Вздор. Расслабившись, она даже застонала от наслаждения.

А ее глаза… Они потемнели от желания, и он не понимал, как ему удалось уйти. Если бы Эм не отвернулась, одному богу известно, как все могло бы закончиться.

Гарри фыркнул. Разумеется, Эмили все прекрасно понимала. Именно поэтому и прогнала его. Если бы она продолжила так на него смотреть, он бы пропал.

И это может повториться в любой момент.

Застонав, он посмотрел на часы. Половина девятого. Он кормил Киззи в половине восьмого. Если повезет, у него есть еще минимум час. Постучав в дверь, он приоткрыл ее.

– Ты не против, если я пойду прогуляюсь? Киззи пока спит.

– Конечно. – Голос Эмили прозвучал немного напряженно. – Не забудь свой мобильный.

– Я его взял, – ответил Гарри и вышел на улицу.

Был чудесный вечер. Дневная жара сменилась приятной прохладой. Солнце медленно опускалось за горизонт. Гарри поднялся на вершину холма, чтобы полюбоваться на закат.

Посмотрев на часы, он удивился, как быстро пролетело время. Все же его телефон не звонил, и это означало, что Киззи еще не проснулась.

А может, Эм просто не стала ему звонить.

Он помчался назад и вернулся домой в тот момент, когда малышка начала хныкать.

– Молоко в микроволновке, – сказала Эмили, встретившая его в холле. – Аппарат в раковине.

– Спасибо. – Поднявшись наверх, он взял малышку на руки. Уткнувшись носом в его футболку, она заплакала еще сильнее. – От меня плохо пахнет? Прости, дорогая. Пойдем я дам тебе молока.

Эм ждала его в гостиной. Протянув ему бутылочку, она ушла к себе в кабинет и закрыла за собой дверь.

Накормив Киззи, Гарри искупал ее и уложил спать.

Десять часов. Он включил телевизор, чтобы посмотреть вечерние новости. Его друзья и коллеги вели репортажи из знакомых ему мест.

Скучают ли они по нему? Вынуждены ли больше работать из-за его отсутствия? А может, какой-нибудь молодой выскочка уже замахнулся на его место? Мягко рассмеявшись, Гарри покачал головой. В данный момент его куда больше беспокоило то, что он до сих пор так и не приноровился менять Киззи подгузники.

А еще больше – желание, которое вызывала у него Эмили. У него и без этого проблем хватало. Ему не хотелось сейчас идти на кухню и мыть аппарат. Он предпочел бы ворваться в кабинет к Эм, подхватить ее на руки, отнести в спальню и покрыть поцелуями ее тело.

Но у него нет на это никаких прав.

Вымыв аппарат, он положил его в раствор и пошел спать.


За окном уже забрезжил рассвет, а Эмили все еще не ложилась. Она все равно бы не смогла уснуть. Для этого она была слишком возбуждена. Как он на нее смотрел! Неужели спустя столько лет…

Она помнила, как утром после похорон его бабушки они вместе с Гарри встречали рассвет на вершине утеса. Она молча сидела, прижавшись к нему, утешая его своим присутствием, согревая своим теплом. Затем ночью в беседке он поцеловал ее так, как еще не целовал раньше. Должно быть, его толкнули на это одиночество и отчаяние.

Помнил ли Гарри о той ночи? Разумеется, помнил. Он упомянул об этом вскользь, когда они говорили о калитке.

Вот только имело ли это для него такое же большое значение, как для нее?

* * *

Эмили спала как убитая. Это было неудивительно, учитывая, что она работала по ночам. Ему было вовсе не трудно поменять Фредди подгузник и накормить его завтраком.

Двое малышей, подумал Гарри, издав истерический смешок. Как это вышло, что самый закоренелый холостяк всех времен и народов меняет детям подгузники и варит кашу?

Его мать была бы очень удивлена.

Вдруг он неожиданно понял, что его родители до сих пор не знают ни о его женитьбе на Кармен, ни о Киззи.

Наверное, ему следовало все им рассказать. Дать повод позлорадствовать. Возможно, они это заслужили, учитывая, сколько хлопот он им доставлял в подростковом возрасте.

Но разве он был виноват в том, что его родители совсем им не интересовались и игнорировали его потребности в человеческом общении.

Зато сейчас у него этого общения хоть отбавляй, с усмешкой подумал Гарри.

– Замок, – потребовал Фредди.

– Будет тебе замок, дружок, но сначала мы должны позавтракать и покормить Киззи. Договорились?

Мальчик радостно кивнул.


Гарри выглядел усталым.

Он дремал на диване. Киззи спала у него на руках, а Фредди сидел рядом и смотрел телевизор. Эмили захлестнула волна нежности.

– Привет, малыш, – тихо произнесла она. Увидев мать, Фредди подарил ей сияющую улыбку и потянулся к ней. Она взяла его на руки и молча села вместе с ним на стул. Ей не нравилось, как лежит Киззи, но она не стала тревожить Гарри.

Наконец у нее появилась возможность получше его рассмотреть.

Его волосы были растрепаны, темные ресницы напоминали два полумесяца. Судя по небольшой вмятине на носу, он когда-то был сломан, а сквозь темную щетину на подбородке просвечивал еле заметный шрам. Был ли это след от ножа? Возможно. Она бы не удивилась, поскольку Гарри всегда искал себе приключений. В детстве он был настоящим сорвиголовой, а затем… Ей было невыносимо даже думать о том, сколько всего ему пришлось пережить за годы работы телекорреспондентом.

Но теперь все закончилось. Она не сомневалась, что Гарри продолжит путешествовать по миру, но больше не будет подвергать себя опасности. В конце концов, теперь он отвечает не только за себя, но и за свою дочь.

И, может быть, жизнь в Йоксбурге покажется ему не такой уж скучной…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Неплохо смотрится.

– Ммм. – Гарри осмотрел отремонтированную гостиную. – Но кухня по-прежнему ужасная.

– Не все сразу. Знаешь, если кухонную мебель покрасить, она заживет новой жизнью, и ты сможешь сэкономить.

– Это идея. Пойду поговорю с бригадиром.

Он поднялся наверх, оставив ее с Фредди и Бесс, которые морщили носы от запаха краски.

Эмили стояла у застекленной створчатой двери и смотрела на Киззи, спящую на свежем воздухе в своей корзине. Удивительно, но она только сейчас заметила, в каком запустении находился сад.

– Ужасно, не правда ли? – послышался у нее за спиной голос Гарри. – За десять лет сад весь зарос. Если бы моя бабушка его увидела, она бы расстроилась. Когда у меня будет время, я обязательно наведу в нем порядок.

– Большинство кустарников настолько старые и хилые, что их уже бесполезно восстанавливать. В любом случае такой сад требует тщательного ухода. Зачем тебе лишние хлопоты?

– И что ты предлагаешь?

Эмили пожала плечами.

– Даже не знаю. Может, что-нибудь попроще? Посыпать гравием дорожки, проредить кустарник и добавить какие-нибудь неприхотливые растения. Об этом я позабочусь.

– Правда? Я тебе заплачу.

Повернувшись, она сердито посмотрела на него.

– И ты думаешь, я взяла бы с тебя деньги?

В ее голосе слышалась обида.

– Но ты же берешь деньги с Ника, – возразил Гарри.

– Да, но это же бизнес.

– Рассматривай мое предложение как деловое. Если ты не позволишь мне тебе заплатить, я найму кого-нибудь другого, и ты будешь кусать себе локти из-за того, что упустила такой выгодный заказ.

– Но тогда мне придется искать няню для Фредди и Бесс.

– Я посижу с ними.

– Только если ты позволишь мне тебе заплатить.

– Но я еще не до конца с тобой расплатился за прошлый раз, – лукаво произнес он.

– Ты сделал мне массаж.

– Пустяки. Я только размял тебе плечи.

Воспоминаний об этом было достаточно, чтобы заставить ее сердце бешено колотиться.

– Хорошо, – нетвердо произнесла Эмили. – Вместо массажа ты присмотришь за детьми, пока я буду заниматься твоим садом. Если тебе понравится моя работа, ты мне заплатишь, если нет, то платить не надо.

– Ты всегда так работаешь?

– Да, – солгала она.

Гарри фыркнул, и она поняла, что он ей не поверил. В любом случае она с него много не возьмет. Возможно, он даже захочет ей помочь. Она представила себе, как они работают бок о бок, а рядом играют перепачканные землей дети.

Как настоящая семья…

Внезапно у нее защемило в груди, и она, глубоко вдохнув, улыбнулась Гарри.

– Ну что, договорились?

– Договорились.

Прежде чем Гарри успел навязать ей свои условия, зазвонил ее мобильный телефон.

– Привет, Джорджи! – сказала она в трубку. – Как дела?

– Отлично. Мы собираемся устроить пикник на пляже. Не хотите присоединиться к нам? Мне готовить на вашу долю?

– Не надо. Я сама что-нибудь возьму для себя и детей.

– Ты не забыла про Гарри? – спросила Джорджи, и Эмили посмотрела на него. Интересно, слышал ли он? Возможно.

– Джорджи приглашает нас с детьми на пляж. Не хочешь поехать с нами? – спросила она у Гарри, надеясь на отказ, но он улыбнулся и кивнул.

– С удовольствием. Я много лет не был на английских пляжах. Мы будем с тобой строить замки, а, Фредди?

Мальчик весело завизжал. Его сестренка тоже обрадовалась предстоящей встрече со своими друзьями.

– Думаю, мы согласны, – сказала Эмили подруге. Ей самой очень хотелось поехать на пляж с Гарри и детьми.

Может, ему понравится играть в счастливую семью и он захочет остаться здесь навсегда?


– Фредди, нет!

Гарри лежал на спине, зарытый по шею в песок, а Фредди прыгал у него на груди и смеялся. Лежавший рядом Ник подвергся той же участи. Дикон сидел на нем и молотил по нему руками. Мужчины переглянулись.

– Ну что, достаточно? – спросил Ник, и Гарри кивнул. – Раз, два, три! – скомандовал он, и они оба, вырвавшись одновременно из песка, подхватили на руки малышей и посадили их в углубления, оставшиеся после них.

Фредди заливался смехом.

– Хочу еще! – потребовал малыш.

– Сначала тебе придется меня догнать, – улыбнулся Гарри, и они с Ником побежали к морю. Дети с громким визгом понеслись вдогонку.

Когда ноги Гарри окатила волна, он отскочил назад.

– Она же ледяная, черт побери!

– Да, это тебе не Шарм-эль-Шейх, – ухмыльнулся Ник. – Если хочешь искупаться, мы можем заехать ко мне.

– У тебя есть бассейн? Он кивнул.

– С подогревом. Я не могу без него обойтись. У меня есть бассейн в моем лондонском доме, поэтому мы решили построить здесь такой же.

Они шли вдоль кромки воды, а дети бегали вокруг них, брызгаясь и хихикая. Джорджи и Эм сидели под зонтиком с малышами на руках.

Они походили на две обычные семьи, хотя на самом деле единственным родителем из них была Эмили. Впрочем, это изменится, когда через несколько недель у Ника и Джорджи родится малыш.

Гарри обернулся и посмотрел на Эм. Что было бы, если бы она ждала от него ребенка?

Имей он хоть каплю здравого смысла, это привело бы его в ужас.

Ложь. Эта мысль не казалась ему ужасающей, а, напротив, была очень заманчивой. Наверное, потому, что это невозможно. Вряд ли их с Эмили снова будут связывать близкие отношения.

От осознания этого у него внутри образовалась пустота. Возвращение и так уже достаточно разбередило его душевные раны. Ему нужно поскорее уехать и снова обрести долгожданную свободу. Гарри знал, что, если они с Эм все же станут любовниками, он уже никогда не будет свободным.

* * *

– Оставайтесь на ужин. Мы приготовим барбекю, поплаваем в бассейне. За детьми присмотрит мама Ника. Что вы на это скажете?

Немного помедлив, Эмили сказала:

– Это несправедливо по отношению к Лиз. В любом случае у нас закончилось молоко для Киззи.

– Гарри, почему бы тебе не съездить домой за молоком? Мы с Эм присмотрим за Киззи.

Эмили умоляюще посмотрела на Гарри, надеясь, что он поймет ее намек и придет на выручку.

– Это хорошая идея, но я пил пиво и потому не могу сесть за руль, – сказал он, ухмыляясь. – Езжай сама, Эм. Кажется, перед выходом из дома ты говорила, что собиралась стирать.

– Ах да, совсем забыла. Мне нужно включить стиральную машину, – подыграла ему она. – Ладно, я поехала. Бесс, Фредди, я скоро вернусь. Слушайтесь Гарри.

Поцеловав обоих детей, она пулей понеслась к двери, пока Джорджи не предложила составить ей компанию. Последнее, чего она хотела, – это чтобы кто-то видел, как она сцеживает молоко!

Через полчаса Эмили вернулась с полными бутылочками и подгузниками для Фредди и Киззи. Женщина чувствовала себя немного смущенной. Она не любила лгать. Ей следовало сразу все рассказать Джорджи, но она боялась, что подруга может этого не понять.

Услышав веселые крики и смех, доносящийся со стороны бассейна, она направилась туда. Гарри и Ник, с Диконом и Гарри-младшим на плечах стреляли друг в друга из игрушечных трубок разноцветной мыльной пеной.

Вдруг Дикон, пронзительно закричав, свалился в воду, и два Гарри, улюлюкая, атаковали Ника.

– Мы победили! – закричал Гарри-младший, размахивая над головой зеленой трубкой.

– Я хочу! – закричал Фредди, протягивая свои маленькие ручонки к Гарри. Тот отпустил Гарри-младшего и посадил Фредди себе на плечи. Ник взял Бесс, что-то прошептал ей на ухо, и они оба заговорщически захихикали. Девочка подыграла младшему брату, упав в воду. Заметив Эмили, она помахала ей.

– Привет, мамочка! Иди к нам. Вода отличная.

Странно, но сейчас в своем скромном закрытом купальнике она ощущала себя почти голой. Ей казалось, что глаза Гарри прожигают в нем дыры.

Нырнув в бассейн, Эмили застонала от наслаждения и поплыла к Фредди, держащемуся на воде с помощью надувных крылышек. Протянув к матери ручки, он прижался к ней и подарил влажный, пахнущий хлоркой поцелуй. Эмили была рада, что может сосредоточиться на сыне. Но игнорировать Гарри оказалось невозможно: он затеял новую шумную игру и снова оказался в центре внимания.

Затем Ник вылез из бассейна и пошел жарить барбекю, а Джорджи повела детей в душ. Лицо Фредди приняло странное выражение, и Эмили поняла, что у нее есть всего несколько секунд, чтобы отвести его на горшок.

– Ну что, полетели? – Вытащив сына из бассейна, она подхватила сумку с подгузниками и побежала.

* * *

– Это был замечательный вечер.

Эмили устало улыбнулась.

– Да.

– Бэрроны – славные люди.

– Да.

– Тебе повезло, что у тебя есть поблизости такие хорошие друзья. Мои рассеялись по всему миру.

И кто в этом виноват? – хотела сказать Эмили, но вовремя прикусила язык.

– Тебе чаю или вина? – спросила вместо этого она.

Гарри пожал плечами.

– Если ты будешь вино, я составлю тебе компанию, если нет – мне будет достаточно чаю.

– Тогда я пошла заваривать чай, – ответила Эмили. Она в любом случае не стала бы пить вино, поскольку вновь кормила грудью.

Поставив на плиту чайник, она пошла за заваркой и наткнулась на Гарри.

– Извини, – сказал он, улыбаясь. – Я хотел взять чашки.

Но непоправимое уже произошло. После дня, проведенного в его обществе, после того, как Эмили видела его мускулистое тело, блестящее от капель воды, одно прикосновение к нему пробудило в ней такое желание, с которым не под силу было справиться рассудку. Она чуть не расплавилась, когда их ноги в бассейне соприкоснулись, но тогда они были не одни. Сейчас же их ничто не могло остановить. Кроме здравого смысла.

Эмили отстранилась. Ее пальцы дрожали, и ложка выпала у нее из рук.

Они одновременно наклонились и снова столкнулись. Рассмеявшись, Гарри снова извинился и отошел в сторону.

– Хочешь завтра взглянуть на сад? – спросил он, чтобы нарушить напряженное молчание.

– Конечно. Если ты присмотришь за детьми.

– Я подумал, мы могли бы сделать это вместе. Детей возьмем с собой. В конце концов, завтра выходной, и рабочие не придут.

– Хорошо. Кстати, что ты решил насчет кухни? – спросила она, стараясь не думать о его загорелом мускулистом теле.

– Я велел бригадиру выбрать цвет на его вкус. По правде говоря, кухни меня не особенно интересуют. В любом случае хуже, чем есть, быть не может.

Взяв чашки с чаем, они прошли в гостиную.

– Может, включим телевизор или музыку? – предложила Эмили.

– Я бы не отказался послушать музыку, – ответил Гарри.

Она прошла в свой кабинет и через минуту вернулась с парой компакт-дисков. Это были сборники спокойной музыки, которая обычно служила ей фоном во время работы. До сих пор она не замечала, какими романтичными и проникновенными были эти песни.

Черт побери. Ей следовало выбрать что-нибудь другое. Эмили склонилась над своей чашкой, чтобы не смотреть на Гарри. Несколько минут они просидели в молчании, затем, когда началась более веселая песня, Эмили повернулась к нему лицом и попросила:

– Расскажи мне о себе. Что ты делал после нашей последней встречи?

Гарри тихо рассмеялся.

– Так, ничего особенного. Ездил по миру. На другое у меня не оставалось времени.

– После смерти бабушки ты ведь бросил университет, не так ли? Кажется, тебе был тогда двадцать один год.

Он кивнул.

– Почти двадцать два. А тебе было девятнадцать, и ты приехала домой на каникулы.

И они вместе любовались восходом солнца. А затем была та ночь в беседке…

На его лице отражались воспоминания, и она отвернулась.

– И чем ты занимался после того, как уехал?

Он пожал плечами.

– Валял дурака. Путешествовал, работал на радиостанции в Брисбене, в газете в Рио-де-Жанейро, потом на телеканале в Непале. Я начал с репортажей. Платили немного, но на жизнь хватало. Вернувшись домой, я стал информационным аналитиком на одном из местных каналов. Последние шесть лет работаю специальным корреспондентом.

– И ты никогда не был женат?

Гарри покачал головой.

– Если не считать Кармен. Я уже давно понял, что никогда не женюсь, поскольку мне не позволяет работа.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что все репортеры одиноки?

Он рассмеялся.

– Конечно, нет, но им трудно вести нормальную семейную жизнь. Я не хотел, чтобы что-нибудь мешало моей работе. В любом случае я не встретил женщины, с которой бы мне захотелось создать семью. – Он склонил голову набок. – Теперь твоя очередь рассказывать о себе. Я уже знаю о Пите, но что ты делала до встречи с ним? Сколько лет тебе тогда было?

– Двадцать четыре. Я окончила университет, но дипломированному биологу оказалось непросто найти приличную работу. Внезапно я обнаружила, что меня интересует садоводство. В итоге окончила курсы садового дизайна и стала работать.

– Здесь?

Она рассмеялась.

– Да. Отец поручил мне привести в порядок их сад, затем у меня было еще несколько подобных заказов. Потом начала работать в одном из садовых центров. В это время и познакомилась с Питом.

– Ты закончила там работать, когда у тебя появилась Бесс?

– Только на некоторое время, – ответила Эмили. – Я хотела работать без контракта, на дому, но Пит сказал, что мы не можем себе позволить рисковать. В действительности это означало, что он не был готов меня содержать, пока я становлюсь на ноги. Пит никогда не говорил мне об этом прямо, но его уход доказал мою правоту.

Гарри покачал головой.

– Не могу поверить, что он сбежал, пока ты была в супермаркете.

– Не забыв, впрочем, заблокировать мою кредитку, – напомнила она. – Но все это уже далеко в прошлом. Сейчас я намного счастливее, чем тогда. – Если не считать того факта, что она жила в этом доме из милости родителей. Это уже несколько лет не давало ей покоя.

Словно прочитав ее мысли, Гарри спросил:

– А как же дом? Если бы ты не жила здесь, твои родители вряд ли стали бы содержать такую громадину.

Она кивнула.

– Они хотят купить небольшой дом в Португалии, чтобы быть поближе к бабушке и дедушке. Точнее, этого хочет мать. Отец был бы вполне счастлив и здесь. Ему нравится работать в саду. Но он любит маму и готов следовать за ней хоть на край света.

Гарри нахмурился.

– Я не встречал ни одной женщины, которая была бы готова следовать за мной всюду, куда бы я ни поехал.

Или, может, женщины, за которой сам был бы готов последовать куда угодно?

– На край света… – задумчиво произнесла Эмили. Внезапно она осознала, что, если бы у нее не было детей и он бы предложил ей стать его спутницей, она бы все бросила и уехала с ним.

– Ну, это еще не самый худший пункт назначения, – усмехнулся Гарри. – Как я уже сказал, ни одна здравомыслящая женщина не пошла бы на это.

Возможно, здравомыслящая и не пошла бы, но она явно таковой не была. Будь у нее хоть капля здравого смысла, разве она пустила бы его в свой дом, стала бы кормить грудью его ребенка?

– Как поживает Дэн?

Дэн? При чем здесь ее брат? – лихорадочно соображала Эмили.

– У него все хорошо, – наконец ответила она. – Работает в Нью-Йорке. Приезжает сюда время от времени. Иногда даже без предупреждения. У него есть девушка, но, к разочарованию матери, о браке пока речи не идет. Мать хочет, чтобы ее первенец обзавелся семьей, прежде чем она отдаст богу душу.

Гарри прищурился.

– Она больна?

Эмили рассмеялась.

– Нет. Просто очень переживает за Дэниэла. У них с отцом все в порядке. Они наслаждаются жизнью. – А из-за нее они не могут делать это в полной мере, черт побери!..

– Эм, с тобой все в порядке?

В его глазах читались нежность и тревога.

– Да, – ответила она, – просто немного устала.

– Тогда почему бы тебе не лечь спать?

Эмили криво усмехнулась.

– А как же молоко для Киззи? Правда, перед кормлением у меня еще есть по меньшей мере полчаса. Мне еще нужно развесить белье и прибраться на кухне.

Но на кухне было чисто, а белье могло подождать до утра, поэтому она вытащила его из стиральной машины и положила в пластиковую корзину. Поставив ее у двери, чтобы не забыть, Эмили выпрямилась, сделала шаг назад… и снова наткнулась на Гарри.

– Ой!

– О Гарри, прости! – сказала она, обнаружив, что он потирает подбородок.

– Думаю, здесь не обойтись без волшебного поцелуя, – пробормотал он. – Ты всегда целуешь Фредди и Бесс, когда им больно.

– Большой ребенок, – поддразнила его Эмили. Должно быть, она сошла с ума. Ей не следовало на это реагировать, ведь он просто дурачился. Все же она встала на цыпочки и коснулась губами его подбородка.

– Теперь намного лучше, – мягко произнесла она, на что он так же мягко ответил:

– Ты промахнулась. Надо было целовать вот сюда. – Повернув голову, он коснулся губами ее губ.

На мгновение ее сердце замерло, но затем оглушило своим неистовым стуком. Очевидно, у нее помутился рассудок, поскольку вместо того, чтобы отстраниться, она обвила руками шею мужчины и ответила на его поцелуй.

Приглушенно застонав, Гарри крепче прижал Эмили к себе и запустил пальцы в ее волосы. Затем отстранился от ее губ и начал целовать лицо, покрыл поцелуями изгиб шеи, коснулся пульсирующей жилки на горле, спустился ниже…

– Ты хоть представляешь, что делала со мной целый день, бегая туда-сюда в крошечном лоскутке черной лайкры?

Выругавшись себе под нос, он задрал ее топ, расстегнул бюстгальтер и нежно взял в свои ладони ее полные груди.

Его зрачки расширились, глаза потемнели от желания. Большими пальцами он поглаживал соски, доводя ее до исступления. Затем он поднял руку и уставился на нее.

На его пальце была белая капля, похожая на жемчужину, и он слизнул ее языком.

Его взгляд по-прежнему был прикован к ней, и Эмили чувствовала, как к ее соскам подступает молоко.

– Гарри, нет, – взволнованно простонала она, оттолкнув его. Ее сердце бешено колотилось, тело тянулось к нему, но здравый смысл наконец дал о себе знать.

Отстранившись, он тяжело сглотнул, развернулся на каблуках и покинул кухню, тихо закрыв за собой дверь.

У Эмили подкашивались ноги, дыхание было учащенным. Прислонившись к рабочему столу, она прислушалась к стуку его шагов по лестнице.

Еще пять ночей, сказала себе женщина. Всего пять ночей – и она снова будет чувствовать себя комфортно в собственном доме.

Она не могла дождаться этого момента.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Ну что, достаточно? – спросил Гарри, опустив секатор.

Отойдя назад, Эмили окинула критическим взглядом его работу.

– Да. Теперь намного лучше. Пойдем, я покажу тебе, какие еще кусты надо обрезать, а какие выкорчевать. – Она взглянула на эскизы в своем блокноте.

– Разве август подходящее время для обрезки кустарников?

Женщина покачала головой.

– Вообще-то нет. Для этого сейчас слишком жарко. Существуют определенные сроки для роз, цветущих и вечнозеленых кустарников. Но, думаю, если мы проредим непроходимые заросли, это пойдет только на пользу растениям.

Взяв баллончик с желтой краской, она направилась в глубь сада.

Через десять минут желтый поцелуй смерти был на большинстве кустарников.

– Можешь приступать, – сказала Эмили Гарри. – Я отнесу ветки в измельчитель и присмотрю за детьми. Бесс, немедленно положи, он острый. – Отобрав секатор у дочери, она протянула его Гарри. – Приступай.

Откинув со лба волосы, Гарри безжалостно вонзил секатор в сухую ветку.


Зачем ей это надо?

Эмили сидела в тени с детьми. Фредди дремал у нее на коленях, рядом спала Киззи в корзине, Бесс играла в камешки и разговаривала сама собой. А перед ней обнаженный по пояс Гарри выкорчевывал старый куст сирени.

Его загорелая кожа блестела от пота, по лицу текли грязные струйки, которые он время от времени вытирал рукой. Она, словно завороженная, наблюдала за игрой его мышц, когда он подкапывал корни.

Наконец Гарри вытащил из ямы ком земли с корнями и улыбнулся Эмили. Затем, тяжело дыша, подошел к ней и взял стакан свежего лимонада.

– О блаженство, – сказал он, приложив его к груди, затем поднес к губам и выпил залпом.

– Хочешь еще? – спросила Эмили.

Гарри улыбнулся.

– Я уж думал, ты не предложишь.

Мужчина протянул ей стакан, и она наполнила его. Сделав большой глоток, он улыбнулся.

– Великолепно. Холодный и кислый. Я не люблю очень сладкий.

– Я вместо сахара положила мед.

– Очень вкусно. Спасибо.

Эмили отвела взгляд, не в силах смотреть на капельки пота, блестевшие в волосках у него на животе.

Нет!

– Не хочешь взглянуть на план? Пока это всего лишь набросок, и я хочу выслушать твои пожелания.

– Конечно.

Убрав поднос, он сел рядом с ней на скамейку.

Слишком близко. Она чувствовала его запах, жар его тела, его пьянящее дыхание…

Взяв блокнот и карандаш, Эмили заставила себя сконцентрироваться на работе.

– Думаю, сделать надо вот что…


Прошло два дня. У Гарри болели все мышцы, но это было лишь потому, что последние несколько недель ему было не до физических упражнений. В Лондоне он посещал фитнес-центр рядом с домом, а во время командировок обычно останавливался в отелях со спортзалом.

Но с тех пор, как в его жизни появилась Киззи, он не поднимал ничего тяжелее корзины с бельем.

Ему была необходима физическая нагрузка. По крайней мере последние две ночи он хорошо спал.

Сегодня он выкорчевал последние отмеченные желтым кусты и гнилое дерево. Отнеся ветки в компостную яму, он задумчиво оглядел сад.

– Как здесь стало пусто, – сказал он Эмили. – Я и забыл, что сад такой большой.

– Даже самый маленький сад кажется больше, когда его расчистишь, – ответила она.

– И что мы будем делать теперь?

– Обозначать границы газона. Для этого нам понадобится большой трос. Он в беседке. Не мог бы ты мне помочь его принести? Он тяжелый.

Беседка?

У Гарри внезапно пересохло во рту. Он не был в беседке с той ночи после похорон его бабушки. Сознательно избегал места, которое было частью их прошлого, но его тактика оказалась бессмысленной.

– Конечно, – ответил он и последовал за ней. Фредди и Бесс бежали впереди, Киззи спала в тени, и они могли наблюдать за ней из любого уголка сада.

И вот впереди в тени кустов показалась уединенная беседка, служившая им в детстве волшебным убежищем, а в юности – местом для тайных свиданий.

– Проходи, – сказала Эмили, открывая дверь. – Мы ею больше не пользуемся, поэтому она захламлена. А вот и трос.

Внутри так же, как раньше, чувствовался слабый запах плесени. Беседка немного покосилась, окна были затянуты паутиной, но в целом все осталось по-прежнему. На Гарри нахлынули воспоминания.

Блохастый еж. Заседания тайного общества с Дэном, Эмили и Джорджи. Их первый с Эмили поцелуй в день ее шестнадцатилетия. Робкий, нежный поцелуй, до глубины души взволновавший драчливого мальчишку, который считал себя никому не нужным. До того момента.

Тот невинный поцелуй открыл для него мир чувств, которые были сильнее вожделения. Больше всего его потрясла нежность. Нежность Эмили, но еще больше своя собственная. Так было до ночи после похорон его бабушки. Тогда нежность уступила место неистовой, безудержной страсти, сила которой потрясла их обоих…

– Гарри?

Встретившись с ней взглядом, он пробормотал:

– Прости, я задумался.

Щеки Эмили залила краска, и она отвернулась.

– Э-э… трос, – произнесла женщина. Трос лежал у нее за спиной, и ей пришлось сделать шаг в сторону, чтобы, потянувшись за ним, Гарри не коснулся ее. Но она споткнулась о кучу хлама и упала бы, не поддержи ее Гарри. Его ладони лежали у нее на плечах, их бедра соприкасались.

Вскрикнув от неожиданности, Эмили выскочила на улицу. Глубоко вдохнув, Гарри попытался сконцентрироваться и вспомнить, зачем он сюда пришел.

– Дядя Дэн! Мамочка, посмотри, здесь дядя Дэн!

– Привет, коротышка! Здравствуй, сестренка. Не пустишь на несколько дней погостить?

Эмили побежала приветствовать брата. Немного помедлив, Гарри с тросом в руках последовал за ней.

– Боюсь, что тут может возникнуть небольшая проблема. На твоей кровати сплю я, – сказал он.

Глаза Дэна расширились от удивления.

– Гарри?

Губы Гарри сами растянулись в улыбке.

– Привет, чужестранец!

– Это я-то чужестранец? – Рассмеявшись, Дэн в два прыжка пересек газон и заключил Гарри в объятия. Это было так на него похоже. – Черт побери, ты весь потный. С каких это пор ты стал ковыряться в грязи? – Он отпустил его.

– С тех пор, как твоя сестра начала щелкать хлыстом, – усмехнулся он. – Господи, я так рад тебя видеть. Куда ты пропал на столько лет?

– Это я пропал? – возмутился Дэн. – Лучше скажи, чем мы обязаны твоему приезду.

Не успел он договорить, как раздался плач Киззи.


Несколько часов спустя дети уже спали. Эмили решила поселить Дэна в родительской спальне. Все равно через несколько дней Гарри возвращается к себе, и было бы глупо из-за двух-трех ночей перестилать постели.

Поужинав, они втроем прошли в гостиную, чтобы поговорить за бокалом вина. Точнее, вино пили только мужчины, Эмили же налила себе чаю.

– Итак, где Кейт? – поинтересовалась она у брата. – Бросила тебя из-за твоего несносного характера?

Дэн рассмеялся, но этот смех показался ей неискренним.

– Да бог с ней, с Кэт, лучше скажи, что это лежит у тебя на кухне в дезинфицирующем растворе? Похоже на молокоотсасыватель. Только не говори, что до сих пор кормишь грудью Фредди.

Эмили бросила отчаянный взгляд на Гарри, но тот пожал плечами.

Придется все объяснять самой.

– Это для Киззи, – уклончиво ответила она. – Малышка не любит магазинные смеси.

Дэн задумчиво посмотрел на нее, затем обратился к Гарри:

– И ты женился на беременной нищенке только потому, что тебе стало ее жаль? Парень, ты сошел с ума. А сейчас живешь у Эмили и она кормит ее ребенка? А я-то думал, что заскочу домой на пару спокойных деньков!

Эмили виновато улыбнулась.

– Прости. Если бы ты позвонил…

Небрежно пожав плечами, Дэн наполнил свой бокал.

– Это было спонтанное решение, – ответил он, и Эмили осознала, что ее брат так ничего и не сказал про Кейт. Она была уверена, что позже он обязательно все ей расскажет, и поэтому не стала настаивать.

– И что теперь? – обратился Дэн к Гарри. – Больше никаких леденящих душу кадров от бесстрашного Гарри Кавено?

– Пока вопрос остается открытым, – уклончиво ответил тот. – У меня есть месяц, чтобы подумать.

– Три недели, – поправила его Эмили. Она не осмеливалась спросить его, что он собирается делать дальше, потому что в ее сердце теплилась надежда.

Дэн присвистнул.

– Это очень непростой вопрос, не так ли? Твоя доброта вышла тебе боком. Я имею в виду, ты не ожидал, что тебе придется в одиночку воспитывать чужого ребенка. Что ты собираешься делать?

Отпив глоток вина, Гарри откинулся на спинку дивана.

– Посмотрим, – небрежно бросил он, но задергавшийся на щеке мускул выдал его истинное состояние.

Вдруг Эмили осознала, что впервые в жизни не рада видеть своего старшего брата. Его появление затормозило развитие их с Гарри отношений и рассеяло иллюзию счастливой семьи.


– Итак, почему ты вернулся? Как брат Эмили, я имею право это знать.

– А что еще мне оставалось делать? Нужно было куда-нибудь привезти ребенка, и тогда мне это показалось хорошей идеей.

– А сейчас?

Встретившись взглядом с Дэном, Гарри отвернулся.

– Я здесь не для того, чтобы причинить боль Эмили. Мы с ней просто друзья. Она выручила меня. Предложила нам с Киззи крышу над головой, пока в моем доме идет ремонт. Больше ничего.

– За исключением того, что она кормит твоего ребенка.

Гарри бросило в жар.

– Это произошло случайно. Киззи отказывалась есть готовую смесь. Я в тот день ездил в Лондон и задержался из-за аварии на железной дороге. Эмили не знала, что делать, и…

Дэн прищурился.

– …стала кормить ее грудью, не так ли? Это очень похоже на мою сестренку. Она очень добрая и отзывчивая.

– Она женщина, Дэн.

– Я заметил и уверен, что ты это знаешь не понаслышке. После того лета, когда ей исполнилось шестнадцать, все изменилось. Я думал, что вы оба переросли эту детскую влюбленность, но, похоже, ошибся.

Гарри запустил пальцы в волосы и что-то пробормотал себе под нос.

– Дэн, между мной и Эм ничего нет. Мы с ней просто старые друзья.

– Ты хочешь сказать, что не прикасался к ней? Я знаю, что вы спите в разных комнатах, но, возможно, вы делаете это только ради детей.

Гарри резко поднялся с дивана и подошел к окну.

– Это всего лишь фантазия.

– Чья? Твоя?

Он почувствовал, как его лицо заливает краска.

– Значит, ты все-таки к ней прикасался?

– Прикасался он ко мне или нет, это не твое собачье дело, Дэниэл, – сказала внезапно вошедшая Эм.

Гарри повернулся к ней лицом.

– Эм, не ругай брата. Он делает то, что делал всегда.

– Да, лезет не в свое, когда этого никто не просит. Мы уже не дети. Я иду спать. Советую вам обоим сделать то же самое. Может, за ночь вы хоть немного поумнеете.

Отчитав обоих мужчин, она удалилась.

– Вот командирша.

Гарри задумчиво посмотрел на Дэна.

– Как ты смотришь на то, чтобы пропустить по стаканчику ирландского виски?

– Как в старые добрые времена? – Поднявшись, он криво ухмыльнулся и положил руку на плечо Гарри. – Почему нет? У тебя есть тайный запас?

– Нет, но у твоего отца всегда был.

Дэн засмеялся.

– И, думаю, есть до сих пор. Пойдем ограбим его. Нам не привыкать.

Может, алкоголь развяжет ему язык и он скажет, что на самом деле происходит, подумал Гарри.


– Во сколько вы вчера легли спать?

– Господи, ты говоришь прямо как моя мать, – простонал Гарри, приглаживая растрепанные волосы.

– Думаю, твоя мать понятия не имела, во сколько ты ложился, потому что редко бывала дома. Возможно, я даже немного ей сочувствую.

Поморщившись, Гарри сел на подлокотник дивана.

– Не трать на нее свое сочувствие. Ей безразлично все, что имеет какое-либо отношение ко мне. Я неправильно выразился. Ты говоришь так, как будто ты моя мать.

Эмили улыбнулась, но не сдалась.

– Итак, во сколько? Я имею право это знать, потому что два раза кормила твою дочь после того, как ты в половине четвертого завалился к себе в спальню.

– Зачем спрашивать, если и так знаешь точное время? – простонал он, поднимаясь. – Хочешь чаю?

– Да, с удовольствием.

Киззи поела, и Эмили прошла с ней на кухню вслед за Гарри.

– Ты что-нибудь вытянул вчера из моего брата?

Он покачал головой.

– Ничего, но уверен, что к его внезапному приезду имеет отношение Кейт.

– Ммм. Я тоже так считаю. Черт побери. Я так надеялась, что он наконец остепенится. Они вроде бы неплохо ладили.

Гарри проницательно посмотрел на нее.

– Она тебе нравится?

Он попал в точку! Эмили красноречиво промолчала.

– Значит, не нравится.

– Я этого не говорила.

– Но и обратного тоже не утверждала. Ты считаешь, она не подходит твоему брату?

– Это не мне решать, – уклончиво ответила Эмили. На самом деле Кейт ей никогда не нравилась. Она считала ее поверхностной и корыстолюбивой и никогда не понимала, что нашел в ней Дэн. Но если бы он обрел с ней счастье, Эмили бы только порадовалась за брата.

Вздохнув, она передала Киззи Гарри, затем взяла свой чай и поднялась к себе в спальню. Пять минут, подумала она. Пять минут одиночества с чашкой чая и хорошей книгой…

– Мама!

Устало улыбнувшись Фредди, она взяла его на руки и положила к себе в постель.

– Привет, малыш! Ты хорошо спал?

– Хорошо, – улыбнулся он. – Хочу чаю!

Соскользнув с кровати, Фредди выбежал из комнаты. Эмили последовала за ним. Достигнув лестницы, малыш обернулся и посмотрел на мать.

В следующую секунду произошло нечто ужасное. Эмили это предчувствовала, но на мгновение ее ноги словно приросли к полу, и ей не удалось этому помешать.

– Фредди, осторожнее! – закричала она, но мальчик засмеялся в ответ, повернулся, а затем покатился вниз по лестнице и, ударившись об пол, затих.

Закричав, Эмили побежала к нему, но Гарри на долю секунды ее опередил.

– Не трогай его!

Он задержал ее, чтобы она в панике еще больше не навредила Фредди. О боже! Что, если он сломал шею или получил травму головы?

– Мама! – закричал малыш и, жалобно всхлипывая, забрался к ней на руки.

Эмили прижала его к себе и стала покачивать. Слезы градом катились по ее щекам.

– Все хорошо, маленький. Мама с тобой. Не плачь, Фредди, – бормотала она, успокаивая малыша, пока его плач не перешел в икание.

Только тогда она заметила, что Дэн сидит у подножия лестницы, а Гарри склонился над ней и нежно гладит ее по спине. Бесс стояла за ним и наблюдала за происходящим огромными от испуга глазами.

Эмили попыталась улыбнуться.

– С ним все в порядке. Думаю, просто ушиб. Фредди, позволь мне на тебя взглянуть, – произнесла она дрожащим голосом.

– Голова, – сказал Фредди, потирая лоб. Когда она увидела огромную шишку, все ее опасения вернулись. – Волшебный поцелуй! – потребовал он, и она нежно коснулась губами шишки.

– Вот. – Ее голос по-прежнему дрожал. – Теперь все быстро заживет.

В этот момент она встретилась взглядом с Гарри и увидела в его глазах тревогу за ее сына. Его нежная улыбка говорила о том, что он помнит и о другом волшебном поцелуе.

– Хочу чаю, – сказал Фредди, но Гарри покачал головой.

– Ему нельзя ни есть, ни пить, пока его не посмотрит доктор.

Эмили поняла, что он прав.

– Я пойду оденусь, Фредди, а ты пока побудь с дядей Дэном, Гарри и Бесс. Потом мы сядем в машину и опять поедем в больницу к тем милым докторам.

– Опять?

Она посмотрела на Гарри.

– Да. Фредди ведет насыщенную событиями жизнь. Мы там постоянные клиенты. Когда мы уедем, накормите Бесс и идите расчищать дорожки в саду. А пока, пожалуйста, поменяйте ему подгузник.

Передав малыша Дэну, Эмили встала и поднялась наверх. Закрыв дверь спальни, она прислонилась к ней спиной, закрыла лицо руками и разрыдалась.


Он больше не мог это выносить.

– Побудь здесь, – сказал Гарри Дэну и, перешагивая через три ступеньки, взлетел вверх по лестнице и тихо постучал в дверь комнаты Эмили. Открыв ее, он прижал Эм к своей груди.

– Успокойся, с ним все будет в порядке.

– А если нет? Что, если он получил серьезную травму? – всхлипывала она. – Это я во всем виновата! Не уследила за ним!

– Тсс. Все хорошо. В этом нет твоей вины. Это жизнь. С детьми такое часто случается. Не мучай себя. Ну же, улыбнись! – Он приподнял подбородок Эмили и вытер с ее щек слезы. Губы женщины дрожали, но все же она перестала плакать и улыбнулась.

И он не удержался.

Наклонив голову, Гарри нежно коснулся губами ее губ.

– Волшебный поцелуй. Теперь лучше, – пробормотал он, затем нехотя отпустил ее. – Хочешь, чтобы я поехал с вами?

Эмили покачала головой.

– Не надо. Вы тут справитесь без меня? Это может занять несколько часов.

– Конечно. Ни о чем не беспокойся. Если его положат в больницу, сразу же сообщи.

Она кивнула.

Вернувшись вниз, Гарри обнаружил там Дэна, которому никак не удавалось надеть Фредди подгузник.

– Тебе помочь?

– Он в твоем полном распоряжении, – с улыбкой сказал Дэн, передавая ему малыша. – Как Эм?

– У нее был шок, но сейчас она в порядке.

Когда Гарри услышал ее пронзительный крик и увидел, как Фредди катится вниз по лестнице, он весь похолодел.

Если бы с малышом что-нибудь случилось…

Черт побери. Он все больше и больше привязывался к Эм, к ее детям, к этому дому. Необходимо как можно скорее убраться отсюда, решил он, хотя внутренний голос нашептывал ему, что уже слишком поздно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

С Фредди все было в порядке. После нескольких часов обследования их отпустили домой. Эмили получила памятку с симптомами, в случае обнаружения которых ей следовало немедленно связаться с врачом.

Фредди наклеил себе на руку переводную картинку, переобнимался со всеми докторами и медсестрами, наигрался в больничные игрушки. Одним словом, был в полном порядке.

В отличие от его матери.

Эмили была измождена. Ее грудь налилась и болела, в саду Гарри по-прежнему был полнейший хаос, но все, чего ей сейчас хотелось, – это лечь спать. Подъехав к дому, она заглушила мотор и, закрыв глаза, спросила себя, хватит ли у нее сил пережить этот день.

Это все Гарри виноват. Первую половину ночи она не спала из-за них с Дэном, вторую – из-за Киззи. Больше она не выдержит.

– Эм? Как он?

– Хорошо. Гарри, я так больше не могу, – прошептала Эмили. – Не могу вскакивать посреди ночи и кормить ее. Я так устала. Сегодня мне бы следовало работать над проектом Ника, но я не могу, потому что еще не закончила с твоим садом. Я нужна своим детям, не только Киззи. Я разрываюсь на части.

– Тсс, – произнес Гарри, помогая ей выбраться из машины, затем вытащил из детского кресла Фредди, и они направились в дом. – Ты пойдешь спать. Мы с Дэном присмотрим за детьми и займемся садом, договорились?

– Но вы же не знаете, что делать.

– Чепуха! Мы же не тупые. Уверен, что сможем разобраться в твоем плане и сделать все самое основное.

– И присмотрите за детьми?

– И присмотрим за детьми. Перестань волноваться. И прости, что не давал тебе спать.

– Мне нужен молокоотсасыватель.

Гарри нахмурился.

– Я подумал, что нам следует отучить ее от твоего молока и перевести на готовую смесь. Так больше не может продолжаться.

– Мне нужен аппарат, – настаивала она.

Он улыбнулся.

– Хорошо. Но сначала ты выпьешь чаю.

– Хочу чаю! – сказал Фредди. – И печенье.

– Ему нужно поесть, он голоден.

– И ты тоже. Пойдем.

Передав Фредди на попечение Дэна, Гарри отправил Эмили в кабинет с молокоотсасывателем и через несколько минут деликатно постучал в дверь.

– Обслуживание номеров, чай и тост.

Эмили просунула голову в дверь, и он передал ей поднос.

Кормить грудью – одно, быть прикрепленной к аппарату – совсем другое. Ей вдруг стало неловко.

Поблагодарив Гарри, Эмили закрыла дверь и снова села за стол. Пока аппарат делал свою работу, она просматривала папку Ника и письмо от следующего заказчика.

Буквы расплывались у нее перед глазами. Она положила голову на стол, закрыла глаза и пробормотала:

– Всего несколько минут…

* * *

Ей уже давно пора бы выйти. Странно, но из-за двери по-прежнему доносился шум аппарата.

– Эм?

Гарри постучал в дверь, но ответа не последовало. Тогда он осторожно заглянул внутрь и обнаружил, что она спит, положив голову на стол.

– Эм? – Он легонько потрепал ее по плечу. Резко вздрогнув, Эмили выпрямилась и прикрыла руками грудь. Ее щеки покраснели.

– Прости, – пробормотала она. – Э-э…

– Я пойду, – сказал Гарри, чувствуя ее неловкость.

Оказавшись за дверью, он прислонился к ней спиной и тяжело вздохнул.

Безумие! Она измотана, но все равно помогает ему с Киззи. Так больше не может продолжаться.

Вдруг дверь у него за спиной отворилась, и, повернувшись, он увидел Эмили с молокоотсасывателем в руках.

– Ой, – пролепетала она. На ее щеках по-прежнему горел румянец. Она коснулась его руки. – Гарри, не смотри на меня так. Кормить ее было моей идеей.

– Это больше не повторится. Я переведу ее на готовую смесь. Тебе больше не придется вставать по ночам. Завтра рабочие закончат отделку интерьера, в среду привезут ковры и мебель. Мы переедем, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни. А сейчас иди спать.

Развернувшись на каблуках, он удалился.

– Отлично, – пробормотала Эмили и пошла наверх.

* * *

Киззи по-прежнему отказывалась есть готовую смесь. Гарри перепробовал несколько видов, но все без толку.

Он валился с ног от усталости. Они с Дэном целый день провели в саду, ломая бетонные дорожки и пол во внутреннем дворике. Между делом он проверял, нет ли у Фредди симптомов, указанных в памятке, и кормил Киззи.

Вот только у этой маленькой барышни были свои капризы, и если бы он так сильно ее не любил, то придушил бы собственными руками.

– У тебя проблемы? – спросил Дэн, когда малышка в очередной раз отказалась от смеси.

– Она ест только молоко Эмили.

Дэн нахмурился.

– И что ты собираешься делать, когда закончится твой отпуск? Оставишь ее здесь с Эм?

– Не могу.

– Тогда заберешь ее с собой?

Тяжело вздохнув, Гарри с тревогой посмотрел на Дэна.

– Этого я тоже не могу сделать. Наверное, придется искать для нее няню.

– Ты словно между молотом и наковальней, – мягко произнес Дэн. – Но все же тебе нужно принять какое-то решение. Она не щенок, и ты не можешь отправлять ее в гостиницу для животных всякий раз, когда уезжаешь на другой конец земного шара.


Оставшуюся часть дня слова Дэна эхом повторялись у него в голове.

Она не щенок, и ты не можешь отправлять ее в гостиницу для животных всякий раз, когда уезжаешь на другой конец земного шара.

Тогда что ему, черт побери, делать?

Особенно сейчас, когда между малышкой и Эмили образовалась неразрывная связь.

Всякий раз, когда он давал Киззи молочную смесь, у девочки начиналось расстройство желудка. Очевидно, ее организм не принимал коровье молоко.

На следующий день он встретился с патронажной сестрой и объяснил ей ситуацию, не упоминая при этом об Эмили.

– Должно быть, это та малышка, о которой говорила Эмили. На днях она мне звонила и просила моего совета.

Гарри почувствовал себя полным идиотом.

– И что вы можете нам посоветовать?

– Если она отказывается от коровьего молока, попробуйте дать ей соевое. Лично я считаю, что самое лучшее молоко – это грудное, потому что оно предназначено специально для новорожденных. В случае непереносимости лактозы, как у Киззи, ваш выбор ограничен.

– Это я и без вас знаю, – пробормотал он.

Женщина улыбнулась и потрепала его по руке.

– Так не будет продолжаться вечно. Это лишь небольшой период ее жизни. Когда она отвыкнет от груди, все станет намного проще.

Если он будет находиться на другом конце земного шара? Он так не думал.

Она не щенок, и ты не можешь отправлять ее в гостиницу для животных всякий раз, когда уезжаешь на другой конец земного шара.

Поблагодарив сестру, Гарри отправился в магазин и купил соевое молоко. Киззи немного поела, но затем выплюнула соску. Когда он дал ей бутылочку с молоком Эмили, она сразу же ее приняла.

Рабочие уже закончили отделку интерьера, и их сменили укладчики ковролина. Грузчики привезли мебель и складывали ее у входа. У него не было времени на эксперименты с Киззи.

Гарри нашел Дэна в саду. Он сидел на качелях под старой яблоней и читал книгу.

– Дэн, они закончили в гостиной. Не поможешь мне таскать мебель?

Тот ухмыльнулся.

– По сравнению с тем, что я сейчас делаю, это будет настоящим удовольствием.

– Оставь свой сарказм. Тебе не помешает немного размяться.

– Размяться? – возмутился Дэн. – С тех пор как приехал сюда, я только и делаю, что разминаюсь.

– Когда закончим, я угощу тебя пивом, – пообещал Гарри, и Дэн засмеялся.

– Думаешь, меня так легко купить?

– Я знаю, что тебя легко купить, – ответил он и направился к дому. Дэн, недовольно брюзжа, последовал за ним.

Эм была в доме с детьми. Она пылесосила, а Бесс и Фредди играли обрезками ковролина. Закончив, Эмили выключила пылесос.

– Я присмотрю за Киззи, пока вы будете таскать мебель.

Гарри с неохотой передал ей малышку и переноску.

Странно, но без этой драгоценной ноши ему стало как-то неуютно.

Он даже думать не хотел о том, что будет, когда закончится его отпуск.

Она не щенок, и ты не можешь отправлять ее в гостиницу для животных всякий раз, когда уезжаешь на другой конец земного шара.


Новая кровать, подушка, одеяло, накрахмаленные простыни, запахи – все было непривычным.

Гарри лежал в постели и смотрел в открытое окно на соседний дом.

Эмили.

Это было все, о чем он сейчас мог думать.

Киззи спала в соседней комнате. Она долго хныкала, и ему пришлось ее укачивать. Возможно, все дело было в незнакомых запахах. Когда малышка наконец заснула, Гарри был полностью измотан. Работа в саду, сборка мебели, постоянное недосыпание, переживания – все это дало о себе знать.

Но его разум работал четко.

Спустившись на кухню, он налил себе чаю, сел за стол и, глядя на опустевший сад в тусклом свете луны, стал думать о том, что ему делать с Киззи.


– Ты решил, что предпримешь дальше? – спросила Эмили, когда они через неделю после его переезда сидели в саду.

Гарри не стал притворяться, будто не понял вопроса. От его отпуска осталось меньше двух недель, но он все еще не принял окончательного решения.

Мужчина пожал плечами.

– Я не знаю и не могу ничего загадывать наперед. Полагаю, Киззи нужна няня, но мне не хотелось бы оставлять ее с чужим человеком. Но что остается делать? Не могу же я брать ее с собой в места военных конфликтов и катастроф.

– Ты не обдумал все до конца, не так ли?

Он пристально посмотрел на нее.

– Что я не обдумал?

– Что ты будешь делать с ребенком.

Нахмурившись, Гарри вспомнил тот дождливый вечер, когда вернулся в Лондон после очередного задания и узнал, что с Кармен произошел несчастный случай и она находится при смерти.

– Разумеется, не обдумал, – яростно бросил он. – У меня не было времени. Я свыкся с мыслью о ребенке, но никак не ожидал, что стану отцом-одиночкой. Как бы там ни было, Кармен была моей женой. И что я, по-твоему, должен был делать, Эмили? Сказать врачам, чтобы они отключили ее от аппаратов? Позволить малышке умереть только потому, что с ее появлением моя привычная жизнь усложнится?

Побледнев, Эмили покачала головой.

– Конечно, нет.

– Ты права, я не обдумал все до конца. Поэтому нам приходится туго. То есть я хотел сказать, мне приходится.

– Кажется, я тоже в этом участвую.

– Да, прости. Я очень тебе благодарен, но обещаю, что больше тебя не побеспокою. Думаю, постепенно мне удастся перевести Киззи на соевое молоко.

– А если нет?

– Тогда у меня не останется выбора.

– И ты отдашь ее в ясли? – Она покачала головой. – Может, тебе лучше поменять работу.

Гарри изумленно уставился на нее.

– Поменять работу? Но я не могу этого сделать.

– Почему?

Он был потрясен.

– Потому что это смысл моей жизни.

– Нет, Гарри, это всего лишь то, чем ты занимаешься.

Он задумался.

– Разве это не одно и то же? Разве ты стала садовым дизайнером не потому, что любишь заниматься растениями?

– Да, но прежде всего я мать, а садовый дизайн – это то, чем я зарабатываю себе на жизнь. Мне нравится моя работа, но она не является смыслом моей жизни.

Гарри долго смотрел на нее. Сменить работу? Он привык показывать людям, что происходит в мире, и не мог представить себя за другим занятием.

Это было смыслом его жизни.

– Я должен это делать, – порывисто ответил он. – Должен рассказывать людям о том, что творится в мире.

– Нет, Гарри. Это может делать кто-нибудь другой. Не обязательно ты.

– Обязательно, Эм. Я делаю это уже много лет, и у меня отлично получается.

– В таком случае тебе стоит задуматься, хватит ли тебя еще и на воспитание дочери. Если ты собираешься работать и оставлять ее на попечение череды сменяющих друг друга нянь, тогда ты не лучше, чем твои родители. Откровенно говоря, я считаю, что в таком случае тебе следует отдать ее на удочерение, – тихо сказала она и, взяв свою чашку, направилась в дом.

Гарри ошеломленно уставился ей вслед.

Удочерение? Удочерение?

Он посмотрел на Киззи, спящую у него на коленях, и его захлестнула такая мощная волна эмоций, что это потрясло его.

Возможно, Эмили права, и он далеко не идеальный отец для этой славной малышки. Сначала от него этого и не требовалось. Он лишь собирался дать ее матери все самое необходимое, защитить ее.

И она умерла в результате его вмешательства.

На глаза навернулись горючие слезы, и Гарри яростно смахнул их рукой. Нет, он не собирается жалеть самого себя. В первую очередь он должен сейчас думать о маленькой Кармен Грейс, которую уже успел полюбить всем сердцем.

Должен поступить так, как будет лучше для нее.

Если бы он только знал, что ему делать…

А может, Эмили уже дала ему ответ на этот вопрос?


– Ты видела Гарри?

Эмили покачала головой.

– Нет, уже давно не видела. Наверное, я его расстроила.

Наклонив голову набок, Дэн задумчиво посмотрел на нее.

– Ты посоветовала ему отдать ее на удочерение? Черт побери. Я тоже не сдержался…

– И что ты ему сказал?

– Что Киззи не щенок, и он не может отправлять ее в гостиницу для животных всякий раз, когда уезжает в очередную командировку.

– И как он на это отреагировал?

– Сказал, что, наверное, будет искать для нее няню.

– Мне он тоже об этом говорил, но для него это не выход. Учитывая его рабочий график, ему понадобится целый штат нянь.

Дэн кивнул.

– Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, я только что пила. А сейчас иди прогуляйся. Мне нужно работать.

– На самом деле я спросил о Гарри не просто так. Я собрался на несколько дней в Лондон и подумал, что он мне разрешит остановиться в его квартире.

Эмили испытала облегчение, которое затем сменилось чувством вины. Она так до сих пор и не знала, почему брат так внезапно покинул Нью-Йорк. Все же ей хотелось побыть наедине с Гарри, попытаться убедить его в том, что в жизни есть вещи, которые важнее работы. И на это у нее осталось меньше двух недель.

– Не думаю, что в его квартире сейчас кто-то живет. Позвони ему на мобильный и попроси его. Кстати, как там Бесс?

– Рисовала, пока я читал газету.

– Если пойдешь гулять, пошли ее ко мне.

– Ладно.

Когда за братом закрылась дверь, Эмили повернулась в кресле и снова сосредоточилась на своем чертеже.

Расположение растений явно было неправильным, но она никак не могла понять, в чем дело.

Промучившись еще несколько минут, Эмили встала. Ей показалось, что Фредди проснулся. Она слышала, как заскрипела его кроватка.

Женщина поднялась в комнату сынишки, и тот встретил ее сонной улыбкой. Взяв его на руки и поцеловав, она спросила:

– Не хочешь прогуляться?

– Хочу на пляж, – ответил он.

– Хорошо. Давай найдем Бесс и позвоним Джорджи. Если она занята, то мы можем пойти на пруд покормить уток.

– Хочу на пляж! Хочу Гарри! – потребовал он.

Поменяв ему подгузник, Эмили спустилась с ним вниз.

– Пляж! – весело сказал он Бесс. – Замок! Гарри!

Но Эмили не была уверена, захочет ли Гарри пойти с ними.

– Посмотрим. Мне кажется, его нет дома.

Они пошли без него, взяв с собой прогулочную коляску на случай, если Фредди устанет.

Гарри им встретился на вершине холма. Он сидел с Киззи на руках и смотрел на море. Увидев его, Фредди и Бесс побежали к нему. На мгновение его лицо показалось ей мрачным, но при виде детей он заставил себя улыбнуться.

– Привет, ребята, – произнес он неуверенно. – Идете на пляж?

– Ведерок и лопаток у нас хватит и на твою долю, – улыбнулась Эмили. – Пойдем с нами. Я захватила твои шорты, которые ты забыл в ванной. Подумала, что вы можете быть здесь.

– Ты меня искала, Эмили?

Его тон был немного резковат, и она отвернулась.

– Прости за то, что наговорила тебе тогда. Мне не следовало этого делать. Я знаю, как все это сложно.

– Даже представить себе не можешь как, – пробормотал он, поднимаясь и пристегивая Киззи к себе. – Пойдемте, ребята, строить замки.


Малыши опять зарыли Гарри в песок и стали прыгать на нем. Затем приехала Джорджи с Гарри-младшим, Диконом и Майей и пригласила их к себе. Все пили сок с печеньем и играли в бассейне.

И у Киззи закончилось молоко.

– Простите, ребята, но нам пора кормить малышку, – сказал Гарри, помогая Эм вытирать детей.

– Я хочу остаться, – заявила Бесс. – Мне нравится играть с Диконом. Он мой друг, а Фредди маленький ребенок.

– Будут и другие дни. Возможно, ты увидишь своих друзей завтра или послезавтра.

– Завтра, – решительно произнесла Бесс и побежала к матери. – Мы увидим их завтра?

– Посмотрим, – уклончиво ответила Эмили, и Бесс надула губки.

– Это значит «нет», – пояснила девочка Гарри. – Но я хочу их видеть.

– Видишь ли, милая, мы не всегда можем иметь то, что хотим, – произнес он, чувствуя, как у него разрывается сердце. Это маленькое семейство пробудило те стороны его натуры, о существовании которых он раньше даже не подозревал. Несколько недель, проведенные с Эмили и ее детьми, навсегда останутся в его памяти как самые счастливые в его жизни.


Эмили сидела в кабинете и мучилась над проектом Ника, когда хлопнула дверь черного хода.

– Эм?

Поднявшись, она потянулась и прошла на кухню, где обнаружила Гарри с Киззи на руках. Лицо мужчины было встревоженным.

– Что стряслось? – спросила она. Сглотнув, Гарри посмотрел на Киззи и плотно сжал губы.

– Мне только что звонила начальница. В Индонезии произошло землетрясение. – Немного помедлив, он добавил: – Она требует, чтобы я туда поехал.

– Но у тебя ведь есть еще двенадцать дней!

– Знаю, но она настаивает, чтобы я отправился туда немедленно. Это ненадолго. Всего на два-три дня, но… – Он пожал плечами, и у нее внутри все упало.

– Ты едешь?

– Я должен.

– А как же Киззи?

Он нахмурился.

– Я хотел попросить тебя присмотреть за ней. Сейчас у меня нет времени, чтобы искать для нее няню или ясли, но я обязательно это сделаю, когда вернусь.

Эмили проигнорировала его слова. В данный момент ее больше всего беспокоило то, что он собирается ехать в опасную зону. Не то чтобы он не делал этого прежде, просто раньше это казалось ей каким-то далеким. Но теперь…

– Ну так что? Ты за ней присмотришь?

– А разве у меня есть выбор? – произнесла она, стараясь говорить непринужденно, но у нее это плохо получалось. – Когда ты уезжаешь?

– Завтра рано утром.

Ее мечты рассеялись как дым. Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, Эмили отвернулась.

– Дэн здесь?

– Да, смотрит фильм.

– Попрощайся с ним за меня. Завтра утром я принесу Киззи.

Эмили кивнула, и он повернулся и ушел. Шаги мужчины были вялыми и нетвердыми, словно его покинули жизненные силы.

Почему? Почему ты уходишь? – хотела бросить она ему вслед, но не смогла. Она знала, почему. Потому что Гарри убежден, что работа – смысл его жизни. Хотя очевидно, что на этот раз ему не хотелось уходить.

Заперев дверь, Эмили заглянула в гостиную к Дэну.

– Я иду спать.

– Это был Гарри?

Эмили кивнула. Пожелав брату спокойной ночи, она поднялась наверх и пошла в душ, надеясь, что шум воды заглушит ее рыдания.

Ночью Эмили так и не удалось заснуть, поэтому, когда в половине пятого утра дверь дома напротив открылась и закрылась, женщина подошла к окну и увидела Гарри, идущего по дороге с Киззи на руках.

Быстро одевшись, Эмили сбежала вниз и проследовала за ним до вершины холма. Там она села рядом с ним на влажную траву и, положив голову ему на плечо, любовалась восходом солнца, пока он кормил Киззи.

Наконец Гарри глубоко вздохнул, встал и помог подняться ей. Они шли обратно в полной тишине, и, когда добрались до ее дома, он повернулся и молча посмотрел на нее.

Тогда она так же молча взяла Гарри за руку и повела к его дому. Они поднялись в его бывшую детскую, и он, положив спящую Киззи в кроватку, пристально посмотрел на Эмили. Выражение его лица было напряженным, щека подергивалась.

– Ты уверена, Эм? – пробормотал он. Эмили кивнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Да.

Тяжело вздохнув, Гарри заключил ее в объятия.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Вот мои ключи. Скажи Дэну, чтобы он перенес кроватку Киззи. Я хотел сам ее принести, но у меня это вылетело из головы. – Печально улыбнувшись, он зарылся лицом в ее волосы. – Сожалею, что мне опять пришлось ее тебе навязать. Знаю, это несправедливо, и обещаю, что подобное больше не повторится. Я обдумал твои слова и понял, что ты права. Я должен отдать Киззи на удочерение и займусь этим сразу же, как только вернусь.

Подняв голову, Эмили тихонько вскрикнула, наткнувшись на его мрачный, безжизненный взгляд.

– О Гарри!.. – сказала женщина, но ничего не смогла добавить, потому что у нее сдавило горло. Тогда она взяла в ладони его лицо и поцеловала. – Береги себя.

Гарри кивнул.

– Скоро увидимся.

Он накрыл ее губы в жарком поцелуе, но затем резко отстранился и направился к машине, ни разу не оглянувшись.

Эмили поднесла руку к губам, словно пытаясь удержать вкус его поцелуя.

– Храни его Господь, – прошептала она и, подняв корзинку с Киззи, пошла домой.

Дэн и дети еще спали. Пройдя в гостиную, она включила телевизор. Там в утреннем выпуске новостей показывали место, где произошла злополучная катастрофа.

Это было ужасно. Сцены разрушений менялись одна за другой. Внезапно ей стало очень страшно за Гарри. Так страшно, как не было еще никогда в жизни. Что, если произойдут новые толчки? Такое часто случается.

Вдруг до нее дошло, что Гарри окажется на месте только через двенадцать часов и пока ему ничего не угрожает.

Но все равно ей было очень страшно.

А ведь он еще даже не покинул страну!


Ник позвонил в двенадцать часов. Эмили только что уложила Фредди спать и занялась его проектом. Бесс сидела рядом и рисовала.

– Привет! – Голос Ника был усталым, но радостным. – У меня отличные новости. Джорджи родила девочку весом три килограмма семьсот граммов, и они обе хорошо себя чувствуют. – Он помедлил. – Мы назвали ее Люси в честь моей сестры.

– О Ник, это просто замечательно! – ответила Эмили, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Когда они возвращаются домой?

– Сегодня днем. Я заеду за ними в три.

– Передай Джорджи, что я ее люблю и навещу завтра, как только смогу вырваться.

– Опять от меня убегаешь? – спросил появившийся в дверях Дэн. – Хорошо, что я еще не уехал в Лондон.

Эмили улыбнулась брату.

– У Джорджи и Ника родилась дочка. Я собираюсь навестить их завтра утром. Конечно, если ты не откажешься посидеть с детьми.

Дэн улыбнулся в ответ.

– Разумеется, не откажусь. Мы могли бы поехать с вами, чтобы дети поиграли со своими друзьями, а затем пошли бы на пляж.

При слове «пляж» перед глазами Эмили пронеслись мучительные образы. Гарри, зарытый по шею в песок, Гарри, бегущий в море, Гарри, строящий с детьми песочные замки. Гарри… просто Гарри.

– Звучит здорово, – сказала она ради Бесс. – Это было бы замечательно.

– Я смогу подержать дочку Джорджи?

– Завтра нет. Она еще совсем крошечная.

– Киззи тоже крошечная, – заметила Бесс. – Но я держала ее.

– Посмотрим, – машинально сказала Эмили, и Бесс надула губки.

– Значит, нет.

– Я имела в виду, мы посмотрим, что скажет на это Джорджи. В конце концов, это ее дочка, и Дикон с Гарри тоже захотят ее подержать. Для одного раза это будет слишком много. Как вы смотрите на то, чтобы выпить по стакану сока за здоровье Джорджи и ее малышки?

* * *

Гарри не было в утренних новостях, однако он появился в полуночном выпуске на спутниковом канале.

Должно быть, он прямо из аэропорта отправился на вертолете в эпицентр землетрясения вместе с командой спасателей.

– Это был единственный способ попасть сюда, – кричал он сквозь шум винта, – потому что все дороги разбиты и завалены. Не успели их расчистить и отремонтировать после предыдущего землетрясения, как произошло новое. Насколько нам отсюда видно, внизу все сровнялось с землей. Повсюду валяются сломанные деревья, деревни разрушены. Я возвращаюсь в маленький городок, в котором останавливался в прошлый раз, чтобы узнать об ущербе, причиненном стихией, но первые сообщения, полученные оттуда, неутешительны. Это был Гарри Кавено с репортажем из эпицентра землетрясения в Индонезии.

Далее последовали сообщения из других районов и новые картины разрушений, но Эмили уже достаточно насмотрелась. Она видела Гарри в его стихии. За работой, которая была смыслом его жизни.

На глаза навернулись слезы, и, смахнув их яростным жестом, она выключила телевизор.

Поймав ее взгляд, Дэн открыл рот, а затем снова закрыл.

– Чаю хочешь? – наконец спросил он.

Эмили кивнула.

– Да, спасибо.

Но она не смогла пить чай. Ее мутило, потому что Гарри угрожала опасность.

– Сейчас накормлю Киззи и пойду спать.

Открыв холодильник, Эмили обнаружила, что осталось всего две бутылочки. Нужно было простерилизовать молокоотсасыватель, но она решила сделать это позже.

Однако Эмили так устала, что ее хватило лишь на то, чтобы накормить Киззи и поменять ей подгузник. Она крепко заснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки.

Ее разбудил плач Киззи. Дэн и дети еще спали, поэтому она тихо спустилась вниз, достала из холодильника бутылочку и поставила в микроволновку. Затем прошла в гостиную и включила телевизор. Там в утреннем выпуске новостей снова показывали Гарри, который сообщал о жертвах и разрушениях в маленьком городке.

Услышав сигнал микроволновки, Эмили, не сводя глаз с экрана, прошла на кухню и достала бутылочку. Но, идя обратно, она зацепилась часами за дверную ручку, и бутылочка выскользнула у нее из рук и разбилась.

Женщина невидящим взором уставилась на белую лужицу с осколками стекла. Как это произошло? Эмили не знала. Она знала лишь то, что молоко закончилось, а Киззи просит есть.

Забыв про телевизор, она подошла к раковине и обнаружила, что вчера не простерилизовала молокоотсасыватель.

Киззи орала как резаная. Грудь Эмили налилась, и вдруг ее осенило.

Что она делает? Зачем сцеживать молоко в бутылочку, а затем давать Киззи. Они и так скоро расстанутся…

Смиренно вздохнув, она прошла в гостиную и положила себе на колени малышку.

– Посмотри, Киззи, – сказала она, спуская бретельку ночной рубашки. – Твоего папу показывают по телевизору.

Пока Эмили ловила каждое слово Гарри, его крошечная дочурка сосала ее грудь, пока наконец, довольная, не заснула.


– Ты спятила.

– А что мне оставалось, Дэн? Я разбила последнюю бутылочку и забыла продезинфицировать аппарат.

Улыбнувшись, ее брат покачал головой.

– Я не об этом. Я имел в виду, что нелепо пользоваться молокоотсасывателем, когда можно кормить ребенка грудью. По-моему, ты тоже так считаешь.

Посмотрев на Киззи, которая стала так ей дорога, Эмили сглотнула.

– Ей будет тяжело, когда она попадет к новым родителям.

– Этого можно избежать.

– Каким образом?

– Ты должна сама ее удочерить.

Эмили ошеломленно уставилась на брата, затем снова переключила свое внимание на Киззи. Глаза женщины были полны слез, к горлу подступил комок.

– Не говори ерунды, – пробормотала она. – Я не могу этого сделать. У меня уже есть Фредди и Бесс.

– Подумаешь, одним ребенком больше. И не говори мне, что не любишь ее. Я видел тебя с ней. Вы созданы друг для друга. Как ты сможешь с ней расстаться?

Как? Ее сердце разрывалось на части. Она с болью посмотрела на Дэна.

– Ты не можешь этого понять! Я не могу себе позволить еще одного ребенка. Особенно этого.

– Потому что она не родная дочь Гарри?

Эмили покачала головой.

– Нет, как раз потому, что она его дочь и…

– …и ты его любишь, – закончил за нее Дэн.

Она отвернулась.

– Я полная дура. Я не собиралась заходить так далеко.

– Тогда почему ты отправилась к нему ночью? – спросил Дэн.

– Мы вместе наблюдали за восходом солнца, – ответила Эмили, вспоминая. – Поскольку оно было на востоке, я поняла, что Гарри увидит его на несколько часов раньше меня, и когда я на следующий день пойду любоваться восходом, солнце уже вовсю будет светить над ним. – Посмотрев на брата, она печально улыбнулась. – Я не должна была снова его отпускать, не сказав ему о своих чувствах. Я могу потерять его, Дэн. Его могут убить. Не в этот раз, так в один из следующих. Возможно, когда он будет вести репортаж из горячей точки, его застрелят, взорвут или захватят в заложники. Такое часто случается. Кроме того, там, где он сейчас находится, может произойти еще одно землетрясение. Его работа связана с повышенным риском. Я подумала, что если он погибнет, а я так и не узнаю, что значит принадлежать ему, быть с ним…

Она прервалась, не зная, что сказать дальше, но этого и не требовалось. Дэн нежно обнял ее и протянул ей носовой платок.

– Я тебя понимаю. Я бы испытывал то же самое. Думаю, он тоже это чувствует.

– Наша утренняя прогулка была прощанием, – всхлипнув, произнесла она. – Возможно, в глубине души я надеялась, что это заставит его вернуться ко мне. Задуматься о тех вещах, которые ждут его дома.

– Возможно, поездка приведет его в чувство. По-моему, это как раз то, что ему нужно. Оказаться после уютной домашней атмосферы среди разрухи и человеческого горя.

Эмили покачала головой.

– Нет, это лишь напомнит ему о том, как хорошо быть свободным и ни о чем не думать, кроме работы. – Она посмотрела на Киззи. – Дэн, я не могу ее удочерить. Мне придется ее отпустить. Если я этого не сделаю, то никогда не смогу забыть Гарри и двигаться дальше.

Малышка все еще спала. Ее маленький, похожий на бутон ротик был белым от молока. Эмили осторожно встала и отнесла ее наверх.

Затем она заглянула в комнату Фредди. Мальчик спал на спине, раскинув руки и ноги. Он вырос из своей кроватки, подумала она. Ему нужна новая. Может, кровать Бесс? Ей она скоро станет мала, а ему будет в самый раз.

Тогда кому достанется его кроватка?

Нет! Она не должна об этом думать. Это безумие! В любом случае Гарри может не захотеть отдать ей Киззи. Иначе, приезжая сюда всякий раз, он бы думал о ней, хотел ее видеть, и ни один из них не смог бы нормально жить дальше.

Она была не настолько глупа, чтобы вообразить себе, будто один короткий час, проведенный вместе на вершине холма, что-то для него значит…

Фредди заворочался, открыл глаза и улыбнулся.

– Мама, – сказал он, протянув к ней руки.

Эмили подняла его и, прижав к своей груди, вдохнула его теплый детский запах.

Она была счастлива, пока в ее жизнь не вернулся Гарри. Счастлива с Фредди и Бесс, довольна своей работой.

Да, временами ей приходилось экономить, зато у нее было спокойно на душе.

До сих пор. Сейчас она пребывала в полном смятении и даже не представляла, когда это может закончиться.


– Она такая славная, – сказала Эмили подруге, сидящей рядом с ней на диване с новорожденной дочерью на руках. Фредди, Гарри, Дикон и Майя играли на полу, Киззи спала в своей корзине.

– Она такая красивая! – Бесс встала на цыпочки, чтобы лучше видеть малышку.

– Думаешь? По-моему, у нее нос отца.

– Что ты имеешь против носа ее отца? – ухмыльнулся Ник, входя в гостиную.

Эмили улыбнулась ему.

– Вижу, спрашивать, что чувствует гордый отец, нет необходимости.

Рассмеявшись, Ник посадил себе на колени Фредди.

– Как смотрите на то, чтобы я отвел детвору в сад и дал бы вам время посплетничать?

Джорджи благодарно улыбнулась мужу, и тот пошел с детьми на улицу. Эмили обняла подругу.

– Ну как ты?

– Замечательно. – Ее голос был усталым, но в нем слышалась радость. – Я стала матерью Гарри, Дикона и новорожденной Майи при трагичных обстоятельствах. Гибель их родителей была такой нелепой! Для всех нас это явилось тяжелым испытанием. Странно, но сейчас, когда сама родила ребенка, я не вижу существенной разницы. Я так сильно люблю этих троих и не могу себе представить, что полюблю малышку Люси больше, чем их. Однако тут есть одно существенное отличие. Я выносила Люси, подарила ей жизнь, поэтому ее намного проще любить. Ты же знаешь, я полюбила Майю точно так же, как ты Киззи, но Люси я любила задолго до ее рождения. Это имеет смысл?

– Конечно, – кивнула Эмили, думая о том, как сама влюбилась в Киззи, несмотря на свои отчаянные попытки соблюдать дистанцию.

– У вас с Гарри ничего не продвинулось, не так ли? Мне так хочется, чтобы вы были счастливы. Вы созданы друг для друга.

– Я так не считаю. – Эмили издала сдавленный смешок. – В действительности у меня есть что тебе рассказать. Ты знаешь, что Гарри уехал? Он в Индонезии, делает репортажи о землетрясении.

– Правда? О Эмили, я не знала. Мне так жаль. С тех пор, как меня отвезли в роддом, я не думаю ни о чем, кроме Люси.

– Ничего страшного, Джорджи, тебе самой пришлось нелегко, – поддержала Эмили подругу. – Итак, перед тем, как уехать, он сказал мне… – прервавшись, она глубоко вдохнула и продолжила: – Он сказал, что отдаст Киззи на удочерение.

Лицо Джорджи выражало ужас.

– О нет! Бедняжка! Как он может?

Эмили пожала плечами.

– Гарри говорит, что не сумеет одновременно работать и воспитывать ребенка. А я не знаю, что делать. Дэн говорит, что я сама должна ее удочерить, но, в таком случае мне никогда не удастся забыть Гарри. На этот раз все гораздо хуже.

Она закрыла лицо руками и заплакала, но Джорджи обняла подругу за плечи и прижала к себе.

– Мне так его не хватает, – всхлипывала Эмили. – Это глупо, но я опять позволила себе в него влюбиться, а сейчас он на другом конце земного шара, и у меня дурное предчувствие…

– Успокойся. У тебя это дурное предчувствие всякий раз, когда видишь его на экране.

– Дура, дура, дура… Я не должна была его отпускать, не сказав ему… А сейчас…

– О, Эм, мне так жаль!..

Эмили фыркнула и попыталась улыбнуться.

– Нет, это ты меня прости. Мне сейчас следовало бы отмечать с вами рождение Люси, а я изливаю на тебя свои проблемы. Я ужасная подруга.

– Чушь собачья! Ты замечательная. Хочешь ее подержать?

– С удовольствием, – ответила Эмили, взяв у Джорджи малышку. – Ух ты, она тяжелее Киззи!

– Возможно. Люси плотненькая, а Киззи с самого начала была крошечной.

Эмили кивнула.

– Да, но сейчас она немного подросла. В действительности мне нужно тебе сказать кое-что еще. Я совершила еще одну глупость и еще больше все усложнила. Я кормила ее грудью. – Сглотнув, Эмили встретилась взглядом с подругой. Она ожидала прочитать в ее глазах отвращение, но, напротив, увидела сочувствие.

– О, Эм, – прошептала Джорджи. – И как ты сможешь после этого ее отдать?

– Но ведь кормилицы всегда это делали.

– Ими были в основном бедные женщины, которые делали это за деньги или по просьбе своих родственников. А ты это делала из любви.

Посмотрев на маленькую Люси, Эмили вздохнула.

– Да, ты права, но мне не следовало этого делать. Оказалось, что ее желудок не принимает готовую смесь. Не знаю, что было бы, не будь меня рядом. – Она провела пальцем по крошечной ладошке Люси, и та схватила его. – Она такая красивая и сильная. Я так за тебя рада. Вы с Ником совершили настоящий подвиг, взяв детей его покойной сестры, и были щедро за это вознаграждены. Уверена, что малышка Люси еще крепче вас сплотит. – Вздохнув, она вернула ребенка Люси. – Я должна идти. Мне нужно работать и…

– И смотреть новости? – проницательно заметила Джорджи, на что Эмили печально улыбнулась.

– Возможно. Отдыхай. Не успеешь опомниться, как она начнет ходить. Дети так быстро растут.

– Звони мне в любое время, когда захочешь поговорить. А еще лучше приезжай. Ты же знаешь, что здесь тебе и детям всегда рады.


Это был кромешный ад.

Жара, мухи, вонь разлагающихся трупов под завалами.

Перебравшись через искореженный автомобиль, Гарри вышел на улицу, которую знал уже много лет. Она изменилась до неузнаваемости.

Здания были разрушены, столбы и деревья повалены, повсюду были отчаявшиеся люди, которые копали и разбирали завалы.

Остановившись рядом с одним из домов, он заговорил с молодым мужчиной, разбиравшим обломки каменной кладки голыми руками. Они кровоточили, но он, казалось, этого не замечал.

– Моя жена и ребенок, – сказал он Гарри, и тот заметил, что по его перепачканному лицу текут слезы. – Он совсем крошечный. Помогите мне.

Гарри плохо знал язык, но отчаянная мольба мужчины была понятна без слов. Задав ему несколько вопросов, он обратился к оператору:

– Это Исмаэль. Его жена Ром осталась под завалами с двухнедельным ребенком. Он в отчаянии, потому что слышит их крики, но ему некому помочь, а время истекает. У них нет ни еды, ни воды, а голос ребенка становится все слабее. Исмаэль нашел дыру и пытается расширить ее, чтобы добраться до них. Я собираюсь ему помочь.

Гарри вновь повернулся к мужчине, похлопал его по плечу и, взяв у него из рук большой камень, отбросил его в сторону. Вместе они сдвинули большую глыбу, которая раньше была частью стены, затем присели и заглянули внутрь. Исмаэль позвал жену, и они услышали хныканье, доносящееся из глубины.

По щекам мужчины снова заструились слезы, и он начал копать энергичнее. Наконец им удалось сдвинуть последний обломок, и Исмаэль полез внутрь, зовя жену по имени. У него был фонарик, которым он освещал себе путь. Вдруг изнутри послышался крик, и Гарри лег на землю и заглянул в отверстие.

Там в глубине, среди обломков камня и дерева, он увидел протянутую руку. Исмаэль вцепился в нее так, словно от этого завесила его жизнь.

Или ее.

Гарри повернулся лицом к камере.

– Он добрался до нее. Тим, зови на помощь. Я иду туда.

– Ты не можешь, Гарри! – воскликнул оператор, но Гарри проигнорировал его. У него не было выбора. Внутри было достаточно места для двоих, и если им удастся разобрать завал, они смогут ее вытащить. Сняв куртку, он полез внутрь.

– Исмаэль, – сказал он, коснувшись ноги мужчины. – Позволь мне тебе помочь. Мы сможем ее вытащить.

Снаружи доносились крики:

– Выжившие!

Но в тот момент, когда они уже были близки к успеху, Гарри почувствовал, как вокруг все затряслось.

Нет, только не это, подумал он, услышав женский крик.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Эм?

В голосе Дэна было что-то такое, отчего Эмили бросило в дрожь. Встав из-за стола, женщина прошла в гостиную.

Дэн стоял перед телевизором.

– Эм, там Гарри, они снимают это вживую. Он пошел на необдуманный риск. Полез под завалы, чтобы помочь одному бедняге вытащить его жену и ребенка, и…

Картинка задрожала, и оператор издал испуганный возглас, но продолжил снимать. Вдруг поднялось облако пыли, и груда обломков сдвинулась и просела.

Эмили с раскрытым ртом уставилась на экран. Ее сердце замерло. Нет.

Пожалуйста, Господи, нет!..

Она рухнула на диван и стала наблюдать за тем, как спасатели энергично разгребают обломки. Оператор, который до сих пор снимал, теперь давал интервью. Он выглядел потрясенным.

– Я отговаривал его, но он все равно туда пошел. Гарри никогда не прислушивался к здравому смыслу. Полагаю, это как раз один из таких случаев. Мы все временами это делаем и не задумываемся о последствиях, но ты никогда не думаешь, что это случится именно с тобой. – Оператор повернулся и посмотрел на груду завалов. – Простите, но я больше не могу с вами разговаривать. Я должен помочь.

Он присоединился к спасателям, в то время как Эмили сидела, затаив дыхание, и ломала руки.

– Дэн, он умрет, – прошептала она. – Возможно, он уже…

Она внезапно замолчала и, вырвав из руки брата пульт, переключила на спутниковый информационный канал, по которому шел экстренный выпуск новостей. Затем позвонил Ник. Дэн поговорил с ним, и через несколько минут Ник приехал за Бесс и Фредди. Он видел новости и знал, как ей сейчас нелегко.

– Держись, – сказал Ник Эмили, обнимая ее за плечи, но она сидела словно оцепенелая.

Она думала о Гарри, который сейчас лежал под обломками. О его нежности, обаянии, чувстве юмора и любви к жизни, которая сейчас, наверное, висела на волоске.

Киззи проснулась, и Эмили, смотря бесконечный информационный выпуск, кормила грудью его дочь. Слезы ручьями текли по щекам женщины, в то время как ее взгляд был прикован к экрану, на котором разворачивалась драма.


Господи, как же ему было больно!

Болело все.

На спину и плечи ему что-то сильно давило, и он с трудом мог дышать. Под собой он слышал плач жены Исмаэля.

Сверху до него доносились голоса спасателей и шум техники. Затем кто-то потребовал полной тишины. Гарри попытался закричать, но его грудная клетка была сдавлена, поэтому он смог издать лишь приглушенный стон.

Зато он мог стучать. Нашарив рядом какой-то обломок, он зажал его в кулак и со всей силы ударил им по каменной глыбе над ним.

– Я что-то слышу, – крикнул кто-то, и Гарри узнал голос Тима Дэли, оператора.

Он ударил еще несколько раз, затем услышал скрежет лопаты и голоса.

Слава богу. Закрыв глаза, Гарри оценил ситуацию.

Он лежал на животе, его левая рука была согнута у него за головой. Должно быть, он ее поднял, чтобы защитить голову и шею, но сейчас она застряла и очень болела. Он чувствовал свое тело, но не мог пошевелить ничем, кроме правой руки и левой ступни.

Он был в ловушке.

Почувствовав, как нарастает паника, Гарри зажмурился и стал реже дышать, чтобы не тратить зря энергию. В его организм и так попадало мало кислорода, чтобы растрачивать его на бесполезную панику.

Тогда он стал думать об Эмили и о Киззи. Интересно, что бы он чувствовал, окажись они здесь, на месте семьи Исмаэля?

На память ему пришло выражение, сказанное на днях Дэном. Между молотом и наковальней. Гарри попытался рассмеяться, но у него ничего не вышло. Тогда он заставил себя успокоиться и вспомнил лицо Эмили, ее нежную улыбку, прикосновения ее рук.

Ему следовало остаться с ней в Йоксбурге. Послать свою начальницу ко всем чертям и остаться с любимой женщиной, с семьей, которую он начал считать своей.

Но тогда его не оказалось бы здесь, чтобы помочь Исмаэлю.

А Исмаэль мог бы остаться снаружи, целый и невредимый, а не лежать здесь беззвучно рядом со своей плачущей женой.

Как Кармен, такая холодная и безмятежная в своем гробу в маленькой часовне при церкви, в то время как ее осиротевшая малышка отчаянно цеплялась за жизнь в отделении интенсивной терапии для новорожденных. И все из-за его вмешательства.

К горлу подступил комок, но у Гарри не было сил его сглотнуть.

Что станет с Киззи, если он не выживет? Если бы только Эмили не была так решительно настроена против нее. Из них получилась бы замечательная семья, но она ясно дала ему понять, что не хочет заниматься Киззи больше, чем того требует крайняя необходимость. Например, стала пользоваться молокоотсасывателем. Он с самого начала считал это безумием. Гораздо удобнее было бы кормить ее грудью.

Но Эмили была непреклонна, а кто он такой, чтобы с ней спорить? Всего лишь старый знакомый, который вернулся, чтобы усложнить ее размеренное и четко организованное существование. Дом, дети, работа…

Впрочем, это его жизненная стратегия оказалась несостоятельной. Разве нормально, когда человек уезжает в командировку, беспокоясь лишь о том, как бы ему не забыть паспорт? Это совсем не то же самое, что уезжать, оставляя дома маленького ребенка. В этом случае подготовиться к путешествию – все равно что спланировать военную операцию. Для этого нужно быть организованным, а его жизнь не подчинялась никаким графикам и распорядкам. Он был вольной птицей но, очутившись здесь, испугался собственной свободы, которую прежде так ценил.

Гарри подумал о своей лондонской квартире. Перед отъездом он дал ключи от нее Дэну. Был ли он по-прежнему там? Гарри надеялся, что нет, потому что собирался вернуться туда. Если выживет, конечно.

Он будет там совсем один, без Киззи, Эмили, Бесс и Фредди, Ника и Джорджи и их детей. Интересно, родила ли Джорджи? Гарри не помнил, какой у нее был срок.

Постепенно его мысли и воспоминания начали терять четкость. Правая нога онемела, а левая рука заболела так, что он больше не мог ни о чем думать. Только бы хватило кислорода!


Чтобы его вытащить, понадобилось десять часов.

Десять часов, в течение которых Эмили сидела у экрана телевизора и смотрела повторяющиеся информационные выпуски, в надежде узнать что-нибудь новое.

А затем внезапно произошло прямое включение как раз в тот момент, когда спасатели освободили Гарри из-под завала и, положив на лист гофрированного железа, унесли.

Он был жив!

Жив!

Его правая рука и ноги шевелились, лицо было в крови и грязи, левая рука висела как плеть. Эмоции, которые она сдерживала столько времени, хлынули наружу мощным потоком слез.

– Тише, родная, я здесь, с тобой, – сказал Дэн, обнимая сестру.

Она рыдала, по-прежнему не сводя глаз с экрана. Спасатели понесли Гарри вниз по улице, рядом шел оператор Тим Бэли.

– С ним все будет в порядке, правда? – спросила Эмили брата.

Немного помедлив, тот кивнул.

– Надеюсь. По крайней мере он жив. Это хорошее начало.

Резко отстранившись, Эмили с ужасом посмотрела на Дэна.

– Думаешь, он может умереть? Ты так думаешь, правда? Нет, Дэн, он не может умереть. Я не смогу без него жить.

Она позвонила на телевидение, но с ней никто не стал разговаривать. Она не знала имени начальницы Гарри, а даже если бы и знала, кто она такая? Соседка? Разве она могла назваться его любовницей или женщиной, которая присматривала за его ребенком? Гарри вряд ли захотел бы, чтобы подробности его личной жизни стали всеобщим достоянием.

Но ей отчаянно хотелось с ним связаться.

– Пошли ему SMS-сообщение, – сказал Дэн, прочитав ее мысли. – Возможно, телефон был у него с собой.

В таком случае, скорее всего, он валяется среди обломков вместе с остальным содержимым его карманов и не подлежит восстановлению.


Он был жив.

Весь изранен, но жив. Гарри горько рассмеялся. Его левая рука сломана в двух местах и по самое плечо закована в гипс. Все его тело в синяках и ссадинах, но он остался жив.

Как и Исмаэль и его жена с ребенком, с облегчением подумал он. Исмаэль сломал ногу и получил сотрясение мозга, а Ром и малыш по счастливой случайности не пострадали. Перед тем как покинуть полевой госпиталь, он заглянул к ним. Ром взяла его перевязанную руку, приложила к своей щеке и заплакала.

Он нежно обнял женщину, коснулся забинтованным пальцем крошечной ладошки ребенка и ушел. Все они остались живы, и это было самое главное.

Гарри знал, что должен сделать прежде всего.

Но ни к ее домашнему, ни к мобильному телефону никто не подходил, а сообщение он оставить не мог. В любом случае он не знал, что сказать. Лишь знал, что должен с ней поговорить.

С глазу на глаз.

О, он обязательно это сделает!

Тим проводил его на базу, помог собрать вещи и отвез в аэропорт.

– Удачи тебе.

– Спасибо.

Тим захотел пожать руку Гарри, но, увидев повязки, вместо этого обнял его.

– С тобой было приятно работать, чокнутый храбрец, – произнес он дрожащим от эмоций голосом и подтолкнул его в направлении зала ожидания.


От него не было ни слова.

За прошедшее время он или кто-нибудь из его команды могли бы с ней связаться. Но телефон молчал.

Эмили знала, что с ним все в порядке. Она видела в новостях, как Гарри приземлился в Хитроу два часа назад. Его лицо было в ссадинах, левый глаз заплыл, левая рука висела на перевязи, а обе кисти были забинтованы до кончиков пальцев. Но он так ей и не позвонил.

А чего она ожидала? В этом был весь Гарри Каверно. Он не в первый раз внезапно исчезал из ее жизни, оставляя ее с разбитым сердцем.

Эмили уставилась в потолок, гадая, когда же он появится. Разумеется, он придет. В этом она не сомневалась. Гарри вернется, чтобы решить вопрос с Киззи. И даже если она будет настолько глупа, что позволит ему остаться на некоторое время, он все равно в конце концов уйдет.

Нет, она не позволит ему остаться. Она поможет ему решить проблему с ребенком, а после этого попрощается с ним и продолжит жить привычной жизнью.

Как-нибудь.

Эмили поправила подушку и перевернулась на бок, но не смогла заснуть.

Вдруг она услышала, как рядом с ее домом остановилась машина, а затем кто-то бросил камешек в окно ее спальни. Еще один.

Какого черта?..

Соскочив с постели, Эмили отодвинула штору.

– Гарри? Что ты, черт побери, делаешь? – хрипло произнесла она, подняв створку окна и приказав себе успокоиться. Но стоило Гарри улыбнуться, и ее сердце заколотилось еще быстрее.

Тогда она выбежала на улицу через черный ход и бросилась прямо в его объятия. По правде говоря, это трудно было назвать объятиями: его левая рука была в гипсе и висела на перевязи.

– Полегче, – сказал он, смеясь, затем его лицо слегка исказилось. Он поднял забинтованную правую руку и коснулся ее лица. – Рад тебя видеть.

В ответ на это Эмили издала смешок, который больше походил на икание.

– Я тоже рада тебя видеть. Когда я увидела это по телевизору…

Не в силах закончить, Эмили внезапно замолчала, и Гарри, прижав женщину к себе правой рукой, повел ее в дом.

– Не хочешь чего-нибудь выпить? – предложила она, но он покачал головой.

– Все, чего я хочу, – это поговорить с тобой, обнять тебя, поверить в то, что я действительно здесь, с тобой. Но сначала мне нужно поспать.

– Тебе дать твои ключи?

– Какие ключи?

– От твоего дома, чтобы ты мог пойти спать.

Он встретился с ней взглядом.

– Где Дэн?

– Здесь. Спит наверху.

– Тогда пойдем со мной.

Эмили покачала головой.

– Мне нужно накормить Киззи.

– Разве Дэн не может это сделать?

– Нет, потому что… – Она отвернулась. – Я перестала пользоваться молокоотсасывателем. Это бессмысленно. Неправильно. Поэтому я должна быть здесь. Но ты можешь остаться, – добавила Эмили, задержав дыхание.

– Эм?

Она пожала плечами.

– Я знаю, что мне не следовало. Но ты сказал, что собираешься отдать ее на удочерение, и у меня разрывалось сердце. Тебя не было, и я…

– О, Эм, – прошептал он, обнимая ее правой рукой. – Пойдем. Нам нужно поговорить, но я должен прилечь. Пойдем к тебе в комнату.

Эмили провела его в свою спальню, закрыла дверь и помогла ему раздеться. При виде его ссадин и синяков ее глаза наполнились слезами.

– Прости, я сейчас не очень красивый, – сказал Гарри, напряженно улыбаясь, когда Эмили помогла ему лечь.

– Куда уж краше, – улыбнулась Эмили, но ее голос сорвался.

Тяжело вздохнув, Гарри привлек ее к своей груди.

– Ложись рядом, – попросил он, и Эмили подчинилась.

– Тебе больно? – спросила она.

– Да, но только оттого, что я тебя оставил. – Повернув голову, Гарри легонько коснулся разбитыми губами ее брови, а она в ответ поцеловала его в губы и улыбнулась.

– Волшебный поцелуй.

– О, Эм! – Он крепче прижал ее к себе. – Я так боялся, что больше никогда тебя не увижу. Я лежал там неподвижно в темноте, прислушивался к плачу Ром и думал о том, удастся ли кому-нибудь из нас выжить.

– Кто такая Ром?

– Жена Исмаэля. С ней был двухнедельный младенец. Эм, если бы ты видела лицо этого парня, слышала его голос!..

– Я видела и слышала его, – ответила Эмили. – Тим все снимал на пленку, пока… пока не произошел новый толчок. Тогда он положил на землю работающую камеру и бросился звать на помощь. Кто-то поднял камеру и продолжил снимать. У Тима хотели взять интервью, но он не стал говорить, потому что рвался помогать спасателям. Они показали это в прямой трансляции. Я видела тот момент, когда все вокруг содрогнулось и груда обломков просела… И я знала, что ты там…

Она не могла продолжать. Ей было слишком тяжело переживать все это заново.

– Тише, я здесь, с тобой, – сказал Гарри, целуя ее в губы.

Он склонился над ней, и она положила ладонь ему на щеку.

– Нет, Гарри, мы не можем. Я боюсь сделать тебе больно.

– Тогда тебе придется быть со мной очень нежной. Потому что ты мне нужна, Эм.

Эмили судорожно вздохнула.

– Но я думала… то было прощание.

– Ни в коем случае. Есть кое-что, что ты должна знать. Я уволился. Ты была права. Работа не может быть смыслом жизни. Есть гораздо более важные вещи. Мою работу продолжит выполнять кто-нибудь другой. Пришло время перемен. Во всех смыслах. – Он перекатился на бок и провел рукой по ее спине. Его прикосновение было успокаивающим. – Как ты смотришь на то, чтобы удочерить Киззи?

На мгновение Эмили показалось, что она неправильно его поняла, поскольку до этого момента надеялась, что у них есть шанс, но это…

– Но позволь сразу тебе сказать, – продолжил он, – что обязательным приложением к ней является ее отец. Таким образом, если тебе нужна она, то тебе придется взять заодно и меня. А я бы с удовольствием усыновил твоих детей. Таким образом, мы все станем одной большой семьей. Я наконец понял, что дом – это не место, а люди, которых ты любишь. Поэтому мой дом там, где ты. Ты, Киззи, Фредди и Бесс. И я намерен вернуться домой навсегда.

– О, Гарри, – растроганно прошептала Эмили. Не сказав больше ни слова, она нежно поцеловала его.

– Ну что, ты согласна? – произнес он дрожащим голосом, и Эмили засмеялась.

– О да. О лучшем я и мечтать не могла. Потому что люблю тебя, Гарри, больше…

Он не дал ей договорить, накрыв ее губы голодным поцелуем. Эмили ответила на его поцелуй, затем осторожно высвободилась из его объятий, чтобы не сделать ему больно, и легла рядом.

– Эй! – разочарованно произнес Гарри.

– Тише, – успокоила его Эмили. – Отдыхай. Нам некуда спешить. У нас вся жизнь впереди.

Прильнув к нему, она накрыла его ладонь своей и прислушалась к его дыханию. Наконец он захрапел, и ее губы искривились в усмешке.

Значит, у Гарри Кавено все же есть маленькие недостатки, подумала она. Но это не имеет значения. Потому что она его любит, а он наконец вернулся к ней навсегда.

1

«Команда А» – популярный приключенческий сериал о четырех ветеранах войны во Вьетнаме.

2

Североафриканское блюдо из пшеничной крупы, приготовленной на пару с мясом и овощами.


на главную | моя полка | | Твой волшебный поцелуй |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 2
Средний рейтинг 5.0 из 5



Оцените эту книгу