Глава 26

На обратном пути в Лондон Джулия пребывала в состоянии полного шока. Когда она наконец пришла в себя и обрела способность мыслить ясно, то поняла, что у лорда Аллена не было никаких прав отсылать сына в колонию для британских каторжников. Людей ссылали туда только после суда и обвинительного приговора. Графу пришлось использовать свои связи, чтобы обойти закон, но ей тоже под силу сделать нечто подобное. Для этого нужно попросить о помощи либо отца Кэрол, либо Джеймса Мэлори.

Кэрол упоминала, что ее отца сейчас нет в стране. Поэтому Джулия, не заезжая домой, постучалась в дверь городского дома Мэлори. И хотя она уже оправилась от потрясения, все же была очень встревожена. Время крайне дорого. Если Ричарда захватили в тот день, когда они в последний раз виделись, значит, прошло уже больше недели. Граф был уверен, что корабль с каторжниками давно вышел в море. Получается, нужно остановить судно и забрать Ричарда, пока не случилась беда.

Она надеялась найти супругов Мэлори одних, чтобы без помех изложить свою просьбу, но когда дворецкий проводил ее в гостиную, Джулия уже издали услышала голоса, некоторые — с американским акцентом. Хоть бы Джеймс был дома и не пытался при этом скрыться от родственников жены?

И тут до нее донесся еще один голос:

— Я целую неделю обыскивал ту часть страны, расспрашивал людей. Не дал брату Ричарда отправиться в поездку к своему тестю и попросил тщательно осмотреть весь дом, что он и сделал. Ричарда там нет. Я даже заглянул в тамошние тюрьмы. Ума не приложу, что теперь делать, Габби. Он пропал. Просто исчез.

Джулия узнала Ора, друга Ричарда, и потянулась к дверной ручке как раз в тот момент, когда он договорил последнее слово.

Джеймс тоже был в гостиной. Лицо, как всегда, бесстрастное. Джорджина и Габриэла с расстроенными лицами сидели на диване. Судя по всему, Габриэла была вне себя от тревоги. Дрю стоял за спинкой дивана, положив руку на плечо жены, Бойд и Ор устроились на диване напротив.

— Мы знаем, что он не уехал бы, не предупредив нас, — прошептала Габриэла. — Значит, он где-то здесь, только нужно понять, где именно. Говоришь, он ненавидит отца? Поэтому никогда не говорил нам о нем?

— И ненавидит свою невесту. Неудивительно, что он не хотел сюда возвращаться.

Джулия сжалась. Очевидно, Ор что-то объяснил собравшимся насчет ее отношений с Ричардом. Но она не ожидала, что он добавит:

— Ее нужно допросить. Предоставляю это вам.

— Не думаешь же ты… — начала Габби.

— Она была там в тот день, а комната носит следы взлома и вся разгромлена, — перебил Ор. — Мне кажется, что его силой уволокли из номера. А она угрожала его убить!

— О Господи, я сказала это в пылу ссоры! — брезгливо морщась, сообщила Джулия, чем привлекла к себе все взгляды. — Я бы ни за что такого не сделала.

Джеймс первым опомнился от такого поразительного заявления.

— Так невеста — это вы? Ну да, конечно, пропавший жених и все такое… Какая ирония судьбы!

Пришедшая в себя Габриэла нахмурилась:

— Но почему вы делали вид, будто впервые встретились с ним, если столько лет были обручены?

— На балу он носил маску и назвался мне фальшивым именем. Жан-Поль, — напомнила Джулия.

— Ну конечно! — воскликнула Габриэла. И тут же резко спросила: — Может, вы знаете, что с ним стряслось?

— Знаю.

— О, слава Богу!

— Благодарить меня нет причин, — мрачно усмехнулась Джулия. — Я только что вернулась из поместья его отца. Ездила, чтобы уведомить графа, что разрываю брачный контракт, поскольку виделась с Ричардом, и мы, как взрослые люди, пришли к общему решению, что никакой свадьбы не будет. Граф, в свою очередь, сообщил мне, что Ричард изменит свое решение через семь месяцев и я должна готовиться к свадьбе. Я ответила, что не стану ждать и месяца. Тогда он пригрозил испортить репутацию моей семьи. Я думала, что он блефует, говоря о каких-то семи месяцах. Поэтому тоже стала блефовать и заявила, что если не услышу вескую причину неожиданного решения Ричарда жениться, ни за что не соглашусь. Поэтому он изложил мне причину. Упомянул о каких-то мелких преступлениях, за которые Ричард должен быть наказан, и…

— Тех, которые он совершил, чтобы заставить отца отказаться от него? — перебил Джеймс с недоверчивым видом.

— В какой он тюрьме? — вмешался Ор. — Мы вытащим его.

— Сначала я тоже подумала, что он в тюрьме. Но его преступления слишком незначительны и были бы прощены, согласись Ричард склониться перед волей отца и жениться на мне. Но он этого не сделал. Поэтому граф отправил его в Австралию.

— Но Австралия лишь недавно стала английской колонией, — заметил Джеймс. — Там нет ни городов, ни поселков, если не считать…

— Совершенно верно, — кивнула Джулия.

— Верно что? — насторожилась Джорджина, переводя взгляд с Джулии на мужа.

— Каторжников, дорогая. Когда мы потеряли наши колонии в Америке, — Джеймс широко улыбнулся, потому что именно в результате той войны встретил свою будущую жену, — нужно было посылать куда-то самых страшных преступников. Там, в Америке, они становились кабальными слугами и вели не столь уж тяжелую жизнь. Австралийские колонии существуют всего несколько лет, но славятся нечеловеческой жестокостью и тяжелыми условиями существования. Это дикая, неизведанная земля, и каторжники работают дни и ночи, вынося ужасные тяготы, чтобы покорить эту страну.

— Господи милостивый! — ахнула Джорджина. — Отец Ричарда наверняка не знал этого, когда отправлял туда сына.

— Он все знает, — выдавила Джулия. Почему у нее стоит ком в горле? Ей пришлось откашляться, прежде чем продолжить: — Граф сделал это, чтобы сломать Ричарда и подчинить своей воле. Такое поведение неестественно! Какой отец будет так жесток к своему сыну?!

— Может, Ричард не его сын? — предположил Джеймс.

Джулия ошеломленно уставилась на него, Джорджина вскинула бровь:

— Хочешь сказать…

— Да. Репутация леди Аллен была общеизвестна в дни моей разгульной молодости. — Джеймс хмыкнул. — Она была слишком доступна. Ходили слухи, что она намеренно и назло наставляет рога своему мужу и старается, чтобы он узнал об очередном скандале. Их поженили по воле родителей, и она презирала мужа.

— И терзала его, родив сына от другого мужчины?

Джеймс пожал плечами:

— Об этом я ничего не знаю. Она вела разгульную жизнь в Лондоне, но все это продолжалось ровно один сезон, после чего женщина вернулась в деревню. Не помню, чтобы она снова приезжала в столицу. Но все это одни предположения, дорогая. Вполне возможно, что Джулия права и он просто жестокий отец.

— Ричард называл его тираном и рассказывал о постоянных избиениях, — тихо объяснила Джулия, прежде чем добавить: — Но это не удержало мальчика от мятежа.

Джеймс кивнул:

— Это звучит более правдоподобно. Мэнфорд — не первый родитель, который требует абсолютного повиновения от семьи и не останавливается перед самыми суровыми наказаниями, если этого повиновения не получает. Ричард много лет избегал отцовского гнева и мог еще долго не показываться в Англии, поэтому, когда он попал в руки отца, Мэнфорд решился на крайние средства. Парень по-прежнему не желает давать ему то богатство, на которое он рассчитывает, И, похоже, он не намерен отказываться от своих планов.

Последовало короткое молчание. Наконец Ор вскочил с дивана:

— Я узнаю, когда отплыл корабль. Если на прошлой неделе, когда исчез Ричард, может уйти не меньше месяца, чтобы его догнать.

Бойд тоже встал:

— Нет, поеду я. Моя лошадь стоит перед домом. Я знаю порт лучше, чем ты, и чем скорее мы получим информацию, тем раньше начнем действовать.

— Кто-нибудь из вас поднимется на «Тритон» и передаст первому помощнику, чтобы собирал команду. Мы можем отплыть с вечерним приливом.

— Но вам не удастся забрать оттуда Ричарда, — вмешалась Джулия.

— Черта с два не удастся, — ответил Дрю с абсолютной уверенностью.

— Ничего не получится, — вздохнула Джулия. — Вы — американец, капитан американского судна с американской командой, а Ричард оказался на судне с британскими каторжниками. Вы сможете остановить судно, но капитан никогда не отдаст пленника добровольно. Придется стрелять, а Ричард может погибнуть в бою.

— Джулия, но мы не можем позволить ему оставаться в этом аду! — взорвалась Габриэла.

— Согласна, — кивнула Джулия. — Я не приехала бы, если бы не хотела освободить его. Но граф пустил в ход свои связи, чтобы бросить Ричарда в трюм без суда и следствия. Нам нужен столь же влиятельный лорд, чтобы освободить его.

Взгляды присутствующих обратились к Джеймсу Мэлори. Тот так же мгновенно насупился.

— Нет, — отрезал он. — Ни за что.

Тогда за дело взялась Джорджина. Поднявшись, она шагнула к мужу.

— Джеймс… — укоризненно обронила она.

Тот грозно взглянул на жену:

— Ты в своем уме, Джордж?! Помогать негодяю, который тебя вожделеет? Я помогу ему сойти в могилу, не более того.

Проигнорировав его мрачный вид, Джорджина напомнила:

— У тебя также есть более быстроходный корабль.

— Но без команды, — поспешно ответил он. — Уйдет немало времени, прежде…

— Можешь взять мою, — вставил Дрю. — Мы с Габби отправимся с тобой, конечно, поскольку Ричард наш друг.

— Ты не захватишь мое судно, янки, — предупредил Джеймс шурина.

— Разумеется, нет, — заверил Дрю и, коварно ухмыляясь, устроился рядом с женой. Эти двое считали дело уже улаженным.

Джорджина обняла мужа.

— Ты хороший человек, — прошептала она.

— Нет, — вздохнул Джеймс, — я хороший муж, а это чертовски большая разница.

— Спасибо, Джеймс, — поблагодарила Джулия. — Признаюсь, что надеялась на вас. Просто не знаю других аристократов достаточно хорошо, чтобы просить помощи такого рода.

Джорджина еще не выпустила Джеймса, поэтому он только вскинул золотистые брови, прежде чем осведомиться:

— Не возражаете объяснить мне, почему пришли сюда просить помощи для человека, которого, по вашим словам, ненавидите? Несколько противоречиво, не находите?

Джулия пожала плечами:

— Воображаете, что я предпочитаю видеть его сломленным и готовым жениться на мне, чего он вовсе не желает?

— Хороший довод, — признался Джеймс. — И поскольку эта помолвка заключена по расчету, полагаю, вы уже пытались откупиться от графа.

— Пытался отец, и не однажды, но граф неизменно отказывался. Хочет получить доступ к состоянию моей семьи, женив на мне сына.

— Этот гнусный контракт позволяет ему добиться чего-то подобного?

— Нет, но он лорд. В отличие от моего отца. И поэтому он предполагает, что, став нашим родственником, получит более-менее неограниченный доступ к деньгам. Мой отец — человек щедрый. И, окажись наш брак счастливым, кто знает, может, он и снабжал бы графа деньгами. После того как отец стал инвалидом, Мэнфорд попытался получить надо мной опекунство. Это ему не удалось. Но если бы брак был заключен до выздоровления отца, граф получил бы контроль над всем моим состоянием. И будь я проклята, если принесу плоды труда многих поколений Миллеров в жертву жадности одного человека. Я скорее убью его, чем…

— Хотите, мы убьем его за вас?

Тон и выражение лица Джеймса были абсолютно серьезны, и у Джулии сложилось впечатление, что он вовсе не шутит.

— Нет, разумеется, нет! Я не это хотела сказать. У меня ужасная привычка говорить в запале подобные вещи, а граф так меня бесит, что вопить хочется!

— Пожалуйста, не надо.

Джулия невольно усмехнулась:

— Мэнфорд совершил свое мерзкое деяние еще до того, как узнал о выздоровлении моего отца. Не уверена, впрочем, что это его остановило бы. Но никто не сомневался, что я скажу «да», лишь бы сдержать данную отцом клятву… не сомневался до этой недели, когда отец велел мне забыть о контракте. Но граф понятия об этом не имел и, если захватил Ричарда, видимо, посчитал, что достаточно подчинить сына своей воле, и он получит все. Теперь же, когда мой отец встал с постели, ясно, что этого не будет. Но в любом случае я хотела бы плыть с вами… если не возражаете, конечно. Нам с Ричардом необходимо разорвать помолвку и придумать, как сделать, чтобы подобная ситуация не повторилась. Видите ли, когда мы вернемся, он вряд ли задержится в Англии достаточно надолго, чтобы подробно обсудить наши проблемы.

— Но какое это имеет значение теперь, когда отец разрешил вам не обращать внимания на контракт?

— Имеет. Прежде всего отец должен полностью поправиться. И я не желаю рисковать, затягивая его выздоровление, а ведь граф точно затеет скандал, узнав, что я считаю себя свободной от уз.

— Как хотите, — кивнул Джеймс.

Джорджина отошла от мужа и направилась к двери:

— Пойду собирать наши вещи.

— Только мои, Джордж, — твердо заявил Джеймс. — Ты больше и близко не подойдешь к этому проклятому пирату.

При создавшихся обстоятельствах эпитет «пират» звучал несколько странно, хотя и довольно мягко, учитывая, что исходил он из уст Джеймса.

Джорджина круто развернулась:

— Из-за какой-то несчастной ревности ты запрещаешь мне отправиться в столь волнующее путешествие?!

Золотистые брови снова взметнулись вверх.

— Сегодня ты уже совершила невероятный подвиг, Джордж. Я согласился помочь негодяю. Не испытывай судьбу.

Жена неохотно кивнула. Джеймс смягчился ровно настолько, чтобы добавить:

— Ты ничего не упустишь, дорогая. Я не собираюсь требовать его освобождения без соответствующих документов, подтверждающих наши полномочия. Все — на борт! И быстро! Мы вернемся через несколько дней.