© М. Гришаева, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Пролог

Последний темный поворот, и вот нужная дверь. Только открой, сразу попадешь в царство пара и запахов. Проскочив мимо погруженных в стряпню новеньких помощниц, я угодила в крепкие объятия.

– Тоди, девочка моя, наконец-то! – ликует Хильда. – Как твои дела? Как экзамены? Сними хоть на секунду свой капюшон, дай на себя посмотреть.

– Все хорошо, – улыбаюсь я поварихе и убираю закрепляющее заклинание. Капюшон сползает, открывая лицо. – Экзамены сдала, как всегда, на «отлично», теперь вот каникулы две недели, отдыхать буду.

– Ох, молодец, девочка. Но загоняли-то тебя ужасть как, – причитает Хильда. – Бледная, как сама смерть, и худющая словно тростиночка, в чем душа держится. Всю сессию голодала? Ничего, раз каникулы, я тебя откормлю. Беги перекуси перед работой, я тебе мясной похлебки налью.

Меня усаживают за небольшой столик в углу, а сами кидаются к кастрюле.

Буквально одно мгновение, и передо мной огромная тарелка ароматного наваристого супа и ломоть хлеба.

– Я больше не приду… – признаюсь, прежде чем приступить к еде.

– Ну что ж, этого давно стоило ожидать, – вздыхает Хильда. – С твоей загрузкой не очень-то подработаешь. Да и не дело это, чтобы молодая девушка по ночам бродила. К лучшему все, хоть и жаль, что с тобой больше видеться не будем.

Я не перечу. Какая разница, что я просто меняю сферу деятельности. Здесь-то я больше работать не стану. А Хильде спокойнее, за меня не надо переживать.

– Спасибо вам за понимание, – тепло улыбаюсь я. – А видеться все равно не прекратим, я по выходным начну заходить.

– И то радость, – расцветает Хильда. – А теперь живо за ложку!

Не то чтобы я особо проголодалась, но стараюсь с энтузиазмом расправиться с предложенной мне порцией. Теперь время сообщить об увольнении Кринусу.

Старый оборотень широко улыбнулся вспрыгнувшему на стойку Храну.

– Тоди, давно не виделись. Как твоя учеба? – поприветствовал он меня, зажимая в крепких объятиях так, что я подавилась воздухом.

– Все хорошо, – откашлялась я. – Сдала все. Кринус, я… ухожу…

Все же мне было стыдно их бросать.

– Жаль, но кто бы сомневался, что не вечно тебе по забегаловкам петь. Не зря же так на учебе убиваешься, – понимающе отреагировал он. – Могу только пожелать успехов. А когда захочешь тряхнуть стариной, всегда рад предложить тебе сцену, – подмигнул он мне.

– Я запомню, – кивнула в ответ и, как всегда, оставив Храна наблюдать за шоу со стойки, прошла к сцене.

Меня быстро заметили, со всех сторон посыпались приветствия и вопросы о долгом отсутствии, но отвечать я не спешила. Только взяв гитару, устроившись на высоком стуле и добившись невероятной для такого заведения тишины, громко объявила:

– Я рада вас всех видеть в этот вечер. Боюсь расстроить, но сегодняшняя встреча последняя. Я больше не буду выступать. – По залу понесся расстроенный гул. – Понимаю, мне тоже обидно. Но жизнь не стоит на месте, нужно двигаться вперед. Так что сегодня, в честь закрытия моей певческой карьеры, я снова проведу концерт по вашем заявкам.

Наверное, это был самый насыщенный и в то же время самый тихий вечер. Заявки летели одна за другой, слушатели затаили дыхание. Никто не повышал голос, не переругивался между собой, все внимание было направлено исключительно на меня. Удивительно и приятно – несмотря на всю мою нелюбовь к толпе, я буду скучать по публике. Музыка приносила мне радость, особенно когда нравилась не только мне.

Времени прошло немало, а меня все никак не хотели отпускать. Посетители не расходились, поэтому я решила задержаться. Все же каникулы, я пока живу в приюте, так что могу и припоздниться без угрозы отчисления. Матушка Филона тоже не одобряет подобного поведения, но выгонять меня точно не станет. Но вот время близится к рассвету, Кринусу скоро закрывать таверну, так что пора сворачиваться.

– Последняя песня. Слушаю ваши пожелания!

– Спой, что на душе, – раздается смутно знакомый голос откуда-то из угла.

«Показалось», – решила про себя, но предложение тем временем поддержали.

– Уговорили, – соглашаюсь я. – Это будет мой прощальный подарок.

Кто бы ни предложил этот вариант, вряд ли он будет доволен, потому что на сердце паршиво. И стоило бы, наверное, слукавить и выбрать что-то повеселее, но я решила не лгать хотя бы себе и действительно излить душу в песне. Может, станет легче? В конце концов, чужим людям на меня плевать, значит, искренность не выйдет мне боком. Разве что Хран догадается, но лишний раз с расспросами приставать не будет.

Рука касается струн, вырывая первый печальный звук. За ним следующий, и еще, пока все не складывается в незамысловатую мелодию.

Я закончила песню в оглушительной тишине. Как хорошо, что капюшон скрывает лицо! Одна слеза, только одна, большего я позволить не могу. Не могу раскисать и погружаться в жалость к самой себе. Я же сильная, всегда такой была и такой останусь, есть ли мне на кого опереться или нет. Я привыкла быть самой себе хозяйкой. Это гораздо проще, чем отвечать за чужие жизни.

В том же молчании спрыгнула со стула, прислонила к нему гитару. Провела кончиками пальцев по грифу: «Спасибо, милая, нам было хорошо вместе». А после первого шага с небольшой сцены раздались хлопки. Сначала неуверенные, робкие, они переросли в настоящий шквал аплодисментов. Я последний раз обернулась, поклонившись сегодняшним более чем благодарным слушателям, и поспешила скрыться на кухне. Меня встретила Хильда – с глазами, полными жалости. Понятно, зря разоткровенничалась в прощальной песне. И самой легче не стало, и другим настроение испортила. Но ничего, это же в последний раз. Повариха протянула небольшой сверток. Я попыталась отказаться, убеждая, что в приюте готовят более чем хорошо и с таким же упорством, как и здесь, пытаются откормить. Но все мои доводы пресекли одним-единственным: «Такой яблочный пирог, как у меня, не приготовит в этом городе никто!» Я сдалась. Попрощалась с доброй женщиной, проверила, не запропастился ли куда Хран, и наконец вышла на задний двор. Уф, неужели эта ночь закончена? Всего пара шагов, и меня остановил до боли знакомый голос.

– Ты опять бродишь по темным улицам? Ничему тебя жизнь не учит. – Ох, я не ошиблась, именно этот голос предложил спеть для себя, а я так сглупила, согласившись.

– Сейчас каникулы, адепты могут распоряжаться свободным временем как пожелают, – отрезала я, не рискуя повернуться. – Я не нарушаю никаких законов и имею полное право находиться здесь.

– Я не это имел в виду, – так же сухо донеслось в ответ.

– Прошу прощения, лорд Клейрон, но уже поздно, у меня нет возможности вести с вами светские беседы, меня ждут в другом месте… – Я делаю шаг, стремясь поскорее уйти отсюда.

– Почему ты назвала меня именно так? – Он перехватывает меня за руку, не давая сдвинуться с места, и разворачивает к себе лицом. К счастью, капюшон все еще скрывает меня от нескромного взгляда. – Вся проблема в моем происхождении, так?

– Не так, – устало качаю головой, проклиная себя за несдержанный язык. – Если хотите, могу вернуться к привычному для вас обращению.

– И все же – почему? Хотела напомнить мне, кто я такой? – уже немного злее спрашивает он, подтаскивая меня еще ближе. И глаза тоже злые и усталые.

«Да нет, – отвечаю про себя. – Чтобы напомнить себе, кто ты такой».

А вслух роняю другое:

– Никакой подоплеки. Просто посчитала, что вне стен академии стоит обращаться к вам согласно статусу. Прошу прощения, если оскорбила, но я очень устала.

– Если так устаешь, может, стоит завязывать с ночными прогулками?

– Если вы там были, то должны были слышать, что больше я выступать не буду, не беспокойтесь, – напомнила я.

– Хоть это радует, – процедил он, не спуская с меня пристального взгляда. – Но объясни мне, Касс, к чему такой трагизм в последней песне? Если все так радужно, как ты пыталась меня убедить?

А вот в этот момент разозлилась я. Выдернула руку из его хватки и отпрянула.

– Извините, но вы никогда не были центром моей жизни. И вам прекрасно известно, что мне есть, по кому скорбеть. Так с чего вы взяли, будто песня имеет какое-то отношение к вам? – цежу я. – Да, потеря давняя, но это не значит, что рана перестала кровоточить. Я изливала боль по утраченной семье. Простите, если ущемила ваше самомнение, – бросаю я и сворачиваю в тихий переулок.

– Я не верю тебе, Касс, – доносится мне в спину. – Я доберусь до истины.

– Это ваше право и ваша проблема, – оглядываюсь я. – И прошу не вешать ее на мои плечи. Боюсь, там уже нет места. – И ухожу.

Задержать меня уже никто не пытается.

Часть первая. О новых начинаниях, сложностях понимания себя и окружающих, а также жутких тайнах прошлого

Спустя две недели

– Ура, тишина и спокойствие! – довольно вздохнул Хран, стоило мне закрыть за нами дверь, и радостно запрыгнул на диван.

– Ты бы хоть высушился, прежде чем на мебель залезать, – недовольно заметила я и, не задерживаясь в гостиной, прошла в спальню с чемоданом. – Кстати, тебя никто не заставлял проводить со мной каникулы. Мог бы пересидеть в академии. Или в библиотеке, благо дел там явно не на пару недель.

– Боялся тебя одну оставить, – буркнул кот тихо, но я услышала.

– Не преувеличивай, – фыркнула, выгружая одежду.

– А что тут преувеличивать? – возмутился он. – Тебе ж нельзя без присмотра. Обязательно куда-нибудь вляпаешься, – заглянул он в спальню. – Вот, зачем далеко ходить. Только я обрадовался, что ты успокоилась и не собираешься блуждать ночами, и на тебе. Из огня да в полымя. Скажи мне, зачем тебе сдалась эта больница с ее дежурствами? Нет, этот вариант, конечно, получше, чем пение в таверне или вскрытие архивов, но я в принципе не понимаю, чего ради? – Пристальный взгляд не давал возможности увильнуть от ответа.

Я, вздохнув, отвернулась от строгой физиономии к окну. Что ответить другу?

– Прогуляемся в лес? – неожиданно для самой себя предложила я, разглядывая силуэты гор.

– Надеешься меня в этом лесочке прикопать, чтоб вопросов лишних не задавал? – ехидно поинтересовался он.

– Как смешно, – скривилась я в ответ. – Погода хорошая, последний день отдыха, чистым воздухом бы подышать. А то мы все в городе да в городе. Заодно и поговорим. Ты, помнится, видел природный источник магии. Вот и покажешь, а то все руки не доходят.

– Идем, если тебе в тепле не сидится, – нехотя согласился Хран.

А погода действительно стояла потрясающая. Солнышко искрилось на снегу, ветра совсем не было, и небо голубое-голубое. Я в своих лабораториях совсем неба ясного не вижу, разве что ночное. Хран уверенно скакал по сугробам, уводя меня вдоль забора академии в лес. Как только ушли от основных зданий, я задала внезапно заинтересовавший меня вопрос:

– А ты не знаешь, как глубоко в лес уходит ограда? Она полностью нас окружает или обрывается где-то подальше от академии? Лес-то, вон какой.

– Не знаю, – отозвался кошак. – Я далеко уходил, но забор везде.

– Жалко, а то можно было бы не карабкаться поверху. Нам-то новую лазейку надо искать, раз Бриар застукал, – задумалась я над новыми проблемами.

– Допустим, я знаю еще одно удобное место, – поделился хранитель.

– Что? – тут же встрепенулась я. – Еще где деревце удачно растет?

– Для меня да, а вот тебя веточка та не выдержит. Придется тебе осваивать лазанье по стенам, – выдал неутешительные сведения кот.

– Значит, будем осваивать, – печально вздохнула я. – Одно радует, зима сейчас.

– И в чем же радость? – удивленно застыл он в сугробе, обернувшись на меня.

– Снега много, падать будет не больно. И не грязно, – объяснила я.

Кошак покачал головой и повел меня дальше. Через десять минут лесной прогулки мы вышли к небольшому озеру, плотно окруженному деревьями.

– Красота, – улыбнулась я, разглядывая прозрачную зеленоватую воду. – А почему не замерзло? – Присела на корточки и попробовала кончиками пальцев температуру. – Даже теплая немного, – удивленно оглянулась на кота, забравшегося на небольшое поваленное деревце у самого берега.

– Это из-за источника, – пояснил приятель. – Он в самом центре, но потоки пронизывают всю воду. Поэтому она всегда чистая и одной температуры в любое время года.

Я мгновенно перешла на магическое зрение, чтобы полюбоваться плотными синевато-голубыми лентами, словно водоросли, развевающимися в воде. Вытянула одну и, присев на ствол рядом с котом, перебирала ее, пытаясь выплести импровизированный узор.

– Рассказывай, в чем же гениальность твоего трудоустройства на ночное дежурство в больницу? – сразу же приступил к допросу хранитель.

А я крутила в руках прохладную ленту магии и молчала. Как и что рассказывать-то?

– Не молчи, – упорствовал кот.

– В общем, я сопоставила кое-какие факты. Мне кажется, что тот, кто затеял весь этот ритуал, связан с моим делом. Я бы даже сказала, что это один человек, – медленно произнесла я.

– Это еще почему? – ошарашенно взглянул на меня Хран.

– Слишком много совпадений. Во-первых, как бы плохо я ни относилась ко всей их касте, все же два дела таких масштабов, настолько четко выполненные, без единой зацепки на личность злоумышленника… Для такого небольшого сообщества маловероятно, что действовали два разных человека, – выдала я первую часть своих размышлений.

– Это домыслы, – строго отбросил мой аргумент хранитель.

– Но еще остается во-вторых, – напомнила я.

– И?

– Кольцо, – подняла я руку, и голубой камень сверкнул. – Я его знаю. Вспомнила, точно такое же было у моей матери.

– Вспомнила?! – Он нахмурился: – Кошмары… вот что тебя по ночам опять мучило.

Я скривилась, но кивнула. Да, кошмары, оставившие меня на долгие десять лет, внезапно вернулись с новой силой.

– Ты уверена, что это оно? – задумался кошак. – Может, ты последнее время много размышляла над этим кольцом, вот тебе и причудилось?

– Нет, воспоминание очень четкое. Я видела, как убийцы снимали его с маминой руки, – возразила я.

– Это уже подозрительнее, – протянул он. – Возможно, все дело именно в библиотеке с ее тайными знаниями. Может, твоя семья как-то с ней связана?

– А демоны его знают, – сжала я руки и тут же почувствовала, как плетение пустило изморозь по моим ладоням. Пришлось ослабить хватку. – Слишком маленькая была. Меня в семейные секреты не посвящали. А может, и посвящали, но я не помню.

– Допустим, ты смело связала убийство твоей семьи и свистопляску с ритуалом. У твоей матери было такое кольцо, но насколько я понял из объяснений местной системы безопасности – это стандартный пропуск в библиотеку, – заметил Хран.

– А вот я сильно сомневаюсь, что это стандартный пропуск. Сам подумай, а если бы пропуск понадобился мужчине? Тоненькое серебряное колечко с камушком? А как же тот факт, что она открылась именно мне? Почему завершился ритуал? Может, дело вовсе и не в нем! – наседала я на кота.

– Некое объяснение у меня есть. Я считаю, ритуал все же завершился. Помнишь, ты дотронулась до руны на стене? У тебя же на руках осталась кровь того паренька, вот руна и среагировала, – предположил он.

– Нет, Бриар мне говорил про ритуал, – покачала я головой. – Понимаешь, в чем загвоздка: тот, кто хочет получить доступ, должен убивать сам. Только тогда и проявится дверь. Я же к убийствам не имею никакого отношения, но библиотека меня впустила. Нет, дело не в ритуале, а во мне… – Я снова начала нервно теребить несчастный поток магии. – И заметь, библиотека открылась только после того, как я назвала полное имя. Она связана с моей семьей! Значит, и убийства могут быть связаны с уничтожением моей семьи.

– Предположим, это так. Но при чем здесь твоя новая работа? – недоумевал кот.

– Все просто. Смотри: те, кто пытался вскрыть библиотеку, наверняка знали, что там хранится… – начала рассуждать я.

– С чего ты взяла? – прервал он меня.

– Звезда! Рисунок был выбран не просто так. Я прочитала, существует множество символов, усиливающих действие ритуалов и заклятий, и некоторые из них гораздо сильнее использованного. Но наш убийца выбрал именно звезду Гигеи, почему? – вопросительно взглянула я на него.

– Почему? – спросил он в ответ.

– Гигея – богиня здоровья и медицины.

– И что с того? – нахмурился кот.

– Хран! – возмутилась я. – Ты же сам заметил, что все знания, скрываемые библиотекой, роднит одно свойство: они несут благо. И большинство посвящены целительству.

– Ты права, – задумался он. – Но вернемся к больнице.

– Это не просто больница. В ней отделение с неизлечимыми больными.

– Ты собираешься их лечить?! – Кошак уставился на меня круглыми глазами.

Я согласно закивала.

– Такое событие, как исцеление от смертельной хворобы, незаметно не пройдет. Значит, обязательно дойдет и до нашего убийцы, – рассуждала я. – Догадаться, что чудесное спасение – дело рук того, кто все-таки добрался до запретных знаний, труда явно не составит. Следовательно, он как-то проявит свой интерес, – уверенно заявила я.

Хран не отвечал. Я дала ему время осмыслить сказанное, а сама снова взялась за исхудавший поток водной магии. Рассеивается, видимо, вон у меня уже по рукавам шерстяного платья изморозь пошла.

– Это самоубийство, – пришел к выводу кот. – Тебя моментально вычислят. После того как произойдет волшебное событие, что сделают первым делом? Выяснят, что же спровоцировало это чудо. И быстро выйдут на нового сотрудника, после появления которого случилось исцеление, при условии, что у тебя вообще что-то получится.

– Это понятно, что меня заподозрят. Но не в том случае, если в момент исцеления я буду на глазах у кого-нибудь из важных людей больницы, – предложила вариант я.

– И как же ты собираешься быть одновременно в нескольких местах? – съехидничал хранитель.

– Никак, – спокойно ответила я. – Лечить буду не я.

– А кто? – нахмурился он.

Я демонстративно уставилась на кошака.

– Я, что ли? – удивился он. – И каким же образом? Ты же знаешь, я сам магией не наделен. Могу только чужую таскать, твою вот, например. Но для этого ты должна быть рядом.

– В этом наша главная проблема, – вздохнула я.

– То есть она все-таки не одна, – иронично заметил он. – И какая главная?

– Нам нужен некий артефакт-накопитель. Я буду в него сливать свой резерв, а ты – лечить. Так даже надежнее, сам знаешь: у меня руки кривые, с плетением не очень. У тебя лучше выйдет. Главное, чтобы было откуда взять магию, – объяснила я.

Кот впал в глубокую задумчивость.

– Идея не лишена смысла, – выдал он вердикт. – Но все равно мне не нравится. Все слишком зыбко, много моментов, на которых ты можешь попасться. Это очень опасно.

– У меня вся жизнь слишком опасна, по-другому не получится, – вздохнула я.

– Тебе не кажется слишком наивным полагать, что ты в одиночку выведешь на чистую воду матерого высшего лорда? Такие десятилетиями играют в подобные игры, – тихо заметил хранитель.

– Еще как кажется, – пригорюнилась я.

– Тогда зачем все это? – чуть громче, чем следовало, спросил он.

– Вариантов у меня больше нет, – грустно усмехнулась я. – Поиски в архиве и библиотеке ничего не дали. Больше никаких ниточек. Сидеть и ждать, когда за мной придут, невыносимо. Надеяться, что не придут вовсе или что от них можно спрятаться, – глупо. Остается одно: сделать ход первой. Возможно, эффект неожиданности даст мне пусть и небольшое, но преимущество и заставит врага поиграть по моим правилам. Ведь у меня есть фора, я имею представление, среди кого его искать, а вот он обо мне не знает ничего.

– Не слишком серьезная фора, – скептически бросил Хран. – Учитывая, что у него в отличие от нас больше возможностей для поиска соперника.

– Я буду предельно осторожна, – пообещала я.

– Но это не убережет тебя от ошибок, – возразил он. – Даже если твой план состоятелен, ты не поспешила с его реализацией? Ничего толком не продумав, кинулась устраиваться в больницу. Допустим, высший действительно попытается выведать, кто же кудесничает в больнице. Как ты узнаешь о его интересе? – взглянул он на меня.

– Слухами земля полнится, – просто ответила я и, не дав коту прервать меня, продолжила: – Никто лучше обслуживающего персонала не знает, что творится в стенах больницы. Всегда кто-то кого-то видит, что-то замечает. Правильный подход к нужным людям, и вот ты уже в курсе, кто общался с главным целителем на интересующую тебя тему.

– Предполагать, что интересующий тебя злодей открыто явится расспрашивать о происходящем, еще наивнее, чем ловить его в одиночку, – фыркнул кот.

– Я же не совсем глупая, Хран, – укоризненно заметила я. – Даже больше скажу! Высшего, который сам явится в больницу на разведку, я вычеркну из списка подозреваемых. Это глупо, а наш высший не дурак.

– И как же ты будешь его выслеживать? – осведомился кот.

– Понятно, что он кого-то подошлет, – начала я. – Но ведь не случайного прохожего. Неизвестно кому главный целитель подробности такого необычного дела раскрывать не станет. Значит, приходить и расспрашивать будет человек, облеченный властью. Найти его связь с высшим сложно, но реально. А если и пришлют кого попроще, при нем все рано должно быть какое-то верительное письмо, завизированное лицом с высоким статусом.

– Даже если ты права, подобные встречи проходят при закрытых дверях. Ты даже не узнаешь, что визитер интересовался именно нашим делом, – справедливо отметил кот.

– Над этой проблемой я тоже думала, – улыбнулась я. – И решение-то есть, но вот реализацию опять придется скинуть на твои плечи.

– Каких еще невероятных чудес ты от меня ждешь? – устало вздохнул он.

– Ничего суперординарного, – уверила я. – Обычная прослушка. Подбросим артефакт-передатчик в кабинет главного целителя, а где-нибудь у нас в лаборатории будет лежать приемник и записывать разговоры. Вечерами сможем прослушивать, что наговорили, и сразу стирать.

– Мда-а, – протянул Хран. – Задала задачку. Ну, руководство по созданию артефакта в библиотеке наверняка есть. А вот как мы его подбросим в больницу, сама придумывай.

– Придумаю, – согласилась я, довольная, что хранитель уже, считай, подписался на мою авантюру.

А кот лишь хмурился.

– Я подумаю насчет накопителя. Может, в библиотеке о нем что и есть. Но сразу предупреждаю, тебе после передачи энергии будет ой как плохо, – бросил он на меня мрачный взгляд.

– Нам не привыкать, – пожала я плечами.

Хранитель не стал откладывать дело в долгий ящик. Спрыгнул с дерева, направился к берегу и, как я до этого, вытянув ленту магии из озера, принялся примерять различные узоры. А я, меланхолично качая ногами, размышляла над кошачьими предупреждениями.

Домыслы остаются домыслами. Аргументы ненадежны. Велика вероятность, что я подставлюсь. Но и ждать я не могу. Единственная альтернатива – открыто объявить, что я жива, но вот это уже полное сумасшествие. На такой шаг я еще не готова.

– Не боишься замерзнуть? – раздался внезапно голос из-за спины.

Я испуганно дернулась, выпустив ленту воды, на подоле осталось мокрое пятно. Тихо ругнулась себе под нос.

– Смотрю, мне здесь не рады.

«Еще бы! Я бы хотела вообще с тобой больше не встречаться. Как много ты успел услышать?»

Бросила настороженный взгляд в сторону Храна. Ничего подозрительного тот уже не делал. Сидел на берегу и хмуро косился в нашу сторону. Видимо, вовремя заметил приближение Бриара и свернул свою деятельность. Судя по лицу, магистр ничего услышать не успел. Но почему Хран не предупредил, что мы не одни? Хочет, чтобы мы с Бриаром еще раз поговорили, обдумав все, что произошло? Зря. За этот месяц я поняла, что очень даже правильно поступила, скрывшись из его окружения.

– Молчишь? – устало, без тени привычной насмешки поинтересовался Бриар и сел рядом.

Я тут же вскочила, готовая бежать из этого места, только что казавшегося центром спокойствия. Не то сейчас задохнусь! Но показывать, что я нервничаю, не стоит. Боги безмирья, ведь прошло больше месяца. Все было так славно, не считая встречи у таверны, зачем он снова появился?!

– Простите, растерялась. Не ожидала увидеть здесь кого-то еще. Испугалась… – Я аккуратно стряхнула капли воды с подола. – Не принимайте на свой счет, – как можно доброжелательнее заявила я. – Не буду вам мешать.

Но скрыться он мне не дал. Ухватил за руку и заставил оглянуться.

– Подожди. Давай поговорим. Спокойно, без истерик. Я не собираюсь предъявлять претензии, просто хочу все разъяснить, – тоже на удивление спокойно попросил Бриар.

С одной стороны, никаких разговоров вести не хотелось. С другой – в моих же интересах объяснить все как можно скорее, чтобы он больше даже не смотрел в мою сторону.

Из двух зол пришлось выбрать большее, но обещающее обернуться благом. Я тихо села обратно, устроившись подальше от магистра. Кот что-то почувствовал, подобрался поближе и нырнул мне под руку, позволяя зарыться озябшими пальцами в густую теплую шерсть.

Бриар тем временем достал из кармана сигареты, закурил. Я, нахмурившись, бросила косой взгляд в его сторону.

– Не знала, что вы курите, – заметила себе под нос.

– А много ли ты вообще обо мне знала? – криво усмехнулся он.

– А вы обо мне? – таким же тоном поинтересовалась в ответ.

– Гораздо меньше, чем следовало бы, – тихо отозвался он, выпуская колечко дыма.

Молчание. Я боялась произнести что-либо вслух, а почему молчал он… кто знает? Только щурился на отблески солнца на озерной глади и выдыхал дым, полный табачного яда. Выбросил окурок и тут же достал следующую сигарету.

Я поморщилась, но едва набралась смелости высказаться по поводу подобного отношения к своему здоровью, как Бриар заговорил.

– Как нашла озеро? – меланхолично поинтересовался, заставив меня недоуменно вскинуть брови. Вроде же собирались по делу говорить, а теперь что?

– Просто набрела. – Какая в принципе разница, нашла и нашла.

– Удивительно. Ты всегда умудряешься случайно наткнуться на самое необычное, – усмехнулся магистр. – Я здесь еще ни разу никого не встречал. Не интересуются адепты природой.

Я пожала плечами, не зная, как ответить на такие претензии. Да и надо ли?

– Видишь, в чем его особенность? – бросил вопросительный взгляд собеседник.

– Оно не замерзло, и вода теплее, чем должна быть, – перечислила я.

– Правильно, – улыбнулся он. – А догадываешься, почему?

– Почему? – послушно повторила я, не понимая цели этого бессмысленного диалога.

– В центре озера природный магический источник, – кивнул он в сторону блестящей водяной глади.

– Откуда вы знаете? – Мне действительно было интересно. Мы-то с Храном его видим, а как узнал магистр?

– Чувствую, – пояснил Бриар, выдыхая очередное облачко. – Я сюда иногда прихожу резерв восстанавливать. Стоит немного поплавать, и резерв полный, – поделился он.

Я задумчиво взглянула на воду. Надо же, в голову бы не пришло так использовать природные источники. Информация полезная, особенно в свете нашей с котом будущей деятельности. Одна проблема, купаться сюда я в такую погоду не полезу. Да и в любую погоду не полезу, кто его знает, кто тут еще бродит вокруг этого озера.

Но резерв резервом, а беседовать мы собирались совершенно о другом.

– Продолжим обсуждать окружающую природу? – хмуро поинтересовалась я. – Мне казалось, вы со мной хотели переговорить.

– Да, природа не так важна, – еле слышно пробормотал он. – Расскажи мне о нем.

– Зачем? – насторожилась я, сразу поняв, кого он имел в виду. – Вас это совершенно не касается.

– Ну, должен же я знать, в чьи руки тебя передаю, – криво усмехнулся Бриар.

– Я не вещь, – отчеканила я, – чтобы меня из рук в руки передавать. И, уж простите, не вам меня кому-либо отдавать.

– Извини, – тут же пошел он на попятную. – Оговорился, но того факта, что хотел бы побольше узнать об этом субъекте, это не отменяет.

– Как и моего права ничего вам не рассказывать, – заметила я. Как бы мне ни хотелось убедить магистра в своем счастливом будущем, настолько богатой фантазией, чтобы сочинить полноценную личность жениха, я не обладаю. Тем более что Бриар обязательно начнет проверять информацию, и вся моя ложь рухнет, как карточный домик. Проще ничего не говорить, чтобы нигде не прокалываться.

– Ладно, я понимаю, почему ты мне не хочешь рассказывать о загадочном женихе, – усмехнулся он. – Но хотя бы объясни, почему именно он?

– В смысле? – нахмурилась я.

– Когда я тебя спросил, любишь ли ты его, ты сказала, что это не важно. Значит, нет, в противном случае ты бы не постеснялась сказать это прямо. Меня ты тоже не любишь, в этом мы с ним равны, – бесстрастно рассуждал он. – А в остальном, уж прости мою самоуверенность, очень сложно в чем-то меня превзойти. Финансовое положение? Вряд ли, и ты не тот человек, который будет гнаться за богатством. Иначе не мечтала бы о тихом уголке, подальше от всех. Власть? Тоже не для тебя, хотя я единственный человек, который может тебя защитить от кого угодно, даже от императора. Я не монстр, не аморален. Так почему же предпочтение ты отдала другому?

Захотелось скривиться, но остановила мысль, что он пристально следит за моей реакцией. Кажется, я была права. Какие тут глубокие чувства. Простое любопытство, да задетая гордость в придачу.

– Знаете, есть в жизни каждого человека такое незатейливое искреннее желание – чтобы его принимали таким, какой он есть, без попыток что-то изменить и перекроить под свои фантазии, – не скрывая яда, заявила я. – И вот мой, как вы сказали, загадочный жених именно это и делает. Почему вы не оставите меня? Я ведь все прекрасно понимаю, вас заинтересовала даже не я. Вроде простая, ничем не примечательная девушка, а столько всего намешано, правда? – скалилась я, практически не контролируя свою речь. – Образ тихой мыши разбит в пух и прах, зато появился образ очаровательной авантюристки с несчастливой судьбой, ищущей справедливости, пусть и не всегда законными способами. По всем параметрам идеальный объект, чтобы почувствовать себя героем и спасителем. Вот только интерес интересом, а вот в быту наличие такой особы напрягает, правда? Следи за ее выходками, контролируй, чтобы никуда не влезла, это непорядок, значит, будет исправлять, была же она тихой мышью, вот пусть и не рыпается. А знаете, в чем проблема? Я цельная личность. И прилежная ученица Кастодия, и милая отзывчивая Кассия, и рисковая артистка Тоди, и даже сердцеедка Аста, это все я! Разные грани одной, прошу заметить, полноценной личности. А вы меня ломать начали под свое виденье прекрасного. Этого не делай, туда не ходи, поминутно отчитывайся, где была, что делала. Постоянные маячки эти. Вы требовали доверия, а с вашей стороны оно было? И о какой любви вы говорите? Вы же меня не знаете. Бред все это, сиюминутная прихоть человека, привыкшего всегда получать желаемое. И я понимаю, что задела вас отказом. Но прошу вас отступиться. Вы еще найдете себе игрушку поинтересней, а меня оставьте в покое… – Запал угас, и я устало окинула взглядом заснеженный лес, уже не радующий своим сверканием. – Да, я тоже была не права, следовало пресекать любое подобие отношений между нами. Но я, признаться, до последнего не верила, что ваше внимание носит романтический характер. А когда поняла, было уже поздно. У вас на меня такой компромат, я испугалась, если откажу, вы меня посадите. А потом… Брак это слишком серьезно, уже не отмолчишься… – осеклась я, боясь глянуть в его сторону. Явно лишнего наговорила. А может, и нет. Главное – оттолкнуть, далеко и надолго. А то, что на сердце гадостно, это ладно, не страшно. Тем более не так уж сильно я кривила душой.

– Все высказала? – рявкнул он и, неожиданно схватив меня за плечи, поднял с поваленного деревца. – А теперь послушай. Все, что ты мне сейчас тут выдала, – бред, и ты это прекрасно понимаешь. Я тебе больше скажу, я это тоже прекрасно понимаю. Бойся ты шантажа, сразу бы сбежала куда подальше, но прогибаться под обстоятельства не стала бы. Слишком принципиальная и осторожная. И я прекрасно помню свою клятву. Что бы ты ни наговорила, использовать против тебя какую-либо информацию я не смогу, – зло ронял он слова. – Все, что здесь прозвучало, это жалкие оправдания. Не особо удачные. И еще я отлично понимаю, что резкое повышение негатива и яда в крови случилось после моего предложения и раскрытия титула. Но еще не определился, что именно тому виной.

– Перестаньте, перестаньте меня трясти! – вырвалась я из его хватки, но, оступившись, упала на снег.

Магистр с каким-то странным выражением лица наблюдал, как я поднимаюсь и отряхиваюсь.

– Ты это специально сделала, да? – прищурился он.

– Упала? – чуть ли не плевалась желчью я. – Конечно, вы так усердно пытались меня поставить на ноги, что я назло вам решила упасть.

Бриар подошел вплотную и, прежде чем я успела отступить, вытянул из-за уха короткую прядку, выпавшую из растрепавшегося хвоста.

– Зачем? – снова спросил он, а я, все же отпрянув, натянула капюшон.

– Я не обязана что-либо в своей жизни делать вам ни назло, ни на радость. Волосы мне мешают, вот на каникулах и подстриглась. В любом случае это мое личное дело, – спокойно проговорила я.

– Что происходит? – пристально глядя мне в глаза, спросил он.

– Со мной все просто прекрасно, чего и вам желаю, – отвернулась я. Похоже, я не добьюсь, чего хотела, надо поскорее уйти.

– Не беспокойся, я принял во внимание настоятельную просьбу оставить тебя в покое, – раздалось из-за спины. – Надеюсь, сама не пожалеешь.

– Не пожалею, спасибо, – сухо ответила я и побрела к академии.

Хран поскакал рядом. Возле корпуса он меня остановил:

– Довольна?

– Не особо, – горько усмехнулась я. – Но надеюсь, после такого скандала он в сторону мою и не взглянет.

– А чего рыдаешь?

Я судорожно вытерла тыльной стороной ладони слезы.

– Да нервы ни к черту. Пора переходить на успокоительное. Сходила, называется, погулять. Расслабилась, – пробурчала я.

Кот сразу же отправился в лабораторию готовить мне настойку, а я решила разобрать вещи, чтобы не зацикливаться мыслями на этом разговоре. Но не успела взяться за сумку, как в дверь нервно заколотили.

– И что это значит? – с претензией выпалила подруга, влетая в комнату и недовольно рассматривая меня.

– И тебе здравствуй, Рина, – устало вздохнула я, закрывая за ней. – Как прошли каникулы? Как отдохнула? Спасибо, у меня тоже все хорошо. Так что привело тебя ко мне в этот час?

– С каникулами потом разберемся, – одернула меня она. – Так же как и с твоей прической, – недоуменно оглядела мою растрепанную шевелюру. – Сейчас меня гораздо больше волнует, почему я узнаю от преподавателей о том факте, что ты со мной больше не учишься? – Обиженный и немного растерянный взгляд в мою сторону.

– Почему не учусь? – удивилась я. – Учусь, иначе бы я здесь не находилась.

– Не надо вот этого, – раздраженно закатила она глаза. – Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду. Почему ты снова числишься на криминалистике?

– А, ты об этом, – наконец поняла я. – Рина, здесь все просто. Магистр Бриар тогда практически принудил меня перейти на новую специальность. Я совершенно не горела желанием менять сферу деятельности, но мне пришлось. И мы договорились: через два месяца, если я все еще буду считать, что эта работа не для меня, он меня отпустит.

– И? – выжидательно потянула Рина.

– И я считаю, что эта профессия не для меня, – закончила я, усаживаясь в кресло.

Подруга устроилась на подлокотнике.

– Сразу после последнего экзамена я написала заявление на обратный перевод. Магистр Бриар его подписал, – рассказала я.

Вспоминать не хотелось. Того экзамена я боялась больше всего. И даже не знаю, к лучшему это было или к худшему, что он был последним. С одной стороны, я хотела оттянуть момент встречи с Бриаром. С другой – ожидание меня вымотало. Не то чтобы я сомневалась в своих знаниях, но не понимала, чего ожидать от магистра. А вдруг он начнет мстить? Не особо верила в подобное, но предвзятое отношение допускала. И заявление написала заранее, чтобы подсунуть при комиссии, в надежде, что отказать на свидетелях он не посмеет. Но все прошло как по маслу. Бриар не задал ни одного вопроса, заявление подписал молча. Вот тут-то я успокоилась, дескать, к сложным вопросам мы не вернемся. И тут эта встреча в лесу…

Я тряхнула головой, выкидывая из головы ненужные мысли. Сейчас лучше сконцентрироваться на разговоре с подругой.

– Но… мне казалось… что тебе все это нравится, – недоумевала Рина. – Эта твоя стажировка и участие в расследовании, причем такое активное…

– Это было интересно, да, – согласилась я, не видя смысла отрицать очевидное. – Но опыты в тихих лабораториях мне по нраву больше, чем суровые оперативные будни.

– Значит, ты меня бросаешь с этими стервами? – разочарованно произнесла подруга.

– Это как посмотреть, – хихикнула я. – Может, это ты меня бросаешь в грубом мужском обществе, ведь теперь там, кроме меня, девушек нет. Может, тоже надумаешь вернуться?

– Нет, – вздохнула она в ответ. – Мне там больше нравится.

– Мы можем вместе ходить на завтраки и встречаться по выходным, – улыбнулась я подруге. – Кто еще просветит меня по поводу светских новостей?

– Без тебя будет не то, – пригорюнилась Рина.

– Зато меньше скандалов. Уж теперь-то Флоре будет не в чем меня упрекнуть. Точнее, у нее просто возможности такой не останется.

– Касс, – внезапно напряглась подруга. – Это ведь не из-за магистра? Ты всегда говорила, будто разговорчики о вас лишь бессмысленные бредни, но я-то видела, что вы больше, чем учитель и ученица. Неужели что-то все-таки было?

– Конечно, было. Называется рабочие отношения, – громко рассмеялась я. – Рин, ну о чем ты! Да, я проводила с ним много времени, но исключительно потому, что оказалась втянутой в очень сложное дело. Поэтому мы и встречались в неформальной обстановке. Но это вовсе не означает, что между нами летали искры. Я, откровенно говоря, его побаиваюсь, – призналась я подруге.

И не солгала. Я его боюсь, и сейчас даже больше, чем раньше.

– Правда? – удивленно распахнула глаза Рина.

– Правда-правда, – закивала я.

Врать не хотелось, но рассказать правду… Не могу. Вот просто не могу, и все. Слишком много намешано того, чем я не имею права делиться.

– А мне он нравится, – слегка смутившись, призналась подруга.

– Как человек он мне тоже нравится. Он хороший. Но того факта, что он меня пугает, это не отменяет.

– Нет, он мне не как человек нравится, – покраснела Рина. – Он мне просто нравится.

А я захлопнула рот, не зная, что сказать на такое заявление.

Это же, наверное, здорово? Рина веселая и красивая, она сможет его заинтересовать. Отвлечет, и он прекратит ко мне лезть. Несмотря на сегодняшнее заявление Бриара, что-то не дает мне поверить, будто он просто так оставит меня в покое. Но Рина… Она умеет сходиться с людьми. Так что это великолепно, что он ей симпатичен. Вот только почему чем дальше, тем меньше мне это нравится?!

– Успехов тебе! – Очень надеюсь, что улыбка моя не выглядела натянутой. – Если ты задашься целью его очаровать, можно не сомневаться в успехе. Только осторожнее с Флорой.

– Я тоже не робкого десятка, так что не переживай, – повеселела она. – За себя, если что, смогу постоять.

– И не сомневалась, – уже искренне улыбнулась я.

– Смотри, ты мне обещала не пропадать из виду, – припомнила соседка. – Так что жди меня завтра с утра. Кто ж еще тебя разбудит вовремя, без меня все на свете проспишь.

– Это точно, – кивнула я и слегка поморщилась, чувствуя приближающуюся головную боль.

Лучше бы не возвращалась. Насколько легче было в приюте. А здесь всего пару часов, как уже разбита донельзя. Что со мной происходит? Раньше ведь и темп жизни был напряженным, но так плохо я себя не чувствовала. Старею?

Первым занятием нам поставили анатомичку. Я посчитала это знаком. Начинать новый семестр с трупов? Повод готовиться к худшему. Знать бы еще, с какой стороны ждать подставы. Не то чтобы я боялась мертвецов, но на голодный желудок (подруга так и не разбудила меня, и завтрак я проспала) копание в чужом организме не вдохновляет.

Группа мое возвращение восприняла нейтрально, то есть вообще никак. В отличие от общительной Рины я особой разговорчивостью и доброжелательностью по отношению к одногруппникам не страдала, вот им и не было особой разницы, что я была, что не было. Пара человек приветственно кивнули, а остальные проигнорировали меня. А ряды наши опять поредели. Теперь со мной остались всего семеро. Такими темпами до выпуска дойдут только двое. И надеюсь, что я окажусь в их числе.

Профессор Амалия стремительно ворвалась в холодную лабораторию.

– Приветствую всех, кто смог пережить экзамены и продолжить обучение в этом семестре, – с насмешливой строгостью произнесла она, осматривая аудиторию, и наткнулась взглядом на меня. – Серас? А вы что же, решили расстаться с перспективной профессией следователя и вернуться в наши унылые лаборатории?

– Профессия оказалась не столь перспективной, как я рассчитывала, – скупо улыбнулась ей. – Поэтому счастлива вернуться в вашу хладную обитель.

– Я рада, – слегка кивнула она. – Хоть одна светлая голова. А адептка Даес?

– Боюсь, ее мы не уговорим, – покачала я головой.

И все же почему подруга не разбудила меня?..

– Жаль. Ладно, перейдем к более насущному вопросу, – оторвала профессор от меня взгляд и обернулась к аудитории. – Спешу вас обрадовать, мои дорогие адепты, в этом семестре вас ожидает практика в городском морге управления.

Предчувствия меня не обманули. Захотелось уткнуться лицом в ладони, чтобы спрятаться от этой новости. Не успела я отделаться от одной практики, как мне навязли новую. Но следует повнимательнее прислушаться к подробностям.

– Это не распространенное явление, – продолжила преподаватель, – но в управлении проблемы с кадрами, поэтому у нас попросили студентов старших курсов. Раз в неделю вы попарно будете ночевать в управлении, на случай, если срочно понадобятся эксперты. Расписание дежурств будет составлено к вечеру и вывешено на кафедре. Мы понимаем, что после ночной смены учиться сложно, – сурово оборвала возмущенный ропот адептов профессор Амалия, – поэтому вы освобождаетесь от двух утренних занятий после дежурства, но пропущенный материал вам придется нагонять самим. Да, Серас? – отреагировала профессор на мою поднятую руку.

– Вы сказали, что дежурить будем парами, но нас нечетное количество, – заметила я очевидное.

– Да, – согласилась женщина, – к сожалению, людей не хватает. Но вы, Серас, уже имеете опыт данной работы. Поэтому вас можно поставить дежурить в одиночестве. Руководство управления поддержало мою идею, вам как специалисту вполне доверяют, – одобрительно улыбнулась она, а я помрачнела, прекрасно представляя, какое именно руководство одобрило такой вариант. – В отличие от этих обормотов, – сразу посерьезнело ее лицо. – Вдвоем они хоть друг друга контролировать смогут.

Я обреченно кивнула.

– На этом важные объявления закончены. За точной информацией подойдете на кафедру, я подготовлю все бумаги. А сейчас перейдем к основной теме занятия. Легкие и дыхательные пути, последствия воздействия различных видов магии, – продиктовала преподаватель тему занятия и открыла нашему взору десяток трупов со вскрытой грудной клеткой.

Однозначно отвратительное начало семестра.

К счастью, оставшаяся часть дня убедила меня, что все не так уж плохо. Жизнь возвращается в привычное русло. Лекции, практики, лабораторные – все, как в прошлом году. Не хватало Рины, ее улыбки, заряда радости, которым она делилась со всеми вокруг. Но и к ее отсутствию можно привыкнуть. После занятий я сбегала на кафедру. Уж не знаю, благодарить ли удачу или богов, но практику мне назначили на пятницу. Это радовало вдвойне: во-первых, я не буду пропускать занятия, во-вторых, ночные дежурства в больнице. А то не успела устроиться, как пришлось бы просить изменить мне расписание. Но повезло. Хотя веселого-то мало: остаются всего две ночи в неделю, чтобы отоспаться и заняться уроками. И библиотекой. Столько дел, и так мало времени. Может, я сама не могу без сложностей? Только избавилась от одной проблемы, как тут же нахожу себе новые.

В комнате меня уже с нетерпением ждал Хран. Он всю ночь штудировал материалы в библиотеке, и ему не терпелось приступить к экспериментам по изготовлению накопителей. Я уже предчувствовала, что сегодня выспаться мне не светит.

– Как возвращение к рабочим будням? – бодро поинтересовался он.

– Будто и не уходила, – призналась я, устало опускаясь в кресло. – И у меня еще одна приятная новость.

– Что такое? – насторожился кошак.

– Нам поставили практику в управлении. – (Кот сочувственно глянул на меня.) – Ночную. – (Его взгляд стал откровенно жалостливым.)

– Знаешь, – немного поразмыслив, заявил он, – учитывая, что ты проходила стажировку в управлении, причем именно в качестве криминалиста, ты, наверное, можешь попросить закрыть тебе эту практику автоматом.

– Скорее всего могу, – мрачно кивнула я. – Только вот кого мне придется просить? – бросила я вопросительный взгляд в сторону Храна, и у того даже уши повисли. – Вот и я думаю, что у него. Идти на поклон не хочу. Лучше уж ночные дежурства. Ладно, закрыли тему. Нашел что-нибудь?

– Да, несколько вариантов. Но есть небольшая проблема. Во всех источниках рассказывается, как изготавливать накопители, используя природные источники. А нам нужно тянуть твою силу. Я не знаю, как это отразится на твоем состоянии. Да и вообще боюсь, что ни тебе, ни мне не хватит способностей. Ты-то как раз умеешь работать с потоками и на физическом уровне, как я, и на ментальном, как все маги, – но уж прости, конечно, необходимая для накопителя матрица слишком сложна для тебя, – выдал мне хранитель.

– Значит, как всегда, импровизируем? – вздохнула, поднимаясь с кресла.

– Значит, импровизируем, – согласился кошак, следуя за мной.

Спустившись в нашу святая святых, приступили к размышлениям.

– А подслушивающий артефакт будет? – вспомнила я.

– Я нашел пособие, – успокоил меня кот, – так что теперь нужно только время. Можешь начинать разрабатывать план по внедрению.

– Мы с тобой архивы вскрывали, а тут какой-то кабинет, – с улыбкой заметила я.

– Ага. Вот только в архивах никого не было. А в больнице и по ночам народу прилично, – скептично заметил кот.

– Так то в больнице, а не в кабинете главного целителя. Он же не сутками работает. Часа в четыре ночи на административном этаже обычно никого нет. В крайнем случае, может, соседние здания близко находятся, тогда влезем через крышу или окно, – подумав предложила я. – Главное – найти веревку покрепче.

– Сумасшедшая, – покачал головой кот, а я просто пожала плечами.

Не спорю, адкевата во мне с каждым годом все меньше. Но раз с прослушкой все решено, значит, стоит задуматься о накопителе, главной нашей проблеме. Без него нет и смысла куда-то лезть.

И почти сразу мне пришла идея.

– Слушай, какой мой любимый принцип действия? – спросила я, метнувшись к шкафчику со всякой мелочевкой, из которой обычно делала все наши амулеты.

– Упрощать, – не понимая, к чему я веду, ответил кот. – И что дальше?

Я оторвалась от ящика: у меня не хватает знаний, чтобы выбрать необходимый элемент.

– Вот и давай думать проще, – пояснила я. – Что такое магия, если рассматривать с нашей с тобой точки зрения?

– Магические потоки, ленты, как мы с тобой их называем, – ответил Хран.

– И как проще всего носить с собой большое количество лент? – задала я второй наводящий вопрос.

Кот недоуменно посмотрел на меня.

– Свернуть их, – сама же ответила я. – Нам с тобой нужна какая-либо небольшая вещица с наибольшей способностью поглощать магию. Ты будешь тянуть из меня ленты и наматывать на эту самую вещицу, а потом разматывать для плетения!

– Я не уверен, что из этого что-то выйдет, – выдержав паузу, высказался он. – И тебе придется самой тянуть из себя магию, да еще компактно сжимать ее. Я не смогу извлекать ее непрерывно, ленты будут рваться.

– Ну, значит, буду сама, – согласилась я. – Вот только насчет сжимания не совсем поняла.

– Словно работаешь с обычной лентой. Скручивай ее, стараясь сделать нитку. Так мы сможем больше на один камень намотать, – объяснил мне хранитель.

– Камень?

– Лучше всего поглощают чистую магию драгоценные камни. Причем чем ценнее камень, тем больший заряд он впитает. Именно поэтому артефакты чаще всего делают именно из драгоценностей, – пояснил мне кот.

– А у нас есть подходящий материал? – забеспокоилась я.

– Есть немного горного хрусталя и цирконий. В один кристалл весь твой резерв не слить. Так что будем пробовать то, что есть, – вздохнув, сообщил Хран.

А потом начался ужас. Было не то чтобы сложно, но странно. Я ничего не чувствовала, зато выглядело это так, словно я тянула из себя жилы. Подхватив конец ленты у самой ладони, я со смесью интереса и отвращения наблюдала, как привычное плетение, окружающее мои руки, постепенно исчезает. То еще зрелище. Второй конец непрерывного потока уходил прямо под кожу, и было уже жутковато. Один камень мы уже заполнили. На середине второго я начала чувствовать слабость и легкое головокружение. Вскоре мы взялись за третий, и вот тут стало совсем дурно. В ушах нарастал шум собственной крови, перед глазами плыло, я с трудом различала ленту магии в собственных руках. Хран это заметил и остановил меня.

– Все, больше нельзя, – проговорил он. – Твой поток слишком истончился. Еще немного, и ты просто выгоришь.

Я оборвала ленту, позволяя остаткам магии втянуться в мое тело.

– Правда? – слабо удивилась я. – Не думала, что выгореть так просто. Мне, конечно, не очень хорошо, но я думала, процесс должен сопровождаться адской болью, а не слабостью.

– Поэтому выгорание не такая уж редкость. Была бы боль, организм бы воспротивился. Инстинкт самосохранения не дремлет, если тебе плохо, то все ресурсы организма будут направлены на то, чтобы убрать боль. А так как ее нет, то и остановиться вовремя сложнее.

– Того, что мы вытащили, хватит? – встревожилась я.

– Должно хватить, – немного подумав, заключил кот.

– Ну и хорошо. – Я устало поднялась со стула и покачнулась, к счастью, успев схватиться за спинку стула. Тут же подскочил кот, поддержал хвостом за запястье.

– Ты идти-то сможешь? – обеспокоенно спросил он.

– Смогу, – отмахнулась я.

Смогла, с помощью хранителя и твердой стены под второй рукой. Рухнув на кровать, успела пробормотать, что в следующий раз проведем процедуру в постели, и отключилась.

Вокруг было море. Огромное, бескрайнее, глубокое, холодное. Штормовое. То самое море, которое я мечтала увидеть, но в моих мечтах оно являлось голубым, прозрачным, сверкающим на солнце. А здесь была гроза, было серое, затянутое тучами небо, молнии и шквалистый ветер. Я стояла на самом краю скалы, нависающей над волнами, с грохотом бьющимися в подножье моего прибежища. А мне было не важно. Я глубоко вдыхала соленый ветер, даже не пытаясь убрать взметнувшиеся от ветра и закрывающие лицо волосы. Просто наслаждалась звуком стихии, вкусом морского ветра на губах. Свободой. Жестокой, бушующей, способной разорвать на куски, зато полной, безграничной. Хотелось раскинуть руки и шагнуть туда, в безудержную стихию.

И я не сдерживала себя. Расправила плечи, откинула голову, прикрыла глаза. От решительного шага меня остановили горячие руки, осторожно обвившие мою талию и медленно стянувшие с края скалы. Согревая тело и душу.

– Я надеюсь, ты не собиралась туда? – тихо спросил он, и, несмотря на шум разбивающихся волн, я расслышала.

– Я не самоубийца, – так же, не повышая голоса, ответила я. – Слишком многое потеряла, чтобы остаться, поэтому не собираюсь так опрометчиво расставаться с жизнью.

Он прижал меня крепче.

– Я скучаю. Насколько же мне тебя не хватает… Хотя бы знать, что ты рядом, я могу прийти в любой момент, и ты не прогонишь. Может, поворчишь немного, а потом устроишься на диване, закутавшись в любимый плед, и уставишься в камин. Мне хочется ловить в твоих глазах отблески радости или просто пламени, но никак не страха и желания оказаться как можно дальше.

– Мне жаль, что все так получилось, – искренне призналась я, не решившись сказать главного, что тоже скучаю.

– Объясни мне, что не так?

– Не могу, – вздохнула в ответ и, отвернувшись от манящей меня стихии, обняла его, уткнувшись носом в грудь.

– Ты испугалась чего-то, связанного со мной, – продолжал допытываться он. – Или тебя огорчил мой отец? Что он тебе наговорил на проклятом балу?

Я подняла руку и накрыла ладонью его губы, прерывая гневную тираду:

– Помолчи. Давай просто постоим. Не будем вспоминать все, что было, что будет, почему все получилось так, как получилось. У нас нет прошлого и не может быть будущего. Есть только здесь и сейчас. А потом ты исчезнешь и не будешь мучить себя и меня. И я тоже никогда не появлюсь в твоем мире. Но это потом, а сейчас мне тепло, уютно и спокойно в твоих объятиях. И я хочу сохранить в памяти именно этот миг, а не очередное выяснение отношений.

– Но я хочу, чтобы это самое будущее, которое ты отрицаешь, у нас было. И я знаю, что оно возможно, так почему ты считаешь иначе? – ловил он мой взгляд. Только он искал истину, а я искала уголок спокойствия в бушующем океане. Сейчас мы ничем не могли помочь друг другу.

Я опустила ресницы и отступила, вырываясь из горячих объятий, позволяя холоду снова сковать все мое существо, а ветру – вынести из головы бессмысленные надежды. Еще один шаг. Стужа пробирается к самому сердцу.

– Ты готова умереть, лишь бы не говорить мне правды? – с горечью вопросил он.

– Это не смерть, это свобода… – И, откинув голову, я сделала последний шаг навстречу ветру и воде.

…И резко открыла глаза, вскакивая на постели.

– Ты чего? – повернул ко мне сонную морду Хран.

– Приснилось что-то, – пробормотала я, откидываясь на подушки.

– Что? – лениво поинтересовался кот, сворачиваясь в мохнатый клубок.

– Не помню, – призналась я, тоже сворачиваясь под одеялом. – Кажется, было шумно и ветрено. А еще я падала.

– Спи, вставать скоро, – пробурчал он.

И я снова погрузилась в сонную негу.

Утром, пока я судорожно носилась по комнате, пытаясь собраться, кошак допытывался, что же мне снилось. Учитывая, что в памяти не осталось ничего, допрос был странным. Что за переполох? Падала во сне, подумаешь. Меня больше беспокоило, что подушка была влажная. Неужто опять кошмары и я плакала во сне? Так и не разобравшись, побежала на занятия.

Учебный процесс вошел в привычный ритм. Я спокойно сидела на лекциях, отвечала на семинарах, а не дергалась, ожидая записки с очередным вызовом или сообщением об убийстве. Наконец-то полностью сосредоточилась. А сосредоточиться стоило, хотя и не совсем на занятиях. Сегодня у меня первый рабочий день. Страшновато. С трупами я работать умею, с живыми – нет. Понятно, что до операций меня не допустят, но все равно придется столкнуться с живыми пациентами. А еще пугала вся задумка. Внезапно я поняла, что аргументы, которыми я недавно убеждала хранителя, даже для меня звучат не очень правдоподобно. Отступать уже поздно, но тревога, что я повелась на беспочвенные домыслы, не давала покоя. Потом добавились страхи, что я права и наши убийцы заинтересуются чудесами в больнице, но меня найдут быстрее, чем я вычислю преступников. В общем, накручивала себя. После занятий пришлось потратить час на медитацию, чтобы успокоиться. Не стоит увлекаться успокоительным, а медитация и магию укрепляет, и нервы, хоть по времени это дольше, чем выпить стакан зелья. Потом еще пара часов, чтобы хотя бы начать домашнюю работу, и уже пора в больницу. И тут ко мне пристал Хран.

– А почему тебя вообще взяли? – внезапно задался он вопросом. – Без документов, без свидетельства об образовании?

– Хран, это бесплатная клиника! – Я заявила очевидное, но он явно меня не понял. – Рядовая лечебница, расположенная в не самом престижном районе, с отделением для неизлечимо больных. Они любого, кто пожелает устроиться в ночную смену, примут с радостью. А если этот кто-то обладает целительским даром и познаниями в медицине, то просто с руками оторвут. Даже при отсутствии диплома и нежелании раскрывать свою личность.

– А как ты объяснила это самое нежелание? – продолжал допытываться он.

– Правдой! – (Кот бросил на меня недоверчивый взгляд.) – Что в моем учебном заведении запрещено подрабатывать, а стипендии катастрофически не хватает, поэтому приходится подрабатывать неофициально.

– И ведь не поспоришь, – хмыкнул он.

Дальнейшие сборы проходили в обоюдном молчании.

– Я так понимаю, сегодня ты мне сообщишь, какое заклинание разучивать? – наконец прервал паузу кот.

– Нет, – решительно опровергла я его предположение.

– Почему? – нахмурился Хран. – Я думал, ты хочешь побыстрее вычислить недругов. Следовательно, нужно сразу начинать провокацию.

– Именно, – со вздохом согласилась я и, уже готовая к выходу, устроилась на кровати. – Но вмешивается нехилая моральная составляющая.

– Так, – занервничал он, – это какая же?

– Мы все еще не знаем, что это за библиотека и почему она скрыта. Следовательно, понятия не имеем, работают ли заклинания. Ты же сам говорил, вдруг ее спрятали потому, что эти знания опасны, – поделилась я с котом очередными переживаниями. – И они не просто не действуют, а даже ухудшают состояние больного. Я понятия не имею, как проводятся испытания новых лечащих заклинаний. Значит, проверять придется на практике… – Я содрогнулась, понимая, какой страшный смысл скрывает эта фраза. – Да, люди неизлечимо больны, их дни сочтены. Но вдруг мы сделаем отпущенное им время еще короче и мучительнее? Это страшно, они ведь не лабораторные животные. Но и не пробовать нельзя, если кого-то можно спасти. В общем, не знаю, как решиться, – в отчаянии запустила я пальцы в волосы. – Сегодня просто загляну в отделение, посмотрю, кто там лежит. Может, придумаю, как получить их согласие. Или начнем с самых безнадежных, которым осталась пара дней. Боги безмирья, как жутко звучит, – скривилась я от собственных слов.

– Откажись от этой безумной идеи, – предложил внезапно Хран. – С опасными экспериментами, с попыткой спровоцировать убийц, с твоей безрассудной самодеятельностью. Ты можешь прямо сейчас пойти к Бриару, признаться, что ты – Керридуэн, и тяжкая доля по поимке всех преступников и врагов ляжет на плечи профессионала. Он ведь один из немногих, кто может тебя защитить.

– Угу, если только сам не при делах, – нахмурилась я.

– Ты же в это не веришь, – мягко увещевал он меня.

– Не особо, – согласилась я. – Что не отменяет возможности, что замешан кто-то из его семьи. Его отец, например, – скривилась я, вспоминая нашу единственную встречу. – Как ты думаешь, чью сторону он примет – собственного родителя или малознакомой, пусть и симпатичной, девушки? Я почему-то сильно сомневаюсь, что второе. Я бы выбрала семью.

– А я вот не уверен, – покачал головой кот. – Как и в том, что его родственники причастны. Не та порода.

– Ты не можешь этого точно знать. Но даже если это действительно так, остается еще одна веская причина, чтобы ни с кем не делиться моей историей.

– Какая? – практически прошептал хранитель.

– Хран, преступники, какой бы ни была их цель, вырезали за одну ночь целый род, и убийство до сих пор не раскрыто. Что помешает им убить еще одного человека, если он подберется слишком близко? – тихо выдохнула я. – Вот причина, по которой я так и не обзавелась действительно близкими людьми.

– Ты боишься за него?

– Боюсь, – согласилась я. – За себя, конечно, больше. Но все равно. Дамиан слишком упертый. Если он возьмется за дело, то доберется до сути, будет ли это опасно или нет. Ладно я! Это моя семья, это моя жизнь, это мои проблемы. Но я не допущу, чтобы пострадал он.

– Значит, ты твердо решила выбросить его из своей жизни? – спросил Хран.

– Да, – уверенно кивнула я, поднимаясь с кровати. – И хватит на сегодня лирики. Мне пора на работу, а тебя ждет ответственное задание. Пошарь в нашей новоприобретенной библиотеке на предмет больницы. Это старое здание, может, найдутся чертежи.

– Ищем пути проникновения, я понял, – кивнул он. – И прослушкой сегодня займусь, не переживай. А тебе удачи в первый рабочий день!

– Спасибо, – выдохнула я и, накинув капюшон, скрылась в нашем потайном ходу, чтобы добытыми свежими тропками выскользнуть с территории академии.

Я стояла перед дверью и не решалась войти в больницу. Все-таки первая работа по профессии, не считая стажировки, но разница была существенная: мертвым навредить невозможно. Нужно брать себя в руки. Глубоко вздохнув, я сделала решительный шаг. Несмотря на поздний час, в приемном покое было людно. Медсестры сновали туда-сюда, горстка пациентов жалась на потрепанных лавочках у стены. В дальнем углу прибился стол, заваленный бумагами, а за ним восседала женщина средних лет. Стоило мне приблизиться, как она подняла усталые, но доброжелательные глаза:

– Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, – робко улыбнулась я. – Я Тоди, новенькая.

Взгляд сразу стал на порядок теплее.

– Ну хоть какая-то помощь, – облегченно вздохнула она. – Мэтр Гардиас предупреждал, что ты сегодня придешь. Я Майлина, но знакомиться ближе будем чуть попозже. У нас сегодня кошмар. Все целители заняты на серьезных травмах и операциях.

– Что мне нужно делать? – понимающе улыбнулась я, скрывая нервозность.

– Значит, так, сейчас иди по коридору до самой последней двери. Пятнадцатый шкафчик твой. Найдешь форменное платье, передник, волосы спрячь. Переодевайся, и я тебя быстренько введу в курс дел.

Я согласно кивнула и поспешила в указанную сторону. Переоделась, туго завязала волосы, убрала под белую косынку и вернулась в приемный покой. И мне тут же вручили стопку бумаг.

– Стандартные формуляры. Вписываешь имя, возраст, на что жалуется пациент, какое лечение назначено. По ночам у нас обычно больше всего травм. Ну, ты понимаешь, – закатила она глаза, – разбитые лица, переломанные руки… – И чуть приглушенно продолжила: – Мэтр говорил, ты с даром? Мой тебе совет, если видишь явные последствия пьяной драки, промывай, перевязывай и отправляй восвояси, не раскидывайся магией. Если голова у остолопов не для того, чтобы думать, тогда пусть хоть ощутят все прелести последствий. Тем более может попасться более достойный пациент, на которого понадобятся все силы.

Я кивнула. Может, это и жестоко, но я же окажу драчунам помощь. Да, процесс заживления будет идти чуть дольше, но и в этом есть плюс. Снова в драку не полезут.

– Ладно, тебе туда, – кивнула женщина в сторону ближайшей двери. – Я к тебе буду по одному присылать пациентов. Удачи.

И я надеюсь, она мне не понадобится.

За дверью обнаружилась комнатка с кушеткой и шкафчиком с инструментами, зельями и склянками. Так началась моя первая ночная смена.

Поток пациентов был действительно однообразен. И неудивительно, что все началось с разбитого носа. По щетине, запаху изо рта и выражению лица моего первого подопечного стало сразу понятно, что этот перелом для него не первый и далеко не последний. Промыв и заклеив кровоточащую царапину, я его отпустила. Второй посетитель оказался точной копией первого, разве что пострадала его голова. Убедившись, что сотрясения нет, я повторила процедуру. Так и потянулось. Правда, в череду хмурых нетрезвых физиономий вкрадывались и нормальные пациенты. Старушка с поврежденным запястьем поскользнулась по дороге домой после поздней подработки. Зима – опасное время, на пожилую леди я не пожалела сил и залечила перелом полностью. Пищевое отравление (пара капель нужного настоя, и лицо молодого парня уже не отдавало зеленью), младенец с температурой (обычная простуда, но молодая мамочка места себе не находила, да и мне стало жалко маленького, поэтому исцелила его сразу). Но я была бы не я, если бы и здесь не выделилась.

Они зашли втроем. Крупный мрачный мужчина, хмуро посматривающий на хрупкую скромную женщину, идущую впереди него и обнимающую за плечи мальчишку лет двенадцати. Паренек с затравленным взглядом прижимал к груди руку.

– На что жалуетесь? – постаралась дружелюбно улыбнуться я. Мои предчувствия и личные впечатления – еще не причина грубить пациентам.

– Поскользнулся на льду. Боимся, что руку поломал, – решительно заявил мужчина, уверенно смотря мне в глаза.

– Я осмотрю. – Я пригласила мальчика присесть на кушетку и, повернувшись спиной к родителям, занялась осмотром. Что ж, рука у ребенка действительно оказалась переломана, но этим дело не ограничилось. Аккуратно прощупывая предплечье, я осторожно пустила волну полной проверки организма. Вскоре меня толкнул обратный импульс с результатом, и худшие опасения подтвердились. Помимо перелома, треснуты два ребра. Это из свежих травм. А еще я нашла пару уже сросшихся переломов и заживающих гематом. Спешить с выводами нельзя, в то же время оставить безобразие незамеченным не могла.

– Вы не могли бы немного подержать его за плечи, чтобы случайно не дернулся, – попросила я женщину, а когда та приблизилась, коснулась и ее руки, посылая волну магии.

Теперь мои опасения подтвердились однозначно. Придется действовать. Изобразив растерянность, повернулась к отцу семейства.

– Перелом есть, но сложный. Простите, я здесь новенькая и еще не работала с такими тяжелыми травмами. Подождите немного, я позову опытного целителя.

– И где только таких неумех набирают, – процедил мужчина, бросив злобный взгляд. – Иди зови, да поскорее.

Я, глубоко оскорбленная характеристикой и еле сдерживающая слезы, выскользнула за дверь. Тут же сбросила маску обиды и, обеспокоенная, поспешила к новой знакомой.

– Майлина, у меня небольшая проблема, – начала я издалека, не зная, как перейти к главному.

– Что такое? – всполошилась она. – Неужели пациент агрессивный попался? Обычно у нас на медсестер не кидаются, себе дороже, кто ж потом лечить будет.

– Пациент агрессивный, вот только не по отношению ко мне. У меня там явный случай насилия в семье. Причем долгосрочного. Там и ребенок, и женщина все в синяках и старых травмах. Мне кажется, нужно стражу позвать, – поделилась я.

– Боги безмирья, – вздохнула она. – Ужас какой, сейчас вызовем.

И она полезла в ящик стола.

– Я сказала, что пошла за опытным врачом, но долго этот тип ждать не будет.

– Секунду… – Она, наконец, нашарила кристалл связи, сжала его и дождалась сигнального мерцания, означающего, что стражи приняли вызов. – Дождись их, надо будет подтвердить травмы.

Я замерла, осознав, в какую ловушку себя загнала. Если мое имя мелькнет в сводках, Бриар его не пропустит. А если меня отправят в управление? Нет, попадаться на глаза стражам никак нельзя.

– Я не могу, – пробормотала я. – Меня кое-кто в страже знает, боюсь проблем в академии.

– Ой, точно, – спохватилась женщина. – Ты же у нас нелегалка. Ладно, формуляр заполнила?

Я протянула ей исписанный лист.

– Сделаем так, у нас как раз освободился лекарь, я сейчас его введу в курс дела, а ты иди пока на второй этаж, в соседнее отделение, спроси медсестру Ривен. Там тоже рук не хватает, – проинструктировала меня Майлина.

Я поспешила наверх. Удивительное дело, после привычной уже подставы – неожиданная удача, ведь меня отправили именно в то отделение, куда я стремилась. Отделение неизлечимых больных.

Второй этаж был… тихим. То есть совсем. Пожалуй, единственное место в больнице, где было настолько бесшумно. Причем что-то подсказывало: не только ночью. Нужного мне человека я нашла практически сразу за дверью в полутемный длинный коридор. Небольшой светильник слабо освещал стол, за которым разбирала карточки пожилая женщина.

– Здравствуйте, – шепотом поздоровалась я. – Меня с первого этажа прислали, говорят, вам тут помощь нужна. Я новенькая.

– Ох, милая, – так же тихо вздохнула старушка. – Что ж это тебя в первый день и сразу к нам, к безнадежным… – Она неодобрительно покачала головой. – Я Ривен, а тебя-то как звать?

– Тоди, – представилась я.

– Ты-то хоть знаешь, кто у нас тут лежит? – спросила она, поднимаясь из-за стола. – Помочь им, бедолагам, мы уже не можем, разве что облегчить муки и как-то отсрочить конец. Странно, что тебя сразу к нам. С даром небось? – бросила она на меня проницательный взгляд. – Тогда понятно, целителей на нас не хватает.

– Неужели все так плохо? – поежилась я. – Разве здесь только умирающие?

Странно. Неизлечимых болезней много, но далеко не все из них смертельны. Многие можно купировать. Не вылечить, увы, но дать пациенту возможность нормально пожить.

– Да нет, конечно, – покачала медсестра головой. – Есть и хронические, но знаешь… – подняла она на меня печальный взгляд, – иногда кажется, лучше бы у их мук был какой-то предел.

Я сглотнула. Вот такая простая истина, Кася. Ты пришла сюда ненадолго, поиграться во взрослые игры. А люди здесь борются. И даже не за возможность выжить.

Дальше разговор у нас не клеился. От меня ничего сложного не требовалось. Обойти все палаты, проверить состояние пациентов. Если кому нужно, наложить обезболивающее, успокоительное или сонное заклятие. Убедиться, что никому не стало хуже и никто не умер. Этот пункт в списке моих обязанностей, заявленный обыденным тоном, заставил еще раз ужаснуться. Нет, с трупами работать легче. Там от тебя не ждут помощи. Но когда человек еще живой и в сознании, а ты осознаешь, что фактически он уже мертв… И ты, целитель с даром, сделать ничего не можешь. В ночной смене обнаружился один существенный плюс – в это время большинство пациентов спит.

Палаты были небольшими, очень аккуратными. Обычно трехместные, но встречались и одиночные. Первые три встретили меня полной тишиной. Все дремали, состояние у всех стабильное, ухудшений вроде не было. В четвертой палате надрывно хрипящая женщина не могла уснуть от боли. Я погрузила ее в глубокий сон. Карточка сообщила мне, что у нее тяжелое поражение легких. Скоро дыхательная система совсем откажет, и она задохнется. Возможно, не приходя в сознание. Об этом нельзя задумываться, иначе не сможешь работать. Вот такая страшная правда жизни, чем меньше мы жалеем пациентов, тем лучше им помогаем.

Следующая палата оказалась одной из немногих одиночных, и вот она была действительно необычна. Стоило мне открыть дверь, как я наткнулась на плотный черный занавес, внутренняя отделка тоже разительно отличалась. Окно закрывали черные тяжелые шторы. Сквозь небольшой просвет между двумя портьерами было заметно, что сами стекла заклеены. Небольшую комнату едва освещал свет ночника на тумбочке у кровати, в которой, свернувшись клубком, спала девочка лет двенадцати. Осторожно положив руку на маленькую головку, я пустила слабую волну магии, чтобы удостовериться, все ли с ней в порядке. И теперь, помимо необычного интерьера, меня удивило кое-что еще. Она была здорова! Да, никаких отклонений в работе ее организма не было. Но тогда бы она здесь не находилась?

Заглянула в карту, чтобы развеять сомнения. Увы, лежала она здесь не зря. Но можно было хотя бы порадоваться, что крошка не умирает от жуткого заболевания и не мучается болями. У девчушки всего лишь абсолютная непереносимость солнечного света. И это приговор. Жить нормально она не сможет. Ее ждет участь домашней затворницы, абсолютно одинокого существа, ведь выйти к людям она сможет только глубокой ночью. За что боги награждают таких невинных существ подобными проклятьями? Размышляя об этом, я выскользнула за дверь.

Время уже подбирается к концу моей смены. Честно говоря, я даже не заметила, как быстро оно пролетело. Усталость ощущалась не сильнее, чем утром, и магия восстанавливалась на удивление быстро, хотя резерв восполниться не успел и, учитывая, что завтра мне снова в ночь на работу, уже вряд ли успеет. С этим нужно что-то придумать, например, воспользоваться способом магистра и заняться закаливанием путем купания в озере. Но сейчас стоит выкинуть лишние заботы из головы.

С тихим скрипом открылась дверь в последнюю палату. Тусклый свет фонарей с улицы позволял разглядеть, что занята только кровать возле окна. Стоило мне сделать пару шагов, как лежащий пожилой мужчина шевельнулся:

– Кто здесь? Это ты, Ривен?

– Извините, я вас разбудила, – уже не скрываясь, прошла я к кровати. – Я новенькая, вот пришла с обходом. Как вы себя чувствуете?

– Не очень хорошо, но, полагаю, так оно и должно быть, – прохрипел он сквозь зубы, так и не открыв глаза, но повернув голову на мой голос. Я же получила отклик магии, закончившей проверять пациента, и содрогнулась от понимания, сколько же боли он испытывает. – Одно меня радует, мне недолго осталось.

Скорее всего это правда. Влив весь оставшийся у меня резерв в заклинание обезболивания, я постаралась облегчить его мучения.

– Что у вас? – тихо спросила я.

– Кермирская лихорадка, – последовал тихий ответ. – Последняя стадия. Сегодня с утра отказало зрение, так что теперь уже действительно осталось совсем недолго. Скоро я отдохну…

Вот это оборот! Кажется, мы с Храном нашли первого испытуемого. Это можно даже назвать знаком, раз он болен лихорадкой, на способ лечения которой мы наткнулись, впервые попав в библиотеку. И как бы ужасно это ни звучало, его слепота для нас тоже удача. А значит, завтра у Храна будет очень напряженный день. Откладывать нельзя, надежда, что бедняга продержится до завтрашней ночи, и так слаба. С прослушкой разберемся позже, спасти жизнь важнее. Хотя если повезет, то сможем завтра же проникнуть и в кабинет. Вот только со сном стоит теперь распрощаться.

– Хотите, я наложу на вас сонное заклинание? – мягко предложила я, чувствуя, что на это жалких остатков силы мне хватит. Для меня несложно, а ему спокойный сон уже счастье.

– Если можно, я был бы очень благодарен, – тихо донеслось в ответ, и я отпустила уже готовое заклинание, позволяя больному погрузиться в глубокое забытье. И еще несколько минут простояла в палате у окна, разглядывая утренний город. Все, пора убегать. Хорошо бы поспать часа три, и я буду рада, как никогда, если подруга опять меня не разбудит. Без завтрака я протяну, без сна – вряд ли. Выходя, последний раз оглянулась на одинокую лежащую фигуру. Если повезет, ночью мы спасем еще одну жизнь. А если нет, то на моих руках окажется еще один труп. О последнем думать не хотелось, поэтому я поспешила покинуть больницу.

Можно сказать, мне повезло, ибо Рина действительно не пришла. Размышлять об этом времени не было, пришлось судорожно скакать по комнате, пытаясь собраться. Вот уж когда в очередной раз обрадовалась, что отстригла так лелеемую мною косу. Не пришлось мучиться, разбирая кошмар на голове, лишь махнула два раза расческой, собрала пряди в хвост, и можно бежать на занятия. С Храном толком поговорить тоже не удалось. Успела лишь порадовать, что к вечеру ему нужно разобраться с плетением для кермирской лихорадки и закончить подслушивающий артефакт. Занятия прошли в привычном ритме, я старательно держала себя в сознании, сдерживая острое желание на минутку прикрыть глаза. Я себя знаю, окажусь потом дрыхнущей на столе. На плаву меня держала лишь мысль, что далеко не все преподаватели настолько ко мне благосклонны, чтобы простить подобный промах. Могут и отработку назначить, которая в мой плотный график никак не вписывается, поэтому терпим и держимся.

И насколько вдохновляющей была надежда на короткий отдых перед работой, настолько же оглушающим был ее крах. Потому что в комнате меня поджидал крайне мрачный Бриар, что наводило на две мысли. Первая: сейчас будет неприятный изматывающий разговор. Может, закатить жутко некрасивую и громкую истерику с криками и слезами, чтобы он осознал, что нервы у меня действительно не в порядке и не стоит ко мне лезть? А вторая, пожалуй, была даже важнее: с этим надо что-то делать. С его беспардонными и беспрепятственными внедрениями ко мне в комнату. В своем стремлении докопаться до правды он и до обыска опустится. Придется, очевидно, ставить экранирование, как в спальне. Знать бы еще, откуда взять время и силы.

– И что же вас привело ко мне? – вздохнула я, падая в кресло.

– У нас проблемы, Кастодия, – хмуро сообщил он.

– И какие же у нас, – сделала я ударение на последнем слове, – могут быть проблемы?

– Убийства, – произнес он единственное слово, от которого сердце зашлось ходуном. – Они снова начались. И на этот раз никто даже не скрывает, что это ритуал.

Я с ужасом смотрела на него. Значит, смерти продолжатся. Идиотка, стоило бы догадаться! Не зря Хран подчеркивал, что информация из библиотеки несет только добро. Но света не бывает без тьмы, следовательно, где-то спрятана и вторая, «злая» половина. И, учитывая, какие знания были найдены, страшно представить, что же осталось скрытым.

– Это… ужасно, – выдохнула я, пытаясь взять себя в руки. – Но я больше в это дело не полезу. И вы сами изначально не были в восторге от моего участия. Разве возобновившиеся убийства меня касаются? – Я действительно не понимала, почему он пришел ко мне с этой новостью.

– Мне необходимы ответы. На балу я не стал допытываться, что произошло, наивно полагая, будто у меня есть время и возможность выяснить это в более спокойной обстановке. Но не сложилось, поэтому требую правды сейчас. И пока в мягкой форме, – стальным голосом произнес он, заставив меня замирать от сковывающего внутренности ужаса. – Куда ты пропала почти на два часа? Что там произошло?

Я понимала, что когда-нибудь мне придется рассказать про библиотеку. Но определенно не думала, что так скоро и при таких обстоятельствах. Мало того, добавилась еще одна причина молчать – принадлежность Бриара к высшим лордам. Что же мне делать? Увильнуть мне вряд ли дадут, потому как вот он – стоит и сверлит меня фирменным взглядом, острым и холодным, словно скальпель. Нет сомнений, если не понравится ответ – вскроет, не задумываясь. Стоп, от меня требуется лишь объяснение, куда я делась на пару часов, правильно? Так это не такая уж проблема, рассказать, что в стене внезапно появилась дверь, а за ней огромное хранилище знаний. И совсем не обязательно добавлять, что проход туда возможен только по особым пропускам и что у меня таковой имеется. Могу даже показать, где эта дверь возникла. Чутье мне подсказывает, вызвать ее там вновь не поможет даже ритуал. Но почему я умолчала о своей находке? Перепугалась? Решила, будто это галлюцинации после удара головой? Ладно, будем импровизировать. Пора, наконец, все рассказать. И только я открыла рот, как язык внезапно онемел, а кольцо предупреждающе нагрелось. Вот так, я тут мучаюсь в сомнениях, а выбора-то у меня и нет. Впрочем, как и всегда. Библиотека, похоже, не желает, чтобы ее существование было раскрыто. По крайней мере, сейчас. Так что тебе, Кася, остается одно – врать. Надевай свою лучшую маску, чтобы надежно скрыть очередную ложь. Хотя мне начинает казаться, будто я ее и не снимаю.

Глубоко вздохнув, я подняла на магистра усталый взор, очень надеясь, что мой сонный вид хоть раз сыграет на пользу.

– Мне нечего добавить к тому, что я вам рассказала.

– Ты продолжаешь упорствовать, будто заблудилась? – бросил он на меня ледяной взгляд. – Тебя не могли найти два часа! Прости, но потеряться среди трех дверей невозможно.

– А что ты хочешь услышать? – вспылила я, решив, что лучшая защита – это нападение. – Как я очнулась среди окровавленных осколков, помня только летящий в лицо клинок? Как судорожно штопала заклинанием умирающего парня, а потом побежала за помощью, но в ближайшей открытой комнате поддалась истерике? Как ты справедливо, пусть и не очень тактично отмечал, с выдержкой у меня проблемы. Я не знаю, сколько там прорыдала, прежде чем смогла добраться до бального зала. И, к невероятной удаче, наткнулась на вашего могущественного знакомого, иначе паники при моем появлении было бы не избежать. Вот они, мои похождения. Мне было стыдно признаться в собственной слабости и недостойном целителя поведении. Пока там, в коридоре умирал человек, я лила слезы. Довольны? – зло вопросила я.

– Очень душещипательное признание, – холодно заявил он. – Я бы поверил, хотя терять голову не в твоем характере, Касс. Есть одно «но». Маячки. Почему сильный артефакт внезапно перестал действовать?

Ответа я не могла дать при всем желании, потому как сама его не знала.

– Я сняла серьги, – выдала единственный пришедший в голову вариант. – Ты же предупредил, что там маячок. Я знала, что он активируется при соприкосновении с кожей. Не хотела, чтобы ты меня нашел в таком состоянии.

Пара мгновений тяжелого молчания. Не поверил?

– Возможно, ты говоришь правду, но определенно не всю, – заметил он, пристально вглядываясь в мои глаза.

– Может быть, – согласилась я. – Но если я что-то утаила, значит, это касалось лично меня. В любом случае разве я похожа на человека, который бы скрывал важную информацию, касающуюся смерти не чужих мне людей? – Самая откровенная ложь за весь вечер. Да, я играю нечестно, давлю на его отношение ко мне. Самой не нравится, но делать нечего.

– Мы не закончили с этим вопросом, – недовольно проронил он и исчез в портале.

Я устало откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает чуть ли не каждую мышцу моего тела.

Это никогда не закончится! Мне не избавиться от внимания Бриара. Пора готовить себя к побегу. Лучше всего прямо сейчас собрать самое необходимое, взять Храна и уйти. В конце концов, я поступала именно в эту академию, чтобы попасть в архив. Откуда мне было знать, что я встречу Храна и так быстро отработаю все документы? Теперь доступ мне ни к чему. И все же уходить не хотелось. Я все еще надеюсь на нормальную жизнь, значит, образование лишним не будет. Но если станет совсем худо – брошу. В общем, определенно стоит подготовиться к подобному варианту, надо приготовить «экстренную сумку» и спрятать в библиотеке. А Храну еще стоит сделать амулетов с полезными заклинаниями.

Ладно, эти мысли оставим до выходных. А пока Хран изучает заклинания, я взялась за схему больницы. Нам несказанно повезло, что кабинет главного целителя на верхнем этаже, то есть проникновение через крышу вполне возможно. Осталось придумать, как попасть на эту самую крышу. Вот тут пришлось порыскать. В итоге решение нашлось одно – придется прыгать с соседнего здания, на которое вполне можно залезть. В общем, стоит хорошенько помолиться всем Богам Безмирья, чтобы я не свалилась с этой верхотуры. Проблем с самим проникновением не должно быть. Тут процесс отлажен. Хран занимается магической защитой, я отмычками. Опыт по открыванию окон у меня тоже имелся. Прямо настоящая домушница.

Что ж задача номер один была выполнена. Когда закончила, оставался час до выхода. Я чувствовала себя разбитой и злой, потому как даже не прикоснулась к урокам.

– У несчастного последняя стадия кермирской лихорадки, велика вероятность, что он уже мертв. Ты разобрался с заклинанием? – бросила я вопросительный взгляд на вернувшегося кота.

– Да, – кивнул он, – но это было непросто. Остается надеяться, что сработает, как написано в пособии.

– План прост, – сосредоточилась я. – Часам к двум незаметно придешь в больницу. Я постараюсь до трех ночи быть на глазах целителей, в идеале напрошусь в операционную либо буду в приемной крутиться, это тоже стопроцентное алиби. Тебе нужна последняя палата на втором этаже. Мужчина в возрасте, лежит один, не ошибешься. Думаю, лучше сначала его усыпить, а вот что делать дальше, тебе лучше знать.

– На словах все просто, а на деле… – пробормотал кот.

А не много ли я у него прошу? Он мой друг, но не должен выполнять все мои прихоти…

– Я слишком напираю да? – бросила я на него извиняющийся взгляд. – Если ты категорически против, я не настаиваю. Я не буду заставлять тебя делать что-то против воли.

– Угу, – кивнул он. – И сама полезешь испытывать заклинания. Но пока ты их изучаешь, люди будут умирать. А потом начнешь сама лечить, несмотря на последствия? – кинул он на меня пытливый взгляд, и я отвернулась. – Так я и думал. Не переживай. Я, несомненно, считаю это чистым безрассудством, но не могу не вычленить рациональное зерно. Нет, не попытку поймать убийцу на живца, а проверку заклинаний. Их стоит хотя бы попробовать применить на благо. Так что я с тобой. В любом случае разве я тебя брошу? Даже будь я против, все равно бы помог, и не потому что ты напираешь, а потому что я твой друг и это для тебя важно.

– Спасибо тебе! – Наклонившись, я громко чмокнула кошака в нос, а он отвернулся и расчихался.

– Тьфу, дурная, – фыркнул он. – А с прослушкой-то что делать будем?

– Я заканчиваю часа в четыре. Жди меня на правом углу дома позади больницы. С него полезем на крышу. Остальное потом.

– Ладно, – устало вздохнул он, – когда же мы с тобой будем по ночам спать, как все нормальные люди?

– Никогда, – разочаровала я его. – Все, мне пора. Пожелай мне удачи, – подмигнула ему.

– Удачи.

– И тебе того же! И даже побольше, чем мне. – И нырнула в проход.

Совершенно неожиданно леди Удача оказалась сегодня на моей стороне. Не успела я переодеться, как меня перехватила взъерошенная Майлина.

– О, как хорошо, что ты уже пришла, – воскликнула она, схватив меня за руку, и рысью потащила в незнакомый коридор, а следом – вверх по лестнице. – У нас дежурная медсестра по третьей операционной заболела, будешь ее замещать, ассистировать.

Я похолодела. Конечно, планировала спрятаться в операционной, но скорее в качестве стороннего наблюдателя, а не активного участника. В крайнем случае что-нибудь совсем простое, инструменты, например, подавать. А тут явно планируется существенная помощь.

– Я… не могу… – начала заикаться я. – У меня же нет опыта!

– Значит, будешь его набираться! – Увидев мое побледневшее лицо, женщина сжалилась: – Не переживай, там ничего сложного от тебя не потребуют. Будешь обновлять усыпляющее заклинание, чтобы пациент не очнулся посреди операции, и отслеживать его состояние, чтобы предупредить, если резко станет хуже.

Я облегченно вздохнула. Что ж, это не страшно, зато мое алиби абсолютно непробиваемо. Даже по моим скупым представлениям о работе больницы, занята я буду всю ночь, под неусыпным вниманием оперирующего целителя и еще кучи народа.

Поначалу было страшновато. С одной стороны, элементарное заклинание я уже неоднократно использовала. Но вместе с ответственностью пришли сомнения. А вдруг? Хотя вскоре я успокоилась и уже с интересом наблюдала за действиями целителя. Нет, я вскрытия видела не раз, но сегодня подопытный был живым, и это добавляло процессу жути. Время тянулось незаметно. За первым пациентом последовал еще один, и еще. К счастью, никаких срывов не произошло, так что рабочий день получился не таким уж утомительным. Когда я вышла из операционной, моя смена близилась к концу. Уж не знаю, чем увенчалась авантюра Храна, но никакой шумихи я в больнице не заметила. Если он смог проникнуть, значит, либо заклинание не подействовало, либо чудесное выздоровление пока еще не заметили. Меня великодушно отпустили на полчаса раньше, поздравив с боевым крещением – первой настоящей операцией.

Если бы я еще направлялась спать! Нет, меня ждало гораздо менее приятное занятие. Надеюсь, боги вкупе с леди Удачей будут и дальше мне благоволить, и я с недосыпа не свалюсь из окна.

Улицы уже пустовали. Самые упорные полуночники уже спали, идеальное время, чтобы влезть кому-то в окно. Хран, как мы и договаривались, ждал меня в тени на углу. Судя по его взбудораженному, но довольному виду, все получилось. Но я все же уточнила:

– Как?

– Получилось, – кивнул кот. – Но было очень много странного.

– Потом расскажешь, – отмахнулась я. – Сейчас нам есть чем заняться.

Расстояние между крышами действительно было небольшим – метра полтора. Перепрыгнуть вполне по силам. Сориентироваться, где именно кабинет главного целителя, и то оказалось сложнее. Как мы и ожидали, защита на окнах была, хотя и слабенькая. Ну а что там ценного? Только куча бумажек, важных только для самой больницы. С особой тщательностью нужно охранять лекарства, дорогие реагенты. Так что пятнадцать минут мучений, и вот я уже стою на подоконнике, одной рукой держась за веревку, а второй нащупываю защелку. Удивительно, но сегодня мне действительно везло, потому как форточка была открыта. Поразительная забывчивость для человека с такой ответственной должностью!

Первым в кабинет бесшумно спрыгнул Хран и метнулся к двери, замирая там на стреме. А я тем временем искала место для передатчика. Идеальным местом был стол. Очевидно, разговаривать с визитерами будут именно тут, поэтому пришлось лезть под столешницу. Осталось придумать, как закрепить артефакт. Мудрить не стану, поищу бутылочку с клеем. Но едва успела нашарить заветное, как раздалось приглушенное шипение «Идут!», и в следующее мгновение Хран оказался рядом со мной. Мы застыли, едва дыша от напряжения и страха. Неужели идут именно сюда? Очевидно, кто-то наверху решил, что хорошего с нас хватит, поэтому раздались скрежет ключа и чье-то недовольное бурчание.

Хран уставился на меня круглыми от ужаса глазами. Я залезла поглубже под стол, да еще и стулом забаррикадировалась, молясь всем богам, чтобы хозяин кабинета не уселся работать. Радовало, что переднюю часть стола почти до пола закрывала широкая панель. Сбегать уже поздно, но остается надежда, что нас не заметят.

Наконец звук открывающейся двери и чьи-то бодрые шаги.

– Сколько раз ему говорили, – бубнил женский голос, – нет, вот опять не закрыл. У нас и так сквозняки гуляют, а он окна нараспашку оставляет.

Неясная в сумраке фигура прошла к окну, оставленному нами нараспашку, и принялась споро закрывать его.

– А еще главный целитель, – недовольно причитала она. – Я это окно вообще когда-нибудь забью, чтобы он и думать про него забыл.

И так же бодро, как вошла, умчалась восвояси. Топот, тихий хлопок двери, скрежет замка и затихающее бормотание в коридоре.

Еще пару мгновений мы не дышали, чтобы не спугнуть удачу.

– Ушла, – прошептал Хран. – Я так помру с тобой скоро.

– Я так сама с собой помру, – согласно кивнула я, пытаясь унять разбушевавшееся от адреналина сердцебиение.

Бросила взгляд на камень, который успела прилепить рядом под столешницей. Немного подергала. Вроде держится.

– Пошли тогда отсюда подобру-поздорову, – устало потряс головой кот, выползая из-под стола.

Вот уж не стала спорить. Быстро вернув клей на место и проверив, чтобы все было в точности, как до нашего вторжения, поспешила к окну.

– Закрыть не забудь, – напомнил кот. – А то подозрительно выйдет.

– Не учи ученого, – огрызнулась я. К слову, закрыть окно с внешней стороны, балансируя на подоконнике, куда сложнее, чем открыть. В конце концов Хран плюнул и сплел закрывающее заклинание. Полчаса мучений, ободранные ладони, и наконец можно возвращаться в академию.

– Рассказывай, что же такого необычного было в лечении? – едва ворочая языком, спросила я, пока мы шли по темным пустынным улицам.

Хран окинул меня пристальным взглядом:

– Ничего такого, что не могло бы подождать до завтра, пока ты не придешь в себя.

Я лишь пожала плечами. Конечно, интересно, что такого диковинного он там увидел, но лучше действительно сначала выспаться. Поэтому мы ускорили шаг. А в академии я не откладывая отправилась на боковую.

Естественно, утром ни на какие объяснения времени не хватило. Учеба тоже пролетела мимо меня – стремительно и незаметно. Мозг периодически отключался, хорошо хоть выработанная годами привычка записывать все за лектором не подвела, так что все наверстаю позже. На переменах высматривала Рину, но безуспешно. И в итоге не успела оглянуться, уже и вечер пришел. У двери в собственную комнату на мгновение застыла: пожалуйста, только без незваных гостей! Повезло. Никого, кроме Храна, изнывающего от нетерпения.

– Ну, давай, – кивнула я, устраиваясь на своем любимом месте и заворачиваясь в плед, – рассказывай.

– В общем, туда я прокрался нормально. Старик действительно уже был на последнем дыхании, а пока я мудреное плетение создавал, и вовсе подошел к грани. Самое интересное началось после того, как я опустил на него ленты. Накопители, кстати, опустошил, на следующей неделе придется новые делать. В общем, как только плетение соприкоснулось с ним, оно не исчезло, не впиталось, а просто стало темнеть. Очень медленно, начиная с центра, словно высасывая эту гадость из тела. А когда практически почернело, к нашему накопителю протянулась тонкая нить, и вот тут уже начал темнеть кристалл. Вот что из него получилось в итоге. – Кот протянул мне абсолютно черный, не пропускающий света камень.

– Только осторожнее! – предупредил он, стоило мне протянуть ладонь, и я резко ее отдернула. Мало ли, вдруг заразно. – Он очень хрупкий стал, едва не рассыпается в руках.

Я аккуратно взяла бывший накопитель. И действительно, кристалл приобрел какую-то пористую и крайне хрупкую структуру. Я осторожно покрутила в руках черное нечто.

– После того как нить перекачала всю черноту из плетения в камень, плетение вместе с нитью просто распалось. Я проверил состояние пациента. И ты знаешь, он здоров! – воскликнул хранитель. – Точнее, он больше не болен лихорадкой, но в целом состояние у него не очень. Организм истощен, но сразу же начал потихоньку восстанавливаться.

– Потрясающе, – пробормотала я, чувствуя, как по моему лицу расползается улыбка. И не так важны все эти жутковатые вещи, происходящие во время лечения. Главное, что мы спасли человека.

Но Хран такой легкомысленностью не отличался, забыть про странности он не мог.

– И ты знаешь, увидев все это, а потом еще раз заглянув в библиотеку, я, кажется, понял, почему такие важные сведения были скрыты.

– Почему? – сразу напряглась я.

– Мы зря с тобой не просмотрели пособие полностью, ограничившись лечением, и даже не заглянули в часть раздела про восстановительный период.

– Не тяни уже, говори прямо, что не так! – нервно потребовала я.

– Дело в том, Касс, что восстановительный период там прописан не для больного, а для лекаря. И из всего виденного мной я могу сделать вот какой вывод: заклинание не совсем лечит лихорадку. Оно лишь перетягивает ее на целителя.

– Это еще зачем? – пробормотала я, отказываясь верить в услышанное. – Зачем перетягивать смертельное заболевание с одного человека на другого?

– Тут, пожалуй, несколько фактов. Во-первых, целители в силу природы своего дара хорошо сопротивляются болезням. Кстати, еще не было зарегистрировано ни одного случая, чтобы целитель заболел кермирской лихорадкой, есть что-то иммунное в вашем организме. А во-вторых, заклинание как-то ослабляет эту заразу. Так что лечащий переносит ее в легкой форме и без смертельного исхода. Но весь спектр потрясающих ощущений от болезни, несомненно, он испытает, в этом и проблема.

– Не такая уж большая, – возразила я. – Если ты можешь спасти человека, почему бы не перетерпеть недомогание? Раз уж точно останешься в живых.

– Вот-вот, – потряс головой кошак. – Наверняка нашлось много таких, жаждущих собой пожертвовать. Причем регулярно. Не успел организм отойти от одной заразы, как спаситель хватает новую. Организм просто не справится. Хороший целитель, может, спас бы многих, но вот сам бы сгорел за пару лет. Такое лечение чревато, вот его и спрятали.

– Но с тобой же все в порядке? – Я поежилась, найдя в стройной теории явные несостыковки.

– Во-первых, Касс, я не человек. И даже не животное, я вообще болеть не могу. А во-вторых, я не целитель. Магия была твоя, а ее единственный источник, который нашло заклинание, это кристалл, куда и слилась болезнь. Надо бы уничтожить камень. В любом случае использовать его повторно не получится, – закончил кот.

– Подожди, значит, эта зараза могла передаться мне? – с ужасом поняла я.

– Теоретически – да, – осторожно заметил друг.

Я молча оценивала возможные перспективы. Спасти человека – это прекрасно, но сейчас было бы крайне не вовремя взять на себя смертельное заболевание со всеми сопутствующими последствиями. Потому что не связать меня с чудесным исцелением было бы сложно.

– В чем-то Бриар прав, – пробормотала себе под нос, – доиграюсь я когда-нибудь.

– Я с ним согласен, ты определено доиграешься, причем скоро. Утешает, что ты всегда умела выбираться из сложных ситуаций, может, и сейчас сойдет с рук.

– Будем надеяться, – улыбнулась я. – Ой, а прослушка работает, ты не проверял?

– Проверял, – кивнул он. – В больнице уже ажиотаж. Но за ее пределы сенсация пока не вырвалась. Магистр Варлоу считает, что они ошиблись с диагнозом, уже началось пропесочивание персонала. Но посторонние пока не появлялись.

– Ты мое сокровище, – устало улыбнулась я и обняла кота за шею. – Как бы я без тебя со всем этим справилась?

– Никак. – И, заметив мой широкий зевок, добавил: – Идем-ка отдыхать, мы оба выдохлись.

– Просплю, – печально покачала я головой. – В таком состоянии точно все просплю.

– Я тебя разбужу, – пообещал он мне, и я была не в силах сопротивляться.

В больнице было заметное оживление, и причину мне сообщили с порога.

– Ты представляешь, у нас просто чудо произошло! – встретила меня Майлина.

– Какое чудо? – изобразила я заинтересованность, переодеваясь в рабочую одежду.

– У одного из неизлечимых утром началась ремиссия!

– Да ладно, быть не может! – воскликнула я. – А что у него было?

– Кермирская лихорадка.

– Но это же абсолютно безнадежный случай, – поразилась я. – Никогда не слышала, чтобы хоть кому-то становилось лучше, про излечение уж и не говорю.

– Вот-вот. Вчера он при смерти был, а сегодня никаких признаков лихорадки! У нас целый день консилиумы. Замучили уже, честно говоря, несчастного, только-только пришедшего в себя больного, – неодобрительно покачала головой женщина.

– Правда? И кто приходил? – задала я главный вопрос.

– Пока никто. Шеф настоятельно просил не болтать, но завтра точно полгорода сбежится.

Еще бы. Один день такое событие еще можно продержать в секрете, а там уже придется делиться с коллегами, иначе не выяснить, что же все-таки произошло с больным. Так что сегодня никто из высших чинов нашим происшествием не заинтересуется. Будем ждать завтрашнего триумфа.

– Собрание местных великих умов хоть выяснило, почему он поправился? – демонстрировала я все тот же энтузиазм, на деле уже полностью потеряв интерес.

– Да какое там, – махнула рукой администратор. – Разве что разругались из-за своих теорий. Говорят, такое чувство, что болезнь просто резко исчезла, оставив после себя лишь истощение. Вот ведь невероятные вещи вокруг творятся.

– Это точно, – покивала я. – Ну, куда меня сегодня отправляют?

– В приемное, – вздохнула Майлина, – у нас сегодня снова нехватка рук.

– В приемное так в приемное, – улыбнулась я и погрузилась в череду различных болезней и травм.

Еще один учебный день, вслед за ним еще одна рабочая ночь так и не принесли новостей. Нет, о чудесном исцелении широкой публике стало известно, и количество посетителей у главного целителя больницы магистра Варлоу резко увеличилось. Но сколько мы ни подслушивали, подозрительных имен не уловили. Только врачи да ученые. Приходили они обычно не по одному, а целыми делегациями, и звучало столько медицинских терминов, что становился очевидным чисто профессиональный интерес.

До последнего дня недели я добралась в не слишком радужном настроении, да и чувствовала себя откровенно разбитой. Выходных ждала как праздника, хотя дел было запланировано немерено. Но до вожделенного отдыха мне еще предстояло провести ночь в управлении. Несмотря на богатый опыт работы именно в этой области, идти туда было гораздо страшнее, чем в больницу. Вечера я ждала с легким ужасом, опасаясь, вдруг Бриар снова придет что-либо выяснять.

Провожала меня туда профессор через портал, который перенастроили сразу на выход в управление, чтобы мы не мотались по ночным улицам.

– Удачи, – улыбнулась она. – Я в тебе уверена, да и работа тебе знакома, так что вперед, тебя ждут.

Я напряглась, начиная понимать, что мои опасения подтверждаются. Сделав шаг в неизвестность, вышла в прекрасно знакомом мне помещении морга.

– А я все ждал, когда же и ты заступишь на дежурство. Даже специально подогнал расписание, – раздался знакомый голос, но совсем не тот, который я боялась услышать. – Ну привет, потеряшка.

– Рик, – с улыбкой обернулась я.

Вот уж кого я не чаяла увидеть и как же обрадовалась!

– И что, ты даже не обнимешь старого друга? – Он приглашающе раскрыл руки.

А я, уже не сомневаясь, кинулась к нему. Сама не думала, что действительно так соскучусь по человеку, с которым была знакома так недолго.

– Вот теперь не отпущу, пока не покаешься, – заявил оборотень, сжимая меня в объятиях, а я застыла от предчувствия, что допроса мне не избежать. – Ты куда пропала, признавайся? – задал он неожиданный вопрос, отпуская меня, чтобы я могла заглянуть ему в лицо и осознать весь спектр обиды. – На письма не отвечала, из академии смылась, ни найти тебя, ни поймать. Это что еще за фокусы?

Уф, если мне и придется оправдываться, то не по тому поводу, которого я опасалась.

– Ты прости, экзамены, каникулы… проблема одна, не хотелось мне ни с кем общаться… – Я не особо жаждала посвящать его в свои дела.

– Экзамены – это я понимаю, важно, – покивал он. – А вот что за проблема, я догадываюсь и могу уверить, что она была на тот момент не только твоей.

Я вспыхнула и отошла, совершенно не желая обсуждать эту тему. Лучше пойти достать из шкафчика спецодежду – фартук и перчатки.

– Молчишь, значит? – правильно понял мою позицию Аларик. – То есть ты решила, что коли разругалась с Бриаром, то и я тебе больше не друг, правильно я понимаю?

А я покраснела еще больше, осознав, что поведение мое выглядит именно так.

– Значит, правильно, – тряхнул он головой. – Вот вроде вся такая умная-разумная, а зачастую полная дура.

Я, развернувшись, хмуро посмотрела на него. Нет, в чем-то он прав, но сказано все равно грубо. Наверное, стоит обидеться, только не получается.

– Ну, допустим, – огрызнулась я.

– А тут и допускать нечего, – парировал он. – Твои разборки с Деймом меня не касаются. Нет, я не буду врать, будто мне неинтересно, что за кошка межу вами пробежала, раз ты пряталась от всех два месяца, а он ходил злой как не знаю кто. Но и насильно вытаскивать из тебя эти сведения не буду.

Я с недоверием глянула на него.

– И даже не будет никаких: «Может, это просто недопонимание? Попробуй с ним поговорить. Все не так плохо»?

– Вот еще, – фыркнул он в ответ. – Делать мне больше нечего. В конце концов, если вы разругались, значит, кто-то накосячил, причем по-крупному. И либо вы эти косяки исправите и все наладится, либо они неисправимы, тогда это навсегда и смысла бередить раны нет. Вы взрослые люди, разберетесь без чьего-либо вмешательства, – заявил Аларик, уверенно смотря мне в глаза. – Я бы даже сказал, вы не потерпите никакого вмешательства. И так как я не хочу портить отношения ни с одним из вас, лучше постою в сторонке.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я, понимая, что появился еще один человек, на которого я могу положиться, не ожидая нравоучений.

– Вот и хорошо, а то мне уже бежать надо. Не прощаюсь, вполне возможно, мы сегодня еще увидимся. Удачного тебе дежурства, – помахал мне страж и скрылся за дверью.

А я, вздохнув, полезла в свою сумку за учебниками. Мы здесь нужны исключительно на случай срочной экспертизы, а так как это явление редкое, куковать мне здесь без дела всю ночь. Стоит потратить ее с пользой и выкроить себе дополнительное время на сон. В общем, да здравствует учеба в ночное время!

Слова Рика оказались пророческими. Через час он вернулся с подарочком.

– Заносите, – донеслось от открытой двери, в мертвецкую вкатили труп на носилках и устроили на ближайшем столе.

– Все для тебя, милая. Развлекайся, – мрачно пошутил оборотень, наблюдая, как я закрываю уже разложенные учебники.

– Да я и не скучала, – пробормотала я, направляясь к свежеприбывшему. – Что нужно прежде всего?

– Причина смерти, – попросил Рик. – Не последний человек в городе, а найден на улице мертвым, без видимых причин смерти, а с нас их определенно спросят. Так что постарайся Касс, ладно?

Я кивнула, задумчиво рассматривая лежащего на столе темноволосого мужчину. Никаких повреждений. По возрасту вроде еще рано ему падать замертво. Определенно тут что-то не так.

– Помогите его раздеть, – обратилась я к двум стражам, которые его внесли, и пока те приводили моего «клиента» в рабочий вид, я занималась описью имеющихся у него при себе вещей.

– В общем, я буду неподалеку, – пообещал оборотень, направляясь к выходу. – Ребята, если что, за дверью. Как закончишь или что интересное найдешь, скажешь, чтобы меня нашли.

– Ладно, – согласилась я, размышляя, что же это за важная личность, раз Аларик так спешит с освидетельствованием.

Наконец все лишние личности вышли, можно спокойно приступить к работе. Не люблю, когда стоят над душой. Первичный внешний осмотр ничего не дал, никаких подозрительных синяков, ран или царапин, так что пора браться за скальпель. Первое осторожное движение в намечающейся линии разреза на грудине вызвало смятение, и скальпель пришлось убрать.

А все потому, что пошла кровь, а этого быть не может. Он же уже умер, сердце остановилось, кровоток прекращен. Или он совсем свежий? Тут, похоже, меньше получаса прошло с момента смерти. Заинтересовавшись подобным феноменом, вернула скальпель к работе. От чего же скончался несчастный? Может, дело в каком-то яде, а значит, стоит сразу заняться анализом крови?

Но не успел скальпель пройти и сантиметра, как тело под моими руками вздрогнуло, и я с ужасом обнаружила, что глаза покойника открыты.

Раздался дикий крик. Не мой, трупа.

Я, словно попав в кошмар, отпрянула от стола и врезалась в столик с инструментами. Под жуткий металлический грохот мы – я, инструменты и столик – повалились на пол.

Раздался еще один вопль. Теперь уже мой.

«Умертвие!» – с отвращением подумала я и, не обращая внимания на боль в руках, отползла к стене. Тело на столе задергалось, как и я, не прекращая орать.

– Идиоты! – разорялся Аларик в коридоре, пока я дрожала в его кресле, грея руки о чашку с успокоительным сбором. – Прежде чем тащить тело в морг, хоть бы удостоверились, что клиент мертв! Вы хоть знаете, что пульс проверяют на шее, а не на запястье?!

– Да он же весь замотан был, где там до шеи-то добираться, – робко пробормотал в свое оправдание первый страж.

– А девчонка не могла проверить, прежде чем скальпелем размахивать? – возмутился второй.

– А ты бы сам в морге пульсы стал щупать? – рявкнул Рик. – На то он и морг, а не больница. В него все же попадают после проверки на живость. Брысь с глаз моих, – пресек возражения оборотень и вернулся ко мне в кабинет, изрядно хлопнув дверью. – Ты как, отошла?

– Не знаю, – пробормотала я. – Я чуть не разрезала живого человека! Это просто ужас какой-то. Как представлю, что я бы ему грудную клетку раскрыла, а там сердце бьется. Мне кажется, я бы прямо на месте в обморок бы грохнулась.

– Да ладно, не преувеличивай, – отмахнулся он, садясь за стол. – Хотя ситуация скверная.

– Не ругайся сильно. Там действительно очень сложно было определить, что он живой. На него кинули мощное парализующее заклинание. Оно сильно затормаживает все процессы в организме, кажется, будто человек умер. Стражи не нащупали бы пульс. Так что мой промах тут тоже есть, могла бы и проверить, – покаялась я. – Но я такого не ожидала! Да ни за что в жизни не догадалась бы проверить на жизнедеятельность только что прибывшее в морг тело.

– Значит, пора заносить в протокол новый пункт: «Проверить, действительно ли труп является трупом, прежде чем приступать к вскрытию», – рассмеялся оборотень.

Тут дверь резко распахнулась, и в кабинет порывисто вошел Бриар. Я съежилась в кресле, надеясь, что меня не заметят.

– Что у вас тут еще произошло? – устало спросил магистр (спасибо высокой спинке кресла, за которой я спряталась).

Аларик начал посвящать его в подробности. Уж не знаю, специально ли, но мое имя не прозвучало, Рик упомянул просто «дежурного специалиста».

Осторожно выглянув из-за спинки, я тут же поймала замученный взгляд магистра.

– Почему, где бы ты ни появилась, начинаются самые невероятные проблемы? – обреченно пробормотал он и, покачав головой, скрылся за дверью.

Я опешила:

– В том, что у вас ожил труп, тоже я виновата? Прямо если где проблема, ищите Касс.

Оборотень лишь рассмеялся:

– Не обижайся. Это он не от злости. Это он переживает.

– Мне от этого не легче, – вздохнув, я вернулась к своей кружке с отваром.

Хотя в его замечании есть резон. Неприятности следуют за мной по пятам…

Первый пункт моего большого плана на выходные был не просто выполнен, а перевыполнен. Проснулась я к тому прекрасному моменту, когда даже совы пообедали, а ранние пташки уже подумывали об ужине. Спасибо стоило сказать коту, который, посмеявшись над моими ночными приключениями, сурово и единовластно постановил, что мне жизненно необходимо отдохнуть, и просто не стал меня будить. А мой организм, дорвавшись до теплой постельки, не будь дурак, даже не подумал проснуться по собственной воле. Так первый день из двух свободных и улетел в небытие. Радовало одно: ответственный хранитель начал потихоньку перетаскивать в библиотеку минимальный набор необходимых вещей: кое-какие зелья, ингредиенты, амулеты, одежду, запасы воды и еще что-то по мелочи. И даже успел проверить нашу прослушку. Споры по поводу чудесного излечения уже начали затихать, и большинство склонялось к мысли, что диагноз поставили ошибочный. Несчастного лечащего врача оштрафовали и успокоились.

На вечер (поздний вечер) у нас было запланировано мероприятие, которое я определила как первостепенное, а именно – установка защиты. Хватит с меня непрошеных гостей. И в связи с тем самым возмутительным визитом возникло еще одно неотложное дело. Быстро приведя себя в порядок, я накорябала записку с предложением встретиться у ворот академии и поболтать. К счастью, ответ не заставил себя ждать.

– Честно говоря, не ожидал, что мое внушение возымеет столь быстрый эффект, – поприветствовал меня Аларик и, подхватив под руку, повел в сторону ближайшей таверны. – Ужинала? Я нет, поэтому общаться предлагаю в уютной компании свежеприготовленного куска мяса.

– Не ужинала, поэтому с удовольствием к тебе присоединюсь, – ответила я. – И прости, что разбиваю твои педагогические надежды, но я пришла с исключительно корыстными целями.

– Ты меня ранила в самое сердце, – изобразил он глубокую обиду на лице. – Но в то же время заинтриговала, так что я тебя прощаю. Только на пустой желудок я серьезные разговоры не веду, так что сначала ужин, а потом твои интриги.

Я с такой постановкой вопроса была вполне согласна. Поспрашивала о семье, детях, прошедших праздниках, что сталось с ожившим трупом и с теми, кто его «живость» упустил. Но вот, наконец, трапеза окончена. Остался только горячий травяной отвар, и мне великодушно позволили перейти к сути дела.

– В чем же состоит твой корыстный интерес?

– Возможно, мой вопрос немного некорректен, – замялась я. – И меня это уже не касается, но все же не могу не поинтересоваться… Что там насчет возобновившихся убийств? Вы уверены, что они связаны с нашим ритуалом? – выпалила я.

Неожиданно мне достался хмурый, но определенно недоуменный взгляд.

– С чего ты взяла, будто убийства возобновились?

Теперь была моя очередь удивленно взирать на собеседника.

– От Бриара! – Я медленно осознавала подставу. – А что, не было убийств?

– Не было, – ответил Рик. – Похоже, Дейм хотел выведать у тебя какую-то информацию. На совесть давил, значит, новыми убийствами, – уверенно констатировал он.

Я чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег, – такая же ошарашенная и не понимающая, куда она попала. Магистр мне соврал? Не мне, конечно, жаловаться, но все равно обидно. Лгал он впервые. Умалчивал, недоговаривал – было, а вот обмануть в глаза… это что-то новенькое. Похоже, больше не стоит ждать благородства.

– Не ожидала, – пробормотала я. – По-моему, жестоко внушать, что из-за меня кто-то умер.

– Стандартная практика, – пожал меланхолично плечами оборотень. – На наше счастье, новых убийств не было. Правда, и по старым ничего ценного не нашли. Тупик, одним словом, – вздохнул он, но я уже его не слушала, потому что меня осенило.

Наша библиотека выглядит неполной, следовательно, где-то спрятана еще одна часть, а значит – убийства возобновятся. Можно, конечно, уповать, будто злоумышленник не в курсе, что открыта только половина, но что-то мне подсказывает, это пустые надежды.

И вот она опять, моральная дилемма. Рассказывать? Ведь это лишь мои догадки. Когда снова начнутся убийства, кто следующая жертва, где появится новый рисунок и каким он будет – ни на один из этих вопросов мне не ответить, остается просто ждать. Тогда смысл все рассказывать? Ведь придется как-то обосновывать свое предположение, а раскрыть тайну библиотеки я не могу. А значит, вопрос закрыт. Я опять отмалчиваюсь и страдаю муками совести, ожидая следующего хода противника.

– Ты чего помрачнела? – поинтересовался наблюдательный страж. – Обиделась?

– Нет, – равнодушно пожала я плечами. – Какое я имею право обижаться? Очевидно, это было необходимо. Вот только бессмысленно, никакой информации я сообщить не смогла.

– Да ладно, – не поверил он. – Обиделась так обиделась. Тебе можно, ты же девушка.

– И как тебя только жена не прибила за такую логику, – усмехнувшись, покачала я головой.

– Логика – ерунда. Вот как она меня с таким графиком еще не бросила, это действительно вопрос.

– Ох, что это я! – тут же всполошилась я. – Лира дома ждет, а я тебя здесь задерживаю дурацкими разговорами.

– Ну, учитывая причину, меня помилуют.

– Ничего не хочу слушать, – возразила я и, вытянув его из-за стола, упорно подталкивала к двери. – Тебя ждут, а ты про какие-то причины… Надо было сказать мне, глупой, забывчивой. Я только проснулась, соображаю пока плохо.

Бодренько вытолкав оборотня из таверны, быстро распрощалась, а сама развернулась к академии, грустно улыбаясь: как же это, наверное, потрясающе, когда тебя ждут дома.

Оставшаяся часть вечера была проведена в тяжких трудах по перестановке мебели. Пришлось перетаскивать стол, диван, кресло с места на место по мере обработки комнаты. Промаялись мы с Храном до поздней ночи. И, закончив с полом, стенами и потолком, внезапно поняли, что один пустяк остался вне нашего внимания. Дверь! Во-первых, если дверь пропадет из общего коридора, это будет слишком странно. А во-вторых, нежелание пускать кого-либо в спальню вполне понятно, а вот такой же фокус с входной дверью уже подозрителен. Решили поставить сигналку. Предотвратить визиты не сможем, зато точно будем знать, если кто проникнет. Добавили стандартную защиту, чтобы никто, кроме нас, не вошел. Понятно, что при необходимости Бриар ее вскроет, но все же так легко, как раньше, ходить ко мне не сможет.

А следующий день был полностью посвящен знаниям и неукоснительному труду по их поглощению. Не сделанное домашнее задание. Пару книг из библиотеки для личного чтения. Подняв наконец голову от бесконечных учебников, с разочарованием осознала, что вот и пролетели выходные, а отдохнуть не удалось.

– Предлагаю заняться накопителями сегодня, – вкрадчиво заявил кот. – Чтобы ты успела восстановиться перед суровыми трудовыми буднями.

– Как скажешь, – вяло согласилась я, направляясь в спальню, где кошак уже все подготовил. И снова бесконечная желтая лента, податливо сжимающаяся в моих руках. Метр за метром, виток за витком. Пока пальцы уже не перестают двигаться от истощения, а сквозь пелену тумана не доносится голос Храна, останавливающий меня. Порадовавшись, что решила проводить эту утомительную процедуру сразу на кровати, отключилась на месте, так и не переодевшись.

И мне снова приснился он…

Пейзаж был мне определенно знаком, хотя и являл собой полную противоположность тому, что творилось здесь в прошлый раз. Бескрайнее, сияющее мириадами звезд темно-синее ночное небо. И такое же море, отражающее звездный свет. В этот раз оно было тихо и безмятежно, лишь слегка подрагивала морская гладь, словно мерно посапывал во сне огромный зверь. Все буквально дышало томным умиротворением. И лишь где-то вдалеке, у самого горизонта, виднелась серая масса туч, но было неясно, удаляется она или приближается, да и доберется ли вообще до этого оазиса спокойствия.

Вместо холодного, обдуваемого со всех сторон скального утеса я попала на большой каменный балкон какого-то старинного здания. Судя по открывающемуся виду, здание это расположено очень высоко и совсем близко к берегу. Я хотела заглянуть за каменные резные перила и узнать, есть ли там вообще земля, но мне на плечи опустился теплый плед. Крепко обхватив за талию, меня мягко, но настойчиво потянули в противоположную сторону.

– Это мы уже проходили, – коснулся моего уха горячий воздух. – Больше ни к каким обрывам я тебя не подпущу, а то ты завела привычку сбегать от меня любыми способами. – Меня усадили, крепко прижали к себе и обняли, словно отрезая любые пути к отступлению.

– Что это за место? – поинтересовалась я, лишь сильнее укутываясь в плед и устраиваясь в теплых объятиях. Сознание медленно проникалось здешним умиротворением, и уже не хотелось ни возражать, ни ссориться. Лучше просто закрыть глаза и подремать.

– Я же обещал тебе домик у моря. Это не совсем «домик», – усмехнулся он, – зато моря здесь достаточно. Главное, чтобы не надоело.

Я еще раз осмотрела прекрасный вид и каменные перила.

– С моей удачей обязательно навернусь с этого балкончика, – печально констатировала я.

В ответ раздался теплый смех:

– Не бойся, для таких удачливых предусмотрена защита. Выпасть невозможно. Впрочем, как и проникнуть через балкон извне.

– Просто крепость какая-то, – пробормотала я.

– Она и есть, – с улыбкой подтвердил он.

– Теперь понятно, почему ты мне ее предлагал. Спрятать ото всех? – съязвила я.

– Ты все равно отказалась от моего предложения, – меланхолично донеслось в ответ. – От обоих, – уточнил он, и я предпочла промолчать, чтобы не затрагивать скользкую тему.

Я чувствовала, как атмосфера спокойствия медленно растворялась, словно с приближением тучи холод разворачивал свои объятия, раздирая тепло между нами.

И мне бы молчать дальше, не разрушая хрупкого равновесия, но слова сами сорвались с языка: «Как ты мог?!»

– Ты мне врешь постоянно, – даже не думал отпираться он.

– Я не ожидала от тебя. – Я уже сама пожалела, что открыла рот. – Это… неожиданно, учитывая, сколько раз ты говорил про доверие.

До меня донесся только напряженный вздох.

– И все? – удивилась я.

– Если я начну выкладывать все, в чем мне бы хотелось тебя упрекнуть, особенно по части доверия, скандал будет жуткий. Лучше промолчу.

Я уже приготовилась ляпнуть что-нибудь обидное и обвиняющее, но вмешалось здравомыслие. Он ведь прав, я тоже на эмоциях кричу, а потом жалею. Лучше пережить неприятные мысли и успокоиться. Да и смысл переливать из пустого в порожнее. Меня уже не должно волновать, доверяет ли он мне и могу ли я верить ему.

– Так странно, – развернулась я, чтобы видеть его лицо. – И то, что ты мне снишься. И это место. И что сейчас я помню прошлый сон, а когда просыпаюсь – нет. Даже сам факт сновидений. Я такая замотанная, что должна просто вырубаться. А тут ты меня по ночам мучаешь. Перестань это делать. Дай мне отдохнуть…

– Ах, вот в чем дело… – на грани слышимости шепнул он, а потом сочувственно развернулся ко мне: – Чем же ты, солнце мое, занимаешься – таким затратным, что приходится восстанавливаться?

– Исследованиями, – пробормотала я. Что-то подсказывало, откровенничать не стоит даже во сне. – Амулеты новые пробую. – И, поймав настороженный взор, добавила: – Только для личных надобностей, даже никому в руки не даю.

Он, тяжко вздохнув, покачал головой.

– Сказала бы об этом еще в прошлый раз, а не бросалась со скалы.

– Значит, перестанешь приходить? – обрадовалась я.

Но мне досталась хитрая улыбка.

– Нет, просто я знаю гораздо более действенный и приятный способ восстановиться. – И не успела я ахнуть, как он поцеловал меня.

Миг, и он вдыхает в меня силу своих эмоций, пьяня теплыми искрящимся чувствами. Позволяя забыться в плену горячих губ и нежности. Но ненадолго. Стоит ему оторваться, как реальность накрывает меня с головой, заставляя уклониться от следующего поцелуя.

– Не надо, не смей, – отвернувшись к уже затянувшемуся тучей небу, требую я.

– Почему?

– Потому что это больно. И потому что у тебя уже нет прав.

– Нет… А у кого тогда есть? – Злой голос звучит совсем близко, и одновременно со вспышкой, разбившей серое небо напополам, он разворачивает меня к себе. – У жениха?

– Да, – твердо, чтобы не показать слабости, отвечаю я. – У него или кого угодно другого, но не у тебя.

Раздается драконий рык:

– Я тебя не отпущу! Знай. Я вижу, что тебе тоже плохо, значит, я тебе небезразличен. Пока это так, я тебя не отдам никому.

– Конечно, небезразличен, – киваю я. – Ты хороший человек, и мне плохо от того, что я причинила тебе боль. И запустила бесконечный круг. Ты, не сумев избавиться от этой боли, делаешь больно мне. Пока мы не разорвем связь, ничего не изменится. Перестань мучить и себя, и меня. Отпусти нас обоих, – молю я.

– Не могу, – так же горько звучит в ответ, – никогда.

Поняв, что мы снова в тупике, я бросаюсь к перилам.

– Не приходи больше! – Легко запрыгиваю на парапет.

– Не смей! – кидается он в мою сторону, но я уже свободно лечу вниз.

«А еще про защиту говорил», – успеваю отметить, глядя на удаляющийся балкон с оставшимся там человеком.

…Я вскакиваю, тяжело дыша и озираясь по сторонам. Сердце в груди бьется, словно я очень долго бежала.

– Что случилось? – так же бешено вертит головой взметнувшийся с постели кот.

– Кошмар… – Осознав, что все в порядке, я падаю на подушку.

– Какой? – лениво шепчет кот, уже сворачиваясь в клубок.

– Не помню, – бормочу я, тоже уплывая в блаженную негу…

Утро началось на удивление достаточно бодро. То ли Хран меньше магии взял, то ли организм уже приспособился. В общем, встала я полностью готовая к рабоче-учебной неделе.

Естественно, настолько прекрасное и беспроблемное утро не могло не испортиться. Первое же занятие вылилось в шоу со мной в главной роли.

– Адептка Серас, я наслышана о вашем дежурстве, – начала профессор Амалия.

Я сразу почувствовала, что это упоминание ничем хорошим для меня не закончится.

– Не хотите поделиться с коллегами ценным опытом? – Именно этого я и боялась. Потому как совершенно не хотела делиться никаким опытом. Но выражение лица профессора указывало, что мне не отвертеться.

– С удовольствием, – изобразив улыбку, поднялась я. Правда, боюсь, улыбка вышла слегка натянутой.

Что сказать, коллегам моя история понравилась. Смеялась аудитория долго и с удовольствием. Ну-ну, я бы посмотрела, если бы у них под скальпелем труп ожил. А вот профессор веселье не поддержала. Даже намека на улыбку не проскользнуло на ее лице. Что навело меня на мысль, что и в ее практике случался такой феномен.

– Вам сейчас, конечно, забавно. Вот только хохотать вы будете лишь до того момента, пока, вскрыв тело, не поймете, что еще пару секунд назад оно было вполне себе живым человеком. А вы его фактически убили. Можете продолжать веселиться, но советую вам взять за правило проверять каждое попавшее вам на стол тело на жизнеспособность.

Улыбки на лицах слушателей исчезли. Аудитория молча покивала, а меня, наконец, отпустили. Дальнейшие занятия прошли без эксцессов. Буря прогремела в обеденный перерыв. Долгожданная встреча состоялась.

– Рина! Стой, куда летишь? – Я едва ухватила пробегающую подругу. – Совсем пропала. А обещала будить по утрам, – упрекнула я, впрочем, гораздо больше переживая из-за самого исчезновения.

– Ой, Каська! Наконец-то пересеклись, – радостно всплеснула подруга руками и, подхватив меня под локоть, потащила к столовой. – Идем, перекусим и поболтаем.

С трудом отыскав свободный столик, я приступила к выяснению подробностей.

– Прости, прости, прости, – завыла Рина. – Я знаю, что обещала видеться, но нас так завалили заданиями в первый же день… А еще, представляешь, меня тоже взяли на стажировку в управление! – сверкая белозубой улыбкой и искрящимся взглядом, заявила она.

Наверное, я ужасная подруга. Вместо того чтобы искренне порадоваться за Рину, я ощутила лишь горечь, что мне так быстро нашли замену. Хотя сама же советовала ее Бриару как специалиста.

– Поздравляю. – Я все же смогла натянуть на лицо улыбку. – И как тебе?

– Жутковато, но интересно. Хотя времени свободного совсем не остается, – вздохнула она. – Сама теперь сплю до последнего. Но во всем этом есть один неоспоримый плюс, – снова засияла она, воровато оглянувшись по сторонам, наклонилась ко мне и прошептала: – У меня получается!

– Что получается? – не поняла я.

Подруга вздохнула, изобразив на лице вселенскую муку от моей недогадливости.

– О чем мы с тобой в последний день каникул разговаривали? – начались наводки. – Он обратил на меня внимание! Я такие вещи всегда чувствую, сама знаешь.

– Кто? – уточнила я, уже понимая, что ответ мне не понравится.

– Да Бриар же! – прошипела подруга.

У меня внутри что-то резко ухнуло вниз.

– Прости, сразу не сообразила, – наконец отреагировала я. – Неожиданно. Он же весь такой строгий, неприступный.

– Нет, это только маска, – мечтательно отмахнулась она. – Он не такой. Ну, то есть такой, но не совсем. В общем, я не знаю, как объяснить. Магистр хороший, добрый и отзывчивый, хоть и строгий.

– Надо же, – удивилась я тому, что сама уже давно поняла.

Ничего себе! Можно было бы решить, что Рина сочиняет, если бы я не знала ее так хорошо. Это я, пока меня носом не ткнешь, о чужой симпатии даже не задумаюсь, а Рина любую каплю интереса чует за версту. И склонностями к иллюзиям она никогда не страдала, несуществующих страстей не придумывала. А значит, все действительно так. И мне бы, откровенно говоря, радоваться, ведь я же именно этого и хотела. Чтобы он оставил меня в покое и заинтересовался кем-нибудь другим. Тогда почему я чувствую себя такой… преданной? Из нас двоих именно я предала первой. Мерзкое ощущение, понимаю теперь его обиду и злость. Вот только я не собираюсь кидаться обвинениями, а постараюсь убедить себя, что все к лучшему.

– О чем задумалась? Об учебе, как всегда? – закатила глаза подруга.

«Пожалуй, в твоих же интересах, чтобы я и дальше думала именно об учебе…» – печально усмехнулась я про себя.

– Думать о любви – твоя привилегия, – заметила в ответ. – У нас разделение труда, забыла?

– Вот ведь вредина! – рассмеялась подруга. – Я ведь обидеться могу.

– Можешь, – согласилась я с улыбкой, уже не фальшивой. – Но не станешь.

– Не стану, – подтвердила она. – Кто еще меня по-дружески подколет. Эх, хорошо с тобой, родная, но надо бежать. Прости, я и пяти минут теперь на одном месте провести не могу.

– Беги, не переживай, – успокоила ее я. – Только больше не пропадай.

– Постараюсь, – пообещала подруга и выскочила из-за стола.

Я вяло ковырялась в своей тарелке, не представляя, как себя убедить, что меня все это не касается. Но долго скучать в одиночестве мне не дали. Заслышав звук отодвигаемого стула, я оторвала взгляд от несчастной тарелки, чтобы узреть человека, которого совершенно не ожидала увидеть. Ко мне за стол с выражением полнейшего недовольства жизнью в целом и мной в частности усаживалась Флора.

– Серас, признавайся, у вас с подружкой пакт? Потому что если это так, то я тоже хочу вступить в долю, – заявила наглая боевичка.

– О чем ты? – обреченно поинтересовалась я.

– О том, что вы Бриара теперь друг другу передавать будете как переходящий приз, – усмехнулась она.

– Ты какой-то бред несешь, и я определенно не собираюсь его выслушивать, – попыталась я встать и уйти, но девушка крепко ухватила меня за руку.

– Давай не будем устраивать скандал, – неожиданно спокойно заявила она. – Просто посидим и поговорим, я же не применяю никакого насилия.

Не особо поняв, что происходит, я подчинилась: надо же посмотреть, ради чего сыр-бор.

– Ну и зачем вы магистра тягаете туда-сюда? – продолжила она странные вопросы.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – бросила я на нее холодный взгляд.

– Погоди, так ты и не знаешь! – удивленно воскликнула она. – Вау, не ожидала. Сочувствую, Серас. Даже по моим меркам уводить парня у подруги подло. Не везет тебе с друзьями, – покачала она головой.

– Ты бы за своими последила. А я сама разберусь, – процедила я сквозь зубы.

– Хей, спокойней. Мне в принципе все равно, кому он достанется.

– Тогда зачем ты вообще ко мне подошла? – осведомилась я.

– Просто бесит, – пожала она плечами.

– Что конкретно?

– Знаешь, с тобой я смирилась как с неизбежным злом. Хотя и ты меня бесишь. Тихая серая мышка, добрая и скромная. Это даже логично, что такие Бриары достаются именно хорошим девочкам. Но твоя подружка… Этого я уже не потерплю. Я, честно говоря, разочарована в Бриаре, променять тебя на обычную вертихвостку, – скривилась она. – Тебя я все равно ненавижу, но ее сильнее.

– Я бы попросила, – сжала я кулаки. – Рина моя подруга, не оскорбляй ее.

– То, что она твоя подруга, не значит, что ты не должна видеть ее истинной сути, – возразила она. – Я вот знаю, что все мои приятельницы стервы, и готова к любой подставе. А вот вы выглядели сладкой парочкой, друг за дружку горой, это меня изрядно злило. Рада, что именно мне удалось раскрыть тебе глаза на эту змею подколодную.

– Боюсь тебя разочаровать, никакой подставы не было, – заметила я, взяв себя в руки. – Я знаю, что Рине нравится магистр, все остальное это исключительно их личное дело. А я, как неоднократно было заявлено, к Бриару не имею никакого отношения.

Флора лишь расхохоталась.

– Серость наивная, ты кого убедить хочешь, а? – издевательски глянула она на меня. – Я за вами давно наблюдаю, не рассказывай мне сказки. Не бойся, я-то уже на него не претендую. Но справедливость восстановить хочу, представляешь? Позволю себе просветить тебя: все в курсе, что вы друг к другу неравнодушны. Уверяю, подруженька твоя тоже сознает, как мучает тебя эта ситуация. И какая же она тебе подруга? Нет, она из моей же породы, так что меньше доверяй ей, – странно серьезно закончила девушка.

– А какая тебе разница? – никак не могла понять я. – Да и с чего бы мне верить, как ты сказала, твоей породе?

– Можешь не верить, дело твое. А почему сказала? Не знаю, – внезапно отвернулась она, словно смутившись. – Скажем так, к подлости в своем обществе я привыкла, приспособилась и уже давно играю по этим правилам. Но меня не оставляла надежда, что где-то есть и нормальные человеческие отношения. А твоя подружка эту веру разрушила, и мне это не по душе, – заявила она и резко встала из-за стола. – Все, ты меня уже выбесила до предела, пойду-ка я, пока желание повыдергивать тебе космы не возобладало над слабыми проявлениями благородства. – Независимо передернув плечами, Флора удалилась от моего стола. Я тоже поспешила выйти из проклятой столовой, пока кто-то еще не решил со мной пооткровенничать. Чувство нереальности произошедшего не отступало. Два совершенно разных человека: близкая подруга и девушка, которую я считала врагом. Что-то странное проскальзывает в поведении первой. Вторая наоборот вышла за привычные рамки, но вдруг это спектакль, чтобы разругать меня с последним близким человеком? Определенно что-то необъяснимое творится вокруг.

Произошедшее не давало мне покоя до самого вечера, и больше всего беспокоила неожиданная забота Флоры. Или это можно объяснить обычным злорадством? В любом случае новость Рины вполне ожидаема. Она ведь больше недели назад призналась, что увлечена Бриаром, и уточнила, не имею ли я видов на него. Так с какой стати мне верить голословным обвинениям боевички? Что я вообще от нее видела за время нашего знакомства? Агрессию, придирки, хамство и попытку разбить мне лицо путем спускания с лестницы, попутно чуть не проломив голову? И я должна принимать ее слова за чистую монету?

Нет уж, увольте. Она просто хочет рассорить меня с единственным близким в академии человеком. Да и если задуматься над тем, что она мне говорила…

И что же такого все знают о нас с Бриаром? Что тот буквально бесился, завидев меня, потому что я все время лезла, куда ни просят? Что я его боялась до дрожи? Несомненно, очень романтические чувства. Подоплека наших отношений осталась за закрытыми дверьми моей комнаты и за масками, которые мы надевали на публике, выманивая жертву. Рина ну никак не могла ни о чем догадаться, и нет никакой подлости в ее нынешнем поведении. Я всегда жаловалась, мол, трепещу магистра, что, как ни странно, являлось правдой и тогда, и сейчас. А Рине он нравится, и она честно пытается привлечь его внимание. Да по нему половина адепток стонет! А Флора… Скорее всего просто бесится, вот и придумала очередную пакость.

Придя к такому вполне логичному заключению, я решила выбросить Флору из головы. Оставшийся вечер был занят самообразованием (читала в библиотеке все подряд, пытаясь занять мозг любой информацией, лишь бы отвлечься). И еще пара часов потрачена на медитацию, чтобы убедить себя, что у меня все хорошо, и есть, и будет. Вдруг сработает?

За ночь резко похолодало. Я даже проснулась от озноба. Пришлось будить кота и просить его растопить камин, потому как одна мысль, чтобы высунуться из-под тепленького одеяла, заставляла трястись от холода.

– А мне, значит, не холодно, – возмущался кошак, все же встав и занявшись огнем.

– А ты мохнатый, – аргументировала я. – А учитывая, как ты прекрасно спал, тебе действительно не было холодно, – заявила я, плотнее закутываясь в одеяло, разве что нос оставив снаружи, чтобы дышать.

– А я, может, просто терпел в отличие от некоторых, – проворчал он.

– Угу, – согласилась я. – Терпел и храпел, громко причем.

– Я не храплю!

– Конечно, не храпишь, – опять согласилась я, уже потихоньку согреваясь. – Это просто сквозняк в щелях завывал. Я ж говорю – холодно!

– Ладно, ладно, – сдался он, запрыгивая на кровать. – Твоя взяла.

Сквозь дрему почувствовала, как на меня опускается плотное покрывало.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Какое же ты еще дите, – пробормотал хранитель, устраиваясь рядом, – что ж ты без меня делать будешь.

Но я этого уже не слышала, потому что уснула.

Утром пришло понимание: морозы – это к весне! Здесь, в столице, всегда так, сначала стужа недельки на две, а потом раз и потепление – снег тает, птички поют. С одной стороны, это радовало. Я люблю весну и тепло, и цветочки тоже люблю – девушка я или нет. С другой – весна где-то там, в обозримой, но все же перспективе, а морозы вот они, кусают нос, щеки, губы и пальцы, пока ты перебегаешь от общежития к учебному корпусу, пощипывают сквозняком ноги в каменных аудиториях. Не считая тихого стука студенческих зубов, учебный день прошел в привычном вялом режиме, когда все слушаешь, воспринимаешь и записываешь, но как-то без энтузиазма. Нервировала лишь паранойя, что вот-вот явится Флора с очередной бредовой придумкой. Я буквально ждала ее за каждым углом, но девушка, к счастью, ограничилась однократным «актом доброжелательности». И вот наконец время выхода на ночную смену. Есть ли новости, интересовался ли кто-нибудь внезапным исцелением? Мы с Храном безрезультатно проверяли нашу прослушку, но вдруг в больнице все же заметили кого-то подозрительного? До работы буквально бежала, ибо к ночи похолодало, на улице творился просто кошмар. Видать, ближайшие ночные дежурства будут заполнены рядами простывших, хорошо бы еще самой не пополнить их число.

Меня поразил пустой холл больницы. То есть абсолютно пустой. Такого я здесь еще не видела. Может, карантин? Тогда мне определенно не повезло. Я поспешила разведать обстановку у Майлины.

– Привет, – приветливо поздоровалась вежливая я. – А почему так пусто?

– И тебе не хворать, – кивнула мне вполне довольная жизнью коллега. – Так морозы, никто лишний раз и носа не высунет. Поэтому в ближайшие дни не жди пьяных, подбитых, разбитых и праздношатающихся.

– Понятно, – покивала я, даже не зная, радоваться ли этому обстоятельству. – И куда меня сегодня отправят?

– Скорее всего опять наверх, – качнула она головой в сторону лестницы. – Работа точно будет, не переживай.

Как удачно, что разговор зашел именно в эту сторону.

– О, а есть новости насчет чудесно излечившегося?

– Да нет, – махнула рукой медсестра. – Старички эти, профессора и магистры всевозможные таскались, дергали несчастного. Ей богу, он и сам уже не рад. В итоге решили, что ему поставили неправильный диагноз. Дескать, болел он чем-то излечимым, а выздоровел потому, что какой-то препарат вдруг подействовал. Сделали выговор его лекарю и успокоились. Даже обидно как-то, – насупилась она. – Тут такое чудо, но к нам даже захудалый представитель императора не явился, а мы так надеялись. Глядишь, приехали бы, посмотрели, может, и финансирование выделили, нам есть что отремонтировать. Эх, не судьба. Ладно, заговорила я тебя, беги, переодевайся.

Я помчалась в раздевалку, чувствуя такое же разочарование, как и Майлина, хоть и по другой причине. Всю историю, похоже, тихо замяли, так и не дав разгореться сенсации. Не то чтобы я надеялась с ходу выманить нужного человека, но и на полное затишье никак не рассчитывала. Скорее опасалась, что активируется слишком много высокопоставленных лиц и придется всех проверять. А тут… Ну что ж, значит, продолжим. Один раз – это случайность, но два – уже статистика, тут-то все забегают. Как бы жутко это ни звучало, пора выбирать новую жертву.

Уже знакомые мне обитатели палат второго этажа тихо спали, кроме нескольких бедолаг, кому не давала забыться уже ставшая постоянным спутником боль. Я постаралась облегчить их страдания, сожалея, что помочь смогу не всем. Как обидно, что сведения, хранящиеся в загадочной библиотеке, опасны для самих целителей! И вскоре мне повстречались страдания, которые простым обезболивающим заклинанием унять не получилось. За темной ширмой раздавались тихие всхлипы. В палате, освещенной лишь тусклым ночником, плакала маленькая девочка. Она развернулась в мою сторону, едва заслышав тихий шорох отодвигаемой мной занавески, и судорожно протерла глаза.

– Кто вы? – раздался строгий, но все же немного неуверенный голосок.

– Привет, – постаралась я улыбнуться как можно приветливее. – Я новая медсестра, не бойся, провожу ночной обход. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – коротко ответил ребенок, тут же отворачиваясь к занавешенному окну. – У меня ничего не болит. У меня никогда ничего не болит.

– Тогда почему ты здесь? – мягко спросила я. Меня это действительно интересовало. Заболевание неприятное, но не смертельное, постоянное наблюдение малышке не требуется. Нужна лишь правильно обустроенная комната дома.

– Вы медсестра, значит, должны знать мое заболевание, – отрезала девочка, не поворачиваясь ко мне, хотя я устроилась на кровати рядом с ней.

– Я знаю, чем ты болеешь. Но я спрашиваю, почему ты здесь именно сейчас? Если не хочешь, можешь не рассказывать, – заметила я, хотя предполагала, что она ответит в любом случае. Крошке не хватает общения, поэтому любая тема будет хороша.

– Дети за окном громко смеялись, – раздался тихий голос. – Я выглянула, чтобы посмотреть…

Дальнейшее объяснять не нужно. У девочки был приступ. Я отметила, что ручка у нее перебинтована. Наверное, получила ожог и потеряла сознание, вот ее и положили сюда, от греха подальше.

– Как бы я хотела выйти на улицу, завести друзей, – донеслось едва слышно.

Девочка с тоской разглядывала окно.

– Знаешь, – заметила я, – я хоть и выхожу, но у меня всего два друга. Тут дело не в возможности гулять, а в умении открыть свое сердце другому человеку. И вот как раз с этим у меня сложности.

– Но как я найду друзей, если я даже выбраться из дома не могу! – выкрикнула она, наконец, развернувшись ко мне.

– Давай подумаем, – предложила я. – Ты в больнице, поэтому можешь побродить по этажам, когда тебе так вот не спится ночью, поискать других полуночников. Ты даже не представляешь, кого можно встретить в ночных коридорах. Много кто страдает бессонницей. Если вы понравитесь друг другу, этот человек потом обязательно придет к тебе в гости!

– Правда? – с надеждой взглянула она на меня.

– Я так думаю, – пожала я плечами.

– А ты тоже страдаешь бессонницей из-за своих переживаний? – с интересом посмотрела она на меня.

– В некотором роде, – согласилась я.

– И почему?

– По той самой причине, которую я тебе уже рассказала. Я не умею открываться людям.

– А мне сможешь? – Полный ожидания взгляд.

– Я постараюсь, – улыбнулась в ответ, потрепав ее по голове. – Если ты заведешь друзей. Нельзя сидеть и ждать, что они явятся сами собой, но при капле фантазии всегда можно привлечь их к себе.

– Я тоже постараюсь, – закивала она.

– Вот и славно. А теперь, раз мы с тобой обе решили делать важные шаги, расскажи мне, ты любишь читать?

Чем еще может заниматься ребенок, не имеющий возможности выйти на улицу и поиграть с другими детьми? Конечно, читать. Или заниматься рукоделием. В чем, кстати, моя новая знакомая Кана в отличие от меня очень даже преуспевала. Мы болтали около часа, после чего она согласилась лечь, а я продолжила обход, предварительно пообещав принести одного из моих монстриков. Девочка просто не верила, что шитье может быть для кого-то делом почти невозможным. Ну что ж, завтра она убедится в обратном. Похоже, я выбрала нашу следующую «жертву». Хочу подарить малышке счастливое детство.

Закончив обход, я вернулась к Майлине, где меня в честь затишья посадили заполнять карточки. Честно говоря, я бы предпочла принимать больных. У меня и в академии сплошь письменные задания, глаза б мои их не видели. Но мы люди подневольные. Поэтому, забрав внушительную стопку бумаг, направилась в пустую смотровую. Не знаю, сколько прошло времени, но я успела разобрать еще три дополнительных стопки, и тут мое уединение было нарушено.

Открылась дверь, и в комнату, позвякивая чем-то, вползла спина, облаченная в белый халат. Развернувшись, посетитель оказался светловолосым мужчиной средних лет с контейнером пробирок в одной руке и пакетом в другой. Он прошел к моему столу, выставил все прямо на бумаги, а затем требовательно протянул руку.

– Что, простите? – вопросительно уставилась я на него.

Светло-зеленые глаза, наконец, сфокусировались на мне.

– Ого, да ты новенькая, – удивился он. – Раньше тебя не видел. Я Грант, будем знакомы.

– Тоди, – кивнула я в ответ.

– Давно у нас? – поинтересовался блондин, разглядывая меня.

– Да, нет. Сегодня ровно неделя.

– Странно, – подмигнул он. – Как это я тебя в прошлый вторник упустил? Пряталась?

– Нет, – возразила я. – Я в отделении неизлечимо больных была.

– Не повезло… Первый день, и сразу туда. Значит, ты точно будешь у меня частым гостем, – заключил он, снова протягивая ко мне руку.

– В смысле? – в недоумении замерла я, не понимая, какого действия от меня ожидают.

– Точно, – хлопнул он себя по лбу. – Тебе же не рассказали. Раз в неделю мы берем анализ крови у всех сотрудников.

– Разве неизлечимые заболевания заразны? – удивилась я, засучивая рукав.

– Обычно нет, – согласился он. – Но всякое случается. Если уж наши выздоравливать начали, кто знает, может, и обратный эффект начнется.

Учитывая, что к исцелению сама приложила руку, в обратном действии я сильно сомневаюсь. Но в одном он прав, лучше перепроверить.

– Что интересного слышно по поводу выздоровевшего? – поинтересовалась я, раз уж была поднята эта тема.

– Сильными целительского мира вынесен вердикт: сие происшествие есть следствие фатальной ошибки в диагнозе. Все виновные наказаны, – дурашливо проговорил он, а потом посерьезнел. – Но я считаю, это чей-то эксперимент. В чудеса, извините, не верю. Будь это официальные исследования, данные бы огласили. Такое чувство, замешанные вообще не ожидали успеха и это побочный эффект. В общем, мутное дело. А ты что думаешь?

– А я бы предпочла верить в чудо, – вздохнула я.

– Для меня скорее было бы чудом, если бы нас заметили и профинансировали… Ладно, пора собирать мою кровавую жатву, – поднял он контейнер и громко звякнул пробирками. – Приятно было познакомиться, Тоди. Увидимся еще.

– И вам того же, – выдохнула я в уже закрытую дверь и снова принялась за бумаги.

Следующий день снова принес мне привычную монотонную скуку в учебе и полную сумятицу в личной жизни. В кои-то веки я решила приобщиться к большинству адептов, отобедав в общей столовой. Вот как чувствовала: стоило пренебречь холодами и сбегать в столовую в нашем корпусе, чтобы избежать неприятных встреч! Я заметила его практически сразу. Высокая, облаченная в черное фигура выделялась в разношерстной толпе почтительных адептов. Увы, убегать и прятаться теперь глупо. Прикинусь-ка я лучше, будто не замечаю его. Но тут толпа расступилась, и я увидела, к кому он так внимательно прислушивается. Сияющая Рина увлеченно ему что-то рассказывала, а он кивал в ответ. Это было выше моих сил. Пройти мимо с невозмутимым лицом у меня вряд ли получится, да и Рина меня просто так точно не отпустит. Даже не задумываясь, я рванула в ближайшую дверь, отчаянно надеясь, что в кабинете никого нет. С моей-то удачей?!

– Какого черта! – раздалось недовольное, когда я с размаху налетела на кого-то, собирающегося выйти, а в результате мы вместе полетели на пол. Ох, этот испепеляющий взгляд!

– Серас, ты больная на всю голову, – доверительно сообщила мне Флора, поднимаясь с пола и недовольно отряхиваясь. – Не то чтобы ты до этого была особо адекватна, но теперь совсем дерганая. Лечись, – бросила она через плечо и, преисполненная собственного достоинства, выплыла из кабинета.

Неужели удалось избежать грандиозного скандала из-за травмирования ее драгоценной персоны? Со вздохом облегчения я попыталась подняться сама, но в следующую секунду рухнула обратно.

– Магистр Бриар! – радостно воскликнула Флора. Отмерев, я подползла поближе к двери, чтобы лучше слышать. – Вы как всегда в делах, – приторно-сладким голосом продолжала рыжая негодяйка. – И когда только время находите для общения с адептами? Я просто поражаюсь вашей хватке. Может, в вашем плотном расписании и для меня найдется минутка?

Я с удивлением осознала: то, что ранее я бы приняла за наглый флирт, сейчас звучит откровенным издевательством. И над кем, над самим магистром!

– Вы хотите сообщить что-то важное? – поинтересовался знакомый голос.

– Конечно, – притворно возмутилась девушка. – Разве к вам можно обратиться с каким-то несерьезным вопросом? – И снова очевидная «шпилька».

– Тогда приходите, конечно, я выслушаю вашу проблему. – А вот в его интонациях лишь усталая раздраженность.

Я сдавленно хихикнула, припомнив, что наш глубоко уважаемый ректор Фандориус запретил Бриару резко отваживать излишне настойчивых адепток.

– Ах, как это чудесно, – возликовала Флора, – что вы можете уделить мне свое драгоценное время. А то в последние месяцы вы так заняты с некоторыми адептами… – уничижительно продолжала она. – Мне кажется, это немного несправедливо.

– Не волнуйтесь, меня на всех хватит, – мрачно заключил он.

– Какой же вы много… – сделала она небольшую паузу, – плановый человек. И на всех-то вас хватает! – (Я фыркнула еще раз на ее замечание.) – Ох, извините. Вы же явно с девушкой о чем-то очень важном разговариваете, иначе-то и быть не может. Не смею вас задерживать, до свидания.

– И вам всего хорошего, адептка, – донеслось в ответ.

Переждав пару мгновений, я поднялась с пола. И тут же подскочила от неожиданности.

– Вылезай Серас, сладкая парочка уже удалилась.

Откровенно говоря, выходить мне сразу расхотелось, но вариантов не было. Флора окинула меня долгим взглядом и со вздохом произнесла:

– Так и быть, прощаю. Меня от наших голубков саму воротит, неудивительно, что тебя так колотило от этого жуткого зрелища.

Я почему-то не одернула нахалку, оскорбившую мою подругу. От удивления, наверное.

– Я тебя не понимаю, – призналась я, растерянно качая головой.

– А тебя разве кто-то просит меня понимать? – скривилась она. – Все, Серасссс, скрылась с глаз, на сегодня лимит терпения исчерпан.

Я поспешила последовать указанию, внезапно осознав, что больше не испытываю к грубиянке ни злости, ни тем более ненависти. Мне на нее наплевать. Но все же странно, что уже в который раз я встречаю ее в одиночестве. Где привычное скопление подруг? Может, в ней действительно что-то изменилось, или это очередная игра? Все равно я ей не доверяю…

А после уроков пришло время серьезно озадачивать Храна.

– Непереносимость света, значит… – задумчиво протянул он. – Мне, честно говоря, ничего подобного не встречалось.

Я обреченно вздохнула.

– Но это не значит, что рецепта нет, – поспешил успокоить он меня. – Ты же видела, сколько там книг, мы с тобой даже сотую часть не просмотрели.

– Тогда поищи, пожалуйста, сегодня ночью, ладно? – взмолилась я.

– Я-то, конечно, займусь, но… – замялся он, – Касс, ты уверена? Это все-таки ребенок, вдруг что-то пойдет не так?

– Согласна, – тяжело вздохнула в ответ. – Но и ты пойми, оставить малышку просто так я не могу. Я как никто другой знаю, как скверно, если у тебя нет друзей и все считают тебя ненормальной. Такой участи я ей не желаю.

– Ладно, ладно, ты только не переживай так, – успокаивающе протянул он. – Я все проверю, мы же не хотим рисковать. В любом случае это не смертельное заболевание и сделать его таковым излечивающее заклинание не сможет.

– Спасибо, – поблагодарила я, понимая, что самый тяжелый труд переложила на мохнатые плечи друга. Он ищет, учит и применяет заклинания, да еще и прослушивающий кристалл проверяет. Титанический труд! И это при том, что не одобряет мою затею.

– Ой, не говори глупости, – махнул кошак пушистым хвостом и исчез в проеме нашего секретного хода, направляясь в лабораторию. А может, и в библиотеку. Ему она, кстати, открывалась без какого-либо пропуска. Странное, в общем, это было место. Очевидно, мы оба как-то связаны с ним. И все чаще мне кажется, что наша встреча была не случайной. Не бывает таких совпадений! Без Храна я бы не просто не справилась, но и не выжила. В общем, что бы мне в дальнейшем ни приготовила изменчивая Судьба, за один этот подарок я вытерплю что угодно. Или хотя бы постараюсь, потому как она определенно уже начала отыгрываться.

Взять хотя бы настораживающее поведение людей вокруг меня.

Флора… С одной стороны, ничего не изменилось. Девица все та же, просто отпала причина, по которой она взъелась на меня. Но она и сама больше не заинтересована в Бриаре! Барышня, мечтающая о внимании мужчины, никогда не будет открыто издеваться над предметом своего интереса. Зачем ей это? Столько всего натворить, чтобы потом все бросить? Эти странные попытки открыть мне глаза… Восстановить, как она заявляет, справедливость… Бред какой-то.

Рина… Вот в ее поведении нет ничего необычного. Во время влюбленности она забывает все и вся. А учитывая еще и стажировку… Мое поведение в прошлом семестре не особо отличалось, я тоже пропала. Тогда почему меня что-то так настораживает? Дело вовсе не в подруге, а во мне! Нужно признать – мне это не нравится. Мне небезразлично, что он увлекся другой.

Дамиан… Нет, магистр Бриар! Я его не понимаю. Вообще. Никак. И даже представить себе не могу причины его поступков. Был ли какой-то тайный, затрагивающий меня мотив в его отношениях с Риной? Он хочет что-то выведать у нее обо мне? Ох, не хотелось думать, что он способен так играть чувствами девушки. Хотя… что я знаю о нем, о методах, которыми он пользуется для достижения своих целей? Да и его отец намекал, что сын не так прост. А если это попытка вызвать у меня ревность? Вообще глупость несусветная! Он не мальчишка, а взрослый и уверенный в себе мужчина, должен понимать, что такое поведение меня не вернет. Скорее наоборот, ведь Рина не абы кто, а моя близкая подруга. Нет, из таких игр магистр давно вырос, если вообще когда-то в них играл. Тогда в чем же дело? Может, нет никакой загадки, а есть лишь мой эгоизм? Почему во всех поступках я ищу мотивы, связанные со мной? А вдруг он последовал моему совету и обратил внимание на более подходящую девушку? Он имеет право устраивать личную жизнь по своему усмотрению, без оглядки на меня. Ведь он действительно перестал меня донимать. Так, может, все давно закончилось, а я все еще ищу подвох?

Кошмар какой-то, аж голова трещит. А мне ведь и без этого есть о чем подумать и чем заняться. Иногда я жалею, что Бриар вообще появился в моей жизни, ведь с ним пришло столько проблем. Иногда…

А время ночной смены неукоснительно приближалось, так что стоило уже выбросить из головы всю эту кипу непоняток, а оставшиеся часы потратить на учебу. Интриги интригами, расследования расследованиями, а образование мне нужно. Так что пришлось сесть за доклад по анатомии, предвкушая нескончаемую писанину и на службе.

Но предположение не подтвердилось. Да, морозы сократили количество желающих прогуляться до больницы, так что приемный покой практически пустовал. Но резкий перепад температур существенно подсократил и персонал, поэтому людей не хватало. Стоило прийти, меня отправили вести прием. К счастью, ничего неординарного судьба мне не приготовила. Разве что отмороженные пальцы у одного рабочего, которые мы успели спасти. Не успела я выпроводить последнего пациента, как заглянула Майлина и отправила меня в соседнее крыло. Вот там я еще ни разу не была. Послеоперационное отделение. Требовалось все то же. Пройти по палатам, удостовериться, что никому не хуже, снять острые приступы боли. С одной только разницей – больных было раза в три больше, и это было действительно тяжело. Сначала я всех жалела. Снимала любую, даже самую слабую боль, за что и поплатилась. Вскоре чувствовала себя почти как после наполнения накопителей с Храном. Усталая и разбитая, я приютилась в свободной смотровой, получив у Майлины разрешение на отдых. Именно там меня и нашел Грант, явившийся не с пробирками, а с каким-то кувшином.

– Надеюсь это не для моей крови, – мрачно пошутила я.

– Нет, крови я уже напился, – хохотнул он. – Это приведет тебя в чувство! – Достав из одного из стеклянных шкафчиков бокал, парень наполнил его подозрительной коричневатой жидкостью.

– Мне обязательно нужно это выпить? – настороженно поинтересовалась я.

– Не обязательно, но желательно. Это местный бодрящий отвар. Похоже, тебя так и не посвятили в здешние традиции? – дружелюбно улыбнулся Грант. – Возле раздевалки у нас небольшая кухонька. Там всегда стоит пара таких кувшинов для ночной смены.

Я задумчиво глянула на стакан. Мне сейчас такое зелье пригодилось бы. Но вот беда, не привыкла я брать подозрительные жидкости из рук не особо знакомых мне людей. Очень медленно до моего усталого сознания дошло, что я все-таки не абы кто, а целитель с даром травника. Сосредоточившись, я удостоверилась, что мне предлагают вполне безопасные травы. По телу сразу разлилось тепло, головная боль отступила, да и думать стало гораздо проще.

– Спасибо, вы меня буквально спасли, – поблагодарила я.

– Да ладно, – отмахнулся мужчина, – пустяки. Хотя, пожалуй, за твое спасение хочу ответную услугу.

Я мгновенно напряглась.

– Переходи на «ты»! – попросил он. – А то я себя старцем чувствую, хотя мне до этого, смею надеяться, далеко.

– Я постараюсь! – Надо же, в последнее время мне все чаще предлагают перейти на неофициальное общение.

– Итак, Тоди, – потер руки Грант, наблюдая, как я пью укрепляющее снадобье, – чем же ты занимаешься в жизни?

Вопрос мне не понравился.

– Я заканчиваю обучение, – слегка покривила я душой, учитывая, что учиться мне еще два года, чуть меньше половины всего срока.

– Поздравляю. И где же учишься? – вежливо полюбопытствовал мужчина.

Я старательно изобразила смущение.

– Если декан узнает, что я подрабатываю, у меня начнутся серьезные проблемы, поэтому я предпочла бы не распространяться на эту тему, извините…

– Ну надо же, – удивился он. – Твое недоверие немного обидно, но вполне понятно и даже оправданно. Поэтому, если перестанешь «выкать», я, так и быть, впредь постараюсь избежать вопросов. Хотя по вопросам учебы можешь всегда обращаться!

– Ладно, – с облегчением согласилась я. – А чем вы… ой, то есть ты занимаешься? – проявила я ответное внимание. И мне действительно было интересно.

– Я заведую лабораторией. Увы, куча колбочек, странных аппаратов и веществ в подвалах вряд ли заинтригуют молодую симпатичную девушку, – наигранно вздохнул он.

А я лишь шире улыбнулась такой иронии судьбы:

– Ну почему же. В некотором смысле эти самые колбочки и являются основой моей будущей профессии. Поэтому я как никто другой понимаю романтику подвальных помещений и странных аппаратов.

– Вот дела! – Теперь я его действительно удивила. – Такие красотки редко выбирают делом своей жизни пыльные лаборатории.

– А я необычная красотка, – заметила я с улыбкой на губах и легкой горечью в сердце. Ох, как же хочется стать обычной… – Поделитесь опытом с подрастающим поколением? – с энтузиазмом спросила я. – Часто попадаются диковинные случаи?

Проговорили мы с час. Грант оказался интересным собеседником и хорошим рассказчиком, с удовольствием делился опытом работы. Я уяснила: если мне действительно доведется работать по профессии, то скорее всего понравится. Я даже задумалась, не перейти ли мне с криминалистики на фармакологию. Это ведь тоже очень любопытно, а уж какой пласт для экспериментов! Совершенно неожиданно Грант пообещал, что заберет меня завтра в лабораторию, где как раз собрался проводить испытания нового препарата. Расставалась я с ним вполне бодрая и даже окрыленная. Тут наметился еще один неоспоримый плюс. Если Храну удастся разобраться с нужным заклинанием, то очередная вылазка будет запланирована на завтра, а у меня уже считай готово алиби.

Оставшееся время я провела в отделении у неизлечимых. Как и пообещала, я принесла для Каны одну из моих чудовищных игрушек, а именно несчастного ежика, которого я шила во время прошлого расследования. Но девочка уже крепко спала, поэтому я оставила монстрика на тумбочке с запиской, если не испугается – забрать это чудо-юдо себе и даже перекроить, если будет желание. Мне-то очередное доказательство своей криворукости ни к чему, особенно если вспомнить, кому я обещала его подарить. Если это развеселит больную, пусть хоть на клочки его порвет. Довольная выполненным долгом, я отправилась, наконец, отсыпаться перед занятиями. Когда я добралась до академии, действие бодрящей настойки уже выветрилось, поэтому ноги передвигались с трудом. Храна в комнате не оказалось, искать его сил уже не было…

А утро началось с плохих новостей. Даже отвратительных. Похоже, у моего утра вырабатывается привычка, чтобы обязательно случилось что-нибудь нехорошее. Буквально за пару минут до звонка, когда я уже бежала к корпусу, меня настигла птичка-вестник. Увидев знакомую печать, сразу поняла – дела плохи.

«Утро доброе, хотя в данном случае, возможно, и не совсем. С сожалением сообщаю, что у меня появилась информация об убийствах, в которой ты, несомненно, будешь заинтересована. Ты уже поняла, наш Кукловод вернулся. Новое убийство. И хотя тебя это совершенно не касается, как ты говорила, я все же поделюсь подробностями. Голова у тебя светлая, вдруг заметишь нечто важное. Наш злоумышленник больше не маскируется, руну открытия демонстративно начертили прямо на стене над телом. Кровью. Довольно свежей, женской. В то время как убитый – мужчина. Колото-ножевая рана ровнехонько в сердце, свидетелей нет, орудия преступления нет. Да ничего током нет, кроме трупа и рисунка. По моему мнению, несчастному просто не повезло оказаться не в том месте не в то время. Следов наркотика, кстати, тоже не обнаружено. Остается надеяться, что мы перекрыли все поставки и с этой дрянью больше не столкнемся. Но я никак не пойму, то ли началась вторая часть ритуала, то ли мы ошиблись и все еще продолжается первая. Но тогда мы потеряли несколько трупов! Все-таки с императорского бала прошло много времени. Ты как считаешь? Почему убийца действует открыто? Так уверен в себе? Или же есть иные причины?

В общем, подумай над этим, ладно? Увидимся завтра, на твоем дежурстве.

Рик».

Я застыла среди дороги с письмом в руке. Значит, теперь они пытаются открыть вторую часть библиотеки… Сколько еще людей погибнет ради тайных знаний? А если библиотека не ограничивается двумя частями? Как много дверей раскидано по городу? По всей стране? Хотя больше всего я опасаюсь того, что хранится во второй. Насколько опасны и разрушительны спрятанные там сведения? И меня не оставляет мысль: если мы с Храном быстро найдем «темную половину» и дадим об этом знать, все эти убийства прекратятся. Ведь ритуал уже будет не нужен, раз библиотека вскрыта. Но вот проблема – в отличие от нашего противника, где ее искать, мы не знаем. Каков теперь рисунок и где расположена конечная точка? Даже если это опять звезда, то по одной точке не определить, как она ориентирована относительно города. Значит, чтобы определить конечную точку, придется дождаться еще двух убийств. Две безвинных жертвы! И как открыть дверь без завершения ритуала? Здесь меня поддерживает надежда: раз мы действительно связаны с книгохранилищем, оно нам откроется само.

Звонок, грянувший над территорией академии, вывел меня из размышлений и сообщил, что я безбожно опаздываю. Судорожно запихав письмо в сумку, я поспешила на занятия.

Если день не задался с утра, так он и продолжится, – эту истину я уяснила на собственном опыте. Так оно и получилось. Мелкие неприятности сыпались одна за другой. То перчатку потеряла, то поскользнулась на ровном месте. Провалила контрольную, к которой я не особо готовилась и не смогла ответить на пару каверзных вопросов. Да еще Хран так и не появлялся. Быстро промотав записи на прослушке (ничего нового!), я пошла искать хранителя. В лаборатории его не оказалось. Остается проверить библиотеку и начинать паниковать. Хран, бывало, пропадал на пару дней, но чтобы без предупреждения и в такой важный момент? В библиотеке царили абсолютная тишина и безлюдье, вернее, безкотье.

– Хран? – позвала я, не особо надеясь на ответ. Главный зал я уже просмотрела, а в ответвлениях и небольших кабинетах слишком хорошая звукоизоляция, чтобы он меня услышал. Так и не дождавшись отклика, пошла в дебри коридорных переплетений. Кот нашелся через полчаса, окруженный стопками книг. Он напряженно растягивал нечто невидимое с помощью шести хвостов.

Отвлекать его не стоило. Вынув из шкафа первую же книгу, я устроилась чуть поодаль. Уж не знаю, случайно ли так получилось или именно ради этих знаний Хран сюда и пришел, но мне попалось пособие по психологической помощи больным и их близким. Тема интересная, сама не заметила, как погрузилась в нее с головой, а потом начала пробовать кое-какие плетения. Но мои изыскания были прерваны очнувшимся Храном.

– А ты здесь что делаешь?

– Тебя жду, – отложила я книгу, готовая внимать тому, что он нарыл. – Ну и как?

– Я все нашел, – устало вздохнул он.

– И? – взволнованно поинтересовалась я.

– Проверил и перепроверил все, что можно. Должно сработать, – заверил меня хранитель.

– Фух, ну хоть ты меня сегодня порадовал, – облегченно вздохнула я.

– А что у тебя опять приключилось? – мгновенно нахмурился он.

– Утром прилетел вестник от Рика, – тихо сказала я. – Наши подозрения подтвердились. Вчера произошло еще одно убийство. Об открытии первой части библиотеки они явно догадались. Значит, либо я упустила того, кто интересовался чудо-исцелением, либо важен лишь сам факт открытия, а не содержимое библиотеки.

– Почему ты так решила? – удивился кот.

– Смотри, ритуал закончен не был, но библиотека все же открылась. Наше дело с больницей было затеяно, чтобы дать понять: до тайных знаний добрались. В ответ началась новая волна убийств. Можно предположить, что это повторная попытка, но слишком уж быстро они начали убивать, даже не пытаясь скрыть преступления. Недальновидность? Уж кем-кем, а глупцом нашего убийцу назвать нельзя. Похоже, им нужно другое. Ведь если бы расположение звезды не было важно, вряд ли бы они явились во дворец. Согласись, не слишком удобное место, значит, открыть дверь можно было только там. Значит, начались поиски второй части. Но почему они бросили первую? Могу сделать предположение, что она им и не особо нужна. Возможно, все части библиотеки можно открыть лишь в определенном порядке. И еще… Злоумышленники слишком хорошо осведомлены о ее особенностях. Я бы сказала, осведомлены как ее владельцы. Хотя то, какими топорными методами они действуют, говорит об обратном. Но если мои выводы верны, то я бессмысленно трачу время в больнице. Велика вероятность, они не подозревают, что ритуал не закончен, ведь хранилище открылось бы, умри тот солдат, – наконец закончила я.

– Твоя теория не лишена логики, – кивнул Хран. – Но что-то меня в ней смущает. Хотя гораздо больше меня сейчас волнует другое. Затея с больницей окончена?

– Нет, конечно, – вскинулась я. – Может, я просто пока не заметила нужных людей. Или они еще не проявили интереса.

– Тогда излагай план.

– Он не изменился. Чем себя занять, я уже нашла. Скорее всего всю ночь проведу в лаборатории. Девочка в пятой палате одна, главное – убедись, что спит, потому что она та еще полуночница. И действуй по своему усмотрению.

– Ты уверена, что даже близко там не появишься? – почему-то забеспокоился кошак.

– Не то чтобы уверена… – замялась я, – но найду, куда спрятаться. Напрошусь в другое отделение. Главное быть на виду.

Определившись с ночными планами, Хран пошел отдыхать, а я осталась почитать. Еще пара сотен страниц, и вот мне уже пора. Честно говоря, нервничала. Все ли пройдет как задумано? Да и затея Гранта меня очень волновала. Я в таком эксперименте участвовала впервые. Одно дело наши с Храном опыты, да и то ими занимался именно кот. Я больше как-то по амулетам и артефактам. А тут прямо настоящие исследования, серьезные. В общем, переживала я даже сильно. Но, похоже, мне не стоило принимать близко к сердцу столь неудачное начало дня, потому что дальше все пошло как по маслу.

Меня практически сразу утащили в подвальные помещения. Ну что я могу сказать, финансирование больнице точно не помешает. Оборудование выглядело ровесником тому, что стояло у нас с Храном, а ведь наша лаборатория пустовала не менее десятка лет. Но что меня удивило, так это труп, лежащий на столе посреди комнаты. Нет, не наличие трупа, хотя это тоже было неожиданно, а то, что его покрывали странные мерцающие пятна.

– Надеюсь, мертвецов ты не боишься? – светски поинтересовался мужчина.

– Нет, не боюсь, – покачала я головой, усмехнувшись про себя, что в компании усопших мне гораздо спокойнее. Если, конечно, не брать во внимание общение с «живыми» мертвецами. – А зачем он здесь, если не секрет? – поинтересовалась все-таки я.

– Я разве не сказал? – удивился Грант. – Мы с тобой будем испытывать лекарство против проклятия «Черной метки». Слышала о таком?

– Нет, мы еще не проходили проклятия и методы их лечения, – честно призналась я.

– Тогда слушай принцип действия этой гадости. Способ наложения в нашем случае не так важен, мы работаем с последствиями, вот с ними и будем разбираться. На теле проклятого появляются вот такие вот пятна, – указал он на мерцающие серые уплотнения. – Это сгустки энергии, питающиеся магией и жизненной энергией человека. За счет нее же и размножающиеся. Но самая большая мерзость в том, что если проклятие не снять в первые двенадцать часов, то метки въедаются в тело и последствия необратимы. То есть если успеваешь снять, то метки медленно и болезненно, но рассасываются, а жертва остается с тяжелейшим энергетическим истощением, зато живая. А если время ушло, то метки уже не убрать. Паразиты буквально высасывают из человека всю жизнь. Вот над этой проблемой мы с тобой и будем сегодня работать. Это проклятие редко встречается, поэтому его изучением никто толком не занимался. Мы первые благодаря вот этому несчастному, – кивнул Грант в сторону тела. – Я хочу разработать препарат, который бы растворял эти пятна. Или мешал тянуть энергию из жертвы.

– Жуткая вещь, – пробормотала я, с легким отвращением рассматривая метки.

– Да, не самая легкая смерть. Наша жертва скончалась вчера, к сожалению, он обратился к нам слишком поздно, не сразу заметил эти пятна. У нас двое суток, прежде чем метки исчезнут без подпитки, так что самое время начать эксперимент.

– А у вас есть уже какие-то образцы, которые можно опробовать, или будем создавать с нуля? – с интересом покосилась я на выстроенные реагенты.

– Вас? – напомнили мне о вчерашнем договоре, лукаво сверкнув голубыми глазами.

– У тебя, – тут же исправилась я.

– Есть, но в том, что они тут же сработают, я сильно сомневаюсь. Боюсь, придется перепробовать много вариантов. Так что твой свежий взгляд мне, несомненно, пригодится, – улыбнулся мужчина.

– Не знаю, смогу ли чем-то помочь, – засомневалась я.

– Чем-то точно сможешь, – уверили меня. – Например, записи вести по ходу эксперимента, чтобы я сам не отвлекался.

И поначалу я действительно только вела записи. Какой по счету образец, его состав, была ли реакция и какая. И она была, вот только не совсем положительная. После нанесения первого же препарата пятно разрослось раза в три. Так мы выяснили, что метка на удивление активно реагирует на любые примеси металлов. То есть прикосновение любого металла к коже проклятого способствует стремительному распространению меток. Второй состав начал прожигать кожу до самых костей буквально за считаные секунды. С меткой-то проблема решалась, а вот с выживаемостью пациентов – увы. Я предложила радикальный метод решения. Срезать метку вместе с верхним слоем эпителия. Все-таки залечить рану гораздо проще, чем воскресить мертвого.

Грант бросил на меня скептический взгляд и, грустно усмехнувшись, объяснил, что до такого очевидного, хоть и варварского способа давно додумались, вот только ни к чему хорошему он не приводил. Стоило отделить кожу, как пятно уходило на слой ниже, намертво впиваясь в мышцы, а снятый кусок кожи оставался абсолютно чистым и здоровым.

Сколько времени прошло в наших изысканиях, не представляю. Все, что мы пробовали, не срабатывало. Я даже исхитрилась взглянуть на тело хранительским зрением. Честно говоря, разницы не заметила. Те же тускло мерцающие пятна, правда, теперь было видно, как поглощенная энергия медленно растворяется в пространстве. Грант пошел смешивать очередной препарат, и тут меня озарило. Нам же надо просто ограничить доступ проклятой магии к телу, так? Но я ведь это уже делала, даже не задумывалась! Когда очищала рану Бриара, то обмотала ладони своей магией, чтобы не заразиться чужой.

– Воздействовать магией на то, что ею питается? – Мою идею явно сочли бредовой.

– Нет, не воздействовать, а ограничить с помощью магии действие метки. Нам нужен вязкий обволакивающий препарат, проникающий в верхний слой эпителия, который мы напитаем магией. Он обволочет метку, разрывая связь с телом, – объяснила я свою задумку.

– Можно попробовать, – уже более серьезно задумался он. – Идея-то неплохая.

И мы занялись ее реализацией. Через полчаса я, затаив дыхание, наблюдала, как Грант наносит новый препарат. Пару мгновений ничего не происходило. Но вот пятно, вместо того чтобы уменьшиться… слегка разрослось. Я огорченно вздохнула.

– Не переживай, – успокаивающе приобнял меня за плечи блондин. – Нужно уметь спокойно принимать поражения.

Я знала, что затея была хорошей, но почему же не сработала? Возможно, загвоздка в самом очевидном! Что, если подходит не любая магия? Этот препарат напитывала я, а магия целительства очень похожа на жизненную энергию человека…

– Грант, – позвала я, – а ты маг?

Эх, дурында, надо было сразу глянуть, но я была слишком увлечена метками. Если сейчас снова перейду на хранительское зрение, обратно буду добираться на ощупь.

– Да, – последовал ответ, – а что?

– А какой, если не секрет? – не обращая внимания на его вопрос, оживилась я.

– Я алхимик. Можно было и догадаться, – улыбнулся он, разворачиваясь ко мне.

– Попробуй ты. Моя магия близка к жизненной энергии, возможно, поэтому пятно и разрослось.

У него расширились зрачки, и в них появился проблеск надежды. Через сорок минут мы с нетерпением наблюдали за действием свежего препарата.

Десять секунд… двадцать… тридцать…

– Мне кажется, или оно слегка уменьшилось? – прошептала я, не веря своим глазам.

– Мне тоже, значит, кажется, – так же шепнул он в ответ.

Минута… две…

– А теперь мне кажется, что метка слегка отстает… – ахнула я.

Грант молча протянул руку за пинцетом. Р-раз, и пятно тонкой, но плотной пленкой, словно серый лепесток, отстало от кожи.

– Получилось… – неверяще пробормотал мужчина.

– Получилось! – радостно взвизгнула я, подпрыгивая на месте.

– Нет, у нас правда получилось? – с блаженной улыбкой поднял он лицо.

– Да! Это победа! – обняла я его за шею, ликуя. Ведь я принимала самое активное участие!

Но вот чего я не ожидала, так это того, что меня резко прижмут к груди и чужие губы, опалив жарким дыханием, прильнут к шее. В следующую секунду, решительно подняв мою голову за подбородок, Грант впился поцелуем в мои губы. Я замерла, не сразу осознав происходящее, а мужчина словно и не заметил моего оцепенения. Но через миг я резко вырвалась из объятий, ошарашенно глядя на компаньона.

И что это было?!

– Прости, – достался мне невменяемый взгляд. – Пожалуй, начать стоило не с этого, но я не устоял. Тоди, ты мне очень нравишься. И я бы хотел узнать тебя поближе.

Нет, не может быть. Опять… Что же мне делать?

– Я помолвлена, – привычно пробормотала я, вспомнив про кольцо на пальце, и тут же его продемонстрировала.

– Оу… – растерялся Грант. – Но можем хотя бы оставаться друзьями?

Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, я начала искать причину, чтобы сбежать, и внезапно наткнулась взглядом на часы.

– Мне пора, – не ответив на вопрос, пробормотала я и метнулась к двери.

Даже переодеваясь у себя в комнате, я не могла выбросить из головы произошедшее. И как мне дальше себя вести? Мне, честно говоря, уже одного «ты мне очень нравишься» хватило для паники. А вот он мне не нравится, – общаться с ним могу, но не больше.

– Что у тебя опять стряслось? – внезапно вывел меня из состояния задумчивости голос Храна.

– Почему ты решил, будто что-то случилось? – обернулась я.

– Прошло уже несколько минут, а ты все еще не спросила, как прошло излечение, – хмуро заявил кот.

– У тебя получилось? – тут же встрепенулась я.

– Я не могу точно знать, – вздохнул кот. – Ночью на светочувствительность не проверить.

– Жаль, – приуныла я. – А ведь она еще долго может там лежать, и пока не выйдет на свет, мы не поймем, осталась ли болезнь. А пока ее считают больной, на свет она не выйдет. Замкнутый круг. Остается надеяться, девочка не выдержит и опять полезет на улицу.

– А теперь рассказывай, что у тебя произошло? – не дал он увести себя со скользкой темы. Делать нечего, пришлось все рассказывать.

– И что ты так всполошилась? – поинтересовался он, когда я закончила исповедь.

– Серьезно? – опешила я.

– Касс… Извини, но ничего криминального в том, что мужчина обратил на тебя внимание, нет, – заявил кот.

– Это более чем странно! Столько времени никто не обращал внимания на тихую серую мышку Серас, и меня это устраивало. А теперь куда ни сунься, везде поклонники, – нервно пробормотала я. – Было у нас уже одно «ты мне нравишься», и ничем хорошим оно не закончилось.

– Ну, не стоит в каждой тени искать заговорщиков. А то, что тобой начали интересоваться, объясняется тем, что ты стала общаться с окружающими, понимаешь? Раньше ты крутилась только в своей группе, а там все либо такие же ботаники, либо, посмотрев на твою доброжелательную моську, предпочитали не связываться. А ты умная и симпатичная девушка, что теперь удивляться-то? Другой вопрос, как тебе теперь работать в больнице…

Может, и стоило принять во внимание все сказанное котом, но я слишком устала и у меня осталось совсем немного времени до занятий, чтобы хоть немного отдохнуть, а впереди еще одна бессонная ночь, теперь в управлении. Утром едва встала, что добавило к моему и без того не радужному настроению особую нотку злости и неадекватности. И, видимо, что-то эдакое проскальзывало в моем лице, потому как преподаватели меня не трогали. Или, может, удача наконец повернулась ко мне лицом? Увы, перед последним занятием прилетел вестник из приюта.

«Кастодия, как начало учебного семестра? Надеюсь, ты пришла в себя. Мы очень за тебя переживаем, если понадобится помощь или поддержка, всегда с радостью тебя примем. Дети очень скучают и ждут тебя в гости. За этот месяц ты так разбаловала малышей, что они отказываются засыпать без песни на ночь.

Хотелось бы сказать, что это письмо продиктовано лишь желанием пообщаться, но, боюсь, скорее это предупреждение. Кастодия, пришел запрос на твое досье. Требуют полную информацию, вплоть до показаний тех, кто нашел тебя в ту злополучную ночь…»

Письмо, выпавшее из моих ослабевших пальцев, медленно спланировало на пол, а вслед за ним устремилось и перепуганное сердце. Где-то вдалеке по замку разнесся звонок, сообщающий, что пора бы направиться на занятие. Мерно гудящая толпа адептов разбрелась по кабинетам, и коридор опустел. Но мне было не до этого. Все мое существо затопил всепоглощающий ужас. Паника сдавила грудь железными тисками, не давая вдохнуть.

Меня нашли! Вот так вот просто! Я устраивала невероятные махинации с больницей и гадала, почему же нет никакой реакции, а меня начали сразу искать по приютам. Значит, я точно связана с чертовой библиотекой. Но об этом можно будет подумать позже, если мне представится такая возможность. Сейчас в голове одна мысль – сбежать! Сбежать, прежде чем они сообразят, что уже вычислили нужного им человека.

Очнувшись, подхватила недочитанное письмо и, смяв в руке, побежала в свою комнату. Плевать на занятия, мы с Храном должны убраться из академии. Я вихрем пронеслась в спальню мимо потрясенно глядящего на меня с дивана кота.

– Мы уходим! Сейчас же! – коротко пояснила я и рывком вытащила из шкафа чемодан, чтобы тут же начать кидать туда все, что попадалось под руку.

– Что случилось? – испуганно встряхнулся кот.

– Меня начали искать через приют, – махнула я в сторону сумки с письмом, брошенной у двери. – Оставаться здесь нельзя. Так что не теряй времени, мы собираемся и уходим. Сначала через лес покинем территорию академии, а там найдем какую-нибудь неприметную дверь и через нее уйдем в библиотеку, – обрисовала я план действий и продолжила метаться, не представляя толком, что взять с собой.

Через пару мгновений до меня донесся голос Храна:

– Касс, ты не дочитала письмо, ведь так?

– Какая разница! – вспылила я. – Главную информацию я уже получила – меня ищут, все остальное можно и потом дочитать.

– Ты не права, – печально покачал он головой, войдя в комнату. Развернул письмо, зачитал: – «Запрос пришел из управления от Дамиана Бриара. Это же тот мужчина, который приходил с тобой во время праздников? Я даже сомневалась, стоит ли тебя предупреждать, может, вы вместе занялись поиском твоих родителей. Но все равно решила тебе написать…» – Кот поднял на меня сочувственный взгляд.

Меня словно резко отпустило. Я смогла глубоко вдохнуть – впервые с тех пор, как открыла письмо. Голова закружилась, и я рухнула коленями прямо на пол.

– Тише, Каська, – тут же подскочил Хран. – Перепугалась, бедная. Видишь, все в порядке, – успокаивающе пробормотал он.

А я лишь судорожно дышала, чувствуя, как расслабляются дрожащие от напряжения нервы. В голове прояснилось, дыхание пришло в норму, и тут до меня дошел второй смысл послания. И место страха мгновенно заняла клокочущая ярость. Да как он посмел рыться в моем прошлом! Я чуть с ума не сошла от ужаса, чуть не совершила роковую ошибку, сбежав из академии. И все это лишь из-за того, что он никак не может унять уязвленное самолюбие. Гнев хлестал так, что хотелось разрушить все вокруг. Хватит, прошло время мирных переговоров. Больше я этого терпеть не хочу. Резко поднялась с пола и направилась к двери.

– Ты куда? – вскинулся Хран.

– Поговорить с Бриаром, – мрачно заявила я.

– Может, не стоит? – донеслось сквозь уже захлопнувшуюся дверь.

– Еще как стоит, – процедила я сквозь зубы.

Я летела по коридору, не обращая ни на что внимания, ибо у меня была Цель. Я почему-то даже не задумывалась, где его искать, если в кабинете никого не окажется. И с размаху врезалась в дверь, ни секунды не сомневаясь, что она открыта. С грохотом, разнесшимся по пустым коридорам, она стукнулась об стену, впуская разъяренную посетительницу. Такого удивленного лица я у Бриара еще ни разу не видела. Но удивление сменилось беспокойством.

– Касс, что случилось? – встревоженно спросил Бриар. Он что, считает, я мчусь ему поплакаться? Нет уж, хватит. Обещаю, этот человек никогда не увидит моих слез, раз после моих приступов слабости он внезапно возомнил, будто должен меня оберегать, ведь я вся такая маленькая и беззащитная. Я сама, конечно, виновата, что внушила ему неправильное представление о себе, а он посчитал возможным играючи вмешиваться в мою судьбу.

– Ты со мной случился, – прошипела я, даже не позаботившись о том, чтобы закрыть дверь. – По какому праву ты копаешься в моем прошлом? Кто тебя просил?

Его взгляд мгновенно заледенел. Игнорируя мою ярость, Бриар спокойно ответил:

– Потому что ты мне ничего не рассказываешь, приходится добывать информацию своими путями.

– Никакая информация обо мне не должна тебя беспокоить никоим образом. Ты мне уже даже не преподаватель, ты мне никто. Это мое частное дело – как и чем я жила и буду жить. А если тебе это нужно для какого-то официального расследования, будь добр завести дело, а не рыскать у меня за спиной. Но ведь дело вовсе не в расследовании и не в этих убийствах, не так ли? – прищурилась я. – Будь это так, ты бы уже давно собрал досье на меня. Нет, дело в твоих пресловутых чувствах, вернее, задетой гордости. Ты просто не можешь забыть, что какая-то серая мышь посмела тебе отказать!

– Касс! – повысил он голос, пытаясь прервать мою гневную тираду. Но не в этот раз! Пора твердо обозначить свою позицию. Он уже не раз пересекал допустимую границу, а я терпела и просила отступить по-хорошему.

– Нет, – не дала я ему вмешаться и как можно холоднее и беспристрастнее продолжила: – Не надо мне сейчас рассказывать сказки, потому что я в своих выводах не усомнюсь. То, что сейчас происходит, это не любовь, это какая-то болезненная одержимость. Единственное, чего ты добьешься, так это того, что в один прекрасный день приедешь на осмотр моего мертвого тельца. Как тебе, неплохая перспектива? Хотя нет, что же это я так сгущаю краски, ведь еще возможен вариант, что я просто пропаду, а труп мой вы обнаружите примерно через полгода, если найдете вообще. Эта перспектива, наверное, получше, да? Она позволит сохранять надежду. Что ты так на меня смотришь? – заметила я, что в его глазах снова появилась обеспокоенность. – А ты какого исхода ожидал? Ты засветил мое имя. Когда начальник управления и наследник одного из высших родов проявляет интерес к приютской девчонке, это не может не вызвать подозрения. Ты меня подставил! Хотя прекрасно знаешь, что я опасаюсь преследования. И из-за чего, из-за чистого собственного эгоизма… – презрительно выдохнула я, чувствуя острое желание подойти и врезать ему от всей души.

– Ты же ничего не рассказывала. Как я мог знать, что это для тебя настолько опасно? – проговорил он, мрачно глядя мне в глаза. – Знал бы, нашел другой способ.

Мне казалось, что злее быть уже нельзя, но после этой фразы я буквально взвилась.

– Ты меня вообще слышишь? – воскликнула я. – Я тебе о том, что ты не имеешь права лезть в мою жизнь, а ты сожалеешь, что влез не аккуратненько! И ты еще что-то мне говорил о чувствах? Очевидно, заботишься ты только о своих. Я тебя ненавижу, – бросила я ему в лицо, наблюдая, как темнеют его глаза. – Я уже не прошу пожалеть меня и оставить в покое, потому что жалости у тебя нет. Я тебя предупреждаю, если ты не найдешь управу на свои так называемые «чувства», – выплюнула последнее слово, словно ругательство, – управу на них найду я. И боюсь, это тебе не понравится.

– Ты мне угрожаешь? – предостерегающе сузились его глаза.

– Нет, предупреждаю, – заверила я в ответ.

В следующую секунду он оказался прямо передо мной, озлобленный не меньше моего.

– И ты считаешь, что тебе есть что мне противопоставить? – склонившись совсем близко, выдохнул он.

– Есть, – даже не сомневаясь в своих силах, спокойно ответила я. Кто бы знал, как вовремя подвернулась мне та книжечка в библиотеке! Практически не задумываясь, чувствуя, как сила льется сквозь мои пальцы, я создала в руках, поднятых на уровень его лица, нужное плетение. Не рассчитав, влила туда столько силы, что оно стало мерцать в моих руках, становясь почти видимым.

– Видишь это? Очень занимательная вещь. Заклинание, разработанное специально для людей, тяжело переживающих потерю близкого человека. Оно заглушает тоску, но если проявить фантазию, можно научиться блокировать любую эмоцию. Одна проблема, нельзя убрать чувство только к конкретному человеку. Ты понимаешь, к чему я веду? – проникновенно взглянула ему в глаза. – Мне не составит труда избавить тебя от привязанности, которая не дает мне покоя. Я не эгоистка в отличие от некоторых и не хочу лишать тебя чувств вообще. Но если ты меня спровоцируешь, я плюну на моральные терзания.

– Ты не сможешь, – отрезал он.

– А что мне помешает? Знаешь, в чем неоспоримый плюс заклинания? Оно не воспринимается твоей защитой как атакующее. Потому что оно таким и не является, оно же относится к целительству. Так что мне достаточно будет дунуть в твою сторону, чтобы его активировать. И никто, кроме наложившего, снять его не может.

Он недоверчиво поднял бровь.

– Ты же не сделаешь этого? – прозвучало уже не так уверенно, как пару минут назад.

– Сделаю, потому что ты не оставляешь мне выбора. Потому что ты считаешь возможным непрошено вмешиваться в мою жизнь и вдобавок ждешь благодарности. Больше я этого терпеть не намерена. Я тебя предупредила и надеюсь, что мои угрозы возымеют большее действие, чем просьбы, – решительно заявила я.

– Что с тобой происходит? – внезапно спросил он тихо и обеспокоенно, заглядывая в самую глубину моих глаз, словно ища там ответ. – Ты же не такая. – Обняв, прижал к себе, уткнувшись лицом мне в шею.

– Ты не знаешь, какая я, – проговорила я, уже не чувствуя прежнего тепла от его рук, хотелось только поскорее выбраться. – За два месяца поверхностного общения нельзя узнать человека. И дело не в том, будто я скрывала прошлое. Ты ведь даже и о моем настоящем ничего не знаешь. Нас связывало лишь расследование, но я в нем больше не участвую, поэтому не хочу, чтобы ты оставался в моей жизни.

Он застыл. Неужели услышал и осознал?!

Бриар медленно отстранился, усилив хватку на моих плечах. Когда я увидела глаза, полные зловещего пламени, то осознала, что довела его до ручки. Но странно, почему именно сейчас? Ранее его ничего не затронуло, а здесь… Но мои предположения об источнике этой ярости были в корне неверными.

– Кто он? – разнесся по кабинету обжигающий льдом голос.

– О чем ты? – недоумевая, спросила я. Опять вечные вопросы по поводу моего мифического жениха? Теперь-то с чего?

– С кем ты вчера целовалась? – подозрительно спокойным и не соответствующим его взгляду голосом спросил Бриар, а у меня от ужаса зашлось сердце.

Откуда? Как он мог узнать? Вот уж рассказать ему точно никто не мог! Да тогда бы с этого вопроса наш разговор и начался. Он же просто обнял меня… и слетел с катушек. Догадка была настолько неправдоподобная, что я поначалу отмела ее. Или?.. Уже давно пора запомнить, что он не простой человек и даже не простой маг. Какими способностями обладают высшие лорды, что позволило им возвыситься и стать верхушкой аристократии? Я могу сделать только один вывод: он учуял на мне чужой запах.

– Тебя это не касается, – как можно равнодушнее заявила я, вырвавшись из его рук, хотя сердце заходилось от страха. Одно дело, когда у меня есть право возмущаться и способ давить на его чувство вины. И совсем другое – когда он пылает от ярости и ревности.

– А кого касается? Твоего жениха, которого якобы нет в городе? – тихим вкрадчивым голосом проговорил он, не отпуская меня из плена своего огненного взгляда. – И тогда у нас остается только два варианта. Либо твой «жених» в академии, либо ты вчера была за территорией. Так какой вариант ты выберешь?

– Никакой. Потому что я понятия не имею, о чем ты, – пошла я на наглую ложь. – А даже если бы и имела, я не обязана перед тобой отчитываться.

– Касс, – прорычал он, снова хватая меня за руку, но я тут же вырвалась и отступила на пару шагов.

– Нет! – зло выдохнула я. – Не трогай меня. Не приближайся. Предупреждаю, скоро моя совесть замолчит и я применю это заклинание.

Не дожидаясь ответа, развернулась и вышла в до сих пор распахнутую дверь. Повезло, что сейчас идут занятия, иначе на мои крики сбежалось бы полкорпуса. Не успела я пожалеть о своей неосмотрительности, как наткнулась взглядом на удивленную Флору, стоящую в паре метров от кабинета. Ну надо же, в академии столько людей, но свидетелем скандала стала именно она. Очевидно, кто-то наверху действительно очень не любит меня.

– Серас, да ты у нас с характером? Вот уже не ожидала… – проворковала она вполголоса, чтобы оставшийся в кабинете Бриар не узнал о ее присутствии. Я быстро ухватила ее под локоть и утащила за угол. На адреналине мне море по колено, не то что какая-то жалкая боевичка.

– Как много ты подслушала? – потребовала я ответа на самый главный вопрос.

– Да больно мне надо, – фыркнула она, отталкивая мою руку.

Я не опустила тяжелого взгляда.

– Ну ладно, мне-то, конечно, надо, но я пришла слишком поздно. Когда ты завопила и тут же выскочила с безумным взглядом, – раздраженно закатила она глаза.

Этот ответ меня больше удовлетворил, хотя не могу сказать, что я ей поверила.

– Ну что, вскорости можно будет снова лицезреть вашу до отвратности прекрасную парочку? – скривилась рыжая, кивнув в сторону кабинета. – Я так понимаю, ты промыла мужику мозги, дабы он вернулся?

– Скорее я осчастливлю тебя возможностью никогда не лицезреть нас в одном помещении. Да и вообще на расстоянии меньше десяти метров. – Я ведь искренне надеялась на такой расклад.

На лице Флоры отразилось сначала недоверие, потом искреннее удивление, после чего она, дернув меня за руку, пораженно спросила:

– Постой, ты его кинула?

Я неуверенно кивнула.

– Обалдеть, – пробормотала она. – Честно говоря, даже не знаю, считать тебя дурой или восхищаться. Пожалуй, ты заслужила мое уважение, но ты все равно дура: таких, как он, не бросают. Тем более ты влюблена в него по уши. – Она мне не дала возразить, как бы между прочим бросив: – Тебя трясет, как наркоманку. – И тут последовало внезапное предложение: – Выпить хочешь?

– Из твоих-то рук? – усмехнулась я, пряча руки за спину, чтобы унять нервную дрожь. – Очередной неудачный приворот?

– Да ты сама по себе прекрасный отворот, привораживать тебя бессмысленно. Впрочем, если не доверяешь, я выпью из бутылки первая.

– Я не могу, у меня сегодня ночью дежурство, – хмуро сообщила я, а потом внезапно осознала, что иду за Флорой, всерьез рассматривая возможность напиться в ее компании. Боги безмирья, либо у меня совсем крыша поехала, либо у всего остального мира.

– Какое еще дежурство? – бросила на меня вопросительный взгляд искусительница.

– У нас еженедельные ночные дежурства в морге при управлении. Вроде практики, – пояснила я.

Девушка в ответ хихикнула.

– Ну вы и неудачники! – Поймав мой недовольный взгляд, пояснила: – Нет, ну серьезно, вас эксплуатируют как бесплатную рабочую силу. Сама подумай, практика должна проходить под надзором руководителя. А вы там, насколько я поняла, сами по себе, что хотите, то и воротите. Да еще и тратите свое свободное время. И ради чего? Небольшого послабления на экзамене, который ты бы и так сдала без особых проблем. Как и большинство твоих одногруппников, вы там все заучки. Ну и кто вы после этого?

– Неудачники, – признала я очевидное. – А я, наверное, самая большая из них.

– Вот уж точно, – тут же согласилась Флора. – Потому что после свежего скандала собираешься еще топать в управление и что-то отрабатывать. Магистр явно нарывался, ты вроде не похожа на истеричку, которая ни с того ни с сего истерики закатывает. Как я уже говорила, ты просто больная.

– А знаешь, ты права, – неожиданно для самой себя согласилась я. – Не пойду я туда. Сегодня я с тобой напьюсь, раз уж приглашаешь.

– Вот это другое дело, – улыбнулась девушка, ведя меня в сторону корпуса боевиков.

– Но из бутылки ты все равно отхлебнешь первая, – усмехнулась я.

Мы молча шли по пустым коридорам, как-никак занятия продолжались. Напросилась мысль, заставившая меня нахмуриться и косо взглянуть на неожиданную спутницу.

– А что ты делала в коридоре в это время?

– Меня выгнали с занятия, – зевнув, лениво ответила она. – Я спала на лекции, так что меня отправили отчитываться перед куратором.

Честно говоря, это объяснение не внушало мне доверия. Мы не слишком близко знакомы с Флорой, но прогульщицей и лентяйкой она точно не была. Чтобы она проспала лекцию?!

– И с чего бы это ты уснула? – продолжила я подозрительно к ней присматриваться.

– Ну, ты и зануда дотошная, – закатила глаза девушка. – Потому что мне было скучно. Этот курс я знаю лучше преподавателя.

– Это что же за предмет?

– Виды оружия, – поморщилась она. – У меня отец коллекционер, просто одержимый. Пожалуй, своей коллекции он посвятил гораздо больше времени, чем мне.

Было бы интересно расспросить Флору, если бы она не сочла это бестактным. Но мы уже пришли в корпус боевиков, где я была впервые. По сравнению с нашим он выглядел более обжитым. Ну да, у нас в крыле всего две обитаемые комнаты, моя да Рины, а вот тут действительно яблоку негде упасть. Но в комнате, куда меня привела Флора, определенно жил один человек.

– Ты поселилась одна? – все же решила уточнить я.

– А со мной никто ужиться не может, – чуть ли не с гордостью спокойно ответила девушка. – Пытались два раза кого-то подселить, но я всех выдворила.

– Ну ты и стерва, – пробормотала я себе под нос.

– А ты наивная простушка, у каждого свои недостатки, – невозмутимо пожала она плечами. – Присаживайся, – указала она на пустую кровать, а сама направилась к шкафу.

Я с интересом осматривалась. Ничего необычного. Нормальная комната, заваленная книжками и одежками. Единственной нетривиальной вещью было сваленное в углу оружие. Арбалет, кинжалы, меч и еще что-то для меня загадочное. Я-то за свою достаточно долгую жизнь на ночных улицах умудрилась обзавестись только парными кинжалами, да и те мне оставила в подарок Данька.

– А ты тоже коллекционер? – кивнула я в сторону металлолома.

– Нет, любитель, – скривилась она, выныривая из шкафа с бутылкой в руках. Следом были выужены два бокала. Сноровисто разлив янтарный напиток, хозяйка протянула мне один из них. Взять-то я взяла, но вот отпивать не спешила. Дождавшись, пока девушка устроится напротив, я пристально уставилась на нее.

– Что, не доверяешь? – догадалась она. – Ладно-ладно, я не возражаю. – И первой сделала пару глотков.

Убедившись, что травить меня ядами или приворотами не планируют, я пригубила загадочный, но определенно алкогольный напиток, чтобы через секунду закашляться:

– Гадость-то какая!

– Никто еще не называл мой бренди стопятидесятилетней выдержки гадостью, – меланхолично отозвалась с соседней кровати девушка, наблюдая, как я осматриваюсь в поисках закуски. – Ты, похоже, вообще никогда не пила?

– Пила, – возразила я. – Вино.

– А, ну тогда с тобой все ясно, – покивала она. – Не волнуйся, через пару глотков втянешься.

Я с сомнением покосилась на бокал. Было уже не так гадостно, но желания продолжить не появилось.

– Чуешь, да? – неожиданно вопросила Флора, пристально следя за моей реакцией.

– Что? – недоуменно глянула я на нее.

– Ручки-то больше не трясутся, – удовлетворенно усмехнулась боевичка, подмигнув мне сквозь стекло бокала. – А говоришь: «гадость». Мой бренди творит чудеса!

Напряжение, заставляющее дрожать каждый нерв в теле, действительно отпустило. Ну что ж, эффект того стоил. Решившись, сделала еще один глоток, уже не такой мерзкий на вкус.

– Лучше? – поинтересовалась у меня хозяйка.

Я неопределенно мотнула головой.

– Тогда в плату за мою гостеприимность расскажи, что же такого надо было натворить, чтобы взбесить такую зануду и тихоню? – с нескрываемым интересом взглянула она на меня.

– А тебе зачем? – Не то чтобы я собиралась откровенничать, но мотивы, заставившие ее спросить, мне были любопытны.

– Чтобы в будущем применить на практике, к тебе же, допустим.

– Ты, конечно, извини, но мы с тобой не настолько близки, чтобы я тебе раскрывала тайны, – усмехнулась я, рассматривая плещущуюся в бокале жидкость на свет. – Чтобы ты потом моими же секретами и воспользовалась.

– О чем тогда мы с тобой разговаривать будем? – скептически нахмурилась она. – Ты уж прости, но пресловутый магистр – единственная связывающая нас вещь. Больше у нас точек соприкосновения нет. А напиваться молча как-то… – задумалась она, подбирая слово, – в общем, «как-то».

– Хочешь пообсуждать Бриара? – Новый небольшой глоток. – Ну давай, – согласилась я, почувствовав, что его имя не приносит привычного разлада в душу. Возможно, идея напиться была не такой уж и плохой? – Вот скажи тогда, а на кой он тебе вообще сдался, раз ты так легко отступилась?

– Престиж, – просто ответила она.

– Мы с тобой словно на разных языках разговариваем, – покачала я головой.

– Ой, серость, – отмахнулась она. – Он – трофей! Уже столько старшекурсниц мечтают его заарканить. Одного этого достаточно, чтобы попробовать. Но кардинальные меры пришлось применить исключительно по настоятельной просьбе отца. Кстати, из всех предлагаемых мне вариантов Бриар не просто не самый худший, он буквально лучший. Хоть и не скажу, что он мне так уж сильно нравится.

– А зачем твоему отцу это нужно? – Только не говорите, что я наткнулась на какой-то заговор против Бриара.

– Ну, обычно папенька своими планами со мной не делится, но тут двух мнений быть не может. Ты хоть знаешь, кто он? – бросила она на меня хитрый взгляд. – У-у-у, там такая родословная и такое состояние, что имели место грандиозные матримониальные планы. Не то чтобы я жаждала выйти замуж в целом и за магистра в частности, но пришлось поизображать прилежную дочь, пока мне это выгодно.

– То есть ты с самого начала знала, кто он, – расстроенно пробормотала я. А ведь скольких проблем можно было избежать, объясни Флора с самого начала, как различны наши статусы. – Очевидно, твоя семья либо безумно богата, либо крайне аристократична, – заключила я, учитывая, что для девушки не тайна происхождение магистра, о котором тот не распространяется.

– И то и другое, – согласно кивнула девушка. – А ты откуда знаешь про его лордейшество? Неужто сам поделился?

– Сам, – мрачно подтвердила я, а боевичка хихикнула.

– Жалеешь, что упустила такого? Осознала ошибку? Из-за этого скандалила, что ли?

– Жалею, – опять согласилась я, а у моей визави от удивления брови поползли наверх, – что не узнала раньше и не сбежала сразу же, как попала в поле его интересов.

– Да мы, я смотрю, принципиальные… – протянула уже захмелевшая Флора. – И чем же тебя не устроило его происхождение? Презираешь аристократов, угнетателей народа?

– Да, я вашу касту недолюбливаю, но угнетение тут значения не имеет. Просто по опыту могу сказать, что большинство высших не отличается высокими моральными качествами. Побоялась сразу разочароваться, – плавно обошла я скользкий вопрос. Да и откровенной ложью мои слова не назовешь, потому что я так действительно думаю.

– Да, что ты понимаешь! – вспылила девушка. – Думаешь, нам так хорошо живется? Думаешь, я стерва, потому что родилась такой? Нас такими воспитывают! Безжалостными, готовыми на что угодно ради целей, которых мы обязаны добиваться! Потому что по-другому в высшем обществе не выживешь. Ты знаешь, я тебе завидовала. У тебя-то наверняка было нормальное детство. Ты могла себе позволить громко смеяться и играть с друзьями, а не изображать идеального ребенка перед многочисленной толпой коршунов. Человеческая жизнь, без строгих рамок и ограничений, – печально закончила она.

– Завидовала мне? – горько рассмеялась я. – Окстись, Вегеросс! Я сирота приютская, да еще, как ты правильно заметила, больная на всю голову. Не тебе рассказывать об одиночестве и ограничениях. У меня никого не было: ни друзей, ни родителей, ни даже воспоминаний.

– Думаешь, у меня есть друзья? Оглянись, Серас! Те, кого я считала приятельницами, молча наблюдали за моим унижением. И ты полагаешь, это единичный случай? Да они же все такие! И я такая! Мы насквозь прогнившие, и я это всегда принимала спокойно, но больше не могу… Родители? Семейный портрет в галерее – вот и все их личное присутствие. Быть сиротой при живых-то родителях тоже не восторг. Они дочкой интересоваться начали в ее тринадцать лет, чтобы вскорости выгодно сбыть с рук, – с кривой улыбкой закончила она.

– И как ты умудрилась остаться не окольцованной? – искренне удивилась я.

Флоре лет двадцать, а если за нее так рано взялись, то она уже довольно давно избегает печальной замужней участи.

Она весело рассмеялась.

– А я в пятнадцать лет сбежала из дома и поступила в академию. А тут видишь, какое дело, при поступлении на боевое отделение все адепты подписывают обязательства не связывать себя семейными узами до окончания академии. Так и остались мои родители с носом. Ведь для брака нужно, чтобы меня исключили, а это позор. Так что пока я могу спокойно обучаться. Иногда подыгрываю им, как с Бриаром, чтобы они раньше времени не сообразили, что я все равно не пойду замуж по их указке. Жаль, недолго мне осталось спокойно жить, – вздохнула она, разливая по бокалам очередную порцию янтарного пойла.

– Погоди, погоди, – все еще переваривала я первую часть ее монолога. – Это что еще за странный запрет на брак? Нам ничего такого не говорили, – расстроилась я. Эх, такой был повод отказать Бриару!

– Знаешь, сколько ушлых барышень сюда устремлялось, в поисках перспективных мужей, а не образования? – усмехнулась девушка. – Так и получалось, что к концу обучения половина адептов глубоко женаты, обременены детьми и, естественно, не рвутся уезжать по распределению, а уж тем более на войну. Мы ведь все официально военнообязанные. Вот и прибегли к мерам. Количество девушек, желающих гробить себя на нашей специальности, резко уменьшилось, – разъяснила мне Флора.

– Ну ничего себе, какие сложности! – Я покачала головой, а потом всполошилась: – Слушай, а что же ты будешь делать после академии? Уж явно не замуж выйдешь.

– Не-а, – подтвердила она мои подозрения, – служить пойду. Военным следователем. Я уже место присматриваю, и подальше от столицы, честно говоря.

– А там?

– Пять лет обязательной службы, – хихикнула Флора. – Разве что за халатность могут уволить, но я уж постараюсь не дать такого шанса. Так что лет семь у меня есть.

Я снова покачала головой. Да, у аристократов тоже свои сложности. Кстати, почему-то я никогда не задумывалась, что и у Бриара наверняка давно есть надежная, а главное правильная невеста, с родословной как у элитного скакового коня. Ждет его где-нибудь в монастыре, подготовленная заботливыми родителями. Неудивительно, что его отец так всполошился при моем появлении… Я встряхнула головой, чтобы выбросить лишние мысли. Уж что-что, а потенциальный брак Бриара меня волновать не должен.

– Знаешь, я тебя, пожалуй, тоже теперь уважаю, – решила признаться Флоре. – Все-таки пойти против воли таких родителей дорогого стоит.

– Выпьем же за это! – Рассмеявшись, она плеснула нам еще бренди.

– Но подругами нам все равно не стать, – добавила я после глотка.

– П-ф-ф, – фыркнула она, – конечно, нет.

* * *

Мне было плохо. Не просто плохо, буквально отвратительно. Голова как ватная, и в нее будто кто-то монотонно бьет молотком. А еще безумно хотелось пить. Со стоном приподнялась на кровати и осторожно приоткрыла глаза. Ай, смотреть тоже больно! Но веки разлепить пришлось, потому что даже небольшая вспышка света позволила мне понять, что я явно не у себя в кровати. Словно сквозь туман в памяти всплывали картины вчерашнего вечера. Так, теперь понятно, я у Флоры. Но чем закончились наши посиделки? Сколько времени, тоже не ясно, хотя судя по солнцу за окном следующий день уже настал.

Дверь открылась, и в комнату влетела до отвратительного бодрая владелица помещения с кружечкой в руках.

– О, проснулась, – обрадовалась она. – Глотни – полегчает.

Я, даже не задумавшись, подчинилась. Удивительно, но мне действительно стало лучше. Туман в голове начал рассеиваться, да и головная боль унялась, позволив мне воспринимать окружающий мир. А следом появилось осознание того, что я наделала. Боги безмирья, напилась! Да еще в чьей компании!

– Чем все вчера закончилось? – в ужасе просипела я.

– О, ну мы выпили. Потом выпили еще раз. Ты сказала, что знаешь потрясающую песню, но играть было не на чем, поэтому мы пошли к тебе за гитарой, – начала свой рассказ девушка, а я недоверчиво вытаращила глаза. Чтобы я потащила Флору Вегеросс в свою комнату? – Там ты очень долго объясняла коту, что вечер проведешь со мной, и просила не обижаться, дескать, все дела вы переделаете потом. Классный, кстати, кошак, дай потом помучить в качестве моральной компенсации, – улыбнувшись, попросила она.

– Компенсации за что? – Что же такого я натворила?

– Об этом позже, – зловеще пообещала она. – Мы вернулись. Ты спела, и, стоит признать, хорошо. Потом мы пели вместе. И снова пили. Потом прибежала комендантша, я ее выставила за дверь, чтобы не мешала нам петь, и запечатала дверь заклинанием. Минут через пятнадцать явился Бриар…

Теперь я застонала в голос.

– А то, – подтвердила мои опасения Флора. – Его вызвала комендантша, чтобы он нас успокоил. Или упокоил, тут уж как получится. Он слегка прибалдел, увидев пьяную тебя в обнимку с пьяной мной и гитарой, вполне возможно, тоже не вполне трезвой. По-моему, мы и ее пытались напоить. Провыв ему «Ненавижу!», ты отключилась у меня на плече. Далее – получасовая лекция от магистра, что я такая плохая, споила такую хорошую тебя. За что я тебя, кстати, тоже ненавижу и еще отомщу, – как бы между прочим заметила Флора. – Потом он попытался тебя забрать. Тут ты очнулась, начала царапаться и кусаться, голося, чтобы он тебя не трогал. В итоге Бриар оставил тебя в покое и, отняв остатки бренди, удалился. А мы с тобой вроде бы уснули. Это, насколько помню, все. Мне даже понравилось, не такая уж ты зануда, правда, мы все же немного перестарались.

– Мне конец, – простонала я, хватаясь за голову. – Можешь не беспокоиться о своей мести. Меня скорее всего ждет такая головомойка!.. А ведь я еще и дежурство прогуляла.

– Только эта мысль и спасает тебя от пакости с моей стороны, – уверила меня Флора, широко зевая. – Завтракать пойдешь?

– Пойду, – безрадостно кивнула я.

– Тогда умывайся и вперед. Через полчаса столовая закрывается! – поторопила девушка, стаскивая меня с кровати и выставляя за дверь.

В столовой мы произвели фурор. Я ловила косые взгляды практически со всех сторон. Дело в необычности нашей компании, все-таки мы с Флорой считались заклятыми врагами? Или в устроенной нами шумихе? Взгляды-то не столько озадаченные, сколько злобные. Очевидно, мы своим дуэтом никому не давали спать. Удивительно, но Флоре удалось отыскать дальний столик, позволяющий не замечать чужих гримас. Совершенно не обращая внимания на недовольство окружающих, вполне довольная жизнью Флора бодро уплетала свой завтрак, в то время как я меланхолично размазывала кашу по тарелке. Минут через пять моего издевательства над продуктом девушка не выдержала.

– Слушай, Серас, либо съешь ее, либо вали отсюда и не порть мне аппетит своей кислой рожей. Ты так пялишься в несчастную тарелку, что даже у меня закрадываются сомнения, нет ли там отравы, – раздраженно заметила боевичка. – Но считаю своим долгом напомнить: не поешь сейчас, останешься голодной до обеда. Милая перспектива?

И она была права. Опять. Преодолевая отвращение, я все-таки умудрилась впихнуть в себя кашу и теперь печально разглядывала кружку кофе, пытаясь найти решение своих проблем на ее дне.

– Боги, Серас, расслабься, – простонала сотрапезница. – Нет, ну что он такого тебе сделает, раз ты уже сейчас готова утопиться в кружке с этой отравой, которую они по недоразумению называют кофе?

– Много чего, – пробормотала я. – Даже страшно представить.

– Нет, сделать он может одну-единственную вещь – выговор тебе устроить. Какое страшное наказание, твое нежное сознание не выдержит такого морального насилия, правда? – изобразила она вселенский ужас на лице.

– Не смешно, – холодно отозвалась я.

– Серьезно, это максимум, что тебе грозит. Бриар тебе больше не руководитель и даже не преподаватель. Да, мы нарушили общественный порядок, но ничего страшнее нравственного порицания этот проступок не влечет, – пыталась убедить меня девушка.

– Вообще-то я еще прогуляла дежурство, – напомнила я.

– М-да, – замялась она. – Это хуже, но в этом деле замешана нехилая личностная составляющая. Зуб даю, в управление сообщили, будто ты приболела. Проблем тебе он создавать не будет. Мужик наверняка считает себя причиной твоего разгула, а это влечет муки совести, значит, все у тебя будет нормально, – уверенно заявила Флора.

– Все-то ты знаешь, – начала злиться я. Легко ей говорить!

– В отличие от тебя, Серас, я в отношениях разбираюсь, смею надеяться, неплохо. Во всяком случае, опыт у меня побольше. Так что сделай лицо попроще и вали к себе. Вот честно, когда ты пьяна, с тобой куда проще и интереснее. Трезвая ты за полчаса выбесишь до невозможного.

– Взаимно, – огрызнулась я в ответ, вставая из-за стола.

Уже повернулась, чтобы уйти, и услышала за спиной ее тихий и серьезный голос:

– И все-таки ты нереальная идиотка. Такими, как Бриар, не разбрасываются.

– Тебя это не касается, – холодно проговорила я. – Хочешь, себе забирай.

– Может, и забрала бы, вот только не нужна я ему. Он тебя, больную на голову, любит, – вздохнула она печально.

Теперь была моя очередь смотреть на нее снисходительно.

– Вегеросс, ты меня удивляешь. Казалось бы, со своей циничностью ты лучше кого-либо должна понимать, что ни о какой любви речи нет. Даже признаний не было. Предложение о браке было, а о любви ни слова.

И только выражение лица опешившей Флоры дало понять, что я сболтнула лишнее.

– Пожалуй, последнее заявление я проглочу, не разжевывая, и подумаю над этим позже. Но если бы на меня смотрели так, как он на тебя, я бы выскочила замуж, не раздумывая, при всей моей нелюбви к институту брака. И никакие слова тут не важны. А ты такого потрясающего мужика просто взяла и подарила какой-то вертихвостке, – покачала она головой.

– Прости, но ты меня не убедила, – покачала я головой. – И буду признательна, если бы ты не распространялась по поводу всего озвученного.

– Без проблем. Да и кто в этот бред поверит? – фыркнула она. – В общем, гуляй отсюда, но если будет желание повторить, милости просим.

– Спасибо, надеюсь, что это не повторится, – усмехнулась я в ответ.

А теперь стоило поспешить к себе, ведь нагоняй от Бриара еще под вопросом, а вот головомойка от Храна обеспечена стопроцентно.

Дверь я открывала с большой осторожностью. Не то чтобы Хран мог сделать что-то страшное, но после моего вчерашнего выступления от него можно было ожидать чего угодно.

Гостиная встретила меня тишиной, и это было странно. Чтобы кот ушел, прежде чем хорошенько отчитать меня… А вдруг случилось что-то серьезное?

Но реальность оказалась гораздо прозаичнее. Кот спал, вольготно развалившись поперек кровати. Мое появление было удостоено равнодушного взгляда из-под полуприкрытых век. Уж лучше бы он дико ругался или вцепился в меня когтями. А такое поведение заставляет буквально согнуться под грузом вины. И даже не скажешь ничего в свое оправдание. Тихо вздохнув, я присела на кровать, размышляя, как начать разговор, но с этим разобрались без меня.

– Как вечер провела? – не открывая глаз, холодно поинтересовался кот. – Хорошо отдохнула? Расслабилась?

– Хран, – подала я голос, собираясь оправдаться, но меня перебили.

– Пообщались с подружкой, да? Много интересного ей рассказала? – продолжить он давить мне на совесть.

– Хран, – покаянно заявила я, – ничего я ей не рассказывала, перестань. Да и про тебя в любом случае не могла рассказать. Ты же сам знаешь, мы клятвой повязаны.

– Я за тебя, безголовую, переживаю! – рявкнул он, резко потеряв напускное равнодушие. – Ты слишком эмоциональна и не сдержанна, Дия. А учитывая затеянные тобой игры, это опасно. И пока ты не возьмешь себя в руки и не научишься контролировать свои порывы, я с тобой работать не буду. Запомни это.

Легкая дрожь кровати и тихий стук подсказали, что Хран покинул спальню. Я перевернулась, подгребла подушку и, обняв ее, уставилась пустым взглядом в окно, на заснеженные вершины гор.

Он прав. Я себя не контролирую. Я впадаю в истерику, совершаю глупости, подвергая наши жизни неоправданному риску. И с этим надо что-то делать. Кажется, даже знаю, что. Решено, даю себе три дня, чтобы понять, нужны ли кардинальные меры. А горы в мягких шапках низких облаков были все так же безмятежны, укутаны холодом и снегами. Им неведомы людские буйность и беспокойство, бури эмоции и боль отчаяния. Хорошо, наверное, быть горой, стойкой, каменной, вечной… С этими мыслями я заснула, а во сне бродила по берегу моря. Оно не бурлило от гнева и ярости, не погребало неосторожных пловцов под тоннами безжалостной воды. Оно не шумело весело плескавшимися волнами, не ловило отблески солнца. Не было ласковым, нежно шепчущим, бархатно-розовым в заходящих лучах солнца. Не покачивало никого на волнах, не делилось накопленным за день теплом. Нет, оно было замерзшее, покрытое толстым слоем льда. Лишь легкая поземка кружила редкие снежинки по ровной поверхности. Оно было черное, одинокое, пустое. Оно было мертвое.

Когда я проснулась, за окном уже стемнело. Храна поблизости не было видно, зато на столе обнаружилась аккуратно сложенная бумажная птичка со знакомой печатью. Поспешно распечатывая письмо, я пыталась придумать, чем же оправдаться перед Риком, но, вглядевшись в знакомый размашистый почерк, поняла, что негодяйка Флора была права и меня никто ни в чем не обвиняет…

«Привет болящим! Как же ты умудрилась, всю зиму бодрячком, а тут на тебе, слегла. Бриар, когда передавал мне причину твоего отсутствия, был мрачнее тучи, что вы опять не поделили, а? Ты, кстати, думала по поводу убийств? Конечно, встретиться ты сейчас не в состоянии, но, если идеи будут, пиши. Мы тоже сложа лапы не сидим, но пока ничего кардинально меняющего картину не нашли. Свежих трупов нет, старых тоже не нашли. В общем, тишина, ждем следующих. Дельные мысли нам определенно не помешают.

Долго не болей, дежурство тебя ждет. И не надейся на поблажки, прогулы будешь отрабатывать, у нас с этим строго. Так что лечись скорее. Если что понадобится – сообщи, принесу или передам.

Рик».

Значит, магистр меня прикрыл. И зачем ему это? Особенно после всего, что я наговорила. Сплошные загадки. Не хочу о них думать! Спасибо ему, конечно, но и без него бы разобралась. Честно бы ответила за свои грешки, отработала прогулы, не заморачиваясь со странностями его поведения.

Все, пора выбросить это из головы и подумать о просьбе Рика. Дельные мысли… Они-то определенно есть, но вот раскрывать ли карты? Я догадываюсь о немногом, но следователи знают и того меньше. Осталось только решить, чем я могу поделиться, не нарушая защиты библиотеки и не подставляя себя. Намекну-ка я о двух вариантах развития событий: начался либо повтор незавершенного ритуала, либо его второй этап. Уж не знаю, помогут ли мои домыслы, но, к сожалению, это все, чем я могла поделиться. Запечатав ответное письмо, отправила его. И лишь после этого вспомнила о прослушке. Прошедшие сутки в больнице царила паника. Всеобщее удивление, бесконечные консилиумы и обсуждения произошедшего… Казалось, удача снова не была к нам благосклонна. Но уже под конец записи попалось что-то интересное. Посетитель. Один. С письмом от высокородного лица. Он просит подробно рассказать о произошедшем. Неужели повезло? Я с нетерпением ждала, когда же прозвучит имя, но в итоге даже не знала, радоваться или нет. Леди Кейсиди Аеск тэр Битан. Да, эта женщина принадлежит к высшему роду. Даже больше – это жена нынешнего главы рода. Но вот беда, леди тэр Битан, как и ее свекровь, известная меценатка и покровительница больниц. Обе, несмотря на титул, работают в королевском госпитале, а старшая леди им вообще заведует. Неудивительно, что они заинтересовались происходящим. Тем более, насколько я помню, представители королевского госпиталя в больнице еще не появлялись. Так что имя-то я на заметку взяла, но вряд ли оно имеет отношение к нашему злоумышленнику.

Хран так и не появился. А ведь я так хотела поделиться с ним услышанным! Остается только лечь спать в надежде, что завтра все станет лучше. Жаль только, обычно так не получается. И я опять видела море. Обледеневшее море и холодную вьюгу, укутавшую все беспросветной белой мглой.

Часть вторая. О том, что не следует действовать на эмоциях, иначе рискуешь остаться совсем без них и наделаешь таких дел, что будет очень стыдно

Утром хранитель все же появился. Я рассказала обо всем, и кот с моими предположениями согласился. Даже добавил, что что посетитель мог явиться не от самой леди, а от руководства госпиталя. Просто, как и все официальные документы, письмо было заверено высшим должностным лицом.

На этом наше общение закончилось, Хран категорически не желал со мной разговаривать. Похоже, его глубоко задела моя безалаберность. Или просто хотел, чтобы я осознала вину. Знает ведь, что не переношу молчанку. Чтобы отвлечься, решила сделать домашние задания и прибраться. С первым пунктом моего небольшого плана разобралась достаточно быстро, а вот со вторым было сложнее. Столько старых бумаг и записей было раскидано по комнате и спрятано во всех ящиках, да и пыли скопилось прилично. Все-таки домашнее хозяйство – это не мое. Готовлю неплохо, но за порядком слежу с трудом. Только в лаборатории у меня идеальная чистота, там по-другому нельзя. В порыве борьбы за чистоту убрала все, даже в шкаф залезла. И вот там, в самом дальнем углу, нашла завернутый в упаковочную бумагу сверток.

Платья, приобретенные для конспирации! Что теперь с ними делать? Возвращать глупо, слишком театральный жест. Сжечь? Это будет даже символично. Я ухожу, сжигая за собой все мосты, не оставляя возможности вернуться или просто объясниться. Рука уже поднялась, чтобы швырнуть нежную ткань прямо в весело полыхающий жадный огонь. Но что-то меня остановило. Мосты-то я сжигаю, но почему бы не оставить себе кусочек воспоминаний? Пусть они пылятся в темном углу, но зато будут свидетельствовать, что и у меня были прекрасные моменты. Вернулась в спальню, спрятала сверток и, поспешно закрыв шкаф, устремилась в лабораторию. Надо чем-то себя занять, и я даже знаю чем. Нужно уговорить Храна помочь с накопителем. Вдруг он понадобится, а времени уже не будет. К счастью, кот сменил гнев на милость. Тяжелых полчаса, и вот я уже обессиленно падаю на подушку, чтобы забыться глубоким сном. На этот раз без пугающих сновидений.

– У вас замена, – ошарашила нас профессор Гревис, судорожно укладывая свои бумаги в портфель.

– Какая замена? – подал голос Класт, один из моих одногруппников.

– Не знаю, кого вам поставили, – пожала плечами преподаватель. – Я и еще пара преподавателей уезжаем на семинар, так что вы не одиноки. Замену поставили общую на несколько групп. Вам в большую лекционную в главном корпусе. Все, бегите, а то мест не останется.

– Удачи вам, – пожелала я вслед убегающей преподавательнице и направилась на поиски лекционной. Оказалось, это та самая аудитория, где в первый день после экзаменов нас ректор приветствовал. Я заметила на первом ряду Рину, удивленно помахавшую мне. Она растерянно оглянулась в поисках места рядом, но уже все было занято. Наконец, я нашла уголок с краю, на «камчатке». Оглядевшись, поняла, что помимо нашей группы и группы Рины здесь собрался весь поток боевиков. Интересно, что же за лекцию будут читать нашей разношерстной компании. И кто?

– Чем нас тут грузить будут, не в курсе? – раздался знакомый голос.

Чуть наискось от меня рядом ниже сидела Флора.

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Даже не знаю, кто вести будет.

– Этот момент я могу прояснить, – усмехнулась она. – Но тебе не понравится.

У меня появились нехорошие предположения, когда голоса в зале разом стихли. Опустив взгляд, поняла, что опять оказалась права. Хорошо хоть место выбрала подальше!

– Он самый, – тихо подтвердила Флора.

– Что ж, – разнесся по залу громкий голос Бриара. – Раз уж нам представилась возможность пообщаться в такой большой компании, я решил посвятить сегодняшнее занятие проблеме, с которой рано или поздно столкнется каждый из вас. Если пойдете работать по профессии, – скептично осмотрел он аудиторию. – Нераскрытые безнадежные дела, которые навсегда остаются неразгаданными. Они встречаются всем. Это тяжело. Мы не всесильны. Бывает, что преступник оказывается умнее. «Висяки» чаще всего делятся на два типа. Есть дела, которые бросают слишком рано. Можно сдаться, сдать дело в архив и забыть. А через некоторое время понять, что до разгадки оставался один небольшой шаг. Нужно уметь понимать, что ты действительно сделал, что мог, не бояться просить помощи и задавать вопросы. А есть дела, которые становятся камнем преткновения. Когда следователь навсегда зацикливается на преступлении. И такие, по моему опыту, встречаются хоть и реже, но последствия их опаснее. Люди тратят жизнь, гоняясь за призраками прошлого. Фиксируясь на одном деле, вы теряете сотню людей, которым бы могли помочь, проблемы которых могли бы решить. Пожалуй, эта классификация относится не только к делам, но и к людям. Одни сдаются в шаге от победы, другие раз за разом проигрывают новые варианты решений, не находя правильного. И пока вы здесь, ваша задача определять точку равновесия между этими состояниями. Но вот беда, – усмехнулся он, – никто вас этому не научит. Хотя и экзамена такого не будет. Отвечать каждому придется перед самим собой, тут вам никто не поможет. К сожалению, удается это немногим, поэтому и профессионалы встречаются так редко. Остается лишь надеяться, что среди вас есть хоть один, – заметил он. – На этом лирическую часть будем считать закрытой. Начнем учиться на ошибках своих предшественников. Давайте вспомним самые известные нераскрытые дела последних… ну, допустим, двадцати лет! – Он вопросительно взглянул на аудиторию.

Стояла идеальная тишина. Никто не решался заговорить.

– Ограбление императорской сокровищницы, – внезапно произнесла Флора.

Взгляд магистра метнулся в нашу сторону, но надолго не задержался. Похоже, мне повезло, он меня просто не заметил.

– Ограбление, хорошо, – покивал он. – Вокруг этого дела было много шума. Пятнадцать лет назад, девятого октября совершенно случайно обнаружили пропажу родового артефакта императорской семьи. Исчезло колье, обеспечивающее полную защиту владельца от любых опасностей, в том числе физических ран, ядов и смертельных болезней. Пропажу заметила императрица. Расследование, к сожалению, не принесшее результатов. Сокровищница, открытая только членам императорской семьи, взломана не была. Как вор туда проник, неизвестно, – прохаживался вдоль первых рядов магистр, ведя свой рассказ.

Кажется, я догадываюсь, как охранялась сокровищница. Мы с Храном пользуемся похожей защитой. Видимо, несмотря на суровое наказание за магию крови, сама императорская семья подобными методами не гнушалась.

– Но что самое интересное, – продолжил магистр, – через неделю, при повторном обыске, пропавшая драгоценность была обнаружена на своем месте в целости и сохранности.

По залу раздались тихие смешки. Это что же получается, скандал из ничего?

– Что бы вы там сейчас не подумали, – слегка повысил Бриар голос, перекрывая шум аудитории, – факт пропажи украшения неоспорим. Да и найдено оно было в слишком очевидном месте – собственном футляре. Бытует мнение, будто один из принцев забрал артефакт в каких-то своих целях, а потом вернул. Но по понятным причинам эта версия была отработана одной из первых. И опровергнута! Кем, как и ради чего выкрали колье и, что гораздо интереснее, почему его вернули, до сих пор тайна. От себя, пожалуй, могу добавить, что это дело относится ко второй категории. В тайной канцелярии до сих пор работает человек, бьющийся над разгадкой, – закончил магистр.

Интересно. Я слышала про это ограбление, но без подробностей. Я вообще никогда не интересовалась городскими слухами, поэтому мало знаю про такие вот известные дела.

– Так, следующее? – предложил Бриар.

Зал опять погрузился в тишину.

– Что, ничего? Давайте, вспоминайте. Тот, кто не помнит ошибок прошлого, обречен повторять их в настоящем.

– Крушение Гродненского моста в Мирейе, восемнадцать лет назад, – отозвался кто-то с первого ряда.

Мирейя… Кажется, это один из курортных городов на берегу моря.

– Что ж, это преступление, да. Было доказано, что мост разрушен взрывом, в результате которого погибли несколько человек. Но дело было закрыто в том же году.

– Как? – удивленно воскликнули в том же первом ряду.

Очевидно, широкой общественности этот факт не сообщили. Я-то даже про взрыв не слышала.

– Вот так. Подробностей сообщить не могу, делу присвоен статус «секретно». Но все виновные были наказаны, – приоткрыл завесу тайны магистр.

По залу снова разнесся шумок. Похоже, это действительно нашумевшая трагедия.

– Что еще? – снова подстегнул Бриар аудиторию.

– Резня в Керридан-Холл тринадцать лет назад, – раздался женский голос.

Все звуки резко стихли.

Я с ужасом чувствовала, как эта фраза отдается в моем сознании эхом боли. Только не это! Как же я не подумала, что кто-нибудь обязательно вспомнит это дело! Его не могли обойти стороной. Я не хочу это слушать! Чертов Бриар! Знал бы ты, насколько жестоко мне отомстил одним этим занятием.

– Это, несомненно, самое громкое дело за последние два века. И одно из самых кровавых, – более мрачно говорил магистр, пока я старалась унять дергающееся сердце, не дающее мне дышать. – Честно говоря, ожидал, что его назовут первым.

У меня перед глазами встали обрывочные воспоминания. О светлом паркете в кровавых лужах, белом нарядном платье, пропитывающемся темной густой жидкостью, разбитой кукле на полу. Боги, дайте мне сил сделать еще несколько вдохов и пережить мгновения ужаса. Стоило бы уйти, но это будет подозрительно. Бриар может догадаться.

– Один из семи высших аристократических родов Эстарта тэр Керридуэн. Последние прямые потомки – лорд Терранс, офицер императорской гвардии, его жена леди Адалинда и две маленьких дочери Кассандра и Алессандия, девяти и шести лет соответственно. После их гибели высших лордов осталось лишь шесть, – разносилось в глубокой тишине.

Я не слушаю это! Не слушаю! Но слова продолжали настойчиво проникать прямо в мозг, заставляя умирать от боли.

– Седьмого августа, в день рождения главы семьи, группа неизвестных проникла на территорию поместья. Ликвидировав охрану, нападавшие прошли в бальный зал, где убили Терранса Керридуэна, который все же успел прихватить парочку злоумышленников с собой. Потом они некоторое время пытали Адалинду Керридуэн, после чего убили и ее. В какой момент были убиты девочки, точно установить не удалось. В живых в доме не осталось никого. Еще в доме находились пятеро слуг, включая гувернантку. Керридуэн не держали большой штат прислуги, предпочитая уединенный образ жизни. За что и поплатились… Вы что-то хотите добавить, адептка Вегеросс? – раздраженно прервал свой рассказ магистр.

– Похоже, что Серас вот-вот грохнется в обморок. Разрешите провести ее к целителям? – произнесла Флора.

Я, заслышав свое имя, оторвала взгляд от столешницы, в которую намертво вцепилась побелевшими пальцами. Словно выйдя из жуткого транса, заполненного окровавленными лицами родных мне людей, посмотрела на обеспокоенную Флору.

Кажется, ей что-то ответили, потому что девушка поднялась, крепко подхватила меня под локоть и повела вниз. А я судорожно дышала, стараясь загнать непрошеные слезы обратно. Пыталась сконцентрироваться на ступеньках, лишь бы не слышать того, что говорят.

– О случившемся стало известно через несколько часов. Преступники, уходя, подожгли замок. Дым заметили из ближайшего города, только когда здание уже полыхало вовсю. Поместье сгорело дотла. В ходе следственных работ по обугленным телам удалось восстановить примерную картину произошедшего. На том месте до сих пор ничего не растет, лишь черные руины, оставшиеся после пожара, – настигли меня слова магистра почти у самой двери. Я застыла на месте, не в силах поверить в услышанное.

Сожгли… Все пропало, ничего не осталось… Все это время я жила надеждой, что однажды вернусь в родной дом и вспомню счастливые мгновения, проведенные с семьей. Оказывается, мне некуда возвращаться. У меня отняли все: семью, дом, воспоминания и даже надежду на них. Все, что осталось для сломанной девочки, – это сломанные руины…

Больше не могу. Ноги стали подгибаться, и я медленно осела на пол.

– Эй, Серас, ты чего? – тихо позвала меня Флора. Тонкие руки поймали меня, подхватив под грудью.

– Тела девочек, Кассандры и Алессандии, так и не были найдены. Многие надеются, что они выжили. Но, к сожалению, на месте преступления были найдены доказательства, что девочки погибли вместе с родителями, – сквозь гул в голове донесся мрачный голос Бриара.

– Серас! – Испуганный крик, и я провалилась в блаженную темноту.

Я видела их всех снова. Радостных, родных, близких, а главное живых. Что за насмешка судьбы, почему из всех возможных тем выбрали именно эту? Ту, что вызывала во мне столько горьких воспоминаний. Случайность, или все так и задумано? Сделать мне побольнее? Даже для моей паранойи это слишком. Если Бриар действительно догадался, что я Керридуэн, последнее, что он стал бы делать, – поднимать вопрос убийства моей семьи публично. Как бы грубо я себя с ним ни вела, жесток он не был никогда. Значит, случайность. Но какая жестокая! Вот уж правда, что все совершенное тобой зло когда-нибудь вернется. Похоже, ко мне начала возвращаться вся боль, причиненная Дамиану. Достойный ответ судьбы, ничего не скажешь. Вот они все: сестра, мама, наша гувернантка, даже я сама, маленькая, празднующие папин день рождения. Последние мгновения вместе, последние капли счастья утекают сквозь пальцы. И я взрослая сейчас стою напротив этой картинки, смотрю на счастливую улыбку на собственном лице и понимаю, что все сон. Что такого выражения на моем лице не было давно и вряд ли когда-нибудь оно появится снова. Через мгновение теплое и самое дорогое сердцу воспоминание превратится в самый страшный ночной кошмар, ставший моей реальностью. А сама я сейчас без сознания, лежу где-нибудь в лазарете, и все происходящее – игра моего воображения. Это ловушка. Я не могу очнуться, сбежать от того, что сейчас начнется. Не могу закрыть глаза, чтобы не видеть крови. Остается только ждать, когда померкнут воспоминания. Какое счастье, что я помню далеко не все, что произошло в тот вечер. Я не помню, как пытали маму, только слышу ее крик. Я не помню тела сестры. Да и видела ли я его вообще? И пожара не помню. А лучше бы он сохранился в моей памяти, чтобы я не питала напрасных надежд.

Последние обрывки моей прошлой жизни мелькали перед глазами, отдаваясь в каждой клеточке тела мучительной болью потерь. Остается только надеяться, что на этом все закончится. Что меня не заставят переживать это снова и снова. Вот он, последний миг. Отблеск света на лезвии, покрытом кровью моих родных, и темнота.

Первыми вернулись звуки. Тихий шорох одежды, усталый вздох. Тиканье часов, мерный гул голосов где-то очень далеко. Медленно открыв глаза, увидела белый потолок и знакомый кусочек большого окна. В своих предположениях я не ошиблась, меня отнесли к целителям. Это оставляет надежду, что Бриар не догадался о причине моего обморока. В противном случае я была бы либо уже мертва, либо под охраной.

– Очнулась! – Голос был определенно не тот, который я рассчитывала и одновременно боялась услышать. Повернув голову, увидела Флору, вольготно расположившуюся на соседней кровати. Вот ее я точно не ожидала увидеть.

– Что ты здесь делаешь? – закашлялась я.

– Прогуливаю оставшуюся часть занятия, – лениво ответила девушка, поворачиваясь ко мне. – У меня было два варианта: изобразить крайнюю озабоченность твоим состоянием и отпроситься покараулить, пока ты не очнешься, или слушать все то, что я и так знаю. Угадай, на что пал мой выбор?

Я слабо усмехнулась.

– Лекция все еще идет?

– Вообще-то только что закончилась. Ты недолго была в отключке, – ответила мне девушка, присаживаясь на кровати.

– Я имела в виду, – поморщилась я, – продолжилась ли она после того, как я… упала?

Мне достался сочувствующий взгляд. Флора знала слишком много, чтобы не догадаться о подтексте этого вопроса.

– Он перенес тебя сюда, выслушал заключение целителя, что твой обморок вызван магическим истощением, и ушел дальше читать лекцию. Откровенно говоря, он не выглядел особо встревоженным, – добавила она чуть тише. – Мне жаль.

Острая иголочка впилась в сердце. Но это не страшно, боль перетерпеть можно, тем более это последний раз. Пора прибегать к последним мерам. Скоро мне станет легче. Что гораздо важнее, Бриар услышал достоверную причину случившегося. Как же вовремя мы с Храном сделали накопители! Даже не ожидала, что опустошенный магический резерв меня так выручит. А то, что он просто развернулся и ушел…

– Ты действительно задела его за живое, – задумчиво проговорила Флора. – Боюсь, больше ты не входишь в список его приоритетов.

– Ну и прекрасно, – улыбнулась я, тоже присаживаясь на кровати. – Именно этого я и добивалась последние несколько месяцев.

– Что ж, тогда тебя можно поздравить, – скептически заметила девушка. – Как и с тем, что ты, Серас, непроходимая дура, хотя я тебе это уже говорила.

– И я это запомнила, не переживай, – кивнула я.

– Ладно, – вскочила Флора. – Позову кого-то из целителей и пойду к себе. Я свою цель тоже достигла. Прогуляла остаток жуткой нудятины, валясь на кровати, теперь можно и своими делами заняться.

И она развернулась к двери.

– Флора? – позвала я. – Спасибо, что посидела со мной.

– Ты, конечно, прости, я тебя сейчас разочарую, но дело не в тебе, – с улыбкой, предвещающей пакость, проговорила она. – Ты с такой бледной рожей пришла, что я испугалась, как бы тебя не вырвало. А я-то перед тобой сижу. Вот и отслеживала, чтобы не попасть под обстрел.

Я только рассмеялась.

– Значит, мне не за что тебя благодарить?

– Совершенно не за что, – кивнула она. – Все, сейчас пригоню тебе целителя. Пусть попросвещает на тему безответственного отношения к собственному магическому запасу.

Но стоило Флоре подойти к двери, как та резко распахнулась, являя перепуганную Рину.

– Каська! Как ты? Что случилось? – бросилась она ко мне.

Боевичка раздраженно закатила глаза, но, перехватив мой хмурый взгляд, просто пожала плечами и вышла из комнаты.

– Боги, Каська, что с тобой случилось? – расстроенно щебетала Рина. – Ты заболела? Тебе плохо? Где целители, почему тебя не лечат? – в панике начала оглядываться она.

– Рина, спокойнее. Меня уже обследовали, – поспешила я успокоить подругу. – Со мной ничего страшного, переутомление и магическое истощение. Жить определенно буду, – постаралась улыбнуться я.

– Как же так? – нахмурилась она. – Опять ты по ночам опыты проводишь да книжки зубришь? Ты теперь что, по ночам будешь усиленно учиться, а днем на занятиях в обмороки падать? Боюсь, на пользу твоему образованию это ну никак не пойдет.

Что ж, похоже, Флора угадала насчет лекции, вот только читать мне ее будут не целители, а подруга.

– Рин, это случайность. Бывает, переоценила свои силы в одном эксперименте, – попыталась я оправдаться.

– Переоценила?! – возмутилась подруга. – Ты знаешь, как я перепугалась, когда ты там рухнула? Я хотела отпроситься к тебе, но Дамиан меня не отпустил. Только после лекции удалось вырваться. Я все это время сидела как на иголках.

Удивительно, но из всей речи я почему-то выделила лишь тот момент, что она зовет его по имени. Надо же, магистр со всеми стажерками быстро переходит на «ты»? Стало настолько противно, что захотелось как можно скорее избавиться от подруги. Я действительно начинаю ненавидеть Бриара. Он не только сумел вывести меня из хрупкого равновесия, но и лишил единственной подруги. Я ведь теперь на Рину даже смотреть не могу без того, чтобы мою голову не заполняли не самые хорошие мысли.

На мою удачу, в этот самый момент пришел магистр Корвус. Повторно выслушав наставления, что нужно больше отдыхать и не перенапрягаться, я была отпущена к себе. Рина проводила меня до самой комнаты, пригрозив, что после второго такого случая выполнит обещание и переедет ко мне, чтобы не дать загнать себя в гроб. Теперь эта перспектива выглядела поистине пугающей, но я уже осознала, что мое эмоциональное состояние нельзя пускать на самотек. Правда, был один сложный момент. Хран. Кот моего решения не одобрит. Да что там, он всеми силами будет мешать выполнить задуманное. А значит, нужно найти укромное место, чтобы никто меня не прервал. Вариант один – библиотека. Она ведь действительно огромна, там все еще остались залы, до которых мы с котом не успели добраться. Похоже, настал момент обследовать их. Мне нужна самая дальняя комната, а еще лучше – комната, закрывающаяся на ключ.

Повернув кольцо на пальце, я сделала шаг. Вот он, знакомый глубокий запах дерева, старой бумаги, чернил и пыли. Запах книгохранилища. Близкий мне и привычный. Именно он теперь ассоциируется для меня с домом. Потому что только среди книг я чувствую себя в безопасности. Бесконечные ряды полок, заполненных бесценными фолиантами, многие из которых никто никогда не увидит. Но сейчас меня интересуют не книги. Прохожу насквозь один зал, второй, третий. Поворот за поворотом сквозь одинаковые залы. Запомнить бы еще, куда я иду, пока совсем не заблудилась. За одним из дальних стеллажей обнаруживается круглая металлическая лестница, уходящая в люк на потолке. Определенно здесь мы с Храном еще не были. Я осторожно поднялась по ступенькам, стараясь не громыхать по резному железу. Люк откинулся неожиданно легко. Кабинет. Небольшой, аккуратный, с круглым окном прямо над большим дубовым столом. А все стены были заставлены шкафами под потолок с сотнями маленьких ящиков. Догадка озарила меня мгновенно. Каталог! Хран все книги чувствовал и так, поэтому мы не задавались вопросом, а есть ли тут вообще каталог. Что ж, похоже, есть. Я прошла к столу, сверкающему лакировкой в лучах солнца. Удивительно, но здесь не было ни пылинки. Какое-то чувство заброшенности и одиночества заставляло думать, что место это покинуто уже очень давно, но вот пыли не было. Не иначе как очередная магия. К моему разочарованию, в столе никаких ящиков не оказалось, следовательно, и документов тоже. Зато лежал большой кожаный талмуд. Открыв его наугад, с удивлением уставилась в рукописные строчки. Имя и дата. Это же журнал посещений! Толщина книги наводила на мысль, что посетителей было очень даже много. Судорожно пролистала ее до последнего заполненного листа. Интересно, книга зачарована на самозаполнение? Что ж, моя догадка была правильной. Весь последний лист был заполнен лишь одним именем. Моим. Странно, а почему сюда не записан Хран? Но самое поразительное – все эти записи были сделаны моим почерком. Оригинальная здесь магия. То есть я зашла и вроде как сама себя записала. Зато я сейчас смогу узнать, действительно ли это место настолько пустое, каким выглядит. Я перелистывала страницы в поисках даты, предшествующей нашему с котом внедрению (да, похоже, я сюда заглядываю даже слишком часто). Вот она! Что ж, похоже, опасаться нам нечего, последний раз сюда заглядывали пятнадцать лет назад. И тут же я почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Имя предыдущего посетителя мне было знакомо. Даже слишком хорошо.

«Д. Бриар тэр Клейрон».

Он бывал здесь! Я так переживала, что скрыла от него существование библиотеки, а он и про нее знает! Значит, мои подозрения не так уж и беспочвенны. Он ведь, получается, был последним, кто посещал библиотеку перед тем, как она была запечатана. А вдруг он ее и запечатал? Касс, спокойно, без паники. Ты всегда делаешь поспешные выводы, а потом сама же от них страдаешь. Во-первых, с чего я взяла, что это именно Дамиан? Здесь указан только инициал, а я ведь представления не имею, как зовут его отца. Может, у него есть брат, дядя? Во-вторых, если он даже сюда наведывался, в чем криминал? Мне об этой библиотеке ничего не известно. Вполне возможно, когда-то к ней был доступ, но только у высших лордов. Тогда понятно, почему у моей мамы было такое кольцо, почему библиотека пустила меня и откуда тут фамилия Бриара. В-третьих, если бы он ее запечатал, то наверняка знал бы цель ритуала. Знал бы, в каком месте ждать преступника в императорском дворце. И уж точно бы знал, что у библиотеки несколько частей и убийства скорее всего продолжатся. Кстати, вот еще вопрос. Книга регистрирует визиты только в эту часть библиотеки или в каждую из них? Посещал ли пятнадцать лет назад магистр здешнее хранилище или филиал с темной магией? И что же такого произошло, что ее перестали посещать? Как всегда, ни одного ответа.

Приведя мысли в порядок, я поняла, что нервничать ни к чему. Очевидно, доступа сейчас никто не имеет. Мало ли кто здесь был пятнадцать лет назад! Решив действительно узнать, кто же еще здесь побывал, я вновь раскрыла книгу, и сердце повторно улетело в пятки. Практически вся страница была заполнена одним именем – «А. Эстарта тэр Керридуэн».

Мама.

Я, еле касаясь, провела пальцами по витиеватым буквам. Мне казалось, что я вижу, как она выводит эти вензеля. Глупо, здесь все росписи создаются магией. Все равно, пусть это игра моего воображения, но в этих чернильных завитках я чувствую тепло ее прикосновения. Нужно остановиться, иначе я надолго зависну над этой книгой. Мне нельзя задерживаться, потому что Хран, несмотря на обиды, наверняка проверит, пришла ли я с занятий. И если он не найдет меня в комнате, то начнет искать в библиотеке. А у меня еще есть дело, которое лучше закончить до его появления.

Мне предстоял свой собственный ритуал. В прошлый раз все было проще, я была злая, заклинание словно само сорвалось с рук. Что ж, теперь уж чем-чем, а желанием упростить себе жизнь я полна буквально до краев. Это моя последняя надежда, и если не сработает… придется действительно оставить все эти бессмысленные попытки и сбежать с Храном в самое тихое и самое далекое место. Там, где меня не найдет никто, ни друзья, ни враги, ни близкие. Последний вдох. Я решилась, я готова.

– Ты почему так поздно? – стоило мне зайти в комнату, потребовал ответа кот.

Первая фраза за весь день, и та возмущенная.

– Я была в библиотеке, – спокойно ответила я, скидывая с плеча сумку. – Что-то произошло?

– Да нет, просто ты обычно сразу после занятий возвращаешься сюда, – смутился он. – Как день прошел?

Похоже, мы сменили гнев на милость. И то радость.

– Как обычно. Тихий, ничем не примечательный день, – ответила я, решив не посвящать кота в мой обморок.

– Для тебя тихий и непримечательный день – это скорее что-то необычное, – хмыкнул он.

– Тоже верно. – Я устало упала на диван рядом с котом и призналась: – Тогда ты не посчитаешь необычным, что кое-что странное все же произошло. Я нашла каталог в библиотеке. И книгу посещений. Угадай, кто последним заходил в читальный зал перед нами? Некий Д. Бриар тэр Клейрон, пятнадцать лет назад. Возможно, кто-то из родственников?

– Его отца зовут Элвард, и они единственные представители своего рода по мужской линии, так что вариантов здесь быть не может, там был твой Бриар, – проговорил кот, внимательно следя за мной.

– Правда? – задумчиво протянула я. – А ты откуда знаешь?

– Я внимательно изучил имена всех высших лордов. Как-никак, они наши потенциальные враги. А ты-то почему равнодушна? – не выдержал кошак. – Где судорожные метания по комнате, где паника? Где вопли, мол, ты так и знала, что он замешан?

– Не ты ли жаловался, что я слишком эмоциональна? – холодно спросила я. – А теперь тебе не нравится, что я спокойна.

– Не то чтобы не нравится, – замялся он. – Просто это странно. Что ж, я рад, что ты пытаешься взять себя в руки и размышлять спокойно. – Кот внимательно осмотрел меня и, не найдя ничего особенного, повеселел. – Что делать будешь?

– А что должна? – поинтересовалась я в ответ. – Ничего существенного я не нашла. Разве что книга посещений подтверждает догадку, что моя семья связана с этой библиотекой. Я нашла там записи моей мамы. Много записей. Можно сказать, она приходила в библиотеку гораздо чаще остальных представителей высшей знати. Похоже, это в нее я такой исследователь.

– Вполне возможно, – пробормотал Хран. – А кто еще значится в той книге?

– Чаще всего встречались фамилии высших.

– Ты должна мне ее показать, – твердо проговорил кот, не желая полагаться на мой поверхностный осмотр.

– Покажу, – согласилась я. – Но не сейчас. Я очень устала, да еще и вчерашнее заполнение накопителя дает о себе знать. С ног валюсь, а мне еще уроки делать.

– Ладно, – пожалел меня кот, – отдыхай.

Подхватив с пола сумку, я направилась в спальню.

– Зачем ты вообще туда пошла, такая замученная, даже меня не дождалась? – долетел мне в спину неожиданный вопрос.

– Книжку для практикума хотела взять. – Я вытащила из сумки потрепанную энциклопедию и показала коту. – Я бы позвала тебя, но ждать, пока ты закончишь опыты, не хотелось.

– И даже хорошо, что сама пошла. Иначе каталог бы мы не нашли. Случается же такое! – порадовался кошак.

В спальне я смогла выдохнуть. Он что-то заподозрил. Но я права, разглядеть заклинание невозможно. Что ж, Касс, поздравляю тебя. Мы вступаем в новую эру спокойствия и разума, а не бешеных эмоций. Как же вовремя я нашла то пособие. Прав кот, случается же такое.

…А жизнь моя продолжала пестреть неожиданностями. Что ни день, то очередная оригинальная новость. Очередная насмешка судьбы настигла меня в обед.

Я даже не удивилась, когда в обед ко мне подсела Флора. Вмешательство этой девушки в мою жизнь стало уже привычным и даже ненавязчивым. Скажем так, у нас установилось подобие доверительных отношений.

– Приятного аппетита, – вяло кивнула я в ответ на громовой удар подноса о мой столик в укромном углу столовой.

– И тебе не подавиться, болезная ты наша, – пробурчала рыжая.

– А ты, я смотрю, как всегда, само очарование, – заметила я, возвращаясь к своей каше.

Пару минут я не обращала на нее внимания, а Флора тем временем молча пялилась в свою тарелку. Но, похоже, напряженное молчание не ее стезя.

– Ладно. Типа извини, – буркнула она, яростно втыкая вилку в кусочек мяса. – У меня проблемы, поэтому я выместила свою злость на тебе. Что-нибудь еще, психолог ты доморощенный?

– Вы хотите поговорить о ваших проблемах? – добавила я толику сердечности в голос и бросила на сотрапезницу полный профессионального участия взгляд.

– Издеваешься, – скривилась она, – а я тебя считала доброй.

– Как видишь, все мы ошибаемся, – пожала я плечами. – Я-то считала тебя вселенским злом.

– Ты не сильно ошибалась, – хмыкнула она в ответ.

– Флора, что у тебя произошло? – вздохнула я. Вегеросс не казалась мне человеком, которого легко вывести из себя.

– Родители снова активизировались. – Она оттолкнула тарелку, так и не приступив к еде.

– Судя по тому, что я помню из нашей пьяной болтовни, ничего хорошего это не значит, – покачала я головой.

– Боюсь, в моем блистательном плане нашелся один прокол, и именно на нем сыграют дражайшие родственнички, – устало призналась она.

Я не считала Вегеросс близким человеком, но то, что ее пытаются выдать замуж против воли, ужасно, и я хотя бы попытаюсь ей помочь.

– Давай подробнее! – решительно сказала я.

Удивительно, но Флора послушалась.

– Весь мой план строился на том, что среди наших благородных семейств никто из «достойных», – скривилась она, – не позарится на перестарка. То есть я вынуждена, чтобы не вызвать подозрения, изображать покорность и пытаться привлечь внимание нужных людей. Но тут, знаешь, главное выработать такую линию, чтобы всем окружающим казалось, будто я обольщаю жертву, но самого мужика это оттолкнет. Соответственно охота на жениха неизменно проваливалась. А примерная дочь, но бездарная совратительница могла пару месяцев жить спокойно. Но роли поменялись. Ты не поверишь, но нашелся совершенно больной придурок, который жаждет на мне жениться, – обреченно взглянула она на меня. – И самое ужасное, он здесь учится.

Я недоверчиво уставилась на нее.

– Извини, а он точно тебя знает лично? Может, просто издалека видел? Уверяю, пообщавшись с тобой, он точно передумает.

– Ха-ха-ха, – не оценила она попытки поднять ей настроение. – Нет, судя по тому, что мне написала счастливая и уже планирующая свадьбу мама, он меня не просто знает: мы с ним общались, а я даже не представляю, кто это!

– И что? Проблема только в том, что ты его не вычислила? – недоумевала я. – Что меняет наличие поклонника в стенах академии?

– Это меняет все! Я не знаю, откуда ждать удара. Вот я сейчас съем этот несчастный кусок мяса, а через пару часов буду по уши влюблена в какого-то придурка. И через три года, прямо в день нашего выпускного, выскочу счастливая замуж. – На ее лице проступило откровенное отвращение к воображаемой картине.

– Ты боишься того, что когда-то провернула сама? – с легкой насмешкой глянула я на нее.

– Да, я тоже усмотрела в этом иронию, – прикрыла глаза Вегеросс. – Для справки, я была абсолютно против идеи привораживать магистра. Повернутый на тебе высший – удовольствие ниже среднего. Приворотное подсунула моя маман, и я совершенно не представляю, каким способом.

– Ну что ж, – улыбнулась я. – Ваше с магистром счастье, что вы знакомы со мной.

– В смысле? – недоуменно глянула она на меня.

– Как ты думаешь, кто снял этот приворот?

– Это я уже давно поняла, – подмигнула она. – Честно говоря, меня больше интересуют подробности того, что тогда произошло.

– Не твоего ума дела, – бросила я.

– Знаю, – вздохнула она. – Ну и каким образом наше знакомство решает мою проблему?

– Я скорее всего смогу приготовить универсальное противоядие от приворотов любого типа и от ментального вмешательства в целом, – призналась я, прикидывая, можно ли скинуть поиск нужного состава на Храна.

– Серас, если ты спасешь меня от доли счастливой новобрачной, я тебе по гроб жизни должна буду, – серьезно проговорила Флора, крепко взяв меня за руки.

– Значит, будешь, – согласилась я. – И не думай, что я забуду.

– Не думаю. – Редкий случай, когда она была такой искренней. Да, нелегко ей с такой-то семейкой.

– И кстати, это мясо можешь есть спокойно, – кивнула я на нетронутую тарелку. – Там ничего лишнего.

– А ты откуда знаешь? – бросила она на меня недоверчивый взгляд.

– Неважно, знаю, и все тут, – отмахнулась я.

– Ну и пофиг, главное, что есть можно, – не стала допытываться Флора и с радостью накинулась на свой обед. – Ты не представляешь, какая я голодная.

Благо времени до следующего занятия хватало, я терпеливо дождалась, пока боевичка насытится.

– Прости, Серас, но, боюсь, пока не получу это мудреное противоядие, тебе придется терпеть мое присутствие раза три в день, – усмехнувшись, заметила девушка, когда мы уже направились к выходу из столовой.

– Лучше уж видеть твое хмурое лицо, чем щенячий восторг в глазах и беготню за кем-то, – заявила я.

– Знаешь, что-то изменилось, – внезапно остановилась она, пристально разглядывая меня. – Что-то в тебе стало неуловимо другим. Не знаю, более жестким.

Странно, что это заметила именно она.

– Просто я решила не жить прошлым, – пожала я плечами.

– Хорошее решение, – подняла она большой палец.

Разворачиваясь, я внезапно на кого-то налетела и с тихим писком отскочила прямо на Флору, которая едва успела меня удержать от падения. Подняв голову, увидела знакомый скальпельный холодный взгляд. И… ничего.

Надо извиниться, наверное, не уходить же молча. Это невежливо.

– Простите магистр Бриар, я задумалась. – Обойдя его, пошла дальше. Занятие уже начинается, а я много времени потратила на болтовню с Флорой.

Через пару шагов меня нагнала боевичка.

– Слушай, я никогда не верила в силу в самовнушения, но ты заставляешь меня задуматься, – пораженно уставилась она на меня.

– В смысле? – бросила я недоуменный взгляд.

– У трупа на лице больше эмоций, чем было у тебя, когда вы столкнулись с Бриаром, – объяснила она.

Я равнодушно пожала плечами.

– Я же говорю, что не хочу жить прошлым. У меня и без этого проблем навалом.

– Вот я и говорю… самовнушение, похоже, великая сила, – пробормотала девушка.

Если бы…

После последней пары Флора перехватила меня прямо на выходе из кабинета:

– А ну стоять!

– Что-то еще случилось? – устало поинтересовалась я. Надеяться, что девушка просто соскучилась, было глупо. Если Флора здесь, значит, ей что-то нужно.

– Нет, все проблемы исключительно старые, – заявила она и поволокла меня куда-то. – Серас, я понимаю, что у тебя несколько извращенные понятия о красоте, поэтому ты не ужинаешь принципиально, это я заметила. Но мне нужно нормально питаться, потому как физические нагрузки адские. А трапезничать без тебя я пока побоюсь. Хочешь – присоединяйся, не хочешь – сиди рядом и сверли меня голодным взором. Но пока ты мне не выдашь обещанное зелье, я буду вытаскивать тебя на все перекусы, – категорично произнесла она.

Что ж, раз на то пошло, то и мне ужин не повредит, – ночь предстоит непростая.

– Вас действительно так мучают на физподготовке? – поинтересовалась я, когда мы устроились в столовой подальше от чужих глаз. Похоже, Вегеросс тоже опостылели навязчивые чужие взгляды.

– А ты как думаешь? – фыркнула она, после моего одобрения усиленно поглощая двойную порцию мяса. – Все-таки мы боевики.

Я вспомнила коллекцию у нее в комнате.

– Неужели ты владеешь всеми видами оружия?

– И могу смело сказать, что неплохо, – похвасталась девушка.

Мысль пришла внезапно. Как я раньше об этом не подумала! Меня же учили слишком давно и слишком мало.

– Флора, давай баш на баш, – уверенно взглянула я на нее.

– В смысле? – напряглась девушка, откладывая вилку.

– Я приготовлю тебе зелье, а ты научишь меня обращаться с оружием.

Пожалуй, я удивила ее гораздо больше, чем когда заявила о предложении Бриара.

– Серас, оно тебе надо? – нахмурилась она.

– Надо, – без сомнений кивнула я.

– Я не буду спрашивать зачем, потому что ты не ответишь. Во всяком случае, я бы не ответила. Но есть проблема. Ты не справишься со стандартным мечом, – окинула она меня профессиональным взглядом. – Слишком мало кашки в детстве кушала. Чтобы привести тебя в форму, придется долго тренироваться, а тебе, я так понимаю, нужен ускоренный курс.

– Зачем мне меч, – поморщилась я, прекрасно осознавая, что это не мой уровень. – Мне нужно поладить с этим. – Аккуратно засучив рукав платья, я показала закрепленный на запястье нож.

Советами Даньки никогда не стоит пренебрегать, как и ее подарками. И если она сказала, что ножи мне пригодятся, значит, так тому и быть.

– Симпатичная вещичка, – с интересом изучила Флора небольшой аккуратный нож, протянув руку, вытащила из крепления и взвесила в ладони. – Хорошая балансировка. Профессиональная штука. Не игрушка какая-то.

– И мне нужно, чтобы ты из меня сделала этого профессионала, – попросила я.

Девушка снова оценивающе осмотрела меня.

– Ну, метательное – это твое. Здесь будет проще. Но если я возьмусь, обратного пути не будет, Серас, – серьезно заявила она. – Никаких стенаний и отлыниваний. А я жестокий учитель.

– Спасибо, – поблагодарила я, пряча нож на место.

Нет, метать ножи я умела и даже в цель попадала. Но вот скорости мне определенно не хватало, да и силы. С меткостью тоже, кстати, следовало поработать.

– Интересная ты девушка, Серас. С виду – мышь мышью, а тут такие повороты. И лучшего жениха Империи отвергаешь, и метательные ножи под одеждой прячешь, – покачала она головой с легкой улыбкой на лице.

– Ты, знаешь ли, тоже не самый простой персонаж, – парировала я. – Вроде стерва стервой, а на деле и сострадание у нас есть, и забота о ближнем.

– А знаешь, что еще у меня есть? – заговорщически перегнулась она через стол.

– Что? – склонилась я к ней.

Протянув руку, она закатала рукав комбинезона, продемонстрировав мне пару маленьких ножей, тоже пристегнутых к руке.

Я тихо рассмеялась.

– В наше суровое время девушка не может выйти из комнаты без защиты, – пожала плечами боевичка, пряча столь оригинальное украшение.

– Сегодня вечером постараюсь заняться зельем, – пообещала я.

– Тогда предлагаю не откладывать тренировки, – предложила девушка. – Когда тебе удобно? Благо материала у нас полно, целый арсенал под рукой.

– Я могу только по выходным, – вздохнула я, понимая, что с моим-то расписанием такие тренировки, возможно, излишни. Но… умение обращаться с ножами не повредит.

– Значит, ближе к ним и договоримся, – кивнула собеседница, отставляя пустую тарелку. – Фух, можно жить дальше. Спасибо, я хотя бы спокойна, что не сойду с ума от любви к неизвестно кому.

Весьма довольные друг другом, мы разошлись в разные стороны. Меня ждали Хран, работа и множество других проблем.

Для начала пришлось отвести Храна в загадочную комнату с каталогом и оставить разбираться с книгой посещений. Сама же я готовилась к ночной смене. Нужно выяснить: удалось ли вылечить ребенка, обнаружили ли то, что она выздоровела, заинтересовало ли это кого-то из высших. А еще предстоял разговор с Грантом. Ведь нам еще работать вместе!

Эх, знала бы я, какие неприятности меня ждут…

В приемном покое было куда оживленнее. Ну да, хотя на улицах еще лежали снега со льдом, морозы уже начали спадать. Весна на подходе. Люди выползают из домов, пациентов становится больше.

Весело поприветствовав меня, Майлина сообщила, что я работаю на приеме. Судя по очереди, все мои сегодняшние планы отменялись. Времени для расспросов и разговоров у меня не будет… Прием проходил как обычно. К переломанным в драках носам присоединились переломанные из-за гололеда руки и ноги. Несколько простуженных, пара «хроников».

– На что жалуетесь? – деловито поинтересовалась я у сидевшей на смотровом столе хрупкой брюнетки, судя по карточке, всего на пару лет старше меня. Эта просто одетая бледная девушка ничем не отличалась от остальных пациентов.

– Я упала на улице, хотела удостовериться, что ничего не повредила, – тихо произнесла она.

Что ж, еще один случай из разряда переломов.

– Ложитесь, – попросила я девушку и привычно запустила заклинание проверки, медленно ведя ладонями вдоль тела.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда я почувствовала довольно большие синяки на предплечьях. Словно от пары держащих рук. Такие же синяки обнаружились на тонких запястьях, спрятанных под плотной тканью платья. Я еще надеялась, что это просто совпадение. Но кровоподтеки в районе бедер и внутренние повреждения убедили меня в скверных подозрениях. И я определенно не тот человек, который должен заниматься этим делом. Бедняжке нужны дружелюбие и спокойствие, а с этим у меня всегда было не очень.

– Переломов нет, – мягко заметила я, позволяя ей подняться. – Но есть внутренние повреждения. Подождите, пожалуйста, я посоветуюсь со специалистом.

– Со мной что-то серьезное? – перепугалась она, хватая меня за руку.

– Нет, – поспешила я успокоить ее. – Но я стажер, поэтому с некоторыми травмами не сталкивалась. Вы одна или с кем-то из родственников? Может, хотите, чтобы я их позвала?

При упоминании родственников девушка судорожно вздрогнула и поспешно покачала головой. Похоже, дело совсем плохо. Торопливо покинув комнату, я направилась к Майлине.

– У меня проблема, – склонившись к ней, тихо сказала я.

– Что случилось? – нахмурилась женщина.

– У меня в кабинете сидит жертва изнасилования, – мрачно ответила я. – Судя по реакции, сделал это кто-то из родных.

Глаза Майлины расширились от ужаса.

– Я тут не очень некомпетентна, – призналась я. – Можно вызвать кого-то из старших?

– Конечно, – вскочила женщина. – Иди пока к ней, я сейчас найду кого-нибудь. – И убежала вверх по лестнице.

Я, сделав пару вдохов, пошла обратно. Зайдя в смотровую, застала картину полного отчаяния. Подтянув колени к груди, девушка медленно раскачивалась из стороны в сторону. Заслышав звук открывающейся двери, подняла на меня несчастный взгляд.

– Вы догадались, – прошептала она, спрятав лицо в коленях. Смысла отпираться не было.

– Сейчас придет специалист. Он поможет вам, – мягко проговорила я и попыталась опустить руку ей на плечо, чтобы пустить легкое заклинание успокоения. Но девушка резко дернулась:

– Не трогайте меня!

Я поспешно отступила, чтобы не нервировать ее. Пару минут сидели молча. Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях, да и стоит ли вообще. Через пару минут, коротко постучав, зашел целитель Гардиас, который когда-то принял меня на работу, а я покинула несчастную, зная, что ей помогут. Жалко девчонку, но у меня много других пациентов, требующих внимания. Потому, заняв соседнюю смотровую, я продолжила работать, пока вместо очередного пациента в кабинет не вошел Грант с уже знакомым мне штативом.

– Привет, – спокойно поздоровалась я. – Ты за новой порцией крови?

– За ней самой, – кивнул мужчина, усаживаясь напротив, пока я закатывала рукав. Кровь брал молча, закончив, хмуро взглянул на меня: – Тоди, насчет прошлого вечера…

– Я тоже хотела поговорить об этом, – оборвала я его. – Давай просто забудем о том, что произошло, и продолжим общаться как друзья. У меня есть жених, и он меня очень даже устраивает. Никаких романов я заводить не желаю, особенно на работе. Так что лучше не загромождать наше общение лишними эмоциями.

Пару секунд мужчина молча рассматривал мое спокойное лицо. Вздохнув, развел руками.

– Что ж желание дамы – закон. Жаль, что я не встретил тебя раньше твоего жениха.

Я лишь нейтрально улыбнулась в ответ.

Грант явно собирался что-то спросить, но его оборвал обеспокоенный метр Гардиас.

– Она отказалась со мной говорить. Требует, чтобы ей занималась ты.

– У меня нет квалификации, – заметила я.

– Тоди, ей нужна помощь, – серьезно ответил целитель.

– И я точно не тот человек, который окажет правильную психологическую поддержку, – увещевала я. – Залечить синяки и повреждения не проблема, а вот справиться с ранами души сложнее.

– Тоди, ты будущий целитель, – строго возразил метр Гардиас. – Учись справляться и с такими ситуациями. Просто поговори с ней. Уговори пообщаться со специалистом. В конце концов, залечи хотя бы физические повреждения, – она никого не подпускает.

Тяжело вздохнув, я поняла, что мне действительно придется ей заняться. Я люблю помогать людям, когда уверена, что принесу пользу. Здесь же, боюсь, только наврежу.

…Мы сидели в одной комнате уже больше десяти минут и просто молчали. Я не знала, с чего начать, да и о чем разговаривать. В голове крутилась тысяча мыслей, какую же выбрать?

– Почему именно я? – спросила, сама не зная почему.

– Потому что ты такая же, как я, – безразлично пожала плечами девушка. – Ты поймешь.

– Но я не понимаю, – покачала я головой. – Я не представляю, чем тебе помочь, как облегчить твою боль. Лучше бы ты поговорила с метром Гардиасом. Он хороший специалист.

– Я хочу говорить именно с тобой, – упорствовала девушка.

– Как тебя зовут? – вздохнув, поинтересовалась я, поняв, что не помню имя, записанное в карточке.

– Кира, – выдохнула девушка.

– Я Тоди, – представилась в ответ.

Между нами снова повисла тишина.

– Ты уже?.. – робко бросила она на меня взгляд, не оставляющий сомнений о смысле вопроса.

– Нет, – покачала я головой, и девушка снова зажалась, погружаясь в себя. – Я знаю, тебя лишили контроля над собственными телом и жизнью, – это тяжело. И сейчас ты пытаешься показать, что тоже можешь контролировать не только себя, но и окружающих. Поэтому выбрала меня. Ты получила власть над другим. Я не могу тебе отказать, не имею права, это моя работа. Ты сейчас пытаешься контролировать меня. Но мне кажется, это не поможет. Нужно просто осознать, что ты ни в чем не виновата. Все случилось так, как случилось, просто признай это и оставь позади. Тебе кажется, это невозможно. Но со временем, говорят, это пройдет.

– Я знаю, что это не моя вина, – подняла она на меня какой-то заледеневший взгляд. – Как я вообще могу быть в этом виновата! Я же не просила! Но чья же тогда? Почему же это произошло именно со мной? За что я наказана?

– Ни за что, – ответила я. – И никто не скажет, почему это произошло с тобой. Потому что причины нет. У нашего мира, откровенно говоря, погано с логикой и причинно-следственной связью. Почему умирают хорошие люди, а плохие живут и творят зло дальше? Почему маленькие дети остаются сиротами или болеют неизлечимыми недугами? Ежедневно страдают от боли? В этом нет справедливости. Большинство не совершило ничего, чтобы заслужить страдания, но в отличие от них у тебя есть возможность идти дальше. Жить новой жизнью, не оглядываясь на прошлое.

– Как?! – закричала она. – Как можно это забыть? Ты бы смогла?

– Не знаю, может, и нет, – честно сказала я. – Но одну бы вещь, чтобы облегчить собственные страдания, я бы сделала.

– Какую? – Ее глаза начали оживать.

– Отомстила бы, – призналась я, понимая, что моя ситуация не так уж далека. – В твоем случае – посадила бы виновного.

Девушка передернулась от ужаса.

– Нет, – прошептала она, – я не могу.

– Почему? – Вспомнив, что это родственник, тихо спросила: – Кто он? Отец, брат, дядя?

– Отчим, – проговорила она одними губами.

– Тогда тем более. Он тебе не родной, что тебя останавливает?

– Ты не понимаешь, – в отчаянье забилась она в угол кушетки. – Это же ославит меня на весь район! Все будут знать, что он меня… – Голос ее заглох. – Я никогда не отмоюсь, не смогу завести семью.

– Почему это все узнают? – спокойно спросила я. – Ты будешь им рассказывать?

– Нет, – вздрогнула Кира. – Но суд…

– Судебные дела такого типа не публичны, – развеяла я ее страх. – Никого, кроме судьи, свидетелей, жертвы, обвиняемого и сотрудников правопорядка не будет. Так что если ты и твои родные болтать не будут, соседи не узнают, за что осудили твоего отчима.

– Мама его очень любит, – прошептала Кира, и слезы полились по усталому несчастному лицу.

– Она в курсе? – старательно контролируя голос, спросила я.

– Нет. Он сказал, что если я ей расскажу, это разобьет ей сердце. Она меня возненавидит, – всхлипнула девушка.

– Кира, для матери нет ничего важнее ребенка. Если бы она узнала, то сама бы его убила, – мягко проговорила я. – Что бы ни произошло, она будет на твоей стороне. Он просто запугивал тебя, чтобы ты молчала.

– А если нет? Если она действительно возненавидит меня? – еще сильнее разрыдалась девушка.

– Значит, эта женщина тебе не мать, – твердо заявила я. – И от такого человека лучше уйти самой, как можно скорее.

Кира подняла заплаканное лицо, пытаясь осознать услышанное.

– Еще возражения? – спокойно поинтересовалась я.

– Мне не поверят. Он подкупит стражу, я знаю, он может, – пробормотала она.

– Медицинское освидетельствование мы тебе предоставим. А насчет стражи… У меня там хороший знакомый. Я попрошу проследить, чтобы все сделали добросовестно. – Видя, что девушка колеблется, я решилась на крайние аргументы: – Ты хотела вернуть контроль над своей жизнью, так верни! Докажи, что он не имел права так поступать с тобой. Что ему это не сойдет с рук. Подлецов нельзя оставлять на свободе. А если завтра он начнет вылавливать на улицах маленьких девочек? И все, что пережила ты, произойдет с кем-то еще? А ты будешь знать, что могла его остановить, но ничего не сделала. Побоялась, позволяя мерзавцу и дальше контролировать себя. Поверь, чувство вины хуже, чем осознание того, что с тобой произошло.

– Что я должна сделать? – наконец раздался тихий, но уверенный голос.

Я поднялась со стула.

– Раздевайся. Я зафиксирую следы насилия. Потом мы все это залечим и вызовем стражу. Ты напишешь заявление, и его тут же арестуют, – объяснила я порядок действий, надеясь, что это поможет ей проще отнестись к предстоящей процедуре.

Кира молча следовала моим указаниям. Я постаралась побыстрее справиться с отчетом, чтобы избавить несчастную от лишних воспоминаний. Но, добравшись до живота девушки, застыла. Боги безмирья, что делать? Как провести ее через следующую новость?

Залечив синяки на бедрах и подождав, пока она оденется, попросила ее сесть. Взяв ее за руки, аккуратно пустила волну успокоения, чтобы мои слова не добили ее морально.

– Кира, ты беременна, – произнесла я без обиняков, ведь смягчить ничего не получится.

Девушка впала в ступор. Я не хотела прерывать ее размышления, давая ей время. Но через десяток минут все же подала голос:

– Что ты будешь делать?

– В каком смысле? – подняла она на меня затравленный взгляд.

– С ребенком. Ты его оставишь? – Не тот вопрос, который ожидает услышать девушка, только что узнавшая, что беременна.

– Конечно. – Она явно еще не вникла, что происходит. – Как я могу убить живое существо?

Я поняла, что это будет сложно. В отличие от нее я в приюте видела многое. И, к сожалению, знаю, к чему может привести подобное решение.

– Кира, то, что я скажу, может тебе не понравиться, но, пожалуйста, выслушай меня и хорошенько подумай, – начала я тяжелый разговор. – То, что сейчас в тебе, это даже не ребенок. Это несколько клеток. Не прошло недели, как они начали делиться. Если ты их оставишь, да, они вырастут в ребенка. Настоящее живое существо, с мыслями, чувствами и эмоциями. И это существо будет живым напоминанием того, что с тобой произошло. Ты будешь убеждать себя, будто все хорошо, ребенок-то не виноват. Будешь стараться забыть все, но, глядя на него, все равно будешь вспоминать свою трагедию. И ребенок будет это чувствовать. Ты начнешь ненавидеть себя за то, что не можешь забыть. Ненавидеть ребенка за то, что он есть. Если твоя жизнь не сложится, станешь винить именно малыша. Что из-за него твоя жизнь пошла наперекосяк. А если он пойдет в отца? Изо дня в день видеть ненавистное лицо… Я была в приюте и видела таких детей. Не понимающих, за что их предала собственная мать. Я не говорю, что ты плохой человек и что все пойдет именно так. Мы можешь быть просто прекрасным человеком и все равно не справиться с этой травмой. Но ты еще можешь дать ему шанс. Дать шанс своему будущему ребенку родиться в любви, в настоящей семье. Быть желанным. Дать шанс себе. Я тебя ни к чему не призываю. Я даю тебе выбор. Прикинь спокойно: когда ты посмотришь в глаза плоду не любви, но насилия, что ты будешь чувствовать и сможешь ли это чувство преодолеть? Возможно, я не права и слишком мрачно размышляю. Но ты сказала, что хотела говорить со мной, потому что мы похожи. Я рассказала, каким бы я видела свое будущее в такой ситуации. Потому что я бы не смогла… – честно призналась я.

Девушка молча заливалась слезами, закрыв руками живот.

– Посиди пока и обдумай произошедшее, а я пока сдам отчет и попрошу вызвать стражу, – проговорила я, собирая бумаги. – Прости, но дальше с тобой будет метр Гардиас. Но я всегда к твоим услугам.

Кира, так ничего и не ответив, кивнула. Я уже собиралась выйти, когда меня остановил ее тихий голос:

– Спасибо.

– За что? – недоуменно спросила я. На мой взгляд, я не справилась. Вместо того чтобы облегчить ее страдания, только усугубила их.

– За то, что помогла выплыть из этого ужаса, из этой бури эмоций. Я буквально потерялась в страхе и боли. А ты четко смогла мне указать направление, в котором нужно двигаться. Ты подарила мне надежду, что все еще образуется, – со слабой улыбкой проговорила она, а я с удивлением покачала головой.

За дверью меня ожидала нервничающая Майлина.

– Ну что? – тихо спросила она, подталкивая меня к своему столу.

– Я ее излечила. Здесь результаты обследования. Она согласилась написать заявление.

– Стражу мы уже вызвали, – кивнула женщина. – В целом она как?

– Плохо, – мрачно ответила я. – Но, думаю, справится.

Надеюсь, во всяком случае.

За спиной раздался знакомый голос:

– Я по поводу вызова стражи, к кому обратиться?

Вот уж везет как утопленнику! Осторожно скользнула к лестнице, надеясь, что со спины он меня не узнал. Но не успела сделать и шага, как донеслось удивленное:

– Касс?

Обреченно вздохнув, повернулась к нему:

– Привет, Рик.

Таким злым я не видела его никогда. Зрачки стража сузились, выдавая животную натуру. Пожалуй, впервые я осознала, что Рик не просто прекрасный человек и мой добрый друг, но и яростный хищник. Наверное, если бы не свидетели, мне бы сейчас сильно всыпали. А так мужчина, яростно стиснув зубы и старательно контролируя эмоции, ухватил меня под локоть. Заметив настороженный взгляд Майлины, которой явно не понравилось столь фамильярное обращение, я поспешила успокаивающе покачать головой. Затолкав меня в служебный коридор, оборотень дал волю эмоциям.

– Какого демона Касс! – прошипел он, показывая внезапно удлинившиеся клыки. – Почему ты здесь?

– Я тут работаю, – спокойно ответила я. – И ты делаешь мне больно, – заметила, пытаясь вытащить свой локоть.

Меня тут же отпустили из железной хватки рук, но не взгляда:

– Я сейчас не шутки шучу. Коротко и по делу, почему опять шляешься черт знает где?

– Серьезно, Рик. Я здесь работаю, лечу людей, спасаю жизни, – сказала я, лихорадочно размышляя, как выпутаться из этой истории.

– А как насчет того, что по уставу академии ты не имеешь права этого делать? – взял себя в руки оборотень.

– Признаю, нарушение правил на моей совести. Но ты же знаешь, я не отличаюсь приверженностью к правилам, особенно когда не считаю их важными. – Я пожала плечами и, не дав возразить, продолжила: – Прежде чем костерить меня за безголовость, вспомни, что мы оба сейчас на работе. Тебя дожидается потерпевшая, а меня пациентка.

Хмуро осмотрев меня, страж кивнул.

– Во сколько ты заканчиваешь?

– В четыре утра, – честно ответила я, понимая, к чему он ведет.

– Никуда не уходи, жди меня. Я тебя провожу до академии. Заодно поговорим об этой твоей «работе», – процедил он, разворачиваясь ко мне спиной.

– Подожди, – удержала я его за рукав, – ты же по поводу изнасилования? Пойдем, провожу тебя. – Я повела его к смотровой, понимая, что помощь метра Гардиаса уже не понадобится. Рик знает, что я здесь, так что можно не мучить и так настрадавшуюся Киру.

– Ты занимаешься ей? – удивился мужчина. – Мне кажется, что это не тот случай, с которым стоило разбираться молодой девушке.

В целом я с ним была согласна, но все же возразила:

– Прежде всего я – целитель. И работаю со всеми пациентами независимо от их расы, пола, возраста и болячек. Рик, после всех трупов, которые я вскрывала, определяя причины смерти, меня уже мало чем можно напугать.

– Не убедила, – покачал он головой.

– Кстати, а почему послали именно тебя? Это не твой уровень, насколько я понимаю.

– Всего лишь одолжение другу. У его дочери день рождения, я согласился отдежурить за него, подозрительная ты наша, – сразу понял он подоплеку. – Я за тобой не следил, иначе бы, поверь, ты бы здесь давно не работала.

…Это было трудно. Хотя и не стоило ожидать, что будет легко. Во время Кириной исповеди я держала ее за руку и потихоньку вливала силу и спокойствие. Рик был подчеркнуто вежлив и тактичен. Безусловный плюс в его появлении – лучшему специалисту передать Киру я и не могла. Составив протокол, я вызвалась проводить Рика, и уже на пороге меня настиг негромкий, но уверенный голос девушки:

– Я решила. Я дам ему второй шанс. Шанс на то, чтобы быть желанным.

Я мягко улыбнулась и кивнула ей.

– Я пришлю метра Гардиаса и буду рядом. Ты в надежных руках, не бойся. Но сегодняшнюю ночь придется провести здесь, – предупредила я девушку.

– Спасибо, – снова поблагодарила она меня.

И я вышла вслед за Риком.

– О чем она? – убирая бумаги, поинтересовался он.

– Это происшествие… – проговорила я, не зная, как аккуратнее подать новость, – не прошло бесследно.

– В каком смысле? – нахмурился он.

– Не в психологическом. И не в плане травм и синяков.

Аларик всегда был сообразительным. Тихий рык, донесшийся до моего слуха, ясно показал мне его отношение к произошедшему.

– О каком решении шла речь?

– Я посоветовала ей прервать беременность, – сказала честно, не видя причины утаивать.

– Что?! – Он неверяще уставился на меня.

– Я была не права? – засомневалась я в своем праве предлагать ей такой вариант.

– Может, и права, – покачал он головой. – Но я от тебя не ожидал.

– Почему?

– Это слишком… цинично. И расчетливо, что ли. Такой совет мог дать взрослый и опытный человек, не двадцатилетняя барышня.

– А что было делать? Сесть рядом и поплакать над ее незавидной судьбой? Легче ей бы не стало. И проблемы не решило. А ты слишком часто припоминаешь мою молодость, – заметила я. – Молодость – это не дефективность и не отсутствие мозгов.

– Вот насчет последнего я бы поспорил, особенно в твоем случае, – хмыкнул он. – Но об этом позже, только прошу не сбегать, а действительно дождаться меня. Поговорить нам все равно придется, – сурово заметил оборотень.

– Даже и не думала сбегать! – поклялась я.

Еще бы, в моих же интересах поговорить с Риком прежде, чем он побежит к с Бриару.

Отдав документы, я вместе с метром Гардиасом занялась Кирой. Еще полчаса, и мы погрузили девушку в глубокий восстанавливающий сон. Она сегодня многое пережила, да и в последующие дни ей придется нелегко, так что отдых ей необходим. Потом меня отправили на обход в отделение неизлечимых. Все были стабильны, новых не появилось, что безмерно радовало, но еще больше порадовало другое. Палата Каны пустовала.

– Ривен, – поспешила я к медсестре. – А куда девчушка из пятой палаты пропала?

– Так выписали ее, – улыбнулась женщина. – Ты представляешь, здоровая она!

– Как это? – изобразила я удивление на лице.

– Вот так. Никто не знает, что случилось. Возможно, у нее и не было болезни, целители опять намудрили. Но девочка высунулась в окно на закате, – и ничего. Никаких ожогов, даже покраснений. То-то радости у ребенка было. Ее обследовали, ничего не нашли, ну и отпустили домой, замяв дело, пока мать претензий не предъявила по некомпетентности целителей, – поделилась женщина.

– Какие чудеса-то! – восхищенно покачала я головой. – То один излечился, то другой. И как тут еще толпа страждущих не набежала?

– Ох, милая, так все ж молчат. Потому как чудес-то и не было, а вот ошибок врачебных полно. Кто ж захочет, чтобы их в халатности обвинили? А больным главное вырваться из этого ужаса, остальное их уже не волнует.

Что ж, мы действительно смогли ей помочь, хотя еще немного, и я признаю свой план по выманиванию заговорщиков провальным. К главному целителю приходили исключительно профессора и лекари. Хран даже проверил, действительно ли они сотрудники тех учреждений, от которых направлялись. Никого лишнего, все по делу. Вот только нам это совершенно не на руку. Похоже, пора искать другие варианты, хотя единственный из них – это вернуться к расследованию, куда мне теперь путь заказан.

– Кстати, девочка тебе оставила кое-что, – вспомнила женщина и вытащила из стола небольшую игрушку. – Сказала, это взамен того, что ты оставила ей.

Я взяла очаровательного ежика. В отличие от моего чудовища его принадлежность к ежиным была очевидна. Я улыбнулась, почувствовав тепло где-то глубоко в сердце. Это такое счастье – подарить маленькому ребенку нормальную жизнь! Я спрятала игрушку в карман, про себя от всей души пожелав Кане счастья.

– Милая, собирайся. До конца смены всего полчаса, никто тебя уже нагружать не будет, – отпустила она меня.

Нежданная удача. В кои-то веки мне удалось бы уйти пораньше, если бы не одно «но» – договоренность с Риком.

Уже переодевшись, выглянула в приемный покой, понадеявшись, что Рик уже там. И мне в который раз за сегодняшний вечер повезло, оборотень действительно меня поджидал. Но тут меня перехватил за руку появившийся из ниоткуда Грант.

– Тоди, у тебя проблемы? – нахмурившись, кивнул он в сторону насторожившегося Аларика.

– С чего ты взял? – удивилась я.

– Майлина рассказала. Что от тебя нужно этому стражу? – еще один мрачный кивок в сторону оборотня.

– Ничего. Он мой друг, не переживай, – успокоила его я, поворачиваясь к подошедшему стражу.

– Ты уже освободилась? – поинтересовался Рик, пристально рассматривая все еще удерживающего меня за руку Гранта.

– Да, идем, – поспешила я избавиться от чужой ладони.

– И это был?.. – поинтересовался Рик, стоило дверям захлопнуться за нашими спинами.

– Коллега, – спокойно ответила я.

Я ожидала немедленного строгого допроса, но страж молчал, о чем-то размышляя. А так как прояснение ситуации было в моих интересах, пришлось начинать разговор первой.

– Как прошло задержание? – Все-таки мне важно удостовериться, что у Киры все будет хорошо.

– Гладко, без каких-либо проблем. Но вот мать твоей потерпевшей восприняла все это тяжело. Долго успокаивали. Потом попросилась к дочери, поэтому я оказался здесь раньше, – коротко поделился новостями страж.

– Зачем? – насторожилась я.

Вдруг опасения девушки небезосновательны и мать устроила разборки?

– Побежала к дочери? – бросил он удивленный взгляд. – Просила прощения, что не заметила происходящего.

Я облегченно кивнула. Значит, без поддержки девушка не останется.

– А теперь основной вопрос сегодняшнего вечера, – нахмурился Аларик. – Объясни мне, пожалуйста, с какой целью ты устроилась в эту больницу? Куда ты опять влезла?

– Рик, а с какой целью люди в принципе устраиваются на работу? – устало спросила я. – Чтобы заработать денег.

Судя по его взгляду, мне не то чтобы не поверили, а сочли это все неудачной отмазкой.

– Зря ты так, – упрекнула я. – Я ведь ушла из таверны, хотя выступала там очень долго. Да, у меня есть стипендия, но все эти годы я выживала благодаря подработке. Потому что мои эксперименты требуют кучи ингредиентов, что стоит денег, и для простой студентки немалых. И сувениры для детей в приюте не бесплатные… В общем, без дополнительного заработка мне никак, – вздохнув, призналась я.

Скептицизм в глазах оборотня убавился.

– Но ты прав, дело тут не только в моей алчности, – усмехнулась я. – Дело в опыте. Когда у меня на руках умирал ребенок, я не сумела ничего сделать… Меня не учили спасать, меня учили работать с мертвыми. Будь у меня хоть какие-то опыт и сноровка, я бы ей помогла. Еще одного трупа я не переживу.

Да, с моей стороны подло и грязно играть на жалости к себе. Но сейчас гораздо важнее, чтобы Рик позволил мне работать дальше.

– Касс, – мягко взял он меня за руку. – Я понимаю, для тебя это было тяжело, но ты не виновата. Ее никто бы не спас, думаю, ты сама это понимаешь.

– Зато я могу помочь сейчас! Тем, кто приходит в больницу, как Кира сегодня, – вдохновенно вещала я. – Понимаешь, я чувствую себя нужной, полезной! Я без этого не смогу. У меня нет ничего, кроме учебы, и после всего произошедшего… мне тяжело. И я нашла отдушину. Я помогаю людям и, заметь, не лезу ни в какие сомнительные мероприятия, – бросила на него умоляющий взгляд. – Не лишай меня этой радости Рик.

– Ох, Касс, – притянул он меня и потрепал по мохнатому капюшону. – Я понимаю важность твоих поступков, но ночные блуждания ни к чему хорошему не приводят. А насчет денег… Касс, ты могла просто попросить…

Я отпрянула:

– Рик, тебе не приходит в голову, что у меня есть гордость? Если бы понадобились деньги, например, на операцию кому-то из детей, да я бы попросила. Но на безделицы для себя? За кого ты меня принимаешь?

– Касс, я не хотел тебя обидеть, – тут же пошел на попятный оборотень, явно не ожидавший такой бурной реакции.

– Тогда не смей больше мне предлагать деньги, – насупилась я. – И, кстати, ты бы от меня принял деньги на личные нужды? Вот-вот, и я думаю, что нет. Так что закроем тему.

Пару минут мы шли молча.

– Я так понимаю, бросать работу ты не собираешься? – наконец спросил он.

– Правильно понимаешь, – кивнула я, все еще хмурая и недовольная.

– А если я пригрожу тебя сдать, скажем, администрации академии? – слишком серьезно для шутки произнес он.

– Я буду разочарована в нашей дружбе. Меня исключат из академии. Тогда я продолжу работать в лечебнице уже официально и скорее всего навсегда, потому что без диплома меня никуда не возьмут, разве что обратно в таверну. А с тобой я больше в жизни не поздороваюсь, – сухо обрисовала я неприглядное будущее.

– Это шантаж, – заметил он, бросив на меня пытливый взгляд.

– С твоей стороны – тоже, – пожала плечами в ответ.

– А если я сдам тебя Бриару?

А вот тут я перепугалась, схватила его за руку и заставила посмотреть в глаза:

– Не смей! Потому что после этого я не просто с тобой не буду разговаривать. Я исчезну из города, и ты про меня даже не услышишь. У Бриара теперь личные счеты и слишком много козырей на руках. Дашь ему еще один, и он меня похоронит.

– Какие еще личные счеты? – нахмурился оборотень.

– Не важно.

– Не важно?! – вскинулся он. – Раньше, Касс, ты его немного опасалась, а сейчас в абсолютной панике. Честно говоря, не представляю, что такого ты могла сделать, что теперь так боишься переходить ему дорогу.

– Я расскажу, – выдохнула я, решив, что хороши любые меры, так что придется опять прибегнуть к подлости. – Но ты пообещаешь, что никому не расскажешь про мои подработки.

Аларик внимательно посмотрел в мое напряженное лицо.

– Ладно, – вздохнув, решился он. – Упрямая девчонка, надеюсь, я не не наткнусь потом на твой труп.

– Могу пообещать не ходить с работы в одиночку, – предложила я для успокоения его нервов.

– А с кем же? – усмехнувшись, спросил он.

– Не волнуйся, найдется с кем, – уверенно заметила я в ответ.

Мне достался удивленный взгляд, а потом озарение:

– Так вот в чем дело!

– Почти, – согласилась я. – Видишь ли, Бриар сделал мне предложение, – шепнула я, не глядя на оборотня. – Вскоре после бала.

– И? – затаив дыхание, подтолкнул меня к продолжению он.

– А я отказала, потому что помолвлена. – И показала руку с кольцом.

Да, похоже, я устроила Рику сегодня ночь, полную удивительных открытий.

– И ты именно это считаешь личными счетами? – уточнил он.

– Рик, я думаю, ты и сам понимаешь, что хорошо он эту новость не принял. Сейчас, мне кажется, хватит любого повода, чтобы он… – нерешительно замолчала, не зная, как выразить опасения, а точнее, какую наиболее правдоподобную клевету придумать.

Хотя что тут придумывать, реакцию Бриара я представляю себе вполне отчетливо. Под замок и в башню, и глубоко плевал он на наличие реальных либо мифических женихов.

– Что он? – нахмурился Рик. – Касс, ты что, боишься, он возьмет тебя силой? – недоверчиво глянул он на меня.

Замявшись, отвела глаза.

– Я не знаю, чего от него ожидать. И да, я его боюсь.

Я ждала, что он кинется на защиту друга, но Аларик молчал.

– Судя по твоему молчанию, я недалека от истины, – грустно усмехнулась я.

Оборотень был серьезен, как никогда.

– Я знаю Дейма очень давно, почти целую жизнь. И знаешь, любому другому человеку я бы сказал, что это бред. Но с тобой… Все было по-особенному. Серьезнее, эмоциональнее, тяжелее… Я тоже не понимаю, чего ждать. Да еще после всего, что ты сказала. Нет, принуждать он тебя не станет. Но вот совершить ошибку и запереть тебя в укромном месте, после чего ты точно его возненавидишь, способен.

– Вот видишь, – потупилась я.

– Ох, Каська, маленькая, – вздохнув, он снова притянул меня к груди. – Что за жизнь-то у тебя, из одной проблемы в другую.

Я уткнулась носом ему в куртку и внезапно почувствовала отвращение к себе, что так нагло вру другу и использую привязанность ко мне. Но мысль, что это необходимо, быстро заглушила муки совести.

– Я не расскажу никому, – пообещал мне Рик. – Хотя все же надеюсь, что ты забросишь это дело.

– Не брошу, – пробормотала ему в плечо.

– Тогда не откажешься хотя бы от защитного артефакта? – отстранил он меня и заглянул в глаза.

– От такого отказываться будет глупо, – признала я.

– Завтра пришлю, – решительно заявил он и подтолкнул меня дальше по дороге. – Идем, доставим тебя наконец в академию. Скоро занятия уже начнутся.

Мой сладкий сон был грубо прерван. От громового стука в дверь не только проснулась я, но и свалился с края кровати Хран.

– Твоя подружка вернулась к плохой привычке… – недовольно пробормотал он, запрыгивая обратно.

– Нет, – пробормотала я, судорожно запахивая халат. – Если помнишь, Рина не стучит, а громко зовет меня, чтобы я проснулась. К нам пришел кто-то другой.

После этой фразы кот насторожился и передумал ложиться. Еще бы, ранние грубые гости ничего хорошего значить не могут. Честно говоря, я даже подумывала сбежать, не открывая, уж больно опасалась, что Рик не сдержал обещания, и за дверью беснуется Бриар. Но мои сомнения развеял возмущенный женский вопль:

– Серас, имей совесть! Вставай срочно.

Облегченно вздохнув, я пошла к двери.

– Вегеросс, какого черта ты портишь мне настроение с утра? – недовольно проговорила я, впуская боевичку.

– Серас, мы с тобой заключили пакт, – напомнила девушка. – Ты мне зелье, я тебе тренировки. А это значит, теперь я твой мастер и учитель, в связи с чем хочу сделать замечание: если ты хочешь когда-нибудь действительно себя защищать, приучайся к режиму. А режим, родная, это вовремя ложиться, вставать и тренироваться. Это еще и вовремя и правильно питаться. Намек понят? – бросила она на меня вопросительный взгляд.

– Понят, – устало закатила я глаза и пошла одеваться. – Знаешь, Вегеросс, не будь у меня уже готово это несчастное зелье, клянусь, я бы завтра тебя таким несварением наградила, что о еде ты бы еще долго думать не могла.

– Ой-ой, какие мы злые. Просто я в отличие от некоторых питаюсь не воздухом. И ты сама вызвалась помогать, так что изволь держать обещание, а я сдержу свое и сделаю из тебя нечто, способное отстоять свою шкурку, – заметили мне в ответ.

Я вышла из комнаты и задумчиво взглянула на гостью:

– Ты так уверена, что сможешь из меня сделать бойца?

– Ну, с бойцом ты загнула, – придирчиво осмотрела она меня. – Но хотя бы фору для отступления сможешь себе обеспечить.

– Жду не дождусь наших тренировок, – без особого энтузиазма пробормотала я, хватая со стола приготовленное Храном зелье. – Держи, – протянула девушке флакон. – Раз в день, лучше с утра, по три капли на стакан воды. Этого запаса хватит месяца на полтора, а потом я тебе еще приготовлю.

– О, спасибо тебе, моя благодетельница, – скорчила девушка восторженную рожицу, пряча снадобье в своей сумке.

Я скривилась на этот балаган:

– Пошли уже, раз уж ты меня разбудила, придется завтракать.

– А вот это правильная мысль, – одобрили мое решение, и мы направились в столовую.

Рик, как и обещал, прислал мне записку с артефактом. Его вестник нашел меня в середине дня перед обедом, и, к слову сказать, не только он. Стоило мне отойти на пару шагов от аудитории, как мне навстречу сияющим лучиком солнца выскочила Рина.

– Каська! Как удачно я тебя встретила, – кинулась она меня обнимать. – Пошли вместе обедать, раз уж время выдалось.

Откровенно говоря, после выходки Флоры спать мне хотелось гораздо больше, чем есть, и именно с подушкой и одеялом я планировала провести этот час. Но с подругой я в последнее время вижусь так редко, что, пожалуй, пожертвую сном.

– Как ты себя чувствуешь? – прежде всего поинтересовалась Рина. – Ты бы поберегла здоровье, а то упекут тебя к целителям на постоянное жительство.

– Я постараюсь, – успокоила я ее. В ближайшее время с эмоциями у меня все будет в порядке, следовательно, обмороки моей чувствительной натуре не грозят.

– Ох, не верю я тебе, – покачала она головой. – Вот хоть бери и переводись обратно, чтобы за тобой следить.

– Рин, ты же не будешь карьеру портить ради меня, – нахмурилась я, понимая, что ответственная подруга вполне на это способна.

– Ты же не хочешь, чтобы я это сделала? – строго посмотрела она на меня. – Значит, будешь следить за собой, чтобы и я не натворила глупостей.

Я усмехнулась.

– Это шантаж?

– Еще какой, – подтвердила она уверенно.

– Ты не оставляешь мне выбора, – улыбнулась я. – Придется согласиться…

Подруга радостно улыбнулась в ответ.

– Переводись обратно, а то мне одной скучно, – развеяла я ее надежды.

– Эй! – надулась девушка, а я рассмеялась.

Как же я скучала по нашим шуточным перепалкам.

– Прости, – извинилась я. – Я обещаю больше в обмороки на занятиях не падать.

– А не на занятиях? – грозно поинтересовалась она.

– И не на них тоже, вообще больше падать не буду.

– Все, теперь я спокойна, – удовлетворенно кивнула она, и мы, наконец, обратили внимание на еду.

Я без особого энтузиазма ковырялась в тарелке, размышляя, что стоит закинуть присланный амулет на проверку Храну. Защита – это хорошо, просто прекрасно. А вот маячки в дополнение к ней – уже не очень. Хотя я вроде никуда и не собиралась, лучше не рисковать. Блуждая взглядом по залу, увидела озирающуюся Флору. Но вот она обнаружила меня (я улыбнулась), кивнула. Сделала шаг ко мне, увидела, что я за столиком не одна. Скривила недовольную мордашку и, резко развернувшись, прошествовала в совершенно противоположную сторону. Странная девушка, чем ее так Рина раздражает? Мне кажется, познакомься они поближе, очень даже понравились бы друг другу. В них есть что-то похожее.

И, кажется, странное поведение Вегеросс заметила не только я.

– Касс, – замялась Рина, – возможно, это немного невежливо, но что тебя связывает с Вегеросс?

– А что такое? – Честно говоря, давно ждала, когда она спросит. Вот ведь превратность судьбы, кто бы мог подумать, что я заключу дружеский договор с девушкой, которая скинула меня с лестницы. Стоит, кстати, ей припомнить эту подлость. А может, и не стоит… Зачем ворошить прошлое? – У нас с ней… нечто вроде взаимовыгодных торговых отношений, – решила не посвящать Рину во все сложности наших отношений. Я сама не разобралась. Назвала бы их даже дружбой, но даже мне они кажутся слишком… странными, учитывая, что меньше двух месяцев назад мы готовы были друг другу глаза выцарапать.

– Торговые? Взаимовыгодные? – вытаращилась на меня Рина. – Это как?

– Я делаю для нее одно зелье. А она мне… платит. Ну да! Уроками.

Не знаю, почему не стала рассказывать подробности. Внутреннее чутье подсказывает, лучше момент с оружейными делами не освещать. И заниматься где-нибудь в лесу, подальше от чужих глаз. Не то чтобы я подозревала всех подряд… Хотя нет – подозревала.

– Так что не переживай, никто меня не третирует, – улыбнулась я такой заботе.

– Как скажешь, – с сомнением покосилась она на меня, но быстро повеселела. – А теперь рассказывай, как там без меня учеба идет?

Так я и провела весь обед, пересказывая немногочисленные события нашей кафедры. Зато какие! От истории про мое эпическое дежурство с ожившим трупом подруга была просто в шоке. Порадовалась, что ей такая практика не грозит, потом с грустью заметила, что ее тоже часто допоздна держат в управлении. Что поделать, учеба – она такая.

Я все же успела отдать Храну на проверку подарок Рика. Как оказалось, в отличие от того же Бриара оборотень под видом защитного амулета подсунул мне… именно этот самый амулет, без каких-либо оригинальных довесков. Еще один плюс в копилку Рика, честного человека и прекрасного друга. И судя по тому, что никто не явился ко мне воспитывать, ругать, сверлить суровым взором и запирать в темных частных замках, слово свое он сдержал и Бриару ничего не рассказал. Остается надеяться, он не будет каждую ночь провожать меня с работы. Не то чтобы я была сильно против, но мне просто жалко его. А его жену еще жальче.

Похоже, ночные походы и работы плохо на меня влияют, потому как я скинула очередной реферат на кота, к счастью, он был не против. А сама пошла спать. У меня ведь впереди еще два дежурства и еще одно в управлении. А ведь еще маячит отработка за тот день, когда я так свински напилась. В общем, прощайте, принципы, здравствуй, теплая подушка.

Наверное, в компенсацию за вчерашнюю ночь было тихо, как никогда. Да, пациентов пришло много, и меня, кстати, снова отправили в приемное, я уже даже привыкла. Но экстренных или сложных случаев, как в психологическом, так и в профессиональном плане, не было. Даже Грант не объявился, но его отсутствие я посчитала хорошим знаком. Все дежурство прошло просто прекрасно, я даже не устала, но буквально за час до его окончания грянул гром.

Освободившись от очередного пациента, я вышла, чтобы отдать его карточку Майлине. Женщина бросала обеспокоенные взгляды в сторону перехода в соседнее крыло.

– Что-то случилось?

Затравленно оглядевшись, женщина наклонилась ко мне:

– Парнишку привели, лет пятнадцати. Бедный, всего в лихорадке трясет. Родители забеспокоились, вот и привели среди ночи.

– И что? – не увидела я пока в ее рассказе ничего необычного.

– Не болезнь это. Печать смерти.

Я вздрогнула. Страшное запрещенное проклятье. Смертельное. Снять его можно только в первые шесть часов. Иначе человек умирает через двое суток, и последние десять часов жизни его преследуют ожившие кошмары и жуткая боль.

– Сколько? – тихо выдохнула я, надеясь на лучшее.

Но Майлина лишь покачала головой. Контрольное время прошло, парень обречен.

Очередная рано оборванная жизнь. И за что мальчишку наградили одним из сложнейших запрещенных проклятий? Семья ведь явно не из аристократов или богачей, иначе в этой больнице их бы не оказалось.

Как жаль терять таких молодых, у которых впереди целая жизнь… А может… еще и поживет! Наша библиотека! Похоже, у меня нет времени ждать, пока кот убедится в моей уравновешенности. Значит, завтра я пригоню сюда кота, а не согласится, значит, подставлюсь сама. Если в чертовой библиотеке есть сведения, как снять проклятье, то я его сниму, неважно каким способом.

Хран был против.

– Касс, я понимаю твое стремление, – увещевал он. – Но ты не готова. Ты не можешь спасать всех. У тебя просто не хватит сил. Каждый день кто-то от чего-то умирает. Смирись.

– Всех не вылечить, ты прав, – спокойно возразила я. – Но конкретно этого я спасти могу.

– Ты этого не знаешь! – заметил он. – Мы даже не представляем, есть ли способ снять проклятье после контрольного времени. Про это никто не слышал, мальчик обречен.

– Ты этого не знаешь. – Я вернула его же фразу. – Вот и посмотри в библиотеке. Ты каждый день там шастаешь, чего тебе стоит глянуть. Вдруг спасем.

– Может, и спасем, – согласился кот. – Но вспомни наш последний разговор, пока ты не возьмешь себя в руки, мы этим заниматься не будем. Я не хочу подставлять твою сумасбродную голову, и свою тоже.

– Я уже взяла себя в руки. А если ты откажешься мне помочь, то я пойду сама. Хран, в любом другом случае я была бы с тобой согласна. Но парню осталось около суток. У него нет возможности ждать, пока ты убедишься, что я вполне уравновешенна, – заявила я.

Да, снова шантаж. Последнее время я прибегаю к нему слишком часто, играя на чувствах близких людей. Осознала, насколько это действенный способ добиться желаемого. И совесть меня не особо беспокоит. Бывают моменты, когда цель оправдывает любые средства.

Конечно, я его уговорила. Моей безопасностью Хран ни за что не рискнет. И хоть и недовольный, но на следующее утро он отправился искать все, что возможно, про печать смерти. А я отправилась на занятия, чтобы весь день трястись в напряженном ожидании вердикта. Но мои предположения оказались правильными, заклинание в нашей библиотеке невероятных вещей он нашел. И, мстительно пробормотав, что я заклинание такой сложности за один вечер бы не разобрала и уж тем более не смогла бы применить, на мою авантюру согласился. И на дежурство я пришла с дрожащим сердцем. То, что парнишку положили в пустующую палату Каны, я узнала еще прошлым вечером.

Несмотря на то что проводить вечера в тихом отделении неизлечимых я любила больше, чем в приемном, в этот вечер я буквально молилась, чтобы в поликлинике не хватало целителей. И удача мне улыбнулась. Все время, пока я заполняла карты, принимала больных, занималась лечением, мыслями я была там, наверху. Пришел ли уже Хран? Смог ли пройти незамеченным? Получилось ли снять проклятье? Узнать последнее мне предстояло гораздо раньше, чем я ожидала. Поток пациентов иссяк в третьем часу. Я заполняла карточки по последним больным, когда почувствовала это. Странное чувство, словно меня кто-то настойчиво дергает за рукав. Вот только не было никого рядом и никто меня не дергал. Но настойчивое ощущение, что мне нужно спешить, оставалось. Только через пару минут я догадалась глянуть на запястье хранительским зрением.

Тонкая лента кроваво-красного цвета оплетала мое запястье одним концом, другим же уходила куда-то сквозь дверь смотровой. И именно эта лента дергала меня в направлении второго ее конца. Озарение пришло мгновенно. Наша с Храном кровная связь! Судя по всему, коту срочно требуется мое присутствие. Похоже что-то пошло не так.

Нервничать я не стала, на это нет времени. Сейчас мне нужно быстро и незаметно проникнуть на второй этаж. Прежде всего нужно отвлечь Майлину, сидящую рядом с лестницей. Удивительно, но стоило мне выглянуть за дверь, как первый пункт плана отпал сам. Приемная была абсолютно пуста. Быстро взбежав по ступеням, следуя за ведущей меня красной, пульсирующей в такт биения сердца лентой, я осторожно заглянула в отделение неизлечимых. То, что пожилая Ривен спала прямо за столом, мне счастливым совпадением не показалось. Приглядевшись, заметила на ней еле видное заклинание усыпления.

Хран.

Неудивительно, что его никто не видел, похоже, он всех просто усыплял. Что ж, спасибо ему, все, что мне остается, – выяснить, для чего я понадобилась.

В палате я увидела замученного кота, десятком хвостов удерживающего невероятно сложное плетение над бледным, тихо стонущим сквозь зубы парнишкой.

– Что такое? – прошептала я, кинувшись к коту. Натяжение связующей нас нити ослабло, а потом она растворилась в воздухе.

– Накопителя не хватило, – напряженно проговорил кот. – Заклинание слишком энергоемкое, мы не рассчитали.

– Тяни, – не раздумывая, отделила ленту магии от руки и протянула ему.

Да, это наш промах. Настолько емкие заклинания нам еще не встречались. Счастье, что у меня есть возможность сюда прийти, а то столько трудов бы пошло насмарку.

Я тихо наблюдала за работой мастера. Кот тянул из меня ленты, выстраивая их в сложнейший рисунок. Стояла и переживала, что мы можем банально не успеть, дыхание парня становилось рваным, даже тихие стоны заглохли. Похоже, ему оставалось около часа. Через пять минут уже и сама начала тяжело дышать. Еще через десяток перед глазами начали появляться черные пятна. Завтра мне будет очень плохо, я еще не восстановилась после предыдущего накопителя. Когда я приготовилась остановить кота, он и сам оборвал ленту, сосредоточенно выплетая оставшийся узор. Не оборачиваясь, бросил:

– Все, дальше я сам разберусь. Беги, пока твоего отсутствия не заметили.

Осторожно поднявшись и держась за стенку, я тихо вышла из палаты. Причудливые происки судьбы, но внизу опять-таки никого не оказалось, и я спокойно доползла до смотровой. Чувствовала я себя не очень, и лучше мне не становилось. Но, вспомнив о чудесном тонизирующем настое, который приносил мне Грант, осознала, что до академии доползу. После двух кружек отвара мне действительно полегчало и ходить я уже могла, не держась за стеночку. Правда, судя по глазам вернувшейся Майлины, внешнему моему виду чудо-зелье не особо поспособствовало.

– Боги, Тоди, ты что такая бледная? – обеспокоенно воскликнула женщина.

– Голова болит, – слабо улыбнулась я.

– Иди-ка ты домой, – решительно заявила сердобольная женщина. – Пациентов, сама видишь, уже нет, да и смена твоя скоро закончится.

– Правда? – обрадовалась я внезапному избавлению.

– Иди, пока мы тебя рядом с пациентами не положили, – покачала она головой.

Мне резко стало хуже у самой стены академии. Перед глазами снова начали плясать черные точки, затмевая обзор. Перелезая через стену академии, я упала в сугроб, попутно зацепила щекой ветку и, кажется, поцарапалась. Но в голове билась только одна мысль – нужно добраться до комнаты и до Храна. Я не могу здесь свалиться, потому что тогда коту придется кого-то привести мне на помощь и все поймут, что я покидала академию. Не знаю как, но я дошла. И, еле стоя на ногах, выползла из прохода в своей спальне. В ушах шумела кровь, перед глазами все плыло. Боги безмирья, что-то не так. Мне срочно нужен Хран. Из последних сил толкнула дверь в гостиную. Но стоило мне сделать шаг, перед глазами все почернело. И я упала, услышав перед тем, как все заволокло тьмой, истошный крик: «Каааасс!»

Меня качало на волнах. Холодных, даже ледяных. В ушах гудел шум прибоя, заглушавший все остальные звуки. С трудом разлепив глаза, я поняла, что качает меня не на волнах, а в какой-то комнате. А шум в ушах – это вовсе не прибой, а банальное давление. Внезапно простой белый потолок заслонило знакомое лицо.

– Только не ты, – устало пробормотала я.

– Дия, милая, ты меня слышишь? – донесся сквозь шум в ушах обеспокоенный голос.

– Нет, – возразила я, – не слышу. Не хочу слышать. Я так устала, зачем ты опять пришел меня мучить? Почему всегда стоит мне выложиться до предела, как мое несчастное издевательское сознание подкидывает твой образ?

А он не обращал на меня внимания, переговариваясь с другим, не менее обеспокоенным и близким мне голосом.

– Что с ней? Куда вы, черт вас побери, опять ввязались?

– У нее магистощение, – жалобно проговорил, кажется, Хран. А вот это что-то новенькое, раньше хранитель в одном сне с Дамианом не появлялся. – Она на грани выгорания.

– Дия. – Горячие ладони ласково прикоснулись к моему лицу. – Солнце мое безголовое, я поделюсь с тобой энергией, ты только не отключайся, пожалуйста.

Отвечать я не стала. Бессмысленно, этот человек все равно все сделает по-своему.

Прикосновение огненных губ вызвало лишь мысль, что совсем недавно я говорила, будто он на это не имеет права. И вот, пожалуйста, опять.

Поцелуй оборвался.

– Дия, – слегка встряхнули меня, – Дия, не засыпай, тебе нужна энергия, понимаешь? Или ты выгоришь.

– Я не хочу, – шепнула я. – Оставь меня в покое, уже ничего не получится. Я все разрушила, знаю. Если бы моя жизнь сложилась по-другому… Мы бы встретились в совершенно другом месте. Где-нибудь на балу. Я была бы мила и очаровательна. Бесконечно наивна и добра. В другой жизни. Я была бы тебе идеальной парой. Может быть, даже понравилась бы с первого взгляда.

– Ты и так мне понравилась с первого взгляда. И дальше будешь нравиться, но желательно живая и здоровая, поэтому, родная, соберись, – уверили меня и снова поцеловали. Более настойчиво и в то же время нежно. А я чувствовала лишь сожаление. Как сказочно прекрасно все могло сложиться у нас в другой жизни. В прекрасной жизни-мечте, где моя семья выжила.

– Что-то не так, – драматизировал голос надо мной. – Она не берет энергию. Вообще ни капли.

– Не хочет, – горько отозвался второй, шипящий, я уже не помню, кто он.

– Какого черта! Какая разница, хочет или нет, инстинкт самосохранения должен сработать! – вспылил первый. – Организм на грани, она даже бессознательная должна была вытянуть все, что может!

– Я не знаю, что с ней не так, – растерянно пробормотали в ответ разъяренному голосу. – Но эмоции она больше не берет, так ее не восстановить.

– Я забираю ее к целителям, – решительно объявили у меня над головой, а меня снова закачало на волнах.

– Подожди! – остановил второй собеседник. – Ей нужно на нейтральный естественный источник!..

Секундное падение, темнота, и вот вокруг становится так же холодно, как внутри.

С меня, как с куклы, стянули меховую жилетку, плащ, а потом и теплое платье, оставив в нижней рубашке. Вот странность: на улице зима, морозы, а меня раздели. Я же должна замерзнуть. Но никакой разницы нет. Мысли ворочались медленно, неповоротливо и лениво, словно ледяные глыбы. Потом раздался всплеск, и меня погрузили в едва теплую воду, поддерживая на поверхности лишь голову. Кончики пальцев начали согреваться, а прибой в ушах поутих. Распахнув глаза, я увидела бесконечные сияющие звезды.

– Я была бы такой же сияющей, – пробормотала я, не особо осознавая, что произношу. – Сияющая радостью и счастьем. Наверное. Мама была такой, – вспомнила родное лицо, больше почему-то не чувствуя привычного отголоска боли. – И мы бы, конечно, встретились. Даже не обязательно на балу. Но не встретиться не могли. Я бы наверняка влюбилась. Ты хороший. Правда, хороший. Но вдруг бы ты не обратил на меня внимания? Сколько там таких, наивных и сверкающих? Возможно, милая улыбчивая девочка тебя бы не привлекла, а мне встретился бы другой суженый. Прости, но, будь такая возможность, я бы все равно выбрала ту жизнь, даже без тебя. Хотя какая разница, счастья нам не видать ни в одной из реальностей.

– Я понимаю, – проговорил он, и звезды на небе заменили его глаза. – И ты меня прости. Потому что если с сияющей тобой у меня не было бы шансов, я бы выбрал эту жизнь, где ты светишься только для меня. Это эгоистично? – Я почувствовала нежное прикосновение теплых пальцев к щеке.

– Мы все эгоисты, это нормально… – Тепло медленно поднималось по телу.

– Но ты не права, я бы заметил тебя любую, – прошептал он, а я удобно устроила голову на его плече. – Просто потому, что это ты. Ты была бы собой в любой жизни.

– Нет, – прошептала в ответ, чувствуя, как сознание медленно уплывает в мягко укутывающую темноту сна. – Некоторые события перекраивают настолько, что к прежнему уже не вернуться. Например, смерть. Я бы не просто стала другой. Это была бы не я. Хотя почему «была»? Это уже не я.

И я уснула на горячем плече, прямо в воде. Лишь одна мысль проскользнула перед этим. Что за странный сон посетил меня в этот раз: я на морозе в открытой воде, но телу становится только теплее, а вот в душе почему-то студеный холод.

– Вставай, герроиня-спасительница, ненорррмальная! – И мне влепили когтистой лапой по ноге.

Я живо вскочила и сонными глазами уставилась на злобно хлещущего хвостом кота.

– Ты чего? – обиделась я на жесткий подъем.

– У тебя занятия скоррро, а нам еще поговорррить надо! – Рокочущие нотки в его голосе настораживали. – Ты помнишь, как вчера сюда добралась? Точнее, какой вчера добралась?

– Помню, как отключилась в гостиной, – призналась я, все поняв. – А вот как до кровати доползла – нет.

– Долечилась, целительница? – прошипел кот. – Я тебя вчера из выгорания еле-еле выцарапал. Ладно, я плетением занят был. Но ты-то должна была головой думать и хоть каким-то чувством самосохранения обладать! – ругался кот. Стоит признать, что вполне оправданно.

– Но я себя нормально чувствую, – заметила, все еще немного сомневаясь в диагнозе.

– Еще бы! Я тебя два часа водой из источника отпаивал, пока резерв хотя бы до минимального восстановился, – заявил кот.

– Из какого источника? – поперхнулась я.

– Из озера, про которое Бриар говорил, дескать, восстанавливает там энергию. Иначе пришлось бы звать кого-то на помощь, и плакали все наши тайны, – буркнул кот.

– У меня поэтому волосы мокрые? – спросила я, ощутив, как влажные концы неприятно липнут к коже на шее. – Ты меня поил или обливал?

– Я тебя спасал, – прорычали мне, сверкнув глазами. – Несколько раз бегать пришлось. Имей совесть и будь благодарна, а не предъявляй претензий.

– Хран, не сердись, – тихо проговорила я. – Я, честно говоря, так и не осознала, что же произошло.

– Так осознай, Касс, – уже спокойно ответил кот. – Особенно то, что на этом твоя спасательная миссия на ближайший месяц закончена. Твой дар сейчас не стабилен. Если ты снова приблизишься к этой грани – это будет конец. Больше ни о каких накопителях и речи не идет. У тебя теперь всегда должна быть в запасе хотя бы четверть резерва. Переступишь этот порог, тогда уже не вернешься.

Предупреждение я приняла со всей серьезностью. Кот, конечно, мог преувеличить. Но выгоревший маг – это страшно. Как будто половину души вынули. Так рисковать я не могу.

– Понимаю, – кивнула я. – Больше никаких лечений.

Кошак опешил. Зря он так.

– Хран, – устало вздохнула я, поднимаясь с кровати. – Мне страшно жаль, что я не смогу сейчас никому помочь. Но своя шкурка, как говорится, ближе к тельцу, и лишиться дара мне будет гораздо жальче. Особенно если вспомнить, что после выгорания нередки случаи сумасшествия и даже смерти.

– Появились проблески разума, – облегченно заметил кот. – Но, Касс, как же ты меня сегодня напугала, – бросил он на меня несчастный взгляд.

– Прости, – тихо произнесла я и села рядом с котом, зарываясь носом в горячий мех. – Я до сих пор поверить не могу, как мне повезло.

– Ну, смотри, – протянул он. – Успокоительного не хочешь глотнуть, вдруг тебя нагонит осознание?

– Я в порядке, не переживай. Все, убежала! – Чмокнув кота в нос, поспешила на завтрак. Спать на удивление не хотелось, а вот есть – даже очень. Еще бы, истощение не проходит для организма просто так. По дороге возникло чувство, будто я что-то потеряла. Охранный амулет Рика! Куда же я его дела? На мне его нет. Главное, чтобы на улице не обронила, будет жаль лишиться такой полезной вещи. Может, Хран снял? Сделав мысленно пометку спросить о кулоне у кота, влилась в поток адептов. Здравствуй, новый день, и спасибо, что встречаю тебя живой и все еще с даром.

Несмотря на запугивания Храна, чувствовала я себя вполне терпимо, так что занятия прошли бодро. И ни Флоры, ни Рины, ни, тьфу-тьфу, Бриара, в общем, тишина и спокойствие. И кулон нашелся. Кот обнаружил его на полу, где я упала, порвав шнурок, – заменил на более надежную цепочку и торжественно вернул.

А после мы сели за прослушку. Может, хоть последний случай пробудил чей-то интерес? Хотя, конечно, лучше не чей-то, а вполне конкретный. Что ж, мы почти угадали. Один конкретный интерес снятие проклятья вызвал.

Холодный голос я узнала сразу и невольно вздрогнула. Не ожидала, что подобный случай может привлечь управление. Или… подозрения все же обоснованны? Бриар высший лорд, и вот сейчас я слушаю, как он расспрашивает о странностях, происходящих в больнице. Неужели именно его мы искали все это время? Хотя стоит уточнить, магистра интересовал именно про́клятый мальчик. Очевидно, подозревал, что проклявший сам же и снял смертельную метку. Но в ходе беседы Бриар выяснил и про остальные случаи.

– Вы не замечали, что-нибудь странное происходило незадолго до начала всех этих событий? – прозвучал самый страшный для меня вопрос.

Вдруг найдет? Связать меня со всем произошедшим сложно, но Бриар – он такой, если нацелится, все вызнает. Но магистр Варлоу определенно ничего необычного не заметил. Бриар предупредил, что продолжит опрос сотрудников отделения, и распрощался. Что ж, учитывая, что я рядом с мальчишкой даже не показывалась, на меня он скорее всего не выйдет. Но что ж такое, я так упорно искала высшего, которого взволнуют «чудеса», и в итоге получила целых двух, при этом оба вполне могли интересоваться исключительно в силу профессии. Так что ни леди тэр Битан, ни Бриара я как подозреваемых всерьез не рассматривала.

Неожиданная удача продолжилась и на ночном дежурстве в управлении. Учитывая, как позорно прогуляла прошлое, пропустить нынешнее даже по «состоянию здоровья» не могла. Боялась я зря. Никто не устроил мне головомойки. Зашел только новый дежурный страж, представился и оставил меня ждать очередного трупа. Но даже трупов никаких сегодня не было. Обычно такие вот абсолютно спокойные, полные умиротворения дни предшествуют какой-нибудь гадости. Поэтому, проснувшись утром под очередное громыхание в дверь, я сразу поняла: пришла расплата. Но оказалось, пришла не расплата, а всего лишь Вегеросс.

– Ты помнишь, что я обещала за раннюю побудку? – мрачно поинтересовалась я.

– Во-первых, в отличие от некоторых я уже давно встала и позавтракала. Еще раз спасибо за зелье. Во-вторых, я вообще-то пришла выполнять свою часть обещания, утро посвятим искусству управляться с холодным оружием. В-третьих, стоило бы заметить, что я дала тебе время поспать, прекрасно помня про ваши издевательские ночные дежурства, – заметила она, устроившись в кресле и с ожиданием взглянув на меня.

– Собираюсь, – обреченно вздохнула я.

– Слушай, в который раз поражаюсь, за что вам такие хоромы? – прозвучал недовольный голос из гостиной, пока я натягивала брюки с рубашкой, справедливо решив, что заниматься в них будет удобно. – А мы вынуждены по двое ютиться в каморках.

– Что-то я не заметила, чтобы ты с кем-то ютилась, – вяло огрызнулась я.

– Так не в двух же комнатах, – справедливо возразили из-за двери.

– Сама не знаю за что, – пожала я плечами, выходя из комнаты. – За то, что поступила именно сюда. Это старый корпус, тут зимой сквозняки свищут. А до учебного корпуса далеко, зимой топать удовольствие ниже среднего. А у вас, насколько я слышала, прямой переход. Вот и решай, что лучше, жить в двух комнатах или ходить всегда в тепле и спать до завтрака.

– Нет, я бы все равно предпочла бы жить в двух комнатах, – уверенно заявила Флора.

– Тогда переселяйся сюда, – хмыкнула я. – У нас половина этажа пустует.

– Серьезно? – бросила она заинтересованный взгляд. – Стоит попробовать.

Эх, сболтнула я лишнего. Нет, неприязни уже нет, но если Флора всерьез начнет заниматься моей физподготовкой, я не выдержу.

Очень быстро я пожалела, что попросила о тренировке. Во всяком случае, что не дождалась хотя бы весеннего потепления. Правда, и тут возникает вопрос, что лучше: идти по холодному зимнему лесу по колено в снегу или по мокрому весеннему по колено в грязи. А ушли мы довольно далеко, благо территория академии позволяла. Нашли небольшую полянку, окруженную мощными вековыми дубами, и решили развернуться на ней.

– Итак, судя по наличию у тебя метательных ножей, причем не самых простых, ты все-таки этим занималась? – бросила Флора вопросительный взгляд. – Значит, все будет не так плохо.

– Нет, все будет плохо, – развеяла я ее надежды. – Проблема в том, что последний раз я упражнялась четыре года назад и с тех пор у меня сильно испортилось зрение.

– Это не такая уж проблема, – прервала меня боевичка, – руки быстро все вспомнят. – Насколько хорошо ты метала ножи?

– Девять из десяти попадали точно в цель, – не без гордости призналась я. – Правда, в неподвижную мишень, – уточнила на всякий случай, ведь для боевички уровень «хорошо» может иметь немного другое значение.

– Тогда все равно неплохо, – заключила она, выжигая мишень на крупном дереве. – Плохое зрение – это не кривые руки. Нам всего лишь нужно выяснить, насколько твое виденье мира отклоняется от реального положения дел и слегка откорректировать прицел, и тогда проблема будет решена. Правда, останется масса других сложностей… Кидай! – распорядилась девушка, отойдя от ствола.

– Что, прямо сразу? Никаких инструкций? – вопросительно глянула я на нее.

– Должна же я увидеть твой уровень, – пожала она плечами.

Значит, придется припоминать все, что я когда-то умела.

Удивительно, но Флора оказалась права. Руки сами вспомнили знакомые движения, и уже с пятой попытки я уверенно вонзила нож в мишень. Во всяком случае, целилась я именно туда. Боевичка скептически оценивала мои действия.

– Ну, прицел – это ерунда, подправим, но вот техника у тебя хромает, – заключила она. – Как-то странно ты кидаешь. Слабо и медленно, словно даешь противнику возможность перехватить нож или уйти с траектории полета. В общем, учили тебя явно не с боевой целью. Циркачи или артисты какие-то, да? – спросила она меня.

– Как ты догадалась? – пораженно глянула я на девушку.

– По технике видно. Слабовато, но лучше, чем я думала. Ладно, сначала поработаем над техникой, а потом уже разберемся с прицелом.

А дальше начался ад. Девушка показала, как правильно держать руку, чтобы добиться максимальной силы и скорости, а потом заставила бесконечно отрабатывать движения. Больше часа я словно заведенная кидала нож, забирала его и снова кидала. Под конец тренировки запястье болело так, словно рука уже никогда не разогнется.

– Молодец, – заключила девушка после полутора часов занятий, – не ожидала, что у тебя получится. Завтра займемся прицелом, а на следующей неделе разработаем вторую руку.

– В смысле? – недоуменно глянула я на нее.

– В смысле, с двух рук кидать будешь, – закатив глаза, пояснила девушка для непонятливых. – А там если все пойдет хорошо, то доберемся до движущихся объектов. А высший пилотаж – метать с завязанными глазами. Но к этому уровню в лучшем случае к следующему году доберешься.

Я с удивлением слушала масштабные планы девушки. Она вознамерилась сделать из меня мастера боевых искусств? Не знаю, к добру ли это. Честно говоря, не была уверена, что способна бросить нож в живого человека. Хотя в критической ситуации, если от этого будет зависеть жизнь, места для сомнений не останется.

– Так, с метанием мы еще разберемся, но меня вот какой вопрос интересует, – с явным скептицизмом посмотрела на меня Вегеросс. – Ты хоть умеешь свои ножи правильно вытаскивать?

– Что значит «правильно»? – устало поинтересовалась я. Похоже, и здесь я профан.

– То есть я правильно понимаю, что если бы на тебя напали, ты бы полезла задирать рукава и отстегивать ножи от запястий, предоставив противнику чудесную возможность перерезать тебе горло прежде, чем ты доберешься до оружия? – спросила она, всем своим видом показывая, сколь низкого мнения о моем интеллекте.

– Да, – пришлось признать свое поражение. Уж лучше сейчас показаться глупой, зато потом остаться живой.

– Серьезно, тот, кто подарил тебе эту симпатичную игрушку, должен был хотя бы объяснить, как с ней работать, – покачала учительница головой. – Постоянно таская их на себе, ты или сама случайно убьешься, или всех вокруг покалечишь.

– Я уже поняла, насколько глупые ошибки совершила, а теперь просто объясни мне, что делать, пока это действительно не окончилось травмой.

– Ладно, – сразу настроилась обратно на рабочий лад девушка. – Радуйся, тебе досталась очень качественная вещь со специальным скрытым механизмом. Такие ножи рассчитаны на быстрое реагирование, поэтому должны извлекаться быстро и легко. Секрет в том, что нужно определенным образом встряхнуть рукой, и тогда нож сам упадет тебе в ладонь. Смотри! – Девушка резко опустила руку, слегка дернув запястьем. Блеснув на солнце, из-под ее рукава вылетело тонкое лезвие, удобно устраиваясь в ладони.

Еще полчаса мне медленно показывали все движения, объясняли принцип действия механизма, но я не особо разобралась. Главное – это сделать, а не знать, как это работает. А потом я начала сама пробовать. Первые попыток семь успехом не увенчались вовсе. Нож совершенно не желал реагировать ни на какие движения, встряхивания и взмахи. Флора злилась и ругалась. Как же я, такая растяпа, умудряюсь правильно кидать ножи, а простейшее действие по их извлечению повторить не могу? С восьмого раза лезвие все же выскочило из аккуратного крепления, но мои кривые руки слишком рано его схватили. Тихий вскрик, и нож падает на землю, украшая белоснежный снег алыми каплями крови.

– Эх ты! – подскочила Флора, вытаскивая из кармана белоснежный платок и плотно заматывая порез. – Тренировка закончена. Теперь еще к целителям тащиться. Да и ты, похоже, устала, руки вон ничего не ловят. Нет, Серас, не быть тебе гордым воином.

– Не спорю, боевиком мне не стать, – кивнула я и, как только она отстранилась, принялась развязывать платок.

– Эй! – возмутилась девушка и попыталась меня остановить.

– Но ты, Вегеросс, забыла, что и дар у меня не боевой. Я же целитель. – Освободив ладонь от ткани, прикрыла глаза и сосредоточилась на порезе. Легкое тепло прошло по ране, и боль исчезла. Правда, порез не зажил полностью. Тонкая красновато-розовая полоска на его месте напомнила, что с резервом у меня сейчас туговато. – Но в одном ты права, – со вздохом констатировала я. – Тренироваться я сегодня уже не смогу.

– Удобно, – оценила девушка, пристальнее разглядывая мою ладонь. – А я тут благородство изображаю. Эх, зря платок извела! – Поморщилась, забирая у меня покрытый алыми разводами лоскут, и спрятала в карман.

Возможно, я слишком подозрительна, но вдруг все подстроено? Мысль насторожила, но я быстро ее отмела. Злого умысла в произошедшем быть никак не могло. На занятиях настаивала я. О моем уровне владения кинжалами Флора не знала, поэтому предположить ранение не могла. А хотела бы поранить, сделала бы это раньше, показывая, как правильно кидать. Нет, во всем виноваты мои кривые руки.

– Давай я постираю? – предложила я.

– Вот еще, дурью маяться, – отмахнулась она. – Идем уже обратно, а то ноги отморозила.

А вот мне холодно не было. Наверное, потому, что из нас двоих именно я тут занималась физическим трудом, а Флора изображала преподавателя. Хотя, стоит признать, объясняла она хорошо, и при должном старании защитить себя я смогу. Может, я еще решусь опробовать и что-то более серьезное.

– Флора, – позвала я шагающую впереди девушку и осознала, что впервые называю ее по имени, – я могу рассчитывать на тебя, если решусь более серьезно заняться оружием?

Девушка остановилась и бросила на меня оценивающий взгляд:

– Баш на баш, Кастодия. Помощь хорошего алхимика никому не помешает. Но я буду надеяться, что тебе это не понадобится. Ты уж прости, но боец из тебя никакой. И дело тут даже не в физической форме. Пойми, раз ты целитель, то не захочешь делать людям больно. В тебе нет решительности нанести врагу смертельный удар. Мой тебе совет, что бы у тебя там ни происходило, старайся уладить проблемы мирным путем.

Я, стиснув зубы, кивнула, и мы продолжили путь до академии.

Как же ты ошибаешься. Эта решительность во мне есть, просто она направленна исключительно на одного человека. И когда я его найду, моя рука не дрогнет.

У комнаты меня подрезала Рина.

– Привет, ты где гуляешь? – улыбнулась она. – В кои-то веки у меня появилось свободное время, поэтому я пришла позвать тебя на чай, причем даже с пирожными.

– Ну, если с пирожными, то я просто не имею сил отказаться, – подмигнула я. – Подожди пару минут, я в сухое переоденусь.

– Жду, не потеряйся только нигде.

И я поспешила переодеваться. Раз есть шанс нормально пообщаться с подругой, я его не упущу. И вот я уже наблюдала, как Рина споро разливает по кружкам горячий ароматный напиток.

– Так, ну чай-то я вижу, а где же обещанная выпечка? – усмехнувшись, поинтересовалась я. – Я же только ради нее, можно сказать, и пришла.

– Какая вредина, я к ней со всей душой, а она исключительно ради еды, – возмутилась подруга. – Сейчас принесу! – и убежала в спальню.

– Я просто голодная, – оправдываясь, крикнула я. – После прогулок на свежем воздухе всегда аппетит зверский, а тут ты с таким соблазнительным предложением.

– Где гуляла-то? – поинтересовалась она, возвращаясь с коробочкой, украшенной известной эмблемой. А коробочка мне знакома! Как сейчас помню, именно такая эмблема сгорела в моем камине вместе с бумагами.

– Да по территории пробежалась. Погода хорошая. – Желания делиться про свои занятия с Флорой так и не появилось. – Слушай, это откуда же такое богатство? – поинтересовалась я, прекрасно понимая, что подруга тратить такую сумму в лучшей кондитерской города не стала бы.

– Это подарок, – покраснев, увильнула она от ответа.

И я даже догадываюсь чей. Осознание, что я по этому поводу не испытываю никаких чувств, настигло внезапно и действительно порадовало. Похоже, теперь я смогу спокойно общаться с подругой, не испытывая чувства вины, что не радуюсь ее счастью.

– Хороший подарок, – одобрила я, любуясь красиво украшенными «корзиночками». Даже пожалела, что свою когда-то предала огню. – И вкусный! – Взяла маленькое произведение искусства, запила горячим чаем. То, что надо после холодного леса. Руки за тренировку заметно замерзли, поэтому я с удовольствием грела их о горячие бока кружки.

– Мне тоже нравится, – поддакнула подруга, надкусывая свое пирожное. – Ну рассказывай, как дела у тебя, чем живешь?

А рассказывать было нечего. В жизни-то у меня много чего произошло, но не того, чем можно поделиться с лучшей подругой. Скупо пересказав факультетские сплетни, потребовала рассказа и от нее. Рине поделиться было чем. И учеба, и общение, и стажировка – жизнь буквально била ключом! Несмотря на нагрузку, Рина была довольна. Я же, выслушивая ее долгую исповедь, внезапно осознала, что мне невообразимо скучно. А восторженные отзывы буквально по каждому поводу даже немного раздражали. В выгодном свете внезапно предстало поведение Флоры, которая вообще появлялась, только когда ей что-то было нужно. Может, это эгоистично, зато ненужной и несущественной информацией не перегружает. После первой кружки чая последовала вторая, а потом еще одна. Пирожные уже давно закончились, и я, почти не слушая подругу, все сильнее и сильнее сжимая кружку, грела никак не отогревающиеся руки. Догрелась. Внезапно кружка в моих пальцах тихо хрустнула, и я сжала осколки, тут же впившиеся острыми краями в кожу.

– Вот Безмирье! – Я дернулась, разжимая ладони, но они уже окрасились в красный цвет, второй раз за сегодняшний вечер.

– Каська! – переполошилась подруга, метнулась ко мне и начала быстро снимать с окровавленных рук осколки. – Как же так получилось-то!

– Я, наверное, слишком сильно сжала, а чашка и так треснутая давно, – пробормотала я, морщась от боли и вспоминая изящно изгибающуюся нить трещины, за которую я так любила эту посудину. И всегда пила у Рины только из нее. Что ж, стоило ждать, что когда-нибудь это произойдет. Жаль, что именно сегодня. От осколков недолеченный порез, конечно, снова начал кровоточить.

– Еще и чаинки забились в рану, – расстроенно проговорила девушка, взяла платок и замотала обе руки. – Идем в спальню, промоем, и я залечу.

Чаинки вымывались неохотно, но в конце концов и следа от ранки не осталось. В итоге у нас полностью здоровые руки, залитое чаем платье, разбитая кружка и очередной окровавленный платок. Подругу я ни в чем не подозревала, за эти годы она уже десятки раз могла при желании воспользоваться моей кровью. Хотя я и Рине предложила простирать испорченный платок, но тоже получила лишь небрежный взмах рукой: «Сама разберусь». Подруга очень переживала, что я из-за нее поранилась, теперь уже был мой черед отмахиваться. Что меня действительно радовало, так это завершение наших посиделок.

А следующее утро началось с очередных плохих новостей, принесенных очередным вестником от Рика. Скоро его письма станут для меня плохой приметой.

«Еще один труп к ритуалу. Похоже, картина повторяется».

Итак, новое убийство. А сколько дней прошло с предыдущего? Я задумалась, пытаясь правильно посчитать. Всего одиннадцать? А кажется, целая жизнь, столько всего произошло.

Снова одиннадцать. Рик прав: схема повторяется, лишь слегка изменившись. Интересно, с чего бы это? Почему теперь убийства происходят только в ключевых точках? Добавился фактор, позволяющий усилить действие ритуала? Или усиление теперь и не требуется? Может, открытие первой части библиотеки запустило какой-то механизм, и теперь требуется всего лишь небольшой толчок, чтобы распахнулась следующая дверь?

Ладно, эти вопросы важны, но важнее всего вычислить конечную точку. Пока не произойдет еще одно убийство, достроить звезду не получится. Значит, есть еще одиннадцать дней, чтобы выманить заговорщика чудесами в больнице. Да, делать я теперь ничего не могу, мне остается осторожное наблюдение за окружающими.

Стук в дверь отвлек меня от размышлений. И этот грохот мне теперь ни с чем не спутать.

– Не поняла, а где мрачное лицо и добрый посыл пойти лесом в это чудесное утро? – удивленно взглянула на меня девушка, стоило мне открыть.

– Я уже давно проснулась, так что можешь быть спокойна, – заметила ей в ответ, закрывая дверь на ключ. – Ну что, посылать тебя лесом или сама дойдешь?

– Сама как-нибудь, – пробормотала она. – Но ты мне все удовольствие обломала. Я, может, исключительно ради твоей недовольной физиономии так рано встала.

– Значит, придется работать без удовольствия, – заключила я, и мы направились в лес.

В этот раз тренировка прошла исключительно в повторении изученного ранее и доведения до автоматизма всех движений. В том числе и движений по извлечению ножей. К счастью, обошлось без травм. Многочисленные синяки считать не будем.

А остатки выходного дня прошли в уроках, домашних заботах и каком-то удивительном спокойствии. Когда разум не отягощен излишними эмоциями, жить однозначно легче и проще.

Про то, что анатомия в понедельник первой парой не к добру, я уже говорила. И дело даже не в трупах. Предмет ведет наш куратор, а значит, плохие новости начнутся сразу с утра. Если куратор просит группу задержаться на пару минут после занятия, жди беды. А если при этом добавляет, что у нее важное объявление, жди большой беды. И как жаль, что предчувствие не обмануло. Дополнительные занятия. К нам на три недели прибыла какая-то шишка из управления или даже из самого императорского дворца, чтобы прочесть курс лекций.

Просто прелесть, у нас же так много свободного времени, все прямо не знают, чем себя занять. Я уже начинаю соглашаться с Вегеросс, что все это просто нещадная эксплуатация бесплатного труда. Еще неизвестно, во что выльются эти лекции, может, мы будем реальные преступления анализировать и раскрывать вместо следователей. Не то чтобы я была сильно против, но не в свое законное свободное время.

Уже знакомая аудитория. И снова, кстати, забита доверху. Ну что ж, радует, что не только криминалистов мучить будут, но и боевиков и следователей. Махнув рукой Рине, которая опять устроилась на первых рядах, я поспешила к любимому месту на верхотуре просторного зала. И на этот раз оно оказалось не столь уединенным.

– Лицо попроще сделай, Серас, а то ты сейчас кого-нибудь взглядом вскроешь и сама проведешь занятие, так сказать, – вместо приветствия упрекнула меня Флора, освобождая мне край скамьи.

– И тебе вечер добрый, – решила проявить вежливость я.

– А я подумала, тебе приберегут место поближе, с твоим-то зрением, – кивнула она в сторону подруги, болтающей с кем-то из соседей внизу.

– Не приберегли, – спокойно ответила я. – Да я бы туда и не села. Там дышать нечем.

– А как же зрение? – скептически прищурилась Флора.

– Вегеросс, я уже третий год с этим зрением живу, поверь, уже привыкла. Да, с метанием ножей есть проблемы, но с учебой, как ты могла заметить, никаких трудностей.

– Спокойней, я тоже не в восторге от того, что нас какой-то дребеденью загрузили, – вяло отозвалась девушка, устраиваясь на парте с явным намерением вздремнуть.

– Вам хотя бы сказали тематику лекций или кто ведет? – поинтересовалась я и, следуя синдрому отличницы, достала тетрадь из портфеля.

– Может, и говорили, но я не особо слушала, – зевнула Флора. – Ясно, что кто-то очень крутой, потому что все ахали.

– Ну, может, хотя бы с пользой время проведем, – понадеялась я.

Голоса в аудитории затихли, и я поняла, что занятие началось: пришел преподаватель.

Увидев знакомую темную фигуру, я даже не особенно удивилась. Хотя нет, такого поворота событий я определено не ждала. Вопрос только, что мне принесет появление третьей стороны в нашей с Бриаром шахматной партии? Впрочем, не слишком ли я важная персона, чтобы устраивать какие-то дурацкие лекции исключительно ради меня? Да и партия наша уже давно сыграна.

Тем временем будущий преподаватель представился холодным стальным голосом:

– Добрый вечер, господа адепты. Я лорд Клейрон. И я буду читать здесь трехнедельный курс лекций для специализаций, связанных со следственным делом.

В аудитории поднялся шум. Еще бы! Такая новость! Сам высший лорд снизошел до того, чтобы читать нам лекции. Подавляющее большинство не ведает, что это батюшка всем здесь известного магистра Бриара. Откуда только Флора прознала! Я украдкой бросила взгляд на девушку, которая заметно помрачнела. Ее явно озадачило, даже насторожило явление Бриара-старшего. Хотя, возможно, все дело в том, что лорд не тот человек, на чьих лекциях можно будет отсыпаться, спрятавшись за чужими спинами. Чутье мне подсказывает, нас еще ждет зубодробительный зачет.

И словно в подтверждение моих мыслей из глубины нашего своеобразного амфитеатра донесся строгий голос, заставивший умолкнуть все перешептывания в зале:

– По окончании курса вас ждет небольшая отчетная работа, так что я посоветовал бы вам внимательно отнестись к занятиям, дабы потом не было мучительно больно за несданный предмет и отчисление из академии. – Мужчина обвел аудиторию знакомым мне взглядом, давая понять, что его предмет никак не может считаться дополнительным, если из-за него могут и отчислить.

Зал погрузился в гробовую тишину.

– Рад, что мы друг друга поняли, – правильно определил лектор причину трагического молчания. – Итак, я думаю, всех вас интересует предмет наших лекций. А он довольно сложен, затрагивает множество областей. Прежде всего он касается психологии.

Я мгновенно составила цепочку умозаключений, и рука сама взметнулась вверх. Флора аккуратно дернула меня за рукав, тихо бормоча: «Ты что, больная?» Но у меня появилась прекрасная возможность избавиться от дополнительных занятий, которые ничего нового мне вовсе не принесут, кроме не особо приятных встреч. И упускать ее я не была намерена.

– Очаровательно, какая нынче жадная до знаний молодежь, – сразу заметил мой энтузиазм лорд, вот только в лицо пока не узнал. Неудивительно, сложно соотнести блистающую в опере красавицу и серую мышку в очках.

– Представьтесь, пожалуйста, и задавайте свой вопрос.

– Ой, дурра, – раздалось рядом, но я уверенно встала и спокойно представилась:

– Кастодия Серас, третий курс, криминалистика.

Выдержка у лорда, как и ожидалось, потрясающая, ничто не выдало узнавания, хотя я не сомневаюсь, что он в курсе и моего имени, и курса, и специальности. На лице его держался все тот же холодный вежливый интерес, и я продолжила:

– По учебной программе второго курса нами уже был пройден в количестве двух семестров и сдан предмет «Психология».

И никто не заставит меня выслушивать все это повторно, добавила про себя.

– Что, несомненно, дает вам некоторое преимущество перед товарищами по несчастью, но наш предмет хоть и имеет отношение к психологии, ею не является, – спокойно ответили мне. – Он ближе к психологии преступлений.

– Извините, но в составе группы следователей-криминалистов в прошлом семестре нами был пройден и сдан курс «Психология преступлений».

Шанс избавления все еще близок.

– Я очень рад за вас, – на удивление без раздражения, но с уже ощутимым похолоданием в тоне заметил он. – Может, вы уже позволите мне более полно посвятить вас в тему наших лекций, дабы больше не возникало вопросов?

И мне достался фирменный пугающий взгляд. Вот в этот момент я поняла, что промолчать было умнее, хотя разум твердил: упустить даже призрачную возможность умным поступком назвать было бы тоже нельзя.

– Что ж, пока нас снова не прервали, объясню. Я прекрасно осведомлен, что вы уже проходили, и данный курс каждый год ставят вам именно после изучения всех сопутствующих предметов. Я уверен, что вас всех неплохо подготовили и проследить психологические мотивы преступника и составить его портрет вы способны, – произнес он таким тоном, что сразу становилось понятно: тем, кто этими знаниями не овладел, придется очень туго, да и вообще делать здесь нечего. – Но у нас с вами другая задача. Я буду учить вас вычислять потенциальных преступников еще до того, как они совершат преступление. Читать толпу и видеть, кто в ней потенциально опасен. Согласитесь, предотвратить появление трупа куда приятнее, чем потом использовать ту же психологию, ловя убийцу?

Что ж, возразить нечего, такого мы не проходили и предмет может действительно оказаться интересным и полезным. Пожалуй, я не потрачу здесь свое время зря.

– Серас, ты и правда больная? – прошипела Флора, придвинувшаяся совсем близко. – Даже если не в курсе, кто он, уже одно то, что перед тобой высший лорд, должно останавливать от опрометчивых действий!

– Я знаю, кто он, – так же тихо отозвалась я. – Отец Бриара. Мне теперь надо шарахаться от него?

– Знаешь?! То есть тебя даже успели познакомить с родителями? – удивленно глянула она на меня. – Ну ты даешь…

Посвящать Вегеросс в детали я в любом случае не собиралась.

– Неважно, – внезапно встряхнула она головой, отбрасывая лишние мысли. – Дело не в том, что он чей-то отец, а в том, что перед тобой глава Тайной канцелярии. И он определенно не тот человек, которому можно переходить дорогу.

М-да, последний момент действительно важен. Как же вовремя я слиняла от этой семейки. Определенно отец на пару с сыном докопались бы до истины, подставили бы меня либо подставились сами.

– Адептка Серас! – внезапно раздался громовой окрик над рядами аудитории.

Я поспешно вскочила.

– Что, такой предмет вы тоже сдавали? – холодно поинтересовались у меня.

– Нет, – отрицательно покачала я головой.

– Тогда потрудитесь уделить больше внимания лекции. И соседке своей посоветуйте, иначе потом у вас будут большие проблемы со сдачей.

Я, молча кивнув, уселась и принялась быстро конспектировать все, проговариваемое лордом. Размышлять и вникать в написанное буду потом, сейчас все идет мимо сознания, всполошенного новыми знаниями. К моему удивлению, Флора занялась тем же.

Так что лекция прошла тихо и очень плодотворно. В смысле, написали мы очень много. Звонок об окончании занятия стал неожиданностью. Еще большей – то, что никто даже не посмел дернуться, и тишина в аудитории стояла просто пугающая. А лорд спокойно закончил мысль и уже после этого позволил расходиться. Не успела я закрыть тетрадь, как он велел:

– Адептка Серас, подойдите ко мне, пожалуйста.

Флора послала мне сочувствующий взгляд. Очевидно, решила, что меня ждет головомойка. Хотя лично мне кажется, это слишком мелочно для такого, как он.

Разговаривать при всех не хотелось, поэтому я дождалась, пока схлынет основная часть адептов, спешивших скрыться за порогом. Лорд, к слову, тоже не начинал разговор, пока не захлопнулась дверь за последним слушателем. А я, пока мы ждали этого момента, с интересом разглядывала его лицо, впервые видя так близко и без маски. Просто удивительно, насколько они похожи. Наверное, в отцовском возрасте Бриар станет его копией. Но долго размышлять над превратностями наследственности мне не дали. Первый вопрос меня откровенно удивил.

– Чем вызвано ваше поведение? – все с тем же непроницаемым спокойствием на лице поинтересовался он.

Ну, здесь мне скрывать нечего.

– Моим нежеланием ходить на дополнительные занятия.

– А чем вызвано это нежелание?

– Извините, лорд Клейрон, если я неподобающе себя вела, но у меня не так много свободного времени, поэтому я не хотела тратить по два часа трижды в неделю на уже изученный мною материал, в то время как меня будет дожидаться огромное количество домашних заданий. Но если этот курс отличается от всего нами пройденного, значит, буду ходить, – пожала я плечами.

– Да, он отличается, – кивнул он, задумчиво рассматривая меня. – Полагаю, вы узнаете много интересного для себя при должном старании.

– Разумеется, лорд, я постараюсь больше не отвлекаться и не мешать ходу занятий, – пообещала я и выжидающе посмотрела на него, надеясь, что все вопросы закрыты.

Но тот лишь молча разглядывал меня.

– Извините, лорд Клейрон, я могу идти? Или вы еще чего-то хотели?

– Хотел, – кивнул мужчина, и я тут же пожалела об этом своем «или». – Я хотел извиниться перед вами за ситуацию на маскараде. Мой сын посчитал, что это было грубо.

Вот такого я не могла представить в самых безумных снах. По прошествии трех месяцев извиняться за какое-то нелепое происшествие? Похоже, Бриар с ним серьезно поговорил.

– Вам не за что извиняться, – искренне заметила я. – Я понимаю ваши мотивы. Вы пошли по пути наименьшего сопротивления, хотели удостовериться, что близкому человеку ничего не угрожает. Я на вашем месте поступила бы так же и, вполне возможно, когда-нибудь поступлю. И если вы простите мне слишком резкую реакцию на то происшествие, то и я все забуду. Предлагаю считать случившееся досадной случайностью.

– Согласен. И благодарю за понимание, – слегка промедлив, ответил он.

– На этом я могу быть свободна? – Я действительно желала поскорее вернуться к себе. Я же не успела предупредить кота, что задержусь. Кто знает, куда он меня пойдет искать.

– Да, конечно, – кивнули мне.

– Благодарю, до следующего занятия, лорд Клейрон! – Я поспешила выйти за дверь.

Все эти расшаркивания заметно меня напрягали. Не быть мне уже аристократкой, и это к лучшему. А теперь надо торопиться. Профессор Гревис, как и ее ученики, после новости о дополнительных занятиях была в скверном настроении, поэтому задала нам кучу рефератов. А учитывая, что дежурства в больнице никуда не делись, сделать задания следовало сейчас. Может, воспользоваться помощью кота, чтобы все успеть?

А Хран действительно очень переживал, что я задержалась. Он вообще как-то болезненно стал относиться к моему состоянию и времяпрепровождению. Я понимаю, что после нашего последнего исцеления его опасения можно назвать обоснованными, но меня это неусыпное пристальное внимание слегка напрягало.

– Ты где задержалась? – хмуро спросил он, стоило мне зайти в комнату.

– Нам поставили дополнительную пару. Трижды в неделю мы всем потоком будем ходить на лекции по психологии преступлений, – поделилась я с котом новой печалью. – Но это не главная новость. Знаешь, кто будет преподавать этот до боли знакомый предмет? – криво усмехнулась я.

– Только не говори мне, что Бриар? – с недоверием в голосе буркнул кот.

– Он самый, вот только не тот, что ты подумал. К нам в академию пожаловал преподавать сам его сиятельство лорд Клейрон. Старший, – уточнила на всякий случай я.

– Шутишь? – шокированно переспросил кот, дергая меня за рукав.

– Боюсь, Бриар-старший не самая лучшая тема для шуток, – заметила я.

Как и я, кот от новости в восторг не пришел. Я успела сходить в спальню, переодеться и устроиться с учебниками на ковре перед камином, когда Хран вернулся к этой проблеме:

– Я сейчас правильно предположу, что ты считаешь, будто его появление подстроено Бриаром? В смысле, магистром.

Я удивленно глянула в ответ:

– Что? Конечно, нет. Не исключаю, тут возможна личная инициатива лорда, связанная со мной, правда, не уверена, какие цели тот преследует. Но вот то, что он тут по просьбе магистра, это вряд ли. Дамиан Бриар определенно не тот человек, который бы стал вмешивать постороннего человека. Скорее, он действиями своего отца был бы недоволен.

Кошак потянулся.

– Удивительно рациональное заключение. Я пришел к таким же выводам, но от тебя ожидал очередного обвинения магистра во всех смертных грехах.

– А смысл? – пожала я плечами. – Все же он в них не виноват. Искать за каждым углом подстроенный им ход по меньшей мере глупо. Тем более в последний раз я его действительно сильно задела, так как больше он ко мне интереса не проявлял. И я склоняюсь к мысли, что старший лорд тут исключительно затем, чтобы преподавать.

А кот, не делая никаких замечаний, продолжал пытливо изучать меня.

– Молодец, – тихо похвалил он. – Тебе нужна какая-то помощь?

– Как всегда, материалы из библиотеки.

Так и прошел весь вечер. И кот все это время продолжал кидать на меня задумчивые, настороженные взгляды.

Казалось бы, после выхода высшего лорда в роли преподавателя удивить меня уже нечем. Но окружающий мир, как и люди, всегда найдет, что подкинуть.

Необычные происшествия опять пришлись на время обеда. Я уже начала задумываться, может, не зря я всегда старалась проводить это время у себя в комнате. Потому что стоит мне усесться в каком-нибудь тихом углу с тарелкой, как обязательно появляется кто-то желающий со мной поговорить, поделиться проблемами и размышлениями. Правда, этот случай слегка отличался от предыдущих.

Когда Флора подсела ко мне, я даже бровью не повела. Ну села и села. И это было ошибкой с моей стороны. Разговор девушка не спешила заводить, так что я расслабилась и далеко не сразу заметила некоторую странность. То, что Вегеросс сидит рядом совершенно молча, еще можно списать на плохое настроение, хотя в этом случае мне наверняка бы сказали какую-то гадость. Но вот то, что я не слышу бряцанья приборов о тарелку, должно было меня сразу насторожить. Как неустанно напоминала мне сама боевичка, она была нормальным человеком с отличным аппетитом и тяжелыми нагрузками. Стоило мне поднять взгляд, я поняла, что дело нечисто. На бледном, обычно самоуверенном и даже самовлюбленном лице я увидела до боли знакомое выражение. И я, как никто другой, знаю: паника ни к чему хорошему привести не может.

– Он меня преследует, – затравленно прошептала она, подтвердив мои опасения. – Этот мой «жених». В своей комнате я начала находить записки, это при том, что у меня защита стоит самая лучшая на курсе. Туда без моего приглашения, а тем более в мое отсутствие, никто не может зайти! А он каким-то образом записки подкидывает. И знаешь, не сказать, что в них угрозы. Просто дает понять, что постоянно наблюдает за мной. Упоминает какие-то мелочи, которые происходили со мной в течение дня. И все время пишет, что мечтает сделать, когда мы наконец поженимся, – прорвало девушку. – Он меня пугает до ужаса. Я уже начинаю сомневаться, что твое зелье подействует. А вдруг он найдет какой-то более мощный приворот? Или заклинание, артефакт, я не знаю, что угодно! Потому что он слишком уверенно пишет, что треклятая свадьба состоится, причем гораздо раньше, чем мне кажется. Я скоро начну шарахаться от каждого шороха, – отчаянно проговорила она, вцепившись в волосы.

Боюсь, вариант у нее один.

– Иди к Бриару, – решительно заявила я ей.

– С ума сошла? – горько усмехнулась она. – Идти с этой проблемой к тому, кого сама обрекла на долю привороженного? Нет, спасибо, мне хватило того скандала.

Ого, значит, за приворот Флоре все-таки досталось. Я и не знала, что он ее вычислил.

– Ты серьезно считаешь, что он будет отыгрываться? Поверь, он единственный человек, который поможет не только выследить преследователя, но и избавит от его настойчивого внимания. Бриар хороший, отзывчивый. И затравленную девушку в беде не оставит.

– За что же ты его, такого хорошего-то, бросила? – огрызнулась она.

– Знаешь, сколько на свете хороших, добрых и отзывчивых людей? Что мне теперь, за всех замуж выходить? – съязвила я в ответ. – Серьезно Флора, он твой лучший, если не единственный вариант решения проблемы. Потому что одно дело, если бы тебе присылали цветы и конфеты, причем к двери с курьером. А вот такие вот записки – уже запрещенный прием. Знаешь, что он делает? Он деморализует тебя. Проникая в твою комнату, дает тебе понять, что ты нигде не в безопасности. Ты начнешь нервничать, уставать и совершать ошибки, именно этого он и добивается. А зная тебя, можно гарантировать: ты слишком гордая, чтобы попросить помощи. Так что выбор прост – либо твоя гордость, либо твое спокойствие.

Вегеросс, кажется, уже начала сомневаться в столь категорическом отказе от помощи.

– А если он попросит ответную услугу? – пытливо взглянула она на меня.

– Вполне может, – пожала я плечами. – Но вряд ли это будет что-то сильно сложное или незаконное.

– Нет, я не об этом, – покачала она головой. – Вдруг в ответ он попросит следить за тобой, например?

– Вряд ли, – поморщилась я. – Но ты тогда соглашайся.

– В смысле? – удивленно глянула она на меня. – Ты что, не поняла…

– Я все прекрасно поняла, – оборвала я ее. – Но задумайся, вот что такого важного ты сможешь про меня рассказать?

Флора раскрыла рот, собираясь что-то выдать, но через секунду захлопнула обратно.

– Наши тренировки с ножами? – неуверенно протянула она.

– А что, желание целителя овладеть хотя бы минимумом навыков самозащиты так уж подозрительно и необычно? – скептически глянула я на нее. – В общем, не переживай. Лучше поскорее разберись со своим маньяком-женихом, пока не стала ходячим неврозом. А то, боюсь, с нашими тренировками придется повременить. Да и твоя кислая рожица, как оказалось, меня не особо радует.

– Эй, я про твое трагичное лицо молчу, вот и ты про мое не вякай, – с облегчением вернулась девушка к привычной манере поведения, видимо, приняв решение. Надеюсь, правильное. Мне уже надоело решать ее проблемы.

– А оно у меня действительно трагичное? – уточнила я.

– Раньше было, – замялась она. – А сейчас выражает эдакое безразличие: «Ах, почему все так непроходимо тупы, и жизнь в том числе. Пойду-ка поразмышляю о вечном и прекрасном». Примерно так, – с презрительной миной скучающей аристократки прощебетала она, подражая моему голосу.

– Правда? – удивилась я. – Это не так уж плохо.

– Ага, как же, – скривилась она. – Когда ты больше двух минут сидишь с такой физиономией, будто разрабатываешь план всемирного спасения от тупости, так и хочется подойти да и треснуть, чтобы полюбоваться на удивление в твоих глазах. И не дать разочароваться в окружающем мире.

– Странно, что ты этого не сделала, – хмыкнула я. – Ты не из тех, кто привык сдерживать свои порывы.

– Да, видишь ли, у меня и своих проблем полно, – снова помрачнела она, – чтобы чужие головы с небес на землю бренную возвращать.

– Разумеется, только у меня времени полно чужие проблемы решать, – заметила я.

– Баш на баш, – пожала Вегеросс плечами. – Ты мне, я тебе. Ты мне зелье, я тебе тренировки. Ты мне совет, я тебе услугу. Будет нужна помощь, обращайся.

– Нужна, – тут же сориентировалась я. – Ты можешь узнать, действительно Бриар-старший каждый год читает эти лекции нашему потоку?

– Без проблем! – Она вышла из-за стола. – И еще раз спасибо за совет, я подумаю!

Вопрос с появлением господина лорда можно считать решенным. А значит, пора вернуться мыслями к более насущным делам. Вечером очередное дежурство и очередная возможность выяснить, сработал ли мой план.

Флора перехватила меня уже за ужином, и в этот раз я сама с нетерпением ждала новостей. Боевичка выглядела какой-то пришибленной.

– У тебя такое лицо, будто тебя преследовал сам Бриар и ты теперь готовишься к замужеству, – не выдержала я после десяти минут молчания.

– Что? – очнулась она. – Нет-нет, тогда я бы была в глубоком обмороке.

– А что же тогда тебя потрясло? – поинтересовалась я. – Личность поклонника? Или ты вообще к Бриару не ходила?

– Я как раз от него вернулась. Про личность поклонника говорить еще рано, но магистр согласился мне помочь, – задумчиво призналась она.

– Попросил что-то взамен? – Может, в этом причина ее поведения…

– Попросил, – согласилась она. – Рассказать всю эпопею моих приключений и препирательств с родителями.

– И все? – удивилась я.

– Все.

– Необычно. Но ведь не настолько, чтобы ввести тебя в транс, – скептически заметила я. – Так в чем же дело, не томи! В жизни не видела, чтобы ты была в таком шоке.

– Он обещал мне помочь, – повторила она.

– Это я уже поняла, – нахмурилась я. – Ты так удивлена? Я же говорила, он поможет.

– Нет, ты как раз не поняла. Он обещал решить проблему в целом, с моими родителями. Точнее, с выполнением моего плана, – исправилась она. – Обещал мне практику в управлении, чтобы не пришлось ехать домой на каникулы. А если я хорошо себя покажу, то фактически в день получения диплома подпишу контракт на военную службу, не оставляя родителям ни шанса на вмешательство в мою жизнь.

– И все? – недоуменно уточнила я.

– По-твоему, мало? – вопросительно вскинула она бровь.

– Немало, конечно, – потерла я виски. – Но я от него ждала большего. Я же тебе говорила, он очень хороший и справедливый. Правда, стремится всех контролировать.

– В который раз убеждаюсь, какая же ты непроходимая дура, раз отказалась от него.

– Не говори о том, чего не знаешь, – холодно отрезала я. – Быть хорошим человеком еще не означает быть прекрасной партией для замужества. Есть множество других качеств, которые раскрываются только при близком знакомстве.

– Спокойнее, – нахмурилась она. – Я же в шутку.

– Постарайся больше не шутить на эту тему, – попросила я. – Меня это бесит.

– Без проблем, занесем ее в список запретных тем. Что еще мне запрещается при вас обсуждать, леди Тонкая душевная организация? – скривилась она.

– Я оценила юмор, – спокойно ответила я. – Ты, знаешь ли, тоже не сахар. Так что не заостряй внимания на чужих недостатках. Когда тебя обещали просветить по поводу твоего настойчивого друга?

– Надеюсь, в ближайшее время. Все, что знала, я рассказала Бриару, больше от меня никакой пользы в этом деле, – вздохнула она. – Хотя есть польза в другом. Я выяснила по поводу лорда.

– И?.. – тут же встрепенулась я.

– Можешь не переживать, – успокоила меня Флора. – Старик действительно каждому курсу читает такую лекцию. И именно после нее академия прощается с некоторым количеством адептов.

– Справимся, – пренебрежительно заметила я.

– Что ж, я знаю, у кого буду списывать на экзамене.

– Я не против, но, боюсь, тебе такой возможности не дадут, – усмехнулась я.

Надолго в столовой мы не задержались. Мне предстояла очередная рабочая ночь, и на данный момент радовало лишь то, что загадка появления Бриара-старшего может быть вычеркнута из списка моих тревог.

Ночной воздух, стоило мне ступить из тайного хода, сообщил главную новость последних двух дней. Весна! Это чуялось в теплом влажном ветре, несущем перемены. В столице всегда так. Переход от одного времени года к другому мгновенен. Пара дней – и здравствуй, новая пора. Привет, грязь и лужи. Ходить по уши в слякоти долго не придется, но грязи на одежде все же не избежать.

Тяжко вздохнув о своей будущей незавидной доле прачки, я поспешила углубиться в лес при академии. Сейчас переживать некогда, ждут работа и выяснение подробностей о судьбе злополучного мальчишки, которого мы с котом пытались излечить. Если мой труд по излечению несчастного в очередной раз не припишут ошибке с диагнозом. Уже обидно становится! Я трачу столько сил, времени и нервов, а мне даже не обеспечат огласку. Или кто-то не хочет привлекать внимание к больнице? Интересно, есть ли вероятность, что там ведутся незаконные делишки? Нужно серьезно приглядеться к происходящему. Может, я просто выбрала не то место для экспериментов?

Но стоило мне дойти до больницы, как подозрения рассеялись.

– Ты не представляешь, что в выходные было! – вместо приветствия зачастила Майлина. – Мальчишку помнишь, что помереть должен был в ночь на пятницу?

– Помню, – подтвердила я. – Что же такого важного с ним произошло?

– Выздоровел он, представляешь! – округлив глаза, прошептала она мне, словно сама не веря в то, что говорит.

– Быть не может! – ахнула я в ответ.

– Вот и у нас так решили. И пришли к выводу, что тот, кто наложил проклятье, его и снял. Стражи набежало, жуть! Сначала выясняли, откуда вообще на простом мальчишке печать смерти, а потом всех допрашивали. Выясняли, кто к нему приходил, кого видели.

Это мы уже слышали и знаем. За прошедшее время – никаких изменений. Единственными фигурантами оставались Бриар и леди тэр Битан, и именно их я не особо и подозревала.

– Значит, кого-то все же заметили? В чем дело-то, выяснили? – допытывалась я.

– Нет, ничего так и не нашли. Хотя полбольницы вверх дном перевернули, – устало вздохнула она. – Все перетрясли – и бумаги, и лаборатории. Странно ведь, что этот тип, что мальца проклял, зачем-то его потом обратно вылечил. Подозревают, что мы ошиблись, мол, это была не печать смерти, а какое-то новое проклятье испытывали. Вроде как наложили для проверки, а потом сняли, закончив жуткий эксперимент, – по секрету поделилась женщина.

– После таких вот рассказов страшно на улицу выходить, – передернула я плечами. – Нарвешься на какого-нибудь маньяка-экспериментатора, и прощай, жизнь.

– Вот-вот, – поддакнула Майлина. – Ладно, больше никаких перемен, приемное отделение на тебе.

Хорошая новость – версию с криминальной деятельностью в больнице отметаем. Стража тут уже все проверила, свое время можно не тратить. Плохая новость – очередная гипотеза, развенчивающая чудесное исцеление. Серьезно, неужели проще поверить в ошибки одних людей и черные эксперименты других? Что бы я ни делала, всему находится скучное объяснение. Похоже, сам факт сложного проклятия на простом парнишке привлек к больнице больше внимания, чем все мои подвиги.

Очередная рабочая ночь прошла обыденно и спокойно. Хотя стоит признать, что для меня «спокойно» не всегда обозначает «обыденно». Даже учитывая, что сюда я пришла именно с целью нарваться на неприятности, количество проблем совершенно иного толка начинает удивлять. Куда бы я ни сунулась, везде штормит! Давно пора задуматься над этой пугающей статистикой. Жертва избиения, оживший труп, влюбленность коллеги, беременность изнасилованной, да еще и Бриар-старший поверх всей этой радости. Определенно что-то со мной не так. Пора пересмотреть свой образ жизни.

Поток посетителей иссяк глубоко за полночь. Время подбиралось к трем, через час можно уходить. В приемном начался «мертвый час». По-хорошему, стоило спросить у Майлины, не требуется ли моя помощь, но – лень. Будь я действительно необходима, меня бы уже позвали, а раз молчат, можно и побездельничать. Я откопала в шкафу с инструментами справочник «Оказание экстренной помощи при особо крупных и опасных ранениях». Настоящая удача! Нашлись несколько эффективных, пусть краткосрочных кровоостанавливающих заклинаний. Знай я такое раньше, Мира была бы жива… Но надеяться на уединение было слишком смело. Поэтому, когда дверь распахнулась, я не удивилась. Лишь спрятала книгу, не забыв вложить закладку, и с ожиданием уставилась на Гранта.

– Ты что-то хотел? – не стала я откладывать в дальний ящик выяснение причин его появления. Мой доброжелательный настрой к мужчинам ни к чему хорошему не приводит, так что стоит забыть про вежливость, дабы не давать напрасную надежду.

– Да, хотел поделиться хорошей новостью, – обезоруживающе улыбнулся блондин, сверкая глазами. – Благодаря той мази, что мы с тобой сделали, больница получила финансовую поддержку.

– О, действительно новость хорошая! – обрадовалась я. – И на что пойдут деньги? Увеличат штат сотрудников или обновят оборудование?

– Хотят открыть новое отделение по разработке экспериментальных лекарств, так что смотри, надумаешь присоединиться, место я тебе приберегу, – подмигнул Грант. – Ты там лишней не будешь.

Потрясающе, чуть больше половины обучения, а у меня целых два предложения. Не считая приюта, где меня неизменно будут ждать на должность целителя. Но, говоря откровенно, ни одно я всерьез не рассматриваю. Если мне и доведется трудиться по профессии, я найду работу подальше от столицы. Возможно даже, исполню свою мечту о море.

– Спасибо, у меня уже есть место. – В любом случае после признания Гранта я бы не согласилась постоянно работать с ним.

– Везде я опоздал, – вздохнул мужчина. – Вообще-то я пришел тебя поблагодарить. Без твоей помощи я бы до сих пор бился над этим лекарством.

– Не преувеличивай, – отмахнулась я, – я всего лишь подала идею.

– И все же хочу хоть как-то отблагодарить тебя за помощь, поэтому приглашаю на ужин, – улыбнулся он мне. – В эти выходные! Среди недели из-за учебы ведь не пойдешь.

Нет, это предложение мне нравится. Я же уже вроде как его отвергла, а он меня на свидание зовет.

– Не думаю, что это хорошая идея, – твердо ответила я.

– Из-за того стража, да? Он твой жених? – заметно помрачнел коллега.

– Нет, просто хороший знакомый, – покачала я головой. – Мой жених тут тоже ни при чем. Просто не хочу никуда идти. Выходные – единственное мое свободное время, и у меня найдется сотня вещей гораздо более важных, чем чья-то благодарность, извини.

– Понимаю, – сник мужчина. – Что ж, не буду отвлекать от крайне важных занятий. – И, встав из-за стола, скрылся за дверью.

Можно себя поздравить, минус одна из проблем – неожиданный поклонник. Оказывается, толика грубости и пренебрежительности – самое то от навязчивого внимания. Стоит запомнить, несмотря на то что Бриар действительно заинтересовался Риной. И теперь меня это бесконечно радует! Счастливая мордашка Рины меня уже совсем не трогает, значит, можно спокойно двигаться дальше. Неприглядный этап моей жизни окончен. Как причудливо сыграла леди Удача, подсунув нужную книгу в нужный момент. Без нее бы я не справилась. А теперь у меня появляется уверенность, что свой путь я пройду до конца, не оглядываясь на помехи личного характера.

Прежде чем убежать на утренние занятия, я озадачила кота великими планами по излечению всех и вся с помощью алхимии. Сможет ли Хран узнать, насколько они реализуемы? Если это исключительно мечты, пора уходить из больницы, чтобы больше не тратить время и силы на бессмысленное занятие.

Кота такой расклад не то чтобы обрадовал, он-то надеялся, что я вообще оставлю эту идею, но хотя бы заинтересовал. Занятый почти постоянно моими поручениями, Хран особо не заглядывал в разделы библиотеки, которые нам не требовались. Что ж, у него появилась прекрасная возможность с ними разобраться.

Удивительно, но на завтрак я успела, поэтому обед решила пропустить. Слишком много лишней информации он мне приносит в последнее время. Хотела засесть в пустой аудитории и постараться сделать кое-что из домашней работы, чтобы разгрузить выходные, но, как обычно, моим мечтам было не суждено сбыться.

Первый же попавшийся мне кабинет оказался совсем не пуст, а весьма даже занят. И только с моей удачей я могла наткнуться на нее!

– Чего стоишь, Серас, заходи, – пригласила меня Флора, лениво приподнимая голову от парты, на которой спала.

– Поищу другое место, – тут же развернулась я.

– Хамло, – произнесла мне в спину девушка. – Я все равно сплю, так что занимайся тут чем хочешь, только не шумно. – И, прикрыв глаза, снова улеглась на скрещенные руки.

Тратить время на шастанье по корпусам в поисках свободного помещения не хотелось, и я устроилась на соседнем ряду, погрузившись в расчеты компонентов яда, которые нам задали по алхимии. Около получаса времени прошли в бесконечных цифрах, формулах и записях. Меня, конечно, интересовало, почему Флора, постоянно твердящая про необходимость своевременного питания, вдруг пропускает священное время обеда, но не настолько, чтобы нарушать уютное молчание и лезть с вопросом. К сожалению, тишина нашей компании была нарушена звуком, от которого мы обе подскочили. И раздавался мерзкий тонкий свист почему-то от самой Флоры.

– Поймала! – радостно завизжала она, вскакивая. Закинув сумку на плечо, дернулась, чтобы выбежать из кабинета, но потом остановилась и глянула на меня.

– Идем со мной? Свидетели мне не помешают.

Девушка меня определенно заинтриговала, и меньше чем через полминуты я уже бодро неслась за ней по коридорам корпуса.

– Что произошло? – спросила я на бегу, морщась от непрекращающегося свиста.

– Помнишь, ты мне что-то вещала про психологию, мол, все записки – способ меня дезориентировать? – бросила Флора на бегу. – Так вот, я решила не поддаваться гаденышу. Помощь магистра окрыляет, но женишка я хочу своими руками словить и пообщаться по душам. Вчера всю ночь не спала, ваяла сигнализационное заклинание и ловушку. И сигналка сработала! Мы с тобой сейчас этого паразита хорошенько допросим.

– А я тебе зачем? Такие вещи лучше делать в одиночку или даже с силовой поддержкой, но никак не с целителем.

– Проследишь, чтобы я его не убила раньше времени, – холодно отозвалась Флора. – Или кости ему какие срастишь, если у нас разговор как-то не очень хорошо пойдет. Чтобы у меня была возможность их снова переломать.

– Это без проблем, – кивнула я, прекрасно понимая желание наказать обидчика. – Только на многое меня не хватит, с резервом сейчас не очень.

– У нас и времени в обрез, чтобы успеть все, что мне хотелось бы с ним сотворить, – с досадой проговорила она. – Будем действовать быстро, а что останется, закинем магистру для приватного разговора.

Ворвавшись в корпус боевиков, мы помчались по лестнице. Я начала задыхаться. Да уж, теряю форму. Давно не приходилось бегать по улицам города, вот и расслабилась. Уже на нужном этаже я поняла: что-то явно пошло не так. У комнаты Флоры темнели две фигуры. Определенно мужские.

Поклонник пришел с сообщником? Это нехорошо. Если будет драка, от меня помощи никакой, а больше на этаже, судя по тишине, и нет никого. Флора же решительно рванула в сторону этой парочки. Через секунду я поняла, почему боевичку не смутил второй человек. А вот я была поражена. Потому что в дверном проеме стоял магистр Бриар и холодным жестким взором оглядывал застывшую, оплетенную огненным жгутом фигуру… Далина?!

– Ты? – Встретившись с ним взглядом, я убедилась, что это мой бывший одногруппник. Быть не может… Что тут делать Далину?

– Ты его знаешь? – нахмурилась Флора.

– А ты нет? – опешила я. – Ты с ним уже полгода учишься!

– Правда? – Боевичка пригляделась к застывшему под действием заклинания парню. – Точно, вспомнила! Тихий такой!

Не то чтобы меня ошеломила ее невнимательность, но не узнать одногруппника?!

– Непростительная беспечность с вашей стороны, – вторгся в наш разговор Бриар. – Для той, кто учится на следователя, а в перспективе желает стать военным следователем, вы совершили большую ошибку, игнорируя свое окружение.

– Была не права, исправлюсь, – необычно серьезно кивнула девушка.

– Но это же все равно не он, – недоуменно проговорила я. – Далин не мог преследовать Флору.

– Почему? – осведомился магистр.

– Ну, он определенно не тот человек, которого родители Вегеросс сочли бы выгодной партией, – пояснила я.

– Вы тоже не слишком внимательны к своему окружению, – заметили мне в ответ. – Адепт Далин один из наследников торгового дома Старлин.

Вегеросс удивленно ахнула. Очевидно, парень на самом деле из зажиточной семьи, но мне название этого дома ничего не сказало.

– Вегеросс, уберите свои ловушки, и мы продолжим разговор с адептом в другой обстановке, – попросил магистр. – А вам стоит поторопиться на дальнейшие занятия.

– Но… – вскинулась Флора, явно желая принять активное участие в разборках.

– Не обсуждается, – резко оборвал ее Бриар. – После занятий мы все обсудим.

Флора хмуро махнула рукой, и огненные плети тут же отпустили парня. Правда, вместо них его тут же ухватил Бриар за шиворот и, не сказав нам ни слова, шагнул с добычей в портал.

– Несправедливо, – пробормотала себе под нос Вегеросс, запирая дверь. – Так и не узнала, как он ее вскрывал. Даже нос сломать не дали…

– Слушай, а что это за торговый дом Старлин? – не выдержала я, когда мы уже шли обратно к учебному корпусу.

– Не слышала про них? – скривилась Флора. – Одно из самых богатых семейств. Считай, что они владеют всеми морскими путями сообщения в столице. Неудивительно, что мои родители посчитали их наследника хорошей партией.

– Удивительно, что он посчитал хорошей партией тебя, – поддела я, вспоминая зашуганного, почти как я, сокурсника.

– Не могу не согласиться, – хмыкнула она. – Не похож на того, кого привлекают сильные, волевые и даже нахальные девушки.

– А главное, обделенные скромностью, – усмехнулась я.

– Точно.

– Поделишься потом всей историей? – попросила я, когда нам уже пора было расходиться. – В качестве компенсации.

– Поделюсь, – согласилась она. – Если мне самой ее расскажут.

Снова мы с Флорой пересеклись только перед новоявленной лекцией Бриара-старшего. Удивительно, но в этот раз Рина умудрилась занять мне место на первом ряду, от которого я вежливо отказалась. Во-первых, мне не особо хотелось оказаться посреди совершенно незнакомой толпы. А во-вторых, сказалась личность преподавателя. Лучше уж повыше и подальше, заодно и у боевички выясню, в чем же дело-то было. Несмотря на заявление, что Далин богатый наследник, в его внезапную страсть к Флоре мне как-то не верилось.

Поэтому я поднялась на привычное место. Минут через пять появилась долгожданная соседка. Судя по ее хмурому сосредоточенному лицу, разговор состоялся.

– Все банальнее некуда, – мрачно бросила она. – Во всем виноваты деньги, точнее, желание их получить.

– Так они же и так баснословно богаты, – недоуменно глянула я на нее. – И, кстати, у него же фамилия Далин, а не… не помню, как там их дом зовется.

– Ты думаешь, мы тут все под настоящими именами учимся? – бросила она иронично. – Моя семья тоже известна не как Вегеросс. А вот насчет их богатства… Как оказалось, все не так уж радужно. Это действительно одно из самых богатых и влиятельных семейств. Было. Как сообщил мне магистр, в отношении их рода недавно было проведено следствие, вскрылось много очень и очень неприятного. Слухи пока не пошли, но фактически они банкроты. Вот он и решил подправить семейное состояние за счет брака. Мои родители как раз увеличили размер приданого, дескать, если не на меня, то хоть на него кто-то достойный польстится. Но приданое заполучить хотят многие, а вот с достойными даже по меркам моих родных не очень.

Не ожидала я от соученика такой меркантильности. Хотя… что я толком-то о нем знала? Парень как парень, себе на уме, а кто он и о чем думал, неизвестно.

– А в комнату он как попал? Боюсь, способностей к взлому сложных защит у него нет, – снова засомневалась я в достоверности всей истории.

– А за это отдельное спасибо моей родительнице, – скривилась Флора. – Я дома тоже на свою комнату защиту ставлю. Она у меня что здесь, в академии, что дома одинаковая. Вот я и отдала матери на всякий случай амулет. Мало ли, вдруг мне вещи какие-то понадобятся, в общем, на экстренный случай. А она этому горе-ухажеру его вручила, – сжала она губы, явно сдерживаясь, чтобы не сказать чего похуже.

– А все эти записки? – решила уточнить я последнюю деталь.

– Как ты и говорила, психологическое давление, чтобы заставить меня нервничать. К слову, приворотное он сразу пытался мне подлить, спасибо тебе за зелье. Исключительно благодаря ему я сейчас в здравом уме и твердой памяти.

– Обращайся, – вяло отозвалась я.

Странно это и довольно глупо. Не верится, что Далин хотел приворожить Флору и жениться ради денег. Как-то все слабо продумано. Хотя… если бы не моя помощь, возможно, у него и получилось бы.

– И что с ним теперь будет? – поинтересовалась я судьбой незадачливого одноклассника.

– А что ему могут сделать-то? – огорошила меня Флора. – Правила академии он кое-какие нарушил, отработку назначат. А в остальном… Приворот-то не подействовал, значит, и уголовного преступления здесь нет, – пожала она плечами.

– Хочешь сказать, его отпустили? – удивилась я.

– Конечно, вон сидит! – кивнула она в другой конец аудитории, где я разглядела нарушителя. – Даже морду ему набить не дали. Бриар сказал, увидит на паршивце хоть царапину, заставят отрабатывать и меня. Потому как «драки между адептами на территории академии запрещены», – прогнусавила она, подражая голосу декана.

Желание отомстить понять можно, как и то, что драки запрещены. Но Бриар мог и дать Флоре разок стукнуть гаденыша, все-таки нервы парень ей потрепал изрядно…

Тут в аудитории резко стихли разговоры, возвещая о приходе преподавателя. А Бриар-старший определенно не тот человек, на чьих занятиях можно тихо поболтать на задней парте. Тем более уж кому-кому, а мне на конфликт нарываться не следует, так что подожду окончания лекции. Будем надеяться, в этот раз наконец-то услышу хоть что-то, чего до сих пор не изучала. Иначе я не побоюсь конфликта с высшим лордом, ибо терять здесь время просто так не намерена. В комнате меня ждет кот, возможно, с интересными результатами, а значит, отныне вечера у меня будут заняты лабораторией.

А лекция действительно была интересная! Она была посвящена микромимике, жестикуляции и прочим внешним проявлениям того, что человек нервничает, напряжен или боится. Умение читать по лицам и определять, врет человек или нет, – незаменимые навыки для дознавателей. Мне такая наука тоже пригодится. Но особенно меня интересует, как будет проходить экзамен.

Под занавес Бриар-старший заявил, что на следующем занятии нас ожидает практикум. Он ограничился коротким сообщением, но моя натура вечной отличницы не могла успокоиться, ведь интуиция подсказывала: меня точно вызовут, значит, нужно готовиться. Понадеявшись, что на этот раз моя любознательность не будет воспринята как попытка дискредитировать преподавателя, я подняла руку.

– Да, адептка Серас? – сразу заметили мою активность.

– Можно уточнить, по какой конкретно теме будет практикум и в чем он будет заключаться? – как можно вежливее поинтересовалась я.

– Уточнить можно, но вот ответа вы не получите, – преспокойно заметили в ответ.

– Почему? – удивилась я.

– Я ставлю задачу научить вас действовать по ситуации, мгновенно ориентируясь в происходящем. Вот этим мы с вами и займемся в следующий раз.

– А как же тогда готовиться? – растерянно спросила я.

– Никак, – иронично заявил он. – Повторяйте лекции, хотя это скорее всего не особо вам поможет. Еще вопросы? – И особенно внимательный взгляд в мою сторону.

Стиснув зубы, я промолчала, хотя сказать хотелось многое. Представляю, каким хаосом обернется эта самая практика. Материала кот наплакал, крутитесь как хотите. Потрясающая методика преподавания.

После таких прекрасных новостей даже расхотелось выяснять у боевички подробности о ее преследователе. Мне остается лишь порадоваться, что ко мне перестанут лезть со своими проблемами. С Далином я близко знакома не была, его беды меня не трогают. Зато благодаря его поступкам я заполучила неплохого учителя боевых искусств. За это большое спасибо недоумку. А сейчас – выбросить из головы всю историю и заняться действительно важными делами – экспериментами с алхимией.

По возвращении в комнату меня ждали не особо хорошие новости. Храну удалось узнать многое, и это ставило крест на моих дальнейших планах.

– Ты была права, зелья помогают при многих хворях, неизлечимые мне тоже встречались, – начал докладывать кот. – Проблема в другом. Я нашел рецепты только для быстро протекающих болезней, когда лекарство необходимо в первые несколько дней. Но вот проблема, готовится такое лекарство долго, настаивается чуть ли не месяц, за который больной благополучно скончается. И хранится оно очень мало, буквально пару суток. Наверное, поэтому рецепты и собирали – проку никакого, а жестокую надежду на спасение дают.

– Действительно жестоко, – хмуро покачала я головой. Обидно умирать потому, что лекарство невозможно приготовить вовремя. Лучше уж совсем про него не знать. Хотя зря не открыли эти сведения, вдруг кто-то придумал бы способ закрепить зелье и увеличить срок его хранения. На уменьшение времени приготовления рассчитывать не стоит.

– Попадались другие варианты, но тоже для тебя не подходящие. По крайней мере, сейчас, – с сомнением проговорил кот.

– Чем же мне может не подойти рецепт? – почувствовала я подвох.

– Завязкой на магии, а тебе пока магичить нельзя, – хмуро отозвался хранитель.

Да, варианты с магией опасны, но оставлять затею, когда так много сделано, не хочется.

– Давай подробнее, зачем там магия и в каких количествах. Будем решать, вдруг как-то обойдем, – решительно заявила я, готовясь к долгим и нудным прениям.

Кот печально вздохнул. Надеялся, безрадостные прогнозы уменьшат мое рвение?

– Смысл тот же самый, что вы применили с метками печати смерти. Готовится не особо сложное зелье, в него вливается большое количество чистой магии, все это настаивается около суток. Конечно, спектр действия не так велик, как у первых наших заклинаний. Но несколько довольно серьезных заболеваний поддадутся.

Я сдержанно улыбнулась, решив не праздновать победу преждевременно.

– А там указанно, какая конкретно должна быть магия?

– Нет, но логично предположить, что дар нужен целительский. Сразу спешу разочаровать, природных источников целительской магии не существует. Как и некромантской. Это два исключения. Нагло воровать магию у сокурсников, надеюсь, тебе не позволит совесть, – недовольный моей радостной мордашкой, нахмурился он. – А если все же позволит, потому как у тебя давно с ней проблемы, не позволю я. Потому что имеется один крайне неприятный момент.

Вот эта фраза действительно испортила мой настрой.

– Что еще? – настороженно спросила я, зная, что Хран слов на ветер бросать не будет.

– С этими зельями тот же подвох, что и с прежними заклинаниями. Часть болезни оттягивается на того, кому принадлежит магия, – серьезно проговорил он. – Если не желаешь разом избавиться от всего своего курса, прибегать к воровству не стоит.

– Да я и не собиралась, – проговорила я, размышляя над первоначальной идеей. – Много утянуть все равно не получится. И нужен более близкий контакт, а у меня с общением не очень. Я так подозреваю, чтобы получить нужный объем магии, нам бы пришлось кого-то вырубить и обчистить, пока он в отключке. На такие подвиги я не готова. А от личностной привязки мы с тобой уже умеем избавляться. Слить магию в накопитель, и нет проблем. Но план слишком сложен и труднореализуем. А что я всегда говорю?

– Думать нужно проще, – проговорил кот, явно не улавливая мою идею.

– Вот мы и будем проще. Ты сказал, вид магии не указан, значит, воспользуемся той, что у нас под рукой, причем в неограниченных количествах, – улыбнулась я.

– Это ты о чем? – все еще не желал признавать поражение хранитель.

– Я про алхимический источник у нас в лаборатории и про озеро в лесу, из которого при желании можно вытянуть прорву энергии.

– Но это же не то! Свойства совершенно другие, – возразил он.

– Попробовать ничего не мешает, – пожала я плечами. – Ведь с Грантом мы использовали магию алхимии, а меня ты восстанавливал с помощью лесного источника.

– И что ты мне предлагаешь? – наконец сдался кот.

– Сейчас мне требуется список конкретных болезней, которые мы можем так вылечить. Насколько я поняла, длинным он не будет. А я уже на дежурстве постараюсь определить, будем ли мы кому-то полезны. Попробуем оба варианта, и с магией алхимии, и с водной магией. Вдруг что-то да поможет, – решила я.

– Ладно, – нехотя согласился он, – будет тебе список. Перед уходом принесу.

– Тогда поторопись, у тебя около трех часов, пока я с уроками разберусь.

К счастью, кот успел притащить нужные сведения. И список действительно оказался не особо внушительным. Что ж, будем надеяться, что кому-то в нашей больнице сегодня повезет.

К сожалению, этим кем-то определенно была не я. Весна стремительно набирала обороты, а вместе с ней росло и количество простуженных. Впрочем, дежурство обошлось без каких-либо эксцентричных случаев. Ну, почти. Примерно в середине смены в приемное отделение заглянула обеспокоенная Майлина.

– Тебя тут страж просит, который в прошлый раз на вызов приходил, – тихо проговорила она. – Может, сказать, что ты уже ушла?

– Я выйду, – вздохнула я. – Не переживай, все нормально. Он мой друг.

Извинившись перед пациентом, выскользнула за дверь, где меня сцапал под руку Рик и отвел подальше от любопытных глаз.

– Признавайся сразу, – строго взглянул он на меня, – ты имеешь отношение к странным событиям, происходящим в этой больнице? В частности, к про́клятому парню?

– О чем ты? – изобразила я удивление. – О тех слухах, что по больнице бродят? Его правда излечили?! Я думала, байки.

– Хочешь сказать, ты не замешана? – проникновенно уточнил он.

– Нет, – не моргнув глазом соврала я, порадовавшись сегодняшней лекции Бриара-старшего. Кто бы мог подумать, что советы, как распознать ложь, помогут мне ее спрятать. Врать близкому человеку оказалось удивительно легко. Не иначе как привычка наработалась.

– Точно?

Я фыркнула в ответ:

– Ты видел, сколько у меня народу в приемном? А ведь так почти каждый день. У меня просто времени бы не было. А парнишку того я даже не видела. Да и знаний у меня банально на такие подвиги не хватит.

– Надеюсь, это действительно так, – устало вздохнув, покачал головой мужчина.

– Ты мне не веришь? – возмутилась я, прекрасно понимая, что у него в общем-то есть на то причины. И я ведь действительно ему вру, но образ нужно поддерживать.

– Согласись, повод есть, – аккуратно начал оборотень. – Слишком подозрительно, что чудеса начали происходить после того, как ты тут появилась. Излечения неизлечимого и так далее. В общем, все это наталкивает на мысль, что ты с этим связана.

– Рик, ты же взрослый человек, – продолжила я изображать обиженную. – Ты-то должен понимать, что это неправда. Неизлечимые болезни потому так и называются, что безнадежны. И какой бы изворотливой и умной я ни была, так врачевать бы не смогла. Да и скрывать такое открытие определенно не стала бы. Сколько ж людей можно было бы спасти! Нет, увы, это слухи. У нас в больнице говорят, все эти чудесные случаи на самом деле просто плохая работа диагностов, – вдохновенно врала я, выкладывая то, что подавалось как правда всем заинтересованным лицам.

– Ладно, будем считать, я убедился в твоей непричастности, – хмуро кивнул страж.

– А с чего ты вообще собираешь эти слухи? – затаив дыхание, задала я главный вопрос. Я все же добилась своего и привлекла внимание вышестоящих лиц? Неужели мои опасения не были беспочвенны и это инициатива Бриара?

– Я курирую разбирательство по поводу проклятья, – развеял мои подозрения Аларик. – Естественно, странные происшествия в больнице меня насторожили. Особенно учитывая твое появление.

– Ты так говоришь, будто стоит мне показаться, как тут же ворох проблем, – буркнула я.

– Не обижайся, – тепло улыбнулся оборотень и потрепал меня по голове. – И будь поосторожнее. Приписали тебя к приемному покою, вот и сиди здесь. Не выходи никуда, раз уж тебе так приспичило работать по ночам. Защиту мою носишь?

Я вытащила из-под тугого горлышка форменного платья небольшой кулон.

– Вот и молодец, – кивнул он. – Все, не скучай, мне пора. Может, в пятницу на дежурстве твоем свидимся.

– Передавай привет своим, – улыбнулась я, проводила стража до двери и облегченно вздохнула. Плохо, что моей деятельностью все еще не заинтересовались нужные мне люди, но то, что Рик не потребовал срочно самоустраниться из этого места, уже радость!

От приема освободилась за час до окончания смены. А ведь мне еще предстояло наведаться в отделение неизлечимых! К счастью, мое предложение проведать тамошних больных было встречено на ура, так что пора было переходить к разведывательной части.

Как оказалось, отделение пополнилось на трех человек. Это радовать не могло, но увеличивало вероятность, что хоть чья-то хворь найдется в нашем списке. И среди новоприбывших оказалась женщина средних лет с редким заболеванием – заражением мерлиоровым камнем. Очень ценная вещь этот камень, используется в особо сложных артефактах, так как прекрасно впитывает магию. Одна проблема, даже мельчайшая пыль опасна для живых существ. Попадая в дыхательные пути, начинает взаимодействовать с энергией человека или мага, напитывается ею и постепенно опустошает носителя. На ранних стадиях заражение излечимо, но наша новая пациентка этот порог уже перешла. Слишком поздно заметила. Наверное, работала где-то с этими камнями. На добыче вряд ли, там мужчины требуются, а вот обрабатывать вполне могла. Очевидно, пренебрегла правилами безопасности, или владелец поскупился на хорошие меры защиты. Итог один – сейчас она готовилась со дня на день тихо уснуть и больше никогда не проснуться. По сравнению с другими болезнями эта еще милосердна, потому что ничего, кроме слабости, умирающий не чувствует. Только вот обнаружить ее сложно. Кто подумает, что обычная усталость – признак смертельной болезни?

Что ж, сегодня зараженной повезло, среди сотен рецептов кот нашел способ вывести каменную пыль из ее организма. Остается надеяться, метод сработает. Обойдя палаты и удостоверившись, что все стабильно, я сдала смену и поспешила в академию.

Кот от моего успеха в поиске пациента в восторг не пришел, но зельем озаботился. Весь следующий день я с нетерпением дожидалась окончания занятий, чтобы принять активное участие в изготовлении снадобья. Правда, вечером мой энтузиазм был слегка приглушен, так как кот отправил меня забивать накопитель магией. Причем не в теплую сухую лабораторию, а в мокрый, грязный и еще довольно холодный лес, к озеру.

– Водная магия погибче будет, помягче, – пояснил он. – Алхимия агрессивна, лучше попробовать с более податливым материалом.

Что ж, с экспертом не поспоришь. Ну что тут сказать, весенний лес – это весенний лес. Сыро, прохладно, грязно, ноги проваливаются в талую кашу бывших сугробов. В общем, вышла я к озеру изрядно потрепанная, с ужасом предвкушая обратный путь. Само озеро тоже вызывало чувство смутной неясной тревоги. Будто я упускаю что-то важное, с ним связанное. Решив не заморачиваться лишний раз, уверенно прошла к берегу и опустила ладонь в едва теплую воду. Слабое покалывание в кончиках пальцев свидетельствовало, что мой резерв, еще не окрепший после последних приключений, спешно насыщается дармовой энергией. Лишним точно не будет! Почувствовав, что в меня больше не влезет, достала накопитель и занялась муторным трудом прядильщицы. Смысл примерно такой же, вытягивай себе ленту магии из воды, скручивай да наматывай на накопитель. Времени я потратила много. Часа через полтора, когда небо потемнело, я закончила. До работы оставалось около трех часов. Успеем ли мы сегодня закончить зелье? Кот говорил, его нужно еще долго и кропотливо настаивать, но хотелось бы сегодня провести испытания, пока я сама в больнице.

Как я ни рвалась участвовать в создании зелья, сразу после того, как я принесла накопитель, кот отослал меня из лаборатории, чтобы я ему не мешала, велел идти уроки делать. Учитывая, что на следующий день запланировано загадочное практическое занятие у Бриара-старшего, мысль была вполне здравой.

Что-то глубоко в душе мне подсказывало, мне суждено опозориться. Видимо, именно на мне и начнут обучать, как вести себя в экстренной ситуации. Проблема в том, что готовиться действительно не с чем. Мне остается проштудировать лекции и понадеяться, что такому специалисту по экстренным ситуациям, как я, сориентироваться будет проще, чем остальным. До выхода на дежурство я просматривала труды по психологии. Затем поспешила в лабораторию, чтобы уточнить, будет ли готово сегодня зелье. Застала кота в очень важный момент. Сосредоточенно нахмурив мохнатую мордочку, он аккуратно разматывал ленты энергии с накопителя, создавал легкое плетение и укладывал в небольшую дымящуюся колбу. Прерывать его я боялась, вдруг собью и столько трудов насмарку! Но и уйти, не уточнив, ждать ли мне его ночью, я не могла. Кот мое присутствие заметил и, не отрываясь от дела, заверил, что постарается успеть. Больше не переживая, я поспешила в больницу.

Привычное расписание нарушил лишь визит Гранта за еженедельной пробой крови. В этот раз блондин припозднился, был хмур и немногословен. Кроме приветствия и прощания, я от него ничего и не услышала. Ну вот, добилась своего, испортила отношения со всем мужским окружением. Даже кот мною почему-то недоволен. Конец смены прошел в напряженном ожидании. Но кот меня так и не вызвал, да и пациентов мне хватило до конца смены.

В академию я очень спешила. Кот тоже был уставший и замученный, но ждал меня, спать не ложился, зная, что потребую отчета. Зелье он сделал, влил его удачно, а вот помогло ли оно, это уже другой вопрос. Остается только ждать.

Пятница для меня самый тяжелый день. Конец недели, силы уже на исходе, терпение тоже, а тут еще ночное дежурство. Теперь ко всей этой радости добавилась пара с высшим лордом. А если принять во внимание полное отсутствие страха перед нашим грозным преподавателем, чувствую, сегодня я буду с ним препираться по поводу и без. Именно с таким предчувствием я явилась на вышеозначенную практику. К слову говоря, непривычное молчание и хмурая мордашка Флоры наводили на мысль, что она тоже ничего хорошего не ждет. Что ж, пусть радуется, что к ней лорд никаких счетов не имеет. Хотя стоит для справедливости признать, я к нему тоже не объективна. А ведь я столько всего интересного слышала о Бриаре-старшем от магистра! Эх, сложись наше знакомство иначе, я была бы счастлива у него учиться. Хотя нет, он глава Тайной канцелярии. Не та профессия, при которой можно привлекать к себе лишнее внимание.

Тишина, воцарившаяся в вечно гомонящей аудитории, ознаменовала появление высшего лорда. Все сразу подобрались, посерьезнели и настроились на сложное задание или что там еще для нас приготовил коварный преподаватель.

– Судя по вашим лицам, все просто жаждут приступить к практическому занятию, – ухмыльнувшись, заявил вместо приветствия мужчина. Вот еще шутник нашелся, капает на нервы и так взвинченным адептам. – Все не так ужасно, как вы воображаете. Мы с вами проведем нечто вроде игры.

По залу прошел легкий шепоток. Вот уж такого никто не ожидал.

– Я выберу одного испытуемого. Он выйдет на пару минут за дверь, и за это время назначу кого-то из оставшихся на роль подозреваемого, допустим, замыслившего взрыв посреди торгового района в час пик. Личность злоумышленника будет известна только ему самому и еще паре-тройке присутствующих, его сообщников, которые сами активировать заклинание не могут. Остальная аудитория будет не в курсе, кто террорист. Почти как в жизни. Задание испытуемого – вычислить взрывателя и его сообщников, наблюдая за аудиторией. Остальные тоже должны следить за поведением окружающих. Если наш испытуемый не справится, я могу спросить любого человека о его предположениях. Потом выберем следующего, и так несколько раз.

Как-то все слишком просто. Впрочем, по жестам и мимике вычленить из толпы типа, замыслившего преступление, – это, несомненно, очень полезное умение.

– Вопросы есть? – внимательно оглядел он адептов. Если у кого-то вопросы и были, никто не решился их задать. – Тогда начнем, – довольно хлопнул он в ладоши и мгновенно указал куда-то в середину крайнего правого ряда. – Адепт Парсвейн, прошу вас за дверь.

Со своего места поднялся невысокий, крепко сложенный блондин, похоже, из боевиков. Странно, думала, что первой подопытной стану именно я… Тем временем боевик уже успел вылезти со своего места и скрыться за дверью. По мановению руки лорда всей аудитории резко заложило уши. Вернее, почти всей. Бриар-старший что-то говорил, глядя в сторону, чтобы никто не проследил, к кому он обращается. Еще один взмах, и слух к нам вернулся. Несчастного Парсвейна вызвали обратно.

– Готовы приступить?

Окинув аудиторию беглым взглядом парень кивнул:

– Готов.

– Тогда прежде чем мы приступим… добавим в задание фактор личной мотивации. Если вы не угадаете злодея в отведенное время, взрыв действительно произойдет и взорветесь вы сами, – спокойно сообщил лорд побледневшему адепту. – Ничего действительно серьезного, убивать при всей аудитории вас никто не будет. Но травмы обеспечены. Тем более в аудитории с десяток целителей, которых мы попросим о помощи. Но ожидание боли весьма сильный мотиватор, его достаточно, чтобы заставить вас выложиться по полной.

У меня просто нет слов. Хотя нет – есть:

– Вы не имеете права!

Все разом повернулись ко мне. Да, нарываться не стоило, но это переходит все границы.

– И почему же вы так считаете? – обратили на меня знакомый холодный взгляд.

– Потому что причинение физического вреда уголовно наказуемо, – не стушевавшись, уверенно ответила я. Права и точно это знаю. Каким бы высшим лордом он ни был, разрешения пытать адептов ему никто не мог выдать.

– Тогда потрудитесь после занятий донести эти сведения до Арвена Кроуви, преподавателя физической подготовки и основ боя, он посмеется, – заметили мне в ответ. – Вас при поступлении предупреждали, что в процессе обучения возможны травмы. Если по вашей вине в лаборатории произойдет взрыв, в результате которого вы пострадаете, вы же не будете подавать в суд на преподавателя?

– Нет, – пришлось ответить мне. Потому что сейчас прав он. И хоть то, что он описал, сильно отличается от происходящего, привести достойные контраргументы я не смогу.

– Значит, потрудитесь занять свое место и не вмешиваться, пока вас не спросят.

Стиснув зубы, села.

– Приступайте адепт, – кивнул Бриар-старший боевику.

Вся аудитория резко всполошилась и начала переглядываться. Я тоже прищурилась, вот только наше место оказалось не слишком удобным, потому что позволяло видеть исключительно затылки. Очевидно, придется ориентироваться именно по ним.

– И еще, – внезапно прервал наши манипуляции лорд. – В вашем распоряжении десять минут.

Среди адептов началась паника, на лице испытуемого отразился страх.

Это неправильно! Нельзя усвоить науку, которую изучают десятилетиями, за два занятия! Это что за методика такая издевательская?!

Взгляд адепта метался по аудитории, стараясь распознать пусть и ложного, но преступника. Я тоже пыталась сосредоточиться, хотя меня душила злость. Отметила парня, который крутился уж слишком активно, нарочито показывая, что ищет нашего подрывника, и подозрительно спокойную девчонку, которая вообще не осматривалась. А время бежало все быстрее, и у несчастного адепта оставалось все меньше возможности избежать «учебных травм». Как будто этого было мало, бездушный лорд начал на него давить.

– Соображайте быстрее, адепт! В реальной жизни на кону будут не какие-то мелкие травмы, а сотни человеческих жизней. Не время метаться и психовать. Нужно действовать холодно и решительно. Читайте их! Это всего лишь ваши одногруппники, которых вы неплохо знаете, у них по лицам все видно. Были бы это настоящие преступники, вы бы их вообще в толпе не выделили, – доводил он бедного парня, который и так уже позеленел. – Чего вы медлите?! Ваше время истекает!

– Прекратите! – не выдержала я, потому что его речь даже мне действовала на нервы.

– Что вас теперь не устраивает адептка Серас? – недовольно обернулся он ко мне, оставив в покое боевика.

– Вы давите на него и мешаете сосредоточиться. Как он выполнит задание, если вы так его пугаете последствиями?

– А вы считаете, в реальной жизни все будет иначе? – холодно взглянул он на меня. – Там давление будет гораздо сильнее. Вы должны научиться сохранять спокойствие и холодность рассудка в любой ситуации.

– Я понимаю, что если такое произойдет на самом деле, все будет гораздо сложнее. Но это наше первое практическое занятие после всего лишь двух лекций, а вы требуете того уровня контроля над собой, которого профессионалы добиваются десятилетиями! Что это за садизм? Кинуть ребенка в море, захочет жить – научится плавать?

– Адептка Серас, покиньте аудиторию, мне надоели ваши систематические срывы моих занятий. Мы с вами позже обсудим мои методы, – ледяным голосом, буквально замораживающим воздух, отчеканил он.

Ну и пусть! Я без тени сожалений быстро собрала вещи, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Флоры и гробовое молчание адептов. Зато у меня появилось свободное время перед дежурством. Можно будет подремать.

На дежурство меня разбудил кот. Пара часов в тихом морге с полезной книжкой меня слегка успокоили. Ждала Рика, но, видимо, оборотень был слишком занят. К счастью, новых тел не было, так что всю ночь я провела, занимаясь своими делами, а потом отправилась отсыпаться. Утро началось с уже знакомого громового стука в дверь. И ведь знаю, что сама подписалась, но придушить Флору все равно хочется. А уж представив, в какой грязи нам предстоит возиться, ведь снег в лесу уже почти растаял… Хоть волком вой. Но есть такое слово «надо», которым я привыкла руководствоваться. Поэтому, игнорируя настойчивые мольбы своего тела лечь и спать дальше, я пошла открывать.

Выражение лица Флоры явно показывало, что меня считают умалишенной.

– Поздравляю, – заявила она, устраиваясь на диване. – Доигралась ты вчера.

– Мне все равно, – передернула я плечами. – Это моя точка зрения.

– Это ты сейчас так думаешь, – возразила она. – А вот после того, как я сообщу тебе новость, резко передумаешь.

– Что такое? Меня вызовут к ректору? – лениво поинтересовалась я, одеваясь.

Ну, вызовут, отчитают. Я пообещаю больше так себя не вести, и меня отпустят. Выгонять из-за такой мелочи, учитывая, что я отличница, вряд ли станут.

– Если бы к ректору! Я по дороге столкнулась с Бриаром, и тот просил передать, если я тебя увижу, что он жаждет с тобой пообщаться. Чувствую, ждет тебя головомойка.

Я уже одетая вышла из комнаты.

– Какая разница, ректор отчитает или магистр? Магистр даже пониже рангом будет.

– Да ты прямо бесстрашная какая-то, – покачала она головой. – Сейчас пойдешь?

– Нет, – решительно отказалась я. – Сначала тренировка. Тем более откуда он мог знать, что ты ко мне идешь? Будем считать, что ты меня встретила позже.

– Как скажешь, – усмехнулась девушка, легко поднимаясь с дивана. – Правда, боюсь, после тренировки ты будешь не в силах вести с Бриаром светские беседы.

Как же она оказалась права! После полутора часов напряженного повторения всего пройденного в прошлый раз началась утомительная разработка второй руки, левой. В корпус я вползла дико уставшая и перепачканная с головы до ног. Смиряло меня с этим только то, что и Флора была по уши в грязи, хоть какое-то моральное удовлетворение. Понятно, что в таком виде к Бриару не сунешься, поэтому пришлось приводить себя в пристойный вид. И вот спустя четыре часа после приглашения я направилась на серьезный разговор.

Переданная Флорой просьба для меня неожиданностью не стала. Для боевички, неизвестно где успевшей встретить магистра в выходной день, судя по всему, тоже. Она явно считала, что дело в моем «хамском поведении». Но Бриар-старший не тот человек, который бы стал жаловаться сыну, он мог разобраться со мной и сам. Да и жаловаться было бы логичнее профессору Гревис, нашему куратору. В общем, шла я к знакомому кабинету спокойная, лишь слегка раздраженная мыслью, что придется терять время на нудный разговор с чтением мне морали. В одном я точно оказалась права. Разговор меня ожидал.

Знакомые холодные глаза, полные безразличия, как и мои. Я сижу здесь уже пару минут, а Бриар лишь молча рассматривает меня. И к чему все это затеяно? Наконец он взял со стола тонкую папку, протянул мне. Неожиданно. Неужели мне позволят вернуться к расследованию? Да я вроде и не рвусь. На данный момент меня интересуют исключительно места убийств, чтобы вычислить конечную точку. На остальное мне наплевать. Вот только внутреннее чутье подсказывало, что Бриар бы меня привлекать уже не стал.

– Что это? – решила я удовлетворить любопытство самым простым способом.

– Бумаги о переводе тебя в Эстральскую академию артефакторов, – прозвучал шокирующий ответ. Даже не открыв папку, я отложила ее в сторону. Глубоко в душе поднимало голову и так не особо скрытое раздражение. Честно говоря, попытки выжить меня из академии я ожидала меньше всего. Особенно куда-то на юг страны, причем, насколько я помню географию, достаточно отдаленный юг. С глаз долой, из сердца вон?

Бриар, так и не дождавшись ответа, продолжил:

– Тебе нужно только подписать бумаги. Оплата за обучение не понадобится, тебя возьмут в программу стипендиатов и дадут место в общежитии. Зачислят, правда, на второй курс, все же программы слишком разные, и назначат дополнительные индивидуальные занятия, чтобы подтянуть. Одна твоя подпись, и уже завтра ты будешь на месте.

– И почему я должна это подписать? – как можно спокойнее поинтересовалась я.

– Ты не сможешь работать криминалистом, – так категорично заявил он, что я даже опешила. – Ты успела оскорбить и нынешнего руководителя Тайной канцелярии, и будущего. Извини, но твои аргументы всегда будут подвергаться сомнению. Вдруг ты намеренно исказишь факты, чтобы насолить кому-то из нас двоих? У тебя отсутствует чувство субординации. Это если смотреть профессионально. А с личной точки зрения тебе вообще противопоказано соваться в эту сферу деятельности. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Долго не продержишься, скорее всего перегоришь. А вот в плане артефактов ты уже выказала талант, да и испортить отношения ни с кем в этой сфере не успела. Для тебя это прекрасный шанс, не советую упускать, – скучающим, словно он не имеет никакого отношения к этому переводу, голосом проговорил Бриар.

– Вы обвиняете меня в некомпетентности? – сухо поинтересовалась я. – Раньше вас мой профессионализм устраивал.

– Раньше ты не нарывалась так открыто на конфликт с вышестоящими лицами, – заметил он в ответ. – И если ты так ведешь себя сейчас, то работа в управлении не для тебя.

– Я туда особо и не рвалась. Но при чем тут моя учеба? Что мешает мне окончить выбранное мною учебное заведение?

– А смысл терять здесь время, если ты не собираешься работать по специальности, когда я предлагаю идеальный вариант?

– И почему мне кажется, что дело вовсе не в заботе о моем будущем? – надоело мне играть в вежливость. – Скажи прямо, мозолю тебе глаза? Ходячее напоминание о фиаско! Но я никак не могу понять твоей зацикленности, почему нельзя просто забыть?

– Серас, ты забываешься! – рявкнул он.

– Я даже не представляю, что такого должна сделать, чтобы ты успокоился, – пробормотала я и внезапно, сама того не ожидая, выдала: – Ну хочешь, пересплю с тобой? Чтобы ты уже насладился своей победой и оставил меня в покое.

Бриар застыл как громом пораженный, а я возликовала: вот оно, решение проблемы!

– Что ты сказала? – пораженно переспросил он.

– Я с тобой пересплю, если ты оставишь меня в покое, не будешь пытаться выжить из академии или вообще каким-либо образом вмешиваться в мою жизнь, – повторила я.

– Ты понимаешь, что предлагаешь? – прорычал он.

– Понимаю. А что, ты привлекательный мужчина, да и человек неплохой, просто у нас не сложилось… Если это поможет решить все конфликты, то я ничего такого тут не вижу, – пожала я плечами.

– Сумасшедшая, – словно не веря в происходящее, потряс он головой. – Ты сама не осознаешь, что говоришь.

Я в раздражении закатила глаза:

– Несмотря на то что я вся такая невинная и наивная, я все же целитель и об этой стороне жизни осведомлена. Не стоит меня считать совсем уж ребенком.

– И как же к этому отнесется твой жених? – сквозь зубы поинтересовался магистр.

– С пониманием. Я не аристократка, а магичка, у нас все проще. Тем более между нами не любовь, а взаимовыгодное сотрудничество. Не переживай, проблем не будет, – успокоила я его, внимательно следя за мимикой. Похоже, еще немного, и я своего добьюсь.

А Бриар как-то резко успокоился и, прожигая меня ледяным взглядом, заявил:

– Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Действительно беспроигрышный вариант. Если я окажусь мерзавцем и соглашусь на твое предложение, то потом ты всегда сможешь сыграть на моем чувстве вины. Закатить истерику, заявить, мол, не понимала, что несешь. Что я разрушил твою жизнь. Тогда совесть – а в наличии у меня хотя бы ее зачатков ты, похоже, не сомневаешься, – не позволит мне приблизиться к тебе. Правда, есть еще вариант, что я окажусь лучше, чем ты думаешь, и откажусь от такого… подарка. И тогда ты тоже выигрываешь: я осознаю всю отвратительность твоей истинной личности, начну тебя презирать и не пожелаю общаться.

Что ж, он на удивление точно разгадал мой план. Даже обидно.

– Поздравляю, – не унимался он. – Ты добилась успеха. Я выбираю второй вариант. Честно, не ожидал от тебя. Видимо, ты действительно оказалась не тем человеком, за которого я тебя принимал. Я к тебе больше не подойду, не переживай. Но предложение о переводе пока в силе. У тебя несомненный талант к артефактике, и не хотелось бы, чтобы он пропал, когда ты можешь принести пользу Империи. Но решение твое.

– Я отказываюсь, – твердо заявила я.

– Не пожалей потом об упущенной возможности, – процедил он, убирая папку с документами в стол.

Но как бы спокойно и отстранено он себя ни вел, я-то видела, какой огонь полыхает в его глазах. В ответ на его замечание я лишь пожала плечами и встала с кресла, но у самой двери решила поставить точку.

– Вы тоже не пожалейте о возможности, – усмехнулась я через плечо.

И, услышав холодное «Вон!», ушла. Что ж, на ближайшие пару недель это должно его нейтрализовать, а там еще что-нибудь придумаем. Вполне довольная собой, вернулась в комнату. Нам с котом еще с зельями разбираться.

А Хран меня уже ждал, причем заметно нервничая.

– Ты куда пропала? – вскинулся он, стоило мне войти.

– А что такое? – не поняла я, с чего он так переполошился.

– Просто смотрю, одежда грязная лежит, а ты куда-то пропала. Обычно в таком состоянии приползаешь, что первый час пластом лежишь, а тут сразу куда-то убежала. Следовательно, что-то произошло, – серьезно проговорил он. – Рассказывай.

Кот даже слишком хорошо изучил мои привычки, раз сразу заподозрил плохое. Но сейчас ужасного не стряслось. Неприятный момент, но не критичный, даже наоборот, есть плюс, я отвязалась от Бриара. Если повезет и он побрезгует общаться со мной в дальнейшем, я избавлюсь от него навсегда.

– Не переживай, – успокоила я кота. – Просто магистр изъявил желание пообщаться.

– На тему? – нахмурился кошак.

– Я предполагаю, на тему неподобающего поведения на занятии Бриара-старшего…

– Что? – оборвал меня он. – Что ты там успела натворить?

– Скажем так, мы с лордом не сошлись во мнении по поводу его методов обучения, после чего меня выгнали с занятия, – призналась я.

– Ка-а-а-с-с, – удрученно простонал кот. – Почему ты не промолчала, тебе проблем не хватает?

Я безмолвно пожала плечами. Не смогла, и все тут, что ж теперь поделаешь.

– И что тебе высказал по этому поводу Бриар? – устало поинтересовался он.

– Предложил перевести меня в академию артефактников, на другом конце страны.

– Что? – Кот так и сел от изумления.

– Дескать, я испортила отношения с сильнейшими представителями власти, профессия криминалиста в принципе не про меня, поэтому он предложил альтернативу, дабы я не тратила здесь время, – спокойно поделилась я. – Ишь, заботливый какой.

– А ты?

– Предложила ему переспать, если он перестанет вмешиваться в мою жизнь. – Вспомнив лицо магистра, громко рассмеялась: – Ты бы видел, как его перекосило. Это воспоминание будет меня греть долгие годы. Так опешил, словно галлюцинацию увидел.

В этот раз у хранителя даже слов не нашлось. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, полными недоверия и даже ужаса.

– Ты слышишь, что говоришь?! – яростно прошипел Хран. – Больше так продолжаться не может, – покачал он головой.

– О чем ты? – не совсем поняла я его последнюю реплику.

– Касс, я уже понял, что ты с собой сотворила, – строго проговорил он. – И даже знаю, какое именно заклинание использовала. А вот ты не слишком хорошо в нем разобралась.

Я выругалась про себя. А ведь так надеялась, что кот не догадается, как я взяла свои эмоции под контроль. Найти среди сотен тысяч книг именно эту мне казалось невозможным. Но ведь нашел же! Стоп, а что значит его последняя фраза?

– Касс, ты должна была прочитать, что это заклинание нельзя накладывать дольше, чем на неделю. Длительное пребывание под его воздействием опасно.

– Читала, – согласно кивнула я, – но действительно серьезных проблем нет.

– Ты плохо изучила материал, так и не заметив, что у книги был второй том, где рассматривались сами последствия и способы борьбы с ними, – заметил кот.

– И что же это за последствия? – все еще не особо верила я в то, что заклинание опасно. Я уже третью неделю хожу под его воздействием, и до нынешнего момента меня мое состояние более чем устраивало.

– Оно прогрессирует Касс, и стремительно, – мрачно ответил кот. – При плетении надо указать, какие конкретно эмоции следует заблокировать, причем не более трех. Через неделю настройки сбиваются и заклинание хаотично блокирует все ощущения. Чем дольше ты живешь под его воздействием, тем большего лишаешься. Не будет ни радости, ни злости, ни страха, ни восторга, ничего. Только холодная пустота… Понимаешь? Оно уже начало тебя менять. И перво-наперво лишило того, за что ты цеплялась больше всего, – чувства страха. По-другому я не могу объяснить твоего поведения. Ты должна снять его, – строго продолжил он, давая понять, что отрицательного ответа не примет. – К сожалению, никто, кроме тебя, этого сделать не сможет. Ты же понимаешь, что все это опасно. Избавься от этой гадости!

Я глубоко задумалась. Дело-то серьезное, таких подробностей я не знала. Стоит хорошенько подумать, во что я вляпалась. И через пару мгновений напряженных размышлений подняла спокойный и уверенный взгляд на хранителя:

– Нет.

Хран недоверчиво уточнил:

– Ты не слышала, что я рассказал? Понимаешь, на что себя обрекла?!

– На спокойное существование и чистый холодный разум, в кои-то веки не отягощенный эмоциональной требухой, – кивнула я. – Не самая плохая перспектива.

– Что? – хрипло прошептал он.

– Хран, я устала. Устала всего бояться и быть слабой, загнанной, несчастной, вечно страдающей девочкой. А нарисованная тобой картина прекрасна. Отсутствие эмоций поможет мне спокойно оценивать ситуацию, убережет от ошибок. Я найду способ выйти на убийц моей семьи! – уверенно заключила я.

– Касс, ты же так себя ведешь из-за побочных эффектов заклинания! – начал психовать кот. – Еще пара недель, и последствия станут необратимыми!

– Меня все устраивает, – кивнула я, устраиваясь на диване и доставая учебники.

– Касенька, солнышко мое, ты сейчас сама не понимаешь, на что подписываешься! Пожалуйста, просто поверь мне, – взмолился кот, смотря несчастными глазами. – Кася, пойми, я бы не закатил такой истерики, если бы все не было действительно серьезно. Единственный раз в жизни – поверь и сделай так, как я прошу, забыв про доводы рассудка.

– Хран, я взрослая девочка и решения по поводу своей жизни принимаю сама. А ты, уж прости, мне даже не родственник. Я делаю так, как считаю нужным, и на этом мы разговор закончим. Ты сейчас на эмоциях и не можешь судить объективно. Успокоишься и поймешь, что я права, – решительно произнесла я и уткнулась в учебник, не желая видеть этих страдающих глаз. Все же совесть не эмоция, ее не отключишь, поэтому я понимала, что несправедлива к существу, все эти годы поддерживающему меня. Но в своем решении я была уверена. От эмоций я получала исключительно проблемы и постоянную боль, поэтому перспектива избавиться от них меня более чем устраивала.

– Прости меня Касс, – прозвучал тихий голос, – но я так не смогу.

Удивленная, я оторвала взгляд от книги, но успела заметить только белый хвост, мелькнувший в проеме спальни. Тихий шорох подсказал, что кот скрылся в тайном ходу. Похоже, он меня покинул навсегда. Жаль, он действительно был мне хорошим другом и помощником. Я буду скучать. Отложив книгу, я рассеянно уставилась в весело пляшущее в камине пламя, вспоминая бесчисленные вечера, проведенные с котом. Одинокая слеза скатилась из уголка глаза, я поспешно вытерла ее и вновь взялась за учебник.

Все в этой жизни когда-нибудь заканчивается. Я пережила смерть родителей, значит, и это переживу. У меня есть цель. Не стоит опускать руки из-за каждого недоразумения. Ободренная такими мыслями, я с удвоенной силой взялась за учебу. Мне стоит разобраться с заданиями и заняться зельями. Теперь придется искать все рецепты самой. Столько лишних проблем на мою голову…

К вечеру кот так и не одумался, что уверило меня в его окончательном уходе. Не теряя времени, я направилась в библиотеку. С трудом, но откопала вторую часть справочника, чтобы убедиться – кот прав. Что ж, от отсутствия эмоций еще никто не умирал, а вот от переизбытка вполне. Пока меня текущее положение дел устраивало. Оставшаяся часть ночи была проведена в поисках рецептов универсальных зелий. Все-таки мне в отличие от кота не хватит десяти часов на приготовление всего необходимого. Сказать, что легла поздно, это ничего не сказать. Грохот в дверь раздался максимум через час. Решение пришло еще до того, как я поднялась.

– Сегодня я не смогу заниматься, – с порога сказала я Флоре.

– Это что еще за заявы? – недовольно уставилась она на меня. – Мы с тобой договорились, я учитель, ты – ученица, значит, из нас двоих только я решаю, когда отменять занятия. Есть такое слово – дисциплина.

– Если это так принципиально, давай разорвем соглашение, – спокойно заметила я. – Но мне не до метаний ножа.

– Что-то с тобой странное происходит, – заметила Флора. – Обычно ты сильно ответственная. Перед тренировкой либо вовремя бы легла, либо еще вчера отменила. А раз ты ничего не сделала, значит, дела твои начались внезапно и к учебе отношения не имеют.

Хм, я иногда забываю, что раз она учится на следователя-боевика, с логикой у нее порядок.

– На первый раз я тебя прощаю. Давно заметила, у тебя опять какие-то тараканы в голове очнулись. Постарайся справиться с ними до следующих выходных или, по крайней мере, предупреждать меня заранее об их появлении, – мрачно закончила она и, не дождавшись ответа, развернулась и ушла.

А я, захлопнув дверь, отправилась досыпать. Прошлой ночью нашла интересный рецепт, причем, насколько мне помнилось, у нас есть пациент с подходящим заболеванием. Мне предстояло приготовить довольно сложное варево, дело рискнуло затянуться на пару суток. Практически весь день провела в лаборатории, заваленная ингредиентами, по уши в удушливом дыму. Скажем так, пару раз мне пришлось начинать заново. Уставшая, с покрасневшими глазами и надышавшаяся не самых безопасных испарений, я легла спать буквально часа за четыре до того, как нужно было подниматься на учебу.

И к утру, когда я в очередной раз с трудом заставила себя оторваться от постели, хранитель не вернулся. С одной стороны, я понимала, что это навсегда, а с другой – все равно ждала. Но пора привыкать к его отсутствию в моей жизни. Усталая и не выспавшаяся, я отправилась на занятия. Все как всегда: бесконечные лекции, череда преподавателей, унылые согруппники. С легким опасением я ожидала последней пары с лордом и последствий своего выпада, все же мне еще экзамен сдавать. Пора бы задуматься именно об этом, чтобы не ввязаться в очередную ссору. Но о занятиях старшего Бриара волноваться не стоило, ибо меня ждала потрясающая встреча с младшим, и представить себе такое развитие событий я не могла.

Магистр выловил меня в пустом коридоре, когда я направлялась на злополучную пару. Просто вышел из портала, тут же поймав меня в плен особенно темных сегодня глаз. Совсем черных. Мне даже показалось, его зрачки полностью закрыли белок. Уже понимая, что Бриар явился по мою душу, я настороженно наблюдала за его приближением. Я так надеялась, что наш последний разговор оттолкнет его моей персоны, а на деле все вышло совсем наоборот! Он подошел вплотную, довольно мрачно рассматривая меня.

– Я согласен, – прозвучала фраза, отнюдь не проясняющая его появление и совершенно не похожая на начало конструктивного диалога.

– О чем вы, простите? – недоуменно спросила я.

– О твоем предложении. Ты проводишь ночь со мной, а я забываю о твоем существовании, – заявил он без тени улыбки, давая понять, что это не шутка и не провокация.

Я сначала даже растерялась. При всех моих рассуждениях, что такой вариант для меня крайне выгоден, реальным я его не считала. Просто переспать, без обязательств, это не в стиле магистра. Если бы он добивался именно этого, совсем не обязательно было делать мне предложение, причем с нерасторжимой магической помолвкой. В общем, ни в каких фантазиях я не представляла, что он действительно согласится. Ошарашенная, выдала первое пришедшее в голову:

– Я, конечно, от своих слов не отказываюсь, но сегодня не в форме, поэтому исполнение сделки предлагаю отложить. Тем более вот-вот начнется пара с вашим отцом. После прошлого занятия она будет особенно незабываема.

– Главное, что я в форме, – криво усмехнулся он. – И уж забрать тебя с занятий собственного отца могу легко. Если хочешь, в качестве бонуса сделаю так, чтобы тебе зачли его предмет. Больше не придется терять там время. Все же ты мне делаешь огромный подарок, плата должна быть соответственной.

Предложение было заманчивым, хотя смущало, что мое физическое состояние ему не важно. Не то чтобы я была сильно просвещенной в этом вопросе, но даже моих теоретических медицинских знаний хватало, чтобы понять: бессильное уставшее тельце в постели не совсем то, о чем мечтает мужчина. Ладно, это не мое дело. Мне сейчас стоит задуматься, как поступить. Даже сейчас, хотя вариант с моей последующей истерикой он уже просчитал, мысль соблазнительная. Да, он раскусил мой план, но это не значит, что, когда я забьюсь в истерике на его глазах или начну шарахаться, его не проймет. Надеюсь, остатков моей эмоциональности хватит, чтобы эту истерику достоверно изобразить. Судя по расширенным зрачкам, ему снесло крышу. Соответственно, когда он придет в себя, чувство вины задавит его с удвоенной силой. Решение проблемы с экзаменом у господина высшего лорда тоже выглядит привлекательно. Одним махом избавимся от обоих Бриаров!

А что же взамен? Потеря невинности и возможные проблемы с далеким и неизвестным мужем? Про брак я никогда и не думала, к тому же в среде магов это не такая уж беда. Дамиан не самой плохой выбор первого любовника. Во всяком случае, он позаботится, чтобы мне не было больно. Окинула внимательным взглядом магистра еще раз. Все же он был наиболее близок к тому, кого бы я могла назвать любимым. Хватит размышлять!

– Я согласна, – уверенно кивнула я, вкладывая свою ладонь в его руку.

Знакомое ощущение падения отрезало пути к отступлению. Хотя зачем отступать? Решение принято, осталось следовать ему, а если повезет, то и насладиться процессом.

Вышли мы в знакомой спальне его городского дома. Где когда-то очень давно, кажется, целую жизнь назад, я провела одно прекрасное утро. С тех пор тут ничего не изменилось, разве что темные тучи за окном и мрачный сумрак раннего вечера создавали резкий контраст с тем ярким радостным воспоминанием. Хотя и ситуации, стоит заметить, весьма противоположны. Задуматься о превратностях судьбы мне не дали. Резко развернув и притянув к себе, Дамиан впился в мои губы жестким, даже злым поцелуем. А я… ничего не почувствовала. Никакого всплеска эмоций, неважно каких. Ни тепла, как раньше, когда по телу словно пробегали сотни маленьких разрядов, отдаваясь в кончиках пальцев. Ни боли от того, что он вообще согласился на мое предложение. Я не чувствовала ничего. Нет, сами-то прикосновения чужих горячих губ и поглаживание руками талии я ощущала, но насладиться этим самым процессом мне, видимо, не удастся. Интересно, как долго все это продлится? Хотелось бы побыстрее отделаться, ведь в лаборатории ждет недоваренное зелье. Может, проявить какое-то участие? Обнимать живую статую удовольствие то еще, а мы же вроде сделку заключили: вдруг еще откажется? И я даже потянулась, чтобы зарыться пальцами в его волосы, изобразив страсть. Но меня остановила мысль, что этот вариант даже лучше. Если он поймет, что физически меня не привлекает, то быстрее выбросит меня из головы. О том, что эмоциональной связи между нами нет, я его уже давно убедила. Поэтому я позволила рукам снова безвольно повиснуть вдоль тела. Целоваться со столбом Дамиану действительно быстро наскучило. Оторвавшись от меня, он сердито сверкнул глазами, но ни слова не сказал. Лишь развернул к себе спиной и начал торопливо расшнуровывать платье. Даже обидно! Такой важный для каждой девушки шаг, а я ничего не ощущаю. Возможно, это к добру, сейчас я даже судить не берусь, какие бы эмоции меня обуревали, не сдерживай меня заклинание. Но конкретно сейчас меня грызло разочарование. Я даже не заметила, как с меня стянули платье, оставив в легкой сорочке. А потом, легко подхватив на руки, отнесли к кровати. Вот тут-то в глубине души всколыхнулось подзабытое чувство страха. Слишком близко, слишком мало пространства остается даже для дыхания. Неизвестность предстоящего откровенно пугала, как бы я ни хвалилась познаниями в области деторождения и всего с ним связанного. Откровенно говоря, вот последствия в виде родов я представляла лучше, чем сам процесс зачатия. Поэтому нависший Дамиан с отблесками неясного пламени в глазах заставил меня трепетать.

Вздохнув и прикрыв глаза, я постаралась расслабиться. Одну вещь я усвоила твердо, чем больше напряжения, тем больнее мне же и будет. Мягко скользнув ладонями вдоль моих запястий, магистр погладил их, медленно поднял мои руки, зажал над моей головой. Этот момент меня насторожил. Я вроде и не сопротивлялась, чтобы еще и движения меня лишать. Похоже, он предполагает, что скоро начну вырываться. Зря, если уж я решилась, то пройду до конца. Надо закрыть глаза и подумать о чем-то расслабляющем. Например, о большой теплой ванне, обязательно с пеной. Даже не помню, когда мне доводилось поваляться в нежной воде, нежась и не думая ни о чем. Да, сейчас я бы предпочла оказаться именно в пенной ванне, а не в этой кровати. Осознание, что меня уже не придавливает к кровати чужое горячее тело, вырвало из грез о других теплых и приятных местах. А вот руки мои по-прежнему были закинуты наверх, и опустить их я не могла. Я распахнула глаза, и увиденное мне ой как не понравилось. Он меня привязал! К спинке кровати.

– На такие игры я не подписывалась! – сердито заявила я, отчаянно дергая руками.

И наткнулась на такой же злой, как и у меня, взор, что возмутило еще сильнее. Он-то чего злится?! Это не его тут связали.

– Если я на нее заклятие немоты наложу, это повлияет на снятие заклинания? – процедил он сквозь зубы. – Не могу слушать, что она несет.

С кем это он разговаривает? Знакомый голос и мелькнувший белый хвост навели меня на определенную, но совершенно невероятную идею.

– Накладывай, – разрешил Хран, запрыгивая на кровать.

Только я раскрыла рот, чтобы вопросить, что тут за ерунда творится, как поняла, что не могу воспроизвести ни звука. Чертова подстава! Они сговорились! Вот уж чего я никак не ожидала, так это того, что кот споется с Бриаром! Нет, а как все сыграно-то!

– И что теперь? – устало поинтересовался Бриар.

Он-то не знает, а я понимаю: усевшийся рядом кот рассматривает печать заклинания, легким переливающимся узором отображающуюся у меня на коже прямо над сердцем, повыше плетения моей собственной магии. Понятно, для чего все это затеяно. Хран решил снять печать насильно, даже Бриара сумел привлечь. Честно говоря, именно этот факт заставил задуматься, была ли я права. Все же для Храна раскрыться, да еще столь влиятельному человеку, нелегко. Значит, он уверен, что действие этого заклинания для меня слишком опасно. Вот только то, что они провернули, просто немыслимо!

– Что там? – хмуро и как-то нервно поинтересовался магистр.

Кошак печально покачал головой.

– Она тут столько всего накрутила, что вариантов почти не остается. Без последствий не обойтись, даже если она сама согласится его снять. И на ее согласие тоже рассчитывать не стоит. Руки у нее все же кривые, – прошипел он в мою сторону, – для столь тонкого плетения. Она переборщила с потоками. Слишком грубое вмешательство в эмоциональную сферу затронуло и психическую. В результате само заклинание мешало ей задуматься, чтобы снять его. Слишком сильно она хотела избавиться от мучивших чувств. Нельзя зачаровывать саму себя! – рявкнул мне кот с отчаянием. – Это должен делать абсолютно спокойный маг, полностью контролирующий свои эмоции!

Магистр нервно вцепился пальцами в волосы.

– Я отведу ее к императорскому лекарю. Или найду эмпата, они должны разбираться, – процедил он сквозь зубы.

– И они ничего не смогут сделать, потому что никто, кроме меня, не обладает нужными знаниями. Людям они не должны быть подвластны! – грустно опустил голову кошак.

Мучайся, предатель! Подставил меня Бриару, ну просто в голову не идет! Магистр тем временем нервно заметался по комнате.

– Ты уверен, что это поможет? – наконец спросил он у кота.

– Я уже видел воздействие твоей магии на нее. Разрушается до самого основания, поэтому должно сработать.

– Должно? – явно не понравилось магистру.

– Стопроцентной гарантии не даст ничто.

Бриар прикрыл глаза, устало вздохнул. А когда вновь поднял веки, я поняла, что затянутые тьмой глаза, возможно, мне не привиделись. Ни единого отблеска света, только бесконечная мгла. Вот они, глаза истинного некроманта, и он пришел по мою душу. Я завороженно смотрела в эту поглощающую бездну. Он сел сбоку, согнав кота.

Вот теперь запрятанный страх заиграл всеми гранями, и я нервно сглотнула. Чувствую, дальнейшее мне определенно не понравится.

– Прости, родная, – тихо прошептал Дамиан, легко коснувшись рукой щеки.

И через мгновение его пальцы охватило черное пламя. Лишь за мгновение до того, как он положил ладонь на метку над моим сердцем, я поняла, что они задумали. Потом сознание затопила боль, и я заорала. Я явственно чувствовала запах паленой плоти, слышала тихий шепот, просящий потерпеть еще немного. Но становилось только хуже, потому что за телесной болью волнами накатывали обрывки запертых эмоций. Отчаяние, усталость, обреченность, горе. В конце концов, захлебнувшись в этом нескончаемом потоке, я уплыла в темноту, манящую тишиной и спокойствием.

Часть третья. О том, что друзья могут оказаться врагами, а враги – друзьями и что прогулки по чужим замкам всегда оканчиваются для героини плохо

В себя пришла резко очнувшись, но не открывая глаз. Болело все, но особенно голова и сердце, а еще было почему-то тяжело дышать. Точнее, каждый вдох отзывался тупой болью в груди. Двигаться я вообще побоялась, пытаясь вспомнить, что же произошло, что я в таком отвратительном состоянии. Бриар, Хран, привязывание, потемневшие глаза и такое же темное пламя, «Прости», просьбы потерпеть еще чуть-чуть…

Заклинание! Судя по ощущениям, его все же сняли… Боги Безмирья, что же я творила все это время! Голова шла кругом от всего сказанного и совершенного за такой недолгий срок. Что я наплела Бриару? Как я могла расчетливо предложить ему себя на одну ночь? И ведь была готова дойти до конца! Я же теперь не смогу смотреть ему в глаза! Хотя скорее всего и не придется… А Хран… Мой бедный, самый близкий… Единственный раз, когда он попросил довериться ему, я отмахнулась и спокойно смотрела, как он уходит. Этого я себе никогда не прощу. Как я могла решиться на блокировку всех чувств? И кем я стала? Потеря любой эмоциональной составляющей для меня – потеря цели в жизни. Я же столько лет делала все, что могла, чтобы добраться до истины. Чтобы хоть как-то понять смерть моих родных. И так легко отказалась от них… От всего, что меня с ними связывало. Еще пару дней, и я забыла бы про них. Но как, как я могла отказаться от теплых воспоминаний о маме, папе и сестренке? О тех, кто оберегал меня и поддерживал, даже покинув этот мир столько лет назад. Больно… очень больно… Хотя я рада этой боли. Поделом мне, безголовой… Целительница! Позволила себе в нестабильном эмоциональном, да и психическом состоянии применить заклинание, даже не удосужившись в нем разобраться. Чему я, спрашивается, училась все эти годы, если проявила подобную халатность. Впору отчисляться, а все туда же, в больницу устроилась. Да меня опасно подпускать к живым пациентам! Кошмар просто, ведь сейчас у меня откат и мои решения нельзя воспринимать всерьез, а я уже планирую, как завтра пойду увольняться.

В мое самобичевание внезапно ворвался негромкий голос:

– Почему она все еще не очнулась?

– Болевой шок, – так же тихо ответил кот. – Мы ей выжгли верхний слой кожи размером с ладонь, естественно, организм тяжело это пережил.

– Но ты уже все залечил, – заметил магистр. Легкое прикосновение к коже над сердцем подсказало, почему такой болью отзывался каждый вздох. Кожа еще слишком чувствительная, да и воспаление наверняка осталось. Надо будет охлаждающую мазь сделать. Размышляя об этом ожоге, поняла, почему они выбрали такой кардинальный способ. Сама я снять заклинание не хотела или уже не могла, поэтому магистр уничтожил его физически, вместе с кожей. Плюс еще конфликт магий, и темное некромантское пламя поглотило печать без остатка. Болезненный способ, ничего не скажешь, зато действенный.

– Слишком много чувств резко хлынуло обратно. Ближайшие дни она будет особенно чувствительна, придется последить, чтобы никуда не вляпалась, – устало проговорил кот.

– Последи. Меня, к сожалению, она не подпустит, но если будут серьезные проблемы, сообщи, – попросил Бриар, все так же легко касаясь моего лица.

Решив, что пора уже дать знать волнующимся друзьям о своем состоянии, я открыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросила мохнатая кошачья морда, склонившись надо мной.

– Нормально, – просипела я и удивленно потянулась рукой к горлу.

– Сорвала, – удрученно покачал он головой.

Да, кричала я знатно. Оторвала взгляд от кота и перевела в противоположную сторону. Магистр стоял поодаль, пристально наблюдая за моей реакцией. Похоже, поспешил отойти подальше, поняв, что я очнулась. Да, я бы тоже не захотела находиться с собой рядом.

– Простите, – прошептала я, пряча глаза. Как же мне было стыдно за свое поведение!

– Зачем ты это сделала? – спросил он, все же подходя.

– Вы же и сами поняли, чтобы избавиться от вашего внимания, – пробормотала я.

– Я не про это, – прервал он меня, – а про заклинание.

Я все же рискнула взглянуть в лицо Бриару. После всего произошедшего его интересует только это?

– Тогда это казалось выходом. Хотелось, чтобы стало легче, и неважно, как.

– Прости меня, – страстно извинился он.

За что простить?! Ведь именно мне стоит извиняться. Но, кажется, мое прощение ему действительно важно, поэтому я просто молча кивнула. Но одна вещь не давала мне покоя:

– Зачем тебе это? Эта забота обо мне, эта попытка перевести куда-то, раскаяние в чем-то, когда из нас двоих виновата лишь я?

– Мы виноваты в равной степени, каждый по-своему. Мне тоже есть о чем сожалеть в своем поведении, – покачал он головой. – А в остальном… ты знаешь ответ на свой вопрос. С того зимнего дня ничего не изменилось.

Я бросила на него недоверчивый взгляд. Все же сейчас, на пике просветления, я понимаю: Бриар не тот человек, который стал бы играть с Риной, учитывая, что мы подруги.

– Зачем ты мне врешь? – раздраженно дернула я головой. Мне надоели непонятки, настало время все выяснить напрямую.

– Я не вру, – возразил мужчина. – Могу напомнить, это твоя прерогатива. Я тебе ни разу не солгал за все время нашего знакомства. Поэтому меня всегда удивляло, почему именно ты мне никогда не веришь.

– И сейчас не поверю, – начала злиться я. – Если ты честен со мной, значит, обманываешь Рину, а этого я тебе тоже простить не смогу.

– А при чем здесь твоя подруга? – нахмурился Бриар.

– Не надо, пожалуйста, – скривилась я, – она мне все рассказала.

– Объясни по-человечески, что ты пытаешься сказать всеми этими неясными фразами, – тоже вспылил мужчина.

– Ты оказывал ей знаки внимания! – не выдержала я. Вспыхнула, понимая, что это выглядит как ревность. – Нет, я рада, что ты нашел мне достойную замену, даже одобряю. Так что перестань, пожалуйста, заботиться о моем благополучии. У тебя есть другой объект для заботы. А ты сбиваешь меня с толку и заставляешь избегать единственную подругу!

Пока я изливала душу, лицо Бриара мрачнело.

– Позволь узнать, с чего ты взяла, будто у меня роман с твоей так называемой единственной подругой? – сухо поинтересовался он.

Я просто задохнулась от такого вопроса.

– Вся академия об этом болтает. И вас постоянно видят вместе. Ты много с ней общаешься, – пробормотала я.

– Удивительно, как же это так оказалось, что вся академия знает о моей личной жизни больше, чем я сам, – процедил он. – Может, ты припомнишь, что в начале учебного года такие же слухи, безумно тебя возмущавшие, ходили и по поводу наших отношений?

– Ну… – смутилась я, не зная, как сказать, что слухи вообще-то были правдивы.

– Не «ну». Заметь, тогда между нами не было ничего. А вот когда начался, как ты сказала, тот самый «ну», слухов уже не было. Забыли про это, – напомнил он.

А он прав. Сплетничали недолго, и то благодаря нервной Флоре, у которой из-под носа уводили ценную добычу. Но ведь дело же не только в слухах.

– Знаешь, сколько у меня студенток? – задал он риторический вопрос. – Потому что профессия такая есть, преподаватель называется. Это же не значит, со всеми у меня шашни. Хотя некоторые довольно настойчивы, на что я тебе, кстати, жаловался. И даже прятался у тебя в комнате, спасаясь от излишнего внимания. Хотя скорее это был предлог, а не причина, – признался он, испытующе глядя на меня.

– Она мне сама рассказала! – выдала я последний, самый убедительный для меня аргумент. – Сначала призналась, что ты ей всегда нравился и что хочет с тобой познакомиться поближе. А потом рассказывала, что ты обратил на нее внимание. А я чувствовала себя отвратительной подругой! Улыбалась ей, а сама чувствовала, что не хочу, чтобы она становилась к тебе ближе! – выкрикнула я, сжимая кулаки. Мерзкое заклинание. За полную бесчувственность я ближайшие пару часов буду расплачиваться повышенной чувствительностью.

– Спокойнее, – поймал меня Бриар за руку. – Тебе лучше не нервничать. Поговорим позже, когда ты успокоишься. – И он встал, явно собираясь уйти.

– Ну уж нет, – возмутилась я, хватая его рукав. – Теперь, когда я наконец-то решила во всем разобраться, ты сбегаешь?

– Ты потом сама пожалеешь, что вовремя не прекратила этот разговор. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы это понимать. Если бы не откат, ты бы не рвалась поговорить по душам.

– Мне плевать, откат это или что еще, – твердо заявила я, игнорируя, что Хран мягко дергает меня хвостом за запястье, явно тоже пытаясь остановить. – Раз уж так сложилось, хочу раз и навсегда все выяснить.

Бриар, вздохнув, сел обратно.

– Что ты хочешь услышать? Что я впервые слышу о каких-либо отношениях с твоей подругой? Дело не в том, что я скажу. Дело в доверии, в том, насколько хорошо ты знаешь человека. Мое слово против слова Рины. Зная тебя, я уверен, что решение будет не в мою пользу. Поэтому не вижу смысла твердить, что твоя Серина все выдумала.

Я, совершенно запутавшись, молча смотрела на него. Итак, есть мужчина, с которым я знакома около полугода. И большую часть этого времени я с ним ругалась. И лучшая подруга, три года поддерживающая меня. Он прав, расклад не в его пользу. Будь я под воздействием блокиратора, даже не колебалась бы. Но сейчас… почему мне так хочется, чтобы именно Рина соврала? Все эти странные мелкие детали, которые заставляли меня сомневаться в преданности Рины. Что это – тщательно спланированная акция по лишению меня близкого человека или случайности, приоткрывшие мне истинную личину подруги?

Голова кипела. А у меня между прочим, шок! Болевой, эмоциональный и даже немного психический! Глухо застонав, упала в подушки и искренне произнесла:

– Как же я устала… Кто прав, кто виноват… Кто друг, кто враг… Больше не мо-гу.

– Все так живут, – тихо заметил магистр. – Тебе нужно решить, кому ты доверяешь, и не оглядываться на остальных.

– Кому доверяю? – поморщилась я. – Самой бы разобраться. Пожалуй, только тебе, Хран, я и верю буквально бесконечно! – Я притянула в объятия сидевшего рядом кота, а тот в кои-то веки не стал возражать против нежностей. – Но даже когда ты попросил проявить по-настоящему это доверие, я отказалась. Значит, наверное, не верю никому. Особенно себе.

– Я не виню тебя, – поспешил заметить кот. – Это из-за заклинания, я не обижаюсь. – И тихо, с раскаянием продолжил: – Но взамен прошу понять мои действия.

Я кивнула, отпуская его.

– Ты не мог справиться со мной один. Мне не в чем тебя упрекнуть.

– Я не про это, – печально покачал он головой. – Мы с магистром познакомились раньше. Гораздо раньше.

Первым, что почувствовала, была паника. Потом пришло недоверие.

Он не мог меня предать… Только не Хран!

Быстрый взгляд на магистра, уже отошедшего в другой конец комнаты, ничего не дал. Все так же холоден, невозмутим и неприступен. Пойди пойми, как много он теперь знает.

– Как долго? – хрипло спросила я, при этом не отводя глаз именно от лица магистра, словно надеялась там найти хоть какую-то подсказку.

– С того вечера, когда ты чуть не выгорела, – сознался кот. – Ты лежала, еле дыша, уже почти пустая, я не мог просто смотреть. А больше попросить о помощи было некого…

Я не знала, что сейчас делать и как себя вести. Хотелось закричать. Как он мог не только привести Бриара, но еще и скрывать это от меня! Но накипающая ярость была резко приглушена сухим голосом рассудка. У Храна действительно не было выбора. Он нашел того, кто мне помог, но при этом не стал болтать об увиденном. А насчет того, как много успел рассказать… Да ничего он не сказал… Наша клятва крови мешала!

– Мы побоялись тебе рассказывать, – словно почувствовал, о чем я размышляю, кот. – Уже тогда было понятно, что ты что-то с собой сделала, и я не знал, как ты можешь отреагировать и какие глупые поступки совершить. Поэтому решил промолчать, прости.

Обида никуда не ушла, но к ней добавилось понимание. В том состоянии я скорее всего могла либо сбежать, либо выгнать кота, лишаясь единственного союзника. Так что Храна я прощу, хотя какое-то время еще подуюсь. Но вот молчание Бриара начало меня пугать. Оставив кота мучиться от раскаяния, я напряженно вглядывалась в лицо магистра. Но он… молчал. Спокойно рассматривал меня и молчал.

– Если ты ждешь вопросов, то их не будет, – заметил Бриар.

Я насторожилась еще больше, хотя подобное мне было на руку.

– Почему?

– Задавать тебе вопросы дело бессмысленное и неблагодарное. Либо соврешь, либо уведешь разговор на другую, неприятную мне тему. Или начнешь меня обвинять в неоправданном интересе к твоей жизни. Лучше промолчать, – пояснил он без тени насмешки или упрека. А может, ему уже все равно.

– И никаких наказаний за неподобающее поведение? – недоверчиво глянула я.

– Почти. Завтра у тебя отработка пропущенного дежурства в управлении.

Я обреченно уставилась на него, ожидая продолжения.

– Это все, – кивнул он мне в ответ. – Я выйду, чтобы ты могла собраться. Не волнуйся, верну тебя прямо в комнату, никаких слухов не пойдет.

Я растерянно следила, как он направляется к двери. Я ожидала многого, только не полного спокойствия и легкого равнодушия. Да еще после признания, что его чувства ко мне не изменились. Как-то не похоже.

Но, уже взявшись за ручку двери, магистр остановился:

– Касс, что теперь будет? Со всей этой ситуацией, с твоей подругой. Мне просто интересно.

Я задумалась и через пару минут решительно заявила:

– А ничего. Я ничего не буду делать! – И решила все же объясниться. – Если задуматься, то оно вскоре и само вскроется, кто из вас меня обманывает. Раньше я избегала вас обоих, поэтому и судить адекватно о происходящем не могла. Теперь просто подожду, кто первым проколется.

Впервые за сегодняшний вечер на лице у магистра появилась легкая улыбка.

– Значит, не будешь больше избегать?

– Не буду, – покачала я головой. – Это бессмысленно и утомительно. Но между нами это ничего не меняет. Я предлагаю вернуться к тому варианту общения, с которого мы начинали, – рабочему.

– Пока меня это устроит, – согласился он, оставляя меня наедине с мыслями, ну и с Храном.

Поморщившись, ибо кожа на груди побаливала, я вылезла из-под одеяла и огляделась в поисках платья. Откровенно говоря, процесс его снимания, как и следующие… хм, сколько-то там часов, в памяти не отложились. Искомое я обнаружила в кресле у окна.

– Все же последствия остались, – внезапно раздался в тишине комнаты голос Храна, напоминая мне, что я не одна. – Ты слишком спокойна и рациональна. Раньше бы ты после нервно металась по комнате с воплями, как быстро нужно собраться, куда лучше сбежать. Еще бы заявила, что тебе врут ну просто все вокруг, обвинила бы каждого в шпионаже. И меня в том числе.

Я задумалась. Он, конечно, преувеличил. Да, измотанная событиями последнего полугода, я бы запаниковала и сбежала. Так что польза-то от заклинания была. И даже сейчас есть, если в качестве побочного эффекта мне достанется толика разумности и самоконтроля. Но остается огромный минус в виде всего, что я натворила. Нахамила преподавателю! Да еще какому! Меня впервые выгнали с занятий, не считая тех случаев, когда магистр отправлял меня восвояси, утверждая, что я свою долю трупов уже отработала. Нет, даже сейчас я считаю методы Бриара-старшего неоправданными и даже жестокими, но высказывать свое осуждение на виду у всей группы, да еще во время практического занятия, права не имела. Вот накатать жалобу в ректорат могла, правда, сомневаюсь в эффекте. Но моя эскапада никакой пользы не принесла ни мне, ни тому, кого мучил садист. И кстати, я даже не поинтересовалась, как пошло занятие после моего ухода? Угадал ли кто-нибудь злоумышленника, насколько серьезными были повреждения у проигравших? Ужасно, я словно потеряла свою человечность. Ушла и начисто забыла о том, за кого заступилась. Вроде как долг выполнила, а дальше не мое дело.

Бриар ждал в небольшом коридоре, уходящем в глубь темного пустого дома. Не понимаю, как так можно жить? Зачем вообще приобретать дом, чтобы не жить там, а если и бывать, то в гнетущих тишине и сумраке? Но это в общем-то не мое дело. Захотелось человеку одиночества, пусть наслаждается.

Взглянув на магистра, я вспомнила о довольно важной вещи.

– Спасибо, – произнесла, глядя ему прямо в глаза.

Он вопросительно поднял бровь.

– За то, что сняли заклинание, – пояснила я. – Пусть и таким необычным способом! – И усмехнулась на собственное замечание. – Последствия были бы не смертельны, не вредны для моего здоровья. Вы могли даже не обратить внимания на мою эксцентричность…

– Не мог, – просто ответил он, не став ничего пояснять, но я и так поняла.

Развивать разговор не хотелось, поэтому, изобразив крайнюю степень энтузиазма, я продолжила:

– Ну, еще раз спасибо за все. Можно мне теперь к себе?

И уже через пару мгновений была в своей комнате.

Быстренько начеркав записку Майлине и отправив вестника, устроилась в кресле, приготовившись к серьезному разговору. Кот мой настрой понял сразу, поэтому хмуро косился, готовясь к головомойке.

– Сейчас меня больше всего интересует, что ты рассказал Бриару и как объяснил все произошедшее.

– Да ничего я про тебя не рассказывал, – вздохнув, начал он. – Про себя да, признался, что я хранитель. Кто, откуда – сам не знаю. Про твое истощение соврал, дескать, ты эксперимент с артефактами затеяла и не рассчитала сил. Я тебя нашел уже такой. А про заклинание и объяснять ничего не пришлось. Он припомнил сам, чем ты ему угрожала. Я сразу предупредил, что мы связаны клятвой. Правда, он интересовался, что же это ты изготовить пыталась, но я сказал, что и сам не знаю.

– Ладно, – кивнула я. – Будем считать, инцидент исчерпан. Не считая предстоящего извинения перед Бриаром-старшим, – пробормотала себе под нос.

Как оказалось, это не последние проблемы вечера. Минут через пять прилетел вестник с ответом Майлины. Нет, возмущаться внезапным заявлением, что завтра я не приду, женщина не стала, зато поинтересовалась, не смогу ли я тогда отработать этой ночью, потому как у них сумасшедший дом. Да еще и документацию нужно в порядок срочно привести. А это означает, что пора собираться. Эх, опять не выспаться.

Меня ожидал ворох бумаг и бесконечные корявые почерки целителей, в которых предстояло разобраться. Единственным оживлением был приход Гранта за кровавой жатвой. Интересно, почему так скоро, ведь с последнего забора крови и недели не прошло.

– Мы люди подневольные, – пожал он плечами. – Мне велели, я сделал. – И на этом скрылся, а я вновь погрузилась в записи. К концу смены уже еле-еле различала ненавистные строчки, сокрушаясь, что даже не смогла выяснить насчет последнего эксперимента. На этаж пройти не удастся, слишком работы много, чтобы просто так смотаться в крыло неизлечимых. Так и ушла, уставшая, полуслепая, не выспавшаяся и без капли нужной информации.

Утром меня удивило, что чувствую я себя просто потрясающе. Словно не сняла заклинание, а только-только его наложила. Хотя не совсем так. Эмоции не исчезли, не были приглушены, но извечно мучившие меня боль и отчаяние испарились. Мне стало легко и свободно. И разум при этом был кристально чистым! Столь резкий переход настораживал.

В обед меня поймала Флора, что неожиданно – с претензией:

– Вот она, прогульщица систематическая!

– Что, прости? – не поверила я своим ушам.

– Не прощу. Серас, мне все равно, что там у тебя творится в жизни и в голове. Хотя нет, вру, что творится у тебя в личной жизни, мне интересно, там сюжет покруче детективов. Так вот, что бы ты там себе в голове ни накрутила, советую прекратить. Ладно, ты отменила наше занятие. Мне же лучше, считай, сократилась плата за зелье. Но вот прогуливать занятия его лордейшества – чистое самоубийство, – неодобрительно заявила она, всем своим видом показывая, насколько неадекватной меня считает. – Уж не знаю, что тебе наговорил Бриар в выходные, но это возымело прямо противоположный эффект. Приди в себя, любовь любовью, но портить свой диплом из-за сердечных переживаний глупо, – хмуро закончила она.

Вот уж не ожидала такой заботы о моем образовании от Флоры!

– Уже, – пробормотала я в ответ на ее излияния.

– Что уже? – вытаращилась она. – Диплом испортила? Ну что ж, поздравляю, пойди тогда побейся головой об стену, в порыве отчаяния.

– Нет, – хихикнула я. – В себя уже пришла.

– Прекрасно, но вышеперечисленное советую все же проделать. Вдруг лорд Клейрон проникнется твоим раскаянием и простит былое хамство. Хотя он не выглядит человеком, способным на прощение, – хмыкнула она.

– Справлюсь как-нибудь, – пожала я плечами, и мы, наконец, направились в главное место сборища всех студентов. И раз уж боевичка сама коснулась его сиятельства высшего лорда, я не упущу шанса прояснить некоторые моменты. – Так чем же закончился практикум?

– О, точно, как же я забыла тебя упрекнуть, – оскалилась девушка. – В общем, зря ты крик развела, Серас. Никого там не пытали. Неудачники, выбранные на роль показательной жертвы, отделались подпаленными бровями и парочкой прорех в одежде. Никакого взрыва не было, как и сжигания заживо. Только много шума, световых эффектов и парочка искр. Молчала бы в тряпочку, и не было бы никаких проблем.

Я понуро вздохнула. Да, варианта с запугиванием я не продумала. Что странно, это же излюбленный прием наших преподавателей. Чтобы адепты старались больше. Здравствуй, очередной мой катастрофический промах, спасибо, чудесное заклинание. Уже и не поймешь, что лучше: разум, не отягощенный чувствами или захлебывающийся от излишней эмоциональности. А нельзя как-то в середину попасть?

– Я бы тебе посоветовала извиниться на следующем занятии. Вряд ли это поможет, но изобразить раскаяние и потешить мужское и преподавательское самолюбие стоит.

Я лишь кивнула. Извиниться планировала и сама. И не ради чужого самолюбия, мне действительно стыдно за неуважение к преподавателю. Не важно, насколько мне чужд его предмет, но хамить я права не имела. Остается надеяться, если в дальнейшем я буду вести себя паинькой и хорошо подготовлюсь к зачету, валить намеренно он меня не станет. За размышлениями о предстоящих проблемах с экзаменом учебный день пролетел незаметно, и вот я уже спускаюсь к порталам, чтобы попасть на дежурство в управлении. Неожиданно, но там меня ждал Бриар.

– Думаю, ты понимаешь, почему я попросил тебя отработать именно сегодня? – начал он, хмурый и непривычно напряженный.

– Нет, – честно призналась я. Что такого особенного в сегодняшнем дне? Просто магистр вспомнил про отработку.

Магистр явно ожидал не такого ответа:

– Касс! Одиннадцать дней уже прошли.

Убийства! Ритуал! За своими проблемами я совершенно забыла, с чего же все началось. А напрасно, ведь срок подошел, значит, сегодня ночью обнаружат тело. Кроме того, если рисунок повторяется, я вычислю конечную точку. А после мы с Храном совершим небольшую прогулку и посмотрим, откроется ли мне новая часть библиотеки. Как же я могла забыть такую важную вещь! И я даже не знаю места предыдущих двух убийств! Нужно срочно порыться в бумагах морга (вот когда начинаешь ценить эти ночные отработки!).

– Что от меня требуется? – Ведь «Голубой лотос» больше не фигурирует, так что же искать?

– Тело меня не особо волнует, – выдал неожиданно Бриар. – Ты мне нужна ради анализа крови.

Я удивилась. Как это, тело не волнует, а кровь – да?

– У убитых в крови какое-то вещество? Или, наоборот, чего-то не хватает?

– Кровь не убитого, – покачал он головой.

– А какая? – совсем растерялась я.

– Рик тебе не докладывал? – усмехнулся он, показывая, что прекрасно осведомлен об откровенности своего помощника. – Уже знакомый тебе символ рисуют кровью. Кому она принадлежит, мы не определили. Я хочу, чтобы ты выжала из этого маленького образца все, что сможешь.

Гм, на что бы такое мне проверить образец, до чего еще не догадались мои более опытные коллеги?

– Все, жди, когда привезут, – развернулся он, собираясь уходить.

– А долго ждать-то придется? – бросила я ему в спину.

– Возможно, всю ночь. – И оставил меня одну.

Отведенного мне времени я терять не собиралась. Мне предстояло найти бумаги по предыдущим двум телам и определить места убийств, а это дело не самое простое. Нет, в морге велись записи по вновь поступившим телам, но не факт, что нужные хранятся в моей комнате, а не в какой-нибудь из соседних. Во-первых, кто сказал, что меня туда пустят? Во-вторых, одним-единственным знакомством в местном морге я была сыта по горло, заводить новые мне что-то не хотелось. Если я попытаюсь что-то спросить у Рика, это будет подозрительно. В общем, нужно быстро переворошить тут все, что есть. Через полтора часа я наткнулась на искомый журнал, и вскоре у меня были так необходимые мне два адреса. Новый можно будет уточнить непосредственно у Бриара. Но время шло, а тела все не было. До конца дежурства оставались считаные часы, когда дверь распахнулась. Зашел мрачный Рик, а следом внесли так ожидаемый мной труп.

– Что делать, знаешь? – поинтересовался, наблюдая, как тело укладывают на металлический стол.

Я кивнула. Вот только что бы такого сотворить с этим образцом, я не придумала.

– Держи, – протянул мне оборотень пробирку, после чего они всей компанией скрылись, оставляя меня наедине с собственным гением и жалкими частицами крови неизвестного. А я ведь даже не успела спросить, где тело-то нашли! Но время не ждет, я уже всю ночь просидела без дела. Велика вероятность, что получение анализов затянется, а сегодня очередное занятие с Бриаром-старшим! Вот уж что пропускать не стоит, особенно с помощью его сына. Значит, за работу!

А быстро не получилось. Что я могла сделать? Определить группу крови? Возраст? Пол? Так это уже и без моей помощи давно выяснили. Разве что подтвердить, что кровь одна и та же. Можно еще уточнить, вдруг это кровь оборотня или дракона. Проверить на наличие запрещенных веществ или лекарств? Можно, даже нужно, вот только подсказок это не даст. Не знаю, какого чуда ожидал Бриар, но я его не сотворила. Когда он явился, я, обставленная колбами и взъерошенная, делала анализ на редкий компонент, при том, что у меня уже был списочек из десятка исключенных.

– Как успехи? – поинтересовался магистр, на голос которого я даже не повернулась. Правда, огрызнуться хотелось очень сильно. Нет, ну серьезно, почему я? Чем таким я могла ему помочь? Ждут от меня раскрытия всех секретов, а я ничего и сказать-то не могу. Тщательно контролируя голос, чтобы не зашипеть на ни в чем не повинного человека, я процедила:

– Никак. Ничего интересного для следствия, чего бы не сказали вам предыдущие эксперты, я добавить не могу.

– А что можешь? – произнес он уже прямо за моей спиной.

Слегка скосив глаза, поняла, что он уже следит за моими действиями. Вдруг, поморщившись, он обратил на меня настороженный взгляд:

– Ты порезалась?

– Что? – Я на мгновение даже оторвала взгляд от бурлящих колб.

– Пахнет твоей кровью, – хмуро заметил он, оглядывая меня.

Закатив глаза, я вернулась к своему эксперименту.

– Во-первых, с вашей стороны некорректно спрашивать молодую девушку о кровотечении, – побормотала я, поглощенная работой. – А во-вторых, скорее всего запах крови образца смешался с моим собственным, потому что я с ним работаю. Но раз уж вы спросили – нет, не порезалась, и других кровотечений у меня нет.

Пару минут стояла полная тишина. Уж не знаю, какие-такие мысли занимали его голову, когда он, слегка откашлявшись, заговорил снова:

– Так что ты можешь сказать по этому образцу?

– Принадлежит девушке, от двадцати до тридцати лет. Живет скорее всего в столице. Человек, но с необычными генами, их я определить не могу, слишком дальние предки их оставили. Здорова, лекарствами не пользуется, – отрапортовала я. Увидев, что очередная проверка не выявила наличия в крови наркотиков, устало вздохнула и отстранилась от лабораторного стола. Знала ведь, что «Голубой лотос» уже не всплывал, но решила уточнить.

– Все? – поинтересовался магистр, ничем не выдав разочарования. – Жаль, значит, будем работать в другом направлении. Ты закончила?

– М-м-м, – покосилась я на остатки крови в пробирке. – Еще кое-что проверю.

– Полчаса, и хватит, – разрешил он мне. – От первых пар ты освобождена, но задерживаться не стоит.

Я согласно покивала и, когда он уже собирался выходить, вспомнила про важную вещь:

– А где нашли тело?

– Зачем тебе? – настороженно спросил он.

– Интересно же, – пожала я плечами. – Вдруг анализы неверны, потому что образец испорчен. Хотелось бы знать, какие вещества исключить из-за влияния окружающей среды.

– В переулке рядом с больницей Беннет, – раскололся он. – Там что-то в последнее время неспокойно.

Это же моя больница! Мне невероятно повезло, что я сегодня не дежурила, иначе точно бы попалась на допрос Бриару.

Я изобразила задумчивость:

– Нет, там все чисто.

– Я вернусь через полчаса, посмотрим, вдруг что-то нароешь, – кивнул он и исчез за дверью.

А я направила испытующий взгляд на заветную колбу.

Итак, какова вероятность, что образец крови сохранит слабые отголоски магии того, у кого он взят? Проще ведь искать не просто девушку, а мага. Попытка не пытка, рискнуть стоит. Глубоко вздохнув, я привычно перешла на хранительское зрение. Что же еще скрывает наш образец? Я буквально носом уткнулась в колбу, пристально рассматривая те жалкие капли крови, которые мне достались. На первый взгляд ничего нового. А вот на второй… Я различила слабые крупинки более светлого, чем кровь, цвета. Слишком темно, толком не разглядеть. Решительно подхватив колбу, я встала прямо под лампу. И обнаружила совсем не то, что ожидала. Магия проявилась. Не крупинки, а тонкие-тонкие нити, не толще волоса, почти прозрачные, с легким желтым оттенком. Но поразило меня другое. Эти нити потянулись к моей ладони, держащей злосчастную колбу, и начали вплетаться в мои собственные потоки магии. В жизни такого не видела, но догадка пришла мгновенно. Это не просто остатки целительского дара в крови. Это остатки моего дара и моей магии, а значит, и кровь моя! Руки задрожали, и я поспешила вернуть колбу на место, пока случайно не разбила ее.

Спокойно, Касс, возьми себя в руки, этого просто не может быть!

Дамиан! Он сказал, что пахнет моей кровью!

Нет, Касс, ему могло показаться. Тем более будь это твоя кровь, он бы учуял ее на месте первых двух убийств. А не он, так Рик. Тот ведь оборотень.

Нет. На месте убийств скорее всего было полно крови самих жертв, естественно, этот запах заглушал все остальные. А сейчас… лаборатория стерильна, тело только доставили.

Это. Моя. Кровь.

Почему она была на местах преступлений? Моя невероятная догадка верна. Дверь открылась именно мне. Скорее всего как раз из-за крови, ведь я порезалась. И кто-то догадался об этом до меня. Какая же я наивная! Все это время я была не просто в руках своих врагов, они постоянно имели доступ ко мне, потому что эта кровь свежая, максимум вчерашняя.

Спокойно, возьми себя в руки. Откуда у них образец? Ответ очевиден. Больница и Грант. Остается вопрос, сам ли Грант замешан или кто-то из сотрудников крадет кровь? И почему я никогда не интересовалась у Майлины, правда ли, что у всех сотрудников берут анализы? Почему была так беспечна? Дескать, если меня не выкрали из академии, то как им отыскать безликую практикантку в какой-то занюханной больничке. Но ведь нашли! Неужели я перестаралась с экспериментами? Ведь первое убийство совершили уже после того, как я излечила первого пациента. Значит, наш убийца просто все тихо выяснил, не поднимая шумихи, а я наивно все ждала, когда же разразится скандал.

Внезапно одна деталь все перевернула.

Предыдущее убийство! Тело было найдено в ночь с субботы на воскресенье. Они не могли достать свежий образец в больнице… Воспоминания о той самой субботе заставили нервно вцепиться руками в стол и глубоко задышать, заглушая приступ паники.

Тренировка с Флорой и чаепитие с Риной. Два пусть и небольших, но ранения. Как минимум одно из них не случайность. Значит, убийца нашел меня уже в академии. Это опасно, как никогда. Но кто же, кто из них двоих? Две девушки, настораживающие меня своим поведением все это время… Кто же из них предал?

И ведь я знала, что все это подозрительно, что нужно забрать несчастные тряпки с моей кровью. Но холодный разум опроверг возможность подставы. Кто бы мог подумать, что меня подведет именно логика, а не эмоции.

Несколько раз глубоко вздохнув, постаралась взять себя в руки. Что ж, ситуация препротивная, но у меня есть преимущество. Теперь я в курсе их планов, как и того, что сама могу открыть библиотеку. Понятно, оставаться в академии нельзя, но и бездумно сбегать нелепо. Нет, стоит все хорошенько продумать, перетащить все свои вещи в библиотеку, чтобы нельзя было применить заклинание поиска. А уйти в нее лучше из какого-нибудь тихого угла в городе, чтобы я потом смогла выйти именно там. Да и запастись много чем придется. Решено, паниковать мы не будем. Спокойно соберемся, в конце концов, они не знают, что я раскрыла слежку. За пару дней успею все хорошенько обдумать, а заодно и понаблюдать за подозрительными личностями. Что ж, решение принято, остается только ждать.

Брать себя в руки я закончила вовремя. Отпущенные мне полчаса истекли, и магистр явился за последними результатами.

– Что скажешь? – ворвался он в комнату, не утруждая себя стуком.

– Кровь принадлежит магу, обладающему целительским даром, – как можно спокойнее сказала я чистую правду. Уточнять, какому конкретно магу она принадлежит, я, пожалуй, не буду.

– Это действительно важно, – кивнул задумчиво магистр. – Ладно, тебе пора в академию. Идем, провожу.

Хран крепко спал в кровати. Жаль, конечно, но сон его придется нарушить.

– Хран, – мягко потрясла я его, и кот тут же вскочил, судорожно оглядываясь.

– Что случилось? – спросил он, нервно дергая хвостом.

– Проблемы, как и всегда, – устало вздохнула я и стала посвящать кота в подробности.

Он к этим неожиданностям явно готов не был. Пару минут молча осмыслял все, что я сказала. Потом посыпались вопросы:

– С чего ты взяла, что на всех местах преступлений одна и та же кровь?

– Рик говорил. Везде кровь молодой девушки, скорее всего местной, – развеяла я его надежды на ошибку. Ты был прав с самого начала, я не только не нашла противника, но и позволила ему подобраться слишком близко к себе.

– А я ведь предупреждал, – мрачно напомнил кот.

– Предупреждал, – согласилась я. – Но это был наш единственный вариант, и он провалился. Да, моя ошибка, но мы вовремя обо всем узнали, у нас есть время и возможность скрыться. А ведь это уже неплохо. Если бы не все эти события, я бы никогда и не узнала, что замешаны Флора или Рина. Кто знал, чем для меня могло закончиться это слепое доверие.

– Что-то я так и не заметил на твоем лице ужаса, – подозрительно взглянул он, – или хотя бы раскаяния за свои действия.

– А смысл? – пожала я плечами. – Все уже произошло, рвать волосы глупо, нужно решать, как действовать дальше.

– Похоже, заклинание ударило по тебе больше, чем мы думали, – тихо пробормотал он, но я все же услышала. – Ты ведь уже приняла решение? Излагай.

– У нас есть пара дней, чтобы собрать все мои вещи и перенести в ту комнатку, где хранится каталог. Мне кажется, она наиболее безопасная. Уйдем туда и займемся второй частью библиотеки. Наша задача – найти ее до заговорщиков и устроить там пару-тройку ловушек. Например, следящий или запоминающий облик артефакт, чтобы узнать врага в лицо. Но с этим у нас еще будет время разобраться.

– Я понял, – кивнул он, а потом, замявшись, все же спросил: – Касс, ты опять будешь пытаться все сделать сама? Может, все же поговоришь с Бриаром? Идея, что он замешан в твоем деле, уже давно выглядит неправдоподобной.

– Знаю, – согласилась я.

– Тогда почему? – удивился он, поняв, что с моим тотальным недоверием к Бриару, похоже, покончено. У того было много возможностей навредить мне, но в итоге предали меня те, кого я не подозревала совсем.

– Ты уже должен был понять, – печально усмехнулась я. – Я осведомлена о масштабах происходящего. Кем бы ни был организатор, он не побоялся уничтожить целый род высших, не самый слабый и беззащитный. Где гарантия, что так же легко не истребят другой? Я не имею права подвергать Бриара и его семью такой опасности. А то, что он с головой кинется в это дело, можно не сомневаться. Погибнет сам, и меня с собой утащит. Нет уж. Это моя семья и мои проблемы. Много я сделать не смогу, но хочу узнать, кто виноват и за что все погибли.

– А как же месть? Как же справедливость? – поинтересовался кот.

– Было бы неплохо, но отомстить сама не смогу. Доказать обвинение скорее всего тоже. Даже официально подтвердить, что я наследница рода Керридуэн, не смогу. Так что достаточно будет хотя бы знать, от кого я бегу. Месть мне не вернет родных. Будь я уверена, что за мной не охотятся, я бы даже лезть в расследование не стала, – призналась я.

– Касс, Бриар взрослый мужчина, не самый слабый, даже один из сильнейших, позволь ему самому решать, готов ли он ввязаться. Это его право, – строго заявил кот.

– Кто, интересно, дал ему это право? – криво усмехнулась я.

– Не кто, что, – поправил Хран. – Его любовь к тебе. Уж решить за себя, сможет ли он защитить то, что ему дорого, Бриар в состоянии.

– Это не имеет значения, – покачала я головой. – Я хочу защитить то, что дорого мне. А его смерти по моей вине я уже не переживу. Все, – оборвала, не дав ему высказаться, – эту тему я обсуждать больше не буду. Бриара мы впутывать не станем. Пусть обижается, проклинает, зато жив останется. И связываться с ним я тебе запрещаю. – Последняя фраза коту очень не понравилась. – Ладно, прошу тебя, – смягчила я тон. – Он уже достаточно настрадался по моей вине. Хватит с него.

Кот промолчал и все время, пока я собиралась на занятия, понуро наблюдал за мной.

– Что ты будешь делать с работой в больнице? – все же спросил он.

– Ничего, продолжу ходить. Не стоит вызывать у врагов лишние подозрения.

Кота убедить в правильности моего решения не удалось. Но, по крайней мере, он смирился. Нет, я понимаю, почему ему так не нравится идея. Умалчивание важной информации от Бриара почти преступно. Но у меня веские причины. Боюсь, магистр полезет в эту банку с пауками и переворошит всю компанию. А если спугнуть зачинщика этой истории, что-то мне подсказывает, вероятность того, что меня упрут прямо из-под носа у магистра, не так уж мала. Нет уж, лучше я замету следы и спрячусь. Все равно ближайшие десять дней наши заговорщики будут сидеть тихо, так что есть время разобраться.

На обед я не пошла. Перед котом держалась спокойно и уверенно, но на самом деле мне было очень страшно. Они подобрались так близко… Как много успели узнать? Сколько моих тайн и способностей, которые могли бы стать козырем в рукаве, уже раскрыты? Кто из двух девушек предатель, и как в деле с кровью замешан Грант?

Приходится признать, что поведение Рины, увы, гораздо подозрительнее. Занятия с Флорой назначала я сама, а на чай меня пригласила именно Рина. Кровь нужно было получить именно в тот день, причем так, чтобы не вызвать у меня подозрений. Конечно, пораниться на тренировке по метанию ножей куда проще, чем на чаепитии, вот только у боевички этой возможности не было. Она ножи, считай, в руках и не держала, а все движения показывала пустыми руками. А в ранении виновата я сама. В то время как Рина вполне могла что-то заранее сотворить с чашкой, которая раскололась у меня в руках. Мы знакомы уже давно, мои вкусы и предпочтения она прекрасно знает, эту чашку я полюбила еще три года назад. Но чем ее подкупили? За что меня предала лучшая подруга? Или она была не в курсе происходящего? Может ли быть, что злополучная чашка – случайность, а лоскут с моей кровью у нее выкрали? Хотелось в это поверить. Но история с Бриаром… Демонстративное счастье и постоянные намеки, как у них все хорошо… Его удивление, когда я про это рассказала. Поведение Рины наталкивает на мысль, что она пыталась усугубить наш конфликт.

В общем, не нравится мне происходящее. Но предпринимать мы пока ничего не будем. Слишком опасно. Хотя нет, один момент я все же проясню. Сегодня же ночью аккуратно уточню у Майлины, правда ли у всех берут кровь на анализ.

На занятиях в тот день я присутствовала лишь формально. Даже лекции не писала, только изображала активную мыслительную деятельность. В конце концов, закончить здесь образование мне не светит. Прояснив ситуацию со второй частью библиотеки, я скроюсь с Храном на краю Империи. А если получится, то и в другой стране. Идея малодушно сбежать привлекала меня все больше. И какой смысл строчить конспекты, если они мне не понадобятся? То же самое вышло и с Бриаром-старшим. Я же вроде решила, что стоит извиниться и за прогул, и за поведение, а теперь… Нет, я все еще считала, что была не права, но тратить последние моральные силы на разговор с лордом, что для меня уже стресс, не хотелось. Поэтому на все его занятие затаилась в своем углу. Флора, к слову, сидела рядом, как раньше. И Рина на первых рядах не изменяла своим привычкам. Краем глаза я следила за обеими девушками, пытаясь вычислить, кто меня предал. Рина была мила и приветлива, помахала мне, когда я зашла в аудиторию. Хмурая Флора удостоила меня лишь кивком, но она не самый доброжелательный человек в мире, так что за странность это не принять. Мне оставалось только мучиться догадками и изображать спокойствие. Если Хран просечет, насколько я нервничаю, то заставит выложить все Бриару. Правда, сейчас ему есть чем заняться. Кот ускоренно собирал наши вещи, готовил запас лекарств и амулетов. После побега из академии мы не сможем вернуться в нашу лабораторию, поэтому хвостатый друг капитально засел в подвале, стараясь просчитать все, что нам пригодится. Ничего необычного тем временем не происходило. Ни одна из девушек ко мне с вопросами не лезла, что казалось одновременно настораживающим и вполне нормальным. Бриар тоже не объявлялся.

Ночью, как и собиралась, вернулась в больницу. К сожалению, насчет крови узнать ничего не удалось. Майлина лишь подтвердила, что анализы собирают у всего персонала.

С самого начала последнего дня в академии меня мучил мандраж. Я опасалась, что магистр внезапно нагрянет, чтобы поговорить по душам, а я сорвусь и выдам намерения. Мне вообще казалось, стоит ему только взглянуть на меня, как он сразу поймет. Почему-то даже не возникало сомнения, что так или иначе мы пересечемся. Хотя бы случайно в коридоре. Но все было тихо, я даже почувствовала разочарование, хотя стоило радоваться. Жаль лишь, что не удалось попрощаться, пусть даже и мысленно. Но нельзя предаваться сожалениям, мы с Храном вступаем в новый этап нашей жизни.

Так и пролетел весь день в бесконечных размышлениях и судорожных сборах. Исчезнуть решили ближе к вечеру, после комендантского часа. Я прикинула, что лучше всего уйти через городскую библиотеку. Знала я ее как свои пять пальцев, свободные двери в тихих уголках там имеются, а студентов через нее, даже по вечерам, проходят сотни, затеряться в такой толпе несложно.

К вечеру стало совсем тяжело держать себя в руках. Теперь уже даже мне хотелось пойти к Бриару и все честно ему рассказать. Но я напомнила себе, ради чего стараюсь. В конце концов, ему же будет лучше, если он окажется в стороне.

Защиту с комнаты снимать мы не стали. Не стоит кому попало рыться в ней, пусть и опустевшей. Магистр, если очень понадобится, сюда и так пробьется. Он высший лорд, его способности мне неизвестны, но с оградой он точно справится, если появится правильная мотивация. И уж чего-чего, а мотивации после моего исчезновения у него будет хоть отбавляй.

Стоя посреди пустой комнаты, я медленно обводила ее взглядом, вспоминая последние три года. Столько всего произошло, столько во мне изменилось с тех пор, как я впервые зашла сюда. Жаль, далеко не все изменения прошли в лучшую сторону. Покидая место, которое столько времени считала домом, я особенно жалела о нашей лаборатории. Сколько раз она нас выручала!

Времени рассиживаться и переживать больше нет, пора уходить. Я убедилась, что ничего не забыто, и направилась к двери, где меня ждал нервно дергающий хвостом Хран, когда нас заставил подскочить внезапный громкий стук. Мы переглянулись.

Боги Безмирья, только бы не Бриар!

Вопль из-за двери заставил меня облегченно вздохнуть.

– Эй, Серас! Ты тут? Открой, а?

Флора! А она что тут забыла? Неужели все-таки она?! И сейчас пришла, чтобы не дать мне уйти? Нет, я преувеличиваю. Так точно подгадать время она при всем желании не могла. Чем дольше я размышляла, тем более склонялась к мысли, что предала меня Рина. Но раз уж Вегеросс сама явилась в последний момент, нужно воспользоваться ситуацией.

– Хран? – тихо позвала я. – Заклинание правды сделаешь?

Немного подумав, кот кивнул и, судя по судорожным взмахам мгновенно разветвившегося хвоста, тут же принялся за нужный узор.

Дождавшись, пока кот даст отмашку, я распахнула дверь и выскользнула наружу, чтобы Флора не успела заметить опустошенность комнаты.

– Ого, а ты куда-то собралась? – удивленно оглядела она меня. – Видать, я не вовремя.

– Зачем ты так поздно пришла? – холодно поинтересовалась я.

Гостья опешила, а потом я высмотрела необычную для нее эмоцию. Смущение! Флора Вегеросс мялась на пороге, что-то пряча за спиной, и пыталась состроить привычную мину.

– Ты будто допрос проводишь, – буркнула она. – Сразу видно влияние одного небезызвестного тебе магистра. Тот же взгляд, пробирающий до костей. Он тебя специально тренировал, или это неосознанное подражание?

– Поинтересуйся у него. Посмотрим, что ответит, – посоветовала я, прекрасно понимая, что к Бриару она не подойдет. – Не ерничай, Вегеросс. Просто ответь, зачем пришла и что прячешь за спиной?

Я, конечно, не думала, что у нее там оружие, но жест настораживал.

– Выпить я хотела, – вздохнула она, опуская руку с зажатой бутылкой. – Я сегодня подвиг совершила, побила предыдущий рекорд по прохождению полосы препятствий. Думала, сдохну там, ан нет. Мало того, что прошла, так еще и лучше всех. Хотела отпраздновать, но не с кем. Вот и подумала… – слегка замялась она. – Мы так хорошо посидели, душевно даже, сказала бы.

– После этой душевности я приняла решение никогда больше не пить, – заметила я. Хотя стоит признать, посидели тогда действительно неплохо.

– Да я уже поняла, – кивнула она, хмуро осматривая меня.

Я подумала, что терять мне нечего и вдвоем с Храном, если что, отбиться мы сможем.

– Вегеросс, что ты сделала с тем платком с моей кровью? – спросила в лоб.

– Каким платком? – непонимающе нахмурилась она.

– На нашей первой тренировке я поранилась, помнишь? Ты мне платком порез зажимала, пока я пыталась тебе объяснить, что это не нужно. Что с ним стало?

Девушка глянула на меня как на душевнобольную.

– Слушай, что за очередной глюк в твоей голове? – удивленно спросила она меня. – Что такого с этой тряпкой-то?

– Пусть будет глюк.

Расскажет или продолжит юлить?

– Вот, блин. У тебя паранойя, а я теперь голову ломай, что там с платком каким-то, – закатила она глаза. Через пару мгновений ее, кажется, настигло озарение. – Кхм… ничего с ним не случилось. Постирала… наверное.

– Вегеросс, – слегка повысила я голос. – Говори уже прямо!

– Да в кармане он у меня до сих пор валяется, – вспылила девушка и, сунув руку в один из многочисленных карманов комбинезона, вытащила платок со следами крови и швырнула мне. – Да, вот такая я неряха, убейте меня за это! Но это ничто по сравнению с твоей истерикой из-за этого платка! – фыркала боевичка, зло сверкая глазами.

Я аккуратно покосилась на Храна, и тот утвердительно кивнул, подтверждая, что боевичка ни словом не соврала. Значит, все же Рина. Я даже не почувствовала ничего, кроме грустного разочарования. А после, осознав только что произошедшую сцену, рассмеялась.

– Ты еще и глумишься? – прошипела Вегеросс. – Поостереглась бы зубы показывать. А то, когда хохочешь, они открыты и беззащитны. Так и тянет пересчитать.

– Извини, – попыталась я успокоить ее. – Я не над тобой смеялась, а над своей подозрительностью.

– Глупые вопросы закончились? – поинтересовалась боевичка, уже не так полыхая взглядом.

– Да, – кивнула я, все еще улыбаясь. – Прости. Но сегодня я с тобой выпить не смогу. А еще хотела предупредить, что тренировки в выходные не будет.

– Серас, ты издеваешься надо мной? – неожиданно строго спросила она. – Сначала прокатила меня в прошлые выходные. Это еще я смогла простить, у тебя что-то с головой неладное творилось. Но сейчас ты вроде в сознании, и опять та же песня? Это как называется?

Возмущение Флоры оправданно, это же я настаивала на тренировках, а теперь вот бросаю. Но не могла же я ей объяснить, что происходит.

– Извини, – искренне попросила я. – Я правда не могу. Мне нужно срочно решить одну проблему.

Боевичка окинула меня мрачным, но внимательным взглядом.

– Ладно, – безрадостно заключила она. – Прощаю в последний раз. За следующие прогулы будут уже не просто тренировки, а полноценные спарринги. Ух, надаю я тебе по голове бедовой.

– Спасибо, – улыбнулась я, понимая, что отомстить мне она уже не сможет. Маловероятно, что мы еще свидимся. А жаль, хотелось узнать ее получше.

Я поспешно развернулась, но меня остановил окрик:

– Стой, Серас!

Я обернулась. Флора судорожно расстегивала пояс на брюках, бормоча себе под нос:

– Не нравится мне твое решительное лицо. Как будто на смертный бой с кем-то топаешь. С Бриаром выяснять отношения намылилась? Пожалуй, на переговорах не помешает пара дополнительных аргументов! – Она со вздохом отцепила кожаное изделие, которое оказалось не просто поясом, а перевязью, к которой были прикреплены два крупных кинжала. – Надеюсь, они не пригодятся. Но если что, сможешь поцарапать сильнее, чем своими зубочистками. И ты это, не стесняйся их в действие приводить, девичья честь дороже. А я подтвержу, будто он тебя преследовал, – проговорила она, не обращая внимания на мой шок, и полезла затягивать на мне эту амуницию. Закончив, удовлетворенно кивнула.

Я все еще не могла вымолвить ни слова.

– Потом вернешь, – сурово произнесла она и, махнув рукой, удалилась. – Смотри, не убейся там, ибо смерть тоже не будет уважительной причиной для пропуска наших тренировок. Все равно найду и по ушам надаю! – раздалось уже из-за угла.

Я все так же недоуменно переглянулась с котом, а тот лишь пожал плечами.

– Что ж, похоже, мы заблуждались насчет девушек. Хорошо хоть под конец узнали, кто же здесь друг, а кто враг.

Я кивнула в ответ.

– Но, честно говоря, мне даже страшно представить, что она о нас с Бриаром подумала. Будто я с ним драться собираюсь? – пораженно покачала я головой. – А говорят, больное воображение именно у меня.

– Да, я ее намеки тоже не особо понял, – оскалился кот.

– На них ничего нет? – поинтересовалась у хранителя, ощупывая кинжалы за спиной.

– Нет, только защита от воров. Можешь не опасаться, – заверил он. – Значит, Флора вне подозрений, – заметил кот.

Мы оба понимали, что скрывалось за этой фразой. Да уж, та, кого я считала врагом, оказалась куда честнее и преданней той, которую я звала лучшей подругой.

– Жаль только, кинжалы я ей не верну, – грустно усмехнулась я, проверяя крепление. Сидело удобно, и за широким теплым плащом было незаметно. Правда, я все же надеялась, они не пригодятся. Как и мои «зубочистки», которые я закрепила на запястьях еще в комнате.

– Если очень захочешь, я потом как-нибудь протащу, – заявил кот. – Меня-то искать не будут. Особенно если окрас сменить, благо этими зельями мы запаслись впрок.

– Потом решим, – благодарно кивнула я. Пара глубоких вздохов, и мы ушли.

Как же я на самом деле боялась! Сделав первый же шаг на шумную улочку, ждала, что вот-вот провалюсь в невесть откуда взявшийся под ногами портал. Или из-за угла вылетит карета, меня затолкают внутрь и увезут туда, где никто не найдет. Я шла по студенческому переулку от академии к центру города, дергаясь от любого громкого звука. Но, несмотря на все мои страхи, ничего не происходило. Сама же понимаю, что у злоумышленников еще целых два этапа построения рисунка, будь им выгодно меня пленить, они сделали бы это давно. Значит, я им нужна свободная.

Но это все понимал на удивление холодный разум, а вот сердце нервно дергалось в груди. Несмотря на поздний час, улицы были оживленными. Торговцы спешили распродать товар, а покупатели – отхватить что-нибудь, пока прилавки не очистились. Да и студенты, которых по столице всегда шатались толпы (еще бы, три крупных учебных заведения в пределах города!), шумели, гуляя компаниями или же влюбленными парочками. Добравшись до библиотеки, я облегченно вздохнула. Огромные читальные залы были полупусты, лишь кое-где виднелись группки старательных учеников и одиноких читателей в возрасте, явившихся за профессиональной литературой. Меня такое положение дел только радовало. Коротко кивнув пожилой госпоже Фроне, библиографу, я привычно углубилась в череду стеллажей.

Кто же знал, что мне пригодится хорошее знание этих комнат не только чтобы быстро находить книги, но и чтобы спрятаться. В дальнем углу архива уголовных дел, открытых для доступа и изучения (как раз для студентов-криминалистов), притаилась маленькая каморка с инвентарем для уборки. Эта часть библиотеки была одной из старейших, крыша периодически протекала, вот и хранили тут пару тряпок и ведер. Мне эта дверь подходила идеально. Место не просматривалось, отгороженное от всего мира двумя огромными стеллажами с забытыми делами. И выйти, и зайти тут удобно. Предварительно слегка подправив внешность, благо средствами для этого мы с Храном запаслись.

Со вздохом повернув кольцо, я сделала последний шаг к своей новой жизни и уже беглянкой вышла в родную Обитель знаний. Что ж, теперь это место будет моим домом. Интересно, долго ли?

Первые сутки меня одолевала апатия. Осознание, что я оставила привычную жизнь, что если и смогу вернуться ко всем близким и знакомым мне людям, то очень-очень нескоро, накрыло меня с головой.

В главном зале библиотеки, большом, с прозрачной крышей, над которой всегда сиял небосвод, будто ночи здесь не существовало, мы с котом устроили небольшой штаб. Пара подушек и одеяло, злостно украденные из академии, и готов уголок для сна, устроенный за одним из стеллажей. Именно здесь меня и накрыло. Если я устраиваюсь здесь всерьез и надолго, значит, это правда. Значит, пути назад отрезаны.

Вот тут оно и пришло. Безразличие. Я закуталась в это одеяло и лежала, устремив взгляд в пустоту. Не хотелось ничего. Такое чувство, будто меня разом покинули все силы и желания. В постоянном дневном освещении понять, сколько времени прошло, было сложно. И это как-то примиряло с жизнью. Ничего не происходит, не может стать хуже. Я буду лежать, ни о чем не тревожась, копить силы. Периодически проваливалась в сон и, очнувшись, ненадолго открывала глаза в бесконечность. Кот печально наблюдал за мной. Ничего не говорил. Не упрекал и не успокаивал. И это к лучшему, не скачусь в безобразную истерику от жалости к себе, не прорвет ту плотину, что сдерживала меня все это время. И, наверное, он это понимал. А может, не находил нужных слов. Но они пришли сами.

Не знаю, сколько прошло времени, не то бесконечно много, не то слишком мало, но внезапно Хран дернулся и застыл, прислушиваясь к чему-то, что мог уловить только он.

– Вскрыли. – Всего одно напряженное слово, но я тут же поняла, о чем он. Мы с котом оба параноики, любим держать все в своих руках. Конечно, мы не могли бросить комнату без сигналки, чтобы точно узнать момент, когда наша пропажа откроется. И этот момент настал.

Я мигом вышла из состояния безысходности и апатии. Тут же вскочила и стала судорожно искать часы.

– Чуть меньше суток прошло, сегодня вечер пятницы, – понял меня кот.

Рано! Слишком рано! Я рассчитывала на большее. Меня не должны были хватиться еще пару дней, но кто-то поднял тревогу. Дежурство в управлении! Ну конечно, самое очевидное выскочило из головы. Я не явилась на дежурство, поэтому пропажу обнаружили. Друг или враг? Кто мог вскрыть не самую слабую защиту? Кто бы знал, что я буду молиться, чтобы нежданным гостем оказался именно Бриар. Но вот кто еще на это способен?

– Это Бриар, – внезапно ответил на мои мысли кот.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я и в то же время обрадовалась.

– Я на спальню поставил одно опознающее заклинание. Точнее говоря, заклинание, реагирующее исключительно на ауру Бриара. Так что это он вошел в твою комнату.

У меня отлегло от сердца. Значит, он и письмо найдет. Вместе с платьями и с книгой, той самой, что он подарил. Единственный подарок, с которым мне было сложно расставаться. Но если ухожу, то ухожу насовсем, а эти вещи, боюсь, не давали бы мне начать с чистого листа. То, что он их найдет, к лучшему. Поймет, что я исчезла по собственной воле. Да и я могу успокоиться, что скрыла от него важные факты. Теперь в игру вступит и Бриар. Терять время опасно. Пора взять себя в руки и разобраться с библиотекой.

Шаг первый – собраться и прийти в себя.

Сделано.

Шаг второй – перекусить. Я уже сутки провела без еды в полусознательном состоянии, нельзя дальше мучить свой организм, а то он подведет меня в самый ответственный момент.

Сделано. Благо за неделю мы с котом запаслись даже едой, не требующей особого приготовления. Хотя пару каминов в этом загадочном месте мы нашли, поэтому при желании тут можно было и покулинарить.

Шаг третий – начать разбираться с делами.

Вот над этим стоило думать, а не бездарно тратить время. Даже хорошо, что Бриар так рано заинтересовался моим отсутствием. Это займет его ненадолго. Магистр не дурак, если даже я ждала третьего убийства, чтобы дорисовать схему, то магистр догадался и подавно. Как только он найдет конечную точку, сразу озаботится ее повышенной охраной. Поэтому мне надо проникнуть в таинственный филиал библиотеки прежде, чем он станет неприступным.

– Хран, нам нужна карта.

Полчаса поиска, и подробная схема города была нами расстелена на одном из больших столов в читальном зале (все же интересно, для кого эти столы ставились, если с посещаемостью тут проблемы). Три заветные точки в разных частях столицы, и вырисовывается уже знакомая мне фигура. Правда, с одним отличием. Вроде незначительным, но кардинально меняющим всю картину. Огромная звезда Гигеи, богини здоровья, сменилась сигилом Бафомета, покровителем ярости, жестокости и зла. Предпосылки мне уже не нравятся. Мы с Храном подозревали, что вторая часть библиотеки посвящена темной магии, но вот конечная точка наших изысканий превзошла все ожидания.

Естественно, все не могло быть просто. Это не мог оказаться задрипанный барак на окраине, жилой дом или забегаловка. Нет, это место пустовало уже очень давно. Причем не просто пустовало, оно закрыто для посещений. Не правда ли, попасть туда проще, чем в нашпигованный охраной дворец? В искомом месте нет никого. И в округе никого, потому что здание даже не в черте города, а за его пределами. Казалось бы, все нам на руку. Если бы не маленькая деталь.

Это замок Дунебшхишт. Точнее, его развалины. Останки обители безумного некроманта, известные как Черный замок. Двести лет, как он скончался, а его подопытные до сих пор оживают и слоняются по окрестностям. Поэтому вся территория огорожена специальными заклинаниями. Но это ерунда. А вот проникновение в дом столь опасного мага, якобы ставшего призраком, уже чревато неприятностями. Хотя в призраков я не верю…

– Мы туда не полезем, – твердо заявил кот.

Я печально взглянула на него.

– Мы туда не полезем? – прозвучало уже просительно.

К сожалению, оба понимали, что нам в любом случае придется туда попасть.

– Ты все решила, – удрученно покачал он головой.

Ответить было нечего. Действительно решила. Неважно, где конечная точка, важно лишь то, что за ней скрывается.

– Это ловушка, – дернул хвостом кот. – Если хочешь, через полгодика мы туда сунемся. А пока затаимся. Так будет лучше.

– А как же убийства? – напомнила ему. – Если мы вскроем библиотеку, то спасем от смерти двух ни в чем не повинных человек.

– Вот и наш убийца наверняка считает, что ты придешь к такому выводу, – заметил он. – Послушай, до следующего убийства времени у нас достаточно. Давай подготовимся как следует. Несколько дней это займет точно, а ты за это время еще раз хорошенько обдумаешь, насколько тебе дорога собственная жизнь и готова ли ты рискнуть ею, спасая две незнакомые.

– У нас мало времени… – замялась я.

– Нет, Касс, – резко прервал он меня. – Если мы туда и пойдем, то не пустыми, без защиты. И не рассчитывая, что проскочим чисто на удаче. Здесь это не сработает. Даже на территории императорского дворца было безопаснее. Поймай тебя там, стали бы выяснять, кто ты и что там делаешь. У тебя бы были проблемы, но ты осталась бы живая. Взаперти, под охраной, но живая. Если ты попадешь в одну из старых ловушек некроманта-маньяка, от тебя даже пылинки не останется, – отчитывал меня кот. – Так что мы не помчимся сломя голову открывать запретную часть Обители знаний. Мы составим план, все хорошенько изучим, подготовимся и подумаем, надо ли оно нам вообще.

– Хран, – попыталась возразить я, – если мы сейчас потеряем время, то Бриар…

– Ничего твой Бриар не сделает, – снова не дал он мне договорить. – Серьезно, Касс, в замке сильная защита. Скорее всего Бриар добавит человеческий фактор, то есть выставит своих людей, а значит, нам стоит придумать маскировку. И не смей мне говорить, будто мы теряем время. У нас теперь есть вся жизнь, чтобы разобраться с библиотекой. До тех пор, пока я не буду уверен в нашей безопасности, мы никуда не пойдем!

Я молча смотрела на его упрямую, но уверенную в своей правоте мордочку. Что ж, я не имею права отказать. Я ему должна.

– Убедил, в этот раз ты заведуешь операцией, – вздохнув, согласилась я.

И началась тяжелая утомительная подготовка. Второй раз за такое короткое время! Вот только в первый раз мы готовились сбежать, а не вломиться в охраняемое здание. Я чувствовала себя бесполезной. Кот готовил защитные амулеты, маскировку и атакующие заклинания. Он совершал вылазки в город, ходил за необходимыми ингредиентами, даже сбегал в замок – осмотреться на территории и проверить, что там с охраной.

А я… Нет, конечно, я не сидела без дела. Я помогала ему по мере возможностей. Но большей частью я занималась изучением карт. Точнее, схем. Одна – дворца, другая – наших развалин. Я пыталась определить точное место, где искать вход в библиотеку. Ведь не просто так было выбрано место для последнего жертвоприношения во дворце! Что-то оно значило. И если я пойму, почему именно тот угол облюбовали, то смогу предположить, куда направиться в логове безумного некроманта. Все лучше, чем мыкаться по огромному, пусть и полуразрушенному зданию. Как оказалось, проход впервые открылся в самом центре дворца. Пришлось помучиться, чтобы рассчитать, где же этот самый центр будет располагаться в замке. Но я нашла кое-что гораздо более важное! По крайней мере, для меня. Всего пара строчек на старых чертежах подвальных помещений Черного замка, но как много они мне сказали. Хотелось поделиться новостью с Храном, но теперь посещение замка стало не просто важным, а именно личным делом, поэтому я решила приберечь обнаруженное как последний аргумент.

Кот все еще считал, что мы не готовы, поэтому от скуки я тоже решила заняться маскировкой. Пару дней я потратила на варку одного из самых нудных и сложных зелий по отращиванию волос. Того самого, про которое рассказывала Бриару. И снова обзавелась своей родной светлой косой.

Часы и минуты утекали сквозь пальцы, а терять их было нельзя. Я надеялась, что библиотеку откроет моя кровь, а старые чертежи укрепили мою уверенность. Без крови продолжение ритуала бессмысленно. Но кто знает, может, есть и другой способ? Если я действительно способна открыть хранилище, стоит сделать это до следующего убийства. И мы спешили, но в замкнутом пространстве библиотеки времени словно не существовало. Я потерялась в днях, ведь здесь всегда было светло как днем. Перед нашим «проникновением» кот вернулся из города с точной датой. Сегодня уже пятый день, задерживаться нельзя.

Во-первых, меня не искали. Точнее, не искали открыто. Никаких тебе плакатов «Вы не видели эту девушку?», никаких заявлений о пропаже. Пропала, и нет меня. Это меня искренне порадовало. Все же я опасалась, что Бриар поднимет тревогу. Глупо ожидать от него столь опрометчивого шага, но я никогда не могла предсказать его реакцию на мои действия. Этот случай не был исключением. Но я счастлива, что в очередной раз ошиблась.

Вторая новость была куда интереснее. Хран не поленился проникнуть в здание больницы. Прослушку, которая так себя и не оправдала, мы уничтожили. Шпионаж кота был вознагражден. Вся больница гудела: Гранта задержали стражи якобы в связи с исчезновением одной из сотрудниц. Последнюю часть слухов я проигнорировала, прекрасно понимая, что стоит за этим арестом: магистр нашел мое письмо. Правда, это создавало мне проблемы. Конечно, я побоялась объяснить магистру, как врач причастен к убийствам. Не хотела, чтобы всплыл факт использования моей крови в ритуале, это могло навести на догадки о ее свойствах. Но вот почему, почему, так хорошо все предусмотрев, я не подумала, что именно это магистр узнает от Гранта?! И теперь действительно нельзя откладывать поход в новую часть библиотеки, а потом лучше сразу бежать из города. И все же, надеюсь, подсказка с Грантом хоть немного продвинет расследование.

И последняя новость. Храну удалось подслушать не только происходящее в больнице, но и короткий разговор двух стражников. Мои подозрения оправдались. Бриар собирался усилить защиту замка. И если бы он взялся за это дело в одиночку, у нас еще оставалась бы надежда. Но нет, магистр пригласил крупных специалистов не только с разных концов нашей страны, но и из соседних. Того, что они сотворят такой компанией, нам не обойти.

– Значит, мы выходим сегодня, – решительно заявила я.

– Касс, – психанул кот, – это неразумно. Давай плюнем на этот ритуал и все, с ним связанное. Доказательств, что ты с этим связана, нет и в помине, так зачем подставляться?

– Нет. Доказательства есть, – тихо произнесла я. Вытащив из стопки бумаг ту самую схему, расстелила на столе. – Вот, смотри.

Одна из комнат в самом углу была обведена чернилами другого цвета, а ниже темнели несколько строчек, написанные аккуратным изящным почерком:

«Засекли попытку проникновения в подвалы.

Может, искали лабораторию.

Этой комнаты так и не нашли.

Съездить, проверить еще раз.

Попробовать спросить А.К.?»

И дата. Три дня до трагедии, что унесла жизни всей моей семьи.

– Это же… – тихо произнес Хран.

– Почерк моей матери, – подтвердила я, мягко проводя пальцем по тонким линиям букв. – И это ты уже не назовешь совпадением. Моя мама исследовала это место незадолго до смерти, и именно в замке скрыта вторая часть библиотеки. И еще этот загадочный А. К. Может, там мы узнаем, кто он? Вдруг именно его мы и ищем? Другой возможности не представится.

– Ладно, – произнес кот, помолчав пару мгновений.

Полчаса, чтобы собрать пожитки и привести себя в должный вид. Идти решили днем, так проще слиться с толпой. Городских ворот мы с Храном опасались больше всего. Если меня все же ищут, пусть и негласно, то там поймать беглянку удобнее и проще всего. Поэтому Хран смастерил небольшую иллюзию, изменяющую черты лица, а сам спрятался в заплечном мешке, куда мы утрамбовали все изготовленные нами зелья и амулеты и подробную карту развалин, некогда бывших великолепным замком. Все-таки кота можно считать моей приметой. Много ли девушек разгуливает по городу с домашним животным на руках? Думаю, что не очень.

За время добровольного заключения я отвыкла от людей. Выйти в город стало настоящим испытанием. Паранойя расцвела буйным цветом, сама не знаю, как я сдерживалась, чтобы не дергаться на каждом шагу и не оглядываться в поисках слежки. Ведь людей на улице было очень много, в наш город уже явилась настоящая весна. Солнце ярко сверкало на крышах домов, разбрасывало радостные лучики по окнам и витринам, свежеотмытым от зимней пыли. Лишь влажные дорожки да тающие в тени домов сугробы напоминали, что еще пару недель назад город мучили морозы. Люди повеселели, отовсюду доносились смех и громкие голоса. Народ ликовал от возможности погреться. И я со своей хмурой физиономией сильно выбивалась из общего настроения, но поделать ничего не могла. Если заставить себя не вздрагивать еще могла, то изобразить улыбку – уже нет. Не радовало меня, уже привыкшую к мягкому полусвету и тишине, это буйство красок и звука. Хотелось обратно в успокаивающую атмосферу библиотеки. Хотя, учитывая, куда я направляюсь, солнышку определенно стоило порадоваться. Ведь там, в развалинах, тьмы хватит на всех.

Пост стражи я проходила чуть дыша, ожидая окрика в любой момент. Но нынче было людно. Торговцы и купцы, караваны повозок. В пестрой толпе никто и не заметил одинокую девушку, покидающую город налегке. Почти сразу за воротами мы свернули в гущу леса, окружавшего городскую стену. Территория бывшего замка начиналась почти сразу, примерно посередине между северными и западными воротами. Идти пришлось долго, ведь нагрянуть мы решили не с главного входа, а с дальнего края парка, который хуже охранялся, зато был скрыт от посторонних глаз. До контрольной точки добрались через пару часов, заметно уставшие, когда небо над головой уже начало темнеть. Отсюда, из-за старого дерева, низко опустившего ветви, уже просматривалась развалившаяся ограда. Сурового вида стражник медленно прохаживался вдоль границы владений мертвого некроманта.

Охрана – момент ожидаемый и решаемый. Гораздо больше я бы забеспокоилась, если бы никого не увидела. Смахивало бы на ловушку. Естественно, стражники не стояли на месте, иначе через каждые пятнадцать метров пришлось бы расставлять по человеку. Оставалось дождаться, когда наш стражник направится вдоль стены, и мы, прикрывшись заклинанием отвода глаз, потихоньку проберемся внутрь. Благо место выбрано не просто так. Тут большой провал в стене, и Хран умудрился за несколько вылазок сформировать небольшой проход в сверкающем коконе магической защиты, укрывающей всю территорию замка. Удивительно, но заклинания направлялись не столько на то, чтобы не впустить непрошеных гостей, сколько на то, чтобы не выпустить наружу нечто странное. Похоже, сказки о детищах безумного мага-экспериментатора могут оказаться не такими уж и сказками. Хорошо хоть, опасны они лишь несколько ночей в году, опять-таки по слухам. Будем надеяться, что и эта часть баек правдива.

– Готова? – на грани слышимости донеслось от Храна.

Готова, не готова – уже не важно. Я здесь, деваться некуда, поэтому мне остается только кивнуть, надеясь, что выгляжу достаточно уверенно.

Хран кивнул в ответ и принялся выплетать тонкий узор кружева из желтых лент, который скроет нас от чужих глаз. Минут десять я напряженно следила за его действиями, опасаясь, что стражник слишком рано уйдет в очередной обход. Заклинание кратковременное, поэтому важен точный момент. И вот уже темная фигура медленно двинулась в сторону от заветного прохода, и в то же мгновение кот тихо выдохнул «Готово», накидывая на нас легкую полупрозрачную сеть.

Арка заветной бреши темнела в ярко переливающемся полотне защиты. Не представляю, как Хран разобрался в этом переплетении. Сквозь плотное марево из практически всех известных мне видов магии я не различала даже самого замка. Но вот еще пара секунд, я с замирающим сердцем шагнула сквозь небольшой проход, и меня словно отрезало от всех звуков. Будто другой мир! Хотя я все в том же лесу, разве что над головой переливалось не сумеречное небо, а разноцветный купол заклинаний. Но теперь лес был окутан мертвой тишиной. Ни шум ветра, ни легкая птичья трель о приходе весны не тревожили этих мест. Стало жутко, но Хран не дал мне погрузиться в панику.

– Скорее, пока стражник не вернулся, – прошипел он, уводя меня в сторону замка.

Здание выросло перед нами внезапно. Словно из ниоткуда, прямо посреди леса. Раз – и холодная каменная стена, уходящая высоко вверх. Первое, что меня поразило, – на развалины это не походило. Да, замок выглядел безлюдным, окна зияли пустотой, стены покрылись растительностью, что примечательно, тоже мертвой. Засохшие стебли опутывали кладку, словно здесь ничего не выживало. А еще стены пропитывало какое-то темное марево: посмотришь, вроде все в порядке, а стоит устремить взгляд вверх по стене, как начинало казаться, будто вершины башен скрываются в легкой дрожащей дымке. Хотя возможно, это всего лишь причуды воображения и магического купола над головой.

Первый шаг через старую рассохшуюся дверь на заднем дворе я делала с большой осторожностью. Амулет, определяющий наличие опасных атакующих заклинаний, который с большим трудом изготовил кот, ничего подозрительного не обнаружил, и мы медленно двинулись в глубь здания.

– Сколько лет пустует этот замок? – Мягкий голос хранителя в пугающей тишине замка эхом разошелся по каменному коридору.

– Тш-ш-ш, – прошипела я, но злосчастное эхо многократно усилило, казалось, бесшумный звук.

Похоже, скрыть наше нахождение можно и не пытаться. Зато и любое чужое приближение мы услышим заблаговременно. И у нас хотя бы есть возможность сбежать через любую дверь, пока ажиотаж не стихнет.

– Больше двух веков, – все же ответила я.

– Не похоже, – настороженно покачал он головой.

Здесь было пусто, царили затхлость и пыль, на полу валялись осколки, какой-то каменный мусор, старые пожухлые листья, но все же… Ковры, портьеры, обивка мебели – грязные, но абсолютно целые. Замок выглядел так, словно покинули его год назад.

– Заметь, – снова донеслось до меня тихое замечание кота, – все предметы декора на месте, серебряные подсвечники, вазы на столах, зеркала, даже картины на стенах. Такое чувство, что не украдено ни единой вещи.

– И я понимаю воров, – передернулась я. – Я бы сама побоялась взять отсюда хоть безделушку. Мало ли какой дополнительной функцией она награждена.

Кстати, я бы не сказала, что замок выглядел как прибежище безумного некроманта. Светлые пейзажи, нежные золотистые тона стен, симпатичные статуэтки. Ни тебе глухого черного цвета, ни засилья оружия, словом, ничего прочего мрачного, что обычно воображают, представляя жилище некроманта. Хотя предполагаю, что все эти жуткие вещи, которые я ждала увидеть, все же здесь есть: хранятся в лаборатории, где-то в подземных уровнях.

Мы медленно продвигались, внимательно проверяя каждый метр не только магическим зрением, но и всеми доступными нам заклинаниями и амулетами. Ничего.

– Мне это не нравится, – нервно метал хвостом кот.

– То, что мы с тобой не попались ни в одну из ловушек безумного мага? – усмехнулась я. – Действительно, какой кошмар.

– То, что их тут нет, – не разделял моего веселья хранитель. – Учитывая все слухи, бродящие вокруг этого места и его владельца.

– Не стоит верить всем слухам, – пожала я плечами. – Мама же тут была, и не раз. Возможно, она сняла ловушки, или они сами развеялись… Или их убрали люди, которые оснастили замок охранками.

– Если бы они могли снять здешние заклинания, – скептически заметил он, – то не стали бы огораживать это место. Сровняли бы с землей, а не оставили молчаливым памятником. А так… Скорее всего никто не справился. Что тут делала твоя мама, тоже вопрос. Поэтому да, мне не нравится, что мы не попались ни в одну из ловушек безумного мага.

– Просто я достаточно гостеприимен, чтобы убрать их, – раздался внезапно холодный, пробирающий до костей голос. – Это долг порядочного хозяина. Тем более я слишком долго ждал тебя, маленькая хранительница, чтобы позволить сгинуть из-за из моих маленьких сюрпризов.

Я боялась вдохнуть и развернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что меня ожидало. Может быть, мне послышалось? Это чья-то злая шутка, а совсем не то, о чем мы с Храном подумали, переглянувшись.

– Что же ты, – усмехнулся призрачный голос, обдавая мое ухо холодным дыханием. – Я тепло тебя встретил, теперь ты должна поприветствовать хозяина этого места. Не правда ли, я его хорошо сохранил? Давай же, нас ждет долгий и увлекательный разговор.

Этого не может быть. Призраков нет, все это знают. Умертвия – пожалуйста, нежить – тоже вполне себе, всевозможные болотники и древесники, химеры, детища сумасшедших ученых – тоже доказанный факт. Но призраки… призраков не существует! Потому что нет способа вытащить из Безмирья душу. Но что значат все мои убеждения, если вот он, проявился прямо передо мной, так и не дождавшись, когда я повернусь.

Я, конечно, не знаю, как должны выглядеть призраки, но этот на персонажа страшных сказок совсем не походил. Никакого тебе расплывчато мерцающего тумана, отдаленно напоминающего человеческую фигуру, полупрозрачности и хоть какой-то неясности. Он смотрелся как живой человек, за исключением одной детали: в нем совсем не было красок. Ни капли цвета, ни на лице, ни на одежде, лишь градации серого. Но и они передавали достаточно.

Высокий, хотя для меня все представители мужского пола высокие. Совсем не старый, лет сорока, но для мага внешний вид не показатель возраста. Резкие, жесткие, какие-то ястребиные черты лица выдавали человека жесткого и непримиримого. Но гораздо больше мне сказали знакомые глаза, отдающие могильным холодом. Пожалуй, стоило догадаться, кем же должен оказаться один из известнейших в истории империи некромантов.

– Вы Клейрон… – прошептала я, осознав, что залезла не просто на запретную территорию, а в замок, принадлежащий семье Бриара.

– А ты малышка Керридуэн, – заметили мне в ответ. – У всех свои недостатки.

Я сделала маленький шажок назад, осознавая, в какую передрягу попала. Что сделать с тем, кто уже мертв? Кот мохнатым дрожащим комком прижимался к моим ногам.

– Ты выглядишь слишком удивленной и испуганной, маленькая хранительница, – усмехнулся призрак. – Неужели не верила рассказам старших о том, кто охраняет темную тайну?

Страх погас от надежды, что призрак связан с нами. Вдруг он разговаривал с мамой?

– Какую тайну? – осторожно спросила я, не желая выдавать свое неведение.

Призрак подозрительно глянул на меня. Пара мгновений, и он задумчиво покачал головой.

– Нет, она определенно Керридуэн, причем совершеннолетняя, ей уже должны были рассказать, – пробормотал он себе под нос.

– Что рассказать? – занервничала я. Неужели я, как никогда, близка к семейной тайне, которая поможет узнать причины уничтожения моей семьи?

– Где твои старшие? – строго спросил призрак, нависнув надо мной. – Что привело тебя сюда? Безрассудное любопытство? Запретный плод сладок, не правда ли? Чем строже тебе велят ни за что не лазить в старый темный дом с секретами, тем больше хочется?

Что-то мне подсказывало, врать ему нельзя. Да и вообще злить мертвого некроманта опасно, поэтому лучше просто ответить на все его вопросы.

– У меня нет старших, – прошептала я, не смея отвести глаз. – Я сирота. Путь сюда нашла из-за странного ритуала, проводимого в городе. И я знаю, что моя мама была здесь! Вы говорили с ней?

– Я разговаривал со многими Керридуэн. Как давно? – последовал строгий вопрос.

– Начали ритуал? Чуть больше месяца назад, – пролепетала я.

– Да на кой мне ваш ритуал, – поморщился он. – Как давно ты сирота?

– Тринадцать лет, – выдохнула еле слышно.

Он отпрянул, позволяя мне, наконец, нормально вздохнуть:

– Совсем маленькая… Ей ничего не рассказывали… Необученная малышка Керридуэн, кто бы мог себе представить…

Мы с Храном мельком переглянулись. Кот изобразил глупую морду и кивнул в сторону бормочущего себе под нос призрака. Да, я тоже подумала, что за века одиночества и так не бывший в ладах с разумом маг совсем спятил. Жаль, правда, что говорит он все тише и тише, уже не разобрать ни слова.

– Так что же привело сюда маленькую хранительницу? – внезапно встрепенулся он.

– Библиотека, – совершенно честно ляпнула я, не ожидая вопроса.

– А про библиотеку ты, значит, знаешь? – заинтересовался он.

– Так ритуал, – попыталась напомнить ему, с чего мы начинали разговор.

– Я уже говорил, что ваши мелкие ритуальчики меня не волнуют, – нервно отмахнулся от меня он. – Что ты знаешь про библиотеку?

– Я об этом и хотела сказать. – Я старалась говорить увереннее, дабы у него не возникало желания меня прерывать. – В городе проводят ритуал с жертвами, чтобы открыть библиотеку. Что именно здесь искала мама?

– Откуда знаешь, что ищут именно ее? – снова прервал меня он.

– Так… – замешкалась я, – первую половину уже вскрыли.

Мертвый некромант внезапно рассмеялся:

– Так чего там вскрывать-то, она же никогда и не была скрыта. Глупые живые…

– А эта часть, значит, была спрятана? – попыталась я поймать его на слове.

– Конечно, маленькая хранительница, – хмыкнул маг. – Твоей же семьей. А с помощью моего рода обеспечена самой лучшей защитой.

– За этим приходила моя мама, да? – И уточнила на всякий случай: – Адалинда.

– Возможно, но не только, – пространно ответил он.

– И какой же защитой она обеспечена? – не удержалась я, отметив, что купол хорош, но это не самая надежная защита из возможных.

– Мной! – хищно усмехнулся некромант и снова громко расхохотался.

А я вздрогнула, чувствуя, что теперь начнутся настоящие проблемы.

– Боишься, маленькая хранительница? – проницательно заметил он. – Не стоит. Это твое наследие, а у нас с твоей семьей что-то вроде контракта, так что тебя я не трону и даже проведу к заветной двери.

Такого подарка судьбы я ожидать не могла. Конечно, опасно доверять сумасшедшему некроманту, особенно покойному, но пока он не проявляет агрессии и даже предлагает помощь. Стоит радоваться. И быть втройне осторожной.

– Идем, маленькая хранительница, – поманил он и размашистым шагом двинулся по коридору, при этом не раздалось ни звука шагов, ни даже легкого дуновения ветра от стремительной походки.

– Откуда ты узнала, что я Клейрон? – Снова неожиданный вопрос.

– Я… – закашлялась, от неожиданности подавившись воздухом, – знакома с вашим потомком. Потомками, – поправилась, припомнив, что вполне общалась и с Бриаром-старшим.

– Предатели, – меланхолично заметил он, а я споткнулась, испугавшись, что сейчас он начнет мстить мне за родственников. – Ты знала, что меня убил племянник? – бросил он взгляд через плечо. – Вот так. Не сказать, что я этого не заслуживал, но все равно обидно. И вернули сюда представители энного поколения после меня.

– А зачем вернули? – робко поинтересовалась я.

Призрак в ответ мерзко захихикал:

– А я же все предусмотрел. Все мои бережно взращиваемые подопечные и замок со множеством магических дополнений слушаются лишь меня и моего наследника. У магии такого порядка всегда должен быть хозяин, хотя бы потенциальный, и завещать ее должен сам маг. Я и указал в завещании личность, которая если и появится, то очень не скоро, чтобы мои дорогие родственнички еще помучились. Да только кто ж знал, что они эту библиотеку сюда привяжут и меня вместе с ней, чтобы моих зверушек контролировать и книги охранять. Пока не появится тот, кому можно будет передать все это добро. Сначала-то даже весело было. А теперь, – горестно вздохнул маг, – устал я уже, на покой бы уйти. Может, скоро и смогу.

– А какое условие было для наследника? – поинтересовалась я, но призрак не услышал моего вопроса или же сделал вид, будто пропустил его, и продолжил рассуждать о тяготах одинокой жизни немертвого мужчины. Или неживого?

– А зачем вы создавали всех этих чудовищ? – слегка обнаглела я, поняв, что опасность мне не угрожает, да и маг явно испытывал большое удовольствие, рассказывая про свои опыты.

– О-о-о, – широко усмехнулся он. – Ты меня поймешь, ты такая же. Им я ничего не показывал, сколько ни спрашивали. Я спрятал самое ценное. Эти узко мыслящие создания не способны постичь всего великолепия, но ты оценишь, я уверен. Тебе я открою все.

– О чем вы? – насторожилась я, не понимая внезапного энтузиазма мертвого.

– Ты же тоже ученый, – заявил он с фанатичным блеском в глазах. – Ты экспериментатор. Не отрицай, я проверил. Вся сумка забита артефактами и зельями, на которых отпечатки твоей ауры и твоего духа, – кивнул он на кота.

– И что же я пойму? – решила уточнить.

– Это же наука! Безграничное творчество, безграничные возможности и безграничная власть! – страстно воскликнул он. – Раскрыть все тайны нашего существования. Дойти до границы возможного и шагнуть за нее. Ты же это понимаешь? – с безумной искрой во внезапно ставших очень живыми глазах обратился он ко мне. Я поспешила утвердительно закивать, чтобы, не дай бог, не нарваться на обиду.

– Я знал, я чувствовал, все правильно, – успокаиваясь, пробормотал он и, резко повернувшись ко мне спиной, снова направился дальше по коридору, рассказывая, какие именно его «эксперименты» дожили до сегодняшнего дня.

Честно говоря, от прослушанного становилось жутко. На кого же мы могли наткнуться! Химеры различного размера, умертвия с защитой от развоплощения, химеры, поднятые в виде умертвий, и еще какое-то особо мерзкое существо, судя по описанию, похожее на сгусток тьмы. К счастью, слухи оказались на удивление правдивыми. Зверюшки и правда просыпались лишь пару дней в году, ибо живость их поддерживалась здешней магией, а подпитывать ее было некому. Лишь в ночи лунного затмения природная магия поддерживалась окружающей тьмой, выводя из спячки всех местных обитателей.

Темную переливающуюся руну на стене я заметила раньше, чем некромант оборвал свой рассказ сообщением, что мы уже пришли.

Знак был незнакомый. Это какой-то совершенно другой уровень магии и знаний, ключ к которым хранился здесь. И вот тут встал довольно важный вопрос, о котором я не задумывалась до этого. Как ее открывать? Я приложила руку к пульсирующему рисунку, но ничего не произошло. Похоже, придется искать помощи у безумного хозяина. С тяжелым вздохом обернулась к улыбающемуся призраку:

– А вы, случайно, не можете открыть мне проход?

– Нет, – все так же улыбаясь, ответили мне. – Я туда и войти не могу, не то что снять печать.

Печально вздохнула. Что делать? Я надеялась, она среагирует на мое присутствие…

– Чтобы пройти внутрь, тебе всего лишь нужно продемонстрировать свое право на посещение этого места, – внезапно смилостивился призрак.

Хм, можно было дать подсказку и поточнее. Что же мне дает право войти туда? Я задумчиво глянула на кольцо, повернула камень, как для открытия дверей в первую часть хранилища. Опять ничего.

– До чего же глупые дети пошли, – покачал головой безумный маг. – Это право тебе дарует твое происхождение, – попытался он натолкнуть меня на мысль, но я лишь растерянно моргала, не понимая, чего от меня хотят. – Кровь твоего рода, – уже не выдержал он. – Твоя кровь.

Что сказать, я действительно поглупела. Ведь и в прошлый раз дверь появилась после того, как я коснулась рисунка окровавленной ладонью. Значит, нужно предъявить родовую принадлежность. А единственное доказательство, что я истинная Керридуэн, это моя кровь.

Кивнув, я вытащила один из подаренных Флорой кинжалов и, не давая себе опомниться, полоснула по руке. Резкий всплеск боли заставил поморщиться, и вот уже тонкая полоска на ладони набухает алой жидкостью. Не желая длить эту боль, сразу же прижала ранку к стене. Черная руна на мгновение всколыхнулась, слегка отстав от камня, сменила цвет на глубокий бордовый, а потом медленно растаяла. На ее месте начала проявляться уже знакомая мне массивная резная дверь.

– Подожди, маленькая хранительница, – позвал меня маг, как только я взялась за ручку двери. – Я не знаю, что ты хочешь там найти, но подозреваю. Могу дать тебе совет. Найди книгу «Los ritos de la sangria», там ответ на твой вопрос.

Любой совет мертвого мага настораживает, но все же я кивнула. От того, что я найду и прочитаю какую-то книгу, вреда не будет.

– Удачи тебе, – криво улыбнулся он. – Когда ты придешь в следующий раз, я сделаю тебе подарок. Как раз успею его приготовить, сегодня я не был готов к приему гостей. – И не успела я сказать ни слова, как он растаял в воздухе.

– Не нравится мне это, – покачал головой кот.

– Мне тоже, но стоит радоваться, что мы с тобой от него ушли мало того что без потерь, так еще и помощь какую-никакую получили! – И, слегка понизив голос, добавила: – На твоем месте я бы воздержалась от замечаний в адрес хозяина дома. Кто знает, на что способен этот призрак и не слышит ли он нас.

Хран испуганно захлопнул пасть, а мне послышался отдаленный звук призрачного безумного смеха. Надеюсь, что почудилось.

Последний раз глубоко вздохнув, повернула ручку и сделала первый шаг в пустоту. Стоило нам войти, как дверь захлопнулась, и через пару мгновений тьма развеялась, превратившись в уже знакомую комнату из деревянных панелей. Возникает просьба представиться, и после моего тихого «Керридуэн» появляется заветная дверь. Еще один вдох, чтобы взять себя в руки, и мы заходим в обитель.

И опять мои ожидания не оправданны! Мы знали, что идем открывать знания, посвященные темной магии, кровавым ритуалам и войнам. Я думала, это место будет темным и мрачным, а в итоге – классическая библиотека. Мягкий свет с потолка, высокие окна с безоблачным небом за стеклом, бесконечные ряды шкафов. Что ж, сами книги средоточием зла и тьмы не являются, опасны читатели.

Было бы интересно пройтись, листая все подряд, но терять времени нельзя. Если все пройдет хорошо, у нас будет еще бесконечно много времени, а сейчас надо расставить ловушку для того, кто придет после нас.

– Ну что? – вопросительно глянула я на кота.

Тот на мгновение прищурился, сосредоточившись на чем-то, и утвердительно кивнул:

– Да, ее я тоже чувствую. Даже больше скажу, я чувствую все книги. Они объединились.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.

– Эта часть соединилась с первой, – пояснил он, – теперь это единое здание, разделенное на два больших крыла.

– Удобно, – порадовалась я. – Значит, и проходить сюда можно так же. Так, ладно, все разговоры потом. Найди мне книгу, про которую говорил некромант.

– Касс… – собрался было он отговорить меня от этой затеи.

– Просто возьмем с собой, потом посмотрим. Я понимаю, он ее упомянул не просто так. Но раз у него и правда договоренность с моим родом, вдруг он действительно хотел помочь? Проверим ее на магию, не переживай, – успокоила я его.

Хран с моим решением не согласился, но смирился. Прикрыл глаза, концентрируясь на искомом предмете. И нахмурился.

– Что не так? – насторожилась я.

– Ее содержание, – ответил он, все же углубляясь в стеллажи. – Это магия крови, Касс.

Не то чтобы меня это известие удивило, но и не обрадовало.

– Учитывая, сколько там было крови, магия определенно удалась, – тихо прошептала я, стараясь загнать глубже воспоминания о той страшной ночи.

Несколько поворотов, переход в другую комнату, еще поворот – и вот нужный нам стеллаж. Книгу кот вытянул сам, побоялся, что на ней заклинания, а ему, как существу магическому, с ними справиться проще. Но книга ничего страшного, помимо знаний, не несла. Как и обещала хранителю, читать я ее не стала, сразу спрятала старый фолиант в темном кожаном переплете в сумку.

– Идем, – махнула я коту, разворачиваясь. – Расставим пару ловушек. А главное, нам нужно еще зеркало найти и сотворить запоминалку, – напомнила я.

План наш был прост и банален. Понятно, что в наши примитивные ловушки ушлого высшего не поймать. Но ловить мне его пока и не нужно. Узнать бы его личность! И благодаря чудесной Обители знаний этот способ мы нашли. Оригинальный артефакт под названием «запоминающее зеркало». Заденешь сигнальную нить, и заклинание на зеркале активируется, сохраняя все, что отразилось. Срабатывает заклинание несколько раз, в зависимости от того, насколько зеркало старое и как много оно помнит. Мы с котом справедливо рассудили, что тащить свое нелепо (хотя карманное я на крайний случай захватила): учитывая, сколько лет Черному замку, уж зеркало почтенного возраста мы найдем. Останется только повесить его так, чтобы поймать нужное место, и Хран наложит чары. Факт, что придется еще раз посетить зловещее место, не радовал, особенно после обещания призрака, будто он мне готовит подарок. Но таков был план. Эх, кто бы мне напомнил, насколько часто все мои планы рассыпаются в прах, не оставляя времени на разработку новых, и я попадаю в очередное пекло.

Как только мы вышли из библиотеки, холодный ветерок пронесся по коридору, взметая клубы пыли, волнуя слегка истлевшие занавеси и неся предчувствие беды. Раздался тихий знакомый голос безумного мертвого мага:

– За тобой пришли, маленькая хранительница. Тот, кто жаждет твоей крови. Я чувствую это желание, как свое собственное. Беги!

Сердце упало в пятки, и руки задрожали.

– Слышал? – Я испуганно взглянула на Храна, надеясь, что это игра моего воображения.

– Не стой, побежали! – вместо ответа выдохнул кот и понесся вперед.

Я рванула вслед.

Откуда? Как они узнали, что я приду сюда именно сегодня? Это же невозможно! Мы с Храном пристально следили, чтобы не напороться на охранное или сигнальное заклинание, да и некромант сказал, что свои он снял. Но некто пришел за моей кровью. И не спрятаться!

Идея пришла внезапно. Переждать, просто переждать, тем более провизия есть. Зачем сбегать?

– Хран, – позвала я, – библиотека! Никто, кроме нас, туда не войдет, нужна лишь дверь!

– Касс, – не сбиваясь с ритма, бросил он мне. – Считаешь, я об этом не подумал? У нас одна проблема, здесь нет дверей.

Я огляделась на бегу. Проходы в соседние залы были сделаны в виде арок. Парочка дверей, что я все же заметила, были либо с корнем вырваны из косяка и валялись на полу, либо болтались на одной петле. Вход в библиотеку, открытый руной, уже исчез вместе с символом, так что прикладывание окровавленной руки к стене уже не поможет. Страх накрыл меня с новой силой. Что же делать, что? Нельзя паниковать. Замок огромен, его не обыскать и за день. Может, мы успеем сбежать прежде, чем нас найдут?

Кот внезапно остановился и утянул меня в небольшую нишу у стены.

– Касс, – зашептал он. – Слушай меня, я сейчас накину на тебя полог тишины и убегу, громыхая. А ты найди лестницу, спустись на первый этаж, а там выпрыгивай из любого окна. Высоковато, конечно, но не убьешься. Боюсь, через двери выходить слишком опасно.

И, даже не послушав моего мнения, кот мгновенно накинул на меня тонкую полупрозрачную сеть заклинания – я даже не успела заметить, когда он его выплел! – и с неожиданно громким, вполне человеческим топотом побежал обратно.

Хран, мой родной хранитель, только бы с тобой ничего не случилось! Помочь я тебе уже ничем не могу. Только последовать совету. И я сорвалась с места, стараясь производить как можно меньше шума.

Коридор, поворот, анфилада комнат, еще поворот. Ну где же, где лестница? Стоило в отчаянии прокричать это про себя, как за следующим поворотом появились ступеньки. Два этажа пролетела практически на одном дыхании. Окно! Стекло выбито, и даже не слишком высоко. Как залезла на раму и выскочила наружу, сама не понимаю. Осознала только упругий удар, легкой болью отдавшийся в пятках и где-то в груди. И тут же, разок глубоко вздохнув, я понеслась в лес. Вокруг не было ни души, но в сумраке заметить что-либо сложно. Ночь совсем недавно вступила в свои права, а лунный свет либо скрывали тучи, либо глушило поле защиты. Лишь где-то высоко над головой переливался разномагический купол, отбрасывая цветные отблески на небольшие лесные прогалины.

Пробежав пару метров, я на мгновение застыла, вслушиваясь. Собственное тяжелое дыхание и пульс, отдающийся в ушах, мешали сосредоточиться. Перед глазами все расплывалось, словно в тумане. А игра цвета над головой добавляла в этот туман странные оттенки. На пару секунд задержала дыхание. Есть погоня?

Тишина. Ни шороха веток, ни дуновения ветерка, все та же мертвая тишина, что встретила нас у замка. Сейчас нужно не бежать, а крадучись добраться до прохода, что сделал Хран. Потом затаюсь где-нибудь и буду ждать кота. Без хранителя я не уйду ни за что, буду молиться всем богам Безмирья, чтобы он выбрался. Как же я себя ненавидела! Малодушно сбежала и бросила друга отвлекать внимание от меня… Но заставить себя вернуться не могла. Стоило представить, что я попаду в лапы человека, который сотворил тот кровавый ужас с моей семьей, замирало сердце. Слишком похож был антураж! Большой родовой замок, ночь, маленькая глупая испуганная девочка и жестокий убийца… Я продолжала идти, оправдывая себя тем, что Храну, как существу магическому и мелкому, выбраться из передряги проще. Да и сбежать он сможет быстрее. Убеждала себя, а в душе все равно ненавидела за слабость.

Из самоуничижительного транса меня вывела странная тень на остатках белого снега. Я испуганно замерла за деревом.

Секунда… минута… другая… В слабых отблесках можно было различить, что невдалеке лежит что-то темное. После напряженного наблюдения за неведомой тенью стало понятно: она не движется. Я продолжала всматриваться, пытаясь понять, можно ли обойти препятствие и бежать дальше или лучше переждать. И внезапно меня накрыло пониманием. Да ведь это человек!

Подойти страшно. Вдруг засада? Оставить страшнее: а если кто-то попал в передрягу и сейчас умирает? Вдруг это тот самый наш стражник? Возможно, наш преследователь не захотел найти способ обойти охрану мирным путем. Я медленно направилась в сторону лежащего. Глазам мешали легкие отблески купола, но магическое плетение я бы точно разглядела. Ничего. Еще пара шагов. Он все так же не двигается, вокруг тишина. Наконец, решившись, я подошла вплотную.

Стоило мне взглянуть на лежащего на снегу мужчину…

Это словно удар под дых…

Продолжение всех моих кошмаров…

Я же знала! Я знала, его нельзя допускать!

Колени подгибаются, и я падаю прямо в холодную снежную кашу рядом с ним, задыхаясь от ужаса.

Как? Как он здесь оказался??

Почему все вокруг должны умирать?

«Нет, он не может умереть», – пришла отрезвляющая мысль.

Я же целитель!

Но как же это страшно, поднять дрожащую руку и нащупать пульс на горле. Страшно, когда я тяну немеющую ладонь, боясь, что не почувствую ничего. Но рука уже прикоснулась к чуть теплой коже. Я задерживаю дыхание. Могла бы – остановила собственное сердце, чтобы не давать его стуку перекрыть биение чужого.

Слабая дрожь под пальцами заставила меня облегченно выдохнуть, а слезы градом полились из глаз. Живой!

– Дамиан, не смей! Слышишь, не смей умирать! – пробормотала я и, утерев поток слез рукавом, принялась судорожно ощупывать магистра. Глубокая рана пересекала грудную клетку. Густая кровь, пропитавшая одежду, глухо хлюпала, давая понять, что ее он потерял прилично и сердце вот-вот остановится.

Боги, я не знаю, кого мне благодарить, что в больнице мне под руки подвернулось издание по оказанию срочной помощи. Пальцы сами собой выплетали заклинание для сращивания поврежденных сосудов, а мозг судорожно просчитывал, что могло быть повреждено. Легкие? Нет, он бы тогда уже не дышал. Сердце? Самое страшное, но вроде тоже нет, иначе бы оно совсем не билось. Нет, кажется, только сосуды и мышцы, но много, очень много. И крови тоже много, даже чудится, что колени мои скользят не в растаявшем снеге, а в луже его крови.

– Живи, слышишь, только живи, – ощущала я каждый сращенный сосуд. И вот, казалось бы, когда самый критичный момент уже миновал, его сердце остановило ход. – Не смей! – отчаянно закричала я, уже не заботясь, что меня кто-то услышит. Какая разница! Если Дамиан сейчас испустит дух у меня на руках, я сама умру от отчаяния.

И, не думая, что творю, ударила ему по груди двумя руками, вложив туда весь оставшийся у меня резерв. Буквально заставляя целительную магию струиться по венам и артериям. И затихла, упав ему на грудь.

Бум, бум, бум. Постепенно наращивая скорость, послышался благословенный звук. А у меня даже не осталось сил, чтобы разрыдаться от облегчения. Теперь выживет, это точно. Понимание того, что самое страшное уже прошло, вернуло меня в реальность.

Боги, как же он тут оказался?! Один, да еще в таком состоянии! И как мне его отсюда вытащить? Я и рада бы позвать на помощь, но вот беда, не могу. Просто кричать – страшно, вдруг тот, кто преследовал меня, услышит раньше. А под рукой нет даже амулета вызова. Мне нужен Хран, срочно нужен!

Но я зря понадеялась, что ужасы сегодняшней ночи окончены. Откуда-то со стороны замка раздался хриплый протяжный вой, через пару мгновений поддержанный визгом.

Вот сейчас у меня начнется настоящая истерика. Сколько можно испытаний на мою душу за один день!

Здесь нет волков! Вблизи городской стены вообще нет диких стай! А на территории замка нет животных. Живых. Судорожный взгляд вверх, и глаза снова натыкаются на злосчастный купол, закрывающий небо. Нет, только не это! Какой сегодня лунный день? Мы же не могли настолько расслабиться, чтобы полезть сюда в лунное затмение?

Могли…

Я истерично рассмеялась. Боги Безмирья, лучше бы я позволила ему умереть и сама бы попалась в ловушку маньяка-некроманта. Все лучше, чем быть растерзанной умертвиями, химерами или другой тварью, выходящей на охоту в этих лесах. Вот, значит, к какому концу я шла все это время.

Нет, я не могу вот так сдаться! Я выжила в одной кровавой бойне, сама не знаю как, но выжила! Я была на грани выгорания, что для мага хуже смерти, и удержалась на краю. Я не могу сдаться, когда у меня на руках полуживой Дамиан, попавший сюда по моей вине. Надо бороться. Но ладони мои тряслись от напряжения и страха, когда я судорожно вытряхивала прямо на снег содержимое сумки.

Мы ведь столько приготовили с Храном на, казалось бы, все возможные экстренные случаи. Беда только, что такой ход событий мы никак не могли предсказать. Амулеты, артефакты, склянки с взрывоопасными зельями. Что из этого мне действительно пригодится?

Атакующие амулеты с заклинаниями? Можно их раскидать, но их у меня мало, а сколько детищ мага бродит по этой округе? Судя по его рассказам, очень даже много. Да и какова вероятность, что они сработают на мертвых? Или на тех же химерах? А о твари, состоящей из чистого сгустка тьмы, так и вообще страшно думать.

Защитные? Их действие сильно ограничено, его хватит на одного человека. Да и готовились мы отражать магические атаки и ловушки, а никак не зубы и когти. Среагирует ли магия на неведомых монстров? Некромантия – особый раздел магии, с ее порождениями справится только другой некромант.

И что еще я могу сделать? Зелья помогут, если только прицельно метать их в противника. Боюсь, они только разозлят чудовищ. Да и попаду ли я в кого-нибудь со своей слепотой в полумраке?

Отвод глаз? Им спасти я смогу только себя. Сколько ни отводи взгляд дикому зверю, запах свежей крови не даст сбить его с пути. А крови сейчас вокруг меня столько, что скоро сюда сбегутся все обитатели проклятого леса.

Так и что же я могу сделать, чтобы спасти жизнь близкого мне человека? С опустошенным резервом?! Отчаяние волнами накатывало на меня, мешая сосредоточиться. Руки судорожно перебирали рассыпанные по снегу амулеты. И вдруг наткнулась на кожаный переплет с тиснением. Книга. Та самая, что мы стащили из запретной библиотеки. «Los ritos de la sangria». Магия крови. Для нее мой резерв не потребуется. Сама кровь будет платой за магию. Вдруг в ней есть что-то спасительное? Вот только ритуалы крови караются смертью… Но выбора у меня нет. Либо погибнуть от когтей детища безумного мага, либо быть казненной. Впрочем, смею надеяться, если я сейчас спасу Бриара, он как-нибудь убережет меня от приговора. Мне даже кажется, что применение запретной магии наименьшая из проблем после проникновения на запретную территорию.

Руки вцепились в книгу, как в последнее спасение. Еще бы разобрать мелкие строчки в темноте. Лишь легкие проблески защитного купола над головой слабо освещали их, когда я стремительно пролистывала фолиант. Нам поможет такой же купол или экстренный портал. Хоть куда, только бы подальше отсюда! Взгляд внезапно зацепился за слово «защитные». Действительно ли я нашла то, что нужно?

Всполохи, переливающиеся над головой, выхватывали отдельные строчки. «Защитный полог…», «…погружает пространство внутри круга в стазис…», «…доступ получат только те, кому доверяет создатель заклинания…». Название подтверждало мои догадки: «Полог доверия». Похоже, это защитное заклинание, которое пропустит внутрь очерченного рунами круга лишь того, кому я доверяю. Но Хран бродит где-то рядом, да и Рик наверняка неподалеку. Не мог Бриар явиться один! А если они поблизости, значит, найдут нас. Нужно дожить до этого момента. Времени просчитывать, стоит ли применять незнакомое заклинание запретной магии, нет. Вой медленно, но уверенно приближался. Успеть бы хоть очертить этот круг, некогда думать об этике. Я решительно положила книгу на самое освещенное место и сжала кинжал. Рука немного тряслась. Я знала, на что придется пойти. Готова ли я пожертвовать собой? Думать над ответом не стала. Резкий взмах кинжала, острая боль, и кровь горячей вязкой рекой течет к ладоням из рассеченных запястий. Ее понадобится много, символов, которые мне предстояло начертить, около двух десятков, и все должны быть четко прочерчены. И мне стоит поспешить, потому что минут через десять я потеряю сознание.

Пальцы судорожно вычерчивали незнакомые символы, их я старательно срисовывала с желтых потускневших страниц книги. После первого десятка, когда половина круга уже была готова, началось головокружение. Застыла на мгновение, сделала пару глубоких вдохов и трясущимися пальцами продолжила художества, стараясь спешить, насколько это вообще возможно в моем состоянии. Последние три выводила практически вслепую. Только бы не ошибиться и не лишиться жизни из-за мелкой помарки! Последняя черта, завершающий символ, и я с ожиданием взглянула на готовый круг.

Ну же! Хоть что-то! Хоть как-то магия должна проявиться! Но ничего не происходило. Я схватила злосчастную книгу, уткнувшись носом в расплывающиеся строчки.

«…активировать круг…» – выхватило меркнущее сознание. Где же эта проклятая фраза-активатор?! Нашла!

– Por la sangre de pago por la defensa, – выдохнула я и уже из небытия уловила красное свечение, поднимающееся от кровавых рун на снегу.

«Спасены…» – последняя счастливая мысль, и я погружаюсь в мягкую тьму, успокаивающую боль и отчаяние.

Часть четвертая. О тайном, которое уже давно таковым не являлось, но так и не стало явным… а уж тем более ясным!

Мне снилось, что я на маленькой лодке плыву по спокойной реке. Волны медленно покачивают меня, окутывают прохладой и свежестью. Только пахли волны не привычной тиной, а солью. А еще они шуршали, довольно громко. В их плеске мне чудились голоса: мужские, женские, тихие, громкие. Но ритм мерного плавания от их гомона не менялся. И мне было так хорошо и спокойно лежать в этой прохладе, наслаждаясь плеском и царящим вокруг умиротворением. Я не знаю, сколько так плыла, время потеряло значение. Но в какой-то момент убаюкивающее меня движение прекратилось, и нежное журчание воды за бортом тоже затихло. Легкий толчок – и лодку прибило к берегу. Глубоко вдохнув свежий влажный воздух, я открыла глаза.

Конечно, никаких лодки и реки не было. Открыв глаза, я уткнулась взглядом в белый высокий потолок, по которому расползались багряные разводы восхода или заката. Хотя водное путешествие мне явно приснилось, запах моря не исчез, да и легкий бриз на коже лица и рук я чувствовала отчетливо. И даже шепот волн доносился откуда-то издалека.

Я повернула голову на звук и увидела огромное окно, от пола до потолка, со слегка подрагивающим светло-бежевым газовым тюлем. Разглядеть, что же прячется за открытой створкой, не получалось. Видно было, что там много серого и оранжево-алого. А шорох волн и запах соли навели на мысль, что я все-таки оказалась у океана, как давно мечтала. Медленно провела взглядом по комнате. Большая, даже очень, богато обставленная. Шкаф с резными дверцами, туалетный столик с зеркалом в тяжелой резной раме, маленький пуфик. Сместив взгляд вправо, заметила кресло, стоящее у самой кровати. А в нем… Дамиан! Спит.

Я тихо вздохнула и улыбнулась, чувствуя, как в глазах собираются слезы. Живой, живой! Просто спит. Непривычно взлохмаченный и даже помятый, с тенью щетины на лице. Да, выглядит усталым. Тени под глазами, хмурая складка на лбу, будто даже во сне его не оставляет смутное недовольство. Таким замученным я его не видела. Но ведь жив! Широкая грудь мерно вздымалась, и это сказало мне все, что нужно. Раз дышит нормально, значит, рана не беспокоит. А что устал, так это в отличие от смерти дело поправимое.

Мы оба живые, и после такого чуда я готова поверить в существование богов, что управляют судьбами. Как бы мы выбрались оттуда без помощи высших сил? Конечно, придется как-то оправдать свои поступки, опять врать. И пусть он меня ругает, пусть даже ненавидит. Переживу, уедем с Храном в другой город, но я буду знать, что он не погиб из-за моего упорства. Хватит, наигралась в мстителя. Я не переживу второго момента с его окровавленным телом у меня на коленях, так что сбегу и, надеюсь, увезу все проблемы вслед за собой, куда-нибудь подальше от ставших мне близкими людей. Может, он меня потом когда-нибудь простит за этот эгоизм – желание видеть его живым.

Стоило мне подумать об этом, как Дамиан поднял ресницы и взглянул прямо на меня. В памяти почему-то всплыл холодный темный омут в глазах мертвого некроманта. Сердце замерло, а потом бодро понеслось вскачь, напомнив, что это лишь игра моего больного воображения. Все-таки они родственники, хоть и дальние, и глаза мага гипнотизировали меня совсем недавно. Взяв себя в руки, я слабо улыбнулась. А Бриар молча сверлил меня взглядом. Только я собралась поинтересоваться, что не так, как магистр резко встал и стремительно покинул комнату. Я растерянно вздрогнула от громкого дверного хлопка.

В глазах закипали слезы, а в душе назревала обида. Да, я много всего натворила. Я не ждала теплого приема. Хотя нет, все же ждала, но прекрасно понимала, что потом последует грандиозный скандал. Но повернуться спиной и уйти, не удостоив меня даже словом? Даже взглядом хоть немного теплее ледника? Я ведь ему жизнь спасла!

Это было больно. Я села, прислонившись к спинке кровати, и шмыгнула носом. Знала ведь, на что шла, знала, что ничем хорошим это не обернется, но меня волновала только его жизнь. Так что я ни о чем не жалею.

Мои терзания прервал звук открывающейся двери. Я вскинулась, надеясь, что магистр вернулся, пусть даже наорать на меня. Но это оказался недовольный пожилой мужчина с проседью в темных волосах и шрамом, пересекающим правую половину лица. Он нес небольшой чемоданчик. Увидев мои растерянность и испуг, гость постарался сделать лицо попроще. Получилось не очень. Мне, отработавшей столько смен в больнице, было понятно, что лекарь, а это был, несомненно, он, просто старается изобразить хорошее расположение духа, чтобы не доставлять лишних переживаний больному.

– Очнулись, значится, – проговорил он неожиданно мягким и приятным голосом. – Что же вы, красавица, всех так перепугали?

– Чем напугала? – напряглась я. Что такого страшного произошло за время моей отключки? Какие жуткие последствия принес опрометчивый ритуал?

– Ну, как же, – деловито произнес лекарь, устраивая в кресле свою ношу. Он взял меня за руку и начал споро разматывать только что замеченный мною плотный бинт на запястье. – Порезы вам обработали быстро, кровопотерю восстановили. И вот вроде бы все по медицинским показателям хорошо, а вы спите и не просыпаетесь. Перепугали окружающих-то. Я говорю, мол, организм истощенный, магии нулевой уровень, восстанавливается он. Но на четвертый день уже начали нервничать.

– И сколько я проспала? – спросила я, рассматривая порез. Его почему-то не заживили, видны были тонкие швы. Похоже, я резанула слишком глубоко. В прошлый раз, когда я порезалась потоком магии, заживить рану не удалось. Кто знает, что не так с магией крови?

– Неделю ровно, – ответил мужчина, плотными сухими пальцами аккуратно ощупывая порез. – Вы видите рассвет восьмого дня, с тех пор как вас принесли сюда.

– Куда сюда? – рискнула я проверить свою догадку, морщась от неприятных ощущений.

Мужчина тем временем обрабатывал раны густой прохладной мазью.

– Вы не знаете? – удивился он. – Утес Терабриар, родовой замок лорда Клейрона, – посветили меня, обматывая руку чистым полотном. Я, не мешкая, протянула вторую.

Ну что ж, вполне ожидаемо. Куда еще мог принести меня Бриар… Вот только почему, едва увидев море и скалистый берег, я поняла, где нахожусь? Откуда я могла это знать?

– Что с моим состоянием? – решила пока поинтересоваться тем, что могу выведать у старого лекаря. – Я много крови потеряла? Это как-то отразилось на работе внутренних органов?

– Целительница… – скривился он, колдуя над второй рукой. – Мне говорили. Вот только не верил я, что найдется столь безголовый целитель! – Добродушный тон внезапно исчез. – Волнуется она теперь о внутренних органах. Раньше надо было думать, девочка, прежде чем вены резать.

Я отвернулась, не желая объяснять незнакомому мужчине причины, побудившие меня вскрыть вены. Не хочет говорит, ну и ладно. Как только восстановлюсь, сама проверю свое состояние. Следующие пара минут прошли в молчании. Лекарь делал свою работу, я любовалась рассветом.

– С физическим состоянием все хорошо, – снизошел хмурый визитер, – чего не скажешь о магическом. Ближайшие пару месяцев вам противопоказано магичить, иначе рискуете лишиться дара. Я уже сообщил это лорду Клейрону, поэтому довожу до вашего сведения, что ограничителями вас уже обеспечили.

А вот это заявление заставило меня обернуться. Мужчина, заметив, что заполучил мое внимание, тронул кольцо на большом пальце моей левой руки.

– Снять не пытайтесь, – строго заявил он, собирая инструменты. – А возмущение оставьте для человека, наградившего вас этим, – заметил он мою гримасу. – Претензии вздорных барышень я выслушивать не нанимался.

Очевидно, после освидетельствования целитель уже не считал нужным удерживать хорошую мину. И явно уже собирался уйти.

– Подождите, – остановила я его. – А что с Бри… с лордом Клейроном? Младшим, – решила уточнить на всякий случай, вспомнив, что его отец вообще-то тоже лорд. – Как он себя чувствует? Никаких последствий не было? Его вылечили?

– А что там залечивать-то? Усталость лечится единственным способом – сном. А если вы так заботитесь о его состоянии, то не создавали бы причин для ухудшения этого самого состояния, – недоуменно проворчал лекарь и ушел, хорошо хоть не хлопнув дверью.

Кажется, мы друг друга не поняли. И чем я так их всех разозлила? Ладно у Бриара есть причины, но этот-то за что взъелся? Но гораздо хуже другое. Я не вижу магию! До меня только сейчас дошло, что я больше не различаю потоков! Внимательно осмотрела свои руки, но не нашла даже тоненькой ниточки, как и в окружающем меня пространстве. Что со мной? Это действие блокиратора или последствия ритуала?

А Хран? Где мой родной любимый Хран? Смог ли он сбежать? Нашел ли подмогу? Что с самым близким мне существом, которое я трусливо бросила?

И единственный человек, способный ответить, беседовать со мной не хочет. А я могу лишь ждать, пока он все же снизойдет до разговора. И я ждала, даже не заметила, как уснула. Когда проснулась, небо за окном снова было окрашено красным. Похоже, закат. Что же такого произошло с моим организмом, раз он никак не отоспится? Повернув голову в сторону кресла, снова наткнулась на пронзительный взгляд. Первым желанием было вскочить и наброситься на посетителя с вопросами. Но нет, боюсь, сейчас время не для вопросов, а для ответов. Но одну вещь я должна узнать, остальные обождут.

– С Храном все в порядке? – хрипло спросила я, поднимаясь на локтях. – Где он?

– С ним все в порядке. Он здесь, в замке. Приводит в порядок библиотеку. А она здесь довольно обширная, так что этого занятия ему надолго хватит, – сухо ответили мне.

– Он не придет меня проведать? – осторожно уточнила я.

– Его не пустят, – сообщили мне. – Ты и в одиночку способна натворить дел, а вдвоем вы устроите конец света.

В чем-то он прав. Возмущаться я не стала, хотя обида все же кольнула.

– Это обусловлено теми же причинами? – показала я на кольцо-ограничитель.

– Нет.

Короткий ответ ничего не объяснял. Снова молчание и этот тяжелый взгляд. В голове крутится сотня вопросов, но я не могу задать ни одного, чувствуя, что теперь это точно станет спусковым крючком. Оставалось ждать, пока заговорит он.

– Я все смотрю на тебя и ломаю голову: почему? Почему ты это сделала? Как вообще додумалась? И мне начинает казаться, что я тебя действительно совсем не знаю…

Ничего не понимаю. Это он о чем?

– Я даже могу понять, почему ты, безголовая, полезла в треклятый замок, хоть и заслужила порядочную порку. Но оправдать то, что ты применила заклинание крови… – Он с отчаянием покачал головой. – Зачем? Использовать заклинание, которое может тебя убить! Зачем?! – уже начал повышать он голос. – Судя по тому, какие артефакты были разбросаны вокруг, ты могла спокойно покинуть территорию! Но ты зачем-то вскрыла вены и провела совершенно бесполезный ритуал на крови, буквально сзывая всех монстров с округи! Это что, особо извращенный способ самоубийства?

Он, уже не сдерживаясь, орал на меня, а я не верила в происходящее. Как у него язык повернулся меня упрекнуть?!

– Ты хоть понимаешь, что я почувствовал, увидев тебя бездыханной посреди леса, полного чудовищных тварей, в луже крови, окруженную запретными рунами?! Еще уточню, что тебя окружали трупы этих мерзких созданий. Ты можешь себе это представить? – Он сжимал и разжимал кулаки, словно желая в меня вцепиться и хорошенько потрясти.

А мне хотелось влепить ему пощечину. Из всех возможных вещей для упрека он выбрал именно ту, за которую должен был меня благодарить!

– Да как ты можешь? – прошептала, чувствуя, как у меня в глазах собираются злые слезы. – Я во многом виновата. Но как… как ты смеешь ругать меня за этот ритуал?! Я тебе жизнь спасала! Да, ты прав, я могла спокойно уйти. Мне стоило бросить тебя в лесу, без сознания, с распоротой грудью? Это было бы лучшим решением, да? Для тебя видеть мое окровавленное тело ужасно, а для меня нормально? – заливалась я слезами. – Я, наверное, должна была просто мимо пройти. Это было бы правильно? И весь свой резерв вливать в тебя, чтобы закрыть смертельную рану, тоже не стоило. Но вот беда, если бы я так поступила, то хвалить меня за примерное поведение было бы уже некому. Уж прости, но это единственное, за что я не собираюсь оправдываться. И мне плевать, что ты не оценил моего поступка, не беда, переживу. Зато ты живой, и живой благодаря мне. Эта мысль еще долго будет греть мне душу.

Я отвернулась от него, сердито вытирая кулаками слезы.

– Что ты сказала? – донесся из-за спины сухой напряженный голос.

Я не стала поворачиваться. Хватит, не хочу. Я имею право молчать.

– Касс, повтори, что ты мне сейчас сказала! – схватил он меня за плечи и, развернув к себе, заставил заглянуть ему в лицо.

– Я тебе жизнь спасла в этом чертовом лесу! А ты мне теперь претензии предъявляешь! – прокричала я ему в лицо. – У тебя совесть есть?

Дамиан разжал руки и, как-то странно смотря на меня, откинулся на спинку кресла.

– Касс, – глухо позвал он, и я обратила на него злой взгляд. – Касс, меня там не было.

Я нахмурилась, не понимая, что он говорит.

– Касс, меня привел к тебе кот. Ты истекала кровью. До этого меня с тобой не было. Тебе все это внушили, – продолжал убеждать меня он.

– Неправда! Я видела тебя! Я чувствовала тебя! Я чувствовала твой кровоток, слышала, как скользят мои колени в твоей крови, чувствовала металлический привкус на языке, касалась распоротой груди! – кричала я, не обращая внимания, что его лицо уже расплывается у меня в глазах. Дурацкие слезы! – Ты умер у меня на руках! Я слышала, как остановилось твое сердце… А потом я запустила его вновь, вкатив в тебя весь оставшийся во мне заряд магии! Не смей говорить, что это все привиделось!

Дамиан прижал меня к себе, не обращая внимания на мои попытки вырваться.

– Ты умер! Твое сердце не билось больше минуты! А ты мне говоришь, что этого не было! Что мне это просто привиделось?! Это было! Было по-настоящему! А иначе я бы не стала связываться с запретной магией, за которую казнят! – билась я в его объятиях.

– Тише, Дия, тише. Успокойся. Со мной все хорошо, ничего этого не происходило. Успокойся, – укачивал он меня.

Скоро мои попытки переубедить его перешли в всхлипы, а потом и те стихли.

– На тебе были найдены остатки ментальной магии, – тихо произнес Бриар, заметив, что я успокоилась. – Значит, тебя хотели задержать. Но как узнали, что у тебя фолиант с запрещенными ритуалами?

– Это не могло быть внушением, – упрямо твердила я, все еще пытаясь придумать рациональное объяснение. Почему магистр врет, будто его там не было? Может, это какая-то изощренная месть?

– Почему? – просто спросил он.

– Потому что я вижу чертову магию! – выпалила я. – Видела, – добавила чуть тише. – Я бы заметила, если бы на меня что-то навесили.

– Как? – опять простой вопрос, на удивление без уточнений.

– Просто вижу, – упрямо повторила я.

– Я не об этом Касс, – мягко прервал меня он. – Если бы листик запутался в твоих волосах на затылке, ты бы его заметила? Нет, ты не можешь видеть всего.

Я застыла. Неужели этот ужас был мороком? Я пережила один из самых страшных моментов в жизни, а это иллюзия? Использовала запрещенный ритуал из-за игры сознания?

– Почему ты выбрала именно эту книгу? – Он хмуро взглянул в мои глаза. – Почему из всех возможных книг с тобой оказалась именно она? Зачем ты вообще что-то оттуда взяла?

– Мне посоветовали, – честно призналась я.

– Кто? – продолжил допытываться он.

И я снова не смогла соврать.

– Призрак, – практически прошептала я.

– Ты разговаривала с Аароном, – уже не спрашивал, а утверждал он.

Осторожно отпустил меня, ушел к окну, повернувшись ко мне спиной.

– Ты совершенно не доверяешь мне и друзьям, – глухо начал он. – К этому я уже привык и даже смирился. Но можешь мне объяснить, какого демона ты вдруг послушалась совета проклятого мага?! – рявкнул он, поворачиваясь ко мне. – О чем ты вообще думала!

– О том, что большой беды от одной-единственной книги не будет, а он обещал, что там я найду ответы на свои вопросы, – ответила я.

– И ты ему поверила, да?! Именно ему! Моему безумному предку, убившему прорву людей! – бесновался магистр. – То есть со мной откровенно поговорить ты не могла, а ему после получасового разговора просто взяла и доверилась! Да что у тебя в голове-то творится!

Опять он был прав. Правда, книга в наложенном на меня заклинании не виновата. Где же я успела его подцепить? Очевидно, что уже после расставания с Храном. Если я сама на себе чего-то могла и не заметить, то он бы точно увидел. И тут я ахнула.

– Зачем он мне подсунул книгу?! Откуда он мог узнать, что я воспользуюсь именно этим ритуалом, а если и воспользуюсь, что ему с того? – Наблюдая, как меняется лицо магистра, поняла, тут действительно что-то есть. И это что-то мне не нравится.

Дамиан снова отвернулся к окну, словно не желая смотреть мне в лицо.

– Знаешь, к чему было прикреплено заклинание? – ушел он от ответа, но я решила не прерывать. – В складках твоего капюшона был спрятан небольшой амулет. Вещица даже не фонила магией. Пока ты не подцепила в замке заклинание на ментальное внушение. Безделушка активировалась, а ты даже и не заметила.

Капюшон моего плаща… Кто мог прикрепить амулет? Крошечный амулет я могла и не заметить. Как глупо, я ведь уже поняла, что ко мне подобрались близко, но заподозрить, что на моих вещах оставлено пассивное заклинание, я не могла. Остается один вопрос. Рина или Грант? Возможность была у обоих. А я так глупо попалась. Считала себя сообразительней всех, поставила ловушку на высшего лорда, а в итоге сама попалась, да не в одну.

– Аарон скорее всего видел на тебе это заклинание, – продолжил Бриар, подбираясь к самому неприятному. – Для того, кто прошел грань бытия, все воспринимается по-другому. Он скорее всего даже понял его назначение: задержать тебя в Черном замке. Треклятый призрак, жаль, сдохнуть повторно он уже не сможет…

Я начала холодеть от ужаса. Боги Безмирья, чем же для меня обернулся ритуал?

– Что он сделал? – задохнулась я.

Дамиан повернулся, обратив не злой, как я ожидала, а жалеющий взгляд.

– Он воспользовался тобой, чтобы освободиться. Он привязан к замку, вынужден охранять его и держать своих зверюшек под контролем. Ведь специально, тварь такая, прописал практически невозможное условие для наследования, чтобы никто не мог потревожить его зловонные шедевры и уничтожить имение, – процедил он сквозь зубы. – Когда его вернули, он же просто счастлив был. Столько грядущих лет, только он и его ненаглядные чудовища. Но года шли, и охрана становилась бременем. Слишком скучно ему стало. А тут появилась ты… и возможность вырваться из рокового круга.

– Что это было за условие наследования? – тихо спросила я, начиная понимать, что призрак не просто так уходил от ответа. Но какое я могу иметь к нему отношение? Вряд ли сам факт использования магии крови, иначе бы наследник объявился гораздо раньше.

– Наследником мог стать только светлый маг, предавший свой дар и ставший некромантом, – проговорил магистр.

Не заметив искры понимания в моих глазах, Бриар вздохнул и снова присел на край моей кровати. Взял меня за руки и почему-то начал теребить кольцо-ограничитель.

– Касс, назови главную отличительную черту магов твоего направления.

Я задумалась.

– Вы единственные, у кого стоит вето на убийство. Никто из целителей не способен уничтожить намеренно, причем именно магией. Целительский дар такого не приемлет, – медленно проговорил он то, что я и сама знала.

На грани сознания забрезжили первые догадки. Но мне тоже противно желание убивать. Я же целитель! Как никто другой, я знаю ценность жизни! И уж точно никого и никогда не пыталась намеренно убить магией.

– Касс, ты применила ритуал крови, – напомнил магистр, – черпающий магию из твоей крови, из твоего внутреннего источника. И этот ритуал был направлен на убийство.

– Неправда, – прошептала я. И повторила чуть громче: – Неправда! Это был защитный ритуал! Он никого ко мне не пускал!

– Это был агрессивный защитный ритуал, – поправил он. – Любой, кто пытался проникнуть внутрь круга, умирал на месте.

Я застыла, даже вдохнуть не могла.

– Кто-то?.. – хрипло начла я, но мужчина покачал головой.

– Никто из людей не успел к тебе сунуться, – успокоил он меня. – Мы с Храном нашли тебя первыми. Но с десяток умертвий и химер точно по краю обрисованного тобой круга навели на определенные мысли. Нам повезло, что ты оставила книгу открытой, и мы быстро узнали заклинание. Твой кот снял защиту, так что никто, кроме монстров, чье количество уже давно стоило подсократить, не пострадал.

Но это же значит… Я бросила полный надежды взгляд, но хозяин развел руками:

– Ты применила заклинание, направленное на смерть, Касс. Предала свой дар.

Я тяжело задышала, пытаясь осознать, что он пытается до меня донести.

– Очень редкое явление, а выживают после нарушения запрета единицы. Тебе повезло. То, что ты не убила себе подобных, спасло тебе жизнь, – продолжил он, сжимая мои руки.

– Значит, я…

– Ты больше не целитель, Касс, – подтвердил мои догадки Дамиан.

Казалось, это очередной сон. Последствий происшедшего я пока даже не представляла.

– Я… больше не маг, – растерянно пробормотала я, бродя бессмысленным взглядом по нашим рукам. Наткнувшись на кольцо, нахмурилась. Если я не маг, на кой мне ограничитель.

– Этого я не говорил, – заметил Бриар, и я вскинула на него напряженный взгляд.

– То есть я теперь вроде как некромант? – нервно рассмеялась я, но, не заметив ни тени веселья на его лице, осеклась. – Я действительно некромант?

– Возможно, – кивнул он. – Какую-то магию целитель в тебе почуял, но определенно не родственного ему направления. Поэтому я нашел ограничитель. Ты могла попытаться излечить себя, задействовав совершенно не приспособленную для этого энергию, и чем бы это закончилось, никто сказать не может.

– Я – некромант, – недоверчиво повторила я.

– Если это подтвердится, станешь наследницей замка Дунебшхишт и всех его обитателей, – добавил Дамиан. – Старый некромант добьется-таки своей отставки.

Теперь понятно, каким подарком собирался меня одарить безумный призрак. Но неожиданно свалившееся наследство меня не волновало.

– Можно, я побуду одна? – тихо попросила я, обратив на него невидящий взгляд.

Магистр молча покинул комнату, оставив меня одну. А мне предстояло свыкнуться с новым положением. Я новорожденный некромант, который понятия не имеет, как обращаться со своим даром. И в то же время я перегоревший маг, всю сознательную жизнь проведший с целительским даром и не представляющий себя без него.

Ну что, Касс, теперь ты действительно доигралась.

Я застыла на кровати, ожидая, что сейчас начнется истерика. А ведь она должна начаться. Сейчас придет отчаяние, осознание, сколького я лишилась. Но ничего не происходило. Я ничего не чувствовала. Пришли тревожные мысли о том, что меня ожидает, как сложно приспосабливаться к новому дару. Мелькнуло разочарование, что я больше не смогу спасать жизни. Но, кажется, я уже давно поняла, что лечение – это не мое. Я перешла границу дозволенного. Я только сейчас поняла, насколько непозволительно всемогущей себя чувствовала. Я выбирала, кому жить, а кому нет. Да, мои пациенты были на грани смерти, я пыталась их спасти и ведь спасла. Но ведь я понятия не имела, сработают ли заклинания. С таким же успехом я могла убить. Но у меня была цель, и я к ней шла. До чего же страшно осознавать, насколько был прав безумный маг, говоря, что мы похожи. Я тоже проводила эксперименты. Да, мне было жалко и пожилого мужчину, и маленькую девочку, и молодого парнишку. Но кто знает, может, мертвому некроманту тоже было жалко умершую зверушку? И что в итоге? Вот он, омерзительный, ходячий и даже условно живой результат, готовый разодрать на куски любого. Кто знает, а вдруг и мои пациенты после выписки разодрали кого-то в клочья? Я ведь даже не помню их имен. Для меня они были не личностями, а номерами. Меня нельзя подпускать к живым, это кристально ясно. И не уверена, что смогу работать с мертвыми. После того, что я видела… После того, как рыдала над окровавленным телом Бриара… Я-то действительно пережила его смерть! Теперь я не смогу хладнокровно препарировать тела. Я устала от крови, больше не хочу.

Так я свыклась с мыслью, что больше не смогу лечить. В конце концов, я никогда и не планировала работать в этой сфере. Уже давно поняла, что меня гораздо больше привлекают зелья и амулеты. Возможно, некромантия откроет мне новые просторы. Причем не подвергая опасности живых людей. Конечно, мне придется учиться обращаться с даром. Отвыкать от уже рефлекторного заживления ран и царапин. Но это не самое сложное. В конце концов, я молода, я люблю учиться, и у меня более чем обширная библиотека.

Так что потеря дара не стала для меня таким уж страшным потрясением. Возможно, я еще не отошла от лекарства или заклинания, но пока сильно не переживала. Меня гораздо больше беспокоил Черный замок. Магическое наследство – это не то, от чего можно отказаться.

А еще пугало молчание Дамиана. Он не спрашивал, почему я отравилась в тот замок, даже сказал, что понимает мой поступок. Еще бы я понимала, зачем туда полезла. Он не стал уточнять, как я вижу магию. Просто принял к сведению. Он вообще, честно говоря, был на удивление спокоен и уравновешен. Я ведь ожидала худшего. Ведь он мог запереть меня в каком-нибудь каменном подвале, откуда я точно не могла бы сбежать. А здесь целая комната, с кучей дверей, да еще с балконом. Просто сотня возможностей для побега. Особенно для меня с моим извращенным воображением. Но ничего сделать я не могла. Только выздоравливать и плыть по течению. Вот уж чем давно не занималась!

И я просто жила. Вот только жизнь у меня сделалась очень странная. У меня появилась личная горничная. Неожиданное для меня событие. Милая молодая девушка по имени Клара. Она приносила мне завтраки, обеды и ужины, помогала причесаться и одеться, потому что из-за травмированных запястий сама я не справлялась. Через день я набралась сил прогуляться до балкона. Боги Безмирья, какой же там был вид! Высокий скалистый обрыв и долгожданный океан, упирающийся прямо в небо. Я держалась за широкие каменные перила, упиваясь свежим морским ветром и бесконечной свободой. Раз в день меня навещал немногословный лекарь. От него я узнала лишь, что порезы заживают и чувствительность к пальцам скоро вернется. На третий день я обнаружила за одной из дверей небольшой кабинет, забитый всевозможной научной литературой. Там нашлись учебники по всем моим курсам, несколько пособий для начинающих некромантов, стопка книг по алхимии и артефактике. Похоже, кто-то хорошо подготовился к моему приезду.

На пятый день я стала чувствовать себя домашним зверьком. Меня кормят, одевают, следят за здоровьем. А еще у меня удобная большая клетка: входная дверь была заперта. Я бы воспринимала это спокойнее, если бы со мной хотя бы поговорили. Такой чести я, к сожалению, не удостоилась. Дамиан больше не появлялся. Ко мне вообще никто не входил, не считая горничной и лекаря. Вот так вот я и жила, как хомячок за стеклом, зарывшийся в книги.

Через неделю я проснулась от того, что ощутила чье-то присутствие. Я резко распахнула глаза и резко дернулась на кровати, подальше от незнакомой женщины в возрасте, с жалостью смотрящей на меня. Казалось, она мечтает погладить меня по голове и прижать к себе, как маленького ребенка. И это, откровенно говоря, напрягало. Присмотревшись, я внесла некоторые поправки в свои рассуждения. Не такая уж она незнакомая. Пару раз я ее все же видела, и это меня не радовало.

Да, проведать меня явилась сама леди Клейрон. Статная темноволосая особа в легком темно-зеленом платье сидела на краю моей кровати и пристально разглядывала меня.

– Здравствуйте, – робко пробормотала я, намекая, что я проснулась и что так глазеть на меня некорректно.

– Ох, прости, милая, я задумалась, – очнулась женщина и мягко улыбнулась. – Я Алария, для тебя просто Лара. Думаю, уточнять, кто я, не стоит?

Я кивнула, не сводя с нее настороженного взгляда. И о чем мне говорить с женщиной, чьему сыну я отказала и чьей невесткой могла бы стать? Еще бы не нервничать.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она, взяв меня за руку и мягко погладив запястье. Кажется, ей действительно не все равно. Удивительно! Учитывая, сколько проблем и головной боли я доставила ее сыну. Мне даже стало стыдно.

– Спасибо, хорошо, – вежливо кивнула я, подтягиваясь на кровати, чтобы принимать посетительницу сидя. Хорошо бы еще быть прилично одетой и сидеть за столом в кабинете, но просить ее выйти, чтобы я переоделась, будет невежливо, учитывая, что я нахожусь в ее доме.

– Может, тебе что-то нужно? – озабоченно спросила она. – Принести книгу или рукоделие?

– Спасибо, у меня все есть, – заверила я. Не возмущаться же тем, что меня здесь заперли? В конце концов, это не ее решение, а Дамиана.

Женщина немного замешкалась. Похоже, мы обе не представляли, как себя вести.

– Мне жаль, что все так получилось, – наконец выдохнула она. – Я поговорю с ним. Похоже, плохо я воспитала сына… – Тяжело вздохнув, она поднялась и направилась к двери.

– Вы воспитали хорошего сына, – все же произнесла я ей в спину, и она удивленно повернулась ко мне. – А вот мне с воспитателями повезло гораздо меньше.

Леди Клейрон слегка поджала губы, словно желая что-то сказать, но сдержалась. Еще раз произнеся «Мне жаль», скользнула за дверь. Этот визит внес приятное разнообразие в мое одиночество, но волнений тоже добавил. Что заставило ее смотреть на меня с такой жалостью? Или я еще чего-то не знаю? Ответ я получила еще через четыре дня заключения.

Последние два дня даже вид моей маленькой библиотеки вызывал тоску. Я выпросила через мою горничную гитару и практически поселилась на балконе, сочиняя песни, любуясь полетом птиц за перилами моей клетки и вдохновляясь их свободой. Поэтому и репертуар у меня получался определенный.

– Здесь нет ласточек, только чайки, – внезапно раздался из-за спины мужской голос.

Честно говоря, я так устала ждать его появления, что давно перегорела и теперь уже сама не хотела с ним говорить.

– Это метафора, – спокойно ответила я, записывая слова в тетрадку. Кто знает, вдруг пригодится. Кто знает, куда еще меня занесет судьба, а пением я всегда заработаю.

– Твоя метафора прекрасно доносит все, что ты хотела сказать. Мне объясняться?

– Нет, – пожала я плечами. – Я прекрасно все понимаю.

– Тогда, может, посмотришь на меня? – попросил спокойный сухой голос.

Я повернулась.

Похоже, кому-то пришлось куда тяжелее, чем мне, хоть он и был на свободе. Замученный, невыспавшийся. Даже жалко стало. Совсем чуть-чуть.

– Кажется, нам пора поговорить, – серьезно проговорил он.

– Ты считаешь? – почти без иронии вздохнула я.

– Идем. – Он протянул руку, но я, проигнорировав его помощь, сама поднялась с теплого пледа на каменном полу.

В молчании мы прошли в мой кабинет. И почти сразу разошлись по разным углам. Я не знала, что говорить. Хотелось бы поинтересоваться своей дальнейшей судьбой, но я боялась. Лучше выясню, что такого важного он мне хотел сообщить, раз нарисовался тут. А он, кажется, сам не знал, с чего начать. И в конце концов начал с самого сложного.

– Касс, я все знаю.

От такого простого, но многозначного заявления я вздрогнула. Как много всего он может «знать»… Что именно он имел в виду? Или провокация, чтобы разговорить меня?

– «Все» – слишком широкое понятие, не находишь? – решила все же уточнить, о какой именно части моей жизни стоит волноваться.

– Я знаю, кто ты, – заявил он, пристально следя за реакцией.

Я постаралась не выдать паники, но сердце зашлось бешеным стуком. Оставалось надеяться, что его, как я уже убедилась, чуткий слух недостаточно тонок, чтобы это услышать.

– Я тоже, – улыбнулась я. – Я новорожденный некромант и бывший целитель. Опасное сочетание.

– Касс, давай без шуток, – устало произнес он. – Я знаю, что ты чудом выжившая Кассандра Керридуэн, последняя из своего рода.

Улыбка медленно стекла с моего лица, а я глубоко задышала.

– Ты не прав, – глухо проговорила я, вцепившись в резную спинку кресла.

– Перестань, Касс, – попросил он. – Прекрати мне врать. И можешь быть спокойна, тебя никто не предал. Я сам собрал все кусочки пазла, причем довольно давно. Но стоило со всем этим разобраться еще раньше, – покачал он головой.

– Ты не прав, – тихо повторила я.

– Первые догадки появились на балу. Когда ты пела в том черном платье, мне казалось, что где-то я тебя уже видел. Потом твой обморок во время занятия, и тот бред, что ты несла на грани выгорания… Все сложилось. И я даже вспомнил, где мы встречались. Я тебя вспомнил.

Я просто покачала головой, не в силах произнести хоть слово.

Дамиан прошел к морскому пейзажу на стене, отодвинул его. Спрятанный за картиной сейф я нашла на второй день после того, как обосновалась в библиотеке. Правда, открыть не смогла. Он достал оттуда… куклу. Фарфоровую, большую, с длинными светлыми кудряшками и в черном бархатном платье. Стоило мне увидеть маленькое разрисованное личико, я в ужасе отшатнулась к окну.

Откуда она у него?! Я же помню, помню это фарфоровое личико, залитое кровью моей матери. И если она у него…

– Касс, спокойно, – заметил он мою панику и замер на месте, чтобы не напугать сильнее. Хотя куда уж сильнее. – Я так понимаю, куклу ты узнала, и даже могу представить, какую цепочку заключений составила. Моя семья не имеет отношения к той трагедии.

Я недоверчиво смотрела на него, не спеша отодвигаться от балконной двери. Лучше выброшусь оттуда, чем попаду в лапы того, кто убил мою семью.

– Ты, наверное, не помнишь меня, – проговорил он, устраиваясь в кресле и усаживая куклу на стол лицом ко мне. – А я помню. Совсем малышку, восьми лет. Очаровательный ребенок, – мягко улыбнулся он. – А сестренка так вообще небесное создание. Вы были неразлучны, несмотря на разницу в возрасте. Наши семьи дружили. Не просто дружили, моя мать была лучшей подругой твоей…

Я боялась даже вздохнуть лишний раз.

– Это был последний раз, когда я видел вас, – глухим голосом продолжил он. – За пару месяцев до трагедии. Простой семейный вечер. Я тогда был весь в работе, поэтому к вам приезжал очень редко, поэтому ты, наверное, меня и не вспомнишь. Мы болтали, смеялись. Родители восхищались, какими красотками вы растете, подшучивали, что ты будешь мне прекрасной невестой. У меня, дескать, есть возможность вырастить себе идеальную жену, – криво усмехнулся он. – Как жизнь-то повернулась, да? А малышка Алесса, которая все это время сидела в объятиях Адалинды, внезапно насупилась, прошла через всю комнату и залезла ко мне на колени, не выпуская из рук эту куклу. Встала прямо на коленях в полный рост, внимательно посмотрела на меня, на тебя, а потом заявила, что старшая сестренка красивая и умная, она найдет другого жениха. А я нравлюсь ей больше, и если я готов подождать, то она вырастет мне хорошей женой. И подарила эту куклу, – погладил он по платиновым волосам фарфоровую фигурку.

Я почувствовала, что по щекам полились слезы. Я не помню этого. Почему я не помню?

– Больше я никого из вас не видел, – снова помрачнел он. – Я взял куклу и пообещал не жениться, а подождать Алессу, а она – что будет очень стараться. А ты поклялась хмурой сестре, что на меня претендовать не будешь. И заявила, что тебя перспектива замужества вообще не привлекает. Такая маленькая, а такая упорная в этом вопросе уже в то время. Потом началось тяжелое время, много работы. И как-то на рассвете мне пришло сообщение от отца о пожаре. Мы три дня прочесывали территорию замка, надеясь, что вы с сестрой живы, – глухо проговорил он. – Пытались вызвать духа-хранителя рода, но ничто не откликнулось. А потом, через столько лет, этот бал, ты и эта кукла… Сложить два и два оказалось просто, хоть результат и невероятен.

Я судорожно всхлипнула и утерла льющиеся из глаз слезы, а потом медленно уселась в кресло напротив него.

– Я знаю, что ты Керридуэн, – повторил он, подняв на меня взгляд, полный жалости. Такую же я видела совсем недавно.

– Ты не прав, – криво усмехнулась я.

– Касс, перестань. – В голосе появилось раздражение. – Я в своих выводах уверен, хватит играть.

– Я не сказала, что это неправда. Только, что ты не прав. – Взяв со стола куклу, погладила по мягким локонам. – Они были в других платьях, – шепотом заметила я, разглядывая знакомое лицо.

– После похорон моя мать сшила черное.

– Были похороны? – удивилась я, продолжая крутить в руках куклу. Я даже не задумывалась, что где-то есть могилы моей семьи. И моя, к слову, тоже. – Было бы интересно взглянуть на собственную могилу. – Я нервно усмехнулась и посадила куклу перед собой, повернув ее лицом к Дамиану. – Знаешь, в чем их особенность? Этих кукол делали на заказ. Они наши точные копии. Даже волосы для них срезали у нас. Мы были очень похожи, – улыбнулась ему сквозь пелену слез. – Но все же отличались оттенком глаз и волос, и эти куклы были не просто милым сувениром. Это было что-то вроде артефактов, если бы я или сестра пропали, то нас бы сразу нашли. Представляешь, какой подарок хранился у тебя все это время? – улыбнулась я ему. – А теперь, зная это все, посмотри на нее…

Распустила волосы, села, чинно сложив руки на коленях, и даже изобразила улыбку.

Дамиан недоверчиво переводил взгляд с меня на куклу.

– Не замечаешь? Я так сильно изменилась? И желанием выйти за тебя больше не горю, – уже всхлипнула я, не в силах удерживать улыбку.

– Малышка Алесса, – пробормотал он.

– Ты был не прав, – снова повторила я. – Ты нашел Керридуэн, но не ту, что думал.

– Алесса, – прошептал он. – Боги, да ты же совсем ребенок… Сколько тебе?

– Около девятнадцати, – призналась, все еще всхлипывая и собирая волосы в косу. – Я не смогла вспомнить, когда у меня день рождения, а потом даже в архивах ничего не нашла.

– Да, тебе девятнадцать, – кивнул он. – Исполнилось этой зимой, на следующий день после того, как я сделал тебе предложение.

Я истерически расхохоталась. А ведь он пытался провести магическую помолвку! Ничего у него бы не получилось. Потому что провести ее без разрешения опекуна можно только по достижении девятнадцати, а на тот момент я была младше, пусть и на день.

– А информации нет даже в тех архивах, что ты перерыла, потому что мы ее изъяли. Все данные хранятся здесь, в замке. Помнишь, я говорил на лекции про дела, которые становятся навязчивой идеей? Так вот, это навязчивая идея моего отца. Всю жизнь он подчинил расследованию, – проговорил Бриар, глядя мне в глаза.

Я столько времени потратила на поиски, а нужно было только спросить одного человека, того самого, который так просил меня довериться? Плакать я уже устала. Я от всего устала. Но этот разговор я откладывала слишком долго. Молчать смысла больше нет. И если я ошибусь, он знает уже достаточно, чтобы уничтожить меня. Пора исправлять ошибки.

– Сколько же тебе было лет, когда ты поступила в академию? – задал он, как мне показалось, совершенно не существенный вопрос.

– Шестнадцать. Никто никогда не замечал. Девочки часто выглядят младше своего возраста. Хотя меня всегда считали слабой и болезненной.

– Шестнадцатилетний ребенок со скальпелем в руках, – тихо проговорил он. – Это страшно и как-то неправильно.

– Мне страшно не было, – возразила я. – Взрослеть пришлось быстро.

– Кто-то знал? – все же спросил он.

– Думаешь, я кому-то говорила? – криво усмехнулась я. – Но настоятельница догадывалась, что со мной все не так просто. И дело даже не в том, что меня нашли на пороге без сознания, в окровавленной сорочке. А в том, что на следующий день прилетел вестник: все приюты обыскивают в поисках девочки, блондинки пяти-шести лет. Не знаю точно, о чем подумала настоятельница, но уже через полчаса я стала коротко стриженной брюнеткой, подброшенной пятью днями ранее. Вот так меня и спрятали.

Раз уж начала, буду рассказывать все. Пусть спрашивает. А я уже устала, устала сама все решать, устала бояться, молчать и врать. Пора хоть кому-то довериться, и Дамиан определенно не худший вариант.

– А дальше? – выдохнул он.

– Дальше? Дальше был сложный период. Да и для окружающих. Я же тебе рассказывала. И я действительно не знала, кто я и что со мной. Все, что я помнила, это много боли и много крови. Поэтому я кричала, царапалась и кусалась, не понимая, где нахожусь. Потом паника прошла. Я стала привыкать жить в приюте, учиться всему заново. Пару лет все было спокойно. А потом начали появляться обрывки воспоминаний. Лицо сестры, матери, отца. Иногда с улыбками, а иногда залитые кровью. Поэтому популярностью я не пользовалась: слишком часто будила соседок истошными криками. А однажды проснулась с осознанием, кто я. Вспомнила имена и все поняла. Мне было десять. И все последующие годы я готовилась к поступлению в академию, чтобы получить доступ к архивам. Только потом узнала, что просто так в архив адепта не пустят. Дальнейшее ты знаешь.

– Я не понимаю, – устало покачал он головой. – После всего, что произошло, ты кидаешься в самые опасные авантюры. Бегаешь по ночному городу, залезаешь в закрытые архивы, проникаешь туда, где будет проходить опасный кровавый ритуал, где бесчинствует призрак. О чем ты думаешь?

– Знаешь, лет в четырнадцать я осознала, что обречена на одиночество, – проговорила я, не обращая внимания на его вопрос. – Один мальчишка стал за мной ухаживать. Помогал мне таскать из библиотеки книжки, мы вместе занимались. Я задумалась, что когда-нибудь заведу семью. И в ту же ночь впервые за последние годы перебудила комнату своим криком. Тогда я поняла, что семьи у меня никогда не будет. Потому что в любой момент я могу проснуться и увидеть все это снова, вот только это будет не кошмаром, а реальностью. С какой-то целью моих близких перебили. А значит, им было важно, чтобы никто из моего рода не уцелел. И если потом искали ребенка, они знают, что я выжила. Я никогда не смогу завести детей, потому что нет ничего страшнее, чем видеть, как их убивают у меня на глазах.

– Алесса, – мягко начал он.

– Не смей называть меня этим именем! – разозлилась я. – Я не Алесса! Я Кастодия Серас. Большую часть жизни я провела под этим именем, ей и останусь впредь. А маленькую милую малышку Алессу Керридуэн тринадцать лет назад убили вместе с ее семьей.

– Дия, – все же пошел он на компромисс, – я понимаю, ты перенесла очень много. Но ты еще слишком молода и категорична. И я тем более не понимаю, почему вместо того, чтобы сидеть тихо, ты совершаешь безрассудные поступки? Тебе бы сбежать из Империи, как только ты стала достаточно взрослой, а не идти работать в государственные органы. Зачем все это, скажи мне? Зачем так подставлять себя, когда логичнее было бы спрятаться?

– А смысл? – грустно усмехнулась я. – Какова вероятность, что девчонка без денег, без покровителей, без друзей и без имени скроется от одного из сильнейших людей страны? Всю жизнь трястись от любого шороха за дверью? Шарахаться от людей, чтобы не подставить их? Обречь себя на одиночество? Ну уж нет. Я хочу восстановить свой род. Теперь, получается, еще и свой замок. Но ничего не выйдет, пока где-то бродит сильный мира сего, мечтающий заполучить мою голову. Поэтому я обязана разобраться. Сама, не вмешивая никого в свои проблемы.

– Или погибнуть, да? – мрачно поинтересовался он. – Потому что это наиболее вероятный вариант. Ты понимаешь, что твои шансы выиграть в этой игре практически нулевые? И вместо того чтобы попросить помощи у того, кто действительно может тебя защитить, ты отталкиваешь меня, настраиваешь против себя, а потом вообще сбегаешь, оставив нелепую записку! Проверь кого-то там, в больнице на другом краю города, и мою лучшую подругу. Просто гениально! Как они связаны, почему ты так решила? Ах, эти самые люди снабжали неизвестного высшего твоей кровью для ритуалов? Твоей! – уже явно злился магистр. – Ты мне пишешь: не переживай за меня, не ищи. Со мной все будет хорошо. А я нахожу твое окровавленное тело в одном из самых опасных мест империи! Это ты называешь «хорошо»?! А после обижаешься, что я тебя здесь запер? Да я хоть смог с текущими делами разобраться, не опасаясь, что ты лежишь где-то мертвая или покалеченная! Не знаю, чего именно ты добивалась, но со стороны это выглядит как изощренная попытка самоубийства.

Меня уже потряхивало от напряжения и постепенно нарастающей злости. Какое право он имеет меня осуждать? Как меня поймет тот, кто не испытывал такой потери и такого страха?

– А что я должна была сделать? – старательно контролируя голос, спросила я. – Довериться тебе, говоришь? После того, как я узнала, что кто-то из пяти высших семейств замешан в смерти моей семьи! Они убили всю мою семью, я полжизни просыпаюсь с криками и задыхаюсь от паники, только заподозрив, что меня могут найти… И спрятаться от этого ужаса невозможно. Ты говоришь, я бесстрашная какая-то? Ты не прав, на все эти авантюры меня толкает исключительно всепоглощающее чувство страха. Меня просто парализует от ужаса, что все это случится снова. Может, ты мне объяснишь, как жить, когда всю твою семью вырезали у тебя на глазах?

– Но ты выжила! – рявкнул он. – Ты вторично получила дар жизни и как им распорядилась? Ежедневно рисковать этой самой чудом спасенной жизнью ради мести?

Все тело охватила мелкая дрожь. Готова ли я поделиться самым страшным? Тем воспоминанием, которое заставляет меня впадать в истерику при любом намеке на приближение врага. Конкретного врага. Рассказать то, что не ведает никто, кроме тех, кто был тогда в нашем доме. Правда, думаю, этих наемников уже давно нет в живых.

– В тот вечер в доме не выжил никто, – тихо прошептала я.

– Перестань, Дия, – вымученно произнес он. – Не надо патетики, что Алесса тоже погибла. Какая разница, как ты себя называешь, если вот она, носительница крови Керридуэн, живая и даже относительно здоровая? Ты не представляешь, какое это чудо, в особенности для моей семьи.

– Ты меня опять не слышишь, – оборвала я его. – В тот вечер в доме не выжил никто, – повторила, твердо глядя ему в глаза.

– То, что ты говоришь, бессмыслица, – нахмурился Дамиан.

– Это не бессмыслица. Это чудо, – проговорила и отвернулась, поняв, что рассказать обо всем, глядя прямо ему в глаза, я не смогу. – Ко мне вернулись многие воспоминания, но не все. Почему-то простые моменты жизни «до» помнятся совсем плохо, а вот тот ужасный вечер гораздо отчетливей. А лучше всего тот самый последний момент, – уже шептала я, чувствуя, что дыхания не хватает. – Я не помню его лица, только отблеск пламени камина на клинке, покрытом бордовыми каплями. А потом отвратительный звук разрезаемой плоти и ломающихся костей. Помню, как кровь заполняла горло, мешая дышать, помню шум в ушах и бесконечную боль… – Тут я, наконец, решилась поднять ресницы.

Пожалуй, впервые я видела на его лице ужас.

– В тот вечер не выжил никто, – едва слышно повторила я.

– Этого не может быть, – тихо проговорил он. – Ты же стоишь здесь со мной, разговариваешь и на оживленную никак не тянешь, уж я в этом эксперт. Может, это тоже кошмар? – попытался он найти рациональное объяснение тому, что я помнила. – Потому что, Дия, это просто…

– …невозможно, – закончила я его фразу. – Я знаю. Сама бы никогда не приняла за правду, если бы не вполне реальное физическое подтверждение.

Спрятав глаза, я трясущимися руками взялась за шнуровку платья на груди. Успела лишь мельком заметить, как неожиданно повезло с выбором одежды. Окажись злосчастная шнуровка на спине, пришлось бы раздеваться полностью…

Рваный вздох, и в одно мгновение Бриар оказывается рядом, чтобы кончиками пальцев провести по открывшейся коже, совсем рядом с тем местом, где они с котом выжигали печать.

Поперек грудной клетки белела тонкая полоска шрама с рваными неровными краями. Вечное напоминание о том, что мои кошмары реальны.

– Большой? – тихо спросил он, убирая руку.

– Сантиметров десять, – ответила я, и мы оба понимали, что скрывается за этим ответом. Ширина лезвия крупного клинка. С возрастом он должен был истончиться и стать практически незаметным, но все время, что я себя помню, оставался таким.

Я отвернулась и принялась за шнуровку, надеясь хоть как-то занять мысли и руки.

– Матушка-настоятельница говорила, что когда меня нашли, он выглядел как слегка воспаленная, но уже практически зажившая старая рана, – поделилась я. – Никто не знал, откуда он. А когда обнаружилось, что у меня есть дар целителя, первое, что я научилась делать, – скрывать шрам с помощью магии. Настолько привыкла, что это уже было на уровне подсознания.

– Почему не свела? – глухо спросил он. – Это слишком яркая примета, не находишь?

– Не получается, – устало вздохнула я. – Он не поддается. Но теперь я больше не целитель, поэтому и маскировка перестала действовать.

А Дамиан притянул меня за руку к себе и крепко обнял. И мне хотелось не отстраняться, а в кои-то веки почувствовать себя под защитой.

– Как же ты выжила? – глухо прошептал он, поглаживая меня по волосам.

– Я не знаю, – пробормотала, уткнувшись ему в плечо. – Не представляю, почему осталась жива и как оказалась не просто вне дома, а за несколько тысяч лиг, в столице. У меня не было ни единого шанса. Да и оживить человека невозможно. Сделать труп умертвием – вполне, но вернуть из-за грани душу…

Он прижал меня крепче, словно боясь отпустить.

– Знаешь, меня даже не волнует, как это получилось, – проговорил в мою макушку. – Главное, ты со мной, живая и даже ни капли не похожая на умертвие.

Я промолчала. Конечно, меня саму этот факт тоже невероятно радовал, но кто знает, кто все-таки меня оживил и с какими целями.

– И что будет теперь? – тихо задала самый главный вопрос.

Бриар медленно усадил меня в кресло и, повернувшись спиной, нервно прошелся по кабинету. Я напряженно ожидала решения.

– Идеально было бы спровадить тебя в школу артефакторов и самостоятельно разобраться с этим делом, – наконец проговорил он. – Там защита такая, что тот купол над Черным замком – детские игрушки. Никакие деньги и связи не помогут туда проникнуть, если этого не пожелает администрация. Тех, кто может позволить себе закупать драгоценные камни и металлы как расходный материал для опытов, деньги не интересуют. Они безумные фанатики. И тебя они готовы были принять! – заметил он, испытующе глядя на меня.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что я показал им несколько из твоих прошлогодних работ. Те, что ты с такой щедростью разбрасывала в подарок стражам, и те, которые изъял у тебя сам. Их заинтересовал твой стиль работы! – Слабая улыбка тронула его губы, и он снова посерьезнел. – Это самое закрытое учебное учреждение. На каникулы никто никого не отпускает. За территорию адепты тоже не ходят, все, что нужно, можно найти в самой академии. Посещения только для узкого круга лиц, установленного самим учеником. Конечно, обучение дорогое, но если ты согласишься туда уехать, это проблемой не будет.

Конечно, это было бы лучшим вариантом. Как он и сказал, идеальным. Я оказалась бы в безопасности, наверняка полностью погрузилась бы в исследования, он бы не переживал за мою бедовую голову и спокойно занимался делами. Вот только не могу я так! Не могу я уехать и оставить небезразличного мне человека разбираться с моими проблемами. Причем проблемы эти вполне могут оставить его без головы. А я в это время буду чинно сидеть под защитой в другом конце страны и осваивать перспективную профессию. Нет, так дело не пойдет.

– Впрочем, я и не рассчитывал, – с тяжелым вздохом угадал он мой ответ. – Можно было бы отправить тебя туда, не считаясь с твоим мнением, пусть это и грозило бы мне твоей ненавистью. Зато осталась бы жива и цела…

У меня внутри все похолодело. Он может. Я же на самом деле бессильное и бесправное существо, особенно против него. Я бы даже сказала, он вправе так поступить, особенно после всех тех проблем, что создавала и создает моя самостоятельность. Но боги, как же я боюсь, что он действительно так поступит со мной! Даже понимая, что все это исключительно ради меня самой, простить и забыть такого отношения я не смогу.

– Но я уже научен горьким опытом. При остром желании ты, кажется, способна сбежать откуда угодно и проникнуть в любое место. А учитывая наличие в этой академии огромной базы знаний для осуществления этого самого побега, попытка запереть тебя бессмысленна, – устало закончил он.

Я облегченно вздохнула. Мысль об очередной клетке, пусть и интересной, определенно не радовала. Тем более что здесь я могла принести гораздо больше пользы. Правда, смущало подозрение, что все мои благие намерения почти всегда оборачиваются большими проблемами. Похоже, пора смириться с печальной статистикой.

– Поэтому мы с тобой, Дия, приходим к соглашению, – серьезно проговорил он. – Ты остаешься здесь и даже участвуешь в расследовании, но при этом не сбегаешь, не своевольничаешь, находишься под моим контролем. И беспрекословно слушаешься. Скажу «беги» – убегаешь, скажу «сиди тихо и не высовывайся» – будешь сидеть тихо. И если я говорю, что ноги твоей не будет на территории Черного замка, ты ни за какие коврижки не полезешь в гиблое место. – Он выделил интонацией последний пункт, очевидно, как наиболее вероятный из моих действий. И, к сожалению, не могу сказать, что он далек от истины. – Потому что начнется магическая привязка, и избавиться от наследства тебе не удастся.

А перспективы-то оказались не настолько прекрасными, как я надеялась.

– В чем же отличие от заточения в новой академии? – расстроенно поинтересовалась я.

– У тебя появится доступ ко всей информации. Если твое участие станет необходимо, ты будешь в деле, – честно сказал он.

– Я согласна, – не раздумывая, выпалила я.

– Подожди, – оборвал он, – ты не дослушала. В нашу академию ты не вернешься, это понятно? – Настороженный взгляд, ожидание всплеска возмущения. Но я уже давно перегорела по этому поводу. Я сама убегала оттуда, что ж теперь переживать. В конце концов, знания я и так получу, а несчастный диплом мне вряд ли пригодится.

– Я знаю, – спокойно кивнула я ему. – Я уже давно поняла, что закончить образование у меня вряд ли получится.

– А вот здесь ты не права, – возразил Бриар с озорной улыбкой. – Ты отучишься этот год экстерном, а после продолжишь обучение, но на другой специальности.

– Как это? – не совсем поняла я.

– Все экзамены у тебя примем мы с отцом, – ошарашил меня магистр. – А потом начнем освоение основ некромагии. И пока ты нам их не сдашь, я тебя к делу не допущу. Молодая необученная магичка с горячей головой – это не просто худшее, что может быть, это катастрофа. Так что не надейся, что завтра же кинешься изучать бумаги по делу родителей. Прежде всего ты засядешь за учебники.

Ах, кое-кто еще и преподаватель! Голова гудела от бесчисленных вопросов. А вдруг изучение этих самых основ займет годы? И что, все это время мне прятаться здесь, уповая, что когда-нибудь мы все-таки займемся моим делом? Мало радости. Ритуал то по открытию библиотеки уже, считаю, не нужен. Значит, правды мы не узнаем никогда?

– Времени у нас нет, – продолжил он. – Так что извини, но курс займет два месяца.

Он серьезно? Я, конечно, способная ученица, но не настолько же!

– И как ты себе это представляешь? – откашлялась я.

– У тебя все получится, – уверенно заявил Дамиан. – Ты столько лет умудрялась оставаться отличницей, работая по ночам и бегая по архивам. Уж теперь-то, когда ничто не отвлекает от учебы, с программой академии ты справишься. А некромагия… У нас не стоит цель сделать из тебя боевого некроманта. Нужно всего лишь дать тебе основы новой магии, чтобы ты никому не навредила. К твоему сведению, детей с едва открывшимся даром обучают за три месяца. А ты уже не ребенок, тебе понимать все эти принципы будет проще.

Я ошеломленно покивала. Приятно, что он так верит в мои способности, но вот я, честно говоря, в замешательстве. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки. В конце концов, Дамиан прав, и не в таких условиях приходилось зубрить гору материалов, а по некоторым предметам я даже обогнала нашу группу. И если это мой единственный шанс быть допущенной к расследованию, я его не упущу.

– Давай закончим этот разговор, – заметив мою усталость, предложил Бриар.

– Спасибо, – кивнула я, понимая, что сейчас способна только свернуться калачиком на кровати и уснуть, молясь, чтобы после этого разговора меня вновь не посетили кошмары.

Бриар направился к выходу, у самой двери остановился и повернулся ко мне. Секундная задержка, сопровождаемая внимательным взглядом на меня.

– Отдыхай! – Он произнес явно не то, что собирался, и вышел. А я трусливо подумала, что стоило попросить его остаться, потому что когда я совсем одна, кошмары куда реальнее и отпускают с большей неохотой. Но слишком много лишнего сказано, и сегодня я не имею права обращаться к нему с такой мольбой. Если бы Хран был рядом… Я сидела в кресле, обхватив руками колени, и ощущала, как соленый ветерок из окна мягко щекочет затылок. Смотрела на куклу в черном платье, все еще стоящую на столе. Неужели я и правда когда-то сама подарила ее? Совсем маленькая девчушка – уже взрослому мужчине, да еще и с предложением жениться. Столько времени и событий прошло, а судьба-то нас все равно свела, да еще и при таких обстоятельствах…

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет именно он пожелает сдержать обещание, вот только я откажусь от обязательств. Смешно, право слово.

Мои размышления прервал звук шагов, донесшийся из спальни за стеной. Я с ожиданием уставилась на смежную дверь. Через пару секунд в кабинет вплыла Клара с большим подносом, на котором красовались дымящаяся кружка и тарелка с печеньем.

– Милорд велел принести вам успокаивающий отвар, – пояснила она, устраивая поднос на столе передо мной. – И просил передать, что он поможет уснуть без сновидений.

– Спасибо, – поблагодарила я ее, стараясь улыбнуться как можно приветливее.

– Не за что, леди, – присела она. А я, захватив поднос, ушла на балкон, любоваться сверкающим топазом моря и не думать ни о чем. Куклу так и оставила лежать на столе.

Сообщение Бриара, насколько коротки мои сроки для обучения, я восприняла буквально. Проспав всю ночь на удивление безмятежно, я с самого утра засела за учебники. Ведь чем быстрее я разберусь с этими материалами, тем скорее перейду к освоению новой магии. И еще это помогало отвлечься от тревог. У меня появилась цель, гораздо более достижимая, чем предыдущие. И именно ей я собиралась посвятить все свое время. Я углубилась в учебу, даже не замечая, что меня опять никто не посещает.

Лишь на закате четвертого дня явился усталый Дамиан. Очевидно, ему нажаловался нелюдимый лекарь, только что отчитавший меня за пренебрежение к несчастному организму, который только-только начал отходить от потрясений, а его снова загоняют в экстремальные условия. Даже пригрозил, что больше сил на меня тратить не будет, если я опять уйду в отключку от истощения, раз я больше не целитель и с регенерацией у меня беда. Впрочем, о последнем напоминать не стоило, с этим прекрасно справлялись красные шрамы на запястьях. Повязки мне уже сняли, и ничто не скрывало их от нескромных взглядов. Приходилось прятать порезы под длинными рукавами, благо предоставленный в мое распоряжение гардероб это позволял. В общем, предостережениям и ругани я не вняла, в результате чего и задействовали главный аргумент.

Да, магистр был убедителен как никогда. Молча зашел в кабинет, выхватил у меня книгу, захлопнул тетрадь с конспектом и буквально за шкирку вытащил из-за стола. Отправив меня в полет на кровать, захлопнул дверь и сообщил, что до обеда следующего дня она не откроется. А если опять поступят жалобы, то мое участие в расследовании будет отложено.

Я хмуро кивнула. Не то чтобы я не понимала, чем продиктованы такие условия, но странно, что кто-то проявляет заботу в приказном тоне. Я привыкла распоряжаться жизнью, временем и здоровьем по своему усмотрению. А тут полный контроль. Но, скажем так, это не самые ужасные ограничения, с которыми я могла столкнуться, так что пережить можно.

Дамиан глубоко вздохнул, решив, будто я обиделась, и молча ушел. А я последовала его приказу и легла спать, размышляя, что надо рациональнее организовать самообучение, чтобы не терять времени и в то же время не довести себя до истощения. Правда, на следующий день произошло событие, которое меня сильно отвлекло.

Утром вечно недовольный лекарь внимательно осмотрел порезы, уже превратившиеся в тонкие красноватые линии, и объявил, что его присутствие здесь больше не требуется! На прощание посоветовал быть аккуратнее и больше к нему не попадать. Я искренне поблагодарила его за заботу и лечение: несмотря на дурной характер, специалистом он был потрясающим. Почти без магии в рекордно короткие сроки залечил такие глубокие раны! Да и чувствительность к пальцам вернулась, а ведь я переживала, что задела сухожилия. Вероятно, так и было. Если бы не он, о работе с артефактами и зельями тогда можно было бы забыть.

После его ухода нагрянул Дамиан с новостью, что решил снять ограничитель, я должна привыкать к новой магии. Я одновременно обрадовалась и испугалась, так как очень переживала, остались ли у меня способности хранителя. А ведь когда-то я их ненавидела. Эту шутку судьбы, из-за которой я, казалось, навсегда потеряла хорошее зрение. А теперь не представляю, как справлюсь без дара. Сколько раз меня спасала способность видеть магические потоки! Нет уж, лучше остаться полуслепой, но с моими возможностями.

Я глубоко вздохнула, протянула дрожащую руку с кольцом и прикрыла глаза, готовясь к привычному всплеску красок магии. Теплое прикосновение, и с пальца соскальзывает металлический ободок. Медленно подняла веки и почувствовала горькое разочарование. Ничего! Но вот взгляд скользнул к открытой двери на балкон, и за полупрозрачной занавеской полыхнуло фиолетовое сияние. Работает!

Завертела головой, заново осматривая комнату. Удивительно, но фон был абсолютно чистым. То есть ни единой магической пылинки не витало в комнате, лишь за окном переливалась защита замка. И только после этого обратила внимание на самое себя. Вот тут был весьма неожиданный эффект. Мои руки опутывали темно-серые мерцающие ленты. Совсем слабые и довольно тонкие. Да, похоже, с запасами магии у меня не очень. А ведь я отличалась большим резервом! Возможно, со временем он расширится, главное – побольше работать с обновленными потоками. Но меня удивил цвет магии. Я ведь вроде как стала некромантом, так почему мой оттенок так отличается от прозрачных потоков магистра?

Я перевела внимательный взгляд на Бриара, уловив знакомые легкие переливы на его коже. И осознала:

– Ты не некромант!

– Почему же? – удивился он. – По-моему, тут без вариантов.

– Значит, я не некромант? – предположила я, что они ошиблись.

– Прости, родная, но все точно, – покачал он головой.

– Либо одно, либо другое, – хмуро заявила я. – Наша магия разного цвета.

– Ты определяешь тип магии по цвету? – заинтересовался он.

– Да, и наша разного цвета, хотя мы оба некроманты, – заметила я. – Значит, что-то здесь не так.

– Нет, все правильно, – начал он, но я его оборвала.

– Слушай, – нервно заметалась я по комнате. – Я следую голой логике и фактам. Факт первый – наша магия вошла в конфликт, когда я случайно задела одно из твоих заклинаний. Целительская магия конфликтует только с некромагией. Вывод: ты некромант. Факт второй – я воспользовалась запрещенным ритуалом крови и предала свой дар. Логично предположить, что мой дар поменялся на противоположный. Вывод: я стала некромантом. Факт третий: наши магии совершенно разного цвета. То есть даже отдаленно не могут быть одного направления. Моя серовато-черная, а твои потоки прозрачные. Вывод: первые два факта противоречат друг другу. Значит, какой-то из них ложен.

– Касс, все гораздо проще и одновременно сложнее. И первое далеко не исключает второе, – мягко заметил он.

А я занервничала еще больше. Чего я еще не знаю? Сразу вспомнились мелкие детали. Он превратил стену в зеркало, хотя на это способны только природники-металлисты. Он зажигал свет и камин. В его глазах мне периодически виделось призрачное пламя. А заклинание правды? Оно же характерно исключительно для металлистов и водников. Случается, конечно, что если оба родителя маги, то ребенок наследует оба дара. Вот только один из них будет основным, а второй – дополнением. Взять хотя бы Рину – она целитель, но от отца ей достался слабый дар к огню, и она может разжечь камин или подогревать чайник. Но чтобы владеть одновременно несколькими магиями? Такого… практически… не бывает…

– Ты универсал, – ахнула я. А ведь считается, будто их нет! Только упоминания в старинных книгах…

– Точно, – подтвердил он. – Правда, некромагия все же мое основное направление, остальные дары развиты гораздо меньше, но фактически я универсал. Как и мой отец. Это наследственное.

– Но как? Это же легенда! – завороженно проговорила я, но моя фраза его почему-то не развеселила.

– Легенды основываются на правдивых событиях, – заметил он, присаживаясь на край кровати и приглашая меня присесть рядом. – Касс, ты читала ту книгу, что я тебе подарил?

– Можно сказать, что нет, – вздохнула я. – Только одну легенду. «С чего начиналась Рассветная империя…» или как-то так.

– Удачно выбрала, – усмехнулся он. – Именно та, о которой я собирался с тобой поговорить.

Я почувствовала какое-то напряжение: кажется, сейчас будет сказано что-то важное.

– Ты знаешь, Касс, это не совсем легенда. Скорее вольное и приукрашенное изложение того, что произошло на самом деле. – (Я взглянула на него расширившимися от удивления глазами.) – Предки шести великих лордов действительно пришли сюда из своих миров, находящих на грани погибели. Каждый со своим грузом и со своими возможностями. Подлинную историю того, что произошло в их мире, каждое семейство тщательно прячет. Так же, как и некоторые из своих способностей. И никто, кроме самих шести родов, не знает, что все это действительно случилось. Истина тщательно оберегается и от простых граждан, и от аристократии.

Я внимательно слушала его, не веря. То есть та сказка о порталах в другие миры, о чудовищах, вылезших оттуда, не выдумана?

– Мой род – покровители мертвых, а твой – покровители знаний, – продолжил он, а потом взял меня крепко за руки. – Ты ведь нашла ее, да? Библиотеку твоей семьи.

Я испуганно дернулась, но руки мои он не выпустил.

– Откуда ты?..

– Догадался, – оборвал он мой испуганный шепот. – Ты явно нашла что-то в ту ночь на императорском балу. И именно после этого начались чудесные выздоровления в больнице, куда ты устроилась. Действительно чудесные. И это не просто дар, это именно знания. Знания, не доступные никому. А потом эта проклятая книга у тебя на руках, после того как ты посетила Черный замок. Я точно знаю, такой книги в замке не было. Ты взяла ее в библиотеке, не так ли? – серьезно спросил он меня. – Именно ее пытались открыть с помощью ритуала?

– Да, – призналась я. – Правда, тогда, на балу, я не знала про нее. И про то, что именно является целью ритуала. И даже в замке некроманта не понимала, почему она мне открылась.

– Потому что она твоя, – кивнул Дамиан. – Ваша семья оберегала книги от злых глаз. Теперь твоя кровь охраняет запретные знания от тех, в чьи руки они не должны попасть.

Что-то царапнуло меня в этой фразе… Моя кровь…

– Хочешь сказать… – проговорила я, – что само мое существование гарантирует недоступность библиотеки?

Он не ответил. Просто прижал меня к себе, дав уткнуться в плечо и почувствовать, что я не одна. Потому что сейчас мне это было очень нужно. Ведь я, наконец, осознала, за что убили мою семью. Информация – это власть. Похоже, кто-то воспринял это как инструкцию к действию и возжаждал безграничной власти. Всю мою семью убили, чтобы получить доступ к проклятым знаниям.

– Но они все равно ничего не получили, – злорадно заметила я. – Я все части открыла сама. Значит, теперь я хранитель знаний. И пока я жива, никто их не получит.

Хватка Бриара на моих плечах усилилась.

– Не все… – тихо заметил он.

– Что? – отстранилась я, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Не все части библиотеки открыты, – подтвердил он мои опасения. – Были проведены два этапа ритуала. Но Обитель знаний состоит из трех частей.

– Какая последняя? – спросила я, чувствуя, что ответ мне не понравится.

– Хранилище мощных артефактов.

Эпилог

Волны у подножия замка, словно вырезанного в скале, ударялись об острые камни, разбивались на сотни искрящихся капелек, некоторые из которых долетали до края балкона, на широких перилах которого я устроилась. Иногда я отрывала руку и пыталась поймать пару сверкающих, словно драгоценные камни, искр кончиками пальцев. Удивительно, но шуршание волн не отвлекало меня, а успокаивало и позволяло сосредоточиться на чтении. Это место я нашла пару дней назад, когда с меня сняли ограничитель и позволили свободно бродить по замку. Он мне показался бесконечно большим, я даже не пыталась его обойти, тем более что мне и без этого было чем заняться. Я поискала библиотеку, где якобы сортировал книги Хран, но либо этих самых библиотек тут несчетное количество, либо Хран возился с каталогами не здесь. Дамиан на мою просьбу о встрече с другом ограничился коротким мрачным: «Рано», впрочем, тут же смягчился и добавил, что мы скоро увидимся, но сейчас кот нужнее в другом месте. Мне пришлось удовлетвориться таким ответом.

Больше режим я не нарушала, перемежала усиленные занятия с разведыванием новой территории. В одну из прогулок я и нашла это самое место. Тихий, самый низкий из всех, и, похоже, вряд ли кто станет меня здесь искать. А спрятаться от чужих глаз хотелось, потому что даже внимание прислуги, пусть и хорошо замаскированное, становилось все навязчивее. Понятно, им интересно, кого же это высокопоставленные лорды притащили к себе в родовое гнездо, а учитывая, сколько времени на меня ухлопал Бриар, определенные выводы напрашивались сами. Поэтому с походами я быстро завязала и пряталась здесь – в тишине, прохладе и одиночестве. Это позволяло расслабиться и хорошенько подумать. Слишком много всего навалилось в последнее время. Особенно причина убийства моего семейства… Чертова библиотека, я ее уже ненавижу! Дамиан хотел вернуть кольцо-ключ, чтобы я могла туда ходить, вдруг найду полезную литературу? Но я отказалась. Не сейчас. И я зря ожидала просьбы провести туда его. Не знаю почему, но меня это порадовало. Похоже, кто-то из моих предков, пожелавший скрыть это место, был прав, никому не стоит туда ходить, оно проклято. А еще это хранилище… Дамиан говорил, никто из членов его семьи там не был, только знали о существовании еще и третьей части. Так что мы даже не представляли, что же там хранится: судя по методам и настойчивости убийцы, нечто сильное и недоброе. Так что мне придется искать не только нашего высшего, но и последнюю часть библиотеки. Бриар советовал припомнить прошлое, возможно, родители упоминали о ней. Даже не так – они должны были упоминать, как наследницы рода, мы с сестрой отвечали за нее. Увы. За столько лет я не вспомнила даже Обитель знаний, начисто забыла о ее существовании, и сейчас вряд ли случится прозрение. Возможно, я была слишком мала, чтобы меня посвящали в семейные тайны. Да и наследницей, строго говоря, считалась старшая Кассандра. Поэтому я решила пока не задаваться эфемерными целями, а ограничиться более приземленными. Кратким списком того, что я могу сейчас сделать и что мне действительно нужно. Пункт первый – закрыть учебный год и освоить основы некромантии.

Правда, сегодня учиться не хотелось, так что я просто сидела и ловила брызги соленых волн, не думая ни о чем.

– Ты там не промокла, Кастодия? – раздался мягкий голос из-за спины. – Смотри не простудись.

Я резко обернулась и увидела у двери леди Клейрон. Назвать эту величественную женщину Ларой у меня не поворачивался язык. Осознав свое глупое положение, я поспешила спрыгнуть с широкого подоконника и изобразила что-то вроде книксена. Правда, с этикетом у меня всегда были проблемы, так что сомневаюсь, что он мне удался.

– Прошу прощения, – настороженно пробормотала я.

– Давай без этих формальностей, милая, – улыбнулась она, подходя. – Я не хотела согнать тебя с теплого места. Просто морской ветер коварен, а ты только выздоровела, так что будь осторожнее. Вот, так будет лучше. – И она накинула мне на плечи тонкую ажурную шаль глубокого синего цвета.

– Спасибо, – поблагодарила я, слегка смущаясь, но все же закуталась. Надо же, сама не заметила, как продрогла, а руки словно обледенели.

Мы молча любовались видом, но с каждой минутой я нервничала все сильнее, сама не знаю почему. Такая милая приятная леди, а мне все время хочется извиняться. Видать, совесть нечиста, понять бы еще, за что именно я себя корю.

– Дейм попросил меня обучить тебя правилам светского поведения, – заговорила леди Алария. – Они все же решили задействовать тебя в расследовании, да? – бросила она на меня проницательный взгляд и неодобрительно покачала головой.

– Я сама об этом просила, – торопливо возразила я, чтобы она не обвиняла мужа и сына в излишней жестокости.

– Я понимаю, – кивнула она, возвращаясь взглядом к морской глади. – Но вот принять этого решения… вашего общего решения, – уточнила она, – не смогу. Ты уже столько всего пережила, и вмешивать тебя… неправильно.

– Спасибо, – горячо поблагодарила я, и женщина недоуменно взглянула на меня. – Вы переживаете за меня, – пояснила я. – Не так много людей, которых заботит мое существование. А вы меня совсем не знаете, я для вас источник многих проблем, но вам не все равно, что со мной станется, – искренне призналась я.

– Касс, – мягко улыбнулась она. – Я чужой тебе человек. После всего пережитого для тебя, наверное, все чужие. А вот ты мне очень близка. Я помню, как держала тебя маленькую на руках. Как водила вас с сестрой гулять по нашему пляжу. Да, ты выросла, и в непростых условиях. Той белокурой девчушки больше нет, но ты мне совсем не чужая.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Слишком много слез уже было пролито в последнее время.

– Простите меня, – тихо проговорила я.

– За что? – изумленно нахмурилась она.

Я тяжело вздохнула. Пора признаться самой себе, почему чувствую себя виноватой.

– За Дамиана. Я доставила ему столько проблем и столько раз делала больно. Сама не понимаю, как он все еще меня терпит, – криво усмехнулась я. – И боюсь, в ближайшем времени я попорчу ему еще немало нервов.

– Да, Дейм за тебя очень волновался. Ты просто не представляешь, что с ним было, когда он принес сюда тебя окровавленной, – печально покачала она головой.

А я еще горше сокрушалась о содеянном. Вот только не знаю, поступала бы я по-другому, знай, к чему все приведет. Неужели все могло сложиться иначе? И кто знает, было бы это действительно к лучшему?

– Я думала, что делаю хорошо, – почему-то начала оправдываться я. – Я не хотела, чтобы он вмешался. И чтобы с ним случилось то же, что и с моими родными… – Последние слова я уже шептала.

Теплая нежная ладонь опустилась мне на голову и провела по волосам.

– Я понимаю, – грустно улыбнулась хозяйка. – Ты хотела его защитить. Даже рискуя, что он тебя возненавидит. И надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь понять и принять решение человека, который будет руководствоваться такими же чувствами. Все мы стараемся уберечь тех, кто нам дорог, любыми средствами.

И леди Алария ушла, оставив меня в легком недоумении. Она говорила о себе или о ком-то другом?

Это походило на один из тех снов, которые я напрочь забывала утром, но, едва оказавшись вновь в мире грез, вспоминала все наши встречи. Вот и сейчас, стоило мне открыть глаза, потому что кто-то позвал меня по имени, я сразу поняла: он! А ведь замок этот мне знаком. И балкон за моей спиной, с которого я когда-то так безрассудно спрыгнула, чтобы избежать неприятного разговора. Но в этот раз все было по-другому. Все секреты раскрыты, прятаться, бежать и увиливать уже нет смысла. Поэтому, взглянув в черные, наполненные теплым огнем глаза, я лишь улыбнулась и вложила ладонь в протянутую руку. А потом мы пошли по бесконечным коридорам, слабо освещенным призрачными язычками свечей. И вот ведь странность, я брожу по каменным лабиринтам босиком, в одной сорочке, но мне не холодно. Меня словно окутывает теплое облако, спасающее от вредных сквозняков.

– А куда мы идем? – все же поинтересовалась я. Понятно, что мне хотят показать нечто потрясающее, ради пустяка он бы и приходить не стал.

Мужчина впереди меня замер и обернулся.

– Ты мне доверяешь? – проникновенно посмотрел он мне в лицо.

Извечный вопрос, что стоял между нами. Самый важный и самый сложный.

– Я тебе верю, – кивнула я с улыбкой.

– Тогда просто следуй за мной и ни о чем не переживай, – удовлетворенно сверкнули его глаза, и он повел меня дальше.

А я вцепилась в его горячую ладонь. Как неожиданно легко и просто – довериться ему. И больше не переживать, не биться о стену непонимания и отчужденности. Поверить, почувствовать радость… свободы?

Мы очень долго к этому шли. Я долго к этому шла, ведь доверие для меня – это нечто невообразимое. А я ведь знала ответ уже давно и на этот раз даже не задумалась, произнося нужные слова. Может, стоило это сделать раньше? Хотя… Это сейчас все очевидно для сознания, охваченного теплотой несбыточных снов, а стоит мне проснуться, как сотни сомнений вновь наполнят мою голову.

– Не хочу просыпаться, – тихо произнесла я, застыв посреди коридора.

– Почему? – обеспокоенно взглянул он на меня.

– Потому что днем все будет иначе. Сложнее. Слишком много всего было сказано и сделано. Слишком много всего на душе, чтобы я могла слепо кому-то довериться.

– Тогда я тоже не хочу, чтобы ты просыпалась, – шагнул он ко мне и обнял, позволив устроить голову ему на плечо. – Увы, реальность неотвратима. Но я постараюсь сделать все, чтобы счастье было возможно и в жизни. И ты тоже постарайся. Для тебя ведь главное поставить цель, и тогда все получится, – ласково погладил он меня по волосам.

Я печально вздохнула и, отступив, взяла его за руку, заглянула в глаза.

– Идем, ты хотел показать мне что-то важное. Ночь слишком коротка, чтобы тратить ее на разговоры.

И мы устремились по длинным коридорам. Все ниже и ниже, все дальше углубляясь в скальную породу замка. И наконец остановились перед тяжелой старинной резной дверью. Шаг внутрь, оглушительный грохот волн и порыв резкого соленого ветра, от которого не спасает даже теплое облако. И тут же мне на плечи опустился камзол с чужого плеча.

– Спасибо, – улыбнулась я, укутываясь в плотную ткань, и огляделась. Посмотреть было на что. Бугристые стены огромной пещеры не оставляли сомнений, что замок действительно выточен в скале. Сверху свисали сталактиты, точечные вкрапления камней, искрящихся в отблесках пульсаров, тускло освещали своды пещеры. А посередине возвышался каменный алтарь, покрытый неведомыми мне символами. Устрашающая и в то же время завораживающая картина. Но больше всего меня поразило то, что находилось за алтарем. Огромное окно, прорубленное в толще скалы, вело к морю. Жестокие волны, взрывающиеся пеной, закрывали нас водяной занавесью, пряча от всего мира. Это место поражало. Я изумленно осматривала причудливый рисунок, в который складывались камни.

– Спасибо, это просто невероятно.

– Ты еще не видела главного. – Он снова взял меня за руку, уводя к алтарю. И только тут я заметила, что мы не одни. В темном углу стояли лорд и леди Клейрон. Я бросила удивленный взгляд на Дамиана. Тот, ничего не объясняя, кивнул в сторону окна и бушующей стихии. Волны на мгновение вновь окутали стекло, и из пены шагнул смутно знакомый мне блондин. Он приветственно махнул мне, задорно улыбнувшись, и я с удивлением признала в нем Кеола, того самого бога, которому я пыталась доказать на балу, будто его не существует. Становилось все интереснее, но я не испытывала ни опасений, ни настороженности. Удивительное чувство абсолютной защищенности. Поэтому я лишь с немым вопросом уставилась на Бриара. Но объяснять что-либо магистр по-прежнему не желал. Легко коснувшись поцелуем моей ладони, положил ее на каменный гранит алтаря и накрыл пальцами. Кеол шагнул ближе, остановившись перед нами по ту сторону алтаря, но грохот воды, обрушиваемой на скалы, заглушил негромкую речь. А я совсем не боялась. Мне просто стало дико любопытно, что же тут творится, но откуда-то пришло понимание: происходящее мне никак не навредит. Я снова подняла ресницы, надеясь на подсказку, и пропала… Мерно вспыхивающее пламя в его глазах дарило бесконечное тепло, окутывающее со всех сторон и дающее ощущение… дома? Дома у меня никогда не было. По-настоящему родного и теплого, где бы всегда ждали. Так неужели я все-таки его нашла? Того, кто станет моим домом?

Откуда-то донеслись голоса четы Клейрон, произнесшие одно-единственное слово: «Принимаем». И снова раздался вопрос: «Ты мне доверяешь?» Я лишь улыбнулась в ответ, и пламя в черных глазах довольно взметнулось.

– Скажи «да».

– Да, – не задумываясь, согласилась я на все. И горячие губы накрыли мои. Так знакомо и в то же время уже позабыто. И я поняла, что скучала. По нежности, которая окутывала меня с каждым его прикосновением. А еще… я не могла вспомнить нашего последнего поцелуя. Мысль о котором могла бы греть меня в тяжелые моменты, но я старательно изгнала ее уверенностью, что так будет лучше. Что мне будет лучше без него, а ему без меня. Из всего короткого периода, что я провела рядом с ним, мне запомнились лишь пара скандалов да его предложение, когда я с ужасом осознала, что человек, которого я подпустила так близко, мог оказаться моим смертельным врагом. Нет, больше такого не хочу. Я буду ловить эти драгоценные моменты теплоты и бережно хранить в памяти. Буду цепляться за самый призрачный миг счастья так же крепко, как цеплялась сейчас руками за его шею.

Дамиан отпустил меня из плена обжигающего поцелуя, давая возможность судорожно вдохнуть и прижаться к нему еще крепче.

«Не отпущу!» – мелькнула в сознании мысль. И пусть это только сон, который буду помнить лишь до пробуждения, пока я здесь, буду ценить каждое мгновение.

– Спи, – нежно выдохнул мне на ухо родной голос.

Я счастливо вздохнула, ощущая вместо холодного морского ветра лишь бесконечно нежное тепло, и почему-то снова начала погружаться в сон, хотя вроде бы и так спала…

Утро для меня началось удивительно поздно. Не то чтобы я страдала любовью к побудкам на рассвете и вскакивала как ранняя пташка. Нет, я любила поспать, особенно после бесконечных лет учебы и ночных подработок. Но все же дисциплина важна, поэтому к местному завтраку я себя приучила вставать. А тут проснулась практически к обеду. И какая-то… не выспавшаяся. И что же мне такого ночью привиделось и как я ворочалась, чтобы из заплетенной косы получить на голове такой бардак? Может, и к лучшему, что не помню. Кошмаров мне хватило, а с волосами худо-бедно мы на пару с горничной разобрались.

День радовал удивительно хорошими новостями.

– Проснулась? – заглянул Бриар, когда я уже взялась за положенную мне кружку кофе.

Я усиленно закивала.

– Тогда к тебе гости, – улыбнулся он и распахнул дверь пошире.

Мгновение, и на меня несется ослепительно белый меховой ком, громко вереща:

– Каська-а-а!

– Хран, – радостно выдохнула я, приняла Хранителя в объятья и бросила благодарный взгляд на Дамиана, все еще стоящего у стены и наблюдающего нашу встречу.

– Ох, Каська, как же я за тебя переживал, – затараторил гость. – Что ж ты, глупая, наделала, куда ж ты с этим ритуалом-то полезла. И я ведь говорил, говорил тебе, неспроста этот призрак так обходителен! Как же он тебя подставил, – причитал он, а я, улыбаясь, прижимала его к себе и гладила по теплой и такой родной шерсти. Как же мне его не хватало.

Кот отстранился, чтобы взглянуть на меня, и по округлившимся глазам я поняла: что-то не так.

– Касс… – сипло выдохнул он.

– Что случилось? – встревожилась я.

Дамиан тоже насторожился. Почему-то мне показалось, он знает причину удивления кота. Это что же такого я еще на себе не разглядела?

– Что такое, Хран? – строго спросила я, не отрывая взгляда от Бриара.

– Касс, – замялся кот, – у тебя привязка на ауре.

– В смысле?

– Твоя аура связана, – повторил Хранитель и мотнул головой назад. – С его.

У меня появилось нехорошее предчувствие, а после того, как Дамиан негромко выругался, я поняла, что небезосновательно.

– И что это значит? – старательно контролируя голос, осведомилась я.

– Родственную кровную связь, – произнес кот. И добавил: – Или узы брака.

Я замерла, устремив ошарашенный взгляд на Дамиана. Хмурого, мрачного и не собирающегося опровергать слова Хранителя.

Ох, я и вляпалась.

От предложения, прозвучавшего полгода назад, мы перешли непосредственно к замужеству. Растем, однако.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

1

Здесь и далее – стихи А. А. Чижик.