Книга: Мужчина для Аманды



Мужчина для Аманды

Нора Робертс

Мужчина для Аманды

Пролог

Бар-Харбор, 8 июня 1913


После полудня я пошла к утесам. Этот день — первый после нашего возвращения в Башни — выдался солнечным и теплым. Море грохотало точно так же, как десять долгих месяцев назад. Виднелась рыбацкая лодка, тарахтящая на сине-зеленой воде, бодро скользил вперед изящный катер. Все выглядело таким же, и все же одна жизненно важная перемена окрасила этот день в серый цвет для меня.

Его там не было.

Это неправильно с моей стороны — мечтать найти его, ждущим меня там, где я оставила его так много месяцев назад. Найти как всегда рисующим, наносящим кистью удары по холсту, как дуэлянт в разгар сражения. Неправильно мечтать увидеть, как он повернется и посмотрит на меня этими глубокими серыми глазами… увидеть его улыбку и услышать, как он произносит мое имя.

И все же я жаждала этого всей душой.

Сердце танцевало в груди, когда я поспешно выскочила из дома и помчалась через лужайку, мимо садов, вниз по склону.

Утесы стояли на месте, настолько высокие и гордые, что врезались в чистое летнее небо. Море, почти спокойное сегодня, как зеркало отражало синеву небес, так что казалось, словно я стою на дне прекрасного голубого шара. Камни падали передо мной вниз и вниз, туда, где бились и шумели волны. Позади меня возвышались башни моего летнего особняка, особняка моего мужа — высокомерного и красивого.

Как странно, что я должна любить дом, в котором познала такое несчастье.

Я напомнила себе, что являюсь Бьянкой Калхоун, женой Фергуса Калхоуна, матерью Коллин, Этана и Шона. Я респектабельная женщина, верная своему долгу жена и преданная мать. Мой брак не согревает меня, но это не отменяет брачные обеты, и я внушала себе, что в моей жизни нет места романтическим мечтам и греховным сновидениям.

Однако я стояла там и ждала. Но он не пришел. Кристиан, мой возлюбленный, который полностью завладел моим сердцем, не пришел. Возможно, его вообще нет на острове. Возможно, он собрал холсты и кисти и покинул свое жилище, продолжая рисовать какое-то другое море, какое-то другое небо.

Так было бы лучше всего. Я знаю, что так было бы лучше. С тех пор, как встретила его прошлым летом, едва ли проходил час, когда я не думала о нем. И все же у меня есть муж, которого я уважаю, и трое детей, которых я люблю больше собственной жизни. Именно им я должна оставаться преданной, а не памяти о чем-то, чего никогда не происходило. И никогда не могло бы.

Солнце клонится к закату, пока я сижу и пишу у окна моей башни. Скоро я должна буду спуститься и помочь няне уложить детей спать. Маленький Шон очень вырос и уже учится ходить. Скоро он будет таким же проворным, как Этан, а Коллин — юная четырехлетняя леди — хочет новое розовое платье.

Именно о них я должна думать, о моих драгоценных любимых малышах, а не о Кристиане.

Это будет тихая ночь, одна из очень немногих во время нашего лета на острове Маунт-Десерт [1]. Фергус уже говорил об устройстве ужина с танцами на следующей неделе. Я должна…

Он там. Внизу под скалами. Он виднеется едва ли яснее тени с такого расстояния и в уходящем свете дня. И все же я знаю, что это он. Так же, как знаю, что пока я стояла и прижимала руки к стеклу, он смотрел вверх, ища меня. Хотя это и невозможно, я могла бы поклясться, что услышала, как он произнес мое имя. Так нежно.  Бьянка.



Глава 1

Он казался твердой стеной из джинсов и мускулов. Столкновение с ним вышибло воздух из легких и пакеты из рук. Торопясь добраться до нужного места, Аманда даже не потрудилась взглянуть на мужчину, просто спикировала вниз, спасая разлетевшиеся предметы.

Если бы он смотрел, куда идет, она не врезалась бы в него. Аманда сумела прикусить язык, пока не высказала мысли вслух, и нахмурилась, глядя на каблуки его сапог. Второпях, как обычно, она встала на колени на тротуар возле магазина, собирая разбросанные покупки.

— Позвольте подать вам руку, милая.

Медленный юго-западный протяжный говор раздражал. Ей надо сделать миллион вещей, но потасовка с туристом в список не входила.

— У меня есть своя, — пробормотала она, наклоняясь, волосы длиной до подбородка опустились на лицо, как занавеска.

Сегодня все действует на нервы, подумала она, торопливо складывая пакеты и коробки. Этот маленький конфликт стал последним в длинной череде.

— Слишком много для одного человека.

— Я справлюсь, спасибо.

Она дотянулась до коробки одновременно с добровольным помощником. Короткое перетягивание каната закончилось выскальзыванием пакетов, и содержимое разлетелось по тротуару.

— О, какая миленькая вещица.

В голосе звучало удивление и мужское одобрение, когда он подхватил похожий на галстук лоскуток из тонкого красного шелка.

Аманда выхватила белье у него из рук и запихнула в один из пакетов.

— Не возражаете?

— Нет, мэм. Уверен, что нет.

Аманда откинула назад упавшие волосы и бросила на него первый внимательный взгляд. Пока все, что она видела, — пара ковбойских сапог и потрепанные джинсы от колена до лодыжки. Мужчина был очень крупным. Даже присев рядом с ней, он выглядел большим. Плечи, руки. Рот, злобно подумала она. Прямо сейчас он использовал этот свой рот, чтобы насмехаться над ней. При других обстоятельствах, возможно, она приняла бы ухмылку за привлекательную улыбку. Но в настоящий момент эта ухмылка сияла посреди лица, которое, решила она, сразу же ей не понравилось.

Не то чтобы лицо было неприятным, нет — суровые скулы воина, бархатные зеленые глаза и густой загар. Завитки золотисто-рыжеватых волос падали на воротник джинсовой рубашки, и возможно, выглядели очаровательными. Если бы он не встал на ее пути.

— Я спешу, — сообщила Аманда.

— Я заметил. — Он провел длинным пальцем по ее волосам и завернул их за ухо. — Похоже, вы мчались на пожар, когда врезались в меня.

— Если бы вы двигались… — начала она, затем покачала головой. Спор займет время, которого у нее просто нет. — Не имеет значения. — Схватив пакеты, Аманда поднялась. — Извините меня.

— Подождите.

Мужчина выпрямился во весь рост, пока она ждала, постукивая ногой. Растерявшись, Аманда хмуро посмотрела на него снизу вверх. Обладая ростом в пять футов и десять дюймов, она привыкла встречать глаза большинства мужчин почти на одном уровне. Но с этим пришлось смотреть на несколько дюймов выше.

— Что?

— Могу довезти вас на тот пожар, если надо.

Она выгнула брови над самым ледяным из своих взглядов.

— В этом нет необходимости.

Кончиком пальца он подвинул коробку на прежнее место, пока та не выскользнула из ее рук.

— Похоже, небольшая помощь вам не помешала бы.

— Я вполне способна самостоятельно добраться до нужного места, спасибо.

Он ни минуты не сомневался в этом.

— Тогда, возможно, вы поможете мне.

Ему нравилось смотреть, как ее волосы продолжают падать на глаза, и как нетерпеливо она продолжает их сдувать.

— Я приехал в этот город только сегодня утром. — Он пристально, но в то же время лениво изучал ее. — И подумал, что наверняка вы могли бы мне что-нибудь предложить насчет… насчет того, чем здесь заняться.

В данный момент таких предложений у нее имелось с избытком.

— Попробуйте начать с публичного дома.

Аманда направилась прочь, затем крутанулась обратно, когда его рука легла на ее плечо.

— Послушай, ковбой, я не знаю, как там принято у вас в Тусоне…

— Оклахома-Сити, — поправил он.

— Неважно, но здесь полицейские неодобрительно смотрят на мужчин, которые пристают к женщинам на улицах.

— Вот как?

— Не сомневайтесь, именно так.

— Ну что ж, тогда мне придется следить за каждым своим шагом, потому что я планирую пробыть здесь некоторое время.

— Я вывешу объявление. А теперь извините меня.

— Только еще одна вещь. — Мужчина протянул ей пару крохотных черных трусиков, вышитых красными розами. — Думаю, вы их забыли.

Аманда схватила бикини, затем отвернулась, свивая белье в клубок и запихивая в карман.

— Приятно познакомиться, — крикнул мужчина у нее за спиной и засмеялся, когда она удвоила и так уже поспешный темп.

Двадцать минут спустя Аманда забрала пакеты и коробки с заднего сидения своей машины. Держа некоторые под подбородком, она пнула дверцу автомобиля, закрывая ее ногой. Девушка уже почти забыла о столкновении. Слишком многое занимало мысли. Позади нее до неба высился дом из серых камней, с причудливыми башенками и пиками, и осыпающимися террасами. Кроме семьи, не было ничего, что Аманда любила бы больше, чем Башни.

Она помчалась вверх по лестнице, обходя подгнившие доски, потом изо всех сил попыталась освободить руку, чтобы открыть высокую парадную дверь.

— Тетя Коко!

Через мгновение она вступила в зал, и несуразно большой черный щенок ринулся к ней. На полпути перевернулся, покатился и побрел, скользя по блестящему полу из каштанового дерева.

— Ты как всегда вовремя, Фред.

Очень довольный собой песик затанцевал вокруг ног Аманды, пока она продолжала призывать тетю.

— Наконец-то ты пришла.

Высокая и величественная Корделия Калхоун Макпайк поспешно вышла из внутренней части дома. Из-под обрызганного белого передника выглядывали широкие брюки персикового цвета.

— Я была на кухне. Сегодня вечером попробуем мой новый рецепт трубочек из теста с начинками.

— Кики дома?

— О нет, дорогая.

Коко пригладила волосы, которые днем раньше выкрасила в цвет платиновой блондинки. По старой привычке посмотрела в зеркало, чтобы удостовериться, что оттенок ей нравится… на данный момент.

— Она в своей мастерской. Что-то там с качающимся рычагом, кажется… хотя какое отношение имеет к автомобилю кресло-качалка не могу сказать.

— Большое. Поднимись наверх, я хочу показать тебе, что принесла.

— Похоже, ты скупила все магазины. Подожди, позволь мне помочь тебе.

Коко сумела схватить два пакета, прежде чем Аманда ринулась вверх по лестнице.

— Я прекрасно провела время.

— Но ты терпеть не можешь делать покупки.

— Для самой себя. А это совсем другое дело. Однако процесс несколько затянулся, и я боялась не успеть вернуться и спрятать вещи до того, как Кики доберется до дома.

Аманда влетела в свою комнату и свалила все на большую кровать с четырьмя столбиками под балдахином.

— Да еще и этот тупица встал у меня на пути, и все предметы разлетелись по тротуару.

Аманда сняла жакет, сложила, затем аккуратно повесила на спинку стула.

— И потом у него хватило наглости предложить меня подвезти.

— Правда? — Обожающая рассказы о связях, романах и свиданиях Коко наклонила голову. — И что он — симпатичный?

— Если тебе нравятся типы наподобие Дикого Билла [2]. Так или иначе я успела… но не благодаря ему.

Пока Аманда разбирала пакеты, Фред дважды пытался, и оба раза неудачно, запрыгнуть на постель. Потом успокоился и уселся на коврик, наблюдая за происходящим.

— Я нашла кое-какие замечательные художественные штучки для свадебного оформления.

Она начала доставать бело-серебряные колокольчики, лебедей из креповой бумаги и воздушные шарики.

— Мне нравится этот отделанный оборками пляжный зонтик, — продолжила Аманда. — Возможно, он не в стиле Кики, но я подумала, не повесить ли его… тетя… — Со вздохом Аманда села на кровать. — Не начинай снова плакать.

— Не могу удержаться. — Уже засопев, Коко вытащила вышитый платок из кармана передника и осторожно приложила к глазам. — Она еще ребенок, в конце концов. Самая юная из моих четырех маленьких девочек.

— Среди женщин Калхоун нет ни одной, которую можно было бы назвать маленькой, — указала Аманда.

— Вы все еще мои дети, и так было с тех пор, как ваши мать и отец погибли. — Коко умело использовала носовой платок. Она не хотела размазать тушь. — Каждый раз, когда думаю о том, что она выходит замуж… буквально через несколько дней… меня просто переполняют эмоции. Я обожаю Трентона, ты же знаешь. — Размышляя о своем будущем племяннике, она изящно высморкалась в платок. — Он замечательный мужчина, и я с самого начала знала, что они идеально подходят друг другу, но все происходит так быстро.

— Ты мне будешь говорить. — Аманда провела рукой по гладкой шапочке волос. — У меня едва хватает времени все организовать. Как кто-то может ожидать, что ему устроят свадьбу, уведомив о ней всего за три недели… попробовали бы сами… без меня. Лучше бы они сбежали и тайно обвенчались.

— Не говори так. — Шокированная Коко убрала платок в карман. — Потому что я пришла бы в ярость, если бы они не сообщили мне о своей свадьбе. И если ты думаешь, что сможешь так поступить, когда настанет твой черед, подумай еще раз.

— Моя очередь не настанет еще много лет, если вообще настанет когда-нибудь. — Аманда снова придирчиво рассмотрела художественное оформление. — Мужчины так далеко внизу моего списка приоритетов, насколько это возможно.

— Ты и твои списки. — Коко щелкнула языком. — Позволь мне сказать тебе, Мэнди, есть одна вещь в этой жизни, которую невозможно запланировать — это любовь. Твоя сестра, конечно, не планировала ее и не предвидела. Примерка свадебного платья между ее карбюраторами и коробками передач. Ха! Твое время может наступить быстрее, чем ты думаешь. А иначе, почему только сегодня утром, когда я гадала по спитому чаю…

— О, тетя, только не по спитому чаю.

Коко величаво выпрямилась во весь свой внушительный рост.

— В заварке я углядела кое-какие необыкновенно очаровательные вещи. После нашего последнего séance я решила, что ты будешь немного менее циничной.

— Возможно, кое-что и произошло на séance, но…

— Возможно?

— Ладно, кое-что действительно случилось. — Глубоко вздохнув, Аманда пожала плечами. — Я знаю, что Кики увидела изображение…

— Это было видение.

— Неважно… она увидела изумрудное ожерелье прабабушки Бьянки. — И это было жутко, призналась Аманда сама себе, что Кики смогла описать его, хотя никто десятилетиями не видел те два ряда изумрудов и бриллиантов. — И никто, из находящихся тогда в этом доме, не сможет отрицать, что почувствовал… присутствие кого-то или чего-то в башне Бьянки.

— Ага!

— Но это не подразумевает, что я собираюсь начать пристально вглядываться в хрустальный шар.

— Ты воспринимаешь все слишком буквально, Мэнди. Не могу представить, откуда ты набралась всего этого. Возможно, от моей тети Коллин. Фред, ты не должен жевать ирландские кружева, — предостерегла Коко, поскольку Фред начал грызть покрывало Аманды. — В любом случае мы говорили о заварке. Когда я гадала этим утром, то увидела мужчину.

Аманда поднялась, чтобы спрятать покупки в стенном шкафу.

— Ты увидела мужчину в своей чайной чашке.

— Ты же знаешь — и очень хорошо, — что это не работает так прямолинейно. Я увидела мужчину и ощутила сильнейшее чувство, что он очень близко.

— Возможно, это водопроводчик. Он много дней болтается под ногами.

— Нет, это не водопроводчик. Этот мужчина… он рядом, и он не с острова. — Она позволила глазам затуманиться, как делала всегда, когда умело вглядывалась в мистическое. — Это факт — он откуда-то издалека. И станет важной частью наших жизней. И… я совершенно уверена насчет него… он станет близким человеком для одной из вас, девочки.

— Лила может забрать его, — решила Аманда, подумав о своей свободолюбивой старшей сестре. — А где она, кстати?

— О, встречается с кем-то после работы. Род, или Тод, или Доминик.

— Черт бы ее побрал. — Аманда взяла жакет и аккуратно повесила в шкаф. — Мы, вообще-то, должны изучить побольше разных старых бумаг. Она знает, что я рассчитываю на нее. Надо найти хоть что-то, что укажет, где спрятаны изумруды.

— Мы найдем их, дорогая. — Отвлекшись, Коко сунула нос в другие пакеты. — Когда наступит нужное время, Бьянка направит нас. Полагаю, она очень скоро подскажет нам следующий шаг.

— Нам нужно нечто большее, чем слепая вера и мистические видения. Бьянка, возможно, спрятала их где-нибудь.

Нахмурившись, Аманда снова шлепнулась на кровать.

Она не заботилась о деньгах — хотя изумруды Калхоунов, как предполагалось, стоили целое состояние. Суета по этому поводу началась, когда Трент — fiancé [3] ее сестры — заключил контракт на покупку Башен, и старая легенда стала достоянием общественности. Мечты Аманды об упорядоченном существовании рухнули, стоило истории попасть в газеты.

Шумиха, конечно, поднялась большая, размышляла Аманда, пока тетя охала и ахала над нижним бельем, которое она купила, чтобы сестре было в чем выйти из душа.

В начале второго десятилетия этого столетия, когда курорт Бар-Харбор переживал расцвет, Фергус Калхоун построил Башни как роскошный летний дом. На утесах, обрамляющих Французский залив, он, его жена Бьянка и трое их детей проводили сезон, давая тщательно организованные приемы для богатых членов общества.

И там Бьянка встретила молодого художника. Они влюбились друг в друга. По легенде, Бьянка разрывалась между долгом и сердцем. Ее брак, который решительно поддерживали родители, был совершенно холодным. Влекомая чувствами, она планировала оставить мужа и забрать шкатулку с сокровищами, в том числе и изумрудами, подаренными Фергусом в честь рождения второго ребенка и первого сына. Местонахождение ожерелья осталось тайной, так как Бьянка выбросилась из окна башни, испытывая вину и отчаяние.



И вот, восемьдесят лет спустя, интерес к ожерелью снова воскрес. Пока оставшиеся Калхоуны перерывали бумаги и бухгалтерские книги в поисках ключа к разгадке, репортеры и охотники за сокровищами ежедневно донимали домочадцев.

Аманда взялась за поиски лично. И легенда, и вовлеченные люди принадлежат ее семейству. Чем скорее ожерелье найдется, тем лучше. Как только тайна будет раскрыта, ажиотаж тут же спадет.

— Когда возвращается Трент? — спросила она тетю.

— Скоро. — Вздохнув, Коко погладила шелковую красную женскую сорочку. — Как только закончит дела в Бостоне, отправится обратно. Он терпеть не может разлучаться с Кики. Теперь едва ли хватит времени, чтобы начать реконструкцию западного крыла, прежде чем они уедут на медовый месяц. — Слезы снова навернулись на глаза. — Их медовый месяц.

— Не начинай, тетя Коко. Лучше подумай о том, какую невероятную работу по приготовлению блюд для гостей тебе придется проделать. Это станет для тебя большой практикой. Потому что в следующем году ты начнешь новую карьеру шеф-повара в «Пристанище в Башнях», самую уютную из гостиниц Cент-Джеймсов. Только представь себе.

Коко провела рукой по груди.

При стуке в переднюю дверь, Фред вскочил и завыл.

— Оставайся здесь и помечтай об этом, тетя Коко. Я открою дверь.

Наперегонки с Фредом Аманда скатилась по лестнице. Когда собака, запутавшись в четырех лапах, закувыркалась рядом, она засмеялась и подняла ее. Аманда прижимала щенка к щеке, открывая дверь.

— Вы!

Тон ее голоса заставил Фреда задрожать. Но не мужчину, который стоял на пороге и усмехался.

— Мир очень маленький, — выговорил он в той же самой медленной, растягивающей слова манере, как и в тот момент, когда они стояли на коленях на тротуаре. — И в последнее время становится все лучше.

— Вы последовали за мной.

— Нет, мэм. Хотя это чертовски хорошая идея. Меня зовут O'Рили. Слоан O'Рили.

— Меня не интересует ваше имя, можете повернуться и начать двигаться назад.

Она хотела хлопнуть дверью перед его лицом, но он выставил руку и не позволил ей.

— Не думаю, что это такая уж верная мысль. Я проделал длинный путь, чтобы взглянуть на дом.

Аманда с прищуром смерила его взглядом.

— Ах, вот как? Отлично, позвольте сообщить вам кое-что: это дом, частный дом. Меня не волнует, что вы прочитали в газетах и как ужасно вам хочется заполучить пропавшие изумруды. Здесь не остров сокровищ, и я сыта по горло подобными вам типами, которые думают, что могут просто придти и постучать в дверь, или прокрасться ночью в сад с киркой и лопатой.

Она выглядит просто великолепно, подумал Слоан, пережидая тираду. Каждым своим разъяренным дюймом. Высокая для женщины и вместе с тем худенькая… но не слишком. Во всех нужных местах присутствовали приятные округлости. Похоже, она могла бы целый день тяжело трудиться и все еще останется энергии, чтобы повеселиться вечером. Упрямый подбородок, решил он, и одобрил. Пока она говорила, теплые каштановые волосы покачивались при движении. Большие синие глаза. Даже с пылающим в них огнем, они напоминали ему о васильках. Он вообразил, каким мягким будет ее красивый рот, когда перестанет кривиться и ругаться. Мягким и вкусным.

— Вы уже закончили? — спросил мужчина, когда она прервалась, чтобы перевести дух.

— Нет, и если вы не уедете прямо сейчас, я натравлю на вас свою собаку.

Каким-то образом поняв сигнал, Фред выпрыгнул из ее рук. Ощетинившись, оскалил зубы и зарычал.

— Выглядит довольно грозно, — прокомментировал Слоан, потом присел на корточки и протянул руку.

Фред фыркнул, затем радостно завилял хвостом, когда Слоан почесал его за ушами.

— Да, очень свирепое животное.

— Вот именно. — Аманда уткнула руки в бока. — Я возьму оружие.

Прежде чем она успела повернуться и войти внутрь, чтобы найти несуществующее оружие, Коко спустилась вниз.

— Кто там, Аманда?

— Покойник.

— Прошу прощения?

Тетя подошла к двери. В мгновение ока врожденное тщеславие взяло верх, стоило ей увидеть Слоана. Со сверкающими глазами Коко сдернула передник.

— Здравствуйте. — Ее улыбка была теплой и женственной, когда она протягивала руку. — Я Корделия Макпайк.

— Рад познакомиться, мэм. — Слоан поднес кончики ее пальцев к губам. — Как я только что пытался объяснить вашей сестре…

— О, моей сестре. — Коко радостно зазвенела восхищенным смехом. — Аманда не моя сестра. Она моя племянница. Третья дочь моего старшего брата… который был намного старше меня.

— Виноват, ошибся.

— Тетя Коко, этот идиот сбил меня около магазина, затем последовал за мной сюда. Он просто хочет подлизаться, чтобы пробраться в дом из-за ожерелья.

— Мэнди, прошу тебя, ты не должна быть настолько резкой.

— Это частично верно, миссис Макпайк. — Слоан медленно кивнул Аманде. — Ваша племянница и я действительно столкнулись на улице. Предположительно потому, что я вовремя не освободил ей дорогу. И я пытаюсь войти в дом.

— Понятно. — Разрываемая надеждой и сомнением, Коко вздохнула. — Я ужасно сожалею, но не думаю, что есть возможность впустить вас. Понимаете, у нас очень много дел в связи с предстоящей свадьбой…

Взгляд Слоана метнулся к Аманде.

— Вы выходите замуж?

— Моя сестра, — резко ответила та. — Хотя это совершенно не ваше дело. А теперь, надеюсь, вы извините нас?

— Не хотелось бы злоупотреблять вашим вниманием, так что я просто пойду своей дорогой. Буду очень благодарен, если вы передадите Тренту, что приехал O'Рили.

— O'Рили? — повторила Коко, затем всплеснула руками. — Какое счастье, вы и правда мистер О'Рили? Пожалуйста, входите. О, я приношу извинения.

— Тетя Коко…

— Это мистер О'Рили, Аманда.

— Я уже поняла. Какого черта ты приглашаешь его в дом?

— Мистер О'Рили, — продолжила Коко. — Трентон сообщил о вашем приезде сегодня утром. Разве ты не помнишь, Мэнди… конечно, не помнишь, я ведь не сказала тебе. — Она приложила руки к щекам. — Боюсь, что просто очень взволнована тем, что вас держали у порога и едва не отправили восвояси.

— Не стоит так волноваться, — утешил он Коко. — Просто произошла ошибка.

— Тетя Коко. — Аманда стояла, положив ладонь на ручку двери, готовая оттолкнуть злоумышленника всем телом, если понадобится. — Кто такой этот O'Рили и почему Трент велел тебе ждать его?

— Мистер О'Рили — архитектор, — ответила сияющая Коко.

Суженными глазами Аманда изучила его от мысков сапог до волнистых растрепанных волос.

— Вот это — архитектор?

— Наш архитектор. Мистер О'Рили отвечает за реконструкцию «Пристанища» и наших жилых помещений. Мы все будем работать с мистером О'Рили…

— Слоан, — сказал он.

— Слоан. — Коко захлопала ресницами. — И в течение достаточно долгого времени.

— Потрясающе.

Аманда позволила двери захлопнуться.

Слоан засунул большие пальцы в карманы джинсов и подарил ей медленную улыбку.

— Просто читаете мои мысли.


Глава 2


— Где твои хорошие манеры? — попеняла Коко. — Мы не должны держать человека в холле. Пожалуйста, входите и присаживайтесь. Могу я предложить вам что-нибудь? Кофе, чай?

— Пиво в бутылке с длинным горлышком, — пробормотала Аманда.

Слоан просто улыбнулся ей:

— С удовольствием.

— Пиво? — Коко сопроводила его в гостиную, желая улучить хотя бы мгновение, чтобы освежить цветы в вазе и взбить подушки. — У меня на кухне есть немного очень хорошего пива, которое я использую для приготовления пряных креветок. Аманда, ты пока развлечешь Слоана, не так ли?

— Конечно. Почему бы и нет?

Не чувствуя особого желания, Аманда все-таки махнула рукой на кресло, затем поставила еще одно перед камином.

— Полагаю, я должна извиниться.

Слоан нагнулся к домашнему любимцу Фреду, прибежавшему за ними в гостиную.

— За что?

— Я не была бы настолько грубой, если бы знала, зачем вы здесь.

— Вот как?

Когда Фред устроился на коврике между ними, Слоан откинулся на спинку кресла, изучая нелюбезную хозяйку. В течение десяти звенящих секунд она изо всех сил пыталась успокоиться.

— Это была достаточно естественная ошибка.

— Ну, если вы так считаете. Что за изумруды, из-за которых, как вы предположили, я появился здесь, собираясь перекопать сад?

— Изумруды Калхоунов. — Когда он в ответ лишь поднял бровь, она покачала головой. — Изумрудное ожерелье моей прабабушки. Эта история во всех газетах.

— У меня не было времени читать газеты. Я находился в Будапеште. — Слоан вытащил из кармана длинную тонкую сигару. — Разрешите?

— Конечно.

Аманда машинально поднялась, чтобы принести пепельницу. О'Рили с удовольствием наблюдал эту прогулку из серии «уйди-с-моей-дороги».

— Удивлен, что Трент не упомянул про меня.

Он чиркнул спичкой и поднес к сигаре. Затем удовлетворенно затянулся и погасил ленивый огонек. Все это время он осматривал комнату с ее продавленным диваном, сверкающим хрусталем Баккара, изящными старыми деревянными панелями и облупленной краской.

— Я получил телеграмму от Трента, в которой он сообщил о доме и своих планах на него и попросил меня заняться реконструкцией.

— Вы согласились взяться за подобную работу, даже не взглянув для начала на объект?

— Я сразу решил принять его предложение.

У нее очень симпатичные глаза, подумал Слоан. Подозрительные, но симпатичные. И задумался, как они будут выглядеть, если он когда-нибудь сумеет добиться от нее улыбки.

— Кроме того, Трент не стал бы просить меня, если бы не был уверен, что я получу удовольствие от дела.

Аманда начала покачивать ногой, как делала всегда, когда сидела на одном месте слишком долго.

— Значит, вы хорошо знаете Трента?

— Мы познакомились несколько лет назад. Вместе учились в Гарварде [4].

— В Гарварде? — Она перестала качать ногой и воззрилась на него. — Вы учились в Гарварде?!

Другой человек, возможно, был бы оскорблен. А Слоан удивился.

— Почему бы и нет, мэм, — пробормотал он, нарочито растягивая слова, и увидел, как румянец заливает ее щеки.

— Я не имела в виду… просто вы не очень похожи на выпускника…

— Лиги Плюща? [5] — предположил он, прежде чем еще раз затянуться сигарой. — Внешний вид бывает обманчив. Возьмите, например, этот дом.

— Дом?

— Вы впервые видите его со стороны, и трудно понять, что предстает перед вами — крепость, замок или кошмар архитектора. Но если вы найдете время еще раз взглянуть на него, то он предстанет перед вами совсем не таким, каким показался сначала. Неподвластное времени сооружение, надменные прочные стены, возможно, слегка угрюмые, чтобы очаровывать, но достаточно немного пофантазировать и ощущаешь своеобразный шарм. — Он усмехнулся. — Некоторые люди полагают, что дом отражает индивидуальность людей, которые в нем живут.

Он поднялся, когда вернулась Коко со столиком на колесиках.

— О, садитесь, пожалуйста. Большое удовольствие — принимать мужчину в доме. Не так ли, Мэнди?

— Я вся трепещу.

— Надеюсь, пиво хорошее. — Коко подняла полный стакан с подноса.

— Уверен, что прекрасное.

— Попробуйте вот эти канапе. Мэнди, а тебе я принесла вино. — Восхищенная шансом пообщаться, тетя улыбнулась Слоану. — Аманда рассказала вам о доме?

— Мы только приступили. — Слоан сделал большой глоток пива. — Трент написал, что особняк находится в собственности вашей семьи с начала столетия.

— О, да. Учитывая детей Сюзанны — это моя самая старшая племянница — уже пять поколений Калхоунов живет в Башнях. Фергус… — Коко махнула рукой на портрет мужчины с суровым лицом над каминной доской, — …мой дедушка, построил Башни в 1904 году как летний дом. Он и его жена Бьянка родили троих детей, прежде чем она выбросилась из окна башни. — Как всегда, мысль о том, что можно умереть из-за любви, заставила ее вздохнуть. — Не думаю, что дедушка сумел полностью оправиться от такого события. Потом он сошел с ума, но его поместили в очень хорошую лечебницу.

— Тетя, я уверена, что мистера О'Рили не интересует история нашего семейства.

— Не интересует, — согласился Слоан, стряхивая пепел с сигары. — Завораживает. Пожалуйста, продолжайте, миссис Макпайк.

— О, зовите меня Коко. Как и все. — Она взбила волосы. — В дальнейшем дом перешел моему отцу, Этану. Он был их вторым ребенком, но первым сыном. Дедушка крайне непреклонно относился к распределению наследства Калхоунов. Старшая сестра Этана, Коллин, пришла в ярость от такого дележа. В настоящее время она очень редко общается с любой из нас.

— За что мы все ей вечно благодарны, — вставила Аманда.

— Ну, в общем, да. Она может быть слегка… подавляющей. Остался еще дядя Шон, младший брат моего отца. Он попал в скандальную неприятность с женщиной, поэтому уплыл в Вест-Индию еще до того, как я родилась. Когда мой отец погиб, особняк перешел моему брату, Джедсону. После свадьбы он и его жена решили жить здесь круглый год. Они обожали это место. — Она оглядела комнату с трещинами в стенах и выцветшими шторами. — У Джедсона были замечательные планы насчет обновления Башен, но они с Делией трагически погибли, прежде чем он смог приступить к их осуществлению. Потом я приехала сюда, чтобы заботиться об Аманде и ее трех сестрах. Возьмите еще канапе.

— Спасибо. Могу я спросить, почему вы решили преобразовать часть вашего дома в гостиницу?

— Это была идея Трента. И мы все ему очень благодарны, не так ли, Аманда?

Приняв тот факт, что тетю Коко невозможно остановить, Аманда улыбнулась.

— Да, так и есть.

Коко изящно отпила из бокала.

— Если честно, мы попали в некоторое финансовое бедствие. Вы верите в судьбу, Слоан?

— Я ирландец и чероки. — Он махнул рукой. — Такое происхождение не предоставляет никакого другого выбора.

— Значит, вы все поймете. Так уж определила судьба, что отец Трента должен был заметить Башни, плавая на яхте во Французском заливе, он и заметил, и сразу почувствовал горячее желание приобрести этот дом. Когда корпорация Cент-Джеймсов предложила купить особняк и превратить его в отель, мы испытали потрясение. Это наш дом, в конце концов, единственный дом, который когда-либо знали мои девочки, но его содержание…

— Понимаю.

— Все к лучшему, — вставила Коко. — Произошла очень захватывающая и романтичная история. Мы стояли на краю пропасти, на самом краю того, чтобы продать Башни, когда Трент влюбился в Кики. Конечно, он понял, насколько особняк дорог ей, и придумал этот изумительный план преобразования западного крыла в гостиничные номера. Таким способом мы можем удержать дом и преодолеть финансовые трудности.

— Каждый получил то, что хотел, — согласился Слоан.

— Точно. — Коко наклонилась вперед. — С вашим происхождением, полагаю, вы верите в духов.

— Тетя…

— Мэнди, я прекрасно знаю, как ты склонна к практичности. И это меня расстраивает, — поделилась она со Слоаном. — Только кельтская кровь и ни единой мистической жилки в теле.

Аманда взмахнула своим бокалом.

— Оставляю это тебе и Лиле.

— Лила — это еще одна моя племянница, — сообщила Коко Слоану. — Она просто сказочная принцесса. Но мы говорили о сверхъестественном. Что вы думаете по этому поводу?

Слоан отставил свой стакан.

— Уверен, что в подобном доме водится парочка-другая привидений.

— Вот именно. — Коко хлопнула в ладоши. — Как только я увидела вас, сразу поняла, что мы родственные души. Бьянка все еще здесь, понимаете. Поэтому на нашем последнем séance я чувствовала ее совершенно ясно.

Тетя проигнорировала стон Аманды.

— Кики тоже, а она почти такая же практичная, как Аманда. Бьянка хочет, чтобы мы нашли ожерелье.

— Изумруды Калхоунов? — уточнил Слоан.

— Да. Мы искали ключ к разгадке, но восьмидесятилетняя путаница просто обескураживает. Еще и публичная огласка докучает.

— Это очень умеренное слово. — Аманда нахмурилась.

— Они могут найтись в ходе реконструкции, — предположил Слоан.

— Мы надеемся. — Коко осторожно обвела губы наманикюренным пальцем. — Думаю, еще один séance мог бы расставить все по своим местам. Уверена, вы очень восприимчивый человек.

Аманда поперхнулась вином.

— Тетя Коко, мистер О'Рили прибыл сюда, чтобы работать, а не играть в призраков и гоблинов.

— Мне нравится смешивать бизнес и удовольствие. — Он отсалютовал Аманде своим стаканом. — Фактически у меня это вошло в привычку.

Новая мысль возникла в голове у Коко.

— Вы не с острова, Слоан.

— Нет, из штата Оклахома.

— Правда? Это довольно далеко отсюда. — Она самодовольно перевела пристальный взгляд на Аманду. — Как архитектор вы очень важны для всех нас.

— Хотелось бы так думать, — промолвил он, озадаченный лукавым взглядом, который Коко послала племяннице.

— Заварка, — пробормотала тетя, затем встала. — Я должна идти, проверить ужин. Вы присоединитесь к нам, не так ли?

Слоан планировал быстро взглянуть на дом, потом вернуться в гостиницу и проспать часов десять. Но, увидев раздражение на лице Аманды, тут же передумал. Вечер в ее обществе мог стать лучшим лекарством от смены часовых поясов.



— Был бы просто счастлив.

— Замечательно. Мэнди, почему бы тебе не показать Слоану западное крыло, пока я закончу готовку?

— Заварка? — спросил Слоан, когда Коко выскользнула из комнаты.

— Вам лучше оставаться в неведении. — Смирившись, Аманда поднялась и указала рукой на дверной проем. — Начнем?

— Прекрасная идея. — Он последовал за ней к винтовой лестнице. — Как вам больше нравится — Аманда или Мэнди?

Она пожала плечами.

— Я откликаюсь на любое.

— Разные образы. Аманда — хладнокровная и сдержанная. Мэнди… более нежная.

Она пахнет свежестью, подумал он. Как легкий бриз в жаркий пыльный день.

Наверху лестницы девушка остановилась и повернулась к нему лицом.

— А какой образ у Слоана?

Он остался стоять ступенькой ниже, так что их глаза оказались на одном уровне. Чутье подсказывало, что оба предпочтут такое положение.

— Вы скажите мне.

У него самая дерзкая усмешка, которую она когда-либо видела. Всякий раз, когда он так ухмылялся, Аманда чувствовала потрясение и раздражение.

— Бандит из Старого Запада? — сладко пропела она. — У нас здесь не так часто бывают ковбои.

Она снова повернулась и не успела пройти и половины коридора, когда он взял ее за руку.

— Вы всегда так спешите?

— Не люблю тратить время попусту.

Он продолжал держать ее за запястье, пока они шли дальше.

— Запомню.

Господи, место просто невероятное, решил Слоан, когда они добрались до запущенной части строения. Кессонный потолок[6], резные перемычки окон и дверей, толстая деревянная обшивка из красного дерева. Он остановился в арочном окне, чтобы коснуться волнистого стекла. Это, должно быть, первоначальный вариант, подумал он, так же как пол из каштанового дерева и причудливая штукатурка.

Правда, трещины в стенах… довольно большие, и он мог засунуть палец до первого сустава. Здесь и там зияли отверстия размером с кулак, части лепнины сгнили.

Это вызов — вернуть особняку прежнюю славу. И удовольствие.

— Мы годами не использовали эту часть дома. — Аманда открыла резную дубовую дверь и смахнула в сторону паутину. — Непрактично обогревать все помещение зимой.

Слоан ступил внутрь. Покатый пол зловеще скрипел, пока он шел через комнаты.

Кое-где впереди явно тащили тяжелую мебель, оставив на полу глубокие зазубренные царапины. Два стекла на узких дверях террасы были разбиты и заменены фанерой. Мыши славно попировали плинтусом. Над головой виднелась поблекшая фреска с пухлыми херувимами.

— Это была лучшая комната для гостей, — пояснила Аманда. — Фергус размещал здесь людей, на которых хотел произвести впечатление. Возможно, кто-то из Рокфеллеров останавливался тут. Имеется собственная ванная и гардеробная.

Она толкнула перекошенную дверь.

Игнорируя ее, Слоан подошел к черному мраморному камину. Стена над ним была оклеена шелковыми обоями и запятнана гарью. Отколотый край каминной доски разбил ему сердце.

— Вас стоило бы расстрелять.

— Прошу прощения?

— Вас стоило бы расстрелять за то, что вы довели это место до подобного состояния. — Взгляд, которым он впился в нее, больше не был ленивым и насмешливым, а горячим и быстрым, как пуля. — Такая каминная доска незаменима.

Взволнованная Аманда виновато посмотрела на итальянский мрамор с обитыми краями. — Ну… ведь не я же разбила его.

— И взгляните на эти стены. Штукатурная работа такого уровня — это искусство, такое же искусство, как творения Рембрандта. Вы бы позаботились о Рембрандте, не так ли?

— Конечно, но…

— По крайней мере, у вас хватило ума не закрашивать лепнину. — Пройдя мимо нее, Слоан глянул в смежную ванную. И начал ругаться. — Ради Бога, это плитка ручной работы! Посмотрите на эти осколки. Их не цементировали с Первой мировой войны.

— Не понимаю, что такого…

— Нет, не понимаете. — Он вернулся к ней. — Вы представления не имеете, чем владеете. Это место — памятник мастерства начала двадцатого столетия, а вы позволяете разваливаться всему прямо на глазах. Это — подлинные крепления газового освещения.

— Я прекрасно знаю, что это, — огрызнулась Аманда. — Для вас это памятник, а для меня — жилой дом. Мы сделали все, что смогли, чтобы сохранить крышу. Если штукатурка треснула, то только потому, что мы должны были сосредоточиться на сохранении работающего котла отопления. И если мы не волновались о повторном цементировании плиток в этой ванной, которой никто не пользуется, то только потому, что нуждались в ремонте водопровода в другом месте. Вас наняли для восстановительных работ, а не для философских размышлений.

— Вы получаете то и другое по одной цене.

Когда он потянулся к ней, Аманда, отступив, ударилась спиной о стену.

— Что вы делаете?

— Успокойтесь, милая. У вас паутина в волосах.

— Я сама могу ее снять, — заявила она, затем напряглась, когда он провел пальцами по ее волосам. — И не зовите меня «милая».

— Вы очень быстро вспыхиваете. У меня была когда-то дикая кобылица, так она вела себя точно так же.

Она отбросила его руку в сторону.

— Я не лошадь.

— Нет, мэм. — Резко изменив настроение, Слоан снова улыбнулся. — Конечно, нет. Почему бы вам не показать мне, что еще у вас есть?

Аманда осторожно отошла в сторонку, пока снова не почувствовала себя в безопасности.

— Не вижу смысла. Вы ведь ничего не записываете.

— Некоторые вещи легко запечатлеваются в голове. — Его пристальный взгляд опустился к ее рту, задержался, потом возвратился к глазам. — Мне нравится сначала ознакомиться с очертаниями и расположением местности, прежде чем я начинаю волноваться о… деталях.

— Почему бы мне просто не набросать вам карту?

Он усмехнулся.

— Вы всегда такая колючая?

— Нет.

Девушка склонила голову. Это верно, она такой не была. Едва ли она достигла бы успеха в карьере помощника управляющего одной из лучших гостиниц курорта, если бы обладала колючим нравом.

— Очевидно, вы не пробуждаете во мне лучших качеств.

— А я согласен на то, что вижу. — Он взял ее под руку. — Пойдемте дальше.

Аманда провела его через все крыло, стараясь держать дистанцию. Но он явно стремился быть ближе к ней, сталкиваясь в дверных проемах, загоняя в угол, внезапно перемещаясь и оказываясь лицом к лицу. Слоан умел неторопливо передвигаться, не размахивая попусту руками, чтобы жестами не сообщать ей, куда собирается повернуть.

Они в третий раз вошли в западную башню, когда Аманда врезалась в него. Каждый нерв натянулся, когда она отстранилась.

— Я не хочу, чтобы вы так делали.

— Как?

— Вставали, — она раздраженно отпихнула в сторону картонную коробку, — на моем пути.

— Мне кажется, вы слишком торопитесь добраться куда-то еще, вместо того чтобы осмотреть место, где находитесь.

— Снова доморощенная философия, — пробормотала она и шагнула к изогнутому окну, через которое виднелись сады.

Он волнует ее, вынуждена была признаться себе Аманда, на каком-то глубинном примитивном уровне. Возможно, из-за его размеров… широкие плечи и большие ладони. Высокий рост. Она привыкла находиться на одном уровне с большинством мужчин.

Может быть, из-за манеры растягивать слова, медленно и лениво, и потому, что каждая его частичка была такой же дерзкой, как и усмешка. Или из-за того, как глаза, поблескивая, постоянно задерживались на ее лице с легким удивлением. Независимо от того, что это, подумала Аманда с дрожью, ей придется научиться справляться с собой.

— Это последняя остановка, — сообщила она ему. — По замыслу Трента эту часть башни должны превратить в обеденный зал, более уютный, чем тот, который он хочет расположить на нижнем этаже. Здесь установят пять столов с двумя удобными креслами у каждого, чтобы из окон посетителям открывался вид на сад или залив.

Говоря, Аманда повернулась, и вечерний солнечный луч засиял ореолом над ее волосами и ослепительным обрамлением вокруг фигуры. Она жестикулировала в такт словам изящными плавными движениями, подчеркивающими нервное состояние. Аманда подняла одну руку к волосам, чтобы откинуть их назад. Свет струился через медово-каштановые локоны, придавая им золотистый оттенок. В единственном лучике пылинки танцевали вокруг нее, как мельчайшие чешуйки серебра.

Начисто потеряв нить беседы, Слоан просто стоял, уставившись на нее.

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке. — Он подошел ближе. — Вы, несомненно, радуете глаз, Аманда.

Девушка отступила на несколько шагов. Теперь О'Рили смотрел без веселья или гнева, который она заметила в нем раньше. Но взгляд стал более опасным.

— Если у вас, э-э-э, есть еще какие-то вопросы о башне или остальной части крыла…

— Это был комплимент. Возможно, не настолько изящный, как те, к которым вы привыкли, но все равно комплимент.

— Спасибо. — Она в панике стала осматривать комнату, ища способ достойного бегства, в то же время отступив еще на шаг. — Думаю, мы могли бы… — Она замолчала, задохнувшись, когда его рука обвила ее талию и сильно притянула к себе. — Что, черт возьми… вы соображаете, что делаете?

— Стараюсь помешать вам совершить тот же прыжок, что проделала ваша прабабушка. — Он кивнул на окно за ее спиной. — Если продолжите отпрыгивать назад, то можете вывалиться. Эта конструкция не выглядит очень крепкой.

— Я никуда не прыгаю. — Но ее сердце бешено стучало, словно она только что закончила танцевать быструю румбу. — Отпустите.

— Вы и вправду прелестная женщина. — Слоан наклонился, чтобы вдохнуть запах ее волос. — Даже со всеми этими колючками. — Наслаждаясь, он продолжал держать руку на ее талии. — Вы должны поблагодарить меня, Калхоун. Возможно, я только что спас вам жизнь.

Ее пульс, возможно, и скакал, но она не собиралась позволить запугать себя какому-то ковбою с протяжным выговором и идиотскими утверждениями.

— Если вы не отпустите меня прямо сейчас, то кому-то придется спасать вашу жизнь.

Он рассмеялся, восхищенный, и почувствовал искушение тут же схватить ее в охапку. Следующее, что он осознал — что приземлился на копчик на расстоянии в пять футов. С самодовольной улыбкой Аманда склонила голову.

— На том и закончим нашу экскурсию на сегодняшний вечер. А теперь прошу меня извинить.

Когда она проходила мимо него, его рука схватила ее за лодыжку. Аманда только успела завопить, как сразу же приземлилась на полу около него.

— Что за… вы… болван, — решила она и отбросила волосы с глаз.

— Иногда неплохо попробовать собственное лекарство. — Слоан провел кончиком пальца под ее подбородком. — Еще один перл доморощенной философии. Вы умеете быстро передвигаться, Калхоун, но неплохо бы еще и под ноги смотреть.

— Если бы я была мужчиной…

— Тогда ситуация и наполовину так не забавляла бы. — Усмехнувшись, он быстро и крепко поцеловал ее, затем нагнулся, не сводя с нее взгляда, пока она изумленно таращилась на него. — Ну, а теперь, — мягко произнес он, в глазах сверкнул и исчез огонек, — думаю, мы должны попробовать еще раз.

Она отпихнула бы его подальше. Она знала, что сможет. Невзирая на жаркую дрожь, пробегающую по позвоночнику. Невзирая на невероятно глубокое страстное желание, которое, казалось, заменило кровь, струящуюся в венах. Она оттолкнула бы его и даже уже подняла руку — естественно, не для того, чтобы притянуть еще ближе, — и тут по железной лестнице, ведущей к башне, загремели шаги.

Слоан увидел высокую соблазнительную женщину в дверном проеме. Она была одета в джинсы, порванные на коленях, и простую белую футболку, едва прикрывающую талию. Ее короткие прямые волосы украшала пышная дерзкая челка. Глаза под ней сначала выразили удивление, потом веселье.

— Привет.

Вошедшая, усмехаясь, посмотрела на Аманду, заметив покрасневшее лицо сестры и взъерошенные волосы. Последнее место, где можно увидеть преуспевающую деловую Аманду Калхоун, — сидящей на полу с незнакомым и очень симпатичным мужчиной.

— Что происходит?

— Проверяем крепость пола, — ответил Слоан.

Он поднялся, затем помог Аманде. Издав что-то вроде рычания, Аманда дернулась из его захвата, после чего занялась очисткой своих слаксов от пыли.

— Это моя сестра, Кики.

— А вы, должно быть, Слоан. — Кики вошла и протянула ему руку. — Трент рассказывал мне о вас. — В зеленых глазах что-то промелькнуло, когда она кинула взгляд на сестру, потом снова на него. — Думаю, он не преувеличивал.

Слоан на мгновение задержал предложенную руку. Кики Калхоун точная противоположность той женщины, которая, по его мнению, привлекла бы его старого приятеля. И потому что Трент был его другом, Слоан не смог бы восхититься сильнее.

— Теперь я осознаю, почему Трент позволил заарканить себя и загнать в стойло.

— Это один из причудливых комплиментов Слоана, — заметила Аманда.

Смеясь, Кики обняла сестру за плечи.

— Думаю, что понимаю его. Приятно познакомиться, Слоан. Действительно приятно. Когда я несколько недель назад приезжала к Тренту в Бостон, все, кого я там встретила, были такими…

— Чванливыми? — усмехнулся он.

— Ну, — она слегка пожала плечами, — считаю, некоторым из них очень трудно понять решение Трента жениться на автомеханике, который гораздо лучше разбирается в двигателях, чем в операх.

— На мой взгляд, свадебные планы Трента — чертовски привлекательная затея.

— Посмотрим. — Кики знала, что и при гораздо меньшей поддержке может размякнуть и смутиться. — Тетя Коко сказала, что вы останетесь на ужин. Надеюсь, вы займете одну из наших комнат для гостей, пока находитесь на острове.

Слоан не мог видеть этого, но готов был держать пари, что Аманда прикусила язык. Идея заставить ее взъерошить перышки выглядела настолько соблазнительной, что привела к изменению собственных планов.

— Благодарю, но обо мне уже позаботились. Кроме того… — тут он усмехнулся Аманде, — я и так достаточно долго буду путаться под ногами.

— Однако здесь вам будет удобнее, — возразила Кики. — Просто так проще все разузнать, так что, добро пожаловать в Башни.

— Я спущусь и посмотрю, не нужна ли тете Коко какая-нибудь помощь. — Аманда холодно кивнула Слоану. — Кики приведет вас вниз, когда закончите.

Он подмигнул ей.

— Спасибо за экскурсию, милая. — Он практически слышал скрежет ее зубов, когда она уходила. — Ваша сестра — это нечто.

— Да, она такая. — Улыбка Кики была теплой, но предостерегающей. — Трент говорил, что вы большой любитель женщин.

— Он все еще бесится, что я украл одну красавицу у него из-под носа, когда мы были молодыми и глупыми. — Слоан взял Кики под руку, когда они переступили порог комнаты. — Вы уверены, что он достоин вас?

Она не могла не рассмеяться.

— Теперь я вижу, почему он велел мне запирать сестер.

— Если они все такие, то, уверен, смогут позаботиться о себе.

— О, да, смогут. Женщины Калхоун настолько же упрямые, насколько прекрасные. — Она помедлила наверху железной витой лестницы. — Я должна предупредить вас. Тетя Коко утверждает, что видела вас в заварке сегодня утром.

— Не понял?

Кики наполовину смущенно, наполовину удивленно пожала плечами.

— Для нее это что-то вроде хобби. Так или иначе она может попытаться манипулировать вами, особенно если решит, что богини судьбы связывают вас с одной из моих сестер. У нее самые добрые намерения, но…

— Все O'Рили достаточно хорошо владеют собой.

Потребовался один долгий пристальный взгляд на него, чтобы поверить. Кики похлопала его по плечу.

— Вот и хорошо. Думаю, вы справитесь.

Слоан следовал позади нее.

— Кики, ухлестывает ли за Амандой какой-нибудь мужчина, которого мне придется убрать с дороги?

Кики остановилась, изучая его.

— Нет, — через мгновение ответила она. — Аманда сама кого хочешь уберет с дороги.

— Отлично.

Он улыбался сам себе, пока спускался. Когда они дошли до второго этажа, то услышали эхо пронзительных криков и неистового тявканья собаки.

— Дети моей сестры Сюзанны, — пояснила Кики до того, как он успел спросить. — Алекс и Дженни — обычные тихие застенчивые дети.

— Я так и подумал.

Крепкий светловолосый реактивный снаряд взлетел по ступеням. Слоан машинально поймал малышку и посмотрел в любопытное маленькое личико с капризным ртом и большими синими глазами.

— Вы очень большой, — сообщила ему Дженни. — Нет. Вы просто крутой. — В свои пять лет она только начинала постигать хитрую науку женского кокетства и послала ему сияющую улыбку. — Можете покатать меня на поезде?

— На загривке?

Хихикнув, она утвердительно закивала головой.

— Ладно, — согласился Слоан, — первый рейс бесплатно.

Когда девчушка вскарабкалась ему на спину, он продолжил спускаться. У основания лестницы Аманда крепко держала темноволосого мальчика.

— А где Сюзанна? — спросила Кики.

— На кухне. Она попросила меня присмотреть за этими двумя. — Аманда суженными глазами взглянула на Дженни. — А некая хитрая свинюшка сбежала от меня.

— Хрю, хрю, — хихикала и усмехалась с высоты спины Слоана Дженни.

— Кто это? — тут же захотел узнать Алекс.

— Слоан O'Рили.

Слоан протянул мальчугану руку, как мужчина мужчине, но Алекс подозрительно взглянул на него, прежде чем пожать ее в ответ.

— Вы смешно разговариваете. Вы из Техаса?

— Из Оклахомы.

После пристального разглядывания, Алекс кивнул.

— Ладно, сойдет. Вы когда-нибудь кого-нибудь убивали?

— В последнее время — нет.

— Этого достаточно, будете вампиром.

Кики взяла руководство на себя.

— Приехали, идите и приведите себя в порядок к ужину. — И сняла Дженни со спины Слоана.

— Симпатичные дети, — прокомментировал Слоан, когда Кики потащила их вверх по лестнице.

— Мы их очень любим. — Аманда послала ему искреннюю улыбку. Она значительно смягчилась, увидев, как Дженни едет на его спине. — Большую часть дня они проводят в школе, так что не побеспокоят вас, пока вы работаете.

— И я и не думал, что они как-то побеспокоят меня. Дома у меня тоже есть племянник. Он просто пистолет.

— Боюсь, эти двое могут быть пулеметами. — В ее голосе слышалась явная привязанность. — Очень хорошо для них — время от времени общаться с мужчиной.

— А муж вашей сестры?

Улыбка исчезла.

— Они развелись. Возможно, вы знакомы с ним. Его зовут Бакстер Дюмонт.

Будто ставни затемнили глаза Слоана.

— Я слышал о нем.

— Ладно, все это в прошлом. Ужин почти готов. Почему бы мне не показать вам, где можно умыться?

— Благодарю.

Слоан рассеянно последовал за ней. И подумал, что некоторые события прошлого имеют неприятную привычку пересекаться с настоящим.



Глава 3

Приготовившись к шоку, Аманда нырнула в холодную воду бассейна. Всплыла, дрожа от удовольствия, потом начала первый из своих обычных пятидесяти кругов.

Нет ничего лучше, чем начать утро энергичной разминкой. Плавание съедало старое напряжение и освобождало место для нового, которое разовьется еще до окончания рабочего дня.

Не то чтобы она не наслаждалась работой в должности помощника управляющего гостиницы «Страж залива». Особенно, когда получила привилегию использовать бассейн до того, как гости заполонят его. Стоял конец мая и начинался курортный сезон. Конечно, ситуация даже сравниться не могла с тем, что будет в разгар лета, но большинство номеров были сняты, а это означало, что у нее масса забот. И этот час, который она позволяла себе всегда, когда этому способствовала погода, являлся очень ценным.

Приблизившись к одному краю бассейна, она кувыркнулась под водой, развернулась и поплыла к другому бортику.

В следующем году, подумала Аманда, посылая в полет брызги, она будет работать управляющей «Пристанища в Башнях» — гостинице Cент-Джеймсов. Цель, ради которой она трудилась и за которую боролась с шестнадцати лет, когда служила портье с частичной занятостью, близка к осуществлению.

Иногда ее раздражало, что она получит эту работу только потому, что Трент женится на сестре. Но всякий раз, едва такие мысли посещали ее, она еще решительнее собиралась доказать, что заслужила это место, заработала его.

Она станет управлять эксклюзивным отелем одной из ведущих гостиничных сетей страны. И не просто каким-то отелем, подумала Аманда, резко рассекая воду, но Башнями. Частью ее собственного наследства, собственной истории, собственного семейства.

Десять роскошных апартаментов, которые Трент намеревался создать в разрушенном западном крыле, будут находиться под ее ответственностью. Если он прав, то имя Cент-Джеймсов и легенда о Башнях обеспечат наполненность номеров круглый год.

Она потрудится изо всех сил. Безукоризненно. Каждый гость, уезжающий из Башен, запомнит превосходное обслуживание, успокаивающую атмосферу, безупречный отлаженный сервис.

Все получится. Не будет больше кабальных требований и неблагодарного надсмотрщика, не будет срывов в выполнении работы и присваивания ее заслуг. Наконец-то и успехи, и неудачи станут принадлежать ей одной.

Это только вопрос ожидания, пока не закончится реконструкция. Мысли о ремонте привели к воспоминанию, как она головой протаранила Слоана O'Рили.

Хотелось верить, что Трент знает, что делает.

Что расстраивало больше всего, так это, как вообще мог такой выдержанный и изысканный мужчина, вроде Трентона Сент-Джеймса III, подружиться с таким пещерным человеком, как O'Рили. Этот ковбой фактически сбил ее с ног. Конечно, она первая врезалась в него, но это совершенно не имеет значения, решила Аманда, и снова начала плавать. Изящные крепкие руки разрезали воду, длинные ноги, как ножницы, двигались в воде. Она не сожалела ни единой минуты, что у нее хватило остроумия и силы, чтобы с самого начала взять над ним верх. Он был слишком настойчив, чересчур фамильярен и невероятно самодоволен с первого мгновения их встречи. И он поцеловал ее.

Аманда приподняла голову, делая вдох, потом вновь опустила лицо в воду.

Она не выказала ему ни малейшей симпатии. Фактически прямо противоположное. Но он сидел там, усмехаясь, как идиот, и поцеловал ее. Память об этом вызвала сильное желание снова глотнуть воздуха.

Не то чтобы ей понравилось, уверила себя Аманда. Не войди Кики, она выдала бы высокомерному мистеру О'Рили все, что думает о нем. Если не считать того, что, кажется, не собиралась отталкивать его.

Она рассердилась, вот и все. Ее ничуть не привлекают грубые типы с огромными руками и в пыльных сапогах. Она не настолько глупа, чтобы упасть в обморок от пары темно-зеленых глаз с морщинками в уголках, когда их обладатель улыбался. Для нее образ идеального мужчины включал некоторую искушенность, хорошие манеры, культуру, невидимую ауру победителя. Таковыми будут ее требования, если она когда-нибудь вступит в серьезные отношения. Ковбоев с протяжным выговором просьба не беспокоить.

Возможно, в нем и появилось что-то обаятельное, когда он общался с детьми, но этого недостаточно для восполнения остальных недостатков его личности.

Она вспомнила, как Слоан флиртовал и околдовывал за ужином тетю Коко. Он развлекал Кики историями о днях, проведенным в колледже с Трентом, легко и терпеливо отвечал на вопросы Алекса и Дженни о лошадях, индейцах и шестизарядных револьверах.

Но, по мнению Аманды, слишком внимательно наблюдал за Сюзанной, слишком тщательно. Кобель, решила Аманда. Если бы Лила присутствовала на ужине, он, вероятно, флиртовал бы и с нею тоже. Однако Лила могла позаботиться о себе там, где речь шла о похотливых мужланах.

Сюзанна же совсем другая. Красивая, чувствительная и уязвимая. Ее бывший муж слишком глубоко ранил ее, и никто, даже дерзкий Слоан O'Рили, не получит шанс снова навредить Сюзанне. Аманда примет для этого все меры.

Когда в очередной раз она доплыла до края бассейна, то ухватилась за плиточный парапет и опустила голову в воду, отводя волосы с глаз. Всплыв, увидела отражение, которое было слишком хорошо знакомо.

— Доброе утро, — усмехнулся Слоан, глядя на нее вниз. Солнце светило у него за спиной, внося красноватые краски во взлохмаченные волосы. — А вы в отличной форме, Калхоун.

Она заморгала, стремясь обрести четкость зрения.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете?

— Здесь? — он через плечо посмотрел на покрытое побелкой здание гостиницы, — можно сказать, здесь висит моя шляпа. Снова повернувшись к Аманде, вздернул большой палец и показал назад. — Комната 320.

— Вы гость «Стража залива»? — Аманда оперлась локтями на бортик. — Тогда понятно.

Очарованный, Слоан присел на корточки. У нее безукоризненная кожа Калхоунов, отметил он, совершенно поразительная и нежная, даже начисто лишенная какой-либо косметики.

— Хороший способ начать день.

Ее полный влажный рот хмуро изогнулся.

— Так и есть.

— А теперь я спрошу: что вы здесь делаете?

— Я здесь работаю.

Все интересней и интересней, подумал он.

— Не обманываете?

— Не обманываю, — сухо ответила Аманда. — Я помощник управляющего.

— Ну, ладно. — Слоан ради эксперимента опустил руку в воду. — Проверяете температуру для гостей? Настоящее самопожертвование.

— Бассейн открывается в десять.

— Не волнуйтесь, — он засунул пальцы в передние карманы джинсов, — я вовсе не собираюсь тут же нырнуть в воду.

Что он собирался — так это предпринять прогулку с ней, долгую и наедине. Но это было до того, как увидел ее плавающей, как русалка.

— Итак, предполагаю, что, если у меня возникнут какие-либо вопросы во время пребывания в гостинице, я могу обратиться именно к вам.

— Правильно.

Аманда подтянулась на бортик, вылезая из бассейна. Сапфирового цвета совместный купальник облегал ее, как вторая кожа.

— Вас устраивает ваша комната?

— Э-э-э?

Такие изумительные ноги могут заставить вспотеть любого мужчину, подумал Слоан, стройные, красивые, длиной в ярд.

— Ваша комната, — повторила она, взяв полотенце, — вас устраивает?

— Да, устраивает. Просто прекрасно. — Мужчина прошелся пристальным взглядом по мокрым коленям и бедрам, по тонкой талии и не спеша вернулся к лицу. — Превосходный вид за стоимость размещения.

Аманда обернула шею полотенцем.

— Вид на залив входит в цену… как и континентальный завтрак, сервируемый в обеденном зале, так что пользуйтесь на здоровье.

— Я обнаружил, что пара круассанов и чашка кофе не слишком утоляют голод. — Поскольку он не был готов позволить ей уйти, то потянулся и слегка схватил оба конца полотенца. — Почему бы вам не присоединиться ко мне и не поесть по-настоящему?

— Извините, — ее сердце начало глухо стучать от волнения, — но служащим запрещено близкое общение с гостями.

— Думаю, в этом случае можно сделать исключение, учитывая, что мы… старые друзья.

— Мы даже не новые друзья.

И снова у него появилась эта улыбка — медленная, настойчивая и слишком понимающая. Затем он заявил:

— В этом вопросе мы сможем разобраться за завтраком.

— Извините. Меня это не интересует.

Аманда начала отворачиваться, но Слоан сжал концы полотенца и удержал ее на месте.

— Там, откуда я родом, даже блохи и те дружелюбней.

Так как он не предоставил ей выбора, она застыла на месте.

— А здесь, откуда я родом, люди более вежливы. Если у вас возникнут какие-либо проблемы во время нахождения в нашей гостинице «Страж залива», я буду более чем счастлива решить их. Если у вас есть любые вопросы о Башнях, я найду время, чтобы ответить на них. Но помимо этого нам нечего обсуждать.

Слоан терпеливо наблюдал за ней, восхищаясь, как она сумела придать ледяные нотки своему хриплому голосу, хотя при этом ее глаза полыхали. Эта женщина обладает сильным самообладанием. Он был уверен, что она непременно зарычит, но решил набраться дерзости.

— Во сколько вы уходите отсюда?

Аманда выдохнула, почти шипя. Очевидно, голова у этого мужлана такая же непробиваемая, как акцент.

— В девять часов, так что извините меня, но я хотела бы уйти и переодеться.

Слоан искоса посмотрел на солнце.

— На мой взгляд, такие как вы, приходят на работу приблизительно за час до ее начала. Учитывая скорость, с которой вы передвигаетесь, не потребуется и получаса, чтобы вместе позавтракать.

Аманда на миг зажмурила глаза, моля небеса о терпении.

— Слоан, вы пытаетесь вывести меня из себя?

— Ничего подобного. У вас это получается само собой. — Он небрежно намотал концы полотенца на кулаки, притягивая ее ближе. И усмехнулся, глядя на вздернутый подбородок. — Проверим?

Она горько посетовала на то, как заплясал пульс и глубоко в животе сжался тугой узел.

— Что с вами, O'Рили? — требовательно спросила Аманда. — Я предельно ясно объяснила, что меня это не интересует.

— Я покажу, что со мной, Калхоун.

Он снова провернул запястья, еще больше наматывая полотенце. Смех, который она привыкла видеть в его глазах, сменился чем-то, вызывающим сильное сердцебиение. Чем-то более темным и опасным. И возбуждающим.

— Вы похожи на один долгий глоток прохладной воды, — пробормотал он. — Каждый раз, когда я вижу вас, то ощущаю безумную жажду.

Последним рывком Слоан заставил Аманду почти упасть на него, ее руки попали в ловушку между их телами.

— Тот маленький глоток, который я получил вчера, совершенно недостаточен.

Склонившись, он прикусил ее нижнюю губу и почувствовал дрожь Аманды, но не от страха. Легкая паника, возможно, но не страх. Тем не менее он подождал, скажет ли она недвусмысленное «нет». Это было именно тем, что он должен будет принять, однако безумная потребность в ней потрясала.

Аманда ничего не сказала, только пристально смотрела на него расширенными настороженными глазами. Он мягко провел губами по ее рту и увидел, как густые ресницы затрепетали, опускаясь.

— Я хочу большего, — пробормотал он.

И получил.

Ее руки между ними сложились в кулаки, но она не использовала их, чтобы оттолкнуть его. Борьба охватила всю ее сущность — ожесточенный бой, который встряхнул весь организм, пока Слоан воздействовал на ее чувства. Пойманный в перекрестный огонь рассудок просто отключился.

Теперь его рот был совсем не ленивым. И руки — не медленными. Твердо и горячо его губы впились в нее, пока пальцы прижимали к себе мокрую спину. Царапанье его зубов заставило ее задохнуться, и она застонала, когда его язык обольстительно заскользил внутри.

Ее пальцы распрямились, смяли его рубашку, потом уцепились за плечи и запутались в волосах. Аманду охватило безумие — незнакомое, ужасающее, превосходное. Оно заставило ее напрячься рядом с ним, пока она пылала неодолимой потребностью, соотносящейся с его не уступающей по силе жажде.

Перемена потрясла его. Слоан привык к помрачению чувств, когда находился с женщиной, к пульсации тела и горению крови. Но не к такому. В тот момент, когда она перешла от ошеломленной капитуляции к лихорадочной страсти, он познал желание, настолько острое, настолько глубокое, что оно, как нож, пронзило душу.

И теперь все, что он осознавал, заключалось в ней. Все, что он чувствовал, — прохладный гладкий шелк ее кожи. Все, что ощущал, — сладкий жар ее рта. Все, чего жаждал, — еще большего.

Она была уверена, что сердце может вырваться из груди. Казалось, что огонь его тела высушит воду на коже и превратит в пар, туман заволакивал мозг. Она смутно поняла, что он нежно отодвинул ее.

— Аманда…

Слоан втянул большой глоток воздуха, но засомневался, сможет ли когда-нибудь снова восстановить дыхание. Один взгляд на нее, как она стоит с потемневшими глазами, вид распухших приоткрытых губ вновь потряс его.

— Пойдем в мою комнату.

— В твою комнату? — Она прикоснулась дрожащими пальцами ко рту, потом к вискам. — В твою комнату?

Боже, этот хриплый голос и эти ошарашенные глаза могли поставить его на колени. Единственное, чего он никогда не делал, — не уговаривал женщин. Но с ней, боялся он, мольбы неизбежны.

— Пойдем со мной.

Слоан властно провел руками по ее плечам. Где-то в процессе поцелуя полотенце соскользнуло на пол.

— Мы должны закончить это в уединенном месте.

— Закончить это?

Застонав, он снова впился в нее губами в последнем долгом жадном проникновении.

— Женщина, думаю, сегодня ты опоздаешь на работу.

Он схватил ее за руку и потащил к выходу, прежде чем она прояснила мысли. «Его комната? — нервно подумала она. — Закончить это?» О, Боже, что она наделала? Куда направляется?

— Нет. — Аманда отпрянула от него и глубоко судорожно вздохнула, однако это нисколько не помогло остановить дрожь. — Я никуда не пойду.

Слоан попытался обрести самообладание, но неудачно.

— Немного поздно играть в игры. — Он рукой обхватил ее за шею. — Я хочу тебя. И нет ни одного чертового способа убедить меня, что ты точно так же не хочешь меня. Только не после такого.

— Я не играю в игры, — ровно произнесла Аманда, и задалась вопросом, может ли он слышать ее безумно бьющееся сердце. Она похолодела, просто оледенела внутри. — И не собираюсь начинать сейчас.

Она разумный человек, напомнила себе Аманда. Не из тех женщин, которые сломя голову несутся в гостиничный номер, чтобы заняться любовью с мужчиной, с которым только что познакомились.

— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

— У тебя нет шансов. — Он изо всех сил старался сдерживать внутренний огонь, пока темперамент и страстное желание бушевали в нем. — Я всегда заканчиваю то, что начал.

— Можешь считать, что все закончено. Старт не удался.

— Почему?

Аманда отвернулась, разворачивая и закутываясь в халат. Тонкая махровая ткань не могла согреть ее.

— Я знаю таких типов, O'Рили.

Он немного успокоился и качнулся на пятках назад.

— Знаешь?

Неуклюжая от раздражения, она пыталась пропихнуть руки в рукава.

— Такие, как ты, разъезжают из города в город и проводят несколько свободных часов с доступной женщиной — эдакие быстрые телодвижения на простынях. — Аманда туго затянула пояс. — Ну, а я не такая доступная.

— Думаешь, отшила меня? Как же!

Слоан не дотрагивался до нее, но выразительного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить ее напрячься. Мужчина не потрудился объяснить, насколько с ней все по-другому. Да и сам до конца не понимал.

— Можешь считать это предупреждением, Калхоун. Ничего не закончено между нами. Я собираюсь заполучить тебя.

— Получить меня? Попробуй! — Влекомая гордостью и яростью, она шагнула к нему. — Почему бы тебе, тщеславному самовлюбленному сукиному сыну…

— Сохрани такие лестные определения на будущее, — прервал Слоан. — Когда немного позже, Аманда, мы останемся вдвоем, только ты и я. Обещаю, что буду заниматься тобой очень долго. — В предвкушении такой картины он улыбнулся. — Нет, дорогуша, когда я займусь с тобой любовью, то уделю этому все свое время. — Он поправил пальцем ее воротник. — И доведу тебя до безумия.

Она отшвырнула его руку.

— Ты уже этого добился.

— Благодарю, — он насмешливо поклонился. — Думаю, мне пора идти завтракать. Доброго дня.

Ей бы этого хотелось, подумала она, когда он ушел, насвистывая. У нее сложился бы прекрасный день, если бы он его не испортил.


Достаточно плохо, что пришлось работать допоздна, решила Аманда, но еще хуже — необходимость выслушивать одну из нудных лекций мистера Стенерсона по повышению эффективности труда. Как управляющий «Стража залива» тот командовал сотрудниками, суетливо размахивая руками и постоянно жалуясь. Любимый метод его руководства состоял в делегировании полномочий. Таким образом он мог упрекать кого-то, если что-то пошло не так, и приписывать все заслуги себе, если все было в порядке.

Аманда стояла в просторном в пастельных тонах кабинете, глядя поверх лысеющей головы Стенерсона, пока он зачитывал свой еженедельный список претензий.

— Горничные опоздали на двадцать минут. Во время выборочной проверки третьего этажа я обнаружил вот эту целлофановую обертку под кроватью в комнате 302. — Он махнул крошечной чистой бумажкой, как флагом. — Надеюсь, вы будете лучше справляться со своими обязанностями, мисс Калхоун.

— Да, сэр. — «Назойливый скукоженный пенис, вот ты кто». — Я лично переговорю с обслуживающим персоналом.

— Посмотрим, на что вы способны. — Он поднял свой неизменный планшет с зажимом.

— Скорость обслуживания номеров понизилась на восемь процентов. При таких темпах доставка заказов в номера к разгару сезона понизится на двенадцать процентов.

В отличие от Стенерсона Аманда проводила время на кухне в течение суматошных завтраков и ужинов.

— Возможно, если бы мы наняли еще одного-двух официантов… — начала она.

— Решение не в увеличении количества сотрудников, а в отборе наиболее эффективных из тех, кто уже у нас работает. — Он ткнул пальцем в планшет. — Я ожидаю увидеть, что к концу следующей недели обслуживание номеров достигнет максимума.

— Да, сэр.

«Высокомерный пустозвон, вот ты кто».

— Надеюсь, вы закатаете рукава и сразу же возьметесь за дело, мисс Калхоун.

Стенерсон сложил мягкие белые руки и отклонился на спинку кресла. Прежде чем он снова открыл рот, Аманда уже знала, что услышит. Она могла бы пересказать все его речи наизусть.

— Двадцать пять лет назад я доставлял подносы гостям в этой самой гостинице. Именно благодаря решимости и положительным отзывам я прошел путь до моего нынешнего положения. Если вы собираетесь преуспеть, возможно, даже занять этот кабинет после моей отставки, то должны есть, спать и пить в отеле. Эффективность труда персонала прямо отражает эффективность вашей работы, мисс Калхоун.

— Да, сэр.

Очень хотелось сказать, что в следующем году у нее будут собственные сотрудники и кабинет, и он сможет поцеловать на прощание своего мальчика для битья. Но Аманда промолчала. Пока что она нуждалась в этом месте и еженедельной зарплате.

— Я немедленно встречусь с персоналом кухни.

— Хорошо, хорошо. Ну что ж, сегодня вечером вы все должны проконтролировать, потому что я буду лишен связи с внешним миром.

Как всегда, подумала она, но пробормотала согласие.

— Ах, да, и проверьте, что забронировано на август. Я хочу увидеть отчет о пропорции акции «Побег на выходные» и семидневных льгот. И поговорите с парнем, обслуживающим бассейн, об отсутствующих полотенцах. Мы не досчитались пяти только в этом месяце.

— Да, сэр.

«Что-нибудь еще? Начистить тебе ботинки, вымыть автомобиль?»

— Пока все.

Аманда открыла дверь и изо всех сил попыталась сохранить на лице невозмутимую профессиональную маску. Все, чего ей на самом деле хотелось, — несколько спасительных минут биться головой об стену. Но прежде, чем она смогла спрятаться в каком-то уединенном тихом месте, ее вызвали к стойке регистрации.


Слоан занял место в вестибюле только для того, чтобы дождаться ее. И с удивлением заметил, что она все еще работает. Он целый день провел в Башнях, потрепанный портфель возле стула распирало от примечаний, замеров и эскизов. Он вполне созрел для хорошей порции пива и бифштекса с кровью.

Но Аманда была здесь, успокаивая гостей, инструктируя клерков, подписывая различные бумаги. И выглядела такой же прохладной и свежей, как ключевая вода. Он увидел, как она сняла серьгу и покачивала ее в ладони, пока разговаривала по телефону.

Одно из маленьких удовольствий жизни — наблюдать за ней, решил Слоан. Все те же быстрота и энергия, и врожденная властность. Почти врожденная, подумал с усмешкой. Между бровями морщинка от расстройства, заметил он. Или от раздражения. Возможно, просто от упрямства. Он ощутил мощное желание подойти к ней и смягчить такое выражение лица. Вместо этого махнул рукой посыльному.

— Да, сэр.

— Здесь есть цветочный магазин?

— Да, сэр, немного ниже по улице.

Все еще глядя на Аманду, Слоан вытащил бумажник и выудил оттуда двадцатку.

— Не могли бы вы сбегать туда и купить для меня красную розу? На длинном стебле, не до конца распустившуюся. Сдачу оставьте себе.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

В ожидании цветка Слоан заказал пиво из бара и зажег сигару. Вытянув ноги, откинулся на спинку стула и продолжил наслаждаться.


Аманда сняла серьги, потом прижала руку к животу. По крайней мере, когда она спустилась вниз ободрить кухонный персонал, смогла перехватить кое-что из еды. Взгляд на часы подсказал, что у нее не останется времени на изучение документов, которые могли бы помочь найти ключ к ожерелью. Если и существовало что-то радужное в вынужденной сверхурочной работе, так это то, что Слоана уже не будет в Башнях, когда она вернется.

— Прошу прощения.

Аманда подняла глаза и увидела привлекательного мужчину в костюме цвета слоновой кости. Темные волосы были отброшены назад с высокого лба. Светло-голубые глаза дружелюбно улыбались, пока он изучал ее. Легкий британский акцент добавлял обаяние голосу.

— Да, сэр. Могу я помочь вам?

— Я хотел бы поговорить с управляющим.

У Аманды упало сердце.

— Извините, мистера Стенерсона сейчас нет. Если у вас возникла какая-то проблема, я с удовольствием займусь ею.

— Никаких проблем, мисс… — он посмотрел на табличку с ее именем, — …Калхоун. Я бронировал номер нескольких недель назад. Полагаю, что получу изолированные апартаменты-люкс.

— Конечно, мистер Ливингстон. Мы ждали вас. — Быстро и умело она ввела информацию в компьютер. — Вы уже останавливались у нас прежде?

— Нет, — он снова улыбнулся, — что крайне прискорбно.

— Уверена, вы найдете ваши апартаменты очень удобными. — Аманда передала ему форму для регистрации. — Если есть что-нибудь, что мы можем сделать, чтобы ваше пребывание здесь стало более приятным, пожалуйста, сообщите.

— Я уже уверен, что времяпрепровождение здесь будет приятным. — Он бросил на нее еще один долгий взгляд, потом стал заполнять форму. — К сожалению, оно должно быть также продуктивным. Скажите, возможно ли арендовать факс на все время моего нахождения в отеле.

— Мы предоставляем факс для удобства наших гостей, — сообщила Аманда.

— Мне нужен собственный. — На мизинце сверкнул бриллиант, когда он передал форму через стойку. — Боюсь, что не смогу полностью разобраться со всеми делами, как надеялся. Просто непрактично — бегать сюда каждый раз, когда я должен послать или получить документ. Естественно, я охотно заплачу за необходимость такой услуги для меня. Если нельзя взять факс в аренду, я готов купить его.

— Посмотрю, что можно сделать.

— Был бы очень признателен. — Гость протянул кредитную карточку. — Кроме того, одну комнату я собираюсь использовать как офис. И предпочел бы, чтобы горничная не трогала мои бумаги и оставила в покое рабочий стол.

— Конечно.

— Могу я спросить вас, знакомы ли вы с островом?

Улыбаясь, Аманда вернула ему кредитку и вручила ключи от номера.

— Я здесь родилась.

— Замечательно. — Глядя ей прямо в глаза, он слегка сжал ее руку. — Тогда я буду знать, что, если у меня возникнут какие-то вопросы, мне надо обратиться к вам. Вы мне очень помогли, мисс Калхоун… — он снова взглянул на табличку с ее именем, — …Аманда. Спасибо.

— Добро пожаловать. — Ее пульс слегка ускорился, когда он отпустил ее ладонь. Аманда махнула посыльному. — Желаю вам приятного отдыха, мистер Ливингстон.

— Я уже наслаждаюсь.

Едва он скрылся в лифте, молодая сотрудница возле Аманды издала низкий женский вздох.

— Кто это?

— Уильям Ливингстон.

Аманда поймала себя на том, что смотрит ему вслед, и подвинула к себе распечатку данных.

— Великолепный. Если бы он посмотрел на меня так, как смотрел на тебя, я бы растаяла на месте.

— Таяние не входит в должностные обязанности, Карен.

— Нет, не входит. — С мечтательным видом Карен положила руку на звонящий телефон. — Но совершенно точно является частью женской натуры. Карен, регистратор отеля. Чем могу помочь?

Уильям Ливингстон, подумала Аманда, взяв в руку заполненную форму для регистрации. Нью-Йорк, Нью-Йорк. Если он может позволить себе провести несколько недель в апартаментах на острове, значит, обладает деньгами, так же как обаянием, привлекательной внешностью и безупречным вкусом в одежде. Если бы она искала себе мужчину, он вполне соответствовал бы самым придирчивым критериям.

Открывая телефонную книгу, Аманда напомнила себе, что ищет факс, а не мужчину.

— Эй, Калхоун.

Проводя пальцем по странице с предложением офисных товаров, она посмотрела на говорившего. Слоан — в хлопчатобумажной рубашке, рукава закатаны до локтей, растрепанные волосы вьются по воротнику — наклонился над стойкой.

— Я занята, — отмахнулась она.

— Работаешь допоздна?

— Прямо в точку.

— Ты с явной симпатией смотрела на того типа в костюме. — Он протянул руку и провел большим пальцем по накрахмаленному красному отвороту ее пиджака. — Весь из себя чопорный.

В отличие от небольшого скачка пульса, когда Уильям Ливингстон взял ее за руку, Аманда вздрогнула от прикосновения Слоана. Потом раздраженно отодвинулась.

— У тебя какие-то проблемы с номером?

— Нет. Красивая, прямо как на картине.

— С обслуживанием?

— Гладкая, как мокрая скала.

— Тогда извини, у меня еще куча дел.

— О да, знаю. Я последние полчаса наблюдал, как ты тянешь лямку.

Между ее бровями появилась морщинка.

— Ты наблюдал за мной?

Его пристальный взгляд задержался на ее губах, вспоминая, каковы они на вкус.

— Ага, очень пикантная приправа к пиву.

— Должно быть, хорошо иметь так много свободного времени. А теперь…

— Главное, не сколько у тебя времени, а как ты его проводишь. Поскольку ты… отказалась позавтракать со мной, может, поужинаем вместе?

Хорошо понимая, что сотрудники навострили уши, Аманда наклонилась к нему поближе и промолвила вполголоса:

— Ты не можешь вбить в свою голову, что я этим не интересуюсь?

— Не-а, не могу. — Слоан усмехнулся и подмигнул Карен, которая парила настолько близко, насколько позволяла осмотрительность. — Ты сказала, что не любишь тратить время попусту. Вот я и решил, что мы могли бы быстренько поужинать и продолжить с того места, на котором остановились этим утром.

В его объятиях, подумала Аманда, на мгновение потеряв голову. Мысли затуманились, кровь толчками заструилась по венам. Она уставилась на его рот, когда тот изогнулся, что вернуло ее к действительности.

— Я занята и не имею ни малейшего желания…

— Думаю, ты имеешь множество желаний, Аманда.

Аманда стиснула зубы, она бы с радостью назвала его лгуном и с полным на то основанием, но не могла.

— Я не хочу ужинать с тобой. Ясно?

— Как стекло. — Он щелкнул пальцем ей по носу. — Я буду наверху, если проголодаешься. Номер 320, помнишь? — Он поднялся, возвысившись над стойкой, и сунул розу ей в руку. — Не работай слишком долго.

— Парочка красавцев за один вечер, — пробормотала Карен, наблюдая за уходом Слоана. — Боже, он точно знает, как носить джинсы, не так ли?

Действительно знает, подумала Аманда, затем отругала себя.

— Он грубый, раздражающий и невыносимый.

Но провела розовым бутоном по щеке.

— Ладно, я возьму холостяка номер два. А ты можешь сосредоточиться на мистере Красавчике из Нью-Йорка.

Черт побери, почему она настолько затаила дыхание?

— Я собираюсь сосредоточиться на своей работе, — поправила Аманда. — Да, и тебе не помешает. Стенерсон встал на тропу войны, и последнее, что мне нужно — какой-то жеребец-ковбой, мешающий нормально работать.

— Хотела бы я, чтобы он мешал мне работать, — пробормотала Карен, затем склонилась над своим компьютером.

Она не станет думать о нем, пообещала себе Аманда. Затем отложила розу в сторону и снова взяла в руки. В конце концов, цветок не виноват. Он заслуживает того, чтобы его поставили в воду и любовались его красотой. Немного смягчившись, она фыркнула и улыбнулась. Очень мило. Неважно, каким надоедливым Слоан мог быть, надо поблагодарить его.

Она машинально ответила, когда телефон зазвонил.

— Регистрация отеля, Аманда. Чем могу помочь?

— Мне просто захотелось услышать, как ты произносишь это, — усмехнулся Слоан в трубку. — Спокойной ночи, Калхоун.

Проглотив проклятье, Аманда с треском швырнула трубку. Ради спасения собственной жизни она не смогла бы понять, почему засмеялась, когда взяла розу и пошла в свой кабинет за вазой.


Я бежала к нему. Такое ощущение, что это другая женщина кралась в сумерках, чтобы участвовать в гонках на лужайке, вниз по каменистому склону. В тот момент не было никаких «правильно» или «неправильно», никаких обязанностей, кроме как по отношению к своему сердцу. И вправду именно сердце вело мои ноги, мои глаза, мой голос.

Он вернулся к морю. В первый раз, когда я увидела его, он стоял над водой, воюя с красками и холстом. Теперь же в замешательстве смотрел на волны.

Я позвала его, и он резко обернулся. На его лице я увидела зеркальное отражение моей собственной радости. Раздался смех, мой и его, пока он мчался ко мне.

Его руки обвили меня — сильно. В мечтах я знала, на что это будет похоже — наконец оказаться в его объятиях. Его рот идеально подходил к моему — такой сладкий, такой жадный.

Время не остановить. Я сижу здесь и пишу, и знаю это точно. Но тогда, о, тогда, оно замерло. Существовали только ветер, и звук моря, и настоящий, чистый восторг от нахождения в его руках. Будто я ждала всю свою жизнь, спала, ела, дышала — все ради того единственного драгоценного мгновения. Даже если мне доведется прожить еще сотню лет, я никогда не забуду этого момента.

Он отстранился, провел ладонями по моим плечам, взял меня за руки и поднес их к губам. Его глаза были такими же темными, как серый туман.

— Я собрал вещи, — произнес он, — и все подготовил для отплытия в Англию. Пребывание здесь без тебя стало адом. Мысли о том, что ты вернешься и что я никогда не получу возможность дотронуться до тебя, почти сводили с ума. Каждый день, каждую ночь. Бьянка, я просто болел тобой.

Я гладила его лицо и думала о том, как часто мечтала об этом.

— Я решила, что никогда больше не увижусь с тобой. Молилась, чтобы Господь не допустил этого. — Поскольку стыд пробивался сквозь мою радость, я попыталась отвернуться. — О Боже, что ты должен думать обо мне. Я жена другого мужчины, мать его детей.

— Не здесь. — Его голос стал грубым, но руки оставались нежными. — Здесь ты принадлежишь мне. Здесь, где я впервые увидел тебя год назад. Не думай о нем.

Он снова поцеловал меня, и я перестала думать о чем бы то ни было, перестала беспокоиться.

— Я ждал тебя, Бьянка, ждал сквозь зимний холод и весеннее тепло. Когда бы я ни рисовал, именно твой образ часто посещал меня. Я видел, как ты стояла здесь, с ветром в волосах, солнечный свет превращал их в медь, потом в золото и, наконец, в пламя. Я старался забыть тебя. — Его руки были на моих плечах, удерживая, в то время как его глаза, казалось, пожирали мое лицо. — Пытался убедить себя, что это неправильно, что если не для собственной, то для твоей пользы, должен покинуть это место. Думал о тебе, о том, как ты танцуешь с ним на балу, посещаешь театр, принимаешь его в своей постели. — Он напрягся. — Она его жена, говорил я себе. Ты не имеешь никакого права хотеть ее, желать, чтобы она пришла к тебе. Жаждать, чтобы она могла стать твоей.

Я поднесла пальцы к его губам. Его боль была моей болью. И подумала, что так будет всегда.

— Я пришла к тебе, — ответила я ему. — И я действительно твоя.

Он отвернулся от меня, ведя сражение между совестью и любовью, такой же сильной в нем, как и во мне.

— Мне нечего предложить тебе.

— Свою любовь. Я больше ничего и не хочу.

— Она уже принадлежит тебе с первого мгновения, как я взглянул на тебя. — Он снова повернулся ко мне и коснулся моей щеки. Я видела сожаление и тоску в этих красивых глазах. — Бьянка, у нас нет никакого будущего. Я не посмею и не смогу просить тебя бросить то, что ты имеешь.

— Кристиан…

— Нет. Как бы я ни страдал, я не сделаю этого. Я знаю, ты отдала бы мне все, что я попрошу, хотя я не имею никакого права просить, но потом ты опомнишься и возненавидишь меня.

— Нет. — Слезы хлынули из глаз, особенно горькие на ледяном ветру. — Я никогда не стану ненавидеть тебя.

— Тогда я возненавидел бы себя, — он снова прижал мои пальцы к губам. — Но я умоляю тебя, пока лето, приходи сюда хотя бы на несколько часов, когда сможешь, и мы притворимся, что зима никогда не наступит. — Он улыбнулся и нежно поцеловал меня. — Приходи на свидания со мной, Бьянка, при солнечном свете. Позволь мне нарисовать тебя. Я буду счастлив.

Итак, и завтра, и каждый день в течение этого сладкого бесконечного лета я буду встречаться с ним. На скалах над морем мы возьмем столько счастья, сколько сможем.


Глава 4


— Ну, здравствуйте.

Услышав хриплое приветствие, Слоан оторвался от своих записей насчет бильярдной комнаты и увидел гибкую цыганку в ниспадающей цветастой одежде. Длинные пряди рыжих волос струились по ее плечам и спине. Мечтательные зеленые глаза оценивающе прошлись по нему, прежде чем она впорхнула в комнату, будто эта женщина имела все время мира и желала щедро его потратить.

— Привет.

Слоан уловил ускользающий аромат сорванных полевых цветов до того, как она протянула ему руку.

— Я Лила. — Ее голос был таким же ленивым и кокетливым, как и глаза. — Вот уже несколько дней нам не удавалось встретиться.

Если существует мужчина, который не получил бы удар от такого зрелища, подумал Слоан, то тот просто уже умер и похоронен.

— Я по-настоящему жалею об этом.

Она засмеялась, потом радушно пожала ему руку. Первые впечатления очень высоко ценились Лилой, и она уже решила, каков он.

— Я тоже. Особенно сейчас. Чем занимаетесь?

— Стараюсь прочувствовать это место и людей, живших здесь. А что делали вы?

— Была занята выяснением того, влюблена ли я.

— И?

— Нет.

Лила мягко пожала плечами, но он уловил задумчивость в ее глазах, прежде чем она повернулась, обходя комнату.

— Итак, что вы планируете здесь сделать, Слоан O'Рили?

— Элегантный обеденный зал в стиле рубежа веков.

Он отодвинул назад виндзорский стул, [7] на котором сидел, и махнул рукой на разбросанные по библиотечному столу бумаги.

— Вон там уберем часть стены, откроем проход в смежное помещение, добавим несколько стеклянных раздвижных дверей и получим гостиную.

— Точно такую же, как это?

— Точно такую же, как это… после того, как решим строительные проблемы. Я нарисую несколько предварительных эскизов для вашего семейства и Трента, чтобы вы могли рассмотреть их через несколько дней.

— Странное чувство, — пробормотала Лила, проводя пальцем по старому пыльному подлокотнику стула, — представить это место новым и возродившимся, и людей здесь. — Если бы она закрыла глаза, то смогла бы совершенно ясно увидеть это помещение таким, каким оно было когда-то. — Они часто давали большие приемы, изысканные и шикарные. Могу себе вообразить моего прадеда, стоящего здесь около бильярдного стола, потягивающего виски и обдумывающего разные махинации. — Она повернулась к Слоану. — Вы думаете обо всех этих вещах, когда рисуете эскизы, ощущаете давление этого места?

— Собственно, именно так я и действую. Там на полу есть подпалина. — Он махнул карандашом. — Представляю себе, как какой-нибудь толстяк в вечернем костюме попыхивает сигарой, обсуждая войну в Европе. Несколько других стоят у окна, сняв пиджаки, покачивают стаканы с бренди и рассуждают о фондовой бирже.

— А может, слушают игру на фортепьяно и сплетничают о последней парижской моде. — Лила склонила голову. — Или продумывают возможности повлиять на голосование.

— Согласен.

— Думаю, вы именно тот человек, который нужен Башням, — решила она. — Могу я взглянуть на ваши рисунки или тем самым помешаю вам работать?

— Мой жизненный принцип — никогда не отказывать красивой женщине.

— Какой вы проницательный и умный. — Она подошла, оперлась на его плечо и подвинула к себе бумаги. — Это что — императорская комната?

— Что?

— Императорская комната, так мы называем лучшую гостевую комнату. Там на потолке должны быть арфы и херувимы. — Откинув волосы через плечо, девушка наклонилась ближе. — Здорово.

Гардеробная превратится в уютный салон, отметила она, укомплектованный небольшим баром с напитками и закусками и развлекательным центром, который будет скрыт за оригинальной деревянной обшивкой. Ванная почти не изменится, но дополнится джакузи, поставленным туда, где раньше была кладовая.

— Непревзойденное совершенство этого столетия, — пробормотала Лила. — Вы только слегка изменили первоначальное расположение.

— Трент предупредил, что хочет получить роскошь и удобство, не изменяя атмосферу. Мы сохраним большинство оригинальных материалов и сделаем копии того, что восстановить уже нельзя.

— У вас все получится. — Увиденное явно понравилось ей, глаза загорелись, и она положила руку ему на плечо. — Отец был бы счастлив. Они с мамой постоянно мечтали о реконструкции Башен. Мне очень жаль, что они не смогут увидеть этого.

Растроганный Слоан положил ладонь на ее руку. Их пальцы переплелись, когда Аманда показалась в двери. Ее первой реакцией было потрясение, стоило ей увидеть, как сестра едва ли не гладит Слоана по щеке. Потом пронзила стрела ревности. Невозможно отрицать, что происходило что-то личное, даже интимное между ними. По пятам острой болезненной стрелы следовала гордость.

Разве она не сказала себе, что он похотливый мужлан?

— Извините. — Ее голос был покрыт тонким слоем льда. — Я искала тебя, Лила.

— И нашла. — Она сморгнула слезы, но не потрудилась выпрямиться. — Я подумала, что пора встретиться со Слоаном.

— Вижу, вы уже познакомились. — Решив держаться непринужденно, даже если это убьет ее, Аманда запихнула в карманы вспотевшие руки. — Теперь твоя очередь копаться в кладовой.

— Именно этим я вынуждена заниматься в свой свободный день. — Лила сморщила нос, затем послала Слоану улыбку. — Калхоуны стали детективами, разыскивая ключи к потайному месту неуловимых изумрудов.

— Да, я в курсе.

— Возможно, вы прорубите какую-нибудь стену, и они упадут вам в руки, такие же невероятные и сверкающие, как в тот день, когда Бьянка спрятала их. — Вздохнув, Лила отодвинулась от него. — Ладно, раз уж долг зовет, надо переодеться. Мэнди, тебе необходимо взглянуть на некоторые эскизы Слоана. Они великолепны.

— Держу пари.

В тоне звучало прямое предупреждение, если бы Лила так хорошо не знала сестру. Ага, подумала она, подняв брови, вот оно что. Но поскольку никогда не могла сопротивляться искушению подразнить Аманду, наклонилась и поцеловала Слоана в щеку.

— Добро пожаловать в Башни.

Он ни секунды не сомневался, зачем она все это проделала. Глаза могут быть мечтательными, подумал он, но за ними скрывается проницательный и дьявольский ум.

— Благодарю. Я чувствую себя здесь как дома.

— Встретимся через пятнадцать минут на фабрике с потогонной системой труда[8], — бросила Лила Аманде, потом усмехнулась сама себе и вышла.

— Твоя новая униформа? — спросил Слоан Аманду, которая, сжав руки в кулаки и засунув их в карманы мешковатых спортивных штанов, все еще стояла нахмурившись в центре комнаты.

— Я до двух буду дома.

— Хорошо. — Он скрестил в лодыжках вытянутые ноги. — Мне понравилась твоя сестра.

— Это было очевидно.

Он только усмехнулся.

— И чем она занимается?

— Если ты спрашиваешь о ее профессии, то она работает натуралистом в национальном парке Акадия.

— Полевые цветы и прочее. Ей очень подходит.

Аманда пожала плечами и прошла к дверям террасы, как будто восхищение в его голосе ее ничуть не встревожило.

— Я-то решила, что ты будешь производить замеры или что-то в этом роде. — Глянув на Слоана через плечо, она стрельнула в него суженными глазами. — Комнаты, конечно.

На сей раз он засмеялся в открытую.

— Ты невероятно соблазнительна, когда ревнуешь, Калхоун.

Она круто повернулась и пристально взглянула на мужчину поверх очков.

— Не понимаю, о чем ты.

— Уверен, что понимаешь, но можешь расслабиться. Я уже нацелился на тебя.

Он ждет, что она будет польщена? Черт возьми, хоть это очень странно, но так оно и было.

— Я похожа на мишень?

— Я бы сказал — на грандиозный приз. — Миролюбивым жестом Слоан взял ее за руку, пока она делала большой вдох, готовясь отругать его. — И прежде чем ты рассвирепеешь еще больше, почему бы не поговорить о деле?

— Я не рассвирепела, — солгала Аманда, — просто не вижу, какие у нас с тобой могут быть дела.

— Трент сказал, что именно с тобой я должен… сотрудничать, пока он не вернулся. Учитывая, что в основном ты управляешься с семейными финансами и не понаслышке знакома с гостиничным бизнесом.

Поскольку это было логично, она достаточно успокоилась, чтобы рассмотреть предложение.

— Что ты хочешь узнать?

«Как много времени мне понадобится, чтобы разбить эту стену вокруг тебя», — подумал Слоан.

— Полагаю, тебе нужно посмотреть, что я начал планировать. Мне не терпится встать к чертежной доске.

На самом деле она просто умирала от желания увидеть хоть что-нибудь, однако нарочито неохотно согласилась.

— Ладно, но у меня есть всего несколько минут.

— Я возьму все, что смогу получить.

Он подождал, пока Аманда не пересекла комнату. Она не доверяет ему, ну и наплевать, решил Слоан. И это просто прекрасно. Пока.

— У меня есть наброски двух из запланированных апартаментов, — сообщил он, перебирая бумаги. — Плюс башня и большая часть обеденного зала здесь.

Аманда склонилась ниже, слегка сощурившись, пытаясь сфокусировать глаза без очков для чтения. Как и Лилу, эскизы поразили ее. Мало того, что они были профессиональными, но и демонстрировали точное восприятие атмосферы, характера этого места и практичности, необходимой для безупречного обслуживания.

— А ты быстро работаешь, — удивленно заметила Аманда.

— Когда к этому призывают.

Ему нравилось наблюдать, как она откидывает волосы назад — не плавным движением своей рыжеволосой сестры, а быстрым рассеянным взмахом. Она пахла мылом и какими-то свежими духами.

— Что это?

— Что именно?

Он был слишком занят любованием того, как солнечный свет лился на ее волосы, чтобы обращать внимание на что-то еще.

— Вот это.

Она ткнула пальцем в эскиз.

— Э-э-э… Это старая лестница для слуг. Мы перенесем эту стену сюда. — Он взял ее палец, передвигая по эскизу, шершавая сторона его ладони очень подходила гладкой коже ее руки. — Перестановка сделает этот номер двухуровневым, с гостиной и ванной здесь, двумя спальнями и еще одной ванной вот тут. Так как лестница уже открыта, это позволит разделить назначение помещений, не занимая места для прохода.

— Здорово. — Ощущая смутное беспокойство от его прикосновения, Аманда согнула кисть, но добилась только того, что их пальцы переплелись. — Предполагаю, ты прикинул стоимость работ и сделал заявки.

— Да, я уже позвонил кое-кому.

Казалось, что-то случилось с ее ногами ниже коленей. Внезапно они ослабли, как будто она пробежала очень длинную и быструю гонку.

— Ладно, ты… — Аманда выпрямилась и повернулась, вставая к нему лицом. Его глаза были очень близкими, очень тихими, очень спокойными. — Очевидно, ты знаешь, что делаешь.

— Да, знаю.

О да, он знает, подумала она, ощущая, как ее тянет к нему… не его руки, а что-то мягкое и горячее, его потребность в ней. Ей надо просто признаться самой себе и придвинуться немного ближе. Ее рот мог вспыхнуть под его губами, и она снова познает, как днем раньше, трепетное возбуждение и великолепное удовольствие. Он ждал, наблюдая за ней этими своими темно-зелеными глазами, меняющимися от спокойных до напряженных, готовый принять даже легкий символический жест. Начав скользить к нему, она услышала собственный вздох.

И тут вспомнила.

Он был почти в такой же позиции с Лилой всего несколько мгновений назад. Лицом к лицу, пальцы переплетены. Только идиотка позволит себе связаться с мужчиной, которому наплевать на чувства женщины. А Аманда Келли Калхоун идиоткой никогда не была.

Она отпрянула, выдернув свою руку из его. Слоан почувствовал, как узел, сжавший живот, стянулся еще сильней.

— Я что-то пропустил? — спросил он небрежно… что далось ему очень тяжело.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Черта с два не понимаешь. Ты была на волосок от поцелуя со мной, Мэнди. Твои глаза горели желанием. А теперь они снова покрыты инеем.

Девушка очень сожалела, что не может так же легко остудить кровь.

— Твое эго очень льстит тебе. Хотя, наверное, это типично для тебя. Если тебе снова захочется провести время, флиртуя и обнимаясь с женщиной, еще раз попытай счастья с Лилой.

Слоан привык сдерживать темперамент. Когда обладаешь кое-какими опасными чертами характера, рано обучаешься держать себя в руках. Но с ней все получалось не так легко, учитывая, что она основательно изводила его нервную систему.

— Хочешь сказать, что Лила доступна для любого мужчины, который ею заинтересуется?

Аманда так быстро перешла от мороза к пожару, что он смог только изумленно взирать на нее.

— Ты ничего не знаешь о моей сестре, О'Рили. Следи за тем, что говоришь, или снова окажешься на заднице.

— Я просто просил уточнить твои слова, — напомнил он ей.

— Уточняю: я люблю ее так, как ты никогда не сможешь. У Лилы доброе, щедрое сердце. И если ты сделаешь хоть что-нибудь, что причинит ей боль, я…

— Постой. — Усмехаясь, Слоан поднял обе руки, раскрыв ладони. — Я не возражаю, Калхоун, если ты вырвешь из меня кусок, но предпочел бы заняться с тобой тем… что, по крайней мере, планировал сделать. Во-первых, я совсем не бабник, которым ты меня, кажется, вообразила. И, во-вторых, меня не интересует… каково это — обниматься с Лилой.

Подбородок Аманды поднялся еще выше.

— Это еще почему?

Разозлившись, он снова опустил руки.

— Черт возьми. Скажи, это безумие вашего прадеда передалось потомкам или ты просто очень упрямая?

— Предоставляю тебе выбрать самому.

Теперь Аманда так же смутилась, как и разозлилась, и подошла к окну, чтобы преодолеть замешательство. Был ли он бабником — как сам назвал себя — или нет, ее это вообще не волнует. Это ее личная проблема — что она слишком остро отреагировала на его встречу с Лилой. Она сама накрутила себя ни с того ни с чего, сказала себе Аманда. Если она продолжит огрызаться на него каждый раз, когда они вместе пробудут дольше пяти минут, пострадают их деловые отношения. А бизнес, в конце концов, приносит самое большое удовлетворение. Она дала себе еще мгновение, убеждаясь, что вернула хоть какое-то душевное равновесие, потом обернулась.

— Мы, кажется, отвлеклись от дела. Давай перейдем на профессиональный уровень и там и останемся.

— Ты настоящий мастер, — заметил он.

— Что?

— По управлению собой. Наверняка тебе нелегко держать себя в руках, если ты испытываешь хотя бы половину того влечения, что и я. — Тут он усмехнулся и снова скрестил ноги. — Вперед, к профессионализму. Я по-настоящему восхитился, обнаружив в тебе эту сторону.

Она не знала, кричать ли ей, смеяться или просто поднять вверх руки, признав поражение. Вместо этого покачала головой и попыталась снова.

— Мне понравилась твоя работа.

— Благодарю.

— Мы с Трентом обсуждали бюджет этого проекта. Но они с Кики могут все еще проводить свой медовый месяц, когда начнут поступать заказанные материалы. Если так случится, то мы с тобой должны будем все проверить. Во всем, что касается обустройства гостиничных номеров, у тебя полностью развязаны руки. По поводу остальной части дома, той, где живет наша семья, там будет произведен только самый необходимый ремонт.

— Почему? Эти помещения нуждаются в серьезных переделках.

— Потому что гостиница — это бизнес, в котором Калхоуны и Сент-Джеймсы будут партнерами. У нас есть недвижимость, у них — фонды. И мы решили, что не станем использовать в своих интересах великодушие Трента или тот факт, что он женится на Кики.

Слоан на мгновение задумался.

— Мне кажется, у Трента другие идеи. И я никогда не слышал, чтобы он позволил кому-то воспользоваться преимуществом.

Улыбка смягчила ее лицо.

— Я знаю, и мы все — и каждая по отдельности — очень ценим его желание помочь нам, но категорически настаиваем на том, что Башни, вернее, наша часть, являются проблемой Калхоунов. Наша позиция — мы примем необходимый ремонт сантехники, электропроводки и других жизненно важных коммуникаций, а потом заплатим из нашей доли прибыли. Если бизнес пойдет успешно, мы сможем сами позаботиться об остальном в течение следующих нескольких лет.

Здесь на карту поставлена гордость, отметил Слоан. И еще больше — честность. Он кивнул.

— Решайте все это с Трентом. А я пока сосредоточусь на западном крыле.

— Отлично. Если позволяет твой график, можем взглянуть на остальное. Было бы полезно получить хотя бы общее представление о затратах на семейные помещения.

Слоан хотел указать, что он архитектор, а не подрядчик, затем пожал плечами. Осмотр той части дома не повредит.

— Конечно. Я составлю смету.

— Когда оценишь стоимость работ, я бы предпочла, чтобы ты отдал расчеты мне. Только мне.

— Ты — босс.

Аманда подняла бровь. Странно, но раньше она не думала об этом с такой точки зрения. Ее губы изогнулись, пока она переваривала мысль.

— Ну что ж, мы поняли друг друга. Еще одна вещь…

Слоан закинул руки за голову.

— Мы сможем получить разных вещей столько, сколько захочешь.

— Только одну, — повторила она, хотя губы задрожали. — Когда я завершала планирование свадебных приготовлений, то поняла, что ты будешь шафером. Я оставила твой список у тети Коко.

— Мой список?

— Да, расписание, обязанности, за что ты несешь ответственность, и всякое такое. Так же там есть копия необходимой информации: имена и телефонные номера фотографа, музыкантов, бармена, которых мы наняли… и еще я перечислила названия трех магазинов, где ты можешь взять напрокат смокинг. — Она еще раз оценила его большие размеры. — Тебе и вправду пора заняться примеркой.

— Я уже занялся этим. — Слоан восхищенно покачал головой. — Ты чертовски результативна, Калхоун.

— Да, я такая. Ну, ладно, теперь можешь вернуться к работе. Я приблизительно до часа дня буду на третьем этаже в кладовой в другом крыле. Позже сможешь найти меня в «Страже залива», если возникнут какие-то вопросы.

— О, я прекрасно знаю, где тебя найти, Калхоун. Удачной охоты.

Слоан наблюдал за ее уходом и представил, как она будет сидеть в затхлой кладовой, окруженная пыльными коробками и кипами пожелтевших бумаг. Уж она-то наверняка найдет способ разложить все по полочкам, с усмешкой подумал он. И задался вопросом, понимает ли Аманда, какой это сладкий контраст. Она составит и каталог, и разберет документы максимально эффективным способом, пока копается в прошлом в поисках ключа к заветной мечте.


Этим утром Аманда не обнаружила ничего полезного. Когда она добралась до «Стража залива», то чувствовала себя так, словно уже отработала все пять часов. Неделями ранее, начиная поиски ожерелья, она пообещала себе, что ее не остановят никакие преграды, независимо от того, как много времени потребуется или как мало она найдет.

К настоящему времени они натолкнулись на оригинал квитанции об изумрудах и дневник, в котором Бьянка упоминала о них. Это веское доказательство существования ожерелья, решила Аманда, и надежда отыскать его запылала с новой силой.

Она часто задумывалась, что изумруды значили для Бьянки Калхоун, и почему она спрятала их. Если действительно обладала ими. Один из старых слухов гласил, что Фергус выбросил ожерелье в море. После всех историй, которые Аманда слышала о неизменной любви Фергуса Калхоуна к деньгам, трудно представить, что он преднамеренно выбросил драгоценности стоимостью в четверть миллиона долларов.

Кроме того, очень не хочется верить в это, призналась себе Аманда, закрепляя на лацкане табличку с фамилией. Мало кто знал, как сильна в ней романтическая жилка, и эта ее часть подпитывала стойкое убеждение, что Бьянка спрятала изумруды как подарок или надежду, и они ждут своего часа, чтобы появиться в самый нужный момент.

Осознание собственной мечтательности слегка смущало, но она чувствовала это в себе, хотя предпочитала материальный логический мир, четкую сортировку бумаг и их изучение.

Сама Бьянка оставалась такой же тайной для Аманды, как и ожерелье. Врожденный прагматизм лишал возможности понять женщину, которая рисковала всем и в конечном счете умерла ради любви. Такие сильные и отчаянные чувства казались Аманде маловероятными, если бы она не прочитала дневник.

На что это похоже: любить так безумно? Чувствовать, что твоя жизнь настолько полно принадлежит кому-то другому, что невозможно выжить без него? Беспокойно, решила она. Беспокойно и неблагоразумно. Остается только благодарить Бога, что она не унаследовала такую опасную страсть. Самодовольно ощущая собственное незатронутое сердце, Аманда успокоилась и приступила к работе.

— Аманда?

Она находилась на середине списка забронированных на август номеров и предупреждающе подняла руку.

— Минутку. — Затем взглянула на вошедшего. — Что это, Карен? Ничего себе.

Аманда сдвинула очки на кончик носа и изумленно уставилась на роскошные стебли роз в руках коллеги.

— Ты что, победила на конкурсе красоты?

— Это не мои. — Карен спрятала лицо в цветах. — К сожалению. Их только что принесли, причем для тебя.

— Для меня?

— Если ты все еще Аманда Калхоун, — хмыкнула Карен, развернув карточку цветочного магазина. — Хотя, если хочешь поменяться со мной местами, пока эти три дюжины длинноногих красавиц не завянут, я в игре.

— Три дюжины?

— Я подсчитала, — усмехаясь, Карен положила их на стол. — Три дюжины и один, — добавила она, кивнув на отдельно стоящий цветок рядом с ними.

Слоан, подумала Аманда и почувствовала, что сердце совершило быстрый тяжелый скачок. И как, спрашивается, она должна обращаться с мужчиной, который делал такие приятные неожиданные вещи каждый раз, когда она думала, что все узнала о нем? Как он смог узнать о ее тайном пристрастии к красным розам? Она даже не поблагодарила его за первый цветок.

— Разве ты не собираешься прочесть карточку? — напористо спросила Карен. — Если я буду вынуждена вернуться на рабочее место, не узнав, кто их прислал, то начну отвлекаться, и моя работа пострадает. Злой Альберт Стенерсон уволит меня, и это будет на твоей совести.

— Я и так знаю, от кого они, — начала Аманда, не осознавая, какими нежными стали глаза. — И правда, это так мило с его стороны… о-о-о…

Она озадаченно взглянула на имя в карточке. Не Слоан, поняла она, почувствовав укол разочарования, который удивил ее. Они не от Слоана.

— Ну? Хочешь, чтобы я тебя умоляла?

Все еще озадаченная, Аманда передала ей карточку.

— «С благодарностью. Уильям Ливингстон». Хм.

Карен отбросила назад длинные темные волосы.

— И что же такого ты сделала, чтобы заслужить такую благодарность?

— Я обеспечила его факсом.

— Ты обеспечила его факсом, — повторила Карен, возвращая карточку Аманде. — В прошлое воскресенье я готовила тушеное мясо со всякими приправами и все, чем меня отблагодарили, — бутылкой дешевого вина.

Продолжая хмуриться, Аманда положила карточку на край стола.

— Думаю, я должна поблагодарить его.

— Думаю, ты должна кое-что большее. — Карен взяла одну из роз и фыркнула. — Конечно, если не хочешь поручить это кому-то другому. Я буду просто счастлива подняться и выразить твое восхищение мистеру Ливингстону Обалденные Глазки.

— Спасибо, я сама справлюсь. — Аманда взяла телефонную трубку, затем послала Карен насмешливый взгляд. — Выметайся.

— Умеешь ты испортить удовольствие.

Рассмеявшись, она вышла, осторожно закрыв дверь за спиной, пока Аманда набирала номер аппартаментов-люкс.

— Ливингстон.

— Мистер Ливингстон, это Аманда Калхоун.

— А, восхитительная мисс Калхоун. — В его голосе звучал искренний и лестный смех. — Что я могу для вас сделать?

— Я хотела поблагодарить вас за цветы. Они очень красивые. Очень мило с вашей стороны.

— Просто маленький способ выразить, насколько я ценю вашу помощь и оперативную работу.

— Это входит в мои обязанности. Пожалуйста, сообщите мне, если я могу быть вам чем-нибудь полезной, пока вы проживаете у нас.

— Вообще-то, есть кое-что, в чем вы могли бы мне помочь.

— Конечно.

Она автоматически взяла ручку и приготовилась записывать.

— Я хотел бы пригласить вас на ужин.

— Простите?

— Я хотел бы пригласить вас на ужин. Еда в одиночестве совершенно неаппетитна.

— Извините, мистер Ливингстон, неформальное общение с гостями противоречит правилам нашего отеля. Очень любезно с вашей стороны пригласить меня.

— Любезность не имеет к этому никакого отношения. Я могу спросить, вы рассмотрели бы мое предложение, если бы правила отеля можно было… обойти?

Ни единого шанса, подумала Аманда. Не со Стенерсоном.

— Я бы с радостью рассмотрела его, — тактично ответила она. — К сожалению, пока вы гость в нашей гостинице…

— Да, да. Я вскоре перезвоню вам.

Аманда удивленно взглянула на отключившийся телефон, пожала плечами, затем положила трубку на место и вернулась к работе. Десять минут спустя Стенерсон появился в ее кабинете.

— Мисс Калхоун, мистер Ливингстон приглашает вас на ужин. — Его рот скривился больше обычного. — Можете принять приглашение. Естественно, я ожидаю, что вы будете вести себя достойно, и это должным образом отразится на репутации отеля.

— Но…

— Не приобретайте такую привычку.

— Я… — он уже вышел.

Аманда все еще глазела на дверь, когда телефон зазвонил.

— Мисс Калхоун, что скажете насчет восьми часов вечера?

Длинно выдохнув, Аманда опустилась на стул. Она собиралась отказаться, когда поймала себя на том, что поглаживает единственную розу, подаренную Слоаном.

Аманда отдернула руку и сжала в кулак на коленях.

— Извините, я занята до десяти часов.

— Тогда завтра. Где я могу забрать вас?

— Завтра — отлично, — импульсивно ответила она. — Позвольте мне объяснить, как проехать.



Глава 5


Слоан узнал, что Трент вернулся в Башни, в ту же минуту, как тот вошел в дом. Даже в библиотеке в конце длинного коридора был слышен пронзительный счастливый собачий лай, вопли детей и дружный смех. Отложив блокнот, О'Рили не спеша вышел наружу, чтобы встретиться со старым другом.

Трент не сумел продвинуться дальше холла. Дженни повисла у него на ногах, Фред кружился и танцевал, Алекс тоже подпрыгивал, требуя внимания, Коко, Сюзанна и Лила — все одновременно — засыпали его вопросами. Сияющая Кики уютно прижалась к боку Трента. Услышав крик сверху, Слоан поднял глаза и увидел, как Аманда сбегает вниз по лестнице. На ее лице светилась улыбка, которую он никогда раньше не замечал. Пробившись сквозь плотный строй родных, она в свою очередь сжала Трента в объятьях.

— Если бы ты сегодня не вернулся, я послала бы на розыски отряд наемников, — сообщила Аманда жениху сестры. — До свадьбы четыре дня, а ты застрял в Бостоне.

— Я был уверен, что ты справишься со всеми деталями.

— У нее списки длиной в милю, — вставила Коко, — что даже пугает.

— Вот видишь, — и Трент быстро поцеловал Аманду.

— А что ты мне привез? А что ты мне привез? — настойчиво вопрошала Дженни.

— Кстати, о наемниках, — усмехнулась Сюзанна, подхватывая дочь.

Улыбка исчезла с ее лица, стоило ей увидеть Слоана в холле. Она пыталась решить для себя, что именно в ее облике затемняло его лицо всякий раз, когда он смотрел на нее. Ведь что-то должно быть. В чем причина того, что он невзлюбил ее с первого взгляда?

Слоан изучал ее несколько мгновений — высокая, стройная женщина со светлыми белокурыми волосами, подобранными в «конский хвост», грустными синими глазами и прекрасным классическим профилем. Наконец он оглянулся на Трента, искренняя улыбка расцвела на его губах.

— Мне крайне неприятно отвлекать тебя, когда ты окружен красивыми женщинами, но время уходит.

— Слоан.

По-прежнему обнимая Кики, Трент выступил вперед и схватил руку Слоана. Из всех многочисленных знакомых, партнеров и коллег тот был единственным человеком, которого Трент считал настоящим другом.

— Уже трудишься?

— Приступил к работе.

— Выглядишь так, словно только что вернулся из долгого тропического отпуска, а не провел шесть недель в Будапеште. Рад тебя видеть.

— Взаимно. — Слоан быстро подмигнул Кики. — Приятно осознавать, что ты наконец обрел хороший вкус.

— Я люблю его, — ответила Кики.

— Женщины имеют такую склонность, — заметил Трент. — Как поживают твои родные?

Слоан снова бросил пристальный взгляд на Сюзанну.

— Они в полном порядке.

— Вам двоим, наверное, нужно многое обсудить, — чувствуя неловкость, Сюзанна взяла сына за руку. — Мы собираемся прогуляться перед ужином.

Аманда подождала, пока Коко настоятельно выпроводила всех в гостиную, потом положила пальцы на руку Слоана.

— Подожди.

Он усмехнулся.

— Жду, Калхоун.

Но она не попалась на удочку.

— Я хочу знать, почему ты так смотришь на Сюзанну.

Юмор исчез из его глаз.

— Как — так?

— Как будто терпеть ее не можешь.

Слоан разозлился на себя, что так явно выказал особенные и очень личные чувства.

— У тебя гораздо более богатое воображение, чем я мог себе представить.

— Это не мое воображение, — расстроено покачала головой Аманда. — Что ты имеешь против Сюзанны? Она самый добрый, самый мягкосердечный человек, которого я знаю.

Было очень трудно сдержать презрительную усмешку, но он сохранил вежливое выражение лица.

— А я и не говорил, что имею что-то против нее. Это ты сказала.

— А тебе и не надо было говорить. Понятно, что я не смогу заставить тебя рассказать об этом, но…

— Возможно, дело в том, что я предпочитаю говорить о нас.

Слоан небрежно положил обе руки на перила, взяв ее в плен.

— Нет никаких «нас».

— Уверен, что есть. Есть ты, и есть я. А вместе — «мы». Элементарное правило грамматики.

— Если ты пытаешься изменить предмет разговора…

— У тебя снова появилась эта морщинка между бровями. — Слоан поднял большой палец и потер складочку. — Фамильная калхоуновская морщинка. Почему ты никогда не улыбалась мне так, как Тренту?

— Потому что я люблю Трента.

— Забавно, большинству людей я кажусь вполне дружелюбным парнем.

— Не с того места, где я стою.

— Может, стоит подойти поближе?

Аманда невольно рассмеялась. Если бы существовали соревнования по упрямству, Слоан O'Рили победил бы без труда.

— Я и так достаточно близко, спасибо.

Даже слишком близко, добавила она про себя, борясь с желанием провести пальцами по этой растрепанной гриве золотисто-рыжих волос.

— Дружелюбный — не то слово, которое я бы использовала. Самоуверенный, дерзкий, упрямый — вот что подходит.

— Я еще и очень упорный. — Слоан склонился, вдыхая ее аромат. — Мужчина не сумеет ничего добиться, если будет отступать всякий раз, натыкаясь на стену. Надо либо перелезть через эту стену, либо прорыть туннель, либо просто все снести к чертовой матери.

Аманда положила руку ему на грудь, мешая преодолеть оставшиеся дюймы между ними.

— Либо он продолжит биться об нее головой, пока не получит сотрясение мозга.

— Это просчитанный риск, и он того стоит, если за этой стеной находится женщина, которая смотрит на мужчину так, как ты на меня сейчас.

— Нормально я на тебя смотрю.

— Когда ты забываешь, что надо выглядеть профессионалом, то глазеешь на меня этими большими синими глазами, нежными и слегка испуганными. И очень любопытными. Что вызывает во мне острое желание схватить тебя в охапку и утащить в какое-нибудь тихое уединенное место, где я смогу удовлетворить твой интерес.

Она слишком ярко могла представить себе эту картину. Существовало только одно решение. Бегство.

— Ладно, все это очень забавно, но мне пора идти.

— Вернешься на работу?

— Нет, — Аманда ловко проскользнула мимо его рук и ступила на лестницу, — у меня свидание.

— Свидание? — повторил он, но она уже бежала по второму этажу.

Слоан говорил себе, вышагивая по холлу уже целых двадцать минут, что ничего другого от нее и не ожидал. Он не станет болтаться вокруг, как идиот, и наблюдать, как она уходит на свидание с каким-то здоровенным мужиком, хотя и скручивала его в узлы, просто стоя рядом и глядя на него. У него миллион дел, включая наслаждение ужином, на который пригласила Коко, и воспоминания о добрых старых временах с Трентом, а также обсуждение с ним новых планов, плюс работа за чертежной доской. Он не будет проводить вечер, бродя, как лунатик, только потому, что некая упрямая женщина предпочла ему чью-то компанию.

В конце концов, напомнил себе Слоан, продолжая вышагивать по холлу, она вольна уходить и приходить когда и куда ей вздумается. Так же как и он. Ни один из них не заклеймен. Тот факт, что он страстно желает ее, не подразумевал, что стоит впадать в безумство от того, что Аманда проведет несколько часов с другим мужчиной.

Черта с два с ним это случится.

Развернувшись, он побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

— Калхоун? — Слоан летел по коридору и стучал во все двери. — Черт побери, Калхоун, я хочу поговорить с тобой.

Он достиг дальнего конца коридора, когда Аманда вышла из своей комнаты.

— Что случилось? — требовательно спросила она.

Слоан мгновение смотрел на нее — как она стоит в потоке света, льющегося позади нее. Она сделала что-то фантастическое со своими волосами, отметил он, что-то такое, что выглядело невероятно сексуальным. Локоны чертовски привлекательно обрамляли лицо. Платье цвета бледно-голубого льда, с пышной приталенной юбкой и двумя тоненькими бретельками на плечах. Массивные камни очень глубокого синего цвета сверкали в ушах и на шее.

Она не выглядит деловитой, яростно подумал Слоан. Не выглядит компетентной. Она выглядит такой же восхитительной, как соблазнительный торт с глазурью на причудливом подносе. И будь он проклят, если какой-то другой мужик попытается отхватить хотя бы маленький кусочек.

Аманда уже начала постукивать ногой, когда он шагнул к ней.

«Дружелюбный?» — подумала она, борясь с настойчивым желанием юркнуть в комнату и запереть дверь. В эту минуту никто не назвал бы его дружелюбным. Он походил на человека, только что проглотившего гору стекла и горевшего нетерпением приступить к следующей.

— Какое еще свидание? — рявкнул Слоан и еще больше разъярился, потому что ее кожа пахла просто восхитительно.

Аманда медленно склонила голову. Руки, упертые в бока, неторопливо скользнули вниз. Если вы оказались перед разъяренным быком, не стоит махать перед ним красной тряпкой, лучше всего попытаться укрыться за забором.

— Обыкновенное.

— Именно так ты одеваешься на обыкновенные свидания?

Потихоньку свирепея, она посмотрела вниз и пригладила юбку.

— А что такое с моей одеждой?

Прежде чем ответить, Слоан взял ее за руку и повернул кругом. Так и есть, подумал он, — в животе сжался узел, — две тоненькие бретельки были всем, что закрывало спину. Вплоть до талии.

— А где остальная часть?

— Часть чего?

— Платья!

Аманда развернулась, все еще настороженная, и внимательно взглянула ему в лицо.

— Слоан, думаю, ты переходишь все границы.

Она даже не представляет, насколько права, бесился он.

— У меня есть сильное подозрение, что любой мужик перейдет эти самые границы через десять минут после того, как окажется рядом с тобой. Отмени.

— Отменить? — повторила она.

— Свидание, черт бы тебя побрал. — Слоан не слишком нежно подтолкнул ее в спальню. — Иди, позвони ему и скажи, что не сможешь придти. Никогда.

— Да ты просто спятил. — Аманда забыла о быках и красных тряпках и дала себе волю. — Я пойду куда захочу и с кем захочу! И если ты думаешь, что я отменю встречу с привлекательным, очаровательным и умным мужчиной только потому, что какой-то самовлюбленный бабуин приказывает мне, то подумай еще раз.

— Если ты пойдешь на это свидание, — предупредил Слоан, — то рискуешь своей шеей.

Ее глаза сузились до двух щелочек, пылающих праведным синим огнем.

— Не смей угрожать мне, ты, безмозглое ничтожество. У меня свидание за ужином с твоей полной противоположностью. Он настоящий джентльмен. — Аманда локтем отпихнула Слоана в сторону. — А теперь выметайся из моей комнаты.

— Обязательно, — пообещал Слоан, — но только после того, как кое-что сделаю, чтобы тебе было о чем поразмыслить.

Она и глазом моргнуть не успела, как он прижал ее спиной к стене и впился губами в ее рот. Аманда могла бы разозлиться и бороться до последнего вздоха. Но также и испробовать его страсть — идеальное эхо собственной потребности, чему и поддалась.

Слоан не заботился, благоразумно ли ведет себя. Его не волновало, неправильно это или глупо, или какое там еще определение можно подобрать к его действиям. Очень хотелось выругать ее за то, что вынуждает его поступать, как неразумный подросток. Зато можно вкушать, тонуть в аромате… и тут он понял, что всегда будет жаждать эту женщину. Он притянул ее ближе и почувствовал мгновенный жар, передавшийся ему от ее тела.

Слоан ощущал каждое изменение, захлестывающее Аманду.

Сначала гнев, который делал ее напряженной и отстраненной. Потом неохотная капитуляция, затем такая нежность, что ее кости, казалось, расплавились. И страсть, взорвавшаяся так быстро, что замерло дыхание. Это было именно тем, без чего он уже не сможет жить.

Ее руки обхватили его, будто им там самое место. Прижатое к нему тело трепетало, вызывая сладкую боль. Ту самую боль, которую, испытав однажды, никогда не забудешь и всегда будешь хотеть. Аманда нетерпеливо впилась в его рот — еще одно мгновение нахлынувшего исступления. Желая его, желая того освобождающего безумного водоворота страсти, которую только он разжигал в ней.

Только он.

Медленным собственническим движением он провел руками от ее плеч до запястий, на миг задержавшись там, ощущая лихорадочный пульс под своими ладонями. Когда Слоан поднял голову, Аманда мягко откинулась на стену, пристально глядя на него и изо всех сил пытаясь отдышаться, стараясь прорваться через поток чувств и понять свои ощущения.

Мысль о том, что другой мужчина дотрагивается до нее, изучает ее лицо и наблюдает, как оно вспыхивает от желания, как это произошло сейчас, смотрит в ее потемневшие от вожделения глаза, привела Слоана в ярость. И поскольку он предпочитал запугивать хорошим чистым гневом, то снова схватил ее за плечи и приподнял над полом.

— Подумай об этом, — произнес он низким опасным голосом. — Хорошенько подумай.

Что он сделал с ней, что возбудил такую безумную потребность? Слоан наверняка понял, только взглянув на нее, что достаточно втянуть ее внутрь комнаты, чтобы взять все, что, по его утверждению, он хочет. Ему нужно просто снова коснуться ее, чтобы она отчаянно захотела его. Ему даже не пришлось бы просить. Осознание этого факта захлестнуло стыдом, понимание того, что кто-то обрел такую власть над ее гордостью и волей, просто убивало.

— Очко в твою пользу, — неуверенно промолвила Аманда, злясь от того, что слезы рвались наружу. — Хочешь услышать, как я признаюсь, что ты можешь заставить хотеть тебя? Прекрасно. Можешь.

Заискрившиеся слезами глаза сделали то, чего не смогла сделать ярость. Слоан получил крепкий удар. В голосе звучало сожаление, когда он поднес руку к ее лицу.

— Аманда…

Она напрягалась и прикрыла веки. Если он станет нежным, выкажи Слоан даже частичку нежности, она просто распадется на части.

— Считай, что победил, Слоан. А теперь я буду крайне признательна, если ты позволишь мне уйти.

Он опустил руки и отстранился.

— Не собираюсь говорить, что сожалею.

Но то, как она смотрела на него, вызвало неприятное чувство, будто он только что разрушил что-то крохотное и хрупкое.

— Все в порядке. Я достаточно сожалею за нас обоих.

— Аманда, — окликнула Лила, стоя наверху лестницы и с любопытством наблюдая за ними заспанными глазами, — тебе пора.

— Спасибо.

Безумно желая спастись, Аманда метнулась в свою комнату, схватила жакет и сумочку. Опасаясь даже взглянуть на Слоана, поспешила вниз. Лила посмотрела ей вслед, потом спустилась в холл и положила руки на плечи Слоана.

— Знаешь, большой парень, ты сейчас выглядишь так, что лучше быть твоим другом, чем врагом.

Слоан не мог подобрать названия ни к одной из бушующих в нем в этот момент эмоций.

— Возможно, стоит пойти и выбросить его в окно.

— Возможно, — согласилась Лила, — но Мэнди всегда сочувствует проигравшему.

Слоан выругался, потом решительно зашагал по коридору.

— Кто он такой вообще?

— Понятия не имею. Его зовут Уильям Ливингстон.

— И?

Лила пожала плечами.

— Высокий, темноволосый и красивый. Очень слабый и очень очаровательный британский акцент, итальянский костюм, аристократичные манеры. Легкий налет богатства и благородного происхождения, никакой показухи.

Слоан снова выругался и подумал, сколько дыр в стене смог бы пробить кулаком.

— Прямо-таки настоящий денди[9].

— Ну да, — согласилась Лила, но взгляд был встревоженным.

— Что такое?

— Плохие флюиды, — она рассеянно провела рукой вверх и вниз по предплечьям, — у него очень мутная аура.

— Дай передохнуть, Лила.

Она взглянула на него с легкой улыбкой.

— Не нападай на меня, Слоан. Помни, что я на твоей стороне. Я, так уж случилось, уверена, что ты — именно тот человек, в ком нуждается моя чересчур серьезная сестра.

С обычным спокойствием Лила дружески подхватила его под руку.

— Расслабься, мистер Уильям Ливингстон не имеет шансов. Не ее тип. — Она засмеялась, идя с ним к лестнице. — Она думает по-другому, но он — не ее выбор. Так что пойдем и съедим что-нибудь вкусненькое, например, форель тети Коко, что, безусловно, вернет тебе хорошее настроение.


Притворяясь, что у нее есть аппетит, Аманда изучала меню. Ресторан, который выбрал Уильям, был прекрасным уютным местом с видом на Французский залив. Ночь выдалась теплой, так что они могли наслаждаться обслуживанием на террасе со свечами, мерцающими в прохладном морском бризе, и нежным ароматом весенних цветов.

Аманда предоставила мужчине выбор вина и попыталась убедить себя, что предстоит восхитительный вечер.

— Как вам нравится в Бар-Харборе? — спросила она.

— Очень нравится. Надеюсь скоро заняться парусным спортом, а пока получаю удовольствие просто от прекрасного пейзажа.

— Вы были в парке?

— Еще нет, — он рассматривал этикетку предложенной официантом бутылки.

— Вы должны посетить его, вид с горы Кадиллак превосходен.

— Мне уже говорили об этом.

Мужчина попробовал вино, одобрительно кивнул, затем подождал знака Аманды, чтобы налить и ей.

— Возможно, у вас найдется немного времени, чтобы провести для меня экскурсию.

— Не уверена…

— Правила вашей гостиницы уже нарушены, — прервал он и слегка коснулся своим бокалом ее фужера.

— Хотела спросить, каким образом вы этого добились.

— Очень просто. Я предоставил вашему Стенерсону выбор: или он сделает исключение, или я перееду в другой отель, где нет таких проблем.

— Понятно, — Аманда задумчиво сделала глоток, — вино кажется несколько крепковатым для ужина.

— Восхитительного ужина. Я хотел узнать вас получше. Надеюсь, вы не возражаете.

«Что за женщина стала бы возражать?» — спросила себя Аманда и улыбнулась.

Было невозможно не расслабиться и не поддаться очарованию историй Уильяма, не быть польщенной его вниманием. Ливингстон не беседовал, как многие успешные мужчины, только и исключительно о своем бизнесе. Будучи антикваром, он путешествовал по всему миру и, пока они ели, коротко поведал Аманде о своих впечатлениях о Париже и Риме, Лондоне и Рио-де-Жанейро.

Если ее мысли время от времени уплывали к другому мужчине, она удваивала твердую решимость наслаждаться этим местом и этим человеком.

— У вас в холле стоит шифоньер из красного дерева, — прокомментировал Ливингстон, когда они перешли к кофе и десерту. — Прекрасная вещь.

— Спасибо. Думаю, это эпоха Регентства[10].

Уильям улыбнулся.

— Вы правильно думаете. Если бы я столкнулся с ним на аукционе, то счел бы себя очень удачливым.

— Моему прадеду привезли его из Англии, когда он строил дом.

— Ах, этот дом. — Губы Уильяма изогнулись, когда он поднял свою чашку. — Очень внушительный. Я практически ожидал увидеть, как средневековые барышни прогуливаются по лужайке.

— Или летучие мыши стремительно пикируют из башни.

Восхищенно засмеявшись, он сжал ее руку.

— Нет, но, возможно, Рапунцель[11] свешивает из окна свои волосы.

Нарисованная картинка заставила Аманду улыбнуться.

— Мы любим это место и всегда владели им. Может быть, в следующий раз, когда вы посетите остров, то остановитесь в «Пристанище в Башнях».

— «Пристанище в Башнях», — пробормотал Уильям, глубокомысленно проведя пальцем по губам. — Я где-то мог услышать про это?

— В планах корпорации Сент-Джеймсов?

Его глаза прояснились.

— Ну, конечно. Я читал об этом несколько недель назад. Хотите сказать, что те Башни — это ваш дом?

— Да. Мы надеемся, что приблизительно через год отель будет готов к приему гостей.

— Это было бы прекрасно. Кажется, существует еще какая-то легенда об этом месте? Что-то о призраках и пропавших драгоценностях?

— Изумруды Калхоунов. Они принадлежали моей прабабушке.

С легкой улыбкой мужчина склонил голову.

— Так они действительно существовали? Я-то думал, что это просто ловкий рекламный трюк: проживание в доме, населенном призраками, и поиск пропавших сокровищ. Что-то вроде этого.

— Да нет, на самом деле мы ничуть не рады, что вся эта история выплыла наружу. — Даже мысль об этом привела Аманду в такое раздражение, что она начала барабанить пальцами по столу. — Ожерелье настоящее… во всяком случае, оно существовало. Мы не знаем, где оно, может быть, его спрятали. А пока нас одолевают репортеры и преследуют охотники за сокровищами.

— Сожалею. Это очень неприятно.

— Мы надеемся найти изумруды побыстрей и положить конец всей этой ерунде. Вполне возможно, что после начала реконструкции их обнаружат под половицами.

— Или за традиционной потайной панелью, — улыбаясь, предположил Уильям и заставил ее рассмеяться.

— У нас таковых не имеется, настолько мне известно.

— Значит, ваш предок был беспечным человеком. Такое место заслуживает, по крайней мере, одну секретную панель. — Он снова положил руку на ее ладонь. — Возможно, вы позволите мне помочь вам в поисках… или хотя бы разрешите использовать это как оправдание, чтобы снова увидеть вас.

— Извините, но следующие несколько дней я буду очень занята. Моя сестра выходит замуж в эту субботу.

Уильям улыбнулся, глядя на их соединенные руки.

— Но ведь есть еще воскресенье. Я хотел бы снова встретиться с вами, Аманда. Очень.

Ливингстон позволил и предмету разговора, и ее руке мягко ускользнуть в сторону.

По дороге домой он придерживался общих тем. Никакого давления, подумала Аманда с благодарностью. Никаких высокомерных предложений и дерзких усмешек. Этот мужчина знал, как относиться к женщине с надлежащим уважением и вниманием. Уильям не сбил бы ее с ног и не засмеялся бы в лицо. Он не помчался бы за ней, как вооруженный бандит, с идиотскими требованиями.

Так почему же она так разочаровалась, когда они остановились перед домом, и она не обнаружила машины Слоана в поле зрения? Пытаясь вернуть хорошее настроение, Аманда подождала Уильяма, который подошел и открыл перед ней дверь.

— Спасибо за сегодняшний вечер, — поблагодарила Аманда. — Все было прекрасно.

— Да, вечер был замечательным. Как и вы.

Очень мягко он положил руки на ее плечи и слегка коснулся ее губ. Поцелуй был очень теплым, очень нежным… И, к разочарованию Аманды, оставил ее совершенно равнодушной.

— Вы действительно решили заставить меня ждать до воскресенья?

Его глаза подсказали, что он-то не остался равнодушным. Аманда ждала возникновения взаимного желания, какой-то искры. Но ничего не было.

— Уильям, я…

— Обед, — предложил он с очаровательной улыбкой. — Самый обычный обед в гостинице. Вы сможете побольше рассказать о доме.

— Хорошо. Если выкрою время. — Она отпрянула, прежде чем он снова поцеловал ее. — Спасибо.

— Я получил большое удовольствие, Аманда.

Ливингстон учтиво подождал, пока она зайдет внутрь. Как только за ней закрылась дверь, его улыбка резко изменилась, стала холодной и безжалостной.

— Поверь мне, я получу еще большее удовольствие.

Мужчина подошел к своему автомобилю. Он отъедет подальше, а потом вернется, чтобы провести быструю разведку в поместье и обнаружить самые удобные входы и выходы.

Если Аманда Калхоун послужит входным билетом в особняк, то это просто великолепно… да еще и дополнительный бонус в виде интрижки с такой красивой женщиной. Ну, а если не получится — он просто найдет другой путь.

В любом случае он не собирался покинуть Маунт-Десерт без изумрудов Калхоунов.


— Хорошо провела время? — спросила Сюзанна, когда Аманда вошла в парадную дверь.

— Сюзи, — ничуть не удивленная Аманда покачала головой, — ты снова ждешь.

— Нет, не жду. — В доказательство Сюзанна махнула чашкой в руке. — Я просто спустилась, чтобы заварить себе чая.

Аманда засмеялась, потом подошла и положила руки на плечи сестры.

— И почему же мы, Калхоуны, типичные ирландцы, не умеем правдиво врать?

Сюзанна отмахнулась:

— Не знаю. Наверное, должны больше практиковаться.

— Солнышко, ты выглядишь утомленной.

— Хм. — Скорее, истощенной, но Сюзанна не беспокоилась об этом. Она прихлебывала чай, пока они вместе поднимались по лестнице. — Весна. Все хотят получить цветы, выращенные еще вчера. Я не жалуюсь. Похоже, бизнес наконец начнет приносить настоящую прибыль.

— Я по-прежнему считаю, что ты должна нанять несколько помощников. Ты просто разрываешься между работой и детьми.

— И кто теперь изображает мамочку? В любом случае «Сады на острове» нуждаются в еще одном хорошем сезоне, прежде чем я смогу позволить себе нанять кого-то. Плюс ко всему мне нравится быть загруженной работой. — Несмотря на усталость, охватившую тело, Сюзанна остановилась возле двери Аманды. — Мэнди, могу я минутку поговорить с тобой, пока ты не легла спать?

— Конечно, заходи. — Аманда оставила дверь немного приоткрытой, пока выскальзывала из обуви. — Что-то случилось?

— Нет. По крайней мере, ничего такого, с чем бы я не смогла справиться одним пальцем. Я могу спросить, что ты думаешь о Слоане?

— О Слоане?

Сняв туфли, Аманда аккуратно поставила их в шкаф.

— Ну, твои впечатления. Похоже, он очень хороший человек. Мои дети просто с ума сходят по нему, а это для меня практически безошибочный барометр.

— Да, он хорошо ладит с детьми.

Аманда вынула серьги из ушей и положила в шкатулку для драгоценностей.

— Знаю. — Обеспокоенная Сюзанна кружила по комнате. — Тетя Коко приняла его. Он легко подружился с Лилой. Кики уже полюбила его и не только потому, что он друг Трента.

Слегка нахмурившись, Аманда расстегнула ожерелье.

— Такие типы всегда прекрасно умеют обходиться с женщинами.

Сюзанна рассеянно покачала головой.

— Нет, он не дамский угодник. Просто обладает своего рода врожденной мягкостью.

Аманда никак не прокомментировала сказанное, потому что вспомнила лихорадочное напряжение в нем несколько часов назад.

— Он кажется спокойным дружелюбным человеком.

— Но?

— Наверное, виновато мое воображение, однако каждый раз, когда он смотрит на меня, я ощущаю волну враждебности. — Криво усмехнувшись, Сюзанна пожала плечами, — ну вот, теперь я выражаюсь, как Лила.

Глаза сестер встретились в зеркале.

— Да, — согласилась Аманда, — я тоже кое-что почувствовала. Не могу объяснить что. И даже спросила его об этом.

— Он объяснил что-нибудь? Я не жду, что буду нравиться всем, но когда чувствую неприязнь и настолько сильную, то хочу знать ее причину.

— Он все отрицал. Не знаю, что сказать, Сюзи, за исключением того, что не думаю, что он из тех мужчин, которые так реагируют на кого-то, с кем даже незнакомы. — Аманда беспомощно всплеснула руками. — Слоан, конечно, может быть очень раздражающим, но он не из тех, кто намеренно пристрастен. Возможно, мы обе слишком чувствительны.

— Возможно. — Сюзанна отбросила неприятные ощущения. — Мы все немного сошли с ума из-за свадьбы Кики и реконструкции. Ладно, не стану терять из-за него покой и сон. — Она поцеловала сестру в щеку. — Спокойной ночи.

— И тебе.

Усевшись на кровать, Аманда судорожно вздохнула. Крайне неудачно, подумала она. И приводит в бешенство. Но она уже потеряла из-за него и покой, и сон.


Глава 6


Она четко соблюдает свой график. По Аманде Калхоун можно сверять часы, думал Слоан, потому что она всегда приходит вовремя. Она двигалась быстро — как всегда — поэтому он ускорил большие шаги и пересек внутренний дворик гостиницы, чтобы подстеречь ее перед калиткой, ведущей к бассейну. О'Рили схватил ее за запястье.

Аманда отдернула руку, что было меньше ожидаемой реакции.

— Тебе нечем заняться? — спросила она.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Я не на работе. — Она оттолкнула его с дороги, отходя в сторону, потом крутанулась вокруг. — Это мое личное время, и я не обязана разговаривать с тобой.

Чтобы доказать это, она энергично хлопнула дверцей перед его лицом.

Слоан медленно глубоко вздохнул, затем открыл калитку.

— Ладно, можешь просто слушать.

Он догнал ее, пока она раскладывала полотенце на шезлонге.

— Не собираюсь ничего говорить и не буду ничего слушать. Что бы ты ни сказал, меня это абсолютно не интересует.

Аманда сняла махровый халат, отбросила его и ласточкой нырнула в бассейн.

Слоан наблюдал за ее первыми гребками. Она достаточно вне себя, чтобы проткнуть его насквозь, решил он, затем пожал плечами. Что ж, они пойдут трудной дорогой.

С каждым гребком и ударом Аманда проклинала его. Она провела полночи, много раз прокручивая в голове их последнюю сцену, и чувствовала себя несчастной. И разъяренной. Проснувшись утром, пообещала себе, что он никогда не получит шанс снова затронуть ее. И уж, конечно, никогда не заставит ее вновь ощущать себя беспомощной и нуждающейся в нем.

Ее жизнь только начинает становиться такой, как ей хотелось. Нет никакого пути, ни единого чертового способа позволить Слоану O'Рили — или кому-то там еще — встать у нее на дороге.

Она мчалась прямо в него — неразорвавшаяся торпеда в линейный корабль. Фыркнув, всплыла и увидела, что Слоан находится по грудь в воде, и невольно впилась глазами в высокий голый торс.

— Что ты делаешь?

— Думаю, у меня больше шансов заставить тебя выслушать меня здесь, чем стоять в стороне и орать на тебя.

Аманда сузила глаза и откинула волосы с лица. В горле пузырился смех, который она отказалась признавать.

— Бассейн закрыт для посетителей до десяти часов.

— Да, помнится, ты говорила об этом. А вот о чем ты не сказала — что эта вода замораживает.

— Да, — теперь она действительно улыбнулась, в изгибе губ присутствовало так же много юмора, как и самодовольства, — знаю. Именно поэтому мне нравится двигаться очень энергично.

Она поплыла прочь, аккуратными гребками рассекая воду. Слоан синхронно плыл меньше чем в футе от нее. Он снял не только рубашку, отметила она. Единственной вещью, прикрывающей это очень длинное тело, были короткие пляжные плавки. Каждый раз, когда она опускала лицо в воду, глаза невольно бросали на него взгляд.

Широкие плечи и грудь сужались вниз к узкой талии и бедрам. Кожа упруго обтягивала мышцы без единой лишней унции. Его живот был ровным, как доска, а… вот это да! Когда Аманда практически напилась воды вместо того, чтобы вдохнуть воздуха, то заставила пристальный взгляд пропустить несколько стратегически важных дюймов и перевела глаза на твердые мускулистые бедра и икры.

Ровный естественный загар покрывал каждый фут выставленной плоти, кожа мерцала, как влажная медь. Интересно, на что это было бы похоже — провести руками по всему его телу? Почувствовать эти выпуклости под своими пальцами? Как они подошли бы друг другу, если бы гладкие, как выдры, скользнули в объятия сквозь холодную воду?

«Холодную?» — усомнилась она. Бассейн стал походить на сауну. Аманда специально энергично оттолкнулась и увеличила темп. Если она сможет обогнать его, то, возможно, обгонит и собственные непредсказуемые мысли.

Но мужчина по-прежнему держался рядом с ней, поддерживая ее скорость и ритм, так что они пересекли бассейн в своего рода непринужденной и легкой гармонии. Это было прекрасно, почти чувственно: как синхронно их руки поднимались и опускались, как ножницами отталкивались ноги, как слаженно двигались тела… словно они занимаются любовью, мечтательно подумала девушка, затем встряхнулась, чтобы выбросить из головы эту возбуждающую картину.

Аманда оттолкнулась и вложила несостоявшуюся страсть в скорость. Однако их ладони одновременно ударили о бортик, и она начала наслаждаться происходящим — необъявленным соревнованием между двумя людьми, которые так прекрасно соответствовали друг другу. Она потеряла счет кругам и ничуть не заботилась об этом. Когда ее легкие напряглись и мускулы ослабли, она ухватилась за край бассейна и, смеясь, выбралась наверх.

Слоан понял, что она никогда не выглядела более красивой — с пропитанными водой волосами и лицом, и глазами, полными восхищения. Сильнее, чем чего-либо в жизни, он захотел притянуть ее к себе, просто подержать в руках, пока ее смех танцевал в утреннем воздухе. Он пообещал себе когда-нибудь устроить им бессонную ночь. И твердо решил осуществить желаемое.

Слоан послал ей дружественную усмешку.

— Очень расслабляет.

— А ты довольно хорош. Для оклахомца.

— Да и ты ничего себе. Для женщины.

Аманда снова засмеялась и повернулась к бассейну, чтобы посмотреть на него. Потемневшие от воды волосы вились надо лбом и спускались к шее, у нее аж пальцы зазудели, так захотелось поиграть с этими завитками.

— Мне нравится участвовать в гонках.

— Гонки? Так мы этим занимались? Я-то думал, мы просто спокойно прекрасно плаваем.

Она плеснула водой ему в глаза, затем встала.

— Мне пора идти.

— И ты не собираешься дать мне возможность поговорить с тобой сейчас?

Смех исчез из ее глаз.

— Давайте просто не будем об этом, — предложила Аманда, подтягиваясь на бортик бассейна.

Он схватил ее за ногу.

— Мэнди…

— Не хочу снова спорить с тобой. И поскольку у меня действительно не более пяти минут, то почему бы не оставить все как есть?

— Потому что я хочу извиниться.

— Если бы ты просто… — она прервалась и внимательно взглянула на него. — Ты — что?

— Я хочу принести извинения. — Слоан встал и положил руки чуть ниже ее плеч. — Вчера вечером я вышел за рамки, о чем очень сожалею.

— О.. — Аманда, смутившись, опустила глаза и начала вытирать капельки воды на бедре.

— А теперь по идее ты должна сказать: «Конечно, Слоан, я принимаю извинения».

Девушка посмотрела на него сквозь мокрые слипшиеся ресницы, потом улыбнулась. Внезапно она почувствовала себя слишком комфортно для того, чтобы цепляться и возмущаться.

— Думаю, что так и сделаю. Ты вел себя, как болван.

Слоан скривился.

— Большое спасибо.

— Так оно и было. Вулкан угроз и приказов. Разве что дым не валил из ушей.

— Хочешь знать — почему?

Аманда покачала головой и начала подниматься, но Слоан удержал ее на месте.

— Ты сама виновата, — заявил он. — Я просто не смог перенести, что ты идешь на свидание с каким-то мужиком. Посмотри на меня. — Он мягко обхватил ее подбородок, поворачивая к себе лицом. — Ты сразу же что-то всколыхнула во мне. Не могу отрицать этого, да и не очень-то хочу.

— Не думаю…

— Думы не имеют к этому никакого отношения. Я знаю, что чувствую, когда смотрю на тебя.

Она быстро проигрывала. Легкий всплеск паники не мог конкурировать с волной удовольствия.

— Я должна подумать, — пробормотала Аманда. — Мне пора.

— Хорошо, но вот тебе еще один повод для размышлений. Я начинаю влюбляться в тебя.

Теперь паника не просто охватила ее, а накрыла тяжелым ударом, отразившимся в ее глазах.

— Не может быть.

— Может. И ты знаешь это, иначе не сидела бы здесь, напоминая кролика, пойманного светом фар.

— Я не…

— Я не спрашиваю, что ты чувствуешь, — отрезал Слоан, — а просто говорю о своих ощущениях, чтобы ты смогла привыкнуть.

Аманда подумала, что вряд ли когда-нибудь еще больше привыкнет к нему. Конечно, просто невозможно свыкнуться с чувствами, пронзающими внутренности. «Именно такой бывает любовь? — задавалась она вопросом. — Эти острые и яркие эмоции, которые могут стать теплыми и мягкими, взорвавшись без предупреждения?»

— Я не… я не знаю как… — потом гневно выдохнула: — Ты говоришь так, чтобы свести меня с ума?

Это вернуло ему способность улыбаться.

— Да. Подари мне поцелуй, Калхоун.

Аманда выкрутилась и выскользнула из его захвата.

— Я ни за что больше не стану целоваться с тобой, потому что это стирает любую здравую мысль из моей головы.

Теперь он усмехнулся.

— Милая, это самое лучшее, что ты когда-либо говорила мне.

Когда Слоан ловко выбрался из бассейна, Аманда схватила свое полотенце. Однажды она уже схлестнулась с ним, и потом было очень трудно восстановить душевное равновесие.

— Подожди. У тебя есть выбор. Или ты дашь мне время, чтобы разобраться во всем этом, или я прицеливаюсь и стреляю. А прицеливаюсь я ниже пояса.

В ее глазах горели и веселье, и вызов, когда она вздернула подбородок.

— В данный момент ты и сам не очень-то защищен.

Слоан провел языком по зубам.

— Там я весь твой. Как насчет того, чтобы покататься на машине после работы?

Это было бы замечательно, подумала Аманда, поехать с ним в горы, с открытыми окнами, в которые врывается ветер. Но, к сожалению, сначала надо выполнить свои обязанности.

— Не могу. Сегодня вечером Кики устраивает прием невесты. Мы очень удивим ее, когда она доберется домой с работы. — Аманда слегка нахмурилась. — Это есть в твоем расписании.

— Представь себе, все выскочило у меня из головы. Тогда завтра.

— Завтра у меня заключительная встреча с фотографом, потом я должна помочь Сюзанне с цветами. И не послезавтра, — добавила она, прежде чем он спросил. — Прибудет большинство гостей, плюс репетиция свадебного ужина.

— А потом свадьба, — кивнул он. — После свадьбы, Калхоун.

— После свадьбы, да… — Аманда улыбнулась, понимая, что наслаждается происходящим. — Я дам тебе знать.

Схватив полотенце, она подошла к калитке.

— Эй, у меня нет полотенца.

Она усмехнулась через плечо.

— Я знаю.


Позже этим же днем Слоан стоял на нижней террасе, делая эскизы внешней стороны Башен, хотелось добавить еще одну наружную лестницу, не нарушая целостности здания. Он прервался, когда вышла Сюзанна, неся две плетеные корзины, наполненные весенними цветами.

— Извините. — Она поколебалась, затем попробовала улыбнуться. — Не знала, что вы здесь. Я собиралась оформить все для приема.

— Через минуту я закончу.

— Все в порядке.

Она поставила корзину и ушла в дом.

Следующие несколько минут Сюзанна ходила взад-вперед, выравнивая стулья и бумажное художественное оформление. Время текло в раздражающей тишине, пока она наконец не отложила одного из лебедей Аманды и не посмотрела на него.

— Мистер О'Рили, мы раньше не встречались?

Он продолжал рисовать эскизы.

— Нет.

— Я все время ломаю голову, почему мне кажется, что вы знаете меня и имеете обо мне крайне неблагоприятное мнение.

Слоан пристально и холодно взглянул на нее.

— Я не знаю вас… миссис Дюмонт.

— Тогда почему…

Сюзанна замолчала. Она ненавидела стычки и почувствовала, как сжались мышцы живота. Отвернувшись, снова направилась внутрь, ощущая устремленный на себя взгляд, ледяной и возмущенный. Положив руку на дверной косяк, заставила себя повернуться.

— Нет, я не собираюсь убегать. Вы у нас в гостях, мистер О'Рили, и я отказываюсь ходить на цыпочках в собственном доме. И прямо сейчас хочу узнать, в чем ваша проблема.

Слоан бросил листок с эскизом на маленький столик со стеклянной столешницей.

— Моя фамилия вам ни о чем не говорит, миссис Дюмонт? O'Рили не стучит в голове?

— Нет, а должна?

Его рот напрягся.

— Возможно, надо добавить имя. Меган. Меган О'Рили. А теперь ничего не зазвенело?

— Нет. — Сюзанна расстроено провела рукой по волосам. — Может, объясните все толком?

— Догадываюсь, как легко такой, как вы, забыть о ком-то. Она ведь вам никто, разве что небольшое неудобство.

— Кто?

— Меган. Моя сестра, Меган.

Совершенно растерявшись, Сюзанна покачала головой.

— Я не знакома с вашей сестрой.

Тот факт, что это имя ровным счетом ничего для нее не значило, привел его в бешенство. Слоан подступил к ней, игнорируя быструю вспышку страха в ее глазах.

— Да, вы никогда не встречались лицом к лицу. А зачем беспокоиться? Вы сумели сделать так, что ее с легкостью отодвинули в сторону. Не то чтобы вы огребли какой-то приз. Бакстер Дюмонт всегда был ублюдком, но она любила его.

— Ваша сестра? — Сюзанна подняла дрожащую руку и потерла виски. — Ваша сестра и Бакс.

— Начинает доходить? — Когда она стала отворачиваться, Слоан схватил ее за руку и развернул назад. — Все произошло из-за любви или из-за денег? — резко потребовал он. — В любом случае вы могли бы проявить немного сострадания. Черт побери, она была беременна, и ей исполнилось всего семнадцать. Разве вы не могли немного отойти в сторону и разрешить бесхребетному сукиному сыну увидеть собственного сына?

Сюзанна побелела до прозрачности. Ее ладонь в его руке, казалось, превратилась в желе.

— Сын, — прошептала она.

— Она была просто ребенком, испуганным ребенком, верящим любому вранью, которое он втюхивал ей. Я хотел убить его, но так стало бы только хуже для Мег. Но вы, вы даже ничего не нашли у себя в сердце, чтобы кинуть ей объедки со своего стола. Вы пошли прямо вперед к благополучной жизни, как будто она и мальчик не существовали. И когда она звонила и просила вас просто позволить ему видеть малыша раз или два в год, вы назвали ее шлюхой и угрожали забрать у нее сына, если она когда-либо снова свяжется с вашим драгоценным муженьком.

Сюзанна не могла перевести дыхание. Даже последняя отвратительная ссора с Баксом не заставила ее так тяжело дышать. Она слабо сжала пальцы Слоана.

— Пожалуйста. Пожалуйста, мне надо присесть.

Но Слоан просто смотрел на нее. И поскольку порыв собственного гнева угасал, он смог разглядеть, что в ее глазах сверкал не стыд, не насмешка и не возмущение. Это был настоящий шок.

— Господи, — тихо промолвил он, — вы не знали.

Все, что она смогла сделать, — кивнуть головой. Когда его захват ослаб, Сюзанна развернулась и убежала в дом. На мгновение Слоан застыл на месте, прижав пальцы к вискам. Все отвращение, которое он чувствовал к ней, неожиданно направилось на самого себя. Он пошел за Сюзанной и столкнулся с разъяренной Амандой в дверном проеме.

— Что ты с ней сделал? — Обеими руками она отпихнула его назад. — Что, черт возьми, ты ей наговорил, что заставило ее так плакать?

Узел в его животе напрягся еще сильней.

— Куда она пошла?

— Я не позволю тебе даже близко подойти к ней. Когда я думаю, что начала доверять тебе, что была готова… черт бы тебя побрал, O'Рили.

— Нет ничего худшего, что ты могла бы сказать мне, чем я уже думаю о себе. А теперь скажи мне, где она?

— Пошел к черту.

Аманда хлопнула дверью террасы и щелкнула замком.

Слоан мысленно пнул себя ногой, потом выругался и пошел вокруг по каменной лестнице на внешней стороне дома. Он нашел Сюзанну, стоящую на балконе второго этажа и разглядывающую скалы, и только сделал к ней шаг, как Аманда вырвалась из дверей.

— Держись от нее подальше. — Она уже защищающе обняла сестру. — Просто повернись — и в путь. И не останавливайся, пока не доберешься до штата Оклахома.

— Это не твоя забота, — ответил Слоан, и Сюзанне пришлось схватить и удержать Аманду, прежде чем та ринулась на него.

— Все в порядке. — Сюзанна сжала руку сестры. — Я должна поговорить с ним, Мэнди. Наедине.

— Но…

— Пожалуйста. Это важно. Спустись и закончи подготовку, ладно?

Аманда неохотно отстранилась.

— Ну, раз ты так хочешь. — Она пронзила Слоана убийственным взглядом. — Думай, что говоришь.

Когда они остались одни, Слоан пытался подобрать правильные слова.

— Миссис Дюмонт. Сюзанна…

— Как его зовут? — спросила она.

— Что?

— Мальчик. Как его зовут?

— Я не…

— Черт побери, как его зовут?

Она повернулась спиной к стене. Шок сменился сердитыми слезами.

— Он наполовину брат моим детям. Я хочу знать его имя.

— Кевин. Кевин О'Рили.

— Сколько ему лет?

— Семь.

Снова посмотрев на море, Сюзанна закрыла глаза. Семь лет назад она была юной невестой, полной надежд, мечтаний и слепой любви.

— И Бакстер знал? Знал, что она носит его ребенка?

— Да, знал. Меган сначала никому не говорила, кто отец. Но после того как позвонила и поговорила с вами… но она ведь не разговаривала с вами, да?

— Нет. — Сюзанна продолжала смотреть прямо перед собой. — Наверное, трубку взяла мать Бакстера.

— Я хочу извиниться.

— Не стоит. Если бы это была одна из моих сестер, я ударила бы чем-нибудь потяжелее, чем несколькими неприятными фразами. — Чтобы согреться, Сюзанна обхватила себя руками. — Продолжайте.

А она крепче, чем выглядит, подумал Слоан, что ничуть не ослабило муки совести.

— После того звонка она рассыпалась на части. Просто умирала, пока наконец все мне не рассказала. Как познакомилась с Дюмонтом, когда приезжала в Нью-Йорк, чтобы встретиться с друзьями. Он находился там по каким-то делам и показал ей город. Она раньше никогда не посещала Нью-Йорк и поэтому… он ослепил ее. Она была просто ребенком.

— Семнадцать лет, — пробормотала Сюзанна.

— И наивным. Ладно, она достаточно быстро справилась с этим. — В голосе звучала горечь. — Он наплел ей обычную чушь о женитьбе, о том, как приедет в Оклахому, чтобы познакомиться с семьей. Как только она вернулась домой, он больше не вступал с ней ни в какие контакты. Она раз или два звонила ему сама, он оправдывался и еще больше обещал. А потом она поняла, что забеременела.

Слоан взял себя в руки, пытаясь не вспоминать, как разозлился и испугался, когда узнал, что младшая сестренка собирается родить ребенка.

— Когда Мег сообщила ему о случившемся, он тут же изменил тактику и наговорил ей так много ужасных вещей, что она быстро повзрослела. Слишком быстро.

Сюзанна поняла гораздо больше того, что он мог знать.

— Вероятно, было ужасно трудно для нее — родить ребенка без отца.

— Она пережила это. Вся семья ее очень поддержала. Вы должны понять — у вас такие же родные.

— Да.

— К счастью, деньги не являлись проблемой, так что Мег получила всю заботу, в которой нуждались она и ребенок. Она никогда не хотела его денег, Сюзанна.

— Верю.

Слоан медленно кивнул, видя, что она действительно верит.

— И когда Кевин родился… ну, в общем, Мег была счастлива. Именно ради сына она снова попыталась связаться с Дюмонтом и в конечном счете решила обратиться к его жене. Все, чего она хотела, — чтобы сын иногда общался со своим отцом.

— Понимаю. — Немного успокоившись, Сюзанна повернулась и взглянула на него. — Слоан, если бы я имела хоть какое-нибудь влияние на Бакса, я бы использовала его. — Она подняла руки и снова уронила. — Но, увы, ничем подобным я не обладаю, даже когда это касается обеспечения законных детей.

— Думаю, Кевин находится в лучшем положении в этом смысле. Сюзанна… — Слоан провел ладонью по растрепанным волосам. — Какого черта такая женщина, как вы, связалась с таким, как Дюмонт?

Она слегка улыбнулась.

— Просто я была молодой наивной девочкой, которая верила, что обязательно будет счастлива.

Слоан хотел взять ее за руку, но сомневался, что она примет ее.

— Я знаю, вы сказали, что не стоит извиняться, но я почувствовал бы себя чертовски лучше, если бы вы все-таки приняли мои извинения.

Именно она потянулась к нему.

— Это легко, когда вы принадлежите к одной семье. Хотя это и странно, но я воспринимаю вас как одного из нас.

Сюзанна вложила свободную руку в его пальцы и слегка сжала. Позже, пообещала она себе, она найдет несколько минут одиночества, чтобы погоревать. А потом позволит печали уйти.

— Могу я попросить вас об услуге? Мне бы хотелось, чтобы мои дети узнали о Кевине, если это не слишком расстроит вашу сестру, ведь для них это шанс встретиться друг с другом.

— Да уж, если я сворачиваю не туда, то делаю это с размахом. Это многое будет значить для нее.

— Дженни и Алекс будут очень взволнованы. — Сюзанна посмотрела на часы. — Поговорим потом, они, наверное, уже вернулись из школы и сводят с ума тетю Коко. Мне пора.

Слоан посмотрел на лестницу, ведущую к террасе. И подумал об Аманде.

— Мне тоже. Есть кое-какие препятствия, которые следует устранить.

Сюзанна подняла бровь.

— Удачи.

Слоан чувствовал, что удача ему действительно понадобится. И совершенно уверился в этом, когда добрался до террасы. Аманда закрепляла транспаранты, пока Лила спокойно привязывала воздушные шарики к спинкам стульев. Длинный стол уже накрыли белой тканью с оборками.

Аманда услышала звонкий стук каблуков ботинок по камню и обернулась, чтобы нацелить на Слоана смертельный свирепый взгляд. Лиле не потребовались другие намеки.

— Ну, — она щелкнула воздушный шарик кончиком пальца, вынуждая тот затанцевать. — Думаю, пора пойти взглянуть, испекла ли тетя Коко свое шоколадное печенье. — Проходя мимо Слоана, приостановилась. В отличие от Аманды, ее глаза были просто прохладными, но смысл ясен. — Не хотелось бы думать, что я в тебе ошиблась.

Она вышла через двери на террасу и после короткого колебания закрыла их, обеспечивая сестре уединение.

Аманда не стала ждать и бросилась в атаку.

— Ты псих или просто тупой, раз решил показаться мне на глаза после того, что натворил.

— Ты ничего не знаешь. Мы с Сюзанной все решили.

— О, ты так думаешь? — Приготовившись к поединку, она бросила на пол пакет с симпатичными серебристо-розовыми накидками. — Это ненадолго. Когда думаю, что всего несколько часов назад ты почти сумел убедить меня, что являешься именно тем мужчиной, который меня волнует, и тут я прихожу домой и нахожу сестру, убегающую от тебя с совершенно опустошенным видом. Я хочу знать, что ты натворил.

— Я несправедливо обвинил ее. И сожалею об этом.

— Этого недостаточно.

Его собственные чувства кровоточили, но по другим причинам.

— Тебе придется довольствоваться этим. Если хочешь узнать побольше — просто спроси Сюзанну.

— Я спрашиваю тебя.

— А я тебе отвечаю — то, что случилось, касается только ее и меня. К тебе это не имеет никакого отношения.

— А вот здесь ты неправ. — Аманда пересекла террасу, подходя к нему вплотную. — Если ты обидел одну Калхоун, то обидел всех нас. К сожалению, придется смириться с твоим присутствием на свадьбе, потому что ты шафер. Однако, когда все закончится, я сделаю что угодно, но добьюсь, чтобы ты вернулся туда, откуда прикатил.

Выведенный из себя, Слоан схватил ее за лацканы пиджака.

— Я уже говорил тебе раньше, что всегда заканчиваю то, что начал.

— Ты уже закончил, O'Рили. Ни Башни, ни я больше не нуждаемся в тебе.

Слоан вознамерился четко доказать ее неправоту, когда Трент открыл двери террасы. Он бросил один взгляд на друга и будущую невестку, готовых вцепиться друг другу в глотку, и откашлялся.

— Похоже, я неудачно выбрал время.

— Очень даже удачно. — Аманда протаранила локтем живот Слоана, прежде чем отстраниться. — Сегодня вечером у нас совершенно нет времени на разных мужланов. Почему бы тебе не забрать этого болвана и не избавить нас от его присутствия, сходите совершите какой-нибудь чисто мужской поступок.

Она оттолкнула Трента и направилась в дом.

— Ладно. — Трент с облегчением выдохнул. — Не помню, рассказывал ли я о характере Калхоунов, когда попросил тебя взяться за эту работу.

— Нет, не рассказывал. — Потирая живот, Слоан хмуро уставился на пустой дверной проем. — В этом городе имеется какой-нибудь мрачный шумный бар?

— Думаю, найдем что-нибудь.

— Отлично. Пойдем и напьемся.

Он нашел бар и нашел бутылку. Слоан резко рухнул в угловую кабинку и зашипел сквозь зубы, когда виски обожгло горло. После первого бокала, а потом и второго он рассказал Тренту о недоразумении с Сюзанной.

— Бакстер Дюмонт — отец Кевина? Ты никогда не говорил мне.

— Я дал слово Мег, что никому не скажу. Даже наши родные не знают.

Трент затих на мгновение, задумчиво потягивая клубный напиток.

— Невозможно понять, как такой эгоистичный ублюдок стал отцом трех потрясающих детей.

— Загадка, согласен. — Слоан дал сигнал принести еще одну порцию. — И тут прихожу я и стреляю в Сюзанну из обоих стволов. — Он прервался и выругался. — Черт побери, Трент, никогда не забуду, как она выглядела, когда я вывалил все это на нее.

— Она справится. Из рассказов Кики я знаю, что она справлялась и с гораздо худшим.

— Да, возможно. Возможно. Но у меня нет привычки сбивать женщин с ног. Хотя я уже был близок к чему-то подобному, когда Аманда набросилась на меня, но тут появился ты.

— Эти женщины всегда держатся вместе.

— Да. — Нахмурившись, Слоан снова сделал глоток. — Как комок земли.

— Почему ты ничего не объяснил ей?

Слоан пожал плечами и отхлебнул еще виски. Он имел собственную долю гордости.

— Это вообще ее не касается.

— Но ты только что объяснил мне.

— Это другое дело.

— Ладно. Хочешь закусить крендельками с солью?

— Нет.

Мгновение они сидели, согревая в руках напитки, — двое энергичных разных мужчин, один в потертых джинсах, другой в сшитых на заказ слаксах; один комфортно развалившись, другой в состоянии тревоги. Оба родились в богатстве: семья Трента владела недвижимым имуществом, семья Слоана — нефтью, но окружающая среда и их жизни были совершенно противоположны. Первый опыт настоящих родственных связей Трент получил у Калхоунов, а Слоан осознавал их всегда. Они не имели почти ничего общего и все же в первом семестре в колледже стали друзьями и оставались таковыми вот уже больше десяти лет.

Чувствуя жалость к себе, Слоан упивался ощущением нарастающего опьянения. Замечая все эти признаки, Трент старательно сохранял трезвость.

После еще одной порции выпивки Слоан взглянул на друга.

— И давно ты начал носить баскетбольную обувь?

Трент поглядел вниз на собственные ноги и мысленно усмехнулся. Ботинки стали символом того, как некая вспыльчивая брюнетка изменила его жизнь.

— Это не баскетбольная обувь, а кроссовки.

— И в чем разница? — Слоан прищурился. — И ты без галстука. Как это ты не надел галстук?

— Потому что я влюблен.

— Да. — Коротко выругавшись, Слоан откинулся на спинку стула. — И посмотри, что любовь делает с тобой? Превращает в дурака.

— Ты ненавидишь любые узы.

— Точно. Черт бы побрал эту женщину, которая свела меня с ума с того момента, как только я увидел ее.

— Кики?

— Да нет, черт возьми. Мы говорим об Аманде.

— Понял. — В свою очередь откинувшись на спинку стула, Трент улыбнулся. — Ладно, тебя вечно сводила с ума какая-нибудь женщина. Я никогда никого не видел с такой большой… такой горячей привязанностью к необременительному сексу.

— Необременительный осел. Сначала она сталкивается со мной, потом нападает и осыпает насмешками. Я и пару слов не могу сказать, чтобы она не впилась в меня коготками. — Потребовав еще один бокал, Слоан перегнулся над столом. — Ты знаешь меня более десяти лет и вряд ли станешь отрицать, что я всегда являлся представителем уравновешенного приветливого типа мужчин?

— Абсолютно. — Трент усмехнулся. — Кроме нескольких случаев.

Слоан хлопнул рукой по столу.

— Ты прав. — Одобрительно кивнув, вытащил сигару. — Так что же, черт возьми, неправильно с ней?

— Это ты мне скажи.

— И скажу. — Он махнул сигарой в лицо Трента. — У нее дьявольский характер и ослиное упрямство. Если мужчина может держать свои глаза подальше от ее ног, то у него просто плохое зрение. — Слоан взял новую порцию виски и нахмурился. — Ноги у нее точно первоклассные.

— Я заметил. Это у них семейное. — Трент вздрогнул, когда Слоан опрокинул стакан. — Не придется ли мне тащить тебя домой?

— Очень может быть. — Слоан отклонился назад, чтобы позволить виски закружиться в голове. — Почему ты захотел жениться, Трент? Нам обоим лучше бы мчаться со всех ног из этого места.

— Потому что люблю ее.

— Да. — Слоан выдохнул ленивую струю дыма. — Вот так они и заполучают нас. Добиваются того, что все совершенно запутывается, так что ты не в состоянии ясно мыслить. Я привык считать, что женщины — истинное божье наслаждение, но теперь думаю по-другому. Единственная причина их нахождения на земле — приносить страдания в жизнь мужчины. — Он искоса глянул на Трента. — Ты же видел, как она идет, покачивая юбкой… особенно когда торопится, как и всегда.

Засмеявшись, Трент поднял свой стакан.

— Давай выпьем за это.

— И как дерзко развеваются ее волосы, когда она вопит на тебя. И как глаза моментально становятся раздраженными. Тогда ты хватаешь и держишь ее, чтобы заткнуть, и… Господь всемогущий. — Он быстро глотнул виски, что ничуть не помогло затушить огонь. — Ты когда-нибудь промахивался и падал на электрическую изгородь?

— Не приходилось.

— Она обжигает, — пробормотал Слоан. — Задница пылает, как в огне, и удар такой, что ты целую минуту ничего не соображаешь. А когда сознание возвращается, ты весь будто оцепенел и ослаб.

Трент осторожно пригубил напиток и наклонился ближе, изучая друга.

— Слоан, ты ведешь к тому, о чем я думаю, или просто пьян?

— Недостаточно пьян. — Он раздраженно отпихнул стакан в сторону. — Я ни одной ночи толком не спал, с тех пор как она попалась мне на глаза. И с тех пор, как я остановил на ней взгляд, словно больше никого не вижу. Будто никого и не существует. — Опершись локтями на стол, Слоан потер лицо руками. — Я безумно влюблен в нее, Трент, и если бы смог дотянуться до нее прямо сейчас, то задушил бы.

— Да, женщины Калхоун обладают таким талантом. — Трент усмехнулся другу. — Добро пожаловать в клуб.


Весь день шел дождь, так что я не смогла спуститься к утесам, чтобы увидеть Кристиана. Большую часть утра я играла с детьми, не позволяя им нервничать от того, что они находятся в закрытом помещении. Они ссорились, конечно, но няня отвлекала их печеньем. Даже мальчики наслаждались чайной церемонией, для которой мы использовали игрушечную фарфоровую посуду Коллин. Для меня это был один из тех любимых особенных дней, которые мать всегда помнит: как смеются дети, какие забавные вопросы задают, как кладут голову на колени, когда приближается время сна.

Память об этом дне так же драгоценна для меня, как о любом другом, который был или будет. Они не очень долго останутся моими малышами. Коллин уже рассуждает о балах и платьях.

Что заставляет меня задаваться вопросом, на что стала бы похожа моя жизнь, если бы сейчас Кристиан зашел в комнату. Он не кивнул бы рассеянно, открывая графин с бренди. Он не забыл бы расспросить о собственных детях.

Нет, мой Кристиан сначала подошел бы ко мне, протянул руки, встречаясь с моими пальцами, и я поднялась бы, чтобы поцеловать его. Он засмеялся бы так же, как смеется во время наших украденных часов над утесом.

И я была бы счастлива. Без этой сладостно-горькой боли в сердце. Без этой вины. И тогда у меня не осталось бы необходимости искать тишину и уединение в моей башне или сидеть в одиночестве, наблюдая за серым дождем, пока я записываю свои мечты в этот дневник.

Я буду жить мечтами.

Но все это — просто фантазия, как одна из тех историй, которые я рассказываю детям перед сном. Непременно счастливый конец с красивыми принцами и прекрасными девами. Моя жизнь не сказка. Но, возможно, когда-нибудь кто-то откроет эти страницы и прочитает мою историю. Надеюсь, их доброе и щедрое сердце не осудит меня за нелояльность мужу, которого я никогда не любила, но порадуется моему счастью в те несколько коротких часов с мужчиной, которого буду любить даже после смерти.

Глава 7


Голова Слоана была битком набита крошечными человечками, вовсю орудующими отбойным молотком. Он попробовал тихонько повернуться и тут же осознал явную ошибку, потому что легкое движение послало сигнал военно-морскому оркестру, ожидающему своего часа выйти на сцену, и потасовке ударных инструментов. Он осторожно накрыл голову подушкой, надеясь задушить звук или — если это не сработает — самого себя.

Но шум быстро нарастал, пока измученный организм не подсказал, что причиной является стук в дверь, а не только похмелье. Отказавшись от попыток приглушить грохот, сполз с кровати, благодарный, что рядом никого нет, чтобы услышать его скулеж. С бригадой дорожных рабочих, вбивающих сваи в виски, побрел из спальни в гостиную, оглашая помещение самыми непристойными пьяными ругательствами.

Когда он с треском распахнул дверь, Аманда бросила на него всего один взгляд и сразу отметила и налитые кровью глаза, и ночную щетину, и искривленные губы. На нем были только расстегнутые джинсы — видимо, он упал и заснул в них — и больше ничего.

— Да… — чопорно произнесла Аманда, — похоже, ты прекрасно провел время вчера вечером.

А она была такой же опрятной и свежей, как недавно накрахмаленная рубашка, что являлось, он уверен, достаточной причиной для убийства.

— Если ты притащилась сюда, чтобы испортить мне день, то опоздала.

Слоан начал толкать дверь, закрывая, но Аманда придержала ее и вошла внутрь.

— Мне надо кое-что сказать тебе.

— Уже сказала.

И тут же пожалел о том, что резко повернулся. В голове невыносимо застучало, но Слоан поклялся держаться за то, что осталось от чувства собственного достоинства. Невозможно ползти при ней, поэтому придется стоять на ногах.

Поскольку он выглядел настолько жалким, Аманда решила выручить его.

— Предполагаю, ты чувствуешь себя довольно паршиво.

— Паршиво? — Слоан сузил глаза, чтобы помешать им вывалиться из орбит. — Ну что ты, я чувствую себя как денди. Просто денди. Умираю от похмелья.

— Все что тебе нужно — холодный душ, несколько таблеток аспирина и приличный завтрак.

Издав невнятный звук, страдалец наощупь побрел в спальню.

— Калхоун, ты рискуешь собой.

— Я не задержу тебя надолго. — Нацелившись выполнить благородную миссию, Аманда последовала за ним. — Я просто хочу поговорить о… — Она прервалась, когда он хлопнул дверью ванной перед ее носом. — Ладно. — Раздраженно выдохнув, уперла руки в бока.

Внутри Слоан снял джинсы и вступил в душ. Опершись одной рукой на выложенную плиткой стену, повернул кран на самую холодную температуру. Единственное злобное проклятье отлетело от кафеля, когда он резко дернул головой назад. Однако почувствовал себя немного более устойчивым, выходя оттуда, сражаясь с колпачком пузырька аспирина и вытряхивая три таблетки.

Состояние не улучшилось, подумал Слоан, но, по крайней мере, он теперь полностью проснулся и наслаждался этим. Обернув полотенце вокруг талии, вернулся в комнату.

Он решил, что Аманда поймет недвусмысленный сигнал, но она осталась, склонившись над чертежной доской в очках, нацепленных на переносицу. Она убралась в номере, заметил он, вытряхнула пепельницы, поставила чашки на тележку горничной, собрала разбросанные вещи. Собственно говоря, держала в руках охапку его одежды, пока изучала эскизы.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Аманда подняла голову, взглянула на Слоана и, решив быть доброжелательной, улыбнулась.

— О, ты вернулся. — Увидев, что мужчина прикрыт только влажным полотенцем, старательно удерживала глаза строго на его лице. — Я только посмотрела твои работы.

— Я не это имею в виду, я спрашиваю: зачем ты убираешь за мной? В твои обязанности не входит изображать из себя Армию спасения.

— Не понимаю, как ты можешь работать в таком свинарнике, — парировала она, — так что я убралась здесь, пока ждала тебя.

— Я люблю работать в свинарнике. А если бы разлюбил, то самостоятельно собрал бы все эти чертовы вещи.

— Прекрасно. — Разозлившись, Аманда подбросила одежду вверх, так что та разлетелась по комнате. — Так лучше?

Слоан медленно снял приземлившуюся на голову футболку.

— Калхоун, а ты знаешь, что нет ничего более опасного, чем мужчина с похмелья?

— Нет.

— Ничего более опасного….

Он неторопливо шагнул к ней, но раздался стук в дверь.

— Это твой завтрак, — сообщила Аманда невыразительным голосом, открывая. — Я попросила, чтобы его принесли как можно скорей.

Поверженный Слоан опустился на кушетку и обхватил голову руками, чтобы суметь легко поймать ее, когда та начнет отваливаться.

— Не хочу никакого чертового завтрака.

— Ну, когда съешь все это, перестанешь жалеть себя. — Она подписала чек, затем взяла поднос и поставила на стол перед ним. — Тост из цельной муки, черный кофе и «Кровавая Мэри», крепкая, с острым соусом. Это смягчит боль.

— Электрический рубанок не сможет ничего смягчить.

Но кофе отхлебнул.

Удовлетворенная, что взяла хороший старт, Аманда сняла очки и положила в карман. Слоан действительно выглядит несчастным, подумала она. Вода с волос капала на лицо. Ее охватил сильный порыв встать на колени около него и сдвинуть влажные завитки назад. Но в таком состоянии он может и вывернуть руку в запястье, а она имела одинаково сильное желание выжить.

— Трент упоминал, что вчера вечером вы выпили совсем чуть-чуть.

После попытки допить пряный томатный сок, Слоан пристально посмотрел на нее.

— Так ты притащилась, чтобы лично увидеть утро после кутежа.

— Не совсем. — Ее пальцы теребили именную табличку, потом верхнюю пуговицу пиджака. — Я подумала, раз уж это моя вина, что ты так набрался, то я должна…

— Остановись. Если я напиваюсь, то только потому, что моя рука дотянулась до бутылки.

— Да, но…

— Мне не нужна твоя жалость, Калхоун, или твое чувство вины, гораздо больше мне нужна горничная.

— Прекрасно. — Гордость и характер вступили в войну. Гордость победила. — Я пришла утром только за тем, чтобы принести извинения.

Слоан откусил кусочек тоста. Тот произвел успокаивающее воздействие на бушующее море в животе.

— За что?

— За то, что наговорила, и за то, как вела себя вчера. — Не в состоянии стоять на месте, Аманда подошла к окну и раздвинула шторы, игнорируя шипение Слоана от сильной рези в глазах. — Хотя все еще думаю, что была совершенно права. В конце концов, я только знала, что ты сказал нечто такое, что причинило Сюзанне ужасную боль. — Но на ее лице застыло сожаление, когда Аманда повернулась. — Когда она рассказала мне о твоей сестре… и о Баксе… я поняла, что тебе пришлось пережить. Черт возьми, Слоан, ты мог бы и сам мне рассказать.

— Мог. И возможно, ты поверила бы мне.

Аманда снова вынула очки и начала крутить их за дужки, чтобы хоть чем-то занять руки.

— На самом деле это не вопрос доверия, а рефлекторной защиты. Ты не знаешь, через что прошла Сюзанна, и как глубоко она была травмирована. И если ты оберегаешь свою сестру, то должен понять, почему я не смогла вынести такой взгляд у нее. — Она снова убрала очки, и, когда посмотрела на него, ее глаза повлажнели. — Но я поступила еще хуже, потому что питаю к тебе чувства.

Если и существовало что-то, против чего Слоан не мог устоять, — то это слезы. Желая осушить их так же сильно, как и помириться, он поднялся и взял Аманду за руки.

— Я и сам наделал вчера ошибок. — Улыбаясь, он провел ее пальцами по своей щеке. Ощущение было приятным… чертовски приятным. — Предполагаю, тебе так же трудно приносить извинения, как и мне.

— Если ты имеешь в виду, что это похоже на глотание глыбы угля, то ты прав.

— Почему бы нам тогда не простить друг друга?

Но когда он склонил голову, чтобы поцеловать ее, она отстранилась.

— Мне и правда надо подумать какое-то время.

Слоан снова поймал ее руку.

— А мне и правда надо заняться с тобой любовью.

Ее сердце внезапно подпрыгнуло прямо к горлу. Как может человек, который двигается так неспешно, настолько стремительно перепрыгивать на другой предмет?

— Я… ох, при исполнении служебных обязанностей. Мой перерыв закончился, и Стенерсон…

— Почему бы тебе не позвонить ему?

Все еще улыбаясь, Слоан начал целовать ее пальцы. Похмелье перешло в тупую боль, почти незаметную по сравнению с другой — гораздо более приятной — болью внизу живота.

— Скажи ему, что мне крайне необходим помощник управляющего на пару часов.

— Думаю…

— Я знаю, что ты можешь это сделать, — пробормотал он, легко проводя губами по ее рту.

— Нет, мне действительно пора… — Ее рассудок затуманился, когда Слоан скользнул языком вниз по ее шее. — Мне надо вернуться на рабочее место. И я… — Аманда глубоко судорожно вздохнула, — должна убедиться. — Борясь за выживание, она отстранилась. — Я должна понимать, что делаю.

Слоан прижал руку к знакомым округлостям, что пронзило его до глубины существа. Он почувствовал, что какое-то время будет вынужден жить с этим ощущением и дальше.

— Вот что я скажу тебе, Калхоун. Подумай об этом — и основательно подумай — до окончания свадьбы. Как мы и договаривались раньше. — Прежде, чем она сумела расслабиться, он твердо обхватил пальцами ее подбородок. — И если после торжества ты не придешь ко мне, то лучше тебе по-быстрому куда-нибудь смыться.

У нее между бровями появилась морщинка.

— Звучит как ультиматум.

— Нет, это просто факт. На твоем месте я немедленно вышел бы через эту дверь, пока еще есть такой шанс.

С максимальным достоинством она прошла мимо него, потом повернулась с предостерегающей улыбкой.

— Наслаждайся завтраком, — бросила Аманда и хлопнула дверью с удвоенной силой.

И почти увидела, как он обхватил руками больную голову.


— Не ожидала, что буду так нервничать. — Кики взглянула на свадебное платье из белоснежного шелка и кружев, которое висело на дверце стенного шкафа. — Может, было бы лучше, если бы я просто надела нормальную одежду.

— Не смеши меня. И перестань волноваться. — Аманда нагнулась к сестре, добавляя немного румян на щеки. — По идее ты и должна нервничать.

— Почему? — недовольная собой Кики прижала руку к дрожащему животу. — Я люблю Трента и хочу выйти за него замуж. С какой стати я должна переживать именно сейчас, когда все это должно произойти? — Она оглянулась на платье и сглотнула. — Меньше чем через час.

Аманда усмехнулась.

— Возможно, мне придется вызвать тетю Коко и попросить ее сделать тебе инъекцию с птичьим пометом и пчелиным ядом.

— Очень смешно. — Но мысль и в самом деле развлекла настолько, что заставила улыбнуться. — Когда придет Сюзанна?

— Я же сказала: как только оденет детей. Дженни, может, и нравится идея нарядиться цветочницей, но Алекс крайне неохотно согласился нести кольца. Он предпочел бы притащить к алтарю пулемет, а не атласную подушку. И прежде чем ты снова спросишь меня, повторяю: Лила находится внизу и проверяет, все ли последние детали устроены должным образом. Хотя непонятно, почему мы думаем, что можем доверить ей это вместо меня.

— Она все сделает как надо. Она всегда прекрасно справляется, когда это важно. — Кики положила ладонь на руку Аманды. — А это важно, Мэнди.

— Знаю, солнышко. Сегодня самый важный день твоей жизни. — С затуманившимися глазами Аманда прижалась к щеке Кики. — О, я чувствую, что должна бы сказать что-то глубокомысленное, но могу только пожелать тебе быть счастливой.

— Я буду счастливой, ведь я словно никуда и не уезжаю отсюда. Большую часть времени мы станем жить здесь, кроме того, когда… когда придется ездить в Бостон.

Ее горло распухло.

— Не начинай, — предупредила Аманда. — Я имею в виду именно это. После всех усилий, которые я приложила, чтобы сделать тебя красивой, ты не выйдешь в сад с красными глазами и распухшим носом. — Хлюпнув собственным, она отстранилась. — А теперь позволь мне помочь тебе одеться.

Чуть позже Сюзанна вошла в комнату, держа за руки детей и с трудом справляясь с собственными слезами.

— О, Кики, ты замечательно выглядишь.

— Правда?

Невеста нервно теребила цепочку на шее. Платье представляло собой тоненькую колонну изящного простого покроя, украшенную только кружевами у шеи и внизу. — Может, надо было найти что-нибудь менее торжественное.

— Нет, это безупречно. — Сюзанна наклонилась к сыну, шурша собственным платьем. — Алекс, постой спокойно хотя бы пять минут, пожалуйста.

Тот изобразил злодейскую гримасу, которую отрабатывал перед зеркалом.

— Ненавижу пояса.

— Знаю, но если не хочешь, чтобы я повязала его вокруг твоего рта, придется потерпеть. — Вытерев ему нос, Сюзанна выпрямилась. — У меня кое-что есть для тебя.

И протянула Кики маленькую коробочку. Внутри лежал единственный сапфир в форме слезинки на плетеной золотой цепочке.

— Мамино ожерелье, — прошептала Кики.

— Тетя Коко отдала мне его, когда… в день моей свадьбы. — Сюзанна достала ожерелье и застегнула на шее сестры. — Я хочу, чтобы оно стало твоим и было на тебе сегодня.

Кики подняла руку и обхватила камень пальцами.

— Я больше не нервничаю.

— Значит, моя очередь паниковать. — Боясь сказать больше, Аманда быстро поцеловала невесту. — Побегу вниз, чтобы еще раз пройтись по списку.

— Мэнди…

Аманда улыбнулась через плечо.

— Да, конечно, пришлю Лилу наверх.

Она вышла и поспешила вниз, мысленно ставя галочки в списке дел. На минутку задержалась у зеркала в холле, чтобы привести в порядок цветочную веточку над ухом.

— Превосходно выглядишь.

Аманда оглянулась и увидела Слоана.

— Просто превосходно.

— Спасибо.

На мгновение оба испытали неловкость — мужчина в смокинге и женщина в струящемся длинном платье цвета спелых персиков.

— Я… м-м-м, а где Трент?

— Ему нужно пару минут побыть наедине. Отец достал его советами. — Слегка расслабившись, Слоан усмехнулся. — Когда мужчина женился так много раз, как мистер Сент-Джеймс, он обладает весьма интересной точкой зрения. — Он не смог удержаться от смеха при виде выражения лица Аманды. — Не волнуйся, мы с Коко увели его оттуда с фужером шампанского. Похоже, они старые друзья.

— Думаю, она познакомилась с ним давным-давно. — Когда Слоан направился к ней, Аманда начала говорить быстрее. — Потрясающе выглядишь. Не ожидала, что будешь так шикарно смотреться в смокинге. — Прежде, чем он закончил смеяться, она защебетала дальше: — Я имела в виду, что не ожидала, что он так тебе идет. Я имела в виду…

— А ты милашка, когда волнуешься.

Аманда перестала улыбаться. Насколько она могла вспомнить, он был единственным человеком, который когда-либо называл ее «милашкой».

— Мне действительно пора идти. — Пока не призналась себе в порыве поволноваться о его галстуке или чем-то одинаково сентиментальном. — Мы начнем через несколько минут. Надо позаботиться о гостях.

— Большинство из них уже в саду.

— Фотограф.

— Полностью готов.

— Шампанское.

— Во льду. — Слоан шагнул к ней и взял ее подбородок кончиком пальца. — Ты нервничаешь из-за свадьбы, Калхоун?

— Ага.

— Оставишь за мной танец?

— Конечно.

Он поиграл цветами в ее волосах.

— А потом?

— Я…

— Кики готова! — завопил Алекс с вершины лестницы. — Можем начинать эту дурацкую свадьбу.

Засмеявшись, Слоан поцеловал пальцы Аманды.

— Не беспокойся, я удостоверюсь, что жених на месте.

— Хорошо, и… черт! — Аманда выругалась, затем схватила звонящий телефон. — Алло? О, Уильям, я действительно не могу говорить. Мы собираемся начать церемонию… Завтра? — Она растерянно подняла руку к волосам. — Нет, конечно. Хм… да, это прекрасно. Еще лучше после обеда. В три часа? Увидимся.

Все еще выбитая из колеи, она повернулась и обнаружила, что Слоан наблюдает за ней очень холодными оценивающими зелеными глазами.

— Здорово рискуешь, Калхоун.

— Это совсем не то, что ты подумал. — Аманда поймала себя на том, что пытается объясниться и нахмурилась. — Что ты имеешь в виду под словом «рискуешь»?

— Именно это мы и должны будем обсудить попозже. Пора начинать.

— Ты абсолютно прав.

И они зашагали в противоположных направлениях.

Мгновением спустя женщины Калхоун по очереди спускались по садовой дорожке. Сначала Сюзанна, потом Лила, затем Аманда в сопровождении сияющей Дженни и вконец смущенного Алекса. Дети заняли места рядом с Амандой, старающейся не глазеть в сторону Слоана. Потом она про все забыла, когда увидела появившуюся Кики с легкой фатой на волосах. Рядом с ней шла Коко, готовая отдать мужу свою самую молодую племянницу, держа ее за руку и плача.

Аманда наблюдала, как сестра выходит замуж под изящной благоухающей глицинией. Сквозь туман слез видела, как мужчина, ставший ее зятем, надел изумрудное кольцо на палец Кики. Взгляд, которым обменялись новобрачные, гораздо красноречивее говорил об обещаниях, чем любые из произнесенных клятв. Сжав руки сестер, Аманда заметила, как Кики подняла лицо к Тренту, чтобы разделить их первый супружеский поцелуй.

— Это наконец закончилось? — Алекс хотел знать точно.

— Нет, — Аманда услышала собственные слова, пока взгляд снова дрейфовал к Слоану. — Все только начинается.

— Красивая свадьба. — После того как отец Трента основательно расцеловал Аманду, она сумела кивнуть в знак согласия. — Трент сказал мне, что в основном это ваша заслуга.

— Я умею хорошо организовывать, — ответила она и предложила ему тарелку для фуршета.

— Как удивительно все сложилось, — произнес Сент-Джеймс II. — Год назад я катался на своей яхте в заливе, увидел этот особняк и сразу же загорелся желанием заполучить его. А теперь мало того, что часть этого дома относится к моему бизнесу, так еще и другую часть занимают новые родственники.

Он посмотрел вокруг и увидел танцующих на террасе Трента и Кики.

— Она сделала его счастливым, — спокойно продолжил он. — Чего я так и не смог добиться для себя. — Рассеянно пожав плечами, отбросил эти мысли в сторону. — Хотите потанцевать?

— С удовольствием.

Они едва сделали три шага на танцевальной площадке, когда Слоан закружил Коко вокруг и ловко поменялся партнершами.

— Мог бы и спросить, — пробормотала Аманда, когда его руки скользнули вокруг нее.

— Я уже спрашивал. В любом случае ей хочется пофлиртовать с ним вместо того, чтобы рассматривать как дальнего родственника.

— А он теперь и есть дальний родственник. — Но, оглянувшись, увидела, что Коко уже смеется с Cент-Джеймсом. — Думаю, все идет гладко.

— Как по маслу. — Так же гладко, отметил он, как она вписывается в его руки. — Ты проделала хорошую работу.

— Спасибо, но надеюсь, что это последняя свадьба, которую я организовывала, и следующая будет не скоро.

— Разве ты не мечтаешь о замужестве?

Аманда пропустила шаг и едва не наступила ему на ногу.

— Нет… то есть, да, но не всерьез.

— Очень определенный ответ.

— Я имею в виду, что свадьба не значится в моих ближайших планах. — И неважно, какая тоска захлестнула ее, когда она представила себя вместе со Слоаном под глицинией. — Следующие несколько лет я собираюсь работать в «Пристанище». Я всегда мечтала управлять первоклассной гостиницей и определять стратегию ведения дел, а не просто выполнять чужие указания. Это то, ради чего я работала, и теперь, когда Трент предоставил мне шанс, не могу позволить себе разделить приоритеты.

— Интересный взгляд на вещи. А для меня это всегда был вопрос оказаться привязанным к одному человеку в одном месте, а потом обнаружить, что совершил ошибку.

— И это тоже. — Расслабившись от того, что они не затеяли спор, Аманда улыбнулась. — Я никогда не спрашивала, но предполагаю, что ты много путешествовал.

— Побывал кое-где. С портативной чертежной доской. Тебе и самой могло бы понравиться съездить куда-нибудь, посмотреть конкурирующие отели. Почему бы нам не пойти в какое-нибудь тихое место и не поговорить об этом?

— Извини, я занята. И если хочешь быть полезным, то займешься обязанностями шафера, пойдешь и принесешь с кухни еще несколько бутылок шампанского.

Аманда подхватила его под руку.

— А я в любом случае должна бежать за лентами.

— Лентами?

— Чтобы украсить автомобиль. Они в моей комнате.

— А скажи-ка мне, — начал Слоан, когда они дошли до кухни, — почему бы мне не сходить с тобой в твою комнату и не помочь тебе принести ленты?

— Потому что я хочу украсить автомобиль прежде, чем они вернутся из медового месяца.

И умчалась, смеясь. Аманда была уже на полпути в коридоре второго этажа, когда скрип половиц наверху заставил ее остановиться. Привыкшая к шорохам и стонам старого дома, она нахмурилась. Шаги, поняла она. Определенно шаги. Гадая, не решил ли кто-то из гостей предпринять импровизированный тур, Аманда направилась назад к лестнице. На площадке третьего этажа обнаружила свернувшегося в клубок и спящего Фреда.

— Прекрасный сторожевой пес, — пробормотала Аманда и наклонилась, чтобы встряхнуть собаку, но Фред просто перевернулся и захрапел, как пьянчужка. — Фред? — встревожившись, она снова потрясла его, но вместо того чтобы подпрыгнуть и начать играть, он лежал неподвижно.

Когда Аманда обхватила пса, то его голова бессильно повисла у нее на руке. И как только она подняла собаку, ее толкнули сзади и послали головой вперед в стену.

Ошеломленная, растянувшись на собаке, Аманда с усилием встала на колени. Кто-то бежал вниз по лестнице. Она вскочила на ноги, охваченная калхоуновским гневом, подхватила Фреда под подмышку, как пушистый футбольный мяч, и помчалась вдогонку. Потом резко замерла на площадке второго этажа и навострила уши. Выругавшись, зашагала по своему этажу, каблуки цокали по деревянным полам. Слоан поймал ее, когда она с размаху наткнулась на него.

— Тпру. Что за спешка? — Усмехаясь, он смотрел на растрепанные волосы и цветочную веточку, теперь болтающуюся на плече. — Чем ты тут занималась, Калхоун? Каталась на собаке?

— Ты видел его? — резко спросила Аманда, вырвалась из хватки Слоана и помчалась к двери.

— Кого?

— Кто-то был наверху. — Сердце билось быстро и тяжело, чего она не заметила раньше. Как и того, что ноги дрожат. — Кто-то забрался на третий этаж. Я не знаю, что они сделали с Фредом.

— Держись. — Теперь Слоан осторожно вел ее назад к лестнице и замедлил шаги. — Дай посмотрю.

Он взял собаку, затем оттянул ей веко и выругался. Когда оглянулся на Аманду, в глазах горела жесткая мрачность, которую она никогда раньше не видела.

— Кто-то ввел ему снотворное.

— Снотворное? — Аманда забрала Фреда и прижала к груди. — Кому понадобилось усыплять бедного песика?

— Думаю, тому, кто не хотел, чтобы он залаял. Расскажи мне, что случилось.

— Я услышала кого-то на третьем этаже и пошла посмотреть. И нашла Фреда, лежащего там. — Она уткнулась в щенка. — Когда я начала поднимать его, кто-то толкнул меня в стену.

— Ты не ранена?

Слоан тут же обхватил ладонями ее лицо.

— Нет. — Она раздраженно выдохнула. — Если бы я не растерялась на минуту, то поймала бы его.

Слоан откачнулся на пятках, глаза сузились.

— А тебе не пришло в голову позвать на помощь?

— Нет.

Дыхание щенка защекотало ей плечо, когда Аманда притянула его ближе.

— Идиотка.

— Знаешь, O'Рили, никто не имеет права безнаказанно шнырять по моему дому и наносить вред моей собаке. Если бы он не застал меня врасплох, я поймала бы его.

— И что потом? — потребовал он. — Господь всемогущий, Аманда, неужели ты не понимаешь, что дело могло не ограничиться одним толчком.

Честно говоря, она и не подумала об этом. Но это не меняло сути дела.

— Я могу позаботиться о себе. Уже плохо, когда люди ломятся в дверь или болтаются по нашей земле, но когда они начинают врываться в дом, то должны отвечать за это. — Аманда удовлетворенно кивнула, потом поднялась на ступеньку. — В любом случае я его здорово напугала. Он так рванул, что к настоящему времени наверняка уже на полпути к деревне. Не думаю, что он вернется. Что там с Фредом?

— Я о нем позабочусь. — Слоан взял у нее спящего щенка. — Ему надо просто выспаться, чтобы избавиться от отравы. И ты должна вызвать полицию.

— После свадьбы. — Она покачала головой, прежде чем он успел возразить. — Я не испорчу Тренту и Кики этот день только потому, что какой-то болван решил поохотиться за сокровищами. Что я сделаю, так это проверю третий этаж и посмотрю, нет ли там кого. Потом вернусь и удостоверюсь, что все идет хорошо, пока не пришло время бросать рис в невесту и жениха. Затем вызову полицию.

— Все понял. Красиво и аккуратно, как всегда. — Взрывная часть его характера просачивалась в голос. — Не всегда все получается, как планируешь.

— Я заставлю это сработать.

— Уверен, что заставишь. Такой пустяк, как неудавшийся грабеж и небольшое нападение не испортит твои ближайшие планы. Точно так же ты не можешь позволить себе кого-то, например меня, чтобы не нарушить долгосрочные.

— Не вижу, чтобы ты был сильно расстроен.

— Конечно, не видишь, — твердо ответил Слоан. — Ты слышишь, что в доме кто-то есть, там, где никого не должно быть, получаешь удар по голове, но даже не думаешь позвать меня. Ты не собираешься просить у кого-либо помощи, даже если этот кто-либо влюблен в тебя.

Комок в ее груди вернулся, заставляя голос прерываться.

— Я просто делала то, что должна.

— Да, — медленно кивнул Слоан. — Ты идешь вперед и делаешь то, что должна в данный момент. Не смею стоять у тебя на пути.


Глава 8


«Я не буду стоять у нее на пути, — пообещал себе Слоан. — Эта женщина достаточно позабавилась, сводя меня с ума. Хватит».

Он вышел из спальни на балкон, пытаясь наслаждаться благоуханным майским вечером. Слоан покинул Башни, как только выдалась возможность. Конечно, он выполнил свои обязанности. Аманда не единственная, кто способен удовлетворять ожидания окружающих. С помощью Сюзанны и детей Слоан украсил автомобиль молодоженов, приклеив улыбку на лицо, щедро разбрасывал рис и даже пожертвовал Коко свой носовой платок, потому что ее собственный не справился с потоком счастливых слез. Он дожидался с волнующейся Лилой первого неуверенного лая Фреда.

И все это время горел, как в аду.

Аманда не нуждается в нем. Тот факт, что он сам до сих пор не осознавал, насколько жаждет стать ей необходимым, не облегчает дело. Он рядом, готовый стряхивать пыль с ее ног, а она в одиночку преследует воров или отправляется на свидание с парнем по имени Уильям.

Хорошо, что не успел выставить себя перед ней полным идиотом.

У нее есть работа — у него тоже. У нее своя жизнь — у него тоже. Пришло время рассмотреть перспективы. Только невменяемому может придти в голову мысль связаться со вспыльчивой особой типа «или-по-моему-или-никак». Нормальный мужчина хочет радушную сговорчивую женщину, которая поможет ему расслабиться после долгого дня, а не такую, которая раздражает каждым вздохом.

Итак, надо выкинуть Аманду Калхоун из головы и обрести счастье.

— Слоан.

Он обернулся, все еще держа руку на перилах. Аманда стояла в дверном проеме, напряженно стиснув пальцы. Она сменила шелковое платье на свежую хлопковую блузу и слаксы. По-домашнему удобная, простая и ничуть не сексуальная одежда заставила тут же подпрыгнуть сердце.

— Я постучала, — начала она, затем, неловко пожав плечами, ступила на балкон. — Я боялась, что ты не впустишь меня, поэтому взяла универсальный ключ.

— Разве это не противоречит правилам?

— Да. Извини, но не получилось поговорить с тобой дома. И не уверена, что хотела этого. Даже после того, как уехала полиция, и все вошло в нормальную колею, я не могла успокоиться.

Аманда глубоко вздохнула. Очевидно, Слоан не собирается облегчить ситуацию, а намерен стоять там в белой расстегнутой рубашке навыпуск, с босыми ногами и настороженными глазами.

— Чувствую себя как-то неуютно, потому что дело не закончено.

— Ясно. — Слоан зажег сигару и прислонился спиной к поручню. — Ближе к делу.

— Это не так просто, как кажется. — Своенравный бриз трепал ее волосы, и Аманда досадливо откинула локоны назад. — Я расстроилась и рассердилась тогда… ведь в доме находился кто-то посторонний. В моем доме. Знаю, ты беспокоился обо мне, а я была почти груба с тобой. Слегка придя в себя, поняла, что ты оскорбился, потому что я не попросила тебя помочь.

Слоан выдохнул дым.

— Переживу.

— Ну… — Аманда прервалась и начала вышагивать поперек узкого балкона, резко разворачиваясь. Нет, он не собирался помогать ей. — Я привыкла справляться со всем самостоятельно и всегда была способна найти логичное решение или самый прямой маршрут. Это часть моего характера. Если что-то должно быть сделано, я делаю это. Обязательно. Не то чтобы я никогда не нуждалась в помощи. Просто… просто чаще просят меня, чем я кого-то.

— Одна из вещей, которой я восхищаюсь в тебе, Аманда, — как упорно ты добиваешься своей цели. — Слоан не сводил с нее задумчивого взгляда. — Почему бы тебе прямо не сказать, что собираешься делать со мной?

— Я не знаю, что мне делать с тобой. — Когда ее голос повысился, она изо всех сил попыталась успокоиться и начала снова: — И мне это не нравится, потому что я всегда могу рассчитать, как поступить, если обдумываю проблему достаточно долго. Но сколько бы я ни размышляла на этот раз, не в состоянии найти ответ.

— Возможно, дело в том, что два плюс два не всегда четыре.

— А должно быть, — настаивала Аманда. — По крайней мере, у меня всегда было так. Все, что я понимаю, — ты заставляешь меня чувствовать… что-то такое, чего я никогда не испытывала прежде. И это страшит меня. — Когда она крутанулась назад, то Слоан увидел, что ее глаза расширились и потемнели от гнева, а может, от страха. — Я знаю, для тебя все легко, но не для меня.

— Легко для меня? — повторил Слоан. — Ты думаешь, что это легко для меня? — Разъяренным движением он отбросил сигару и втоптал в пол. — Я сгораю на медленном огне, начиная с той минуты, как положил на тебя глаз. Это нелегко для мужчины, Аманда, поверь мне.

Аманда почувствовала, что стало трудно дышать, и ее голос сорвался на шепот:

— Никто никогда не желал меня так, как ты. Это пугает. — Аманда сжала губы. — И я никогда никого не хотела так, как тебя. Это ужасает.

Слоан потянулся и поймал ее запястье.

— Только не жди, что после сказанного и того, как смотришь на меня прямо сейчас, сможешь уговорить меня позволить тебе уйти.

Борясь с паникой и возбуждением одновременно, Аманда покачала головой.

— Я говорю совсем не о том.

— Так объясни толком.

— Черт побери, Слоан, я не требую, чтобы ты был разумным, не собираюсь ничего объяснять. Заставь меня прекратить раздумывать и колебаться. И немедленно.

Застонав, Аманда обхватила его руками, прижала губы к его рту и получила именно то, что хотела.

Страх. Она боялась, что сделала опрометчивый шаг с края крутого обрыва.

Возбуждение. Она шагнула с широко раскрытыми глазами.

И он был с нею, весь целиком. Их тела свободно парили вместе, подхваченные встречным ветром и взлетающими потоками.

— Слоан…

— Не говори ни слова.

Его руки крепко обвились вокруг нее, губы прижались к шее. Пульс, неистово бьющийся там, точно соответствовал ритму его сердцебиения. Именно этого он жаждал. Такого единения. Слоан понял, что никогда не обретал подобного с другой женщиной.

— Ни слова. Просто пойдем внутрь.

Он привел ее с балкона в спальню, оставив дверь открытой, впуская закат и аромат воды и цветов. Сначала погладил ее волосы, с восхищением следя, как пряди скользят сквозь пальцы. Потом нежным, как шепот, касанием дотронулся до ее рта. Нет, он ничего не собирался говорить, потому что сомневался, что сможет подобрать правильные слова, чтобы выразить, что у него на сердце. Но он может показать ей.

Аманда, задрожав, обняла Слоана. Сейчас ей хотелось быть сильной, а не слабой. И все же, пока его губы бродили по ее лицу, она трепетала.

Медленно-медленно, едва дотрагиваясь до нее, Слоан расстегнул блузку и сдвинул с плеч. Под ней обнаружилась белая хлопковая майка, которая заставила его улыбнуться. Он должен был предвидеть, что под практичную одежду его Аманда наденет что-нибудь еще более практичное. Не сводя с нее глаз, Слоан расстегнул ее слаксы, и они упали на пол. Когда она потянулась за ними, он перехватил ее руки.

— Нет, просто позволь мне ласкать тебя. Позволь увидеть, что это делает с тобой.

Аманда покорно закрыла глаза, пока его пальцы двигались, легонько прослеживая изгибы ее груди. Он так осторожно гладил ее, словно она была создана из тончайшего стекла. Изощренно эротичная, робкая нежность заставила кровь бешено мчаться по венам, зажигая плоть, пробуждая чувственность, и женщина ощутила, что может умереть от нестерпимого томления.

Аманда откинула голову назад, из горла вырвался невольный стон, в то время как Слоан продолжал неспешные исследования. Он заметил вспышку удовольствия на ее лице, почувствовал, как затрепетало горячее тело. Желание бурлило в нем, когда он невесомыми касаниями обводил большими пальцами соски, набухшие под хлопком. Потом его язык заменил руки, и Аманда отчаянно уцепилась за широкие плечи, удерживаясь на месте.

— Пожалуйста… Я не могу…

Теперь она стремительно падала в бездну, колени подогнулись, но Слоан поймал ее, подхватывая и укачивая, целуя и укладывая на кровать.

— Никто, — прошептала Аманда ему в губы, — никто никогда не занимался со мной любовью так.

— Я только начал.

И Слоан не обманул. Неторопливыми движениями довел ее до точки, которой она никогда не достигала, удержал там, и снова нежно принялся подгонять. Каждым прикосновением распахивая двери, прежде крепко запертые, он оставлял их широко открытыми, чтобы свет и ветер пронизывали насквозь. Когда Аманда, дрожа, выгибалась под ним, он успокаивал ее, пока она не погружалась еще глубже.

Ее вкус был совершенным — мед здесь, виски там, потом изысканный сахарный леденец. Слоан пробовал повсюду, покусывая кожу, спускаясь по шее, предплечьям, по нестерпимо длинным великолепным ногам. Всякий раз, когда искушение добиться собственного освобождения становилось невыносимым, Слоан обнаруживал в себе новую жажду.

Он прошелся руками по ее телу, подталкивая вверх рубашку, затем снял одежду через голову. Наконец, медленно провел по гладкой коже ее груди. Аманда вцепилась ему в волосы, прижимая ближе, потому что краски, казалось, померкли в глазах.

Сгораю на медленном огне. Так он сказал? — неистовствовала она, пока его опытные губы потихоньку спускались вниз, потом еще ниже, и еще… Она поняла его теперь, когда пылала огнем изнутри, становясь горячее и горячее. Искры пронзали ее — крохотные всполохи невыразимого наслаждения, такого же древнего, как звезды, испокон веков мерцающие в небе за окном.

Слоан отшвырнул в сторону последний барьер, и Аманде оставалось только извиваться под его руками, дыхание с всхлипами вырывалось из легких.

Когда Слоан резко нажал языком, она выгнулась под ним, комкая простыню в стиснутых кулаках. Ощущения сотрясали все тело, слишком сильные, слишком острые. Аманда изо всех сил пыталась разобраться в них, но они составляли единый хаотичный лабиринт без начала и конца.

Осознает ли она, как много раз выкрикивала его имя? Осознает ли, что ее тело движется в естественном размеренном ритме, словно он уже в ней? Слоан подводил ее к вершине постепенно, смакуя каждый момент, поглощая каждый всхлип, улавливая каждую потребность, каждое желание. Ее веки трепетали, глаза — темные и ошеломленные — были распахнуты.

Аманда замечала только его лицо, так близко к своему… и его напряженный взгляд.

Она грациозно подняла руки и отбросила рубашку Слоана, чтобы ласкать его, как и он ее, потом приподнялась, прижала губы к его груди, скользнула ими к шее. Регулятор света мягко увеличил освещение. Бриз успокаивался. В древнем танце Аманда двигалась по Слоану, раздевая, показывая, что он сделал с ее сердцем то же, что и с телом. Ее губы лукаво изогнулись у его плоти, когда она почувствовала, что он задрожал. Восторг нахлынул на нее, словно чистая и блестящая вода, рот охотно раскрылся под его губами, и она позволила себе утонуть в поцелуе.

С невнятным вздохом Слоан проник в нее. У Аманды прервалось дыхание, потом она тихонько выдохнула. Они двигались синхронно, сознательно замедляя завораживающие колебания. Сладость вызвала слезы на глазах, которые Слоан выпил поцелуями.

Постепенно нега превратилась в нестерпимый жар, жар — в яростное пламя. Страсть затуманила зрение, и Аманда почувствовала, как напряженно сплелись их пальцы, пока она вздымалась на вершину гребня. Его имя слетело с ее губ, и он взлетел вместе с ней.

Слоан лежал, прижимая губы к хрупкой шее, по-прежнему впитывая ее вкус. Аманда затихла под ним, дыша глубоко и ровно. Он спросил себя, не заснула ли она, и попытался перенести свой вес на сторону. Но ее руки скользнули вверх и снова обвили его.

— Не надо, — попросила она хриплым шепотом, и это снова заставило петь его кровь. — Не хочу, чтобы все уже закончилось.

Чтобы удовлетворить обоих, Слоан перекатился, перенеся ее наверх, полностью изменив позицию. Ее волосы щекотали его кожу — пустяк, доставляющий огромное счастье.

— Как ты?

— Прекрасно. — Аманда уткнулась ему в щеку. — Все было очень, очень прекрасно.

— И только?

— Х-м-м. Прямо сейчас — да. Не припомню, чтобы когда-нибудь в жизни испытывала такое удовольствие.

— Вот и хорошо. — Зарывшись пальцами в ее волосы, Слоан удержал ее голову, изучая лицо. — Становится слишком темно, ничего не видно. — И, потянувшись, включил свет.

Аманда ладонью загородила глаза.

— Зачем ты это сделал?

— Затем, что хочу видеть тебя, когда мы снова займемся любовью.

— Снова? — Хихикая, Аманда опустила голову ему на плечо. — Ты, должно быть, шутишь.

— Нет, мэм. Полагаю, что смогу вновь любить тебя еще до восхода солнца.

Она прижалась к нему, чувствуя себя совершенно расслабленной.

— Я не могу остаться на ночь.

— Поспорим?

— Нет, правда. — Аманда выгнулась, как кошка, когда он погладил ей спину. — Мне жаль, но у меня длинный список дел на завтрашнее утро. О… — Она затрепетала от его прикосновений. — Какие у тебя замечательные руки… Замечательные, — пролепетала она, теряясь в долгом мечтательном поцелуе.

— Останься.

Она задрожала всем телом, чувствуя, как он твердеет в ней.

— Ну, может, еще на чуть-чуть.


Аманда пошевелилась, постепенно просыпаясь. Удовлетворенно вздохнув, потянулась и неохотно открыла глаза. Яркий солнечный свет затопил комнату, рядом в кровати никого не было, и, откинув с лица упавшие волосы, она села на постели.

Слоан добился своего, подумала Аманда с полуулыбкой: она осталась на ночь, и он не мог насытиться ею — или она им — до восхода солнца.

Это была, честно призналась она себе, самая великолепная ночь в ее жизни. И где, черт возьми, Слоан?

Будто уловив ее сигнал, он вошел, подталкивая тележку службы обслуживания номеров.

— Доброе утро.

— Доброе.

Аманда улыбнулась, хотя чувствовала себя неловко рядом с ним — одетым — все еще голая и в кровати.

— Я заказал нам кое-что на завтрак. — Ощущая ее затруднительное положение, Слоан поднял белый махровый халат со стула. — Презент от «Стража залива», — сказал он и вручил ей, затем склонился, даря неторопливый поцелуй. — Почему бы нам не поесть на балконе?

— Это было бы замечательно. Дай мне минутку.

Когда Аманда присоединилась к нему, на бледно-голубой скатерти стояли тарелки и единственная роза в прозрачной вазе. Ее глубоко тронуло, что Слоан так нежно заботится о ней не только ночью, но и утром.

— Ты обо всем подумал.

— Все только для тебя, — усмехнулся Слоан, усаживаясь напротив нее. — Мы можем рассматривать это как первое свидание, потому что раньше я никак не мог уговорить тебя поесть со мной.

— Нет. — Она опустила глаза, наливая кофе им обоим. — Не мог.

Аманда машинально комкала в руках салфетку. Они завтракают, подумала она, после долгой ночи наслаждения, но никогда даже не ездили в одном автомобиле, не делили между собой пиццу, не болтали по телефону.

Это идиотизм, сказала она себе. И это пугает.

— Слоан, понимаю, что на этой стадии звучит глупо, но мне… У меня нет привычки проводить ночи с мужчинами в гостиничных номерах. И обычно я не сближаюсь с кем-то, кого так мало знаю.

— Не продолжай. — Он накрыл ее руку своей, вынуждая взглянуть на него. — Поездка получилась слишком быстрой для нас обоих. Возможно потому, что с нами произошло нечто особенное. Я люблю тебя, Аманда. Нет, не шарахайся от меня. — Он усилил захват. — Обычно я терпеливый человек, но с тобой очень тяжело оставаться терпеливым, однако я постараюсь дать тебе время.

— Если бы я сказала, что люблю тебя… — Аманда облегченно выдохнула, — что случилось бы тогда?

В его глазах что-то сверкнуло и заставило и так неустойчивый пульс забиться еще быстрее.

— Иногда невозможно знать все ответы. Ты должна быть готова сыграть в рискованную игру.

— Я никогда не была рискованным игроком. — Аманда прикусила губу, решив преодолеть последний приступ страха. — Я не пришла бы сюда вчера вечером, если бы не любила тебя.

Слоан поднял ее руку, прижал губы к ладони и улыбнулся.

— Знаю.

Она рассмеялась и от облегчения, и от озорства.

— Знаешь, но просто должен был услышать, как я скажу это.

— Правильно. — Его взгляд внезапно стал очень серьезным. — Я должен был услышать. Женщины — не единственные, кто нуждается в словах, Аманда.

Нет, подумала она, не единственные.

— Я люблю тебя, но все-таки пока еще немного испугана. Я хотела бы придти к этому медленно, шагая вместе с тобой.

— Согласен. Мы можем начать наше первое свидание, пока не остыла яичница.

Аманда непринужденно намазала маслом кусок тоста и разделила со Слоаном.

— Знаешь, за все время, что я работаю здесь, ни разу не сидела ни на одном из балконов, любуясь заливом.

— Никогда не пробиралась в пустующий номер и не изображала из себя гостя? — Слоан засмеялся. — Конечно, только не ты. Тебе бы такое и в голову не пришло. И как ощущения — увидеть все с обратной стороны?

— Ну, удобная кровать, просторные гостиничные халаты и замечательный вид из окна. — В глазах искрился смех, беззаботный непринужденный смех. — Однако в «Пристанище в Башнях» мы предложим все это и еще больше. Минеральный источник, романтичные камины, приветственное шампанское на каждый заезд… и я буду всем этим управлять для Трента… первоклассная еда, приготовленная тетей Коко — всемирно известным поваром, в общем, полный комплект, начиная с атмосферы начала столетия и заканчивая призраками и легендарным спрятанным сокровищем. — Аманда оперлась подбородком на руки. — Если не сумеем найти изумруды раньше, чем откроемся.

— На самом деле веришь, что они все еще существуют?

— Да, но не потому, что полагаюсь на мистический подход тети Коко и поддерживающей ее Лилы. Тут все логично: они действительно были, и если бы кто-либо из семьи продал их, это выплыло бы наружу. Поэтому они все еще где-то здесь. Четверть миллиона в драгоценностях просто так не исчезает.

Слоан поднял бровь.

— Они что, настолько дорого стоят?

— О, теперь, вероятно, даже больше… даже не учитывая художественной ценности или интригующей истории.

Слоан полностью переоценил ситуацию.

— Итак, что мы имеем: пятеро женщин и двое детей живут совершенно одни в забитом антиквариатом доме, плюс целое состояние в драгоценностях. И никакой системы безопасности.

Аманда слегка нахмурилась.

— Дом точно не забит антиквариатом: за последние годы нам пришлось многое распродать. И никогда не было каких-либо проблем. Да, и потом, мы не такие уж беззащитные.

— Знаю. Женщины Калхоун умеют позаботиться о себе. Но я начинаю думать, что помимо того, что они упрямые, они еще и глупые.

— Так, подожди-ка минутку…

— Нет, это ты подожди. — Слоан махнул в ее сторону вилкой, подчеркивая слова. — Самое первое, что мы сделаем утром, — займемся охранной системой.

Аманда и сама уже пришла к такому же выводу после вчерашнего инцидента. Но это не означало, что ей можно указывать.

— Ты не будешь распоряжаться моей жизнью.

— Значит, просто из упрямства ты проигнорируешь очевидное, потому что именно я поднял этот вопрос, и рискнешь тем, что кто-то может снова ворваться в дом и травмировать детей.

— Не вкладывай слова мне в рот, — парировала Аманда. — Последние две недели я интересовалась системами безопасности.

— Почему бы просто не объяснить мне это?

— Потому что ты был слишком занят, раздавая мне приказы. — Она сказала бы что-нибудь еще, но отвлек гудок одного из туристских теплоходов. — Сколько времени?

— Около часа.

— Часа? — Ее глаза стали огромными. — Дня? Это невозможно, мы же только что встали.

— Очень даже возможно, если заснуть на рассвете.

— У меня на сегодня запланировано миллион дел. — Аманда уже отодвигалась от стола. — Надо прибраться после свадебного приема. Два часа назад отец Трента должен был придти на поздний завтрак, а в три — встреча с Уильямом.

— Постой-ка. — Слоан поднялся со стула. — Ты же не собираешься встречаться с ним?

— С мистером Сент-Джеймсом? Он наверняка уже уехал. Не могу поверить, что поступила так невежливо.

— С Уильямом, — уточнил Слоан, поймав ее руку. — Привлекательный, умный, воспитанный, обаятельный мужчина, с которым ты как-то ужинала.

— Уильям? Ну конечно, я увижусь с ним.

— Нет. — Он притянул ее к себе. — Не увидишься.

Опасный свет в его глазах зажег огонек в ее собственных.

— Я только что сказала тебе, что не позволю распоряжаться моей жизнью.

— Плевать я хотел, что ты там сказала. Нет ни единого чертового шанса, что я дам тебе выпорхнуть из моей постели и помчаться на свидание с другим мужиком.

Аманда недовольно выдернула руку.

— Я не нуждаюсь в твоих разрешениях. Заруби это себе на носу. И потом, это не свидание. Уильям Ливингстон — антиквар, и я обещала ему показать Башни. Он получит бесплатную экскурсию, а я — бесплатную оценку мебели. А теперь отойди.

Она отпихнула Слоана и прошла в ванную. Бурча всю дорогу, выскользнула из халата. Аманда только отрегулировала температуру воды, встала под душ и задернула занавеску, как та рывком распахнулась.

— Черт побери, Слоан!

Аманда сдвинула влажные волосы с глаз и прищурилась.

— Он антиквар?

— Именно это я и имела в виду.

— И хочет взглянуть на мебель?

— Точно.

Слоан засунул большие пальцы в петли на поясе джинсов.

— Я пойду с тобой.

— Прекрасно. — Небрежно пожав плечами, она взяла мыло и начала намыливаться. — Изобрази из себя болвана-собственника.

— Легко.

Ворча себе под нос, Аманда подняла глаза и совсем не удивилась, увидев, как Слоан снимает рубашку.

— Что ты делаешь?

Усмехаясь, Слоан отбросил одежду в сторону.

— Угадай с трех раз. Хотя такая проницательная леди сумеет угадать с одного.

Она старалась не хихикать, пока он стягивал джинсы.

— У меня нет времени прямо сейчас забавляться водными играми.

— О, уверен, что прямо сейчас мы сможем улучить пару минут.

— Возможно. — Аманда сжала влажное мыло и бросила в Слоана, одобрительно кивнув, когда он ловко поймал его. — Если для начала потрешь мне спинку.


Перед тем как выйти из автомобиля, Ливингстон проверил миниатюрное записывающее устройство и крошечную камеру в кармане. Он очень любил технические новинки и решил, что сложное оборудование придает работе налет элегантности. С того момента, как прочитал о калхоуновских изумрудах, он просто заболел ими, больше чем любыми другими драгоценностями, которые украл за свою долгую преступную карьеру. Его разыскивал Интерпол, а сам Уильям скромно признавал, что является одним из самых умных и неуловимых воров на двух континентах.

Изумруды представляли собой вызов, которому он не мог противиться. Они не заперты в хранилище, не выставлены в музее и не украшают шею какой-нибудь богатой матроны. Они спрятаны где-то в причудливом старинном особняке и ждут смельчака, который найдет их. И это будет он.

Ливингстон мог применить насилие в своей работе, но редко прибегал к нему. Он сожалел, что напал на Аманду днем раньше, но был слишком выбит из колеи, когда она спугнула его во время поисков.

Сам виноват, упрекнул он себя, шагая к парадной двери Башен, — проявил нетерпение, решив, что свадьба отвлечет всеобщее внимание и даст ему время и необходимое уединение для изучения интерьера дома. Однако сегодня он сможет бродить по комнатам как гость.

Хотя он всего лишь вор из южных районов Чикаго, но, когда Уильям надевал костюм за две тысячи долларов, имитировал легкий британский акцент и изящные манеры, даже самые разборчивые люди приглашали его к себе.

Он постучал и стал ждать. Первым послышался лай, и Ливингстон злобно сузил глаза. Он терпеть не мог собак, к тому же маленький мерзавец едва не укусил его, пока он вкалывал ему дозу снотворного.

Когда Коко открыла дверь, глаза Ливингстона вновь были ясными, и очаровательная улыбка заняла свое место.

— Мистер Ливингстон, очень рада снова видеть вас. — Коко уже протянула руку, но сочла более разумным сначала схватить Фреда за ошейник, пока собака не вцепилась в икры мужчины. — Фред, немедленно прекрати. Следи за своими манерами. — Игнорируя рычание, Коко растерянно улыбнулась. — На самом деле это очень дружелюбное животное и никогда так себя не ведет, но вчера вечером он попал в неприятную ситуацию и до сих пор не пришел в себя. — Подняв Фреда на руки, она позвала Лилу. — Не лучше ли нам пройти в гостиную?

— Надеюсь, что не злоупотребляю вашим временем, миссис Макпайк. Я просто не сумел устоять перед уговорами Аманды осмотреть ваш очаровательный дом.

— Мы рады приветствовать вас. — Коко все больше смущалась, потому что Фред продолжал рычать и рваться из рук. — Аманды еще нет, хотя не могу понять, что ее так задержало. Она всегда очень пунктуальна.

Лила фыркнула, спускаясь по лестнице.

— Я могу точно сказать, что ее так задержало. — Но смех в глазах погас, когда она узнала гостя. — Еще раз здравствуйте, мистер Ливингстон.

— Мисс Калхоун.

Его не беспокоило, что она смотрит на него так, словно видит насквозь — через лощеный внешний облик жесткий каркас внутри.

— Фред немного нервничает сегодня. — Коко бросила на Лилу быстрый просительный взгляд и передала ей рычащего щенка. — Почему бы тебе не забрать его на кухню? — Руки Коко слегка дрожали, пока она приглаживала волосы. — Возможно, немного травяного чая успокоит его.

— Я позабочусь о нем. — Лила вышла из комнаты, бормоча щенку: — Мне он тоже не нравится, Фред. Как ты думаешь, с чего бы это?

— Вот и хорошо. — Коко с облегчением снова улыбнулась. — Как насчет хереса? Вы можете наслаждаться им, пока я продемонстрирую вам необыкновенный лакированный комод. Времен Карла Второго[12], полагаю.

— Был бы счастлив.

Вор также был счастлив взять на заметку, что на дамочке превосходный жемчужный гарнитур с серьгами в комплекте.

Аманда прибыла двадцать минут спустя со Слоаном, упрямо шагающим рядом, и обнаружила тетю, рассказывающую Ливингстону семейную историю и одновременно показывающую восхитительный комод восемнадцатого столетия.

— Уильям, я очень сожалею, что опоздала.

— Не стоит. — Ливингстон бросил на Слоана единственный взгляд и пришел к выводу, что Аманду не удастся сделать пропуском в Башни. — Ваша тетя — самая очаровательная и знающая из хозяек.

— Тетя Коко знает о мебели больше, чем любая из нас, — согласилась Аманда. — А это Слоан O'Рили. Архитектор, проектирующий реконструкцию Башен.

— Мистер О'Рили. — Рукопожатие вышло коротким. Слоан заранее невзлюбил все превосходные характеристики потягивающего херес антиквара. — Работа здесь, должно быть, представляет настоящий вызов.

— О, я справляюсь.

— Я только что рассказывала Уильяму, как медленно и утомительно просматривать все старые бумаги. Не настолько уж возбуждают эти сокровища, как представляет пресса. — Коко просияла. — Но я решила провести еще один séance. Завтра ночью, в новолуние.

Аманда изо всех сил попыталась сдержать стон.

— Тетя Коко, уверена, что Уильяму это неинтересно.

— Напротив. — Ливингстон направил все свое обаяние на Коко, пока в голове зрел план. — Я и сам с удовольствием поприсутствовал бы, если бы не имел неотложных дел.

— Тогда в следующий раз. Не пройти ли нам наверх…

Прежде чем Коко смогла закончить фразу, через двери террасы ворвался Алекс в сопровождении спешащей Дженни и смеющейся Сюзанны. У всех троих были перепачканы руки и джинсы. Прищурив глаза, Алекс затормозил перед Ливингстоном.

— Кто это? — потребовал он.

— Алекс, не будь назойливым. — Сюзанна поймала его запястье, пока мальчик не заляпал грязью желтовато-коричневые сшитые на заказ брюки гостя. — Извините, — начала она, — мы возились в саду, но я сделала ошибку, упомянув мороженое.

— Не извиняйтесь. — Ливингстон заставил себя изобразить улыбку. Если и было что-то, что он ненавидел больше собак, так это маленькие неряшливые дети. — У вас… чудесные дети.

Сюзанна сжала ладонь сына, пока тот не взбунтовался.

— Нет, они совсем не такие, — бодро заявила она. — Но мы работает над этим. Не будем вам мешать.

Когда она потащила детей на кухню, Алекс стрельнул прощальным взглядом через плечо.

— У него плохие глаза, — заявил он матери.

— Не глупи. — Она взъерошила его волосы. — Он просто разозлился, потому что вы почти столкнулись с ним.

Но Алекс торжественно взглянул на Дженни, которая одобрительно кивнула:

— Как у змеи из «Рикки-Тикки-Тави» [13].

— Только шевельнись, и я атакую, — произнес Алекс, неумело имитируя злой голос из мультфильма.

— Ох, как страшно, ребята, у меня от вас мурашки по коже. — Сюзанна рассмеялась, слегка вздрогнув. — Последний моет посуду после мороженого, — и подала им креманки, потирая внезапно озябшие руки.



Глава 9

— Вот видишь, — Аманда быстро поцеловала Слоана в щеку, — все прошло не так уж плохо.

Но тот не собирался так легко утихомириться.

— Он болтался здесь почти пять часов. Не понимаю, почему Коко пригласила его на ужин.

— Потому что он обаятельный и неженатый мужчина. — Она засмеялась и обвила руками шею Слоана. — Вспомни заварку.

Они стояли на морской дамбе в декоративной открытой беседке. Слоан решил, что сейчас такое же удачное время, как и любое другое, чтобы прикусить шею Аманды.

— Какую заварку?

— Ну… м-м-м… эту… которая подсказала тете Коко, что появится важный для нас мужчина.

Слоан переключился на ее ухо.

— А я-то решил, что это я.

— Возможно. — Она удивленно вскрикнула, когда он укусил ее. — Дикарь.

— Иногда во мне просыпается чероки.

Аманда отклонилась назад, пристально изучая его лицо. В кроваво-красных лучах заката кожа Слоана отсвечивала медью, зеленые глаза настолько потемнели, что казались черными. Да, в этих выдающихся скулах, скульптурном рте, буйных рыжеватых волосах явно проступали черты предков с обеих сторон — кельтов и чероки, — а и те и другие были воинами.

— А ведь я ничего не знаю о тебе. — И все же не возникало ощущения, что она занималась любовью с незнакомцем. Едва он коснулся ее, она узнала его. — Только то, что ты архитектор из штата Оклахома, закончивший Гарвард.

— Ты убедилась, что я люблю пиво и длинноногих женщин.

— Это да.

Слоан ясно видел, насколько это важно для нее, поэтому смиренно уселся на парапет спиной к морю.

— Ладно, Калхоун, что ты хочешь выведать?

— Не хочу допрашивать тебя. — Снова всплыла прежняя нервозность, не позволяя расслабиться. — Просто ты-то знаешь обо мне все самое главное: семья, окружение, амбиции.

Любуясь ее движениями, Слоан вынул сигару, раскурил, затем начал рассказывать.

— Мой прапрадед покинул Ирландию, отплыв в Новый Свет, где направился на запад заниматься охотой. Настоящий горец. Он женился на женщине из племени чероки и прожил с ней достаточно долго, чтобы породить трех сыновей. Однажды он ушел на охоту и не вернулся. Сыновья основали факторию[14] и изрядно преуспели. Один из них выбрал себе невесту по переписке, хорошую ирландскую девушку. Они завели кучу детей, включая моего дедушку. Он был коварным старым дьяволом: скупил много земли, когда она шла по дешевке, затем, переждав, продал гораздо дороже. Поддерживая семейную традицию, женился на ирландке, рыжеволосой вспыльчивой красотке, которая наверняка сводила его с ума. Должно быть, он сильно любил ее, потому что свою первую нефтяную скважину назвал в ее честь.

Очарованная рассказом Аманда моргнула.

— Нефтяную скважину?

— Он назвал ее Мэгги, — усмехнулся Слоан, выдохнув дым. — Это доставило ей такое удовольствие, что он дал такое же имя и всем остальным.

— Остальным, — растерянно повторила Аманда.

— Мой отец принял компанию в шестидесятых, однако старик не перестает вставлять свои два цента. Он до сих пор злится, что я не вошел в семейный бизнес, но я хотел заниматься строительством и был уверен, что «Сан Индастриз» обойдется без меня.

— «Сан Индастриз»? — Аманда чуть не подавилась. Это был один из самых больших конгломератов в стране. — Ты… я и понятия не имела, что ты богат.

— Ну, или моя семья, что одно и то же. А в чем проблема?

— Ни в чем. Просто мне бы не хотелось, чтобы ты решил, что я… — она беспомощно затихла.

— Заинтересовалась мной из-за денег? — Слоан со смешком выдохнул дым. — Милая, я точно знаю, что ты польстилась на мое шикарное тело.

Он обладал удивительной способностью возбуждать в ней одновременно желание ругаться и хохотать.

— А ты и правда тщеславный болван.

Слоан отбросил сигару и обхватил ее руками.

— Но ты меня любишь.

— Может быть. — С деланной неохотой она обняла его. — Чуть-чуть.

Смеясь, подставила ему губы. Его рот сначала дразнил, потом набросился горячим требовательным поцелуем, руки, сперва нежные, нетерпеливо ласкали ее, пока Аманда не прильнула к нему, бездумно утопая в неге.

— Как ты это делаешь со мной? — пролепетала она, в то время как Слоан покусывал ее влажные приоткрытые губы.

— Что делаю?

— Заставляешь хотеть тебя до боли.

Хрипло застонав, Слоан припал ртом к ее шее.

— Пойдем в дом. Пора выделить мне комнату.

Она наклонила голову, предоставляя ему больше свободы.

— Какую комнату?

— В которой я якобы буду ночевать, а тем временем стану спать с тобой.

— О чем ты говоришь?

— О сексе до потери пульса. — Прекрасно понимая, что находится на грани того, чтобы уложить ее на твердые холодные плитки, Слоан отстранил Аманду подальше от себя. — И я говорю, что останусь здесь, пока не подключат охранную систему.

— Но тебе не нужно…

— О, даже необходимо.

Он снова обрушился на ее рот, показывая, насколько необходимо.


Аманда ждала Слоана, упрекая себя, что возбуждена, как невеста в брачную ночь. А может, и сильнее, ведь она точно знала, что они подарят друг другу.

Она надела тонкую синюю сорочку, импульсивный порыв купить которую обошелся в накопления нескольких месяцев. Не в состоянии успокоиться, перестелила постель. Извлекла свечи, хранившиеся в прикроватной тумбочке и на бюро на всякий случай. Зажгла их, и огоньки засияли трепетно и романтично, обличая в непрактичности. Сюзанна как обычно поставила цветы в ее комнате, на этот раз бледные лилии, наполнившие помещение приторным ароматом. Луна не показывалась, Аманда открыла двери на террасу, впуская шум ревущего, бьющегося о камни моря.

Когда вошел Слоан, Аманда стояла в открытом дверном проеме, темная ночь затопила все вокруг.

Приготовленное легкое поддразнивание замерло на губах. Он безмолвно любовался ею, ладонь на дверной ручке вспотела, сердце лихорадочно забилось в горле. Ничего в своей жизни он не хотел так, как убедиться, что она ждет его, увидеть, как в свете свечей горят желанием ее глаза, как маняще она улыбается ему.

Слоан собирался быть нежным, как прошлой ночью, но пока пересекал комнату, мирное пламя переросло в огненный шторм. Вместо неуверенности в ее глазах сверкал вызов, когда Аманда подняла руки, чтобы обнять его.

— А я уже решила, что ты заблудился и никогда не доберешься сюда, — поддразнила она и во власти неутолимой жажды впилась в его рот.

Какая там мягкость, когда полыхает пожар? Какое там терпение, когда нет сил ждать? Ее тело трепетало… Господи, он чувствовал, как бешено и синхронно с ней бьется его пульс. Тонкая ткань сорочки дразнила его обнаженную грудь, подталкивая отбросить одежду в сторону и рухнуть на любимую. Ее аромат окутывал рассудок, дурманил неизведанными тайнами, соблазнял горячечными обещаниями.

В этот момент он был настолько наполнен ею, что потерял себя.

Задыхаясь от обуревающих чувств, Слоан поднял голову. Его руки слишком сильны и могут стать грубыми, если дать им волю. Его голод безграничен и может стать безжалостным, если потерять самообладание.

— Подожди.

Ему нужна хотя бы минута, чтобы вернуть дыхание и здравомыслие, но она покачала головой.

— Нет.

Аманда запуталась в густых волосах, притянула его к себе и сама не заметила, в какой миг безрассудство прорвалось в ней, но оно уже господствовало, когда они валились на кровать. Она агрессивно и отчаянно стискивала Слоана. Никакой слабости на этот раз. Никакого подчинения. Аманда жаждала власти — бесспорной власти свести его с ума, сделать таким же бесшабашным и уязвимым, какой он делал ее.

Они перекатывались по кровати, переплетя руки и ноги. Каждый раз, когда мужчина пытался притормозить, Аманда не позволяла ему; ее жадный рот и низкий сладострастный смех толчками гнали его кровь.

Беспокойные пальцы Аманды добрались до застежки джинсов Слоана, затем стащили их, огладив бедра. У него напряглись и задрожали мышцы, когда беззастенчивая ладошка щекочуще провела по животу. Слоан выругался и перехватил вездесущие руки, пресекая убедительные попытки подвести его к краю.

Тяжело дыша, он посмотрел на нее сверху вниз, удерживая запястья. Ее глаза сверкали загадочным кобальтом в неверном пламени свечей. Он слышал собственное рваное дыхание и тиканье прикроватных часов.

Потом Аманда улыбнулась — томной, самодовольной, понимающей улыбкой сообщницы. И ревущий водоворот страсти подхватил его.

Горячий алчный рот набросился на ее губы. Изнемогшие руки находили и брали. Она отвечала — вызовом на вызов, наслаждением на наслаждение. Самоконтроль рухнул — Слоан практически слышал, как лопнула цепь, и внутренний зверь взревел голодно и торжествующе. Это было освобождением, миром без размышлений и притворства. Беспощадный, нетерпеливый, он порвал сорочку и отбросил в сторону. Ее быстрый изумленный вздох только раздул его огонь.

Захваченная стихией, Аманда отдалась неистовому темпу, сдалась безумству. Никаких мыслей. Никаких вопросов. Только жаркая влажная плоть, только ненасытные ищущие губы, только быстрые жадные руки.

Слоан смотрел прямо в глаза Аманды, толкаясь в нее, позволяя удовольствию вознести обоих на вершину. Подавшись навстречу, женщина обволокла возлюбленного всем естеством, и они вместе рухнули в пропасть.


— Да, мистер Стенерсон.

Аманда напевала про себя, пока управляющий жужжал в ухе. И отсчитывала время. Еще десять минут — и рабочий день закончится. Даже предстоящий séance не портил настроения.

Скоро она окажется рядом со Слоаном. Может, они даже успеют прогуляться перед ужином.

— Похоже, ваши мысли далеки от работы, мисс Калхоун.

Аманда виновато взглянула на него.

— Вы обеспокоены жалобой миссис Уикен.

Стенерсон недовольно постучал карандашом по столу.

— Я очень обеспокоен, что один из наших официантов опрокинул полный поднос с напитками на колени миссис Уикен.

— Да, сэр. Я договорилась о чистке слаксов и бесплатном ужине в любой вечер их пребывания здесь. Они удовлетворены.

— А вы уволили официанта?

— Нет, сэр.

Он поднял брови, шевельнувшиеся, как гигантские гусеницы.

— Могу я поинтересоваться, почему вы ослушались, если я однозначно распорядился выгнать его?

— Потому что Тим работает здесь три года, и едва ли его можно винить в случившемся, ведь это мальчик Уикенов вытянул ногу и сделал ему подножку. И гости, и другие официанты все видели.

— Как бы там ни было, я отдал вам четкое приказание.

— Да, сэр. — Тихая веселая мелодия в голове потяжелела и болезненно запульсировала. Видно, ей суждено так реагировать на Стенерсона. — Но после более тщательного изучения обстоятельств я рассудила иначе.

— Есть ли необходимость напоминать вам, кто отвечает за эту гостиницу, мисс Калхоун?

— Нет, сэр, но думаю, что после всех лет, отработанных мной в «Страже залива», вы могли бы больше доверять моим суждениям. — Аманда глубоко вздохнула и рискнула: — Но раз это не так, возможно, мне лучше уволиться.

Управляющий трижды моргнул, потом откашлялся.

— А вам не кажется, что это чересчур?

— Нет, сэр. Если вы не признаете мою компетентность в принятии подобных решений, это подрывает мою репутацию.

— Я не считаю вас некомпетентной, просто сказывается недостаток опыта. Однако, — добавил Стенерсон, задержав ее за руку, — уверен, что с вашей точки зрения вы приняли самое мудрое решение.

— Да, сэр.

Аманда покинула кабинет со стиснутыми зубами. Она едва успокоилась к тому моменту, когда Уильям остановил ее в вестибюле.

— Я только еще раз хотел поблагодарить вас за восхитительную экскурсию по вашему дому и замечательное угощение.

— Это вы доставили нам удовольствие своим визитом.

— Предчувствую, что если бы я снова пригласил вас на ужин, вы нашли бы другую причину для отказа, нежели правила гостиницы.

— Уильям, я…

— Нет, нет. — Он тронул ее запястье. — Я понимаю. Разочарован, но понимаю. Наверное, мистер О'Рили посетит séance сегодня вечером?

Она засмеялась.

— Согласен он или нет.

— Я действительно сожалею, что пропущу такое событие. — Ливингстон снова погладил ее руку. — Вы сказали — в восемь часов?

— Нет, ровно в девять. Тетя Коко соберет всех нас вокруг обеденного стола, мы будем держаться за руки и посылать альфа-волны или что-то вроде того.

— Надеюсь, вы расскажете мне, если получите какие-либо сообщения от… потусторонних сил.

— Обязательно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Когда Аманда уехала, он взглянул на часы. Времени больше чем достаточно, чтобы успеть подготовиться.


— Так и знала, что найду тебя здесь.

Аманда вступила в большую круглую комнату, называемую домашними башней Бьянки. Лила по обыкновению свернулась в кресле у окна и поглядывала на скалы.

— Да, мы тут вдвоем со свирепым Фредом. — Выплывая из потаенных мечтаний, Лила погладила дремлющую собаку. — Настраиваемся на вечерний séance.

— Пощади меня. — Аманда уселась рядом с сестрой.

— Ну и что же стерло удовлетворенную улыбку, сиявшую на твоем лице сегодня утром? Поссорилась со Слоаном?

— Нет.

— Значит, это гнусный Стенерсон. — Лила усмехнулась на короткое ругательство Аманды. — Угадала со второго раза. Почему ты терпишь его, Мэнди? Этот человек просто слизняк.

— Потому что работаю на него.

— Так уволься.

— Тебе легко говорить. — Она стрельнула в Лилу нетерпеливым взглядом. — Мы не можем дрейфовать по жизни как мечтательные лесные эльфы. — Аманда с отвращением остановила себя, глубоко вздохнув. — Прости.

Лила сочувствующе пожала плечами.

— Похоже, Стенерсон тебя здорово достал.

— Он первый начал. Сказал, что я не сосредоточена на работе, и был прав.

— Значит, твои мысли где-то блуждали. Тоже мне проблема.

— Проблема. Черт побери, я люблю свою работу и хорошо справляюсь с ней, но не могу сконцентрироваться ни на деле, ни на ожерелье, да и вообще ни на чем, с тех пор как…

— С тех пор как здесь нарисовался большой парень с Запада.

— Не смешно.

— Понимаю. — Лила обхватила руками колени и устроила на них подбородок. — Поэтому ты, пребывая в растерянности, положила не на то место один из документов или на пять минут опоздала на работу. Так что ли?

— Не совсем. Он меняет меня, и я не знаю, что с этим делать. У меня есть обязанности и обязательства. Черт побери, у меня есть жизненные цели. Я должна думать о завтрашнем дне и на пять лет вперед. — Неприятности начались, когда она начала грезить о Слоане. — Вдруг он просто мираж? Волшебный манящий мираж, который разрушит все, что я запланировала? Еще несколько недель, и он закончит здесь свою работу, вернется в Оклахому, ввергнув мою жизнь в хаос.

— Что если он попросит тебя уехать с ним?

— Это еще хуже. — Разволновавшись, Аманда вскочила и кругами заметалась по комнате. — И что мне тогда делать? Отбросить все, ради чего я трудилась, все надежды и мечты только потому, что он велит седлать лошадей?

— А ты бы отбросила?

Аманда закрыла глаза.

— Боюсь, что да.

— Тогда почему бы тебе не поговорить с ним?

— Не могу. — Аманда снова села. — Мы не говорили о будущем. Наверное, ни один из нас не хочет задумываться об этом. Только сегодня я размышляла…

— Вернулась к любимому занятию.

— Я размышляла о том, — повторила Аманда, — что месяц назад даже не знала его. Это просто безумие — начать планировать совместную жизнь с человеком, с которым знакома так недолго.

— А ты всегда была очень разумной, — вставила Лила.

— Ну да.

— Тогда расслабься. — Лила ободряюще погладила плечо Аманды. — Когда придет время, ты обязательно примешь правильное решение.

— Надеюсь, ты права, — пробормотала Аманда, затем заставила себя уверенно кивнуть. — Конечно, ты права. Пожалуй, поработаю до ужина в кладовой.

— Желаю побыстрей напасть на след, — усмехнулась Лила, когда Аманда выходила. — Вставай, Фред. — Она ткнулась щенку в нос. — Пойдем посмотрим, сможем ли мы устроить ей крушение поезда.


Слоан вошел в кладовую, вооруженный бутылкой шампанского, плетеной корзиной и кое-какими сестринскими советами Лилы: «Выведи ее из равновесия, большой парень. И самое главное: ни за что не позволяй рассуждать логически в отношении тебя».

И хотя он точно не был уверен в мотивах визита Лилы, подсказки воспринял одобрительно. Так же как одобрительно оценил облик Аманды — ссутулилась над столом, на носу очки, волосы отброшены назад. Позади стопки аккуратно помеченных папок, рядом множество пыльных картонных коробок, прямо перед ней несколько толстых пачек бумаг.

— Эй, Калхоун, готова сделать перерыв?

— Что? — Аманда резко вздернула голову, но глазам понадобилось время, чтобы сфокусироваться на нем. — О, привет. Не слышала, как ты вошел.

— И где же ты витала?

Она подняла бухгалтерскую книгу.

— В прошлом. В 1929 году. Кажется, мой широко известный прадедушка немного подрабатывал, ввозя ликер из Канады во времена сухого закона.

— Старый добрый Фергус.

— Старый жадный Фергус, — поправила она. — Но насквозь бизнесмен. Если он вел такие дотошные записи своих незаконных действий, то уж, конечно, сделал бы пометку о продаже изумрудов.

— Скорее всего, Бьянка спрятала их.

— Это легенда. — Аманда откинулась на спинку стула и утомленно потерла веки. — Я же предпочитаю факты. У меня мелькнула мысль, что он мог положить их в банковскую ячейку и никому не рассказать об этом. Но пока не нашла никаких квитанций.

— Может, ты просто не там ищешь.

Слоан опустил бутылку и корзину на пол и встал позади Аманды. Потом принялся мягко массировать ей мышцы шеи.

— Возможно, тебе стоит сосредоточиться на Бьянке. В конце концов, это было ее ожерелье.

— Мы почти ничего не знаем о ней. — Аманда невольно начала закрывать глаза, но заставила себя вновь открыть их. — Прадедушка уничтожил все ее фотографии, письма… да почти все. Мы наткнулись только на фрагмент ее дневника.

— Он, должно быть, совершенно потерял рассудок.

— В общем, да. От горя, думаю.

— Нет. — Нагнувшись, Слоан поцеловал ее в макушку. — Если бы он сходил с ума от горя, то сохранил бы все.

— Вероятно, воспоминания слишком ранили.

— Если бы он любил ее, то хотел бы помнить. Нуждался бы в этом. Если любишь кого-то, то все, связанное с ним, становится бесценным. — Слоан почувствовал, как она напряглась под его пальцами. — Что с тобой, Аманда? Ты как натянутая струна.

— Просто слишком долго сидела, вот и все.

— Значит, я удачно выбрал время.

Слоан отстранился, чтобы взять шампанское.

— Это еще зачем?

— Большинство людей пьет это. — Слоан извлек пробку, после хлопка раздалось соблазнительное шипение. — Не знаю, как ты, а я сегодня работал, словно вол, поэтому решил, что мы сделаем полноценный перерыв на кофе.

Аманда не нуждалась в шампанском, чтобы затуманить разум. Слоана вполне достаточно. И это, напомнила себе Аманда, вставая, именно то, чего надо избегать изо всех сил.

— Заманчивая мысль, но мне пора идти и помочь тете Коко с ужином.

— Ей поможет Лила.

— Лила? — Аманда вздернула брови. — Ты, должно быть, шутишь.

— Нисколько. — Он открыл корзину и вынул два бокала. — Сюзанна возится с детьми, а мы с тобой поужинаем наедине.

— Слоан, я не так одета, чтобы куда-то идти.

— Ты мне нравишься и в спортивных штанах. — Он разлил вино и, отставив бутылку, поднял оба фужера. — И мы никуда не пойдем.

— Но ты только что сказал…

— Я сказал, что мы поужинаем наедине, так и будет. Прямо здесь.

— Здесь? — Она всплеснула руками. — В кладовой?

— Ага. Я получил от твоей тети паштет, холодного цыпленка, спаржу и свежую землянику. — Слоан чокнулся с Амандой и сделал глоток. — Я весь день думал о тебе.

Ему ничего не нужно было предпринимать, чтобы у нее ослабли колени. Он просто совершал заботливые поступки, говорил ласковые слова, и она лужицей растекалась от любви.

— Слоан, нам надо поговорить.

— Согласен. — Он наклонился и неторопливо провел губами по ее рту. — Почему бы для начала не устроиться поудобней?

— Что?

Уже испытывая головокружение, Аманда молча наблюдала, как он достает одеяло и расстилает на полу.

— Иди сюда.

— Я правда думаю, что было бы лучше, если бы мы…

Однако Слоан уже нес ее к импровизированному ложу. Потом взял бокал из ее руки, поставил его на пол и ткнулся носом в ее губы.

— Уже лучше, — пробормотал он. — Намного лучше.

— Дети дома, — сопротивлялась она, когда большие руки скользнули под майку. — Если кто-то войдет…

— Я запер дверь. — Слоан мягко обвел ее соски шершавыми кончиками больших пальцев. — Не отвлекайся, Калхоун, я намерен научить тебя расслабляться.

Она и так уже настолько расслабилась, что сомневалась, сможет ли двигаться. Тяжелые веки едва приподнялись, когда Слоан отправил ей в рот кусочек паштета.

— Хорошо, — одобрил он, затем подцепил еще деликатеса и легко мазнул по ее оголенному плечу, потом с удовольствием облизал это место. — Вот так. — Слоан приподнял ее, баюкая у груди, прежде чем вручить бокал шампанского. — Мы вроде как начали выпивать, но я отвлекся.

Словно вкус самого греха ощущался у нее на языке. Аманда глотнула вина, затем покорно открыла рот, когда Слоан скормил ей очередную порцию паштета, на сей раз на крекере.

— Еще?

Аманда согласно кивнула. Между поцелуями они угощали друг друга лакомыми кусочками из корзины. Она пресыщено наблюдала, как Слоан разлил по фужерам остатки шампанского.

— Мы опоздаем на séance.

— Нет. — Слоан поудобней устроил ее у своей груди. — Коко решила, что флюиды сегодня явно не те. Какие-то астральные помехи от темных сил.

— Очень похоже на мою рассудительную тетю.

— Теперь она хочет дождаться последней ночи новолуния. — Он уткнулся в шею любимой. — Мы можем остаться здесь на всю ночь.

Аманда начинала верить, что для него нет ничего невозможного.

— Это станет моим первым ночным пикником.

— После того, как поженимся, сможем регулярно их устраивать.

Аманда вздрогнула от неожиданности, и шампанское выплеснулось на ее руку и его ногу.

— Полегче, Калхоун, не трать впустую хорошее вино.

Аманда постаралась вывернуться и взглянуть ему в глаза.

— Что ты имеешь в виду — поженимся?

— Ну, знаешь, когда мужчина и женщина становятся мужем и женой, что-то вроде этого.

С предельной осторожностью Аманда отставила бокал. Как все просто, подумала она, одновременно запаниковав и разозлившись. Все, как она ожидала. Седлай коней, Калхоун. Мы поженимся.

— И что натолкнуло тебя на идею с женитьбой?

Слоану очень не понравилось, что вернулась морщинка между ее бровями.

— Я люблю тебя, ты любишь меня. Так что все логично, Аманда. С моей точки зрения следующим шагом должна стать свадьба.

— С твоей точки зрения это, может быть, и шаг, но с моей — большой прыжок. И с чего ты решил, что я соглашусь?

— Почему нет?

— Потому что — нет. Во-первых, в ближайшие годы я не планирую замужество. Я хочу сделать карьеру.

— Почему одно противоречит другому?

— По многим причинам. Ты уже разрушил мою целеустремленность, заставил пересмотреть приоритеты. — Поняв, насколько глупо это звучит, Аманда замолчала и провела рукой по волосам. — Посмотри на меня, — потребовала она, — просто посмотри на меня: сижу на полу в кладовой — голая — и спорю с мужчиной, которого знаю всего лишь две недели. Это не я.

С вводящей в заблуждение расслабленностью Слоан окинул взглядом всю Аманду, потом снова вернулся к лицу.

— Черт, и кто же это тогда?

— Не знаю. — Сама не своя Аманда схватила спортивные штаны и начала натягивать. — Я уже не знаю, кто я, и это твоя вина. Ни единой здравой мысли в голове с тех пор, как ты столкнулся со мной на улице.

— Это ты столкнулась со мной.

— Без разницы. — Потрясенная до глубины души, Аманда рывком надела толстовку через голову. — Я мечтаю, вместо того чтобы работать. Занимаюсь с тобой любовью, вместо того чтобы выполнять домашние дела. Голышом развлекаюсь на ночном пикнике, вместо того чтобы разбирать бумаги. Пора остановиться.

— Возможно, мне стоило треснуть тебя этой бутылкой по упрямой башке, вместо того чтобы поить шампанским. — Слоан расстроено поскреб голову. — Почему бы тебе не присесть, Калхоун, и все спокойно не обсудить?

— Нет, я не буду садиться. Ты снова начнешь приставать ко мне, и я не смогу думать. Я не позволю тебе планировать оставшуюся часть моей жизни, не посоветовавшись со мной и даже не поинтересовавшись, чего я желаю. Я сама размечу свой жизненный путь.

Тут уж подскочил Слоан, голый и разъяренный.

— Ты бредишь от страха только потому, что я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Дыхание со свистом вырывалось у нее сквозь стиснутые зубы.

— Ты мелешь чушь. — Аманда схватила ближайшую вещь, попавшую под руку, и в завершении тирады швырнула в невежу свои очки. — Полную чушь. — С этими словами зашагала к выходу, с проклятьями поборола замок и сумела открыть дверь. — Можешь забрать свое невероятно романтичное предложение и засунуть его…


Жаркий и туманный день был словно создан для наслаждения. Кристиан удивил меня небольшой корзинкой с вином и холодной ветчиной. Вместе мы устроились среди бурьяна рядом со скалой и наблюдали, как внизу скользят теплоходы. Свет казался золотистым, будто кто-то лил его из наполненного золотом кувшина. Но когда я с ним, так бывает всегда. Эта прекрасная послеполуденная иллюзия состоит только из солнечного света и теплого ароматного воздуха, и счастья.

Мы говорили обо всем и ни о чем, пока он делал с меня набросок. С начала лета он уже нарисовал два моих портрета. Рискуя показаться нескромной, могу сказать, что он заставил меня выглядеть красавицей. Да и разве может быть некрасивой влюбленная женщина? Ведь именно его глаза изучали меня, его руки изображали мое лицо, волосы. Чувства водили его кистью.

Если бы я уже не осознавала, как глубока и искренна его любовь ко мне, то разглядела бы ее в созданных им картинах.

Кто-нибудь купит мой портрет у него? Такая возможность печалит. И одновременно порождает гордость. Это один из способов, которым я могла бы, наконец, объявить о своих чувствах. На какой-нибудь уютной стене будет висеть портрет женщины, глаза которой светятся любовью к мужчине, рисующему ее.

Я уже писала, что мы говорили обо всем и ни о чем. Мы не замечали, как быстро дни превращаются в недели. Так мало осталось этих драгоценных недель, и потом я буду вынуждена покинуть остров и Кристиана. Думаю, на этот раз что-то умрет во мне.

Сегодня мы с Фергусом посетили званый ужин с танцами. Муж выглядел очень веселым, хотя все вокруг говорили о войне. Он говорил, что умные мужчины всегда знают, что будет война, и сколько денег можно на этом заработать. Меня ошеломили его слова, но он просто отмахнулся от моего возмущения.

— Твое дело — думать, как тратить деньги, а мое — как их делать, — сказал он.

Я очень расстроилась, потому что вышла за него замуж не из-за денег и до сих пор остаюсь с ним тоже не из-за богатства. И то и другое — из чувства долга. Но все же я живу под его крышей, ем его пищу, бездумно принимаю его подарки. Поэтому мою совесть беспокоит, что я ценю маленький пикник Кристиана гораздо больше, чем все роскошные обеды, оплаченные Фергусом.

И поскольку мужу нравится, когда я надеваю изумруды, я еще не запрятала их. Они лежат в тени от лампы и подмигивают мне, напоминая о моих печалях и радостях.

Если бы не дети… но я не могу думать об этом. Дети существуют. Какие бы грехи я ни совершила, я никогда не покину их. У них есть свои потребности, которые ни Кристиан, ни я не имеем права игнорировать. Я верю в глубине души, что они станут мне утешением. Будучи трижды благословенной ими, неправильно тосковать о ребенке Кристиана, и я никогда не должна даже помышлять об этом.

И все же постоянно допускаю такую мысль.

Сегодня вечером выключу лампу и постараюсь быстро заснуть. Чтобы поскорей наступило утро, которое прольется золотым дождем, потому что я снова увижу Кристиана.


Глава 10

Только то, что Сюзанна уже уложила детей спать, помешало Аманде изо всех сил хлопнуть дверью. Но она все-таки пнула косяк.

Хромая и бормоча под нос ругательства, иногда посылая разъяренный взгляд через плечо, она спускалась в холл. В данный момент Аманда сомневалась, злится ли на Слоана за то, что тот посчитал ее согласие само собой разумеющимся, или на себя за то, что отчаянно желала согласиться. Аманда не планировала вступать в брак, но, черт побери, она умеет принимать неожиданные решения и воплощать их в жизнь. Однако, если невежа думает, что она доставит ему удовольствие, покорно нырнув в омут с головой, потому что он так велел, то плохо знает Аманду Келли Калхоун.

Когда мы поженимся, кипятилась она. Не «если», не «прошу тебя», не «согласна ли ты». И проблема, огромная проблема состояла в том, что одновременно с паникой и гневом возникли совсем другие ощущения. Аманда приостановилась у двери своей спальни, и собственный тихий вздох догнал ее. О, Господи, как же хочется стать его женой! Наплевав на все серьезные, основательные, разумные доводы «против», выйти за него. Это именно то, к чему она стремится. Жить с ним означает балансировать на грани постоянной угрозы бунта. Аманда улыбнулась про себя. И что может больше увлечь женщину, поднаторевшую в восстановлении привычного порядка вещей?

Положив ладонь на дверную ручку, она терзалась сомнениями, размышляя, не вернуться ли назад, не поддаться ли порыву со смехом броситься в крепкие объятия и ответить… да!

Нет. Аманда решительно вошла внутрь. Она не собирается облегчать ему жизнь. Если он хочет заполучить ее, действительно хочет, то пусть очень, очень постарается. Когда он добьется этой чести — если добьется — поправилась она, закрывая за собой дверь, она улыбнется, обовьет его руками и скажет…

Чьи-то пальцы сомкнулись на горле и перекрыли доступ кислороду. Аманда инстинктивно забарахталась, вцепилась в чужое запястье обеими руками, пытаясь оторвать от себя и расцарапать, в то же время судорожно стараясь втянуть воздух и закричать. Твердый холодный оружейный ствол прижался к виску.

— Не шевелитесь, — проскрежетало в ухе. — Если будете вести себя тихо, совсем тихо, то мне не придется убивать вас.

Аманда заставила себя медленно опустить руки, но в голове бешено метались мысли. На другом этаже дети. Их безопасность важней всего. И Слоан… Слоан мог примчаться в любой момент, чтобы яростно потребовать откровенного разговора.

— Так-то лучше. — Давление на трахею немного ослабло. — Если закричите, сбегутся все обитатели, и мне придется причинить им вред… но начну я с вас. Вы ведь этого не хотите? — Аманда покачала головой. — Хорошо. А теперь…

Он выругался и снова усилил захват, когда в коридоре заревел Слоан:

— Калхоун! Я с тобой еще не закончил!

— Ни звука, — предупредил мужчина, волоча ее вглубь комнаты. — Или я убью его.

Аманда закрыла глаза и начала молиться.

Слоан пинком распахнул дверь спальни, но внутри царила темнота и тишина. Он, ругаясь, маячил в дверном проеме, и Аманда, зажатая в угол, понимала, что оружие нацелено на Слоана. Ее живот, казалось, набили льдом, пока она, замерев и не осмеливаясь даже дышать, мысленно умоляла его развернуться и уйти. Когда он все-таки ушел, и Аманда услышала топот его ботинок на лестнице, то у нее мелькнула мысль, увидит ли она его еще когда-нибудь.

— Ну, а теперь, когда мы наконец остались наедине, можем поговорить. — Рука по-прежнему сжимала горло, и дуло касалось виска. — Об изумрудах.

— Я не знаю, где они.

— Верю. Первоначально я подозревал, что вы лжете, но теперь уверен, что это не так. Так что сыграем по-другому. Придется двигаться очень быстро. Сначала кладовая. Я возьму бумаги, которые вы уже рассортировали. А потом, чтобы добавить немного блеска нашей экскурсии, прихватим жемчуг тетушки Коко и еще парочку симпатичных вещичек.

— Вам не удастся выйти из дома.

— Предоставьте это мне. — Теперь в голосе различался оттенок самодовольства, словно напавший наслаждался вызовом. — Спокойно и быстро идем в кладовую. Если вы попытаетесь геройствовать, я, пусть и с сожалением, выстрелю в вас.

Она и не посмела бы, только не сейчас, когда дети так близко. Но кладовая, лихорадочно соображала Аманда, поспешая с вором, прилипшим к спине, это совсем другое дело.

Слоан не погасил в помещении свет, остатки пикника были разбросаны по полу, в воздухе витали едва уловимые ароматы земляники и шампанского.

— Очень мило, — пробормотал грабитель, закрывая за ними дверь — Мне было бы гораздо удобней, если бы вместо свидания вы отправились на séance, — он ослабил хватку, позволяя ей отступить, но по-прежнему целясь в нее из пистолета.

Аманда уставилась на мужчину, которого знала как Уильяма Ливингстона. Он был весь в черном, на груди крест-накрест висела мягкая кожаная сумка, на руках — тонкие хирургические перчатки. Оружие было маленьким, но она не сомневалась, что смертоносным, нет, посмотрев в его глаза, нисколько не сомневалась.

— Никаких упреков, Аманда? — Он поднял бровь, когда она не произнесла ни слова. — Я надеялся, что мы позабавимся друг с другом, пока я занимаюсь своими делами, но… не будем тратить время попусту. — Из сумки на груди он вытащил брезентовый рюкзак. — Только бумаги из тех коробок. Уверен, вы слишком педантичны, чтобы выбросить что-нибудь полезное.

Она нагнулась, поднимая рюкзак.

— У вас пропал акцент.

— Смысла нет. Побыстрей, Аманда. — Вор прищурил глаза и ткнул в нее пистолетом. — Некогда копаться.

Аманда принялась запихивать в рюкзак бумаги. Он крадет их историю, сокрушалась она. Семейную историю.

— Этот хлам не принесет вам пользы.

— Вы лжете, иначе не стали бы разбирать документы. — Теперь, стоя между Амандой и дверью, Ливингстон казался почти расслабленным. — Не с вашей практичностью. Главное в моей профессии — предварительная подготовка, и я очень хорошо изучил ваше семейство. — Чтобы поторопить ее, он снова махнул оружием. — Поэтому и решил сосредоточиться на вас — самой рассудительной и предсказуемой из женщин Калхоун.

Раз уж его эго — единственное, во что можно ударить, она не промахнется.

— Надеюсь, вы не ждали, что я паду к вашим ногам. — Аманда обожгла его брезгливым ледяным взглядом. — Вы — не мой тип… ни тогда, ни теперь.

Стрела попала в цель. Его тщеславие было таким же огромным, как и амбиции.

— Жаль, нет времени проверить это. Возможно, когда я вернусь, мы начнем с того, где остановились.

— Даже если вам удастся скрыться сегодня вечером, вы никогда больше не появитесь в этом доме.

Ливингстон ухмыльнулся.

— Посмотрим. Столкновение с вами усложнило мои планы, но не изменило цель. Изумруды. Я безумно хочу заполучить их. Некоторые драгоценности обладают властью, и я ощущаю мощь в этом ожерелье. Сильное чувство.

В комнате внезапно настолько похолодало, что заледенели кости. Ливингстон переменился в лице.

— Сквозняк, — неуверенно пробормотал он. — Каморка продувается насквозь.

Но и Аманда ощутила перемену, а она была в достаточной степени Калхоун, чтобы распознать, что это.

— Бьянка, — заявила она и, несмотря на оружие, нацеленное прямо на нее, почувствовала себя в полной безопасности. — Если вы тщательно подготовились, то должны знать, что она все еще здесь. — Паника, мелькнувшая в его глазах, заставила ее улыбнуться. — И мне кажется, что прабабушка не желает, чтобы вы получили ее записи или ожерелье.

— Призрак? — хохотнул Ливингстон, но голос стал напряженным. Хотя он прекрасно видел, что ничего не произошло, но больше не был уверен, что они здесь наедине с Амандой. — Дешевая уловка.

— Тогда почему вы так перепугались?

— Я не испугался, я спешу. Все, хватит. — Его накрыл безрассудный порыв бежать из этой комнаты и из этого дома. Несмотря на жуткую стужу, спину защекотали струйки пота. — Берите рюкзак. Раз на архив потребовалось больше времени, чем я ожидал, придется пока оставить в покое жемчуг Коко. — Вор нетерпеливо повел пистолетом. — Выйдем через террасу.

Аманда прикинула, удастся ли швырнуть в него рюкзак и сбежать. Но тогда ему достанутся бумаги. Решив сберечь силы, она начала неуклюже крутить ручку.

— Заклинило.

Ливингстон подошел к ней сзади и, окружив руками с обеих сторон, начал возиться со старым замком. В ту же секунду, как он открыл дверь, Аманда пнула его ногой, толкнула всем телом и кинулась прочь.

Решив увести его подальше от домашних, она помчалась к западному крылу. Взлетев на первую площадку каменной лестницы, громко закричала, зовя Слоана. Тяжелый рюкзак, который она волокла за собой, путался под ногами. Она слышала приближающие шаги грабителя, завернула за угол, и тут первая пуля цокнула о гранит.

Аманда не стала останавливаться, чтобы отдышаться, хотя легкие уже горели. Майская ночь показалась теплой, даже жаркой после ледяной кладовой. Воздух был влажным, обещая дождь.

Ощущение безопасности, появившееся в доме, исчезло. Теперь не осталось никакой защиты, только знание сложного расположения террас и лестниц. Но Аманда изо всех сил неслась в темноте и вдруг поняла, что не справится в одиночку.

Внезапно она заметила Слоана, бегущего к ней с противоположной стороны. Облегчение длилось всего секунду, до того как она различила еще один выстрел.

В особняке повсюду вспыхивали огни. Слоан закричал на нее и ринулся вперед, как разъяренный бык. Невооруженный, осознала Аманда, слепой от бешенства, и прямо навстречу заряженному пистолету.

Недолго думая, она отвернулась от Слоана и бросила рюкзак с бумагами. Тот раскрылся, и тут она расслышала взволнованные голоса внутри, возглас Дженни, ужасный лай собаки. Желая защитить Слоана, насколько возможно, Аманда рванула к нему. Подбежав, протянула руки, но он отпихнул ее в сторону.

— Иди в дом.

— У него оружие, — выдохнула Аманда, отчаянно цепляясь за него. — Пусть уходит.

— Я сказал — иди в дом.

Слоан отшатнулся от нее, и удивленной Аманде оставалось только молча наблюдать, как он запрыгивает на стену.

С бьющимся в горле сердцем она помчалась вперед и увидела, как он перемахнул на нижнюю террасу. Даже когда Лила ворвалась через дверь, Аманда продолжила преследование.

— Что, черт возьми, происходит? — закричала Лила позади нее.

— Звони в полицию.

Выпалив единственный приказ, экономя дыхание для бега, Аманда попыталась разобрать шум панического бегства, заглушаемый разъяренным лаем Фреда.

Ночь выдалась безлунной, и она безрассудно влетела во мрак, зовя Слоана, когда раздался выстрел. Аманда скатилась вниз по лестнице, затем без толку обежала вокруг дома. Сквозь рваное дыханье донеслись громкие ругательства, потом визг шин рванувшего с места автомобиля.

В спешке Аманда споткнулась, но все же вскарабкалась на дорогу, обдирая ладони о камни. На какой-то ужасный момент не слышала ничего, кроме звуков моря, ветра и собственного грохочущего пульса.

На дрожащих ногах она продиралась вниз по склону, ослепшая от страха, и не заметила Слоана, пока не врезалась в него.

— О, Господи. — Аманда порывисто сжала его лицо ладонями. — Я боялась, что он убил тебя.

Слоан был слишком разъярен тем, что упустил добычу, чтобы оценить ее беспокойство.

— Не потому, что не пытался. С тобой все в порядке?

— Да, да, все хорошо. Это был…

— У тебя кровь идет. — Все остальные мысли вылетели из его головы. — Кровь на руках.

— Я упала. — Аманда опустила голову на его плечо. — В темноте ничего не видно.

Она цеплялась за него, борясь со слезами, в ногах скулил Фред. Опомнившись, Аманда отпрянула и ударила Слоана в грудь ободранными руками. На глаза навернулись слезы.

— Ты совсем спятил, когда помчался за ним? Я же предупредила, что у него оружие. Он мог выстрелить в тебя.

— Он, черт возьми, выстрелил в тебя, — парировал Слоан. — И разве я не велел тебе идти в дом?

— Не командуй мной, — отрезала она.

— Оба живы, — прокомментировала Лила, направляясь к ним с фонариком в руке. — Ваш спор слышно с другого конца дороги. — Луч света уперся в бумаги, разбросанные вокруг. — Что это?

— О, Господи, должно быть, он их потерял.

Аманда опустилась на колени и начала собирать документы.

— Кажется, Фред укусил его за ногу.

Совсем не умиротворенный Слоан нагнулся, чтобы помочь подобрать листки, пока их не разнес ветер.

— Фред укусил его? — в унисон переспросили Аманда и Лила.

— Судя по визгу вора — очень даже неслабо. — Это был маленький, но сладостный реванш. — Я бы догнал его, если бы он не припарковал автомобиль ниже по дороге.

— А он бы застрелил тебя, — парировала Аманда.

— Извините. — Лила вносила свой вклад, освещая место сбора документов. — Кто — он?

— Ливингстон, — ответил Слоан, затем добавил вереницу проклятий. — Ваша сестра расскажет подробности.

— Пошли внутрь, — предложила Лила. — Домашние волнуются.

— Вы позвонили в полицию?

— Да. — Прямо перед тем, как босиком выскочить из дома, следуя за сестрой по дороге из щебенки. Когда Фред замер и навострил уши, а затем протяжно завыл, Лила рассмеялась. — И, похоже, они уже на подходе. Фред слышит сирены.

Набрав полные руки бумаг, Аманда передала их Лиле, потом начала собирать остальные, пока они не разлетелись.

— Он не все забрал, — пробормотала она и вспомнила то мгновение в кладовой, когда воздух изменился. — Я знала, что так и будет.

В дверях дома стояла Сюзанна — худенький гладиатор, вооруженный каминной кочергой.

— Все живы-здоровы?

— Да. — Аманда устало вздохнула. — Где дети?

— В комнате с Коко. О, милая, твои руки.

— Просто царапины.

— Пойду принесу антисептик.

— И немного бренди, — добавила Лила, складывая бумаги на столе.

Двадцать минут спустя история была рассказана полиции и приходящее в себя семейство оставили в покое. Слоан вышагивал позади дивана, на котором сидели, прижавшись друг к другу, женщины Калхоун.

— Мы пригласили… пригласили на ужин вора. — Коко посмотрела в свой бренди. — Я испекла для него шоколадное суфле, а он все это время составлял план, как обокрасть нас.

— Полиция убьет его, — заверещал Алекс. — Бах! Прямо между глаз.

— Думаю, на сегодняшнюю ночь достаточно волнений.

Сюзанна поцеловала сына в макушку. Не настолько неустрашимый, каким хотел казаться, Алекс вложил ладошку в руку матери и крепко стиснул ее пальцы.

— Он забрал большую часть записей. — Вздохнув, Аманда взяла стопку с кофейного столика. — Надеюсь, Фред вырвал из него приличный кусок.

— Фред хороший мальчик, — Лила обняла собаку, устроившуюся на ее коленях. — Не думаю, что они достанутся Ливингстону… или кто он там… неважно. Ему не суждено найти изумруды. А мы отыщем.

— У него больше не будет шанса, — мрачно произнес Слоан. — Не с той системой безопасности, которую я установлю.

Он стрельнул взглядом в Аманду, не осмелится ли та перечить, но она уткнулась в какой-то листочек.

— Это письмо, — пробормотала она. — Письмо от Бьянки Кристиану.

— О, моя дорогая. — Коко подалась вперед. — Что там?

Аманда зачитала вслух:


«Любовь моя, я пишу эти строки, пока дождь не утихает и держит меня вдали от тебя. Интересно, чем ты занимаешься, рисуешь ли сегодня в сумрачном свете и думаешь ли обо мне. Когда я оказываюсь, как сейчас, в одиночестве в моей башне, оторванная от действительности и своих обязанностей, то позволяю себе погрузиться в воспоминания. Как первый раз увидела тебя, стоящего на утесах. Как последний раз коснулась тебя. Я молюсь солнцу, Кристиан, чтобы у нас было больше общих воспоминаний.

Не могу описать, как ты изменил меня, насколько больше замечают мои глаза теперь, когда видят сердцем. Не могу представить, какой пустой была бы моя жизнь без заветных минут, проведенных вместе. Теперь я понимаю, что любовь редчайшее, драгоценнейшее чувство. Его надо лелеять и беречь изо всех сил, а ведь слишком часто любовь душат в себе или небрежно отбрасывают прочь. Помни, даже когда наше время закончится, я буду хранить твою любовь. Она будет жить в моем сердце и после того, как оно перестанет биться. Бьянка».


Коко мечтательно вздохнула.

— О, как же они, должно быть, любили друг друга.

— Гадость, — сонно рассудил Алекс и снова прижался головой к груди матери.

Аманда разгладила письмо, ненавидя того, кто его скомкал.

— Очевидно, она так никогда и не отправила это послание. Все эти годы оно валялось среди счетов и квитанций.

— И сегодня вечером мы нашли его, а не Ливингстон, — напомнила Лила.

— Повезло, — пробормотала Аманда.

— Судьба, — настаивала сестра.

Когда зазвонил телефон, Аманда первая подошла к аппарату.

— Это полиция, — сообщила она, затем отвернулась, чтобы послушать. — Понимаю. Да, спасибо, держите нас в курсе. — Она повесила трубку и с отвращением выдохнула: — Похоже, он ускользнул. Он не возвращался в гостиницу за вещами или прокрался в свой номер, взял, что хотел, и смылся.

— Они думают, он вернется? — встревожилась Коко.

— Нет, но собираются присматривать за нашим домом, пока не удостоверятся, что он покинул остров.

— Скорее всего, к настоящему времени он уже на полпути к Нью-Йорку. — Сюзанна передвинула спящих детей на коленях. — И если он снова появится, мы будем готовы к встрече.

— Больше чем готовы, — согласилась Аманда. — Они, конечно, разошлют ориентировки, но… Полагаю, на сегодня все дела закончены.

— Нет. — Слоан пересек комнату. — Кое-что еще не закончено. — Он кивнул женщинам, увлекая Аманду к выходу. — Извините нас.

— Они, может, и извинят, но не я, — заявила Аманда. — Отпусти мою руку.

— Ладно. — Он подчинился, затем обхватил ее за талию и перекинул через плечо. — Ты всегда предпочитаешь сложные пути.

— Не смей тащить меня как мешок картошки.

Она извивалась, пока он нес ее по лестнице, стараясь хотя бы раз точно ударить ногой.

— До того, как ты умчалась в ночь, преследуя вооруженного грабителя, у нас осталось несколько нерешенных вопросов. Теперь, черт побери, мы все обсудим. Тебе нравится откровенность, Калхоун, и прямо сейчас ты ее получишь.

— Ты понятия не имеешь, что мне нравится. — Аманда стукнула кулаком по его спине. — Ты вообще ничего не знаешь обо мне.

— Значит, настало время узнать. — Слоан пнул дверь в ее комнату, вошел внутрь и свалил ношу на кровать. Когда Аманда приподнялась, размахивая кулаками, он толкнул ее вниз. — Даже не шевелись. Да поможет мне Бог, мы выясним все раз и навсегда.

Аманда ошеломила обоих, закрыв лицо руками и разрыдавшись. Она не могла остановить слезы. События последних нескольких часов и испытанное эмоциональное напряжение лишили ее сил и самообладания. С проклятьем Слоан подступил к ней, потом отпрянул и беспомощно провел руками по волосам.

— Не плачь, Мэнди.

Она только покачала головой и продолжила рыдать.

— Не надо, пожалуйста, — нежно попросил Слоан, присев перед ней на корточки. — Я не хотел тебя огорчать. — Он потерянно погладил ее локоны и потрепал по плечу. — Прости, милая. Я знаю, через какой ад ты прошла сегодня вечером. Мне следовало подождать, прежде чем начать этот разговор. — Выругавшись, погладил ее руку. — Хочешь, тресни меня, если от этого почувствуешь себя лучше.

Аманда засопела, шумно захлюпала носом, потом ударила его так сильно, что он растянулся на полу. Сквозь пелену слез она наблюдала, как Слоан приложил ко рту тыльную часть ладони.

— Я и забыл, до чего буквально ты все воспринимаешь. — Он так и остался на полу, пока они глазели друг на друга. — Плакать закончила?

— Вроде, да. — Снова засопев, Аманда принялась рыться в кармане в поисках платка. — У тебя губа кровоточит.

— Ага. — Слоан потянулся за платком, но она вытерла им свое лицо. Смеясь, он снова сел. — Господь всемогущий, ты просто нечто.

— Я рада, что тебя все это развлекает, особенно человек, ворвавшийся в дом и размахивающий оружием. Тебе повезло, что я не нашла тебя лежащим на дороге лицом вниз с дырой в пустой башке.

Слоан увидел, что слезы снова навернулись на ее глаза, и взял ее за руки.

— Именно из-за этого ты плачешь? — Он прижался поцелуем к забинтованным ладоням. — Ты сердишься, потому что я побежал за ним?

— Я же просила тебя не делать этого.

— Эй. — Слоан внимательно взглянул на нее и обхватил подбородок пальцами. — Ты считаешь, что я мог стоять и смотреть, как он стреляет в тебя? Единственное, о чем я жалею, — что не догнал его и не подправил смазливую мордашку.

— Это глупая бравада, — заявила Аманда, но прижалась щекой к его руке.

— Второй раз за сегодняшний вечер ты называешь меня глупым. Я хотел бы вернуться к началу.

Она тут же отпрянула и отпихнула его от себя.

— Не хочу говорить об этом.

— Очень жаль. Та маленькая гонка была настоящей диверсией, однако все закончилось. Но не между нами. С чего это ты так накинулась на меня, когда я упомянул брак?

— Упомянул? Приказал!

— Я просто сказал…

— Ты просто вообразил лишнее, — прервала Аманда, затем оттолкнула его и встала. — То, что я люблю тебя и занималась с тобой любовью, не дает тебе никакого права считать меня само собой разумеющейся. Я уже говорила тебе, что у меня есть собственные планы.

— Я учитываю твои планы, Калхоун. — Слоан взял ее за руку, удерживая рядом. — И у меня есть планы, так же как и потребности. Так уж случилось, что все они включают тебя. Я люблю тебя, черт бы все побрал. — Он подчеркнул слова, сильнее сжав ее пальцы. — Ты единственная женщина, в которой я когда-либо нуждался, по-настоящему нуждался. Единственная женщина, с которой я хотел бы провести всю жизнь, иметь детей и общий дом. Одному Богу известно — почему, ведь ты такая же упрямая, как мул с двумя головами, но это истинная правда.

— Тогда почему ты просто не спросил?

Слоан недоуменно тряхнул головой.

— Что не спросил?

Аманда спрятала усмешку и снова заметалась по комнате.

— Да уж, ты точно не Байрон или Шелли. Я не жду, что ты встанешь на колени и прижмешь руку к сердцу. Хотя легкая скрипичная музыка не помешала бы, — пробормотала она, — или несколько свечей.

— Скрипичная музыка?

— Забудь. — Аманда остановилась, уперла кулаки в бока и посмотрела на Слоана. — Ты считаешь, что если я разумная и практичная женщина, то не нуждаюсь ни в каких романтических атрибутах? Прикатил сюда, перевернул всю мою жизнь, заставил влюбиться так, что я не могу ясно мыслить, а теперь не хватает ума сделать все правильно.

— Постой. — Слоан поймал ее за запястье, чтобы она снова не убежала. — Ты пытаешься сказать, что впала в бешенство только потому, что я недостаточно романтично попросил твоей руки?

Аманда усмехнулась, на этот раз открыто. Румянец окрасил щеки, глаза горели.

— Да ты вообще ничего не просил, впрочем, зачем? Ты ведь уже знал ответ.

Попытка понять женщин, подумал Слоан, потирая ладонями лицо, походит на… попытку понять женщин.

— Жди здесь, — приказал он и ушел.

— Типично для тебя, — крикнула ему вслед Аманда, потом шлепнулась на кровать. Она все еще возмущалась, опершись на руки подбородком, когда он вернулся. — И что теперь? — потребовала она.

— Просто помолчи минутку.

Слоан установил магнитофон, позаимствованный у нее на комоде, затем вытащил коробку спичек и начал методично зажигать свечи, обходя спальню под хмурым взглядом Аманды. Закончив, выключил лампы.

— Что ты делаешь?

— Готовлю сцену, чтобы попросить тебя выйти за меня замуж, не рискуя снова получить оплеуху.

Вздернув подбородок, Аманда спрыгнула с кровати.

— Теперь ты смеешься надо мной.

— Нет, не смеюсь. Черт побери, женщина, ты собираешься спорить со мной всю ночь или позволишь хотя бы попытаться сделать все правильно?

Его голос звучал достаточно раздраженно, чтобы заставить ее остановиться и внимательно взглянуть на него. А он смущен, отметила Аманда, и ей захотелось рассмеяться. Он старается для нее, поняла она. Потому что любит.

— Пожалуй, предоставлю тебе еще попытку. А там что? — поинтересовалась она, указав на магнитофон.

— Подарок от Лилы.

Он нажал кнопку воспроизведения. Нежный плачущий звук скрипок заполнил комнату. Теперь Аманда безудержно радостно улыбалась, хотя сердце тяжело билось в груди.

— Это прекрасно.

— Что ж, вменю себе в обязанность почаще устраивать для тебя такие шоу. — Подойдя к ней, Слоан протянул руку. — Самое время начать.

Она вложила пальцы в его ладонь.

— Я люблю тебя, Аманда. — Очень нежно он коснулся ее губ. — Я люблю в тебе все. Женщину, которая составляет графики и по линеечке выстраивает обувь в стенном шкафу. Женщину, которая плавает в ледяной воде, потому что только таким способом может побыть в одиночестве какое-то время. Я люблю невероятно сексуальную женщину в постели, и жесткую леди, имеющую собственное мнение по каждому поводу. Все это — грани твоей личности, без которых я не могу жить.

— Я тоже люблю тебя. — Аманда дотронулась до его лица. — Именно это я имела в виду, когда сказала, что ты изменил мою жизнь. Сегодня вечером, читая письмо Бьянки, я поняла ее чувства. Никогда и никого не буду любить так, как тебя. Никогда и никого не буду так желать.

Расплывшись в улыбке, Слоан поймал ее запястье и поцеловал нежно бьющуюся жилку.

— Значит, ты выйдешь за меня замуж?

Аманда засмеялась и обвила его руками.

— Я уж боялась, ты никогда не спросишь.


Примечания

1

Маунт-Десерт (англ. Mount Desert Island) — остров в заливе Мэн, второй по величине на восточном побережье США после Лонг-Айленда.

2

Дикий Билл — Джеймс Батлер Хикок (Wild Bill Hickok, 1837–1876), более известный как Дикий Билл Хикок был знаменитой фигурой на старом американском Западе. Мастерство стрелка и разведчика вместе с репутацией судебного исполнителя легли в основу его славы, хотя некоторые из подвигов преувеличены. Его псевдоним Дикий Билл привел к созданию подобных прозвищ для мужчин, известных своей смелостью в различных областях.


3

Fiancé (фр.) — жених

4

Гарвардский университет (англ. Harvard University) — один из самых известных университетов США и всего мира, находится в городе Кембридж, штат Массачусетс. Был основан 8 сентября 1636 года. Назван в честь английского миссионера Джона Гарварда.

В Гарварде работает около 2300 преподавателей и учится около 6650 студентов и 13 тысяч аспирантов. Целевой капитал университета составляет 34,9 млрд. долларов.


5

Лига плюща (англ. Ivy League) — ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Считается, что члены лиги отличаются высоким качеством образования. Университеты Лиги также находятся среди самых богатых академических заведений мира, что позволяет им привлекать лучших студентов и преподавателей.


6

Кессоны (фр. caisson — ящик) — в архитектуре квадратное или многоугольное декоративное углубление в потолочном своде или на внутренней поверхности арки. Кессоны известны с древних времен. Прекрасные образцы классических кессонов сохранились до наших дней. В интерьерах дворцов широкое применение получил деревянный резной кессон, расписанный красками и позолотой, а также лепные кессоны по деревянной основе.

Мужчина для Аманды

Кессоный потолок

7

Виндзорские стулья (англ. Windsor armchair) — типичный деревянный стул со спинкой из деревянных тонких прутьев (реек). Свое название получил по имени принца Уэльского, который увидев эту мебель в доме близ Виндзорского замка, приказал изготовить модель для себя.

Мужчина для Аманды
Мужчина для Аманды

Виндзорские стулья

8

Предприятие с потогонной системой труда — это предприятие, где работники подвергаются жестокой эксплуатации, заработная плата ниже прожиточного минимума, крайне плохие условия труда, дисциплина поддерживается с помощью словесных оскорблений и физического насилия.

9

Денди (англ. dandy) — социально-культурный тип XIX века: мужчина, подчёркнуто следящий за «лоском» внешнего вида и поведения.


10

Английское Регентство, или просто Регентство — наименование периода в истории Англии с 1811 по 1820 гг. В течение этого времени принц-регент, в будущем король Георг IV, правил государством по причине недееспособности своего отца Георга III.

Эпохе Регентства присущ особенный стиль в искусстве, что также выделяет её в отдельный период. В искусстве он совпадает с царившем на континенте стилем ампир, но обладает английскими особенностями.

11

Рапунцель — персонаж одной из сказок братьев Гримм.

12

Карл Второй Стюарт — король Англии и Шотландии с 1660 по 1685 гг.

13

Рикки-Тикки-Тави (англ. Rikki-Tikki-Tavi) — рассказ из «Книги джунглей» Редьярда Киплинга, а также имя главного героя этого рассказа. Рикки-Тикки-Тави — мангуст, защищающий семью англичан, живущих в Индии, и борющийся с кобрами Нагом и Нагайной.

14

Фактория или торговый пост — торговое поселение, образованное иностранными (чаще всего европейскими) купцами на территории другого государства или колонии. Факториями назывались подобные же образования в отдалённых районах своей страны. Торговые посты были типичным элементом ранних поселений в Канаде и США, где они служили для обмена мехов и других местных продуктов на индустриальные товары (ткань, украшения, оружие, алкоголь). Позже при многих торговых постах стали открываться небольшие лавки, где можно было купить различные изделия первой необходимости. Изначально расположенные в отдаленных малонаселенных районах, некоторые торговые посты со временем превратились в деревни и даже города.


на главную | моя полка | | Мужчина для Аманды |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 2
Средний рейтинг 3.0 из 5



Оцените эту книгу