ГЛАВА 36
– Ну вот и все, – произнесла Елена таким печальным голосом, что у Варяга сердце защемило. Он обнял ее покрепче и прижал к себе.
– Нет, Леночка, не все. Слово даю – не все. Я тебя никогда не забуду. Не забуду того, что ты для меня сделала. Ты же меня с того света вытащила. Как фронтовая медсестра.
– Значит, я для тебя теперь – фронтовая подруга? – улыбнулась сквозь слезы Елена. Он только рассмеялся.
– Больше! Гораздо больше. Ты ведь здесь у деда Потапа не всю жизнь собираешься провести. Ты же зимой вернешься в Питер – так? Я тебе телефон оставлю – позвони, тебе скажут, где меня найти. Позвони обязательно. Захочешь найти меня, найдешь. Ну, запоминай…
Елена нахмурилась и покачала головой.
– Нет. Ты мне лучше напиши его на чем-нибудь. И еще что-нибудь напиши. Чтобы память осталась. – Варяг погладил ее по волосам.
– Ладно, тащи бумагу! – Подошел старик Потап.
– Ну, собрался, Владик? Давай-ка, парень, поторапливайся. Машина ждать не будет. Путь не близкий – до Северопечерска два-три часа, да там еще лесом час с лишним.
Варяг кивнул.
– Сейчас. С Еленой только вот простимся. – Потап вздохнул тяжело и повесил голову.
– Не дело это, скажу я тебе, чтобы такой мужик, как ты, с девкой связывался. Ей только голову задуришь, да и тебе обуза. Таким, как ты, нельзя связываться с бабой. Вот что я тебе скажу.
– Это, дед, раньше нельзя было. Теперь другие времена, другие понятия.
– Да дело не в понятиях, Владик. Баба – она обуза, как ни крути… – Дед помолчал. – У вас-то, я чай, с Ленкой закрутилось. И было все… А что, если она забрюхатеет? Я так понимаю, ты же ее не бросишь? – последний вопрос старик задал с нескрываемым просительным выражением.
– Не брошу, отец, – серьезно ответил Варяг. – В любом случае не брошу. Не знаю, что меня ждет в Питере. Может, ничего хорошего. А к Лене я сердцем прикипел – честное слово. Так что сдохну – а ее не забуду и, даст Бог, еще свидимся… – Варяг кашлянул. Ему вдруг вспомнилась Вика – красивая добрая Вика, так долго и по глупости скрывавшая от него существование дочурки… Где же она сейчас? А Вика, бедная Вика, безжалостно убитая по наводке сук ментовских… – Если Елена родит ребеночка – так ей только благодарен буду по гроб жизни. Уж не знаю, жив ли мой Олежка…
Потап закряхтел. Вышла Елена из дома. Она принесла цветную открытку с изображением Медного всадника и ручку. Молча протянула Варягу.
Он положил открытку обратной стороной на колено и быстро записал петербургский номер. Потом подумал и приписал:
«Леночка! Помни обо мне, как я буду о тебе помнить – всегда. Спасибо за удивительные две недели, самые светлые в моей непутевой жизни. До встречи в Питере. Твой Вл.» Перечитав написанное, он пририсовал внизу двух ангелочков в мантиях, держащихся за громадный крест.
Протянув ей открытку, он встал.
– Вот, держи. Спрячь подальше.
Елена прочитала, улыбнулась краешком губ.
– Спрячу, не бойся. Никто не найдет. – Она обняла его, уже совсем не стесняясь деда, а тот отвернулся, не желая мешать им, и пошел в дом.
– Если у тебя что-то будет… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду… – прошептал Варяг ей на ухо, – то непременно сообщи, поняла? Если ребеночек получится – я только рад буду. Ясно?
Она молча закивала, тыкаясь ему лбом в плечо.
Потап вынес из дома рюкзак с собранными для Варяга вещами. Варяг, уже переодетый в найденные Потапом в сундуке офицерские рубашку и брюки, подхватил мешок, забросил его за плечо и улыбнулся напоследок Елене. Потом повернулся и зашагал вслед за Потапом по тропочке.
Они шли с полчаса и скоро оказались на лесной дороге. Впереди стоял залепленный грязью древний «козел». Потап приблизился к окну водителя и о чем-то с ним пошушукался. Варяг забросил рюкзак на заднее сиденье и поздоровался с шофером – невзрачным мужичком в выцветшей рубашке цвета хаки. Потом подошел к Потапу, обнял его и сказал, глядя прямо в глаза:
– Жаль, что Егор Сергеевич мне про тебя, отец, ничего не рассказывал. А вот ведь как судьба распорядилась – ты со мной вроде как знаком был, а я тебя не знал совсем. Спасибо за все. Хороший ты человек.
– Прощай, Варяг. Не знаю, увидимся ли еще. Елену не забывай. Она девка светлая. Ее нельзя обижать. – Варяг серьезно посмотрел на деда.
– Не обижу. Можешь быть спокоен. Ну, прости, коли что не так было.
Варяг сел рядом с водителем, и «козел», взревев и дернувшись с места, поскакал по ухабам.
Часа через три они, объехав стороной Северопечерск, подкатили к огороженной колючей проволокой вертолетной площадке.
– Прибыли, – бросил шофер.
– Спасибо, – Варяг вышел из машины и забрал рюкзак. – Не знаешь, долго ждать? – Водитель пожал плечами.
– Обычно они прилетают в пять. Да после того как эм-чэ-эсный Ми-4 в прошлом месяце тут разбился, все расписание полетело к чертям собачьим. Если найдут «вертушку» исправную, то прилетают вовремя, а если нет – ждать приходится, пока с-под Перми прибудет, его и гонят сюда.
Отец Потап рассказал Варягу, что вообще-то эта площадка предназначена для вертолетов метеослужбы, но ею пользуются и «вертушки» МЧС, и даже местные военно-воздушные части. Но о том, кто прилетит забирать отсюда Варяга, Потап не сказал – то ли не знал, то ли просто не хотел болтать.
Варяг подошел к раскрытым воротам, у которых топтались двое солдатиков с автоматами, и присел на землю, не осмеливаясь переступать незримую границу вертолетного поля. Солдатики вроде бы даже не удивились появлению здесь странного незнакомца в выцветшей офицерской рубашке и офицерских брюках. Видно, они или привыкли к нештатным ситуациям, либо их предупредили заранее. Хотя это вряд ли.
Варяг вздохнул. Неужели – все? Неужели воля?…
Сначала послышался негромкий вибрирующий звук, отдаленно напоминающий безмятежное жужжание какой-нибудь кровососущей твари. Потом этот звук усилился, и на светло-зеленой полоске горизонта показалась едва различимая движущая точка. Она казалась огромным шмелем, который скоро приобрел черты угловатой стальной вороны, с надоедливым неугомонным карканьем кружившей в небе.
Это был вертолет.
Вибрирующий несмолкаемый гул все приближался. Иногда он лишь слегка затихал, сносимый яростным северным ветром, но, видимо, лишь для того, чтобы в следующую секунду напомнить о себе с новой силой.
Через несколько минут вертолет завис над самой головой, порывы ветра едва не опрокидывали Варяга на землю. Он невольно заслонил рукавом лицо – вот сейчас самая удачная минута, чтобы накинуть на него ловчую сеть и трепыхающегося, будто неукрощенную добычу, поволочь в сучий лагерь. Но вертолет вдруг неожиданно завалился в воздухе набок и отлетел метров на тридцать. Он застыл над небольшой площадкой в точности, как это делает шмель, прежде чем опуститься на пахучий цветок, полный сладкого нектара. Колеса мягко коснулись площадки, поросшей густым багульником, металлическую животину слегка колыхнуло, и тотчас распахнулась низенькая дверь. В проеме показался генерал Артамонов – вот кого он не ожидал здесь увидеть. Он спрыгнул в траву и, сгибаясь под сильным ветром, словно былинка во время урагана, пошел навстречу Варягу.
– Вот и встретились, – сказал генерал, подойдя и остановившись в нескольких метрах от Варяга. – Не доверяешь?
– Не доверяю, – ответил Варяг. Генерал пожал плечами:
– Ну, доверяй не доверяй, а прибыл же. Готов? – Варяг кивнул и без лишних слов пошел за Артамоновым.
Вертолет пролетел над полем по огромному неправильному эллипсу, напоминая крикливую злобную птицу: сейчас выпустит хищные коготки и устремится вниз за перепуганной добычей. Но вертолет неожиданно завис в воздухе, слышен был только рокот вращающихся лопастей и слабый голос Артамонова, пробившийся сквозь грохот турбины. Генерал наклонился к самому уху Варяга и проорал:
– Не думал, что буду помогать беглому вору! – Варяг только усмехнулся и уставился в иллюминатор, за которым рыжела летняя тундра: они летели на север.
– Мне нужно в Питер! – крикнул Варяг в самое ухо Артамонову.
Генерал понимающе качнул головой.
– Я организую тебе это. Но там уж – действуй сам. Я ведь, понимаешь, не господь Бог, а всего лишь милицейский генерал. Мои функции ограниченны. Поэтому я бы все-таки посоветовал тебе не попадаться на глаза органам. Пока мы все не расставим по местам, пока все не уляжется. Я совсем не исключаю такой возможности, что еще не до всех подразделений доведен новый приказ о гражданине Игнатове, после побега на тебя ведь была устроена самая настоящая охота.
– Вот как?
– Я могу только предполагать и не всегда точно знаю, чем занимаются мои коллеги из соседнего ведомства. Может быть, где-нибудь сейчас инструктируют целый взвод снайперов, чтобы пристрелить тебя, попадись лишь ты в оптический прицел. Они тебя и раньше опасались, а сейчас ты опасен вдвойне. Я даже могу предположить, что о твоих намерениях могут догадываться и на твоем пути уже выставили кордоны. К тому же есть такие ретивые менты, которые могут тебя шмальнуть, не зная о новом приказе.
– Что же в этом случае ты мне можешь посоветовать?
– Я бы мог тебе, Владислав, посоветовать зарыться куда-нибудь в нору и просидеть в ней тихой мышкой. Но ты ведь так не умеешь и совсем не для этого вырвался из зоны, чтобы прятаться, а потому советовать в твоей ситуации мне очень сложно. Впрочем, могу сказать одно – не доверяй никому! Особенно своему питерскому другану – Шраму.
– Ну этого ты, генерал, мог бы мне и не говорить. Без тебя знаю.
– Ты хоть понимаешь, как я рискую? – приложив ладонь рупором ко рту и приникнув к самому уху Варяга, спросил Артамонов.
Варяг насмешливо пожал плечами.
– Если ты, генерал, выполняешь чей-то хитрый приказ, то риска тебе никакого – все запланировано! В том числе и этот вертолет!
Генерал улыбнулся и покачал головой.
– А ты не изменился, Варяг. Все такой же недоверчивый. Ну ладно, я понимаю. И осуждать не могу. Последняя наша с тобой встреча была не из простых. Там Калистратов правил бал – я был при нем и не мог тебе даже ни слова сказать, ни предупредить. Ну а что, по-твоему, отец Платон мне звонил, просил тебя вызволять – это тоже было запланировано?
Варяг удивленно вскинулся на него.
– Платон тебе звонил?
– Мне-мне, брат. А мой телефон Платону знаешь кто дал?
И тут Варяг вспомнил. Все вспомнил. И понял, почему тогда, в Питере, когда его после ареста в квартире Пузыря привезли на беседу с двумя генералами, лицо Артамонова ему сразу показалось знакомым.
Они и были знакомы – Варяг вспомнил!
Это было года три, если не четыре, назад. Егор Сергеевич пригласил его посидеть в тихом ресторане – где-то в районе Садового кольца. Они попивали хорошее вино и вели неспешный разговор. Вдруг к их столику подошел высокий статный мужчина лет пятидесяти. Он тепло поздоровался с Егором Сергеевичем. Тот пригласил его подсесть, заказал ему бокал вина и представил Варягу. Мужчину звали Кирилл Владимирович. Варяг внимательно и как всегда с недоверием присматривался к нему, пока он рассказывал Егору Сергеевичу какую-то байку о Париже.
Кирилл Владимирович ему не понравился: держался как-то скованно, настороженно и время от времени бросал на Варяга пытливые взгляды.
Он быстро ушел, а Егор Сергеевич после непродолжительного молчания вдруг сказал:
– Это твоя «крыша», Владислав. Да-да, не удивляйся. И у тебя должна быть «крыша». Надежная «крыша». Если со мной что случится – он тебе поможет.
– И кто же он такой? – небрежно спросил Варяг.
– Большой человек, в МВД. Генерал. Идет на повышение, очень крупное повышение. Мы ему в этом помогаем…
Больше старый академик ничего не сказал, и Варягу оставалось только теряться в догадках.
Но вот теперь туман рассеялся. Артамонов вытаскивал его из трясины.
– А как же генерал… как его… Калистратов? – спросил Варяг, наклонясь к уху Артамонова. Тот махнул рукой.
– Отыгранная карта. Его скоро провожают на пенсию. Сейчас самое важное понять, кто придет на его место. Предстоит немалая работа, сам понимаешь.
Варяг отвернулся к иллюминатору.
И все– таки после всех ужасных передряг и испытаний, которые ему пришлось пережить в последние полгода, он не мог вот так сразу раскрыться генералу. Даже помня о том, что Артамонов был долгое время доверенным лицом академика Нестеренко. Мало ли что было три года назад. Люди меняются, меняются обстоятельства, меняются приоритеты. Много воды утекло с тех пор, как они втроем сидели в том ресторане и мирно беседовали. Кто может поручиться за то, что генерал Артамонов давно не ссучился – как ссучился Шрам, падаль!
Но Потапу он доверял. Доверял безоговорочно. И одно то, что Потап вызвал Артамонова сюда, заставляло Варяга поверить в искренность слов генерала.
– Неизвестно, кто Егора Сергеевича? – начал было Варяг и осекся. Ему до сих пор было больно думать о том, что старого мудрого наставника уже нет в живых.
Артамонов отрицательно помотал головой.
– Кто отдал приказ, непонятно. Но одно ясно – это дело рук людей очень высокого уровня.
– Из комитета?
– Да нет, почему из комитета. Из нашего министерства.
– И кто же там сейчас рулит? – Взгляд Артамонова потяжелел.
– Нет, брат, ты это брось. Даже не думай! Туда тебе не добраться.
– Мне всюду добраться, Кирилл Владимирович! – жестко обрезал Варяг. – Дай вот с силами собраться, связи порушенные восстановить, и мы еще посмотрим, кто кого. – Варяг помолчал. – И за смерть Егора Сергеевича они еще ответят. Люто буду им мстить… Ладно. Вот только со Шрамом разберусь… С этим гадом мне надо лично встретиться. Его кто пасет?
Артамонов развел руками.
– Это твоя забота, Владислав. Узнаешь… – Он глянул на часы. – Ну, через пять минут будем на месте. Вот тебе камуфляж, – и с этими словами Артамонов незаметно сунул ему в руки небольшой газетный сверточек. – На земле мы расстанемся. Там во дворе найдешь туалет – темно-зеленый каменный домик – зайдешь, примеришь вот это. Про тебя кто нужно знает – вопросов задавать не станут…
Вертолет плавно развернулся, встретив металлическим корпусом боковой ветер. Пилот включил подъемную тягу, и машина, поколебавшись с секунду, стала медленно опускаться на бетонированную площадку. Легкое касание о твердую поверхность – умная машина как будто бы проверяла место посадки на прочность, – а потом тело вертолета грузно осело, примяв упругие рессоры. Винт описал медленный круг, заставив в последний раз всколыхнуться пласты воздуха, а потом неожиданно замер. После вибрирующего грохота установилась тишина, в которую трудно было поверить. Механик поспешно поднялся со своего места, повернул замок и распахнул люк. В разогретую утробу вертолета ворвался простуженный северный ветер, мгновенно застудив металл и сидящих людей; он принес с собой звуки тундры – вечно сердитый крик пролетающих бакланов, чириканье полярных сусликов и далекий плач разбуженного песца.
Варяг спрыгнул следом за механиком и в который раз удивился тому, что тундра, не стянутая тремя рядами колючей проволоки, представлялась ему неожиданно целомудренной. Такое перерождение бывает с распутными девками, когда они одеваются в наряд невесты.
– Где мы? – спросил Варяг у Артамонова.
– Это военная база, не волнуйся. Никто не будет спрашивать о твоих документах, вполне достаточно того, что ты прибыл со мной.
Артамонов посмотрел на часы.
– Через четверть часа прибудет военный самолет, который доставит тебя под Питер, ну а дальше поступай, как знаешь.
Варяг глядел на Артамонова и размышлял. Сейчас генерал выглядел совсем ручным и готов был едва ли не на собственных плечах доставить законного до Питера. Но Варяг подозревал, что участие генерала в его спасении носит временный характер – и чуть что изменится, как он сдаст его хищным охотникам. С этим генералом лучше было держать ухо востро.
Перелет на военном самолете «Руслан» до Санкт-Петербурга занял почти два часа. Вместе с Варягом летело еще человек десять, но никто из них не задал ему даже малозначащих вопросов, как будто они придерживались строгих инструкций свято оберегать его инкогнито.
Все пассажиры были в форме офицеров внутренних войск, и Варяг не мог отделаться от ощущения, что находится под охраной вертухаев.
Варяг забился в дальний угол гигантского крылатого ангара, заставленного здоровыми стальными контейнерами. На стенах были черной краской намалеваны пометки: «Не кантовать», «Осторожно: стекло». И еще что-то в таком же духе. С виду нельзя было определить, что в этих контейнерах. Но так оно было и задумано. «Руслан» явно перевозил какой-то секретный груз. Перед посадкой он прислушался к разговорам пассажиров и по обрывкам фраз понял, что груз прибыл откуда-то из Средней Азии. А везли его на военный аэродром под Питер, чтобы потом перебросить в Восточную Европу. Варяг растянулся на железном полу и закрыл глаза. Через минуту его сморил сладкий сон.
Он проснулся внезапно от сильного толчка: могучий, тяжелый самолет тряхнуло раз-другой. Где-то совсем рядом с ним шла беседа. Он чуть скосил глаза и увидел двух лейтенантов. Они оживленно беседовали. Их беседа его заинтересовала.
Насколько он понял, эти два лейтенанта сопровождали груз от места отправки в Афганистан. И сейчас обсуждали проблему переправки его через границу. До его слуха долетали только отдельные слова и куски фраз, но даже по ним Варяг смекнул, что груз не просто секретный, а стремный. Оружие! Да, похоже, в этих железных ящиках было оружие, тайно переправлявшееся через границу.
Он усмехнулся: генералы натырили втихаря излишки вооружений, а теперь загоняют их за нал. Лихо, суки, работают! Интересно, кому они отстегивают? Ладно, доберусь я до этих сучар, собственное говно заставлю перед смертью жрать!
Варяг повернулся на бок и теперь заснул по-настоящему.