на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



5

Ахунд Алескер вернулся из Мекки. Теперь его величали почетным именем Гаджи — совершивший паломничество в Мекку. Фатали попрощался с любимым учителем и вместе с приемным отцом вновь поселился в родной Нухе.

Гаджи Алескер ничего не знал о совершившемся переломе в сознании своего молодого воспитанника. Он все еще надеялся, что Фатали станет моллой и сделает блестящую духовную карьеру. Он стал вновь заниматься с ним, заставлял читать старинные книги, насыщенные ортодоксальным религиозным содержанием. Но каково было изумление Гаджи Алескера, когда он встретил со стороны Фатали сопротивление. Юноша религией не интересовался, ему хотелось изучать русский язык. Мысль о необходимости изучения русского языка и приобщения к новым условиям уже начинала проникать в сознание передовых людей азербайджанского общества. Несмотря на свои глубокие религиозные убеждения, Гаджи Алескер также склонялся к необходимости осваивать все новое, что несла с собой наступившая эпоха. Скрепя сердце он согласился с решением приемного сына отказаться от духовного звания. В 1833 году в Нухе открылось казенное училище, куда Мирза Фатали вскоре был зачислен учеником первого класса.

В классе вместе с ним обучались дети восьми-девяти лет, но это не смущало любознательного юношу. Внимательно всматривался он в русские буквы, стараясь запомнить их. Это ему удавалось без труда: каждый звук имел определенное обозначение, каждая буква имела один рисунок. К концу года он уже умел немного читать и писать. Разговаривать по-русски он еще не научился, но знал много простых слов и предложений.

Наступил сентябрь 1834 года. Продолжать учебу в Нухе оказалось невозможным: Фатали было больше двадцати лет, и учиться дальше с мальчиками ему не разрешили. Оставалась одна надежда — поездка в Тифлис.

К тому времени юноша обладал довольно солидными филологическими знаниями. Кроме родного, азербайджанского языка, он прекрасно владел турецким, фарсидским и арабским, свободно читал, писал и говорил на этих широко распространенных языках восточного мира. К началу тридцатых годов относятся и его первые поэтические опыты. Следуя — сложившимся традициям, Фатали писал свои стихи на фарсидском языке. Почти все стихи этого периода погибли, осталось лишь одно чрезвычайно важное для раскрытия настроений и дум начинающего поэта.

О чем же писал Фатали в безропотной тишине азербайджанской патриархальной действительности? На сердце было тревожно. Глубокая печаль и неясное предчувствие приближающихся больших событий охватили юношу. Мир казался ему мрачным, полным горя, слез, лжи и коварства. Кому он верил — изменили, кого любил — не ответили взаимностью. Все оказалось безнадежно потерянным. Он искал утешения и ласки — его встретили неверностью и равнодушием. Казалось бы, рухнули последние надежды. Разочарованный во всем, он глядел на мир печально, тоска и одиночество внушали ему страх и ужас перед будущим. Опаленные, словно летним зноем, тягучие мысли душили его, глубоко в память врезались страшные и правдивые слова Мирзы Шафи.

Но Фатали сдаваться не хотел. Он не мог так легко расстаться с жизнью. Лезвием сверкающего кинжала он должен пронзить мрачную ночь, своими собственными руками должен проложить себе путь к солнцу, скрытому за этим мраком. Однако сердце и душу не покидали сомнения: его мозг был сдавлен огромными лапищами суеверий, религиозных предрассудков, от которых нельзя было освободиться полностью и сразу. Внутренний голос призывал его стряхнуть грустные размышления, забыть страх, смело ринуться вперед, пройти лежащее перед ним темное пространство. В Тифлис! Скорее в Тифлис! Там, только там он найдет себе верных друзей. Там — почет, уважение, успех, жизнь. Там он встретит ученого со светлым разумом, несравненного, мудрого человека. Это друг обездоленных и беспомощных, он могуч и добр, ему знакомы все тайны природы, и каждое слово его сверкает как драгоценный камень. В познаниях своих он не уступит прославленному Руми [26], а в философии он выше Ибн Сины [27]. Весь Тифлис восхищен его красотой и умом, а стихами его мог бы восторгаться сам великий Хагани [28]. Он, Фатали, должен найти того, кто властен над миром знаний и наук, кто разумом своим высок и прекрасен, чья верность и дружба беспримерны на земле!

Стихотворение, содержание которого мы передали, носит панегирический характер, в нем много преувеличений и восхвалений. Главное — не в этом. Панегирические выражения поэта нас не удивляют, ибо они подчас встречались в восточной поэзии, на традициях которой воспитывался с детских лет будущий писатель. Смысл стихотворения — в укрепляющейся надежде поэта, что в Тифлисе он найдет разрешение мучивших его вопросов и загадок. Всем существом стремился Ахундов в Тифлис, где жил мудрый учитель. Он верил, что благодаря его помощи и поддержке освободится от долгого блуждания среди привычных мыслей и чувств, приведших его к разочарованию и унынию.

Кто же тот, о котором так страстно говорил Ахундов, которого он так упорно хотел видеть? Трудно сказать. Возможно, это был Бакиханов — выдающийся азербайджанский писатель и ученый. Во всяком случае, о «сыграл немалую роль в формировании мировоззрения Ахундова после его приезда в Тифлис.

Преодолевая религиозные предрассудки и ограниченность своего времени, отталкиваясь от схоластической науки феодального мира, Бакиханов учился у лучших представителей русской культуры, использовал в родной стране научные достижения ученых России. Именно благодаря знанию русского языка, освоению русской культуры, благодаря своей прозорливости Бакихановым были заложены основы целого ряда отраслей азербайджанской современной науки. С именем Бакиханова связано зарождение новой астрономической, географической, философской, педагогической, филологической наук в Азербайджане. Личная дружба связывала его с русскими писателями: А.С. Грибоедовым и А.С. Пушкиным. Его жизнь, литературная и научная деятельность прошли в атмосфере идейного общения с ссыльными русскими декабристами, с грузинскими революционными деятелями.

Бакиханов жил и работал на рубеже двух культур — древней, феодальной, связанной с многовековым развитием стран Ближнего Востока, и новой, прогрессивной, демократической. Он был идейным предшественником великого азербайджанского просветителя Мирзы Фатали Ахундова.

Условия времени и интересы страны заставили Бакиханова стать универсальным ученым — географом, историком, астрономом, философом, быть первым переводчиком русских поэтов, сатириком, прозаиком, журналистом.

Оглядываясь на героическое прошлое азербайджанского народа, Бакиханов верно определил пути его дальнейшего развития, указав на передовую Россию, в дружбе и союзе с которой страна могла идти по пути прогресса.

Вместе с тем Бакиханов — фигура, глубоко противоречивая в истории развития общественной мысли Азербайджана XIX века. Воспитанный в молодости на традициях старой схоластической школы, Бакиханов благодаря самообразованию стал одним из передовых людей своего времени, ученым, общественным деятелем нового типа, но вместе с тем до конца жизни не сумел полностью вырвать из своего сознания корни феодальной идеологии. Любовь к родному народу, большое чувство национальной гордости сочетались у него с сословными предрассудками, с защитой интересов господствующего класса феодалов. Следя с глубокой симпатией за развитием народного движения, направленного против диких колониальных и помещичьих порядков, смело отказываясь от участия в подавлении народного восстания, он ревниво защищал права дворянского сословия. Свою жизнь Бакиханов кончил вдали от родины, в Аравийской пустыне, терзаемый внутренними противоречиями.

Но, несмотря на все эти противоречия, сомнения, колебания и ошибки, значение его в развитии новой культуры, науки и литературы Азербайджана трудно переоценить.

Родился Аббаскули Бакиханов 10 июня 1794 года в селении Амираджан, недалеко от Баку, в семье одного из последних владетелей Бакинского ханства.

Двадцатипятилетним молодым человеком Аббаскули Бакиханов впервые прибыл в Тифлис. 30 декабря 1829 года он был назначен на должность переводчика в канцелярии главноуправляющего Грузией. Это было началом его блестящей служебной и военной деятельности.

Пытливый, любознательный, энергичный Бакиханов изучает историю, литературу, географию, интересуется самыми разнообразными научными вопросами. Вместе с тем в эти годы он с особенным рвением стремился к военной карьере, мечтал о славе на поле брани. Умевший с детских лет владеть оружием, храбрый по природе Бакиханов не мог удовлетвориться переводческой работой. Он рвался к активной деятельности, искал место в рядах русской армии.

Уже в 1820 году в отряде под командованием генерала Мадатова он участвует в Хогренском сражении, в перестрелках с фанатично настроенными отрядами горских племен. За мужество, проявленное в битве с отрядом Казыкумского хана, закончившейся полным его поражением, Бакиханов был произведен в первый офицерский чин прапорщика. Вскоре он близко познакомился с русскими писателями, общение с которыми расширяло его кругозор, помогало приобщаться к русской литературе. В конце 1821 года чиновником особых поручений при Ермолове был назначен В.К. Кюхельбекер, лицейский товарищ Пушкина. Кюхельбекер жил в Тифлисе вплоть до мая 1822 года, где с ним и подружился Бакиханов. Ко времени приезда в этот город Кюхельбекера сюда прибыл из Тавриза А.С. Грибоедов, ставший секретарем по дипломатической части в канцелярии Ермолова. Много внимания он уделял улучшению транзитной торговли России с восточными странами, привлечению русских купцов к расширению этих связей, немало усилий прилагал для поднятия экономической жизни Закавказского края. Пребывание в Тифлисе не прошло и для него без пользы. Он внимательно наблюдал жизнь закавказских народов, интересовался их историей, архитектурой, бытом. Изучал турецкий язык, занимался арабским, а главное — продолжал работу над комедией „Горе от ума“. Жил он на Экзаршеской площади (ныне площадь Ираклия II), откуда открывался вид на Кавказские горы. Он вел спокойную жизнь, много путешествовал но Грузии, встречался с друзьями.

Среди сослуживцев его внимание привлек Баки-ханов, блиставший своей храбростью, талантом, знанием восточных языков.

После декабрьского восстания 1825 года Грибоедов, находящийся в близких отношениях со многими передовыми людьми России, был арестован и выслан с Кавказа. Трагическая судьба друзей-декабристов оставила неизгладимый след в сознании писателя-патриота.

3 сентября 1826 года он вновь вернулся в Тифлис. Ему была поручена вся дипломатическая переписка с Турцией и Ираном. Получив возможность проявлять личную инициативу, он весь отдался служебной деятельности, энергично защищал интересы русского государства, стал одним из выдающихся дипломатов. Одновременно он продолжал расширять свои знания о Закавказском крае. Интересы его были обширны. Грибоедов деятельно поощрял развитие виноградарства и шелководства в стране, содействовал открытию коммерческого банка, Публичной библиотеки в Тифлисе, новых уездных училищ, хлопотал об издании газеты на языках народов Закавказья. 4 июля 1828 года вышел первый номер „Тифлисских ведомостей“.

Именно в эти годы и укрепились тесные, дружеские связи Грибоедова с Аббаскули Бакихановым. Бакиханов был его ближайшим помощником в ведении переписки с Турцией и Ираном. Он знакомил его с историей Азербайджана, с древними сказаниями, рассказывал о Низами [29]. Русский писатель увлекался памятниками Азербайджана, бродил по развалинам Барды [30]. К этому времени Бакиханов был известен как большой знаток истории родного края, и обращение Грибоедова к его авторитету было вполне естественным. В своих „Путевых заметках“ Грибоедов упоминает о своем азербайджанском друге, называет его „нашим Аббас-Кули“.

В Тифлисе Бакиханов очень близко сошелся и с А.А. Бестужевым-Марлинским и А.С. Пушкиным, с которым познакомился в 1829 году в Арзруме.

Тифлис времен Бакиханова, несомненно, был одним из самых интересных культурных центров. Здесь проживало не мало русских образованных людей: журналистов, писателей, ученых. На Кавказ после восстания декабристов было сослано много русских революционеров.

В двадцатые-тридцатые годы XIX века из среды азербайджанских беков выделилась группа передовых людей (например, Куткашинский и Уцмиев Хасан-хан), которые начали сознавать мировое значение культуры русского народа и, нередко критически относясь к колониальной политике царизма, искренне и сознательно воспринимали все то новое, что несла в Закавказье передовая русская литература и наука.

Большое влияние на выдающийся труд Бакиханова „Гюлистан-Ирем“, посвященный историческим судьбам Азербайджана, оказала „История Государства Российского“ Карамзина. В этой книге, не потерявшей и поныне своего научного значения, Бакиханов нарисовал красочную и живую картину развития Азербайджана с древних времен до начала XIX века. Книга была создана на основе глубокого изучения рукописных и литературных источников.

„Гюлистан-Ирем“ — первая историческая работа об Азербайджане, отвечающая требованиям европейской науки. Бакиханов не только хронологически последовательно излагает основные политические события, происшедшие в Азербайджане, но и ставит в своем труде ряд важнейших вопросов о происхождении народа, о названии племен, некогда населявших его родину, о географических границах древнего Ширвана и т. д.

Бакиханов верил, что народ при благоприятных условиях мог бы создать величайшие произведения искусства и науки. „Если бы политическое спокойствие и надлежащее воспитание позволили развиваться природным способностям жителей Кавказа, то они достигли бы высокой степени просвещения. Несмотря на беспрерывные войны и опустошения, причиняемые этому краю беспрестанными столкновениями северных племен с южными, здесь явились люди, которые своей ученостью и способностями далеко распространили свою славу“.

Вся книга — подтверждение этих гордых слов. Бакиханов понимал, что „дух времени и образование каждого народа отражаются всегда в литературе и других памятниках“. Это побудило его создать произведение, рассказывающее о выдающихся ученых и поэтах своей родины, живущих в разные века.

Не менее ценен и его филологический труд „Канун-Кудси“ (Кудси — поэтический псевдоним Бакиханова), являющийся грамматикой фарсидского языка. Кроме этого, Бакихановым были написаны и другие научные работы: „Открытие чудес“ (об открытии Колумбом Америки), „Улучшение нравов“, „Книга нравоучений“, „Мера очей“ (логика на арабском языке), „Тайны небес“ (астрономия), „Всеобщая география“ и другие.

Разносторонность Бакиханова не исчерпывается его широкой научной деятельностью. Одновременно он был крупнейшим поэтом своего времени, зачинателем азербайджанской художественной прозы. Его перу принадлежит рассказ „Китаби-Аскерийе“, диван [31] стихов, который, к сожалению, полностью не сохранился.

Бакиханов вел большую общественную деятельность. Он активно выступал в русской периодической печати Тифлиса, был тесно связан с грузинскими общественными деятелями, принимал участие в разработке положений об азербайджанских сословиях.

Видимо, Аббаскули Бакиханов и был тем ярким, манящим огоньком, к которому так страстно стремился Мирза Фатали Ахундов. Понять Ахундова без Бакиханова невозможно. Жизнь и деятельность будущего просветителя была органически связана с азербайджанским другом Грибоедова и Пушкина.

Одной тропой шли они, Бакиханов и Ахундов. Живыми, земными интересами была объединена их судьба. И старший из них помогал младшему карабкаться в гору, к сияющим вершинам человеческого знания.


предыдущая глава | Ахундов | cледующая глава