I

        Важным стихом я хотел войну и горячие битвы

        Изобразить, применив с темой согласный размер:

        С первым стихом был равен второй. Купидон рассмеялся

        И, говорят, у стиха тайно похитил стопу.^[1]

5      «Кто же такие права тебе дал над стихами, злой мальчик?

        Ты не вожатый певцов, спутники мы Пиэрид.

        Что, если б меч Венера взяла белокурой Минервы,

        А белокурая вдруг факел Минерва зажгла?

        Кто же нагорных лесов назовет госпожою Цереру

10     Или признает в полях девственной лучницы власть?

        Кто же метанью копья обучать пышнокудрого стал бы

        Феба? Не будет бряцать лирой Аонии^[2] Марс!

        Мальчик, и так ты могуч, и так велико твое царство, —

        Честолюбивый, зачем новых ты ищешь забот?

15   Или ты всем завладел — Геликоном, Темпейской долиной?

        Иль не хозяин уж Феб собственной лиры своей?

        Только лишь с первым стихом возникала новая книга,

        Как обрывал Купидон тотчас мой лучший порыв.

        Нет для легких стихов у меня подходящих предметов:

20   Юноши, девушки нет с пышным убором волос», —

        Так я пенял, а меж тем открыл он колчан и мгновенно

        Мне на погибель извлек острые стрелы свои.

        Взял свой изогнутый лук, тетиву натянул на колене:

        «Вот, — сказал он, — поэт, тема для песен твоих!»

25   Горе мне! Были, увы, те стрелы у мальчика метки.

        Я запылал — и в груди царствует ныне Амур.

        Пусть шестистопному вслед стиху идет пятистопный.

        Брани, прощайте! И ты, их воспевающий стих!

        Взросшим у влаги венчай золотистую голову миртом,

30   Муза, — в двустишьях твоих будет одиннадцать стоп.