Родион проснулся от невыносимой тяжести в мочевом пузыре. В сортир тянуло – мочи нет.

Прежде чем подняться с койки, Родион прислушался к ночной тишине. Все тихо, спокойно, только нет-нет да скрипнет чья-то шконка. Похоже, кое-кто сошелся в рукопашной со своим мужским естеством. Рукоблудие под одеялом – явление для зоны обыденное. Нет на зоне баб, вот и приходится общаться с Дунькой Кулаковой. Это лучше, чем заниматься любовью с хавроньей Дашкой, обладательницей титула «Мисс свинарник-91». Про «петухов» и говорить не хочется. Трах с мужиком – Родиону даже думать об этом тошно.

То ли дело иметь женщину. Желательно во всех позах. Пусть даже такую, с какой когда-то перестал быть мальчиком. Давно это было. Но если смотреть на прошлое через призму долгих лет, проведенных под небом в клеточку, кажется, что это было вчера...

– Ой, Родик! Хорошо, Родик! – завывала Малашка.

Ее голос раскатами эха бился о бетонные стены мрачного подвала. Старый расшатанный диван ходил ходуном, в любой момент мог развалиться на части. Род это понимал, но ему было все равно. Сегодня у него особенный день. Дворовая шалава Малашка посвящает его в мужчины. «Святилище» у нее скользкое, тесное – самый кайф для его штуки, впервые используемой по прямому назначению. Вот только в остальном – полный отстой. Стремная девка эта Малашка. Некрасивая, толстая, потная, неряшливая. Но других, увы, нет. Симпатичных девчонок калачом в подвал не затащишь.

Все пацаны из его команды уже попробовали Малашку. И не по одному разу. Все мужчинами стали, прилив крутости ощутили. Родиона от лярвы воротило. Но, в конце концов, пятнадцать лет ему. Уже не мальчик. Пора это на деле доказать. И доказал. Кстати, это куда приятней, чем доказывать школьные теоремы. Родион убедился в этом, когда в низ живота вонзилась стрела невыносимого кайфа и грянул взрыв. Вулкан разверзся, и детородная лава толчками устремилась... Неважно, куда она устремилась. Главное, Родиону было невообразимо хорошо. Силы оставили его, и, опустошенный, он скатился с девки. Лег на спину и блаженно закрыл глаза. Наконец-то сссссс-свершилось!..

– Родик, я хочу от тебя ребенка, – сказала Малашка.

Смысл сказанного не сразу дошел до него.

– Чего? – взвился он.

Вот курва, такой отходняк обломала!

– У нас может быть ребенок, – как ни в чем не бывало продолжала она.

– Совсем чокнулась? – покрутил он пальцем у виска. – Ты хоть думай, что несешь!

Эта шлюха кому ни попадя дает. Все кому не лень в нее кончают. А отцом ее ребенка ему становиться. Придурочная.

– Я-то думаю... И ты думай, когда на бабу залазишь... Ты не волнуйся, Родик, напрягать я тебя не буду, не собиралась даже.

Она поднялась с дивана, начала одеваться. Родион старательно отводил от нее взгляд.

– А насчет ребенка, это я так, чтобы тебя уму-разуму поучить. Чтобы знал, что с девками спать – это тебе не в бирюльки играть. Перепихнешься с какой-нибудь финтифлюшкой, обрюхатишь ее. Жениться придется. Ты этого хочешь?

– Рано мне.

– Вот и мотай на ус. Я баба прожженная, жизнью битая. Знаю, что говорю.

– Спасибо за совет.

Хоть и шлюха, но черепушка у нее варит.

– А еще другой вариант может быть. Ты с девчонкой по взаимному согласию переспишь. А она в милицию на тебя заявит. Что изнасиловал, скажет. Или она, или родители ейные. Тогда тебе любая цыганка предскажет дорогу в казенный дом. СИЗО сначала, а потом по этапу и на зону... Я там уже побывала. И тебе туда идти не советую...

Малашка набухала полный стакан водки, залпом его осушила, сунула в рот «беломорину», жадно затянулась.

– Ну все, бывай! Если еще захочешь – найдешь.

Родион натянул штаны и тоже убрался из подвала. На свет божий выполз. А там...

У подъезда стояла грузовая машина, дюжие хлопцы лихо вытаскивали из нее мебель. Женщина средних лет. Холеная, лицо в «штукатурке», нос к небу задран – к такой не подъедешь. Фифа, короче. А рядом с ней... Рядом с ней... Такой девчонки Родион еще не видел. Короткое платьице, большие синие банты, длинная русая коса. Глаза как голубые озера. Красивая до умопомрачения, стройная как тростинка. Длинные загорелые ноги, белые носочки так мило смотрятся на них.

Новые жильцы. Новая девчонка в их дворе. Новые чувства. Родион вдруг ощутил себя заново родившимся. Малашка осталась где-то далеко-далеко. Со своими советами. Если бы эта девчонка побывала под ним в подвале, если бы залетела от него, он был бы только рад жениться на ней. И даже если бы она его в изнасиловании обвинила, он бы, пожалуй, не роптал. Хоть на зону, хоть куда, лишь бы хоть раз побыть с ней как мужчина с женщиной...

Девчонка заметила, как ошалело смотрит на нее Родион. Смутилась, спряталась за мать. Испугалась.

Не понравился ей Родион. Потому что она пай-девочка, мамина дочка. Нарядное платье, воздушные банты. Эта девчонка не знает, что такое улица. А Родион этой наукой сыт по горло.

Заволжск – крупный индустриальный областной центр. Со стороны смотрится красиво. А если заглянуть внутрь, приглядного мало – сплошные каменные джунгли. Новые микрорайоны, дома, дома, дома... И много-много уличных команд. В каждом дворе свой царек, своя бойцовская дружина. Двор на двор, улица на улицу, район на район – явление привычное. Родион сызмальства постигает уличные университеты и уже потерял счет дракам. Дрались в основном на кулаках. Но, бывало, в ход шли железные прутья, велосипедные цепи, кастеты. Бился Родион крепко, всегда в центре событий. Недаром у него все лицо и тело в шрамах. Счастье, что глаза на месте.

Раньше он был на вторых ролях. Сейчас в центровых ходит. Крутая уличная банда под ним. Из двух дворовых команд сбита. И еще один двор к нему просится, потому как трудно в одиночку против Юры Лютого выстоять. Кстати, давно пора этому барану глаз на задницу натянуть...

Свои пацаны его уважают, чужие боятся. В авторитете он. Только незнакомке все равно. Для нее он чужак, которого надо опасаться. Эта девочка из другого мира. И если она окажется недотрогой, Родиону к ней не подступиться.

Так и случилось. Элона – так звали девчонку – отшила его. Не нужен он ей оказался. Но это было так давно...

Родион поднялся со шконки, двинулся к сортиру. Ночь – время для сна. Драгоценные часы отдыха перед занудной работой на «промке». Так не хотелось их тратить на походы к «дальняку». Но не мочиться же под себя...

В сортире полным ходом шла работа. Молодой зачуханный парень с энтузиазмом надраивал «очко». Увидел Родиона и вздрогнул, затравленно покосился на него. Этот парень с обидной кличкой Чиряк боится не его как такового. Он боится всех. В особенности «блатных». Чиряк из касты обиженных. Еще в камере СИЗО, говорят, косяк упорол. Вся его вина в том, что на краковскую колбасу позарился. Всю палку сожрал. А это западло. Потому что колбаса формой член напоминает. Получилось, Чиряк член хавал. Для коренных уголовников повод, чтобы опустить человека. Парню этому еще повезло. Не нашлось на хате желающих, не опетушили его. А вот в разряд «обиженных» он перешел. Опустить его могли в любой момент. Но пока бог миловал. Если и дальше никто не позарится на его задницу, то все равно до окончания срока быть Чиряку «парашником», днем и ночью драить сортиры. Ни один порядочный зэк руки ему не подаст. Западло это.

Тюрьма и зона – это страшно. Если ты слаб духом, недолго до беды. Наедут на тебя, зачморят, сделают изгоем. Есть индивидуумы, которым хлеба не надо, лишь бы над человеком поиздеваться.

С волками жить – по-волчьи выть. Родион никого не трогал, но и себя в обиду не давал. Еще на пересылке сцепился с одним уродом – так отметелил его, что того еле откачали. С тех пор никто к нему не приставал. Но тут ничего удивительного. Сказывалась уличная закалка, да и статья у него уважительная. В общем, для него жизнь на зоне сносная. А вот слюнтяям и чистоплюям здесь туго.

Знавал он одного такого. Веня, пай-мальчик из интеллигентной семьи. Папа партийный начальник, мама доцент, завкафедрой университета. Да и сам Веня не промах. Отличник, спортсмен, комсомолец, активист. Но из мягкого теста он вылеплен. Пропал бы Вениамин на зоне, Родион в этом не сомневался.

А почему он вспомнил об этом придурке? Да все из-за нее, из-за Элоны...

– Род, что за дела? Этот, который Веник, ага, на Элонку запал, а ты мышей не ловишь! – возмущенно протянул Жук.

– Ну запал, ну и что? – совсем не весело отозвался Родион. – Девчонка она класс, вся школа по ней сохнет. И этот, который Веник, засох, чего тут такого? Она же и его отшила...

– А вот и нет, братуха. Они вчера в кино ходили. Сам видел...

– Гонишь, да?

– Не, ну серьезно... Надо этому Венику мозги вправить.

– Не вопрос, поговорим. Как этого козла найти?

– Так они сегодня опять в кино пойдут. Надо бы встретить.

– Встретим, – кивнул Родион.

Элона дала ему от ворот поворот. Это, конечно, плохо. Но Родион не отчаивался. Ждал, когда она одумается и повернется к нему лицом. Когда-нибудь так случится. А пока он следил, чтобы она ни с кем не гуляла. Мальчишеский эгоизм. Хотя Родион уже не мальчишка. Шестнадцать лет ему, а выглядит на все двадцать. Да и сама Элона уже не та девчонка, которую он видел год назад. Повзрослела, соком налилась. Пацаны с ума по ней сходят. Только никому она не достанется. Или Родион, или никто. А тут какой-то Веник из соседнего двора. Отличничек хренов.

Сам Родион в школе уже не учится. После восьмого класса в ПТУ пошел. Если не выгонят, через два года помощником бурильщика будет. В их краях нефть водится, вот он и будет ее добывать в поте лица. Если, конечно, захочет.

А Элона в школе учится. И Веник там же. Пай-мальчик и пай-девочка. Интеллигенция. И он, и она из благополучных семей, оба после школы в университет поступать будут. В перспективе – блестящая пара. Наверняка Вениамин так и думает. Только ничего у него не выйдет...

Элона и Веня возвращались из кинотеатра. Родион вышел из-за угла. Как в той блатной песне про «гоп-стоп»

– Привет, Элона, – преграждая им путь, весело сказал он.

Веник остановился первым. Он хорошо знал, кто такой Родион. В глазах появился испуг. Внешне он парень крепкий. Боксом вроде бы занимается. Только перед Родионом он никто. Сам это прекрасно понимает.

А ведь Родион сейчас один. Не взял он с собой пацанов. Чтобы не думала, что всемером против одного он герой. Нет, если что, он с Веней сам разберется. Только молчит хлопчик, взгляд старательно в сторону отводит.

– Почему одна? – Родион в упор не видел удачливого соперника. – Это не наш район. Здесь Юра Лютый марку держит. Нельзя тебе тут без охраны...

– Почему без охраны? Со мной Вениамин.

– Какой Вениамин? – скривился Родион.

– Ну вот же он.

– Не вижу.

Родион смотрел на соперника как на пустое место. Это был своего рода вызов. Но Веник его не принял. Продолжал глядеть в сторону.

– Родион, может, хватит? – зато не стала молчать Элона.

Она прекрасно все понимала.

– Не пойму я что-то. Я о тебе думаю, чтобы у тебя проблем не было. А ты – хватит... А может, твой Вениамин крутой, а?

Родион вонзил в соперника агрессивный взгляд. Веника хватил мандраж.

– Веник, объясни мне, крутой ты или пописать вышел?

– Слушай, ну чего ты ко мне пристал? – нервно огрызнулся Веник.

– Я?! К тебе пристал?! Да я тебя еще пальцем не тронул!

Кулаки чесались невыносимо. Так хотелось съездить по этой интеллигентской роже. Чтобы знал, как гулять с Элоной. Но Веник уже и без того потух. Расписался в полной своей беспомощности. А откровенных слабаков Родион бить не мог – такая у него натура.

– Оставил бы ты нас в покое, – попросила Элона.

Как ножом по сердцу полоснула. Хочет поскорее избавиться от него. Чтобы не мешал ей быть с Веником... Внутри у Родиона все клокотало от досады.

– Ты... Вы не будете... Вы не будете вместе, – выдавил он из себя.

Рывком подался к Венику, схватил его за грудки, крепко тряхнул.

– Ты меня понял? – громко спросил он.

Ответа не дождался. Помешали.

– Что за шум, а драки нет? – послышался за спиной насмешливый голос.

Родион отшвырнул от себя Веника и резко развернулся. Так и есть, Юра Лютый собственной персоной. С ним двое. Один высокий, тощий, руки как жерди. Второй низкорослый, широкоплечий, кулаки что шары чугунные. Рожи наглые, в глазах злорадство. Как же, сам Родион Космачев им попался. Один, без свиты. Веник – пацан из его района, но ему не помощник. И девчонка не в счет.

– Чо, Космач, из-за биксы разборка? – похабно осклабился Лютый.

– Ага, телку поделить не могут! – хохотнул длинный.

– А чего ее делить? Это наш район, и бикса наша, – решил короткий.

– А леденца соснуть не хочешь? – набычился Родион.

Он выступил вперед, закрыл собой Элону.

– Счас ты сам соснешь! – побагровел короткий.

– На пару с телкой! – гоготнул длинный. – Я ей первый...

Договорить он не смог. Родион метнулся к нему пушечным ядром. Резко повернулся к нему боком – сработал телом как пружиной. И рубанул врага двумя руками, сцепленными в замок. Мощнейший таранящий удар сложил длинного пополам.

Хорошо было бы его добить. Тем же «замком» по хребту. Но Родиона уже самого взяли в оборот. Лютый и короткий ударили разом. Первый вломил ему ногой под дых, второй врезал кулаком в ухо.

Живот скрутило от боли, дыхание свернулось, как кислое молоко на жаре. Голова загудела, как наковальня, по которой только что шарахнули кузнечным молотом. Из глаз брызнул новогодний салют. Но Родион удержался на ногах и резким рывком отбросил тело назад. Лютый послал ему кулак вдогонку, крепко заехал в челюсть. Только для Родиона это как для слона дробина. Потому что его тело превратилось в боевую машину. Кожа, мышцы, кости будто анестезином пропитаны – перестали реагировать на боль. Сознание трансформировалось в сгусток звериных инстинктов. Боевой запал многократно усилил мощь его ударов.

Родион отскочил назад только для того, чтобы мгновенно выбрать цель для удара. Тело снова сжалось в пружину, распрямилось в мощном взрыве. Нога превратилась в чугунную трубу, которая на огромной скорости устремилась в незащищенный пах короткого. Многотонный удар буквально сплющил вражью плоть. Дикий вопль противника отозвался в ушах победными фанфарами. И тут же в голове загудели колокола. Это Лютый обрушил на Родиона всю мощь своих кулаков. А удар у него будь здоров. Мало кто способен выдержать его.

В уличной драке главное удержаться на ногах. Но не для того, чтобы дальше держать удар. А чтобы бить, бить и бить, невзирая ни на что. Бить как и куда угодно. И не просто бить, а сокрушать. Лучшая оборона – наступление. Золотое правило беспредельной уличной драки.

Родион пропускал удары. И бил в ответ. Все сильней, сильней. Он должен перехватить инициативу. Иначе труба... Удар, удар, еще удар. Есть! Лютый подался назад, шаг, второй. Вот он уже не бьет, а закрывается от ударов. Враг ошеломлен. Он уже не думает о победе. А Родион продолжает бить. Наотмашь, по-деревенски – будто ветряная мельница крутится.

Все, Лютому конец. Закатывает глаза и тюфяком падает на землю. Лицо окровавленное, в шишках – страшно смотреть. Зато поднимается на ноги длинный. И короткий становится с ним рядом. Родин услышал характерный щелчок. И даже заметил, как в тусклом свете уличного фонаря сверкнуло лезвие ножа. Это уже серьезно.

Только и сам Родион не пальцем деланный. Он быстро отступил назад. На ходу сунул руку в карман, влез пальцами в стальной кастет, ощетинился шипами. Вторая рука скользнула под штанину – на правой ноге у него в ножнах устрашающего вида тесак. Жизнь у него такая – на чужую территорию без оружия ни ногой.

В одной руке убойный кастет, в другой клинок длиной четверть метра. Пусть попробует кто к нему подойди. Но прихвостни Лютого пробуют – подходят. Медленно, с опаской. У одного «пика», у другого велосипедная цепь. Шансы на победу у них есть. И в смелости им не откажешь.

Краем глаза Родион увидел Элону. Стоит как столб – не пошевелится, в лице ни кровинки, в глазах жуткий испуг. И Веник с ней. Трясется со страху.

– Вы еще здесь? – заорал на них Родион. – А ну пошли отсюда!!!

Он уже не мог видеть, послушались они его или нет. Враг ринулся в атаку. Он также шагнул им навстречу. И понеслось...

Первому он разбил кастетом нос. Второму ножом распорол ухо. Кровищи жуть. Оба отступили, подхватили под руки Лютого и дали стрекача. Родион праздновал победу. На шее алел жирный рубец, след от удара велосипедной цепью. Но он этого не замечал. Привычно...

...Родион знал, как был напуган Веник. И верил, что отныне он к Элоне и на шаг не приблизится. Но, увы, надежды не всегда сбываются.

– Не, пацан явно на грубость нарывается, – недовольно буркнул Жук. – Опять с Элонкой в кино намылился... Ты это, Род, без меня не ходи. А то снова Лютого без меня отмудохаешь...

Недавняя битва с Лютым добавила Родиону авторитета. Под его флаг отошла еще одна уличная команда. Теперь у него самая мощная «община» во всем районе. Хотя Лютого нельзя скидывать со счетов...

– А ты думаешь, я за ней пойду? – не без досады спросил Родион. – Я что, мальчик – за ней бегать?.. Без нее обойдусь...

Конечно же, он кривил душой. За Элоной он готов был бежать хоть на край света. Только у него есть гордость. И девчонки есть. Любка и Машка – дворовые «конфетки». Кто смел, тот снял обертку и съел. Сами к нему в банду напросились. Сейчас это модно. Но не лежит к ним душа, Элона ему только и нужна...

Элона пришла к нему сама. Поздно ночью. Они как раз сидели в подвале. Жук и Сер Серыч тащились с «косячка», а Родион с девчонками баловались портвешком.

Машку развезло. Она залезла к нему на колени, обвила шею руками, голову использовала как подушку. Неплохо устроилась. Еще и песни поет... А тут Элона. Глаза красные от слез, тушь по лицу размазана. Джинсы грязные – будто кто-то топтал их ногами. Кофточка порвана. Тут явно что-то не так...

Родион хотел стряхнуть с себя Машку. Но передумал. Пусть сидит. Элона ему не подруга, чтобы других девчонок от себя гнать... Это обида дала о себе знать. Из-за того, что не с ним она, а с Веником.

– Эй, ты чего здесь делаешь? – взвизгнула Любка. – А ну вали отсюда!

Хозяйкой себя тут чувствует. Только другие почему-то так не считают.

– Закройся! – осадил ее Жук. Посмотрел на Элону. – Тебе чего?

– Мне... Мне Родион нужен, – выдавила она из себя натужно.

Казалось, она вот-вот разрыдается.

– Ну здесь я.

Только сейчас он стряхнул с себя Машку. Поднялся во весь рост. В груди жар полыхает – разволновался так. Но внешне держится холодно. А чего, он стелиться перед ней должен?

– Что случилось?

Но если она пришла к нему за помощью или советом, конечно же, от ворот поворот он ей не даст.

– Я... Меня... Он... Они...

Слезы душили ее, не давали говорить. А еще взгляд. Она смотрела то на Любку, то на Машку. И на Жука с Жекой как на помеху смотрела. Ей явно не хотелось говорить при них.

Родион многозначительно глянул на Жука. Тот все понял. Сгреб в охапку девчонок, потянул их к выходу. И Жека быстро смекнул что к чему, тоже слинял. Родион остался с Элоной с глазу на глаз, поднес к ней стул, усадил. И только после этого спросил:

– Ну чего там?

– Мы... Мы с Вениамином... Мы в кино ходили... – сбивчиво начала Элона.

– Знаю, – угрюмо буркнул Родион. – Разведка донесла...

– Я знаю, ты ко мне неравнодушен. Поэтому сразу к тебе пошла. Только не знаю, правильно поступила или нет.

– Вы ходили в кино. Дальше что?

– Все было как в прошлый раз. Тот парень, с которым ты дрался. Жуткий такой... Только тебя в этот раз не было.

– А Веник? С тобой же сам Вениа-а-амин был!

– Струсил Вениамин. Убежал...

– Козел!.. А ты? Ты почему не убежала?

– Они... Они меня схватили... Я сопротивлялась. Но куда там!.. Они меня куда-то в подвал затащили... Родион, я не могу... Это было так жутко!..

Она зарыдала. Подалась вперед, будто искала головой его широкую грудь. Родиона душила жалость. Он также подался к ней, обнял. Элона крепко прижалась к нему. Она уже не просто рыдала – она билась в истерике.

Родиону не стоило объяснять, что было с ней дальше. Этот урод Лютый со своей мерзкой компашкой надругался над девчонкой. Знал, падла, как сделать Родиону больно. И ведь сделал, гад!.. Интересно, он уже заказал себе свечку в церкви?

– Они... Их... Их было много... – всхлипывала Элона. – Они раздели меня... На стол поставили... Их было много... Музыку включили... Смеялись... Руками лапали... А он... Он сказал... Сказал, что в следующий раз изнасилует меня... И не один... Сказал, что их будет много... Это было так страшно... Я хочу умереть!

– В следующий раз? – воспрял духом Родион. – В следующий раз изнасилует? Они тебя что, не тронули? Не изнасиловали, нет?..

– Не насиловали, нет... Но издевались... Они хотели, чтобы я танцевала перед ними... Я их ненавижу! Я их всех ненавижу! Всех! Всех!!!

Она снова забилась в истерике. Родион еще крепче прижал ее к себе. И не отпускал, пока она не успокоилась...

...Это было бы забавное зрелище. Если бы оно не было еще и отвратным. Юра Лютый стоял на столе голышом. Лицо распухшее от побоев, один глаз совсем закрыт. Все тело исполосовано – следы от велосипедных цепей. Играла музыка. Он нервно дергался ей в такт. Танец не получался. Но всем было весело.

Побоище было ужасным. Дрались не на жизнь, а на смерть. Это чудо, что никого насмерть не порешили. Кодлан Лютого был разбит в пух и прах. Сам вожак был взят в качестве ценного трофея. И сейчас на столе голышом и в нелепом танце ставил жирную точку на странице своего позора.

Вот так же он заставлял танцевать Элону. Но она уже пришла в себя. Согрелась под крылышком Родиона. И сейчас чувствует себя в полной безопасности. Она его девушка. Законная подруга. И пользуется уважением. А вот Лютый никогда не будет пользоваться уважением. Никогда не поднимется в глазах пацанов. Никто не простит ему пережитого унижения. Больше не быть ему вожаком.

И Вениамин никогда не поднимется. Элона всю жизнь будет презирать его. За то, что он бросил ее в трудную минуту. Он полное ничтожество. Отныне ей нужен только Родион...

Сильная струя звонко билась о фаянс. Ощущение – высший класс. Не зря говорят, что для настоящего кайфа нужно выпить литров двадцать пива, потерпеть несколько часов и только после этого сходить отлить.

Родион закончил дело, спрятал «хозяйство». И в этот момент за спиной послышался подозрительный шум. Он обернулся и увидел, как «парашник» стелется по мокрому полу. А в дверях стоял и ухмылялся обидчик. Блатной по кличке Мамалыга. Не так давно после карантина в их отряд попал. Но уже принят «блатной» тусовкой. Типа «отрицала». Эдакий хозяйчик тюремного мира. Да и на воле такие типы держатся нагло и с вызовом. Родион знавал таких еще до того, как попал на зону. Кстати, из-за одного «блатаря» он и оказался за решеткой. Встретиться бы сейчас с этим уродом...

– Вы, пацаны, херомундией занимаетесь, в натуре. Друг друга месите почем зря. И что на выходе? А ничего... Тебе, Космач, сколько лет?

Недавний зэк с прикольной кличкой Репа сверлил Родиона взглядом. Здоровенный – два метра ростом, кулачищи что гири. И морда – врежешь, не промажешь. Не зря его Репой прозвали. Одним своим видом он вызывал трепет. Родион его не боялся. Но к словам его прислушивался. Как-никак только что из зоны мэн, блатная романтика опять же. Интересно было знать, по каким законам живут по ту сторону колючей проволоки.

– Ну, восемнадцать вот-вот стукнет, а что? – буркнул Родион.

– А то... «Бурсу» закончишь, и что? В армию на два года забреют. Домой вернешься, на буровую устроишься. И паши от звонка до... В смысле с утра до ночи. И так каждый день. Скукота!.. Так это еще, если не загасят тебя в драке. Трупом заделаться можешь. И за что? Да ни за что!..

– Чему бывать, того не миновать. И вообще, это наши дела. Как можем, так и живем.

– Да ты погоди, не буксуй. Меня послушай, да... Хочешь, чтобы твоя команда самая крутая была? Чтобы всех под себя подмять. Чтобы никто больше не выстебывался...

– Ты это, вола не води. Конкретно говори, чего хочешь?

– Хочу, чтобы у тебя все, типа, пучком было. Бабки тебе для этого нужны. Много бабок...

С бабками у него в самом деле проблема. А они нужны. Недавно пацана из его команды насмерть забили. Всем миром бабки собирали, чтобы похоронить достойно. Правда, предки пацана деньги не приняли. С проклятиями вышвырнули их в мусорный бак. Но вот если бы они полностью взяли расходы на себя... И возьмут. В следующий раз возьмут. А этот следующий раз обязательно будет. Потому что в драках сейчас бьются не на жизнь, а на смерть.

– Ну, бабки нам нужны, – не стал спорить Родион. – Ты хочешь нам бабок дать?

– Ага, карман держи шире!.. Но если бабки нужны, есть способ заработать. Хорошо заработать...

– Вагоны грузить?

– Ты гонишь, какие вагоны? – поморщился Репа. – Я тебе такую туфту не толкаю... Короче, есть одно дельце. Склад можно один поставить.

– Куда поставить?

– Темнота! Поставить – в смысле вскрыть.

– Ты хочешь, чтобы мы его грабанули?

– А чо, слабо?

– Да не слабо. Только мы под такие дела не подписываемся.

– Потому что мелко плаваете. Говорю же, месите друг друга почем зря. Сколько уже трупов намесили?

– Сколько надо.

– Все равно ты под статьей ходишь, Космач. Замочишь кого – по этапу пойдешь. И ни за что... А я тебе дело предлагаю. И статья полегче. И навару – в карман не вместится... Там на складе меха пылятся. Соболь, песец, норка. А охрана на складе хлипкая.

– Бабушка божий одуванчик, – усмехнулся Жук. – Как в «Операции „Ы“...

– Не знаю такой операции, – мотнул головой Репа. – Но склад бабка охраняет. И дедка. Типа, по очереди. Палка вместо ружья. Смех, короче. Мочить их не надо. Хлороформ под нос, и все дела...

– Ну я ж говорю, операция «Ы»... Склад мы возьмем. А потом Шурик подвалит. Всех повяжет...

– Да помолчи ты, – осадил его Родион. – А то накаркаешь.

– Ну так чо, пацаны, согласны? – оживился Репа.

– Да не знаем мы, – поморщился он. – Деньги-то нам нужны...

– Короче, – продолжал Репа, – дело выгорит, это сто пудов. Со сторожем разобраться, замки сбить – плевое дело. Сигнализация там слабая. Научу, как снять. Товар возьмете. А как его сбыть – мои проблемы... В общем, пацаны, если все путем будет, я вам три «штуки» положу... Чо, мало?

– Три тысячи рублей? – присвистнул Жук. – Ни фига себе!

– А вы думали! – подмигнул ему Репа. – Короче, вы подписывайтесь, пацаны. А за нами не заржавеет.

– За вами? Это за кем – за вами? – подозрительно посмотрел на него Родион.

– Ну, есть у меня пацан один, – замялся Репа. – Он мне товар поможет сбыть. Бабки через его руки пройдут. Но он бабки не зажилит, отвечаю. Так что три «штуки» вам как с куста обломятся. Погуляете, в кабаке погудите...

– Да нет, мы машину собираем, – покачал головой Жук. – Мы лучше запчасти купим, чем в кабак.

– Точно, – согласился с ним Родион.

У них в старом, заброшенном гараже машина стоит. Одна на всю команду. «Жигули» второй модели. Хлам. Но если достать денег да прикупить запчастей, то можно из нее конфетку сделать. Руки у них с Жуком не под хрен заточены. В свободное время они в машине ковыряются. И сам процесс им нравится. Да и машина для «общины» всегда пригодится.

– А вы что, по этому делу спецы? – живо заинтересовался Репа.

– Ну шарим слегка, а что?

– И место есть, где тачку делать?

– Ну есть...

– Слушайте, а что, если я вам тачку ворованную подгоню? На запчасти разобрать сможете?

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы по запчастям продать. Выгодно, и менты не запалят.

– У нас разговор про склад был, – напомнил Родион. – Давай не будем про машины.

Ему и на склад завязываться не очень-то хотелось. Согласия своего он еще не дал. Но скорее всего даст. А вот тачки ворованные разбирать – ну его в пень...

– Не будем, – закивал Репа. – Пока не будем... Но тогда насчет склада конкретно поговорим...

Поговорили конкретно. Репа дело знал, все по полочкам разложил – как, что и когда. Разжевал, как говорится, и в рот положил. А вот глотать Родиону самому пришлось. С его пацанами.

Бабушка божий одуванчик в эту ночь на смену не вышла. И дедушка тоже. Ее ангина в постель уложила, его ревматизм скрутил. Так что никого хлороформом травить не пришлось. Склад и без того остался в эту ночь почти без охраны. Почти – это потому что были еще сигнализация и несколько навесных замков на двери.

Сигнализация достаточно сложная. Но Родион знал, как ее отключить. Репа просветил его на этот счет. И с замками помог справиться. Не делом, правда, а советом.

– Готово! – отбрасывая в сторону последний, замок сказал Жека.

– Сим-Сим, откройся! – потребовал Жук и сам распахнул дверь.

Склад был наполовину пуст. Зато вторая половина была забита мехами. Дорогой товар, и так плохо охраняется. Все гнилое в этой стране. Не зря новый генсек Горбачев собирается привить стране новое мышление. Только как это можно – новое мышление со старыми, гнилыми мозгами?

Меха паковали в мешки. По одному на брата. Жук взял свою ношу. И вдруг сбросил ее на пол.

– Не нравится мне это дело! – заявил он.

И демонстративно сел на мешок.

– Мне тоже, – присоединился к нему Жека.

– Идиоты вы! – цыкнул на них Родион.

– Мы идиоты, – кивнул Жук. – И ты идиот. Потому что на дело гиблое подписались. Меха – это круто. Менты сто пудов на нас выйдут, заметут как пить дать. Нас в тюрьму упрячут, а Репа в кабаках на наши бабки будет шиковать. И над нами, лохами, прикалываться... Нет, я не лох. И не ишак...

– А я говорю, что ишак! Какого хрена ты расселся? Линять отсюда надо. Бросаем все и уходим!

Жук дал правильный расклад. Репа их использует, чужими руками жар загребает. А они как идиоты пляшут под его дудочку. Да и вообще, воровать – стремное дело. Западло и до беды недалеко.

Родион забросил свой мешок далеко в угол. Жук и Жека поступили так же. Они вышли со склада, закрыли двери на засовы, даже сбитые замки навесили.

Спать в эту ночь Родион ложился со спокойной совестью. Да, они начали гиблое дело. Но не закончили его. Государственное добро осталось на месте. А сигнализацию починить да замки новые навесить на дверь – для завсклада не проблема. Так что, получается, ничего страшного они не сделали. Вовремя одумались...

Каково же было его удивление, когда на следующий день за ним пришли. Два милиционера. Один в форме, другой в штатском. Все так спокойно, буднично.

– Гражданин Космачев, вы задержаны.

Но это для них будни. А для Родиона будто весь мир перевернулся.

Сначала он думал, что его взяли за попытку ограбления. И не особо боялся. Если осудят, то условно. Но все оказалось куда серьезней.

Оказывается, в ту ночь со склада был похищен весь товар. На одном засове были обнаружены отпечатки пальцев Родиона. Это когда он уходил, снял с себя перчатки. И неосторожно прикоснулся к металлу...

Но как менты смогли узнать, что это его отпечатки пальцев? Родион состоял на учете в детской комнате, имел приводы в милицию. Но, насколько помнит, отпечатки пальцев у него не снимали. Должны были, но не снимали, в картотеку не заносили.

У него были все основания предполагать, что его подставили. Кто? Возможно, Репа. Это он с дружками вывез весь товар – в этом Родион не сомневался. Но зачем ему нужно было сдавать его ментам? Родион запросто мог заложить его. Да и не по понятиям это. Ведь Репа признанный вор, сотрудничество с ментами для него как страшное клеймо. Но, может, туфта все это – воровские законы? А сдал его Репа, потому что понадеялся на его молчание.

А Родион молчал. Никого не сдал. Ни Репу, ни Жука с Жекой. И не только из-за солидарности со своими дружками. А еще потому, что умные люди в СИЗО посоветовали ему брать все на себя, чтобы «групповуху» не припаяли. Групповое участие – это отягчающее обстоятельство со всеми вытекающими отсюда сроками.

Родиона судили, отмерили наказание – шесть лет строгого режима. Этап, пересылки и зона. Все шесть лет он уже здесь. Совсем чуть-чуть осталось. Всего месяц... Но кто вернет ему вырванные из жизни эти шесть лет?.. Хотя двадцать четыре года – не самый старческий возраст. Но все же...

Мамалыга стоял в дверях и сосредоточенно смотрел на Родиона. Будто ждал, что тот заступится за «парашника». Только зря ждет. Родион шесть лет живет с волками. И научился выть по-волчьи. За изгоя заступаться нельзя – это хоть и нелепый, но закон. И он должен следовать ему, иначе сам может оказаться в петушином углу.

Родион не то что заступиться за беднягу – руки ему подать не смел. Он с сожалением посмотрел на поднимающегося парня. И с неприязнью на Мамалыгу.

– Тебе чо, что-то не нравится? – зло глянул на него блатарь.

– Ты не нравишься, – с достоинством ответил Родион. – Но это мои проблемы, правда?

– Твоя проблема – это я! – Мамалыга явно стремился обострить ситуацию.

Блатарь закрывал проход. И Родиона пропускать не собирался. Неужели придется драться?.. Нет, только не это... Родион решил подождать, пока Мамалыга сделает свое дело и слиняет. Но тот как вкопанный стоял на месте. В глазах его пылал огонь. Он готов был стереть Родиона в порошок. Но не только потому, что тот нагрубил ему. Словно кто-то толкал его на расправу.

Бедолага-«парашник» забился в угол и с ужасом ждал развития событий. Мамалыга то и дело посматривал на него. Будто решал, пригодится он ему или нет...

– Жить хочешь? – спросил у него блатарь.

Изгой закивал головой.

– Тогда скажешь, что это ты его кончил, – показал он на Родиона.

И тут же в его руке появилась заточка. Вот это номер!

– Нет! – еще сильней забился в угол «парашник».

– Тогда и тебя прикончу, – зло ухмыльнулся Мамалыга. – Но сначала его...

Он шагнул к Родиону и резко выбросил вперед руку с заточкой. Только не на того нарвался. Родион сумел уклониться в сторону. Острие самодельного ножа лишь порвало майку и неглубоко вспороло кожу на боку.

Но Мамалыга не унимался. Еще раз попытался достать его. «Пика» описала замысловатую траекторию и едва не чиркнула Родиона по горлу.

Хорошо, он сумел уклониться. Мало того, смог ухватить руку с ножом, как в тиски ее зажал. Но и Мамалыга не мальчик-доходяга. Сила в нем звериная. Напрасно Родион пытался выкрутить руку, обезоружить противника. Мамалыга держался крепко. Но и ему не хватало силы, чтобы высвободить руку и ударить Родиона ножом. Они оба топтались на месте, лупили друг друга ногами, локтями, головами. Родион пропустил с дюжину мощных ударов, но и сам сплющил Мамалыге нос, выбил несколько зубов, сделал «яичницу», оттоптал болевые точки на ступне. Но главное, не дал нанизать себя на пику.

Родион терял силы, но Мамалыга ослаб раньше. И не смог удержаться на ногах, когда Родион оттолкнул его от себя и с силой ударил головой о бетонную стену. Раз, второй, третий... Он бил его до тех пор, пока тот не разжал руку. Заточка с победным звоном упала на пол. Вслед за ней опустилось бесчувственное тело Мамалыги.

Родион и сам едва держался на ногах. Болела выбитая скула, саднило ушибленное ухо, кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. А еще его душила злоба на этого ублюдка, который непонятно за что пытался его убить. Он нагнулся, поднял с полу заточку. Но в ход не пустил. Еще не хватало схлопотать довесок к сроку из-за какого-то урода... Он повертел нож в пальцах, затем выбросил его в «очко». И только после этого он заметил «парашника». Бедолага забился в дальний угол, его трясло от страха.

– Вот так бывает, – невесело усмехнулся Родион и повернулся к нему спиной.

Он уже выходил из сортира, когда появился дежурный наряд – старлей с двумя солдатами-автоматчиками. Картина им открылась еще та. Один еле шел, вот-вот, казалось, завалится на бок, рухнет на пол. Глаза полузакрыты, лицо залито кровью. Еще один зэк валялся на полу в полном отрубе.

Офицер выхватил пистолет, направил его на Родиона.

– Стоять! Не двигаться!

Солдат снял с плеча автомат, подскочил к нему, сильно ударил прикладом в живот. Острая боль скрутила Родиона, согнула в бараний рог. Но, как ни странно, на ногах он удержался. И когда второй солдат схватил его за шкирку и потянул к выходу, он двигался на своих двоих.

Прежде чем бросить его в карцер, ему пару раз врезали по почкам. У ментов всегда так – сначала трендюлей человеку навешают, а потом уже разбираются, кто прав, кто виноват...

Майору Власову было лет сорок. Голова, убеленная сединами, волевого склада лицо, мудрый, рассудительный взгляд. Работу свою начальник оперчасти знал и относился к ней со всей серьезностью. Любовью зэки его не жаловали – это естественно. Но относились к «куму» не без уважения. Потому что не было в лагере человека, так хорошо знающего их быт.

Было дело, пять лет назад Власов пытался Родиона завербовать, сексотом сделать. Родион отказался: уличное воспитание не позволяло такими позорными делами заниматься. Как ни странно, репрессий со стороны Власова не последовало. И вот снова разговор с глазу на глаз.

– Нехорошая история с тобой приключилась, Космачев, – майор в упор смотрел на Родиона. – Как думаешь, почему Кудияров хотел тебя убить?

Кудияров – Мамалыга. Это Родиону известно. А почему его хотели поставить на нож, он не знал. На вопрос «кума» он молча мотнул головой.

– Не знаешь, значит... А я вот знаю... Заказали тебя, Космачев. Кудиярова наняли, чтобы убить тебя.

– Кто?

– Боюсь тебя разочаровать, Космачев. Кудияров крепкий орешек. Он ничего не сказал. Молчит как рыба... Но есть у меня предположение, что неспроста он на тебя с ножом бросился...

– Да нет, быть не может. Никто не мог меня заказать. Кому я нужен?

– Вот это я и хотел бы знать... Кому ты мог перебежать дорогу?

Родион напряг память.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Врагов у меня хватало. Но все это так несерьезно... Хотя если подумать...

Юра Лютый?.. Да, Родион его сильно обидел. Но кишка тонка у Юры, чтобы заслать в зону наемного убийцу. Да и обиды давно забыты...

Репа?.. Этот мог высоко подняться. Если, конечно, его не грохнули в какой-нибудь бандитской разборке. Или на зону не упрятали... Он бы мог организовать мокрое дельце. Но, во-первых, хлопотно для него это. А во-вторых, Родион ничего плохого ему не сделал. Не сдал его и срок за него мотает.

Нет, Лютый и Репа здесь ни при чем. Тогда кто?..

– Ну что, подумал? – поторопил его Власов.

– Подумал... Нет, ни на кого не могу указать.

– Потому что жизни не знаешь, – усмехнулся «кум».

– Это я-то жизни не знаю? – возмущенно посмотрел на него Родион.

– Да не кипятись ты. Знаю я все про тебя. Уличный князек, шпана и хулиганье. Хоть и молодой, но многое уже познал. Но это все в прошлом. Шесть лет ты уже зону топчешь. А жизнь не стоит на месте. Сволочные времена настали. Раньше бандитом стыдно было быть, а сейчас модно. Ублюдков знаешь сколько всяких сейчас развелось – тьма! Рэкет, грабежи, убийства – это запросто. А на заказные убийства вообще мода пошла. Слово такое появилось – киллер. Сами собой любуются, сами себе позируют. Подход, выстрелы – первый основной, второй контрольный в голову. Трупы в качестве визитных карточек оставляют – так-то вот. И в зону киллеров тоже модно отправлять. Кто-то из твоих старых знакомых высоко поднялся в подлунном мире. И в ногу с модой шагает. Вот и шлет тебе привет... Ты хорошо подумай, кто бы это мог быть...

– Да нет, не знаю. Ума не приложу...

– Ну не знаешь, так не знаешь. Пытать я тебя не буду. Но скажу – дело темное. Если твой «знакомый» не успокоится, жди очередного «казачка». Вчера тебе повезло, а в следующий раз можешь оказаться трупом. Ты думаешь, мне это надо?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаешь... Сколько тебе еще до «звонка» осталось. Месяц?

– Если точнее, тридцать два дня...

– Совсем чуть-чуть. Жаль, что провести их тебе придется в штрафном изоляторе... Да не бойся, условия тебе создадим человеческие. В отдельной камере будешь сидеть, питание нормальное обеспечим. Там тебя точно никто не тронет. Живым на свободу выйдешь.

– А дальше?

– Дальше? – Майор озабоченно посмотрел на Родиона. – Если за тебя взялись всерьез, то ничего хорошего тебя на воле не ждет...

– Но это уже мои проблемы, правда? – ехидно усмехнулся Родион.

На зоне есть «хозяин». Ему порядок нужен. Поэтому Родиона оградят от неприятностей. А когда он освободится, хоть трава не расти. Никому он на воле не нужен. Никто его не защитит... Но уж лучше на воле жить, нож в спину постоянно ждать, чем за колючкой томиться. Скорее бы прозвенел «звонок»...

* * *

Вот она, долгожданная свобода! Родион без проблем добрался до автобусной остановки и на вокзале не нарвался на неприятность. Никто не пытался его убить. И дальше все будет в полном порядке. Потому как никто Родиона не «заказывал». Никому он не нужен, чтобы его убивать. Или заблуждается Власов насчет «заказухи». Или нарочно его в заблуждение вводит. Чтобы последний месяц на зоне медом не показался...

В поезде он положил глаз на симпатичную девчонку лет восемнадцати. Но подбивать клинья к ней не решился. Как бы чего не вышло, это раз. А во-вторых, видок у него не очень. Старые линялые джинсы, полуистлевший свитер, ботинки с надорванной подошвой. И все это щедро сдобрено запахом клопов и плесени. Да и у самого на лбу будто клеймо выжжено – шесть лет колонии строгого режима.

В одном вагоне с ним ехал солдатик. Грудь колесом, значки, аксельбанты, голубая тельняшка в разрезе кителя. Из армии домой возвращается. Вот кто сейчас в центре внимания. Потому как армейская служба – это почетно. Вот на кого посматривает симпатичная девчонка. А Родион – бывший зэк, в глазах людей – отброс общества. Да ему и самому неловко. Героем он себя не ощущает. Он ехал домой – это хорошо. Но было бы куда лучше, если бы он возвращался после той же службы в армии...

Пять часов тряски в общем вагоне, и вот он, Заволжск. Большое с колоннадами здание вокзала, чистый перрон. И длинные ряды лотков, с которых разве что птичье молоко не продавали. «Сникерсы», «Тампаксы», «Памперсы» – все это он видел только по телику. А теперь все это предстало перед ним наяву.

В кармане у него не густо. Но и не пусто. По крайней мере, на шоколадку хватило. Вкусно, но ничего особенного. «Памперсы» ему не нужны – детей у него нет. А вот подруга у него есть. Элона. Только как-то неприлично дарить ей «Тампаксы». Лучше он ей себя подарит...

Только вопрос – ждет ли его Элона? Взрослая она. Двадцать три года. Пока в университете училась, писала каждый месяц. Как на работу устроилась, так письма стали приходить все реже, пока вовсе не исчезли... Неужели надоело ждать? Очень может быть. А вдруг она нашла себе другого?.. Скорее всего так. Ей давно пора устраивать свою судьбу. Умом Родион это понимал. Но сердцем... Хотелось выть с тоски от мысли, что Элона может быть с кем-то другим...

Элона всегда любила его. С того самого дня, как они впервые увидели друг друга. Только она не хотела признаваться в этом даже себе. Не вписывался он в ее представления о хороших мальчиках. Для нее он был гроза улицы и страшный хулиган. Она боялась его. А вскоре стала бояться саму себя. Когда ее начало тянуть к нему со страшной силой. Именно поэтому она связалась с Веником. Она не собиралась злить Родиона. Просто решила, что сможет увлечься этим пай-мальчиком. Но не вышло. Веник оказался слюнтяем. И когда с ней случилась беда, она прибежала к Родиону. Потому что только он мог защитить ее от уличного произвола. Мог и защитил.

Они любили друг друга. Им хорошо было вместе. Они строили планы на будущее. Но... Ума бы ему побольше, не попал бы он за решетку. И все бы сложилось у него в самом лучшем виде. Возможно, он бы и сам окончил университет. На пару с Элоной. Не такой уж он дуб в школьных науках, каким себя считал. Элона могла бы помочь ему поступить... Могла бы... Нет никакого «бы». Есть только неприглядное настоящее...

Дома его ждали мать и младшая сестра Светка. Вот кто ждал его по-настоящему. Вот кто рад его возвращению... Он сомневался, что Элона тоже примет его с распростертыми объятиями.

Мать у него женщина красивая. Родион всегда удивлялся тупости своего отца, который бросил ее когда-то ради другой. Видел он эту «другую». Лошадь, которую только в телегу и запрягать. Мать его, конечно, уже не так молода, как раньше. Но по-прежнему смотрится свежо и эффектно. Наверняка мужики и сейчас за ней табунами бегают. Только она всегда давала им от ворот поворот. Всю свою жизнь посвятила детям. Вернее, Светке. Потому как Родион еще с малолетства отбился от рук, жил своей дворовой жизнью. Мать как бы и не нужна была ему. Так он думал раньше. Сейчас же, конечно, он думает по-другому. Потому что сейчас мать для него – это все.

Светка пошла в мать. Такая же стройная и красивая. А взрослая какая. Девятнадцать лет ей. Во как!

– Наглядеться на тебя не могу, сестренка! – восхищался Родион. – Не был бы твоим братом, приударил бы. В любви бы каждый день признавался...

– Иди лучше умойся, любовничек! – Светка звонко засмеялась. – Запашок от тебя что-то не очень... Ты не обиделся? – тут же спохватилась она.

– На правду не обижаются.

Родион и сам рвался в ванную. Хотелось отмочить в горячей воде грязное тело, затем долго и крепко тереться мочалкой.

Из ванной он вышел совсем другим человеком. Волосы пахли хорошим шампунем, тело благоухало чистотой и ароматным мылом. Старая, но чистая пижама на нем. Хорошо в ней, уютно. Только одна беда – по швам лопается.

Зона, конечно, не санаторий. Кормежка там отвратная. Но как это ни странно, Родион набрал в весе. Стал выше, в плечах окреп.

– Я как знала, что ты у меня возмужал, – радостно захлопотала мать. – Вот костюмчик, тебе в пору придется...

Родион с удовольствием облачился в новенький спортивный костюм. Моднячая вещь. Не с Марса же Родион домой вернулся. На зоне тоже жизнь. Видел он крутых ребят, которые на свидание с корешами своими приезжали. Такие вот фирменные костюмчики на них были. Еще и куртки кожаные. Говорили, что вся рэкетирская рать так прикинута. Мода Родиону нравилась. Спортивный костюм – это удобно. Да и легкая кожанка поверх не стесняет движения. Но ведь он не рэкетир...

А вот, кстати, и курточка. Мать подает.

– Хорошая вещь, натуральная кожа...

– Это ж все больших денег стоит! – недоуменно протянул Родион. – Откуда все это?

Мать с сестрой жили бедновато. По обстановке в квартире видно. Ничего здесь не изменилось. Все тот же черно-белый телевизор, все та же гарнитурная стенка с потрескавшейся лакировкой, затертые паласы на полу. Хотя одеты они дорого и со вкусом.

– Потом расскажу, – загадочно улыбнулась мать.

За столом Родион продолжал восхищенно рассматривать сестру. Будто впервые увидел.

– Красавица ты у меня, Светка. Настоящая красавица...

– Между прочим, второе место на конкурсе красоты заняла! – похвасталась сестренка.

– Так ты у нас «мисс»! – улыбнулся Родион.

– Скорее, миссис... Миссис «Очарование».

– Ты что, замуж вышла?

– Почти.

– Что значит почти?

– Ну, есть один приличный мужчина. Я с ним живу. – Светка ничуть не смущалась. – В гражданском браке, это так называется...

– Хорошо живете?

– Хорошо. У него квартира четырехкомнатная в центре города, дача на берегу реки – место обалденное. Иномарка в гараже...

– Да я не про это, – поморщился Родион. – Не обижает он тебя? А то ведь я ему голову оторву.

Он заранее невзлюбил «приличного мужчину». Только потому, что он не муж Светке, а всего лишь сожитель. Гражданский муж – дребедень на постном масле. Муж – это когда печать в паспорте. А так – полная чешуя. Надоест этому деятелю Светка, бросит ее и ни копейки от своего богатства ей не оставит. Плевать хотел Родион на его бабки. Но чтобы сестру, как использованный презерватив, на помойку выбросили – вот этого он никому не простит. Кому хочешь башку за нее открутит.

– Да ты не волнуйся, Родион. Дима мой очень хороший. Любит меня, цветы каждый день охапками приносит, пылинки с меня сдувает...

И женщиной ее сделал. Светку! Женщиной!.. Каков скот! Мудя ему за это мало оторвать!

– Лет ему сколько?

– Тридцать четыре.

Еще терпимо. Родион почему-то решил, что ему гораздо больше.

– Жена у него есть?

– Нет жены. И никогда не было... Но будет. Мы ведь скоро поженимся. Чтобы все по-людски было...

– Если так, пусть живет, – расслабился Родион.

Оказывается, все не так плохо, как это казалось.

– Ты у меня уже совсем взрослый, Родион, – сказала мать. И как-то виновато отвела в сторону взгляд. – И Светлана уже взрослая, без пяти минут замужем... Ты как считаешь, не пора ли мне устроить свою судьбу?

– О чем ты?

– У меня тоже есть мужчина. Хороший мужчина. Я им очень дорожу... Может быть, даже люблю... В общем, Родион, мы живем вместе.

– Вы что, сговорились?

– А если и сговорились, то что? – спросила Светка.

– Ничего... Вы, конечно, вправе решать, кого любить, с кем жить. Я вам не указ... И желаю вам только одного – счастья. За это и выпьем.

Родион потянулся к бутылке. Водка на столе не то что хорошая – просто замечательная. Настоящий «Распутин». Пьется легко, мягко. И закуска отличная. Колбаска копченая, икорка красная... Да, неплохо живут его родные женщины.

– Кстати, а где ваши... ну, мужчины? – спросил он.

– Дима занят. У него сегодня важная встреча. Он у меня бизнесмен, – гордо сообщила Светка.

– Алексей Яковлевич хотел бы увидеться с тобой. Но как-нибудь в другой раз...

– А сейчас он где?

– У него... у нас... У нас свой дом. Хороший дом. В Рябиновке. Это совсем рядом с городом...

– Да знаю... Постойте. Ты, мама, живешь с Алексеем этим Яковлевичем. А ты, Светка, с Димой, да? А в квартире нашей кто живет?

– Никто. Ты будешь жить, – весело подмигнула Светка. – Надеюсь, это тебя устраивает?

– Да, в общем-то, темноты я не боюсь. И одному спать не страшно... А этот Алексей Яковлевич чем занимается?

– На рынке торгует, – даже будто с гордостью сообщила мать.

– На рынке?

– А что тут такого? Сейчас все бизнесом занимаются. Жить как-то надо... Я с ним на рынке и познакомилась. Сама решила подработать. В Польшу ездила, в Румынию. Только у меня ничего не получалось. Пока Алексей за меня всерьез не взялся. Он-то на рынке давно. Как только кооперативы разрешили, так он из НИИ своего и ушел. Джинсами-варенками торговал. Раскрутился. Сейчас у него несколько лотков, фирменными вещами торгует... Вернее, мы вместе торгуем... Кстати, куртка, костюм и туфли – это тебе наш с ним подарок...

– Ничего себе!

Куртка, костюм фирменные. И туфли тоже класс, настоящие «саламандры». Похоже, у Родиона намечается неплохой отчим... Только если этот дядя посмеет обидеть мать, он его подарки ему же в одно место и засунет... Надо бы его поблагодарить за подарок. Только не сейчас, потом. Сейчас ему хочется спать.

– А Дима тебе денег дал, – сказала Светка. – Вот, целых сто долларов...

Она с гордостью протянула ему банкноту. Родион взял купюру. Глянул на штатовского президента Франклина. Показалось, тот подмигнул ему. А затем начал куда-то исчезать. Глаза затмил непонятный туман. Веки сомкнулись сами собой.

Родион засыпал. Но в салат лицом не упал. Нашел в себе силы извиниться, оттолкнуться от стола и завалиться на бок. Благо, он сидел на диване и было куда опустить голову.

Мама подложила под голову подушку. Но он уже не чувствовал этого. Спал мертвым сном.

* * *

Звонок! Подъем!.. Водные процедуры, завтрак и проклятые работы на «промке». Как все это надоело!.. Родион с трудом разодрал глаза, вскочил со шконки... Стоп! Это вовсе не шконка. Это диван, на котором он вчера заснул. И не на зоне он, а в родном доме.

Мамы и сестры не было. Стол собран, на нем две записки. Мама и сестра извинялись, что ушли и оставили его одного. Далее следовали подробные инструкции, как и что ему делать, чтобы приготовить себе завтрак и не сжечь при этом квартиру.

И снова зазвонил звонок. В квартиру явно кто-то ломился. Мама или Светка открыли бы дверь ключом... А вдруг это Элона!

Он еще вчера собирался сходить к ней. Помыться, приодеться, посидеть за столом и к ней. И не его вина, что сон навалился на него...

Родион пулей метнулся в прихожую. Щелкнули замки – дверь распахнулась. На пороге стояли... Нет, это не Элона. Родион был разочарован.

– Братан, что-то не так? – весело улыбнулся Жук.

– Ты, наверное, дуешься на нас? – спросил Жека.

Это были его кореша. На которых он, конечно же, не дуется. Да, он отсидел срок за них. Но ведь он сам и нацелил их на злополучный склад. Так что, получается, он сам наказал себя. А Жук и Жека всего лишь не захотели прийти в милицию, чтобы покаяться. Если бы они это сделали, Родион схлопотал бы еще больший срок...

– Гонишь, да? – засмеялся он.

Схватил Жеку за рукав и втащил в дом. И Жука за собой поманил.

– Рад я вам, пацаны. Соскучился, страх!

На кухне в холодильнике стояла початая бутылка водки. Да и Жук с Жекой принесли с собой пузырек.

– Телку бы тебе привести, – сказал один. – Пар спустить хочешь?

– Вообще-то я бы не прочь. Но у меня вроде как подруга есть.

Он хотел сказать, что у него есть Элона. Но это ведь может оказаться не так. Друзья его знают лучше, как и что. Если, конечно, Элона все еще в городе.

– Что, уже познакомился с кем-то? – спросил Жека.

– Да нет... Я про Элону. Ты что, не понял?

Потянулась долгая пауза. Родион видел, как напряглись друзья, как невесело переглянулись меж собой.

– Эй, что с вами? Похоронили кого-то?.. Неужели с Элоной что?

– Ты что, ничего не знаешь? – недоуменно посмотрел на него Жук. – Твоя Элона замуж вышла. Этой зимой...

Это был удар, его Родион ждал. Но защититься от него не смог. Будто под дых исподтишка дали. Дыхание перехватило, горло сжали спазмы. Кровь застучала в висках, перед глазами пошли круги. Ноги подкосились, и он опустился на табурет в кухне.

– Эге, да он не знает! – засуетился Жека.

Он быстро откупорил бутылку водки, взял граненый стакан, наполнил его до краев.

– Пей! – потребовал он и сунул стакан ему в зубы.

Родион выпил. Словно «Скорая помощь» в доме побывала. На душе полегчало, в голове просветлело. Еще бы закурить... Он вытащил из пачки «беломорину», Жук щелкнул зажигалкой. Крепкий дым тугой струей ударил в легкие, анестезином вошел в кровь. Теперь у него были силы говорить.

– Когда? – натужно спросил он.

– Я же говорю, зимой. В январе, кажется. Ну да, в январе. Сейчас апрель. Ну да, три месяца прошло...

– За кого?

– Жека, налей ему еще, – попросил Жук.

– Не надо, – вяло запротестовал Родион. – За кого, спрашиваю, вышла?

– Держись крепче... За Вениамина она вышла...

– За какого Вениамина? – не сразу понял он.

– За какого... За Веника, за кого же еще... Как тебя посадили, так он к Элонке снова прилип. Жека ему пару раз по репе съездил. Только ему все по фигу...

– А потом он меня сам умыл, – сказал Жека. – Он же боксер.

– Фуфло он, а не боксер, – поморщился Родион.

– Да не скажи, – покачал головой Жук. – Слушай, а ты что, в сам деле ничего про Веника не знаешь?

– На кой фиг он мне сдался?.. Хотя нет, морду я ему начищу, не вопрос...

Родион сам потянулся к бутылке, наполнил стакан. Залпом выпил.

– Вряд ли, – не согласился Жека. – Веник сейчас в силе...

– Что, качок? – презрительно скривился Родион.

– И качком был... После того как Элона его бросила, он боксом всерьез занялся. Не только чтобы махаться уметь. А чтобы никого не бояться. И знаешь, крутым стал. За Союз выступал, в Европу ездил. Короче, далеко пошел...

– Вот я и говорю – да пошел он!

– Он мне челюсть набок свернул, – посетовал Жека. – Напрочь вырубил. А ты сам знаешь, как я махаюсь. То-то же...

– Только все это цветочки, – продолжил Жук. – Веник в центр города с родителями переехал. А там со спортсменами скентовался, с нашими, с городскими. Боксеры там, штангисты, борцы. Силовики, короче.

– Фуфло! – как от мухи, отмахнулся Родион.

Язык тяжелел, сознание туманилось.

– Раньше, может, и фуфло было. А сейчас это сила. Веник спортсменов под себя подобрал. Башка у него светлая, силы хоть отбавляй. Короче, понял он, как и что нужно делать. И давай кооператоров шерстить, бабки с них вымогать...

– Он что, рэкетиром заделался?

– Дошло наконец... Да, рэкетом Веник занялся. Команда у него боевая. Братва ему «стрелки» забивала. Ну, его ребята приезжали, разбирались. Кулаки у его пацанов будь здоров. Одно слово, спортсмены.... Сейчас Веник на высоте. Своя территория у него – жирный куш. Бизнесменов доит – только держись. Бабок у него немерено. Двери в кабаках ногой открывает. Любовниц как перчатки мог бы менять. Только Элона для него все. Ей он, говорят, не изменяет...

– Козел он, вот он кто... Элону, гад, увел. Не прощу!

Родион сжимал кулаки и тупо смотрел куда-то вдаль.

– Да Элона тебя ждала. Я, брат, отвечаю. Только не дождалась... Баба она, ты пойми. Бабы долго ждать не могут... А она все равно долго ждала. Хотя и не дождалась... Да и Веник над душой у нее стоял. Сдалась она, короче...

– Мне все по барабану, пацаны!

Родион остро переживал потерю. Но, в конце концов, он мужик, а не баба. И не дело это – раскисать и биться головой об стену из-за несчастной любви. На душе было тяжело, хотелось волком выть от тоски. Но он все же нашел силы стряхнуть с себя хмарь. Даже смог улыбнуться.

– Давайте, пацаны, за вас выпьем! – предложил он. – А потом вы о себе расскажете. Как живете, чем дышите?

Выпили. Закусили. Алкоголь еще сильней надавил на клапан в мозгах – Родион порядком захмелел. Но вдруг отпустило. Пьяные тучи рассеялись, кровь успокоилась. Хорошо стало, тепло. Элона на задний план отступила.

– Да у нас все путем, – начал Жук. – Вот, бизнесом с Жекой заняться собрались...

– Дурдом какой-то, – хмыкнул Родион. – Куда ни глянь, одни бизнесмены.

– Так время нынче такое, – развел руками Жека. – Горбач страну под откос пустил. Не летит нынче наш паровоз, чтобы в коммуне остановка, да. В тупике паровоз. Вагонами до светлого будущего не добраться. Теперь каждый как может барахтается. Летчики, инженеры – это уже не в моде. Люди сейчас на бизнесе помешались. На что угодно идут, лишь бы бабки делать...

– На что угодно – это как?

– Веник, например, в бандиты пошел. На рэкете бизнес делает.

– А вы?

– Ну, нам конфликты с законом не нужны, – завелся Жук. – Мы все по-честному. Мы с Жекой в автосервисе работали. «Левые» делали, чтобы бабок больше было. Ну и это, продать кое-что пришлось, в долги влезли. Короче, мы свою мастерскую решили открыть. Ангар в аренду взяли, инструмент, инвентарь – с этим все ништяк. Место неплохое – на Казанском шоссе. Наш район, Восточный. Клиентура будет. Если по уму за дело взяться, можно приличные бабки делать. И все честно, никакого криминала...

– А ты что, криминала боишься?.. – поддел Жука Родион.

– Боюсь! – с вызовом ответил тот. И уже мягче: – Признаюсь, после той истории мы с Жекой на задницу сели. Из «общины» нашей вышли, сами по себе жить стали...

Это Родион знал. Он попал за решетку, а команда его уличная осталась без вожака. Первое время на плаву держалась. А потом на части развалилась, в других командах растворилась. Впрочем, тогда ему было все равно. Проблемы иного плана навалились.

Родион снова выпил. И, наверное, плохо закусил. Голова опять потяжелела, душа наполнилась гремучей смесью.

– Значит, говорите, Веник конкретно поднялся. Рэкетсмен, типа. И Элону от меня увел... Теперь понял я, пацаны. Это он меня, гад, грохнуть хотел. Он меня «заказал»...

– Эй, о чем это ты?

– Меня, пацаны, на зоне чуть не грохнули. Какая-то мразь «торпеду» с воли на меня направила. Чуть на нож меня, пацаны, не поставили... Кому-то мешаю я. Кто-то хотел... Или хочет от меня избавиться... Так майор говорил. Я не поверил. Думал, бредит мент... А теперь так не думаю. Потому как точно, заказали меня, пацаны. Даже знаю кто. Теперь знаю... Веник это. Его работа...

– Ты думаешь? – озадаченно посмотрел на него Жук.

– Не думаю, а знаю!.. Я-то Элоне больше нужен, чем Веник. Я для него соперник. А он в силе. Куча «быков» под ним. С ворами, гад, состыковался, забашлял им, а те «торпеду» в мой адрес выслали. Все просто...

– Ты говоришь, в зоне тебя хотели грохнуть. А что, это через воров делается?

– А через кого?.. Это на воле всякие животные вроде Веника масть могут держать. А на зоне они никто. Там воры всем заправляют. И с воли за колючку только через них можно выйти. Все через «законников» и «жуликов» делается...

– Понятно, – кивнул Жук. – Только тут такое дело, Веник с ворами на ножах. Еще год назад разборка крупная была. Ты про Горобца слышал?

– Ну ты, брат, даешь. Это ж вор законный, он нашу зону с воли держал... Так что, Веник с ним схлестнулся?

– Схлестнулся. Из-за колхозного рынка. Послали Горобца куда подальше...

– Что-то слышал, – кивнул Родион. – Говорят, у воров с каким-то Боксером непонятка была...

– Ха! Так Боксер – это и есть Веник. Ты что, думаешь, он себя Веником звать позволит? Он же не шибанутый...

– Вот, значит, как. Слышал я про Боксера. Крутой, говорят, мужик. Так это и есть Веник. Чудеса...

Родион приуныл. Одно дело, когда крутость соперника признают Жук и Жека, и совсем другое, когда о нем всерьез говорят матерые уголовники. Про Боксера на зоне говорили много гадостей. Но силу его признавали все. Шутка ли, чуть не половину Заволжска под себя подмял. И все ему мало...

Нет, не справиться ему с этим уродом. Разве что сам по тупости своей беспредельной на пулю воровскую нарвется. И тогда Родион сможет спать спокойно. И Элона... Нет, если Элона останется вдовой и снова потянется к нему, он не примет ее. Есть у него гордость... Хотя, хотя... Жизнь странная штука. И невозможно предугадать, как все повернется.

– Теперь ты понял, что Веник здесь ни при чем? Нет у него выхода на воров. Да и не до тебя ему сейчас...

– Если не он, тогда кто же? Кому я нужен?.. А про Репу вы что слышали?

– Про Репу? – усмехнулся Жук. – Да слышали. Посадил дед Репку. Выйдет Репка, не жить дедке. Это к слову... Потерялся Репа. А недавно услышали о нем. Срок он мотает. Магазин, говорят, вскрыл. Пять лет ему дали. Три года уже отмотал. Еще два осталось... Так ему и надо. Ты же из-за него сидел...

– Из-за него, – кивнул Родион. – И вы чуть из-за него не залетели...

– Ты, Род, конечно, молодец... Мы тут это с Жекой подумали. Короче, если ты не против, мы тебя в долю возьмем.

– Работа мне нужна, – заинтересовался Родион. – И сколько будет стоить мой пай?

– Вообще-то нам все это удовольствие в шесть тысяч влетело. Если разделить, по две «штуки» на брата. Но мы же как бы в долгу перед тобой. Ты же не сдал нас, сам на зону пошел. Короче, тебе это ничего не будет стоить.

– Э-э, не-е, так не пойдет! – запротестовал Родион. – Ваш долг давно списан... С машинами возиться я люблю. И работа мне нужна. Словом, предложение ваше я принимаю. Поэтому с меня две «штуки», так?

– Да ладно тебе.

– Не ладно!.. Бабок у меня не густо. Светкин жених на бедность сто баксов презентовал. Я кое-что с собой привез за ударный труд на промзоне. Все, что есть, отдам. А остальное из моей зарплаты вычтете...

На этом и договорились.

– Классно, парни! Классно! Как новенькая! – радовался мужик.

Неделю назад его «шестерка» потерпела крушение. Родион даже не хотел браться – настолько ужасный вид она имела. Но ничего, взялся. И справился. Как говорится, глаза боятся, а руки делают.

– Ну так халтуру не гоним, – довольно осклабился Жук. – Все чин чинарем. Ты нам деньги, мы тебе работу.

Расценки у них щадящие. Но все равно выше, чем на государственных СТО. Зато никаких очередей. И качество работ неслабое. Вот в эту «шестерку» Родион не только труд, но и душу свою вложил. Руки у него не из задницы растут, да и времени полно. Ночами трудился. Но дело сделал. Качественно и в срок. Есть чем гордиться.

– Да деньги я заплатил, – мужик озадаченно почесал затылок. И достал из портфеля бутылку водки. – Держите, ребята. Это чисто из благодарности...

– А вот этого не надо! – замотал головой Жук. – Нам это ни к чему.

– Ни к чему, – легко согласился Родион.

Все у них хорошо. Как и у него самого. С жильем проблем нет. Работа тяжелая, зато благодарная. Сам на себя работает. Пока, правда, долю свою в деле отрабатывает. Но когда-нибудь с долгами рассчитается. Хорошо получать будет.

Автосервис дело доходное. Автолюбителей в стране навалом, всем нужно за конями своими железными ухаживать. Поэтому с клиентами проблем не будет. Пока они втроем работают. Но со временем расширят дело, удлинят перечень услуг. Там, глядишь, сеть автомастерских создадут. Сами под машинами валяться уже не будут, других на себя работать заставят. Не в грязных робах, а в чистых костюмах при галстуках ходить будут. Холодный ангар сменят на теплый офисный кабинет. Но все это впереди. Сейчас же ношу на собственном горбу тянуть приходится.

«Шестерка» уехала. И тут же ее место синяя «семерка» заняла. Правый бок стесан от переднего до заднего крыла. Капот наполовину смят. Хорошо кто-то покатался. Удивительно, как машина своим ходом до них добралась.

Из машины вышел плотно сбитый коренастый мужчина с большими залысинами. Холеный дядя. Кожаный плащ нараспашку, верхние пуговицы рубахи расстегнуты – видна массивная золотая цепь. Запах дорогого табака и одеколона.

– Принимай работу, мастер! – улыбаясь одними губами, сказал он.

– Где это вас так угораздило?

– Места надо знать! – У мужика явно было хорошее настроение. – Еще в прошлом году столбик придорожный на крепость проверил.

– Столб крепче оказался?

– Как видишь...

– Почему сразу на ремонт не поставили? – внимательно рассматривая машину, поинтересовался Родион.

– Да все некогда было. На даче она у меня стояла. Вот только сейчас руки дошли...

– Объем ремонта большой. Машину мы, конечно, сделаем. Но это будет дорого стоить.

– Да нет, братишка, ты ее мне бесплатно сделаешь, – заявил мужик.

Родион аж оторопел от такой наглости. Глаза угрожающе заблестели.

– Я не ослышался?

– Нет, не ослышался... Ты бесплатно сделаешь эту машину.

Наглец как ни в чем не бывало продолжал улыбаться.

– Только не мне ее сделаешь. А себе... Давно хотел познакомиться с тобой, Родион. Да все времени не было.

– Не понял.

Или этот дядя чокнутый, или великий приколист. И откуда он, интересно, знает, как его зовут? И какого ляда ему с ним знакомиться?

Мужик протянул ему руку.

– Дима меня зовут.

Теперь все встало на свои места. Это Дима. Светкин жених. Тридцать четыре года ему. Да, так и есть. Не бедствующий элемент. Да, похоже.

Уже две недели как Родион освободился. Но с родственничком своим будущим так и не познакомился. А давно пора.

– Вот, значит, оно как... – радушно улыбнулся Родион. – Родственничек.

– Точно, родственничек, – кивнул Дима. – У нас со Светланой свадьба на следующей неделе. Ты же сам вроде хотел, чтобы по-людски.

Хотел. И не скрывал этого.

– Свадьба – это хорошо. А что с машиной делать?

– Что-что! Сделай и катайся себе на здоровье. Машина не новая, семь лет ей. Но движок у нее хороший. И кузов... Насчет кузова тебе видней... В общем, машина хорошая. Отрихтуешь, покрасишь, будет как новая. И езди себе на здоровье.

– Я в подарках не нуждаюсь, – покачал головой Родион.

Алексей Яковлевич, мамин друг, презентовал ему костюм и куртку. Прикид пришелся впору, он с удовольствием носил ее. Но благодетеля заверил, что деньги ему вернет сполна.

– А кто сказал тебе, что это подарок? Ты сам оцени, сколько это добро стоит. Когда разбогатеешь, отдашь. А пока по доверенности будешь ездить.

– Ну спасибо!

Что ни говори, а Заволжск встретил его с распростертыми объятиями. Все хотят ему помочь, и родственники, и друзья. Всем он благодарен... И убивать его, похоже, никто не собирается. Никто не покушался на его жизнь.

Скорее всего, не было никакого покушения. Просто так напал на него тогда Мамалыга...

Встречи с Веником-Боксером Родион не искал. Хоть и презирал этого типа, но нужно отдавать дань действительности. Веник нынче в большой силе. И не стоит будить лиха, пока тихо. И с Элоной увидеться не хотел. Не нужен он ей, ну и фиг с ней. Да, он продолжал ее любить. Но он не попрошайка и объедками с барского стола не питается.

Да и потом, нет у него времени на Элону. С утра до ночи на работе. Потому как еще не совсем ас в своем деле. Работает хорошо, но медленно. Что не успевает, оставляет на ночь. Времена нынче такие. Кто не работает, тот не ест...

* * *

«Семерка» будто только что с конвейера сошла. Блистала свежей краской и радовала глаз ровными боками. Родион не ел, не спал. Но машину сделал. Жук с Жекой тоже старались. Потому как это их общая машина. Дима на каждого доверенность выпишет. А как же иначе. У них общее дело, значит, общее все. Кроме женщин, разумеется...

– А Дима не передумает? – с сомнением спросил Жук. – Такая лялечка...

– Не передумает, – покачал головой Родион. – Он мужик классный.

Кроме «семерки», у них было много другой работы. Поэтому своей машиной они занимались в свободное время. Ударными темпами работали. Спешили. Потому как завтра Светка замуж выходит. Хотелось бы украсить машину ленточками и погонять в свадебном кортеже. Жук и Жека на свадьбу приглашены. Ох и гульнут они завтра.

Светка собиралась его с одной своей подругой познакомить. Зря она это затеяла. Ничего у него с подругой ее не получится. Разве что на один раз – здравствуй, в постель и прощай...

Жека сел за руль. Согнал машину с ямы. Выгнал из бокса. И тут же появилась новенькая «девятка» цвета мокрого асфальта. Хорошо у них идут дела. Клиенты не заставляют себя долго ждать.

Машина остановилась рядом с Родионом.

– Бери влево и прямо, – велел он бритоголовому парню за рулем.

Но тот лишь гадко усмехнулся. И начал выбираться из машины. Вместе с ним оттуда выползли еще трое.

Морды кирпичом, бритые затылки, спортивные костюмы, кожаные куртки, цепи в палец толщиной. Мерзкие ухмылки.

– Как дела идут, мужики? – утробно рыкнул старший – крепкий коренастый парнишка с квадратной головой и приплюснутым носом.

– Да ничего, – глянул на него исподлобья Родион. – А тебе что?

– Да это, узнать надо, не наезжают ли на вас...

– Наезжают на эту вот яму. Чтобы машину починить. А так нет, все нормально... Тебе-то какое дело до нас?

– Да вот, мужики, хочу, чтобы никто на вас не наезжал.

– Хотеть не вредно.

– Короче, мы охранять вас будем. Чтобы никаких проблем у вас не было.

– О, бляха, защитники появились, – хмыкнул Жук. – Давно вас ждем.

Это было известно с самого начала. Бизнес без «крыши» не бизнес. Бандюки, как голодные шакалы, ищут свободные кормушки. Находят и набрасываются на них стаями. Трудовой люд в поте лица вкалывает, чтобы доход иметь. Но жирный кусок достается шакалам. Потому как зубы у них острые и когти цепкие. Взамен братки дают иллюзию спокойствия. И у бизнесменов все в порядке. Пока из голодных краев не приходит другая стая... Таковы законы дикого рынка... Ну а что делать, если Родиону не нравятся такие законы?

– Это хорошо, что ждете, – осклабился крепыш. – Вот мы, встречайте. С хлебом-солью, конечно.

Весело придурку. Думает, что самый крутой. Могуществом своим упивается.

Жук долго и внимательно всматривался в него.

– Слушай, а где-то я тебя видел... Ты у Гены Саранчи в команде был. Восемьдесят четвертый или восемьдесят пятый год. Мы с вами на Болотном пустыре сходились. Хорошо мы вам тогда накостыляли...

– Кто это мы? – напрягся браток.

– А Родиона Космача знаешь?

– А-а... Так давно это было. Нашел о чем вспомнить. Нет Гены, царствие ему небесное. Давно нет... И где твой Космач? Говорят, зону топчет, да?

– Уже оттоптал, – усмехнулся Родион. – Вот он, перед тобой...

– А-а, в натуре, я и думаю, где-то я тебя, чумазого, видел... Такой крутой пацан был, а сейчас гайки крутишь, как черт последний.

– Ты за базаром следи, да!

– Во наехал! – развеселился крепыш. – Ты чо, думаешь, я тебя всерьез принимаю? А выкуси!.. Космач ты там или хрен с бугра, мне по фигу. На нашей территории работаешь, значит, должен платить.

– Ты меня не нанимал, поэтому я тебе ничего не должен... А «крышу» нам делать не надо. Есть у нас «крыша». Так что опоздал.

Родион с трудом сдерживал себя, чтобы не нагрубить этому нахалу. Он бы и морду ему набил с удовольствием. Да только понимал, что нельзя этого делать. Прикинуты эти братки конкретно, на новенькой «девятке» разъезжают. Серьезная команда за ними, не какая-то шайка-лейка. Не от Веника ли посланцы?.. Да нет, вроде не его это территория.

– И кто ж вас «кроет»?

– Кроют коров в коровнике. А нам делают «крышу». Мы сами ее делаем...

– А-а, – расслабился крепыш. – Я думал, вас Боксер достал... Значит, вы сами по себе.

– Почему сами по себе? – спросил Жека.

Он выгнал машину и вернулся в гараж. До сей поры он стоял за спинами братков. И не высовывался.

– У нас бригада. Бригада Космача. Тебя устраивает?

Старший из братков развернулся к нему. Окинул оценивающим взглядом. Хотел презрительно улыбнуться – не получилось. Жека смотрелся внушительно. Метр девяносто ростом, борцовские плечи, медвежья стать. Обычно он производил впечатление добродушного парня. Но сейчас в его глазах светилась неприкрытая угроза. Браток с трудом выдерживал его взгляд.

– Бригада Космача?! – удивлением прикрыл он свою растерянность. – Звучит... Но не канает.

– Почему не канает? – спросил Жук. – Мы тебе «стрелку» забиваем... Ты бы назвался. Хоть знать, с кем базарить...

– Коробок я. Слышал?

– Не-а. Под кем ходишь?

– Капитона знаешь?

– Знаем, – кивнул Родион.

Наслышан. Серьезная бригада. Бывшие спортсмены, а ныне рэкетсмены. Из той же оперы, что и Боксер. Только театры разные. И конкурирующие.

– Ну так где встретимся, Коробок? – на правах начинающего «бригадира» спросил Родион. – Где рамсы разведем?

Про рэкет он знал не хуже этих крепышей в кожанках. Сиживали с ним братки из «новых», рэкетирских дел мастера. Один даже из Москвы у них срок мотал. Крутой пацан, из люберов. Рассказывал он, как Рижский рынок с корешами бомбил, как с другими бригадами территорию и сферы влияния делили – как и что делать, объяснял. Так что Родион не только, как машины чинить, знает.

– А где скажешь! – разозлился браток. – Можем прямо сейчас вас уму-разуму поучить. Места здесь глухие.

Тут он прав. Казанское шоссе – это крупная междугородная трасса. По восточной окраине города проходит. От нее к их гаражу тянется грунтовая дорога. Машины к ним часто заезжают. А вот пешком сюда редко кто забредает. Потому как это не жилой, а промышленный район. Завод ЖБИ рядом. Только он не работает. Производство остановлено как нерентабельное. В общем, места глухие. Хоть из автомата в мастерской стреляй, никто ничего не услышит.

– Тихое место, – кивнул Родион. – И овраг рядом. Есть где вас похоронить.

Коробок буравил его колючим взглядом. Будто решал, шутит он или нет. Вдруг Родион всерьез что-то неладное задумал. Пацан он крутой. Когда-то его имя на весь Заволжск гремело. На удар он крепкий. На зоне чалился, знает что почем...

А тут еще Жека руку за спину сунул, как будто из-за пояса брюк «волыну» достает. Родион видел, как «бык» толкает своего старшого. Смотри, мол, опасность. Коробок быстро глянул на Жеку. И растерялся еще больше. Родион тоже добавил жару. Сунул руку в карман робы, пошевелил ею так, словно втягивал пальцы в пазы кастета.

– Вообще-то, мужики, мы можем с вами дружить, – разрядил обстановку Жук. – Никаких «стрелок», никаких разборок. Мы вам «поляну» накроем, тачки там ваши по мелочи будем чинить. Ну а вы нам работать дадите. За «крышу» мы вам платить, само собой, не будем. Не так уж хорошо дела у нас идут, чтобы с кем-то делиться.

– Надо подумать, – оживился Коробок.

– Подумай, – как бы разрешил ему Родион. – А завтра утром, часиков в десять, подъезжай. Прямо сюда. Чего куда-то ходить, если рамс можно здесь развести. Сам же говорил, места у нас глухие... В общем, если что-то не так, конкретно поговорим. Решим, как нам дальше быть... Ну так что, завтра тебя ждать?

– Жди, – внешне миролюбиво кивнул браток.

Хотелось надеяться, что камня за пазухой нет. Родион готов был к драке. Но драться не хотел. Зачем ему лишние проблемы?

Братки забрались в свою «девятку» и выехали из гаража. Им явно не нравилось, что их визит закончился ничем.

– Платить мы им однозначно не будем, – плюнул им вслед Жук.

– Не будем, – утвердил Родион. – Не на тех нарвались... Надо бы пацанов собрать. «Община» развалилась. Но пацаны-то остались...

– Что-нибудь придумаем, – кивнул Жека. – Если эти козлы завтра заявятся, встретим их по чести, не вопрос...

На сегодня работа была закончена. Не до машин им сейчас. Толпу надо собирать. Если честно, Родион не прочь был тряхнуть стариной.

* * *

Результат превзошел все ожидания. На пятачке перед пустырем собралась целая боевая дюжина.

Олег Симулянт, Паша Мергель, Вася Шустрик, Вадик Спелый, Кеша Качок, Толик Бешеный – с этими ребятами Родион ходил еще на Юру Лютого. На них всегда можно было положиться. И раньше. И, как оказалось, сейчас. Они давно не те, какими были. Остепенились, устроились на работу, почтенные отцы семейств. Никак не думал Родион, что они откликнутся на его просьбу. Но нет, они были рады вспомнить молодость. И грозное имя Капитона не пугало их.

Геша Рыжий, Яша Паровоз, Сер Серыч – эти тоже из его уличной команды. Но эти как были шпаной, так и остались. Геша три года отмотал за злостное хулиганство, сейчас прочно сидит на игле. За Паровозом тянется огромный состав из бутылок. Спился пацан. Конченый хрон. Сер Серыч, тот от скуки на все руки – и анашу по-черному смолит, и водяру литрами глушит. Все трое не работают. Целыми днями шатаются по улице как неприкаянные. Кулаки вечно чешутся. Они даже спрашивать не стали, с кем нужно разобраться, где, когда. В момент приняли предложение.

– Капитон Восточный район держит, – делился своими познаниями Рыжий. – Серьезный чувак. И пацанов при себе держит убойных, ага. Спортстмены. Носы на раз в черепа вдавливают...

– Так какого хрена ты сюда приперся? – хмуро спросил Кеша.

Качок рвался в бой. Плевать ему, что у него жена, ребенок. Ему ужасно хотелось зарядить кому-нибудь в морду. Такая у него натура. Всегда был таким.

– Да мы с Яшей на его дуболомов раз нарвались. Мы под этим делом были, – чпокнул себя по горлу Рыжий. – Что-то не понравилось им. Ну и поперли на нас буром. Мы им, типа, вы чо, пацаны, уху ели? Ну и понеслась. Одному я челюсть свернул, это было. А дальше ни фига не помню...

– А я и ударить не успел, – неуклюже улыбнулся Паровоз. – С копыт сбили да головой о бордюр приложили. Полный отруб... Блин, хорошо бы кто из этих козлов нам попался!

– Мля буду, башку кому-нибудь точно сверну! – сплюнул в сторону Рыжий.

– А потом это дело обмоем, – показал гнилые, местами выбитые зубы Сер Серыч. – Да, пацаны?

Кому что, а ему бы забухать. И «косячок» для догона неплохо бы забить... Впрочем, Родион и сам не прочь был бы вмазать. Свадьба у сестры сегодня. Торжество, пьянка, веселье. Если, конечно, до этого ему череп не проломят...

Капитоновские должны были подкатить вот-вот. Или миром базар закончится – водка тогда рекой будет литься. Или будут выяснять отношения на кулаках. Тогда другие реки прольются – кровяные...

Войны Родион не хотел. Но и сдаваться не собирался. В ожидании противника он не нервничал. Но боевой азарт уже горячил кровь, вызывал озноб на коже.

Часы показали десять. Прошло еще четверть часа, затем еще. Капитоновскими и не пахло. Не появились они и в одиннадцать.

– Замохали козлы, – довольно осклабился Жук. – Обкезались со страху.

– А я знал, что так и будет, – презрительно скривился Паша. – Эти стервятники только на падаль горазды налетать. Коммерсантов беззащитных крошить, это они пожалуйста. А где сила, туда они не полезут.

– Шакалы, в натуре, – кивнул Олег.

– У меня тесть ларек держит, – сказал Вася. – Здесь, в Восточном районе. Капитон с него дань снимает. Три шкуры дерет. Ларечники недовольны... Если это, нам за них заступиться? Наехать на капитоновских, послать их куда подальше...

– Ага, так они и пошли, – хмыкнул Толик. – Ты, Шустрик, соображай, что говоришь. Одно дело наезд отбивать. Другое – самим наезжать. Эту мастерскую Капитон не тронет. Но своего не отдаст, и не жди.

– Не, Шустрик, твой базар не канает, – решил Жук. – Мы не Робин Гуды, блин. Да и не хватит нас на всех.

– Короче, пацаны, не приедут капитоновские. Затрухали уроды. Наша победа. Обмыть надо это дело...

На этот раз предложение Сер Серыча вызвало бурный восторг. Откуда-то появился один пузырь, второй. И закуска вдруг образовалась. Жека выгнал из гаража «семерку». Ленточек, цветочков на ней не было – потому как опаздывали они к свадебному выезду. Вместо этих прибамбасов капот машины украсила газета-самобранка. Забулькала водка, зазвенели стаканы.

* * *

Они опоздали не только на церемонию в загсе. В ресторан они заявились уже после того, как невеста и жених заняли место во главе стола. Они все трое были уже навеселе. Хорошо, хватило ума не шуметь, а тихонечко занять свободные места.

Родион глянул на мать. И нарвался на ее упрекающий взгляд. Зато ее друг сердечный, Алексей Яковлевич, вроде бы одобрительно посмотрел на него. Хотя нет ничего хорошего в том, что он опоздал...

Это верно. Ничего хорошего. Потому как все гости обратили на них внимание. А видок у них не очень. Вернее, у них-то все как раз на мази. Спортивные костюмы, кожанки – все в полном порядке. Только все мужчины за столом в строгих костюмах, при галстуках. Все такие солидные, деловые. Ну да, Дима же серьезный бизнесмен. И друзья-приятели у него соответствующие. На их фоне Родион, Жук и Жека как не пришей к заднице рукав. Да пошли они все!..

И со стороны невесты гостей хватало. Родные, близкие. Но и эти все как сговорились. В костюмах, при галстуках. И чего они все на него уставились? На невесту пусть лучше смотрят. Тем более есть на что смотреть.

Светка у него просто блеск. Всем невестам невеста. Лучше не бывает. Родион залюбовался ею... А это кто рядом, в лучах ее красоты отсвечивает? Дружка... Тоже вся из себя такая. Золотое платье, красная лента с золотистыми буквами. Волосы тоже золотые, даже кожа и та золотом отливает. Не Златовласка ли ее зовут?

Родион присмотрелся к ней повнимательней. А ведь блеск девчонка. Смазливое личико, глаза как бриллианты, фигурка ладненькая. Осанка царственная – будто это она сегодня замуж выходит... Не с ней ли Светка хотела его познакомить?

Свидетельница рядом с невестой. К жениху притерся дружок. Ничего так смотрится. Одних примерно лет с Родионом. Не урод. Холеный, зализанный, сам от себя тащится. Костюмчик на нем не стремный, хорошо сидит. И все на дружку посматривает. Будто она ему что-то должна. Может, думает, она к нему в постель сегодня залезть должна. Типа, что за дружка, если под дружком не была... А рыло у него не треснет?

Чего скрывать, понравилась Родиону Златовласка. Не то чтобы глубоко в душу запала – нет, там место по-прежнему Элоной занято, несмотря ни на что. Но кровь заиграла, нахлынул мужской азарт. Пожалуй, было бы неплохо познакомиться с этой девочкой...

Гости только поначалу вели себя скованно, кичились друг перед другом – смотрите, какие мы деловые. А потом пошло-поехало. Водка пилась хорошо, официанты только успевали пустые бутылки уносить. Пока молодых одаривали, все еще держались в рамках приличия. А дальше... Все вдруг стали братьями, сестрами. Солидные дядьки легко шли в пляс, обнимались с незнакомыми тетками. Все правильно, свадьба – она только поначалу свадьба. А потом плавно переходит во всеобщую пьянку. Гости забывают, зачем они здесь собрались. Плевать на все. Лишь бы водку подавали...

Родион не оставался в стороне. Хорошо сидел с Жуком и Жекой. Много пили, много закусывали. В голове светло, настроение до потолка подпрыгивает. Друзья его танцевать ринулись, каких-то молодух подцепили. А Родион на месте сидел, все на дружку посматривал.

Хотелось встать, подойти к сестре, спросить про Златовласку. Но как-то неловко было. А потом, Светка сама обещала его с ней познакомить. Так что придется ждать...

А вот дружок ждать не хотел. Родион видел, как тот подбивает к ней клинья, заигрывает. А ей это нравится. Глазки она ему не строит. Но улыбается все чаще.

Заело Родиона. Он уже хотел подняться. Да дружок оказался проворней. Бросил жениха на произвол судьбы, что-то шепнул Златовласке. Та кивнула, поднялась со своего места. И они вместе куда-то отправились. Ах да, медленный танец звучит. Потанцевать ребятам захотелось.

Только после танца дружок и дружка на место не вернулись. Да и молодые засобирались. Родион глянул на часы. Половина девятого. Ех-мох! Надо же, как быстро пролетело время.

Светка с Димой отправились на покой. Типа первая брачная ночь. Смешно? Не очень... А вот у Златовласки с дружком точно может быть первая ночь. А Родион будет в пролете... Впрочем, надежд на бурную ночь с дружкой он не питал. За все время она лишь пару раз глянула в его сторону. И то как на пустое место.

Все же Родион направился за молодыми. Но, видно, слишком медленно. Когда он вышел на улицу, машина уже мигала ему задними габаритными огнями. Новобрачные уехали. Дружок и дружка гостям не очень-то нужны. Поэтому они тоже могут исчезнуть. Вместе. Что, кстати, они и сделали...

Ну вот, теперь Родион мог по праву называть себя пролетарием. Потому что пролетел, как фанера над Парижем. Увели у него Златовласку. И хотя он не сделал абсолютно ничего, чтобы удержать ее, все равно ныла ущемленная гордость.

Родион вернулся в зал. Свадьба гуляла, только держись. Жук и Жека вовсю обнимались с какими-то кисками. Пьяные, лица красные, в мозгах планы на ночь. У одного Родиона облом. А так хочется женщину. Не было их у него после зоны – грязная проститутка, которую сняли для него друзья, не в счет.

Он осмотрелся по сторонам, но ничего интересного для себя не нашел. Да и Златовласка отбила интерес к другим женщинам. Настроение никакое. Разве что водки выпить... Да только и водка не пошла. Он стал еще угрюмей. Нет, с таким настроением делать ему здесь нечего.

Родион вышел из ресторана, поймал такси и отправился домой. Не самый лучший вариант. Но лучше он завалится спать, чем будет портить праздник людям.

Он открыл дверь, вошел домой. Зажег свет в прихожей. Люстра в комнате вспыхнула сама по себе. Родион ошалел: там стояла и весело улыбалась Златовласка.

– Привет! – Улыбка ее стала еще ярче.

– Привет, – оцепенело выдавил он из себя. – Как... Как ты здесь оказалась?

– А ты разве против?

– Я?! Я не против... Просто спрашиваю...

– А я просто отвечаю. Мне Светлана ключ дала...

Ну да, теперь все ясно. Сестра в институте учится. Подружка ее, вероятно, оттуда. И, возможно, не местная. Общежитие ей надоело, вот Светка и решила уступить ей свою комнату в квартире. Между прочим, неплохой расклад.

– А где этот... Ну который на свадьбе дружком был?

– А-а, Герберт!.. Я от него сбежала. Наглый он...

И слишком резвый. С ходу девчонку в постель затащить хотел. Да обломилось. Зато Родиону привалило... Ну да, так Златовласка ему и дала...

– Ты только что пришла? – спросил он.

– Да нет, я здесь уже больше часа.

И все еще в своем золотом платье. Как была нарядной, так и осталась. Странно, если ее Светка у себя поселила, могла бы и душ принять, и в домашнее переодеться.

– Чуть не заснула – тебя ждала...

– Меня?! Ты меня ждала?! – удивился Родион.

– А разве это плохо?

– Хорошо, конечно... Но я думал...

– Какая разница, что ты думал?

Она загадочно улыбнулась, приласкала его взглядом, подошла к нему, взяла его за руку. Сила ее очарования и запах французских духов закружили голову.

– Ты не хочешь со мной выпить? – спросила она.

На маленьком столике стояла бутылка коньяка, хрустальные рюмки, апельсины в вазе, коробка шоколадных конфет. Златовласка взяла бутылку. Родион тупо смотрел, как она пытается ее откупорить. Наконец до него дошло, что не женское это дело. Забрал у нее бутылку, зубами сорвал пробку. Разлил коньяк по рюмкам.

Он думал, Златовласка опустится в кресло. Но она продолжала стоять. В длинном облегающем платье она смотрелась великолепно и в высшей степени эротично. Аппетитная грудь, тонкая талия, развитые бедра, длинные ноги... Родион пожирал ее жадным взглядом. Она понимающе улыбалась. Глаза ее пылали жарким огнем.

– Выпьем на брудершафт? – спросил Родион, хотя они и так были на «ты».

Их руки переплелись. Сначала его губ коснулся холодный хрусталь. Затем он ощутил коньячный вкус ее губ. Жаркие и жадные губы. Невероятной силы ощущения подхватили его и вознесли на вершину блаженства...

Он прижал к себе Златовласку. Гладил, мял ее податливое тело. Сначала через ткань платья. Затем вдруг оказалось, что она уже без одежды. Не успел он опомниться, как они уже лежали на диване. Или он сам разделся, или она ему помогла, но они оба были совершенно голые...

* * *

Это была невероятная ночь. Марина – так звали Златовласку – была великолепна. С ней Родион не знал предела насыщения. Всю ночь они предавались любви и даже утром не могли остановиться. И ему и ей все было мало.

Но природа берет свое. Хочешь не хочешь, а надо спать. Десять часов утра. Воскресенье. Нормальные люди только просыпаются. Но сегодня они оба ненормальные. Потому как ночь была ненормальная.

Засыпала Марина у него на груди, ее рука гладила его живот.

– Я всегда знала, что ты такой, – тихо сказала она. – Сильный, ненасытный. С тобой так хорошо...

– Всегда – это как? Мы же только вчера встретились...

– Как бы не так. Ты уже взрослый был, а я совсем девчонка. Мы со Светкой в музыкальной школе учились. Ты меня не помнишь. А я тебя помню. Красивый такой, мужественный. Я тогда в тебя влюбилась... А потом ты пропал...

– Ты знаешь, где я был?

– Знаю... Только мне какая разница? – Голос ее звучал все тише и тише. – Я как вчера тебя увидела, так чуть не умерла. Ты такой... Такой... Знаешь, как мне хорошо с тобой...

– Как?

Марина не ответила. Потому что уже крепко спала. Вымоталась девчонка. Он ее вымотал...

Она и в самом деле училась со Светкой в одном институте. Только жила в городе, с родителями. И не комната ей нужна была в его квартире, а он сам. Его она вчера ждала. Она не шлюха, нет. Просто не ведала, что творила. Так сильно Родион вскружил ей голову...

Он тоже заснул. Когда проснулся, Марины уже не было. На столе лежала записка. «Извини, если что-то не так...» Странная какая-то записка. Что между ними могло быть не так? И за что извиняться?..

Суббота, воскресенье пролетели как миг. Хорошо Родион время провел. Над Капитоном, получается, верх взял. Подружку нашел – до сих пор под впечатлением. А сегодня понедельник. Надо на работу.

Привел себя в порядок, перекусил, оделся. И на улицу. Время – восемь. Сейчас Жук должен подъехать. Он у них за водилу. Потому как гараж у него, есть куда машину ставить.

«Семерки» у подъезда не наблюдалось. Зато стояла иномарка. Далеко не новый, но очень приличный с виду «Мерседес». С появлением Родиона распахнулись дверцы, из машины выбрались бравые ребята.

Родион решил, что это капитоновские. Но братки костюмы с галстуками не носят. Да и не похожи эти ребята на бандитов. Хотя и стараются выглядеть крутыми. Стараются, но не очень это у них получается.

Да это же дружок со свадьбы. Он самый. Челюсть вперед, уши назад, в глазах фитиль искрами брызжет. Будто вот-вот взорвется мужик, пеной всех забрызгает. Наверное, Родион должен его бояться. Да только калибр у субчика мелковат, явно не хватает страха нагоняющей мощи.

– Где Марина? – с ходу спросил Герберт.

Имя-то у него какое. Родион не мог сдержать насмешливую улыбку.

– Ты кого спрашиваешь? – осведомился он.

Субчик остановился в двух шагах. Его спутники по правую и левую руку от него. Что за черти? Неужели телохранители? Если так, то Герберт большого полета птица. Потому как телохранители – это диво, о котором все слышали, но мало кто видел. Но скорее всего это просто его дружки. Для пущей убедительности их с собой взял. Да только адресом ошибся.

– Тебя. – Герберт ткнул в его сторону пальцем.

Родион с трудом сдержался, чтобы не сломать этот палец. И язык этому придурку неплохо бы укоротить.

– А кто ты такой?

– Ты знаешь... Где Марина, я спрашиваю!

– Ты спрашиваешь, а я должен отвечать? А если я тебя на хрен сейчас пошлю?

Герберт немного растерялся. Понял, что наскоком Родиона не взять. А натравливать на него своих дружков он не собирался – вряд ли был такой уговор. Да и не решились бы ребятки пустить в ход кулаки. Родион им не груша боксерская. По нему видно, что за кастетом он в карман не полезет. У него на лице будто клеймом выжжено – уличный боец. Для этих чистоплюев он большая проблема.

– Где Марина? – куда более мягко спросил субчик.

– Не знаю. Дома, наверное... А тебе что?

– Как это что? – задергался Герберт.– Она моя девушка...

– Не знаю, – многозначительно усмехнулся Родион.

– Она была у тебя.

– С чего ты взял?

– Я знаю, она была у тебя...

– Ну была, и что?

– Что она у тебя делала? – взвизгнул Герберт.

Родион посмотрел на него как на полоумного. Идиот, разве ж можно в присутствии своих друзей такие вопросы задавать? Рогоносцем прослыть хочет?

– Кофе пили, – пожал он плечами. – А потом спать легли. Она в одной комнате, я в другой. Ничего такого между нами не было, это я тебе без балды говорю. Хочешь, зуб дам?

Маринка хорошая девчонка. Если забыть об Элоне, то самая лучшая. Она ему дорога. И Родион не собирался выставлять ее шлюхой в глазах этих типов. Не шлюха она вовсе. И то, чем они занимались, их личное дело. И не предназначено для чьих-то свинячьих ушей...

– Ничего не было, да? – колотился Герберт. – Ладно, я тебе верю... Но учти, если еще раз увижу вас вместе, берегись!

– Слушай, тебе когда в рог дать? Счас или потом?

Родион демонстративно поднял кулак, чуть плюнул на него, протер другой рукой.

– Короче, считаю до трех! Раз...

– Два! – донесся со стороны голос Жука.

Он подошел к Родиону, встал рядом с ним.

– Можно говорить – три? – спросил Жека.

И он уже здесь.

Герберту сделалось дурно. Не так-то просто угрожать Родиону, Жуку и Жеке. Особенно, когда они вместе. Уж больно внушительно они смотрятся. Да и на поверку сила в них дикая.

– Ладно, потом поговорим, – пошел на попятную субчик.

И дружки его отступили к машине.

– Род, может, им гранату под машину бросить? – меланхолично спросил Жук. И лениво так запустил руку в карман. – У меня есть...

Чистоплюев как вакуумом в тачку засосало. Захлопали дверцы, машина взвыла, с места взяла в карьер. Вслед за ней метнулся темный шар. «Мерс» резко вильнул в сторону, чудом вписался в поворот. А ведь мог влететь на детскую площадку, снести беседку.

– Епрст, яблоко на этих придурков не жалко, – оскалился Жук.

– Чего хотели? – спросил у Родиона Жека.

– Да так, девчонку не поделили.

– Эту, которая дружкой была?

– Ну да...

– Ты с ней что, того?

– Много будешь знать – репа треснет, – усмехнулся Родион.

– Хотел бы я оказаться на твоем месте, – восхищенно протянул Жека. – Девчонка класс... Да, из-за такой можно разборки клеить...

– Разве это разборки, – хмыкнул Жук. – Тьфу!.. Вот если бы Капитон наехал...

– Будем надеяться, что не наедет. Поехали! – Родион первым направился к машине.

* * *

«Семерка» свернула с трассы и рванула по грунтовке вверх по холму.

– Отличный движок, – похвалил машину Жук. – Еще бы клапана подрегулировать...

– Так отрегулируй, какая проблема? – отозвался с заднего сиденья Жека.

– Проблема... – заревел Родион. – Большая проблема!

Он первым увидел их автомастерскую. Вернее, то, что от нее осталось. Кирпичный ангар на два гаражных бокса был черным от копоти. Ворота и крыша выгорели дотла. Нетрудно было представить, что творилось внутри.

– Твари! – заорал Жук и ударил по газам.

Машина, как раненый зверь, рванулась вперед. Не от охотников бежала, а на них, чтобы растерзать их в клочья, отомстить за свою боль.

Только в районе пепелища никаких охотников не наблюдалось. Некого было рвать на части. А так хотелось...

– Пожар давно был, – призывая самого себя к спокойствию, сказал Родион. – Стены холодные...

Было видно, что пожар тушили. И внутри, и снаружи. Наверняка здесь побывали пожарные. Только почему никто ничего не сообщил владельцам, вернее, арендаторам? Почему Родион об этом ни сном ни духом...

– Капитон это, сто пудов Капитон, козел мохнорылый! – зло ругался Жека.

– А мы думали, что умыли его, – угрюмо усмехнулся Жук. – Да хрен, он нас умыл... Нет больше гаража, писец бизнесу...

Ангар подлежал восстановлению. Но в ремонт нужно вбухать кучу бабок. Кто потянет этот воз? А потом, оборудование уничтожено, инструменты исчезли. Похоже, еще до пожара здесь кто-то похозяйничал.

– Наказал нас Капитон. Без всяких «стрелок» наказал, – сжал кулаки Родион. – Отморозок хренов... Ответку надо давать, пацаны. Спросить с Капитона. Или нет?

– Да не базар, – кивнул Жека. – Козел этот должен ответить. Только что мы против него?

– Мы – сила. А если не веришь, могу доказать.

– Ты что-то задумал?

– Идейка есть. Все просто, но сердито...

Родион еще сомневался. Может, не стоит лезть головой в топку?

Скоро появились менты. Сержант за рулем «лунохода» и старший лейтенант в форме. Оказалось, местный участковый. Вежливо, но требовательно он велел им всем сесть в машину. Хорошо, что не в зарешеченный отсек. Возражать ему никто не стал, и скоро все трое давали показания в РОВД Восточного района.

Дознаватель не настаивал на том, что это они сожгли свой ангар. Спрашивал, кто мог это сделать. Родион молчал, только пожимал плечами. Молчали и остальные. Потому как с Капитоном у них собственный разговор.

Все бы ничего, но дознаватель предупредил, что скорее всего им, а не кому-то другому, придется выплачивать ущерб, нанесенный владельцу гаражного ангара. Вот так, пожар причинил им невосполнимые убытки. Но, оказывается, это еще не все. Как арендаторы они должны были еще платить. А где взять деньги?

Вопрос насчет Капитона был решен в пользу войны.

* * *

Родион собрался подняться к Васе Шустрику. Но только вышел из машины, как тот сам вывалился из подъезда. Глаза бешеные, правая щека перепахана женскими ноготками. Идет, что-то шепчет себе под нос, кулаки сжимает. Так и прошел бы мимо Родиона – не заметил бы.

– Вася, ку-ку! – окликнул его Жека.

Шустрик остановился, глянул сначала на него, затем остановил взгляд на Родионе.

– О! Пацаны! Откуда вы?

– От верблюда... Давай в машину, поговорить надо.

Ерепениться Вася не стал. Напротив, с большой радостью нырнул в уютный салон «семерки».

– С женой поругался? – спросил Родион.

– С чего ты взял? – нервно дернулся Шустрик.

– А кто тебе щеку когтями подрал? Теща?

– Да нет, с женой сцепился... Блин, забодала. Работаешь, говорит, на своей стройке, а толку? Квартира своя не светит, зарплата курам на смех. Я говорю, давай к тестю на подхват пойду. А она – ты чо, говорит, думаешь, он бабки лопатой гребет? Чешуя, типа. Ларек маленький, доход соответствующий. И то почти все на налоги уходит, на взятки, а еще рэкет наезжает, весь остаток забирает... Короче, нигде мне не светит. Ни на стройке, ни у тестя. А Ленка долбит. Давай бабки, давай бабки. А где я их возьму?..

– Ты про тестя уже говорил, – напомнил Родион. – Что неплохо бы его от капитоновских отбить...

– Ну да, говорил. А что, неплохо бы...

– Да мы не против. А ты сам подпишешься?

– Я-то? Я-то подпишусь... Эй, а вам что с того? Какая выгода?

– Капитоновские у нас гараж сожгли, без работы нас оставили...

– Ни фига себе! Так вы что, ответ с них спросить хотите?

– Да не мешало бы... Только нас сейчас больше работа волнует. Гаража нет, чем нам теперь заниматься?.. Решили ларечников у Капитона отбить. Сами «крышу» им делать будем. Купоны, типа, стричь. А Капитону отсос... Я хотел сказать, пусть компенсирует нам потерю... Кстати, где твой тесть ларек держит?

– Ну это, рынок Восточный...

– Не слабо, – покачал головой Родион.

Рынок – это слишком. Рынок они не потянут. А вот пару-тройку ларьков у Капитона отбить можно. Чтобы вину свою перед ними прочувствовал. Ларьки они ему, возможно, обратно отдадут. Если, конечно, козел этот извинится перед ними. И убытки с процентами возместит.

– Да нет, не на самом рынке. Там троллейбусная остановка, дорожка асфальтовая к рынку. Ну а вдоль этой дорожки ларьки. Штук десять, ага. «Сникерсы» там, жвачки, беляши, чебуреки... В принципе, торговля неплохо идет...

– Капитон ларьки держит?

– Он, проклятый. Три шкуры дерет. Беспредел сплошной...

– Как думаешь, мы против него потянем?

– Не знаю, – поджал плечами Вася. – Он вам гараж спалил. Значит, не дал вам спуску... Но если пацанов собрать, то можно дернуться. Под Капитоном спортсмены ходят. Хорошо машутся пацаны, не разговор. Но и мы вроде не хлюпики. Помнишь, как на пустыре махались? Классная у нас была команда. Пацаны, правда, разбежались. Но собрать их можно. Позавчера собрали. Значит, и завтра соберем... Вы это, тогда на свадьбу укатили, а мы с пацанами в пивнарь завалились. Неважные у всех дела. Я вот на стройке за копейки вкалываю. Паша с Кешей на заводе горбатятся. Олег с Вадиком вообще без работы сидят, ищут куда устроиться. А куда устроишься без бабок и связей? За станок за копейки, так?.. А-а... – махнул рукой Вася.

– Чего – а? Если начал, то договаривай...

– Не жизнь это – без бабок. Мимо проходит жизнь. Вон Толик с женой разводиться собирается. Та бизнесменчика себе присмотрела, с квартирой, иномаркой... И от меня Ленка может уйти. Баба она красивая, сами знаете. Найдет себе богатенького, и поминай как звали... А я хрен соси, да?

– Ну зачем же так грубо, Вась?

– Грубо, зато со смыслом... Я тоже богатеньким быть хочу. Чтобы квартира была, машина иностранная. И Паша хочет. И Вадик. И Кеша. Да все хотят... Короче, ты, Род, только клич брось. А мы соберемся. Надо будет, в лепешку коровью этого Капитона раскатаем...

– Ну так бросаю я клич, – кивнул Родион. – Пацанов надо собрать. Тестя твоего под опеку взять. С этого начнем...

Легка беда начало. А чем все закончится? Этого Родион не знал. И не хотел знать. Он уже ввязался в драку. И главное сейчас не останавливаться, во что бы то ни стало идти вперед, бить, бить и бить....

* * *

Красная «девятка» на скорости взяла вправо, прижалась к бордюру. Взвизгнули тормоза, и машина остановилась в каких-то миллиметрах от новенькой бежевой «шестерки». Откуда тут же выскочил разъяренный владелец.

Только дядя вмиг остыл. Потому как из «девятки» вывалились дюжие хлопчики с короткими стрижками. Просторные спортивные штаны с лампасами, кожаные куртки, серебряные цепи в палец толщиной. Борцовские шеи, окаменевшие лица, надменные взгляды. Один из них что-то сказал мужику. Тот закивал и быстро исчез в своей машине. «Шестерка» резко стартовала с места, затерялась в плотном автомобильном потоке.

Три крепыша двинулись к ларькам. Один старший, второй кассир, третий для прикрытия. Четвертый остался в машине. Боевое рэкетирское звено. Сборщики дани. Вон как засуетились ларечники. Не хочется кровное отдавать, а приходится. Со страхом смотрят на спортивную сумку в руках кассира. И поспешно достают деньги. Такова их подневольная сущность. Лучше платить, чем иметь неприятности.

Если капитоновские вдруг возьмут да спалят весь лоточный ряд, ларечники будут проклинать свою судьбу. Но никто буром на Капитона не попрет. Даже подумать об этом страшно. Погорюют лоточники, погорюют, утрут слезы и на другой рынок переберутся. Ничего Капитону не будет.

А вот с Родионом Капитон просчитался. Да, он закрыл свою лавочку. Но только для того, чтобы потеснить обидчика. Наказать его, проучить. И, конечно же, поставить на бабки. Не боится Родион козла этого навозного. Пусть тот сам его боится...

– Пора, пацаны, – сказал Родион.

Он рывком выбросил свое тело из машины. За ним потянулись остальные. Вперед навстречу капитоновским вышел Жека.

– Эй, мужики, вы сюда не ходите. Вы туда ходите. А то снег башка попадет, совсем мертвый будешь...

– Ты чо несешь? – окрысился на него «звеньевой».

Была у него мысль столкнуть Жеку со своего пути. Но вовремя одумался парень. Потому как Жека не один. С ним Родион, Жук, Шустрик, Бешеный. Их так просто с места не сдвинешь.

– Тебе же сказали, не ходи сюда, – вышел вперед Родион.

Словно каменная глыба выросла перед братками. Было видно, как растерялся «звеньевой».

– Эй, ты чего? На кого ты гонишь? – он все же ерепенился. Чувствовал за собой силу.

– На рынок шуруй, там бабки собирай. А тут тебе делать нечего. Здесь тебе никто ничего платить не будет...

Ларечники внимательно наблюдали за развитием событий. Страшно им, но жуть как интересно. Это что ж за смельчаки такие, которые не побоялись схлестнуться с капитоновской братвой?..

– А ты кто такой?

– Тебе какая разница? Сказали, дергай отсюда, значит, дергай!

– Ты хоть врубаешь, на кого ты наехал? – зашипел браток.

Родион для него кролик. В собственных же глазах он удав. Только что-то не получается сожрать добычу. Кишка тонка...

– Эй, Витек, что за дела? – донесся откуда-то зычный голос.

К рэкетирскому «звену» на полных парах катила подмога. С полдюжины крутолобых «быков» с пудовыми кулаками.

– Да козлы тут образовались! – обрадовался «звеньевой». – Оборзели, в натуре!

– Так гаси их, чего стоишь! Гаси их! Гаси!..

Полудюжина бойцов во главе с дикообразным вожаком стремительно приближалась.

Родион не ожидал столь бурного развития событий. Он почему-то думал, что на этой встрече с капитоновскими он всего лишь забьет им «стрелку». Чтобы выяснить отношения где-нибудь в безлюдном месте. Но эти уроды решили разобраться с ними здесь же. И они в большинстве. Двукратное превосходство.

Противник силен. Вряд ли Родион смог бы устоять перед ним. Если бы не просчитал и такой вариант. Поэтому он взял с собой всех своих пацанов. Сейчас разгружались еще две машины, и с десяток боевых пацанов бежали ему на подмогу.

Но капитоновский «звеньевой» этого еще не видел. Поэтому он смело ринулся в драку. Удар у него быстрый, резкий. Родион не успел уклониться. И схлопотал прямой в подбородок. В голове зазвенело, из глаз брызнули искры. Все естество пронизала бойцовская злость. Со страшной скоростью разжалась боевая пружина, и Родиона понесло...

Мощным боковым ударом он снес противнику челюсть. Пока тот держался на ногах, подскочил к нему, обхватил руками голову, подпрыгнул и уже коленкой зарядил ему в нос. Все, с первым покончено...

А рядом уже вовсю бушевал ураган. Кто-то здоровенный прыгнул на Родиона, навалился на него всей тяжестью, прижал к земле. Перед глазами всплыла рука с кастетом. Он и сам не понял, как смог увести голову с линии удара. Острые стальные клыки со звоном вспахали асфальт в сантиметре от его шеи. Родион извернулся, сбросил с себя вражеского бойца. Одной рукой сжал ему горло, второй выдернул из-под штанины железный прут...

Это потом он будет рассуждать, можно ли пускать в ход столь изуверское оружие. Но сейчас это дикий взбесившийся зверь. Неважно как, но он должен вырубить врага. Или вырубят его самого...

Еще одни качок выведен из игры. А рядом его пацаны добивали остальных. Да, спорстмены-силовики – это, конечно, не абы что. Но куда им тягаться с уличными пацанами, вся жизнь которых прошла в бесконечных жестоких драках...

Еще один, последний, капитоновский «бык» проверил головой на прочность асфальт.

– Уходим! – гаркнул Родион.

В радиусе ста метров от эпицентра драки ни единой живой души. Только что было море людей. Но страх как языком слизал прохожих. Никому не хотелось быть свидетелем происходящего. И конечно же, никому из обывателей не придет на ум дерзкая мысль позвонить в ментовку. Но менты ведь и сами могут нагрянуть. Их здесь только и не хватало...

Загрузились в машины. На месте побоища остались лежать капитоновские. Вернее, они уже поднимались. С трудом соображали, как же это они облажались. Уже из машины Родион наблюдал, как становится на ноги рэкетирский «звеньевой». Как тупо мотает подбитой башней, как тянет грабли в сторону исчезнувшего противника.

– Здорово мы их! – восторженно орал Шустрик.

Родион посмотрел на него. Ну и картинка. Там, где вчера прошлась когтями по его щеке жена, теперь зияли рваные раны от кастета. Правый глаз стремительно затекал – уже сейчас для него осталась только узенькая щелочка.

Да и остальные выглядели не лучше. Жука кто-то хорошо припечатал лицом к тротуару. Жека весь в крови – голову ему железякой разбили. Но держатся все молодцом. А чего им стонать? Ведь они победили!

Одно угнетало. Эта драка не последняя. Так просто Капитон своего не отдаст.

Жук гнал машину по проспекту, затем резко свернул вправо, оказался в каком-то переулке, въехал во двор дома старой застройки. Вслед за ним во двор влетели две другие машины. Старенькая «копейка» и помятый «москвичок». До новеньких скоростных «девяток» им далеко. Но какой-никакой, а транспорт.

Они не собирались уезжать далеко от рынка. Поэтому проехали всего несколько кварталов, свернули в этот двор. Залижут раны, приведут себя в порядок. И обратно. Нужно хоть разок пройтись победным шагом вдоль отвоеванных позиций. Показать капитоновским, что Родион Космач кладет на них с прибором.

– Ресторан «Ольга», – прочитал Жека.

– Какой ресторан? – не сразу понял Родион.

– Да вот, вывеска...

В нескольких метрах от входа в первый подъезд в стену была вделана красивая лакированная дверь. И небольшая вывеска над ней. «Ресторан „Ольга“.

– Я так думаю, это черный ход, – решил Жека. – Дом фасадом на проспект выходит. Есть откуда клиентам заворачивать...

Это был не первый такого рода коммерческий ресторан, который встречался Родиону. Предприимчивые люди арендовали полуподвальные помещения в людных частях города. Рестораны, кафе, парикмахерские, магазины – все, что приносило прибыль.

– Надо бы заглянуть, – сказал Родион.

– Слушай, а это дело, – оживился Шустрик. – А чо, наедем на кабак, тряхнем хозяина, пусть платит нам бабки. Мы чо, «крышу» не можем ему сделать?

– Можем, – кивнул Жук. – Да, Род, можем ведь?

– Если захотеть, можно все. Но мы же не рэкетиры. Нам бы только Капитона наказать...

– А если это капитоновский кабак?

– Нельзя сожрать все сразу. Подавишься, или кишки завернутся... А в кабак нам нужно, потому что там вода есть. Кровь смыть надо. На рожи свои посмотрите.

Они зашли в ресторан только для того, чтобы привести себя в порядок. Но официант лишь глянул на них, тут же затрясся как осиновый лист на ветру. Шары по пять копеек. Того гляди лопнут.

– Где у вас руки помыть можно? – спросил Родион.

Официант испуганно закивал и отвел их к умывальнику.

– А бинты есть? – снова спросил Родион. – Йод или зеленка?..

Парень испарился. Вернулся минут через пять. В руках аптечка.

– Вот, пожалуйста!.. С вами Аркадий Михайлович поговорить хочет...

– Кто такой?

– Ну, он хозяин. Заодно управляющий...

– Где он?

– Вообще-то у него свой кабинет. Но он ждет вас в зале...

– Пошли, раз ждет...

Родион взял с собой Кешу и Толика. Им повезло больше всех. Ни единой царапины на лице. И впечатление внешним видом они производили. Решили, что их для бандитской разборки на Восточном рынке звали. И прикид соответствующий сообразили. Все те же спортивные костюмы, кожаные куртки. Стрижки короткие себе сделали. Даже цепями увешались. Чтобы круче казаться.

Ресторанный зал производил впечатление. На стенах картины, красивые люстры под потолком, множество столиков, белоснежные скатерти. Чистота, порядок, уют. А еще запах новизны. Такое ощущение, что ресторан этот открылся совсем недавно.

Хозяином заведения оказался среднего росточка мужичок с глазами-пуговками. Он явно заискивал перед Родионом. Пригласил его за стол, распорядился насчет заказа.

– А я вас ждал, – сообщил он.

Родион не понял, зачем он понадобился этому типчику. Может, его за кого-то другого принимают?.. Что ж, пусть принимают.

– Кто ждет, тот дождется, – с умным видом кивнул он.

– Я знаю, что сейчас такие времена. И ваше покровительство нужно принимать как неизбежность, – заерзал в кресле мужичок. – Но видите ли, я много платить не могу. Дело в том, что ресторан открылся совсем недавно. Я еще не расплатился с кредитами. А потом, налоги, арендная плата, сами понимаете...

Все встало на свои места. Владелец ресторана принял их за рэкетиров. Все правильно, он только открыл свое дело. Настоящие бандиты еще не пронюхали о нем. Получалось, Родион опередил всех. Но ведь он же не рэкетир. Он же за справедливость...

– Ну и сколько ты можешь платить? – спросил он.

Просто интерес взял.

– Пока только пять процентов от дохода...

Мужичок отвел в сторону взгляд и вжал голову в плечи. Явно ждет, что его сейчас покроют матом или, того гляди, облагодетельствуют трендюлями. Пять процентов от прибыли – это же бандитам смех... Но ведь Родион не бандит...

– Хорошо, пусть будет пять, – легко согласился он.

– Прибыль, правда, пока небольшая, – ожил субчик.

– Ничего... Если вдруг кто наедет, говори, что Родион Космач за тобой стоит. Всех ко мне отсылай.

Кстати, а куда отсылать? Нет у него постоянного адреса. Разве что квартира. Но дом – это святое. Не хватало, чтобы туда к нему кто-нибудь нагрянул...

– Знаешь, куда отсылай? – задумался Родион.

– Куда? – поторопил его мужичок.

– Это у тебя что такое? – спросил он, показывая на дверь в конце зала.

– Банкетный зал...

– А ну покажь!

Родион хозяйским шагом прошел через весь зал, самолично открыл дверь.

Комнатка три на четыре метра. Три столика, сдвинутых вместе. Мягкие стулья. Чисто вымытое окно под потолком в пластиковом пакете, стены в дорогих обоях, палас под ногами. Очень неплохо.

– Для банкета здесь места явно маловато, – рассудил Родион. – Но мне хватит...

– Я вас не совсем понял, – повернул к нему ухо мужичок.

– Это мой кабинет будет. Заседать я здесь буду. Всех, кто наезжать станет, сюда ко мне засылай, разберемся...

– А-а, – разинул рот субчик.

И почему-то повернулся к Родиону спиной. Будто удрать от него хотел. Но со стороны большого зала на него надвигалась толпа. Жук, Жека, Вася, вся остальная братия. Морды у всех побитые, но глаза яростно блестят. Потух мужичок. Покорно повернулся к Родиону.

– Договорились, – жалко кивнул он.

– А я не понял, тебе что-то не нравится? Пять процентов – это по-божески. Кантоваться у тебя мы будем только днем. А если на вечер захотим остаться, то все цивильно будет. Клиентов не отпугнем, не боись. Сам понимаешь, нам твое дело выгодно...

Родион не рэкетир, чтобы обдирать коммерсантов как липку. Не бандит он, чтобы кошмарить их... А кто же он тогда? Почему не отказался от предложения делать «крышу» этому кабаку? И зачем ему вообще нужна штаб-квартира?..

* * *

К Восточному рынку подъехали с хозяйским видом. Чинно прошлись вдоль отвоеванного торгового ряда. Родион видел, как заискивающе посматривают на него лоточники. И ждут, когда он велит им расстаться с деньгами. Только он не торопится. Ждет, когда капитоновские обратку дадут.

А они появились. Не могли не появиться. Подъехали на двух машинах. Из первой «девятки» с затемненными окнами вышел крепко сбитый парень в кожанке. Один, без сопровождения. Родион напрягся. Не понравился ему такой расклад. Что, если капитоновские неладное затеяли?..

Но волновался он зря. Крепыш прибыл лишь для того, чтобы объяснить, когда и куда надо ехать для «серьезного базара». Короче говоря, «стрелку» забил.

– Наши все будут, – угрюмо сказал он.

И с опаской покосился на Родиона. Побаиваются его капитоновские. Это хорошо...

– Казанское шоссе, семнадцатый километр, кафе «Дорожное», завтра в семнадцать, так? – уточнил Жук.

– Так. И чтобы без опозданий.

– Кто бы говорил, – гоготнул Жека. – Мы один раз вас уже ждали...

В прошлый раз капитоновские на «стрелку» с прибором забили. Но завтра они будут на месте. Потому как с сегодняшнего дня Родион Космач для них – это серьезно.

Капитоновские отчалили. Но далеко не уехали. Остановились неподалеку от ворот Восточного рынка. Как бы на стражу встали. Хрен тебе, Родион Космач. Зато лоточный ряд оставили ему.

– Можно было бы обойти торгашей, – сказал Жук. – Бабки с них снять.

– А не рано? – усмехнулся Родион.

– Так сегодня наш день. А завтра... Завтра неизвестно, что будет. Надо бы сорвать куш. Деньги нужны.

– Нужны, – кивнул Жека. – Водки надо купить.

– Зачем? – не понял Родион.

– Пацанам поставить. За то, что поддержали...

Верно. Пацанов нужно отблагодарить. Шкурой своей как-никак рисковали.

– Поставить надо. Но не сегодня. Завтра. После разборки с Капитоном... Они сказали, что всей толпой будут. Сколько у Капитона пацанов?

– Говорят, десятка два. А может и больше быть...

– То-то и оно... Сегодня некогда водку жрать. Толпу собирать надо...

Домой Родион вернулся под утро. Устал как собака. Зато настроение боевое. Большое дело с Жуком и Жекой провернул. Пацанов они своих озадачили, вместе с ними ходили по дворам, искали крепких парней, звали на подмогу. Как ни странно, соглашались почти все. Сколько лет прошло, а имя Родиона Космача до сих пор было на слуху. На его просьбу откликались даже те, против кого он когда-то бился в парках и на пустырях. Оказывается, все давно забыли, кто, когда и против кого бился. Старые обиды прошли. Зато авторитет Родиона Космача остался.

А дома его ждал сюрприз. На диване прямо в одежде спала Марина. Спящая красавица. Милая и такая беззащитная. У Родиона даже сердце защемило.

Похоже, она не прочь прописаться у него дома. Только хочет ли он этого? Сейчас да. Потому что Марина своим присутствием согрела ему душу. А завтра?.. Ну почему он все время думает об Элоне? Не лучше ли ему влюбиться в Марину, жениться на ней. И навсегда забыть о потерянной любви... Нет, все не так просто...

Марину он будить не стал. Заботливо укрыл ее пледом. И пошел к себе. Втайне лелеял надежду, что она проснется и юркнет к нему под одеяло. Но, увы, засыпал он в холодной постели.

Он проспал до обеда. Когда проснулся, Марины уже не было. Она даже не разбудила его. Странно, зачем тогда к нему приходила?

Родион вышел из подъезда. И снова перед ним вырос Герберт. Гриб-дуровик. Откуда он взялся на его голову? Он что, каждый день будет караулить его?

В этот раз Герберт был без сопровождения. Да и спесь он явно дома оставил. Взгляд потухший, сам как в воду опущенный.

– Чего тебе? – миролюбиво спросил Родион.

– Марина у тебя сегодня ночевала? – неприязненно поинтересовался тот.

– Ну ночевала. Тебе-то что?

– Она тебя не любит...

– Да?! А тебе какое дело?

– Большое дело... Ты ей не пара.

– Фу ты ну ты, болты гнуты!

– Вы не должны больше встречаться.

– Тебя послать или сам пойдешь?

– Я серьезно.

– Я тоже... Вали отсюда, пока рога не обломал.

– Ты... Ты больше не увидишь Марину.

– Да пошел ты!

Герберт пошел. Утерся и пошел к своей машине. Со злостью ударил по газам и полным аллюром вылетел со двора. Сам сумасшедший и скорость сумасшедшая.

* * *

Капитон прибыл на «стрелку» самолично. Впрочем, иначе и быть не могло. Если он собрал в кулак всю свою команду, значит, он должен быть с ней.

Он шел в окружении особо приближенных. И смотрелся как тренер спортивной команды на фоне своих учеников. В годах дядька. За тридцатник ему точно. Лицо суровое, как из камня вытесано. Взгляд жесткий, пронизывающий. Родиону даже не по себе немного стало. Но он быстро справился с собой. Не выдал смущения.

За Капитоном была сила. Десятка три бойцов. Спортивное здоровье, атлетическое сложение, бойцовская сила и боевой дух. В руках у каждого по бейсбольной бите.

Только Родион не собирался становиться для них мячиком. Не зря он вчера крутился. Не зря собирал толпу. За ним почти полсотни здоровенных лбов с цепями, кастетами, арматурными прутьями. Спортсменов среди них раз-два и обчелся. Мало кто занимался боксом, карате, дзюдо. Но лучше с ними не связываться. Эти ребята в свое время собаку съели в зубодробительных баталиях.

Капитоновские приехали на приличных машинах. Четыре новенькие «девятки», микроавтобус «РАФ». Кто в спортивных костюмах, кто в широких джинсах. Но на всех без исключения кожаные куртки. Красиво смотрятся ребята, ничего не скажешь.

Его же бойцы одеты кто во что горазд. И машины не ахти. Одна «семерка» смотрится достойно. Остальные – старые «Жигули» и «Москвичи». И дышащий на ладан автобус «ПАЗ». Только почему-то в глазах у капитоновских нет задора, нет у них чувства превосходства. Страшно им. Знают они силу Родионовой команды.

Зато Капитон хорохорится. Смотрит на Родиона сверху вниз. Кривит рот, играет желваками. Плечи ходуном ходят, сам на ногах качается. Кажется, вот-вот ринется на Родиона. Но не станет он этого делать сразу. Потому как нет в нем уверенности. Есть только напускная бравада.

– Ты, что ли, Космач? – презрительно спросил Капитон.

– Для кого Космач, а для кого Родион Сергеевич.

Родион держался уверенно. Сказывалась закалка главаря. И сосчитать невозможно, сколько раз вот так он сходился с главарями уличных банд. И сейчас ситуация примерно такая же. Все те же пацаны с той и с другой стороны. Разве что это уже не мальчики, а взрослые мужи.

– Смотри, какие мы!

– Ты на себя смотри, Капитон!

– Для кого Капитон, а для кого...

– Да мне по барабану, как тебя твои лизоблюды величают! – перебил Капитона Родион. – И вообще, много текста. Давай о деле побазарим.

– Какие у нас могут быть дела?

Капитону явно не понравилось, что Родион так резко оборвал его на полуслове. И сейчас он закипал со злости.

– Гараж ты наш сжег. Ответить за это надо.

– Какой гараж? Ты чо несешь?

– Я тебе не курица, чтобы нести... Короче, мы из-за тебя в убытке. Пятьдесят тысяч рубликов с тебя. И мы тебя больше не достаем...

– А дерьма тебе на блюдечке с золотой каемочкой!

– Хамишь, Капитон. Но я не в обиде. На таких, как ты, не обижаются... Отстегиваешь пятьдесят «штук», и мы больше не в претензии. Никаких больше наездов с нашей стороны. Если нет, мы свое возьмем сами. Тогда пеняй на себя...

– А не много ты на себя берешь? Кто ты такой, чтобы ставить мне условия?

– А сейчас узнаешь! – Родион еле сдерживал себя.

Ну сил нет, как хочется зарядить в репу этому индюку. И ведь зарядит. Ох и зарядит!

– Ты на своих козлов не надейся, – омерзительно засмеялся Капитон. – То, что вчера было, забудь. Сегодня тебя серьзные люди бить будут. Чемпион Европы по боксу, чемпион Союза по дзюдо, мастера спорта...

– А насрать...

– Чего?!

– Нас, говорю, рать. Давай сюда своих мастеров, делать их будем...

– Я сам мастер спорта. По боксу. Не веришь?

Родион верил. Но Капитон все равно полез доказывать. Неуловимо быстрое движение корпусом, короткий прямой кулаком в голову. Родион дернулся, попытался увести лицо с линии удара. Но противник оказался чересчур быстрым. Кулак по касательной прошел вдоль левой скулы. Треснул зуб, лопнула кожа, кровь брызгами оросила воздух.

Мощный удар, ничего не скажешь. Но на ногах Родион устоял. И даже смог закрыться от правого бокового. Он не курица, чтобы нести яйца. Об этом и сказал Капитону. Но как боец сносить яйца он умеет. Дядька-рэкетир испытал это на себе. Когда Родион со всей мочи зарядил ему ногой в пах.

В боксе такого приема нет. Но Родион не боксер. Так что Капитону не на что обижаться. Да и не обижается он. Просто проклинает свою судьбу. Сидит на корточках, держится за смятые коки и воет как очумелый. Будет знать, что такое серпом по яйцам.

Родион не собирался читать ему мораль. Но даже если бы и хотел, не смог бы этого сделать. Не до Капитона ему. Как и должно было случиться, он оказался в эпицентре грандиозного побоища. Жук всучил ему в руку стальной прут. И понеслось...

Биты у спортсменов не простые и даже не золотые. Свинцом залитые. Убойный инструмент. Но арматура и цепи в умелых руках оружие не менее грозное. И кастеты отлично дробят зубы. В общем, месилово началось нешуточное – не на жизнь, на смерть. Свистели цепи, мелькали биты, ломались кости, трещали черепа. Кровищи жуть. Но Родион не роптал. Он пропускал сильнейшие удары, выплывал из нокаута и снова бросался в бой. Жестокая драка, вряд ли ее можно назвать честной. Но это его стихия.

Спортсмены дрались отменно. Чувствовались мастерство и огромный опыт. Куда лучше они смотрелись бы на ринге или на татами, в бою один на один. Но им приходилось биться в открытом поле, толпой на толпу. Да и пацаны, воспитанные по законам каменных джунглей, не обращали никакого внимания на их громкие титулы. Шаг за шагом втаптывали их в грязь под ногами...

Не смогли капитоновские устоять перед уличной ратью. Дрогнули, медленно стали пятиться к своим машинам. Родион усилил натиск – спортсмены побежали. Преследовать их не стали. Победа и без того досталась Родиону и его пацанам!

Надо отдать должное капитоновским. Они не бросили тех, кто не мог идти. А таких хватало. Кому-то вестибулярный аппарат отбили, кому-то ноги покалечили, кто-то вообще валялся без сознания. И с той и с другой стороны. Кого-то замесили до смерти. Слишком страшной была драка, чтобы обойтись без трупов...

Капитоновские позабирали своих и убрались. Родион приводил своих в чувство на месте. Досталось всем. Но больше всего Яше Паровозу и одному парню с некогда вражеской территории. Яше снесли битой адамово яблоко. Второму – свернули шею. Ни одному, ни другому уже не помочь. Отжили свое.

Дел было невпроворот. У Родиона было сильно разбито лицо, выбита скула, отнималось плечо. Но это пустяк по сравнению с тем, что ему пришлось пережить, когда он отдавал родителям трупы их сыновей. Сколько проклятий пришлось выслушать в свой адрес. Он терпел, не сказал ни единого резкого слова. С милицией особо откровенничать не советовал. Не грубил, не угрожал. Просто объяснял, что иметь дело придется с настоящими бандитами. С капитоновской братвой. А от себя лично обещал финансовую помощь и пышные похороны.

– Где бабки думаешь брать? – спросил его Жук.

– Как где? Капитоновские заплатят. Они убивали, они и заплатят...

Родион наказал Капитона. И не хотел идти дальше. Но у него два трупа. Он должен обеспечить семьи погибших. Поэтому он имеет полное право требовать у Капитона компенсацию. Тот добровольно ничего ему не даст. Придется брать самим.

* * *

После вчерашнего боя в строю осталось всего два десятка бойцов. Это те, кто мог и собирался идти до конца. Те, кто не боялся неприятностей. Еще человек пять обещали присоединиться попозже. После того как заживут перебитые челюсти, срастутся сломанные руки, ноги.

Родион не хотел этого. Но что делать, если ему нужны деньги? На рынок он шел внаглую. Брал торгашей нахрапом. Его пацаны только успевали обходить ряды, загружали сумку «добровольными пожертвованиями». Торгаши знали о вчерашней разборке, поэтому особенно не ерепенились. Хотя брали с них по явно завышенному тарифу. Не потому, что Родион жадный. А только потому, что он нуждался в наличности...

Деньги считали в ресторане. Хозяин «Ольги» морщил нос, но выгнать Родиона с его друзьями не мог. Боялся. А кто боится, тому приходится терпеть...

– Девяносто три тысячи рублей. Ни фига себе! – ошалело хлопал глазами Шустрик.

– И это за один раз, – восторгался Жека. – Круто! Хватит, чтобы Яшку с Игорьком похоронить. И предкам их на жизнь подкинуть...

– На похороны десяти тысяч хватит, – решил Родион. – А остальное оставим себе...

– Эй, ты чего? – взвился Жук. – Надо отдать все до копейки...

– Я знаю, что говорю! – сурово глянул на него Родион. – И ты на меня не рычи, понял?

Жук – его лучший друг. Его опора и надежда. Но нельзя, чтобы его слово брало верх. Не потому, что Родиону наплевать на его мнение. А потому, что каждый сверчок должен знать свой шесток. Если в центровых ходит Родион, то ему решать, что и как делать. И никто не вправе затыкать ему рот. Иначе не бойцовская команда под ним будет, а цирковой балаган...

– Но мы же решили, что все бабки пойдут на похороны.

– Да?! А ты знаешь, что у нас не просто два трупа? У нас два криминальных трупа! Знаешь, что менты бочку на нас катить будут? Могут и повязать.

– Так ты это, чтобы от ментов откупиться? – Жук остыл.

И смотрел на Родиона с уважением и полным пониманием.

– Это ты правильно сказал. От ментов откупаться придется. Но сейчас меня не менты волнуют. Сейчас Капитон как шило в заднице. Мы рынок у него отбили. Ты сам видел, какие это бабки. Думаешь, он успокоится?

– Нет, конечно. Не успокоится... Но мы же отдадим ему рынок. Соберем бабок, чтобы мастерскую открыть. И отдадим.

– Ты что, серьезно так думаешь? – Родион удивленно посмотрел на Жука. – Или прикалываешься?

– А ты что, думаешь, я на рэкет хочу сесть?

– Ты думаешь, я хочу коммерсантов бомбить? Думаешь, я хочу «животным» становиться?.. Не хочу я, понял?.. Не хочу. А надо!..

– Надо?! – вылупился на Родиона Жук. – Эй, мы так не договаривались!

– Надо. Пока надо... Мне это дело тоже не нравится. Я от него однозначно отойду. Но это будет потом. А сейчас мы в болоте. В самой трясине. Выбраться из нее мы не можем. Только сильнее увязнем. Нам закрепиться надо. Чтобы на плаву остаться. Тогда все нормально будет.

– Что-то я не совсем тебя понимаю, Род.

– А чего тут понимать? – встрял в разговор Шустрик. – Мы с Капитоном конкретно схлестнулись. Мы с ним на ножах, понял, да? Под нами рынок, значит, мы в силе. Сейчас нам укрепляться надо, да. Чтобы Капитон сдвинуть нас не смог. Он будет наезжать, мы будем отбиваться. И все нормально будет. А если мы побежим, он нас догонять будет. И добивать. Всех достанет, это я тебе обещаю... Род верно говорит. В болоте мы. Нам это, нельзя назад. Только вперед.

Шустрик понял все правильно. И говорил убедительно. Только Родиону он был неприятен. Они с Жуком и Жекой втянулись в эту беду по воле обстоятельств. Им не хотелось продолжать рэкетирскую эпопею. Шустрик же просто счастлив, что все так обернулось. Вон как глаза у него блестят. Радость из всех щелей прет. Все пацаны, которых Родион взял себе на подмогу, как бы в стороне. А Вася рьяно лезет вперед. Все время при Родионе. Да он уже и чувствует себя крутым авторитетом. Уже задирает нос перед пацанами. Родион его не осуждал, нет. Сам далеко не святой. Но уважения к Шустрику не было...

– Думаешь, схавает нас Капитон, если слабину дадим? – не у Васи, а у Родиона спросил Жека.

– Схавает и даже не блеванет... Короче, зашли мы далеко. Не скажу, что мосты за собой сожгли. Но назад нам пока ходу нет, это однозначно...

– Не, в самом деле, чего нам заднюю включать? Мы ведь никого не грабим, не убиваем, – рассудил Жук. – Просто торгашей защищаем. От того же Капитона... Бабок с них, правда, густо сняли. Так это ж на первый раз. Дальше на щадящий режим переведем, ну да...

– Это точно, – закивал Жека. – Закрепляться нам надо. Чтобы жижи не нахлебаться. Не болотной, не-а, а кровяной, да... Только что делать надо, а? Что делать, чтобы Капитона еще дальше засунуть?

– Да есть тут одна идея. Только бабки под нее нужны.

– Сколько?

– Чем больше, тем лучше.

Родион еще не знал, с чего начать. Зато мог сказать, чем все примерно закончится. Предчувствие у него было.

* * *

«Вор в законе» самый высокий титул в криминальном мире. «Законника» должны уважать все представители этого мира. Если его вдруг перестают уважать, он теряет всякий авторитет. На воровской сходке его лишают почетного звания. Раньше Родион этого не знал. Но зона научила его многому. На зоне законный вор – это все.

Вор Горобец у «хозяина» бывал часто. Если верить слухам, у него пять ходок. Последние два раза он чалился в ранге «законника». Авторитет у него приличный.

Горобца уважали все. За исключением некоторых. В числе них, опять же если верить слухам, авторитет из новых по кличке Боксер. Человек, чье имя вызывало у Родиона оскомину.

Боксер отказался отстегивать в воровской «общак». Говоря иначе, вежливо послал на три буквы законного вора. Авторитет Горобца не то чтобы пострадал. Но кое-кто засомневался в его способности навести порядок среди так называемых новых. Родион не знал, почему старый вор не проучил наглеца. Или не хотел, или не мог. А тут еще стало известно, что и Капитону не очень хочется делиться с ворами. В «общак» их он отстегивал. Но не сполна и скрипя зубами. Короче говоря, Горобец был недоволен и одним, и другим. На этом и решил сыграть Родион.

На Горобца выйти не проблема. Гораздо труднее встретиться с ним. Но Родион легко обошел все трудности. Потому как вор и сам хотел поговорить с ним. И встреча состоялась.

«Законник» встретил его неласково. Еще бы, в его глазах он отморозок, беспредельщик. Ни с того ни с сего наехал на Капитона. Нарушил хоть и шаткий, но баланс в криминальном обществе. После драки у кафе «Дорожное» осталось несколько трупов. Менты могут разозлиться. А это большой шухер. Кому он нужен?.. Если бы Родион был большой величиной, еще бы ничего. Но для Горобца он никто. Хрен с бугра.

– Я заслал маляву на «сороковку», где ты мотал срок, – мрачно изрек вор.

«Горобец» по-хохлятски значит «воробей». В молодости, говорят, он и был похож на воробья. Невысокого роста, тощий, волосы взъерошены, вечно куда-то скачет. Со временем он заматерел, остепенился. Взгляд стал похож больше на соколиный, чем на воробьиный. Хищный у него взгляд, пронизывающий, до самых печенок продирающий. Немалых усилий стоило Родиону держать себя гордо, независимо. Но не нагло, не вызывающе.

– Зачем? – достаточно вежливо спросил он.

– Здесь, говорят, ты шараги уличные водил, шпаной заправлял.

– Да было дело.

– По малолетке ты в авторитете был, так?

– Вроде так.

– Срок по правильной статье схлопотал, так?

– За кражу, было дело.

– На себя все взял... Хотя сам-то ничего не поимел. Другие поимели...

– Вы и это знаете? – уважительно удивился Родион.

– Я знаю все, – одними губами улыбнулся вор. – И как у «хозяина» ты себя вел, тоже узнаю. Что, если ты из этих, из «обиженных»?..

О чем это он?

– Понял, – с усмешкой кивнул Родион. – Курица не птица, «петух» не человек... Нет, с этим у меня все правильно. Сами подумайте, пошел бы «обиженный» на поклон к законному вору?

Опущенный люд ненавидит воров. Потому как они установили жестокие законы, по которым человека можно сделать пидером из-за мелкой оплошности. Родион знал случай, когда «блатной» отмотал срок и откинулся на волю. Только недолго водку он жрал. Даже бабу поиметь не успел. Зарезали его. И не просто, а с особой жестокостью. Особенно пострадало мужское «хозяйство». Менты не облажались, вышли на убийцу. Им оказался бывший «петух», который по воле погибшего целых пять лет страдал от бесконечных унижений в петушином углу. Сам он вышел на свободу на год раньше. И все это время готовился к мести. И отомстил за свою поруганную честь. Родион нисколько не осуждал его.

– Всяко бывает, – уклонился от прямого ответа Горобец. – А ты, получается, ко мне на поклон пошел?

– Ну так я хоть «мужиком» на зоне был, но ваши воровские понятия уважаю...

– По понятиям беспредельные «животные» живут. Рэкетсмены которые. А мы по законам живем... Значит, уважаешь наши законы?

– Не все, – признался Родион. – Но почти все...

– Ну спасибо, – язвительно усмехнулся вор.

– Я и на зоне в «общак» воровской отстегивал.

Можно подумать, там, за колючкой, у него был выбор – платить или нет.

– И сейчас считаю, что перво-наперво в «общак» должен отстегнуть... Вот, деньги принес. Шестьдесят тысяч...

– Ты полагаешь, я их приму? – резко спросил Горобец. И впился в Родиона пронзительным взглядом.

– А что? Я ж на благое дело. Сам у «хозяина» был, знаю, как там, в неволе, нужен «грев».

– Хитер ты, бобер. По беспределу шум поднял, Капитона потеснил. А теперь откупиться хочешь?

«Не пойдет», – так должен был сказать вор. Но не сказал. Подал Родиону надежду.

– Почему по беспределу? Мы с друзьями автомастерскую открыли. Капитон наехал. Мы ему «стрелку» забили. А он на нас положил с прибором. И мастерскую спалил. А это большой убыток... Я ему что, сосунок недоделанный, чтобы такое дело прощать? Пришлось толпу поднимать, уму-разуму Капитона учить...

– Да уж вижу, развернулся ты круто. С места сразу в карьер... Только Капитон не успокоился. Ножи на тебя точит.

– Знаю, – кивнул Родион. – Потому к вам и пришел. Хочу, чтобы вы нас рассудили. По своим законам рассудили. Если скажете – рынок ему отдать, отдам. Скажете – извиниться перед ним, извинюсь.

Горобец был польщен. На лице его это никак не отразилось. Хотя взгляд потеплел. И голос дрогнул.

– Извиняться перед ним не надо. А насчет рынка... Да, ты прав, надо вас развести. Чтобы не бодались больше. Мне беспредел не нужен.

Вор задумался. Все глубже уходил в себя. В глазах отразился напряженный ход мысли. Наконец он спросил:

– Я слышал, ты с Боксером не в ладах?

– Кто вам сказал?

Родион был поражен. Горобец успел навести о нем справки. Знал о нем многое. Но чтобы так глубоко влезть в его личную жизнь... Это ж какие у него возможности?

– Сорока на хвосте принесла... Я слышал, он женился на девушке, которую ты... которая ждала тебя...

– Ждала и не дождалась...

– Значит, не врет сорока?

– Не врет... Боксера раньше Веником звали. Потому что он и был веник. Полы им подметали. Слюнтяем был. И надо же, поднялся как. Говорят, крутой, круче не бывает...

– Это только говорят, – поморщился вор. – И не таких крутых опускали... Я про Боксера так, к слову спросил... Короче, что ко мне пришел, правильно. Бабки на «общак», так уж и быть, возьму. И проблему твою решу. Будет тебе встреча с Капитоном. Разводить вас буду, чтобы все миром решить...

На этом разговор был окончен. От вора Родион уходил с надеждой на благоприятный исход дела.

Как так получилось, Родион не знал. В городе было несколько кладбищ. Но он и Капитон хоронили своих бойцов на одном погосте.

Пацанов предавали земле с почестями. Лакированные гробы, горы венков, толпы народу. Священник был, все как подобает. Речи красивые говорились. Родион, Жук и Жека по этому случаю черными костюмами обзавелись. Чтобы все цивильно было. И пацаны из его команды тоже в костюмах при галстуках явились.

И капитоновские устроили своему покойнику пышные похороны. Сам Капитон и его «быки» в большинстве своем также в строгих костюмах. Круто смотрятся. Только в душах у них тихая паника. Еще бы, враждующая сторона тоже полным набором бойцов представлена. А как машутся Родионовы пацаны, рэкетсмены знали не понаслышке.

Только зря волновались капитоновские. У Родиона и в мыслях не было устраивать свару на кладбище. Во-первых, похороны – это свято. А во-вторых, он уже знал, что за ними тайно наблюдают менты. Возможно, фиксируют происходящее на пленку.

Родион не раз встречался взглядом с Капитоном. Он сам смотрел на него неприязненно, и тот отвечал ему тем же. Но ненависти в их взглядах не было. Это обнадеживало.

Сразу после похорон их обоих ждал Горобец. В своем ресторане. Только после разговора с ним они могли отправиться поминать своих пацанов. С одной стороны, вор выбрал не самое удачное время. А с другой, он должен был остудить их пыл до того, как они начнут мстить за погибших.

К ресторану, где их ждал Горобец, Капитон подъехал на «БМВ». Продемонстрировал свою крутость. Родион вышел из «семерки». Нет у него денег, чтобы покупать дорогие иномарки. Вчера они еще раз прошлись по торговым рядам. Снова собрали дань. В щадящем режиме. Но денег в сумку легло немало. Только все они пошли родителям погибших. Себе Родион не оставил ни копейки...

Вор ждал их за столом в отдельном кабинете. Капитон и Родион сели друг против друга. Пространство между ними мгновенно наэлектризовалось отрицательной энергией. Как бы молния между ними не проскочила.

Первым, как и должно быть, заговорил вор.

– Доигрались? – с отеческим осуждением спросил он. – Три трупа с обеих сторон...

– А я что? – хищно усмехнулся Капитон. – Я за свое держался. Рынок мой. А на него беспредел наехал. Отморозь, в натуре...

Он демонстративно не смотрел на Родиона. Будто его здесь и не было.

– Человек срок отмотал. Домой вернулся. Делом решил заняться. А ты, Капитон, на него наехал. Он тебе «стрелку» забил. С тобой лично хотел перетереть. А ты ему гараж спалил...

– Да туфта все это. Не жег я ничего...

Капитон и дальше бы возражал. Но наткнулся на железобетонный взгляд Горобца. Вор знал вину Капитона. И тот понял это.

– Сам ты ничего не жег. Ты только отмашку дал, так?

– Так, – пряча глаза, кивнул Капитон.

Не такой уж он крутой, каким кажется. Не так трудно его обломать.

– Космач тебе ответку дал, – продолжал вор. – На тебя наехал. Рынок отбил...

– Это еще вопрос, отбил или нет... Мне кровь этого отморозка не нужна. Я просто жду, когда он одумается да свалит подобру-поздорову.

– А если не свалит?

– Пусть тогда пеняет на себя.

– Ты, Капитон, сегодня пацана своего хоронил, – напомнил Горобец. – Тебе мало крови?

– Я же говорю, я крови не ищу. Но и свое так просто отдавать не собираюсь.

– Родион хотел миром дело уладить. Пятьдесят тысяч просил. Ты не дал. Пришлось силой забирать... А если бы все миром сразу уладилось, трупов бы не было...

– Что, бабок ему за сгоревший сарай дать? Так я дам... Или нет, он уже свое взял. С рынка... Короче, пусть в сторону отваливает. И замнем рамс.

– Родион отдает рынок и больше к нему никаких претензий, так?

– Ну да. Мы в принципе разобрались...

– А если я не хочу рынок отдавать? – спросил Родион.

Вор недовольно посмотрел на него. Покачал головой.

– Рынок ты отдашь, – жестоко сверкнул он взглядом. – Не твое – не хапай!

Голос его смягчился. Но взгляд ужесточился. Только смотрел он уже не на Родиона, а на Капитона.

– Ты остаешься при своем. Но!

В воздухе повисла звенящая пауза. Вор ее потянул, он же и обрубил.

– Но с тебя отступной. Сто тысяч «рваных»...

– Так он уже и без того нахапал! – взвился Капитон.

Но снова осекся под жестким немигающим взглядом вора.

– Ладно, заметано, – сдался он.

Опять потянулась пауза. Капитон о чем-то долго и напряженно думал. И у вора в голове варились важные мысли.

– Ты, Космач, отдаешь рынок и лоточный ряд. А ты, Капитон, платишь отступной, – подвел итоги Горобец.

Никто не возражал. Вор был доволен. Еще бы, враждующие стороны не стали оспаривать его решение. Конечно же, об этом скоро будут знать все. И слегка пошатнувшийся авторитет «законника» окрепнет.

Горобец даже и не думал призывать враждующие стороны к дружбе. Это было бы глупо с его стороны. После разговора Родион и Капитон могли бы молча отвалить в разные стороны. По крайней мере, Родион так и собирался поступить. Надо было спешить к поминальному столу. Как не уважить память погибших пацанов.

Но Капитон не собирался отпускать его так просто. Как ни странно, его лицо светилось приветливой улыбкой, в глазах радушие. Он сам подошел к Родиону.

– Я слышал, ты шесть лет зону топтал, – примирительно сказал он.

– Было дело, – мрачно изрек Родион.

– Да не напрягайся ты. Что было, то прошло. А потом, рамс замяли. Короче, есть предложение. Едем к тебе. Вместе помянем твоих пацанов. А потом ко мне. Моего тоже надо уважить...

Родион очумело уставился на Капитона. Идиотские у него какие-то шутки.

– Ты что, не понял? Я мир тебе предлагаю. Ты пацан крутой. И команда у тебя крутая. Ну, была между нами непонятка, с кем не бывает. Но это в прошлом. Ты доказал свое право на жизнь. Команда у тебя своя. Сильная команда, это я тебе говорю...

– Да я и сам как-то в курсе, – напряженно усмехнулся Родион.

– Ты это, старое забудь. И я забуду. А потом, может, семьями дружить будем.

– Не понял.

– А чего тут понимать? Моя команда – это моя семья. И твоя команда – твоя семья. Или нет?

– Не знаю.

– Зря ты так. К своим людям серьезно относиться надо. Так, чтобы они тебя за отца держали... Для отца ты еще, конечно, молод.

– Да и ты вроде не старик.

– Не старик, – широко улыбнулся Капитон. – Но я когда-то тренером был. Хотя почему когда-то. Я для своих ребят и есть тренер. Для спортсменов хороший тренер как отец родной... У меня семья. У тебя семья. Можно дружить...

– Под твоим началом? – Родион понял, куда клонит «отец родной».

– Неплохой, между прочим, вариант. Только, знаю, из этого ничего не выйдет. Не отойдешь ты под меня. Да и не стремлюсь я к этому, мне своих оболтусов хватает. Но планы у меня серьезные. Сам много знаю и тебя многому научу. Вместе рука об руку идти будем. Ты меня поддержишь, я тебя.

– А если я вообще не хочу никуда идти? Может, я хочу заднюю включить. Может, я на твои сто «штук» снова мастерскую открою...

– А-а, ну да, совсем забыл. Ты же у нас, типа, Робин Гуд... – не без усмешки сказал Капитон. – Только заднюю ты не включишь, это я тебе говорю. Команда у тебя на удивление сильная. Пацаны конкретные. И они тебя не поймут, если ты в сторону отвалишь. Не поймут и отвернутся. И сами, без тебя, двинут коммерсантов доить.

А ведь устами этого волка говорила истина. Команда под Родионом сильная. Он смог ее собрать. Но сможет ли распустить? Пацаны его не только горечь потерь познали, но и вкус добычи попробовали. Они еще смогут понять Родиона, когда он скажет им, что отдал рынок Капитону. Потому что за него будут получены отступные. Но вряд ли разбегутся по норам, когда он совсем отвалит в сторону. Его пацаны далеко не ангелы. Снова собьются в стаю и ринутся в бой за место под солнцем. И поведет их тот же Шустрик. Снова прольется кровь...

– Только они без тебя дров наломают, – продолжал Капитон. – У тебя авторитет. Зона опять же многому научила. Башка у тебя варит. Не зря же ты к Горобцу с поклоном пришел. Ты прирожденный лидер. Даже воры тебя приняли. И если ты отвалишь в сторону, бросишь своих пацанов на произвол судьбы... Только не подумай, что я тебя уговариваю. Это я самого себя убеждаю, что ты не включишь заднюю, останешься при делах...

Снова он прав. Без Родиона его пацаны пропадут. Извилины в голове у Шустрика есть. Но нет того авторитета. И опыта нет... Точно, наломают они дров.

– А ты хочешь, чтобы я отвалил? – в упор спросил Родион.

– Хочу, – признался Капитон. – Не нужен мне такой соперник... Но если ты станешь моим союзником, то это даже хорошо... Ну так что, едем к тебе?

Родион отказался. Не хотел он показываться на глазах у пацанов в паре с Капитоном. И к нему не поехал. Но поздно вечером они встретились в ресторане. Он с Жуком и Жекой и Капитон с двумя «быками».

Начатый разговор продолжился.

– Как ты думаешь, зачем мне союзник нужен? – говорил Капитон.

– Зачем? – спросил Родион.

Водочка под осетринку шла замечательно. К тому же они и на поминках выпили немало.

– Боксера ты знаешь, да?

– Козла этого?..

Хмель мягкой ватой обкладывал сознание. Родион не ощущал в себе агрессии. Ему вовсе не хотелось ругаться с Капитоном. Они могут и должны жить в мире. Хотя бы для того, чтобы души новопреставленных пацанов не вели меж собой разборок на кладбище... Эй, о чем это он? Что за придурковатые мысли лезут в его пьяную голову?..

– Знаю я этого козла, – кивал Родион. – Башку ему свернуть мало.

– Мало, – согласился Капитон. – Только кто это сделает? Боксер сейчас в силе. Крутая «бригада» у него. Западный район под ним. Центральный под себя подминает. Как бы до нас не добрался...

– А может?

– Может, – серьезно кивнул Капитон. – Этот урод все может. Аппетит у него волчий. Весь город хочет под себя подмять. А ведь может. Везучий он. Коммерсанты, как шлюхи, сами ему отдаются. Круто пацан развернулся, не разговор. Далеко пойдет, если не остановят...

– А кто его остановить должен. Мы? Ты и я?

– Да многие зуб на него имеют. Всех против себя настроил. Потому как буром прет. Нет для него авторитетов... Это, конечно, правильно. Если ты в большой силе, то всех побоку. Но эта большая сила против меня... Против нас, я хотел сказать...

– Давить надо козла. – Родион с силой вжал палец в столешницу. – Давить!

Фортуна Боксеру улыбается. Фарт ему так и прет. Но удача и к Родиону не задницей повернута. Ему тоже везет. В самый короткий срок команду крутую сколотил. На Капитона жестко наехал, целый рынок под себя подмял. Штаб-квартира у него есть. Поддержкой «вора в законе» заручился. Да, рынок он фактически потерял. Но это ерунда. Крутая команда по-прежнему под ним. Криминальный мир признал его. «Законник» на его стороне. Короче говоря, он запросто может вступить в войну за место под солнцем с весьма солидными шансами на успех.

Если за дело взяться всерьез, то у него есть возможность стать таким же сильным, как Боксер.

Рэкет, конечно, не самое лучшее занятие. Но и не самое худшее. Здесь не надо грабить, необязательно убивать. Главное, грамотно организовать просветительскую работу с населением. Ну и, естественно, толково проводить в жизнь налоговую политику. Рэкет – это не только деньги. Это еще власть. У тебя своя территория, на которой ты хозяин. И чем больше сфера твоего влияния, тем выше ты котируешься в табели о рангах сильных мира сего.

Сами по себе власть и деньги мало волновали Родиона. Он мог бы и презреть их. Но есть одно обстоятельство, о котором он не говорил никому. Элона. Вот из-за кого он рад будет потягаться с Боксером. Пусть узнает, что ее избранник как был, так и остается полным ничтожеством перед Родионом!..

Чем сильнее хмелел Родион, тем больше думал об Элоне... Да, он давал себе зарок не искать с ней встречи. Чтобы суметь забыть о ней. Но ведь все равно не получается. Не выходит заноза из сердца. Со страшной силой тянет его к Элоне. Так не лучше ли подъехать к ней на белом коне? Пусть знает, на какое фуфло его променяла...

– ...Рынок только открывается. Я уже пробивал, Боксер к нему не имеет никакого отношения...

Только сейчас до Родиона дошло, что Капитон распинается перед ним. А он его даже не слушает.

– А-а, что? Какой рынок? – спохватился он.

– Ты чо, не въезжаешь? На «Трудовых резервах» барахолка образуется...

– Так это ж рядом.

– А я про что?.. Только это вроде как Боксера территория. Я уже пробивал, там какие-то мужики свои бабки в дело вложили, часть стадиона арендовали. Ну а Боксер, гад, уже глаз на рынок этот положил. «Быков» своих зашлет...

– Но не заслал же?

– Не заслал, так зашлет.

– Ну а мы его опередим.

– Легко сказать.

– Глаза боятся, руки делают...

– Ты что, серьезно?

– А почему нет? Боксеру нос утереть надо. Вот и утрем...

– Отлично! Ты этим делом и займись.

– А ты?

– Я что? Считай, этот рынок я тебе на откуп отдал. Бери, мне не жалко...

Хитер мужик. Родиона под удар подставляет. А сам в стороне остается.

– Небескорыстно, конечно. Ты рынок берешь, а мне сто тысяч оставляешь. Договорились?

Вот оно что! Не Боксера Капитон боится. Бабки он зажал, не хочет сто тысяч Родиону отдавать.

– Эй, а тебе не кажется, что ты продаешь мне шкуру неубитого медведя?

Родион был пьян. Но трезвость ума сохранял.

– Да ты чо, взять рынок с твоей командой как два пальца об асфальт.

– Поживем – увидим... Короче, обстановочку я пробью. И решу, стоит ли твой «подарок» ста тысяч. А потом поговорим, лады?

– Как скажешь, братан!

Вот, братаном его Капитон называет. Ха, да он тоже конкретно поддатый. Как бы целоваться не полез. Терпеть не мог Родион мужские лобзания. Вот если бы Капитон женщиной был... Только где он видел женщину, тем более красивую, во главе крутой рэкетсменской команды?..

«Трудовые резервы» пали в одночасье. Директор рынка и его компаньон даже не сопротивлялись. Родион постарался произвести на них впечатление. Мужиков чуть не трясло от страха, когда он предстал перед ними. Круто он смотрелся. Хоть картину с него рисуй. «Явление рэкетбосса народу».

Дирекция рынка явно ожидала крутого наезда. Но Родион разговаривал с ними предельно вежливо. И условия поставил не самые жесткие.

Рынок фактически еще не работал. Торгаши только появлялись, пока неуверенно арендовали места. Но это только начало. Со временем здесь будет бум. Почти центр города, торговых мест порядком, покупателей будет навалом. Если учитывать огромный спрос на шмотки, в перспективе здесь будут крутиться солидные деньги.

Это все будет. Скоро. Но не сейчас. А Родиону деньги нужны были уже сегодня. Из-за ментов проклятых. Все-таки покатили они на него бочку из-за тех трупов. Было возбуждено уголовное дело, Родион уже получил повестку к следователю. Капитона тоже по этому делу зацепили. Но он знал, как откупиться. И Родиону подсказал. Все очень просто. Только деньги нужны...

Проблему решил Шустрик.

– Тут это, магазин коммерческий открылся. В нашем районе, ага. Я уже пробил, «крыши» у него нет...

С коммерсантом Родион пообщался лично. Для начала провел беседу – что-то вроде ликбеза. Преподал науку выживания бизнесмена в современных условиях. Директор молча слушал его. Не нравился ему разговор. Бледнел бедняга, краснел, зеленел. Но деваться некуда. И без Родиона знал о суровых реалиях современной коммерческой жизни. Не будешь делиться с кем надо – быть беде.

Родиону тоже не нравился разговор. Не хотелось выглядеть бандитом. Но раз взялся за гуж, не говори, что не дюж... Одно утешало. Не наглел он. Не стремился захапать все. Понимал, что слишком большой процент в свой карман обескровит торговца. Да и не имеет он права брать слишком много. Что сделал он для того, чтобы открыть магазин? Чтобы организовать его работу? Да и вообще он не имел никаких прав доить коммерсанта. Но... Но ему нужны были деньги. И он их получил. Немного. Но сразу.

Шустрик вошел во вкус. Носился по городу как угорелый. Искал коммерческие структуры, на которых можно было нагреть руки. Искал и находил. Рестораны, кафе, магазины, ларьки, лотки.... Родиону не нравилась его прыть. Но плодами его трудов он пользовался в полной мере. Даже вошел во вкус. Вместе с Жуком и Жекой строил коммерсантов, убеждал в необходимости делиться. И у него получалось. Хоть и неохотно, те соглашались. Тех, которые поменьше, обкладывал данью Шустрик.

Это были жаркие деньки. Устал Родион до чертиков. Не так-то просто, оказывается, наезжать на бизнесменов. Казалось бы, делай морду кирпичом, бросай пальцы веером, дави их, несчастных, прессом собственной крутости. У него это получалось. Но сколько внутренней энергии уходило. И душа опустошалась...

Хотя, если разобраться, жаловаться было нечего. Практически без боя Родион сумел взять под свой контроль немало коммерческих точек. Все они находились на чужой территории, однако претензий со стороны Боксера не поступало. Естественно, Родиона волновал вопрос, почему никто не пытается дать ему отпор. Или Боксер уважает право первого. Или он собирает силы для ответного удара.

И в стане ментов тишина. Чему немало способствовал Капитон. Он отлично разбирался в хитросплетениях правоохранительных структур, знал, кому и сколько дать на лапу. Этим он и занимался. Во благо Родиона. За его денежки.

Родион собрал своих пацанов в крепкий кулак. Жестко подчинил их себе. Железная дисциплина, добровольный отказ от алкоголя. И сам не пил. Не время сейчас расслабляться. Сначала нужно закрепить все завоевания.

Пацаны слушались его беспрекословно. Для них он царь и бог. Но был еще один божок. Капитон. Когда он появлялся, пацаны смотрели на него с почтением, даже заискивали перед ним. Вроде и было за что его уважать. Из врага он превратился для них в союзника. Сильная команда под ним. Сам по себе он личность авторитетная. А еще помощь и поддержка, которую оказывал он в их начинаниях. Подсказывал, где и чем можно поживиться. Как будто радел за расширение сферы влияния Родионовой братии. Только нацеливал их на территории Боксера...

Родион физически ощущал, как над ними стягиваются грозовые тучи. Шкурой чувствовал недовольство Боксера. Но вместо страха внутри него был азарт. Хотелось сойтись с Боксером. Заглянуть в его подлые глаза, спросить об Элоне...

Капитон приходил к Родиону в его ресторан как к себе домой. Пацаны пропускали его запросто. Даже не спрашивали, зачем он пришел. За своего принимали. Иногда Родиону казалось, что Капитона считают чуть ли не равным ему.

– Неплохо у тебя, – говорил он. – Уютное местечко, тихое. И кормят хорошо.

– И выпить можно, – кивал Родион. – Да так, чтобы до утра гудеть.

– Так в чем проблема?

– Нельзя бухать. На стреме надо быть. Боксер – как те тучи на границе. Хмуро ходит...

Капитон редко говорил о Боксере. И то как о чем-то отвлеченном. Словно не грозила Родиону никакая опасность с его стороны.

Сегодня же в его голосе звучали совсем другие нотки. Мрачные, строгие.

– Боксер – это серьезно.

– Говорят, у него полсотни «быков».

– У него не просто «быки», – кивнул Капитон. – У него лютые «быки». Как будто озлобином их кормят. Даже мои орлы боятся с ними связываться...

– Это не беда. У меня всего два десятка. Но если надо, такую толпу соберу...

– Этого у тебя не отнять. Если что, толпа будет, я знаю. Только чем пацанов вооружать будешь? Цепи, арматура, кастеты, пики?

– Ну а то.

– Такой расклад против Боксера не канает. Он с тобой на кулаках сходиться не будет. Не тот у него уровень... Ты вот скажи, у тебя стволы есть?

– Стволы?! Ты что, думаешь?..

– Не думаю, а знаю, – обрубил Капитон. – Бойцы у Боксера что надо. И стволы у каждого.

– Думаешь, у каждого?

– Не думаю, а знаю.

– И на «стрелку» стволы возьмут?

– Если есть, то возьмут. А они у них, говорю, есть...

– А менты?

– Что менты?

– Если их со стволами повяжут, проблемы будут.

– Ты с ментами дел много имел? Тебя они хоть раз серьезно тронули?

– Нет. Твоими молитвами...

– А ты думаешь, у Боксера нет таких молитв?.. Есть у него все. И ментов прикормленных хватает... Постреляют его «быки» твоих и тебя замочат. И поверь, ничего им не будет. А если будет, то не им.

– Стволы – это круто, – озадаченно протянул Родион.

Он и раньше так считал. Даже кое-какие наработки имелись в этом плане. Наган у них был, обрез «мосинской» винтовки, охотничье ружье, самодельный пистолет под малокалиберные патроны, две гранаты «Ф-1». Неплохой арсенал, если разобраться. Но что это против Боксера, если у каждого его бойца ствол?

– Круто, – подтвердил Капитон. – Знаю, есть у тебя кое-что. Кое-что!.. А у Боксера все! Разведка донесла, что у него «тэтэхи» с армейских складов. И «калаши» пять сорок пять. Гранатомет есть. И даже не один.

– Нам так не жить.

– А вот это ты зря, – набросился на Родиона Жук. – Если хочешь жить, то надо жить только так... Автоматы – это серьезно. И «тэтэхи» не слабая вещь. Но если это есть у Боксера, то может быть и у нас.

Еще недавно Жук от всего бандитского нос воротил. А сейчас нет. Во вкус парень вошел.

– Как?

– Как, как... Надо подумать как... С вояками можно связаться. Частей в городе хватает, склады с оружием есть. А если есть склады, то есть и начальники этих складов. Надо на них выходить. За бабки тебе что угодно продадут...

– Нужно подумать, – озадачился Родион.

– Думай, думай, – поторопил его Жека. – Капитон прав, без стволов нам капец будет...

– Ну почему, и без стволов можно жить, – усмехнулся Капитон. – Только далеко не пойдете. Никто вас всерьез не примет... А времена меняются. Скоро не только мелочь доить можно будет. Банки можно будет взять. На нефтеперегонный завод замахнуться... Не, пацаны, вы только представьте, какие это бабки... Только без стволов ваша карта плясать не будет...

Капитон, как всегда, был прав. Не зря пацаны слушают его с раскрытыми ртами. Для них он опора и надежда... Блин, не нравится это Родиону...

Капитона понесло. С каким-то непонятным восторгом он рисовал сказочные перспективы. Банки, заводы, нефтедобывающие промыслы, трубопровод, собственные казино, рестораны, гостиницы. Огромная власть, мешки денег, виллы, дорогие коллекционные авто, сногсшибательные девочки...

– Кстати, о девочках, – сказал Капитон. – Есть предложение отправиться ко мне. В сауне попаримся, пивка холодненького попьем, девочки будут... Тебе, Родион, расслабиться надо. Замотался ты совсем. Лица на тебе нет...

– Да, расслабиться надо, – кивнул Родион. – Не мешало бы хорошо отдохнуть... Только я домой сегодня пойду. Спать пораньше лягу. А девочки как-нибудь в другой раз.

– Да в другой раз мы и сами девочек организуем, – бойко заговорил Жека. – У нас тут гостиница под боком. Наехать на нее не получится. Но вокруг нее шлюхи крутятся. Можно их подпрячь. Да и данью неплохо бы обложить...

– Ошибаешься, брат, – покровительственно улыбнулся Капитон. – У этих девочек есть «крыша». Я им «крышу» делаю... Но ход мысли мне нравится. Быстро вы всему учитесь... Кстати, есть разговор насчет бабочек. Можно организовать одно совместное дельце...

– Какое? – заинтригованно спросил Жук.

– В сауне поговорим... Тебе, Родион, думаю, будет интересно...

– Давай в следующий раз. Домой я сегодня пойду. Устал я, спать хочу...

– Ну как скажешь! – с сожалением развел руками Капитон.

Родиону показалось, что он в душе чему-то радуется. Чему?

Жук и Жека были не прочь поразвлечься с девочками. Родион не возражал. И легко отпустил их с Капитоном... А зря. Надо было бы их попридержать. Но подумал он об этом, когда они уже ушли. Не с Капитоном должны быть его друзья, а с ним...

Домой Родион возвращался затемно. К подъезду подъехал на такси. Расплатился с водителем, вышел из машины.

Теплый июньский вечер, вокруг все пышным цветом цветет, жизненными соками наливается. На любовь тянет. И спать уже не хочется. Может, зря он отказался от предложения Капитона. Он не пуританин. Лето, пора любви...

Родион глянул на окна своей квартиры. Оба-на! Одно светится... Это Марина. Давненько она не заглядывала к нему на огонек. А сегодня как на заказ. Наверное, и на нее весна действует?..

В подъезде было темно. Кто-то выкрутил лампочку на лестничной площадке первого этажа. Хорошо хоть лифт работает. Родион нажал на кнопку – зажегся огонек, послышалось мерное жужжание электрического привода.

Лифт опускался. Только почему-то слишком медленно. А тут какой-то человек подходит к нему. Вместе, наверное, придется в кабине подниматься. Родион глянул на предполагаемого попутчика. И оторопел.

Человек стоял в трех-четырех шагах от него и молча поднимал руку, в которой сжимал какую-то трубку с цилиндрическим набалдашником. Бляха! Да это же пистолет с глушителем!

Это киллер. От Боксера! Догадка осветила его яркой вспышкой. Еще секунда, и будет другая вспышка. Это выстрелит пистолет...

Время пошло на доли секунды. Родион знал, какая сейчас грянет катастрофа. Но ничего не мог поделать. Не успевал. Слишком далеко стоял от него киллер. И палец его уже давил на спусковой крючок...

Спасла Родиона десятая доля секунды. Ровно столько оставалось до рокового момента, когда из ствола должна была вылететь пуля. Киллер вдруг пошатнулся и стал заваливаться на бок. Пистолет выстрелил. Раз, второй... Но пули уходили мимо.

Киллера кто-то сильно толкнул, сбил его руку с линии огня. Кто?.. Впрочем, Родиону было не до выяснения обстоятельств. Надо было добивать киллера, пока он не восстановил равновесие.

Родион не растерялся. И рывком подался вперед. Захватил руку с пистолетом в самый последний момент перед тем, как она вышла на линию прицеливания. Еще бы мгновение, и киллер смог бы выстрелить на поражение. Но не судьба. Родион сумел взять руку на прием, вывернул кисть – пистолет с глухим звоном упал на бетонный пол. Дальше проще. Мощной подсечкой он сбил с ног несостоявшегося убийцу. И несколько раз приложил головой о пол. Киллер вскрикнул и потерял сознание.

Только сейчас Родион смог увидеть своего спасителя. Невероятно, но перед ним стоял Герберт. Каким ветром его сюда занесло?

– Ты?! – Родион и не пытался скрыть удивления.

– Я спас тебе жизнь!

Сразу видно, деловой человек. Мгновенно оценил результат своей работы. Наверняка еще и счет предъявит.

– И что? – Родиону даже интересно стало узнать, во сколько оценивается его жизнь.

– Ничего... Пока ничего...

Герберт еще назовет цену. За ним не заржавеет... А вот что скажет киллер? Кто натравил его на Родиона? И сколько ему заплатили?..

– Если ничего, то помогай!

Он поднял пистолет, сунул его в карман куртки. Затем схватил неудавшегося убийцу за шкуру. Оторвал от пола. Поволок к лифту. Герберт помог ему втолкнуть его в кабину. И сам зашел.

Бежать ему отсюда надо. Но нет, не бежит. Или интересно ему, или важный разговор с Родионом назрел... Да, да, разговор назрел. Снова Марину клянчить будет. Из-за нее он к нему и пришел.

– Знаешь, где Марина? – спросил Родион.

– Знаю, – буркнул Герберт. – Дома у тебя...

– А ты меня ждал?

– Тебя... Захожу в подъезд, смотрю, какой-то тип в тебя целится...

– А ты молоток. Не испугался. Правильно сделал, что толкнул. Уважаю... Кстати, с меня причитается.

– Не надо мне ничего, – выдавил из себя Герберт. – Марину только отдай...

Можно подумать, Родион ее силой у него забрал. Да и не вещь Марина, чтобы ее так просто взять и отдать. И не принадлежала она никогда Герберту.

Лифт остановился. Родион вытащил бесчувственное тело из кабины, подтянул к своей двери. Дал Герберту ключ.

– Открывай!

С замками парень справился довольно быстро. Открыл дверь. Родион втолкнул тело киллера в прихожую. И тут же вспыхнул свет. Зажгла его Марина.

– Что здесь происходит? – спросила она.

Сначала она увидела Родиона. Затем Герберта. Страшно удивилась.

– Ты откуда?

– За тобой пришел, – хмыкнул Родион.

И занялся киллером. Тот как раз приходил в себя.

– Марина... Марина, я за тобой... За тобой пришел, – жевал сопли Герберт.

Родион не прочь был бы провести ночь с Мариной. Но сейчас не до нее. И он даже был бы рад, если бы она свалила. На пару с Гербертом. Но не уйдет она. Не нужен ей этот слюнтяй...

– Это кто? – спросила она, показывая на тело под ногами.

– Это киллер, – робко сказал Герберт. – Он стрелял...

– Он стрелял в тебя?! – испугалась за него Марина.

Вот времена. Еще год назад никто и слыхом не слыхивал о киллерах. А сейчас ну все знают, что это за фрукт...

– Нет, он стрелял в Родиона...

– А в тебя... В тебя не попал?..

Замечательно! Неважно, что с Родионом, лишь бы с Гербертом все хорошо было... Странная она, эта Марина... Если ей Герберт нужен, какого ляда она здесь делает?

– Пошли отсюда! – гаркнул Родион. – Пошли! Оба!

Нет, он не злился на Марину. Не до того было. Киллер уже пришел в себя. И очень хотелось поговорить с ним с глазу на глаз.

– Да, да, я пойду, – закивал Герберт.

– И я с тобой, – потянулась к вешалке Марина.

Они собрались уходить.

– Эй, – на прощание окликнул их Родион. – Вы, конечно, ничего не видели... Не вздумайте в милицию звонить.

Герберт с ходу понял, что от него требуется.

– Нет, нет, ничего не было, – закивал он. – Я ничего не видел... И Марина тоже. Да, Марина?

– Конечно, да!

Ее лицо светилось от удовольствия. Родион прогоняет ее, а она радуется. Потому что уходит с Гербертом. Ну не дура?..

О Марине Родион забыл сразу, как только за ней захлопнулась дверь. Он уложил киллера на живот, заломил ему руки за спину и сел на него верхом.

Киллер... Нет, это слово к пареньку не подходило. Совсем еще молодой. Самое большее, лет девятнадцать-двадцать. Еще бриться толком не начинал. Откуда он такой взялся?

Родион знал, кто его послал. Боксер. Кто же еще? Вот почему этот козел не наезжал на него в открытую, не пытался сойтись с ним на «стрелке». Решил одним махом с ним разделаться. А что, легко и просто. Пиф-паф, и нет Родиона. Без него команда уже не команда. Дунешь, и развалится.

А может, это продолжение той лагерной истории, когда Родион едва не пал от руки Мамалыги? Не вышло у Боксера тогда, могло получиться сейчас...

Взбесился Боксер. Понял, что Родион не шутки с ним шутит. Крепнет его команда, опыта набирается, свои «пастбища» появляются. Если дальше так пойдет, Родион будет в большой силе. Был ничем, а станет всем. Боксер тогда просто Веником станет. И жена от него уйдет... Вот чего боится Боксер. Вот зачем он хочет убить Родиона...

Ствол пистолета уперся в шею киллера.

– Кто меня заказал? – спросил Родион. – Считаю до двух с половиной...

– Капитон! – заорал парень.

Как гром среди ясного неба грянул.

– Капитон?! Врешь!

– Честное слово!.. Я не хотел. Но он заставил... Честное слово, не хотел...

– Точно Капитон?

– Он! Он! Мамой клянусь, он!..

– Я сегодня с ним в баньке должен был мыться. Поздно должен был прийти...

– Да, он мне так и сказал. Но потом позвонил, сказал – срочно сюда идти...

Вот, значит, как. Не откажись Родион от сауны, в него бы стреляли позже. Всего-то. Хорошо, что он не захотел ехать с Капитоном. С этим змеем...

Родион уже понял, откуда ноги растут. Он взял верх над Капитоном, и тот не собирался ему ничего прощать. Чтобы сбить его с толку, прикинулся добрым дядей. Советы толковые давал. Зачем? А затем, чтобы чужими руками жар загрести. Родион хозяйничал на территории Боксера. Ему сопутствовал успех. Сколько всего к рукам прибрал. Капитону осталось только присвоить это. Расчет прост. Убрать Родиона. И занять его место. А если точней, объединить под своим началом две команды. Не зря же он утверждал свой авторитет среди Родионовых пацанов... Вот гад!

– Ты раньше кого-нибудь мочил? – спросил Родион.

– Нет!!! Никогда!!!

– Как ты у Капитона оказался?

– Я... Я только что из армии. В морпехе служил. У меня брат двоюродный у Капитона, меня сблатовал. Ну, Капитон меня взял. С испытательным сроком...

– Испытательный срок – это я, да?

– Я не хотел!

– Не хотел, но пошел... А если я тебя в ментовку сдам?

– Может, не надо?

– Как это не надо? Надо!.. Свидетель покушения есть. Между прочим, уважаемый человек. Да и ствол вот...

– Ну не надо, а...

– Надо, Вася, надо... Хотя нет, за решетку тебе нельзя. Там тебе не жить. Сам лично устрою, чтобы тебя в первый же день под нары загнали, кверху задницей... Не веришь?

– Верю.

– Уезжать тебе отсюда нужно... Ты где служил?

– В Мурманске.

– Вот туда и поезжай. Места знакомые, на работу устроишься, женишься...

– А можно? Уехать можно?

– Можно... Только Капитон тебя там найдет. Будет немножко убивать.

– Не найдет.

– А я говорю, найдет... Я бы на твоем месте избавился от Капитона...

– Как?

– А как ты хотел от меня избавиться.

– Я не могу.

– А ты через не могу... Или ты думаешь, у тебя есть выбор?

Парнишка затих. Задумался. О чем-то ужасном думал. Не зря же его тело содрогалось как в лихорадке.

Родион не дрожал. Но в мыслях у него такая же страшная кутерьма. Он задумал убить Капитона. Смысл был. Пока жив этот ублюдок, над Родионом будет висеть смертельная опасность. Выбора нет – или он, или Капитон... Но убить человека... Да какой Капитон человек? Мразь, вот он кто!.. Хотя нет, человек. И Родион хочет его убить. И притом чужими руками... Чем он, получается, лучше Капитона?.. Но Капитон должен умереть. Он сам отказал себе в праве на жизнь...

– Я согласен, – выдавил из себя киллер.

– Не доверяю я тебе, – покачал головой Родион. – Ты меня кинешь.

– Нет, я серьезно. Только отпусти!

– А что, могу и отпустить.

Не надо пока мочить Капитона. Сначала с пацанами посоветоваться нужно.

– Отпусти! А Капитона я сделаю! Клянусь!

Кому нужны эти пустые клятвы?

– Чем ты его грохнешь? – усмехнулся Родион. – Ствол я себе оставлю.

– Найду чем.

– Короче, сейчас я тебя отпущу. А завтра начну на тебя охоту. Если найду в городе, хана тебе. В Мурманске искать не буду, отвечаю. Ты понял, о чем я?

– Да понял... Я уеду. Честное слово, уеду!

Родион схватил парня за ворот, оторвал от пола. Открыл дверь и вышвырнул его на лестничную площадку.

Киллер со всех ног рванул вниз. Если захочешь, уже не поймаешь...

Родион закрыл за ним дверь. И покрутил пальцем у виска. Не над парнем насмехался. А над собой. С горькой иронией насмехался.

Нельзя было отпускать этого недоноска. Зря он поддался порыву великодушия. Парень сейчас очухается, отправится к Капитону, расскажет все как было. И снова получит от него ствол и задание убить Родиона Космача. Охота будет продолжена...

Родион глянул на пистолет. В системах оружия он не разбирался. Но, похоже, это «ТТ». И глушитель на ствол накручен. Все в лучших традициях заказного убийства.

Не зря Капитон ему сегодня про стволы втулял. У Боксера есть, а у Родиона нет. Давал понять, с какой стороны ждать опасности. Жук с Жекой прониклись. Если бы Родиона сегодня грохнули, они бы списали его смерть на Боксера...

А ведь и Боксер может заказать Родиона. Что, если нанятый им убийца окажется более удачливым?

Вот она, бандитская жизнь! Куда ни плюнь, всюду ствол с глушителем. И Капитон его смерти желает, и Боксер. Возможно, и еще кто-то ножи на него точит... А жить хочется. Хочется жить... Что же делать? Как быть?

Над этими вопросами Родион думал все ночь. Но ответов на них не получил. Зато знал, что задний ход не включит. Потому как натура у него такая. Уважать себя перестанет, если сдастся...

– Зря ты с нами вчера не пошел, – посетовал Жук. – Капитон таких телок подсуетил.

– С конца не закапает? – невесело усмехнулся Родион.

Он думал, говорить ли друзьям про вчерашнее покушение. Должен сказать. И скажет. Только не сейчас...

– Да нет, – замотал головой Жека. – Девочки проверенные.

– Долго гудели?

– Часов до двух ночи.

– Головка бо-бо?

– Ага, и та и другая...

Родион юмор принял. Но не улыбнулся. Невесело ему.

– Все, приехали!

Жук остановил «семерку» во дворе дома, где находился ресторан.

– О! А это что за хмыри?

Неподалеку от них стоял черный «БМВ». Из машины выбрались крепкие бритоголовые парни в черных очках и кожаных куртках.

– Не наши это... И не капитоновские... Чьи?

Интересный вопрос задал Жека. Родион и сам хотел узнать ответ.

Крепыши держались уверенно. С деловым видом перегородили Родиону дорогу.

– Ты, что ли, Космач? – спросил один.

– Спроси вежливо, отвечу, – хищно сощурился Родион.

– Вежливо с тобой Боксер будет разговаривать.

От Боксера ребятки. Потому и ведут себя так нагло.

– И где я с ним могу поговорить?

– На Глиняном карьере за Даниловкой. Знаешь такой?

– Может, и знаю.

– Тогда подгребай туда. Боксер там будет в три часа дня.

– Один?

– Не дождешься... С нашей стороны десять пацанов будет. Если ссышь, можешь всю толпу свою с собой привести. Только учти, разговор может не получиться...

– У тебя все?

– Все...

– Тогда свали. Твой вид аппетит отбивает...

– Ну-ну, – угрожающе нахмурился крепыш.

Но с дороги сошел. И всех своих за собой в машину потянул. «БМВ» взревел мощным двигателем, вырвал из асфальтового покрытия кучу мелких камней и рванул к выезду со двора.

– Неслабая машинка, – сказал Жека.

– Чувствуется размах, – понуро кивнул Жук. – Сами по себе иномарки – это фигня. А вот стволы... Весело будет, если у Боксера все пацаны с автоматами будут...

– Против лома нет приема. – Родион тоже не видел повода для оптимизма.

Не хватило ему времени. Еще бы чуть-чуть, и у него бы оружие появилось. Но Боксер опомнился вовремя. И хочет видеть его уже сегодня...

Да, быть сегодня Венику на белом коне. А Родиону на сраной кобыле...

– Я это, вот что думаю, – оживился Жека. – Может, Капитон нам стволов подкинет. У него есть, он говорил...

– Вот когда ты в костре гореть будешь, он дровишек в этот костер подкинет, – хмыкнул Родион. – А стволы зажмет.

– А если не зажмет?.. Давай, Род, поехали к нему. Надо решить вопрос. Иначе сам понимаешь, что будет...

– А что, поехали! – неожиданно для себя согласился Родион.

А ведь это будет номер. С наглой рожей, живой и невредимый, он заявится к ублюдку, который в мыслях его уже похоронил. Интересно посмотреть, как задергается этот подлец...

Как и у Родиона, у Капитона была своя штаб-квартира. Он арендовал спортивные залы во Дворце спорта. Там у него и кабинет свой имелся.

Родион только подъехал к Дворцу спорта и уже понял – здесь что-то не так. Во внутреннем дворе стояли две «девятки». Между ними сбились в кучку несколько атлетов с мрачными репами. Братки о чем-то тихо разговаривали. Никто не улыбался.

В спортзалах тишина. Возле капитоновского кабинета двое. Взгляды потухшие, растерянность непонятная в них.

– Где Капитон? – спросил Родион.

– Капитон?! – удивленно посмотрел на него один.

– Так это... Вы что, не знаете? – спросил второй.

– Что мы должны знать?

– Так это, нет Капитона...

– А где он?

– В морге...

– В морге?! Ну и шуточки, блин, у вас.

– Да какие шуточки... Грохнули Капитона. Сегодня утром труп его в подъезде нашли...

– В каком подъезде?

– Ну дома у него... Он вчера поздно домой вернулся. Пацаны его до подъезда проводили. А дальше он сам пошел. Начал дверь открывать, а тут его... Короче, нож ему под сердце загнали. Со спины ударили... Да вы это, с Витьком поговорите. Он за Капитона сейчас...

Витька Родион знал. Это тот пацан, которому он начистил репу в первой стычке с капитоновскими. Крепко зауважал его с тех пор Витек. И сейчас поднялся ему навстречу. Протянул для приветствия сразу две руки.

– Вы уже знаете, да? – спросил он.

Если смерть Капитона горе для него, то он упивался этим горем. Казалось, он наблюдает за собой со стороны. Восхищается своим умением переживать трагедию.

– Да слышали, – кивнул Родион. – Скопытился Капитон.

– Как-как? – Витек вскинул на него недоуменный взгляд.

– С копыт слетел, говорю...

О покойниках нужно говорить с уважением. Но не мог Родион уважать Капитона.

– Царствие небесное Борису Михалычу! – Витек трагически вознес глаза к потолку.

Ну артист!

– Знаешь, я был бы рад, если бы небеса отпустили ему грехи. – Родион в упор глянул на него.

Не дрогнет ли его взгляд, не дернется ли какая черточка на лице... Возможно, Витек знает о покушении на Родиона... Но нет, Витек лишь тупо кивнул головой. Не понял он, о каких грехах речь...

– Ты это, Витек, не кисни. Лучше скажи, кто нашего дорогого Бориса Михалыча уделал?

– Да я откуда знаю? – Витек скис еще больше.

В глазах появилась растерянность.

– А что думаешь?

– Да это, у Капитона непонятка была с Горобцом.

– Бабки в «общак» не сполна отстегивал?

– Нет, он платил правильно. Только ворам казалось мало...

– Ты думаешь, если его на нож поставили, значит, воры?

– Да ничего я не думаю.

Витьку было явно не по себе.

Родион раскусил его натуру. Он из тех крутых парней, которые под кем-то горы могут свернуть. Но ничего не могут, если остаются без вожака. Теряются, когда приходится думать за всех, боятся принять собственное решение. Таким нужна подсказка сверху. Иначе делу труба... Витек остался без Капитона, сам стал вожаком. Вряд ли сможет он вести пиратский корабль прежним курсом. Или на мель его посадит, или на рифах разобьет...

Капитон держал своих пацанов в кулаке. Единолично правил бал. Не было в его команде авторитетов, кроме него. Никто не мог сравниться с ним. С одной стороны, это хорошо. Некому было претендовать на равное с ним положение, не с кем было делить власть. Плохо, что нет преемственности. Сковырнулся Капитон, и нет достойного кандидата на его место. Интересно, понимают ли это осиротевшие «быки»?

– Еще кому Капитон мог перейти дорогу? – спросил Родион.

– Да это, с Боксером он был не в ладах.

– На Боксера грешишь?

Может, вправду к этому делу Боксер приложил руку? Или Горобец «торпеду» с заточкой послал?.. Все может быть. Криминальный мир жесток... Но Родиону казалось, что он знает правильный ответ. Капитона ухайдохал тот самый киллер, который должен был кончить его самого. С перепугу парень поклялся расправиться с Капитоном. Родион не принял клятву всерьез. Может, зря. Возможно, чудила сдержал свое слово и состоялся как киллер...

А если он и Капитону дал клятву? Что, если он не отступился от Родиона и ждет своего часа?..

– Да нет, не Боксер это! – запротестовал Витек.

– Давай пацанов твоих соберем! – предложил Родион. – Что они скажут?

Как ни странно, Витек согласился в момент. Решил сбросить груз ответственности на своих пацанов? Скорее всего так...

Витек бросил клич, и в кабинет покойного Капитона хлынула толпа. Не меньше дюжины собралось. Хорошо, среди спортсменов действовал запрет на курение. Иначе бы здесь топор можно было вешать.

Витек прошелся по памяти покойного шефа, призвал всех к единению. Общие слова и сопли. Ничего конкретного. Пока слово не взял Родион.

– Я не знаю, кто завалил вашего босса. Но это мог быть Боксер...

Толпа загудела. Как будто соглашалась с ним.

– У меня сегодня «стрелка» с Боксером, – продолжал Родион. – Хочу побазарить с ним насчет того, как нам жить дальше. И за Капитона спрошу. В глаза его волчьи гляну. Если Боксер дал отмашку на Капитона, глаза его выдадут. Или кто-то сомневается?..

– Да, нужно его спросить, – закивала спортивная братва. – Если Боксер Капитона сделал, гасить его надо...

– Правильно, гасить, – легко согласился Родион. – Потому что иначе он загасит всех вас...

На какое-то время комнату сковала тишина. Муторно стало ребяткам. Знают, что, если Боксер всерьез взялся за них, туго им придется. Не пора ли заказывать место на кладбище?

– Эй, чего умолкли? – Родион откровенно насмехался над ними. – Чего со мной на «стрелку» не проситесь? Вместе на Боксера наедем, а?

– Да можно, – робко протянул один.

– Ну так чо, надо – поедем...

– Нужно бы с ним разобраться...

Спортсмены справились со своим страхом. Но прежней уверенности в своих силах у них не было. Капитон ее с собой на тот свет унес, что ли?

– Нет, пацаны, не возьму я вас с собой. Боксер лимит установил. Десять на десять. Чтобы никакого перебора... Я своих пацанов возьму. Самых-самых... Только тут проблема одна...

Родион не простительно, а требовательно посмотрел на Витька.

– Стволы мне нужны!

– Стволы?! А ты думаешь, они у нас есть?

– Капитон говорил, что да... Я не понял, ты не хочешь, чтобы я за Капитона спросил?

Некуда было деваться Витьку. Не оставил Родион ему выбора.

* * *

Давно Родион ждал этой встречи. Должна была она состояться. Хорошо, что они встретились с Боксером сейчас. Родион для него не какой-то хрен с бугра, с которым можно расправиться одним движением пальца. Для него он соперник по бандитскому ремеслу. Сила, с которой тот обязан считаться.

Веник сильно изменился. Вырос, возмужал. Волевое лицо, сильный взгляд, в плечах богатырская сажень. Кожаная куртка сидит на нем как литая. Будто сросся с ней.

Крутым бандитом стал Веник. Но нет на нем налета махровой уголовщины. Все тот же интеллигентный мальчик, только сильно повзрослевший. Спортивный костюм и кожанка для него лишь что-то вроде полевой формы. Наверняка в обычной обстановке этот парень предпочитает строгие костюмы. Вместо тяжелых золотых цепей носит дорогие галстуки. А галстуки эти повязывает ему Элона... Родион сделал над собой усилие, чтобы не думать о ней. У него с Веником сугубо деловой разговор. Элона здесь ни при чем...

– Какие проблемы, Веник? – достаточно грубо спросил Родион.

Он не считал себя слабой стороной. Капитоновские не зажали стволы. Теперь его пацаны подкованы. Три автомата, пять ружей и еще тяжелый пулемет Калашникова. Сила! Если «боксеры» достанут стволы, их ждет достойный отпор.

– Ты чего грубишь? – добродушно удивился Вениамин. – Веником называешь. Меня давно так не зовут...

– Да мне какая разница, как тебя зовут?.. Ты чего-то от меня хотел. Давай, базарь, какая у тебя ко мне предъява?

– Не нравится мне твой тон, – покачал головой Веник. – Я с тобой нормально поговорить хотел. А ты грубишь...

Да, он все тот же пай-мальчик. Не нравится, когда ему грубят... Может, и в самом деле не надо с ним так грубо. А то еще расплачется...

– Не соблаговолите ли вы, сударь, побазарить со мной? – развеселился Родион.

Смешно ему стало. Как этот слюнтяй смог создать самую мощную в городе рэкетирскую команду? Тюфяк тюфяком, а гляди ж ты, самого Горобца послал. В самой вежливой форме, говорят. Но послал ведь. И не побоялся...

– Не кривляйся, Родион, тебе это не идет!

– Ты это, учителя из себя не строй!

– А я и есть учитель. Преподаватель физвоспитания. Я, между прочим, институт физкультуры окончил...

– У тебя одни институты, у меня другие.

– Знаю, что срок мотал.

– Еще бы тебе не знать! – презрительно усмехнулся Родион.

Пока он на зоне гостил, этот хмырь у него девчонку увел.

– Если ты злишься на меня из-за Элоны, то могу тебя уверить, она вышла за меня по доброй воле. Я ее не принуждал...

Веник говорил с потрясающим спокойствием. Голос его звучал твердо, сильно. Он не оправдывался перед Родионом. Просто констатировал факт.

– Да мне все равно, что и как было! – Родион волновался.

И голос его выдавал.

– Да нет, не все равно тебе. Вижу, что не все равно... Ты бы успокоился. Мой тебе совет. Я люблю Элону. Элона любит меня. А ты, извини, третий лишний...

Снова сухая констатация факта. У Веника, оказывается, поразительная выдержка. Молодец парень. Родион невольно проникся к нему уважением. Хотя при этом и не переставал презирать...

– Спасибо за совет, – ехидно усмехнулся Родион. – Только не нравится мне твой совет. И ты сам не нравишься. Все у тебя слишком просто...

– А зачем усложнять себе жизнь?

– Кому бы это говорить? Если кто и усложняет себе жизнь, то это ты. Не в свое дело ты влез, Веня...

– Я имел в виду личную жизнь...

Голос Веника загустел, в глазах появился металлический блеск.

– А что касается моих деловых проблем... Не надо переходить мне дорогу, Родион. Это не совет, это предупреждение...

– Капитона ты уже предупреждал?

– Предупреждал.

– Нет больше Капитона.

– Знаю... Но это не моя работа... Кто-то меня опередил.

Веник совсем не так прост, как казалось вначале. В нем чувствовалась железная воля, непробиваемая твердость духа, мощная таранящая сила. Теперь Родион знал, почему Веник так высоко поднялся.

– Тонкий намек на толстые обстоятельства? – попытался ужалить его Родион.

Но не так просто прокусить его дубленую шкуру.

– Если эти обстоятельства – ты сам, то они не толстые. Так, пустячок... Ты меня еще только начинаешь злить. Но берегись, если разозлишь.

– Да, понты колотить ты умеешь, – усмехнулся Родион. – Где научился, в своем физкультурном институте?

– Может быть.

– Я для тебя пустячок, ха-ха... Какого ж ты хрена «торпеду» ко мне на зону послал?

– Торпеду?! На зону?! – удивленно протянул Веник. – Не понимаю, о чем разговор...

– Убить меня на зоне хотели. Заказ с воли был. Кто меня заказал? Ты?

– Много ты о себе возомнил, Родион. Стал бы я о тебя руки марать...

– Значит, не ты?

– Не я. Это факт...

– Ладно, проехали... Ты мне тут мозги советами полощешь, а я так и не въеду, что ты от меня конкретно хочешь.

– Конкретно?.. Конкретно я хочу, чтобы ты свалил с моей территории.

– А-а, «Трудовые резервы» тебе отдать?

– И не только... Ты далеко на мою территорию залез. Я надеялся, что ты одумаешься.

– Индюк тоже думал, да в суп попал...

– Я не индюк и в суп не попаду. Даже не надейся...

– И ты не надейся, что я подвинусь. Не жди... Я брал только то, что плохо лежит. Вернее, лежит под открытым небом. Без «крыши»... Ты знаешь, есть такое понятие – право первого...

– Ничего я не знаю. И знать не хочу.

– Твои проблемы.

– И твои тоже... Кстати, есть вариант. Я отдам тебе всю территорию Центрального района от «Трудовых резервов» до границы Восточного района...

– Не так уж это и много.

– Большие у тебя аппетиты.

– Может быть.

– Короче, все это будет твое. Если...

– Что если?

– Если моя мечта не сбудется.

– Ты мечтатель?

– С детства... Ты всегда был сильнее меня. Но я мечтал дать тебе в морду.

– Ого!

– Но раньше я боялся.

– А сейчас нет?

– Сейчас нет.

– Ну так в чем проблема?

Родион отступил от Веника на шаг, скинул с себя куртку. Возможно, Веник сильнее. Вон какая махина. Но Родион его не боялся. И если быть драке, пожалуйста. Ему не привыкать.

Веник тоже скинул куртку. Тоже приготовился к поединку.

– Только уговор, – сказал Родион. – Скажи своим козлам, чтобы не дергались за «пушками». Чтобы никакой пальбы.

– Не бойся, с этим все будет нормально...

Время разговоров прошло. Все ставки сделаны на кулаки. За ними слово...

Веник встал в боксерскую стойку. Все, можно его бить... Но Веник ударил первым. Короткий, без размаха, боковой в голову. Если голову Родиона можно было бы сравнить с танковой башней, то в него сейчас врезалась крупнокалиберная орудийная болванка. Такой удар невозможно было выдержать.

Родион отлетел назад. В голове Сталинградская битва – все трещит, рушится, рвется на части. Каким-то чудом он сумел удержать равновесие. Не упал. Но подкосились ноги, сила тяжести поставила его на колени. А затем швырнула на четвереньки...

Челюсть пошла вразнос. Наверняка перелом. Вот, значит, как умеет бить Веник...

Будто пружина сломалась внутри Родиона. Она должна была рывком поставить его на ноги, пушечным ядром швырнуть на противника. Так было всегда. Но, видно, сегодня он пропустил самый сильный удар в своей жизни. Не выдержала пружина, лопнула...

Но нет, внутри все-таки что-то закипает. Еще немного, и он сможет ринуться на Веника. Но пока он перед ним беззащитен. Самое время Венику наброситься на него, добить, втоптать в землю. Но тот не торопится.

Сквозь мутную качающуюся пелену перед глазами Родион видел Веника. Рожа довольная, в глазах злорадство, торжество. Ноги на ширине плеч, корпус вполоборота, левая рука выставлена вперед, правая под подбородком. Боксер хренов...

Родион с трудом собрал силы в кулак. И то только потому, что за спиной стоят его пацаны. Он мог пережить поражение в одиночку. Но чтобы его унижение видели все... Нет, он не может проиграть.

Взять реванш не удалось. Веник встретил его прямым в голову. Только тень летящего кулака успел заметить Родион. И тут же перед глазами рванула световая бомба. Острая боль врезалась в лицо. Из глаз сыпался фейерверк. Из носа вырывались кровавые фонтаны. Вернее, из того, что от него осталось...

Родион не помнил, чтобы он падал. Но, как ни странно, он на земле. Лежит на боку. Одна нога дергается, как в конвульсии, руки закрывают лицо... Жуткая боль – жить не хочется. Земля кружится, качается, как при двенадцатибалльном шторме. Носа нет. Вместо него какое-то месиво из костей, хрящей и крови. Во рту гадко – словно он проглотил горсть ржавой стружки. И кровь булькает в горле...

Все, это конец. Веник победил... Но почему Родион снова стоит на ногах. Как он сумел подняться? Как???

Он тупо и удивленно смотрел на Веника. Почему тот не атакует, почему не добивает его? Ведь у Родиона абсолютно никаких шансов выдержать его натиск...

Боль не отступала. Но притупилась. Дикая злоба анестезирующей волной накрыла Родиона. И штормить его перестало. Сила в руках и ногах появилась... А Веник все ждет. Ждет, когда он сам бросится на него. Чтобы красиво и эффектно отбить его атаку. Чтобы толпа им восхищалась...

А может, Веник демонстрирует благородство? Лежачего, мол, не бьют. Или он на самом деле благородный боец?.. Джентльмен ринга!

Да только Родион в драке далек от благородства. Драться его учил не тренер с моральным кодексом честного рыцаря. Его воспитывала улица. Его взрастил закон каменных джунглей. Джентльменом он мог быть только после полной победы над врагом!..

Зря Веник с ним связался. Зря!.. Родион чувствовал в себе силы. Но шагнул к Венику шатко. Вот-вот, казалось, не ударит, а упадет на него. Не боец он, а жертва... Но так только казалось.

Родион на расстоянии удара. Жертва он или нет, но Веник щадить его не собирается. Еще мгновение, и ударит. Это будет полный крах!

Родион мысленно дернул за кольцо – внутри него рванула граната, сгустком убойной энергии бросила его Венику в ноги. Руки крепко обхватили его щиколотки, плечо и голова жестко уперлись в колени. Не на того Веник нарвался! Сильный рывок руками, и противник напрочь лишается опоры. Мощный толчок плечом придал Венику ускорение. Ноги его подлетели кверху, туловище устремилось к земле.

Веник только состыковался с землей, а Родион уже над ним. Рукой дотянулся до его лица. Локтем по носу, по носу, по носу... Сознание отключилось. Родион перестал соображать. Но тело его буйствовало. В нем бесился дикий хищник. Это не Родион, а зверь со страшной силой не бил, а рвал на части врага. Это под его ударами Веник терял силы, волю к победе. Это дикий зверь подбросил Родиона вверх и многотонной бомбой швырнул на истерзанного Веника. Это был последний, добивающий удар, после которого враг превратился в грушу для битья.

Из груди Родиона вырвался звериный рык, сменившийся победным воем. Он поднялся на ноги, лицом развернулся к своим пацанам. Торжествуя, вознес к небу руки... На этом силы оставили его. Земля притянула к себе и высосала из него последние остатки сознания...

– Эй, хорош балду гонять! – лыбился Жук.

– Нехило устроился, да? – делал завидущие глаза Жека. – Медсестрички клевые. Попки как орех, так и просятся на грех...

– Ззббддли, – отмахнулся Родион.

Забодали, хотел он сказать. Но говорить нормально не мог. Сломанную челюсть фиксировал специальный проволочный каркас. С носом проблемы. Хорошо, хирурги толковые попались. По кусочкам его заново собрали, склеили. Осколки сломанной кости затронули мозг. Это почти верная смерть. Но Родиону повезло. Каким-то чудом он остался жив. Недели две провалялся в коме... Но ничего, все уже позади. Опасности для жизни нет. Хотя какое-то время придется полежать в больнице.

И Венику тоже повезло. Родион ему и челюсть сломал, и кадык смял. Мог бы ноги двинуть. Но не двинул. Тоже сейчас в больнице, только в другой.

К Родиону друзья приходят. И Веника тоже друганы навещают. Но у того еще Элона бывает. Заботится о нем, с трубочки кормит. А до Родиона ей нет никакого дела. Жаль...

– Ккк ддла? – спросил Родион.

– Как дела? Да дела цветут и пляшут... Это, Боксер слово сдержал. Очистил территорию. Шустрик сейчас там порядки наводит. У него все нормально будет...

Родион в этом не сомневался. Шустрика он недолюбливал. Но положиться на него мог.

– Только это еще не все, – с загадочным видом сообщил Жека. – Ты Боксера сделал. Капитоновские знаешь как тебя зауважали, о-го-го!.. Короче, предложение от них поступило. Под нас хотят отойти. Сами тебя позвали!..

Классно Жека выразился. Позвали. На царство Родиона позвали. Чтобы у него два царства было. Свое и капитоновское. Это грандиозный успех. Родион объединяет под своим началом две «бригады», значительно расширяет место под солнцем. И все это за столь короткий срок... Однако что-то нерадостно на душе. Предложение капитоновских он вряд ли отвергнет. Чему быть, того не миновать. Только для него это как тяжелый прицеп. Потянуть этот воз он потянет. Но для него это будет каторжная работа...

Единственно, что хорошо, он выходит на новый уровень. И становится на одну доску с Боксером. Или даже поднимается над ним... Может быть, Элона когда-нибудь бросит Веника, чтобы быть с Родионом?..

* * *

Родион ждал Светку, а пришла Марина. Свежая, красивая. Только почему-то невеселая. Глаза прячет.

– Заждался я тебя, – усмешкой встретил ее Родион.

Дела идут на поправку. Разговаривать может. С изуродованного носа уже повязку сняли.

– Извини, – жалко вздохнула она.

– Да ладно, чего уж там.

– Я хотела прийти. Но не знала, в какой ты больнице...

– Не оправдывайся, тебе это не идет... Да и не жена ты мне, чтобы передо мной оправдываться...

Не жена... Марину это задело.

– А ты... Ты никогда не говорил мне о женитьбе.

– Не говорил. Но мог бы сказать.

– Поздно уже!

– Поздно?! Почему?

– Я замуж выхожу...

– Замуж?! За кого?

– За Герберта...

Теперь задело Родиона.

– А он тебе нужен?

– Раньше думала, что не нужен... А потом присмотрелась. Поняла, что он хороший. И меня очень любит...

– Не знаю, как он тебя любит. Но меня достал. Тебя выклянчивал, как последний... Даже не знаю, как сказать... Значит, у вас шуры-муры. А если я тебя не отдам?

– А ты отдай! – Марина умоляюще сложила руки на груди.

Только неискренне это. Хочет она, чтобы Родион удерживал. Нравится ей дразнить мужчин, за нос их водить. Натура у нее такая...

– Ты это, трагедию здесь не ломай. Я тебя, девочка, насквозь вижу. Скажи честно, ты тогда на свадьбе нарочно продинамила Герберта?

Если соврет, значит, она конченая. Если нет, то с ней все в порядке.

– Нарочно, – не соврала.

– А ко мне зачем пришла? Чтобы Герберта подразнить?

– Не только. Ты мне в самом деле очень нравишься... А ты правда сказал ему, что между нами ничего не было?

– Я не трепач... А тебе со мной хорошо было?

– Очень...

– Но тебе не я нужен, а Герберт. Он у нас бизнесмен, у него бабок много. Тебе с ним хорошо будет. Лучше, чем со мной.

– Герберт надежный. И он мне нравится...

А Родион, значит, ненадежный. Лихой он человек. Вчера челюсть сломали, а завтра могут убить... Зато Герберту никакие беды не грозят. С ним уютно и спокойно... Мог ли Родион осуждать Марину? Вряд ли. Ведь она женщина. И как все мечтает о тихом семейном счастье.

– Он хороший, но ты лучше.

– Ну да, конечно...

– Нет, я серьезно... А потом, есть еще одно обстоятельство...

– Какое?

– Долго рассказывать.

– А ты не рассказывай... Значит, хочешь, чтобы я благословил тебя на брак с Гербертом?

– Я не хочу, чтобы ты злился на меня... Мне перед тобой так неудобно.

– Ладно, я на тебя не злюсь... Но просто так отпустить не могу...

– А как можешь? – Ее глазки игриво заблестели. Губы поползли в улыбке.

– Сначала хочу вспомнить старые добрые времена...

Что ни говори, а с ней ему было хорошо. Вряд ли это была любовь. Но Марина дарила ему тепло. Он искренне радовался, когда она приходила к нему... Здесь, в больнице, у него были женщины. Самую симпатичную медсестру соблазнил, Жук какую-то красотку со стороны приводил. Было кому утешить его мужскую плоть. Но никто не мог согреть душу... А Марина могла...

– Родион, я даже не знаю, как буду без тебя, – кокетливо улыбнулась Марина.

– Иди ко мне.

Он потянулся к ней, расстегнул верхние пуговки на ее кофточке. Марина поняла все правильно и села к нему на кровать. Она дрожала от возбуждения.

– Там какой-то парень у входа сидит, – прошептала она.

Это верно. У него не просто отдельная, но еще и охраняемая палата. А как же иначе? В его положении нельзя отмахиваться от вопросов собственной безопасности.

– Это Леньчик. Он никого к нам не пустит...

– Даже врача?

– Даже врача...

– Тогда ладно...

Марина сама стянула с себя кофточку, в момент избавилась от лифчика. Грудь у нее великолепная. Родион с удовольствием впился в нее губами. Марина еще сильнее задрожала, из груди вырвался страстный вздох...

Хорошая она девчонка. Сладкая, сочная... Только она уже принадлежит другому. Герберту. Они еще не поженились, а она уже изменяет ему. И дальше может изменять... А если бы она вышла замуж за Родиона? И изменяла бы ему самому. А ведь могла бы... Никакая она не хорошая. Шлюха, потаскуха...

Родион не просто оторвался от нее. Он выплюнул сосок ее груди.

– Можешь идти! – недовольно поморщился он.

– Ну почему?

– Потому что я так хочу... Ну кому сказал, пошла!

Марина пожала плечами, быстро оделась. Направилась к двери.

– А Герберт, между прочим, мне жизнь спас, – сказал он ей напоследок. – Его я уважаю... А тебя... Нет, тебя не уважаю... Иди гуляй!

Родион прогнал Марину. Не нужна она ему такая. Единственно, о чем он жалел, что обломал себе кайф. Говорят, это вредно для здоровья. А ему о здоровье особая забота нужна. Потому как больной он, в больнице лежит...

– Леньчик! – позвал он охранника.

В дверях нарисовался телохранитель.

– Я Раюхе сегодня укол собирался сделать. Скажи ей об этом. Пусть идет. Я ее уколю...

Дежурная медсестра с удовольствием откликнулась на его зов. Потому что ей понравилось, как «делает уколы» Родион. И подарки его нравились...

Раюха отдавалась ему со знанием дела. Она была ничуть не лучше Марины. Такая же шлюха, если разобраться. Но с ней легко. Потому что она никого не предавала...

* * *

Родион затосковал. Надоело ему в больнице... Стоп! А в чем, собственно, дело?..

Челюсть давно срослась. С носом вроде бы порядок. Врач говорит, что неплохо бы еще недельку полежать. Но Родион не какой-то дохляк, чтобы дожидаться полного выздоровления. Ему и раньше крепко доставалось, но в больницах он никогда не лежал. И без того все как на собаке заживало. А тут отдельная палата, охранник, уважение – врачи на цыпочках ходят. Не больница, блин, а курорт. А ему ли в его положении так расслабляться?

Жук и Жека должны были появиться во второй половине дня. Новости в клюве принести. Пока это в основном победные сводки. Неплохо дела у Родиона идут. Его «община» как на дрожжах растет. Чуть ли не полгорода под себя подмяла. Боксера всерьез потеснили. Но это Жук старается, Жека, Шустрик, тот же Витек. А Родион хрен знает чем груши околачивает. Нельзя так...

Одежда у Родиона в палате, в шкафу на вешалке висит. Лето на дворе. Много не надо. Спортивные штаны и майка. Все это у Родиона есть. И все новенькое. Потому как старенькое истрепалось в бесчисленных бойнях.

Спортивные штаны с лампасами, майка-безрукавка, кроссовки с убойной подошвой. Только золотой цепи в палец толщиной не хватает. Этому атрибуту крутой жизни Родион не придавал особого значения. Не прочь он был цепью обзавестись, но как-то все недосуг было. Нужно было бы пацанам сказать. Только не сказал... Ладно, сегодня скажет...

Родион преспокойно оделся, швырнул на кровать надоевшую пижаму. Все, можно уходить.

Как он и ожидал, никто его не удержал. Верный Леньчик ничего не спросил. Просто поднялся с места и пошел с ним на выход. И на улице не проронил ни слова. Умеет молчать. Родион ценил это качество в людях. Не больно жаловал болтунов...

Надо было пацанам позвонить. Они бы на машине подъехали, забрали. Он не позвонил. Поэтому нет ни пацанов, ни машины. Хотя нет, Леньчик есть. И с машиной проблема решилась легко. Возле больницы остановилась желтая «Волга» с шашечками. Таксист кого-то привез. Обратно налегке невыгодно ехать, поэтому он обрадовался, когда рядом с ним сел Родион.

– Давай в сторону Восточного рынка, – велел он.

Таксист кивнул и тронул машину с места.

– На рынок? – почему-то решил он.

– На рынок, – кивнул Родион, лишь бы от него отвязались.

– Хороший рынок. Я позавчера там джинсы купил. Место хорошее, людей навалом. То-то бандюкам раздолье...

– Кому-кому? – поморщился Родион.

– Ну это, бандюки, рэкетиры которые... Развелось этих паразитов, спасу от них нет... Кровь у трудового люда сосут.

– У тебя много насосали?

– Да нас не трогают. У нас государственный автопарк. Хотя и к нам, наверное, доберутся... А у меня друг, он на вокзале таксует. В больнице он сейчас. Рэкетсмены наехали. Процент с навара потребовали. Ванек и еще трое залупились. Так их как отмутузили. Насилу ноги унесли... Так-то вот...

– Чьи наехали?

– А вы не знаете? Космач тут объявился. Самого Боксера потеснил. Круто парень развернулся. Не человек – зверь. Хуже Мамая. Рэкетирское иго, вот. Город стонет под ним... Я уже дочь его именем пугаю.

Вот она, слава. На весь город Родион гремит. Только слава эта наизнанку вывернута. Не человек Родион, а зверь. Нечем гордиться...

– И что, боится дочь?

– Да вроде боится. Семнадцать лет ей, а на дискотеки, как другие, не ходит. Понимает, какие времена нынче... А у сестры моей сын в бандиты подался, вот где горе.

– Подался – это как?

– Да как! Модно сейчас бандитом-рэкетиром быть. Совсем с ума молодежь сошла!.. Я с племянником говорить пытался. Да куда там! Говорит, я не бандит, мы просто коммерсантов от беспредельщиков всяких защищаем. Ну вы только подумайте, может ли так нормальный человек сказать?

– Нормальный?! – с кислой иронией усмехнулся Родион. – Нормальный не может...

Нормальный человек о работе спокойной думает, о том, как семью завести, прокормить ее, детей нарожать, вырастить их. Нормальный человек знает, что несет ему завтрашний день. Нормальный человек планирует свое будущее на годы вперед... А Родион? Он не знает, будет жив завтра или нет. Сегодня у него все хорошо, а завтра может быть хуже некуда. Нормальный человек так жить не сможет – не выдержит. А Родион может – потому что он ненормальный. Потому что с детства живет в экстремальном режиме дикой улицы. О спокойной жизни он всегда мог только мечтать. И сейчас мечтает. Но знает, что такая жизнь не по нему. Он как тот чокнутый морской волк, который не может долго жить без шторма и океанских просторов...

В «штаб-квартире» Родион сразу же спросил у Васи Шустрика:

– Говорят, ты таксистов на вокзале данью обложил?

– Н-ну да. А что плохого?

– Да вроде ничего... Только, говорят, людей ты побил.

– Не, ну а как без этого? Они ж того, не хотели платить...

– Не хотели, но ты их заставил, так?

– Ну заставил... А если не заставлять, никто ничего не отдаст.

В принципе Вася был прав. Добром никто делиться не будет. Только не хотел Родион насилия, не лежала у него к этому душа...

– Почему про таксистов никому ничего не сказал?

– Так это, хотел тебе, типа, сюрприз сделать. Ты ж мне пацанов доверил. Ну, я старался... Мы всех коммерсантов на нашей территории обложили. Все платят. Даже старушки, которые водкой торгуют. И шлюхи платят. Которые на нашей территории...

– Круто ты развернулся. Город ты кошмаришь, а детей моим именем пугают. Моим, а не твоим...

– Не, ну ты, Род, даешь! Я для тебя дело делаю, а ты злишься... Знаешь, сколько бабок мы собрали?

– Сколько?

– Почти три «лимона»! Нормально, да?

– Три «лимона»?!

– Мы всех, кого можно, «крышей» накрыли. Даже фирмы туристические, которые «челноков» за шмотками в загрантуры заряжают. Этих тоже на бабки поставили... Все бабки до копейки в «общак» наш положили. Паша Мергель за них в ответе. Ты же знаешь Пашу. Он за наше дело горой. Водку не пьет, баб не гребет, кроме жены ему никто не нужен. Ты скажи, правильно я сделал, что «общак» ему на хранение отдал?

– Правильно, – не стал спорить Родион. – Только со мной надо было посоветоваться.

– Так я это, Жуку сказал, Жеке. Только они тебе не стали говорить. Я их просил. Чтобы тебе сюрприз сделать...

Неприятен ему был Шустрик. Но пацан, похоже, дело знает. «Бригаду» под свое начало получил, сферы влияния расширил, какие бабки срубил. Шутка ли, три миллиона рублей!..

– Трупов за тобой нет? – осторожно спросил Родион.

– Не-е, ты чо, без твоей команды я на такое дело не пойду! – искренне или для отвода глаз ужаснулся Шустрик. – Да у меня и стволов-то нет... Наган только да обрезы. Все как было...

– Ничего, Жук с Жекой с вояками это пробивают. Выгорит дело – будут стволы...

Не очень-то стремился Родион пополнить арсенал. Оружие – это слишком опасно. И для других, и для него самого. Но и понимал – без стволов не обойдешься, нельзя без них всерьез тягаться с Боксером. В стане врага пока все тихо. Но затишье обычно бывает перед бурей...

– Да знаю, Жук про стволы говорил. Вроде все получается... А я это, с транспортом проблему решил. С чуваком одним конкретно договорился. Партию «девяток» по нормальной цене сделает.

– Партия – это сколько?

– Думаю, тачек десять. Если надо больше, сделаем... Только «девятки» это так, чисто для пацанов. А тебе я конкретную тачку сделал... Почти новый «БМВ»! Ништяк, да!..

– Откуда?

– Уметь надо!.. Тут одна фирма машины из Германии к нам гонит. Нехилая фирма, я тебе скажу. Мы на нее в самом жестком варианте наехали. Коммерсы в панике, ага. Ну, мы их и зарядили. Давайте, говорю, две тачки, и никаких к вам больше претензий. Никто, говорю, вас трогать не будет. И если какие проблемы, решим на раз. Ну все как обычно, короче... В общем, одну тачку я себе взял. «Ауди». Нехилая машина, пробег всего пятьдесят тысяч – для германских дорог это тьфу! Новая тачка, можно сказать. А для тебя «БМВ», всего-то тридцать тысяч пробега. Наикрутейшая тачка!..

Родион не прочь был в этом убедиться.

Банк «Первый кредит». Один из двух коммерческих банков в городе. Первый уже отошел под Родиона. Потому как «вырос» на его территории. Без боя отошел. Банкир оказался человеком умным, навел справки о Родионе и сам попросился к нему под крышу.

И все потому, что Родион не беспредельщик. Мощная криминальная «община» у него под началом. Под опекой самый лакомый кусок Центрального района, большая часть Промышленного, весь Восточный. По идее, можно было бы всерьез наехать на Боксера, выдавить с его территорий. Но прольется много крови. А кровь Родиону не нужна. Ему хватает того, чем он смог завладеть относительно легко, без затяжной войны. Фортуна и без того чересчур широко улыбнулась ему. И не нужно искушать ее, а то возьмет и повернется к нему задом. И пукнет вдобавок. Тихо пукнет. Из пистолета с глушителем.

На своей территории Родион закрепился намертво. Обложил данью коммерческие предприятия, подмазал чиновников из районных и областных исполнительных структур, с ментами работу определенную провел – всех, кого можно и нужно, взял на прикорм. Не все было просто. Но Родион справился. Поэтому сейчас может спокойно пожинать плоды упорных трудов. И отдавать долги...

Банк «Первый кредит» находится на территории Боксера. Но это не значит, что Родион не может здесь появляться.

В банк он пришел с телохранителем. Все как положено. Только крепким парням на входе это не понравилась.

– Вы к кому? – вежливо, но сквозь стиснутые зубы осведомился один.

Второй тоже напрягся. Приложил к уху мобильную радиостанцию, выдал в эфир несколько слов. Что именно он сказал, Родион не слышал. Но мог догадываться. Начальство свое охранник предупредил. Мол, рэкет заявился. А что еще он мог сказать?

– Мне нужен Дмитрий Степанович Пудовицын, – как можно вежливей сказал Родион.

И непонятно, почему поежился под его взглядом охранник. Холодно ему стало, что ли? Так лето же вроде на дворе.

– Вам нужен управляющий, – уточнил парень. – Как ему о вас доложить?

– Да мы сами о себе доложим, – усмехнулся Родион.

И шагнул вперед. Охранник шарахнулся в сторону. Испуг на лице, будто танк на него пустили.

Родион беспрепятственно добрался до приемной управляющего. Заинтересованным взглядом прошелся по растерявшейся секретарше.

– Дмитрий Степанович занят, – проблеяла та.

Но Родион словно и не слышал ее. Молча взялся за ручку двери в кабинет управляющего. Мог бы и ногой дверь открыть. Мог, но никогда таких вольностей себе не позволял. Да, он бандит. Но он благородный бандит...

Пудовицыну явно было не по себе. На лице предательская бледность, веки подрагивают, пальцами нервно ручку на столе вертит. Взгляд, правда, холодно-неприступный. Но это дается ему с большим трудом.

– Привет, Дмитрий Батькович! – с порога поприветствовал его Родион.

Банкир вмиг расслабился. Щеки порозовели.

– Родион! – как родному брату обрадовался он.

В принципе они и есть братья. Потому как Пудовицын – муж его родной сестры.

– Секретарша у тебя красивая, – подавая ему руку, заметил Родион. – Не знаю, смог бы я устоять перед таким соблазном?

– Не понял, о чем это ты? – Дима в недоумении наморщил лоб.

– Да все о том же... Не хочу, чтобы ты сестру мою обидел...

– А-а, вот ты о чем!.. Да нет, с Анжелой у нас чисто официальные отношения...

– Да мне как-то все равно. Лишь бы Светку не обижал...

– Нет, что ты. У нас с ней все в полном порядке... Ты зачем пришел?

– А ты как думаешь? – хищно сощурил глаза Родион.

Дмитрий снова занервничал.

– У тебя ничего не получится, – после долгой паузы отрезал он.

Конечно же, он знал, в каких кругах вращался Родион. Знал, до каких высот поднялся. Не на разных же они планетах живут.

– А вот и получится, – радушно улыбнулся Родион.

Достал из кармана ключи, выложил их на стол.

– «Семерку» твою возвращаю. Или не возьмешь?

– Да возьму, – пожал плечами банкир.

– Ну вот и получилось. А ты говорил...

– Так ты что, только для этого приехал?

– А ты думал, я на тебя наезжать стану? – тихо засмеялся Родион. – Не дождешься.

– А я думал, ты грешным делом решил меня в свою орбиту втянуть, – улыбнулся Дмитрий.

– Твой банк не на моей территории. А у меня с Боксером мир...

С Веником Родион встречался не раз. Обговорили условия мирного сосуществования, закрепили их договором.

После той драки Веник сильно изменился. Не было в нем той силы и твердости, с которой столкнулся Родион при первой с ним встрече. Он легко шел на любой разговор. И даже радовался, что Родион не загоняет его в рамки жестких условий. Оставалось удивляться, как под таким тютей по-прежнему сплоченным строем ходит крутая «бригада»...

– Да уж нет. Мне твой Боксер триста лет не сдался, – неожиданно завелся Дмитрий. – Я, конечно, понимаю, что времена нынче такие, рэкет-мэкет, то да се... Только ты не думай, что ты и Боксер – это все. В какой-то степени я вас уважаю. Круто развернулись, город между собой поделили. Только не все в городе ваше. Я вот, например, не хочу жить по вашим законам. И свой банк вам на растерзание не отдам...

– Эй, ты чего кипятишься? – засмеялся Родион. – Остынь, а то лопнешь... Не нужен мне твой банк...

– Нужен, не обманывай себя и меня. Нужен тебе мой банк, нужен. Но я не отдам. – Дмитрий выпустил из себя остатки пара и успокоился.

– Сам себе «крышу» делаешь?

– Сам догадался или кто подсказал?

– Значит, сам...

– Сам, – кивнул банкир. – У меня служба безопасности. Крепкие ребята. Бывшие спецназовцы. Все через Афган прошли... Так что ты ко мне не суйся...

– Нет приема против лома, окромя того же лома.

– Это ты к чему?

– Да так просто... А если все-таки мне нужен твой банк? Денег у меня много. Черный нал. Может, я в дело их вложить хочу. Через тебя бы и вложил...

– Это грязные деньги, – насторожился Дмитрий.

– А я бы их через тебя отмыл. За хороший процент, разумеется...

– За хороший процент? Сколько именно?

– Во, чувствуется деловая хватка, – одобрительно улыбнулся Родион.

– Нет, я серьезно... Отмывание «черного нала» связано с определенным риском. Но если мне с твоих денег достанется хороший комиссионный процент, я готов...

Обычно банкиры сторонятся грязных денег. Во всяком случае, «своего» банкира Родион уговаривал очень долго. А Дмитрий совсем не прочь пропустить через банк «черный нал». Значит, уже знает выгоду. Есть у него опыт. Откуда?

– А какой процент ты имеешь с Боксера? – как плетью, стеганул вопросом Родион.

– С Боксера... – замялся Дмитрий. – При чем здесь Боксер?

– Только не надо ля-ля. Вижу, что есть у тебя дела с Боксером... Да ты расслабься, я не ОБХСС... Короче, если у тебя есть хорошие предложения насчет вложения капитала, я готов. Прежде всего меня интересует нефтеперегонный завод, нефтедобыча...

– О! Губа не дура! Знаешь, где клад зарыт.

– Я, конечно, понимаю, что нефть и бензин – это государственная собственность. Но знаю и то, что при определенных стараниях можно закупить крупную партию товара и загнать ее за границу...

– Нельзя. Но если очень хочется, то можно, – лукаво улыбнулся Дмитрий. – Да и не только за границей, на отечественном рынке можно хорошо навариться. Бензин у нас в огромном дефиците. При определенных условиях можно закупить крупную партию товара и продать по спекулятивной цене...

– Определенные условия, говоришь... Мы можем заключить договор. Ты сводишь меня с нужными людьми, организуешь дело, а за это получаешь десять процентов комиссионных...

Дмитрий думал долго.

– Элементарно, Ватсон, – с вымученной легкостью согласился он. – Вы, с позволения сказать, нарвались на золотую жилу. То есть обратились к компетентному человеку. Но... Но десять процентов – это мало...

– Сколько?

– Двадцать пять... Дело в том, что сделка будет очень выгодная. И ты, Родион, получишь большую прибыль. Конечно, двадцать пять процентов – это очень много. Но ты получишь в три раза больше. Это будут огромные деньги...

Родион сбил комиссионную ставку до двадцати процентов. И взаимовыгодный договор с банкиром был заключен.

Дело это обмыли коньячком. По пятьдесят капель на брата. Родион не возражал. Как-никак они с Дмитрием родственники.

– Ты только не обижайся, – сказал банкир. – Вопросы экономики для тебя темный лес. Но чувствуется в тебе природная хватка. Нутром выгоду чувствуешь. И торговаться умеешь. Далеко пойдешь...

– Если на взлете не подстрелят, – усмехнулся Родион.

– Светка говорила, в школе ты не очень учился...

– Так зато «бурсу» на четверки окончил. Кое-что в нефтяном деле соображаю. Бурильщик как-никак...

– Ерунда твоя «бурса», – покачал головой Дмитрий. – Тебе бы в университет поступить...

– В какой университет?

– В наш Заволжский. На экономический факультет. Дело-то нужное...

– Да нужное, – не стал спорить Родион. – Только кто ж меня в университет твой примет?

– На заочное отделение примут. Набор уже, правда, закончен. Но есть у меня один человечек. Он тебе поможет. Не безвозмездно, конечно. Мое слово плюс определенная сумма – и считай, что ты студент...

– Студент?! Ха-ха, никогда не думал, что могу стать студентом... Слушай, а мне твоя идея нравится. Я, наверное, возьмусь за твоего человечка. Только ты про этот разговор не болтай. Сам знаешь, в каких я кругах вращаюсь. У нас людей по кличкам величают. Был Космач, стану Студентом. Нет, мне такое погоняло ни к чему...

– Да понимаю, понимаю...

Родион принял на грудь еще пятьдесят капель. И распрощался с Дмитрием.

Рядом с его «БМВ» остановился красавец «Мерседес». Родион подходил к своей машине и откровенно любовался чужой. Что ни говори, а германская техника – это высший класс!

Из машины вышла молодая красивая женщина. Родион заметил ее не сразу. А когда понял, кто перед ним, чуть не ахнул.

Это была Элона. Все такая же изящная и прелестная. Но все-таки это была не она. Отточенная до совершенства красота, холодный независимый взгляд, отталкивающая неприступность. Строгая манера держаться, строгая прическа, строгого покроя кожаный плащ. Это была не та девушка, которую он помнил. Это была леди, от которой веяло ледяной пустыней.

Она тоже узнала Родиона. На какой-то миг в глазах отразилось замешательство. Но она быстро взяла себя в руки. Улыбнулась ему. В глазах распустились розы. Только Родиону показалось, что он видит не сами цветы, а колючие шипы под ними...

Родион застыл как вкопанный. Он столько раз мысленно встречался с Элоной, иногда разговаривал с ней в грезах. И всегда ему было что ей сказать. А тут как отрезало.

Элона сама подошла к нему.

– Здравствуй, Родион! – Она снова улыбнулась и протянула ему руку.

Он лишь удивленно вытянул лицо. Но руки не подал. Она что, мужчина?!

Элона осознала свою ошибку. Но руку не отдернула – убрала ее плавным движением.

– Ах да, извини...

Будто только сейчас до нее дошло, что для нее он не деловой партнер. Будто только сейчас вспомнила, что они когда-то любили друг друга...

Родион вдруг понял, что эта женщина совсем не дорога ему так, как он думал недавно. Нет, чувства его не угасли. Что-то еще теплилось в его душе. Но пожара не случилось. Не плеснуло сердце горячей крови на жаркие угольки былого чувства...

– Я рада тебя видеть, Родион...

Уже не лед в ее глазах, а кубики сухого топлива, полыхающие синим огнем.

– Я тебя тоже, – пробормотал он.

Он давно жаждал увидеть Элону. Все откладывал встречу на потом. Представлял, как жарко забурлит в жилах кровь, как взбесится сердце. Но ничего такого. На удивление ничего...

Элона была еще краше, чем раньше. Но почему-то ему дорога та, прежняя. Может быть, потому, что Элона из прошлого принадлежала ему. А эта, из настоящего, принадлежит другому. Даже неважно, кому именно, другому, и все...

– Не думала я, что встречу тебя вот так, – сказала она.

– Как так?

– В обыденной обстановке... Я представляла все иначе.

– Я тоже.

– Да нет, ты ничего не представлял. Если бы ты представлял, мы бы давно встретились... Ты освободился весной, а уже осень.

– Я хотел. Но... Но мне было неудобно.

– Потому что я чужая жена. Потому что я не дождалась тебя. Потому что, потому что, потому что... Одни сплошные потому что... Ты злишься на меня. Возможно, ненавидишь... Я тебя понимаю... Но и ты меня пойми.

– Я тебя понимаю. И не понимаю. Я вообще ничего не понимаю... Мне трудно говорить, прости...

– А еще труднее выразить свои чувства, так?

– Трудно ли, нет, не знаю... Знаю, что хреново мне, Элона. Как узнал, что ты с этим, с Веней своим, так весь белый свет возненавидел. Я, можно сказать, из-за тебя на Веника твоего наехал. Чтобы с землей его сровнять. Из-за тебя...

– Ты многого достиг.

– Чего я достиг? – пожал он плечами. – Ничего я не достиг... Ты не моя. И моей не будешь. Так что давай прощаться. Разошлись наши дорожки, Элона. Ты ни в чем не виновата. Фишка так легла...

Родион вжал голову в плечи, направился к своей машине. Леньчик распахнул перед ним дверцу. Как перед особой царских кровей. Только не выглядел Родион величественно. Встреча с Элоной нагнала на него тоску и уныние.

Эта не та женщина, которую он хотел видеть. Но это она, Элона. Он любил ее. Да и сейчас любит. Да, скорее всего любит... Только выть волком хочется. И даже не оттого, что она принадлежит другому. Еще и потому, что из-за нее он надел на себя ярмо бандита-рэкетира. Не только из-за нее, конечно. Но все-таки... Зря он старался показать Элоне, какой он крутой... Не стоило этого делать. Она, конечно, далеко не свинья. Но незачем было метать перед ней бисер...

Хотя почему зря?.. Элона не принадлежит ему. Но он-то все равно на вершине. У него авторитет, власть, деньги. Он сильный мира сего. Что здесь плохого?..

– Леньчик, к Витьку гони! – распорядился Родион.

Сам по себе Витек по-прежнему никто. Но под мудрым началом, как «бригадир», он может многое. Крепко держит под собой бывшую капитоновскую братву, честно служит Родиону. А еще он непревзойденный мастер по части развлечений. И всегда готов угодить своему боссу...

Витек не разочаровал. Отвез Родиона в частную сауну с роскошными апартаментами. Организовал супердевочек с умопомрачительными ногами от мозжечка. Скатерть-самобранку на стол постелил. Настоящим французским «Наполеоном» напоил.

Родион надрался до умопомрачения. Временами сознание продиралось сквозь пелену пьяного угара. Первый раз Родион обнаружил себя за столом – на пару с Витьком горланил блатные песни. Затем очнулся под девкой, которая азартно скакала на его коне. Снова пробуждение – опять баба, только другая... В последний раз он увидел Витька, который подкладывал ему под голову подушку. Все правильно, пора спать...

* * *

– Бляха, козел, урррою!!! – зарычал Шустрик.

Он не заметил, как в подвал спустился Родион. Со всей силы ударил жертву кулаком в живот. И еще раз, еще...

Совсем еще молодой бизнесмен. Вся его вина в том, что он открыл собственный магазинчик и не захотел платить дань Шустрику. Потому он сейчас у него в подвале. Связанными руками к потолку подвешен. Бей – не хочу...

Родион бить его не хотел. Зато Шустрик старался. Удар, еще удар... Парень сознание от боли потерял. А он все лупит...

– Может, хватит? – поморщился Родион. – Ты как Борман, в натуре...

Шустрик остановился. Повернулся к Родиону. Угодливо улыбнулся.

– Да тут не только Борманом станешь... – будто раскаивался в неоправданной жестокости.

Но это только видимость. На самом деле ему нравилось издеваться над людьми. По глазам его видно...

– Не хочет платить? – спросил Родион.

– Не хочет, – кивнул Шустрик.

Потянулся к ведру с водой, взял его и окатил водой бесчувственное тело. Ну точно гестаповские застенки...

Вот она, обратная сторона рэкетирской медали. Это не только власть и деньги. Это еще грязь и кровь. Родион терпеть не мог издеваться над людьми. Но ведь он сам влез в это болото. По собственной воле. И того же Шустрика туда втянул. Гадко, мерзко на душе. Но не мог он отпустить этого несчастного коммерсанта. Нельзя отпускать должника, пока тот не заплатит. Таков закон бандитского бизнеса...

Да, Родион бандит. Самый настоящий бандит. И никуда не деться от этой мысли. Разве что разбавить ее... Он вытащил из кармана плоскую фляжку с коньяком, приложился к горлышку. Алкоголь разогрел кровь, разгрузил душу.

Должник очнулся. Ненавидящим взглядом посмотрел на Шустрика, на Родиона.

– Будешь платить, гад? – снова взревел Вася.

Парень лишь покачал головой.

– Ну сука!!! – Шустрик размахнулся, чтобы ударить.

– Не надо! – остановил его Родион.

И снова приложился к фляжке.

– Не надо его бить...

– А что надо? – с вызовом спросил Шустрик.

– Баньку затопи. Попарь мужичка...

– Ага, и пивка ему холодненького...

– Можно и пивка. Холодненького. После того, как он твои условия примет.

– Наши условия, – уточнил Шустрик.

– Наши... – вымученно согласился Родион. – В общем, ты баньку ему организуй... Только тулупчик на него накинь, чтобы в парной не замерз...

– А-а, тулупчик! – дошло наконец до Шустрика. – Это я мигом... Слушай, а может, мы и сами в баньке посидим? Водочки попьем...

Было бы неплохо, подумал Родион. Но отказался. Васю он понимал. Надо было ему дань из этого паренька выбить. Чтобы другим неповадно было должниками становиться. Только не хотелось ему пить с этим мясником...

* * *

Но в этот вечер он надрался. Без Шустрика, но с Жуком и Жекой. Мутоту с души коньяком смывал. Да и повод был. Его команда окончательно подмяла под себя «Заволжье», лучшую гостиницу в городе. Родион не только проституток и весь левый бизнес под свой контроль поставил, но и с дирекцией выгодный для себя арендный договор заключил. Теперь в его распоряжении было несколько номеров на втором этаже, которые уже объединили в одно помещение со всеми атрибутами офиса серьезной коммерческой фирмы. Хотя никакой фирмы здесь нет. Есть штаб-квартира крутой криминальной «общины». Со спальными апартаментами и прямым выходом на малый зал ресторана под номером два. Всего в гостинице было семь ресторанов. Впечатляюще.

Сначала они сидели в кабаке скромной мужской компанией. Говорили о делах, выпивали, закусывали. Хорошо было. А с каждым тостом становилось еще лучше. Настроение испортил телефонный звонок.

– Родион, ты гений, – гудел в трубку Шустрик. – Этот урод всего час в сауне попотел, и лапки кверху...

Внутри будто что-то оборвалось. Трупа ему еще только не хватало.

– Загнулся, что ли? – сглатывая слюну, спросил Родион.

– Да нет, жив, козел. Платить согласился. Не понравилась ему банька. Слушай, отличный метод. И бить никого не надо. И бабки с потом хорошо выгоняет...

– У тебя все? – холодно отсек Родион.

– Все.

– Ты сейчас в бане?

– Ну да...

– Вот и оставайся там!

После разговора с Шустриком на душу еще одним слоем лег неприятный осадок. Родион налег на коньяк с новой силой. Говорят, спиртное отлично очищает накипь с души.

На десерт к столу были поданы девочки. Самые лучшие из тех, которые путанили в этой гостинице. Родиону досталась зеленоглазая шатенка с белой как мрамор кожей. Она села рядом с ним, короткое платье задралось чуть ли не до пупка. Родиону захотелось поднять его еще выше...

– Это, есть идея, – сказал Жук. – Перенести вечер в сауну. Я с Данилычем уже добазарился. Там все тип-топ!

– Класс! – Жека поднял кверху большой палец правой руки. – Сауна – это класс. Тем более далеко идти не надо...

Достаточно всего лишь спуститься на два этажа ниже. В подвале гостиницы директор устроил отличную сауну. Со всеми прибамбасами развратно-развлекательного заведения. Для себя и для своих гостей. И, конечно же, для своих новых хозяев, которых он приобрел в лице крутых криминальных авторитетов.

– В сауну?! – переспросил Родион.

Он представил парня-бизнесмена, которого Шустрик закутал в тулуп и закрыл в парилке. Тем более это была его, Родиона, идея. На душе стало тошно...

– Нет, только не в сауну! – с брезгливой гримасой на лице покачал он головой. – Вы идите, а мы с Натахой как-нибудь без парилки...

– Ну почему, милый? – пропела шлюха. – Ты только скажи, и я устрою тебе парилку без всякой сауны...

От этого ответа Родион пришел в пьяный восторг. Схватил ночную подружку за руку и потащил в апартаменты.

Девка Натаха не наврала. Изощрялась она в постели будь здоров. Такую парилку ему устроила!..

Проституткой Родион был доволен. Скоро она ушла. Но тошнота на душе осталась...

– Все хорошо, как я и предполагал. – Дмитрий растянул губы в резиновой улыбке.

– Это, по-твоему, хорошо? – Родион ликовал. – Да это просто здорово!

Родственничек помог ему провернуть сделку с крупной партией бензина. В сущности, он сам все сделал. Родион лишь деньги в это дело вложил да кое с кем поговорил по душам. Без рукоприкладства, разумеется.

Техническую цепочку от начального звена до конечного протянул Дмитрий. Все у них получилось. Чистый навар от этой сделки составил пять с половиной миллионов рублей. Колоссальная прибыль. Дмитрий честно заслужил свои двадцать процентов... Да нет, пожалуй, этого будет мало.

– Ты просил двадцать пять процентов комиссионных, – напомнил Родион. – Я сбил ставку до двадцати. Считай, что этого не было. Четверть навара твои...

– Я же говорил, двадцать пять процентов – это не так уж и много, – довольный, улыбнулся Дмитрий.

– Деньги делают деньги, не так ли? – с прицелом на будущее спросил Родион.

– Есть такое, – кивнул Дмитрий. – Ты предлагаешь пустить твою долю в дело?

– Само собой...

– Ты прав, деньги должны делать деньги... Вижу, ты не зря поступил на экономический...

– На экономический?! – не сразу понял Родион. – А-а, ну да... Ты же мне все устроил...

Стараниями Дмитрия он поступил на экономический факультет университета. На заочное отделение. Немалую сумму на это дело пожертвовал. Только вот на занятиях он ни разу не был.

– Честно скажи, похерил учебу? – по-родственному грубо спросил Дмитрий.

– Похерил, – виновато кивнул Родион.

– А я знаю почему. Светка на тебя жаловалась. Пьешь много... Да по тебе и видно. Синева под глазами, мускатным орехом подозрительно благоухаешь. Сдал ты, Родион.

– Думаешь, завязывать надо?

– Ты еще спрашиваешь... Конечно, надо завязывать. Водка до добра не доведет.

– Я больше на коньяк налегаю.

– Тем более. Коньяк от слова «конь». Как лягнет копытом в печень, и нет больше раба божьего Родиона...

– Эй, ты это зря! Чем-чем, а тем светом меня не напугаешь, – мрачно усмехнулся Родион. – А завязывать, тут ты прав, надо. Пьянка до добра не доведет... Как ты думаешь, меня еще из университета не выгнали?

– Не знаю, студент, тебе видней...

– Ладно, с этим пробью. А ты пробей насчет новой партии товара.

– Хорошо. Но...

– Ну ты и хмырь! Что, тридцать процентов просишь?

– Угадал...

– Хорошо, пусть будет тридцать. Но при условии, что навар будет такой же...

– Думаю, триста процентов рентабельности тебя устроит?

– Чего? Какая рентабельность?

– В университет! В университет шагом марш!

Да, Дмитрий прав. Хорош жрать коньяк и водку. Делом нужно заниматься. Рэкет и нефть. А в свободное время – учеба. Что там на этот счет товарищ Ленин говорил?.. А по фигу, что он там говорил! Ленин нынче не в авторитете...

* * *

Лекция началась. Родион навострил ухо и приготовился писать. Профессор рассказывал о какой-то рентабельности... Как раз то, что ему нужно!.. На доске появлялись непонятные цифры, закорючки, в уши лезла какая-то словесная ахинея. Напрасно Родион пытался понять преподавателя. Напрасно пытался вести конспект. Из этого ничего не получалось. Так и не понял он, что такое рентабельность производства. Профессор продолжал и к окончанию лекции погреб его под завалом экономических терминов и каких-то сверхмудреных расчетов...

Родион был в панике. Но смело ринулся в водоворот следующей лекции. На этот раз его чуть не убила скальная глыба высшей математики...

Из здания университета он не выходил, а выползал. Еле волочил ноги. Это не учеба, это полный писец. Он знал только один выход из этой ситуации – повеситься...

– Родион, на вас лица нет, – услышал он рядом нежный девичий голосок.

Он повернул голову и увидел рядом с собой миловидную девчонку. Все три пары она сидела неподалеку от него и старательно записывала ахинею, которую несли преподаватели. Он обратил на нее внимание. Вернее, не на нее саму, а на ее умный вид. Невероятно, но эта девчонка что-то соображала и даже отвечала на вопросы преподавателей. Правильно отвечала или нет, этого Родион, убей гром, знать не мог...

– Ты когда-нибудь ныряла головой с вышки в бассейн, в котором нет воды? – сухо спросил он.

– Нет, – она озадаченно посмотрела на него. – А зачем?

– Вот и я спрашиваю себя – зачем... Зачем я нырнул в эту науку? Не выплыву ведь, утону...

– Вы зря паникуете, Родион, – она учительским взглядом призвала его к спокойствию. – Все не так страшно, как кажется. Просто вы поздно взялись за учебу, пропустили много материала.

– Все равно темный лес.

– Не может быть, что темный лес. Как же вы экзамен сдавали?

Ну все ей интересно знать!.. Как ни странно, девчонка его совсем не раздражала. Напротив, ему не хотелось, чтобы она вдруг взяла да потерялась. Он сам не знал почему, но с ней было интересно.

– Да легко. По комсомольской путевке...

– Вы это серьезно?

– Ну да.

– Комсомол же отменили.

– Комсомол отменили, а люди остались.

– А-а, я знаю! Вы, вероятно, в городском комитете ВЛКСМ работали. А теперь вот учиться пошли.

– А что, похоже?

– Вы солидно смотритесь. Наверное, авторитетом у своих товарищей пользовались...

– Ну да, с авторитетом у меня все в порядке, – усмехнулся Родион.

Не девчонка, а чудо. С ней чертовски интересно. И сама по себе она очень даже ничего. До фотомодели ей, конечно, далеко. Стандарты не те. Маленькая, худенькая. Зато личико красивое, нежное, носик кнопочкой, глаза как два солнца – ослепнуть можно. Белокурые волосы мягкими кудряшками вьются по плечам. Ей бы школьное платьице да пару воздушных бантов, за семиклассницу бы сошла. Даже не верится, что это чудо в университете учится, тем более на заочном отделении.

– Я сама когда-то в школьном комитете ВЛКСМ состояла, – похвасталась она.

– А сейчас где состоишь?.. Это ничего, что мы на «ты»?

– Чего. Ведь вы даже не знаете, как меня зовут...

Родион узнал. Ее звали Кирой. Странное имя. Но ей оно почему-то шло.

– Я после школы на курсы бухгалтеров устроилась, – сказала она. – Сейчас на фабрике текстильной работаю. Бухгалтером. Вот решила на высшее образование замахнуться...

– И что, получается?

– Думаю, получится... И у вас, Родион, получится.

– Вообще-то мы на «ты» перешли... Эй, а где мы находимся?

Это просто мрак! Они с Кирой пешком прошли несколько кварталов вдоль Студенческой улицы. Или эта девчонка на него так подействовала, или его наукой по башке так сильно шарахнуло. Так или иначе, он совсем забыл о своей машине. Его «БМВ» так и остался стоять возле здания университета.

Насчет машины он не переживал. Университет находился на его территории. Здесь его «БМВ» ни один угонщик тронуть не посмеет. В криминальном мире его знали на всех уровнях. Знали и боялись. Зато для этой девчонки и для тысяч таких, как она, горожан он никто. Эта мысль скорее радовала, чем огорчала.

Родион прошелся взглядом по вывеске кафе.

– Кстати, уже время обеда, – сказал он. – Не хочешь заглянуть?

– Да нет, не стоит, – замялась Кира. – Вон троллейбусная остановка. Мне всего три остановки до дома...

– Дома скучно.

– Ничуть. Меня Макс ждет...

– Муж, что ли? – с едва уловимой досадой спросил Родион.

У этого небесного создания не должно быть мужа. По крайней мере, это было бы несправедливо... Почему? Он и сам не знал ответа на этот вопрос.

– Вы, Родион, меня насмешили, – задорно улыбнулась Кира. – Макс – это мой сиамский кот...

– И мама, наверное, ждет...

– Мама в санатории. Ей фабрика бесплатную путевку в Ессентуки выделила...

– А отец?

– Папа погиб, – потускнела Кира.

Помрачнел и Родион. Не надо было трогать эту тему. И вообще, какое ему дело до ее семейного положения? Тоже, блин, прокурор нашелся...

– Папа давно погиб. Мне еще два годика было. Так что вы... ты, Родион, не расстраивайся. Ты не сделал мне больно...

– Хорошо, расстраиваться не буду. Но в кафе мы пойдем. Ты одна живешь, я один живу. Некому о нас позаботиться, кроме нас самих...

В кафе Родиона узнали. За их с Кирой столиком грязную замусоленную скатерть сменили на чистую и новую. Хозяин как из-под земли вырос. Угодливый, вежливый. Официантом решил подработать.

– Что будем заказывать, Родион Сергеевич? – с подхалимской любезностью осведомился мужик.

– А на ваше усмотрение, – небрежно махнул рукой Родион. – Но чтобы все было тип-топ.

– Как скажете, Родион Сергеевич. Все будет исполнено в наилучшем виде.

Родион в этом не сомневался.

– А он вас знает, – решила Кира.

Просто потрясающая наблюдательность. Родион развеселился.

– Еще бы. Он когда-то в молодежной столовой работал. Ну и я как ответственный работник горкома ВЛКСМ инспектировал его. Короче говоря, меня он до сих пор как огня боится.

– Да я уже заметила.

Черепаший суп и шашлыки из осетрины в этом кафе не подавали. Зато были суп с фрикадельками и овощное рагу в горшочках. Родиону понравилось. Кире тоже. И бутылочка шампанского на столе образовалась. В ведерке со льдом. Как в лучших домах Парижа и Лондона.

Кира лишь пригубила бокал. Но, похоже, захмелела.

– Родион, я не знаю, может, с моей стороны это выглядит не совсем скромно, – смущенно начала она.

– Что именно?

– Мне показалось, ты нуждаешься в моей помощи... Я могла бы взять над тобой шефство.

– Это как?

– У меня законспектированы все лекции, с материалом я разобралась. Могла бы помочь тебе наверстать упущенное.

– Кира, я не знаю, может, с моей стороны это выглядит не совсем скромно, – ее же словами ответил Родион. – Но мне кажется, что я нуждаюсь в твоей помощи. У тебя законспектированы все лекции, с материалом ты разобралась. Ты могла бы помочь мне наверстать упущенное...

Взгляд ее становился все светлее, улыбка шире. На последнем слове она засмеялась.

– Я согласна... Сегодня суббота, выходной. Мы могли бы... Мы могли бы пойти ко мне... Ведь мы же просто школьные... или нет, студенческие товарищи...

– Ну да, товарищи, – кивнул Родион.

Вообще-то у них сегодня с Жуком и Жекой разгрузочный день. «Поляну» в ресторане накроют, девочек подадут. Весело будет, раздольно, а потом трах-тарарах до самого утра...

– Значит, идем ко мне?

Кира и рада была привести его к себе.

Но, приглашая, жутко смущалась, прятала глаза, лицо заливалось краской.

– А идем, – махнул рукой Родион.

В конце концов, сколько можно коньяк-водку жрать? И девки эти пустоголовые надоели. Ноги-то у них длинные, а ум короткий... Сам он тоже не бог весть какой умный. Именно поэтому он и идет с Кирой. Может быть, в самом деле в голове что-нибудь прояснится?..

– Родион Сергеевич, к вам женщина. Говорит, что она юрист по образованию... Умная, сообразительная девушка. Коммуникабельная. Красивая, обаятельная. Я думаю, она может нам подойти...

Начальник отдела кадров мог только рекомендовать, а окончательное решение принимал Родион. Поэтому все соискатели на ту или иную вакансию проходили через него...

Он зарегистрировал свою фирму. Будет теперь обходится без Дмитрия. Он генеральный директор, Жук и Жека его замы. С главным бухгалтером решили вопрос – наняли чертовски умного и пронырливого еврея, настоящего аса в вопросах двойной бухгалтерии. Клерков набрали – молодых шустрых ребят с высшим экономическим образованием и знанием английского языка.

Иностранный язык – наиважнейший критерий отбора. Потому что Родион выходил на зарубежный рынок. Специалисты со знанием языка ему очень нужны.

Союз нерушимых благополучно канул в Лету, в стране полная неразбериха. В этой мутной водице хорошо ловить крупную рыбу. Родион пользуется моментом. Вкладывает деньги в нефть, толкает ее за рубежом, за вырученные доллары покупает компьютеры, дорогую бытовую технику, сбывает их в Заволжске за сумасшедщие деньги. И так по кругу. Деньги делают деньги.

И это только начало. Лихие гусары Гайдар и Чубайс лихо машут шашками. Приватизацию готовят. А это значит, что, если подойти к делу с умом, можно за бесценок скупать государственное добро. Можно прибрать к рукам нефтяные месторождения, нефтепровод, нефтеперерабатывающий завод. Гостиницы, рестораны, магазины в городе скупить. Все, конечно, не прихватизируешь. Но надо к этому стремиться. Вот почему он сейчас крутится как белка в колесе. Будущие конкуренты не дремлют, тоже наращивают обороты. Нельзя, чтобы они вырвались вперед...

Родион по-прежнему контролировал свою часть города. Твердой рукой держал в узде боевую мощь «общины». Установил жесткую иерархию, насадил железную дисциплину, под запрет попали пьянство, наркотики. Все, от рядового «быка» до «бригадира», усиленно занимались спортом. Раздолбаям в его команде делать нечего. Под ним не общество отморозков, а крепкая криминальная «община». Рэкет, девочки, подпольное производство фальшивой водки. И, конечно же, легальный и, частью, полулегальный бизнес, связанный с нефтью и торговлей импортным товаром.

«Бригадиров» Родион держал в железном кулаке. Не давал им расслабляться. Но предоставил почти полную самостоятельность. Пусть каждый занимается своим делом. Сам он предпочитал заниматься бизнесом.

Денежные обороты росли, расширялись сферы деятельности, увеличивались штаты. Одного юриста оказалось мало. Требовался еще один...

– Умная, говоришь? И красивая?.. Проведи ее ко мне...

Умная и красивая – редкое сочетание. Таких женщин он, можно, сказать, и не знал. Разве что мама и сестра Светка. И Кира...

С Кирой у него очень интересные отношения. Как взяла она его на «буксир» один раз, так до сих пор тянет его по лабиринтам студенческой науки. Легко с ней, просто. И хорошо... Вместе они только занимаются. Но не спят. Она ему нужна для души. Для кое-чего другого есть доступные девочки...

Есть еще одна женщина, которая для души. Элона. Только почему-то его не очень к ней тянет. Чужая она... Не ищет он с ней встречи. Ни к чему это...

Дверь открылась, и в кабинет вошла... Родиону показалось, что у него начались зрительные галлюцинации. Перед ним стояла Элона. Как всегда, потрясающе красивая. До блеска наведенный макияж, стильный прикид, дурманящий аромат французских духов. Не женщина, а сгусток сексуальной энергии...

Да, именно сексуальной... На ней был строгий деловой костюм. Но или юбка была чуть короче, чем требовалось. Или что-то другое. Но выглядела она вовсе не строго. По крайней мере, Родион не видел в ней деловую женщину. Сейчас он видел в ней до сумасшествия соблазнительную красотку.

Родион смотрел на нее во все глаза. Нижнюю челюсть как магнитом тянуло к полу.

– Может, вы пригласите меня присесть? – с вежливым сарказмом спросила Элона.

– Да, конечно.

Он неловко показал на свободное кресло напротив себя. Он мог бы подняться ей навстречу. Но боялся, что не удержится и набросится на нее... Умом он, что ли, тронулся?

Элона села. Заложила ногу за ногу. Юбка у нее непослушная. Задралась слишком высоко. Открыла ноги по всей длине. А какие ноги... А может, юбка как раз и послушная. Что, если Элона нарочно искушает его?..

– Только ты не думай, что я всерьез пришла наниматься к тебе на работу.

– А я бы тебя не взял, – сделал он глотательное движение.

– Потому что я жена твоего врага, так?

– Почему врага? – Он снова сглотнул слюну. – К твоему Вениамину я не имею претензий.

– Вы у меня как сговорились, – поощрительно улыбнулась она.

– Почему у тебя?.. У тебя один Вениамин. Я, как известно, в пролете...

– Ну почему в пролете? – ее взгляд подернулся томной дымкой. – Разве мы не современные люди?

– О чем ты?

– Я никогда не изменяла Вениамину. Но ведь можно сделать исключение... Я современная эмансипированная женщина. И могу позволить себе иметь и мужа, и любовника...

Ее глаза заволокло страстным туманом. Внутри Родиона бушевал настоящий пожар. Он уже не соображал, правильно поступает Элона или нет. Он просто не в силах был ее осуждать.

Все происходило как в горячечном сне. Будто какая-то сила сорвала его с кресла. Уже на автопилоте он нажал на кнопку, от которой намертво заблокировалась входная дверь. Теперь никто не мог им помешать... Элона похотливо улыбнулась и потянулась к нему. Родион легко подхватил ее на руки, перенес на мягкий кожаный диван.

Он срывал с нее одежду, она раздевала его. Ничто не мешало им слиться в едином сумасшедшем порыве. И этопроизошло. Не могло не произойти...

* * *

Сцены расставания не было. Элона заставила его отвернуться, оделась, поправила прическу, навела макияж. Попросила его открыть дверь. И все. Она ушла, будто ей больше нечего было ему сказать. Родион с недоумением смотрел на закрывшуюся дверь. У него-то как раз была масса вопросов...

Родион долго приходил в себя. О работе не хотелось и думать. Он ждал, что Элона позвонит ему, скажет, когда они встретятся снова... Он ждал ее звонка. Он ждал ее саму... Неужели она по-прежнему так много значит для него?..

Рабочий день не окончился. Потому что рабочий день у него – круглые сутки. Но, в конце концов, он сам себе хозяин. И может взять отгул. Прямо сейчас...

Родион гнал машину по вечерним улицам. Куда? Об этом он не думал. Все мысли были заняты Элоной. Он заново переживал их сегодняшнюю встречу. Хотелось все повторить...

Но Элоны нет. Она ушла к Венику. Сегодня она будет спать с ним. И вчера с ним спала, и завтра будет спать... В душе ворохнулась ревность. Но тут же утихомирилась. Ревность – удел слабаков. А Родион сильный. Что случилось, то случилось. Элона не принадлежит ему. И если будет принадлежать, то только как любовница. Они оба понимают, что Вениамин не вещь, которую можно бросить. Да и не собирается она его бросать. Это же ясно...

Пожалуй, это правильно, что Элона ушла. Даже хорошо, что они больше не встретятся. Прошлое должно оставаться прошлым, а настоящее настоящим...

Он остановил машину во дворе дома, зашел в подъезд, поднялся на этаж. Достал ключ, сунул его в замочную скважину. Странно, это не тот ключ. Или замок не тот. Да и дверь расположена не так, как у него дома...

Родиону стало смешно, когда дверь открылась и он увидел Киру. Это судьба. Он думал об одной, а пришел к другой. Вернее, сама судьба его сюда привела. А ведь он ехал домой...

– Привет, я к тебе... Извини, что без цветов!

А цветы были бы очень кстати.

– Не до цветов мне, – невесело вздохнула Кира. – Заходи...

– Тяжко, да? – Кажется, он знал, почему она такая пасмурная.

Сессия идет, к экзаменам надо готовиться. Он бы и сам готовился. Но нет в этом нужды. Программу первого семестра он освоил неважно. Более-менее знал только то, что ему было нужно для работы. В высшей математике он по-прежнему ни в зуб ногой. Однозначно, своим умом он бы сессию не сдал. Но, как говорится, сила есть – ума не надо. Сила – это его авторитет и деньги. Преподаватели взяли мзду и заполнили его зачетку правильными оценками. А вот Кира выкарабкивается сама. Но ведь она же отличница, ей ли страшиться экзамена...

– Тяжко, – согласилась она.

Нет, тут дело не в экзамене.

– Случилось что?

– Ничего, – покачала она головой. – Ничего не случилась... В каком ужасном мире мы живем!

На глаза ее навернулись слезы.

– Та-ак, а ну пошли...

Он провел ее в комнату. Усадил.

– Рассказывай.

– А что рассказывать, – всхлипнула она. – Я работу хорошую нашла.

– Так ты же работаешь?

– На фабрике?.. Какая там работа? Одни убытки подсчитывать. Ни зарплаты, ничего...

Какой же он идиот! Надо было давно понять, что Кире требуется высокооплачиваемая работа. Ведь он мог бы ей помочь... Вместе с матерью в одной бухгалтерии за копейки вкалывают.

– У нас в здании фабрики фирма коммерческая открылась. Все красиво, солидно – офис, компьютеры. И объявление – требуется бухгалтер. Ну, я, дура, и пошла...

– Почему дура?

– Не надо было мне туда соваться.

– Что-то случилось? – разволновался Родион. – Я спрашиваю, что-то случилось?

– Я же говорю, ничего... Просто директор самый настоящий подонок. Увидел меня, облизнулся и говорит: работа у них хорошая, зарплата у бухгалтеров большая – от трехсот долларов. Вакансия есть, я могу ее занять. Но одно условие. Я должна быть... гм... я должна быть к нему лояльной... В общем, он предложил мне... Нет, я не могу тебе этого сказать...

– Можешь, не можешь, все равно говори.

– Мне неловко.

– Он предложил тебе переспать с ним?

– Переспать?! Да, он предложил мне переспать с ним. И не просто, а в извращенной форме...

Неужели он предложил Кире сделать минет?.. Внутри у Родиона все закипело, лицо побагровело от злости.

– Я, естественно, отказалась... Только ему было все равно. Схватил меня за руку и потянул к себе. Не знаю, как это у меня получилось, но я вырвалась. Слышал бы, как он ругался мне вслед, как оскорблял...

– Где? Где эта долбаная контора?

Из-за Киры он готов был разорвать на куски кого угодно.

– Я же говорю, у нас на фабрике.

– Так, сейчас мы едем туда, и ты покажешь мне этого козла.

– Ты что... Ты что хочешь сделать?

– Рожу ему начищу!

– Нельзя этого делать! – Кира в ужасе уставилась на него.

– Это еще почему?

– Мама сказала, нужно смириться. Потому что с этим, как ты говоришь, козлом лучше не связываться. Говорят, он связан с мафией.

– Чего?

– Говорят, с ним сам Космач за руку здоровается.

Хоть стой, хоть падай. У Родиона глаза на лоб полезли.

– Космач?!!!

– Говорят, это самый страшный бандит в городе. Его все боятся.

Смешно это или нет, но Кира до сих пор не знала, кто он такой, чем занимается. Верила, что он бывший комсомольский работник.

– И ты Космача боишься?

Смех сквозь слезы.

– Не знаю, наверное.

– А ты не бойся... Все, поехали.

Кира не сопротивлялась. Оделась, вышла с ним на улицу. Он подвел ее к своему «БМВ».

– Какая красивая машина!.. Твоя?!!!

Они уже давно знакомы. А она ничегошеньки о нем не знает. В университет он приезжал якобы на такси. Первое время к ней домой ходили. Потом к нему стали ездить. На такси. Родион скрытничал. Не хотел, чтобы она знала, какую нишу он занимает в этой жизни. Сам себя он считал бизнесменом. Но другие знали его как бандита. Как ни крути, а так оно и есть. Кого-то его крутость приводит в восторг. Кира же, напротив, могла прийти в ужас.

– Моя! – сознался Родион.

В конце концов, давно пора расставить точки над «i».

Он открыл ей дверцу, усадил в машину. Сам сел за руль.

Кира молчала всю дорогу. И робко посматривала на Родиона. Она боялась за него. Но не отговаривала. Знала, что это бесполезно...

Машина остановилась возле фабрики. Темное мрачное здание с грязными окнами. Зато несколько окон на первом этаже чистые, в белоснежных пластиковых рамах. Крылечко мраморное, козырек, крытый итальянской черепицей. Это и есть та самая коммерческая фирма. С отдельным входом. Ну и отлично, не надо ломиться на фабрику через проходную.

Дверь, на удивление, была открыта. Зато в небольшом холле в мягком кресле сидел увалень в камуфляже. Без оружия, но с пудовыми кулаками.

– Эй, а ну назад! – прогремел он.

Грозно дядя смотрится. Только ведет себя глупо. На кой фиг в кресло садился, с него же быстро не поднимешься.

Родион легко опередил его. Толкнул обратно в кресло. Тот перевернулся вместе с ним, с шумом распластался по полу. Родион потянул Киру за собой, велел показать, где директорский кабинет.

В приемной никого, только пустой секретарский стол. Саму же секретаршу он обнаружил в директорском кабинете. В креслах за столиком двое – спортивные костюмы, легкие лайковые куртки, короткие спортивные стрижки. У одного на коленях сидела милашка в короткой юбке. И надо же до такого додуматься, поила из чашечки второго. Кофейничают, идиоты...

Секретарша обернулась на грохот, вскочила с колен качка. И крепыши резко поднялись. Будто грудью хотели закрыть ее от грядущей опасности. Но так же резко затормозили, когда увидели Родиона. Глаза потухли, лица потускнели.

Директор восседал за столом. Видимо, вел светские беседы со своими криминальными покровителями. Родион помешал. Это ему не понравилось. Он поднялся, гневно нахмурил брови.

– Что вам надо? – так же гневно вопросил он.

Увидел Киру. Она только входила в кабинет.

– А ты что здесь делаешь, сучка?

Он узнал ее. Но не узнал Родиона. Потому что никогда с ним не встречался.

– Это кто сучка? – побагровел Родион.

И двинулся на директора. Тот подался назад, вжался в угол. Воззвал к своим покровителям.

– Ну что вы стоите? Держите его!

– Ты чо, мужик, офонарел?.. Это ж Космач!!!

Будто потолок рухнул на мужика. Обмяк он, соплей стал сползать по стене. Родион вовремя схватил его за грудки, оторвал от пола, сильно встряхнул.

– Ты кого сучкой обозвал?

Он готов был стереть его в порошок. Но директор от страха лишился чувств. Ну и ну...

– Дерьмо! – Родион поморщился.

Брезгливо оттолкнул от себя беспомощное тело. Так хотелось со всей силы пнуть его ногой. Но лежачего не бьют.

– Кто такие? – спросил Родион у качков.

– Да это, из «бригады» Витька...

«Бригады» под Родионом мощные. «Бойцы», «быки», «контролеры» – столько их сейчас развелось, всех не упомнишь.

– Чего здесь делаете?

– Витек сказал, чтобы мы побыли тут. Надо помочь товар принять...

– Что за товар?

– Так это, Палыч тушенкой китайской торгует. Товар влет идет, за хорошие бабки... Витек сказал, его конкретно опекать надо.

– Хорошо вы его опекаете. Телок мацае...

Родион осекся. Посмотрел на Киру. Бедная девчонка. Как осиновый лист дрожит, в лице ни кровинки. Глаза на него боится поднять.

– В смысле, хорошо вы тут устроились. Секретарш на коленках качаете... А ее помните? – показал он на Киру.

И внимательным взглядом вцепился в качков. Те лишь пожали плечами.

– Да нет, откуда?..

Похоже, не врут. Да и Кира про них ничего не говорила. Может, не решился слизняк-директор говорить ей гадости в их присутствии. Все знают, что пацаны у Родиона не беспредельщики...

– Тогда живите... И этому скажите, чтобы бабки готовил за моральный ущерб.

– Сколько?

– Тысяч, я думаю, двадцать... Долларов, разумеется.

Рубль нынче ничто. Он и раньше не был в особом почете. А после новогоднего десятикратного обесценивания про него вообще говорить не хотелось.

– Если он вдруг решит, что это много, – хищно усмехнулся Родион, – то пусть знает, что его лечение обошлось бы много дороже... Пошли.

Он взял Киру под руку и повел ее к машине. Она шла ни живая ни мертвая. Словно внутри у нее все заледенело.

Оттаивать она начала уже в машине.

– Т-так т-ты и есть К-космач? – слова ее перемежались стуком зубов.

– Он самый, – кивнул Родион.

– П-почему... П-почему ты не сказал об этом раньше?

– Чтобы ты меня не боялась... Ты меня сейчас боишься?

– Н-нет...

Что почти означало «да».

– Боишься, я знаю... Меня все боятся... Хотя не знаю почему?

– Как почему? Ты же бандит!

Родиона передернуло.

– Никогда... Никогда, слышишь... Никогда не называй меня бандитом!

– А разве это не так?

– Бандит – это тот, кто грабит и убивает... А я... Я... Я не знаю, кто я... Но бандитом ты меня не называй. Не нравится мне это...

– Хорошо, не буду... Я никак не буду тебя называть... Останови здесь, пожалуйста!

– И не подумаю. – Родион прибавил газу.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы ты меня бросала. Потому что ты мне очень дорога... Потому что... Потому что я такой же человек, как все. Неужели ты этого не поняла?

– Я поняла... Поняла... Ты хороший... Но почему ты?.. Почему тебя все боятся?

– Потому что страх – это своего рода бизнес. Люди платят, чтобы не бояться... Платят, чтобы я их охранял... Это называется рэкет... Ты думаешь, мне нравится этим заниматься? Нет, не нравится. Но я занимаюсь. Потому что не могу отойти от дел. На мое место полезет кто-то другой. Будет война, а это кровь, смерть... А пока я на своем месте, в городе будет порядок...

Все, что он сейчас говорил, всего лишь оправдание. А он не должен оправдываться. Не должен, но оправдывается.

– Короче! – оборвал он самого себя. – Мне все равно, что говорят обо мне! Все равно!!!..

Родион прибавил газу. Машина на бешеной скорости понеслась по пустынной улице.

– Ты куда меня везешь? – спросила Кира.

– К маме. Я везу тебя к своей маме... Вам, кстати, давно пора познакомиться.

– Зачем?

– Не знаю... Ты познакомишься с моей мамой, она познакомится с тобой. А потом ты решишь, бросать меня или нет...

– Ты что, всерьез думаешь, что я тебя брошу? – Она изумленно посмотрела на него.

– Я же бандит...

– Мне все равно, кто ты... Не надо к твоей маме... Вези меня к себе.

Родион промолчал. Зачем задавать глупые вопросы, если и без того все ясно.

Это был чудесный вечер. Они пили шампанское, болтали о всяких пустяках. А потом потянулась долгая многозначительная пауза. Родион заполнил ее долгим жарким поцелуем. Губы у нее изумительные – сочные, вкусные, теплые...

Они целовались. Снова пили шампанское. Снова целовались... Потом была постель. Он раздевал ее долго, с расстановкой. Так же долго ласкал ее трепетное тело. Он боялся причинить ей боль. Брал ее медленно, нежно... Как он и ожидал, Кира оказалась девственницей...

Жук сиял как медный котелок.

– Что ни говори, а Чубайс был прав. По две «Волги» за один ваучер...

Все правильно, за одну приватизационную бумажку он платил трудягам ровно столько, сколько в «Детском мире» стоили две дешевые игрушечные машинки.

Жук развернул бурную деятельность. Скупал ваучеры, паковал их в чемоданы. Родион занимался нефтью. Держал на прицеле соответствующие предприятия. Как скоро их будут приватизировать, он точно не знал. Зато готовил под них ваучеры, наличность, обрабатывал дирекцию. Ну и, конечно же, продолжал заключать сделки и переправлял товар на Запад. Импортом торговал вовсю. Жека насел на местных чиновников, ведающих вопросами приватизации. За живые деньги скупал помещения под магазины, рестораны, под все такое прочее... Словом, их общее дело крутилось на больших оборотах. И с каждым днем набирало мощность.

– Да с работягами проблем нет, – кивнул Жека. – С ними просто – ты им бабки, они тебе ваучер... С Боксером посложней.

– Что такое? – напрягся Родион.

– Тут кинотеатр на Ленинском. Боксер на него глаз положил. Я с Тульцевым насчет него договорился. На лапу ему дал, все такое. Ну все, думаю, здание наше...

– А что, разве оно не наше?

Кинотеатр на Ленинском проспекте – это не абы что. Новое, современное здание с большим и малым залом, с просторным вестибюлем. Его еще в прошлом году собирались в эксплуатацию запустить. Еще бы чуть-чуть, и закончили. Но не хватило финансирования, чтобы устранить недостатки. Кинотеатр остался мертвым грузом на городском балансе. Было принято решение выставить его на торги. Но Жека тут как тут. Поговорил с кем надо, отстегнул, сколько просили. И все, никаких конкурентов. Кинотеатр вот-вот должен был отойти к ним. На законных основаниях. А виды на него у Родиона большие. Центр города, отличное место. Цены этому кинотеатру не будет, если переоборудовать его под ночной клуб с казино. А тут, оказывается, какие-то проблемы.

– Да Боксер не в тему выеживается. Волну поднять хочет. Мол, на каких это основаниях кинотеатр нам отходит. Грозится прокуратуру подключить...

Родион помрачнел.

– Оборзел Боксер. По тупости своей на грубость нарывается? Или специально?

До сих пор их интересы в сфере приватизации не пересекались. Боксер делал бизнес в своем районе, Родион в своем. Кинотеатр – это его территория. Значит, Боксер вонять не должен. Но, видно, мало ему своего. На чужое полез.

– «Стрелу» надо забить, – сказал Жук.

– Да, поговорить с ним нужно, – кивнул Родион.

Можно было с Горобцом состыковаться, чтобы он развел их с Боксером по понятиям. Но вор сидел в тюрьме. Или натурально под ментовскую раздачу попал, или нарочно на нее нарвался, чтобы на «кичу» попасть. Горобец за городом с «крытки» смотрел. Только ни у Родиона, ни у Боксера не было никакого желания ехать в СИЗО на воровской суд. Хотя возможность была.

– Сами разберемся. «Стрелу» Боксеру забьем, все как положено, – решил Родион.

Они не находятся в состоянии войны. Поэтому лучше встретиться с Боксером где-нибудь в ресторане. Поговорить с ним в тихой, мирной обстановке. Война никому не нужна. Вопрос с кинотеатром можно решить дипломатически...

А если Боксер хочет войны? Что, если кинотеатр всего лишь повод для кровопролития?

Что ж, Родион не кисейная барышня. Он не жаждет вражеской крови, но всегда готов ответить ударом на удар. Для этого у него есть все... Но лучше, конечно, обойтись без войны...

* * *

– Михаил Игнатьевич занят, – сквозь зубы процедила секретарша.

Лощеный, представительного вида мужчина покорно согласился подождать и занял свободное место в приемной. В это время туда же вошел Родион.

Секретаршу как подменили. Лицо озарилось радушной улыбкой. Она обласкала его заискивающим взглядом. Залебезила перед ним.

– Родион Сергеевич, я так не хочу вас огорчать, но Михаил Игнатьевич сейчас в самом деле очень занят. Комиссия из Москвы прилетела, решается важный вопрос...

Тем не менее она связалась со своим шефом по селекторной связи. Сообщила, что к нему на прием пришел Родион.

– Михаил Игнатьевич сказал, что обязательно уделит вам пять минут, – чуть не расстилалась перед ним секретарша. – Родион Сергеевич, вы не могли бы подождать две-три минуты?..

– Вообще-то у меня нет времени. Но из уважения к Михаилу Игнатьевичу подожду...

Директор нефтеперерабатывающего завода величина большая. Еще год назад Родиона к нему и на пушечный выстрел бы не подпустили. Но сейчас все по-другому. Не столько времена изменились, сколько изменился он сам. Нельзя сказать, что Михаил Игнатьевич боится его. Но побаивается. И очень дорожит хорошими с ним отношениями. Всегда готов ему помочь с выгодной сделкой.

– А как долго ждать мне? – спросил чей-то до боли знакомый голос.

Родион обернулся и увидел Элону. Все такая же красивая и сексуальная, как в тот раз, когда она приходила к нему. Только почему-то не перехватило у него дыхание и кровь в жилах не забурлила.

– Элона Викентьевна! Как я рада вас видеть! – заелозила перед ней бедная женщина. – Я сейчас же сообщу о вас Михаилу Игнатьевичу!..

Она снова взялась за трубку. Ей явно не по себе. Будто меж двух огней оказалась.

Элона холодно посмотрела на Родиона.

– Здравствуйте, Родион Сергеевич! – со жгучей издевкой сказала она.

– Здравствуй...те, Элона... Викентьевна, – он ответил ей тем же.

Потянулась долгая пауза. Никто из них двоих не спешил ее заполнить.

– Элона Викентьевна, Михаил Игнатьевич с удовольствием примет вас, – затараторила секретарша.

– Но мне придется немного подождать, так? – оборвала ее Элона.

– Немного, совсем немного...

– Видно, Михаил Игнатьевич очень занят...

– Очень-очень...

– Я бы не хотела отрывать его от важного дела. И Родион Сергеевич, думаю, тоже... Вы бы не могли организовать нам комнату отдыха? Мы бы с Родионом Сергеевичем подождали, когда Михаил Игнатьевич освободится...

– Да-да, конечно! – засуетилась секретарша. – Если желаете, я могу вас провести в комнату эмоциональной разгрузки. Это в двух шагах...

– Желаем, – надменно кивнул Элона. И уточнила: – Мы с Родионом Сергеевичем желаем...

– А мне можно с вами? – опрометчиво спросил лощеный бизнесмен.

Надо было видеть, как Элона глянула на него. Будто копьем насквозь пронзила. Бедняга стушевался, сжался в комок.

Зато сколько тепла было у нее в глазах, когда она посмотрела на Родиона.

– Пойдемте? – подкупающе ласково спросила она.

Надо было быть полным идиотом, чтобы остаться в приемной без нее.

В комнате эмоциональной разгрузки Родиону понравилось. Скромная роскошь и уют. Море зелени и огромный аквариум во всю стену. Вид плавающих рыбок успокаивал нервы. Между креслами, в которых устроились Родион и Элона, протекал искусственный ручеек. Приятно было слушать, как он журчит.

– Скажи честно, ты нарочно все это подстроил? – не глядя на него, спросила она.

– Что подстроил? – не понял он.

– Ты знал, что Михаил Игнатьевич занят. Знал, что я должна к нему приехать. Ты нарочно выбрал это время, чтобы встретиться со мной... Хорошо ты все продумал. Наши телохранители в холле, даже не знают, что мы сейчас вместе...

– Наши телохранители?.. Значит, тебя тоже охраняют.

– А что тут такого? Ты же прекрасно знаешь, кто я.

– Знаю. Ты жена Боксера...

– Можно подумать, ты не знаешь, что прежде всего я его доверенное лицо. Я деловой представитель Вениамина. Ты же знаешь, что у меня юридическое образование...

– Ты думаешь, я должен был это знать? – пожал плечами Родион. – Почему я тогда этого не знаю?.. И встречу эту я не подстраивал. То, что мы сейчас здесь с тобой, чистая случайность...

– Знаешь, ты кто? – Голос Элоны наполнился горечью. – Ты сволочь! Бессовестная сволочь!

Родион недоуменно посмотрел на нее. Хотел сказать что-то в ответ. Но она не позволила. Элону как прорвало.

– Ты хотя бы соврал для приличия! Что, трудно было сказать, что эту встречу ты подстроил? Не трудно! А ты не сказал... Сволочь ты, сволочь!.. Да, я виновата перед тобой! Да, я не дождалась тебя! Да, я вышла замуж за другого! Да, я совершила большую ошибку!.. Но я каюсь, каюсь в этом. И жду, когда ты меня простишь... Как последняя тварь приползла к тебе. Наплевала на все приличия. Отдалась тебе как последняя шлюха. А ты... Ты так ничего и не понял... Ты думаешь, почему тогда я так быстро от тебя ушла? Почему не сказала тебе ничего на прощание?.. Потому что я ждала, что ты сам найдешь меня. Думала, ты сам будешь искать со мной встречи. Сам будешь домогаться меня... А ты... Ты бездушная сволочь. Ты поставил на мне крест. Попользовался и бросил... Какая же ты сволочь!

Элона замолчала, закрыла лицо руками, всхлипнула. Плачет. Родион видел, как подрагивают ее плечи...

Да, пожалуй, она права. Он бездушная сволочь. В самом деле, почему он не стал искать с ней встречи? Поставил на ней крест? Вроде нет... Три месяца прошло с той встречи, когда Элона отдалась ему. С тех пор он больше ее не видел. Не переживал, не страдал... Может быть, потому, что у него есть Кира? Да, наверное, это так. У него есть женщина, которая принадлежит только ему. И он не хотел бы изменять ей с Элоной...

Не хотел бы... А если она позовет? Сможет ли Родион устоять перед соблазном?.. Трудный вопрос...

Элона перестала плакать, платком вытерла глаза. Из сумочки достала косметичку, начала подкрашивать ресницы.

– Ты не думай, я сильная, – голос ее дрожал. – Ты мне нужен. Но я смогу обойтись без тебя. А вот сможешь ли ты?.. Вспомни, как нам было хорошо...

Родион вспомнил. И ощутил мощный прилив крови в паховую область. Это невероятной силы ощущение, когда Элона под тобой, а ты входишь в ее тесную горячую плоть. Как можно забыть эти головокружительные мгновения, когда она целиком принадлежит тебе...

– Ты неблагодарная сволочь, – это скорее был комплимент, чем оскорбление. – Но я тебя прощаю. И даю тебе последний шанс. Сегодня в пятнадцать ноль-ноль я буду ждать тебя на тайной квартире, которую я сняла для наших встреч... Запомни адрес!

Адрес Родион запомнил. Намертво вбил его в память. Потому что в этот момент он до жути хотел эту женщину. Да и как можно устоять перед соблазном, если Элона сама домогается его? И еще один момент. Боксер. Наставить ему рога – все равно что получить колоссальный заряд бодрости на многие дни вперед. И это еще не все. Он будет иметь Элону и тем самым побеждать, побеждать Боксера... Ах, как ему хочется побеждать!

* * *

Родион не думал, что Элона способна на такое. А вдруг это ловушка? Что, если на тайной квартире его ждет киллер?.. Он мог бы отказаться от этой встречи... А если Элона ждет его без всякого подлого умысла?..

Он не хотел показаться трусом. Но кое-какие меры предосторожности предпринял. Леньчик тщательно обследовал подъезд. Ничего подозрительного.

Элона не обманула. В уютной однокомнатной квартирке она была одна. И ждала его во всеоружии собственного великолепия.

– Мне почему-то кажется, что ты не доверяешь мне, – с едва уловимым упреком сказала она.

– Доверяй, но проверяй, – развел он руками. – А потом, ты, наверное, знаешь, что твой муж бросил мне вызов.

– Если ты насчет кинотеатра на Ленинском, то я бы могла помочь уладить эту проблему...

Родиону стало немного не по себе. Он представил, как эта ослепительная красавица будет уговаривать своего мужа. Она сядет перед ним в кресло, полы короткого халатика поднимутся высоко вверх, обнажатся ее изумительные ножки, оголится аппетитная попка. Потом она поднимется, скинет халатик, подойдет к мужу и будет тешить его, ласкать... Родион разозлился. Но вместе с тем его охватило жгучее возбуждение. Он уже не в силах был сдерживать себя.

С утробным рычанием он набросился на Элону, подхватил на руки, грубо, но не больно опустил на диван.

– Родион! – задыхаясь от восторга, засмеялась она.

Он закрыл ей рот затяжным поцелуем. У него не хватило терпения, чтобы раздеться. Да и необязательно это. Достаточно снять брюки. Элона помогла ему. Полы ее сексуального халатика распахнулись сами по себе. Под ними ничего. Только нежная податливая плоть...

Сказать, что они занимались сексом – значит не сказать ничего. Это была самая настоящая оргия. Ни он, ни она не могли насытиться. Он брал ее на диване, валялся с ней на полу, клал на стол, ставил в кресло. Она ушла от него. Но он достал ее в ванной, они вместе встали под душ. Их тела сотрясались под шум воды и взрывные страстные стоны...

Остановиться они смогли, когда за окнами уже было темно. Не в силах пошевелиться, они лежали на диване.

– Ты не человек, ты зверь, – сказала она.

Откуда-то у нее появились силы. Она перевернулась, легла на живот. Красивые эластичные грудки удобно разместились на его груди.

– Зверь, – кивнул он. – Не очень ласковый. Не очень нежный. Но твой...

– Уже поздно. Мне пора.

– Что ты скажешь Вениамину?

– Что-нибудь придумаю.

– Когда мы снова встретимся?

– Ты этого хочешь?

– Спрашиваешь.

– Давай послезавтра.

– А почему не завтра?

– Потому что завтра у тебя встреча с Вениамином.

– Одно другому не мешает.

– Как знать, как знать... Я для Вениамина не только жена, но и друг. Я его доверенное лицо. Так что после разговора с тобой он будет говорить со мной.

– А до разговора?

– Мы уже говорили.

– И как настроен Вениамин?

– Решительно... Ты, Родион, молодец. Широко развернул дело, Вениамина опережаешь. Если тебя не остановить, все под себя возьмешь...

– Значит, вы хотите меня остановить.

– Не мы, а Вениамин... Я-то как раз тебя останавливать не хочу. И ему мешаю. Ты должен быть сильней Вениамина... Хотя бы для того, чтобы он не убил меня, если вдруг узнает о нашей близости.

– Ты думаешь ослабить мужа, чтобы встречаться со мной. А не лучше ли тебе бросить меня? И дожимать на пару с Вениамином. Чтобы пустое место от меня осталось...

– Родион! – испуганно захлопала глазами Элона. – Ты хоть соображай, что говоришь! Ты думаешь, дела, которыми занимается мой муж, для меня много значат? Да если хочешь знать, я ненавижу все это. Да, ненавижу!.. Я женщина. Просто женщина. И хочу нормального человеческого счастья. Мужа холить, детей рожать, за домом следить... Тебя дожимать. Сдурел ты, что ли?

– Ладно, не будем об этом. Ненормальный какой-то разговор...

– Ненормальный, – кивнула Элона. – Лежим с тобой голые в постели. И о каком-то бизнесе говорим. Будто больше нечем заняться...

Ее язык коснулся его груди, закружил на одном месте, сначала медленно, затем все быстрей стал опускаться все ниже-ниже... Родион закрыл глаза и тихонько застонал от удовольствия...

* * *

Боксер выглядел подавленным. Смотрел куда-то мимо Родиона и думал о чем-то своем. А вдруг он догадывается о похождениях супруги? Шутка ли, они вчера с Элоной расстались в одиннадцатом часу ночи. Это слишком поздно даже для такой деловой женщины, как она.

– Ты зачем волну насчет кинотеатра поднимаешь? – жестко спросил Родион. – Это моя территория, мой бизнес. Чем ты недоволен?

– Не нравится мне все это. Слишком ты шустрый...

– Далеко пойду, да? Далеко, если ты меня не остановишь, так?.. Слушай, я не пойму, ты что, на войну нарываешься? Будет тебе война! За мной не заржавеет.

– Не нравишься ты мне.

В голосе Боксера полно недовольства. Но не просматривается в нем крепкого внутреннего стержня. Неуверенно звучат его слова. Будто сгнила его бойцовская натура. Как же он в таком состоянии воевать будет?.. Не Боксер он, а самый настоящий Веник...

– Я тебе не девка, чтобы нравиться, – парировал Родион. – Ты мне тоже не нравишься, я же молчу... Между прочим, ты тоже не спишь, тоже укрепляешься.

– Это мои проблемы.

– Никто не спорит... Короче, твои проблемы – это твои проблемы. Мои проблемы – мои... Кинотеатр остается за мной, это однозначно. И если ты рыпнешься, я тебя урою!

– Это всего лишь повод для объявления войны? – с гнилым сарказмом спросил Веник. – Знаю, ты завалить меня хочешь. Чтобы Элону забрать.

– Эй, что за базар? – гневно возмутился Родион. – Я думал, ты мужик, а ты тряпка... Короче, я тебе сказал: перейдешь мне еще раз дорогу, быть войне.

Родион не хотел больше разговаривать с этим размазней. Прошелся по нему презрительным взглядом, поднялся из-за стола. И гордо удалился.

Как он и ожидал, проблем с кинотеатром не возникло. Законно-незаконная приватизация оставила его за Родионом. Можно было начинать строительные работы...

* * *

Кира смотрела на него с непонятной тоской.

– Что случилось, дорогая? – озабоченно спросил Родион.

Неужели снова ее кто-то обидел?

– Я устала. Я больше не могу... Мне кажется, тебе все время угрожает опасность. Я с ужасом думаю, что тебя могут убить.

– Я и сам думаю об этом. Поэтому всегда начеку... Не бойся, со мной ничего не случится...

– Родион, ну у тебя все уже есть. Квартира, иномарка, денег много... Оставь свои криминальные дела. Пусть ими занимаются другие... А сам можешь заняться бизнесом. Ведь ты прирожденный бизнесмен...

– Как я оставлю себе бизнес, если он не мой, а общий. Нефть, недвижимость, торговля – это бизнес «общины».

– Значит, уйди из своей «общины»... Я боюсь за тебя! Боюсь!!!.. Я уже устала бояться.

– Не переживай, все будет хорошо.

– Ну как я могу не переживать, если... Если...

– Что если? Говори!

– Родион, у нас будет ребенок...

Как ушат горячей воды на него вылили.

– Ребенок?! – оторопело переспросил он. – У нас?!

– У нас. У тебя. И у меня...

Вот так новость!..

С Кирой они жили в гражданском браке. В его квартире, которую он объединил из двух – родительской и соседской. Не так часто бывал он здесь. Все дела, дела... В суматохе дел даже помыслить не мог себя отцом.

Родион продолжал укреплять свой бизнес и свое сообщество. Дела шли отлично. Но требовали полной самоотдачи. Он едва выкраивал время для личной жизни. С Кирой бывал не так часто, как того хотелось и ему и ей. Но такой напряженный график жизни его устраивал. И так, казалось, будет всегда... А тут бах! Оказывается, скоро у него появится сын...

– Запомни! – закружил он вокруг Киры. – У нас будет сын. Только сын!..

– А если родится дочь? – радуясь, спросила она.

– Если дочь... Если дочь, то пусть будет дочь... Слушай, это что, правда? Я что, я в самом деле скоро стану отцом?

– Ну не скоро. Через семь-восемь месяцев... Хотя нет. Ты уже отец. Твой ребенок живет. Во мне живет... И он очень хотел бы увидеть своего отца живым...

Недолгая радость сменилась раздражением.

– Опять двадцать пять, – посмурнел Родион. – Я же говорю, все будет в порядке. В полном порядке...

А действительно, чего бояться? Веник ему не конкурент. И если он все еще на коне, то только потому, что Родион не хочет выбивать его из седла. Обстановка в городе спокойная. На его территории гуляли несколько мелких банд, пытались доить коммерсантов. Но Шустрик с Витьком быстро скрутили их в бараний рог. Существует банда автоугонщиков, есть наркомафия. Их не трогают, но и во всю мощь развернуться не дают. Воры существуют сами по себе. С претензиями к Родиону не лезут... Нет, все в самом деле спокойно. Никто не точит на него ножи...

* * *

– Родион, что случилось? Почему ты так прохладно стал ко мне относиться? – с нескрываемым упреком спрашивала Элона.

Они продолжали встречаться на тайной квартире. Уже два месяца встречаются.

– Не знаю, – пожал плечами Родион.

На самом деле он все знал.

Первое время его тянуло к Элоне. Давали знать о себе старые чувства. Но постепенно он охладевал к ней. Из-за одной дурацкой особенности, которую обнаружил в себе.

Он мог любить Элону, пока обожествлял ее. Она вышла замуж за Вениамина – он больше не причислял ее к лику святых. И если его тянуло к ней, то только потому, что хотелось ей что-то доказать. Доказал. Цель достигнута. Она ему больше не нужна... Но Элона все же смогла вдохновить его на новые чувства. Она вновь покорила его свой красотой и сексуальностью. Он оказался с ней в одной постели. Но чувства угасали. Да и не мог он любить падшую женщину. А как же можно думать о ней иначе, если она изменяет законному мужу?.. Он еще хотел ее. Но с каждым разом все меньше и меньше...

– А мне кажется, ты все знаешь! – В глазах Элоны полыхнул яростный огонь.

– Может, и знаю, – пожал он плечами.

Выбил из пачки сигарету, закурил.

– Если знаешь, то говори... Это я с тобой такая слабая. А так я сильная... Ну говори же, чего ты молчишь?

– Помнишь, ты меня сволочью называла?

– Это было давно и неправда.

– Не знаю, может, и правда... Я не должен был встречаться с тобой с самого начала.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой нет будущего. Между нами только похоть...

– Ты не можешь так говорить!!!

– Не могу, но говорю... Мне очень жаль, что я люблю тебя так, как любил раньше...

– Почему? Я спрашиваю почему?

– Я знаю, ты раскаиваешься в этом. Но что было, то было. Ты предала меня. А я предателя могу пожалеть, но не простить. Такая у меня гадкая натура.

– Это не натура! Это ты сам такой гадкий!

Элона вскочила с постели, набросила на себя халат. Пошла на кухню. Вернулась. Сделала круг по комнате. Снова ушла. Опять вернулась... Она думала. Ожесточенно думала.

– Сядь, успокойся. – Он тоже поднялся.

Подошел к ней, взял за плечи, усадил в кресло.

– Ты мне по-прежнему дорога... Но... Но встречаться мы больше не можем. Между нами все кончено...

Элона смотрела на него пустым немигающим взглядом. Губы ее дрожали.

– А потом, у меня есть жена. Ты знаешь, ее зовут Кира...

– Она тебе не жена, – ровным, без эмоций голосом проговорила она.

– Ну почему же. Скоро мы узаконим наши отношения... Дело в том, что она ждет от меня ребенка.

– Ты упрекаешь меня? – глядя куда-то вдаль, спросила она.

– В чем?

– В том, что не могу родить тебе ребенка...

– Да я и не думаю об этом.

– А жаль, ты должен был думать об этом. Если бы, конечно, любил меня...

Она оттолкнула его от себя. Поднялась. Скинула с себя халат. Осталась перед ним в чем мать родила.

Фигура у нее само совершенство, кожа гладкая, нежная. Но ничего не поднялось в нем при виде этой раскрывшейся красоты. Да Элона и не собиралась отдаваться ему. Она разделась, чтобы одеться.

Она молча привела себя в порядок. Так же молча подошла к дверям. Хотела уйти, не попрощавшись. Но не смогла. Повернулась к нему.

– Ты даже не знаешь, насколько опасными бывают отвергнутые женщины, – сказала она.

Она не угрожала и не предупреждала. Она просто говорила. На глазах блестели слезы.

– Но не волнуйся, я мстить не буду... Хотя бы потому, что ты очень дорог мне... Да, я предала тебя. Да, я раскаиваюсь в этом. И люблю тебя так же, как раньше... А ты... Бог тебе судья. Прощай!

Она ушла. Родион едва удержал себя, чтобы не догнать ее, не остановить... Она ушла. И правильно сделала. Чему быть, того не миновать...

Белые «Жигули» внаглую прошли на красный свет. Даже Родион не мог позволить себе такого безобразия. Он, как порядочный гражданин, держал свой джип аккурат у стоп-линии. А эта раздолбанная «копейка» через перекресток несется ему навстречу.

Только почему она так резко сбавляет ход, почему останавливается? Родион не успел ничего понять, а из машины высунулся оружейный ствол. Грохот автоматной очереди сотряс воздух, ударил по ушам. Родион видел языки пламени, вылетающие из ствола. Он бил прямо в него...

Как ни странно, стекла в машине оставались целыми. И сам Родион не был даже ранен. Только когда «копейка» взревела, прибавляя ход, он понял, что стреляли холостыми патронами.

Зато Леньчик стрелял боевыми. Выскочил из машины, выхватил из кобуры ствол, и бах-бах! Чего греха таить, Родион и сам был не прочь присоединиться к нему. У него тоже ствол – мощная итальянская «беретта». И стреляет он отлично – не зря же тир два раза в неделю посещает...

Несколько пуль попали в «Жигули», но не причинили машине особого вреда. «Копейка» взвизгнула тормозами и на приличной скорости вписалась в ближайший поворот. Исчезла из виду.

Больше в Родиона никто не стрелял. Он беспрепятственно добрался до офиса. Не прошло и часа, как в его кабинете собрались самые авторитетные пацаны из его сообщества.

– Кто? – сухо и коротко спросил Родион.

Он и сам мысленно искал ответ.

За последнее время он существенно укрепил свои позиции. Взял под полный или частичный контроль несколько крупных промышленных предприятий из тех, о которых раньше можно было только мечтать. Даже такая махина, как нефтеперерабатывающий завод, легла к его ногам. Он владел солидным пакетом акций этого предприятия. Воздействовал на него в экономическом плане, но мог прибегнуть и к чисто силовым методам. Взял под свою опеку две крупные нефтедобывающие фирмы. Поставил под жесткий контроль малый и средний бизнес на своей территории. Загнал в жесткие рамки отмороженные кодланы и кодланчики всех мастей.

Прямо пропорционально росту его силы и влияния увеличивалось число его врагов. Киллеров могли нанять те же нефтедельцы, недовольные его политикой. Или тот же наркобарон Копчик, которому Родион не позволял подняться в полный рост. Или те же воры, с которыми возникли трения из-за рыночных «лохотронов».

Но почему стреляли холостыми патронами?

– Кто-то нами очень недоволен, – сказал Жук. – Но боится схлестнуться с нами напрямую...

– Или не боится, – решил Жека. – А пока только предупреждает...

– Кто? – снова спросил Родион.

– Разберемся, – хмуро кивнул Шустрик.

Наикрутейший мэн. Прирожденный гангстер. Под его началом Родионова «бригада» поднялась на порядок по силе и ударной мощи. Шустрик проникся идеей Родиона. И вместо пьянок устраивал пацанам спортивные «праздники». До седьмого пота их гонял. Силовые упражнения, рукопашный бой, огневая подготовка. Дисциплину установил железную. Постоянно пополнял ряды. Пока одна его «бригада» не стала самой мощной во всей «общине». Родион принял волевое решение. Разбил «бригаду» на три. Во главе первой оставил того же Шустрика.

Если Вася и затаил на него обиду, то внешне это никак не отражалось. Он по-прежнему не уставал доказывать Родиону свою преданность. И сейчас, казалось, готов был ради него поставить на уши весь мир.

* * *

– Сегодня в девять утра в районе Октябрьской площади было совершено покушение на известного бизнесмена Родиона Сергеевича Космачева...

Попался бы ему сейчас этот репортер из городской криминальной хроники. Без языка бы остался. Нашел, что показывать в своей драной телепередаче.

Все бы ничего, но телевизор смотрел не только он.

– Родион!!! – как по сердцу резанул вопль Киры. – Это правда?!

Жена позеленела, затряслась. В глазах застыл ужас.

Родион разволновался не на шутку. Кира на девятом месяце. Как бы преждевременных родов не случилось.

– Вот идиоты!

Он швырнул в телевизор пульт дистанционного управления.

– Холостыми стреляли, – поспешил утешить жену. – Мои же люди... Все было подстроено, чтобы моих телохранителей проверить... Между прочим, они оказались на высоте. Отбили учебное нападение.

– Ты меня не обманываешь? – успокаиваясь, спросила Кира.

– Когда я тебя обманывал? – парировал он.

– Ты, пожалуйста, будь осторожен... На душе тяжело. Предчувствие нехорошее.

– Да не переживай ты, все будет нормально...

Зазвонил телефон. Кира вздрогнула. Словно это звонила сама смерть.

Но это был Шустрик.

– Родион, все в порядке. Нашли мы этих гавриков...

– Кто они?

– Да так, шелупонь одна...

– А конкретно?

– Родион, ну ты же понимаешь, не телефонный разговор. Приезжай, если можешь.

– Куда?

– А помнишь, где мы встречались в позапрошлый раз...

Все правильно. Конспирация в их деле вещь важная. Враг, как оказалось, не дремлет. Неизвестно, насколько он силен. Вдруг в его возможностях прослушивать телефонную линию?

– Жди меня через час, – сказал Родион и положил трубку.

– Ты куда? – встревожилась Кира.

– А вот это не твое дело.

Главное в общении с женами – это уметь мягко поставить их на свое место.

– Твое дело за своим здоровьем следить и мужа ждать.

– Когда ты будешь?

– Вот это правильный вопрос... Не знаю. Ложись спать без меня.

За жену он спокоен. Квартира хорошо охраняется. И охранник на входе. И сигнализация с вызовом наряда вневедомственной охраны. Киллер к ней не подберется. Да и нужна ли она киллеру?.. Ему Родион нужен.

Родион вызвал верного Леньчика. Дождался его. Проверил пистолет, сунул его в кобуру под мышкой. И вместе с телохранителем отправился на дачу, которую Шустрик взял в аренду у одного подопечного бизнесмена. Это была очередная тайная резиденция «бригадира».

В пути Родион напряженно думал. Что, если утренний инцидент – дело рук Шустрика? Что, если «бригадир» хочет избавиться от своего босса, занять его место?..

Нет, не может быть. Шустрик на такое не пойдет... Но почему тогда Родион раздробил команду Шустрика на равноправные «бригады»? Не для того ли, чтобы избавиться от возможного конкурента?..

Он изменил маршрут. По мобильной радиостанции связался с одним из своих «бригадиров», велел в течение получаса собрать полудюжину бойцов. И уже с этой командой наведался к Шустрику.

– Зря ты такую свиту с собой взял, – высказался тот по этому поводу.

– Почему? – внимательно всматриваясь в него, спросил Родион.

Нет, непохоже было, что Шустрик раздосадован. Непохоже, что он готовил ему ловушку. А потом, если бы он хотел разделаться с Родионом, то не держал бы при себе добрую дюжину бойцов из своей «бригады». Было бы глупо с его стороны натравливать их на Родиона. Пацаны бы его не поняли.

– Да потому, что некого тебе бояться, босс. Всех козлов достали, ни одного не оставили.

– Это ты про кого?

– А про тех, кто в тебя сегодня стрелял... Они или идиоты, или совсем конченые. Я думал, они на угнанной «копейке» сегодня были. А это их машина. Я по номерам все пробил... Точно, они это...

– Да кто они?

– А пойдем, посмотришь.

Шустрик провел Родиона в подвал дома. Там, на цепи, за руки подвешенный к потолку, качался полуголый человек. Лицо разбито в кровь, кожа на груди как будто медвежьими когтями содрана. Мужик был в сознании и с появлением Родиона поднял на него глаза, полные нечеловеческого страдания.

– Вот он, герой, – показал на него Шустрик.

И ногой врезал мужику в живот. Глаза пылали каким-то садистским огнем. Нравилось ему издеваться над людьми. Родион давно это знал.

– Кто такой?

– А вояка хренов. Собрал толпу таких же вояк, как и сам. Бизнесом решили заняться. Склад оптовый открыли. Мои к ним, типа, как люди подошли. Давайте, мол, мужики, отстегивайте. Чтобы, типа, работалось спокойно... А они залупились, на пацанов наехали. Они ж десантники, афганцы бывшие. Решили, что все могут... В общем, одному пацану челюсть снесли, второму нос сломали. Прямо на месте... А дальше беспредел пошел. Вояки решили буром переть. Мы им «стрелку» забили. А они, козлы, на понт решили нас взять. Типа, сразу быка за рога. Потому с тебя начали. Из автомата, холостыми. Чтобы чисто закошмарить... Видиков, блин, насмотрелись. Ну не идиоты?

– А если бы не холостыми шмальнули?

– Ну а я про что?

Вася поднял с табуретки кожаную перчатку, натянул на руку, сжал в кулак. И со всей силы смазал вояке по скуле. Замахнулся, чтобы еще ударить.

– Эй, может, хватит? – остановил его Родион. – Разошелся...

– Да в натуре, а то еще склеится, – снимая перчатку, кивнул Шустрик.

Глаза продолжали гореть сатанинским огнем.

– Ты говорил, что вояк несколько было. Почему я одного вижу?

– Трое было, – уточнил Вася. – Да только двое уже на небесах... Когда брали их, бойня началась. Трех «бойцов» завалили, козлы... Ну и мы, понятное дело, не молчали. Страшила из гранатомета их дом на фиг разнес. Двоих наглушняк сделал, а этот уцелел...

Родион помрачнел, на скулах заиграли желваки.

– И ты мне об этом так спокойно говоришь... Ты вышел на этих вояк и не сообщил мне. Почему?

– Ну так это, – немного растерялся Шустрик. – Хотел сделать тебе, типа, сюрприз. Сам нашел, сам взял... А потом, времени в обрез было. Пока с тобой состыкуешься, пока то да се...

– Ты мог бы просто мне сообщить.

– Ну так говорю же, сюрприз, типа, хотел сделать.

В принципе Шустрика не в чем было винить. Он с полным пониманием отнесся к сегодняшнему покушению на Родиона. По своим каналам вышел на вояк, через кровь взял одного.

А потом, Родион не держал свои «бригады» на коротком поводке. В сущности, это самостоятельные боевые единицы. «Бригадиры» не обязаны были ставить его в известность о каждом своем шаге. Они подчинены ему в большом, но самостоятельны в малом.

Хотя, пожалуй, зря он дает так много прав своим «бригадирам». Опасно это. Сегодня Шустрик без его санкции наезжает на бизнесменов, а завтра наедет на самого Родиона. Команда у него серьезная. Может подмять под себя еще пару-тройку «бригад». И это будет сильная организация, которой по плечу война с «общиной»...

– Ты, Вася, больше так не делай, – взглядом и словом высек Родион «бригадира». – Ситуация, сам видишь, серьезная. Поэтому обо всем, что собираешься делать, сообщай наверх. Или мне, или Жуку, или Жеке... Ты меня понял?

Шустрику такой поворот не понравился. Но бунтарских вспышек в его глазах Родион не заметил. После короткого напряженного раздумья «бригадир» согласно кивнул.

– Не дело это, – добивал его Родион. – Трех пацанов потерял. А я ни сном ни духом...

– Но я об этом все равно бы сказал, – потерянно развел руками Шустрик. – Надо, чтобы все чин по чину. Пышные похороны, то да се...

– Короче, дело к ночи. Вернее, к утру...

С Шустрика Родион переключил внимание на вояку. Тот уже пришел в себя. И смотрел на него ненавидящими глазами.

– Ты кто такой? – жестко спросил его Родион.

– Замкомвзвода воздушно-десантного батальона сержант Советской Армии Ветряков, – на удивление четко отрапортовал бывший «афганец». – Еще вопросы будут?

– Ты хотел сказать, бывший сержант?

– Что сказал, то сказал... Слушай, застрелил бы ты меня. Хватит мучить.

Глаза вояки заполнились болью и мольбой.

– Заткни пасть, мурло! – набросился на него Шустрик. – По кусочкам тебя резать буду, по каплям кровью истекать будешь...

– Помолчи, – небрежным движением руки осадил его Родион.

Он продолжал смотреть на мученика – а иначе этого вояку и не назовешь.

– Бизнесом давно заняться решил?

– Недавно, – буркнул бедняга. – С Лешкой и Генкой. Они тоже в Афгане были... Денег заняли, склад открыли. А тут вы. Паразиты, стервятники, тьфу!.. Ненавижу!

Снова пришлось останавливать Шустрика. Чтобы тот опять не дал волю рукам.

– Не надо нас стервятниками называть, – Родион был спокоен. – Если, конечно, падалью себя не считаешь...

– Сам ты падаль!.. А я честный человек. Мне чужого не надо. Но и своего я не отдам...

– Резкий ты пацан. Слишком резкий... Чья это была идея – в меня стрелять?

– Ты думаешь, я на Лешку или на Генку все спихну? – нервно засмеялся вояка. – Хрена! Я за себя сам отвечу!.. Моя идея была. И стволы я достал. И твой адрес я пробил. И офис. И маршрут движения срисовал...

– Лихо вы все это прокрутили, – усмехнулся Родион. – Одну только ошибочку допустили. Надо было на поражение стрелять. Меня валить, Васю, всех других... Тогда бы вы могли победить. А так только волну подняли, которая вас же и накрыла. Лешку твоего замочили, Генку тоже. Теперь вот твоя очередь...

– Прав ты. Прав! – с пеной у рта заорал вояка. – Всех вас, гадов, мочить надо! Чтобы людям нормальным жить не мешали! Чтобы не грабили, не убивали!.. Ничего, еще придет наше время. Еще умоетесь кровью, уроды!

На этот раз Шустрика сдержать не удалось. Он набросился на вояку. С остервенением начал лупить его руками и ногами. Родиону пришлось применить силу, чтобы оттащить его от жертвы.

– На правду, Вася, обижаться не надо, – возвращая его на место, с кривой усмешкой сказал Родион. – Это правда, Вася. Нормальным людям мы жить мешаем...

– Это кто нормальные люди! – дергался в его руках Шустрик. – Да козел он! Срать я на таких козлов хотел!..

– Зря ты так, – покачал головой Родион. – У нас, братан, своя правда. У него своя...

Он посмотрел на едва живого вояку.

– Своя у тебя правда. Но ты не прав... Тебе бы со своей правдой ко мне прийти. Поговорили бы, решили вопрос... Миром все надо решать. Тогда порядок будет, тишина. А ты за ствол взялся... Миром надо было все решать. Тогда и Лешка твой был бы жив. И Генка твой... Теперь твоя очередь умирать. Потому что ты не прав был...

Родион повернулся к вояке спиной. Хватит, поговорили. Пора уходить. Шустрик все сделает сам...

Но уже в дверях он развернулся. Снова подошел к «афганцу».

– Я ведь тоже когда-то бизнесом начинал заниматься. Нас тоже трое было. Я, Жук, Жека. На нас тоже наехали. Тоже нормально жить мешали... Мы миром хотели все решить. Не получилось. Пришлось силой на силу переть... Вы тоже так поступили. Не дрогнули... Уважаю... Но...

– Что «но»? – с вызовом и насмешкой спросил вояка. – Мне твое уважение на хрен не нужно... И кровь мне твоя не нужна была... Может, мы просто хотели показать, что мы тоже люди, что с нами нужно считаться...

– Показали?

– Показали...

– И какой итог? Твои кореша на том свете. И тебе туда же дорога.

– Что ты меня все пугаешь? Мочи давай. Мочи!

– Умереть торопишься?.. Знаешь почему?.. Потому что у твоих дружков родные остались. Ты, а не я, перед ними в ответе. Ты своих дружков под пули подставил... Смертью грех свой смыть хочешь?.. А не получится... Не стану я тебя убивать. Живи! Живи и мучайся...

Родион не был уверен, что принял правильное решение. Но слово сказано. И он должен его сдержать.

Напрасно Шустрик призывал его опомниться. Родион был неумолим.

– Сними его с цепи, дай оклематься, купи билет куда-нибудь во Владивосток. И пусть уматывает...

– Да мочить его надо, мочить, – не унимался «бригадир».

Только переубедить Родиона он не смог.

Нефть – это черное золото. Родион знал об этом сызмальства. И постоянно убеждался в этом сейчас. Нефть, нефтепродукты приносили солидные и, главное, стабильные прибыли. Но к большим деньгами стремился не только он. Навары с черного золота хотели получать все. Он сам, Веник, бизнесмены и чиновники всех мастей и рангов. Нефть – это бизнес. И нельзя ее мешать с кровью без вреда для бизнеса. Родион понимал это хорошо. Поэтому с самого начала стремился к мирному сосуществованию с конкурентами. Он защищал свои интересы, но считался и с чужими. Все, кто успел, к настоящему времени получили свою долю в нефтяном «пироге». Сферы влияния поделены. И у всякого рода чужаков уже нет возможности получить свое место под солнцем.

А чужаки не заставили себя долго ждать. Знал Родион, что рано или поздно ему придется столкнуться с большой проблемой. Так и случилось. Чужаки явились из Москвы. И не абы кто, а крутые гангстеры из слонцевского сообщества.

Сначала прибыли «казачки». Крутые шустрые ребята с загребущими глазами. Они быстренько пробили ситуацию, узнали расстановку сил. Родион спохватился поздновато. Он вышел на разведчиков, но взять не успел – те своевременно сделали ноги.

Теперь вот из Москвы в Заволжск нагрянула официальная делегация из крутых авторитетов при не менее крутой охране.

Родион стоял у окна во всю стену и наблюдал, как к парадному входу ночного клуба подъезжают черные «Мерседесы». Из машин резво выскакивали крепкие ребята в строгих черных костюмах. Головы как башни, глаза как пулеметы зенитных самоходок – крутятся, сканируют пространство, выискивают опасность. Чувствуется подготовка. Три охранника устремляются в здание бывшего кинотеатра. Заглядывают в зал ресторана. Осматривают его – нет ли тут киллера.

Хорошо, они не устремились к Родиону и Жуку с Жекой, не решились обыскать их. Иначе бы встреча была сорвана. Они не гости, а хозяева. Пока что гостеприимные хозяева. Но могут обозлиться. И послать гостей ко всем чертям.

Жук и Жека заметно нервничали. Неудивительно. Слонцевская мафия гремит на всю страну. Под ней самые мощные боевые «бригады». И если что не так, могут возникнуть проблемы с перспективой летального исхода. Родиону тоже немного не по себе. Но он держит себя в руках. И настроен решительно. Он пойдет только на взаимовыгодное сотрудничество. Кабальные условия он принимать не собирался. В конце концов, он тоже не последний в этом мире человек. И у него есть бойцовские «бригады»...

Слонцевские авторитеты входили в зал с осознанием собственного превосходства. Но не вели себя вызывающе. Держались вежливо, без всякой надменности.

Обе стороны расселись за столом. Одна против другой. На столе только минеральная вода. Холодные и горячие блюда подадут позже. Если, конечно, до них дойдет очередь.

– В столице есть люди, которые имеют большие виды на Заволжский регион, – после короткого предисловия начал старший из слонцевских.

Остальные авторитеты дружно закивали. На лицах доброжелательные улыбки. А в глазах черная холодная бездна.

– И хотели бы вложить свою лепту в развитие нефтяной отрасли.

– Пожалуйста, мы не против, – холодно ответил Родион. – И можем продать часть своей доли в одном из предприятий...

– Сколько?

– Наша доля двадцать три процента. Могу уступить три. Чтобы у нас для ровного счета осталось двадцать...

– Десять тоже круглое число...

А вот это попахивает наглостью.

– Тогда вам достанется тринадцать процентов, – сверкнул взглядом Родион. – А тринадцать – это несчастливое число. Может случиться беда.

– Это угроза? – нахмурился авторитет.

– Нет, просто заостряю внимание на интересном совпадении.

– Ну-ну...

– У меня к вам предложение. – Родион обвел гостей вежливо-холодным взглядом. – Я слышал, у вас в Госдуме свои люди. И в Администрации Президента тоже...

– Допустим.

– Мы могли бы профинансировать лоббирование выгодных и для вас и для нас решений на уровне Госдумы и Президента.

– Занятно.

– Государство не торопится отдать нефть на откуп частному капиталу. Контрольный пакет акций остается за ним. Нам же всего лишь бросают кость. Хоть и жирную, но кость...

– Логично.

– Вы, конечно, в курсе, что нефть приносит неслабые прибыли. Даже при тех процентах, какие мы имеем. А если прибрать к рукам контрольные пакеты... Сами понимаете, какая выгода за этим стоит... И вам выгода, и нам.

– Красиво стелешь, – хищно усмехнулся авторитет. – Только не надо из нас идиотов делать. Если бы мы смогли пробить этот вопрос, мы бы пробили его без тебя... Короче, журавль в небе – это, конечно, хорошо. Но нам и синица в руках не помешает.

– Синица – это что?

– Мы предлагаем вам взаимовыгодное сотрудничество. Вы помогаете нам закупать нефть большими партиями, мы толкаем ее за бугор...

– Большими партиями и желательно по льготной цене, – с едва уловимой насмешкой уточнил Родион.

– Желательно – не то слово. Я бы сказал, это одно из условий взаимовыгодного сотрудничества.

– Взаимовыгодного... Что мы будем с этого иметь?

– Нашу поддержку и покровительство. А также возможность отмывать свои капиталы через столичные банки. И, соответственно, вкладывать их в столичный бизнес... Москва – это не Заволжск. В Москве крутятся большие бабки. Тот же ночной клуб, который вы держите здесь, в Москве принес бы вам в десять раз большую пользу.

– Ну не в десять... Хотя, конечно, бизнес в Москве – это неплохо... Только нам не нужна Москва. Нас и здесь хорошо кормят... Но, в принципе, с закупкой нефти и нефтепродуктов мы бы вам помогли. Можно даже на льготных условиях. Если, конечно, льготы не грабительские. И нам не в убыток.

– За это не беспокойся. С этим все будет в ажуре.

– Хотелось бы надеяться. Еще что?

– Нам нужны гарантии.

– Какие гарантии?

– Что поставки будут осуществляться в срок и в необходимых количествах.

– Насколько я понял, моего слова будет недостаточно.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – одними губами улыбнулся авторитет.

– Что вы хотите?

– Прежде всего долю в бизнесе. И своих людей в советах директоров.

– Я вас понимаю, – кивнул Родион. – Вы хотите утвердиться в нашем бизнесе.

– Почему в вашем? Это будет наш общий бизнес.

– Со своей стороны я могу предложить вам три процента. Только мне кажется, этого вам будет мало.

– Ну почему, если это даст нам право включить своего человека в совет директоров...

– А вот это нежелательно. – Родион свел губы в узкую полоску.

– Почему?

– Я не прочь дать вам гарантии в нашем с вами взаимовыгодном сотрудничестве. Но я не хочу, чтобы вы влияли непосредственно на дела компании.

– Почему? – исподлобья глянул на него авторитет.

– Я не уверен в вашей к нам лояльности. И боюсь дать вам палец, чтоб вы не откусили мне руку...

– А кто ты такой? – сорвался с натянуто-вежливой линии авторитет.

Наглость выше крыши. Родиону стоило большого труда сохранить внешнюю невозмутимость.

– Ты прекрасно знаешь, кто я такой. Иначе бы не искал со мной встречи.

– Я искал с тобой встречи, чтобы решить все миром.

– А если меня твой мир не устраивает?

– Тогда мы будем разговаривать по-другому.

– Это угроза.

– Может быть... Но еще есть возможность замять рамсы без конфликта.

– Я не бандит. Я – бизнесмен. И война мне ни к чему... Давайте решим все миром. Я гарантирую вам взаимовыгодное посредничество со своей стороны. Посредничество!.. Если вас это устраивает, заключим договор...

Потянулась зловеще-долгая пауза. Родион слышал, как звенит от напряжения воздух.

– Это все? – со сталью в голосе спросил авторитет.

– Все! – с тем же металлом ответил Родион.

Снова пауза. Опять гнетущая напряженность. Зубы стиснуты, нервы натянуты как струны.

– Хорошо, – слонцевский авторитет скривил губы в подобии улыбки. – В ближайшее время мы запросим у тебя крупную партию товара.

– Можете не сомневаться, все будет исполнено в лучшем виде.

– Тогда до встречи! – В глазах авторитета блестел клинок остро отточенного ножа.

Слонцевские чинно поднялись со своих мест. И, не прощаясь, направились к выходу.

Обедать они не остались. Плохой знак.

* * *

Родион распорядился усилить охрану своего офиса. Но Жуку и Жеке все равно не по себе. Им страшновато. Осознают, с каким противником столкнулись.

– Уступить слонцевским мы не можем, – сказал Родион.

Ему тоже невесело. Но не страшно. Он тоже осознает силу столичной братвы. Но и отступить не может. Не в его это характере... Не страшно ему. Но первую ночь после встречи со слонцевскими авторитетами он провел дома под усиленной охраной.

– Все правильно, – кивнул Жека. – Мы, Род, с тобой.

– Ты прав, отдашь палец, не заметишь, как без руки останешься, – поддержал Родиона Жук. – Опомниться не успеем, как останемся ни с чем.

– Вчера слонцевские с Боксером встречались, – удрученно сообщил Родион. – Знать бы, о чем они договорились...

Об этом он узнал на следующий день.

Его людям не удалось выяснить, о чем Боксер говорил со слонцевскими за столом переговоров. Зато удалось «снять» на пленку его эмоции, которые он выплескивал в машине сегодня по дороге из дома к своему офису. Магнитофонную запись Родион слушал вместе с Жуком и Жекой.

– ...Оборзели столичные. Совсем оборзели, – возмущался Боксер. – Возомнили о себе. Думают, круче всех. Своего им мало, так на чужое лезут. Будто нам жрать не охота... Правильно, блин, сделал, что послал их на три буквы...

– Космач тоже их послал, – вторил ему чей-то мужской голос. – Хрен им по всей морде...

– Космач козел! – зло процедил сквозь зубы Боксер. – Такой же борзой... Но что слонцевских умыл, это ему плюс. Уважаю... Надо это, замириться с ним. Козел он, это я тебе отвечаю. Но лучше союз с козлом, чем четыре квадрата на погосте...

– Да, союз с Космачом – это сила. Без него нам со слонцевскими не сладить... Я уже пробивал. У слонцевских за тысячу штыков. Если всей массой на нас навалятся, хана нам...

– Одной «бригады» хватит. Киллерской. Меня грохнут. Тебя. Космача с его пацанами. А тогда уже можно бойцов гнать. Чтобы наших пацанов под себя подминать...

– Это верно. Только ни хрена у них не выйдет. Космач сейчас в силе. У него за сотню «бойцов» зашкаливает. Арсенал конкретный. Автоматы, «СВД», пулеметы, гранатометы, глушители, прицелы ночные... А еще технику шпионскую за бугром закупили. «Жучки», лазерные звукосниматели, радиоглушители, скрытые камеры, сканеры-манеры всякие... Кстати, если нас сейчас прослушивают, я не удивлюсь...

– Баран ты! – рассмеялся Боксер. – Мы тоже не хреном груши околачиваем. Вот видишь... Знаешь, что это такое?.. Это и есть сканер. Сам лично машину просканировал. Никаких на фиг «жучков»... А ты говоришь...

Родион просто улыбнулся. Жук засмеялся. Жека, тот схватился за живот.

– Сканер у него, ха... ха-ха... Ну не могу!.. На помойку пусть это дерьмо выбросит!

– Тихо! – цыкнул на него Родион.

И выключил магнитофон.

– Смех у тебя идиотский. И сам как идиот... Ты подумай, прихвостень Боксера про наш арсенал знает. Ты уверен, что он о самих схронах не знает? Что, если ментов наведет?

Жека потускнел.

– Да ты что, какие менты? Боксеру наша поддержка нужна.

– Может, и нужна... Но стволы надо перепрятать. Этим и займешься... И еще, откуда Боксеру о нашей заграничной спецтехнике известно?.. И это дело пробей. Узнай, откуда утечка информации?.. Колдун по этим делам большой спец. С ним на пару вопросом этим займись.

– Мне что делать? – посуровел Жук. – Не до бизнеса сейчас, как я понимаю...

– Почему, бизнес похерить мы не можем. Но ты прав, тебе сейчас не до него. Поэтому дуй к Шустрику, Витьку, Бешеному, Симулянту и Спелому. С каждым переговори. Если кто не врубает, объясни популярно, что мы на пороге грандиозного шухера. Пусть «бригадиры» «пехоту» под ружье ставят. Надо будет патрули в аэропорту и на вокзалах выставить. Слонцевские уже слиняли. Но могут появиться снова. И не авторитеты, а «заряженные» «торпеды». Сам знаешь, что тогда может быть...

– Знаю. Боксер подсказал. Грохнут нас... В общем, я все понял. Сделаю все как надо...

– А я Боксером займусь... Если он союз сам предложит, хорошо. Если нет, сам к нему пойду. Нам сейчас порознь нельзя. Слишком все серьезно...

* * *

Зря опасался Родион, что Боксер пойдет на попятную. В тот же день от него прибыли люди. Челом не били, земные поклоны не клали. Но о встрече договорились. Родион соглашался нехотя, со скрипом. Но это, конечно же, была только видимость.

С Боксером он встретился на нейтральной территории. В ресторане. За накрытым столом. В отдельном кабинете, с глазу на глаз.

– Это наш бизнес, – гремел Боксер. – Мой и твой... Честно скажу, если бы ты вдруг отвалил от дела, я бы не расстроился.

– Спасибо за откровенность, – усмехнулся Родион.

– Да уж чего темнить? Мы друг другу мешаем.

– А слонцевские мешают нам обоим.

– Так о чем разговор... Я с ними разговаривал. Наглые, скажу тебе, типы. Вежливые такие. До тошноты вежливые. А взгляды волчьи...

– Ну ты тоже на овечку не похож...

– Ха! Так они меня за овцу и держали. В стадо меня свое столичное зачислить хотели...

– Надо было тебе согласиться. С такими покровителями ты бы со мной в два счета разделался...

Боксер скривился, как от кислого лимона. Пальцы рук задрожали.

– Знаешь, Родион, как на духу скажу. Ненавижу я тебя. Сам знаешь за что...

– Не знаю.

– Тогда скажу... Скажу... Но не об этом разговор, да?

– Не знаю, не знаю...

– Короче, я тебя ненавижу. Но и уважаю. За твою светлую голову. За то, что войны не хочешь. За то, что дело для тебя важней всяких личных амбиций... Может, у тебя учусь. Я, может, из-за того и пришел к тебе с поклоном. Наплевать мне сейчас на все наши распри. В союз нам надо объединяться. Иначе, сам понимаешь, не отбиться нам от слонцевских...

– Думаешь, придется отбиваться?

– А ты думал! Это же нефть! Это же нефтедоллары! Это же миллионы, миллиарды... Наши с тобой головы против таких денег пара пустяков... Слонцевские не кровожадные. Предпочитают дела миром решать. Умнейший человек над ними стоит. Не бандит, не грабитель. Бизнесмен! Основная ставка на связи в верхах и на живые деньги. Но если что-то не так, могут пойти на крайние меры. Нефть – это бизнес. А бизнес – помнишь, в «Крестном отце» – это все...

– Ладно, убедил. Столичная братва – это лом. А против лома ничто другое, окромя того же лома, не канает... Ну так что, будем сливаться в одну «общину»?

– Будем, – кивнул Боксер. – Но учти, только на время...

– Под чьим началом? – пытливо посмотрел на него Родион.

Боксер думал долго. Вернее, не думал, а решался, сказать или нет.

– Если согласен, то под моим, – выдавил он из себя.

– Не согласен, – однозначно отказался Родион.

– Тогда будем сливаться на правах союзников, – в ход пошел второй вариант. – Ты себе царь, я себе. А если война, отбиваться будем вместе...

Был еще третий вариант. Боксер его так же однозначно отвергнет. Но попытка не пытка. Родион набрался смелости.

– А если нам под моим началом слиться? – спросил он.

Боксер ответил не сразу. Взгляд его ткнулся куда-то в угол.

– Да можно было бы, – неуверенно пожал он плечами. – Только...

– Что только?

– Знаешь, я уже думал об этом. В наших общих интересах объединиться. Ты бизнесом занимаешься, я занимаюсь. Война нам не нужна. Но мы о ней с тобой постоянно думаем. Уже одно это вредит бизнесу... Гарантия нужна, что войны не будет. Тогда все будет путем...

– А гарантия – это наше объединение, так?

– Ну да. Пусть даже под твоим началом. Лишь бы за мной легальный бизнес моей «бригады» остался. И с десяток бойцов на правах независимой от тебя единицы.

– Так в чем же проблема?

– Сам знаешь в чем...

Боксер сначала побледнел, затем позеленел. По телу пробежал озноб.

– В чем?

– В том, из-за чего я тебя ненавижу... Всегда ненавидел. Раньше. И сейчас. Особенно сейчас...

– О чем ты?

– Да не о чем, а о ком. Об Элоне...

Родион скуксился. Не хотелось ему видеть сопли, которые собирался пустить перед ним Боксер.

– Что-то не так?

Всем своим видом он дал понять, что этот разговор ему неприятен. Но Боксеру, вернее, Венику было все равно.

– Помнишь, как ты у меня Элону отбил? – чуть не хлюпая носом, спросил он.

– Я не отбивал. Она сама ко мне пришла...

– А я потом ее у тебя отбил. Ты зону топтал, а мы свадьбу играли. Знаю, подло это... Но что делать, если я ее люблю? Что делать, я спрашиваю?

– Что делать, – передразнил его Родион. – Снять штаны и делать... Ты, кстати, так и сделал. На меня наделал... До сих пор обтекаю... Хотя нет, уже обтек. И даже высох. Жена у меня. Сыну второй год...

– А у нас с Элоной детей нет, – стонал Веник.

– Это ваши проблемы.

– Наши... Но все из-за тебя... Элона говорит, что не хочет ребенка. Но я-то знаю, она из-за тебя не хочет... Любит она тебя. Понял? Любит!!!

В порыве кипящих чувств Веник поднялся из-за стола. Но нависнуть над Родионом не смог. Тот опередил его. Положил руки ему на плечи и силой вжал в кресло. Веник не дергался.

– Водки налей! – остервенело глядя куда-то вдаль, потребовал он.

Он не мог им повелевать. Но Родион наплевал на условности. Откупорил бутылку водки, наполнил до краев двухсотграммовый хрустальный стакан. И дал выпить. И себе наполнил рюмку. Также осушил до дна.

Веник захмелел враз. Глаза затуманились, лицо поплыло.

– Ты не думай, я тебя не осуждаю, – забубнил он. – Даже благодарен, что Элону у меня не отбиваешь... Люблю я ее, стерву. Люблю... А она тебя любит...

– Врешь ты. Сам себе врешь. Прошла любовь, завяли помидоры...

– Это твои помидоры завяли... А она о тебе всегда думает... Ты знаешь, я говорил с ней о нашей встрече. Это она посоветовала мне с тобой объединиться. Под твоим началом...

– Зачем ей это нужно? – удивился Родион.

– Как зачем?.. Чтобы ты на белом коне был. А я у этого коня в заднице...

Веник сам наполнил водкой стакан. Залпом выпил. Еще больше окосел.

– Только хрен вам. И тебе, и ей... Элона баба умная. Только я слушать ее не буду... Понимаю, что дело она говорит... Но я не хочу ее терять. Понял? Не хочу!!!..

– Да не нужна она мне, – брезгливо посмотрел на собеседника Родион.

– Врешь! – Веника несло – не остановишь. – Это она тебе сейчас не нужна. После того, как ты бросил ее...

– Я?! Бросил Элону?! Что ты несешь?

– Ты это, кретина из меня не делай! – с пеной у рта замахал руками Веник. – Рогоносца из меня сделал. А кретина не делай, не надо... Думаешь, я не знаю, что ты трахал ее? Знаю!.. Жаль, поздно я об этом узнал. А то бы вас обоих собственными руками...

Вот, значит, как. Узнал-таки Веник о рогах на своей тупой башке. Родион не мог в этом сомневаться. Сомневался он в другом. В том, что Веник мог его убить. Своими руками. Такой рохля, как он, не способен на это...

Странно, как этот размазня все еще в силе, все еще держит под собой мощную «бригаду»?

А может, не такая уж она мощная, как кажется? Может, это всего лишь колосс на глиняных ногах?.. Что, если команда Веника рассыплется в пыль после первого удара слонцевской братвы?.. Не пора ли отправить Веника на пенсию?..

Веник пьянел все больше и нес какую-то галиматью. Родион его не слушал, молча искал ответ на свой вопрос. Из ресторана он ушел, когда вдребезги пьяный Веник свалился под стол...

Родион легко и быстро загнал в «десятку» всю обойму. Перезарядил пистолет, снял с себя наушники. В уши ударил восхищенный голос Жеки.

– Класс! Ты уже чисто как профи работаешь...

– А как ты думаешь, – довольный похвалой, улыбнулся Родион. – «Отбойщики» – это хорошо. А если самому придется отбиваться?

– От кого?

– Ну не от Веника же, понятное дело...

Веник ударил в грязь лицом не только перед Родионом. Он и перед пацанами своими раскис. Тряпка тряпкой. Хоть ноги об него вытирай. В рядах его команды стремительно назревало недовольство. Поэтому Веник не сопротивлялся очередному предложению Родиона стать частью единой на весь город «общины».

Это была сдача в плен на самых почетных условиях. Веник оставил за собой солидную часть легального бизнеса, под ним осталась полудюжина лучших его бойцов. На эти сферы Родион не имел никакого влияния.

И его жена при нем осталась. Впрочем, об этом Родион как раз и не жалел. У него есть Кира, у него есть семья...

– Слонцевские вроде не рыпаются, – сказал Жук.

– Но ты не расслабляйся.

– Да ты что, у меня все под контролем.

– И в спину нам вроде некому бить, – вслух подумал Родион. – Но все равно, надо уметь отбиваться от удара сзади...

Родион снова надел наушники. Повернулся спиной к мишеням, выбрал одну по зеркалу, висевшему перед ним на стене.

– Хочу попробовать, – сказал он.

И через плечо навел пистолет на мишень. Глаза смотрели в зеркало.

Бах! Бах!.. Он разрядил всю обойму.

– Красавчик! – Жека с ходу оценил результат. – Даже «молоко» не разбавил...

Все пули прошли далеко от цели.

– Я не волшебник, я только учусь. – Родион спрятал пистолет.

– А ударить в спину могут уже сегодня, – сказал Жук.

– Типун тебе на язык!

Все это походило на шутку. Но Родион проникся. Достал пистолет, разобрал его, смазал ударный механизм, прочистил и отшлифовал ствол. Он сам вбивал всем в голову железное правило – оружие должно быть готово к бою постоянно. Давно кончились те времена, когда от врага можно было отбиться ножом или кастетом.

Родион загнал в свою «беретту» полную обойму, сунул ствол в кобуру под мышкой. У него не было разрешения на ношение оружие. Потому что он в нем не нуждался. Почти все менты в городе у него под контролем. А если вдруг и попадет к ним, уже через пару часов ретивые адвокаты выдернут его на свободу.

Куда больше, чем ментов, он опасался киллеров...

Из тира они выходили втроем.

Выстрела не слышал никто... Родион увидел, как споткнулся Жук. Он должен был выровнять равновесие. Но продолжал падать. Опустился на колени, руками коснулся земли. Затем распластался по ней всем телом. В спине под левой лопаткой зияла огромная дыра, из нее фонтанировала кровь.

Сомнений не оставалось. В Жука стреляли. Из снайперской винтовки. И убили...

– Су-уки! – выхватывая ствол, заревел в ярости Родион.

«Отбойщики» тоже выхватывали «пушки». И при этом закрывали Родиона своими телами. И Жека обнажил оружие. Но стрелять не мог – мешали телохранители. Они не видели киллера. Но стреляли. С места. В белый свет как в копеечку.

– Да пошли вы! – заорал Родион.

И вырвался из-под их опеки. Со всех ног рванул в сторону, откуда стреляли. Он достанет наемника. Разорвет его на части... Никто не смеет безнаказанно убивать его друзей!..

За ним бежал Жека. Догоняя и опережая, мчались «отбойщики».

Родион уже знал, откуда стреляли. С чердака пятиэтажки. Самая удобная позиция для стрельбы.

Только напрасно рисковал он жизнью. Зря загонял себя и других. Киллера он так и не достал. Зато его видели люди. Видели, как какой-то мужчина в черном быстро вышел из подъезда пятиэтажки, сел в старую «Волгу» и был таков.

На чердаке пятиэтажки была найдена снайперская винтовка «СВД», вместо срезанного пламегасителя был накручен глушитель. Уходя, киллер оставил оружие. Но не оставил на нем отпечатков пальцев – можно было в этом и не сомневаться.

Работал профи. Это ясно. Неясно другое – кто заказчик...

* * *

– Да слонцевские это, сто пудов слонцевские, – возмущенно громыхал Шустрик.

– Почему тогда Жука грохнули, а не меня? – мрачно спросил Родион.

Рука сама потянулась к бутылке. Жека и Шустрик согласно кивнули в ответ на его вопросительный взгляд. Им тоже хотелось выпить.

И Жук бы с ними сто граммов вмазал. Да нет Жука. В морге он. Второй день... А ведь там должен был быть он, Родион...

– А может, киллер ошибся? – осторожно предположил Жека. – Жук шел в середине, я справа от него, Родион слева...

– Как же, – кисло усмехнулся Шустрик. – Я с ментами базарил, которые за это дело взялись. Да и без них ясно, что работал профи. Такие не ошибаются... Я это, думаю, что тебя, Род, на испуг взять хотят. Слонцевские, они. Жука грохнули, чтобы ты подумал, что на его месте можешь оказаться...

– Думают, я им после этого задницу целовать буду, – зло процедил Родион. – Да я им за Жука задницы напополам всем порву!..

Чтобы унять горечь нахлынувших чувств, Родион принял внутрь снова.

– Задницы целовать не надо, – покачал головой Шустрик. – И рвать их тоже не надо... Если ты не примешь слонцевских, в следующий раз они Жеку завалят. Или меня. Или еще кого-нибудь...

– Да пошли они!

– Это все пена, – не унимался Вася. – Сейчас мозгами надо думать, а не накипью. Если слонцевские ударили, значит, будут бить и дальше. Пока ты им не уступишь. Или пока всех нас не выбьют...

– Не на тех нарвались, – мотнул головой Родион. – За нами сила...

– Сила, – не стал спорить Шустрик. – Полторы сотни «штыков», стволы, завязки на ментов и на чинуш... Только туфта все это. Слонцевские не «быков» рядовых мочить будут. Они с нас начнут. Вернее, уже начали. Жеку грохнут, меня, до тебя дойдут. Свою власть в городе утвердят. Наш бизнес к рукам приберут. И все, нет больше Родионовой «общины»... Поверь, у слонцевских большой опыт в таких делах...

– Значит, ты предлагаешь сдаться им на милость?

– Почему сдаться? Просто принять их предложение. Отдать им то, что они просят.

– Нехилый ты, Вася, вариант предлагаешь. Они Жука грохнули, а я им за это свое место над нефтью уступлю. Хрена им!.. Война так война!

– Как скажешь, Род, – пожал плечами Шустрик. – Ты у нас голова, тебе решать. Но я тебя предупредил.

Предупредил... Да он просто ссыт!.. Родион хотел выплеснуть это ему в лицо. Но вовремя сдержался. Не то сейчас время, чтобы изводить друг друга взаимными упреками...

В мрачных раздумьях они «уговаривали» уже четвертую бутылку на троих. Время позднее – пора разъезжаться по домам. Но никто никуда не собирался. И не только потому, что в ресторане у Шустрика уютно и безопасно. Просто никуда не хотелось ехать. Ни к чему не было интереса.

Трудно было себе представить, что нет больше Жука. И все из-за проклятой нефти...

Они бы остались здесь до утра. Но Шустрику позвонили из ментовки. Его человек, капитан. Он долго слушал собеседника. Лицо его темнело, брови хмурились, глаза наполнялись хищным блеском.

– Хорошо... Да... Спасибо... За мной не заржавеет...

Он бросил трубку. И с признаками радости на лице посмотрел на Родиона.

– Киллера нашли...

– Который в Жука стрелял? – взвился Жека.

– Похоже на то...

– А если конкретней?

– Если конкретней, то менты на козла этого вышли.

– Как?

– Да мужик им какой-то позвонил. Сказал, что в квартире напротив мэн подозрительный проживает. Менты к нему. Сам знаешь, на киллера фоторобот смогли составить. Ну, мужик его и опознал. Только киллер уже тю-тю. Собрал вещички и смылся. Ну, менты в аэропорт, на вокзал. Только гнило там. Никто никого не видел. Хорошо, один умный среди них нашелся. Давайте, говорит, по станциям вдоль железнодорожной линии на Москву пройдем. И прошли. На Марковской, в ста километрах от Заволжска, мэна этого видели. Кассирша опознала. Номер поезда, вагона и купе сказала... Киллер сейчас в поезде. Надо его брать.

– А менты почему его не взяли?

– Да можно было на машине поезд догнать. Но у них с бензином проблемы. Короче, менты сейчас с Москвой связываются. Чтобы киллера тамошние менты взяли...

– Пусть связываются, – поднялся со своего места Родион. – А мы этого козла сами нагоним...

– Ну а я про что? – подмигнул ему Шустрик. – На наших тачках мы его влет возьмем...

Ехать пришлось всю ночь. Три «бэхи» мчались во весь опор. Но поезд отправился в путь намного раньше. Да и шел на приличной скорости.

Но все равно его нагнали. На одной из станций подошли к вагону. Раннее утро. Пассажиры еще спят. Одна проводница ежится на ветру под форменной тужуркой.

– Ребята, вы куда? – испуганно захлопала глазами женщина.

– Денег тебе принесли, – тихо сказал Родион.

И сунул ей в карман стодолларовую купюру.

– Пассажир нам нужен. Семнадцатое место... Дружбан мой. Нам бы повидаться на прощание.

– Можете пройти, – посторонилась она.

Родион прошел первым. Убили его друга. И он имеет полное право взять убийцу.

Вторым пошел Шустрик. Он оказался более сообразительным. Поэтому тянул за собой проводницу. Чтобы она своим ключом открыла запертую на ночь дверь.

Женщина открыла дверь, и в темное купе хлынул свет из коридора.

– Какого дьявола? – срываясь с полки, выругался молодой парень.

Родион первым заметил, как его рука юркнула под подушку. Он резко столкнул с прохода проводницу и прыгнул на парня. Ударил его по руке. Прижал голову к подушке. Шустрик тоже не зевал. Прыгнул парню в ноги, стреножил его.

Как и ожидал Родион, под подушкой оказался пистолет. Карманного формата «браунинг».

– Вылезай, козел, приехали! – зло рыкнул на парня Родион.

И со всей силы приложил его кулаком в лицо. Клацнули зубы, хлюпнули сопли. И это только начало.

Из поезда выскакивали на ходу. С киллером в охапке и со всеми его вещами. Настроение у Родиона было отличное. Теперь он будет знать, кто заказал Жука.

Парня затолкали в машину. Вывезли за городок в лес. Привязали к дереву. Родион не церемонился. Достал свою «беретту» и сунул ствол ему в рот. Сломал пару зубов. Но это сущий пустяк по сравнению с тем, что этот гад сотворил с Жуком.

– Не хочу слушать твой вонючий базар! – Родион смотрел на киллера со смертельной угрозой во взгляде.

Тот весь съежился в ожидании выстрела.

– Я тебя спрашиваю, ты киваешь или мотаешь головой – да или нет. Вопросы?

Парень мотнул головой. Вопросов нет.

– Ты меня знаешь?

Ответ утвердительный.

– Моего друга зачем убил? Заказали?

Парень снова кивнул.

– Кто? Слонцевские?

Родион ожидал услышать положительный ответ. Этот парень знает Родиона, не отрицает, что ему заказали Жука. Сознается в том, что он киллер. Какой тогда ему смысл скрывать заказчика? А заказчик известен...

Но киллер мотнул головой.

– Нет?! – удивленно протянул Родион.

И вытянул ствол изо рта парня.

– Говори, кто?

– А кто такие слонцевские? – вопросом на вопрос ответил киллер.

– Ладно, спрошу по-другому. Заказ ты в Москве получал?

– Нет. В Заволжске... Я сам из Заволжска. И в Москве ни разу не был...

– А какого хрена ты туда едешь?

– Мне билет купили. Денег дали. Сказали, что в Москве легко затеряться...

– Кто сказал?

– Ну мужчина, который мне заказ дал...

– Кто он такой?

– Не знаю. Андреем Алексеевичем назвался. Скорее всего врет.

– Почему так думаешь?

– Не совсем же он идиот, чтобы своим именем называться.

– И заказчика он не назвал?

– Назвал. Сказал, что сам Космач мне доверяет.

– Космач?! Кто такой Космач?! – в порыве гнева спросил Родион.

И только сейчас понял, что Космач – он сам. Получается, это он заказал своего друга...

– Ты хоть соображаешь, что несешь? – осатанело уставился он на киллера.

– А зачем мне врать?.. Все равно ведь грохнете...

– Нет, ну ты хоть думай, что несешь! Зачем Космачу убивать своего лучшего друга?

– Да не знаю. Откуда мне знать?.. Мое дело маленькое. Выстрелить и уйти.

Родион чувствовал на себе гнетущие взгляды Жеки и Шустрика. Еще пятеро «бойцов» смотрели куда-то в сторону – прятали глаза.

– Как... Как на этого Андрея Алексеевича выйти?

– Не знаю... Он сам меня нашел, работу предложил... Откуда-то узнал, что я снайпером в спецназе служил. Вышел на меня. В общем, все закрутилось... Он меня в машине ждал, когда я стрелял. На квартиру повез. Вместе целые сутки выжидали. Потом мне деньги дал. Двадцать тысяч долларов. Отвез на станцию. Больше я его не видел. И видеть не собирался...

– Ничего, еще увидишь. На том свете увидишь... Если не признаешься, кто тебя науськал на Космача стрелки переводить.

– Да никто не науськивал. Просто Андрей Алексеевич Космача упомянул... Да и никакой он не Андрей Алексеевич... И Космач, может, здесь ни при чем... Мне вообще-то все равно было, кого и зачем убивать. Мне деньги нужны были...

– А мне мой друг нужен! – взорвался Родион. – А его нет! Ты его убил!.. Ты хоть знаешь, что с тобой будет?

– Знаю, – обреченно кивнул киллер и уронил голову на грудь.

– У тебя есть два варианта. Или ты застрелишься сам. Или будешь умирать долгой мучительной смертью...

Киллер выбрал первый вариант. Родион самолично освободил ему одну руку, вложил в нее «браунинг». Через пять минут раздался выстрел. Убийца Жука перестал существовать...

В машине, по дороге домой, Жека и Шустрик сосредоточенно молчали. Родион с ужасом осознавал, что его винят в гибели Жука.

– Нет, у вас что, шифер задымился? – не выдержал Родион. – Неужели не врубаете, что это чистой воды подстава?

И Жека, и Шустрик пожали плечами. Они не верили ему. Они по-прежнему винят его в смерти друга. Бред какой-то...

– Киллер – левый пацан. Его наняли. И дали понять, что этот заказ от меня.

– Зачем? – сухо спросил Шустрик. – Слонцевским это вроде бы ни к чему.

– Да при чем здесь слонцевские? Киллер наш, заволжский...

– Наш, заволжский. И я о том же... Получается, слонцевские ни при чем...

– А я при чем!.. Не, ну ты хоть соображай, какую ересь ты несешь... Зачем мне убивать Жука?

– Вроде бы незачем, – вяло отреагировал Жека.

Он не договорил. Но вопрос: «Зачем ты, Родион, его убил?» – звучал как бы сам по себе.

– Так... Та-ак... – Родион принялся лихорадочно соображать.

Надо начать с самого начала... С самого начала... Киллер сработал профессионально. Грамотно ушел с места преступления. Целые сутки провел на съемной квартире... Там его и опознали... Стоп! Здесь явно что-то не так...

– Звони своему капитану! – приказал он Шустрику.

– Какому капитану? – с едва уловимым оттенком пренебрежения спросил тот.

– Который тебе на киллера показал.

– А-а... Зачем?

– Адрес... Пусть адрес мужика назовет, который киллера опознал...

– Зачем?

– Зачем?! – взорвался Родион. – Я тебе сейчас мозги вышибу, узнаешь зачем!

Шустрика проняло. Он взялся за мобильный телефон, набрал номер своего ментовского осведомителя.

В город они въехали по шоссе, в доме на котором прятался киллер и жил опознавший его мужик.

Им оказался убеленный сединами пенсионер. Родион представился сотрудником уголовного розыска, через «глазок» в двери показал липовое удостоверение. Уловка сработала. Пенсионер открыл дверь.

– Ну здравствуй, бубон мордастый! – схватил его за грудки Родион.

И тут же отпустил. Потому что от страха дедок не мог двинуть ноги.

– Что... Что вам надо? – отступая в глубь квартиры, пробормотал насмерть перепуганный пенсионер.

Родион вытащил из кармана пачку денег, отсчитал тысячу долларов. Протянул мужику.

– Это тебе... Если скажешь, как ты додумался в ментовку насчет своего соседа позвонить.

Старик сошел с лица, губы затряслись, из носа хлынули зеленые сопли. В глазах отразился страх...

– Я не знаю, как все вышло. Я не хотел...

– Чего ты не хотел?

– Мне позвонил какой-то мужчина. И сказал, что в квартире напротив живет киллер. Надо, говорит, проявить гражданскую бдительность...

– Это точно?

– Да... Не убивайте меня, пожалуйста...

– Да кто же тебя убивать собирается... На, держи, дед. – Родион положил деньги на телефонный столик. – Это тебе за гражданскую бдительность...

Теперь настала очередь оправдываться Жеке и Шустрику.

– Род, ты только не думай, я знал, что ты ни в чем не виноват... Просто это, как-то с подставой все эти дела не стыковались...

– Сейчас стыкуются? – с презрением посмотрел на Шустрика Родион.

И по Жеке тем же взглядом прошелся.

– Какая-то падла подставить меня решила. А вы не врубили... На меня волну погнали.

– Да нет, ты что, никто волну не гнал, – заелозил на сиденье Жека. – Я, например, поверить не мог, что это ты на Жука отмашку дал... Ты правильно сделал, что на этого старикана наехал. Мне бы самому надо было сообразить, что здесь что-то нечисто...

– Ладно, проехали, – осадил его Родион. – Заказчика нужно найти...

– Чего их искать? Слонцевские это... – завел старую пластинку Шустрик. – Классно сработали. Из наших точно никто бы не смог... Это они показали тебе, на что способны. Чтобы ты знал, как легко тебя свалить...

А ведь в логике Шустрику не откажешь... Действительно, сбить Родиона с его пьедестала не так уж и трудно. Всего лишь небольшая подтасовка фактов, и все, он виновен в смерти Жука. А дальше суд «общины», приговор...

Зачем ему нужно было убивать лучшего друга?.. Братва могла бы найти ответ на этот вопрос. Жук высоко поднялся. Авторитет его рос. И в какой-то момент мог перевесить авторитет самого Родиона. Поэтому его и убрали...

Дальше просто. Братва делает Родиону предъяву. Суд, приговор. В лучшем случае он уходит в бега. В худшем его находят где-нибудь в кювете с простреленной головой...

Хорошо, что в этот раз он смог оправдаться. А если не сможет в следующий раз?.. Нет, следующего раза не будет...

* * *

Жука хоронили с царскими почестями. Гроб из красного дерева с внутренней обивкой из белой кожи, вереница дорогих иномарок, толпы народу... Только что из этого. Хоть в золотом гробу его похорони, хоть из боевых истребителей составь почетный эскорт. Все равно Жука уже не вернуть...

На поминках Родион старался не пить. Но водка сама по себе вливалась в него. Ситуация в городе самая напряженная. Не до пьянок. Но так хотелось напиться и забыться...

Родион пил много. Но не пьянел. Зато Жека набрался как свинья. Похоже, он в самом деле ощущал себя свиньей, на которую положил глаз мясник. Ведь если верить теории запугивания, которую выдвинул Шустрик, следующим должны были застрелить его.

– Ты еще здесь? – спросил Жека.

Он смотрел на Родиона отупевшими от водки глазами, язык еле ворочался во рту.

– Не... Ну как... Как ты можешь?.. Жука нет. А ты здесь... Ну ты ка-азел!..

– Уберите его, – велел его телохранителям Родион.

Крыша у мужика от водки поехала. Уже понес несусветную ересь. Козел – мастевое слово. За него Жека должен был кровью ответить. Но Родион не собирался с ним разбираться. Что с пьяного возьмешь?.. Хотя с другой стороны, что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Неужели Жека до сих пор считает его убийцей?

– Ага, давай, убирай, – заерепенился Жека. – Жука убрал. Теперь меня убери!..

Родион промолчал. Только взглядом подстегнул телохранителей Жука. Те шустро подхватили своего подопечного под руки, через черный ход вывели из ресторана.

Родион остался на месте. С большим трудом удавалось сохранять внешнее спокойствие. Слишком тяжкое обвинение выдвинуто в его адрес. Это сильный удар по его авторитету. По сути, он обязан ответить на оскорбление. Еще раз доказать свою невиновность и наказать обидчика... Все знают, что его пытались подставить. Поэтому доказывать ничего не надо. А вот наказать Жеку... Нет, наказывать его не надо. Во-первых, он был пьян. Во-вторых, он для него больше чем друг...

После Жекиных выпадов в зале установилась гробовая тишина. Было только слышно, как позвякивают ложки. Затем все вернулось в прежнее русло. Присутствующие шепотом вспоминали Жука, говорили, каким хорошим человеком был покойник. На Родиона старались не смотреть. Боялись встретиться с ним взглядом. Даже Шустрик, и тот старательно прятал глаза.

Неужели случилось самое страшное? Это катастрофа, если люди перестали верить ему... Идиоты! Ну как они могли поверить в то, что Родион причастен к гибели Жука...

Атмосфера в зале стала невыносимой. Родион не выдержал, выбрался из-за стола и с двумя телохранителями вышел на улицу. Машину подогнали прямо ко входу. На открытой местности он оставался не более пяти секунд. Но и этого времени хватило бы снайперу, чтобы послать в него пулю. Только никто не стрелял. А надо бы... Родион поймал себя на мысли, что покушение на его жизнь могло бы смыть с него незаслуженное пятно позора...

* * *

Утром Родиона разбудил телефонный звонок. Самый обыкновенный звонок. Но ему показалось, что это загудели тревожные колокола. Он сорвался с постели, снес трубку с телефонного аппарата.

– Да!..

– Родион, это я, Вадик...

Звонил Вадик Спелый, старый его корефан и новый «бригадир». Вадик очень гордился не таким уж давним назначением и превозносил Родиона до небес...

– Вадик, стряслось что? – всполошился Родион. – Голос чего такой кислый?

– Стряслось, Род. Мне только что Шустрик звонил. Сказал, что Жека...

– Жека?! – заорал он в трубку. – Что с Жекой, говори!

– Ничего. С ним уже ничего не может быть... Нет Жеки. Убили его. Сегодня ночью...

«Кто?» – хотел спросить Родион. Но слова застряли в горле. В трубку понеслось какое-то коровье мычание.

– Шустрик за ним заехал. А там...

Спазмы все крепче держали Родиона за горло. От нехватки воздуха перед глазами пошли радужные круги.

– Калитка нараспашку. Во дворе собака мертвая. Дверь в дом открыта. В холле «отбойщик» с простреленной башкой. И Жека в спальне. Две дырки. Одна в голове, другая в груди... Наглушняк завалили Жеку. Наглушняк... Род, ты чего молчишь?

Вопрос задан неспроста. Вадик ждет, что Родион будет оправдываться, объяснять, что к этой смерти он не имеет никакого отношения...

Кровь застыла в жилах, руки, ноги налились свинцовой тяжестью, грудь будто тисками сдавило. Зато спазмы отпустили горло.

– Шустрик... – выдавил из себя Родион. – Где Шустрик?..

– У меня.

– Почему... Почему он не позвонил мне сам?

– Не знаю.

– Да чего там ты не знаешь? – услышал Родион злой голос Шустрика. – Знаешь ты все. Трубу дай сюда!

Телефонная трубка на том конце провода перешла к Шустрику.

Родион ударил первым.

– Ты! – зло зарычал он в трубку. – Ты, гад, мне за все ответишь!..

– Я?! – оторопел Шустрик.

Он явно не ожидал такого наскока. Думал, что сам предъяву Родиону бросит. Но в оборот взяли его самого.

– Ты! Да, ты!.. Ты, гад, все правильно придумал. Жека вчера косяк упорол. Я должен был ему ответку дать. Должен был... А сегодня Жеки нет. Грохнули его. Получается, это я его, да?.. Ну ты и гад!..

– Гад?! Ты назвал меня гадом?! – приходил в себя Шустрик. – Да ты знаешь, что за такой базар ответить придется?

Родион в ответ только зло засмеялся.

– Да кто ты такой! За гада на зоне спрашивают. А ты там был? Кто ты такой вообще? Что ты о себе возомнил?..

– А узнаешь. От пацанов узнаешь... Короче, я уже дал отмашку, на двенадцать назначен сход уважаемых пацанов...

– Что?! – Родиону показалось, что он ослышался.

– Что слышал!.. Сход будет. Будем решать, с кого за Жука и Жеку спросить...

– Ты?! Собрал сход?! Да ты хрен с бугра, понял!.. Ничего, я тебе правилку сделаю. Кровью, гад, ссать будешь!..

Вне себя от бешенства Родион ругался и сыпал проклятиями. Не сразу до него дошло, что кричит он в трубку, которая отвечала ему нервными короткими гудками.

– Твари!!! – Он с силой швырнул трубку на аппарат.

– Родион! – услышал он голос Киры.

Развернулся, увидел жену. Бледная, глаза расширены от страха и удивления.

– Родион, – хватая ртом воздух, сказала она. – Я не знала, что ты можешь так ругаться... Не знала, что ты можешь быть таким.

– А-а, – махнул он рукой в ответ.

Он попытался вытащить из пачки сигарету. Но руками овладела трясучка – он сломал одну сигарету, вторую. Третью ему сунула в рот Кира. Сама же высекла из зажигалки огонь, поднесла ему.

Родион глубоко затянулся, раз, второй... Крепкий табачный дым, казалось, пробрал аж до печенок. Но легче ему не стало.

– Родион, Родион, – трясла его за руку Кира. – Что случилось? Случилось что?..

Он уже взял себя в руки. По крайней мере, внешне к нему вернулось спокойствие.

– Плохи дела. Плохи... – глядя куда-то вдаль, сказал Родион.

– Что случилось? Что?..

– Долго объяснять... В общем, тебе нельзя оставаться дома. Забирай Эдика и давай дуй... Куда тебя отправить?.. Давай к своей бабуле в деревню. Поживешь у нее какое-то время, по хозяйству поможешь. Я тебе телохранителя выделю...

– Не хочу я в деревню! Я с тобой хочу!.. И не нужен мне телохранитель...

– Со мной нельзя. Со мной опасно... Жука убили. Жеку вот достали... Нет больше Жеки, гады его убили...

Родион почувствовал, что опять выходит из себя. Снова собрал волю в кулак.

– Все серьезно, Кира, все очень серьезно...

Жена плакала. Возможно, в душе проклинала тот день, когда вышла замуж за мафиози. Но факт оставался фактом. Ей и ребенку угрожала смертельная опасность. Им нельзя оставаться в городе. Поэтому пришлось собираться в путь.

У Родиона было много дел. Прежде всего он должен был отправиться к дому Жеки, на месте выяснить обстоятельства его гибели. Там сейчас работают менты, возможно, они заметут его как подозреваемого. Но все равно, он должен быть в доме друга. И начать собственное расследование.

Но прежде всего он должен был отправить в безопасное место семью. Он помог жене собраться, усадил ее в машину, поцеловал малыша, передал ей на руки. Сам сел рядом с ней. Они вместе выехали за город. Обратно Родион возвращался один. Если не считать свиту из трех телохранителей.

Это Леньчик и еще два преданных бойца. Возможно, это единственное, что останется при нем... Неужели будет сход, неужели пацаны вынесут ему приговор?.. Этого не может быть... А вдруг может?

Он не виновен в Жекиной смерти. Это однозначно. Тогда кто виновен? Какая падла объявила ему войну? Какая мразь так жестоко его подставляет?

Слонцевские? Может быть... Шустрик? Скорее всего да... Вот она, змея, согретая на груди... Но и слонцевских исключать нельзя...

Убить Жеку и его телохранителя в охраняемом доме – задача непростая. Одному человеку это не по силам. Если это дело рук Шустрика, то действовал он с кем-то из своих бойцов. С кем?.. Естественно, в каждой «бригаде» у Родиона был свой осведомитель. И к Шустрику был тайно приставлен свой человек. И если он сработал как надо, скоро у Родиона будет информация. Тогда Шустрику хана...

Жека жил на восточной окраине города, в новом двухэтажном доме. Родион приехал сюда в половине одиннадцатого утра. До полудня оставалось полтора часа.

Возле дома стояла милицейская машина. И две черные иномарки. Крепкие ребята в кожанках монолитными изваяниями стояли у калитки из кованого железа. Бойцы из бригады Шустрика. Для Родиона они сейчас представляли вражеский лагерь. Перед ним они расступились безо всякого. Но ему не понравилась настороженность в их тяжелых мрачных взглядах.

Родион увидел труп собаки. В доме мертвых тел не было. Трупы уже отправили в морг. Зато свою нудную кропотливую работу продолжали эксперты. Осматривали, прощупывали каждый сантиметр дома. И следователь из городской прокуратуры здесь, и оперативники из Восточного РОВД крутились. Они оживились, когда появился Родион. Но наручники на него надеть не торопились.

– Как все было? – по-хозяйски строго спросил Родион.

Городской прокурор у него на прикорме. И не дело лебезить перед каким-то следаком.

– А вы не в курсе? – ехидно усмехнулся следователь.

– Нет, я не в курсе! – отсек Родион.

– А я почему-то думал...

– Вы свои эти «думал» в протокол занесли?

– Нет, – слегка растерялся «следак».

– Ну тогда оставьте их при себе. Ну, я слушаю!..

Жеку убили ночью. Где-то во втором-третьем часу. По предварительной версии, убийц было трое. Подъехали они на машине. Своим ключом открыли калитку, из пистолета с глушителем уложили собаку. Опять же без взлома открыли входную дверь. Так же без проблем кончили дремлющего охранника Микиту. Добрались до спальни, где дрых мертвецки пьяный Жека.

Все это время, пока следователь вел свой рассказ, он внимательно смотрел на него, взглядом выпытывал его реакцию на произошедшее.

– Ничего не пойму, – покачал головой Родион. – Дом же должен был стоять на сигнализации...

– В том-то и дело... Но сигнализация была отключена. И двери все открыты.

– Ересь какая-то... А если охранник был с убийцами заодно?

А почему нет?.. Известно немало случаев, когда слуга сдает своего господина. Иуда, например. Или тот же Шустрик. Новоявленный заволжский Иуда...

– Вы думаете, это возможно? – в момент напрягся следователь.

– Нет, этого не может быть, – ответил за Родиона его телохранитель. – Я за Микиту отвечаю...

И Родион, и следователь с удивлением посмотрели на двухметрового Леньчика.

– Слушай, а ведь Микита твой друг, – вспомнил Родион.

Да, это по протекции Леньчика Микита стал охранником Жеки. Он, кажется, мастер спорта по дзюдо, в армии в спецназе служил.

– Друг, – кивнул Леньчик. – Со школьной скамьи друг. Головой за него ручаюсь. Если он продался, можешь меня убить...

– Есть одно обстоятельство, – вкрадчиво сказал следователь. – Есть мнение, что охранник был не один. Пока точно не установлено, но, возможно, с ним была женщина.

– Откуда это известно?

– На столике, у которого дежурил охранник, мы обнаружили бутылку шампанского. И один бокал. Точно такой же, второй, мы обнаружили на кухне. Он стоял в мойке. Чисто вымытый... В общем, есть версия, что охранник впустил в дом женщину. Понятно зачем. Чтобы скоротать с ней ночку. Но по ее следам в дом ворвались убийцы. Они сделали свое дело. И ушли. Вместе с сообщницей, которая догадалась уничтожить следы своего пребывания в доме...

– Женщина, – озадаченно буркнул себе под нос Леньчик. – Женщина – это может быть... Микита самый лучший пацан из всех, кого я знал. Во всем правильно себя вел. Только одна у него проблема. Бабы. Ни одной юбки, бляха, не пропустит...

– Так-так, – Родион задумчиво почесал подбородок.

Внимательно всмотрелся в следователя.

– Давно у вас эта версия насчет женщины появилась?

– Нет... А что?

– Вы кому-нибудь о ней говорили?

– С начальством поделился. С вами вот...

– Хорошо, очень хорошо...

Родион повернулся к нему спиной. Направился к двери.

– Погодите, – попытался остановить его мент.

Он с недовольным видом обернулся к нему.

– У меня к вам несколько вопросов...

– Мы с вами обязательно встретимся. В самое ближайшее время. Не сомневайтесь...

Следователь только развел руками. Задержать Родиона он не решился.

– Ну, Леньчик, выкладывай, что знаешь насчет Микитиных баб, – уже в машине потребовал Родион.

– Да разве я их всех знаю... Это, у него девчонка есть. Скажем так, постоянная. Она за него в огонь и в воду. Лишь бы только он с ней был. Она ему все измены прощает. И...

– Что «и»?

– Думаю, она знает про его баб. Тонька, она такая...

– Где живет? Адрес?

Тоньку они нашли на квартире у покойного Микиты. Девчонка уже знала о гибели друга. Ревела как белуга и билась в истерике. Леньчик пытался ее успокоить. Да все без толку. Пришлось пару раз хлестнуть ее по щекам. Это подействовало.

– Где ты была этой ночью? – резко спросил он.

Девчонка долго не могла врубиться в смысл вопроса. Наконец до нее дошло.

– Дома. Здесь... Микита на дежурстве был... Микита, ы-ы!.. Как знала, что добром это не кончится...

Она снова заголосила. Леньчик опять привел ее в чувство пощечиной.

– А тебе он ночью не звонил? Не звал к себе?..

– Не-ет...

– А ведь он не один дежурил. С какой-то бабой... Как ты думаешь, чем они занимались?

Вопрос жестокий. И провокационный. Тонька на нем попалась. И взбеленилась.

– Это все Инка! Су-ука!!!.. Я ей говорила, чтобы она оставила Микиту в покое. А она ни в какую... Ну, сука!!!

– Думаешь, она у Микиты на дежурстве была?

– Не знаю, если Микита ее не бросил, то она... А он бросил бы ее. Я знаю, бросил. Он всех бросает. Только я одна у него остаюсь...

– Он тебя любит? – спросил Родион.

Девчонка, похоже, в самом деле ночевала дома. По крайней мере, у Микиты в доме Жеки не была. По глазам видно... Ну а если она просто хорошая актриса?..

– Любит... Люби-ил!..

Леньчик снова приложил к ней руку, пощечиной сбил истерику.

– И ты у него сегодня ночью была. Дружков с собой привела. Они убили Микиту. И моего друга... Ты во всем виновата. И не надо говорить, что это не так. Я все знаю!

На пушку девчонку взять не удалось.

– Да не я это, нет! – завыла она. – Я ночью здесь была... Это все Инка, я знаю. Она может... Я ее недавно видела. Она с каким-то парнем разговаривала. Он возле иномарки стоял. Я думала, он ее уговаривает. Ну, чтобы там музыку послушать... Я еще обрадовалась. Думала, она от Микиты отвалится... А он, может, и не на «хоря» ее звал. Может, он ее на Микиту натравливал?

– Парень, говоришь, – нахмурился Родион. – Иномарка... Номера не запомнила?

– Да вы что, какие номера? Я на них даже не смотрела... А машина красивая, серебристого цвета...

– Ладно, разберемся... Где эта Инка живет?

– Так я покажу. Поехали, если хотите...

Родион хотел. Прямо-таки рвался поговорить с загадочной Инкой, которая так подозрительно разговаривала с парнем на серебристой иномарке.

Ехать пришлось недолго. Уже в половине двенадцатого машины остановились во дворе старой, обшарпанной трехэтажки. Одного человека Родион оставил внизу. С двумя другими зашел в подъезд. Леньчик тащил под руку Тоньку. Это было нетрудно: девчонка и не думала сопротивляться.

Они входили в подъезд, когда им навстречу попался молодой парень в джинсовом костюме. Дюжий хлопчик. Ничего подозрительного в нем Родион не заметил. Но на всякий случай перегородил ему путь.

– Кто такой? – грубо спросил он.

– А вам какое дело? – занервничал парень.

Остановился, растерянно подался назад.

– Это он... – узнала его Тонька. – Он с Инкой тогда разговаривал...

– Ну сука!.. – угрожающе прошипел парень.

И тут же оказался в лапах Громилы.

– Давай, вниз его тащи, в машину! – распорядился Родион. – Крепко его там держите, чтобы не ушел...

Он дождался, когда парня «упакуют» в «бэху». Только после этого вместе с Леньчиком и Тонькой поднялся на третий этаж.

– Здесь она живет, – сказала девчонка. – Вместе с матерью... Мать должна быть на работе.

Дверь не была заперта. Родион открыл дверь, вошел в квартиру. Как знал, что так будет. В кухне на полу лежала и корчилась от боли девчонка. В груди, в области сердца, торчала рукоятка ножа. Возможно, удар был несмертельным.

Леньчик бросился к ней.

– Нож не трогай! – крикнул Родион.

Нельзя трогать нож. Даже не потому, чтобы не оставить пальчики на рукоятке. Просто в таких случаях лезвие ножа должно оставаться в теле. Иначе пострадавшая может изойти кровью... А так ей еще можно помочь.

– Инка! Это Инка! – завизжала в истерике Тонька.

– Заткнись! – рявкнул на нее Леньчик.

Родион знал, что делать. Он связался со «Скорой помощью», назвал адрес. И в это время на улице послышался грохот автоматных очередей. Внутри у него все заледенело. Но это не помешало ему выхватить из кобуры ствол и выскочить из квартиры. За ним по лестнице галопом несся Леньчик. Он тоже понял, что стряслась беда.

Так и было. Родион успел увидеть заднюю половину выезжающего со двора «БМВ». Джип, в котором должен был быть пленник, походил на решето – настолько плотно нашпиговали его свинцом. На асфальте под колесами машины лежал труп Громилы. Бедняга так и не успел дать отпор автоматчикам. Погиб и другой боец. Этот даже не успел выскочить из машины. Он держал в смертельных объятиях пленника. Тому тоже досталось. Пуля разворотила голову.

Ну и день сегодня! Сюрпризы за сюрпризами!..

Родион с Леньчиком бросились к своей машине. Но преследовать удравших убийц не смогли. Колеса были прострелены автоматной очередью. Пришлось поворачивать обратно.

Леньчик вовремя сгреб Родиона в охапку, швырнул на землю, закрыл своим телом.

Громыхнуло так, что из окон дома посыпались стекла. Это рванула «бэха» с покойниками.

– Ты это, извини, – помогая Родиону подняться, сказал Леньчик. – Смотрю, бензин под передние колеса натекает. А движок работает... И точно, рвануло!..

А рвануло здорово. Один бензобак так бы не рванул... Да, в машине гранаты были. Сдетонировали... Еще повезло, что Родион с Леньчиком живыми остались...

Взрывом «бэху» оторвало от земли, развернуло в воздухе. Сейчас машина пылала как факел. Весь салон был заполнен клубами густого ярко-желтого пламени. Крематорий для тех, кто в нем находился...

Родион был в шоке. И не сразу понял, зачем во двор въехала «Скорая». Какой идиот ее вызвал? Ведь автоматы и взрыв уничтожили в машине все живое...

Из машины с красным крестом выходили люди в белых халатах. Они в ужасе смотрели на пылающую машину. Родион подошел к ним. Глядя на него, бородатый врач едва не лишился чувств со страху.

– Ах да, – опомнился Родион.

И спрятал пистолет.

– Это я вас вызывал. – Он уже знал, зачем приехала «Скорая». – Этим не помочь. Там, в двенадцатой квартире, девчонка...

– Не знаю, сможете ли вы ей помочь, – добавил Леньчик. – Но попробуйте...

Родион достал из кармана портмоне, вытащил несколько стодолларовых купюр, сунул в руку врачу.

– Давайте быстрей! – велел он. – Девчонка должна жить...

Только через нее можно выйти на убийц. Нет уже никаких сомнений в том, что она причастна к убийству Жеки. Не зря же парень в джинсах пытался ее убить.

Надо было сразу сообразить, что где-то рядом находятся его сообщники. Надо было предупредить Громилу. Но не предупредили. И сам он не догадался. Поэтому и не смог отразить нападение автоматчиков. Слишком быстро все произошло...

Враг силен. Он бьет исподтишка и наверняка. И он везде...

На сход Родион опоздал. Но ему было все равно. Не он собирал пацанов. И не ему отвечать за опоздание.

Выглядел он эффектно. Содранная в кровь щека, стертая после падения кожа пальто. Но не это бросалось в глаза. Родион не вошел. Он словно вырос из-под земли. Огромная скальная глыба. Он затмевал собой всех и вся. Подавлял всех своим несокрушимым величием.

Авторитеты собрались в зале ресторана, который контролировала «бригада» Шустрика. Родион как будто случайно сюда заглянул.

– Какого хрена вы здесь собрались? – удивлению его, казалось, нет предела.

Даже Шустрик, и тот оторопел от такой наглости. А ведь он должен был быть готов ко всему.

– Ах да, – словно бы вспомнил Родион. – Вас какой-тот хрен с бугра здесь собрал. Большой хрен, а вы маленькие хреночки...

Шустрик попытался возмутиться. Но в лоб ему тут же уперся ствол «беретты».

Шутить Родион не собирался. И когда входил в ресторан, никому не позволил себя обыскать. Никто его не развенчивал – никто не смел ослушаться. Даже прихвостни Шустрика. Поэтому пистолет, вопреки всем правилам, он пронес с собой. И не замедлил пустить его в ход. Пока только в качестве устрашающей силы. Пока...

– Еще слово, козел! И пойдешь к Жуку с Жекой. Ответ будешь перед ними держать. За косяк, который ты упорол... Они-то уж точно знают, что я перед ними ни в чем не виновен...

– А кто виновен? – жалко вякнул Спелый.

И тут же сжался в комок под разрушительным взглядом Родиона.

– А вот ты мне и ответишь...

Вадик совсем сник. Решил вдруг, что сейчас ствол «беретты» будет вдавлен в его голову. Но Родион всего лишь хотел поставить ему задачу.

– Берешь своих пацанов, – жестко чеканил он каждое слово. – Едешь в первую горбольницу. Узнаешь, куда положили Инну Крючкову. Делай что хочешь. Плати сколько и кому хочешь. Но девчонка должна выжить. И оставаться под твоей охраной. Если с ней что-нибудь случится, ответишь головой. Вот так...

Родион начал плавно выжимать спусковой крючок. Казалось, еще секунда, и голова Шустрика расколется под пулей, словно гнилой арбуз.

– Н-не н-надо! – не выдержал Вася.

Сполз с кресла и растекся перед Родионом на коленях.

– Не надо, – поддержали его Витек и Самбист, бывший «бригадир» Боксера и нынешний Родиона.

– Застрелить его ты всегда успеешь, – не остался в стороне и Симулянт. – Пусть сначала объяснит, с какого бугра он бочку на тебя катнул...

– Пусть объясняет, – миролюбиво, но с чувством огромного уважения к самому себе, согласился Родион.

Он убрал ствол от головы Шустрика. И даже позволил ему подняться с колен.

От былого величия лучшего «бригадира» не осталось и следа. Вася был раздавлен и растоптан. А еще лучше сказать, опущен. Он мог подняться с колен физически. Но морально – никогда.

Шустрик мог говорить что угодно. Братва может его оправдать. Но поднять – ни за что. Не быть Шустрику на месте Родиона. Да и пацаны из его «бригады» ходить под ним уже не захотят...

– А что тут объяснять? – воровато оглядываясь по сторонам, начал Вася. – Просто все тут стыковалось одно к одному. Жук это, конкретно поднялся. Пацаны его больше, чем Родиона, зауважали...

– Это ты с чего взял? – спросил Витек.

– Ну так видно было.

– Не знаю, – пренебрежительно глянул на него Симулянт. – Мы нашего Родиона всегда больше всех уважали...

Трудно было с этим не согласиться. Родиона уважали. И уважают. Потому что он умеет давить и подавлять. Но если бы сейчас он встал на колени перед Шустриком, а не наоборот, уважение сменилось бы ненавистью. И даже если бы Родион привел затем стопроцентные доказательства своей невиновности, в глазах братвы он не поднялся бы никогда. Таковы законы волчьей стаи...

– Так что ты, Шустрик, волну гонишь, – заключил Спелый.

Родион сурово глянул на него.

– Ты чего здесь делаешь? – тихо, но так, что услышал каждый, спросил он.

Вадика как ветром сдуло. На всех парусах рванул в больницу.

– Ну так что, Вася, был у меня повод убивать Жука? – спросил, как ударил, Родион.

– Не знаю, – захлюпал носом Шустрик.

– Я за Жука всегда был спокоен, – продолжал добивать его Родион. – А вот за тебя нет... Но я ведь тебя терпел. Потому как мы с тобой всегда заодно, с самого детства... Но ты предал меня. Предал всех нас. Ты повесил на меня гнусную предъяву...

– Ну так это, киллер, которого мы в поезде взяли... – жалобно заблеял Вася. – Он же на тебя показал...

– А разве я не доказал, что это не так?..

– А Жека?.. Он же наехал на тебя?

– Это по пьяни. Пьяный человек за себя не отвечает...

– Но с него же все равно спрашивают...

– И ты решил, что я с него спросил. Натравил киллеров на своего лучшего друга... А потом начал искать этих самых киллеров. Вышел на них. Двух бойцов потерял. Сам чуть не сгинул... Ты, Вася, чересчур умный. Только все равно, как был ослом, так и остался...

– Род, ты это что, кого потерял? – аж привстал со своего места Витек.

Он смотрел на него глазами преданного пса. Хотя, возможно, еще недавно готов был со всеми наброситься на Родиона. И другие «бригадиры» готовы были предъяву ему клеить. Вот и приходится обнажать клыки... Верна истина: с волками жить – по-волчьи выть. Все здесь волки. И почти всех волками он, Родион, сделал. Так что не на кого пенять...

– Я вас вместе не собирал. – Родион обвел всех тяжелым взглядом. – Но раз уж вы в сборе, надо поговорить. Как раз о том, что Жеку сегодня потеряли. Микиту. И еще двоих. Четыре пацана за один день, не перебор?

– Какая падла?

– А вот об этом я кое у кого и хочу спросить, – он хмуро, исподлобья глянул на Колдуна.

Об этом мужике разговор особый. Юра Колдунов. Старший брат Паши Мергеля. Тридцать два года ему. Бывший мент. Если они, конечно, бывают бывшими. В прошлом один из лучших оперуполномоченных уголовного розыска в городе. Одна беда – бабки любит. Одного чувака за калым от уголовного дела отмазал. Вернее, не одного – многих. Но попался на том самом. Пять лет строгого режима. Через три года вышел по условно-досрочному. На службу восстановиться не пытался. Работать за гроши где-нибудь на заводе не хотел. Потихоньку спивался. Пока Кеша его Родиону не показал. И нормально все пошло. Колдун стал кем-то вроде шефа службы собственной безопасности в его организации.

Вроде все правильно Колдун делал. Агентурой своей «бригады» напичкал. Спецтехнику опять же он просил закупить. С ментами контакты установил. В общем, как надо дело организовал. Только все равно оказался бессильным перед ударами слонцевских.

– Пока ничего не могу сказать, – покачал головой Колдун.

Даже если у него и есть что сказать, он будет молчать. Потому что подотчетен он был только Родиону. Можно сказать, работал на него против всех остальных. Не мог он ничего сказать в присутствии «бригадиров».

Но скорее всего ему и в самом деле нечего сказать. Он не смог предотвратить гибель Жука. Не смог выйти на его убийц. Не в состоянии был защитить Жеку. И вовсе не потому, что такой тупой. Просто против них встал опасный, невидимый враг. На его счету уже пять трупов. А они даже лицом к нему повернуться не могут. Потому как не видят его.

– Зато я могу сказать, – со злой иронией усмехнулся Родион. – Какие-то ублюдки среди бела дня ездят по городу с автоматами, расстреливают и взрывают наши машины. А мы – не знаем... Жеку сегодня грохнули. Вместо того чтобы делом заниматься, мне правилку устраиваете. Я на вашу правилку забил, потому знаю больше вашего. Вышел на тех уродов, которые воду мутят. Взял одного. Жаль, не удержал. Но ведь взял... А вы здесь в ожидании все это время томились. Среди своих виновника искали...

– Да это Шустрик, баран, с панталыку всех сбил! – возмутился Витек. – Надо его на понятия ставить...

– В натуре, тут такая беда, а он канитель разводит, – загудел Симулянт.

– Сами косяк упороли, – показал на себя Толик Бешеный. – Самих себя ломаем. Надо слонцевским ответку давать. А мы сопли пускаем... А это слонцевские были. В натуре, слонцевские... Если бы наши, мы бы знали, да? А это слонцевские. Где-то здесь их гадючье гнездо. Гасить их всех надо...

– Надо – будем, – кивнул Родион. – Соберем «бригаду», двинем на столицу... Шустрик центровым пойдет. От косяка отмываться... Да, Шустрик, пойдешь?

Вася недоуменно смотрел на Родиона. В глазах появилась дикая радость.

– Род, ты что, серьезно?.. Нет, ну ты чо, серьезно?.. Да я... Ты только скажи... Да я кого угодно урою. Всю Москву, бляха, на уши поставлю! Ты только скажи!..

Казалось, он бухнется перед Родионом на колени.

– И скажу... Возьмешь десяток бойцов и двинешь в столицу. «Стрелку» слонцевским забьешь. За Жука их спросишь, за Жеку...

Родион испытующе смотрел на Шустрика. Тот должен был понять, что при таком раскладе в Москве его ждет верная смерть. Если к гибели Жука и Жеки причастны слонцевские, «ходока» Васю смешают с дерьмом вместе со всеми его претензиями.

Шустрик это понимал. Но в бой рвался. Потому что видел в нем свой последний шанс. Он хотел смыть с себя позор. Глупый, неужели он в самом деле считает, что это возможно? Волчья стая – не комсомольская организация, где выговор можно снять примерным поведением. Стая не прощает ничего...

– За всех спрошу! – чуть не стелился перед Родионом Шустрик.

В глазах искреннее желание оправдаться. Вроде бы и нет мысли отомстить Родиону за свое поражение. Но она появится. Обязательно появится. Волк не может стать овцой. Он не может смириться, он может только мстить.

– Спросишь, – кивнул Родион.

Все молчали. Никто не возражал против того, что на разборку с слонцевскими отправится Шустрик. Его осуждали. Но никто не хотел быть сейчас на его месте. Кому хочется быть смертником?

– Шустрик едет в столицу, – заключил Родион. – А вы все остаетесь здесь. И устраиваете в городе большой шухер. Что хотите делайте, но козлов этих, которые пацанов наших сделали, найти. Из-под земли достать...

Родион поставил задачу «бригадирам» и разогнал всех. К себе в офис он ехал в машине Колдуна.

– Ты понял, зачем я Шустрика в столицу послал? – спросил он.

– Сделаю все как надо, – кивнул Колдун. – Установлю наблюдение, продублирую, чтобы никаких осечек...

– Варит у тебя голова. Понял, что продался Шустрик...

– Думаешь, слонцевским?

– А думаешь, нет?

– У меня насчет этого никакой информации нет.

– Зато есть пять трупов.

– Логично... Против нас работают серьезные люди. Ты же знаешь, у меня все схвачено. На всех уровнях все просматривается. Но...

– Но что-то не срослось... Потому что не наши это. Слонцевские. На них у тебя выхода нет. И здесь ты их проморгал...

– Слонцевские – это сила. Даже с моими возможностями мне с ними не сладить... Да, запорол я работу. Я могу все валить на слонцевских. Но, чую, не они это. Не они. Из наших, из заволжских кто-то нас лупит...

– Может, Боксер?

– Ты же знаешь, я его со всех сторон просвечиваю. Как и всех наших. Если бы что, у меня тут же появилась бы информация...

– Я на нее и рассчитывал.

– Не будет информации.

– Ты в этом уверен?

– К счастью, не уверен. Потому что враг может допустить ошибку. На это и надеюсь...

– Не нравится мне твое настроение.

– Мне тоже... Но я знаю, что враг знает нас изнутри.

– Враг, враг... Мне конкретно нужно знать, кто он.

– Или я. Или кто-то другой, кто знает все наши сильные и слабые стороны...

– Жука, Жеки нет. Остаемся ты и я. Я отпадаю. В тебе я уверен. Пока уверен... Если исключить слонцевских, остаются инопланетяне...

– Это ты верно заметил, – горько усмехнулся Колдун. – На инопланетян и остается грешить. Больше не на кого. Только Жука и Жеку на них не спишешь. Засмеют...

– Потому что нет никаких инопланетян. Есть сильный, хитрый и расчетливый враг...

– И, возможно, Шустрик связан с ним. Есть подозрение... Я бы на твоем месте оставил его здесь. Со всех сторон его обложу. Мышь к нему не проскользнет...

– Так и сделаю, – кивнул Родион. – А в Москву сам поеду. К слонцевским. И не с войной. А с миром. Пойду на уступки. А по ходу выясню, они или нет. Не дурак, догадаюсь...

Если все-таки слонцевские убили Жука и Жеку, что делать? Согласиться на их условия? Уступить им часть своего бизнеса? Это было бы правильно... Ответить ударом на удар? Прольется много крови. И своей, и вражеской. Это неправильно. Но зато Жук и Жека будут отмщены...

* * *

В офис к Венику Родион подъехал в сопровождении внушительной свиты телохранителей. А что делать, если где-то по городу бродит банда спецов-головорезов? Несмотря ни на что, эти уроды до сих пор остаются вне досягаемости. Завтра похороны Жеки. Родион хотел бы рассчитаться с его убийцами до них. Но... Одно сплошное «но»...

Может, Веник что-нибудь прояснит?

Нет больше знаменитого Боксера. Есть преуспевающий бизнесмен Веник. Но и у него своя «бригада». Крепкие парни в строгих костюмах и с пустыми глазами. Всего полудюжина бойцов. Штат службы безопасности его финансово-промышленной компании. Но чтобы расстрелять машину с телохранителями Родиона, хватило всего двух автоматных стволов...

У Веника солидный офис. Двухэтажное здание в евростиле. Два месяца как его закончили. Германская фирма старалась. Сейчас эта же фирма на Родиона работает. Будет у него такой же офис. Когда-нибудь будет...

В какой-то степени он завидовал Вениамину. Офис – это ерунда. Элона. Родиону хотелось думать, что для него это вчерашний день. А вот бизнес – день сегодняшний и завтрашний. Сам он не мог целиком посвятить себя этому делу. Потому что приходилось заниматься всеми проблемами «общины». С риском для собственной жизни. Через гибель лучших друзей. А Вениамину все по барабану. Он в бизнесе с головой. Ничто не отвлекает его от дела.

Но это не значит, что он застрахован от неприятностей. У него доля в нефтяном бизнесе. А это само по себе смертельная опасность...

Веник встретил его в своем кабинете. Стоя, но не навытяжку. Холеный, представительного вида мужчина в дорогом костюме. Сытый, самодовольный. Все у него хорошо, все замечательно...

– Хорошо ты тут устроился, – усмехнулся Родион.

– Не жалуюсь...

– Зато я жалуюсь.

– Да наслышан... Надеюсь, не на меня?

Веник заметно напряжен. Но не потому, что в чем-то виноват. Не по себе ему оттого, что его могут обвинить... А может, и есть у него грех на душе. Не похоже. Но исключать этот вариант нельзя.

– А что, есть повод жаловаться на тебя?

– Обижаешь... Сам подумай, какой смысл мне с тобой воевать? Я когда в силе был, и то держался от тебя подальше...

– Смысла нет, – не мог не согласиться Родион.

– И возможностей.

– Ну почему, если бить исподтишка...

– Исподтишка можно ударить раз, два, ну три... А дальше? Дальше будут бить тебя. Пока не сотрут в порошок... А потом, я же говорю, нет мне смысла с тобой воевать. Не скажу, что ты устраиваешь меня во всех отношениях. Но бизнесу моему не мешаешь. Это для меня главное...

– Может быть.

– Не должно быть у вас, Родион Сергеевич, к нам претензий...

Это не Веник сказал. Это Элона незаметно появилась. Как всегда, красивая и элегантная. И такая же желанная? Скорее нет, чем да...

Родион поднялся ей навстречу. Поцеловал руку. В конце концов он имеет на это право.

Элона явно была не против, чтобы он поцеловал ее в губы. И даже слегка подалась к нему. Будто хотела упасть в его объятия. И упала бы. Если бы не муж...

– Не должно быть у вас к нам претензий, – повторила она.

В глазах страстный огонь. Но голос холодный, сухой.

– Не должно, и нету, – принужденно улыбнулся Родион.

– Зато у нас есть. Это я говорю вам как заместитель генерального директора...

– Даже так?

– Здесь только так...

А где же по-другому?.. В постели на тайной квартире?.. Родион не хотел и думать об этом... Зато Элона, похоже, была бы не прочь остаться с ним наедине. По глазам видно. Даже Веник это заметил. Занервничал. Лишь бы сопли пускать не стал....

– И какие же у вас ко мне претензии?

– Согласно договору, Родион Сергеевич, вы обязаны оградить наш бизнес от поползновений со стороны столичных криминальных сообществ. В частности, от слонцевской группировки.

– Так, это уже интересно...

Элона готова была продолжать. Но Родион хотел говорить с Веником. Элона могла только поднять проблему, но решать ее мужчинам.

– Вениамин, я не понял, на тебя что, слонцевские наезжают? Почему тогда молчишь?

– Никто на меня не наезжает, – заметно занервничал Веник. – По крайней мере сейчас.

– Но могут наехать, так?

– Совершенно верно. – Элона снова переняла инициативу. – Как показали недавние события, слонцевские шутить не любят. Они сразу стреляют. А я бы не хотела остаться вдовой...

– А почему ты думаешь на слонцевских? Может, это кто-то из заволжских? Мало ли отморозков на нашей грешной земле?

– Я ничего не думаю. И мне все равно, кто убивает людей в этом городе. В твоем, между прочим, городе... Мне главное, чтобы вы, Родион Сергеевич, обеспечили нашу безопасность. Согласно нашему договору.

– И что я, по-вашему, должен сделать?

Элона удивленно посмотрела на него. Затем развеселилась.

– Вы хотите взять меня в свои советники?.. Увольте, я этот воз не потяну. Да и не хочу его тянуть. У нас с Вениамином своих забот хватает... А что делать со слонцевской мафией, ты уж решай сам... Хотя у меня есть одна неплохая идея, с чего начать... Надо выпить. По чуть-чуть...

– Идея в самом деле неплохая, – поддержал ее Веник.

– А не отравите? – спросил Родион.

Элона смеялась долго и искренне. Словно это была самая забавная шутка в ее жизни...

Родион согласился. И с удовольствием принял на грудь сто капель коньяка. Кровь разогрелась, в голове просветлело. Захотелось еще. Веник это понял. И снова сообразил на троих...

Как будто сразу вся тяжесть недавних дней обрушилась на Родиона. Вжала его в кресло. Он просто не мог подняться. Силы еще были, а вот желания нет. Коньяк снимал стресс, облегчал душу. А еще горячил кровь, поднимал настроение. Элона совсем рядом, напротив него. Юбка у нее не короткая, но и не длинная. Но в той позе, в какой она сидела, ноги открывались достаточно высоко.

Коньяк шел хорошо. Но закуски никакой – только лимон и конфеты. А Веник и без того был слаб на выпивку. Родион не мог точно сказать, после какой рюмки он ушел в осадок. Откинулся в кресле и захрапел.

– Первый пошел, – ухмыльнулся Родион.

Он тоже был под хорошим хмельком. Но тумана в голове не было. И на ногах он бы стоял крепко – если бы поднялся. Но подняться ему не дала Элона. Родион и опомниться не успел, как она села ему на колени.

– И второй тоже, – пьяно хихикнула она.

И закрыла ему рот поцелуем. Как утопила его в волнах искушения.

В себя Родион пришел, когда она сидела на нем как в седле. На стол упали колготки с трусиками. Брюки с него стянуты до колен. Копье обнажено. Еще мгновение, и Элона будет сражена. Ну разве можно устоять перед таким соблазном?..

Родион сумел. Не мог он взять Элону. И не только потому, что у него есть жена и ребенок. Еще не остыла земля на могиле Жука. Еще не предан земле Жека. Еще не найдены их убийцы... Он должен искать их. Искать, а не развлекаться с этой... Элона шлюха. Да, шлюха! И он должен признать это...

– Отстань! – Он решительно отстранил ее от себя.

– Как ты сказал? – Элона, казалось, сейчас лопнет от удивления и возмущения.

– Что слышала... – Он угрюмо натягивал брюки. – Не могу я.

– Почему? Из-за Вениамина?

Она встала в позу. Руки уперты в бока, одна нога согнута в колене.

– Из-за него, – кивнул Родион.

– Издеваешься, да?.. Ты что, так и не понял, что он не мужик? Тряпка он...

– Может быть, – не стал отрицать Родион. – Но я не собираюсь вытирать об него ноги.

– Я знаю почему. Потому что ты мужчина. Настоящий мужчина...

– Ты хотела такого?

– Да! Тысячу раз да!!!

– Поздно. Поезд ушел...

– Ушел. Но его можно нагнать...

– Вряд ли, – покачал головой Родион. – Пока!

Направился к выходу.

– Ты что, вот так и уйдешь? – Она не могла поверить, что он уходит.

И даже не просто уходит, а бросает ее. В который уже раз.

– Ухожу, – на ходу кивнул он. – Привет Венику!

– Веник не мужик! – зло выкрикнула она. – И ты тоже... Знаешь, кто ты после этого?

– Кто? – Родион остановился, повернулся к ней.

– Педик ты!

За такое оскорбление мало было убить. Но ведь перед ним не мужчина, перед ним женщина. А как можно поднять на нее руку?

– Ты хоть поняла, что сказала? – надвигаясь на нее, гневно спросил он.

– Да пошел ты!

– А вот не угадала!

Он схватил ее за руку, с силой потянул на себя, развернул спиной к себе и животом швырнул на диван.

– Так кто у нас педик? – вне себя от бешенства и дикого возбуждения спросил он.

– Ты!!!

В ее голосе не было ни злости, ни ярости. Какой-то странный восторг.

– Сейчас посмотрим!

Родион сорвал с нее юбку, развел ноги пошире и взял ее со всей мужицкой удалью...

Это было самое настоящее изнасилование. Но Элона не плакала, не ревела. Зато рыдала. От острого наслаждения. Орала так, будто получала самое большое удовольствие в жизни...

Родион вошел в раж. Его охватывал дикий азарт при одной мысли, что проснется Вениамин или в кабинет кто-нибудь войдет...

Мощный внутренний взрыв сотряс Родиона, кровь разнесла по телу волны сумасшедшего блаженства. Но наслаждение длилось недолго. Его заслонило осознание действительности.

Он оттолкнулся от Элоны. Встал на ноги. Начал приводить себя в порядок. Она поднялась тоже. На ее губах играла улыбка удовлетворенной самки. Глаза светились дьявольским восторгом.

– Теперь я точно знаю, что ты самый лучший, – с утробным стоном выдала она.

Родион лишь криво усмехнулся и молча направился к двери. Она была закрыта. Он повернул ручку – бесполезно.

– В принципе, ты можешь уйти, – ядовито прошипела Элона. – Я получила от тебя все, что хотела. Ты мне больше не нужен...

Она нажала на какую-то кнопку на панели рабочего стола. Дверь тихо открылась.

Родион повернулся к ней. Челюсти плотно сведены, на скулах зло играют желваки. Он совсем не прочь был сказать ей на прощание пару ласковых. Но язык не поворачивался назвать ее сукой и тварью. Он ушел от нее молча...

Родион собирался на похороны. Жука нет, Жека сегодня отправляется в последний путь. Нет с ним больше его друзей. Он сам во всем виноват. Не надо было втягивать их в бандитское дело. Да, в бандитское. В грязное и кровавое бандитское дело...

Сегодня особенно Родион ощущал вокруг себя густую болотную жижу, которая засасывала его все глубже и глубже. До сих пор он лично никого не убивал. Но вскоре, он чувствовал, придется разменяться. Потому что он втянут в войну. В тайную войну с неизвестным противником. Но враг не сможет долго оставаться в тени. Он покажется. И тогда Родиону придется стрелять. Он сам рассчитается за Жука и Жеку. Он отомстит за друзей. Но при этом еще глубже завязнет в бандитском болоте...

Он не каялся, не проклинал свою судьбу. Но на душе было мрачно и тяжело...

За последние два дня его пацаны перевернули вверх дном весь город. Но на убийц Жеки так и не вышли. Затаились, козлы, залегли на дно. Ни слуху о них, ни духу. Даже воры, самый информированный в городе народ, разводили руками. Менты с умным видом кормили обещаниями, а конкретно помочь не могли ничем. Хорошо хоть вывели на девчонку, которая помогла убийцам проникнуть в дом к Жеке. Она в больнице. Живая. Но в коме. Когда придет в сознание, неизвестно. Возможно, она сообщит не имена, а хотя бы приметы убийц. Именно поэтому у ее палаты денно и нощно дежурят бойцы Вадика Спелого.

Шустрика сослали в ссылку. За город, в санаторий у лесного озера. Колдун обложил его со всех сторон. Вася не может незаметно даже воздух испортить вокруг себя. И сам Колдун под колпаком. Родион позаботился об этом лично. В той ситуации, в какой он оказался, нельзя доверять никому.

Враг затаился, затих. Все в городе против него. Не в его положении высовывать нос из своей поганой норы. Но ведь и после убийства Жука город стоял на ушах. Ан нет, четыре трупа как с куста... Так что нельзя расслабляться ни на минуту. Надо рыть носом землю...

Родион посмотрел на часы. Вот-вот должна подъехать машина с телохранителями. С ними он спокойно доберется до места. И на кладбище не должно произойти никаких эксцессов. Все под контролем. Но почему душу тяготит непонятное предчувствие?

Он затушил сигарету, потянулся за новой. И тут зазвонил телефон. Ничего необычного. Но почему так затряслись руки?

Он с трудом снял трубку с аппарата. Будто она была приклеена к рычагам.

– Да, слушаю, – голос его дрогнул.

– Космачев Родион Сергеевич? – бездушно-вежливо спросил чей-то незнакомый голос.

– Да. Кто это?

– Старший лейтенант милиции Гаврюхов, славянковский участковый инспектор...

Внутри у Родиона все опустилось. Славянка – это село, куда уехала Кира с маленьким Эдиком. И оттуда же звонит мент... Родион обессиленно опустился в кресло.

– Космачева Кира Ильинична – ваша жена? – продолжал добивать Гаврюхов.

– Что с ней? – простонал Родион.

Он уже догадался, что произошло. Но все еще надеялся, что предчувствие беды и предположения – всего лишь глупые домыслы. Однако надеждам не суждено было сбыться.

– Вчера вечером был взорван дом, в котором находились ваша жена и ребенок...

Если бы они остались живы, Кира позвонила бы ему сама еще вчера.

– Они живы? – Но Родион все равно продолжал надеяться на чудо.

– В результате несчастного случая дом был разрушен до основания, – трагическим голосом сообщил участковый. – К сожалению, никто не уцелел...

– Идиот! – взорвался Родион. – Какой же это несчастный случай?

На идиота мент обиделся. Голос его затвердел.

– Произошел взрыв газовых баллонов в результате неправильного хранения.... И еще. В развалинах дома был обнаружен труп мужчины. Как вы это можете объяснить?

Теперь в его голове звучало ехидство. Или Родиону показалось. Но приступ дикой ярости накрыл его с головой.

– Слушай, ты, урод! – заорал он. – Это труп телохранителя, которого я приставил к своей жене. Но это не ее любовник... Жди меня, гад! Я скоро приеду. И скручу ко всем чертям твою тупую башку!..

Как смел мент обвинить его жену в неверности? Как он смел?.. Как? Как?..

Родиона колотило от бешенства. Он сыпал проклятиями. И не замечал, что трубка давно молчит.

Уже потом он подумал, что ярость, возможно, спасла его от сумасшествия. Разбавила страшное горе... Кира и Эдик погибли. Эта мысль была невыносима...

А может, этот идиот участковый что-то напутал? Вдруг погиб только телохранитель Киры? А она и Эдик живы и невредимы...

Родиона как ветром подхватило, выдуло из дома во двор. Его машина стоит у подъезда. В ней водитель.

Машина с телохранителями еще не подъехала. Да и черт с ней. Время поджимает – придется ехать без охраны...

Неужели в самом деле дом Кириной бабушки взлетел на воздух? Теоретически это возможно. Но фактически... Нет, все нормально. Все хорошо...

Родион мчался в джипе на переднем пассажирском месте. И думал о жене и сыне. Самое дорогое, что у него есть... Нет, они не могли погибнуть. Не могли!!!

Машина выскочила из города. С междугородной трассы свернула на шоссе – кратчайший путь до Славянки. Водитель хорошо знал эти места – твердой рукой вел машину по незнакомой Родиону местности. Дорога отличная. Узкая, но гладкая и почти без колдобин. И пустынная. Редкая машина попадалась навстречу. И позади никого. Был какой-то «жигуленок», но куда ему по скорости тягаться с «БМВ». Отстал, бедолага...

Водитель всю дорогу молчал. Натура у Колька такая – клещами слово из него не вытянешь.

– Далеко еще? – спросил Родион.

Ему хотелось поскорее убедиться, что с Кирой и Эдиком все в порядке.

– Сейчас Калиновка будет. Свернем на Варварку. Ну и дальше Славянка. Минут через двадцать будет...

Родион ощутил себя полным идиотом. Дома у Кириной бабушки телефон. Надо было набрать номер, позвонить. Если все нормально, ему бы ответили. Не подумал...

Он вытащил из кармана пальто сотовый телефон. Набрал номер. Фига с маслом. Абонент недоступен. Сотовая связь в России диковинка. Для Заволжской области тем более. Но в самом городе связь есть. В деревнях только «лампочка Ильича». «Лампочка Буша» здесь не скоро светить будет...

– Что ж ты, гад, делаешь? – нажимая на тормоз, возмущенно прошипел водитель. – Козел колхозный!

Действительно козел. И притом оборзевший. Они шли по главной дороге. А с второстепенной, с проселочной, выезжал старый допотопный грузовик с высокими бортами. Никакого порядка.

Колек высунулся из машины, показал оборзевшему водиле кулак. Тот остановил свой «ЗИЛ», перегораживая им путь. Он что, с Кольком решил поругаться?.. Нет, здесь что-то не то...

– Ну, гад! – зло процедил сквозь зубы водитель. – Я тебе задам!

Он стронул машину с места – чтобы поближе подъехать к грузовику.

– Стоп! Тормози! – заорал Родион.

Будто кто-то подсказал ему, что сейчас произойдет.

– Задний ход!

Колек не растерялся. Быстро выполнил команду. Машина подалась назад. Но было уже поздно.

Из грузовика показался человек. В маске и с оружием. Под грохот автоматной очереди воздух наполнился смертью. Пули градом накрыли машину. Разбили лобовое стекло, дырявили обшивку, высекали из нее искры.

Родиону повезло. Он успел нагнуться. Двигатель пули пробить не смогли – он оставался в относительной безопасности. Зато с Кольком беда. Пуля выбила ему правый глаз, разорвала затылок. Но, как ни странно, он продолжал оставаться на своем боевом посту. Крепко держал руль, хотя убрал ногу с газа. Машина продолжала ехать назад.

Так долго продолжаться не могло. Родион понял это. Исхитрился, взялся за руль. Но руки мертвеца оказались сильней, вывернули баранку влево. Машина сошла с дороги, подставила «ЗИЛу» левый борт.

Автоматчик спрыгивал с грузовика. Поэтому пока не стрелял. Родион воспользовался моментом. Выскочил из «бэхи». Можно было вытащить с водительского места Колька, самому сесть за руль. Но на это катастрофически не хватало времени. А потом, в двух шагах начинался лес.

Родион метнулся к ближайшему дереву. Над головой жужжали пули, падали на голову срезанные ветки. Страшно. Но нельзя бояться. Надо думать, как спастись. Вот второе дерево. Третье. Еще чуть-чуть, и можно затеряться за густым кустарником. Еще совсем немного... Он не сразу ощутил тупую горячую боль. Зато почувствовал, как налилась предательской тяжестью нога. Он хлопнул себя по ляжке – рука тут же стала липкой от крови. Одно утешение, что пуля задела ногу, а не раздробила голову. Если бы от этого легче было бежать. Нет, не легче. Каждый шаг дается с трудом и болью.

Автоматчик приближался. И поливал свинцом пространство впереди себя. Только по счастливой случайности пули пролетали мимо.

Родион прислонился спиной к толстому, в два обхвата, древесному стволу. Все, конец. Это конец. А где же пистолет?..

Пистолет был вложен в кобуру, а кобура под мышкой. Родион вытащил «беретту», дослал патрон в патронник. На мгновение высунулся из-за дерева.

Бах! Бах!.. Оказывается, все очень просто. Автоматчик заглотил всю порцию свинца. Ткнулся носом в колючий кустарник. И никаких больше проблем... Надо было его сразу мочить. Тогда бы и не было ранения в ногу...

К машине возвращаться нельзя. Там может быть засада. Или мина под мотором. Надо уходить в лес. Но сначала нужно остановить кровь. Как?

Родион снял с себя пальто, разделся до майки. Стянул штаны, рубашкой перевязал рану. Пуля прошла навылет. Это не беда... Он снова оделся. Но продолжить путь не сумел. Зловещим призраком перед ним возник человек со зверским оскалом на лице. В руке пистолет-пулемет «узи». Убойная вещица. Но куда большее впечатление производил сам человек. Это был Шустрик.

– Ты? – Родион невольно потянулся за пистолетом.

– Замри! – остановил его Вася.

Его палец шевельнулся на спусковом крючке. Родион убрал руку.

– Знаешь ты кто? – зло спросил он. И сам же ответил: – Козел ты!..

– Козлом ты меня сделал, – с лютой ненавистью сказал Шустрик. – Ты меня перед пацанами опустил...

– Сам виноват...

– Я с тебя за Жука и Жеку хотел спросить.

– Кого ты лечишь? Ты хотел мое место занять.

– Ты сейчас умрешь. Поэтому можешь знать... Да, я хотел занять твое место. И знаешь почему? Потому что ты слишком хороший для нашего дела. То нельзя, это нельзя... А я все хочу делать. И «гоп-стоп», и разбой... С этого дела можно большие навары срывать...

– Это беспредел. Никому не нужная кровь...

– Я же говорю тебе, слабак ты. Ни на что не годен. Удивляюсь, как только пацаны тебя уважают...

– Потому что я по понятиям живу... Слушай, да пошел ты!.. Давай мочи, только душу не тяни.

– Умереть торопишься? – гадливо оклабился Шустрик. – Думаешь с женой своей на том свете встретиться?

– А разве нет? – с замиранием сердца спросил Родион.

– А ты что, ничего не понял?

– Понял. Понял, что разыграл ты меня... Значит, живы Кира и Эдик?

Не было никакого участкового Гаврюхова. Не было никакого взрыва... Был только Шустрик. Был только гад и подонок Шустрик...

Кира и Эдик живы. Значит, жизнь продолжается... Для них, но не для Родиона. Этот ублюдок вот-вот нажмет на спусковой крючок.

– Я не беспредельщик, чтобы с женщинами и детьми воевать, – выпятил грудь Вася.

– Зато с Жуком и Жекой ты лихо расправился...

– Это не я! – искренне возмутился Шустрик. – На мне их крови нет, отвечаю...

– На ком же тогда их кровь?

– Я почем знаю? Может, на тебе?

– Что ты лыбишься, мразь! Давай, жми на гашетку...

– Смерти ищешь? – В глазах Шустрика заискрились мерзкие огоньки. – А может, я не хочу тебя убивать?.. Может, я другого хочу!..

– Хотеть не вредно, – презрительно усмехнулся Родион.

– Заткнись, падла! – взбесился Вася. – На колени, мразь! На колени становись!..

– Как был ты мудилой, так мудилой и остался...

– На колени!!! – Шустрик, казалось, вот-вот лопнет от ярости.

Родион лишь усмехнулся. Понял, чего этот дебил добивается. Чтобы он перед ним на колени встал. Как он сам тогда, на сходе, перед уважаемыми пацанами. Чтобы теперь Родион боялся, чтобы теперь он молил о пощаде...

– Обломайся, урод!

Родион прекрасно понимал, что он смеется в лицо самой смерти. Он злит ее. Жить ему оставалось считанные мгновения. Он не хотел умирать. Но лучше пулю в лоб, чем поклониться этому псу.

Выстрел звоном отозвался в ушах. Но это было единственное, что ощутил Родион. Зато у Васи в голове почему-то образовалась дырка. Стреляли из-за его спины. Пуля ударила его и швырнула в сторону Родиона. Он отлетел к дереву, обнял его и соплей сполз на землю. Все, нет больше Васи Шустрика. Но кто же его так угораздил?

Родион все понял. Это Колдун. Узнал, что Вася обманул его, незаметно выбрался из-под колпака. И послал за ним бойцов. Вовремя они подоспели... Но почему из-за дерева выходит незнакомый мужик с багровым рубцом через все лицо? В руке дымится пистолет.

Хотя нет. Что-то знакомое в нем есть. Где-то Родион уже видел эту личность. Только где?

– А вот за «пушку» я бы на твоем месте не хватался, – криво, по линии шрама улыбнулся мужик.

Родион убрал руку с рукояти пистолета. Сам не заметил, как только что нагнулся к земле, как нащупал свою «беретту». Инстинктивно это вышло.

– Узнаешь? – спросил мужик.

Родион силился вспомнить. Не получалось.

– Ветряков я. Ты меня должен помнить, – пренебрежительно усмехнулся мужик. – Ты со мной разговаривал. Я в подвале у этого урода на растяжке висел...

– Вспомнил, – кивнул Родион.

Странно, как он мог забыть. Было дело, три афганца основали свое частное предприятие. Отказались платить Шустрику. А наехали на Родиона. Из автоматов холостыми очередями обстреляли его джип. За что и поплатились.

– Ты мне еще жизнь подарил, – усмехнулся Ветряков. – Можно подумать, она тебе принадлежала...

– Но ведь ты жив. А так бы Шустрик тебя кончил.

– Ну да, так он тебя и послушал. Знаешь, что эта мразь сказала, когда ты ушел?.. Срать на тебя он с высокой колокольни хотел. Терпеть, сказал, чистоплюев не может...

Вот так. Родион сам терпеть чистоплюев не мог. Но оказался в их числе. По версии ублюдка Шустрика. И все потому, что Родион был первым в любой драке, но при этом не терпел беспредельного насилия. Зато Шустрик обожал это дело. Урод...

– Мне все равно, что он сказал.

– А зря, – покачал головой афганец. – Этот упырь жаждал большой крови... В принципе, он ее получил. Друзей моих убил. Лешку, Генку, царствие им небесное... И все из-за того, что мы не хотели делиться с бандитами... Только не говори, что таковы правила игры. Что, если бы вы тогда отступились от нас, другие бы не захотели платить...

– А разве это не так?

– Конечно, не так. Если бы не было вас, бандитских выродков, никто бы ни на кого и никогда не наезжал... Одно я еще могу понять. Если бы не ты возглавил это ублюдочное племя, то его возглавил бы кто-нибудь другой. И тогда бы могло быть еще хуже... Только мне плевать, как было бы все. Я мщу за своих друзей. Мщу тем, кто виновен в их смерти...

– Меня ищешь.

– Тебя и этого урода, – вояка показал на труп Шустрика. – Да, я же недоговорил. Не сказал, что этот урод положил на тебя с прибором. Он не собирался щадить меня. Меня избили до полусмерти. Вывезли на озеро. Привязали камень к ногам и швырнули в воду... Только я не умер. Ненависть вытолкнула меня из воды. И до сих пор я жив только потому, что должен отомстить...

– Это твое право, – понимающе посмотрел на него Родион.

– Я не помню, как жил все это время. Зато хорошо помню, что искал и находил Васю Шустрика. Я все время держал его на прицеле. Ты не поверишь, но так оно и было... Я ждал своего часа. И он пробил...

– Васи Шустрика больше нет. Зато я остался. Вот он я, перед тобой. Можешь меня мочить. Убьешь сразу двух зайцев...

– У меня есть три причины тебя не убивать. Во-первых, я не для того спас тебя, чтобы убивать. А во-вторых, я помню добро. Ведь ты меня тогда пощадил. И не твоя вина, что Вася забил на тебя. Так?

– Может быть.

– В общем, не робей, убивать я тебя не стану... Живи.

Мститель-одиночка велел Родиону взять «беретту» и бросить ему. Он повиновался. Ветряков забрал ствол. И повернулся, чтобы уйти.

– Эй, – окликнул его Родион. – Ты говорил про третью причину...

Ветряков повернулся к нему. С сомнением посмотрел на него.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что ты из тех бандитов, которые не совсем еще звери... Тебе главное, чтобы в городе был порядок. Свой, бандитский, но порядок... Но дело в том, что все это относительно. Сегодня ты за порядок, а завтра ты чудовище и реками льешь чужую кровь... Не знаю для кого как, но для меня хороший бандит – мертвый бандит...

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Не все... Я знаю, что в городе что-то не так. Стреляют, убивают...

– Почему кажется? Так есть на самом деле. Сам в этом мог убедиться. Вон труп, еще вот один...

– Это Шустрик. Но твоих дружков убил не он.

– Это ты про Жеку и Жука?

– Ну да, про кого же еще... Я же говорил тебе, что как только ни изворачивался, но был в курсе всех событий... Твоих друзей убил не Шустрик. Если бы он, я бы знал...

– Кто же тогда?

– Не знаю. Никто не знает. И ты не знаешь...

– А как узнать?

– Если честно, у меня нет никакого желания совать голову в ваш бандитский гадюшник. Я свое дело сделал. И умываю руки. Уже сегодня меня в городе не будет. В Москву уезжаю. Даже не боюсь тебе этого говорить. Потому что Москва большая. Ни за что ты меня там не найдешь...

– Не буду я тебя искать. Не до тебя...

– Понимаю. Разворошил кто-то ваш гадюшник... Хочешь знать кто?

– Ты что, знаешь?

– Есть вариант. Только не знаю, понравится ли он тебе.

– Я тоже не знаю. Но ты говори...

У этого Ветрякова семь пядей во лбу. Город на ушах стоит, Колдун со своей службой держит на контроле всех и вся. Но бывшего «афганца» не замечает. А тот преспокойно наблюдает за Шустриком. И попутно отслеживает обстановку в городе. Вот кого бы на место Колдуна ставить... Хотя и Ветряков тоже не знает, кто мутит воду в городе. Но ведь у него есть идея. Родион совсем был не прочь выслушать ее. А вдруг пригодится...

– Тебе нужно умереть...

– Хороший вариант, – натянуто улыбнулся Родион. – Я только жить начал. А ты – умирать...

– Необязательно умирать по-настоящему, – Ветряков оставался серьезным. – Ты можешь сделать так, чтобы все поверили в твою смерть.

– Как?

– Извини, но я тебе не дом советов... Не думай, что я умнее тебя. Просто мне все это время везло. Но, чую, везение заканчивается. Поэтому мне пора уходить. Все, прощай!

Ветряков повернулся к Родиону спиной и быстрым шагом двинулся в глубину леса. Скоро он исчез из видимости. Как будто его и не было. Но труп Шустрика явственно напоминал о нем...

Родион прислушался. В лесу тихо. Только со стороны дороги донесся шум промчавшейся машины. И снова тишина. Рядом два трупа с «волынами» лежат. Колек в машине с простреленной головой. Похоже, машина до сих пор стоит возле дороги незамеченной.

Раненая нога разболелась. Мешала идти. И тем более Родиону нужна была машина. Он вышел к ней. Снова прислушался к тишине. Все спокойно. И злосчастный грузовик с перекрестка уже съехал.

Родион подошел к «бэхе». Вытолкал труп Колька на пассажирское место. Занял место за рулем. Машина завелась с пол-оборота. Родион выехал на трассу, свернул на ближайшую дорогу, ведущую в лес. Только далеко по ней проехать не смог. Пули серьезно повредили систему охлаждения двигателя. Мотор перегрелся и застучал.

А ведь он мог еще и загореться... Родион вспомнил пылающую машину, в которой сгорели два его бойца и пленник. Труп последнего опознать не удалось – настолько обгорело тело...

Если разобраться, в чем-то вояка был прав. Самый лучший выход из ситуации – умереть. И со стороны понаблюдать за тем, как будут разворачиваться в городе события после его «смерти». Таинственный враг рано или поздно покажет свое лицо. Но это случится только после того, как Родион перестанет ему мешать...

Да, пожалуй, это не самый худший выход из положения.

Родион вытащил из машины труп Колька и принялся лихорадочно его раздевать. Верхняя часть его теплой кожаной куртки была заляпана кровью и мозгами. Но Родион не обращал на это внимания. Зато свитер, рубаха, джинсы и боты в полном порядке.

Он не просто раздел водителя. Он поменялся с ним одеждой. И цепур на него свой золотой навесил, и часы на руку надел, перстень-печатку на палец натянул. И документы свои отдал, даже деньги в бумажнике оставил – все до цента.

В отличие от большинства зэков, Родион не признавал татуировок. Что-то в них от дикарей из племени юмбу-мумбу. Поэтому ни на зоне, ни на воле он не уродовал свое тело. Но татуировка – это пустяк. Рисунок может сгореть в огне. А вот как быть со шрамами?.. Эти тоже могут сгореть... А вот как быть с носом? Он у него сломан в нескольких местах. Последний перелом был настолько серьезен, что он едва не расстался с жизнью. В принципе, и это дело поправимо.

Родион противился этому. Хотя Кольку уже было все равно...

– Извини, брат!

Его кулак со страшной силой врезался покойнику в нос. Послышался противный хруст сломанной кости.

И это было еще не все.

У Родиона не хватало двух передних зубов. И это было отмечено в стоматологической карте. Вместо них стояли золотые фиксы. У Колька их не было. Но разве не могли их выбить в той же драке?

Пришлось снова бить. Выбивать покойнику передние зубы. Это был самый настоящий вандализм. Родион ненавидел себя, презирал, но бил, бил...

После этих гнусностей он расстался со своими фиксами. С исступленной радостью он достал из машины плоскогубцы и выдрал оба золотых зуба. Было больно. Но для него это как искупление грехов... Золотые фиксы он сунул в разбитый рот Колька.

Кошмарная процедура продолжалась. Он облил труп бензином, сверху забросал его валежником, снова облил бензином. И поджег...

Это был погребальный костер. Он разгорался все ярче, ярче. Родион был в шоке. Но это не мешало ему подбрасывать в огонь ветки. Рядом горела машина. Так тоже было нужно...

Родион стоял над сгоревшим телом и тупо бормотал себе под нос:

– Это не ты, Колек, сгорел. Это я сгорел. Космачев Родион Сергеевич. А ты, Колек, жив. Скоро тебя похоронят. Но ты будешь жить... Я буду жить вместо тебя...

В лес он уходил с документами Сухоногова Николая Антоновича. Он начинал новую жизнь.

Еще совсем недавно Родион собирался на похороны Жука. А сегодня он присутствует на собственных.

– Э-э, ты куда прешь, отстой ходячий? – презрительно скривился дюжий детина с бритой головой и в пальто «а-ля гангстер» нараспашку.

– Да тут это, яму копать надо, – разглядывая носки его лакированных туфель, прошамкал Родион.

– В обход иди... Да вали ты быстрей, гниль!

Детина хотел оттолкнуть его от себя. Но передумал. Уж дюже нехорошо от Родиона пахло.

Видок у него ой-ей-ей. Старая-престарая пыжиковая шапка с оттопыренными ушами, пальто «не бей лежачего», ботинки со складов Освенцима. И запашок – «я не мылся с войны». Типичный бомж. Да еще с лопатой. Могилку копать. Был Космач, а стал бомж-копач. Превосходное качество перевоплощения. Никто не узнавал его в этом обличье. Да никто и не пытался его узнавать. Потому как смотреть на него противно.

На собственной шкуре узнал Родион, про какие ухищрения говорил «афганец» Ветряков, чтобы держать Шустрика под прицелом. Нелегко давалась ему роль бомжа. Но ведь давалась. Смог он попасть на кладбище, где рядом с могилами Жука и Жеки хоронили Космачева Родиона Сергеевича. На собственные похороны угодил.

Сработала его уловка. Поверили все в его смерть...

Приятно знать, что тебя так уважают. Полгорода пришло проводить его в последний путь. К самой могиле Родион пробраться не мог. Но видел, как за гробом идут его мать, сестра, родные, близкие. На душе потеплело, когда он увидел Киру. Черный платок, глаза красные от слез. Да, она страдает. Но было бы куда хуже, если бы ее и Эдика убил подлый Шустрик. Зато теперь никто не посягнет на ее жизнь. Кому нужна Кира, если рядом нет Родиона?

Шустрик всего лишь разыграл карту жены и сына. Но не тронул их. А ведь их мог тронуть Враг с большой буквы. Тот самый, который уже отправил на тот свет его друзей. Удар по его семье явился бы для него страшной трагедией. И он бы вышел из игры...

Он и так вышел из игры. Но всего лишь временно. Только для того, чтобы выявить сильного и коварного врага. Кто он?..

За родственниками шла братва. Спелый, Симулянт, Мергель, Качок, Витек, Самбист... Среди авторитетов особо выделялся Толик Бешеный. Вот, значит, кого братва выставила на его место. Все правильно, так и надо. Жука нет, Жеки тоже. На место Родиона мог бы стать Шустрик. Если бы он тогда не пал так низко в глазах пацанов, если бы потом его не достала пуля вояки Ветрякова...

О, а это кто? Элона собственной персоной. И Веник за ней, как сопля за носом. И эта в трауре. Будто самого дорогого человека в мире хоронит. А может, в самом деле Родион был ей так дорог?.. Да, похоже, она страдает по-настоящему...

Зато у Веника в глазах откровенная радость. И неудивительно. Знал же он, что Элона изменяет ему с Родионом. Знал и ненавидел его. И поэтому с большим трудом дается ему роль скорбящего друга...

Элона и Веник в окружении бойцов из собственной службы безопасности. Крепкие ребята. Но не они убивали Жука и Жеку, не они мутили воду. Веник давно не способен ни на что серьезное. А Элона... Элона способна только на то, чтобы управлять своим мужем и трахаться с Родионом. Смешно подозревать ее в чем-то большем...

Дальше шли бизнесмены. Дежурно-скорбные мины. В душе-то они радуются, что сгинул их сатрап. И внутренне трепещут. Сатрап умер, да здравствует новый сатрап! Бабки за «крышу» им все равно отстегивать.

– А этот чмо что здесь делает? – послышался голос за спиной.

Родион уже хотел резко повернуться, полыхнуть взглядом. Но вовремя одумался. Ведь внешне он ничтожество. И как полное ничтожество должен вжать голову в плечи и покорно следить за тем, как будут развиваться события дальше. И даже не следить, а ждать.

– Фу, ну и бахч!..

Родион осторожно развернулся на голос. Голова опущена, вжата в плечи.

Перед ним стояли двое. Крепко сбитые мужики в дешевых куртках. Ментовские рожи. Ну точно, менты. Как же без них на бандитских похоронах? Смотрят, наблюдают, примечают. Но сделать ничего не могут. Не в силах они справиться с заволжской братвой.

– Копач я, – промямлил Родион. – Могилы копаю.

– А здесь чего стоишь? – пытливо прищурился первый мент.

Родиону даже стало страшно. Просветит его сейчас взглядом-рентгеном. И поймет, кто перед ним. Вот будет хер-махер... Но нет, не узнал.

– Надо к начальнику кладбища его отвести, – сказал второй. – Через него все эти копачи проходят...

Именно этого варианта Родион и боялся. Через начальника кладбища его в два счета можно было вывести на чистую воду.

– Да ну его, мараться еще... Пошел отсюда!

Все его гонят. И братва, и менты. Ну и пусть гонят. Лишь бы не узнали....

– Ухожу, ухожу, – Родион еще сильней вжал голову в плечи.

И бочком-бочком затерялся среди могил.

Родион убрался с кладбища, глухими переулками добрался до старой, покоившейся избушки на самом краю города. Развалившийся забор, двор, заваленный всяким хламом, дикорастущий кустарник. В самом доме холодно, сыро, неуютно. Но это его дом. Здесь он мог растопить печку, вскипятить воду, помыться. Чем он тут же и занялся.

С превеликим удовольствием Родион снял с себя бомжацкое тряпье, бросил его в дальний угол. Помылся в ржавом тазу. Вытерся, снял с веревки над печкой стираные трусы, майку, натянул на себя. Затем оттуда же снял стираный бинт, сменил повязку на ноге.

Рана уже затянулась. И почти не болела. Зато как намучился он, когда ночью лесами добирался до города...

Хижину эту он не так давно купил вместе с большим участком земли. Собирался строить здесь дом. До стройки дело так и не дошло – избушка оставалась целой.

Первые дни он отлеживался. Редко-редко ходил по ночным ларькам, пряча лицо, покупал печенье, шоколад, воду. Благо в портмоне у покойного Колька были деньги. И водку покупал. Для приема внутрь и для обработки раны. Залечивал ее изнутри и снаружи. Может быть, поэтому она так быстро зажила. Хотя и не совсем...

Как ни странно, но в доме сохранился допотопный черно-белый телевизор. Без кнопок, весь в пыли. От нечего делать Родион включил его. И страшно удивился, когда эта рухлядь заработала. Изображение никакое, зато был звук. В качестве радиоприемника аппарат мог принимать первый канал, второй и местный. По местной программе Родион и узнал, что сегодня должны были состояться его похороны.

В чулане он нашел рваное пальто, шапку, драные ботинки. Старье воняло плесенью. А нужен был характерный запах человеческой нечистоты. Родион провел один экспериментик, и он удался – завоняло. Вместо грима силиконовый клей на лицо и небритость. В таком виде он и отправился на кладбище. На этом все. Больше в это дерьмо он не влезет.

Он натянул на себя джинсы, надел рубаху, свитер, согрелся под теплой курткой покойного Колька. Выпил полбутылки водки – опять же для сугрева. И глянул на старую железную кровать с рваным матрацем. Он не прочь был помять бока. Но надо было смотреть телевизор. Может, скажут что интересное.

И точно, он уже засыпал, когда заговорили об убийстве известного предпринимателя Космачева Родиона Сергеевича. Все правильно. Он не бандитский авторитет, а преуспевающий бизнесмен. Правда, бывший. Ныне самый обыкновенный среднестатистический покойник.

Какой-то чересчур шустрый журналист рассказывал о ходе расследования. Оказывается, Родион Космачев стал жертвой внутриусобных бандитских разборок. Об этом он уже слышал. Зато его очень заинтересовала другая информация. Дотошный щелкопер сунул свой нос в события недалекой давности. Поведал народу о гангстерской войне, в результате которой погибли друзья и соратники Родиона Космачева. И упомянул о некоем свидетеле, который может пролить свет на эту историю. Имя свидетеля он не назвал. Или не знал, или вовремя одумался. Ведь за такие «новости» его могут погладить по головке. Тюкнут топором по темечку, чтобы много не болтал...

Тайный свидетель... Родион понял, о ком речь. Инна Крючкова. Та самая девчонка, которая помогла убийцам проникнуть в дом к Жеке. Ей удалось выжить. Но к тому моменту, как «погиб» Родион, она все еще находилась в коме. Может быть, она пришла в себя? Возможно. Но откуда этот идиот-журналюга узнал о ней?..

А может, это «утка». Которую мог забросить в эфир тот же Толик Бешеный. Чтобы выманить из норы таинственного врага и натравить его на Крючкову. Киллеры сунутся в больницу и нарвутся на засаду...

А если нет никакой «утки» и засады в больнице нет?.. Родион очень хотел на это надеяться. Потому что ему необходимо было самому проникнуть в больницу, поговорить с Инной. Она бы могла помочь ему в его «загробном» расследовании.

Больница скорее всего охраняется. Проникнуть в палату к пациентке почти невозможно. Но у Родиона был план.

* * *

До того как отправиться в больницу, пришлось потрудиться над накладными усами. Химическим карандашом он поставил себе фингал под глазом. Ноздри и щеки расширил с помощью ваты. Куртку измазал мелом, на голову натянул старую облезлую кепку. Перегаром от него тянуло и так. В общем, получился из него трудяга с солидным алкоголическим стажем. А разве пропойцы не люди, разве они не могут навещать в больнице родных и близких?

В больницу он проник поздно вечером. Никто его не остановил, не потребовал документы. Никем не замеченный, он спустился в подвальный этаж больницы, спрятался под старой каталкой, накрытой рыжей от кровяных разводов пленкой. Здесь он просидел до двух часов ночи. Тихонько вышел из своего укрытия. Стер с лица «синяк», снял усы, тряпкой протер куртку. Короче говоря, привел себя в порядок. Стал самим собой. Чтобы братва признала в нем Космача. Для особого антуража он покрыл лицо густым слоем пудры. И волосы посыпал ею. Это тоже была часть его плана.

Он незаметно поднялся на этаж реанимационного отделения. Мягким плавным шагом проплыл мимо сестринского поста. За столом никого. Что ж, это к лучшему.

А вот и знакомая палата. Здесь лежит Инна. Вернее, лежала, когда Родион последний раз навещал ее в надежде получить информацию. Возле палаты пустующие кресла. Здесь должны сидеть бойцы из «бригады» Спелого. Но нет никого. Неужели сняли охрану? Или в палате засада?

Как бы то ни было, Родион смело открыл дверь. И слегка обалдел. На больничной койке рядком два тела. Одно мужское, второе женское. Он в спортивном костюме, она в больничной пижаме. Никакого секса. Просто как голубки о чем-то воркуют. Чтобы скучно не было.

Появление Родиона произвело эффект разорвавшейся бомбы. Полуголый охранник слетел с койки, развернулся к нему лицом.

– Какого хре?.. – и осекся на полуслове.

Рот распахнулся настежь, глаза выползли на лоб, волосы встали дыбом. Как и должно было быть, он узнал его. Но также согласно плану, принял его за покойника. Еще бы, в свете тусклого ночника пудра на его лице мерцала фосфорным светом. И волосы у него как седые.

На койке лежала она, Инна.

– Кто это? – спросила она.

– А... А... – выдавил из себя парень. – Кос... Косма-ач...

– Так его же убили...

– А-а... А-а...

Ничего другого охранник сказать не смог. Слова застряли в глотке. Но Инна и сама все поняла. Волосы на голове у нее не зашевелились, но глаза на лоб полезли.

Родион ответил ей потусторонней улыбкой. И тут же состроил злую гримасу. Он давил Инну хищным осуждающим взглядом. Будто винил ее в собственной смерти... Девчонка сломалась в момент.

– Это не я, – в предобморочном состоянии пробормотала она. – Не я, клянусь! Я здесь ни при чем...

Родион кивнул. Да, он верит ей. И снова осуждение в потустороннем взгляде. Теперь он спрашивал ее про Жеку. И она это поняла. Вина подсказала.

– Я не хотела... Они сами... Они мне денег дали. Пятьсот долларов... Я не знала, что они будут их убивать... Я не знала...

Родион пошевелил губами. Спросил без звука: «Кто?» Инна уловила вопрос.

– Одного Аркадием зовут, второго Сергеем... Я Аркадия раньше видела. Он на овощном складе на Колхозной улице работал. Полгода назад видела. Случайно. И даже слышала, как один парень его позвал. Аркадий, говорит, иди сюда... Только он уже полгода как не работает... Я ему сказала, что знаю его. Он только улыбнулся. А потом Сергей был. Он меня убить хотел...

Страшные воспоминания наложились на ужас, который являл собой Родион. Инна не выдержала напряжения и бухнулась в обморок. Охранник продолжал стоять истуканом. Боялся даже пошевелиться.

Родион наградил его мертвенной улыбкой и бесшумно выскользнул из палаты. Точно привидение...

Он прошел по безлюдному коридору. Уже подходил к лестничной площадке, когда услышал звук остановившегося лифта. Подался назад, ушел в тень прохода в гинекологическое отделение. Замер. Увидел двух санитаров в белых халатах. Они катили каталку, покрытую простыней. Ничего необычного. Из хирургического отделения после операции больного везут в реанимацию. Необычно другое. На носилках нет человека. Лежит что-то. Но это не человек. Что же тогда?

Родион наблюдал за подозрительными санитарами. И даже не удивился, когда они остановились возле палаты, где лежала Инна. Коридор темный, до санитаров далеко. Но Родион догадался, что они вытащили из-под простыни на носилках. Автоматы с глушителями. И точно, дверь в палату отворилась под ударом ноги. Оружие бесшумно затряслось в руках киллеров. С Инной и ее охранником было покончено.

Идиот этот Спелый. Сказано ему было поставить сильную охрану. Минимум два бойца. А он оставил одного. И тот придурком оказался.

А нет, ошибается Родион. Вот второй. Из сортира вываливается. Как же долго ты там был, засранец?.. Крепкого парня в кожанке увидел не только Родион. Киллеры тоже. И тут же открыли по нему огонь. Ловкие ребята. Влет его сделали...

Родион вытащил из-за пояса пистолет. Было бы неплохо кончить этих двоих. Но на его стволе нет глушителя. Будет стрелять – поднимет шум. И попадется как кур в ощип... А потом, киллеры не зевали. Обратно по больничному коридору они шли с автоматами на изготовку. Одного Родион смог бы уложить. Но второй уложил бы его самого.

Не доходя до него метров пять, «санитары» свернули к лифту. Но спускаться стали по лестнице. Родион вспомнил, что он привидение. И бесшумной тенью скользнул за ними. И даже смог выйти за ними из больницы. Еще бы в машину к ним сесть. Вот она, «девятка» с помятым крылом. Жаль, что на самом деле он не призрак. А человек из плоти и крови. Киллеры легко превратят его в решето.

Машина сорвалась с места и рванула в ночь по гладкой асфальтированной дороге. На всякий случай Родион запомнил номер. Хотя знал, что это ничего ему не даст. Машина наверняка в угоне. И сегодня же ее или сожгут, или утопят. А может, просто оставят на дороге...

Больница проснулась аккурат после исчезновения киллеров. Как по заказу. Послышались чьи-то голоса, в окне дежурки зажегся свет. Родион не нашел ничего лучшего, как самому исчезнуть в ночи. Это было самое легкое из всего, что он сегодня сделал...

* * *

После той ночи все в том же обличье трудяги-пропойцы Родион не раз выходил в город. Слушал телевизор, покупал газеты. Глухо. Ни единого упоминания о ночном инциденте в больнице. Пару раз с мужиками в пивнушке пиво пил. Но все без толку. Никто ничего не знал.

Зато он узнал другое. Оказывается, Родион как был, так и остался в народе популярной личностью. Пивная алкашня с упоением ему же самому рассказывала, какой он был крутой. Как держал весь город, как все его боялись-уважали. И о продолжателях его дела были в курсе. Говорили, что его преемник, Толя Бешеный, так же крепко держит руль. В городе тишина и порядок.

Что ж, Толик сумел создать в городе иллюзию порядка. Хотя наверняка знал, что не все вокруг спокойно. Враг по-прежнему мутит воду, продолжает убивать...

А может, сам Толик и есть враг? Может, это его посланцы расстреляли Инну Крючкову и двух охранников?..

Врагом мог быть и Колдун. Человек, отвечающий за безопасность «общины». Человек, от которого зависит если не все, то многое. Что, если все эти убийства – его рук дело?.. Не зря же он говорил, что незаметно убить Жука и Жеку мог только он. Сказано это было как бы в шутку. Но ведь в каждой шутке есть только доля шутки. Потом этот инцидент с Шустриком. Вася слетел с катушек, сорвался в беспредел. Колдун должен был держать его под присмотром. Но не углядел. Позволил ему провернуть хитроумную и сложную комбинацию с мнимым убийством в Славянке. Позволил. Как? По халатности или специально?.. Что, если он нарочно «прозевал» Шустрика? А если они были заодно?..

Под подозрение попадали все. И Толик Бешеный. И Колдун. И слонцевские не исключались... Если в том же духе рассуждать, можно обвинить весь белый свет. А Родиону нужен был конкретный виновник. И у него был шанс его найти.

* * *

– Эй, тебе чего, мужик? – грубо окликнул Родиона толстяк в некогда белом халате.

– Да мне бы поговорить с вами хотелось...

– Грузчиком хочешь подработать?

– Я бы не отказался. Деньги нужны...

– А кому они не нужны? – фыркнул толстяк. – Только учти, работа разовая. Три фуры с картошкой разгрузить...

– А потом?

– Потом посмотрим. Если крепкий, может, дальше работать будешь... Да только какой ты на фиг крепкий. Алконоид. Гы-гы!..

Он думал, что оскорбил Родиона. На самом же деле он ему польстил. Оказывается, Родион настоящий мастер перевоплощения, если из рослого широкоплечего мужика смог превратиться в алкаша-доходягу. Сумел произвести подобное впечатление.

Деньги Родиону в самом деле нужны. Заканчивалась наличность из Колькиного кошелька. Но куда больше денег ему нужна истина. Кто такой Аркаша? Кто его знает? Кто может подсказать, как на него выйти?.. Не зря же он нашел этот овощной склад на Колхозной улице, на который показала ему Инна.

Родион с ходу включился в работу. Молча таскал на горбу сетчатые мешки с картохой. Саднила не совсем зажившая нога, но он старался не обращать на это внимания. Хотел показать толстяку, на что способен. Чтобы получить постоянную работу.

Можно было бы попытаться добыть информацию в первый же день. Но это вызвало бы подозрения. А возможно, среди грузчиков присутствуют агенты таинственного врага. Если, конечно, Инна рассказала об Аркадии не только ему. Так могло быть. А могло и не быть. Не зря же киллеры расстреляли девчонку. Значит, была у них информация, что она молчит. Иначе бы уже не было никакого смысла ее убивать... Хотя всякое может быть...

Рассказала кому-нибудь покойница про Аркадия или нет, об этом Родион мог только гадать. И анализировать, наблюдая и присматриваясь. Первым делом его интересовали грузчики. Если трудяги настороженно отреагируют на его появление, значит, что-то тут не совсем чисто. Но нет, контингент здесь подобрался самый типичный. Спившиеся инженеры, деревенские амбалы, просто алкаши, которые всухую работать не в состоянии. Последняя категория отнеслась к Родиону как к родному. Два небритых мужика намекнули, что надо бы сбегать за водкой. Родион только пожал плечами. Не «шестерка» он, чтобы бегать гонцом за бутылочкой с винцом. Но денег хронам дал. Ровно на два пузыря. И сам вместе с ними выпил. Хлопнул стакашку мимоходом. Чисто за компанию. И не в ущерб общему делу.

За обедом он молчал. Жевал хлеб с колбасой, пил водку, запивал ее холодным чаем. Совершенно не интересовался разговорами за жизнь. Не хотел казаться любопытным. Потому как не забывал о возможных вражеских агентах.

Были эти агенты или нет, но вечером после работы Родиона подозвал к себе толстяк.

– Молодец, хорошо работал, – небрежно обронил он. – Можешь завтра приходить.

И даже денег за работу дал. Было на что обмыть успешное начало трудовой деятельности.

Хроны потянули его за собой. Но он демонстративно показал им спину. И пошел домой... Домой. Разве можно было назвать домом ту развалюху на окраине города...

Его дом – это Кира с Эдиком. Он сгорал от желания к ним вернуться. Но надо терпеть. И до упора тянуть тяжелую ношу, которую он на себя взвалил...

Утром как штык он снова был на работе. От нещадных перегрузок болели руки, ноги. Особенно раненая нога. Но Родион нашел в себе силы поднять на горб первый мешок. И понеслось...

В этот раз он обедал с чернорабочей интеллигенцией. Бывшие инженеры сами пригласили его к себе. Все они были любители выпить. Поэтому без водки не обошлось. Родион даже знал, зачем его позвали в эту компанию из двух человек. Для приличия и для полного комплекта должен быть третий.

– А вы где раньше работали? – спросил сизоносый очкарик.

Уже по одному обращению на «вы» в нем чувствовался интеллигент. А по густому сивушному перегару – алкаш.

– Я экономистом на заводе работал, – не моргнув глазом соврал Родион.

Инженеры вмиг нашли в нем родственную душу. Экономист – значит, высшее образование.

Никакого высшего образования у него не было. Зато два курса экономического факультета за ним. И практика богатая. Как-никак такими делами ворочал... Так что не особо Родион и завирался.

– А я старшим научным сотрудником в институте растениеводства работал, – сообщил крепыш с красными воспаленными глазами. – С директором характерами не сошлись...

– Так это он тебя сюда, на овощную базу, перевел? – хихикнул очкарик. – Картошку изучать, да?

– Да пошел ты! – оскалился крепыш.

– Мы тоже с директором характерами не сошлись, – заглушая ссору на стадии развития, сказал Родион.

– Козлы они все, эти директора, – буркнул бывший старший научный сотрудник. – Все уроды...

Разговор продолжился после работы. Сегодня Родион не отказался от вечерних посиделок за честно заработанной бутылкой. И не одной.

– Давно на базе вкалываете? – с видимой беспечностью спросил Родион.

Вопрос не смутил ни одного, ни второго.

– Да я уже год, – легко откликнулся очкарик.

– А я всего месяц, – кивнул бывший растениевод. – Но у нас месяц за три идет, как на войне...

– Что, тяжело так? – с глупой улыбкой спросил Родион. – Бомбы часто залетают?

– Да какие там бомбы, – отмахнулся изрядно захмелевший очкарик.

Он интересовал Родиона больше всего. Целый год на базе. Возможно, про Аркашу знает.

– Хуже...

– Понял, все понял. Лучше бомбы, чем вкалывать... Эх, мужики, – потянулся Родион. – Найти бы такое место, где бы только и делать, что водку кушать. И чтобы деньги тебе за это платили...

– Ага, размечтался... – окосевшим взглядом прошелся по нему очкарик. – Не бывает так, чтобы ничего не делать... Разве что бандиты. Те ни хрена не делают. Только водку жрут да баб топчут...

– Эх, я бы от хорошей бабы не отказался, – мечтательно закатил глаза Родион. – Я не бандит. А жаль... Слушайте, а где в бандиты записаться можно?

– Ага, так тебя туда и взяли. С твоей-то рожей! – пьяно хохотнул растениевод.

– Бабы и у нас на базе бывают! – гордо заявил очкарик.

– Да ну, не видел!

– Ага, так тебе и показали!.. Знаешь, к нам какие крали заезжают!

– Не знаю, – покачал головой Родион. – И знать не хочу. Если мне их не показывают, я и знать ничего не хочу...

– И не покажут. Рылом мы с тобой, брат, не вышли.

– А кто вышел? – обиженно протянул Родион.

– С нами паря один работал. Тоже грузчиком начинал. Из наших, из интеллигентов. Незаконченное высшее юридическое образование...

– Тоже любитель? – Родион щелкнул себя пальцами по горлу.

– Ага, как бы не так... Красивый парень. И зовут прилично. Аркадий, кажется... – Очкарик задумался.

Аркадий. Неужели тот самый? Родион напрягся.

– Да какая разница, как его зовут? – небрежно хмыкнул он.

– Не знаю, – глупо улыбнулся очкарик. – Наверное, нет никакой разницы... Главное, что его такая женщина заметила... Ох, какая женщина! Она к нам на базу приехала. Увидела его и оторопела. Глазки ему начала строить. Раз мимо нас прошлась. Второй. А в третий раз Аркадий ее под руку взял и в подсобку повел. Не знаю, что они там делали, но баба вышла оттуда такая довольная...

– Сексом они там занимались, да? – ухмыльнулся бывший растениевод.

– Не знаю, не знаю, – хитренько и подленько так улыбнулся очкарик. – Молва говорит, что да...

– Ну да! Будет тебе Элона сексом в подсобке заниматься. Жди!

Элона. Неужели она?.. Нет, решил Родион. Просто совпадение. Мало ли Элон в городе... А вообще-то имя редкое. Раз-два и обчелся. И не все Элоны красивые...

– Ты-то откуда знаешь, как ее зовут? – вспенился очкарик. – Ты всего месяц у нас работаешь...

– А мне Герасимыч на нее показывал. Случайно увидели... Я ж ее раньше знал. Она с моим братом на курсе училась. И Аркашу твоего тоже знаю. Тоже с моим братом в одной группе на юридическом учился...

Точно, Элона учились на юридическом факультете. Разговор принимал неожиданный, но очень интересный оборот.

– Так чо, если она на юридическом училась, то в подсобке дать не могла? – с пьяным сарказмом спросил Родион.

Не хотел он этого говорить. Но надо как-то подмазать разговор.

– Ха-ха тебе три раза! – развеселился растениевод. – Знаю я эту Элону. Она когда в университете училась, весь курс по ней сох. Да что там курс. Весь факультет... Мой брат в прокуратуру пошел работать. А она знаешь, как устроилась?

– Да мне какая разница? – пожал плечами Родион.

Только «ботаник» его не слушал.

– Она за бандита замуж вышла. За самого крутого в городе...

– За Космача, что ли?

– Как бы не так. Тогда о Космаче никто и не слышал. Боксер на весь город гремел... За крутого мафиози Элона замуж вышла. Видел я ее недавно, на «Мерседесе» раскатывает. Во как!.. Между прочим, наша база – собственность ее мужа. А ты говоришь, она Аркаше в подсобке отдалась. Ха-ха!.. Не, ну секс между ними мог быть. Но не в подсобке, нет...

– А где?

– Раньше мог быть. У этого Аркаши с Элоной роман был. Ну это, когда они учились... А после той встречи, говорят, Аркаша с базы ушел...

– Ага, ушел, – кивнул очкарик. – Я его недавно видел. Хорошо поднялся парень. Иномарка у него такая красивая, одет с иголочки. Ну, денди лондонский...

– Ну и я про что... Элона его к себе взяла. Я так думаю, у них и сейчас шуры-муры... Эй, мужики, фигня все это, – забеспокоился «ботаник». – Вру я все. Ничего не было. Не, серьезно, вру я...

Очкарик ему не поверил. И всем видом показывал это. Родион вообще, казалось, ничего не слышал. Будто о чем-то своем думал. В принципе, так оно и было. В голове у него водоворот мыслей.

Интересно все получается. Аркаша убивал Жеку. Возможно, и Жука. Но при чем здесь Элона?.. Ни при чем. Просто совпадение. Ну подумаешь, она встретила его на базе, поболтала с ним как с институтским приятелем. После этой встречи Аркаша ушел. Вроде как Элона его к себе забрала. А почему нет? Она была поверенным мужа в его делах – запросто могла устроить парня на хорошую работу. На какую? Ну, может, каким-нибудь юрисконсультом... А если киллерконсультом? Чтобы он людей убивал...

Неведомые убийцы и Элона. Таинственная организация. Банда киллеров и атаманша Элона... Нет, не Элона. Веник всем заправляет. Точно, Веник. Аркадий его человек. Элона всего лишь свела их вместе...

Значит, Аркадий подчинен Венику. Тайно подчинен. Как и все другие киллеры... Получается, это Веник Жука и Жеку замочил. Но зачем ему это нужно?..

Веник вроде как отошел от дел. Оставил себе только легальную верхушку криминального айсберга. Если бы он хотел единоличной власти, он бы не отдал свою «бригаду» Родиону. Он бы натравил на него киллеров. Пиф-паф, ой-ей-ей, и нет Родиона. Раз, два, и Жука с Жекой нет. Три, четыре, и падают под киллерскими пулями другие авторитеты. И вся криминальная власть безраздельно принадлежит Венику. То бишь Боксеру...

Но тот предпочел другой вариант. Уйти в тень. И долбить исподтишка. Глупо. Погибли Жук, Жека. Ну, Родиона бы грохнули. Но на его место пришел бы другой авторитет. Но никак не Боксер. Не приняла бы его братва. Ведь он как бы отщепенец...

Не примет его братва. Тогда он грохнет Бешеного. После него завалят того же Спелого, Витька. И своего Самбиста, когда тот примет власть... Стоп! Самбиста он как раз и не тронет. Что, если у него с Самбистом тайная договоренность?.. Веник мочит всех подряд, пока к власти не приходит его человек. И тогда на белого коня взбирается он. И берет в руки бразды криминальной власти. Весь город принадлежит им. Оба у штурвала. Веник за капитана, Самбист за штурмана...

Да, интересный ход. Веник уходит от дел лишь для того, чтобы оставаться в тени. Жука и Жеку мог убить кто угодно. Слонцевская братва, воровская братия, отморозок Шустрик, хитрозадый Колдун, неуловимый мститель Ветряков, наконец... Но только не Веник.

Ради того, чтобы пустить Родиону пыль в глаза, он шел на унижения. В ресторане раскисал перед ним как тряпка. Делал вид, что спит, когда он трахал Элону в его же кабинете... Все это была игра. Чтобы притупить бдительность Родиона...

Вот, значит, как все обстоит. Во всем виноват Веник. Или Боксер – если с ним считаться всерьез, как прежде. А считаться с ним приходится. Потому что Боксер не размазня, а очень серьезный и хитрый противник. Вон как ловко повернул он историю со слонцевскими. Даже отказался от своих территорий – лишь бы выдержать удар столичной братвы. Родион принял его страх за чистую монету. И принял его игру. За что и поплатился...

Слонцевские, оказывается, ни при чем. За всеми убийствами стоит Веник...

Родион вспомнил события не такой уж далекой давности. Вспомнил, как на зоне чуть не погиб от руки Мамалыги. Теперь он знал, кто его послал. Боксер... Одна неясность. Почему Боксер не пытался убить его, когда он вернулся из-за колючки и какое-то время был никем? Может, потому, что тогда ему было не до него. Своих проблем хватало...

Родион ощутил себя полным идиотом. Ведь была у него мысль, что за недавними убийствами стоит Боксер. Почему он отказался от нее?.. Была же история с Капитоном. Хорошим этот козел прикидывался, советы давал, Родиону помогал. А сам за пазухой камень держал... И Боксер из этой же категории моральных уродов. Хитрозадая гнида...

– Эй, ты чего закис? – вывел его из размышлений «ботаник».

Вложил в руку замусоленный, но полный стакан дешевой водки. Они продолжали сидеть на лавочке в бетонной коробке заброшенной остановки. Жарко полыхал костер. Тепло, пьяно. Но не хорошо... И очкарика нет.

– А где этот, дружок наш? – спросил Родион.

Он не знал по имени ни того, ни другого.

– Да отлить Санек пошел... – «Ботаник» задумчиво почесал плешь на голове. – Только что-то давно его нет...

Отлить очкарик пошел. А не предлог ли это, чтобы сходить на базу? Вот она, в двух шагах...

– Давно – это сколько?

– Да минут двадцать...

Только он это сказал, послышались шаги. Очкарик возвращается. Да не один. В проходе бетонной коробки нарисовались две крепкие фигуры. Все встало на свои места.

Видно, неспроста очкарик завел разговор про Аркашу. Провоцировал Родиона на интерес. Но на крючок попался «ботаник». Слишком много он знал. За что очкарик его и наказал. Сбегал на базу, звякнул хозяину. И прибыли ребятки с пустыми глазами убийц.

Все-таки провел Боксер соответствующую работу на базе. Поставил на места «слухачей-барабанщиков». Все правильно, чтобы оставаться в тени, он должен пресечь малейшую утечку информации.

«Ботаника» грохнут. И очкарика тоже – для Боксера он агент, который много знает. И Родиону грозит смерть. Ведь он тоже стал свидетелем очень интересного разговора...

– Вот он! – с гадкой усмешкой показал очкарик на «ботаника».– И этот все слышал, – кивнул на Родиона.

– А ты? – спросил его первый из крепышей.

– А я что? – задергался очкарик. – Я свой!

Интересно, с кого они начнут? С «ботаника» или с очкарика? И сколько времени оставят Родиону?.. Похоже, нисколько.

Было видно, как парень сунул руку под куртку.

– Эй, мужики, ништяк, что вы пришли! – Родион с показной идиотской радостью поднялся со скамейки. – У меня как раз еще пузырь в запасе...

Он тоже полез под куртку, якобы за бутылкой.

– О! У тебя еще есть! – обрадовался «ботаник».

Бедняга, он так ничего и не понял. И уже не поймет...

Крепыш опередил Родиона – первым вытащил пистолет. И выстрелил. Но не в него, а в «ботаника». Отправил бедолагу в места, где вечно много водки....

– Не, ребята, я же свой! – в ужасе взвизгнул очкарик, когда ствол пистолета уперся ему в лоб.

Родион уже был в полной боевой готовности. Он мог бы спасти стукача. Но не стал этого делать. Ведь ему самому пришлось бы его убивать. И даже не потому, что он ненавидел козлов-сексотов. А потому, что этот сексот мог потом заложить его...

И снова грохнул выстрел, опять ударил по ушам. С простреленной головой очкарик рухнул в пламя костра. Ровно через секунду к нему присоединился убийца. «Вальтер» покойного Колька не подвел.

Второй крепыш был без оружия. Или у него вообще не было ствола, или он просто поленился достать его... Он очумело смотрел на Родиона. Не мог понять, как какой-то несчастный алкаш смог так лихо застрелить его напарника. И как вообще у него оказался пистолет...

– Что, не врубаешь? – распрямляясь во весь рост, спросил Родион.

– А-а... Так вы все-таки... Значит, все так и есть... Надо же, а мы думали...

– Что ты там лопочешь? Что вы думали?

– Все-таки сболтнула девка... Вы из ментовки?

– НКВД, отдел по борьбе с бандитизмом...

– Не понял...

– Таких уродов, как ты, ставлю к стенке без суда и следствия. Теперь понял?

– Теперь понял.

– Это хорошо, что ты понял, Аркаша...

– Я не Аркаша...

– Кому ты впариваешь? Знаю я тебя, урода...

Родион ничего не знал. Просто брал на пушку.

– Да нет, Аркаша сейчас дома...

– Знаю я, где его дом, можешь не говорить... Хотя нет, скажи. А я узнаю, врешь ты или нет. Если врешь, я тебя кончу прямо на месте...

– Осенняя улица, дом пятнадцать, квартира сорок четыре...

Где-то вдалеке взвыла ментовская сирена. Все правильно. Выстрелы были слышны на всю округу. Кто-то из сознательных граждан набрал «02». И вот он, результат.

Надо рвать когти. Но Родион не двигался с места.

– Врешь...

– Не вру!!! – как резаный заорал парень.

И неожиданно бросился на Родиона. Только как-то неудачно он это сделал. Грудью лег на пистолет. Как Матросов на пулемет. И так же геройски погиб. Родион застрелил его в упор. Пуля вошла в сердце.

Вот сейчас точно пора делать ноги. Но Родион снова превозмог себя. Полой рубахи быстро стер отпечатки пальцев с пистолета. Вложил его в руку последнего покойника. И со всего ходу ринулся в кусты. Тропинка круто уходила вниз к реке. Родион летел по ней сломя голову...

Теперь у него не было оружия. Зато, получалось, второй крепыш покончил жизнь самоубийством. Сначала грохнул убийцу. И, не в силах пережить столь тяжкий грех, наложил на себя руки. Менты с удовольствием примут эту версию. Лишь бы не напрягаться с расследованием...

А вот как отреагирует на это Боксер?.. У Родиона уже не было никаких сомнений на счет его причастности к недавним убийствам. Он даже не жалел, что не успел спросить крепыша, на кого он работает. И без того все ясно...

Хотя нет. Все-таки надо спросить. У самого Аркадия. Ведь Родион знал его адрес...

Улица Осенняя, дом пятнадцать. Квартира сорок четыре во втором подъезде. Третий этаж, вторая дверь направо. Родион сидел на грязном полу дворовой беседки и наблюдал за окнами этой квартиры. В них горел свет. А время позднее. Половина второго ночи.

Он наблюдал. Потому что ни на что большее не был способен. У него не было тарана, чтобы прошибить бронированную дверь.

Наверняка тайная «бригада» Боксера уже извещена об убийстве двух бойцов. И о неизвестном, который пытается проникнуть в тайну за семью печатями. Бойцы-киллеры настороже. И поэтому без взлома в квартиру к Аркаше не проникнешь... А проникнуть надо. Родиону очень хотелось поговорить с этим уродом... Но ведь его можно будет взять утром. Если он будет без охраны. Если при нем охрана – дело труба. С одним телохраном Родион справится голыми руками. А против двух вооруженных бойцов ему без пистолета делать нечего...

Родион наблюдал. И соображал, как лучше всего взять Аркашу... А Боксер, похоже, думал, как взять его самого. И мысли этого оборотня работали в правильном направлении.

Машина ворвалась во двор на полном ходу, застала Родиона врасплох. Из нее выбрались люди. Он не видел их, но слышал их голоса.

– Вон беседка, глянь там, – распорядился кто-то.

Вот это точно конец. И пистолета нет... Механизм самосохранения включил заячий инстинкт. Родион выскочил из беседки, в два прыжка преодолел расстояние до сетчатого забора. Каким-то чудом перемахнул через него.

А вслед ему неслось:

– Вот он, урод! Держи его!..

Родион со всех ног бежал к зданию детского садика. Вот кирпичная беседка. Под ее прикрытием можно удирать дальше.

Но, увы, вдогонку ему неслась не только ругань. Громыхнули выстрелы. Один, второй, третий... Бок обожгло. Пуля задела, догадался Родион. Пустяк, решил он. И продолжил свой заячий бег.

За беседкой он увидел забор. Такой же, из сетчатых секций. За ним кусты. Хорошо бы в них затеряться. Родион собрал силы в кулак, на полной скорости преодолел расстояние до забора, перемахнул через него. Когда он опустился на землю, страшно закружилась голова. От слабости подкосились ноги. Но нельзя останавливаться. Ни в коем случае нельзя. Преследователи не остановятся, пока не возьмут его...

Кровь из раны хлестала фонтаном. Он зажимал рану рукой, но это не помогало. Он терял кровь. И продолжал убегать.

Дыхание сбилось, ноги не держали, перед глазами расходились радужные круги. Но он все бежал. Бежал, не разбирая дороги. Бежал, потому что остановка означала смерть...

Оврагом добрался до какой-то речушки, перешел ее, двинулся в гущу соснового бора. Не было сил и времени оглянуться назад. Но он слышал, как бегут за ним убийцы. Даже слышал их натужное дыхание. Они стремительно нагоняли его.

Но он все же бежал. Бежал, несмотря ни на что. Остановился, когда силы совсем оставили его. А преследователи совсем близко. Родион обреченно повалился на землю, перевернулся на спину. И с ненавистью загнанного зверя посмотрел на врага... Но что это? Перед ним никого. Ни единой живой души. И тишина. Только ветер шумно гуляет по кронам деревьев... Значит, он все-таки оторвался от преследования...

А кровь продолжала покидать его. Если так пойдет дальше, она совсем вытечет из него, и тогда кранты...

Кровь надо остановить. Но на это нужны силы и время. Родион чувствовал, что теряет сознание. Последние силы оставляли его, мозги выворачивало наизнанку, из глубины желудка поднимался тошнотворный ком. И все же он превозмог себя. Сорвал с себя куртку, снял рубаху, майку. Грязными пальцами нащупал рану. Пуля прошла навылет. Жизненно важных органов, похоже, не затронула. Рана несмертельная. Если из организма не вышел тот литр крови, который не может восстановиться самостоятельно... Он сложил майку вчетверо, наложил ее на рану. Рубашка послужила в качестве бинта. Он крепко, как мог, завязал ее на узел. С трудом натянул на себя куртку, чтобы не замерзнуть. На этом силы иссякли, сознание стремительно проваливалось в пучину небытия...

* * *

Родиону жутко хотелось спать. Но Кира знать ничего не хотела. Она бесцеремонно взяла его за плечи и встряхнула.

– Ну что ты делаешь? – возмущенно пробурчал Родион.

Тряси не тряси, все равно он не встанет. Кира это поняла, поэтому высунула язык и жарко лизнула его по щеке.

– Так уже лучше, – улыбнулся Родион.

– Эй, мужик, поднимайся, – донеслось откуда-то издалека.

Грубый мужской голос. Кира не могла так говорить... Да и пропала она куда-то. Как в дымке тумана, перед глазами появилась морда какой-то псины. Вот, значит, кто лизнул его...

Рядом с собакой стоял мужик. Смешная шапочка-петушок, выцветшая болоньевая куртка. Рожа небритая, под глазами синева, в зубах «беломорина».

– Эй, мужик, ты чего разлегся? – хрипло спросил он.

– Где я? – пошевелил запекшимися губами Родион.

– Где, где, в Караганде...

– Какая Караганда?

Ему было так плохо, что хотелось умереть.

– Да в Заволжске ты. В нашем собачьем парке... Слушай, ты весь в крови. Что с тобой?

– Да, понимаешь, шел вчера... Козлы какие-то... Ножом пырнули...

Эти слова дались с большим трудом. На них ушли все силы. Сознание заволокло качающейся дымкой.

– Да я так и понял, – как по нервам скреб, говорил мужик. – И Ленка тоже поняла. Она со своей Моськой домой пошла. У нее телефон дома. В милицию оттудова будет звонить...

Как ток через Родиона пустили. Ментов ему еще только не хватало... И силы вдруг откуда-то взялись. И желание бороться за жизнь.

Первая попытка подняться закончилась неудачей. Второй раз помог мужик. Протянул ему руку. В глазах у него светилось понимание.

– Что, с ментами проблемы? – участливо спросил он.

Родион мотнул головой.

– Да ладно, не ври. Вижу, что проблемы... Пойдем, я тебе одно место покажу...

Каждый шаг давался с огромным трудом. Но Родион шел. Не знал куда, но шел. Потому что надо уйти от ментов...

– Я ведь тоже когда-то за хулиганку чалился, – говорил мужик. – Ни за что менты повязали. Три года дали. За злостное хулиганство... Ненавижу ментов с тех пор... Не знаю, какие у тебя с ними проблемы. Но тебе помогу. Лишь бы мусора с носом остались...

Его болтовня раздражала Родиона. Он готов был убить мужика, лишь бы не слышать этот треп. Но на то, чтобы убить, не было сил. Да и не мог он без этого мужика, который тянул его за собой, как на буксире...

Родион не помнил, как долго они шли. Плохо помнил, как спускался в какой-то колодец. Какие-то трубы, обмотанные теплоизолятором. Место темное, но сухое и теплое.

– Здесь теплотрасса проходит, – сказал мужик. – Трубы теплые. Матрац тут у меня. Ложись, грейся...

Родион с удовольствием принял предложение. Улегся на грязный, вонючий, но такой уютный матрац. Глаза закрылись сами по себе.

– Ты не думай, я не бомж, – гудел в ухо мужик. – У меня все как у людей. Сантехником работаю, квартира есть, жена... Вот из-за нее иногда приходится здесь ночевать. Из дома гонит, стерва, когда выпью. А рука у нее тяжелая... Как даст!.. Эй, слушай, а у меня водочка есть. На опохмелку с собой прихватил. Жалко, конечно. Как от сердца отрываю. Но поделюсь. Совсем тебе хреново. Водочка поможет...

Родион почувствовал, как в рот лезет горлышко бутылки. Водка пилась легко. Может, это вода?.. Но нет, вода не согревает кровь. А эта согрела. Хорошо!..

– А может, тебе к врачам надо? – откуда-то из тридесятого царства донесся голос мужика.

Родион мотнул головой. Врачи – это опасно. А потом, ему вовсе не хотелось никуда ехать. Так хорошо было ему на этих трубах, на этом матраце... Еще бы одеяло. Чтобы согреться. Но мужик говорит, что трубы горячие. Почему ему тогда так холодно? Почему тело так трясет изнутри?.. Но все это ерунда по сравнению с тем, что у него есть возможность спать...

* * *

Не меньше недели Родион провел в колодце. Это были ужасные дни. Он трясся в ознобе, метался в горячечном бреду. Временами не хотелось жить – так было тошно. Рана горела и болела. Не давала покоя...

Скорее всего он бы сдох в этом колодце, как подстреленная собака. Но Петрович – так звали мужика – проявил заботу. Родион отдал ему все деньги, какие у него были. Обещал дать еще, во много раз больше. Верил ему Петрович или нет, но ухаживал он за ним исправно. Йод купил, стрептоцид, спирт, бинты. Обработал рану. Перевязал. Понимал, что никакой это не нож, а самый настоящий огнестрел. Но молчал. И никому больше не говорил. Иначе бы нашли Родиона менты или боксерская братва. Или свои, родные пацаны... Иногда Родиону хотелось, чтобы случилось последнее. Можно было дать Петровичу отмашку, чтобы он сдал его братве. Но он терпел. Как ни хреново ему, он должен терпеть. И довести свою игру до конца...

Рана постепенно подживала, затягивалась. Родиону становилось легче. Появился аппетит. Петрович приносил пожрать. И выпить приносил. Водка, утверждал он, самое лучшее лекарство. Родион с ним соглашался...

Однажды Петрович не вытерпел – поинтересовался:

– Это, конечно, не мое дело... Но ты случайно не киллер?

– Чего?! – спросил Родион так, что мужик аж вздрогнул.

И невольно подался к лестнице, по которой мог быстро выбраться из колодца.

– Не киллер, спрашиваю, случайно? – робко повторил он.

– Случайно можно матерью стать, – усмехнулся Родион. – А киллерами случайно не становятся... Не киллер я, успокойся... И вообще, откуда у тебя эта бредовая мысль?

– Так это, в тот день, когда тебя... порезали...

– Ну чего ты сам себя обманываешь? Не порезали меня, а подстрелили...

– Ну да, подстрелили... Так вот, в тот день в городе шумели много. В смысле стреляли...

– Стреляли, – кивнул Родион. – По мне стреляли...

– А ты?.. Ты ни в кого не стрелял?

– В кого я мог стрелять?

– Не знаю...

– И я не знаю. Ни в кого я не стрелял...

– Вот и хорошо. – Петрович успокоился и вернулся на место. – В тот день, говорят, крупного авторитета убили. Толика Бешеного...

Родиону стоило больших усилий остаться невозмутимым.

– А кто это такой? – безразлично спросил он.

– Говорят, самый главный мафиози в городе.

– Кто говорит?

– Да мужики говорят... Ну и сам слышал...

– А точно убили?

– Точно. Прямо в голову. Снайпер постарался.

– Ну вот, снайпер, сам говоришь... А какой же я снайпер? Ты винтовку мою видел?

– Так винтовку на месте преступления можно бросить.

– И такое бывает... Только я еще раз тебе говорю – не киллер я.

– Да я что, верю... Тут это, говорят, еще одного авторитета убили. Кличка у него интересная. Спелый...

Родион был в шоке. Вот, значит, как все обернулось. В ночь, когда он наводил справки об Аркаше, убили Толика. Ясно, кто постарался. Боксер. Теперь вот грохнули Спелого. Кто же займет место Родиона? Самбист?.. Если он, то на этом кровопролитие не закончится. Будет уничтожаться старая Родионова гвардия. Чтобы Боксер вкупе с Самбистом утвердили полную и безраздельную власть над городом.

Прогнозы Родиона сбывались...

– Вообще, в городе, говорят, не все спокойно, – продолжал бухтеть Петрович. – Да что там говорят, по тебе вижу... Да нет, не киллер ты. Но в тебя же стреляли.

– Стреляли. Козлы какие-то, отморозки. С кем-то, видать, перепутали...

– Ага, перепутали, – с сомнением скривился мужик. – Ну да, перепутали... Слушай, мне пора. Завтра утром я к тебе снова приду.

– Приходи, – кивнул Родион. – Буду ждать...

Только никого ждать он не собирался. Не понравилось ему поведение Петровича. Не получил тот исчерпывающих ответов на свои вопросы. Как бы не пошел к ментам их искать.

Родион собрался уходить. Но еще не знал куда. В тот дом, где он отлеживался после первого ранения, идти опасно. Как бы кто не проведал о его хижине. Куда же тогда идти?..

У него еще раньше была мысль дать знать о себе Кире. Но как это сделать, если при ней постоянно охрана? Перед телохранителем Родион светиться не хотел... К матери можно было бы податься. А если кто-то из сильных мира сего сомневался в его смерти? Что, если дом в Рябиновке под наблюдением?

Но ведь сколько времени прошло. Телохранитель, может, при жене остался. А вот дом Алексея Яковлевича с наблюдения, должно быть, снят...

Все, хватит отлеживаться в этой берлоге. Рана все еще мешает. Но ходить Родион может. И этого достаточно, чтобы свалить отсюда...

* * *

Собака неслась к нему черной тенью. Тихо, без рычания. Еще мгновение, и ротвейлер вцепится ему в глотку. Тогда труба... Как же Родион мог забыть о Черныше, которого Алексей Яковлевич спускал с цепи на ночь?

Но Черныш не вцепился ему в глотку. В самый последний момент взял в сторону, пронесся мимо него, на ходу развернулся мордой к нему. Оскалил зубы, тихо зарычал. Но это уже не страшно. Пес признал Родиона, вспомнил его запах.

Да и как его не вспомнить, если запах от него бьет ключом. Даже не запах, а вонь. Шутка ли, сколько времени не менял белье. И от раны гнилью несет. Вон, даже у Черныша нос от чересчур резких запахов зачесался. Как бы нюх у него не пропал...

В Рябиновку Родион добрался к утру. Тяжело было идти, больно. Но он крепился, терпел. Во двор дома, где жила мать, попал через забор. Ничего, получилось. Вот и с собакой сладил. Хотя еще и не совсем.

– Черныш! Черныш! – ласково позвал он.

Протянул псу руку. Тот угрожающе зарычал. И даже гавкнул. Родион сделал движение к дому. И чуть не поплатился за это. Ротвейлер крепко вцепился зубами в штанину. Час от часу не легче...

– Фу, Черныш, фу! – послышался голос Алексея Яковлевича.

А вот и он сам. Стоит в дверях дома, в руках охотничье ружье.

Собака отпустила Родиона, отступила. Из пасти вырывался тихий звериный рык.

– Руки подними! – приказал Алексей Яковлевич. – Спиной ко мне!..

– Яковлевич, это ж я... – воззвал к нему Родион.

– Кто я?.. Руки, говорю, подними... Спиной ко мне...

– Ты что, не видишь, призрак я. Привидение!

– Сейчас пальну из обоих стволов, и призраком станешь, и привидением... Родион, ты?!

– Он самый... Тихо, мать разбудишь...

– Ты откуда?

– С того света. В рай за грехи не пустили, в ад тоже не попал – черти на переучет закрылись... Эй, ты только не думай, что я призрак. Смотри, не пальни ненароком...

– Не пальну. – Алексей Яковлевич опустил стволы.

Даже в темноте была видна бледность на его лице. Если лоб потрогать, наверняка рука мокрой от испарины станет. Непривычное это дело, лицом к лицу с покойником сталкиваться.

Где-то у соседей закричал петух.

– Вот видишь, петухи запели. А я не исчезаю... Живой я. Ну чего встал, Яковлевич? Иди к матушке. Подготовь ее. Скажи, что я слегка живой...

Уже через пять минут Родион барахтался в объятиях матери.

– А я знала, что ты не погиб, – говорила она.

Знала она, догадывалась. Может быть. Но слезы радости все равно ручьями катятся по щекам.

– Плохо мне, мама. На ногах еле держусь, отпусти...

Мама его отпустила. А потом опустила. В горячую ванну. Вода была настолько грязная, что ее пришлось менять. Но этим занимался Алексей Яковлевич. У Родиона не было сил даже вытащить заглушку из ванны.

Ранами занялась мама. Обработала и перевязала едва затянувшуюся пробоину на боку. С заживающей раной на ноге проблем было меньше. Но и с ней пришлось повозиться.

– Врача бы тебе надо, – после охов и ахов сказала она.

– Не надо. На мне как на собаке заживает.

– Бедный ты мой. Сколько ж тебе пришлось вытерпеть.

Бывает и хуже, подумал Родион. Хотя ему казалось, что сказал вслух. Чистый, распаренный, со стерильными бинтами на обработанных ранах, он утопал в тепле и уюте. Усталость и боль отступили. Хотелось спать.

– Не по той дорожке ты пошел, сынок. Не по той... – причитала мама. – Сворачивать тебе надо, сынок. Сворачивать, пока не поздно...

Поздно, засыпая подумал Родион. Уже поздно...

* * *

Он так и не понял, сам проснулся или его разбудили. Похоже, сам.

– Здорово, шеф!

Но почему рядом с ним сидит Колдун? Наверняка это он тряхнул его, чтобы вырвать из сна.

– Откуда ты взялся? – спросил Родион.

И слишком резво вскочил с дивана. Раненый бок пронзила острая боль. Чтобы стерпеть, пришлось стиснуть зубы.

– Не надо резких движений. Я не враг, если ты вдруг на меня грешишь...

– Как ты узнал, что я здесь?

Родион предупредил домашних, чтобы никому не вздумали говорить о его «воскрешении». Ни Кире, ни Светке. Никому.

– Твой отчим сказал, – как о чем-то само собой разумеющемся сообщил Колдун.

Аккуратная прическа, свежее, чуть грубоватое лицо. В глазах непроницаемая завеса, за которой спрятаны его чувства.

– Я же просил никому...

– А он никому и не говорил. Только мне... Это называется правильная организация работы с людьми. Ты же сам дал мне карт-бланш на вербовку агентов везде, где только можно...

– Значит, Алексей Яковлевич твой агент?

– Скажем так, сочувствующий... Все, что касается тебя, он должен сообщать мне.

– Значит, ты и меня под колпаком держал?

– Ну, не под колпаком...

– Под ненавязчивым таким контролем.

– Это моя работа.

– Хорошо работаешь.

– Плохо... Шустрика вот прозевал. Обхитрил меня, гаденыш... У него на стороне спец по мокрым делам был. О нем никто не знал. Вот он его и использовал...

– Использовал. Сухо это как-то звучит, протокольно... Да его уроды чуть решето из меня не сделали. Колька завалили...

– Значит, Колька мы вместо тебя похоронили?

– Его.

– Это ты хорошо придумал. Все свое ему отдал, даже ключи от квартиры...

– И зубы свои золотые...

– Да знаю, читал заключение судмедэкспертов... Вы с Кольком зубы у одного стоматолога лечили, так?

– Ну да, он мне своего знакомого зубодера подсуетил.

– Ты и это учел, правильно... И то, что «умер», тоже правильно...

– Знаю, Бешеного завалили, Спелого тоже... Или врут?

– Да нет, – уныло вздохнул Колдун. – Не врут. Нет больше Толика. И Вадика тоже нет... Скоро на кладбище целая аллея из «братских» могил будет. Аллея бандитской славы... Ты бы, кстати, туда точно попал. Если бы не «помер»...

– Кто? Кто пацанов наших мочит?

– Слонцевские...

– Как-то неуверенно ты говоришь.

– Ну а кто еще может быть, кроме них? Толик их условия принять отказался. Вадик тоже... В городе «бригада» киллеров. Носом землю рыл, хотел дотянуться до них. Но не смог...

– Надо смочь.

– Ты думаешь, я могу?.. Нет, не могу. Я теперь в этом городе никто.

– Не понял.

– Да все ты понял... Разговор был, кто вместо Спелого «общину» на себя возьмет. Так никто не хотел... Уже решили разъединяться. Чтобы каждый по себе. А тут Самбист. Я, говорит, мог бы взяться. Ну, братва согласилась...

– Значит, все-таки Самбист. Пришло его время...

– Он, родимый... Сейчас он у руля. Только я ему оказался не нужен. Иди, говорит, в пень. У него, мол, свой человек.

– Не у него, а у Боксера... Боксер за Самбистом стоит. Не под Самбиста наши пацаны отошли, а под Боксера... Кончилась наша власть. Теперь бал будет править Боксер...

– Очень может быть, – не стал спорить Колдун.

– Это Боксер, гад, наших пацанов мочил. Тихой сапой землю рыл... А мы на слонцевских грешили. «Бригада» неуловимых киллеров из Москвы. Туфта все это. Была «бригада». Только не столичная, а наша, местная. Боксер ее создал. И зашифровал ее конкретно.

– Не мог Боксер под собой тайную «бригаду» держать. Он у меня со всех сторон был просвечен. Я о нем все знаю. Даже... – Колдун запнулся.

– Что даже? – поторопил его Родион.

– Знаю, что ты коньяк с ним в кабинете пил. И Элону, жену его, ну это...

– Не было ничего такого, – сурово нахмурил брови Родион.

– Не было. Конечно, не было, – легко согласился Колдун.

– Но факт остается фактом. Боксер в самом деле у тебя под конкретным колпаком был... Но ведь и Шустрик тоже был под колпаком.

– Был.

– Проморгал ты его.

– Проморгал.

– И Боксера ты мог прозевать.

– Мог.

– Зато меня ты не прозевал. Я целиком в твоих руках.

– Мне кажется, ты не доверяешь мне.

– Дай ствол. Вот прямо сейчас дай. И я не буду тебя ни в чем подозревать...

– Ясно, – понимающе кивнул Колдун.

И преспокойно вытащил из наплечной кобуры пистолет.

– «Глок», боевой, заряженный, без глушителя. Два магазина на семнадцать патронов каждый... Держи!

Родион взял пистолет. Выщелкнул обойму. Полная. Вставил обратно.

– С кобурой, если можно...

Пришлось Колдуну расстаться и со «сбруей».

– А как же ты сам?

– А у меня еще есть, – улыбнулся он.

Задрал штанину. Кобуру, закрепленную на голени, тяжелил револьвер.

– Шестизарядный «ругер». Неплохая вещь, между прочим...

– Свечи тушить может?

– Не понял.

– Боксер у нас нынче бал правит. Так?

– Получается, так.

– Закончен бал. Пора тушить свечи. Вернее, гасить...

– Понял. Теперь понял... Одна проблема.

– Да.

– Я один. Нет у меня бойцов. И ты один. Двое нас всего...

– Это проблема? – хищно блеснул взглядом Родион. – Это не проблема. За Жука, за Жеку, за Толика, за Вадика я рассчитаюсь лично...

– Правильно, – кивнул Колдун. – Пацаны тебя поймут... Если, конечно, поверят, что ты вернулся с того света.

– Поверят. Если ты подтвердишь.

– Я-то подтвержу.

– Значит, ты со мной?

– А куда мне деваться? Без тебя я никто. С тобой... С тобой не знаю. Оставишь ты меня при себе потом или нет...

– Оставлю... Если не подведешь... Если подведешь, не при ком тебе будет оставаться.

– Понял, не дурак... С чего начнем?

– С обеда. Жрать хочу – сил нет...

Отменный аппетит свидетельствует о хорошем здоровье. Не будет отлеживаться Родион в теплой постели. Сразу за дело. Потому как при нынешнем криминальном раскладе дорог каждый день. Даже час.

Бывший мент знал толк в конспирации. Был у него человек. Свой среди чужих. Можно было с ним по сотовому связаться. Но Колдун выбрал телефон-автомат. Разговор занял несколько секунд.

– Ресторан «Заволжье». Боксер сейчас там, – сообщил он Родиону.

– Кушать изволят-с?

– Точно так-с... Можно подавать десерт.

– Будет ему десерт, – кивнул Родион. – Информация насчет ресторана точная?

– Обижаешь.

– Ну вот, а говоришь, ты один-одинешенек. А у тебя, оказывается, весь город агентурой набит.

– За что ты и должен меня ценить.

– Я тебя сейчас больше за твою машину ценю...

Свое личное авто Колдун оставил дома. Зато где-то раздобыл старый «жигуль». Вроде бы развалюха, но ход у нее легкий и быстрый. Будет на чем к ресторану подъехать. Пешком Родиону ходить пока тяжеловато.

Колдун остановил машину в квартале от ресторана.

– Может, не надо? – с сомнением спросил он. – Вдруг не получится?

– Не ссы в компот, все будет путем.

Родиону и самому было не по себе. Слишком дерзким был его план. И так не хотелось стрелять. Одно дело убить человека защищаясь. И совсем другое – нападать самому и стрелять в упор. Моральная сторона угнетала. А потом, Боксер не один. С ним вооруженная охрана. Как бы не спутала она Родиону карты...

«Глок» он оставил в машине. Хорошая «пушка», не хотелось разменивать ее на разовом деле. Для этого у него есть «ТТ». И не только. Оказывается, у Колдуна в запасе был целый арсенал.

Прежде чем выйти из машины, Родион накрутил на ствол металлический цилиндрик, дослал патрон в патронник. И вывалился из теплого салона на мороз. Двинулся к ресторану.

Он бы очень не хотел, чтобы ему на пути попалось большое зеркало. Не хотелось пугаться собственного вида.

Белый плащ нараспашку, белая рубаха, белые брюки. И даже белая шляпа. Только пистолет черный. Но он прикрыт полой тонкого плаща. Слишком легко одет Родион для зимней поры. Только ему не холодно. Где вы видели привидение, которое мерзнет?

Специальная люминесцирующая косметика на лице усиливала его сходство с восставшим мертвецом. Именно такое впечатление он должен был произвести на людей. Именно это должно было спасти его от пули.

В ресторан он вошел через черный ход. И тут же нос к носу столкнулся с метрдотелем, которого знал лично.

– Родион Сергеевич...– бледнея, пробормотал тот.

И бухнулся в обморок. Первая жертва потустороннего миража... Один-ноль в пользу Родиона.

Зал ресторана был погружен в искрящийся полумрак. И музыка с эстрады звучала как на заказ. Блатная песня – тоска о погибшем друге с элементами похоронного марша.

Родион не шел, а плыл – как подобает призраку. Он продвигался к столику Боксера. Вот он, в центре зала. Люди испуганно шарахались от него в стороны, какая-то дамочка истерично взвизгнула. Его узнавали. И принимали за покойника. Все было на руку Родиону. В том числе и фактор изрядного подпития, в коем находились посетители ресторана.

Боксер был не один. Элона с ним. Красивая, холодная. Она бы составила Родиону блестящую пару. Снежная королева и призрак из ада...

– Родион?! – вскрикнула она.

В глазах застыл ужас. По лицу разлилась мертвенная бледность. Если бы Родион смотрел на нее, он бы решил, что сейчас она бухнется в обморок. Но он смотрел на Боксера. Лютым, ненавидящим взглядом. Страх парализовал беднягу Веника. Родион был бы рад, если бы у него случился разрыв сердца. Тогда не пришлось бы убивать.

– Меня Жук послал, – глухим загробным голосом заговорил Родион.

Стоило признать, у него это получалось. Телохранители Боксера за соседним столиком смотрели на него с раскрытыми ртами. Никто из них даже не пытался выхватить «пушку».

– И Жека послал. И Толик с Вадиком. Ты их убил!..

– Не-е-ет! – истошным эхом пронеслось по притихшему залу.

– Ты!!!

Родион мог бы добавить, что ему с того света виднее. Но ни к чему сейчас лишние слова. Люди все сами поймут.

Как же не хотелось делать это. Будто кто-то держал его за руку, когда он выхватывал пистолет. Внутреннее сопротивление усиливалось, когда он выводил ствол на цель. Палец отказывался нажимать на спусковой крючок.

Но Родион должен отомстить за своих пацанов. Обязан рассчитаться с этим хитрозадым подонком. Он должен вернуть себе право на достойную жизнь...

Выстрел грянул бесшумно. Один, второй... Две пули впились Боксеру в сердце. Родион должен был выстрелить ему в голову. Но не смог. Контрольный выстрел не получился. Да и не нужен он. Боксер стопроцентный мертвец...

Ну вот и все. Дело сделано. Пора уходить... Только сможет ли он уйти?

С невозмутимостью бескровного призрака Родион повернулся к настоящему покойнику спиной. И ровной летящей походкой устремился к выходу из ресторана.

В зале висела неестественная тишина. Никто не пытался остановить его. Телохранители Боксера пребывали в суеверном ужасе. И даже не помышляли пустить в ход пистолеты. И охранники на входе в ресторан молча расступились перед ним.

Беспрепятственно он прошел по пустынному тротуару, свернул в переулок, где его ждал Колдун.

– Все в порядке, – нормальным человеческим голосом сообщил Родион. – Гони!

Машина сорвалась с места. И понеслась в сторону кладбища. Это была также часть их плана.

* * *

За «своей» могилой Родион наблюдал из-за укрытия. Мертвецов он не боялся. Сам такой. А потом, Колдун с ним. Тихо прикалывается. А ведь в самом деле забавно смотреть, как взрослые люди в ужасе хватаются за головы и мечутся вокруг разрытой могилы.

Колдун сам договаривался с ночным сторожем. Отвалил ему «штуку» баксов за то, чтобы тот вырыл гроб с телом Колька. Кощунственно это, цинично. Но необходимо. Да и гроб все равно вернется на место...

Как думал Родион, так и случилось. После гибели Боксера его приспешники и просто любопытные той же ночью ломанулись на кладбище. Картинка перед ними открылась конкретная. Покойник разрыл могилу, вышел в город и до сих пор не вернулся. Гуляет где-то.

Ночные гости были в ужасе. Ни у кого не возникло идеи остаться у могилы и дождаться, когда возвратится хозяин. А зря. Они могли бы его подловить...

Родион с Колдуном осторожно обошли могилу кругом. Вдруг все-таки нашелся умник, который догадался оставить «секрет». Но нет, кладбище было безлюдно. Если не считать двух бомжей, которые с подачи кладбищенского сторожа должны были вернуть тело Колька на место...

Бомжи взялись за дело. Шустро уложили гроб в яму, заработали лопатами.

– Два часа ночи, – сказал Родион. – Но все будут думать, что покойник вернулся под утро...

У него были основания так считать. Потому что впереди у него было еще одно дело. И он его исполнит. Если не дрогнет рука. И если агент Колдуна не ввел его в заблуждение.

* * *

Самбист еще не знал о гибели своего босса. Поскольку никто не знал, где находится он сам. Зато Родион был в курсе. Хотя лучше бы он ничего не знал. Убивать – это жутко...

У Самбиста была жена. Однако верность ей он не хранил. Менял любовниц как перчатки. Но была у него постоянная любовь на стороне. Звали ее Ира. И работала она на Колдуна. Вернее, Колдун заставил ее работать на себя. В качестве осведомительницы. Что ни говори, а подход к людям он находить умел...

Ирина открыла дверь Колдуну. Но увидела Родиона. И родила бы от ужаса. Если бы была беременна.

Родион шагнул прямо на нее. Словно мог пройти сквозь нее. В принципе, у него должно было это получиться. Ведь он бесплотное существо. Но Ира сочла за благо посторониться. Родион прошел мимо нее. Он знал схему квартиры – уверенно нашел спальню, где дрых уставший после секса Самбист.

В этот раз еще труднее было доставать пистолет. Но Родион пересилил себя. Раз уж взялся за гуж...

Самбисту повезло. Он умер во сне. Родион вышел в прихожую. Увидел Иру. Бедная девчонка стояла как каменное изваяние. Страх до сих пор не отпускал ее.

– Он, – показал на спальню Родион, – убил моих братьев. Я отомстил. И возвращаюсь... Скажи пацанам, чтобы почаще приходили ко мне на могилу. Скучно мне...

Послышался истеричный всхлип, а через мгновение звук падающего тела. Не выдержала Ира, лишилась чувств. Только бы с ума не сошла.

* * *

Колдун продолжал оставаться неофициальным представителем «покойного» Космача на этом свете. Но явно тяготился этой ролью. Ему не терпелось поскорее реанимировать Родиона.

Последние три дня Родион жил на тайной квартире, куда его устроил Колдун. В доме Алексея Яковлевича оставаться было опасно.

– Знал бы ты, какой фурор произвел, – рассказывал Колдун. – Люди с ума посходили. Только и говорят о твоих загробных похождениях... От смеха едва удерживаюсь, когда мне на полном серьезе рассказывают о том, как ты поднялся из могилы.

– Кого на место Самбиста поставили?

– Пока никого... Пацаны готовы друг друга на части рвать, чтобы в центр встать... Все уверены, что твой дух охранит их от киллеров.

– Чокнутые... – усмехнулся Родион. И глубоко задумался. – На части, говоришь, друг друга рвать готовы. Хреново...

– А что ты хочешь? Нет ярко выраженных лидеров. Если с Толиком и Вадиком без вопросов решили, тот тут грызня начинается...

– Грызня – это междоусобица. А междоусобица – это полный развал...

– То-то и оно... «Бригада» Бешеного откололась. Бойцы Самбиста в лес смотрят... Как бы цепная реакция не пошла... В общем, пора тебе являть себя народу...

– Пора, – кивнул Родион. – Боксера нет, Самбиста тоже. Некому больше воду мутить... Кстати, насчет ментов хотел тебя спросить. Они-то в воскрешение покойника верят?

– Я бы не поверил. И начал бы расследование... Так что с ментами нужно быть поосторожней.

– Буду.

– Да, завтра братва собирается. К тебе на могилу пойдут.

– Зачем?

– Во дает! Сам же с любовницей Самбиста говорил. Братву через нее просил, чтобы на могилу к тебе почаще с поклоном ходили... Вот она и передала. Так что жди, завтра к тебе братва заявится.

– Ждать?! – засмеялся Родион. – Ты предлагаешь мне перед ними из могилы выползти?

– Между прочим, было бы очень эффектно.

– Ну уж нет! Не хочу быть больше покойником.

* * *

У могилы целое столпотворение. Яблоку негде упасть – столько народу. Братва всей толпой нагрянула. От мала до велика. От рядового рыночного «контролера» до «бригадира». Человек сто, не меньше. Все уважают Родиона. Все чтут его память...

Родион издали наблюдал за ними. Он не прятался. Просто стоял и смотрел, как машет руками Витек. Рассказывает, каким классным пацаном был покойник. От собственной значимости «бригадир» тащится. Ничего перед собой не видит...

Неспроста Витек столь пламенные речи толкает. Родион подошел ближе. Пацаны стояли к нему спинами. Оратор по-прежнему не замечал его.

– Знаю, пацаны, чего вы хотите, – травил Витек. – Чтобы я место Космача занял...

Толпа слегка зароптала. Видно, не все хотели видеть его на этом месте. Но откровенных выпадов в сторону Витька не было.

– Я это, долго думал. И решил. Если Космач скажет «да»... из могилы, типа... Тогда будет по-вашему...

Витьку бы актером быть. Уж больно красиво сыграл он эту сценку. Убедительно сделал вид, что прислушивается к тишине вокруг себя, ждет ответа из-под земли.

Родион решил, что его час пробил. Сделал шаг вперед.

– В принципе, да, – сказал он. – Космач дает добро. Но только в принципе...

Это была хохма. Витек аж подпрыгнул на месте, когда увидел, кто говорит с ним. Глаза при этом чуть не вывалились из орбит.

Пацаны разворачивались на знакомый голос. В глазах у всех смесь из суеверного ужаса и восторга. Родион подходил к Витьку, толпа расступалась перед ним.

– Подляны за тобой, Витек, я не замечал, – как ни в чем не бывало продолжал Родион. – Общего дела ты не предавал. За меня и за пацанов всегда горой... Претензий к тебе у меня нет... Да что ты уставился на меня? Не покойник я! Живой!.. На, потрогай!

Родион протянул ему руку. Перепуганный Витек ответил на рукопожатие.

– Ну что, живой?

– И даже теплый, – натужно улыбнулся «бригадир». – Так ты это что, живой?

– А ты в этом сомневался?

Толпа загудела от восторга. На Родиона смотрели с обожанием.

– Да нет... А это, Боксера кто сделал? И Самбиста?..

– Слышал я эти сказки про себя... Только не я это.

Родион скупо улыбался. Всем своим видом давал понять, что смерть Боксера и Самбиста его рук дело.

– Колька вместо меня похоронили. На том свете, сам понимаешь, секретов нет. Вот Колек и просек там фишку, кто пацанов наших мочил. Не выдержал, дал ответку с того света.

– Так в кабаке тебя видели...

– Колек – покойник. Пришелец из загробного мира. Он мой облик легко принял. Дал понять вам, что это я мстил.

– Ну, блин! Фантастика!.. Не, ну ты чо, в натуре, живой?

– Живой и в натуре. Не верите?

Родион обвел толпу удивленным взглядом. Смешно это или нет, но далеко не все пацаны верили в его воскрешение. В глазах у многих сомнение.

– Верю! Я верю!..

Это был до боли знакомый голос. Родион обернулся и увидел Киру.

Со слезами радости на глазах она подошла к нему и крепко его обняла.

– Я всегда знала, что ты живой, – прошептала она.

Чуть позже Родион узнал, что мама втайне от всех сообщила ей о его «воскрешении». А сегодня ей позвонил Колдун. Просил быть на кладбище. С намеком на приятный сюрприз. Поэтому она здесь. Счастливая и радостная.

Родион поцеловал жену в губы. И этим окончательно перешел в разряд живых. Пацаны полезли брататься. Что ж, он не против...

* * *

Родион с удовольствием опустился в кресло своего родного кабинета. Благодать. Еще бы Жук и Жека рядом были. Тогда бы он с еще большим удовольствием окунулся в величие не такого уж давнего прошлого... Но нет Жука и Жеки. Зато есть Колдун. И Витек. Две авторитетные личности, которым он мог доверять. С ними он будет править бал. С ними он будет думать, как сделать так, чтобы не погасли свечи...

Колдун – бывший мент. Ему не место среди уважаемых пацанов. Так считают многие. Но только не Родион. У него не банда. Под ним сообщество серьезных деловых людей. И плевать, кто из них кто. Лишь бы дело знали. И честно служили «общине».

Уже прошел сход авторитетов. Скопом решили, как жить дальше. Разброда и шатания больше нет. «Бригадиры» твердо уяснили политику криминальной партии. Сообща дуют в одну дудку и работают на одну копилку.

До полного и безупречного порядка еще далеко. Но все будет о'кей. Если, конечно, будет решена одна задачка.

– У Боксера была тайная «бригада». Боксера больше нет, но «бригада» осталась. Хоть наизнанку вывернись, но этих уродов ты мне найди.

Колдун только развел руками.

– Как их найдешь? Или на дно глубоко залегли. Или совсем из города исчезли.

– Не знаю. Пока у меня не будет твердых доказательств, что «бригада» перестала существовать, ничего не знаю... Аркашу ищешь?

– А как же? Квартиру, где он жил, вскрыли, шмон навели. Никаких зацепок... Базу овощную потрясли. Тоже глухо. Никто ничего не знает...

– С Элоной бы надо поговорить.

– Говорил. Лично говорил.

– Ну и что?

– С тобой говорить хочет, вот что.

Элона в своем репертуаре. Не упустит возможности остаться с Родионом наедине.... А может, она за смерть мужа отомстить хочет? Вряд ли. Что она сможет сделать с Родионом?.. А потом, не так уж и дорог был ей Боксер, чтобы голову из-за него на плаху класть...

Эх, жизнь-жестянка. Разлучила Родиона с Элоной. Одного в тюрьму бросила, другую под венец с подонком швырнула. Какая любовь была! На всю жизнь, казалось. А нет, потускнело чувство. Измена его закоптила. И досада от того, что Элона принадлежит другому... И все же в душе что-то осталось. Нет-нет да трепыхнется сердце в груди. Только ничего между ними не будет. Элона осталась одна. Но у Родиона есть семья. И он ей верен...

А еще у Элоны есть Аркаша. Возможно – возможно! – они были любовниками. Давно, в студенческие годы, но все же... А может, они до сих пор любовники. Что, если ей нужен не только Родион? Что, если она всеядная самка?..

– Не хочу я с ней говорить, – решительно отказался Родион. – И не буду... Ты, Колдун, возьми ее на контроль. Чтобы вся ее нынешняя жизнь как на ладони была. Чтобы все про нее знать. С кем знается, с кем встречается. Мне все интересно.

– Понял.

– Да ничего ты не понял... Аркаша может у нее объявиться. Не исключен вариант. Так что старайся...

* * *

Настроение с утра отличное. Родион даже зарядку сделал. Кстати, пора снова включить ее в распорядок дня.

Жизнь наладилась, порядок в своих владениях он навел. Разброда и шатания в рядах «общины» нет. С ворами мир. Со столичной братвой никаких проблем. Тайная «бригада» Боксера растаяла как дым. Все в порядке. Все идет своим чередом.

И дома все хорошо. Сын растет. Жена – золото... Только Кира сегодня какая-то не такая.

– Что-то ты загрустила, – заметил за завтраком Родион. – Что-нибудь случилось?

– Ничего, – пожала она плечами. И с мольбой посмотрела на него. – Оставался бы ты сегодня дома.

– Не могу. У меня сегодня важная встреча...

– У тебя каждый день важная встреча... Будто я не знаю, чем эти встречи заканчиваются.

– Чем?

– А тем, что твоих друзей постреляли. Тебя чуть не убили... Устала я, Родион, от такой жизни...

– Знаю, что устала. Я и сам устал. Но ты поверь, все уже в полном порядке. Никаких больше войн. Никаких убийств. Все будет тихо, спокойно...

– Я бы очень хотела, чтобы ты бросил все это. Не надо мне ничего. Ни денег, ни дома, ни машины. Хочу, чтобы ты был как все нормальные люди... Только переубедить я тебя не смогу. Ты привык к этой жизни. И никакой другой не знаешь...

– Ну почему?.. Я от криминала отхожу. Не совсем, правда. Но больше никаких конфликтов. Чисто бизнесом буду заниматься. Ты же не против мужа-бизнесмена?

– Да, я хотела бы, чтобы ты занимался только бизнесом.

– Ну вот и ладушки... – Родион поднялся из-за стола.

– Не уходи, – потянулась к нему Кира. – Сегодня не уходи. Останься дома... Предчувствие у меня. Будто что-то должно случиться. Что-то нехорошее...

– Ерунда. Все будет в порядке.

Он не собирался оставаться дома. У него сегодня действительно важная встреча.

Возле офиса его ждал сюрприз. Не успел он выйти из машины, как перед ним выросли двое в штатском. Леньчик среагировал в момент. Навалился на одного, оттеснил его к стене. Другой телохранитель проделал то же самое со вторым.

Послышался возмущенный голос.

– А вот это вы, ребята, зря!.. Нападение на сотрудников милиции!..

Значит, это менты. Но почему они явились без предупреждения?.. А это что такое?

Откуда-то возникли вдруг крепкие парни в масках, с автоматами и в камуфляже. Родион и опомниться не успел, как его сбили с ног, размазали по асфальту.

– Что вы делаете, уроды? – взвыл он от боли и досады.

– А это тебе за уродов! – Под прикладом автомата затрещали ребра.

Сильные руки подняли Родиона с земли, развернули лицом к стене. Это был натуральный ментовской беспредел. Его, как последнего пацана, обыскали на глазах у множества людей. Забрали «беретту». А затем, как какую-то шавку, швырнули в ментовской «уазик» и куда-то повезли...

Мент производил впечатление. Крепко сбитый, волевое лицо, сильный взгляд. И плохо скрытое ехидство в глазах.

– Ну что, гражданин Космачев, будем знакомиться. Начальник Заволжского управления по борьбе с организованной преступностью подполковник Кулаков.

– Грозно звучит, – усмехнулся Родион.

Он сидел перед начальником в его кабинете. На тяжелом табурете. Одной рукой наручниками прикован к батарее. С крутой ноты начал знакомство мент.

– Вы уже в этом убедились, не правда ли? – откровенно злорадствовал подполковник.

– Вы – это кто? Я лично? Или организованная преступность?..

– Пока только вы лично. Но с организованной преступностью тоже будет покончено в ближайшее время.

– Получается, со мной уже покончено?.. Ну вы, начальник, завернули!

– Это вы завернули, Родион Сергеевич. Не в ту сторону завернули.

– Короче, я в чем-то конкретно виновен? Или я здесь чисто для профилактики?

– А вы не знаете, в чем вы виновны?

– А-а, знаю. Сигарету сегодня бросил, да в урну не попал. Каюсь, начальник, сегодня же уберут...

– Не паясничайте, Космачев! Веселитесь, а вам плакать надо.

– Вышел я из того возраста, гражданин начальник, чтобы плакать...

– Ну да, и в детские игры вы больше не играете. Забыли про деревянные пистолеты и автоматы. За настоящие взялись...

– А-а, вы про «беретту». Так это не моя «пушка». Я ее нашел. Хотел в милицию отнести. А тут вы...

– И кобуру заодно прихватили?

– Не было никакой кобуры.

– Могу показать.

– А-а, есть кобура. Но не моя. Вы мне подбросили...

– Космачев, вы же взрослый человек. А я слышу от вас какой-то детский лепет.

– Может быть. Но судья скорее мне поверит, чем вам...

– Вы в этом уверены? – нахмурился мент.

– А у вас есть протоколы изъятия оружия?

– Есть. Составили. А вы как думали?

– А понятые?.. Вы про понятых забыли. Не видел я что-то понятых...

– Вот тут ваша взяла. Забыли мы про понятых. Потому что ваш пистолет как таковой нас мало интересует... Не из него же вы убили граждан Химичева и Смальцева? Вы стреляли из пистолета «ТТ», а мы нашли у вас «беретту». А от «ТТ» вы избавились, правда?

– Ну вы, гражданин начальник, меня и насмешили. Сами несете какой-то детский лепет, а на меня наговариваете... Какой пистолет «ТТ»? Какой Химичев? Какой Смальцев?.. Ничего не знаю!

– Знаете вы все, Космачев. Все знаете... Химичев – это бандитский авторитет по кличке Боксер. Смальцева вы знали под кличкой Самбист.

– А, этих пацанов я знаю. Вернее, знал. Царствие им небесное. Если разобраться, неплохие ребята были.

– Вот вы с ними и разобрались... Иногда мне даже кажется, вы их поделом убили.

Мент решил его на «мульку» поймать. Не выйдет.

– Кто убил, я?.. Да что вы такое говорите?

– Кто же их тогда убил?

– Колек это шалит.

– Какой Колек?

– Которого вместо меня похоронили. Вы, конечно, в курсе этой истории?

– Только не надо мне рассказывать байки про восставшего из могилы Колька! – скривился мент. – Этими байками я по горло сыт... Вы мне правду скажите: зачем вы убили Боксера и Самбиста?

– Не знаю, про какие байки вы говорите. Но граждан Химичева и Смальцева убил злобный дух моего водителя. Он вернулся с того света, чтобы отомстить убийцам... Вы, конечно, в курсе, что на руках Боксера и Самбиста кровь моих друзей?

– Значит, мотив для убийства у вас есть? Сами в этом признались.

– Скрывать не буду, если бы Колек это не сделал, я бы их сам, своими руками...

– Мне очень жаль...

– О чем жалеете, гражданин начальник?

– О том, что страна потеряла такого актера... Красиво играете, Космачев. Только ваше артистическое мастерство вас не спасет. Ни один судья не поверит в духа из преисподней. Зато поверит свидетелям, которые видели, как вы убивали гражданина Химичева.

– Спешу вас поправить, гражданин подполковник. Суд поверит свидетелям, которые видели, как гражданина Химичева убивало привидение, похожее на меня... А они будут, эти свидетели?

– А вы в этом сомневаетесь? – напрягся мент.

И вкрутил в Родиона взгляд-буравчик.

– Я откуда знаю? Может, дух Колька убивал без свидетелей?

– Да, конечно, вы не знаете... А кто знает?

– А вы Колька спросите. Он, говорят, уже вернулся в свою могилу.

Подполковник дошел до кондиции. Побагровел от гнева.

– Хватит! – И со всей силы стукнул кулаком по столу. – Хватит издеваться, Космачев!

– Вообще-то я говорю что знаю. Но если вы считаете, что я над вами издеваюсь, все, молчу.

– А вот молчать вам как раз и не надо. Я хочу слышать от вас правду.

– Что знал, то сказал. Теперь мое дело молчать и сопеть в две дырочки...

– Да?.. Хорошо!.. Буду говорить я!.. Ты, Космачев, застрелил Боксера и Самбиста!

– Вы мне льстите.

– Молчать!!!

– Молчу.

Подполковник поднялся со своего места и нервно заходил по комнате.

– Ты, Космачев, чересчур деловая личность. Все схвачено у тебя, за все заплачено. Только не думай, что тебе все сойдет с рук.

– Даже не мечтаю.

– Есть свидетели преступления. И они засвидетельствуют перед судом, что это ты застрелил Химичева и Смальцева.

– Наш суд самый справедливый и гуманный в мире.

– И самый продажный... Но в этот раз номер не пройдет. Это я тебе обещаю.

– А я и не прошу снисхождения. Если виновен, готов понести самое суровое наказание... Но я не виновен, вот в чем проблема... Даже не знаю, кто клевещет на меня.

– Не знаешь, и хорошо... Только не думай, что я не готов к войне с тобой. Готов! И знаю, что делать, чтобы засадить тебя лет на пятнадцать.

– Спасибо вам, что не желаете мне высшей меры наказания...

– Почему? Можно и высшую меру оформить. Только это слишком просто. Куда лучше отправить тебя туда, где жизнь для тебя превратится в ад.

– Ну почему, мне на зоне жилось неплохо. Я привык... Только я туда не собираюсь. Потому как нет на мне никакой вины.

– Знаю, почему ты такой спокойный. Знаю... Надеешься, что твои дружки вычислят свидетелей, заставят их замолчать.

– Даже не понимаю, о чем вы говорите.

– Что ж, в принципе, это возможно, – не обращая внимания на реплики Родиона, продолжал мент. – У нас нет программы защиты свидетелей. А твое воронье, Космачев, держит в страхе весь город.

– Ужас что говорите. Аж самому страшно становится.

– Будет тебе страшно. По-настоящему страшно. В самом ближайшем будущем...

В глазах подполковника светилась одержимость. От этого психа можно ожидать чего угодно.

– Вы мне угрожаете? – сверкнул взглядом Родион.

– Я тебе не угрожаю! Я тебя предупреждаю! Я тебе обещаю ад земной!.. Обещаю, что в самом скором времени пожалеешь, что на свет появился.

– Но, конечно же, есть выход, – криво усмехнулся Родион. – Чистосердечное признание, покаянная речь для протокола, и все будет в полном порядке.

– Ну не в полном, но порядок будет. Это я тебе обещаю...

– Еще лет пять назад нам всем обещали светлое будущее. Ну и где оно, это светлое будущее?.. Не верю я вашим обещаниям.

– Будет светлое будущее. Вот от вас, паразитов, избавимся, и будет светлое будущее.

– Значит, мое чистосердечное признание приблизит светлое будущее. Приятно осознавать, что ты личность, от которой зависит судьба целого народа. Да что там народа, судьбы мира в моих руках.

– Хорош трепаться, Космачев. Лучше покайся.

– Не в чем мне каяться. А если есть, я лучше в церковь схожу.

– В камеру следственного изолятора ты пойдешь. Прямо сейчас... Ордер на твое задержание есть, обвинительное постановление тоже. Так что прямо сейчас туда и отправишься.

– Нет на мне вины, начальник.

– Это тебе так кажется... Ты живешь иллюзиями, Космачев. Ты думаешь, что твои ублюдки наизнанку вывернутся, чтобы вытащить тебя из-за решетки. Так вот, обещаю тебе, они и пальцем не пошевелят ради тебя.

Похоже, этот подполковник окончательно сошел с ума. Родион едва удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.

* * *

Не зря у Киры сегодня было предчувствие. Не зря она просила его остаться дома. А он не послушал. Поэтому он здесь, под конвоем шагает по гулким коридорам следственного изолятора... Впрочем, он бы все равно здесь оказался. Психованный мент и дома бы его достал.

– Стоять! Лицом к стене! – резанул по ушам конвоир.

Родион повиновался. Лязгнули ключи, провернулся замок, со скрипом отворилась тяжелая железная дверь.

Слишком быстро все произошло. Не успел еще Колдун связаться с нужными людьми, не подготовили для Родиона отдельную камеру. Что ж, придется попотеть в общей. Кстати, это только укрепит его авторитет.

Тюремная хата Родиону не понравилась с первого взгляда. Теплая, сухая, светлая и просторная. Четыре шконки, тумбочки, стол, телевизор на подставке под потолком. Цветочков еще для полного комплекта не хватает. Хотя нет, вот они, цветочки... Три мордоворота во все глаза смотрели на Родиона. Изучали, оценивали, что-то мысленно прикидывали.

– Ну чего стоишь? – зло спросил один.

– Снимай штаны, дырку готовь! – гнусно осклабился второй.

Все трое разом поднялись со своих мест.

Нет, не цветочки это. Цветочками был разговор с Кулаковым. А теперь вот ягодки появились. Как бы не подавиться ими... Понял Родион, куда он попал. Это ж ментовская пресс-хата. А эти трое – ссученные. И к своему паскудному делу привычные. Вон как уверенно держатся. Знают, с чего начать, чем кончить.

Вот он, ад земной, про который говорил подполковник. Пресс-хата нужна для того, чтобы опускать и ломать авторитетов. Опетушат Родиона. И тогда ни один правильный пацан за него не подпишется. Потому как западло помогать пидеру... И засудят тогда Родиона, пойдет он по этапу. Все пятнадцать лет будет гнить в петушином углу. А это даже хуже, чем ад...

Только кто сказал, что его опетушат? Кто сказал, что он сломается?..

– Эй, мужики, вы чего? – Родион начал разворачиваться к двери.

Но не для того, чтобы звать на помощь. Для того, чтобы сжать внутреннюю пружину.

– На-а!

Пружина распрямилась, и кулак со страшной силой устремился в нос ближайшему гаду. На сотую долю мгновения под костяшками пальцев хлюпнул сырой от крови блин из костей и хрящей. Еще столько же понадобилось Родиону, чтобы подумать о своем латаном-перелатаном носе. О том, что ни в коем случае нельзя поставить его под удар. Эта мысль вспыхнула и тут же погасла. Потому как есть золотое правило. Будешь думать о том, как схлопотать по минимуму, – загрузят по максимуму. Для данного случая – это дырка на репутации правильного пацана и путевка в тюремный лазарет. А может, и на кладбище...

Первый мордоворот выбыл из игры. Осталось всего двое. Всего... Родион развернулся ко второму. Вложил всю свою силу и ненависть в правую ногу. Это был бы убойный удар. Козлиные яйца смялись бы в лепешку, скатались бы в трубочку и выскочили через задницу. Но не сложилось. Третий мордоворот ловко провел подсечку, и Родион рухнул на жесткий бетонный пол, сам скатался в трубочку от мощного удара в живот.

Только напрасно думали сучары, что смогут в полное свое удовольствие бить его и добивать. Родион сдаваться не собирался. Очередной удар в живот чуть не разорвал его пополам. Но не выбил из него бойцовский дух. Родион поймал ногу, крепко ухватил руками и рванул на себя. И вместе с тем крутнулся на полу, сам провел подсечку. Мордоворот рухнул в проход между шконками и в падении ударился головой о стол. Сознания не потерял, но на какое-то время выбыл из игры. Этого хватило Родиону, чтобы поймать на прием третьего урода. Под лавиной ударов он исхитрился дотянуться до него и железной хваткой вцепиться ему в яйца.

Мордоворот ревел от боли, молотил его кулаками по голове. С каждым разом удары его делались все слабей, зато рев становился все громче. Родион выкручивал сучаре яйца до победного. Пока тот не лишился сознания от дикой боли. Он бы мог просто упасть на пол. Но Родион добавил ему ускорения и со страшной силой приложил головой к полу. Было слышно, как хрустнули черепные кости. Возможно, это смерть. Но Родиона такой исход мог сейчас только радовать.

Он страшно устал. Боль скручивала внутренности, от ударов по кумполу правое полушарие мозга, казалось, поменялось местами с левым. В голове двенадцатибалльный шторм, тошнота выворачивала душу наизнанку, усталость иссушила силы в руках и ногах. Но, несмотря на это, надо было идти вперед. Один из уродов уже пришел в себя, и его нужно остановить.

Родион бросился на него с кулаками. Но не смог ударить точно. Кулак провалился куда-то за голову. Да и силы в ударе никакой... Нет сил. Но есть воля. И злость...

Мордоворот перехватил его руку, захватил шею в замок, прижал голову Родиона к груди. Удар страшной силы обрушился на голову. Как только удар не раскроил череп...

Родион терял сознание. Но не терял воли к победе. Дикая ненависть заставила его вырвать голову из тисков. Перед глазами как из тумана выплыл кадык врага. В тот же миг из жертвы он превратился в озверевшего волка. И зубами вцепился в горло врагу...

Он смутно осознавал, как падал на пол вместе с мордоворотом, как продолжал вгрызаться в его плоть, как тот бился в конвульсиях. Зато он хорошо помнил, как чьи-то сильные руки оттащили его от полумертвого врага, как армейский сапог врезался ему в живот. От боли он согнулся пополам, и тут же руки его оказались за спиной... Это были вертухаи. Они с силой рубанули Родиона по почкам. Но не для того, чтобы оставить на съедение сучарам. А чтобы успокоить и без проблем вывести из пресс-хаты.

Его, полуживого, протащили через тюремные коридоры, швырнули в крохотную холодную камеру с голыми стенами. Родион лежал на сыром полу, терял сознание. Он мог умереть. Мог. Только он не верил в возможность подобного исхода. Он выстоял в страшной борьбе не для того, чтобы умирать...

* * *

Утром следующего дня все изменилось. Появились вертухаи с лакейскими улыбками. Вскоре Родион уже наслаждался горячим душем тюремного лазарета. Затем над ним услужливо хлопотал врач. Прослушивал, осматривал, в задницу разве что не заглядывал.

Диагноз был не то чтобы утешительным. Два сломанных ребра – это серьезно. Черепушка пострадала – гематома на гематоме. Зато нос не пострадал. И лицо не разбито. Если, конечно, не считать содранный в кровь подбородок.

Врач прописал ему лечение и покой. Определил его в четырехместную палату, где он должен был оставаться в гордом одиночестве.

Судьбой «прессовщиков» Родион не интересовался. Если даже убил кого-то, ему все равно. Собакам собачья смерть... Но, оказалось, все гады живы. Хотя двое из них находятся в реанимации. Туда им и дорога...

В палате Родион устроился хорошо. Для тюремных условий с королевской роскошью. На пол положили ковер, на тумбочке установили телевизор с видиком, койку застелили новеньким бельем, Родиона укрыли теплым пуховым одеялом. В палате установили холодильник, принесли огромные пакеты с едой и выпивкой из ресторана.

Конечно, обо всем этом позаботилась братва. Колдун сделал все для того, чтобы создать Родиону царские условия. И все потому, что он не сдался вчера на милость подполковника Кулакова. Да и тюремные начальники сглаживали перед Родионом свою вину. Ведь пресс-хата на их совести. Братва может за это спросить. По всей строгости бандитско-гангстерских понятий. И тогда начальнички зальются горючими слезами... Впрочем, Родион не собирался никого наказывать. Мог, но не хотел. Потому как знал: ни к чему хорошему конфронтация с ментами не приведет. Но с подполковником Кулаковым поговорить очень желал. С ним разговор будет. Хотелось бы только знать когда...

Начальник местного РУОП не зря ел свой хлеб. Собрал богатую доказательную базу против Родиона. Только после случая с пресс-хатой дело у него забрали. Опять же Колдун со своей, типа, службой общественных связей постарался. Дело передали городской прокуратуре. А там у Колдуна свои люди. Высветился список свидетелей по делу Родиона.

Родиону организовали самых лучших адвокатов. Но нужны они были, чтобы отмазать его от статьи за организацию вооруженной группы людей и за бандитизм. А с убийством Боксера и Самбиста можно было бы разобраться и без них. Лучшим адвокатом по этой части мог быть Колдун. А он и был его адвокатом. Вернее, приходил к нему в качестве такового. А что, он бывший мент, у него юридическое образование. По случаю в одну адвокатскую контору оформился, документ соответствующий получил. И мог приходить к Родиону хоть каждый день.

* * *

– Список свидетелей высветился, – сообщил Колдун. – Всего девять человек.

– И все они дали показания против меня, так?

Родион почему-то не испытал сильного душевного волнения. Будто заранее знал, что все будет в полном порядке.

– Все до одного... Кулаков их расколол. А что ему остается делать? Все обвинение строится на показаниях свидетелей.

– Отсюда вывод. Какой, ты знаешь сам...

– Будем работать со свидетелями, – кивнул Колдун. – Чтобы изменили показания.

– Работать надо. Вопрос как... Никакого физического насилия. Мы не беспредельщики.

– Это необязательно, – одобрительно улыбнулся Колдун.

Как и Родион, он не был поклонником насилия. Но и совсем его не исключал.

– Я уже разговаривал с одним дяденькой. С глазу на глаз. Дяденька чуть слезу не пустил. Так ему стало тебя жаль. Он, конечно, раскаялся в своей лжи и в самое ближайшее время изменит свои показания.

– Страх – это хорошо. Но ненадежно, – покачал головой Родион. – Дай ему бабок. Много не надо. Главное, чтобы он взял. И чтобы этот момент был зафиксирован на видео. Сечешь?

– Нормальный вариант, – с уважением посмотрел на него Колдун. – Страх плюс шантаж – это сила.

– Значит, в списках свидетелей было девять человек, – задумчиво проговорил Родион. – Маловато. В кабаке народу хватало... Надо вычислить всех. Понимаешь, всех до одного... И всех взять на крючок. Чтобы ни один умник не вякнул на суде.

– Понял, сделаем. Но сначала заткнем рот этим девятерым. Чтобы судья поскорей выпустил тебя до суда.

– Это верно. В гостях хорошо, а дома лучше.

– Есть одна проблемка.

– Да?

– Зовут ее Элона.

– Что такое? – нахмурился Родион.

В последнее время Элона ассоциировалась с неприятностями.

– Элона – главный свидетель...

Это верно. В момент убийства она сидела рядом с Веником. И, конечно же, лучше всех могла рассмотреть Родиона.

– Она что, тоже дала показания?

– Как раз наоборот. Она единственная, кто не показал на тебя...

– Это не в ее интересах. Потому как знает, на каком болоте стоит ее наследство.

– Да, понимает, – не стал спорить Колдун. – Только, похоже, она в большой обиде на тебя. И может прийти с поклоном к Кулакову.

– Ты с ней встреться, поговори. Объясни ситуацию.

– Она хочет разговаривать только с тобой. Ты ей и объясни ситуацию.

– Ты ей объясни. Скажи, что я страшно болен. И не в силах с ней разговаривать.

– Поздно. Завтра она уже будет у тебя. В качестве твоего адвоката.

– Вы что, сговорились?

– Да, сговорились. Я ей и направление сам оформил... Тебе надо с ней поговорить. Надо.

Если Колдун настаивает, спорить с ним бесполезно.

– Хорошо, буду ждать...

Элона, как всегда, была неотразима. Луч света в темном тюремном царстве. Цветущая роскошная женщина, дорого и со вкусом одетая, ухоженная от ногтей до кончиков волос. Не скажешь по ней, что не так давно она потеряла мужа. Они встретились в комнате для допросов. С той стороны дверей прикормленный вертухай. Подслушивать он не будет. И в комнате нет «жучков». У Родиона были основания надеяться на это.

– Ты принесла пистолет? – глядя на Элону исподлобья, спросил Родион.

Улыбка сошла с ее ясного лица. В глазах отразилось недоумение.

– Пистолет? Я что, должна была принести пистолет?..

– Значит, ты убьешь меня ножом, – решил Родион.

– Почему я должна тебя убивать?

– Чтобы отомстить за своего мужа.

– Я не кровожадная, – улыбнулась она. – И не признаю мести... А потом, я так рада, что ты жив. Безумно рада. Я так страдала, думая о тебе как о мертвом...

– Звучит красиво.

– Ты думаешь, я распинаюсь перед тобой ради красного словца? – слегка нахмурилась она.

– Я ничего не думаю, – пожал плечами Родион.

– А зря. Ты должен думать. Обо мне должен думать.

– Я думаю о тебе.

– Думаешь... Сказал, как одолжение сделал... Родион, что случилось? Ты совершенно ко мне равнодушен.

– Это имеет отношение к делу?

– К какому делу?

– По которому ты пришла... Ты же вроде как мой адвокат. Должна меня защищать. Давай решим, на каких условиях ты будешь этим заниматься.

– Хочешь знать, сколько стоит мое молчание? – с упреком спросила она.

– Допустим.

– Неужели ты думаешь, что я хочу тебе зла?

– Не хочешь, – кивнул Родион. – Только не говори, что я тебе очень дорог. И что Веник ничего для тебя не значил...

– Ну что ты, разве можно о мертвых говорить плохо. А вот что ты дорог мне, скажу.

– Ты уже вошла в право наследования? – хлестко спросил Родион.

– О чем ты?

– Да все о том же... Ты у нас как-никак богатая вдова. Надеюсь, тебе нравится ощущать себя свободной и богатой женщиной?

– Да, очень... Я знаю, что тебя тяготило мое замужество. Но теперь я свободная. И могу надеяться, что мы снова будем вместе...

– И не надейся. У меня есть семья...

– Ты говоришь об этом так серьезно.

– А я очень серьезный человек. И к любому вопросу подхожу серьезно... Ты знаешь, что бизнес твоего покойного мужа начинался с «общаковых» денег его «бригады». Не можешь не знать, потому что была поверенной во всех его делах...

– К чему ты заговорил об этом?

– Да все к тому же... У нас был договор с Вениамином. Его «бригада» отходит под меня, а часть «общакового» бизнеса на законных основаниях переходит в его личное пользование. Но с тобой уговора у нас не было.

– Знаешь ты кто? – оскорбленно усмехнулась Элона. – Дурак ты. Полный дурак... Да, я поняла, к чему ты клонишь. Намекаешь, что можешь забрать у меня наследство. Незаконным путем и незаконными способами... Да, врать не буду. Я была и желаю оставаться свободной деловой женщиной. Но не ради этого хочу упасть к твоим ногам... Да, я хочу. Хочу упасть к твоим ногам! И не боюсь в этом сознаться... Дурак ты! Дурачок! Неужели ты не понимаешь, что я тебя люблю.

– Только не надо слез, – поморщился Родион.

Ему не хотелось, чтобы Элона устраивала перед ним сцены. Тем не менее ее признания разогрели кровь, в душе поднялась теплая волна. Как-никак он любил эту женщину. Любил в прошлом. Но что-то осталось и в настоящем. И давало сейчас о себе знать.

– Нет, я не права, – сокрушенно вздохнула Элона. – Не ты дурак. Это я полная дура... Я не должна унижаться перед тобой. Потому что ты из твердолобой породы, ты презираешь тех, кто унижается... Извини, я больше не буду унижаться перед тобой... Я не люблю тебя. И никогда не любила.

Родион был тронут. И не поверил ее последним словам. Элона любит его. Да, это так...

– Не любишь, значит. Ладно, – не ей, а себе назло сказал он. – Получается, чувства здесь ни при чем. Остается холодный расчет... Тогда поступим так. Ты остаешься моим адвокатом. В смысле не топишь меня. А я даю гарантию, что наш с Вениамином уговор остается в силе. Ты можешь спокойно продолжать дело покойного мужа. И заботиться о своем Аркаше...

Для Элоны это было громом среди ясного неба. Она ошарашенно посмотрела на Родиона. На какой-то миг лишилась дара речи. Всего лишь на миг...

– При чем здесь Аркадий? – спросила она.

Ей удалось взять себя в руки. Голос звучал спокойно, буря в глазах улеглась.

– Аркадий – это было давно и неправда... Это была моя студенческая ошибка.

– Ты не отрицаешь, что знаешь, о ком разговор.

– Я, конечно, полная дура. Но не до такой же степени... Вениамин делился со мной всем. Но ни слова не сказал о «спецбригаде», которую создал втайне от всех. Однако когда твои люди вышли на его людей, он запаниковал. Прибежал ко мне, попросил совета.

– И что ты ему посоветовала? – резко спросил Родион.

– Ничего... Не успела... Появился твой призрак и забрал Вениамина к себе...

– Ты хотела сказать, призрак моего покойного телохранителя....

– Да, конечно, именно это я и хотела сказать, – тоскливо усмехнулась Элона. – Поверь, я ничего не знала о коварных планах Вениамина.

– А если бы знала?

– Если бы да кабы... Если бы знала, ничего бы тебе не сказала.

– Почему?

– Потому что Вениамин доверял мне. А его доверием я дорожила. И не могла его предать... А потом, разве я обязана была информировать тебя о планах моего мужа? Мы что, заключили с тобой договор?..

– У меня и в мыслях не было использовать тебя.

– Правильно. Потому что ты настоящий мужчина. Мужчина, перед которым я преклоняюсь... Нет, не будем об этом. Это звучит фальшиво.

– А перед Аркадием ты тоже преклонялась?

Родион поймал себя на том, что ревнует Элону.

– Нет, перед ним я не преклонялась. Но как мужчина он мне нравился...

– Ты спала с ним? – зло спросил Родион.

Вместо ответа Элона поднялась со своего места, молча подошла к Родиону. Хлоп! И лицо обожгла звонкая пощечина.

Элона ударила его и преспокойно вернулась на свое место. Холодно посмотрела ему в глаза. Она не боялась, что он ударит ее в ответ. Знала – он на такое не способен.

– В моей жизни было всего двое мужчин. Ты и Вениамин. Запомни это раз и навсегда!.. Аркадий – это ошибка. Я не жалею, что свела его с Вениамином. Я жалею, что вообще знала его...

– У тебя все? – сухо спросил Родион.

– Насчет Аркадия или вообще?

– И насчет него, и вообще.

– Нет, я хотела тебе сказать...

– В следующий раз скажешь. А сейчас уходи...

Элона продолжала оставаться на месте.

– Извини, но мне нужно побыть одному...

Но Элона не вняла его просьбе и на этот раз. Она смотрела на него и мягко улыбалась. В глазах свет и тепло.

– Конвоир! – закричал Родион.

Появился вертухай. Почтительно застыл на пороге. Словно перед большим начальством предстал.

– Выводи, – поднимаясь, распорядился Родион.

Для порядка он свел руки за спину и направился к выходу. На Элону он старался не смотреть. Но чувствовал на спине ее ласкающий взгляд.

Не женщина, а само искушение во плоти...

* * *

С женой Родион встречался в комнате для свиданий. На общих основаниях. Кира даже не знала, что к нему можно попасть в качестве адвоката, а это разговор наедине в отдельной комнате и долгое время. Она не знала, что в тюрьме он на привилегированном положении. И не очень верила, что у него все в полном порядке.

Родион мог разубедить ее. Но не хотел напоминать о своем особом положении. Ей в угоду хотел, чтобы для нее он был таким, как все.

– Я верю, что ты ни в чем не виновен, – со слезами на глазах говорила она. – Я не могу поверить, что ты мог кого-то убить.

Как будто сам Родион в это верит... Иногда ему казалось, что Боксера и Самбиста он убил в горячечном сне. Но чаще он отдавал себе ясный отчет в том, кто он на самом деле. Холодный бездушный убийца. И тогда на душе становилось мерзко. Было бы совсем тошно, если бы он убил невинных. Но Боксер и Самбист виновны в гибели его друзей. И они ответили за свои злодеяния...

– О чем ты думаешь? – спросила Кира.

– Все правильно, – кивнул он. – Не мог я их убить...

– Я спрашиваю, ты передачу от меня получил?

– А как же, все было очень вкусно.

После сегодняшней встречи с Элоной лед на душе дал трещину. Оказывается, его старая любовь еще что-то значит для него... Но все-таки Кира значит для него куда больше. Она для него как домашний очаг. Постоянная и надежная. А Элона – это ветер, который подует и перестанет... Ну а если этот ветер перерастет в настоящий ураган?.. Надо будет позаботиться, чтобы Элону к нему больше не пускали.

– Родион, ты снова о чем-то задумался...– опять вернула его к действительности Кира.

– Твои голубцы, говорю, были очень вкусные...

– При чем здесь голубцы? – возмутилась Кира. – Я про Эдика говорю...

– Эдик?! Как там Эдик?..

Эдик его наследник. Родная плоть и кровь. Сына он боготворил... Жаль только, не уделяет ему достаточно времени.

– Эдик просто умница, – засветилась материнским счастьем Кира.

– Соскучился по нему. Так хочу его видеть. Ничего, на днях выйду...

– На днях?! Ты сказал, на днях выйдешь. Это правда? – обрадовалась Кира.

– Правда, – подтвердил Родион.

Колдун уже разобрался с тремя свидетелями. Никакого насилия, но все трое отправились в ментовку менять показания. Через пару-тройку деньков из рук следствия будут выбиты все козыри.

– Значит, ты в самом деле ни в чем не виновен.

– Абсолютно.

Кира уходила от него радостная и счастливая. Родион и не предполагал, что видит ее в последний раз...

* * *

Все вышло так, как и предполагал Колдун. Родиона выпустили из-под стражи под подписку о невыезде. У здания суда его ожидал почетный эскорт. Два «шестисотых» «Мерседеса» – для него и для охраны. Крутые тачки для крутого авторитета. Колдун с Витьком рядом с первым «мерсом». Братва на машинах. Все довольны. Но не смеются и пряники не жуют.

А вот Киры нет. А ведь должна быть... Странно.

– Куда? – спросил Витек.

– Домой. Сначала домой...

Родион сел на заднее сиденье. Рядом устроился Колдун.

– Сегодня утром с одним человечком разговаривал, – сказал он, как только машина тронулась с места. – Кулаков, говорит, кипятком ссыт. Никак успокоиться не может.

– Сто пудов, подляну какую-нибудь подстроит, – мрачно изрек Родион.

– Все к тому идет.

– Надо успокоить мента.

– Упокоить, – хмыкнул Витек. – Есть у меня один спец...

– Нет, твой спец пусть отдыхает, – покачал головой Родион. – Мочить мента – это не просто беспредел. Это прежде всего глупо... Колдун, ты бы дал мне размаз по личной жизни Кулакова. Надо узнать его слабое место.

– С этим все схвачено. Есть у него слабое место. Женат, двое детей. И при этом имеет любовницу...

– Банально. Зато то, что надо, – кивнул Родион.

– Оп-ля! – снова встрял Витек. – Жена, любовница. Неплохо устроился дядя. А за удовольствия нужно платить... Надо его забавы на видеопленку снять. И ему предъявить. Чтобы не рыпался...

– Нет, этот вариант пока отпадает. Пока. А там будет видно... Ты, Колдун, к любовнице клинья подбей. Или уже?..

– Уже. Тетенька – умница. Денежку любит. И с нами ссориться не хочет. Нашли к ней подход. А как же без своего человека в запасном тылу основного врага?..

– Как у нее с жильем?

– Кулаков не дурак. Молодую вдову с квартиркой урвал. Она одна живет. В Юбилейном микрорайоне...

– Отлично. Пусть нам встречу со своим хахалем организует. Чтобы аккуратно все было, без шума и пыли...

– Когда?

– Побыстрее. Нам с этим делом тянуть нельзя...

Машина въехала во двор дома. Все та же многоэтажка, в которой Родион жил с детства.

– Я понимаю, что тебе здесь нравится, – высказал свое мнение Колдун. – Но тебе надо поскорее дом достраивать. В собственном доме безопасней...

– Не вопрос, – не мог не согласиться Родион. – Есть дом. Уже достраивается...

Ему, кстати, сегодня снился дом. В него уже можно было вселяться. Новый дом во сне, говорят, к смерти. Но ведь это был дом, который строился не во сне, а реально...

Телохранители шустро юркнули в подъезд. Обследовали его. И только после этого Родион вышел из машины. Меры безопасности лишними не бывают.

Он поднялся на этаж, нажал на клавишу звонка. Дверь не открывалась. Странно, Кира должна быть дома. Недоброе предчувствие холодным сквозняком прошло через душу. Родион услышал, что в квартире плачет Эдик. Плачет, а его никто не успокаивает.

Дверь он открыл своим ключом. Ворвался в квартиру, вихрем пронесся через холл, влетел в гостиную. И оторопел. В кресле сидел телохранитель Киры. Вернее, его труп. Опущенная рука касается лежащего на полу револьвера, простреленная голова лежит на груди.

– Е-мое! – ошарашенно протянул Леньчик.

– Спокойно, – выдавил из себя Родион. – Руками ничего не трогать.

– Ментов вызывать?

– Нет.

На негнущихся ногах Родион двинулся к спальне, откуда доносился плач Эдика. Открыл дверь. И от ужаса волосы у него поднялись дыбом. Вместо люстры под потолком висела Кира. На мертвом лице застыла страшная предсмертная гримаса.

Ребенка успокаивал Леньчик. Он взял его на руки, прижал к себе. Только после этого достал мобильник и стал куда-то звонить. Родион стоял как парализованный и тупо смотрел на мертвую жену...

На какой-то миг перед глазами возникла злорадствующая физиономия покойного Шустрика. Это он, гад, накаркал. Это он тогда сообщил, что Кира и Эдик погибли. Наврал, скот. Но смерть накликал...

Но ведь Эдик жив. Сын живой!.. Радость с огромным трудом проникала в заблокированную душу. Да и не радость это была. А всего лишь облегчение. Как он может чему-то радоваться, если Киры больше нет... Родион забрал Эдика, крепко прижал его к себе.

В квартире появились Колдун с Витьком. Они с ходу поняли, в чем дело. И сразу же увели очумевшего Родиона подальше от трупа. Усадили в кресло в его домашнем кабинете. Эдик остался с ним. Он никому не собирался его отдавать.

– Тебе, Родион, успокоиться надо, – суетился вокруг него Витек.

Вытащил из бара бутылку коньяка. Наполнил бокал.

– На вот, выпей!

– Идиот! – глядя куда-то вдаль, сквозь зубы процедил Родион. – Я же с ребенком...

– А-а, ну да, – закивал Витек.

И нервно заходил по кабинету взад-вперед. Он сам был не в себе. Хотел успокоить Родиона. Но не мог подобрать слов для утешения.

Эдик улыбался, пытался залезть на отца, как скалолаз на гору. Штанишки были мокрыми. Он в очередной раз наделал в них, обмочил Родиона. Но это его только успокоило. Будто анестезирующим раствором его обдали.

Колдун осмотрел квартиру и только после этого позвонил в милицию. Сначала нарисовался участковый, затем прибыла оперативно-следственная бригада. Менты заполнили квартиру, заглядывали в кабинет к Родиону. Только ему было все равно. Он тупо смотрел куда-то вдаль. И мысленно взывал к Кире. Хотел, чтобы ее душа откликнулась и поведала о причинах страшной трагедии. Как могло случиться, что жена повесилась? И почему застрелился охранник?..

Женщина с капитанскими погонами пыталась заговорить с ним. Но Родион как будто ее не замечал. Смотрел мимо нее и тупо молчал. Он не хотел никого видеть и никого слышать. С капитаншей пришлось объясняться Колдуну. Родиона не волновало, о чем они друг с другом говорили. Ему было все равно...

Скоро появилась мама. Она забрала Эдика. Родион остался в кабинете один. Со стороны могло показаться, что это не он сидит в кресле, а его мумия...

Расшевелил его Витек. Плеснул в бокал коньяку. Родион выпил раз, второй, третий. Хмель его не взял, но на душе полегчало. Вскоре появился Колдун. Вежливо попросил Витька удалиться. Родиону это не понравилось.

– Пусть остается.

– Родион, тут такое дело, – замялся Колдун. – Даже я не должен этого знать. Только ты...

Витек все понял и ушел. Родион остался с Колдуном с глазу на глаз.

– Ну, что там такое? – апатично спросил он.

– Кассету нашел, – как-то нервно начал Колдун. – В видике вот была...

– Ну и что?

– Я знаю, как все было... Только никто об этом не узнает. Даже менты.

– Что-то я ничего не пойму. То кассета, то менты... Ты это, ясней говори...

– Я лучше покажу...

Колдун показал самую обыкновенную видеокассету без всяких наклеек, скормил ее видеодвойке. На экране «Панасоника» замелькало изображение.

Запись была очень плохого качества. Родион долго не мог ничего понять. Но когда понял, ему стало тошно. На экране видео смутно просматривалась Кира. Совершенно голая и не одна. Она занималась сексом со своим телохранителем. Такое ощущение, будто она обколота и не соображает, чем и с кем занимается.

– Что это? – как от боли скривился Родион. – Что это такое, я спрашиваю?

– Сам видишь, – пряча взгляд, ответил Колдун.

И выключил видео.

– Теперь ты все понял, – обреченно заключил он.

– Что я должен понять?

– Это шантаж.

Родиона засасывал в себя мощнейший водоворот эмоций. Казалось, его вот-вот разорвет на части.

– Шантаж... Кого шантажировали?

– Киру.

– Понятно. Она переспала с Левчиком, а ее засняли на пленку. Чтобы деньги на этом поиметь... Ты думаешь, меня волнует, кто это сделал? Нет, меня волнует, что все это было на самом деле. Кира изменяла мне...

Родион крепко вцепился в кресло. Как в детстве в кресле у стоматолога в ожидании страшной боли.

– Я сам во всем виноват... Идиот! Она же баба, а я ее с мужиком оставлял...

– Что-то вроде служебного романа, – кивнул Колдун. – Роман с летальным исходом... В доме была экономка, так?

– Так, – вяло ответил Родион. – Таня была. Она же горничная, она же кухарка... Я думал, они с Левчиком сойдутся. Чтобы скучно по ночам не было. А он, гад, на Киру позарился. С-сука!..

– Где сейчас Таня? – осадил его Колдун.

– Должна была быть дома.

– Но ее не было. И знаешь почему?.. Она знала, на кого подумают в первую очередь... Это она пыталась шантажировать Киру...

– Почему пыталась? – горько усмехнулся Родион. – Кира и Левчик переспали. Это же случилось... А ты говоришь, пыталась.

– Да, ты прав, Таня шантажировала Киру. Дала ей посмотреть кассету. Кира пришла в ужас. Психика не выдержала, и она полезла в петлю. Левчик понял, почему это произошло. Понял, что теперь ему хана. И застрелился... Он, конечно, мог бы забрать кассету. Но у экономки наверняка была копия. Ее самой нет. Но ее могут найти. И забрать кассету. Тогда тайное все равно станет явным... В общем, Левчик нашел выход из положения...

– Идиот... Какой же я идиот! – Родион обхватил руками голову и закачался в кресле. – Доверил жену какому-то уроду... Да и Кира хороша... Как она могла. Ну скажи, как она могла?..

– Я знаю твою жену. Кира была слишком порядочной для такого безобразия... Тут явно что-то нечисто. Я так думаю, экономка нарочно спровоцировала ситуацию.

– Как?

– Ну подсыпала в пищу какой-нибудь возбуждающей гадости...

– Конский возбудитель, две капли на табун, – в мрачных раздумьях проговорил Родион. – И дело в шляпе. Вернее, в постели... Найди мне эту Таню. Живую или мертвую, но найди...

– Само собой.

– Что про кассету никто не знает, это точно?

– Если не считать шантажистку, то никто.

– Правильно. Никто не должен знать. Не хочу, чтобы Киру шлюхой называли... Может, она и шлюха... была... Может... Но это наши семейные проблемы...

– Что ментам сказать?

– Ничего не говори. Пусть как самоубийство все оформляют. Не хочу, чтобы они в грязном белье копались. А Таню найди. Весь город на дыбы поставь, но найди...

Родион хотел сказать, что и сам подключится к поискам. Но горло сжал горький ком. Он только махнул рукой. И утонул в гнетущих раздумьях.

Он любил Киру. И она любила его. Но предала. Оказалась шлюхой... А может, ее в самом деле опоили... Но какая сейчас разница, шлюхой она была или нет. Ведь ее уже нет. Ему было очень тяжело без нее...

Колдун старался изо всех сил. Но экономку Таню не нашел. Как корова языком слизнула. Видать, в бега ушла, в самые далекие края подалась. Знает собака, чье мясо сожрала.

Родственники не знали о ней ничего. Знакомые тоже. Колдун взял в оборот всех, кого только можно. Но пока пусто... Успокаивало, что про компрометирующие кассеты, судя по всему, никто не знал.

Репутация Киры осталась незапятнанной. Хоронили ее как честную, порядочную женщину. Как любящую жену и заботливую мать.

Родион не верил в ее виновность. Она стала жертвой подлых обстоятельств. А потом, ни к чему все эти страсти. Ведь Киры нет. И никогда больше не будет...

Ледяной ком перекрыл дыхание, когда он бросал землю на гроб жены. По дубленой щеке прокатилась слеза...

Нет больше Киры. И он не вправе ее осуждать. Никто не вправе.

После поминок он поехал к дому, в котором он скоро будет жить один. Он и сам толком не знал, почему ему захотелось побыть в этом недостроенном доме. Может быть, потому, что здесь не должно было быть Киры. Вернее, ее мающейся души. Ему было тягостно оставаться в старой квартире наедине с духом, который никогда не найдет покоя.

Кира – самоубийца. По церковным законам ее нельзя хоронить на кладбище вместе со всеми. Родион обошел этот закон. Но это не значит, что ее душа может обрести покой. Она будет маяться вечно...

Дом был подведен под крышу. Но еще нет ни дверей, ни рам в оконных проемах. И во дворе пусто. Ни единой живой души. Хотя уже пора сторожа завести. Но это потом, потом... Сейчас Родион был рад, что никто не побеспокоит его.

Никто не знал, что он поедет сюда. Поэтому нет смысла осматривать дом в поисках гипотетического киллера. Телохранители остались во дворе. В темную и гулкую коробку дома Родион вошел один. По лестнице поднялся на второй этаж. Остановился у окна. Закурил, приложился к фляжке с коньяком.

– И мне дай! – тихо попросил знакомый женский голос.

Родион был изрядно под градусом. Да и тяжесть пережитого горя делала его невосприимчивым к потусторонним шуткам. Даже если бы это был голос Киры, он бы не испугался.

Но это была не Кира. Позади него стояла Элона.

– Пожалуйста, – он протянул ей фляжку через плечо.

Даже не обернулся к ней. Настолько был спокоен. Фляжка выскользнула из его руки. Было слышно, как Элона сделала глоток. И встала рядом с ним, по правую от него руку. Он остро ощущал энергию ее обаяния. Его пьянил запах, который оставался неизменным, какими бы духами она ни пользовалась.

– Почему ты здесь? – делая глотательное движение, спросил он.

– Потому что хотела тебя увидеть.

– С чего ты взяла, что я приеду сюда?

– Когда убили Вениамина, я не хотела ехать домой. Боялась остаться одна... С тобой происходит то же самое.

– Может быть... Но я мог поехать к матери или к сестре.

– К матери ты ехать не хочешь. К сестре тоже.

– Почему?

– Они будут тебя жалеть. А ты не любишь, когда тебя жалеют...

– Ты юрист или психолог?

– И то и другое... Я хорошо знаю тебя.

– Я мог бы поехать к друзьям. Надрался бы в стельку и заночевал у них...

– У тебя нет друзей, – тихо сказала Элона.

Но в ушах у Родиона как зазвенело.

– У меня нет друзей?! – изумленно протянул он.

И впервые посмотрел на нее. Она стояла перед ним в величественной позе. Холодная и неприступная, словно каменное изваяние. Статуя Венеры в элегантной собольей шубке. Статуя богини любви...

– Твои друзья остались в прошлом. Сейчас у тебя есть только деловые партнеры.

– Ты слишком категорична...

Но, в принципе, она права. Жука и Жеки нет. Толика Бешеного и Вадика Спелого тоже. Остались Паша Мергель, Олег Симулянт, Кеша Качок... Но как друзья они в самом деле в прошлом. Сейчас они его подчиненные. И он никому из них не может доверять на все сто процентов. Вася Шустрик наглядно продемонстрировал, на что способны друзья детства.

Единственный, кому абсолютно доверял Родион, был Колдун. Но своим другом он его не считал. И вовсе не потому, что он бывший мент. Просто они разные люди.

– Извини, если обидела.

– Ничего, все нормально... И все равно, я не могу понять, как ты узнала, что я буду здесь?

– Просто чувствовала... Женская интуиция редко подводит. Особенно если женщина влюблена...

– Про какую женщину ты говоришь?

– Про ту, которая не побоялась темноты и холода. Не испугалась бомжей, которые могли быть в этом доме и могли ее изнасиловать. Про ту, которая пришла сюда, несмотря ни на что. Потому что очень хотела тебя увидеть...

– Знаешь, я, наверное, тоже хотел тебя увидеть. Хотя и не думал об этом...

– Или не хотел себе в этом признаться...

– Может быть... Элона, мне тяжело. Мне очень тяжело...

– Боюсь, утешить тебя не смогу, – голос ее дрожал от душевного волнения. – У тебя большое горе. Словами тебе не помочь. Нужно время...

Родион снова закурил, глубоко затянулся. Элона вернула ему фляжку. Он осушил ее до дна.

– Я ведь любил Киру... А она... Она бросила меня. Ушла... Она не должна была уходить...

«И с Левчиком не должна была спать...» – вспыхнула мысль.

– Все, не будем больше об этом! – Родион решительно остановил самого себя.

– Ты любил Киру, – медленно, будто страдая, проговорила Элона. – А я Вениамина не любила. Уважала, но не любила. Но мне было так тяжело... Представляю, как сейчас тяжело тебе...

– Я же сказал, не будем об этом.

Но Элона словно не слышала его.

– Милицию вроде бы устроила версия самоубийства. А тебя эта версия устроила?

– Может быть...

– Вот видишь, ты не веришь, что она умерла сама. Знаешь, что ей помогли умереть...

– Кто?

– Твои враги. Я уверена, самоубийство было подстроено...

– Откуда такая уверенность?

– Оттуда... Молодая красивая женщина, любящая и любимая, вдруг накладывает на себя руки. Это же смешно!.. Во всяком случае, если бы я была твоей женой, я бы в петлю не полезла...

– Ты была моей невестой. Ты могла меня дождаться. Но вышла замуж за Веника...

– Потому что была полной дурой... Я и сейчас полная дура... Ты убил моего мужа. Земля на его могиле еще не остыла, а я стою тут перед тобой и распинаюсь... Да, дура я, полная дура...

– Я. Убил. Твоего. Мужа, – медленно, с расстановкой проговорил Родион.

Это была страшная правда, от которой никуда не деться.

Веник был полным дерьмом. Но Элоне от этого не легче. Она потеряла мужа. Плакала, страдала. Она женщина, и вряд ли ей было легче тогда, чем ему сейчас. И это горе принес ей Родион. Он виновен перед ней...

– Да, ты убил моего мужа, – тяжко вздохнула Элона.

– Его убил не я.

– Знаю, что не ты. Человек, похожий на тебя...

– Нет, его убило возмездие. Веник ответил за беспредел... Мне его не жаль. Зато жаль тебя...

– Не надо меня жалеть. Вениамин знал, на что идет. И знал, какая кара ему грозит... Что случилось, то случилось. Я осталась без мужа, ты остался без жены. Мы оба свободны...

На что она намекает? Родион подозрительно покосился на Элону.

– Мне такая свобода не нужна, – покачал он головой.

– Думаешь, я тебя не понимаю? Нет, я прекрасно тебя понимаю. Кира была хорошей женой. Доброй, заботливой. А потом, она мать твоего ребенка. Она была тебе очень дорога...

– Я любил ее...

– Любил, – неохотно кивнула Элона. – Может быть, любил. А может, ты себе это внушил?

– Что за чушь?

– Это не чушь... Просто я слишком хорошо знаю тебя. Ты сильный и гордый мужчина. Ты не умеешь прощать. Ты не смог простить меня. Ты убедил себя, что я плохая. Ты затоптал в себе любовь. Ты закрылся от меня Кирой. Тебе с ней было хорошо. Ты думал, что с ней ты сможешь забыть меня. И ведь у тебя получилось. Ты не хочешь быть со мной. Ты бежишь от меня как от чумы...

– Я бегу, а ты меня догоняешь, – не сдержался он.

– Резко, но метко, – горько усмехнулась она. – Да, я тебя догоняю... Но ты не переживай, больше я тебя догонять не буду. Хватит, мне надоело унижаться... Глупо, конечно, думать, что теперь ты будешь бегать за мной. Но надежду я терять не хочу...

Элона повернулась к нему лицом. Родион увидел, как блеснули у нее на глазах слезы.

– Я очень хочу, чтобы ты нашел тех скотов, которые убили Киру, – неожиданно сказала она.

– Почему ты думаешь, что ее убили?

– Я тебе уже говорила, Кира не могла умереть по собственной воле... Ей помогли умереть. Я уверена в этом...

– Зачем? Кому это нужно?

– Мне... Ты можешь подумать, что это нужно мне. Ведь что ни говори, а Кира моя соперница...

– А может, в самом деле ты? – Родион впился в нее пытливым взглядом.

– Да, я. – Элона посмотрела на него как на ненормального. – Вот этими самыми руками. Сильными мускулистыми женскими руками... Впрочем, у меня могли быть сообщники...

– Если бы у тебя были сообщники, я бы узнал об этом первым.

– Приятно слышать, что ты не обходишь меня вниманием, – язвительно поблагодарила она. – Приятно знать, что тебе интересно, как я живу, с кем общаюсь. Жаль, что не лично ты этим занимаешься, что в моей жизни копаются чужие для меня люди... А может, твои люди недостаточно хорошо за мной следят? Может, они что-то упустили? Может, я получила в наследство от мужа его киллеров? И продолжаю использовать их против тебя?.. Ты, Родион, скажи своим людям, пусть повнимательней следят за мной. А еще лучше лично займись мною. Может, это по моему заказу убили Киру...

– Хватит, – попытался остановить ее Родион.

– Действительно, хватит. – Элона и сама поняла, что ее понесло не в ту сторону. – Не убивала я твою жену. Не могла я этого сделать... А убийц ты найди. Обязательно найди. И покарай их страшной карой... Я хочу, чтобы ты отомстил за Киру. Жестоко отомстил... Тогда ты успокоишься. Тогда ты, возможно, вернешься ко мне... Я буду ждать. Я всегда буду ждать... А пока прощай. И не думай обо мне. Думай о том, как отомстить убийцам...

Элона потянулась к нему. Хотела поцеловать его в щеку. Но передумала. Просто на короткий миг коснулась ладонью его руки.

Она уходила. Родион молча смотрел ей вслед. Даже собрался ее остановить. Не потому, что хотел от нее чего-то. Просто ему страшно было оставаться одному. Он понял, что нуждается в Элоне, в ее поддержке. Но она уходила. И он ее не останавливал.

Остановилась она сама. Уже на лестнице.

– Извини, я не хотела тебя беспокоить, – донесся до него нежный голосок. – Но ты должен меня проводить. Внизу твои телохранители. У меня могут быть неприятности...

Родион недовольно покачал головой. Не хотелось ему, чтобы телохраны видели его с женщиной. С молодой и чертовски красивой. Не успел жену похоронить, а уже амуры крутит. Есть вариант. Он уходит, а Элона остается здесь. И возвращается к себе после того, как он уедет.

Он уйдет и оставит ее в темном холодном доме без окон и дверей. Он уйдет, а сюда нагрянут какие-нибудь отморозки, изнасилуют ее или даже убьют. И как он сможет после этого уважать себя?

– Погоди...

Родион вынул их кармана «мотороллу», связался с Леньчиком.

– Я остаюсь здесь. Без вас. Можете ехать...

Глупый вариант. И вряд ли он пройдет. Телохранители у него не такие идиоты, чтобы исполнять дурацкие распоряжения.

– Ты что? – возмутился Леньчик. – Там же темно. И холодина, брр...

– Ошибаешься. Здесь есть комната. Теплая и со светом. Мы с Кирой были здесь недавно. И я сейчас хочу остаться здесь...

– Сергеич, с тобой все в порядке?

Не про психическое ли состояние спрашивает?.. Родион мрачно усмехнулся.

– Шиза слегка пробивает. А так все в порядке...

– Я это, ребят отправлю. А сам останусь. В машине буду, если что...

– Хорошо, будь в машине, – разрешил Родион и отключил связь.

На Леньчика можно было наорать, застращать самыми страшными карами. Но с места этим не сдвинешь. Хоть убей его, не оставит он Родиона здесь одного.

– Ты прав, – сказала Элона. – Никто не должен видеть тебя со мной... Кстати, мы можем уйти так, чтобы нас никто не увидел... Пойдем?

– Пойдем.

Дом большой. Двор тоже. С выходами на две улицы. Из одних ворот можно было выйти к машине с Леньчиком. Из других – к авто Элоны. К ее «мерсу» они и направились.

Элона открыла водительскую дверцу.

– Ты со мной? – вопросительно посмотрела на Родиона.

– Ты этого хочешь? – прямо спросил он.

– Хочу. Очень.

– Извини, я не могу.

– И ты меня извини. У тебя такое горе, а я тут со своими глупостями... Пока. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Элона уехала. Родион смотрел ей вслед, пока огоньки габаритов не растворились в темноте ночной улицы. Он жалел, что не уехал вместе с ней. Да, у него горе. Он сегодня похоронил жену. Но ведь они могли просто побыть с Элоной вдвоем. Она могла бы его утешить. Нет, не в постели. Он же не подонок, и она не сучка, чтобы так подло попрать память покойной Киры.

Элона не сучка... Зря он думал о ней плохо. Зря унижал ее своим презрением. Она понимает его как никто другой... Они могли бы снова быть вместе...

* * *

Колдун сидел в кресле напротив. Ждал, когда к нему проявят внимание. Может и не дождаться. Родиону ни до чего нет дела.

В мозгах ступор, в душе черная апатия. Все валится из рук. Родион никак не мог прийти в себя после гибели жены. Время оказалось плохим лекарем. Напротив, с каждым днем, отдалявшим его от той ужасной даты, он острее переживал утрату.

Не верилось, что Кира по своей воле изменила ему. Даже Элона сомневалась в этом. Даже Элона... Он все чаще думал о ней как о самом близком человеке. И гнал от себя подобные мысли.

Экономку Таню найти так и не удалось. Как сквозь землю провалилась. Скорее всего в буквальном смысле. Убили девку и закопали где-нибудь в лесной глухомани. Если, конечно, она выполняла чью-то волю. Знать бы чью?.. Кстати, может, Колдун как раз и пришел к нему, чтобы просветить по этой части?..

Родион сделал над собой усилие, вынырнул из омута апатии.

– Что там у тебя?

– Кое-какая информация насчет твоей Элоны и Аркадия.

Как ледяной водой его облил. Сильно встряхнул Родиона.

– Насчет моей Элоны?! – недоуменно протянул он.

– Ожил? – улыбнулся Колдун. – Это хорошо.

– Разве Элона моя?

– Пока нет. Но будет...

– Ты это, загадками не говори.

– Да какие тут загадки? Одни отгадки... Думаешь, я не знаю, с кем ты в недостроенном доме встречался?

– В каком доме?

– Да будет тебе... С Элоной ты встречался. О жизни вы с ней говорили...

– Ты что, «клопа» в меня вшил?

– Нет, «клопа» Элона принесла. Сам же велел на крючке ее держать...

– Не боишься?

– Чего мне бояться?

– За жизнь свою не боишься?.. Не кажется тебе, что знаешь слишком много?

– Вот ты о чем... – усмехнулся Колдун. – Нет, не боюсь. Пока устраиваю тебя на все сто процентов, не боюсь. А я тебя устраиваю... К тому же ты не кровожадный...

– Кто тебе сказал? – усмехнулся Родион. – Козлам, которые Киру подставили, кишки лично выпущу...

– Кстати, о козлах... Твоей Элоне сегодня Аркадий звонил.

– С этого и надо было начинать... Разговор сняли?

– Само собой... Он ей звонил на телефон, который не прослушивается...

– На сотовый?

– Да. И притом на номер, о котором мы не знали... Но у меня все схвачено. Горничная – мой человек. Весь дом в «жучках»... В общем, это присказка.

– Сказка, типа, впереди.

– Сказка вот на этой пленке.

Колдун поставил на стол диктофон. Положил палец на кнопку.

– Заметь, Элона не могла знать, что мы ее прослушиваем, – сказал он и включил запись.

На пленке был слышен только голос Элоны. Аркадий не прослушивался.

– ...Как ты узнал этот номер?.. Вениамина больше нет... Ах, ты знаешь! Ну так зачем же ты мне звонишь?.. Соскучился?.. А ты спроси, ты мне нужен?.. Нужен? Откуда такая самоуверенность?.. Да мне как-то все равно, что у нас было когда-то... Могло бы быть и сейчас? Ну ты наглец!.. Нет и никогда не будет... Я здесь при чем?.. Ты не на меня работал. На Вениамина. И я к вашим грязным делам никакого отношения не имею... Вот с Вениамином и разбирайся. А меня оставь в покое... Ну наследница, и что?.. Нет, я тебе ничего не должна. Совершенно ничего... Ты мне будешь угрожать?! Ты соображаешь, что говоришь?.. Не надо мне угрожать. И не звони мне больше. Иначе пеняй на себя... Да пошел ты!!!

Элона психанула. Послышался звук удара.

– Это она мобильник о стену швырнула, – пояснил Колдун.

– Ну скот! – вне себя от возмущения заговорила Элона сама с собой. – Нет, ну это же надо, какой скот!.. Не делай добра, не получишь зла... Ладно, Аркашенька, ладно. Сам во всем виноват. Сам и жалеть будешь...

Колдун выключил диктофон.

– Что она задумала? – спросил Родион.

– Тебе собралась жаловаться... Думаю, она уже в пути.

Элона не заставила себя долго ждать. Предстала перед Родионом во всей своей красе. Сила ее обаяния разила наповал. Она, казалось, заполнила собой весь кабинет. Во всяком случае, Колдун решил, что здесь и без него тесно. Поспешил удалиться.

– Ты мне скажи, из-за такой женщины, как я, можно пойти на любое безрассудство? – с вызовом спросила она.

Она выглядела очень сексуально. У Родиона аж дыхание перехватило.

– Ты хочешь, чтобы я спрыгнул с десятого этажа?

– От тебя не дождешься... А вот кое-кто хочет меня убить. Чтобы я никому не досталась... Или ты не считаешь, что это безрассудство?

– Самое настоящее безрассудство, – кивнул Родион. – Тот, кто это сделает, будет иметь дело со мной. А это может закончиться для него очень печально... Кстати, о ком мы говорим?

– О человеке, которого ты никак не можешь найти. Я говорю про Аркадия...

– Он что, был у тебя?

– Нет. Но он мне звонил.

– Звонил и угрожал?

– Да.

– Откуда звонил?

– Не знаю.

– Точно не знаешь или вообще?.. Где он, в Заволжске, где-нибудь в России или за бугор подался?

– Откуда я могу знать?.. Ну был грех, пожалела я Аркадия. Из грузчиков его на хорошую должность в хорошей фирме устроила. Откуда я знала, что они споются с Вениамином? Откуда я знала, что он станет его штатным киллером? Вернее, заштатным...

– А он был киллером?

– Если ты его ищешь, получается, что да.

– Ладно, пропустим... От меня ты что хочешь?

Родион взял сигарету, закурил.

– Хочу, чтобы ты меня от Аркадия защитил, – умоляюще посмотрела на него Элона.

– Насколько я знаю, у тебя своя служба безопасности.

– Думаешь, я могу им доверять?

– Не понял. Ты не знаешь, можно ли доверять собственной службе безопасности?

– Не знаю... Ведь в этой службе остались люди Вениамина. Я их всех, конечно, знаю. Всем доверяю. Только не во всем... Мне кажется, Аркадий был кое с кем заодно...

– С кем?

– Его зовут Алексей. Очень хороший парень. Добрый, красивый, отзывчивый... Думаю, он знает, где может скрываться Аркадий... Я их однажды видела вместе. Еще до того, как убили твоих друзей.

Родион ощутил, как в душе у него ворохнулось чувство, похожее на ревность. Не очень приятно, когда Элона считает кого-то красивым парнем.

– И где сейчас этот Алексей? – спросил он.

– У него сегодня выходной. Дома, наверное...

– Дома – это где?

– Адреса я не знаю. Но могу узнать. Через начальника службы... А надо?

– Надо... Но с начальником службы связываться не стоит. Тебе ни с кем из своих связываться не нужно... Все, нет тебя...

– Как это нет? – захлопала глазами Элона.

– Очень просто. Я тебя украл... Или ты возражаешь?

– Нет, не возражаю... А я тебе нужна?

Вопрос поставил Родиона в тупик. Пришлось выкарабкиваться.

– Нужна... В качестве секретного осведомителя...

– Спасибо, – саркастически усмехнулась она. – Я надеялась, что нужна тебе в другом качестве... Хотя бы в качестве наложницы...

– Это исключено.

– Почему?

– Могу влюбиться.

– Так в чем же дело?

– Я тебя уже любил. И ради тебя пошел на безрассудство. Стал бандитом...

– Ну какой же ты бандит? Ты серьезный деловой человек... А насчет безрассудства... Я очень хочу, чтобы ты любил меня. Чтобы шел из-за меня на безрассудства...

Взгляд Элоны подернулся дымкой. Щеки зарумянились. От волнения высоко вздымалась и без того высокая грудь.

– Никаких безрассудств, – мотнул он головой. – Никаких!

– Да, я понимаю. Ты еще не рассчитался с убийцами жены. Ты еще перед ней в долгу... Послушай, а если Аркадий причастен к ее смерти?..

Очень может быть. Этот ублюдок мог завербовать экономку Таню, сделать своей пособницей. Подлая девка бросила Киру в объятия телохранителя. Аркадий завладел кассетой с компроматом, чтобы нанести Родиону психологический удар. И ведь нанес, гаденыш. Удар был хоть и запоздалым, но сокрушительным... Неужели у Родиона есть шанс дотянуться до этого урода?

Колдун знал свое дело. В его талмудах отыскались адреса всех сотрудников службы безопасности компании, которой владела Элона. Не надо было никого тревожить, чтобы выйти на некоего Алексея.

Если этот парень как-то связан с Аркадием, Колдуну можно ставить «минус». Слишком много усилий затратил он на эту службу, чтобы упустить этот маленький, но столь важный нюанс...

Дверь открыл Колдун. Легко и просто. Одним движением отмычки. Алексей не знал, что у него гости. Поэтому продолжал скакать под седлом очаровательной красотки. «Амазонка» была совершенно голой. Очаровательные грудки соблазнительно тряслись в такт быстрой скачке. И длинные волосы развевались на ветру. Девочка являла собой высший класс по всем параметрам.

Родион не разбирался в мужской красоте. Но, похоже, Алексей в самом деле был красивым парнем. Иначе бы у этого мальчика не было такой супердевочки...

– Кажется, мы не вовремя, – громко сказал Колдун.

Красотка вмиг вылетела из седла. Скатилась на край кровати, накрылась одеялом. «Конь», который с яйцами, шустро сунул руку под подушку. Леньчик не стал ждать, когда тот вытащит пистолет, чтобы использовать его по прямому назначению. Сам оседлал бедолагу. Пережал его руку, коленом намертво придавил его к постели. И на девочку так мило посмотрел. Уж не влюбился ли?..

– Что там у него? – спросил Колдун. – Может, вибратор?

Шутку никто не поддержал. Леньчику явно приглянулась девчонка. Его смех был бы оскорбительным для нее. Родиону вообще было не до смеха.

Леньчик достал из-под подушки боевой ствол.

– «Ижачок», – сообщил он. И еще сильней придавил Алексея к постели.

Бедняга аж застонал от боли.

– Разрешение на ствол есть?

– Е-есть... Пусти, больно!..

Леньчик отпустил парня. Протянул руку девушке.

– Пойдемте, мисс! – галантно предложил он. – Вашего молодого человека будут немножко убивать. Я бы не хотел, чтобы вас пугал вид крови...

Надо было видеть, какой ужас вспыхнул в глазах красотки. Но это было ничто по сравнению с паникой, охватившей Алексея.

– За что меня убивать? – забился он в истерике. – Не надо меня убивать!

Пришлось Леньчику пристегнуть его наручниками к батарее. Только после этого он взял «мисс» за руку и вывел из комнаты. Девчонка старательно закрывала свои прелести одеялом.

Колдун подошел к Алексею и без лишних предисловий приставил к его голове пистолет.

– Привет тебе от Аркадия!..

С пистолетом он явно переборщил. Иначе бы парень не лишился чувств от ужаса.

– Верный признак, что он кое-что знает, – довольный, сообщил Колдун.

– Если так, то у тебя брак в работе, – усмехнулся Родион.

– Не видать мне переходящего красного вымпела. Да и хрен с ним!.. Чует моя правая почка, что будет результат...

Алексей пришел в сознание. И тут же вопрос в лоб.

– Ты меня знаешь? – спросил Колдун.

– Нет.

– Почему же решил, что я от Аркадия?

– Вы же сказали...

– А вот мне сказали, что ты знаешь всех из кодлы Аркадия.

– Кто сказал?

– Тебе какая разница?.. Жить хочешь?

Очень актуальный вопрос.

– Хочу!

– Тогда все просто. Ты сдаешь нам Аркадия. И я тебе обещаю, что ты будешь жить... Или я не внушаю тебе доверия?

– Внушаете, – кивнул Алексей.

В его положении было выгодно соглашаться со всем.

– Тогда говори.

– А правда не убьете?

– Не пищи, все будет нормально... Когда с Аркашей своим последний раз встречался?

– Он мне звонил.

– Когда?

– Вчера вечером.

– И ты никому об этом не сказал?

– Нет... Вы только не думайте, я с ним не заодно.

– Зачем же он тогда тебе звонил?

– Сказал, чтобы я повнимательней к Элоне Викентьевне присмотрелся.

– Зачем?

– Мне кажется, он что-то задумал... Возможно, он хочет ее уби... Не знаю, может, и не убить. Но что-то плохое хочет сделать...

– Ты сотрудник службы безопасности. Ты обязан охранять Элону Викентьевну... И в то же время ты в заговоре против нее. Мудак ты. И это еще мягко сказано...

– Я не в заговоре. Я не собирался работать на Аркашу...

– Но своему начальнику ничего не сказал.

– Аркадий страшный человек. Я не хочу быть с ним. Но и предавать его боюсь...

– Ты умереть бойся. Прямо сейчас умереть бойся... Где находится твой Аркаша?

– Я не знаю. Но у меня телефон с определителем номера... Номер в памяти...

Это уже зацепка.

Колдун списал номер. По своим каналам быстро установил, откуда был звонок.

– Деревня Кобылки. Правление колхоза «Заря»... Три дня лесом, три дня раком...

– Ничего, догребем, – взгляд Родиона хищно заблестел. – Лишь бы этот уродец был там...

– С этим что будем делать? – показал Колдун на пленника.

– Как что? Мочить...

Парень чуть в штаны не наделал от ужаса. Хотел что-то сказать, но спазмы сжимали горло, выдавливали глаза из орбит.

– Знаешь, как яблоки мочат, – продолжал Родион. – Закатывают в банку – и в кладовку... Пусть живет. Но отпускать его сейчас нельзя. Кладовочку для него найдешь?

– Запросто, – кивнул Колдун. – Только холодно там...

– Ничего, ему мозги как раз остудить надо. Чтобы соображал лучше... Но учти, червь! – тяжеленным взглядом надавил на парня Родион. – Если на твоих руках есть хоть капля крови, тебе каюк...

– Нет на мне крови! – заскулил Алексей. – Не причастен я...

Родион его не слушал. Он стремительно выходил из квартиры. Нельзя терять ни минуты. Надо срочно ставить под ружье боевую «бригаду».

* * *

До деревни Кобылки добрались с трудом. Через леса, по утопающим в грязи дорогам. На трех армейских «уазиках».

От колхоза в деревне осталось только название. И мрачный домина правления. Ну еще телефон, с которого звонил Аркадий. Время позднее. В конторе сторож – одноглазый дедок с седыми космами. Хорошо, с ушами у него порядок. Сразу понял, чего от него хотят.

– Ага, был хлопец, с телефона звонил, – закивал он.

– О чем был разговор?

– Так я ж не слухал. Покурить выходил... Он мне пачку сигарет американских дал. «Мальбара», вот... И в прошлый раз давал, и в позапрошлый раз...

– Значит, не первый раз он звонил.

– Ну да, не первый...

– А ему кто-нибудь звонил?

– Нет, никто. Это я точно помню. Я ведь кажну ночь сторожу...

– Этот? – показал ему фото Колдун.

– Ентот.

– Где живет?

Деревня есть деревня. Здесь все друг друга знают. Поэтому вопрос не должен остаться без ответа.

– Да у бабки Макарьихи. Самый дальний дом у опушки... Макарьиха сейчас у сына. А дом свой сдает. Говорят, они деньгу хорошую платят...

– Кто они?

– Так этот Аркадий, он ведь не один живет. Ага, не один. Еще трое с ним. Тунеядцы, мать их едри...

– Что, жить мешают?

– Мешают, ага. Девок портют. Наши хлопцы проучить их хотели. Да вроде миром договорились. Не трогают они больше наших девок. Только все одно паскудники...

– Значит, Аркадий не один... И давно эти паскудники в деревне?

– Да уж месяц как... Машина у них. Недавно вот выезжали куда-то. Долго не было. А потом опять приехали... А вы сами откуда будете?

– Милиция. Уголовный розыск, – не моргнув глазом, соврал Леньчик.

– А-а, так и знал я, что нечисто у них, у нехристей...

– Ты, дедуля, нам точно расскажи, как к дому подъехать. Чтобы тихо да незаметно...

К дому можно было подъехать с двух сторон, по двум дорогам. Была еще и третья – она уходила в лес.

Колдун организовал облаву по всем правилам ментовской науки. Перекрыл все дороги. Скрытно подвел бойцов к дому. Родион был вместе со всеми. Шел впереди. Западло прятаться за чужими спинами.

Отморозки наверняка были при оружии. Поэтому можно было нарваться на пулю. Только напрасно ждал Родион выстрелов из темноты. Мрачный деревянный сруб не подавал признаков жизни. Свет в окнах не горел.

Бойцы ворвались в дом. И снова ни единого выстрела. Родион тоже вошел в дом. Кто-то щелкнул выключателем – зажегся свет. Картинка высветилась не для слабонервных.

Стол, стулья, лавка перевернуты. На полу в разных позах три трупа. В воздухе пахло кровью и порохом.

– Только что стреляли, – решил Колдун.

И тут же распорядился выслать одну машину по дороге, уходящей в лес. Шансов догнать убийцу почти нет. Но чем черт не шутит...

Родион внимательно всмотрелся в лицо первого покойника.

– Знакомая личность, не находишь?

Это был Аркадий. Вживую этого типа он не видел не разу. Зато хорошо знал по фотографиям, достать которые не составило труда.

Как и все его друзья, Аркадий был убит выстрелом в лоб. Стрелял явно профессионал.

– Их четверо было, – сказал Колдун. – А трупов три. Значит, кто-то из своих порешил.

Родион всматривался в лицо второго покойника. Что-то смутно знакомое...

– Знаешь, кто это? – спросил он у Леньчика.

– Знаю. Мудила это.

– Хуже. Это Юра Лютый...

Узнал его Родион. С трудом, но узнал...

– Давно это было. В незапамятные времена. У Юры Лютого команда была. Воевали мы с ним... Только потом Юра сдох. Морально. Мы его голяком перед толпой танцевать заставили. Короче, опустили пацана. Не смог он больше подняться... Я думал, он сгинул. Ан нет, эта гнида на Веника пахала...

Интересно получается. В свое время Юра Веника унизил перед Элоной. Из-за него Веник Элону потерял. Да и ее саму Юра крепко обидел. За что, кстати, и поплатился... Но судьба-злодейка – не знаешь, какой финт выкинет. Вот и получилось, что Лютый внештатным киллером Веника стал. Обиженный подчинил себе обидчика...

Родион вспомнил, как Юра танцевал перед толпой. Жека с Толиком его раздели. Вадик Спелый веселился больше всех. Родион с Жуком тоже надрывали животики... Получается, Лютый отомстил за себя. Жук, Жека, Толик, Вадик – всех кончил этот ублюдок. И к Родиону подбирался. И с ним мог свести счеты...

– Не зря говорят, собаке собачья смерть, – в мрачной ухмылке скривил губы Родион.

Лютый всего лишь пешка в кровавой игре. За ним стоял Веник. И он уже ответил за свои злодеяния.

Кира умерла после Веника. Не значит ли это, что отморозки Лютый и Аркаша повели свою игру? Чтобы убить Родиона сначала морально и только потом физически. К тому же у Лютого был мотив. Личная месть...

Колдун велел сделать в доме капитальный шмон. Через пару минут появилась первая находка. В подвале дома обнаружили труп молодой женщины. Родион узнал и ее. Это была экономка Таня.

Ее держали в погребе на цепи. Чем они с ней занимались, остается догадываться. Но что перед уходом убийца пристрелил и ее – это факт.

Теперь не оставалось никаких сомнений, что Кира не сама наложила на себя руки. Права была Элона. Да и сам Родион знал, что его жена не могла изменить ему по своей воле. Все, что с ней случилось, результат чудовищной мистификации...

Даже хорошо, что Лютого с Аркадием кончил их сообщник. А то бы Родиону пришлось брать в руки пистолет. А так не хотелось марать руки об эту мразь...

Шмон продолжался. И снова принес результат. Колдун нашел несколько фотографий в конверте. Просмотрел их, сморщил нос. Снова уложил их в конверт. Спрятал в карман.

– Что такое? – удивился Родион. – Мне посмотреть не дашь?

– Может, не надо? – как-то странно посмотрел на него Колдун.

– Что значит «не надо»?.. Дай сюда!

Колдун нехотя вручил ему конверт.

– Мне кажется, тебе это не понравится.

Не понравится – это мягко сказано. На первой фотографии была запечатлена Кира. Охранник Левчик стоял с ней в обнимку. Она стоит довольная, улыбается. Качество фотографий ужасное. И неудивительно. Снимала экономка Таня. Исподтишка, втайне от всех. На второй фотографии Кира тянулась к Левчику губами. Хотела просто его поцеловать. Сколько счастья в глазах...

Никакого секса, никаких постельных сцен. Картинки из повседневности... Получалось, Кира питала к Левчику какие-то чувства. И эти фотографии всего лишь прелюдия к порносъемке, которую сделала та же Таня... Значит, Кира легла в постель с охранником по доброй воле. Не такая уж она честная и порядочная, как убеждал себя Родион.

– Сука!

Это было его первое нехорошее слово, вслух обращенное к покойной жене.

Родион вытащил из кармана зажигалку. Сжег первую фотографию, вторую, третью.

– Ты ничего не видел, – предупредил он Колдуна.

И направился к машине. Все, что происходило сейчас в доме, его уже не интересовало. Черная апатия снова накрыла его своим крылом. Только в этот раз он не оплакивал Киру. Он мысленно проклинал ее. За то, что она так подло поступила по отношению к нему.

Леньчик сел в машину вместе с ним.

– Я хочу выпить, – мрачно выдал Родион.

– Так мы ж это, ничего не взяли... Сельпо в деревне есть. Но оно закрыто...

– Тут в каждом доме сельпо. Метнись, первача раздобудь.

Леньчик его не разочаровал. Смотался в ближайшую избу, расшевелил хозяев, купил пару пузырей деревенской «табуретовки».

Самогон тянул градусов на семьдесят. Крепко драл горло. Но Родион не обращал на это внимания. Ему нужно было напиться. Чтобы забыться. Чтобы не терзать себя воспоминаниями о жене, которая, оказывается, была шлюхой...

– Насчет Кулакова все в полном порядке, – сказал Колдун. – Завтра вечером он будет у своей подруги. Ты хотел с ним лично поговорить.

– Хотел, – кивнул Родион. – Только не теперь... Надоело все.

– Что тебе надоело?

– Ну что ты ко мне привязался?

Родион потянулся к бутылке. Сделал большой глоток.

– Ты совсем с катушек слетел, – осторожно заметил Колдун.

Может быть, и слетел. Третий день в запое. Как начал тогда в Кобылках, так до сих пор по бутылкам, как по конвейеру, навстречу белой горячке несется.

– Не совсем! – Родион пьяно выставил перед собой указательный палец. – Совсем – это когда крыша напрочь съезжает... А я о деле думаю... Сегодня презентация стриптиз-бара, ты забыл?

– Не моя компетенция, – недовольно поморщился Колдун.

– Это как раз твоя компетенция. Сосок вербовать кто должен? Ты должен!.. Ты же всех вербуешь. Короче, я хочу на стриптиз. И хочу, чтобы ты был со мной... А ты не желаешь составить мне компанию.

– Почему не желаю?.. Мне даже интересно глянуть на классные попки... Только ты должен мне пообещать, что будешь вести себя прилично.

– Ну ты, брат, задвинул! Я, по-твоему, неприлично себя веду?

– Прилично. Если считать, что все эти дни ты сидишь дома. Здесь ты можешь хоть на голове ходить и косы языком заплетать.

– Эй, у меня что, язык заплетается?

– Лыка не вяжешь... В общем, ты сейчас примешь холодный душ, приведешь себя в порядок. Костюмчик наденешь. Чтобы солидно на тебе сидел...

В стриптиз-баре на сцене мелькали обнаженные девочки. Смазливые мордашки, пляшущие мячики девичьих грудок, заводные попки, умопомрачительные ножки – все это было так близко. И так хотелось дотянуться до них руками. Родион с трудом держал себя в рамках приличия. Ведь в зале люди, его видели, ему оказывали знаки внимания.

К столику Родиона подлетел директор заведения.

– Родион Сергеевич, я очень надеюсь, что наши девочки произведут на вас впечатление! – залебезил он.

– Уже произвели... Ты, Павлюк, молоток. Нормальных девочек организовал. Даже не ожидал, что такие киски будут...

– Кстати, я могу организовать для вас приватный танец.

– Что это еще такое?

– Если вы, Родион Сергеевич, пожелаете, девчонки будут танцевать только для вас.

– Да? А это мысль. Знаешь, у меня даже мечта есть. Я в бассейне откисаю, а вокруг девчонки, вроде твоих, пляшут. Понятное дело, голышом... Как тебе, не слабо мечту мою осуществить?

– Родион Сергеевич, да ради вас на любые жертвы! Будет вам бассейн, будут танцовщицы. Все будет. Только подождите...

Ждать пришлось больше часа. Но девочки своими грудками и попками так хорошо подгоняли время, что оно пролетело незаметно.

А потом была песня. «Мечты сбываются» называлась. Родион оказался в роскошной сауне. С ним остались только Колдун и Леньчик.

...Загремела музыка, и появились девочки. Их было много, и все в восточных нарядах. Начался «танец живота».

Шелковые накидки одна за другой летели в бассейн. Туда же затем стали падать лифчики, за ними трусики. Потом и сами танцовщицы одна за другой плюхнулись в воду. Облепили Родиона со всех сторон. Дальше началось что-то немыслимое...

Проснулся Родион под тяжестью девичьего тела. Обнаженная красотка с рыжими волосами лежала поперек него. С правой стороны к нему прижимался еще кто-то. И слева тоже...

Родиона аж передернуло со страху. Что, если рядом с ним Колдун и Леньчик?.. Это же будет полный писец. Он в одной постели с мужиками. Надо ж было вчера так надраться в сауне с ними.

Нет, справа от него лежала блондинка, слева брюнетка. Еще где-то в ногах валялась шатенка... Все женщины.

Родион облегченно вздохнул. Скинул с себя рыжеволосую, повернулся к блондинке, обнял ее. Та сладко застонала. Сначала во сне, а затем наяву. Открыла глаза, обдала его похотливым взглядом. Извернулась, проскользнула под него, обжала его бедра ногами и с бешеной скоростью начала вращать тазом. Родион вмиг ощутил силу в своих чреслах. И заставил блондинку не только крутить, но и махать тазом. Ожили и другие девчонки. Облепили Родиона со всех сторон, всеми частями тела потянули его в омут греха... А он и не сопротивлялся. Он же свободный человек!..

Блондинка, брюнетка, шатенка, рыжая – полный колорит. И полный отпад. Вот она, бездна ощущений, куда уходит энергия. До полного опустошения мужских сил...

– Пошли! – грубо погнал он их от себя.

Избавился от плотских оков. Теперь он по-настоящему свободен. Опустошенный, расслабленный. И безмятежный. Где-то за стенами этой комнаты что-то происходит. А он лежит здесь один. Сытый и довольный. И никаких проблем. Разве что выпить не мешало бы.

Родион потянулся к столу, вытащил из-под него бутылку шампанского. Газированный компот для снятия похмельных недомоганий. Сейчас будет полный кайф. Он запустит этой бутылкой в любого, кто вздумает нарушить его покой и уединение.

Только подумал об этом, и открылась дверь. Родион грозно свел брови. Рука сжала горлышко бутылки, будто это была граната. Да, он готов был запустить ею в любого... Но перед ним была...

Это было что-то невообразимое. Перед ним стояла Элона. Да, Элона. Красивая, как всегда. Но чтобы на ней был столь вызывающе отвязный, если не сказать блядский, наряд...

На лице боевой раскрас воинствующей проститутки. Короткая до пупка кожаная курточка на молнии, полоска кожи на бедрах – слишком высоко обнажает ноги, чтоб назвать ее юбкой. Туфли на высоком каблуке – идеально красивые ножки кажутся длинными до бесконечности. И эта распутная улыбка, этот сочащийся похотью взгляд...

Сексапильная бестия. Родион мог бы и не узнать в ней Элону. Но узнал. Потому что это была самая красивая и желанная женщина из всех, какие существовали...

– Ты хочешь предложить мне шампанского? – томным, возбуждающим голоском проворковала она.

Родион был так поражен, что даже не пытался выяснить, откуда она здесь взялась. Тем более в столь непристойном виде... Но он уже должен был привыкнуть к ее удивительной способности появляться неожиданно и в самых неожиданных местах.

– Хочу...

Пальцы вдруг занемели. И он не смог сразу снять проволочный зажим с горлышка бутылки.

Положение спасла Элона. Она подошла к нему вихляющейся походкой от бедра, забрала бутылку. Хлопнула пробка, хлынула пена.

– О-о! – промурлыкала она.

И сочными губами слизнула пену с горлышка. В голове у Родиона тут же вспыхнула развратная ассоциация... Да, да, он был очень хотел, чтобы она сделала это. Не с горлышком бутылки, нет...

Он попытался ухватить ее за руку. Но она легко ускользнула от него.

– Ух ты какой быстрый! – на сексуальном придыхании хихикнула она.

Подплыла к магнитофону, включила его. Из колонок полилась танцевальная музыка.

Элона забросила руки за голову, вскинула лицо к потолку, закрыла глаза и с видимым наслаждением закачалась в такт музыке. Темп ее движения становился все быстрей. Родион чуть не ошалел от дикого восторга, когда она скинула с себя кожаную курточку. Взору предстала полная грудь, которую не в состоянии был скрыть тонюсенький лифчик.

Вчерашние девки у шеста не шли ни в какое сравнение с Элоной. Она танцевала лучше их. И по силе сексуального обаяния давала им сто очков форы. Это был самый настоящий стриптиз. Техника исполнения высокого уровня. Родион с трудом осознавал, что перед ним Элона...

Надо было видеть, с каким изяществом она скинула с себя символическую юбку. Незаметным движением руки расстегнула застежку на лифчике. Упругие груди сработали как катапульты – лифчик получил ускорение и полетел прямо в Родиона.

Будто и не было ночной и утренней оргии, как будто не высасывали из него все соки. Его вымпел поднялся на самый верх флагштока. И чуть не взорвался, когда Элона стянула с себя трусики, повернулась к нему задом и выставила на обозрение свою суперпопку...

Родион не в силах был больше терпеть. Вскочил с кровати, потянулся к ней. Никак не мог подумать он, что в этих тонких женских руках может быть столько силы. Элона толкнула его в грудь, вернула на место.

– Сначала в душ! – с похотливой улыбкой мяукнула она.

Все правильно. Нужно сначала отмыться после девок. И лишь потом она впустит его в себя... Она его впустит... О! Как он хотел эту чудо-женщину... О! Каким он был идиотом, что сразу не отбил ее у Веника! Да, он был ослом! Только полный кретин может добровольно отказаться от такой красавицы...

– В душ! В душ! – закивал Родион.

И пулей выскочил из комнаты. Так, коридор, купальный зал с бассейном. Это здесь вчера танцевали перед ним девки. Но разве ж то был стриптиз... Хорошо, если бы Элона танцевала здесь. Но она ждет его в комнате для гостей. И вытягивать ее оттуда – только терять время.

Родион встал под горячий душ. Намылился от головы до пяток. Смыл пену. Снова намылился... Он должен быть идеально чистым. Чтобы Элона не учуяла чужого женского запаха. Чтобы она не думала, будто он все еще хочет другую. Нет, она должна знать, что ему нужна только она...

Он принял душ, насухо вытерся, привел себя в порядок. И, сгорая от нетерпения, бросился в гостевую комнату. Сейчас он откроет дверь. И, не в силах совладать с собой, набросится на Элону. Она с удовольствием примет его. Ведь она любит и хочет его. А иначе бы она к нему не пришла...

Родион распахнул дверь, влетел в комнату. И обмер. Элоны нигде не было. Остался только запах ее духов. Как напоминание о том, что она являлась к нему наяву...

А может, все-таки это был сон? Или Элона приходила к нему в белой горячке. Если так, то он готов напиваться каждый день, лишь бы она посещала его и так лихо вытанцовывала перед ним... А еще лучше найти Элону. Самому явиться к ней. Он имеет полное право быть с ней...

Дверь в сауну была открыта. Родион вышел на улицу и увидел, как скрывается за поворотом «Мерседес» Элоны. Нет, это была не белая горячка. Элона приходила к нему наяву. Никто не остановил ее на входе. Это хорошо. Но некому было удержать ее, когда она уходила. Кто-то должен за это ответить.

Колдуна и Леньчика Родион нашел в женских объятиях. Один дрых с дамой в спальной комнате. Второй распластал свою пассию на столе в бильярдной и вовсю орудовал «кием».

Родион не хотел это делать. Но пришлось. Он взял настоящий кий и треснул им Леньчика по горбу.

– За что? – отрываясь от девки, взревел тот.

– А ты на входную дверь глянь!

Если бы Элона была киллером, она могла бы запросто убить Родиона. Заходи кто хочешь и стреляй... Хорошо, что Элона не киллер. Хорошо, что Родион нужен ей только живым...

Леньчик схлопотал кием по заднице и как ошпаренный вылетел из бильярдной. Девка осталась лежать на столе. Симпатичная козочка. И «луза» раскрыта. Хоть сейчас вгоняй в нее «шар». Она совсем не прочь. Напротив, улыбается, зазывает. Да только что-то неохота...

Родион быстро привел всех в чувство. Девок погнал прочь, а Колдуну с Леньчиком устроил взбучку. И вместе с ними отправился домой. А до этого совершил подвиг. Героически отказался от бокала шампанского. Похмелье – прямой путь к алкоголизму. А он алкашом становиться не хочет... Хотя и выпьет сегодня. С Элоной. Она, конечно же, не откажется...

* * *

Элоне он позвонил из дому.

– Я хочу с тобой встретиться, – словно бы нехотя сказал он.

На самом деле он чуть зубами не скрежетал от нетерпения. До невозможности хотелось поскорее остаться с ней наедине.

– Когда? – сухо спросила она.

– Сегодня.

– Я не могу.

– Почему?

– Разве я должна перед тобой отчитываться?

– Да... То есть нет...

– Но я все-таки отчитаюсь, – холодно сказала она. – Сегодня вечером у меня встреча с мужчиной...

– Что?! – Родион аж вскипел от негодования.

– Что слышал... У меня сегодня будет мужчина.

– Какой мужчина?!

– Хороший. Сильный и мужественный. Как раз такой, какой мне нужен.

– Ты издеваешься надо мной?

– Я?! Издеваюсь?! Мне кажется, ты преувеличиваешь.

– Знаешь, ты кто?

– Хотелось бы знать.

– Ты... Ты... Ты зачем ко мне сегодня приходила?

– Я к тебе приходила?

Родион решил, что она будет все отрицать.

– Приходила.

– А стриптиз я не танцевала?

– Было дело.

– Догола раздевалась?

Она что, издевается над ним?

– Да!

– Ты меня очень хотел?

– Очень!

– Тогда это была я.

Голос ее потеплел, дыхание участилось.

– Как ты меня нашла?

– Случайно... Мне сказали, что тебя видели в стриптиз-баре. Я поняла, куда тебя понесет дальше... Тебе понравилось, как я танцевала?

– Ты лучшая!

– Приятно слышать.

– Ты сумасшедшая!

– Старалась... Родион, ты что, действительно так сильно хочешь меня увидеть?

– Хочу и увижу... Я выломаю дверь, выбью окна, но к тебе попаду.

– Но у меня же встреча с мужчиной...

– Я его убью! Ты слышишь, я его убью!

– Ты хочешь покончить жизнь самоубийством?

– Не понял.

– Сегодня вечером я встречаюсь с тобой... Неужели ты не мог понять этого сразу?

– Я осел!

– Не надо быть ослом. Осел может остановиться на полпути. Я не хочу, чтобы ты передумал. Я хочу, чтобы ты был у меня прямо сейчас.

– Лечу!

Никто не смог бы остановить Родиона. Да никто и не пытался. Он оседлал машину и на всех парах помчался к дому Элоны. Даже об охране не позаботился. Некогда...

Это был как раз тот случай, когда из-за женщины теряют голову. В переносном смысле. И в прямом, если бы она собиралась заманить его в ловушку. Чтобы отомстить за Веника. Но ведь она не желает ему зла. Она желает его самого. Во всех проявлениях, целиком и полностью... Возможно, Родион заблуждался. Но у него есть прекрасная возможность развеять все сомнения...

Элона жила в красивом двухэтажном доме под стильной черепичной крышей. Европейский стандарт начиная от калитки. Ворота открылись автоматически. Родион смело загнал машину во двор. Рядом запрыгал мощный пес бойцовской породы. Выходить нельзя. Но перед ним уже разъезжаются ворота в пустой гараж.

Из гаража в дом вела дверь. Она также раскрылась автоматически. Терять Родиону уже было нечего. Гаражные ворота закрылись за ним. И если бы его поджидали киллеры, они бы могли сделать свое дело прямо сейчас.

Элона ждала его в просторном холле с огромной хрустальной люстрой под потолком. Величественно красивая и до безумия очаровательная женщина. Высокая прическа, изумрудные сережки на открытых ушках, длинная нежная шея. Вечернее платье до пят соблазнительно облегало стройную волнующую фигуру. Глубокое декольте обнажало аристократическую линию плеч, открывало пышные формы высокой груди. Баснословно дорогое бриллиантовое колье... Как не похожа была эта женщина на развратную красотку, танцевавшую стриптиз сегодня утром. Но это была она, Элона. Самая желанная женщина на свете...

– Ну, что ты застыл как мумия? – мило улыбнулась она. – Очнись. Не разочаровывай меня.

– Я тебя разочаровываю? – изумленно пробормотал он. – Ах да...

Он протянул корзинку с розами. Вместе с цветами в ней был футляр с перстнем. Дорогая безделушка, но с ее колье не шло ни в какое сравнение... Родион почувствовал себя неловко.

– Спасибо... Проходи.

Она мило взяла его под руку, повела в гостиную. Родион затрепетал под волной блаженства. Оно накрыло его с головой, возбудило каждую клеточку его тела.

В комнате был накрыт стол. В хрустальных бокалах резвились отблески каминного огня. Здесь было тепло и уютно. И такая чудесная женщина рядом... Родион был в полном восторге.

– Во всем доме, кроме нас, никого, – сказала она. – Охранника у меня нет, а прислугу я отпустила...

Охранника у нее нет. А у Киры был... Родион помрачнел. И тут же просветлел. Кира в прошлом. А в настоящем у него Элона. И она не путается с телохранителями. И не будет путаться... Зато у нее был Аркаша. В далеком прошлом. А вдруг между ними было что-то не так давно?..

– Почему у тебя нет охранника? – спросил он. – Разве тебе ничто не угрожает?

– Аркадий мне угрожал... Но его больше нет...

– Кто-то другой есть. Тот, кто убил его вместе со всеми...

– Дом на сигнализации. Если вдруг что, через три минуты здесь будет наряд вневедомственной охраны.

– Если вдруг что – это я?

– Если попытаешься меня изнасиловать, то да.

Трудно было понять, шутит она или нет.

– Я не насильник, – выдавил он из себя.

– Я бы не сказала...

Ее глаза подернулись сладострастной дымкой. Наполовину обнаженная грудь рвалась вверх, как шары, накачанные горячим воздухом...

– Помнишь, как ты брал меня в последний раз?.. Ты же изнасиловал меня. Ты отодрал меня, как последнюю шлюху... Именно отодрал, точней и не скажешь... Знаешь, мне понравилось.

– Повторения не будет.

– И не надо... Я не шлюха.

– А сегодня утром я почему-то подумал иначе.

– Я не шлюха! – с вызовом повторила она. – А что было сегодня утром, ерунда... Просто хотела показать, что я лучше всех этих сучек, которых ты мне предпочел.

– Должен сказать, это у тебя получилось неплохо... Ты лучше всех!

– Поэтому ты здесь, – сменила она гнев на милость.

– А убежала от меня зачем?

– Неужели не понятно? Чтобы ты побегал за мной...

– Я тебя догнал. И у твоих ног. Здесь и надолго. Если ты, конечно, не прогонишь...

– Посмотрим на твое поведение, – лукаво улыбнулась Элона.

– И что я должен сделать?

– А ты не догадываешься?

– Догадываюсь. Но боюсь ошибиться.

– А ты не бойся...

Родион не побоялся. И жадно привлек Элону к себе. Она не отстранилась. Напротив, еще крепче прижалась к нему...

Платье снималось легко. Родион нащупал молнию, шевельнул рукой, и оно с шорохом опустилось к его ногам. Под ним не было ничего. Ни-чего-шеньки!..

Картинка была похлеще, чем утром. В одном бриллиантовом колье и в туфлях на высоких каблуках – в таком виде Элона могла возбудить и мертвого. У Родиона же от возбуждения начали плавиться мозги.

Они не смогли дотянуться до дивана. Упали прямо на пол. Спустя несколько секунд комнату заполнили громкие стоны и охи. Им некого было стесняться. Они совершенно свободные люди. Ничто не мешает им слиться воедино. Надолго или даже навсегда...

С Элоной было легко и просто во всех отношениях. В постели она была хороша до невозможности. На кухне – лучший в мире кулинар. Она умела готовить почти все блюда, которые любил Родион. И ни за что на свете не доверила бы их приготовление кухарке. И в деле, которым он занимался, знала толк. Правда, о делах Родион не думал и не хотел думать.

Воз проблем тянули на себе Колдун с Витьком. Родион же эти три дня пропадал дома у Элоны. Ему было здесь чертовски хорошо. Единственно, что угнетало его, – он ощущал себя полным идиотом. Надо было сразу, с первого дня после зоны, вплотную заняться Элоной. Забрать ее у Веника. Она бы пошла за ним, вне всякого... Ну и кретином же он был тогда!

– Знаешь что? – спросил он сегодня утром. – Мы столько потеряли времени. Уйму времени!.. Но я знаю, как его наверстать. Мы поедем с тобой на Гавайи. Там, говорят, один день за месяц идет. Там всегда лето...

– И много красивых женщин? – в шутку поддела его Элона.

– Много, – кивнул он. – Только мне они не нужны. Мне нужна ты... Слушай, каким я был ослом...

– Гавайи – моя мечта. Жаль, что так и не съездила...

– Почему? – неосторожно спросил Родион.

Ему неприятно было слышать о ее покойном муже...

– Вениамин хотел. Да я не согласилась...

– Чего так?

– Сам знаешь, какое сейчас время. Каждый день месяц кормит... Некогда было отдыхать. Зазеваешься, жирный кусок из-под носа вырвут. А мне хотелось, чтобы Вениамин был самым-самым.

– Не получилось у него стать самым-самым.

– Из-за меня все. Вернее, из-за нас с тобой... Это я напугала его слонцевскими. Я убедила его от криминала отойти, одним легальным бизнесом заняться. Чтобы вы не постреляли друг друга... Не получилось. Вениамин только сделал вид, что уступил. А сам... Чего уж говорить, сам все знаешь...

– За что боролся, на то и напоролся.

– Никто не спорит... Вениамину воздалось по заслугам. Но мне все равно было больно... Только не так больно, как когда узнала о твоей гибели. Думала, чокнусь... Когда Вениамина не стало, следователь у меня был. Требовал, чтобы я на тебя показала. Плохо мне тогда было. И хорошо вместе с тем. Вениамина нет, но ты-то жив. Знаешь, какая это была для меня радость... А следователь хотел забрать тебя у меня... Я же знала, что когда-нибудь ты вернешься ко мне. Знала, что воскреснет любовь.

– А она не умирала.

– Не умирала. Спала летаргическим сном...

– Спасибо, что разбудила... Знаешь, я как раз хотел с тобой поговорить насчет любви. Кажется, у меня кое-что снова просыпается...

Родион лукаво улыбнулся и стащил с Элоны шелковую простыню. Она лежала на боку. И в этой позе, в костюме Евы, выглядела очень эротично. Родион завелся с пол-оборота.

– Между прочим, неплохая идея, – кивнула она.

Но вместо того чтобы поддержать его игру, снова накрылась.

– Сегодня вечером я тебе эротическое шоу покажу. Со стриптизом...

– Зачем откладывать на вечер то, что можно сделать утром?

– А кто делами заниматься будет? Пушкин?

– Какими делами?

– А которые ты забросил... Я не хочу тебя терять, понимаешь? Поэтому, извини, силой вытолкаю тебя из постели. Чтобы ты за дела взялся... Тебе срок за убийство Вениамина светит. А ты и в ус не дуешь...

– С этим все нормально, – нахмурился Родион.

Ему не нравилось, когда женщины лезли в его дела. В этом отношении Кира устраивала его на все сто... Но Элона не Кира. Она деловая женщина. Умная, грамотная и хваткая. Не зря Веник загружал ее своими проблемами...

– Нормально – это как?.. Все свидетели изменили свои показания?

– Совершенно верно... Колдун заставил всех замолчать. Без шума и пыли. Зато надежно... Я и сам внес лепту. С тобой вот работаю. Ты ведь тоже свидетель?.. Кстати, есть отличный способ заставить тебя молчать...

Родион снова потянулся к Элоне, попытался ее обнять, закрыть рот поцелуем. Она увернулась, выскользнула из его объятий и соскочила с постели. Быстро накинула на голое тело халат, подпоясалась.

– Ты знаешь, почему погиб Вениамин? – серьезно спросила она.

– Потому что так должно было случиться, – насупился он.

– Потому что он потерял нюх. Запах победы его отбил... Он убрал всех, кого было нужно. Решил, что все уже позади. Бояться некого... А тут привидение, похожее на тебя... И все, нет Вениамина. Он стал легкой добычей... И ты можешь стать такой же легкой добычей...

– Для кого?

– Для РУОП. Подполковник Кулаков точит на тебя ножи. Сам говорил... Ты собирался с ним поговорить. Поговорил?

– Успеется.

– Конечно, успеется. В СИЗО и поговорите. Когда он тебя туда упрячет.

– За что?

– Найдет за что... Если к тому времени, конечно, тебя не сожрут другие.

– Кто?

– Родион, ты расслабился, убрал руку с пульса событий. Веришь всему, что говорят тебе твои помощники. Колдун этот, Витек... Я против них ничего не имею... Но вспомни своего «бригадира». Шустрик, кажется... Как бы другие не пошли по его стопам...

– У Колдуна все под контролем. В его преданности я не сомневаюсь.

Родион занервничал. Жуть как захотелось закурить. Он потянулся за сигаретой.

– Ни в чем нельзя быть уверенным на все сто. Ты прекрасно это знаешь... Кстати, слонцевские авторитеты все еще ждут, когда ты поможешь им получить приличную долю в нефтяном бизнесе.

– Подождут.

– Я понимаю, они люди цивилизованные, предпочитают решать все миром... Но ведь сам знаешь, все может быть.

Родион глубоко затянулся. Выпустил в потолок густое кольцо дыма.

– Что ты предлагаешь?

– Уступи им часть своего бизнеса. Я со своей стороны тоже продам им часть своих акций.

С Элоной нужно считаться не только потому, что она умная женщина. Она еще и деловой партнер. Не стоит забывать о наследстве, которое досталось ей от покойного мужа.

– Взамен ты проси место под столичным солнцем. Пусть слонцевские помогут втереться в столичный бизнес, – продолжала она. – В Москве крутятся бешеные деньги. Ты можешь открыть там казино, рестораны, заняться гостиничным бизнесом. Если к делу подойти с умом, ты получишь большую прибыль. А потом, немаловажен сам факт вложения капиталов в недвижимость...

– Да, ты права, Москва – это не Заволжск, – соглашаясь, кивнул Родион. – Там есть где развернуться.

– Не на Гавайи надо ехать. А в Москву. Ты с головой окунешься в дело... Поверь, там, вдали от дома, ты забудешь обо всех бедах, которые тебе пришлось пережить здесь.

– Пожалуй, ты права.

– Если ты не против, я поеду с тобой. Вместе мы начнем новую жизнь. Ты и я... И, конечно же, возьмем с собой твоего сына. Я буду любить Эдика как родного. Даже больше, чем своих родных детей...

Родион был тронут. Элона станет Эдику любящей матерью... Это замечательно...

– Кстати, я давно хотела познакомиться с Эдиком, – ее голос дрожал от волнения.

– Он у моей мамы.

– Твою маму я знаю хорошо. Ты меня представлял ей как свою невесту.

– Давно это было.

– Но можно все повторить...

– Можно. И повторим...

– Между прочим, я хочу от тебя ребенка.

– Отличная идея! Иди сюда, я покажу тебе, как это делается!

Элона глянула на него, будто он был избалованным ребенком, которому невозможно ни в чем отказать. Улыбнулась. Развязала поясок, повела плечами – халат упал ей под ноги, обнажил великолепное тело.

Родион потянулся к ней, обхватил руками за талию, повалил на себя... Какие могут быть к лешему дела, если с ним такая женщина?..

* * *

В окне на кухне вспыхнул свет и тут же погас.

– Пора, – сказал Колдун.

И первым вышел из машины. Родион также не стал медлить.

Двенадцатый час ночи. Ему бы сейчас в постели с Элоной шалить. А приходится проблемы решать. Права Элона, надо постоянно держать руку на пульсе событий.

Дверь открыла миловидная молодуха с размазанной помадой на губах. Видно, крепко к ней Кулаков присосался. Или она к нему...

Начальник РУОП отдыхал после работы. Поставил любовнице палочку и сейчас мылся.

Родион, Колдун и Леньчик тихо вошли в квартиру. Было слышно, как в ванной льется вода.

Табельный «макаров» висел в кобуре на спинке стула. Аккуратный подполковник. Хоть и жеребец, но в «сбруе» на женщину не лезет. И в душ с оружием не ходит. А зря...

Родион устроился в кресле. Рядом с ним каменным изваянием застыл Леньчик. Рука под полой пиджака. Кулаков не гусь лапчатый, он – матерый мент. И от него можно ожидать чего угодно. Даже без оружия он способен выкинуть финт. А чтобы этого не случилось, Колдун начеку. Он подойдет к нему сзади.

Обошлось без сюрпризов. Подполковник вышел из душа. Мурлыча что-то себе под нос, вошел в комнату. Из одежды на нем ничего – только полотенце обвязано вокруг бедер.

– С легким паром, мент! – тихо из темноты сказал Родион.

Кулакова как молнией шарахнуло. Лицо перекосилось, глаза вылезли на лоб. Резко подался назад. Но в спину ткнулся ствол. Колдун сработал четко.

– Это ваш пистолет, Евгений Данилович, – пояснил Родион. – Я бы с удовольствием вернул его вам. Но пока не могу...

– Ты перешел черту, Космачев, – прошипел мент.

– Только не надо пугать. Пуганый... Вы, гражданин начальник, стреляный воробей. Как же вы так прокололись? Знаете же, что женщины до добра не доводят...

– Кстати, о женщинах, – усмехнулся Кулаков. – Это ты верно заметил, они до добра не доводят... Ты с кем сейчас живешь? С вдовой покойного Химичева. Не так ли?

– Все-то вы знаете, гражданин подполковник...

– Работа такая... Факты, Космачев, вещь упрямая. Со свидетелями ты меня прокатил. Умыл, что называется... А вот алиби у тебя, дружок, нет. Где ты был в момент убийства гражданина Химичева?.. И мотив у тебя для убийства есть. Жена покойного твоя бывшая и настоящая любовь. Ты убил Химичева как своего соперника...

– И что дальше?

Родиону разговор не нравился. Как и сам подполковник, который так лихо пытался перехватить у него инициативу. Будто он хозяин положения.

– Хреновые твои дела, Космачев. Как пить дать снова в СИЗО загремишь...

– Я думал, ты умный мент, – хищно усмехнулся Родион. – А ты не совсем умный мент... На твоем месте я бы про СИЗО молчал. А то ведь могу про пресс-хату вспомнить. Ты мне пресс-хату устроил, мент. Ты меня опустить хотел...

Кулаков сразу сник. Понял, насколько хреновы его дела.

– Ты меня опустить хотел, – продолжал Родион. – Не получилось... А теперь скажи, как ты думаешь, у меня получится?

– Что получится? – мента хватил нервный тик.

– Как думаешь, можно тебя опустить?.. Есть у меня один любитель. В пять секунд дырку тебе сделает... Дырявым будешь, мент. В СИЗО твоем любимом тебе тоже дырку сделают. В миске и в кружке. В петушином углу будешь жить... Ты думаешь, тебя нельзя закрыть? Можно. Вот Катерина твоя на тебя прокурору пожаловаться может. Скажет, что насильно ты ее любовницей сделал. Злоупотребил служебным положением. Или еще что-нибудь придумаем... Мы ведь все можем, гражданин начальник. Если не веришь, можно проверить.

Подполковник верил. Потому что знал, насколько силен Родион. И в любовницу свою у него веры нет. Если предала раз, предаст и второй.

– Что ты хочешь, Космачев? – убито спросил он.

– Дружить с тобой хочу. В разумных, конечно, пределах... Ты меня в «козлятнике» закрыл. Я из-за тебя чуть инвалидом не стал. Башку тебе оторвать бы за это. Но ты мент. А ментам мстить не в моих правилах. Не вижу в этом смысла.

Кулаков расслабился. Понял, что дальше угроз Родион идти не собирается.

– Дружить со мной хочешь, Космачев. Разумные пределы – это как?

– Заключим деловое соглашение. Ты не трогаешь нас, мы за это помогаем тебе.

– Чем помогаете?

– Вот это уже деловой разговор... А вид у тебя, извини, не деловой. Оденься, присядь. Поговорим... Только, пожалуйста, без фокусов.

Кулаков оделся, сел в свободное кресло. Взял со столика пачку «Столичных», закурил.

– Мог бы и «Мальборо» курить, – сказал Родион. – Но это так, к слову...

– Чем же ты собираешься мне помогать, Космачев?

Кулаков совсем успокоился. Даже стал ощущать себя хозяином положения.

– Вы, Евгений Данилович, боретесь с организованной преступностью. Благое дело, скажу я вам. Давно пора очистить город от всякой беспредельной нечисти.

– Ты случайно не себя имеешь в виду?

– Я и сам себя не имею. И никому не позволю себя иметь... И беспредельщиком я никогда не был.

– А Боксер?

– Боксер – да, был самым натуральным отморозком. За что и поплатился... Давайте не будем говорить о прошлом. Нам нужно вместе заняться настоящим и будущим... Позавчера какие-то отморозки убили частника. Выбросили его за городом, а машина исчезла. Было дело?

– Ну, допустим, – кивнул Кулаков.

– Эти отморозки – бандиты. Самые настоящие бандиты. Вот с кем вам надо бороться...

– А вы не бандиты. Вы серьезные люди, – язвительно усмехнулся Кулаков.

– Мы очень серьезные люди, – уточнил Родион. – И не хотим, чтобы всякая отморозь поганила наш город.

– Очень серьезное заявление.

– И вы, Евгений Данилович, должны очень серьезно к нему отнестись... Отморозки, которые убили частника, это банда. Организованная преступность, с которой вам нужно бороться. Так?

– Может быть.

– Мы будем бороться с ними вместе... Есть еще одна кодла беспредельщиков. Даже не одна. Эти наезжают на бизнесменов, выбивают из них бабки. Утюгами их жгут, паяльники в задницу втыкают. Что это? Беспредел? Беспредел!!!..

– Вы хотите сказать, что ничего общего с этим не имеете?

– Совершенно верно. Не устану повторять, что мы серьезные деловые люди. И беспредел мешает нам жить...

– И что вы предлагаете?

– Мы знаем, как выйти на убийц и на беспредельных вымогателей. Мы можем их взять сами... А можем сдать вам. У вас сразу повысятся показатели. А мы избавимся от головной боли.

– Интересное предложение.

Кулаков крепко задумался.

– Но ты же, Космачев, тоже бандит. Ты тоже организованная преступность...

– А вот этого не надо, – поморщился Родион. – Я не бандит. Хотя и не ангел... Организованная преступность – это да, это есть. Но пусть она будет организованная, пусть над ней кто-то стоит. Тогда у вас, Евгений Данилович, будет с кого спросить за бардак в городе. Будет кому наводить порядок...

– Порядок я и сам могу навести. Законный порядок...

– Честь вам и хвала за ваш героический порыв... Только вы же прекрасно знаете, что законными методами порядок не навести. А незаконными... Вот вы сунули меня в пресс-хату. Чем вы после этого лучше меня?

Крыть Кулакову было нечем. Он подавленно молчал.

– Времена нынче такие. Если убрать меня, на мое место обязательно придет другой. Убрать всю мою команду – появится куча других. Проблем не станет меньше. Их станет во много раз больше. Потому что вместо нас может быть хаос.

– Красиво излагаешь, Космачев.

– Что наболело, о том и говорю... Не надо будить лиха, Евгений Данилович. Не кати на меня бочку, не трогай моих пацанов – если особо не за что. И все тогда будет между нами на мази. И показатели тебе поднимем, и порядок в городе будет... А если у тебя какая информация интересная появится, можешь поделиться с нами. Не за «спасибо», конечно. Менты ведь люди, им тоже на хлеб что-то мазать надо. Или нет?

– Интересная получается картина. Мы с тобой вместе город от беспредельщиков очищаем. Чтобы никому людей мучить и убивать неповадно было. Никому. Кроме тебя... Только не говори, что ты и твои люди никого никогда не трогали.

– Трогали. И даже... Да, то самое, о чем ты подумал. Все было. И вряд ли это останется в прошлом. Но могу тебе обещать, что беспричинно никто не пострадает...

– Причина – это когда коммерсанты будут отказываться тебе платить, так?

– Платить надо. За спокойствие, которое обеспечиваю я. Кто этого не понимает, тому объяснят. Без мокрухи, можешь мне поверить. Без побоев и похищений. Но очень эффективно. Я лично знаю несколько способов...

– Один из них, если не секрет?

– Секрет. Секрет фирмы.

– А если тебя захотят подвинуть конкуренты? Или кто-то из твоих «бригадиров» взбунтуется? Что будешь делать?

– Тебе как, реферат составить? Или устав «общины» на подпись и утверждение?.. Что будет, Данилыч, то будет. Мне клеймо убийцы ни к чему. От крови мутит. Но если будет безвыходная ситуация... Короче, ты понял...

– Понял. Но не принял...

– Ты одно пойми. Думаешь, мне в удовольствие «общину» со всеми прицепами на себе тащить? Нет, устал я. Но не могу от дела отойти. Потому как рухнет все без меня. «Бригады» сами по себе будут. Кто в лес пойдет, кто по дрова. А кто по трупы... А махина подо мной мощная. Не хвалюсь я, предупреждаю. Если ее с тормозов спустить, быть беде. В крови город утонет... И вряд ли я преувеличиваю... Так что решай, начальник, или со мной, или против меня...

Кулаков думал долго, напряженно. Наконец решился.

– Хорошо, возьму я тебя к себе в...э-э... в нештатные помощники возьму. Но только с испытательным сроком. Будет все на мази, как ты говоришь, продолжим сотрудничество. Будет бардак, пеняй на себя.

– Не будет бардака. Пока я на своем месте, не будет...

Беспредела Родиону не нужно. Поэтому и переходит Кулаков из разряда врагов в разряд союзников. Так было задумано с самого начала. Не нужна Родиону ментовская кровь. Ему вообще кровь не нужна...

* * *

В Москву Родион приехал с Элоной. Из охраны только Леньчик. А больше ему и не надо. Врагов у него в столице нет. Не считая слонцевских. Если они, конечно, в претензии к нему за то, что на них в свое время была списана смерть Жука и Жеки. Нужно было утрясти рамс. Якобы для этого Родион созвонился со знакомыми авторитетами и договорился о встрече. Ему не отказали.

Встретились они в ресторане. В мирной деловой обстановке. Родион вкратце поведал о недавних событиях. Для порядка. Он нисколько не сомневался, что столичные авторитеты в курсе всего.

– Да, непорядок это, что на нас стрелки перевели, – хмуро покачал головой один из них. – Не при делах мы. Никого не трогали...

– Хорошо, вовремя разобрались, – кивнул второй. – А то бы бочку на нас катнули. А это война...

– Война нам ни к чему, – сказал третий. – Война – это удар по бизнесу. И потери, не только в деньгах... Да, насчет бизнеса. Претензий к вам в этом плане нет. Поставки идут качественно и в срок...

– Можно увеличить объемы, – перешел к главному Родион.

– Это всегда пожалуйста... Но было бы еще лучше, если бы мы усилили наше влияние на нефтяные компании.

– Вы, конечно, понимаете, если я усиливаю ваши позиции, то, соответственно, ослабляю свои.

– Разумеется. Усиление наших позиций ослабляет твои. Ты теряешь в одном, но приобретаешь в другом... Ты становишься нашим представителем в Заволжском регионе. Получаешь нашу поддержку. И если вдруг возникают какие-то серьезные проблемы, мы решаем их сообща... Ты уже, наверное, убедился, как трудно выкарабкиваться из ямы одному. Это хорошо, что ты в большом авторитете у своих пацанов. Хорошо, что они приняли тебя обратно, когда ты взял да воскрес. А могли ведь послать куда подальше...

– Это верно, – не стал спорить Родион. – Судьба – злодейка. Сегодня к тебе лицом, а завтра может повернуться задом... Это хорошо, если я буду чувствовать вашу поддержку в Заволжске. Но я бы хотел ощущать ее в столице... Хочу открыть здесь свой бизнес.

– Не вопрос, решение толковое, – одобрительно закивали авторитеты. – Москва, конечно, не центр вселенной. Но бабки здесь крутятся огромные... Давай решать конкретно: ты нам нефтяные дивиденды в Заволжске, мы тебе поддержку в Москве...

– Если конкретно, тогда давайте решать, сколько получаете вы и что будет иметь с этого моя «община»...

Разговор не занял много времени. Слонцевские получили почти все из того, что хотели. Родиону же отходил один из самых крупных вещевых рынков в столице.

– Наше кровное отдаем, – сказал первый авторитет.

– Твоя земля будет, – добавил второй.

– Пацанов своих привезешь, пусть смотрят. А ты чисто бизнесом можешь заняться, – посоветовал третий. – Казино вот открыть. Европейского уровня...

– Казино – это серьезно. Непонятки могут возникнуть...

– Само собой. В столице все схвачено. С улицы так просто казино не откроешь. Вмиг сожрут. Но ты же не с улицы, Космач. Ты наш человек. Так что карты тебе в руки... Кстати, если бабок своих вдруг не хватит, мы тебе добавим. Чтобы и наша доля там была. Мы возражать не будем. Ты, думаю, тоже...

Нет, лучше уж взять кредит в банке, чем брать кого-то в долю. Лучше напрячься да самому все осилить. Тогда проблем будет меньше...

– Поживем – увидим, – уклончиво ответил Родион. – Я еще точно не представляю, каким будет проект. Может, мне на два таких хватит...

– Поживем – увидим, – кивнул авторитет. – А увидим – поговорим. Может, мы и сами загоримся войти с тобой в долю...

Скорее всего так и будет. И никуда не денешься от благодетелей. Если, конечно, не хочешь войны. А война Родиону не нужна...

Квартиру эту присмотрела Элона. Да и не квартира это, а квартирища. Она занимала целый этаж старинного дома в центре столицы. И стоила уйму денег. После перепланировки и капитального ремонта она выглядела потрясающе. Германское качество отделки, евродизайн, безупречный комфорт. Высокие потолки, простор. Родион только зашел сюда, и ему сразу захотелось здесь жить. Вместе с Элоной.

– Не дом, а конфетка, – только он не улыбался, как она. Оставался пасмурным. – Миллион двести долларов. Всего ничего...

– Для Москвы это не такие уж большие деньги. Ты посмотри, как здесь хорошо. А место какое...

– Слишком дорого, – покачал он головой. – Поверь, у меня не так много денег, чтобы ими разбрасываться...

– Да, я понимаю, личных денег у тебя не так уж много. Но никто не осудит тебя, если ты возьмешь деньги из общей копилки.

Это верно, никто не осудит. К тому же никто и не узнает. Деньгами из «общака» Родион мог пользоваться по своему усмотрению. Братва ему доверяла. Доверием этим он не то чтобы гордился. Но и обманывать его не мог.

– Я сам себя осужу... А потом, я собираюсь вложить деньги в казино. Это бешеные суммы. И миллион этот лишним никак не будет...

Родион думал, что Элона надует губки. Но нет, на лице улыбка, в глазах ни тени обиды.

– Как скажешь, дорогой. Нет так нет. Найдем себе гнездышко поскромней...

Хорошо, когда твоя женщина понимает тебя, во всем с тобой соглашается. Родион был тронут... А квартира ему все же нравилась.

– Обещаю тебе, в казино я вложу свои личные деньги. Со временем раскручусь. И куплю такую квартиру. Обещаю.

– У меня тоже есть свободные деньги. Обещай, что ты вложишь их в этот проект. Обещай мне, что это будет наш общий проект...

Мысль неплохая. Но Родион хмуро мотнул головой.

– Ничего пока обещать не могу. Пока все вилами на воде писано...

– Ну как же вилами. Договор уже состоялся. Обе стороны получают свое. Тебе рынок достался. И карт-бланш на казино...

– Это да. Но когда это будет. В Заволжске еще не все дела утрясены. Там закрепиться надо. А потом уже в Москву перебираться... Хотя ты можешь остаться. С людьми пообщаться, к городу присмотреться. Прикинуть, где что и как лучше сделать...

– Ты хочешь меня обидеть?

На этот раз возмущению Элоны не было предела.

– Ты хочешь оставить меня здесь. А ты подумал, смогу ли я без тебя?.. Или тебе снова наплевать на меня? Опять на сучек из стриптиз-бара потянуло?.. Так ты учти, я тебя никому не отдам! Ты мой, понял! И я никому тебя не отдам. Слышишь, никому!..

Она закрыла лицо руками, заплакала и выбежала из квартиры. Родиону пришлось догонять ее и утешать. Он любил эту женщину. По-настоящему любил...

Самолет поднырнул под облако, опустил нос к земле – пошел на посадку. Элона крепко прижалась к нему.

Как в воду смотрел Родион. Ему пришлось срочно возвращаться в Заволжск. И все из-за проблем, которые он еще не решил. Которые только предстояло решать.

В аэропорту его встречали Колдун с Витьком. Лица хмурые, взгляды угрюмые. С появлением Родиона они попытались изобразить улыбки. Только что-то неважно у них это вышло.

Колдун звонил ему вчера утром. Сказал, что нужно срочно вылетать в Заволжск. Из-за непоняток с ворами. Что конкретно случилось, не сообщил. Не телефонный разговор.

– Ну и что тут у нас стряслось? – спросил Родион уже в машине.

Элона ехала вместе с ним на заднем сиденье. Колдун многозначительно посмотрел на него. Можно при ней говорить или нет?

Родион кивнул. При Элоне можно говорить все. Или почти все. Она свой человек. Она в курсе почти всех событий. И может помочь дельным советом.

– Воры восстали, – начал Колдун. – «Контролера» с Восточного рынка порезали.

– Что с пацаном?

– Живой. Врачи ему операцию сделали. Он сейчас в реанимации. Говорят, будет жить.

– Из-за чего порезали? Кто?

– Да сглупили наши. Щипача взяли. Он у тетки на рынке кошелек из сумки вырезал...

– Они его что, в ментовку сдали?

– Если бы... Ребра ему пересчитали. Не отходя от кассы. Еле живой бедолага ушел.

– Значит, отпустили. Это ж лучше, чем ментовка...

– Может, и лучше... Только воры решили отомстить. Вычислили одного «контролера». И нож ему под ребро вставили. Он домой возвращался, а они его в подъезде... Второго мы спрятали. От греха подальше.

– Кто именно порезал пацана, вычислили?

– Одно ясно. Это Фуга шалит...

– Фуга?! – недоуменно повел бровью Родион. – Кто такой? Почему не слышал?

– А потому, что он только-только в городе появился. Его воры на роль смотрящего по городу утвердили. Вместо Горобца... Горобец на ладан дышит, ни на что уже не способен, его даже из тюрьмы выпустили. Его воры на пенсию отправили. «Вором в короне» Горобец стал. А на Заволжск Фугу поставили...

– Туфта какая-то, – возмутился Родион. – Если Горобца сменили, значит, воры на сход собирались. Почему я не в курсе? Почему мне маляву не прислали? Должен же я расклад знать. Или я для воров хрен с бугра?..

– Очень возможно, что воры с тобой не считаются...

– Может, они на меня и блатную санкцию выписали?.. Нет, беспредел какой-то. И это от воров. Беспредел от воров... Нет, здесь явно что-то не так... И вообще, кто такой этот Фуга? Что за фрукт?..

– «Жулик» он. Молодой еще пацан, за тридцатник не так давно перевалило. В законе хочет быть. Вроде бы воры ему условие поставили, наведешь порядок в Заволжске, коронуем. Нет – останешься без короны...

– Им здесь воровской порядок нужен. Лихо Фуга за дело взялся. За перо сразу схватился... И это называется порядок?.. Хочу с Фугой этим встретиться. Прямо сейчас к нему и поедем...

– Прямо сейчас не получится. Он тебя завтра ждать будет, в семнадцать часов.

– Опаздывать не рекомендуется, да? – ехидно усмехнулся Родион. – Не слишком ли он возомнил о себе?.. Ладно, посмотрим, кто он такой, этот Фуга. Поглядим, с чем его кушают... А пока к матушке моей поехали. По сыну соскучился...

Мама встретила Элону как законную невестку. Тепло и радушно. Элона буквально лучилась от счастья. И чуть не загорелась от восторга, когда взяла на руки маленького Эдика. Поцеловала его, прижала к себе. Родион хотел ей что-то сказать. Но она даже не взглянула на него. Только рукой махнула. Иди, мол, не до тебя...

– Хорошая из нее будет мать, – наблюдая за ней, сказала мама. – Любит она Эдика. Вижу...

И всхлипнула.

– Ты чего? – обнял ее Родион.

– Да подумала, что заберете вы у меня Эдика. Сердце кровью обливается... Вы что, правда в Москву насовсем перебираетесь?

– Не скоро и не насовсем... Как я могу отсюда насовсем уехать. Ты у меня здесь, Светка. Да и дом тут строится...

– Мы вчера дом твой смотреть ездили. Прораба пьяным нашли. Знаешь, почему он напился?

– Обнаглел потому что.

– Да нет. Дом он закончил. Все под ключ сделано. Хоть сегодня въезжай...

– Тогда ладно, – улыбнулся Родион. – Тогда можно въезжать...

Да, пожалуй, в скором времени надо будет справлять новоселье. В новом доме он будет жить с Элоной. И даже хорошо, что не с Кирой... Родион подумал о покойной жене и помрачнел. Эх, Кира, Кира, какой же ты дрянью оказалась...

* * *

Фуга назначил встречу на своей территории. А точнее, в доме, где жил. Как бы показывал, что он, а не Родион хозяин положения. Будто на поклон к нему пришел Родион.

Можно было залупиться. Но Родион переступил через себя. Чтобы не обострять и без того напряженную ситуацию.

«Жулик» жил в частном секторе на южной окраине города. Старый бревенчатый дом, двор, огороженный покосившимся забором, старый «жигуленок». Никакой видимой охраны. Все просто. Чересчур просто.

Вор должен жить скромно. Получалось, Фуга следовал этой заповеди воровского кодекса. Только не показная ли это скромность?

Сам Фуга сидел на лавке у огромной русской печи. Домотканая рубаха с пояском, шаровары, заправленные в валенки. Полный отпад. Вернее, перебор. Фуга явно переборщил с самобытным колоритом. Ни к чему эта показуха....

Да и не Фуга это. Родион с удивлением посмотрел на вора.

– Репа?!

Это был тот самый здоровяк, который лет десять назад так рьяно набивался ему в наставники. Это он подбил Родиона на ограбление. Это из-за него потеряны шесть лет жизни...

– Нет больше Репы, – надменно посмотрел на Родиона бывший «наставник».

Он даже не дернулся, чтобы подняться хотя бы из приличия. Руки не подал.

– Фуга есть. Так меня нынче зовут. После последней сидки...

Сесть Родиону не предложили. Но ведь он не холуй, чтобы ждать приглашения. Он без спросу, с хозяйским видом сел на свободную лавку. Вору это не понравилось. Да только Родиону плевать...

– Да мне как-то поровну, как тебя кличут. Фуга ты или Репа, какая разница?.. Ты мне скажи, зачем беспредел учинил?

– Я?! Беспредел учинил?! – аж позеленел от возмущения Фуга. – Ты это, базар фильтруй!

«А то что?» Так и подмывало Родиона задать этот вопрос. Но сдержался.

– Ты моего пацана порезал. Кровь пустил. Разве ж это не беспредел?

– Ага, ты еще на понятия меня ставить начни! – вскинулся Фуга.

– А что, можно? – съязвил Родион.

– Здесь! В этом городе! Только я на понятия могу ставить!

– Лихо задвинул. А не много на себя берешь?

– Мне это право уважаемые люди дали. Очень уважаемые люди!.. И отчитываться я буду только перед ними, понял?

– Ну, за пацана моего ты передо мной ответить должен.

– Это ты, Космач, много на себя берешь. Кто тебе давал право порядки свои здесь устанавливать?

– А что тебе не нравится?

– Все не нравится!.. Твои отморозки человека чуть не замочили.

– Это ты про щипача, который у тетки кошелек вырезал?

– Про него... Он вор. Хоть и молодой, но нашей, черной масти. И в обиду мы его не дадим!

– Сказал бы я тебе пару ласковых. Да себя уважаю. И тех, кто тебя за городом смотреть поставил. А тебя, извини, не уважаю. Потому что не умеешь ты нормально разговаривать. Сразу в штыки... Ты тут правильного вора из себя корчишь. А не получается у тебя. Насквозь тебя вижу. Знаю, чего ты хочешь. Меня убрать да весь город под себя подмять. Чтобы здесь не воровской порядок был. А тот, который тебе нужен...

– Ты хоть сам понял, что сказал? – побагровел от ярости Фуга. – Ты каток на меня катнул. Конкретную предъяву бросил. За базар ответить придется...

– Отвечу, – кивнул Родион. – Перед правильными людьми отвечу. А ты беспредельщик. Это я тебе прямо говорю.

– Я это так не оставлю...

– Ты лучше не дергайся, Фуга. И не шипи. Мой тебе совет: спрячь голову в песок. А еще лучше поднимай парус и вали из города. Потому как не прощу я тебе своего пацана. Не прощу, так и знай...

Родион поднялся, чтобы уйти.

– Не получилось у нас разговора, – прошипел ему вслед Фуга.

– Не получилось, – у порога повернулся к нему Родион. – Потому как не хотел ты нормального разговора. С самого начала не хотел. Выше всех себя поставил. А зря. С людьми надо считаться. Даже со мной...

Выстрела в спину Родион не боялся. Не было у Фуги реальной силы. Две-три «торпеды» с ножичками и наганами. Да, за ним стояли воры. Это очень серьезно. Воры могут если не все, то очень многое. С ними нужно считаться. Но Родиону еще не вынесли приговор. И были основания считать, что не вынесут...

* * *

– У меня есть отличная идея, – сказала Элона. – Ты должен стать вором. Я имею в виду, вором в законе...

– Ты в своем уме? – изумился Родион.

– А что, я бы на твоем месте так и поступила. Вор в законе. Звучит. Знаешь, как тебя будут уважать!..

– Меня и так уважают.

– А будут уважать еще больше... А что этот Фуга, кто он такой? Смотрящий по городу. А что он может? Да ничего. А ты настоящая величина. У тебя в руках вся криминальная власть. В милиции перед тобой пресмыкаются, чиновники перед тобой стелются. Ты можешь решить любой вопрос. А что может этот Фуга? Кто он такой?

– Фуга – это Репа... Да, тот самый, из-за которого я загремел на зону...

– Тот самый! – Лицо Элоны удивленно вытянулось.

В глазах появилась растерянность.

– Репа, говоришь, – пробормотала она. – Репа... Помню его. Ты нас знакомил... Как вспомню, так мурашки по коже... Так это он теперь смотрящий по городу?

– Временный смотрящий, – усмехнулся Родион.

– Это ты верно заметил, что временный. Постоянным смотрящим тебе надо быть... Вор в законе Космач! Ты только прислушайся, как это звучит!..

– Звучит, – не стал спорить Родион. – Но вор в законе – это не просто титул. Это образ жизни. Которому я, между прочим, не соответствую.

– Почему?

– Тюремного стажа не хватает.

– Ничего себе, шесть лет за колючей проволокой. И это, по-твоему, не хватает?

– Нужно иметь за плечами две-три ходки. А потом, на зоне я должен был быть заодно с «блатными». А я был «мужиком», на промке работал, план давал. А вор не должен работать. Он должен только воровать...

– Скажите пожалуйста!.. Только ты напрасно думаешь, что Америку открыл. Про воров я знаю. Как знаю и то, что сейчас воровские титулы за деньги продаются. Таких воров «апельсинами» называют.

– Так ты что, хочешь, чтобы я «апельсином» стал?

– А почему нет?.. Ты же уважаемый человек. В большом авторитете. Кому как не тебе быть законным вором?

– Слишком ты умная... А знаешь, что вор в законе не должен иметь семьи? Если меня вдруг коронуют, я не смогу жениться на тебе.

– Да? А вот это дудки! – запротестовала Элона.

И тут же притихла. Как бы виновато посмотрела на него.

– Знаешь, если это надо для дела, я могу жить с тобой в гражданском браке. Без всякой росписи. Буду твоей сожительницей...

Ну не святая ли женщина?.. Родион тепло улыбнулся ей. Как хорошо, что у него есть Элона.

* * *

Воровской сход собрался в Казани. На нем присутствовали восемнадцать «законников». Фуга тоже приехал. Но не для коронации. А для разбора полетов. По настоянию Родиона воры должны были выслушать их обоих. Чтобы решить, кто прав, кто виноват.

Родион прибыл с одним только Леньчиком. Он как бы демонстрировал, что готов понести самое суровое наказание. Если, конечно, сход признает его вину. Воры отнеслись к нему с пониманием.

А иначе просто и не могло быть. Родион не кочка с бугра. Он авторитетный человек, в его руках криминальная власть над всем Заволжском. Ему покровительствуют сильные мира сего. С ним нельзя не считаться.

И все же, как ни утешал себя Родион, его хватил легкий мандраж, когда на него уставились восемнадцать пар пытливых глаз. Он возражал против Фуги. Но ничего не имел против других воров. Признавал их власть. И даже право судить. Потому как знал, что это не шушера какая-то, а очень серьезные и авторитетные люди. Все они далеко не ангелы. Может быть, они демоны. Но закон у них не сатанинский.

– Ну, рассказывай, Космач, – обратился к нему самый старый и уважаемый вор. – Расскажи нам, а мы послушаем, как ты дошел до такой жизни.

– До какой жизни?

– Воровскую власть не признаешь. Человеку нашему предъяву серьезную сделал. Ярлык беспредельщика ему клеишь. Недоверием оскорбил. Как ты это объяснишь?

– Объясню. Только сначала вопрос. Кто ставил Фугу смотрящим?.. Насколько я знаю, был «малый сход». Непонятно, кто его собрал...

– Кому непонятно? – нахмурился вор.

– Горобцу непонятно... Я ним разговаривал. Он не против, что его на отдых отправили. Но нужно было, чтобы самые уважаемые воры собрались. Тогда бы Фугу смотрящим не поставили. И меня бы на сход позвали. Чтобы поговорить со мной. Чтобы на путь истинный наставить, если я в чем-то не прав...

– Это тебе так Горобец сказал?

– Да. И он готов подписаться под каждым своим словом...

– Верю. Горобец мог так сказать. Потому как... В общем, это нам разбираться, правильно Фугу поставили на Заволжск или нет...

– Вы разбирайтесь. А я вам вот что скажу. Не беспредельщик я. Да, было дело, пришлось кое-кого на понятия поставить. Чтобы воду не мутили. Ну а так в Заволжске все спокойно. Никаких разборок. Никакой крови... Пока Фуга не появился... Зачем он моего пацана порезал?

– Твой пацан вора обидел.

– Весомый аргумент, не спорю, – кивнул Родион. – Вор на то и вор, чтобы воровать. Я не против, если он воровской закон соблюдает. Чтобы без крови и чтобы не последнее забирал. Но и моих пацанов можно понять. Они за рынок в ответе. На рынок люди должны ходить. А будут они туда ходить, если там кошельки из сумок вытаскивают?.. В общем, погорячились ребятки. Я их не защищаю, не надо было парню ребра ломать. И если бы Фуга пришел ко мне, мы бы разобрались, я бы наказал, кого надо. Потому как мне беспредел не нужен. Я хочу, чтобы все друг друга понимали... А Фуга сразу за нож. На правилку пацана моего поставил. Ну разве нельзя было миром все решить? Можно. А не получилось. Фуга намеренно на конфликт пошел. Потому как вашу поддержку почувствовал. Решил, что я для него грязь из-под ногтей...

Воры молчали. Думали. Взвешивали. Решали.

– Я одного не могу понять. Как Фуга мог на мое место метить? Он же вор. Корона ему вроде как светит. А вору по вашему закону нельзя руководить бойцовской «бригадой». Не может он заниматься рэкетом, девочек на панель выставлять, все такое прочее. Мне можно. А вору нельзя. Он может это дело контролировать. Как это делал Горобец. Он смотрел за мной, наставлял. А я, как умное дитя, в воровской «общак» отстегивал. Все как положено... А тут на тебе, Космач вдруг стал неугоден. В беспредельщики его зачислили. Горобца на пенсию. А Фуге карты в руки. Давай, бей Космача. Устанавливай в городе воровскую власть. Батькой Махно попахивает, а, не кажется вам?.. А мне кажется. «Махновец» ваш Фуга. Шашкомахатель... Короче, больше говорить не буду. Скажу только, что в «общак» воровской я отстегиваю сполна. В городе порядок. Не должно быть ко мне претензий. Не должно быть...

– Ты мне вот что скажи, Космач, – пристально глянул Родиону в глаза самый молодой вор.

Тот, который покровительствовал Фуге. Это он был инициатором «малого схода». Это ему светит пощечина, если «большой сход» признает правоту Родиона. И он будет его дожимать. Уже начал.

– Скажи, почему у тебя в авторитетах мент ходит?

– Бывший мент, – поправил Родион.

– Мент не может быть бывшим. Мент навсегда мент...

– Знаю. Потому как шесть годков от звонка до звонка отмотал.

– По какой статье? – спросил старый вор.

– По уважаемой. За воровство. И паровозом пошел. На себя все взял.

– Не слабо... Зачем же тогда мусорка к себе приблизил?

– А потому что Колдун предан мне. И голова у него светлая. С ним я все и обо всех в городе знаю. Он мои глаза и уши... А потом, я не вор. Мне с ментом дружить можно...

– Все равно непорядок.

– Может, и непорядок. Зато благодаря Колдуну я кое-что кое про кого знаю...

– А конкретно?

– Конкретно про одного сексота, который на ментовку работал. И при этом под вора косил. На своих дружков стучал. И меня, между прочим, подставил. Из-за него меня менты замели, на шесть лет закрыли...

В воздухе запахло интригой. Воры зашевелились.

– Кто такой?

– Был у меня один дружок. Вором себя называл. Склад меховых изделий подбил ограбить. Я не вор. Вовремя одумался. Заднюю включил. А товар все равно пропал. Дружок мой позаботился. Сам товар забрал, а на меня в ментовку стукнул. Репа его кличка... Теперь его Фугой зовут...

Хорошо, что Фуги здесь не было. Иначе бы он лопнул от злобы. И еще чего доброго полез бы на Родиона с кулаками. Даже не хорошо, а жаль. Родион с удовольствием ответил бы ему. Посчитал бы ему его гнилые зубья.

– Это очень серьезное обвинение, – сурово глянул на Родиона старший вор.

– Знаю. Поэтому готов подписаться под каждым своим словом... Я и раньше догадывался, что Репа подставил меня. Но не пытался искать правду. Что было, то было, и ничего уже не изменишь. А после недавнего случая начал пробивать этот вопрос. Вышел на мента, которому Репа козлил. Поговорил с ним. Он мне много чего рассказал... Но вы люди серьезные. Словам вы верите мало. Вам факты нужны. Есть факты. Вот, пожалуйста...

Родион выложил на стол пожелтевший от времени лист бумаги.

– Это крючок, на котором опер держал Репу. Что-то вроде подписки о сотрудничестве. Это не липа, отвечаю. Можете пригласить экспертов, они подтвердят...

Бумага пошла по рукам. Нужно было видеть, как презрительно кривятся воры. Старший вор с отвращением отбросил от себя этот лист – будто опоганился ненароком.

– Вот оно, значит, как, – покачал он головой. – Фуга, оказывается, гад...

«Гад» – это даже не оскорбление. Это приговор. Смертный приговор. Воры проведут собственное расследование, и, если факты подтвердятся, Фуга обречен. Грохнут его или нет, но что смотрящим по городу он не будет – это сто пудов.

Родиона попросили удалиться. Вместо него зашел Фуга. Больше живым его никто не видел.

* * *

Перед отъездом домой Родион встретился с очень авторитетным вором, «положенцем» по Заволжскому региону.

– Ты, Космач, извини, что так вышло...

В глазах «законника» холодок, голос ровный, лишенный эмоций. Извинение чистой воды проформа.

– Это один из наших погорячился. С панталыку всех сбил. Фугу на тебя натравил. Мы разобрались, рамс утрясли. Бузотеров наказали. В общем, все нормально, все путем, Космач...

Вор взял паузу. Будто решался на что-то очень важное.

– Я «бродяга» старой выпечки. Для меня наш закон – молитва, каждую заповедь свято чту. Хотя понимаю, что новые времена настали. Закон менять нельзя. Но кое-что смягчить в нем можно... Ты пионером был?

Родион не сразу понял, к чему вопрос.

– Был. Пока не исключили. За хорошее поведение...

– Комсомольцем?

– Даже заявления не писал. Знал, что не примут. Я ж первый раздолбай в школе был. И в «бурсе» на Доске почета не висел...

– В армии, понятное дело, не служил.

– Не служил. Но службу знаю. Конвойную. С обратной стороны прицела...

– Шесть лет на зоне. Это не так уж мало. Статья не дохлая... Но ты не нашей масти.

– Не вашей... Я как бы сам по себе...

– А не надо быть самому по себе. Само по себе говно в проруби плавает, потому как берег не принимает. У тебя берег должен быть... Слышал я, тебе слонцевские покровительствуют.

– Есть такое, – не стал отрицать Родион. – Тоже, между прочим, берег...

– Может быть, – кивнул вор. – Но было бы лучше, если бы ты к нашему берегу прибился.

– К воровскому?

– Почему бы и нет?

«Бродяга» явно переступал через себя. Глаза остекленели, взгляд устремлен куда-то вдаль, кадык нервно вздрагивает.

– Вором быть почетно, знаю. Как знаю и то, что недостоин я этого звания...

– Пока недостоин. Но мы на тебя в деле посмотрим. Поставим за городом смотреть. Поглядим, как справишься. Как вести себя будешь... Если все правильно будет, коронуем...

– «Апельсинов» и без меня хватает.

– При чем здесь это? «Апельсины» – это те, кого за деньги коронуют и за услуги. А ты получишь корону за заслуги. Услуги и заслуги – это не одно и то же...

На эту тему у него был разговор с Элоной. Но с ней можно было свести все к шутке. А с «законником» нужно было оставаться серьезным до последнего.

– Не знаю. Очень сложную задачку вы мне задали... Я знал людей, которые мать родную готовы были убить, лишь бы вором стать.

– Мать родную за корону?! Это не воры. Это беспредельщики. Таким не место среди нас...

– Я ж образно... Люди на все готовы, чтобы в законе стать. С ментами воюют, в «штрафниках» гниют, зону годами топчут, да так, чтобы репутацию свою косяком не испортить. Трудно корону получить. Знаю, как трудно. Но еще трудней корону удержать. Потому как ты в центре внимания, все на тебя смотрят, все тебя оценивают... Почетно все это, но очень тяжело...

– Так ты что, отказываешься? – изумленно повел бровями «законник».

– Я не отказываюсь. Я думаю. Очень напряженно думаю... Пока я скажу вам одно. Если поставите меня «смотрящим», буду вести правильную линию... А насчет коронации... Я серьезный человек. И не могу с ходу решать серьезные вопросы. Мне нужно время, чтобы подумать...

Вор одобрительно кивнул. Ему импонировала основательность Родиона.

– Думай. У тебя есть время...

Через время состоялся «малый» воровской сход, на котором Родиона утвердили «смотрящим». Чистая формальность. Он и без того держал Заволжск в кулаке криминальной власти.

Родион с удовольствием прохаживался по своим новым хоромам. Супердизайн, суперкомфорт, супермебель – все супер. И жена у него супер. Пока только гражданская. Но все равно жена. Иначе он к Элоне и не относится. Она не только подруга жизни, но и мать его ребенка. Не родная, но со стороны так не скажешь. Для Элоны Эдик значит даже больше, чем сам Родион. Они друг в друге души не чают.

Пожалуй, он откажется от воровского титула. Хочется, но еще больше колется. Почетно, да слишком ответственно. Да и не готов он к воровскому бытию. Зачем ему тюрьмы, пересылки и зоны, если на воле такая славная жизнь? И семью он иметь хочет – жену, ребенка, чтобы любить, заботиться о них. И роскошные апартаменты ему больше по нраву, чем скромная квартирка где-нибудь в «хрущобах». Нет, не готов он посвятить себя служению воровской идее. Корона – хорошо. Но не по Сеньке шапка...

Можно, конечно, закрыть глаза на соблюдение воровских заповедей. Жить, как живут некоторые «законники». Все так же, как у него. Роскошь, комфорт, семьи, любовницы, бизнес полным ходом, сотня бойцов под ружьем. С ментами вась-вась. И все нормально... А почему нет? Новое время. Новые веяния. Новые поправки к воровскому закону... И все равно нужно думать. Думать и думать...

Элона укладывала Эдика спать. Им и самим пора ложиться. Родион только представил, как будет освобождать Элону от одежды, и в паху разлилась тягучая звенящая тяжесть.

Жена у него эталон во всех отношениях. На людях – сама добродетель. На работе – дворец умных советов. Дома – лучшая хозяйка. В постели – опытная проститутка. Она умеет доставить удовольствие. А главное, Родион хочет ее всегда. И каждый день с нетерпением ждет ночи. Она генеральный директор своей собственной фирмы. Но куда чаще бывает в его офисе, чем в своем. Он бы мог заниматься с ней любовью в своем кабинете. Но в рабочее время к ней лучше не подступаться. Так глянет, что все желание пропадет... Но сейчас же не рабочее время...

Элона скоро освободится. А пока можно принять ванну. Обалденная, между прочим, вещь.

Родион прошел в огромную ванную комнату. Кафельный пол с электроподогревом, джакузи приличных размеров. Класс!.. Он забалдел, когда появилась Элона.

Чудо-женщина. Что бы ни делала, чем бы ни занималась, она всегда в полном порядке. Волосы уложены в прическу, ресницы подведены, губы подкрашены. Даже когда просыпалась утром, у нее на лице был макияж. Перед его пробуждением, что ли, подкрашивается... Вот что значит хорошая жена. Всегда и во всем старается угождать мужу.

– Все в порядке? – спросил он.

– У меня да. У тебя нет... Почему Эдика перед сном не поцеловал?

– Нельзя баловать ребенка. Если женщина разводит телячьи нежности, это нормально. А если мужчина, нет... Но я его сегодня обязательно поцелую.

– Сначала поцелуй меня!

Из деловой женщины она вмиг превратилась в путану высшей пробы. Смачно потянула к нему губки, сама подалась вперед. Родион протянул к ней руку. Но она увернулась, крутнулась вокруг своей оси так, что полы халата высоко поднялись вверх. Мелькнули и пропали чудной формы ягодицы. В глазах у Родиона остались контуры ее восхитительных ног... Нет, это не женщина. Это бомба. И он больше всего на свете хотел, чтобы она сейчас взорвалась. И взорвала его самого...

– Иди сюда! – потребовал он.

– Лечу!

Она снова крутнулась вокруг своей оси. Полы халата опять взлетели высоко вверх. Сам халат слетел с нее. Элона осталась в одних трусиках.

Это самая сексуальная модель. Стрингеры. Писк моды. Спереди тонюсенькая полоска – едва закрывает лобок, сзади будто ничего. Попка открыта целиком. Смотри – не хочу. Родион хотел. И смотреть, и щупать.

Элона торопилась не очень. Эффектно вильнула бедрами. Неуловимо быстрое движение рук-ног. И стрингеры превратились в «Стингер». Зенитной ракетой устремились в Родиона, накрыли цель – правое плечо.

С шутливой скромностью Элона закрыла руками грудь, тоненькую волосяную полоску внизу живота.

– Ты меня ждешь? – на сексуальном припеве спросила она.

– Жду!

– Тогда держи!

Она прыгнула к нему в джакузи. Попала под массаж водяных струй. Родион тоже попал. Одновременно она получила и внутренний массаж. Оба вознеслись на седьмое небо...

Если бы Элона хотела его сейчас убить, она бы легко могла сделать это. Достаточно было погрузить его голову в воду. Он бы с легкостью поддался ей. Наглотался бы воды. И даже не понял бы, что умирает. Настолько ему сейчас было хорошо...

Но Элона не собиралась его убивать. Как ни громко это звучит, но Родион – цель ее жизни. Она сама не раз говорила ему об этом. Без него жизнь для нее утратила бы всякий смысл...

* * *

– Родион Сергеевич, к вам девушка, – сообщил охранник на входе. – По личному вопросу...

– Это послезавтра. С четырнадцати до восемнадцати. Ты что, не знаешь?

Родион не просто глава мафиозного клана. Не просто президент торгово-промышленной группы «Синдикат». Он еще и отец города – так окрестили его за глаза особо умные. Приходилось возражать. Есть официальные отцы города. Губернатор, мэр... Но возражения в расчет не принимались. Деваться некуда. Раз признали отцом, приходится заботиться о детях. А дети – это горожане. И многие из них не верят в силу официальной власти, разочаровались в милиции. Многие ищут у него защиту. И находят. Иногда...

– Так я ей и объясняю, что сегодня не приемный день. А она говорит, что знает вас лично. Ее Марина зовут. Она говорит, что вы очень хорошо ее знаете...

На слове «очень» было сделано ударение.

– Красивая? – с усмешкой спросил Родион.

– Я бы сказал, да...

– Тогда... Ладно, пусть заходит.

Да, это была она. Та самая Марина, с которой было связано немало приятных воспоминаний. В прошлом Родион иной раз даже жалел, что позволил ей уйти к Герберту.

Марина почти не изменилась. Разве что стала еще красивей и шикарней. Внешнего лоску прибавилось.

Она умела производить впечатление. И, казалось, заполнила собой все пространство огромного кабинета. Родион с восхищением смотрел на нее. Но без вожделения. Хотя эта красивая стильная женщина того заслуживала.

– Привет! – ярко улыбнулась Марина.

Но светлей от ее улыбки не стало. Потому как в глазах у нее было темно. Грусть-тоска гложет. Все ясно, проблемы у нее. Потому и пришла...

– Привет...

Родион поднялся ей навстречу, подал руку, посадил на мягкий кожаный диван. Сам сел в кресло неподалеку.

– Чай, кофе? – галантно спросил он.

– Лучше виски.

– Это всегда пожалуйста.

Он поднялся, подошел к бару, достал оттуда бутылку, два бокала.

– А курить можно?

– Можно. Если не в затяжку...

Марина нервно улыбнулась. И полезла в сумочку. Достала пачку «Море», вытянула сигарету. Родион щелкнул зажигалкой. Закурил сам.

Со своего места глянул на Марину. И чуть не поперхнулся дымом. Настолько привлекательно смотрелась она. И средней длины юбка поднялась довольно высоко, открыла стройные ножки – из-за колготок они казались лакированными.

Только бы Элона вдруг не нагрянула, не увидела это чудо природы. Внешне она останется равнодушной. Но дома может закатить сцену ревности. При всех ее достоинствах она имела такой вот недостаток. Поэтому Родион опасался давать поводы для ревности...

Он старался не смотреть на Марину. Но ее ножки сами лезли в глаза, будили желания.

– По личному вопросу, говоришь, пришла, – начал он. – А если конкретно?

– Если конкретно, лучше подняться и сразу уйти, – скуксилась она.

– Зачем же тогда пришла?

– Думала, поможешь... А сейчас думаю, что нет.

– Ты эти сопли брось. Давай обо всем и по порядку. Я слушаю.

– У Герберта проблемы.

– Понятно.

– Да ты, наверное, знаешь.

– Нет, не знаю... Что там у него стряслось?

– Ты же знаешь, у него свой бизнес. Компьютерный салон недавно открыл...

– С чем его и поздравляю!

– Уже поздравил. Пятнадцать процентов от прибыли...

– Ну что поделаешь, так у нас везде сейчас заведено. Хочешь нормально жить – плати за охранные услуги. Или вас плохо охраняют? Какие проблемы? Ты не тяни, говори...

– К Герберту недавно крепкие ребята пришли. А с ними чахленький мужичок. И этот чахлик таким занудой оказался. Все отчетности поднял. Со своими записями сверил...

Дальше Марина могла не продолжать. Родион уже знал все.

– Недостачу выявил, так?

– Выявил. И много.

– Это Палыч приходил. Он у нас большой спец по этим вопросам... Ты про аудит что-нибудь слышала?

– Так это и был аудит.

– Правильно. Независимая аудиторская проверка. Чтобы доходы не утаивал... От государственной налоговой службы утаивайте, это ваши проблемы. А от нашей, общинной, не надо. Мы с вами по-честному. Всего пятнадцать процентов. В Москве вон тридцать снимают. А то и все пятьдесят. А у нас по-божески. Всего пятнадцать. Но с полной отдачей... А твой Герберт двойную бухгалтерию завел. И для нас, и для государства... Непорядок. Обманывать нехорошо. Теперь ему придется выплатить штраф и впредь отстегивать двадцать пять процентов. Даже я ничего поделать не могу. При всем моем уважении к Герберту... Хотя, в принципе, для него можно сделать исключение. Как-никак жизнь мне спас.

– Нет Герберта. Пропал он! – истерично всхлипнула она.

– Когда?

– Позавчера... Он ведь и недостачу выплатить согласился. И штраф. И повышенные проценты принял.

– Зря. Надо было ему ко мне обратиться. Я бы походатайствовал за него перед «бригадиром»...

– Перед каким бригадиром?

– Перед моим «бригадиром». Вы ж с ним так долго не напоминали о себе, что я даже не знаю, в каком районе города офис его фирмы...

– На Лейтенанта Шмидта.

– Понял... Это район Пахомчика. Точно, Палыч у него работал... Что ж Герберт сам не пришел?

– Нет Герберта. Пропал он. Ты слышишь, он пропал!

– Только не надо истерик... Найдется твой Герберт.

– Ты так спокойно об этом говоришь... Скажи мне, он жив?

– Скорее всего да.

– Что значит «скорее всего»?.. Ты что-то знаешь? Говори!..

Марина разволновалась. Глаза горят. Это не сексуальное возбуждение. Но все равно она была великолепна.

– Герберт у тебя вроде неплохо развит физически. Не растолстел за это время?

– Нет, он спортом занимается... Только при чем здесь это?.. Ты скажи мне, он жив?

– Если спортом занимается, то жив... Хорошо мне тут с тобой. Смотрю на тебя, старое вспоминаю. Так бы и глядел на тебя. Но надо ехать...

– Куда?

– К твоему Герберту.

– Где он?

– Там же, где и все остальные... Не боишься со мной ехать?

– Нет, – после некоторого раздумья ответила Марина.

* * *

Ехать пришлось долго. Около двух часов. Но вот они на месте.

Заброшенный пионерский лагерь на берегу реки Волнушки обрел вторую жизнь. Родион устроил здесь тренировочную базу для частной охранной структуры «Легион». Это вполне легальная фирма, под вывеской скрыта боевая мощь его «общины». Здесь и стрелковый тир, и мини-стадион, и спортивные залы. В общем, все условия для повышения уровня профессиональной подготовки.

Сейчас на этой базе проходит подготовку штрафной взвод. Из бизнесменов, которых взяла за одно место аудиторская проверка. Порядок есть порядок. Тебя охраняют – будь добр плати. Не все это понимают. Пытаются хитрить. За что и нарываются на грубость. Родион не кровожадный. Но наказывать нерадивых надо. По большому счету, кое-кому кровь не мешало бы пустить. Для устрашения других. Но Витек как истинный спортсмен нашел иной способ. Придумал вместо крови пускать седьмой пот. Родион идею одобрил. И вот результат.

По беговой дорожке по периметру лагеря, по лужам и грязевым ухабам, бежали штрафники. Родион не мог сказать, какой это круг по счету. Но догадывался, что далеко не первый. Дядьки тяжело дышали, у многих подкашивались ноги. Но останавливаться нельзя. Крепкие парни в спортивных костюмах строго следили, чтобы никто не вываливался из строя.

Родион увидел Герберта. Первым бежит. Видно, что устал. Но язык, как у некоторых, на грудь не вываливается, колени к земле не притягиваются.

– Узнаешь своего? – спросил он у Марины.

– Ой, Герберт! – Она потянулась к мужу.

Чуть не побежала за ним.

– Стой! – вовремя ухватил ее за руку Родион.

Она не сопротивлялась. Только спросила:

– Почему он здесь?

– Это называется спорто-трудотерапия. Перспективная лечебно-профилактическая разработка профессора силовых наук Виктора Заболотского... Месяц такой терапии, и твой Герберт будет как шелковый. Забудет, с какой буквы слово «обман» пишется...

– Это жестоко.

– Поверь, бывает хуже. И даже с летальным исходом. А здесь с оздоровительным эффектом. Вон видишь, толстопузый жирной задницей трясет. Похудеет за месяц, атлетом станет. Потом нас же благодарить будет.

– Поблагодарит. За инфаркт...

– Ты думаешь, мы садисты? Нет. Все штрафники через медосмотр прошли. Кардиограмма сердца обязательна. Чтобы никто ноги не двинул...

– Так они что, все время здесь бегают?

– Нет. И в атлетическом зале занимаются. И территорию лагеря благоустраивают. Чтобы жизнь медом не казалась... Между прочим, совместный труд сплачивает людей. Уровень сознательности повышается. Через месяц все эти бедолаги будут идти единым строем под флагом нашей «общины»...

– Да они возненавидят тебя. Или уже возненавидели...

– Возможно, – не стал отрицать Родион. – Но никто не взбунтуется. Только в нашем воспитательном процессе есть одна изюминка.

– Какая?

– Много будешь знать, скоро состаришься... А ты мне нравишься молодой и красивой.

– Я тебе правда нравлюсь? – не без кокетства улыбнулась Марина.

Поняла, что муж ее жив и будет жить. Можно и расслабиться.

– А ты думала...

– Ты мне тоже нравишься. Я тебе и раньше это говорила. И сейчас говорю... Иногда даже жалею, что мы не вместе.

– Иногда?

– А ты хочешь, чтобы я ночей не спала из-за тебя? Чтобы мучилась, страдала?

– Не хочу.

– Я тоже... А потом, у меня есть Герберт. Мне с ним хорошо.

– Сытно и спокойно.

– Сытно. Но не спокойно... Я могу с ним поговорить?

– Можешь. Но не сейчас. Дома... Он сегодня же будет дома. Я позабочусь об этом... Только одно условие. Ты не скажешь ему, что видела его здесь. Мужчины такой народ. Они не любят, чтобы женщина знала об их мучениях...

– Ты, наверное, про себя так говоришь, – чуть язвительно усмехнулась она. – А про Герберта так говорить не надо. Он совсем не прочь поплакаться в жилетку.

– Все равно. Домой он поедет без нас. А там ты сама ему все расскажешь...

Родион дал команду снять с Герберта штрафные санкции, привести его в порядок и отправить домой. Он мог бы забрать его с собой. Но ему самому хотелось побыть с Мариной. Приятно было провести время в ее обществе.

Сюда она ехала в упадке духа. Переживала за Герберта. Сейчас у нее настроение на высоте. Поэтому легкий флирт не исключен... Он бы и от интимной близости не отказался. Но был сдерживающий фактор. Элона. Ей он изменять не собирался.

– Ты говорил про какую-то изюминку, – уже в машине сказала Марина.

Изюминка будет в конце срока, который тянут бизнесмены-штрафники. Каждого поодиночке вывезут в лес, заставят вырыть яму для собственной могилы. А потом отпустят. Но яма останется. Мементо море. Помни о смерти. Бизнесмены будут помнить о ней. И знать, что в лесу есть яма, где может оказаться каждый из них – если, конечно, не сделает соответствующий вывод. Это будет очень мощный удар по психике. Все штрафники его выдержат. С ума не сойдут. Но впредь хитрить не будут. Родион почему-то был в этом уверен.

Заволжская «община» – очень серьезная организация. И хиханьки-хаханьки здесь не канают. На первый раз наказание с предупреждением. В следующий раз будет гораздо хуже... Все это так. Но говорить об этом Марине не хотелось. Зачем ей вникать в темную сторону жизни? Пусть наслаждается светом...

– Нет, я говорил, что ты мне нравишься, – Родион намеренно сменил тему.

– А я всегда знала это, – улыбнулась она.

И расслабленно откинулась на заднем сиденье. Заложила ногу за ногу – будто напоказ товар свой женский выставила. Достала сигарету, закурила. Словно бы невзначай коснулась Родиона тугим бедром.

Неплохое начало. Хорошо бы этим все и закончилось...

– А еще что ты знала?

– Что ты высоко поднимешься. Потому что ты настоящий мужчина. Не то что мой Герберт.

Тонкий намек на толстые обстоятельства. Все плохие, один Родион хороший. Только он и нужен Марине... С этого когда-то начинала и Элона. И она добилась своего. Теперь они вместе. Неужели и Марина намылилась пойти той же дорожкой?.. Родион полез за сигаретами. И как бы невзначай отодвинулся от нее.

– Тебе же хорошо с Гербертом.

– Хорошо. Сытно, тепло и уютно. Но чего-то не хватает... Внутреннего огня не хватает. Страсти между нами нет.

Она снова придвинулась к нему. Отодвигаться было бы глупо.

– Найди любовника.

– Все мужчины одинаковы... Мне только с тобой было по-настоящему хорошо.

Внутри нее, похоже, полыхал пожар. Как бы Родиону в нем не сгореть... Не пора ли охладить ее пыл?

– Но выбрала ты Герберта... Только не говори, что очень держалась за меня.

– Ну почему же. Мне больно было расставаться с тобой...

– Могла бы и остаться. Я тебя взашей не гнал... Но ты побоялась. Потому что знала, кто я, чем занимаюсь. Ты боялась, что меня могут убить. И тогда бы ты осталась ни с чем. А Герберт к тому времени мог найти другое увлечение... Я не слишком резко?

– Не слишком. Но резко... И поделом мне... Я ведь действительно тогда испугалась. Но не того, что тебя могут убить. За себя испугалась. Я ведь страшная трусиха... Знаешь, кто меня напугал?

– Я, кто же еще.

– Меня Элона напугала.

– Элона?! – вскинулся Родион. – Она то здесь при чем?

– Я не хотела тебе об этом говорить. Вернее, боялась... Но когда мы с тобой встречались, ко мне приходила твоя Элона. Я знала ее. Вернее, мне Светка про нее рассказывала. Ты еще до зоны с ней амуры крутил...

– Элона к тебе приходила. И что? Нож к горлу приставила?

– Почти... Знаешь, она была такая красивая. Только красота какая-то аномальная, что ли. Взгляд ядовитый, в глазах лед. Меня такая жуть взяла... В общем, она сказала, чтобы я больше не путалась у тебя под ногами. Иначе мне будет очень худо...

Об этой встрече Элона ему не рассказывала. Но, в принципе, она на такое способна. Ведь она начала охотиться на Родиона чуть ли не сразу после того, как он вернулся с зоны.

– Я слышала, ты потом на девушке одной женился, – продолжала Марина. – Я тогда так обиделась... Не на тебя. На себя... Потому что твоя еще тогда будущая жена не испугалась Элоны. А я испугалась...

– Ты думаешь, Элона запугивала Киру?

– Конечно!

– Ты знаешь?

– Нет, догадываюсь...

– Догадки – это еще не факт... Мне Кира про Элону ничего не рассказывала. Потому что не было у них ничего...

– А мне кажется, было... Ты меня, конечно, извини. И не думай, что я наговариваю. Но твоя Элона мне представляется исчадием ада. Настолько в ней много дьявольской энергии... Ты же сейчас с ней живешь...

– Живу. И, поверь мне, на исчадие ада она никак не похожа. Скорее наоборот...

– Думаешь, я тебе не верю? Верю. Потому что знаю женскую натуру. Она боролась за тебя, столько преград смела на своем пути. Теперь ты принадлежишь ей. Теперь ей нет смысла быть гиеной. Теперь она ласковая кошечка. Или не так?..

– Даже не понимаю, о чем ты говоришь.

Разговор этот был Родиону неприятен. Хотелось хлопнуть Леньчика по плечу – чтобы он остановил машину и высадил Марину. Но жестоко оставлять женщину одну на пустынной лесной дороге.

– А я знаю, – не унималась она. Похоже, не на шутку разошлась. – Твоя жена, говорят, покончила жизнь самоубийством. Уверена, это Элона ее довела...

– Ты дура! – зло процедил сквозь зубы Родион.

– Нет, я не дура. Это ты дурак. Пригрел змею на груди...

Родион сделал движение, будто собирался отвесить ей пощечину. Марина инстинктивно сжалась в комок и забилась в дальний угол салона.

– Ты думаешь, я могу ударить женщину? – спросил он, опуская руку. – Не могу... Хотя ты заслужила.

– Ты слеп, Родион. А я хочу открыть тебе глаза.

– Лучше молчи. Прошу тебя, заткнись!..

– Не заткнусь... Я недавно у матери была. Видела твою Элону!

Марина бесила его. Родион с трудом сдерживал себя, чтобы не закрыть ей рукой рот.

– Она так серенько была одета. Не хотела, чтобы ее заметили. Но я заметила. И узнала. Это была она. Элона!

– Ну и что?

– А то!.. В той квартире, куда она зашла, какой-то парень живет. Я его один раз видела, когда он мусор выносил... Он один живет.

– Все сказала? – резко спросил Родион.

– Все!

– Теперь помолчи... Пожалуйста, помолчи.

Даже если бы Марина не послушалась его, он все равно бы не слышал ее. Настолько тяжелые мысли навалились на него, погребли под собой.

Он помнил, как они встречались с Элоной тайком от Веника. На тайной квартире встречались. Занимались любовью... Неужели теперь он оказался в роли рогоносца?.. Элона натура деятельная. И способна на что угодно... Колдун снял с нее наблюдение. Потому что она живет с Родионом и он во всем ей доверяет... А может, Марина врет? Или сама заблуждается?

«В моей жизни были только двое мужчин. Ты и Вениамин...» Родион вспомнил эти ее слова. Но ведь у нее был еще Аркадий. Родион хотел верить, что между этим ублюдком и Элоной ничего не было. Но все же сознавал, что это могло быть не так...

Аркадия застрелили. Вместе с Лютым... А ведь и этот жучара сыграл в ее жизни определенную роль. Это он заставил ее когда-то танцевать голой на глазах у своих обормотов. Это из-за него Элона ушла от Веника к Родиону... Не факт, что эти двое не могли работать на Веника. Но ведь они могли работать и на Элону. Что, если это по ее указке они раскрутили хитроумную комбинацию с Кирой?..

– Где живет твоя мать? – завелся на все обороты Родион.

– Гороховая улица, дом восемнадцать, квартира...

– Мне ее квартира не нужна. Где парень живет? Ну, к которому Элона приезжала...

– Квартира восемь...

– Ты не видела никакую Элону! Ты ничего не знаешь!

– Не знаю...

Марина была вне себя от страха. Неужели она думает, что Родион может ее убить?.. Все видят в нем злодея. Все боятся его... Ну и хрен с ними со всеми!..

* * *

События развивались стремительно и необратимо. К дому на Гороховой улице он приехал с одним Леньчиком. Никого больше с собой не взял. Если вдруг с Элоной что-то нечисто, никто не должен знать о его позоре. Леньчику он доверял. Другим – не очень...

В дверь восьмой квартиры позвонила Марина. Соседка как-никак.

– Кто? – послышалось из-за двери.

– Извините! Под вашим почтовым ящиком письмо валялось. Я подобрала. Тут написано – квартира номер восемь...

– Это не мое...

Потянулась пауза.

– Хотя давайте сюда...

Дверь открылась. Но вместо письма жилец получил посылку. В образе Леньчика. Без упаковки, зато с печатью. За нее сработал кулак. Шлеп! И парень летит в глубь квартиры. Вслед за ним туда втягиваются Леньчик и Родион. Марина уходит. Она свое дело сделала.

Родион захлопнул за собой дверь. Проследил, как Леньчик хватает жертву, заводит левую руку за спину, защелкивает на ней браслет наручников. Парень на вид совсем не хлипкий. Поэтому и стреножить его не помешает – чтобы не брыкался. Щелк, и второй браслет сковывает правую ногу. Жертва к полету «ласточкой» готова.

Леньчик затащил парня в комнату, уложил боком на ковер. Над ним всей своей глыбой навис Родион. Дождался, когда он придет в себя, вперил в него тяжелый взгляд.

– Где ствол? – зычно спросил он.

Парень глянул на него и сразу обмяк. Понял, с кем имеет дело. Значит, знал Родиона в лицо... От кого?.. Неужели в самом деле от Элоны?

Родион очень хотел верить, что Марина ввела его в заблуждение. Что не было в этой квартире Элоны. Не встречалась она с этим парнем... Хотелось, чтобы недавний разговор с Мариной был всего лишь сном. Хоть и кошмарным, но сном...

– Какой ствол? – жалобно промямлил пленник.

Он не смотрел в глаза Родиону. Не мог.

– Из которого Лютого замочил. И Аркашу...

– Какого Лютого?

Леньчик среагировал мгновенно. Наступил парню на шею и приставил к виску ствол.

– Ты, мурло!.. Дурку выключи. Если жить хочешь... Ну, отвечай! Чего молчишь?.. Где ствол?

– Я его выбросил...

Как гнилой орех, парень раскололся. Легко и просто... Жаль, что раньше не смогли найти этот орех...

Четвертый ублюдок из тайной киллерской команды найден. Процесс пошел... Только Родион не очень хотел, чтобы он продолжался. Он боялся услышать имя Элоны.

– Киру мою зачем убили? – тихо, с убийственными интонациями в голосе спросил он.

– Это не я... Это Лютый. И Аркаша...

– Кира не изменяла мне.

– Да, я знаю... Ей Танька что-то в суп намешала.

– Что именно?

– Я не знаю... Говорю же, не я этим занимался. Аркаша и Лютый...

– А то, что возбудитель Кире подмешали, знаешь.

– Знаю. Пацаны говорили...

– Что они еще говорили?

– Кира с катушек соскочила. И на охранника своего полезла. Не в себе женщина была... Только я здесь ни при чем. Я даже отговаривал пацанов. Но меня никто не слушал...

– В той хате, где ты Лютого с Аркашей замочил, фотографии нашли. Там Кира с охранником...

– Это фотомонтаж. Туфта, примитив... Вы должны были догадаться...

Лоханулся Родион. Не нужно было сжигать фотографии. Надо было внимательней в них всмотреться. Тогда бы вскрылась фальшь... А он принял все за чистую монету. И в сердцах сжег упоминание о неверности жены... Так на это же и был расчет... Видеопленка с порнокомпрой не прошла. Тут Родион сразу просек подставу. А вот на фотках лоханулся. Поставил клеймо проказы на памяти жены. Кто-то добился того, чего хотел. Кто?..

– Кто загнал Киру в петлю? – зло спросил Родион.

– Говорю же, Аркаша с Лютым. Они по этой части профи. И охранника они кончили. Тоже под самоубийство подвели...

– Ты правильно сделал, что их грохнул. Вопрос – за что?

– Поругались мы. Из-за Таньки. Они над ней издевались. Мне это не нравилось. Я им сказал, а они в штыки. Ну и нашла коса на камень. Я оказался быстрей...

– Ты это, святошу из себя не строй... Тебе Элона приказала их кончить. Так?

Родион очень хотел, чтобы киллер начал все отрицать.

– Она, – обреченно подтвердил тот.

Значит, все-таки Элона... Родион бы не возражал, если бы в квартире обрушился потолок. На душе было так тяжело, что тяжесть падающих обломков он бы не почувствовал.

– И Киру она велела подставить?

– Она... Элона не женщина. Она дьявол в юбке. Она умела все продумывать на несколько шагов вперед...

Этого у нее не отнять. Кровавый спектакль она поставила талантливо. И на высоком профессиональном уровне. И дальше продолжала играть. Убеждала Родиона, что Кира не сама повесилась. И чуть ли не умоляла найти убийц. Якобы только после этого они смогут быть вместе... Знала, гадюка, что не найдет Родион убийц...

А потом она избавилась от своей тайной «бригады». Чтобы не путались под ногами. И чтобы наложить на память Киры еще одно, на этот раз несмываемое пятно позора. И это ей удалось. Как удалось и все остальное. Лихо она тогда взбаламутила Родиона со стриптизом. Красиво затянула его в свои сети. А он как лох до сих пор барахтается в них... Вот что значит дать бабе запудрить себе мозги...

– Жука, Жеку, Толика и Вадика кто завалил?

Взгляд у Родиона как у гюрзы. Беднягу киллера в холодный пот бросило.

– Одного Игорь сделал, – в панике пробормотал он.

– Игорь – это третий, да? Которого ты замочил вместе с Лютым и Аркашей?..

– Ну да... Он из снайперки стрелял. И второго он сделал. С Серегой на пару... Серегу вы взяли. А мы его... Вместе с вашими...

Родион вспомнил, как горела машина с его телохранителями. Как взорвалась и едва не накрыла его самого.

– Только не говори, гад, что это не ты стрелял, – хищно прошипел он.

– Не говорю... Я на подстраховке был... А Лютый сказал, Серегу надо кончать. Ну и пришлось...

– Гнида ты!.. Лютый у вас за главного был?

– Да...

– Сам-то ты откуда?

– Из Казани. Мы с Лютым там в технаре учились. Там и познакомились... А потом он меня к себе взял. У меня первый разряд по пулевой стрельбе. Он решил, что я потяну...

– Аркаша как к вам попал?

– Его Элона привела. Вот, говорит, хороший парень... А он в самом деле не дурак. Варит голова... Только из-за него мы двоих потеряли. У овощной базы...

Ну, это Родиона работа. О чем он совершенно не жалеет.

– Ты мне с самого начала все расскажи. Кому пришла в голову мысль грохнуть Жука и подставить меня? Кто додумался нанять киллера со стороны и сдать его мне? Да так, чтобы киллер показал на меня...

– Это Элона...

– Зачем?

– Не знаю... Наше дело исполнять...

– А кто знает?

– Она и знает... С ней нужно говорить.

– И кодлан ваш мокрушный она сколотила?

– Она... Она за всем стояла. С самого начала...

– С самого начала – это как?

– Это она Веню своего в криминал толкнула... Мне Лютый потом рассказывал... Сказал, что она ему условие поставила. Докажи, говорит, что ты мужик. Ну, тот и начал выстилаться перед ней. Команду собрал, ларечников стал бомбить. А она ему нашептывала, как и что делать надо... Веня Боксером стал. Высоко поднялся. А Элона все равно выше стояла. Но за его спиной. И «бригада» у нее собственная появилась. Лютого на это дело подбила. Ну, и он для нее тоже старался. Нас под крыло собрал, вот...

Получалось, сам по себе Веник туфта. Оказывается, это Элона толкнула его на скользкую криминальную тропу. Советами кормила. И на коротком поводке держала. С помощью Лютого и его уродов... Веселенькое дельце. Только Родиону совсем не весело. Душа вся в язвах от горечи...

– Лютого она как уговорила?

– Понятное дело как... Как мужиков уговаривают. Через постель...

– Что?!

Родион аж привстал со своего места.

Пленник понял, что затронул запретную струну. Но деваться уже некуда. Придется говорить. Он понял и это.

– Я знаю про тебя, Космач, – с уверенностью обреченного заговорил он. – Знаю, что у вас было с Элоной... Не хочу говорить про нее плохо...

– А ты говори...

– Скажу. Все равно терять нечего... Элона баба хитрая и умная. И под мужиков запросто ложится. Не потому, что нимфоманка. А чтобы себе подчинить. Секс как средство вербовки... Лютого она совратила. Переспала с ним, влюбила в себя. Он подсел на нее, как на наркотик... И Аркаша. У них тоже было. Еще в университете. И потом было... Лютый как узнал, чуть Аркаше голову не снес. На ножах они друг с другом были. А тут Элона решила, что пора их всех кончать. Потому что много знают. Комбинацию разыграла. Хитроумно все. Будто вы сами вышли на дом в Кобылках. А это все с ее подачи... В общем, нет больше Лютого и Аркаши...

– Зато ты остался.

– Я последний. Последний из могикан...

Внутри у Родиона все окаменело. Чувства смерзлись в ледяной комок. Он мог думать об Элоне как о чем-то отвлеченном. Он не злился на нее, даже не осуждал. Хотя при этом готов был придушить ее собственными руками.

– Элона к тебе сюда приходила. Зачем?

– А зачем ходит женщина к мужчине?.. Да, у нас тоже было... Я же ей нужен. Вот она меня и ублажает. Чтобы я с крючка не сорвался. Ну а я не идиот, чтобы отказываться... Пока твои люди ее под контролем держали, мы редко встречались. Она и тогда знала, как твою бдительность обмануть. А сейчас, когда ты ей во всем доверяешь, она тебя совсем похерила... Ты извини, это правда. И не я ее придумал. Я сам жертва обстоятельств...

– Обстоятельства эти против тебя, жертва... Особенно если ты наврал...

– Не наврал я. Сам знаешь, что не наврал... Ты сам должен был догадаться, кого согрел у себя на груди... Элона не человек, она дьявол в юбке...

Родион окинул Леньчика пустым взглядом.

– Ты знаешь, что с ним делать.

Леньчик кивнул. Взял с дивана подушку, бросил на голову киллеру, взвел курок на пистолете. Подушка сработает как глушитель...

– Не надо, – передумал Родион. – За шкуру его и в машину... Он нам еще пригодится.

Только он это сказал, как в дверь позвонили. Леньчик бесшумной тенью скользнул в прихожую. Быстро возвратился.

– Это Элона.

Как гром прогремел. Вытряхнул Родиона из транса.

– Я открою, – подал голос пленник. – Только не убивайте...

– Открывай, – кивнул Родион.

Сам он спрятался в кухне. Леньчик замер у входной двери, которую открывал киллер.

Парень открыл дверь.

– Привет! – натянуто улыбнулся Элоне.

– Привет, – послышался ее голос.

И тут же раздался выстрел из бесшумного пистолета. Киллер схлопотал пулю в сердце и отлетел назад, в глубь квартиры.

Леньчик не растерялся. Улучил момент, рванул за Элоной, сгреб ее в охапку, втащил в квартиру, захлопнул за собой дверь. Быстро и четко. Как и должно быть.

Элона была вне себя от бешенства. Перекошенное от злобы лицо повернуто к Родиону. Взгляд, полный дикой ярости.

– Вот оно, твое истинное лицо. – Родион окатил ее ледяным взглядом.

Она затравленно молчала. Ей нечего было сказать в ответ.

– А еще мне говорили, что ты дьявол в юбке. И что ты умеешь просчитывать ситуацию на десять ходов вперед... Твой последний сообщник, – он показал на труп киллера. – И твой последний любовник...

– Любовник?! – На перекошенных губах Элоны выступила пена. – Какой любовник?..

В голове у нее на полную мощность работал мыслительный компьютер. Она будет лгать, изворачиваться, чтобы выкрутиться. Поэтому нельзя верить ни единому ее слову.

– Которого ты сейчас убила.

– А-а, ты про этого подонка... – Она с презрением глянула на труп. – Он никогда не был моим любовником. И не мог им быть...

– Ты хотела сказать, уже не может быть. И Аркаша не может. И Лютый... Ты спала с ними со всеми. И не говори, что это не так. Я знаю про тебя все...

– Тебе этот гаденыш сказал? – фыркнула Элона. – Нашел кого слушать...

По знаку Родиона Леньчик вытолкал Элону из прихожей в комнату. Не дело разговаривать в тесноте да еще над трупом.

– А кого я должен был слушать? Тебя?.. Так я тебя столько лет слушаю. И что? Оказывается, у меня ветвистые рога. Как у оленя... Вернее, как у барана – закрученные... Ты изменяла мне всегда. Потому что ты шлюха и тварь!..

– Это неправда. – Элоне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы остаться спокойной. – Все это гнусная ложь... Этот подонок нарочно оклеветал меня...

– А кто сказал, что я узнал о твоих похождениях только сегодня?.. – презрительно усмехнулся Родион. – Я еще раньше узнал о них...

– Откуда? – Элона бросила на него растерянный взгляд.

– От верблюда... Короче, я знаю про тебя все. И в твоих интересах рассказать мне все от «а» до «я». Я хочу слышать только правду.

Думала она недолго.

– И расскажу... Не было у меня любовников. Никого у меня не было. Только ты и Вениамин... Да. Был еще один грех. С Аркадием. Но ведь это было давно...

– Я же сказал, не врать.

Элона забилась в истерике.

– Я не вру!.. В конце концов, за кого ты меня принимаешь?

– За ту, кто ты есть на самом деле... Ты устранила последнего своего сообщника. И надеешься, что некому подтвердить то, что я сегодня от него услышал... Так вот, ты ошибаешься...

У Родиона не было аргументов, чтобы подтвердить эти слова. Но он умел утверждать свою правоту взглядом. Он вложил в него всю свою силу, всю тяжесть своего авторитета. Элона не выдержала. Ее авантюрная сущность сломалась под натиском суровой правды.

– Я знаю про тебя все. И не хочу слушать твои никчемные домыслы... Я только хочу знать, зачем тебе все это?

На этот раз Элона думала долго. Не потому, что искала оправдательный ответ. Просто она не могла быстро соображать. Собственная ложь обрушилась на нее и погребла под тяжестью обломков. Элона была раздавлена и физически, и морально.

– Это все из-за тебя, – выдавила она. – Я хотела быть с тобой... Но ты меня отвергал...

– А при чем здесь Жук и все остальные? Зачем ты убила их?

– Так было нужно...

– Кому?

– Мне... И тебе...

– С твоей подачи был убит Жук. А подумали на меня. Потому что твой ублюдочный план подставил под удар меня...

– Этот же план и вывел тебя из-под удара... Зато ты поверил, что это были слонцевские... И Веня поверил.

– Ты подставила слонцевских? Зачем?..

– Ты не поверишь, но я хотела, чтобы вы с Веней объединились. Под твоим началом...

В какой-то момент Родион ощутил себя вне реальности. Будто ему снился какой-то кошмарный сон... Не могло такое быть в действительности. Но ведь было.

– Зачем тебе все это?

– Затем... Ты знаешь, кем был Веня?.. Как был тряпкой, так им и остался... Ведь это он из-за меня в большой спорт ушел. Чтобы доказать мне, какой он мужчина. И чтобы с тобой рассчитаться, когда ты из зоны выйдешь. Морду тебе набить мечтал... Ты для него был камнем преткновения в этой жизни. Он хотел тебя уничтожить... Это он договорился с одним казанским вором, чтобы тебя грохнули на зоне...

Как ни странно, Родион ей поверил. Может быть, потому, что хотел верить. Ведь если Веник пытался его убить, значит, Родион не зря стрелял в него... А может, Элона все-таки врала?

И вдруг Родиона осенило. Не было никакой надежды, что пробный шар упадет в лузу, но он все-таки его катнул.

– Знаешь, что мне сорока на хвосте принесла? – с улыбкой ни в чем не сомневающегося человека спросил он. – Что ты в свое время спала с Репой...

– Что?! – вскинулась Элона.

Вроде справедливое возмущение. Но почему ее глаза блестят не природными, а фальшивыми алмазами?

– Что слышала...

Элона опять не смогла выдержать его взгляд. Сломалась.

– Это было всего один раз, – выдавила она из себя.

– Не ври, не один... Мне Репа рассказал...

– Вот, значит, откуда ты все узнал, – стиснула зубы Элона.

У нее уже не было сил сопротивляться.

– Я от него много чего узнал, – соврал Родион. – Кроме одного: зачем ты хотела меня убить?

– Этого не я хотела. Это все Веня...

– Но ты-то ему помогала.

– Он не только из-за меня хотел тебя убить. Он хотел себя обезопасить. Как знал, что ты пойдешь против него. Так и получилось... Я тоже знала, что ты далеко пойдешь...

– И решила меня остановить?

Элона сломалась окончательно. Правда полилась из нее грязными ручьями.

– Да!

– Почему?

– Тебе это трудно понять. Потому что ты мужчина...

– А ты постарайся!

Родион чувствовал себя в подвешенном состоянии. Будто это какая-то театральная сценка. Но он не актер в этом мистическом спектакле, а зритель...

– Это все из-за Лютого... Помнишь, он заставил меня танцевать голышом.

– Не знаю, не видел. Может, у вас было что-то большее... Я сейчас ничему не удивлюсь...

– Нет, ничего не было. Только это... Но что-то во мне сломалось. Я ощутила потребность в сильном мужчине, который мог бы защитить меня от всяких подонков. Поэтому я пришла к тебе...

– А если бы тебя мог защитить кто-то другой?

– Я бы пришла к этому другому...

– Ты дешевка...

– Может быть... Потом тебя посадили. Я знаю, это Репа тебя засадил. Он мне сам после признавался...

– После – это когда ты стала спать с ним?.. Только не отрицай, что ты не раз спала с ним.

– Спала!.. И знаешь почему? Потому что не было тебя. И только за ним я тогда могла чувствовать себя как за каменной спиной... А потом Репу посадили. Остался Веник. Он к тому времени чемпионом по боксу стал. Большой человек... Я решила, что он тот, кто мне нужен. И сделала его таким, каким хотела его видеть... Я хотела быть женой большого человека. И я ею стала...

– Ты и сама могла быть большим человеком. Твой ум от дьявола. Он бы помог тебе...

– Где ты видел женщину во главе мафии?.. А потом, я не стремилась к лидерству... Скажи, почему ты так приблизил к себе своего Витька?

– При чем здесь это? – нахмурился Родион.

Не хватало еще Витька в этом болоте.

– А при том... Сам знаешь, что твой Витек может быть только вторым. На вторых ролях он способен на все. А на первых он никто... Так и я. Веня всегда был тюфяком. Но со мной он вышел на первые роли. Я осталась на вторых. Но только с моей помощью он держался на плаву. Если бы и я встала вровень с ним, мы бы утонули вместе. Потому что без сильного мужского плеча я ничто...

– Так зачем ты натравила на меня убийцу?

– Я боялась тебя. Боялась, что ты выйдешь и разрушишь нашу с Веней идиллию. Так и случилось...

– Значит, я не нужен был тебе с самого начала?.. Зачем же тогда ты отвадила от меня Марину?

– А-а, ты про эту дурочку... Я разлучила вас так, на всякий случай. Я хотела, чтобы ты оставался свободным. Для меня...

– У тебя была возможность убить меня еще до Марины.

– Я не хотела твоей смерти!.. Я и тогда не хотела натравливать на тебя убийцу. Просто поддалась на уговоры Вени. Он требовал подтверждений моей любви. Пришлось согласиться. А потом, ты уже слышал, я боялась, что ты разрушишь нашу с Веней идиллию...

– Бред какой-то.

– Бред, – кивнула Элона. – Но я жила в этом бреду... Знаешь, чего больше всего на свете хотел Веня? Хотел с тобой один на один сойтись. В честном поединке... Он жил этой мечтой. Верил, что возьмет над тобой верх...

Родион вспомнил их первую с Веником «стрелку». Да, похоже, эта мечта была у него навязчивой идеей.

– Урыл я твоего Веника. Не сбылась его мечта...

– Ты его не просто урыл. Ты его убил. Морально убил... Сломался Веня. Как тряпка раскис. Я еще пыталась вести его, направлять. Но поняла, что не будет толку...

– Решила переключиться на меня. Снова я тебе понадобился, так?

– Так, – обреченно кивнула Элона. – Только ты не хотел быть со мной. Ты предпочел мне другую...

– И тогда ты решила действовать. Начала войну со мной...

– С тобой, но против Вени... Если бы я пошла против тебя, ты бы умер первым...

– Я не верю тебе, – покачал он головой. – Я не верю тебе вообще. И в частности... Не такой уж я дурак, чтобы подставлять уши под лапшу... Ты начала войну против меня. В пользу своего Веника... Ты воспользовалась моментом. Ты убила Жука и Жеку. Знаешь зачем? Чтобы был выбор. Или я их убил, или слонцевские – в кого больше поверят. Но только чтобы твой Веня не попал под подозрение. Спорить не буду, ты умыла всех...

– Но ведь это была моя идея – объединить вас под твоим началом.

– Верю. Потому что ты в конце концов поняла, что зашла слишком далеко. И сделала ставку на меня. Чтобы я, а не Веник стал твоим крепким мужским плечом... А тут Шустрик с катушек слетел. Не знаю, сам или ты его толкнула...

– Нет, я здесь ни при чем.

– Да мне уже без разницы, заодно вы были или нет... Знаешь, что меня сейчас больше волнует? Я сделал так, чтобы меня считали мертвым. Я умер для всех. И для тебя. Ты поверила в мою смерть. Поэтому под удар попал Толик, а за ним Вадик. Опять твоя работа. Я выпал из твоих планов. Теперь твоим фаворитом стал... Твоим фаворитом стал Самбист, – неожиданно для себя заключил Родион.

По тому, как вздрогнула Элона, он понял, что удар попал в цель.

– Я знаю, ты всегда нравилась ему. И ты могла бы стать его Клеопатрой... Да, Элона, ты как та Клеопатра. Сильная женщина за сильным императорским плечом. Сначала с Юлием Цезарем, затем с этим Марком, который это...ну это, Антоний... Тебе плевать, с кем быть. С Веником и со мной ты могла жить. А с другими только трахаться. Опять же как та Клеопатра. Утверждать не могу, но слышал, что у нее были любовники из плебейских низов. И всех она убивала. Чтобы никто не знал, какая она шлюха... Так и с тобой! Ты убила всех, с кем трахалась. Лютый, Аркаша, – Родион показал на труп в прихожей, – этот вот... И Репу кончили. Воры его кончили. За то, что он гадом оказался... Но если бы не они, ты бы сама добралась до него. Или нет?..

– Может быть, – неожиданно легко согласилась Элона.

Она была неестественно спокойна, в глазах разверзлась черная бездна.

– Я убирала всех, кто стоял на моем пути... Ты и сам, наверное, не понял, как точно сравнил меня с Клеопатрой... Клеопатра всегда была моим идеалом. Это моя богиня... А ты бы мог стать моим богом. Я бы преклонялась перед тобой всю жизнь. Я бы все делала, чтобы угодить тебе... Я хотела свести все счеты с прошлым, чтобы жить с тобой в настоящем и будущем. Не получилось... Но мы все равно будем вместе. Потому что ты нужен мне. А я нужна тебе. Мы будем вместе всю жизнь...

– Откуда такая уверенность? – удивился Родион.

– Потому что ты понимаешь, на какие жертвы я могу пойти ради тебя...

Похоже, Элона тронулась умом.

– О каких жертвах ты говоришь?.. Жук и Жека? Так их ты принесла в жертву своему Венику... Я? Да, ты могла убить и меня. Опять же в угоду себе и Венику... Хотя нет, ты сама говорила, что Веник всегда хотел сойтись со мной в честном поединке. Мечтал об этом. В это я верю. Как верю и в то, что ты противоречила себе. Если Веник хотел со мной драться, он бы не стал засылать в зону «торпеду». Так что Веник здесь ни при чем. Скорее, он даже не знал, что ты затеяла...

– А я говорю, что...

– Мне плевать, что ты говоришь! – отрезал Родион. – Я тебе не верю. Не могу верить ни единому твоему слову. Потому что ты убила моих друзей. Потому что ты убила мою жену. Ты опорочила ее в моих глазах. Ты подставила под удар своего мужа, из-за тебя пришлось платить по счетам Самбисту. Хотя, конечно, они были в курсе твоих стараний. Они знали про тебя если не все, то очень много... Один я был слеп. Знал, что ты сильная женщина. Но не смог догадаться, как круто ты развернулась. Ты убила Киру. Ты хотела убить меня... И после всего этого ты хочешь, чтобы я все тебе простил и остался с тобой. Чтобы ты потом убила моего сына... А ведь ты способна на это. Ты способна на все! Потому что ты тварь! Беспредельная тварь!..

Элона ничего не отрицала. Не в состоянии была это делать. Лютая ненависть поднималась из глубин ее черной души, пережимала горло. И все же она выдавила:

– Да пошел ты!..

Так шипит гадюка в руках змеелова. Она еще живая, в силе, но ужалить не может.

– Я-то пойду. Домой пойду. Открою все окна, чтобы выветрился твой гадючий дух... А вот ты останешься...

– Ты не убьешь меня! Ты не можешь убить женщину!..

– Кто тебе такое сказал?

– Ты сам говорил... Я знаю...

– А если могу?.. Ты думаешь, я буду мучиться угрызениями совести?.. Буду. Уже мучаюсь... Из-за тебя. Из-за того, что попал в твои сети, пошел у тебя на поводу. Из-за тебя мне пришлось убить Веника и Самбиста. Хотя нужно было убить тебя... Нет, смерть для тебя – это слишком легко. Я знаю, как наказать тебя...

Родион посмотрел на Леньчика.

– Будем вызывать ментов.

– Зачем?! – взвилась Элона.

– Странный вопрос. Ты убила человека. Своими собственными руками. Ты совершила преступление. Придется отвечать перед законом. А как же иначе?..

После звонка в милицию Родион вместе с телохранителем вышел из квартиры.

– Как бы не удрала, – предостерег Леньчик.

Как в воду глядел. Элона в самом деле удрала...

Менты прибыли ровно через пять минут. И нашли только ее труп...

На полу в прихожей валялся пистолет, орудие последнего ее убийства. Подняла его и пустила себе пулю в лоб... Что ж, не самый плохой выход из положения. Между прочим, Клеопатра в свое время поступила так же – наложила на себя руки...