Августа 8 дня, девять утра, +19° С.

У морга Императорской медико-хирургической

академии, Загородный проспект

– Только его и ждем! – отчаянно крикнул санитар напиравшей толпе. – Пока господин начальник не явится, пускать не велено!

Толпа неодобрительно загудела. В столь ранний час около одноэтажного домика желтой краски, в котором суждено оказаться каждому, собралось человек двадцать разнообразных сословий. Кухарки с корзинами, приказчики ближайших лавок, мужики строительной артели, парочка воспитанных барышень, господин в пенсне, два студента, нетрезвый извозчик, случайные прохожие, привлеченные толпой, и даже гимназист. Разнообразная публика жаждала зрелища. А вот оно как раз и задерживалось.

Общественных развлечений в столице, прямо скажем, не густо. Ну, покатается горожанин на масленичных горках, ну, выедет на острова 1-го мая, заглянет в театр «Неметти» на бой Луриха с Циклопом, сходит раз-другой в театр «Буфф», устроит овацию какой-нибудь заезжей певичке Кавецкой, и все. Ну, сколько можно, в самом деле, фланировать по Невскому или разливать шампанское!

Кое-кто находит интересным проводить дни в суде, слушая на открытых заседаниях адвокатов, прокуроров и подсудимых. И становится таким знатоком, что готов рассудить любое дело. Другие предпочитают бега, знают десятую бабушку всех лошадей, орут до хрипоты и спускают состояния до нитки. Тоже средство от скуки, если подумать. Некоторые отъезжают за границы. Но это если имеется паспорт со средствами.

Но вот трагически не хватает чувствительных источников досуга: синематограф еще не пустил корни. Что и говорить, любое маломальское событие, да еще и объявленное в газете, привлекает большой интерес. Публика шла на опознание трупа, как на праздник. Еще не весь тираж «Нового времени» раскупили, а самые отчаянные искатели приключений уже толпились у морга. Никто из них не представлял, какая картина их ожидает и сколько брома придется налить дежурным врачам. Человеческая природа такова, что прекрасное интересует образованных чудаков, а вот ужасное – всех и каждого. Гладиаторов отменили, а крови-то хочется, аж зудит.

Между тем желающих прибавилось. Скоро начнется толкотня.

– Пускай уж! – крикнул кто-то из толпы. – Чего народ мучаешь!

– Совсем совести нет! – поддержала бойкая кухарка. – Мне в лавку ишо!

– А мне на службу! – подал голос солидный господин. – Извольте открывать!

– Желаем опознать! – визгнул гимназист.

Санитар Гниляев глянул в лица мирных горожан, кипящие нетерпением и жаждой запретного, плюнул и широко распахнул дверь.

Народ ринулся голодной стаей, почуявшей падаль.