5. “Миссия Рамакришны”
Наиболее известными деятелями второго периода индуистской реформации были Рамакришна Парамаханса, его ученик Свами Вивекананда и Шри Ауробиндо. Это ключевые (и культовые) фигуры как для современного индуизма, так и для охватившего мир в XX в. движения языческого возрождения.[362] Интересно, что все трое являются представителями универсалистского неошактизма, сочетающего реформированное учение веданты с элементами шактизма и тантрической йоги.
Рамакришна Парамаханса (Гададхар Чаттопадхьяя, 1836–1886) родился под Калькуттой в семье обедневшего бенгальского брахмана. В19 лет он стал жрецом храма богини Кали в Дакшинешваре и сделался ее горячим бхактом. Желая лицезреть Кали, Рамакришна отказался от еды и сна и был близок к самоубийству. Кали ему все-таки явилась, и после этого Рамакришна стал время от времени впадать в каталептический транс (самый долгий продолжался почти полгода, в течение которого служители храма насильно вливали ему в рот немного жидкости). Затем Рамакришна много лет посвятил различным видам индуистских и даже исламских и христианских мистических практик. Свами Тотапури посвятил его в саньясины матха в г. Пури, одного из четырех главных монашеских центров дашанами. Затем Бхайрави Брахмани дала ему инициацию в бенгальский тантризм “левой руки”, и он в ее присутствии исполнил все соответствующие тайные ритуалы.[363] Позже его последователи, проповедуя на Западе, утверждали, что Рамакришна практиковал “тантрическую садхану с 1861до 1863 г…. в полном целомудрии и без участия шакти — женщины-партнера для секса”.[364] На самом деле у Рамакришны была супруга-шакти — Шри Сарада Дэви, однако, чтобы поддержать привычный для западной публики образ аскета, ее называли “духовной сестрой” Рамакришны. В последние годы своей жизни Рамакришна обладал большим духовным авторитетом, и вокруг него сложился круг учеников, почти все из которых были выходцами из состоятельных семей и активными членами “Брахмо самаджа”. В1886 г. Рамакришна впал в очередной транс, из которого уже не вышел.
Рамакришна не оставил письменных трудов, однако его учение с некоторыми вариациями было изложено его многочисленными учениками. В своем учении Рамакришна попытался примирить различные направления индуизма, а также ортодоксию и реформацию через понятие стадийности духовной жизни. Таким образом, и монистические, и теистические, и мифологические представления о божестве и способах его достижения оказывались одинаково верными для разных культурно-социальных групп и на разных этапах религиозной жизни. Рамакришна, не отвергая никаких индуистских установлений, в то же время настаивал на религиозном значении мирской и социальной работы и считал высшим идеалом внутреннюю религиозность.
Свами Вивекананда (Нарендранатх Датта, 1863–1902) родился в Калькутте в семье известного адвоката из касты каястха, которая в Бенгалии считается кшатрийской. С10 лет учился в христианском миссионерском колледже. Был членом “Брахмо самадж” и калькуттской масонской ложи, увлекался европейским агностицизмом. В1881 г., во время мировоззренческого кризиса, он встретился с Рамакришной и, после пяти лет споров, стал его учеником-саньясином, причем Рамакришна инициировал Вивекананду в опыт общения с Кали как с живым божеством. После смерти Рамакришны Вивекананда вместе с Сарадой Дэви возглавил монашескую общину его последователей. В 90-х годах, оставив жизнь бродячего садху, Вивекананда отправился на Запад для проповеди учения Рамакришны и в 1893 г. приобрел широкую известность после выступления на Первом всемирном конгрессе религий. Вернувшись триумфатором в 1896 г. в Индию, Вивекананда основал религиозно-общественную организацию — “Миссию Рамакришны”, активно занимающуюся проповеднической, просветительской и социально-благотворительной деятельностью. Ядром “Миссии” стал Орден саньясинов, центром которого служит матх Вивекананды в Белуре, недалеко от Калькутты. В Индии действует 80–90 отделений Миссии и Ордена, за рубежом — около 40, причем одно с 1991 г. и в России. Отметим, что “Миссия” развивает общественную и социальную деятельность преимущественно в Индии, являясь единственной индуистской организацией, финансируемой правительством.[365]
Вивекананда, развивая учение Рамакришны, создал так называемую неоведанту, согласно которой все религии равны, но есть равнее. Самая “равная— это “вечная религия”, соединение реформированных адвайтаведанты и шактизма, в которой из представления о тождественности человека Божеству сделаны совершенно нетрадиционные для индуизма гуманистические выводы: раз каждый человек — Бог, то служение человеку есть истинное богослужение. Но все же Вивекананда остается верным традиционному индуистскому отрицанию конечной ценности этики: “Зло — железная цепь, добро — золотая, но и то и другое — цепи… Используем золотую цепь, чтобы избавиться от цепи железной, а затем выбросим обе”.[366]
Пытаясь синтезировать философию адвайта-веданты и западный позитивизм, Вивекананда учил, что веданта — это наука религии, а йога — ее экспериментальная база, причем веданта превосходит материалистическую науку, также как и другие религиозные учения.
Если Рамакришна просто не обращал внимания на кастовые деления перед лицом служения Богу, то Вивекананда совершенно переосмысливает варнашраму: “Вы должны беспрерывно прогрессировать, и от высшего человека до низшего парии каждый в этой стране должен стараться стать идеальным брахманом”.[367] Правда, как отмечает Фаликов, “брахман” для Вивекананды был синонимом “интеллигента”. Свой вариант варнашрамы Вивекананда считал идеальным и для всего мира. Вообще, согласно Вивекананде, кали-юга подходит к концу и наступает светлое будущее всемирного и всеобщего синтеза различных культур, науки религий, в котором Индии и “вечной универсальной религии” Вивекананды отводится роль интегрирующего элемента.
Учение Вивекананды, нашедшее признание на Западе, оказало значительное влияние на индуизм, утвердив его престиж как древней национальной религии в глазах образованных индусов. Хотя Орден Вивекананды допускал некоторые неприемлемые сточки зрения ортодоксального индуизма вещи, прежде всего заботу саньясинов о больных и умирающих (прикосновение к которым считалось оскверняющим), а также открытие отделений на Западе, в странах “варваров”, все-таки Миссия была инкорпорирована индуизмом, после чего все ее реформаторские установки сделались вполне законными и обычными для индуизма в XX веке.
Рамакришна, Сарада Дэви и Вивекананда были диафицированы. Перед их изображениями в матхе в Белуре и в Обществах и Центрах веданты (так обычно называются местные отделения миссий Рамакришны) совершаются пуджи.
Следует помнить о том, что в случае с “Миссией Рамакришны” мы имеем дело с классическим примером эзотерического разрыва. Под оболочкой неоведанты, которая сама по себе появилась в результате последовательного применения принципа инклюзивизма, мы находим идолопоклонство и тантризм. Иллюстрацией этому может служить символика “Миссии Рамакришны”, разработанная самим Вивеканандой. В центре эмблемы “Миссии” изображены лотос и за ним лебедь, плавающие на волнах океана. На горизонте встает солнце. Волны, по объяснению Вивекананды, означают карму, лотос — бхакти, встающее солнце — джняну, лебедь — атмана. Всю картину обвивает кобра — символ пробужденной кундалини-шакти. Идея эмблемы заключается в том, что религиозная деятельность, религиозная преданность и религиозное познание должны быть включены а кундалини-йогу для освобождения атмана. Эту эмблему, также как и алтари обожествленных основателей “Миссии”, особенно Шри Сарады Дэви, не так просто увидеть в Центрах веданты. Как правило, в помещения, где они расположены, имеют доступ только члены “Миссии”.