8

Пещеры Баварии

Надо отдать должное союзникам, генерала встретили с подобающим чину уважением. После любезных приветствий его провели в особняк с чернокожими слугами, где был подготовлен соответствующий гардероб на все случаи жизни. И ни единого вопроса, никто не обмолвился даже полусловом о доставленных документах. Даже приехавший из Рима британский генерал лишь выразил восхищение проявленным мужеством и поблагодарил за решение присоединиться к победителям.

Зато Олегу пришлось отдуваться за двоих, сначала пилоты устроили в его честь знатную пирушку. Генерал снова взобрался на стол и под оглушительный свист провозгласил:

– Наш русский герой лишил врага новейшего ночного истребителя, который должен был нас убивать!

– Крест за сбитый самолёт! – заорал кто-то из пилотов. Остальные подхватили и начали скандировать: – Крест! Крест! Крест!

– Сдаюсь! – Генерал шутливо поднял руки, затем прикрепил Олегу на грудь «Крест лётных заслуг».

Пройдя через коридор дружеских объятий с обязательным похлопыванием по спине, Олег крикнул бармену:

– Выпивку! Лучший виски всем парням за мой счёт!

И тут в полнейшей тишине перед ним предстала девица в запредельном мини и протянула стакан виски со сверкающей на донышке эмблемой ВВС США.

– Асы пьют до дна! – почти хором выкрикнули пилоты.

Пришлось выпить, затем полюбоваться буквой «A» на щите под звездой и под свист прикрепить на грудь. Приятно, ничего не скажешь. Пьянка получилась на славу, после ночного налёта авиакрыло по закону имело два дня отдыха, и пилоты оттянулись на всю катушку. Но едва он отоспался, на базу приехал представитель советского Генштаба при штабе Эйзенхауэра.

– Ах, как приятно увидеть знакомое лицо! В документах фигурирует безликий Студент, а тут сотоварищ в досужих беседах!

Допустим, сотоварищами в беседах они не были, в санатории «старорежимный» генерал всегда держался в тени, вернее, за спинами друзей. Но встрече Олег был рад и после чашки вкусного кофе проводил гостя к немецкому перебежчику.

– Вы далеко не уходите, – попросил генерал, – мы немного побеседуем и воспользуемся вашей помощью.

Что интересно, по-немецки генерал говорил совершенно свободно и по-английски любезничал с классическим оксфордским выговором. Примерно через час Олега попросили оказать помощь в работе с фотоаппаратом. Требовалось заснять доставленные немецким химиком документы на фотоплёнку.

– Это для наших союзников, – убирая в саквояж аппаратуру, пояснил генерал.

Затем втроем прогулялись по Флоренции, где Олег накупил всяческих сувениров, и вкусно отобедали в стилизованном под античный период ресторане. Когда начало темнеть, генерал поинтересовался:

– Вас отвезти обратно?

– Спасибо, мы воспользуемся услугами такси, – отказался Олег.

– В таком случае позвольте откланяться. И да, чуть не забыл, вот вам инструкция к угнанному самолёту.

Настроение рухнуло в тартарары, сей «подарок» предвещает самостоятельный полёт в обратном направлении. Обратную дорогу немец не умолкал, восхищаясь древней цивилизацией Италии. При этом то и дело перескакивая на личность советского генерала, поразившего его эрудицией и манерами породистого дворянина. Подъезжая к базе, таксист не удержался от вопроса:

– Кто вы, синьоры, русские, – он указал на форму Олега, – немцы или американцы?

– Русские, русские, – со смехом ответил немецкий генерал.

– Comunista! – Таксист ударил себя кулаком в грудь и добавил по-немецки: – Справедливость и свобода!

Вот Олегу было не до смеха, технический персонал базы без видимых причин занялся осмотром и подготовкой He-219А-6 «Филин». Придётся лезть в самолёт и осваивать кабину. К стандартному набору приборов конструкторы добавили автопилот, что было странно. Истребитель создан для боя, а барражирование в ожидании подлёта вражеских бомбардировщиков осуществляется по кругу. С точки зрения пилотирования «Хейнкель» оказался чрезвычайно простым, разве что развитая механизация крыла требовала строгого соблюдения инструкции.

Самолётов без недостатков не бывает, чтобы добиться преимущества в одном, конструктор вынужден пожертвовать другим. Скорость и маневренность «Москито» достигнута за счёт неустойчивого полёта. Ночной охотник «Филин» изначально создан для поиска и уничтожения скоростных бомбардировщиков. В качестве платы пришлось увеличить взлётно-посадочную скорость.

Посадка с взлётом Олега не напрягали, бетонная полоса рассчитана на «крепость», а заниматься ребячеством с «притиркой» на посадочном «Т» он не собирался. Автопилот оказался простеньким до смешного. Надо вывести самолёт на курс и включить фазовый трансформатор, затем раздельно повторить для высоты и крена. Настройка прибора оказалась грубоватой, пришлось в полёте поработать с отвёрткой и «загладить» токи обратной связи. После очередной посадки к самолёту подбежал чернокожий рассыльный и, сияя белозубой улыбкой, доложил:

– Вам телеграмма из Москвы!

«С получением сего вам надлежит подготовить трофейный He-219А-6 «Филин» и без промедления вылететь с объектом в Москву. Ясность и готовность к исполнению доложить».

Пришлось идти в штаб, где генерал матерился по телефону на весь аэродром. Вечером авиакрылу предстоит боевой вылет, а бензина нет. Танкер с топливом стоит в Ливорно, что по штатовским меркам совсем рядом, а автоцистерны совершают всего один рейс в день. Затем со всей силы швырнул в окно телефонную трубу, но провод коварно вернул её обратно, попутно въехав по затылку начштаба.

– Ну что? – поднимая с пола сшибленную пилотку, спросил тот.

– Приказано всем крылом заправиться в Пизе и по плану лететь на бомбёжку.

– Начальство нанюхалось кокаина? Посадка с полной бомбовой загрузкой запрещена!

– Эти…! – генерал выдал достойное учебника матерное определение достоинств вышестоящих командиров, – приказали вешать бомбы без взрывателей!

– Как это без взрывателей?

– А вот так! Приказано поставить в Пизе!

Начальник штаба с минуту сидел с открытым ртом, затем посмотрел на часы и заявил:

– Не успеют! Туда ехать пять часов.

– Половину оружейников с взрывателями на машины, и пусть пулей летят. Остальным прямо сейчас приступить к подвеске бомб.

Штаб мгновенно опустел, а генерал хмуро посмотрел на Олега:

– Не вовремя улетаешь, но прикажут, и на метле полетишь. Взлёт за полтора часа до рассвета, погоду подготовит синоптик, маршрут возьмёшь у штурмана авиакрыла.

После короткого дружеского прощания Олег предупредил немецкого генерала и отправился спать. Среди ночи к нему прибежал официант лётной столовой с первым завтраком: пора вставать. После второго завтрака отправился за погодой и маршрутом, а на лётном поле уже поджидал официант с бортпайком на время полёта. Самолёт нехотя разогнался и начал отрываться на отметке шестьсот метров. Он возвращается домой.

Прямой маршрут до Москвы обещал посадку с почти пустыми баками. Правда, маршрут с выкладками синоптиков обещал попутный ветер до трёхсот километров в час. Но лишь на высоте восемь тысяч, а после линии фронта придётся снижаться до трёх тысяч, как указано в маршрутном листе. Адриатические море осталось незамеченным, генерал долго расставлял чемоданы, затем комфортно растянулся и уснул. А Олегу было некогда, режим набора высоты требовал почти непрерывной регулировки поступления воздуха в нагнетатели.

Над Альпами самолёт вышел на заданную высоту, и почти сразу из-за горизонта выпрыгнуло солнце. Олег торопливо настроил бортовую радиостанцию на частоту Люфтваффе и начал крутить головой. Можно долго говорить о плюсах и минусах He-219А-6 «Филин», но изумительный обзор из кабины нивелировал все его недостатки. По ощущениям кресло пилота находилось как бы перед самолётом, что порождало невероятные эмоции.

Но вот солнечные лучи коснулись земли, и на белоснежном фоне облаков проявилась группа самолётов. Олег достал из бокового пенала бинокль, эскадрилья «юнкерсов» летит на юг, в направлении Будапешта. Немцы явно его не видят, на пятикилометровом удалении трудно разглядеть одинокий самолёт, особенно на фоне темного неба. Отметив на планшете своё место и направление полёта противника, Олег занялся математикой. Надо вовремя предупредить наземные службы, иначе на линии фронта перехватят истребители.

Истребители всё равно появились и сопровождали трофейный He-219А-6 до Центрального аэродрома. После посадки самолёт завели в знакомый ангар, где генерала встретила представительная делегация. Всё правильно, человек осознанно перешёл на сторону Советского Союза. Рискуя жизнью, сам вышел на разведчиков и сам придумал вариант мнимого похищения.

Олег скромно отсиделся в кабине и после ухода из ангара последнего адъютанта с кряхтением переполз вниз.

– Радикулит? – сочувственно спросил вынырнувший из-под крыла Василий Васильевич.

– Ноги отсидел, – пожаловался Олег. – Четыре часа колени упирались в приборную доску.

– А педали рулей поворота?

– Нет здесь педалей! Вместо них умники поставили рычаги под левую руку.

Выбор ножного или ручного управления рулём зависит от конструктора, для пилота приемлемы оба варианта. В данном конкретном случае Олег жаловался на недостаточное пространство для ног.

– Пошли на лавочку, лёжа быстрее восстановишься, – протягивая руку, предложил Василий Васильевич.

Едва Олег вытянулся во весь рост, в ангар ворвалась толпа специалистов ЦАГИ и без промедления начала открывать капоты и лючки обслуживания. Следом с пистолетом в руке прибежал начальник охраны и грозно закричал:

– Немедленно убрать самолёт из ангара! Иначе всех выгоню и поставлю у входа часового.

Инженеры на руках развернули самолёт носом на выход, а «эмка» на самом обычном буксирном тросе потянула He-219А-6 к ангарам техобслуживания.

– Успеете за ночь разобрать по винтику? – ехидно поинтересовался Василий Васильевич.

– Зачем разбирать? Посмотрим компоновку с креплением силовых узлов и завтра утром доложим руководству, – ответил один из инженеров.

– Это важно?

Но инженер присмотрелся к Олегу, затем снял шляпу и вежливо спросил:

– Это вы пригнали в прошлом году «мессер» с документами?

– Будь другом, отстань, у меня все косточки болят после четырёхчасового полёта, – простонал Олег.

– Лежите, лежите, если надо, вызову массажистку.

– Не надо массажистку, через пятнадцать минут встану.

– Раз так, прошу вас рассказать основные особенности в управлении самолётом. О неудобной посадке пилота уже понял.

– Тяжёлый разбег и высокая скорость посадки, маневрированием не занимался, – ответил Олег.

– Те же ошибки, что у «Мустанга», – усмехнулся инженер, – сделали гоночную игрушку с никакими боевыми характеристиками.

– Извините, но нам пора, – бесцеремонно вмешался Василий Васильевич.

– Зря вы его шуганули, – глядя вслед уходящему инженеру, заметил Олег.

– Это Павел Сухой, самый дотошный из всех мне известных конструкторов. Дай ему волю, сутки приставал бы с расспросами.

– Павел Осипович, погодите! – Олег догнал знаменитого в будущем авиаконструктора.

– Вы хотите добавить что-то важное?

На самом деле очень важное: при создании высокоскоростных сверхзвуковых самолётов конструкторы всего мира столкнутся с проблемой крыла. Сухой решит её самым первым, но Олег решил подарить разгадку:

– Я видел самолёт с необычно тонким крылом треугольной формы, а выдвижной закрылок похож на запятую.

– Где? – заинтересованно спросил конструктор.

– Не могу сказать, не мой секрет. У вас найдётся листочек бумаги?

Сухой достал из портфеля толстую тетрадь в клеёнчатом переплёте:

– Этого хватит?

Шутку Олег не принял, лишь написал формулу изменения подъёмной силы крыла в зависимости от скорости воздушного потока и пояснил:

– Подсмотрел у немцев, на сверхзвуковых скоростях крыло традиционной формы начинает тянуть самолёт вниз.

– Они построили сверхзвуковой самолёт?

– Продули модель пороховыми газами.

Олег был готов поделиться с конструктором знаниями двадцать первого века, но рядом встала служебная легковушка, а шеф молча указал на открытую дверь. Вентиляторами сверхзвукового потока воздуха не добиться, и продувка моделей реактивными газами станет обычной практикой. Но главное в том, что готовое решение несуществующей проблемы уже сейчас подтолкнёт конструктора к созданию уникального самолёта. Как следствие, сверхзвуковые истребители предотвратят войну в Корее.

сопроводиловке было написано: «Слушатели Академии Наркомата иностранных дел до начала лекций должны сдать вступительный экзамен. Тематика экзамена отражена в присланных вам учебниках». Легкомысленная уверенность в быстром освоении материала сдохла на первой странице.

Самая толстая книга называлась «Политическая география». За смешным названием скрывался серьёзный манускрипт о политических партиях и движениях. Причём привычных государств сейчас ещё нет, даже Канада с Австралией и Новой Зеландией являются британскими колониями. Откуда ему знать, что Британская империя трансформировалась в Британское содружество лишь в сорок девятом году.

Вторая книга называлась «Страны мира» и заставила расстелить на столе политическую карту. Кто в двадцать первом веке знает страну под названием Французская Африка? А Султанат Неджд или королевство Абиссиния, откуда итальянцы наступали на Британский Южный Египет? Даже государства со знакомыми названиями существовали в совершенно иных границах! Если в политических вопросах ещё можно отбрехаться, рассказывая о растущем влиянии коммунистических партий, то экономика сейчас совершенно иная. Мрак!

Олег честно вникал в текст, запоминал странные названия типа Золотой берег или Берег Слоновой Кости, а Валя каждый вечер устраивала экзамен и каждый вечер повторяла:

– Как тебе не стыдно! Это известно любому школьнику, а ты не можешь ответить!

– Я учился в старорежимной церковно-приходской школе, – отшучивался Олег.

Тут ещё тёща повадилась приходить каждый день и прямиком шла в каморку домработницы, куда зазывали деда. Олега не разрывало любопытство, ну шушукаются они за закрытой дверью, и ладно. Но регулярные тайные посиделки сбивали ученический настрой. Впрочем, в один из вечеров ему объявили вынесенный втайне вердикт:

– Завтра утречком поезжай с Валей в Коломенское и поговорите с батюшкой Вознесенского храма.

– Зачем? – на автомате спросил Олег.

– Он подготовит вас к обряду венчания, – пояснила тёща.

Интересные дела творятся вне стен столицы! Было бы наивно думать, что венчание останется тайной, а члены политбюро имеют индульгенцию на нарушение коммунистической догмы атеизма. Отсюда вывод: если Александр Сергеевич со Светланой Филипповной на это идут, значит, православные традиции остались в силе. Но самое необычное было в храме. Олега обязали прийти в парадной форме с наградами, а Валя надела свадебный наряд с фатой.

После венчания с традиционными обручальными кольцами новобрачных отвезли на бричке в деревню на берегу Москвы-реки. Мария Васильевна в качестве посаженой матери встретила их на пороге собственного дома и усадила в горнице под иконами. Стол накрыли без излишеств, но вкусно и сытно. Центральное место занимала отварная картошка в окружении мисок с винегретами да соленьями. Из магазина была только водка и селёдка.

На другой день по дороге на вокзал местная ведунья сказала Вале, что она родит девочку. В Москву возвращались на электричке и всю дорогу говорили о нежданном предсказании. Что интересно, родственники крайне серьёзно отнеслись к пророчеству. К эмоциональному обсуждению вскоре подключились пассажиры соседних лавок, а затем весь вагон. Отмалчивался лишь Олег, он не верил в гороскопы, предсказания, наговоры и прочую потустороннюю мистику.

Возвращение домой омрачил телефонный звонок с приказом срочно прибыть в управление. Казалось бы, война вышла на завершающий этап и боевикам ГРУ нечего делать в глубоком тылу. Линия фронта сократилась вдвое, отступающий Вермахт защищается от Пруссии до Венгрии, а фюрер не помышляет о грандиозном наступлении. При таком раскладе основная работа ложится на фронтовую разведку и приданные ей разведывательно-диверсионные отряды НКВД.

Олег ехал в препаршивейшем настроении, угоняя «Хейнкель», он чудом не гробанулся, а полоса везения имеет свой конец. Тут ещё обычно вежливый Василий Васильевич вместо радушного приветствия молча сунул в руки толстый пакет фотографий. На снимках один и тот же человек, в форме советского танкиста или гауптштурмфюрера СД. Он улыбался на пляже, в окружении друзей играл на гитаре, одна из фотографий запечатлела подготовку к прыжку с парашютом.

Вернув пакет, Олег устроился на диване. Предстоящее задание связано с этим человеком, о прочем бесполезно гадать. Василий Васильевич ткнул пальцем в расстеленную на столе карту:

– Он здесь, третий дом от кирхи, квартира на втором этаже, вход со двора.

Благо рядом стоял стул, и Олег без разрешения на него сел. От деревушки Берхтесгаден до парадной резиденции Гитлера Бергхоф всего полкилометра. И это не всё, севернее Берхтесгадена находится выкопанная в теле горы ставка фюрера Оберзальцберг. Сейчас в долине не осталось ни одного гражданского жителя. Время от времени в деревушку съезжаются партийные руководители. Иногда собирают прославленных героев для вручения очередной награды лично фюрером.

– Это бывший наш сотрудник, – пояснил шеф. – Полтора года назад попал в плен и начал сотрудничать с нацистами.

– Это точно? Возможно, парень не может выйти на связь, – осторожно заметил Олег.

– Исключено, он сдал всех! Даже тех, кого не знал, а лишь догадывался о существовании!

Правило «Смерть предателям» никто не отменял, для ГРУ это вопрос чести мундира. От провала с пленом никто не застрахован, и пытки с истязаниями мало кто выдержит. Поэтому выбора застрелиться или сдаться не существовало. Сглотнув подступивший к горлу ком, Олег растерянно спросил:

– Но как… Почему…

– Мы долго искали эту сволочь, а когда нашли, уткнулись в непреодолимый барьер. В долину не войти и не выйти.

– Мне предстоит найти лазейку? – с надеждой спросил Олег.

– Без тебя нашли, союзники откликнулись на нашу просьбу. Они пытались пристрелить фюрера, но перед усадьбой наткнулись на непреодолимый заслон.

По коммунистической догматике, отрицающей ведущую роль личности, ликвидация лидеров Третьего рейха не имела смысла. Но когда гестапо начало так называемую «санитарную чистку», проще говоря, планомерное уничтожение населения, Верховный суд Белоруссии приговорил гауляйтера к смертной казни. Приговор привёл в исполнение специально созданный отряд НКВД, но немцы ответили массовыми расстрелами мирных жителей. Тогда Сталин приказал:

– Не трогайте это говно, мы их повесим после победы.

С этого момента над Третьим рейхом начали разбрасывать листовки с именами приговорённых к смерти карателей и перечнем совершённых ими злодеяний. Как только Красная Армия начала стрелять агитминами с листовками, Гиммлер приказал привлекать к карательным акциям части Ваффен СС. Понятное дело, там служат не арийцы, а людей третьего сорта не жалко. Британское Управление специальных операций тоже провело одну акцию, и здесь немцы ответили кровавым террором.

– Почему я? Неужели в ОСНАЗ ГРУ нет более опытных специалистов? – попытался отговориться Олег.

– Ты у нас самый неопытный, – усмехнулся Василий Васильевич, – и единственный «засвеченный» перед союзниками.

Участие в митингах поддержки Красной Армии вывело Олега на кривую дорожку совместных операций с союзниками. Нет, он ничего не имел против, британцы и американцы относились к нему доброжелательно. Последнюю операцию подготовили по высшему разряду, если не считать ляпа с типом самолёта. Но здесь могла быть не ошибка, а непредвиденная смена выпускаемой заводом продукции.

Управление специальных операций, по сути, было копией боевого отдела ГРУ. Здесь разрабатывались разного рода диверсионные акции на оккупированной территории и непосредственно в Третьем рейхе. Прифронтовой филиал расположился в районе дорогих вилл на окраине Неаполя. Законных хозяев англичане выселили без церемоний и каких-либо объяснений. Затем шлагбаумы перегородили подъездные дороги, а периметр оградили табличками с предупреждением: «Стой! Стреляют без предупреждения!»

Олега поселили в одной из таких вилл и после подробного до занудства инструктажа отвезли на аэродром. Перелёт в Венецию закончился лодочной прогулкой и ещё одним инструктажем. Олег покорно вникал в слова, беспрекословно выполнял команды, но внутренне бунтовал. Разработанный союзниками план выглядел дикой нелепицей, но его мнение никого не интересовало.

Торпедоносец «Фейри Свордфиш» выглядел раритетом времён Первой мировой войны. Длинноногий биплан на уродливых поплавках ненамного превышал размерами «небесный тихоход» У-2. Всё здесь Олегу не нравилось, начиная от жёсткого сиденья бортстрелка и заканчивая обдуваемой со всех сторон открытой кабиной. Но вот команда «от винта», самолёт задрожал и неожиданно легкой птицей взмыл в ночное небо.

Час полёта с нервной трясучкой, которую Олег слабодушно принимал за вибрацию самолёта, закончился алыми фейерверками разрывов зенитных снарядов. Где-то в запредельной вышине гудели «Ланкастеры», рассыпая щедрой россыпью однотонные бомбы. С горных вершин к ним тянулись голубоватые щупальца прожекторов, прерываемые огненными строчками скорострельных пушек. Только сейчас он сообразил, что «Фейри Свордфиш» летит в лощине между гор. В кромешной темноте!

– Меняемся! – штурман по-дружески похлопал Олега по шлемофону.

Что такое меняемся? Это на скорости в двести километров встать во весь рост и просочиться мимо штурмана к носовой перегородке, при этом держаться можно только за воздух. Только он плюхнул зад на сиденье, как самолёт начал пикировать. Горы с зенитками и прожекторами оказались над головой, а штурман на этот раз похлопал по спине:

– Выходи! Выдерни кольцо по сигналу моего фонарика!

Эй, люди! Никто не хочет насладиться эмоциями смертельного аттракциона? Двигатель сбавил обороты, и Олег отрешённо полез за борт. Сначала нога никак не могла попасть в специальную выемку, затем возникла проблема с небольшим шагом на крыло. С трудом перебравшись, намертво вцепился в растяжки. Страх постепенно отпустил, и Олег начал перемещаться боковыми шажками. Наконец левая рука коснулась стойки, и он облегчённо выдохнул.

Для прыжка методом срыва надо встать на колени, правая рука на кольце, левая слегка сжимает стойку. Свет фонарика заставил зажмуриться, и Олег выдернул кольцо. Почему ничего не происходит? В тот же миг невиданная сила сдёрнула его с крыла, а пролетевший рядом десантный мешок больно хлестнул стропом по ногам и увесистой штангой дёрнул за пояс.

Прыгнув с пятидесяти метров, он всё ещё в воздухе? Ответом послужило погружение в ледяную воду горного озера. Маленький надувной нагрудник развернул Олега лицом к небу, и некоторое время он наблюдал за зенитной батареей, оказавшейся прямо над головой. Четыре орудия скороговоркой выдавали по три выстрела, затем наступал перерыв на перезарядку, и снова три выстрела. Куда они стреляют, если прожекторы не нащупали самолётов?

Мысль о самолётах и отсутствие разрывов тяжёлых бомб заставили Олега встрепенуться: пора сматываться. Рядом угадывалась отвесная скала, а чуть в стороне темнел лесочек, и он поплыл туда. Заросший кустарником крошечный пятачок в четыре деревца станет на первое время его пристанищем. По описанию там должна быть узкая расщелина, в которой можно поместиться лёжа. Закрыв парашютом вход, Олег глотнул из термоса кофе и завалился спать.

Утренний променад заставил ахнуть: его сбросили в крошечное озерцо размером с двор частного дома. Нет, англичане честно обрисовали и озеро, и окружающую обстановку с ландшафтом, но реальность оказалась потрясающей. До Берхтесгадена не более километра, чуть наискосок возвышается гора с укрытым внутри логовом Оберзальцберг. Резиденция фюрера Бергхоф ещё дальше, и это хорошо, чем дальше от окружающих её казарм охранников «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», тем лучше. Они рьяно несут службу, ибо наказанием за нечищеные сапоги служат окопы Восточного фронта.

Как и было обещано, на другой день в ставку потянулись легковушки, а деревушка начала наполняться шоферами, денщиками и прочим второстепенным людом. Доступ в Оберзальцберг крайне ограничен, а высоких чинов без свиты не бывает. В пять гребков вдоль скалы Олег выбрался на берег, рывком сбросил с себя гидрокомбинезон и затолкнул его в извилистую трещину. Первый шаг сделан, теперь у озерца стоит обычный шофер в потёртой кожаной куртке с погонами ротенфюрера^[43].

Долина в кольце зенитных батарей и наблюдательных постов, над головой Олега находится один из них. В этом и изюминка выбранного англичанами места, часовой может смотреть вперёд и вверх. Чтобы посмотреть вниз, он должен перевеситься через перила ограждения. Изображая задумавшегося человека, Олег медленно пошёл вдоль скалы. Человеческий глаз легко замечает быстрое движение, мелькнувшая муха сразу привлечёт внимание, а ползущая по стене останется незамеченной.

В Берхтесгадене всего полсотни домиков с кирхой в центре. На противоположной стороне крохотной площади расположился кинотеатр с пристроенной пивнушкой. На прилегающих улицах суета только что приехавших людей, пытающихся найти указанный в направлении адрес. Приехавшие сюда не в первый раз вальяжно расселись в пивнушке и высокомерно взирали на уличную толкотню.

Судя по обрывкам разговоров, фюрер собрал хозяйственно-партийный актив Рейха. СД отчитается о проведённой работе по повышению дисциплины рабочих на предприятиях, эсэсовцы «порадуют» ходом выполнения плана по уничтожению нетрудоспособного населения. Всякого рода ляйтеры в форме без погон, но с генеральскими петлицами доложат об успехах в своих округах.

Олег достал «вонючку», специальную капсулу в форме сигареты с привлекающим собак запахом, осторожно отломил кончик и слегка обрызгал несколько человек. Затем окропил дорожку к пешеходному мостику через речушку, наследил на стоянке легковушек и вернулся в центр. Пора приступать к акции. Раньше он с удовольствием смотрел переполненную экшеном «бондиаду». Супер-пупер герой круто дрался, метко стрелял и ловко убегал. Зрелищно, ничего не скажешь. Вот ГРУ действует до того тихо и незаметно, что большинство сомневается в его существовании.

Олег вышел на позицию и ленивым шагом бездельника направился к дому предателя. На противоположном конце улицы показался трехколёсный велосипед – это доставка обедов из пивнушки. Сняв с багажной сетки набор судков для переноса еды и прикрытую полотенцем корзинку с прочей снедью, официант поспешил во двор. Интервал должен быть не более минуты, и Олег ускорил шаг.

Скрипучая и шаткая деревянная лестница заставила медленно переносить вес тела, в результате он чуть было не опоздал. Когда дверная ручка начала опускаться, ему оставалось преодолеть три ступеньки. Пришлось прыгнуть и нахально протиснуться спиной к официанту. Одновременно трижды щелкнул затвор, что заставило разносчика обернуться, но Олег громко и внятно произнёс:

– Как прикажете, я могу подождать на улице. – Выдержав паузу, продолжил: – Спасибо за приглашение, не откажусь. – И вошёл в квартиру.

За дверью послышался равномерный скрип ступенек, это официант неторопливо спускается вниз. Предатель с пистолетом в руке медленно сполз по стене на пол, и Олег от избытка эмоций добавил два контрольных выстрела в голову. Спасти себя ценой жизни товарищей может только трус. Но остаток дней с оружием в руке, когда тень пролетевшего воробья кажется настигающей карой, это не жизнь.

В столовой, напевая песенку из репертуара Марлен Дитрих, расставляла тарелки молодая женщина. Красная точка псевдолазерного прицела легла на висок, а выстрел отбросил красавицу к окну, контрольный в голову обязателен. После быстрого осмотра на предмет затаившихся свидетелей Олег приступил к сбору денег, драгоценностей, документов и прочих полезных предметов. Это не мародёрство или имитация ограбления, это выполнение приказа.

Официант вернётся через четыре часа, поэтому Олег не спеша осмотрел каждый уголок, при этом небрежно разбрасывая вещи по квартире. Улов набрался знатный, включая нечто напоминающее дневник. Перед уходом он вывернул кожаную куртку наизнанку и предстал в образе гауптштелленляйтера, что в переводе на русский означает замзавотделом. Как и положено мелкой партийной сошке, в руке заполненный документами портфель, под носом усики а-ля фюрер и озабоченный вид.

Просто так уходить нельзя, убийство в полукилометре от парадной резиденции фюрера – это смачный плевок в реноме Гиммлера. Копать будут лучшие следователи СД и шаг за шагом просеют всю долину. Пара капель на ведущую к чердаку лестницу со строчкой на верхней площадке создадут впечатление ожидавшего там человека. Соответственно у официанта начнут спрашивать о притаившемся наверху бандите и заставят вспомнить всех, кого он видел на улице.

Оставляя за собой дорожку из редких капель, Олег вошёл в кинотеатр. Его интересовала не комедия «Трое с бензоколонки», а зрители. Сеанс нон-стоп не требовал входа в определённое время, и билет покупать не надо, для гостей фюрера всё бесплатно, включая выпивку. Адаптировавшись к темноте, он выбрал гогочущую группу эсэсовцев из охраны концлагеря. Дорожка из капелек привела к их ряду, затем Олег тихо прошёл за спинами, сбрызнул пустующее кресло и увлечённых кинофильмом соседей.

Действие на самом деле зловредное, через несколько часов эсэсовцев загребут солдаты СД и посадят за решётку. Далее дорожка из капелек пришла в пивнушку, где Олег плотно пообедал. Ему предстоит долгий и тяжёлый путь, во время которого о нормальной еде можно не мечтать. Здесь его внимание привлекла шумная компания шоферни, причём на одном была потёртая кожаная куртка.

Последние капли «вонючки» упали на куртку и спинку стула. В туалете Олег обернул ампулу туалетной бумагой, затем раздавил и спустил в унитаз. Путаница завершена, пора сматываться. О собственных следах он не беспокоился, специальный состав на подошвах отпугнёт любого пса. Самым тяжёлым участком оказался отрезок от Берхтесгадена до озерца. Ноги норовили ускорить шаг, хотелось поскорее отсюда убраться в незаметную и безопасную пещеру.

Забраться в эту треклятую пещеру у Олега никак не получалось. Нырнуть на два метра сумеет каждый, далее трёхметровый свод, и выныривай. Ан нет, первая попытка совсем не получилась, неведомый страх перед стометровой бездной вытолкнул обратно. После нескольких суетливых попыток он сделал дыхательную гимнастику и решительно ушёл вниз. Он не плыл, как делал раньше, а цеплялся руками за шероховатости скалы. Метр, второй, руки нащупали свод, и он пополз животом вверх, а неожиданная свобода обрадовала и испугала.

Спелеологи нашли пещеру ещё в девятнадцатом веке и до начала Второй мировой войны излазили её вдоль и поперёк. Англичане дали Олегу подробнейшую карту ходов с планом отхода и словесным описанием маршрута. Отдышавшись в кромешной темноте, он потянул фалы с привязанным багажом и упакованным парашютом. Впереди многодневное путешествие на коленях, а спать удобнее на шёлке.

Три дня сплелись в единый клубок, он шёл с фонариком в руке, или полз на животе, ощупывая руками пространство перед собой. Движение по лабиринтам прерывалось на беспокойный сон и еду, когда совсем не хотелось поджечь спиртовку и разогреть консервы. Наконец он вполз в усеянный галькой туннель и услышал над головой шум воды.

– Спать, спать, спать, для активных действий требуется ясная голова, – в голос приказал он самому себе.

Перед выходом на поверхность Олег отрезал от парашюта несколько строп, приготовил оружие и осторожно выглянул наружу. Щедро делясь ледяными брызгами, по дну каньона неслась горная речушка. По ней не пройти, стремительное течение вмиг снесёт человека, но спелеологи озаботились безопасностью и вбили в стену несколько колец.

Связав два стропа, сначала закрепил конец за вбитое в стену кольцо, затем с полуметровым интервалом навязал петли. Перекрестившись, Олег осторожно ступил в воду и сделал вдоль стены каньона осторожный шаг. Чтобы ступить на карниз, надо сделать ещё один, но мощная струя холоднющей воды грозила сбить с ног. Собравшись с духом, он прыгнул и вдоль скалы прошёл к головокружительному обрыву. Река срывалась искристым водопадом, а далее из небесно-голубого озера каскадом сбегала в зелёную долину.

Это соседняя с Берхтесгаденом долина, а мост через речушку охраняет патруль СС третьего, внешнего кольца охранения. Далее просёлок поднимается на перевал и расходится лучами в Швейцарию, Италию и Югославию. За три дня следователи СД выпотрошат всех свидетелей и подозреваемых, а нулевой результат заставит приступить к планомерному расширению района поиска.

Олег достал из резинового мешка семикратный бинокль и начал изучать пост и подходы к нему. Небольшая караулка с открытой верандой, у порога два мотоцикла, чуть в стороне навес с летним столом в периметре лавок. Эсэсовцы у мангала жарят мясо, рядом валяется шкура с требухой и голова с маленькими рожками косули. Двое, третий у реки развешивает на кусты сеть для просушки.

Карниз продолжался вдоль долины, а несколькими метрами ниже была широкая площадка. Без верёвки не спуститься, но сначала надо найти вбитые в скалу кольца. Их оказалось четыре в ряд, и Олег для надёжности пропустил строп сразу через все. От нижней площадки в долину сбегала почти заросшая травой тропинка, и он торопливо пошагал к эсэсовскому посту.

По просёлку Олег пошёл открыто, местным жителям незачем прятаться за кустами. Как и ожидалось, на пешехода патрульные не отреагировали, а когда он подошёл ближе, тот, что сетью ловил рыбу, лениво позвал:

– Заходи, штамп поставлю в сторожке.

Три солдатские кровати, стол и три стула, обычная обстановка бытовки для патруля. На всякий случай плотно прикрыв дверь, Олег сделал два выстрела в голову, затем без спешки собрал документы и вышел.

– Как там, проезд открыли или нет? – поинтересовался один из солдат.

– К вечеру обещали открыть, – ответил Олег и почти в упор расстрелял обоих.

Первым делом надо создать видимость прорыва двух человек, поэтому одежду снял только с двоих. Вытащив документы и срезав пуговицы со значками, бросил тряпьё в огонь. Две винтовки с патронами и касками засунул в коляску и поехал к водопаду. По уверению англичан, глубина в озере превышает пятьдесят метров. Спихнув мотоцикл в воду, вернулся за вторым, попутно собрав в багажник коляски непрогоревшее тряпьё и сапоги.

Имитация прорыва не заняла и часа, зато на возвращение в пещеру Олег затратил уйму сил и времени. Самым сложным оказался подъём на карниз. Всего пять метров и строп для страховки, но отвесная скала осталась неприступной. Пришлось искать более подходящее место, затем прыгать козлом по уступам и сползать на животе по крутым откосам.

В пещеру Олег вернулся голодным и злым, впереди ещё три дня развлечений для спелеологов, а он неосмотрительно потерял уйму времени. В пещере невозможно наверстать упущенное время. Ползком не побежишь, ускоренно пробираться на четвереньках тоже не получится, даже передвигаясь в рост, надо соблюдать осторожность. Здесь нет света, вообще никакого света, если не считать фонарика в руках.

Впрочем, проход в штольню заброшенной шахты открылся раньше указанного на карте времени, что заставило насторожиться. Он заблудился, иного варианта не может быть. Олег расстелил карту и принялся проверять пройденный маршрут. Не найдя ошибки, он готов был заплакать, и тут случайно заметил промашку составителей. У англичан не принят круглосуточный отсчёт часов, вместо этого ставят пометки «AM» или «PM»^[44]. Интервалы между разветвлениями ходов на карте указаны правильно, а послеполуденное время в описании маршрута повторено дважды.

Вместо четырёхчасового опоздания Олег получил восьмичасовой бонус, что не могло не порадовать. Ещё одним подарком стала заброшенная шахта. Он ожидал встретить полузаваленные штреки со сгнившими опорами, а увидел просторные тоннели с настоящими залами. Когда-то в стародавние времена здесь добывали соль, от чего воздух пах морским бризом, но был очень сухим.

Выбравшись на белый свет, Олег позволил себе сытный обед с небольшим отдыхом. Затем привел себя в порядок и достал из багажной сумки детали чуда середины двадцатого века. После сборки получился некий симбиоз самоката с велосипедом, на котором сидя крутят педали, а колёса маленькие и широкие. Последний бросок по каменистому плато мог бы доставить удовольствие, но трещины и неровности коварно пытались выбить руль из рук.

После продолжительного спуска древняя дорога свернула направо, а карта потребовала от Олега повернуть налево. Наконец посреди голых камней открылся эллипс солёного озера, конечный пункт маршрута и место предстоящей эвакуации. Он выставил у среза воды линию из двух красных и трёх зеленых фонарей, приготовил ракеты и лёг на парашют. Дальнейшее зависит от союзников.

После полуночи над головой мелькнуло нечто тёмное, а следом пронёсся тихий стрёкот приглушенного мотора. Олег запоздало схватил ракетницу и пустил над водой серию белых ракет с тремя красными. Гидросамолёт заложил вираж, включил посадочные фары и элегантно заскользил по глади горного озера. Пилот предусмотрительно прижал правый поплавок к берегу, что позволило забраться в кабину, как говорится, не замочив ног.

Как-то сразу исчезло напряжённое состояние трудного задания со страхом заблудиться в подземном лабиринте, и Олег заснул. Он проспал взлёт, проспал весь полёт, проспал посадку и очнулся от дружеского толчка штурмана:

– Вставай, соня, завтрак проспишь!

«Фейри Свордфиш» с выключенным двигателем стоял у причала, а пилот и штурман с сочувствием смотрели на своего пассажира.

– Спасибо, парни! – Олег достал из кармана снятые с эсэсовских мундиров значки и протянул: – Держите трофеи.

– Trophies, trophies! – Малыми детьми обрадовались союзники и побежали хвастаться перед товарищами.

Они видят врага только через прицел, а тут нашивки Лейбштандарта, забавные черепа, значки тыловика «За пять дней на фронте» и «Меткий стрелок». Олег сполз на поплавок и отправился в душ смывать с себя грязь, пот и страхи подземелья. Не успел он позавтракать, как официант сообщил:

– Сэр, за вами приехала машина, сэр. Самолёт ждёт на лётном поле.

– Мне ехать в этом? – Олег двумя пальцами поднял куртку с нашивками Третьего рейха.

– Меняемся! – Из-за соседнего стола вскочил сержант. – За ваш трофей даю абсолютно новую летную куртку «Ирвин» из шотландской овчины!

Вообще-то Олег хотел переодеться из-за налипшей грязи, союзников нисколько не смущает одежда с погонами Рейха. К сержанту подключились другие пилоты, в результате пришлось идти в казарму и полностью сменить немецкую одежду на форму Королевских ВВС. Обмен завершился общей фотографией с клятвенным обещанием встретиться после победы и вручить снимок.

Мажорный перелёт на «Дугласе» завершился посадкой на знакомом аэродроме на берегу Мессинского пролива. На рулёжной дорожке прогревал моторы родной Пе-8, и Олег побежал к трапу. Толстая дверь обещала пассажирский вариант военного времени с герметичным салоном. Прекрасный самолёт с форсированными двигателями, двухступенчатым наддувом и увеличенным моторесурсом. Крейсерская скорость на двенадцати тысячах метров превышает пятьсот километров в час.

– Студент? – спросил кормовой стрелок и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь, затем тщательно поджал стяжки.

– Опаздываете, – недовольно заметил британский генерал.

– Бегом с самолёта на самолёт, сами видели, – огрызнулся Олег.

– Откуда прилетели?

– С севера.

– Не обманывайте, в Гибралтаре вас не было! – нахмурился генерал.

– С севера Италии, – поправился Олег.

Пе-8 вырулил на полосу и сразу начал разбег, впереди пятичасовой полёт над освобождённой территорией. Строго говоря, Болгарию с Румынией освобождали от монархии, а дальше за дело взялся Коминтерн.