Клавдий вспоминает, что нормандец с восхищением говорил об искусстве Лаэрта как фехтовальщика, а присутствовавший при этом Гамлет мучительно ревновал. Принц наверняка захочет помериться силами с Лаэртом, а Лаэрт сможет использовать этот дружеский поединок, чтобы убить Гамлета. Гамлету заранее подготовят ловушку: у него будет обычная рапира с защитным наконечником, а у Лаэрта «случайно» окажется рапира без наконечника, которой он «случайно» убьет убийцу своего отца. Лаэрт с жаром соглашается и добавляет к подлости короля свою собственную. Он не только воспользуется рапирой без наконечника, но и смажет ее острие сильнейшим ядом, который всегда носит при себе: Я этим ядом трону лезвие, И если я хоть чуть задену принца, То это смерть. Иными словами, наносить принцу смертельный удар не обязательно, для этого будет вполне достаточно царапины. И тут публика перестает сочувствовать Лаэрту. Согласно морали того времени, он имеет право на месть, но не ценой такого подлого предательства. Но этого недостаточно. А вдруг Лаэрту не удастся даже оцарапать Гамлета? Клавдий приготовит отравленный напиток, и, если Гамлет выйдет из поединка целым и невредимым, его убьет напиток, приготовленный для победителя. И тут сообщают о том, что Офелия утонула. Что это — наказание Лаэрту за готовящееся предательство или попытка раскалить его ненависть до такой степени, когда юношу уже ничто не удержит? Выясняется, что Офелия упала в ручей — то ли намеренно, то ли в припадке безумия — и не попыталась спастись.«Этим ядом…»