Глава девятнадцатая

— Гейнард, не разочаровывай меня, — попросила Рози. — За кем, за кем, а за тобой сроду не водилось любви к многозначительному молчанию и тому подобной мишуре.

— И в самом деле, чего это я? — потер лоб де Фюрьи. — Усталость, должно быть. Итак — у вашей дружной компании все на самом деле плохо. Более того — я удивлен, что вы еще на свободе бегаете. То ли везет вам, то ли боги на небесах решили поразвлечься и сейчас делают ставки на то, как долго каждый из вас протянет перед тем, как взойти на костер.

— Орден силен, но не настолько же? — сдвинула брови Рози. — Или весь континент уже под их пятой?

— Орден? — расхохотался ее брат. — Ты думаешь, что все происходящее дело только его рук? Нет. Вы дичь, которую загоняют многие из сильных мира сего! Ради правды стоит отметить, что охота идет не только на вас, но при этом Ворон и его ученики в списке лиц, которых рекомендовано непременно умертвить, занимают далеко не последнее место. Хотя бы потому, что вы единственные, кто сумел насолить этим самым сильным. Остальных чародеев просто брали под белы руки и вели в казематы, как овец на бойню, без малейших инцидентов. Я давно знал о том, что маги измельчали, настоящих бойцов среди них раз два и обчелся, но и то был удивлен. И каждый из них искренне верил, что это ошибка, что там разберутся, и через день-два его выпустят на волю. До последнего верили, до того самого момента, пока у Престола Владык за Гранью не оказывались. А вы… Ну да, ваша миниатюрная война под стенами замка была комариным укусом, но она кое-кого впечатлила. Это ведь не просто так, это прецедент. Понимаешь, Рози? Потери смехотворны, но сам факт неподчинения много чего значит. Потому вас надо изловить и уничтожить. Показательно, так, чтобы все вздрогнули и поняли, что Триумвират карает любого, кто пойдет против него. Страшно и кроваво карает.

— «Триумвират»? — моментально переспросила Рози. — Что за зверь такой?

— Неужто мэтр Лабэн тебя не просветил? — изумился Гейнард. — Вот скрытный старикан. Что значит старая школа!

— Не отвлекайся, пожалуйста, — потребовала девушка. — Итак?

— Король Линдус Восьмой и архимаг конклава «Сила жизни», известный тебе Гай Петрониус Туллий, месяц с небольшим назад заключили договор о взаимном сотрудничестве, — казенным тоном произнес Гейнард. — В первый раз со времен Века Смуты люди и маги договорились о чем-то на официальном уровне, с подписанием бумаг, а также взаимными правами и обязанностями. Подчеркну особо — взаимными. И официальными! Как ты думаешь, почему подобное стало возможно?

— Потому что Орден Истины дал на это свое согласие, — медленно, буквально выдавливая из себя каждое слово, сказала Рози.

— Именно, — с каким-то непонятным мне удовольствием подтвердил ее догадку Гейнард. — Мало того — выступил гарантом данного договора. По сути — третьей стороной. Потому и «Триумвират». И случилось подписание данного договора дней за десять до того, как под стены одного захолустного замка пожаловали незваные гости. Логика ясна?

— Предельно, — сказал за всех я, вытирая пот, выступивший на лбу. — Мы плюнули в рожу не только Ордену Истины, но и всем остальным, кому только можно.

— Почти так. Есть еще кое-какие нюансы, но в целом ход мысли верный. — Гейнард закинул ногу на ногу. — Так что удивляться нечему, друзья мои. Как, впрочем, и радоваться.

— Петля. — Рози потерла горло так, будто его захлестнула веревка. — Это же петля! Не только для нас, но и для всего континента.

— Ну не совсем для всех, — возразил ей Гейнард. — Есть масса людей, которые вообще не знают, что происходит. Пока их беда не затронет, до остального мира и дела нет.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Эбердин. — Зачем этим троим договариваться? Что их может связывать?

— Общность целей, девочка, — охотно отозвался брат Рози. — Каждому из них нужно одно — как можно больше власти. Линдус Восьмой жаждет повелевать народами от моря до моря. Туллий — встать выше других магов, а всех несогласных с этим устранить на законной основе. Ну а Орден Истины триста лет грезит только об одном — уничтожить всех тех, кто мыслит не так, как им хочется. По отдельности сил для достижения поставленных целей у них не хватало, потому и возник сей тройственный союз.

— И все они убирают своих противников чужими руками, — криво улыбнулась Рози. — Никто не упрекнет в убийстве собратьев Гая Петрониуса, потому что магов сжигает Орден Истины. Он тут ни при чем, его руки чисты.

— Совершенно верно, — подтвердил Гейнард. — Или вот престол… Да хоть бы даже Фольдштейна. Он ведь опустел по вполне объективной причине — смерть королевской династии от рук эльфов, взалкавших людской крови. И никто никогда не сможет упрекнуть в этом Линдуса Айронтского. А уж тем более связать сие трагическое происшествие с тайным визитом архимага Туллия, который тот год назад нанес королю эльфов Меллобару. Они ведь старые приятели, просто про это мало кто в курсе. Я бы тоже о том не ведал, кабы у нашего отца не было дел с парой эльфийских торговых домов. Заметим отдельно — это только одна занимательная история из тех, что я знаю. А есть еще другие, которых я не знаю. И думаю, что их раза в два или три больше.

— Но люди ведь не слепые. — Эбердин топнула ногой по полу. — Раньше или позже они обо всем догадаются!

— Возможно, — пожал плечами де Фюрьи. — Ну и что? Людям главное жить в мире и покое, а кто там сидит на престоле — им плевать. По крайней мере до той поры, пока налоги щадящие, а дороги безопасны. Да, собственно — когда пять дней назад эльфы, теснимые войсками славного Линдуса Восьмого, отступили обратно за Луанну, то уцелевшее население Фольдштейна встречало его как избавителя и освободителя, разве только что венец и ключи от коронного замка на золотом блюде не поднесли. Да и поднесли бы, имейся у них эти предметы. Сгинувшего без следа короля Роя никто даже не вспомнил, будто его и не было никогда. Такова людская суть. Павшее величие не стоит даже медяка.

Аманде конец, это точно. Если не как ученице опального мага, то как возможной претендентке на престол. Лучше бы она поехала с нами, так у нее имелись бы хоть какие-то шансы.

— Не пройдет и года, как Линдус подомнет под себя Центральные Королевства, — продолжал вещать Гейнард. — Уж можете мне поверить. А потом начнет посматривать на окраины. Силистрия, Пант, Ракур…

— Асторг, — продолжила за него Рози.

— Асторг, — согласился с ней брат. — И вот тут мы подходим к самому интересному моменту нашего разговора. Интересному для меня и полезному для вас.

— Излагай, — глаза Рози блеснули.

— Поправь меня, сестричка, если я окажусь неправ, — попросил Гейнард. — Итак, вам надо выбраться в Халифаты, ведь верно?

— Верно, — дружно ответили мы трое, причем не сговариваясь.

— Отлично. Семейство де Фюрьи готово оказать вам содействие в достижении данной цели. Замечу — рискуя многим. Помощь опальному магу по прозвищу Ворон и его ученикам, с учетом всего произошедшего за последнее время, это, знаете ли… Но мы готовы пойти на этот риск.

— Само собой, не просто так, — вкрадчиво мурлыкнула Рози. — Говори, братик, говори. Что взамен?

— А вот о цене с тобой разговора не будет, — покачал головой Гейнард. — Извини, но есть определенные гарантии, которые мне хотелось бы получить непосредственно от вашего наставника.

— Он дал мне право распоряжения его словом, — хлопнула ладонью по столу Рози. — Вот свидетели этого. А если этого мало, то смотри.

Она дернула завязки кофты, распахнула ворот и, приложив ладонь к своей печати мага, громко сказала:

— Даю клятву моему брату, Гейнарду де Фюрьи, в том, что любые обязательства, данные мной от имени Герхарда Шварца, мага, и его учеников, будут считаться законными.

Печать сверкнула словно искра и тут же погасла.

— Ты знаешь, что это значит, — уставилась Рози на брата. — Итак — цена?

— С другой стороны — я ничего не теряю, — задумчиво произнес Гейнард. — Если ваш наставник откажется от выполнения обязательств, то ему же хуже. Тебя только жалко будет. Нарушенная магическая клятва — это приговор. До остальных, вы уж простите, мне и вовсе дела нет.

— Не тяни, — попросила его Эбердин. — Говори уже.

— Итак, вернемся к тому, на чем мы закончили, — потер руки Гейнард. — Через год, максимум полтора, Линдус подгребет под себя все, до чего дотянется, и тогда придет наш черед. Всякий порядочный завоеватель грезит об империи от моря и до моря. Само собой, нас это устроит вряд ли, и вот тогда нам понадобятся все те, кто встанет под наши знамена. И, само собой, два десятка магов нам точно не помешают. Думается мне, что там, в Халифатах, вы без дела сидеть не станете и неплохо попрактикуетесь в искусстве войны. Но вы — это гарнир. Главное блюдо — Герхард Шварц. Маг с именем и репутацией, признанный личный враг Ордена Истины. И, что важно, враг архимага Туллия, который к тому времени, думаю, вскарабкается на самую вершину, обретя кучу недоброжелателей. Если ваш наставник официально примкнет к нам, то очень скоро в лагере противников Триумвирата окажутся все те чародеи, которые уцелеют после уже начавшейся магической резни. Вы же понимаете, что всех несогласных с новым порядком магов ни Орден, ни Туллий изловить все равно не смогут. Я пять минут назад упоминал о тех, кто шел на смерть, веря в лучшее — вот они все точно либо погибнут, либо наденут на шею ярмо. Но есть другие — умные, хитрые, ловкие, умеющие выживать. По сути — лучшие из лучших. Эти уцелеют, затаятся и будут ждать. А когда узнают, что есть тот, за кем можно идти, то думать долго не станут, и воевать будут лучше любых наемников. Потому что — месть. Потому что — за себя. Ты поняла меня, сестрица?

— Поняла, — кивнула Рози. — Это все?

— Не совсем, — усмехнулся Гейнард. — Будет еще пара просьб, но уже личного характера, непосредственно для тебя. Война войной, торговля торговлей. Надо кое-какие контакты в Халифатах наладить, кое о каких поставках договориться, проследить за исполнениями обязательств. Контрабандисты, опять же… Ты же все равно там осядешь надолго, правда? Да и лишнее золото в карманах никому никогда не мешало. Ты всегда была умницей, так что процент от сделок будешь отделять себе сама. Я тебе доверяю. И отец — тоже.

— Договоримся, — согласилась Рози. — Только это личное, это на потом. А вот перед тем, как я подтвержу обязательства, которые будут взяты на себя мастером Шварцем, хотелось бы узнать, как именно ты переправишь нас всех в Халифаты.

— Рекой и морем, как же еще? — даже удивился ее вопросу Гейнард. — Сушей нынче мышь не проскользнет, везде заслоны и патрули. Кстати — вы выбрали единственно верный путь, молодцы. Лиройские Пустоши слишком велики, их быстро не обшаришь, очень много народу для подобного требуется. Хотя и это вопрос времени, поверь. Так что — на корабль, и вниз по реке, до моря. Там вас будет ждать другое судно, скорее всего, под пантийским флагом, на него вы и пересядете. Оно вас доставит в Анджан, дальше, увы, теперь никому хода нет. Халифаты не желают пускать чужаков в свои владения, потому все дела теперь идут именно через этот город. На этом, собственно, мои обязательства заканчиваются, дальше — сами. Но, полагаю, проблем с тем, чем бы вам заняться, возникнуть не должно. Там всегда кто-то с кем-то воюет.

— А корабль? — настырничала Рози. — Он у тебя уже есть?

— Есть, — с ехидцей ответил ей брат. — Потому и пришел сюда не с утра, а днем. Искал судно с командой, отправлял гонца в Макхарт с распоряжением придержать одно торговое судно из Панта, которое вскоре туда с товаром придет. Это все время.

— Как всегда — безукоризненный расчет. — Не знаю, чего в голосе Рози было больше — злости или восхищения. — Ты знал, что отказа не получишь.

— Если бы не было вас, мастер Шварц точно бы отказался покидать Королевства, — отозвался Гейнард. — Да, собственно, он бы сюда добираться не стал, оставшись там, в своем замке, и перебив перед этим кучу народа. Я наслышан про его упрямство и скверный характер. Но у него есть болевая точка — это вы. Знаешь, на что проще всего ловить сильных людей?

— На что?

— На чувство ответственности. Ваш Ворон запросто может расстаться со своей жизнью, она для него не очень много значит, но он сделает все, чтобы спасти ваши. Потому что он за вас отвечает. Не перед вами отвечает, а перед собой. И каждая ваша смерть для него хуже пяти собственных. Он, конечно, никогда вам в этом не признается, но, поверь — дело обстоит именно так.

— Знаю, — проворчала Рози. — Сама догадалась давно. Давай, формулируй клятву. Если лишнего не наговоришь, то я ее подтвержу.

Гейнард встал, прошелся по комнате, а после встал напротив Рози, которая тоже поднялась со своего стула.

— Я, Гейнард де Фюрьи, обязуюсь предоставить магу Герхарду Шварцу, а также его подмастерьям, возможность добраться до города Анджана. В обмен на эту услугу маг Герхард Шварц и его подмастерья обязуются оказать ответную услугу семейству де Фюрьи, открыто выступив на их стороне в случае военного конфликта с королем Линдусом Восьмым и его союзниками. Герхард Шварц и его подмастерья обязуются прибыть в то место и в то время, которое будет им назначено, отправившись в путь не позднее чем через три дня после получения уведомления о времени исполнения данного обязательства, подписанного главой семейства де Фюрьи и заверенного его личной печатью. Доставку Герхарда Шварца и сопровождающих его лиц до необходимого места семейство де Фюрьи берет на себя.

Как по мне — придраться тут было особо не к чему. Вроде все честно.

— Мне не нравится слово «возможность», — сообщила брату Рози. — Ты же можешь нас и в рыбацкую лодку посадить, это тоже возможность унести отсюда ноги. А мы возьмем, да и доплывем, причем, по сути, сами. Давай-ка сформулируем так: «Если благодаря моим стараниям Герхард Шварц и его подмастерья доберутся до назначенной точки, то в обмен на эту услугу…». Ну и так далее. Если мы доплывем до Анджана твоими трудами — договор в силе. Ну а если придется самим выживать — то извини.

— Пусть будет так, — согласился Гейнард. — Что-то еще?

— Ты не указал, в какой именно момент договор будет считаться исполненным, — прищурилась Рози. — Имеется в виду — с нашей стороны исполненным. Что считать финальной точкой? У тебя — понятно, это наше прибытие в Анджан. А мы от чего должны отталкиваться? И потом — я знаю ухватки нашего отца, он может заставить моих друзей и наставника за себя лет сто воевать. Или даже дольше.

— Хорошо, что он этого не слышит, — без тени улыбкп произнес Гейнард. — За такие слова тебе бы не поздоровилось. Семейство прежде всего, Рози.

— Они мне тоже семейство, — мотнула подбородком девушка. — И с ними мне выживать дальше, а не с вами. Без обид, Гейн, но это так.

— Договор будет исполнен после того, как Линдус Восьмой и его союзники откажутся от каких-либо притязаний в отношении Асторга, а также дружественных ему королевств, и это будет признано общеизвестным и общепринятым фактом, — подумав, выдал Гейнард. — Такая формулировка тебя устроит?

— И это будет признано документально, — поправила его Рози. — В таком виде — да.

— Бумага — это только бумага. Ее можно порвать, сжечь, подделать. Или просто проигнорировать.

— Но зато в этом случае мы будем воевать по-настоящему. Тебе же не нужны были наемники, помнишь? Так не делай нас ими. Сейчас мы в капкане и готовы отгрызть себе ногу. Ты это знаешь, но загоняешь нас в угол еще сильнее. Да что в угол? При нынешней трактовке это кабала. Настоящая, неподдельная. Обязательно найдутся те, кто оспорит факт завершения войны, то есть наш контракт, по сути, бессрочен. Гейнард, мы не дети, потому ни добра, ни зла не забудем. А особенно я, так как мы еще и родня. Вот и решай, кто тебе нужен — те, кто явился воевать за друга, или те, кто пришел только потому, что должен был прийти. И прошу заметить, что я не придиралась к словосочетанию «Асторга, а также дружественных ему королевств», хотя и могла бы.

— Пусть будет так, как хочешь ты, — подумав, пару минут хлопнул ладонью по столу Гейнард. — Все, заключаем договор!

Он снова повторил ранее произнесенный текст, но уже с поправками, после чего его сестра прижала указательный палец правой руки к печати на своей груди и звонко выкрикнула:

— Я, Рози де Фюрьи, пользуясь предоставленным мне правом, подтверждаю заключение данной сделки от имени Герхарда Шварца, мага!

И снова печать сверкнула, заверяя всех присутствующих в том, что клятва была услышана и подтверждена.

— Вот и славно, — сообщил нам Гейнард. — Теперь к деталям. Тянуть никак нельзя, потому что события разворачиваются слишком стремительно. Проще говоря — вам убираться с этих земель нужно как можно быстрее.

— А то мы этого не понимаем, — буркнул я.

— Прямо сегодня, — уточнил брат Рози. — Точнее — ближайшей ночью. Корабль будет ждать вас вот тут. Ориентир — старый причал. Время — «час зайца». Самое оно — еще не рассвело, но уже не тьма. Не промахнетесь мимо места.

Он достал из кармана своего камзола небольшую карту, расстелил ее на столе и ткнул в нее пальцем.

— Так. — Я склонился к столу. — Вот это Форнасион, это, стало быть, таможенный пост, это причал, где ребята в сером нас прихватили. Ага, от них к северу лиг десять, выходит, надо отмахать.

— Ты уверен, что там будет спокойно? — положила на мою руку свою ладонь Рози.

— Нет, — невозмутимо ответил ей Гейнард. — Но, с другой стороны, чего им вас там ждать? Все, что там есть это гнилые черные бревна, оставшиеся от давным-давно никому не нужного причала, и вязовая роща у воды. С таким же успехом можно пробовать контролировать весь берег. Это понимаю я, вы, и они — тоже. Нет, сейчас вас ждут в другом месте. Там же, где и накануне. У торгового причала.

— А там-то почему? — выпучила глаза Эбердин.

— Думают, что вы попробуете захватить корабль и на нем уйти вниз по реке, — объяснил ей Гейнард. — Они его даже туда подогнали специально. Приходи и захватывай.

Верно, была у нас такая идея. Обговаривали мы ее накануне у костра, но, в результате, сочли практически невыполнимой. Нет, захватить попробовать можно было бы, но что дальше с этим судном делать? Это тебе не прогулочная яхта Монброна. Кораблем управлять — это наука, и из нас ей никто не владел.

И то, что нас там будут ждать, мы тоже не сомневались. Так оно и вышло. Только думается мне, что те, кто нас ждал, знали, что мы будем про это знать. Семь демонов Зарху, все, хорош об этом думать. Так недолго и умом поехать!

— Тогда мы уходим, — деловито сообщила нам Рози. — Пока доберемся туда, где нас ждут с лошадьми, пока доедем до лагеря — это все время. Единственное — нам надо с тобой кое-что обсудить наедине. Эраст, Эбердин, я прошу вас, подождите меня в лавке, хорошо?

— А Луиза и Робер? — не сговариваясь выпалили мы с Эбердин.

— В лавке подождите, — не поворачиваясь произнесла наша соученица таким тоном, что нам и в голову не пришло с ней спорить.

Рози иногда бывает очень убедительна, следует это признать.

В результате этот разговор затянулся почти на час. Время от времени до нас доносились обрывки фраз, явно произносимые на повышенных тонах, несколько раз что-то грохнуло так, будто стулом ударили о пол. Как видно, не очень гладко проходила родственная беседа.

Под конец я чуть не уснул, притулившись в уголке. Когда явь плавно начала сливаться со сном, из коридора вышла Рози, бледная, как сама Смерть, и сообщила нам:

— Собирайтесь, скоро выходим. До сумерек осталось всего ничего, нам это на руку. Мэтр Лабэн, благодарю вас за гостеприимство и оказанную помощь. Смею заверить, что я этого не забуду.

— А сколько меч стоит? — спросила вдруг у Лабэна Эбердин. — Вот этот, горский?

Надо же. Как-то я его пропустил, когда в прошлый раз клинки на стенах разглядывал. Как есть — горский меч. Гарда, более всего напоминающая корзину, не очень длинный, но достаточно широкий обоюдоострый клинок, тусклая сталь.

— Он ваш, — приложил руку к сердцу мэтр. — Это подарок.

— Спасибо. — Эбердин отвесила ему поклон, сняла меч со стены и начала прикидывать, как именно она понесет его с собой.

— Дай сюда, — буквально вырвала у нее из рук подарок Лабэна Рози, а после передала его Гейнарду. — Брат, позаботься, чтобы этот меч был на том корабле, который придет за нами.

— Пожалуйста, — проводила глазами свое новое приобретение Эбердин.

Какой там сон! Я впервые за эти годы услышал от суровой горянки просьбу, произнесенную с жалостливой интонацией.

— Да-да, — брат Рози небрежно засунул меч под мышку и вышел прочь, даже не попрощавшись с нами. Как видно — очень спешил. Но оно и понятно — ночь не за горами, так что и нам рассиживаться некогда.

Мы покинули этот не очень ухоженный, но более чем гостеприимный дом где-то через полчаса, причем не через те двери, которыми воспользовался Гейнард, а через те, которые находились в шкафу. На всякий случай.

— Так что с ребятами? — перво-наперво спросил я у Рози. В доме этот вопрос я почему-то снова задавать не хотел, а тут, на улице — самое оно. — Твой братец их вытащит?

— Да, — убирая волосы под шапочку, быстро ответила моя невеста. — Он о них позаботится, мы об этом с ним договорились. Гейнард не лучший из людей, но слово свое он всегда держит. Вот только с нами они отплыть этой ночью точно не смогут, так что придется нам какое-то время побыть с ними в разлуке. Но в конце концов мы обязательно с ними встретимся.

— Это ладно, — повеселела Эбердин. — Главное, что с ними все будет хорошо.

— Будет, — подтвердила Рози. — Даже не переживай. Пошли, чего стоим, внимание к себе привлекаем?

С последним, впрочем, она здорово погорячилась. Никто на нас особо внимания и не обращал, честной форнасионский люд куда-то спешил, переговариваясь на ходу. До нас долетали только обрывки фраз, из которых я понял, что на главной площади сегодня затевается какое-то зрелище.

— Не может того быть!

— Ой, что же, как в старые времена?

— Новые порядки, стало быть, милсдари мои! Сначала это, потом подати выше сделают!

И все в таком же духе. Я уже было решил, что, может, король Стивен Третий, который, по рассказам Луизы, славился своим милосердием настолько, что отменил публичные казни, решил устроить небольшую показательную порку каким-нибудь мздоимцам, дабы показать эмиссарам Линдона Восьмого, что и он не лыком шит, как услышал еще одну реплику, которая поставила все мои логические выкладки с ног на голову.

— Магики, сосед, магики! И одна из них — нашенская!

— Это как же — «нашенская»?

— Так здесь рождена, в нашем граде. И вон каким непотребством занялась! Нет, все беды оттуда идут, из-за Пустошей!

«Нашенская магичка». «Как в старые времена».

— Не смей, — попыталась схватить меня за руку Рози, когда я, резко повернув, стал догонять двух немолодых мужичков, чей разговор и привлек мое внимание. Они уже немного отдалились от нас, свернув из переулка на людную центральную улицу.

Поравнявшись с ними, я нацепил на лицо улыбку простака и беспечно поинтересовался:

— Отцы, а куды все идут? Никак вертеп приехал? Или чего в ентом роде?

— Нет, парень, — огладил усы один из «отцов». — Нынче такое диво будет, какого тут со времен деда моего деда не случалось.

— Ох ты! — на ходу хлопнул себя по ляжкам я. — Это что ж такое?

— Магов жечь будут, — хмуро буркнул второй «отец». — Теперь и у нас сызнова эта зараза завелась — людей на костер таскать. Мне жена говорила, что это дети почти совсем, им двадцати годков не исполнилось. Какие из таких сопляков маги? А их — в пламя!

— Сосед, ты поосторожней, — посоветовал ему усач и глянул на меня. — Мало ли кто что услышит? Времена-то приходят новые, а тюрьмы остаются старые. А ты, парень, если хочешь глянуть, то поспешай. Скоро уж начнут.

— Ага, — я отстал от парочки соседей, не понимая, что теперь мне делать дальше. И как сказать про услышанное моим спутницам.

— Вот зачем полез? — я даже не услышал, как ко мне подошла Рози. — Надо было просто идти к торговым воротам да покидать город. И все.

— Ты знаешь? — сообразил вдруг я. — Гейнард сказал тебе.

— Что их невозможно вытащить из застенков? — уточнила Рози, утащив меня за рукав обратно в переулок, подальше от лишних ушей. — Да, знаю. И про то, что их сегодня сожгут на главной площади города — тоже знаю.

— Так почему молчала? — зарычал в приступе накатившей на меня ярости я. — Мы бы пошли…

— Вот потому и молчала, — Рози цапнула меня за тулуп и пару раз тряхнула. — Именно потому. Чтобы сегодня умерли только двое наших, а не трое.

— Тогда уж четверо, — привычно невозмутимо поправила ее Эбердин. — Я бы с ним пошла.

— Мы им не поможем, — обреченно прошептала Рози. — Никак. Поверьте, я знаю, что говорю. Если даже мой старший брат расписался в том, что ему это не под силу, то это факт, против которого не попрешь.

— Но мы сможем хотя бы проводить их в последний путь, — пытаясь удержать в себя в руках, просипел я.

— Они об этом не узнают, — возразила мне Рози. — Если, конечно, ты не захочешь составить им компанию, и сам себя в руки палача Ордена не предашь. Да что сам? Там наверняка будет куча чернецов, которые станут шнырять по площади, вынюхивая, не пришел ли кто-то из нас сюда как раз с этой целью. В смысле — «проводить в последний путь».

— Они не узнают. — Эбердин прижалась спиной к стене, закинув голову вверх. — Но мы себя не будем чувствовать остаток жизни падалью, которая последний долг своим братьям по оружию не отдала.

— Боги, ну когда уже из вас выйдет вся эта прекраснодушная дурь? — чуть не плача, произнесла Рози. — Хотите идти на площадь? Хорошо. Пошли. Но перед этим запомните всего одну вещь. Всего одну. Если мы сегодня умрем здесь, в Форнасионе, то в ближайшие несколько дней все наши друзья умрут там, в Пустошах. Все до одного. Вы не спасете Лу и Робера, и погубите два десятка тех, кто еще мог выжить. Это ясно? Три наши жизни я уж и не считаю.

— Так выбирайся из города одна, — предложил ей я. — Серьезно. А мы с Эбердин потом вас нагоним. Место встречи мы знаем, время тоже.

— Эраст, ты дурак. — Рози опять смотрела на меня как на ребенка. — Отпустить тебя одного туда? Ни за что. Я потратила на твое воспитание слишком много нервов и времени, а теперь вот так просто все потерять? Вот еще!

— А вот врать не стоило, — буркнула вдруг Эбердин.

— Ты о чем? — повернулась к ней Рози.

— О том, что ты договорилась с братом о судьбе ребят, — пояснила горянка. — Ну да, нас ты успокоила. Но неправильно это.

— Такова жизнь, — и не подумала оправдываться Рози. — Ладно, пошли на площадь. Но близко к помосту не лезьте, помните, что я про чернецов сказала. Впрочем, нет… Я сама выберу место, где мы устроимся. Хоть с этим не спорьте, идиоты!

Помоста никакого на площади, запруженной народом, не было. В ее центре торчали два деревянных столба, вкопанные в высоченные груды утоптанной до состояния камня земли. Добротно к делу Орден подошел, с душой. Видно, что готовились. И хвороста запасли немало, причем сразу в вязанках, чтобы обкладывать столбы было удобнее.

Но в полной мере оценить труды Ордена я смог только тогда, когда на площадь привезли наших друзей. Собственно, тогда же я понял до конца, почему Рози так не хотела, чтобы мы сюда шли. Она слишком хорошо знала меня, а потому, как только двери черной кареты, в которой находились узники Ордена, открылись, сразу же вцепилась мне в плечо.