Глава 27. Поезд

На перроне мы стояли, едва не подпрыгивая от нетерпения. Миссис Лонгботтом наставляла внука, но внук толком не слушал, озираясь по сторонам. Тома нигде не было видно, хотя поди разгляди кого-нибудь в такой толпе!

Вот папочку с мамочкой и близнецами я увидел. Перси с ними не было, наверно, опять решил выпендриться и ушел к старостам. А может, ворковал где-нибудь со своей Пенелопой, кто его разберет?

Хогвартс-эспресс дал гудок, мы распрощались с миссис Лонгботтом и пошли искать свободное купе.

— Тут вроде бы никого… — заглянув в очередное, сказала Джинни. Вид у нее был мрачный.

— Том, наверно, сразу отправился в Хогсмид, — напомнила Луна, которая отлично чувствовала чужое настроение. — Ему ведь так удобнее. Не нужно ехать столько часов…

— Точно, — сообразила сестренка и заметно повеселела. — Но мог бы и предупредить!

— Ну это же Том… — пожала плечами Луна с таким видом, будто эта фраза всё объясняла. Впрочем, она действительно всё объясняла. — Кажется, тут есть места. Ой…

В купе был только один пассажир, дремлющий у окна.

— Что-то не припоминаю взрослых в поезде, — пробормотал Невилл. Я тоже взрослых не замечал, разве что тетушку, продававшую сладости, да машиниста с помощником, которых никогда не видел.

Незнакомец был одет в поношенную мантию, а сам выглядел больным и усталым. С виду он был довольно молод, но волосы у него уже поседели.

— Как думаете, кто это? — негромко спросил Невилл, когда мы кое-как разместились и закрыли дверь купе.

— Профессор Р. Дж. Люпин, — отозвалась Луна.

— Откуда ты знаешь?

— Так написано у него на чемодане, — ответила она, указывая на багажную полку над головой незнакомца. Там лежал маленький обшарпанный чемодан, для надёжности аккуратно обвязанный веревкой. «Профессор Р. Дж. Люпин» было отпечатано на одном из углов полустертыми буквами.

— Как думаете, что он преподаёт? — спросила Луна.

— Так это же очевидно, — ответила Джинни. — В Хогвартсе только одна вакансия. Защита от тёмных искусств.

Мы скептически переглянулись. Преподавателей защиты вечно преследовали неприятности. Поговаривали, что эта должность проклята, и впору было поверить в это — что ни год, так новый преподаватель! Может, этот задержится? На вид он был довольно симпатичным, хотя… Локхарт был красавец хоть куда, но на деле оказался никчемным волшебником. В конце концов, преподавателя надо не по внешности судить, а по умению… Ладно, увидим его в деле — узнаем, решил я. Видимо, о том же подумали и остальные.

Луна вынула свою любимую колоду, Невилл — тетрадку для записи очков, и мы снова принялись играть в преферанс. Обсуждать что-то при постороннем не хотелось (мало ли, вдруг он не спит, а притворяется?), а время скоротать было нужно.

— А, вот вы где! — весело сказал Том, появляясь на пороге, и Джинни просияла. — По всему поезду вас ищу, а…

— Тс-с! — зашипел Невилл, указывая на спящего профессора.

— Получше места не нашли, что ли? — прошептал в ответ Том и небрежно трансфигурировал свой чемодан в табуретку, потому что иначе сидеть ему было негде.

— Так все битком забито! Тут хоть тихо… Играть будешь?

— Ну а чем еще заняться? — философски спросил Риддл. — Сдавайте.

— Тебе все-таки прислали билет? — с интересом спросила Джинни, ловко тасуя колоду.

— Ага. Потом расскажу, без посторонних.

— Ты же говорил, тебе удобнее через Хогсмид добираться, — напомнил я.

— Считай, что я решил вспомнить детство, — улыбнулся он. — Хватит болтать. Успеем еще наговориться.

В купе снова воцарилась тишина, прерываемая только едва слышными «вист», «мизер», «пас» и шлепаньем карт…

Через пару часов мы перекусили — миссис Лонгботтом нагрузила нас припасами так, будто мы отправлялись в полярную экспедицию, а не в обычную поездку, да и у Тома с собой тоже кое-что имелось. Словом, получился пир горой. Как профессор не проснулся, учуяв аппетитные запахи (а носом он подергивал, я видел), даже и не знаю.

— Странно, почему это мы тормозим? — заметил вдруг Невилл.

Том взглянул на часы.

— Да, что-то рановато…

— Может, на пути что-то упало? — предположил я. — Или из-за погоды? Видимость-то вон какая!

Я кивнул на темное окно, за которым хлестал дождь и выл ветер.

— Рональд, это же волшебный паровоз, — вздохнул Том, встал и высунулся в коридор, мы следом. — Интересно…

Таких любопытствующих было много, но что происходит, никто не знал.

Внезапно поезд вздрогнул и со скрежетом остановился. Судя по грохоту в соседних купе, там кто-то или навернулся от неожиданности, или с верхних полок посыпался багаж. Вдобавок погасли фонари, и в вагоне воцарилась непроглядная темень.

— А ну-ка, назад, — велел Том и затолкал нас в купе, походя засветив Люмос.

— Авария, что ли? — тревожно спросил Невилл.

— Откуда я знаю? Может, кто-то под поезд бросился, — фыркнул Риддл и вдруг насторожился.

Я на всякий случай тоже вынул палочку, моему примеру последовали остальные. Профессор упорно спал, хотя я готов был поклясться, что уши у него едва ли не шевелятся.

— Может, дойти до машиниста и спросить, в чем дело? — предложил Невилл.

— Угу, много таких умных, — ответил Том. — Куда ты пойдешь в темноте через пару вагонов?

— Могли бы сообщить, как у магглов делают, я читал, — вздохнул я. — Мол, пассажирам просьба не беспокоиться, остановка по техническим причинам, оставайтесь на своих местах…

— Да уж, этот момент не продуман. Слышите, что в коридоре творится? И… — Том нахмурился, — мне показалось, или кто-то кричал?

— Тихо, — раздался вдруг хрипловатый голос. Это спящий профессор наконец открыл глаза и теперь внимательно прислушивался к происходящему за дверью. — Оставайтесь на местах, я пойду проверю, что там…

Он вышел, а мы переглянулись. Где-то неподалеку вдруг и впрямь раздался отчаянный крик, и Джинни вздрогнула, забившись поглубже на скамью.

Том напрягся, мне показалось даже, что волосы у него чуть потрескивают, как бывает у кошек перед грозой или в морозы — дотронешься до вздыбленной шерсти и получишь разряд статического электричества.

— Не нравится мне это… — пробормотал он, и тут дверь распахнулась.

— Профе… — начал было Невилл, но осекся.

Это был не Люпин.

В дверном проёме, освещённом Люмосом, стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Лицо незнакомца было полностью скрыто капюшоном. Я посмотрел вниз и передернулся — из-под плаща высовывалась рука — ободранная, покрытая слизью, серая, как у полуразложившегося утопленника.

Неизвестный медленно и шумно вздохнул, будто хотел втянуть в себя не только воздух, но и свет, и жизнь, и…

— Это дементор! — выкрикнул Том, поднимаясь ему навстречу. — Сгинь, тварь!..

Я услышал, как слабо вскрикнула Джинни, что-то грохнуло… Я покрепче перехватил палочку, хотя что я мог сделать?

«Вы знаете заклинание», — вспомнил я вдруг. Да, но оно мне не по силам, и Тому тоже: я не слышал, чтобы он произнес хоть что-то, но Люмос погас, а кончик палочки Риддла окутался едва заметным серебристым сиянием. В этом тусклом отсвете я мог различить искаженное злобой лицо Тома с оскаленными зубами — не знаю, что уж он там вспоминал, но для вызова Патронуса такое явно не годилось!

Я сам судорожно вспоминал хоть что-нибудь хорошее — ведь такого было много, очень много! Увы, я никак не мог сосредоточиться. Мне было холодно, как никогда в жизни, казалось, у меня даже дыхание замерзло, а сердце вот-вот остановится… Но я все-таки заставил себя выговорить «Экспекто Патронум!» и попытался вспомнить распределение, и нашу комнату, и миссис Лонгботтом… И рухнул, чуть не разбив голову об угол столика — ноги подкосились, а палочку я выронил.

И вдруг все кончилось. Снова зажглись фонари, паровоз пару раз чухнул, и Хогвартс-экспресс начал медленно набирать скорость под успокаивающий перестук колес.

— Тва-а-арь… — выговорил Том и рухнул на скамью. Похоже, его тоже не держали ноги, рука, в которой он намертво зажал палочку, дрожала, а на лбу выступила испарина.

Я тоже вытер лицо — холодный пот лил по мне градом, — и нашарил палочку.

— Ж-живы? — спросил я, поднимаясь и устраиваясь на чемоданотабуретке Риддла.

— В-в-вроде, — тоже заикаясь, ответил Невилл, прикрывавший собой сжавшуюся в комок Луну. — Что это б-было?

— Сказал же, дементор… — Том оглянулся на Джинни и похлопал ее по руке. — Ты как?

Вместо ответа сестренка вцепилась в него, как обезьяний детеныш в родительницу, и разревелась в голос, чего с ней уже лет пять не случалось!

Выражение лица Риддла было бесценно…

— Эй, эй, перестань, — растерянно сказал он и взглянул на меня в откровенной панике. — Ну что ты?..

Я только пожал плечами — как успокаивать плачущих девочек, я понятия не имел. Кстати о девочках: как-то там Миллисента? Надо будет спросить, как доедем, сейчас-то нет смысла идти искать ее. Вдобавок, вдруг этот мерзостный дементор все еще шатается по вагонам? Не хотел бы я встретиться с ним нос к носу…

Признаюсь, я толком и не понял, что почувствовал. Просто было очень холодно, а внутри сделалось пусто-пусто, а еще одолевала мысль о том, что я никогда больше не буду счастливым.

— Там сладкое что-нибудь осталось? — безнадежно спросил Том, оставив попытки отделаться от Джинни. (Я даже чуточку заревновал, но потом сообразил, что я-то сижу напротив, а Том попросту оказался ближе. Ну, это я так решил.)

— Осталось, а зачем? — спросил Невилл, пошуршав пакетами.

— После атаки дементоров, говорят, нужно съесть что-нибудь сладкое, — хмуро ответил Риддл и сунул всхлипывающей Джинни дольку шоколада. — Хватит хныкать, а то я разгневаюсь! Ешь давай… и не мажь меня шоколадными слюнями, это новая рубашка! Иди вон с братом обнимайся, что ли?

Джинни в ответ показала ему язык и достала носовой платок, чтобы оттереть шоколад с физиономии.

— Том, а это вот серебристое, — осмелился я спросить, — это был Патронус?

— Это была жалкая попытка его вызвать, — хмуро ответил он. — У тебя с перепугу и то лучше получилось.

— Серьезно?! — не поверил я. — Я даже не надеялся… и не увидел сам. Правда что-то вышло?

— Немного серебристого тумана, — хмыкнул Том, — но для твоего возраста и это немало. Кажется, вдвоем мы эту тварь если не напугали, то насмешили уж точно! Кстати, попробуйте вообразить смех дементора…

— Нет, спасибо, — отказался вместо меня Невилл, поежился, подумал и взял еще шоколада. — Это звучит, как название какого-нибудь запретного зелья!

— Да, надо подумать, как оно может работать, — Риддл явно оклемался, а потому принялся фонтанировать идеями. — Может, правда, смешить дементоров, пока они не лопнут? Хотя это, наверно, малоаппетитное зрелище…

— Том, — перебила Джинни, уже вполне пришедшая в себя, — а почему у тебя не получается Патронус? Ты же столько всего умеешь!

— А именно это заклинание мне не дается, — произнес он тоном, который явно подразумевал, что больше расспрашивать не нужно. Впрочем, он все же пояснил: — Нет у меня в жизни настолько хороших воспоминаний, чтобы противопоставить их силе дементора.

— Да ладно, — не поверил я. — Что, твое воскрешение на это не тянет?

— Хм… — Том задумчиво почесал в затылке палочкой. — Видимо, после всех этих бюрократических заморочек и проволочек меня даже воскрешение не радует. Сидел себе тихо-мирно в дневнике, а тут, понимаешь, то одна бумажка нужна, то другая, сплошная волокита… А, ну его!

— Нет, не «ну»! — Джинни снова схватила его за локоть и прилипла намертво. По-моему, ей это просто нравилось, так же, как Луне нравилось сидеть в обнимку с Невиллом. — Ты обещал рассказать, как ухитрился раздобыть билет, когда посторонних не будет рядом. Вот, профессора тут нет, так что давай, рассказывай!

Том тяжело вздохнул и покорился, не забыв, правда, запечатать дверь, а то так ввалится кто-нибудь в кульминационный момент его рассказа!